Следуй по пути из лепестков персика

5

Чунхуа достала платок и аккуратно промокнула пот с лица и шеи молодой хозяйки.

– Чем мне угостить вас? – мило улыбаясь, спросила красивая женщина, явно владелица этого чайного дома. – Нам недавно привезли новый чудесный чай с запада. Вы его ещё не пробовали. Ещё есть ваши любимые пирожные из османтуса.

– Пожалуйста, можно принести попить чего-нибудь попрохладней? – ответила Наташа. – Компот какой-нибудь, из слив или груш. Мне жарко. А что у вас есть из еды, а не из сладостей или выпечки?

– Если вам жарко, то тем более вы должны попить горячего свежего чая, – мелодичным голосом, чуть ли не нараспев, проговорила хозяйка чайного дома.

Наташа хотела уже согласиться на чай, но ничего не успела сказать.

– Хорошо, – улыбнулась молодая женщина. – Вам принесут и того и другого. – Сказав это, она легонько поклонилась и удалилась.

– Фуух, как я устала гоняться за этим ворюгой, – проговорила Наташа, обмахиваясь ладонями. – Мне жарковато, лицо горит.

– Молодая госпожа, а зачем вы за ним бегали? Тем более в итоге безрезультатно! Ещё и чуть под копыта лошадей и под телегу гружёную вдобавок не попали! – возмущалась обеспокоенная юная служанка, доставая из сумки складной веер. – Юная барышня не должна себя так безрассудно вести. А если вам теперь станет плохо? Вы ведь ещё не выздоровели до конца… И вам будет плохо, и Чунхуа тогда убьют.

– Не сглазь и не ворчи, ворчунья. Такая молодая, а как бабка какая-то, ну-ну-ну, бе-бе-бе. Лучше плюнь через левое плечо три раза и по дереву столько же постучи, тем более что его тут вокруг полно. – Наташа выхватила веер из её рук. – Слушай, какая прелесть! Он просто чудесный! Я сама им пообмахиваюсь, не переживай, у меня руки есть.

Юная служанка выпучила от изумления и непонимания глаза:

– В смысле плюнуть, зачем?

– Эмм… – Наташа замялась, думая, как это объяснить. – Это чтобы не сглазить, понимаешь? – Увидев всё ещё непонимающее лицо, вздохнула: – За правым плечом добрые духи сидят, только правду и хорошее говорят, охраняют. За левым злые духи расположились, ложь говорят и гадости делают. Если они услышат плохое, сразу и сотворят, чтобы гадость сделать…

«Божечки, что я несу, – девушка мысленно хлопнула себя по лбу. – Но раз уж проговорилась, надо как-то выкручиваться».

– И это вот ритуал, чтобы их напугать, – продолжила Наташа. – Они всё и забудут сразу, какую гадость хотели сделать.

– Молодая госпожа, где вы такую… такое только услышали? – служанка продолжала недоумённо таращиться.

– М-м-м, от… торговцев, пришедших с запада. Точно, от них, я вспомнила. Это у них такая примета, – обрадовалась Наташа хорошо придуманной отговорке.

«Мало ли всяких торговцев в Китай приходило».

– А-а-а, впервые в жизни слышу, – ответила юная прислужница.

– Мы же еду не попросили. Чунхуа, сходи, пожалуйста, и закажи поесть. Кстати, чем мы будем расплачиваться? – перевела тему Наташа.

– Молодая госпожа… – начала отвечать юная служанка.

– Чунхуа, я же просила звать меня чуть попроще, – вздохнула девушка.

Личная служанка показала глазами в сторону.

Наташа обернулась и увидела за дальним столиком удобно расположившегося юношу. Он явно до этого читал какую-то книгу, но теперь внимательно и несколько удивлённо смотрел на Минмэй.

Девушка досадливо закатила глаза и отвернулась. Юноша, тоже опомнившись, снова принялся за книгу. Но любопытство разбирало его, и он всё равно с интересом периодически смотрел на девушек.

– Госпожа Минмэй, у нас ещё осталось немного монет, но, если что, вам могут записать в долг.

– Чунхуа, тогда сходи, пожалуйста, сделай заказ. Что-то пожирнее, посочнее, помясистее, позажаренней и побольше. Картошки какой-нибудь, пирожков. Ну, ты, в общем, знаешь, – дала указания Наташа.

– Хорошо, госпожа, – произнесла служанка и уже чуть тише добавила: – Только, пожалуйста, ведите себя прилично… а то в последнее время… Не ходите никуда и к нему тоже не подходите.

– А почему я должна к нему подходить? – удивилась Наташа. – С какой стати я, девушка, должна бегать за каким-то парнем? Ему надо, пусть он первый и выказывает внимание.

– Молодая госпожа Гу, это же ваш господин Сунь Хуэйчан. Вы что, его тоже не узнаёте? Он же вам так сильно нравился, – изумлённым шёпотом произнесла личная служанка.

– Да? – Наташа уже с интересом обернулась на молодого человека и окинула его придирчивым взглядом с ног до головы. – М-да, не думала, что у меня был настолько… плохой вкус.

– Госпожа-а-а, он же всё слышит, что мы говорим, – смутилась Чунхуа.

– И что? Я всегда только за правду, – улыбнулась Наташа и отвернулась от молодого человека. Почему-то в этом мире она чувствовала себя смелее и хотелось куролесить.

«Да уж, окружающие теперь будут думать, что она… ОЧЕНЬ сильно ударилась головой, – подумала Чунхуа. – Но такой госпожа мне нравится гораздо больше».

– Госпожа-а-а, пожалуйста, кушайте палочками, – сконфуженно проговорила Чунхуа, незаметно косясь на юношу, что продолжал читать и пить чай из маленькой белой пиалы, периодически посматривая на девушек.

– Как можно курочку есть палочками?! Я же аккуратно. Нам с тобой и так уже принесли воду и мокрое полотенце. Как раз для этого мы его и попросили.

Чунхуа досадливо сжала губы:

– Если госпожа Гу и господин Гу узнают…

– Но мы же им не скажем, – хитро улыбнулась Минмэй. – Тем более что отец генерал и ему явно не очень важен весь этот этикет. Лучше расскажи, что это за молодой человек, который спас меня сегодня? Мне показалось, что он меня знает.

– Не имею понятия, госпожа, я его раньше ни разу не видела, – ответила юная служанка. – Но вы иногда не брали меня с собой, только Синь Цянь, – сразу пояснила она.

– Жаль… Мы его так толком и не отблагодарили за моё спасение, – легонько вздохнула Наташа. – А я даже не знаю, кто он такой.

«Ничего себе, она теперь даже не обращает на меня никакого внимания… Хотя до этого прохода не давала, глаз не сводила. И ведёт себя Гу Минмэй теперь очень непривычно, и говорит странно. Даже со своей служанкой ест за одним столом… происходит что-то удивительное… “Настолько плохой вкус”? Она хочет этим сказать, что я непривлекательный? Что за абсурд?! До этого был привлекательный, а сейчас нет? Она что, хочет задеть меня? Но мне всё равно, не буду обращать на неё внимания. Я знаю, что я известный в нашем городе красавец».

– Позвольте поприветствовать вас, молодые барышни, – юноша, что сидел в этом же помещении, неожиданно решил подойти и поздороваться. Он слегка улыбался и обмахивался веером.

– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ Наташа, а Чунхуа, не вставая на ноги, поклонилась.

«Как он собой красуется, даже чересчур. Думает, что неотразим? Смотрит на меня свысока? Да он, наверное, младше меня настоящей… Раздражает. Не люблю высокомерных выскочек и напыщенных уродов», – подумала Ната и снова принялась за еду, отвернувшись от гостя у их столика.

– Сегодня прекрасная погода, не правда ли? – снова произнёс юноша, пытаясь обратить на себя внимание.

– А можно веером махать не так шибко? Ты что, улетать собираешься? – немного раздражённо произнесла Наташа. – Не смею задерживать. Чистого тебе неба.

«Даже не удержал Мэй от падения… молодой свинёнок, – мысленно припомнила Наталья рассказ Чунхуа. – Сколько ему лет? Шестнадцать-семнадцать?»

Хуэйчан легко рассмеялся:

– Я решил подойти, чтобы справиться о вашем здоровье. Юная барышня Гу, у вас появилось чувство юмора? Похвально. Позавчера вам было плохо. Я был тому невольным свидетелем. Сейчас вам лучше? Но, наверное, ещё не очень, уж слишком причудливо вы себя ведёте и изъясняетесь.

«Хо-хо-хо, значит, ещё и витиевато хамим мне вдобавок? Занятный пассажир», – мысленно отметила Наташа.

– Я в порядке, но не благодаря твоим усилиям. Не предполагала, что ты настолько заторможенный, что не сможешь меня спасти от травмы. Мне остаётся тебе только посочувствовать, ведь мысль о вежливом приветствии даже сейчас так долго формировалась в твоей голове. – Минмэй сочувственно покачала головой: – Это ужасно. Наверно, тяжело так жить-то… с холодом в голове? Попробуйте имбирь, говорят, помогает. Ну и, конечно же, надо как-то развивать и тренировать память и мыслительную деятельность.

– Так вы меня помните, просто обижены? – широко улыбнулся юноша. – Но поймите, у меня были причины так поступить: вдруг вы оказались бы слишком тяжёлой, и я повредил бы свои руки; ещё и неприлично это, на людной улице хватать вас – пришлось бы потом брать ответственность за потерю вашей репутации.

В глазах этого молодого поросёнка сверкали искорки нахальства и ехидства.

– Увы, не обижена. Не жалею о том, что вы меня не подхватили, нисколечко. И вам хорошо, не нужно брать ответственность за чью-либо репутацию. А сейчас настоятельно прошу, рекомендую даже, вот бессовестно и невоспитанно бросить нас в гордом одиночестве и дать с подругой спокойно поесть, – Наташа презрительно подняла бровь.

«С подругой? Гу Минмэй называет служанку подругой?!» – удивился молодой человек и попытался пристыдить её:

– Как грубо.

– Ну уж простите, не люблю лицемеров, – ответила Наташа.

Чунхуа, открыв от удивления рот, следила за всей этой словесной перепалкой и молчала.

– Я?! Лицемер?! Позвольте… – возмутился юноша.

– Не позволю, – перебила его Минмэй.

– Простите… – опять было начал он.

– Не прощаю, – девушка развернулась к нему и облокотилась предплечьем на стол. – Послушайте, господин Сунь, найдите себе чан и делайте с ним всё, что пожелаете… А нам дайте уже спокойно поесть.

Хуэйчан, горделиво и обиженно вздёрнув подбородок, молча удалился за свой столик.

«Только я не понял, а при чём здесь чан? Это шутка или оскорбление?» – задумался он.

Домой девушки вернулись, уже спокойно прогуливаясь по улочкам. Два охранника, которых выделил отец Минмэй, так и не пригодились, со всем пришлось справляться самой. Но пирожные из османтуса Наташа всё-таки прихватила. Они чудесно пахли и на вкус наверняка тоже были бесподобны.

– Пожалуйста, пойдём, узнаем, сходила ли та служанка с простудой к врачу, – попросила Наташа Чунхуа, когда они оказались в поместье.

– Почему вы не ходили?! – возмутилась Наташа.

– Простите нас, госпожа, – девушка упала на колени. – Было много работы.

– И что, нельзя было выделить время? Здоровье важнее, чем это всё, – продолжала укорять Наташа несмышлёную служанку.

«Я приблизительно знаю о здешнем классовом разделении, но не очень хочу это принимать, – нервно и раздражённо подумала Наталья. – Мне это не нравится, считаю это несправедливым», – а справедливость и объективность девушка отстаивала всегда, сколько себя помнила.

Работницы снова недоумевающе покосились на молодую госпожу Гу.

– Барышня, у нас поблизости только дорогая аптека, – проговорила Чунхуа.

– И что? Я же дала им денег, – непонимающе спросила Минмэй.

– Они почти не выходят из поместья и не знают, где что есть вокруг. Та аптека поблизости только для благородных людей. Там просто-напросто могут отказать в лечении и обслуживании служанок-рабынь.

– А ты где вчера покупала лекарство? – поинтересовалась Наташа в облике Гу Минмэй.

– Там же. Но они знают, что я ваша личная служанка из семьи Гу. К тому же покупать что-то по рецепту для своих влиятельных хозяев можно, – ответила Чунхуа. – Удивительно, молодая госпожа, вы будто только вчера родились на свет.

– Можно сказать, так и есть, – улыбнулась молодая хозяйка. – Значит, вот что. Завтра мы с вами идём к лекарю вместе. Возражения не принимаются, – наигранно посуровела она и вышла из помещения. – Чунхуа, дай ей пока того же отвара, что ты даёшь мне. Думаю, хуже не будет, только лучше. А ещё пришли ей от меня горячего чая с имбирём и сушёной малиной.

– Молодая госпожа, но вы же не врач, – выпучила глаза личная служанка. – К тому же… а если вам самой лекарства не хватит?

– Я уже здорова, можно сказать. Я не лекарь, но… немножко в этом разбираюсь. Наверное, лечебные книги читала, а сейчас прям в голове всплыли какие-то знания. Значит, ещё скажи этой молодой женщине, чтобы вообще, в принципе, пила как можно больше жидкости. Чтобы инфекция из тела вымывалась.

Чунхуа приоткрыла от восхищения рот и восторженно кивнула.

– Приветствую вас, матушка. В хорошем ли вы здравии? – мужчина в возрасте улыбнулся.

– Здравствуйте, ваше величество. Всё хорошо, – улыбнулась пожилая женщина, выглядевшая достаточно хорошо, даже моложе своих лет.

– Помнится, вы настаивали настаивали на том, чтобы Цзылуна и дочь семьи Гу, генерала и министра Гу, Минмэй? – спросил мужчина.

– Это была бы замечательная партия, – женщина легонько улыбнулась. – Вы же знаете, что генерал Гу весьма способный. Его очень уважают, слушают и боятся, как в городе, так и в армии. Он верный, никогда не предаст вас, к тому же мы с ним состоим в родстве.

– Да, но законнорождённая дочь семьи Гу заболела. Вы слышали, что на неё было покушение? – спросил император.

– Это ещё доподлинно неизвестно, просто какое-то нелепое стечение печальных обстоятельств, – улыбаясь, ответила вдовствующая императрица-мать. – Я полагаю, что она скоро поправится и придёт в себя.

– Хм, но мало того, что дочь семьи Гу тяжело пострадала… Вы знаете, что ни Цзылун, ни Бэйху категорически не хотят брать её в жены. Отказываются наотрез, и я их могу понять.

– Но как устраивать политический брак, решать же не им? Ваше Величество, вам виднее, что лучше для будущего Цзылуна. Мы с вами желаем ему только добра.

– В качестве Минмэй? – усмехнулся мужчина.

– А что, она очень хороша собой, отлично образована и воспитана. Эта же девушка из моей благородной семьи, – ответила пожилая женщина. – Жаль только, что мать его высочества, императрица Цзинфэй, не дожила до этого времени. Она бы тоже советовала принцу объединиться с этой семьёй.

– Давайте не будем, – император выставил вперёд ладонь. – Все знают об ужасно скверном нраве и не очень складном уме Гу Минмэй. Этот слух уже докатился и до меня, как бы вы ни пытались это всё скрывать. А то, что я видел лично, – каменная статуя, пустая оболочка, скрывающая темноту её души, никаких искренних эмоций. Кто знает, на чьей она стороне и чего хочет. А я желаю, чтобы мои сыновья были счастливы и выбрали себе соратницу и помощницу. Тем более Цзылун, он может стать следующим императором. Гу Минмэй не подходит на роль императрицы – матери нации. Пусть они выберут девушек из других благородных семей.

– Если они будут выбирать, то так никогда и не женятся, – сердито ответила императрица и обиженно посмотрела в сторону. – Цзылуну уже скоро будет двадцать пять, а Гу Минмэй как раз уже исполнится пятнадцать.

– Матушка, я всё сказал. Подберите и предложите им девушек из других благородных семей. Будущая императрица не должна быть так жестокосердна и эгоистична, как Гу Минмэй. Тем более что министр Гу до сих пор молчит на этот счёт. Значит, он, как мудрый и верный подданный, считает так же.

Проснувшаяся рано утром Наташа, вновь ощущающая себя юной и прекрасной, быстро умылась, оделась и позавтракала. Чунхуа даже не успевала ей в этом помогать:

– Госпожа Минмэй, после болезни у вас появилось очень много энергии. Вы начали развивать такую бурную деятельность вокруг себя… что даже страшно становится. Как-то непривычно.

– А чем я занималась раньше? – поинтересовалась девушка. – Только честно, пожалуйста. Не надо меня щадить.

– Занимались собой, своими нарядами. Строили козни и интриги, воспитывали и наказывали слуг… Пытались заполучить господина Сунь Хуэйчана.

– Да уж, я чувствую себя теперь совершенно другой, – улыбнулась Наташа.

– Вспомнив о господине Суне, я также вспомнила ещё кое-что… А вы помните, что ваш отец генерал Гу и ваша матушка госпожа Гу ещё не ответили на предложение вдовствующей императрицы насчёт вас? – спросила Чунхуа. – А ваше совершеннолетие приближается.

– Какое предложение? – насторожилась девушка.

– Вдовствующая императрица-мать хочет, чтобы вы стали женой наследного принца Ли Цзылуна, когда вы станете постарше, – прошептала личная служанка. – Его матерью была предыдущая императрица, также из семьи Гу. Но теперешняя императрица, из семьи Се, желает, чтобы вы стали женой её родного сына Ли Бэйху. Вот ваш отец с матерью и лавируют, как могут, между ними, чтобы никого не обидеть. Тем более что вы наотрез отказались выходить за них замуж, да и принцы тоже не хотят связывать с вами судьбу.

– И правильно сделала! А в чём причина такой любви ко мне? Прямо нарасхват. Подожди, подожди… Им нужна власть и армия моего отца, чтобы поддерживать свою?

Чунхуа заговорщически кивнула и выбежала за дверь посмотреть, чтобы никто не подслушивал, а потом вернулась обратно.

– Нет уж, спасибо, не надо мне такого счастья. Я не хочу выходить замуж ни за какого принца. Тем более становиться императрицей. Это же столько проблем будет, да ещё и запрут меня во дворце навечно, на всю жизнь, пока не помру. А я хочу путешествовать, посмотреть этот мир, – улыбнулась Наташа.