Следуй сердцу. Follow your heart

Хочу я быть собой

Хочу я быть собой, ни той ни этой – желанным ветром в океане грез, иль наяву манящим бризом, невинной магией властных волн. Хочу парить свободной птицей в бездонной глубине небес. Хочу я быть ни той ни этой, а лишь собой хочу я быть.

Любовь ввергает нас в пучину

Любовь ввергает нас в пучину, в дремоту завтрашнего дня. «Ты превозносишь и не видишь», – кричит опальная звезда. Любовь нам сердце изжигает и тело сушит изнутри. Любовь и души поглощает, беспомощных творя в пути.

Любовь пустая наша, мысли в тени и слез невинная стена. Железный меч любовь расколет, сказав поспешные слова.

«Тебе мечтать дано привольно, ты поглощаешь сам себя, истаскивая душу вволю, ты знай – любовь себе верна!

Ты потерять не можешь силы, не должно вновь в любовь играть: ведь сказано, пройдет лавина меж трещин сердца не спеша. Печаль в глазах, разрезы в сердце, и слезы вьются по щекам. Теперь уж не вернуть дыханье, так взволновавшее тебя.

А счастье близко от тебя, но ты опять его не видишь – твои слова, где нет тебя, улыбка – дым рассеял ветер.

И тишины печать сошла в тебя и мысли – бестелесен! Ты знаешь вес цены себя – ведь ты рожден стихией. Слышишь?»

Иногда в моем сердце ютится печаль

Иногда в моем сердце ютится печаль – словно в замке старинном в потемках брожу я. Словно красный ковер расстилающий даль,

бьется сердце мое тяжело и глубоко.

Где-то шепчет мне птица суровость грозы, надвигающей тучи на лед. Может, я не права? Но, папа, скажи: «Ведь любовь – это вера в себя?»

Может, солнце когда-нибудь тихо уйдет, покидая, сказав нам: «Прощай»? Может, верность сложна? Может, тонкий упрек раздвигает

нам облака?

Плавный жест от руки затмевает печаль. Тихий шепот рождает огонь. Может, где-то вдали есть угроза для нас? Больно бьется внутри

мое сердце сейчас! Я запуталась в темном подвале чудес – золотом лабиринте из фраз. Может, я не права? Но как же понять все, что сказано было сейчас. И печаль изнутри разрывает меня – мой костер угасает, и я среди белого дня, словно ночью одна, в одиночестве молча бежав, я забыла про все…

лишь о том не забыть – я летела и вдруг упаду.

Все пустынно, и тени ложатся на дно. Давит угол и тянет – сейчас утону. Все лишь бред в воспаленном мозгу между строк, солнца луч —

я не верю, и в этом подвох.

Ветры гонят песок по проселкам лесным, поднимая пыль, и в глазах солнце скрылось за тучи, и я не могу

лучи солнца поймать, скрывшись в них.

И пушистый ягненок покрывает мои ноги в белых носках на краю. Словно в зеркале бродят все мысли мои, отражая, гоняя мечту! Я не знаю, зачем я черкаю листы, не поняв значение слов. Солнце село давно, а я все молчу, не приняв свои мысли всерьез.

Теплый маленький друг на коленях сопит, согревая сердечко мое. Может, я не права, но пусть улетит между истиной ложь в небеса.

Чистое небо

Симфония дождя во мне печаль рождает. Уносит вдаль быстрей, где птицы замирают, где в полночь зреет страсть и ветер затихает, где волны сердце усыпляют… и сладким сном одолевают.

Чистое небо. Лазурная волна словно захватила меня, унесла в нежное объятье, в светлый простор незабвенного счастья – белокаменный двор. Серые туманы. Белая волна мощью повергла и вдаль завлекла. Холод закоулков, темный тоннель – истинный смысл жизни теней.

Легко и просто быть свободной

Легко и просто быть свободной, но если только так желать – парить столь гордо, одиноко и, погружаясь, тень ваять. Свободу чувствовать душою сложней, чем страсти пресыщать. Порой нам тяжело, но все же душою надобно дышать! Мы – люди гибнущей планеты, поскольку большинство из нас плетутся вяло, неумело в сетях, запутанных из фраз.

А так легко и просто слушать, любить, внимать и создавать, принять себя и созиданье Вселенной, что тебе Бог дал!

Как много я хочу познать, мир в красоте вдохнуть свободно! Познать возможности себя, раскрыть Вселенную сквозь чувства. Желанье страстной мощью бьет и покоряет все невзгоды – мечтай из глубины ты грез, мечтай, не вязни в топи злобы.

Порой нам кажется, что жизнь – отчуждена и безвозвратна, но ветер разгоняет зло и отворяет тени злата. Вновь веет и пылает он, стремится, мечется и мчится. И ты опять внутри него, в потоке красочной зарницы.

Теченье быстро и безмолвно между скалистых берегов – поддаться быстротечным склонам иль зацепиться за него? Со стаей серой жить в неволе иль в глубине себя познать? Запутаться в сетях лукавых иль сети мелко разорвать?

Хочу познать весь мир, и что же? Извилист путь из мелочей. Замешкаться порой несложно, сложнее за мечтой поспеть.

Винтажный след стекает по стене

Обнаженные женские плечи, не зажженная свечка во тьме. На полу бело кружево смято и слеза запеченной любви.

Винтажный след стекает по стене, и капли в пустоту летят… Слеза замкнулась в тишине. Молчаньем правит бал. Пустеет зал, погасли свечи, тускнеют мысли далеко. Глаза закрыты – тень исчезла, и блики листьев высоко.

Клич чаек, шум волны повисли в печальном небе за стеклом. Пылятся книги и страницы давно уж пожелтевшим сном. Съедает ноздри едкий запах молитвенных недавно слов. Стук капель и шагов в подвале – хладеют руки, страх гнет.

Слеза все катится из глаза – теперь безумству полный ход. «Все кончено!» – не верят губы в шепот, и эхо тянет долгий «но»… Да, может быть, – лишь тень погасла! Быть, исчезая, – нет цены! Успей заполнить чашу мрака улыбкой, столь достойной жить!

Цветами путь усеян в мыслях

Как далеко ты от меня. Как долго письма ждут ответа. Тебя я жду в ночи одна и не дождусь конца рассвета. Как одиноко, темно и мрачно в холодном мире за окном. Как пуст и жуток день ненастный в печальном голосе твоем.

Цветами путь усеян в мыслях. За слайдом слайд – изменчив тон. Сжигаешь ты терпенье, милый, за облаками дальних снов. Пронзает совесть слов бесчестность. В загадке весь упрек. Вопрос невольный слышен в трели: «Вперед! Жизнь ждет твой сон!» Чрез кружево собора вижу пытливый взгляд очей. Терпенье, скорость, даль я вижу, и счастлива я в ней.

Но книги, полные сомнений, взяла я в руки вновь. И боль пронзает дуновенье. И в играх жжет любовь. Вновь чистый лист бумаги вижу, и я хочу бежать в сильные объятья страсти, слова, что тверды всласть. И вновь окутана забвеньем – будто бы лечу. Бабочка порхает в сердце, начерчен путь в ладонь.

Всуе я брожу по крышам, затмевая след. Иногда я вновь не вижу вязкий топкий бред. Страх пронзил живое тело, души разогнав. Милый ангел шепчет тайно: «Сон внутри тебя». Шелест листьев все сильнее – слезы на глазах. Милый ангел, понимая, плачет иногда.

Мысль запуталась в путине – тоска, раздумья, снег? «Внутри тебя заложен ключик», – вновь слышу я в ответ.

Цветами путь усеян в мыслях. За слайдом слайд – изменчив тон. Сжигаешь ты терпенье, милый, за облаками дальних снов. Пронзает совесть слов бесчестность. В загадке весь упрек. Вопрос невольный слышен в трели: «Вперед! Жизнь ждет твой сон!»

Брожу по лесу

Брожу по лесу, я блуждаю в потемках раннего утра и сон в борьбе одолеваю за право жить внутри себя.

Что ж, мир наполнен жгучих красок и муз безвременных кончин! Заполнен чванством и богатством. «Нас нет во времени!» – твердим. Порой, стоя на эшафоте, ты думаешь о смуте дней – хандра и ложь тебя изводит, обман от любящих людей.

И льются горькою лавиной слова, звонки, залог любви. И обжигает, словно в топке стоишь и веришь – будет дождь.

Столь глупое дитя

Однажды сказано, что жизнь – лишь миг, и этот миг придуман нами. Явленье – быстротечней мглы, что распылила день за днями. Ты хочешь побороть в себе то, что неслышным шагом ходит, но боль и страх по миру бродят – полна котомка каждый день.

Столь глупое дитя, и как же ты уродлив: в столь ветхие года ты не мудрен, и скуп ты.

Твоя душа снует по щелям, от страха ноет и молчит. На помощь тянутся, кто любит, – а ты не видишь, ты ослеп.

Ты слеп, хотя и зряч, твоя душа полна тобою. И мысли все, о чем вестуют, скрываясь в масках, ложь рисуют. Ты жалок, мерзок и жесток, когда ты не лишен покоя. В твоих глазах всегда упрек, но не тобой, а им и мною.

Ты вечно пьян в грезах свободы, и глупость рвется изнутри. Твои дела – лишь мнимость, ложность. Тебе бы в ад попасть, а ты… Слеза скатилась по щеке – он обманул, и ты не веришь. Дитя, как беден ты собой: не веришь, лжешь, ревнуешь, ищешь.

Ведь все пройдет, и ты уйдешь за безысходностью и ложью, за жалостью и страхом снов – ты покоришься… и забудешь. Забудешь мир, что ты не знал, забудешь страсть, что не испытал. Забудешь мир, в котором спал. Забудешь то, что позабыто. Дитя, проснись! Открой глаза. Пусть мир внутри тебя взорвется мазками красок. Удивись, как мир желает, чтоб вернулся!

Внутри меня закрыта тайна

Внутри меня закрыта тайна, чье имя спрятано в веках. Во мне бушует страсть – загадка, но имя ей не дам пока! Я слышу звон моей свободы, которая внутри меня. Но вырваться из их оковок, возможно только лет спустя.

Безумство к дали так порочно, что вновь порой смущает зов – бушует в грезах страстной ночи, пантера выжидает лов. И словно голос из подполья, – душа пылает от страстей – зовет меня бороться, верить в безумство силы, что во мне. Что позволяет мне держаться? Та цель – что я зову порок, любовь, в которую я верю, и жизнь, которую люблю.

И несгибаемая сила, что плещет через край во мне. Увидеть, что за горизонтом. Увидеть то, что есть в мечте. Нет, это не безумство! Это лишь порок во мне, который дан мне от природы или от Бога в страшном сне!

Во мне бушует страсть – загадка. Она всегда так мне верна. Она внутри меня ведь скрыта, и будет скрыта там всегда? Итак, во всем, везде порок! Но он во мне со страшной силой бушует, мечется, живет… а может, это сила?

Порок и тайна скрыта там. Борьба за новые порывы, за жизнь и за мечту мою! Борьба внутри меня ведь скрыта.

Всецело постигнув научные дали

Всецело постигнув научные дали, летишь высоко над землей и зришь в океане людских ты страданий молчанья законный острог. Качается лодка, в ветрах затерявшись, шумит вдалеке злой прибой. Шалит молчаливый, несносный ваяльщик, вращая как день путь земной. Походкой усталой, и взглядом отшельным, бредет весь испачканный пес, что сулит он в грезах, что слышит в тех спорах, не знает никто тот земной.

Молчат одинокие стены в канаве, кричат одинокие сны, и носятся гордые красные камни, спадая как капли золы.

Мы знаем все что-то, но все ведь впустую, когда, оказавшись одни, мы чувствуем бездну всегда рядом с нами, мы падаем вниз – и молчим… В глаза заглянувши – и сердце забилось от взгляда, что брошен тем псом. В нем тысяча судеб и тысяча боли – за нас поселилось все в нем… Как горько одно сознавать без утраты, что что-то теряешь тогда, когда ты зовешь и тех нету рядом, кто должен быть рядом всегда.

Мы исчерпали свой ресурс

Мы исчерпали свой ресурс в борьбе за выживание. Мы рвемся в бой с пустым мешком и мним вершины, дали мы. Мы долго молимся в церквях, надеясь на спасение, – и мы при этом чтим богов в земном том обличении.

Мы убежденно верим слову, что льстиво и неведомо. И замедляем ход луны лишь только у обрыва мы.

Из страха прочного, как панцирь, мы строим жизнь свою, неся поток дождей иль солнца пекло, как искушение любя! Эмоции взрываем силой как вулканический поток: разбой и смута, изверженье – забыты сны в лавине той.

Законы Джунглей знав и веря, мы мчим, поняв, что сила в том, как будем мы, держась за стаю, выть одиночеством волков. И жалок в лунном свете тот, кто, не познав терпенья силу, плетется вдаль по головам, неся все прошлое с собой в корзине

…и притупив весь пеший ход, запутавшись в лиане века, замедлив время, – волк уйдет, не соблюдав закон рассвета. Тик-так… часы устали вдоволь иль жалость прерывает стон? В безличье тени облачились… и слышно – ветер воет сном? И змеи, извиваясь в танце агонии при свете лун… но смысла нет – ведь нет там жизни. Нет ничего – преданье в нем.

Иль слепы мы: средь света в тьму мы притупились? А может, Гамлета вопрос задать теперь: Быть или Не быть? Печальный взмах руки судьбы ловить иль может предать?

Белый огонь сковал твои плечи

Белый огонь сковал твои плечи. Сердце ютится на дне. Щит исчезает из виденья близкого – сон оказался во тьме.

Вал от сомнений обрушился наземь, в клочья разбита душа. Кто-то сказал: «Сомнения в пользу», – может, для них, но не тебя! В смерти повинен один невиновный: ты сконцентрировал силу в себе. Ввысь упирается белый холодный камень, закрытый в луне.

Краски опали, как листья с деревьев. Все потускнело, порой кажется – мозг ощутил столкновенье, словно в тумане исчез за горой. Зависть съедает, как червь-землепашец, золото смеха и юности задор. Гонит, грызет и тревожит, забывшись, вновь разжигая костер. Брег неприкаян, судьба утекает, люди бредут кто куда. Лишь лучик ноты спасет от раскаяния, жизни мгновенья тая.