Следующие 100 лет - Прогноз событий XXI века

Глава 9. Военная увертюра

Для США время, близкое к 4-му десятилетию XXI в., станет годами перелома, вроде тех, что страна пережила в 90-е годы XIX в., а также в 50-е и 90-е годы XX в. В США в течение 10–20 лет после завершения 50-летнего цикла перемены, происходящие в начале нового цикла, начинают оживлять экономику. Экономические, технологические сдвиги и изменения иммиграционной политики, имеющие место в 30-х годах, возымеют эффект в конце 40-х годов XXI в. Повышение производительности, полученное в результате внедрения робототехники, и резкое увеличение возможностей здравоохранения, обусловленное успехами генетики, будут стимулировать дальнейший рост экономики. Как и в 90-х годах XX в., процессы исследований и разработок (в особенности развернутые США в связи с новой холодной войной) принесут результаты.

Однако, как мы уже неоднократно наблюдали в прошлом, такие периоды необязательно становятся периодами мира и стабильности в международных отношениях. Вопрос, который выйдет на первый план приблизительно в 2040 г., таков: какие отношения сложатся между США и остальным миром. С одной стороны, США будут настолько могущественными, что практически любое действие, предпринятое Америкой, окажет воздействие на кого-то в мире. С другой стороны, США, особенно после отступления России и возникновения нестабильности в Китае, будут обладать таким могуществом, что смогут позволить себе неосмотрительность. США подчас опасны, будучи в самом что ни на есть благодушном настрое, но если США сосредоточены на какой-либо проблеме, они могут быть абсолютно безжалостными. Мир начнет испытывать позыв к обузданию США, но сказать это легче, чем сделать. Страны, которые смогут избежать столкновений с США, будут всячески в этом заинтересованы, ибо риски противоборства с США слишком велики. Но велико и вознаграждение за сотрудничество. Разные державы будут разрешать эти противоречия по-разному.

Примерно в 2040 г. на международной повестке дня наиболее спорным окажется вопрос о будущем бассейна Тихого океана, точнее, северо-западной части Тихого океана, и еще точнее — политика Японии в отношении Китая и Сибири. Внешне это будет выглядеть как вопрос агрессивности действий Японии на Азиатском материке, где Япония начнет преследовать собственные экономические интересы, не особенно считаясь с интересами других держав, в том числе США. Кроме того, возникнут вопросы уважения Японией суверенитета Китая и самоопределения российского Приморья.

На более глубоком уровне США будут встревожены стремительным ростом японской морской мощи, включающей морские и космические военные системы. Япония, которая по-прежнему будет импортировать нефть из стран Персидского залива, начнет наращивать свое военно-морское присутствие в Южно-Китайском море и Малаккском проливе. В начале 40-х годов XXI в. Япония будет озабочена стабильностью ситуации в Персидском заливе и начнет проводить разведывательные операции и патрулирование в Индийском океане ради защиты своих интересов. Япония, имеющая развитые и тесные экономические узы со многими архипелагами Тихого океана, станет заключать с этими островными государствами соглашения о создании на их территории станций спутниковой разведки и управления. У разведки США возникнут подозрения, что эти станции станут также базами японских сверхзвуковых противокорабельных ракет. Скорость полета этих ракет, ныне в 5 раз превышающая скорость звука, к середине XXI в. сможет превышать скорость звука более чем в 10 раз, преодолевая за час более 12 тыс км. Сверхзвуковые вооружения могут быть ракетами, непосредственно поражающими цели, или беспилотными летательными аппаратами, которые будут обрушивать боеприпасы на цели, а затем возвращаться на базы.

Японцы будут делить воды с американским Седьмым флотом, а околоземное пространство — с Космическим командованием США, которое ныне становится все более независимым видом американских вооруженных сил. Ни одна из сторон не начнет провоцировать инциденты на море или в космосе, и обе страны формально станут поддерживать самые сердечные отношения. Но японцы будут ощущать обеспокоенность США тем, что в Тихом океане, который Америка считает своим частным озером, есть не вполне подконтрольная США сила.

Япония будет глубоко озабочена защитой своих морских путей от потенциальных угроз на юге, особенно в индонезийских водах, соединяющих Тихий и Индийский океаны. Индонезия — архипелаг, состоящий из большого числа островов и населенный множеством этнических групп. Эта страна по природе своей внутренне фрагментирована, в ней существует много сепаратистских движений, которые будут действовать и в будущем. Япония начнет играть в сложную игру, оказывая поддержку одним сепаратистским движениям и отказывая в этом другим, чтобы обеспечить свободу мореплавания через индонезийские проливы.

Япония будет также стремиться удерживать ВМФ США за пределами западной части Тихого океана. Для этого Япония сделает три вещи. Во-первых, создаст и развернет на своей территории сверхзвуковые противокорабельные ракеты, которые смогут наносить удары по целям, находящимся далеко в Тихом океане. Во-вторых, заключит соглашения, по условиям которых сможет размещать системы обнаружения и ракеты на тех островах Тихого океана, где уже господствует экономически, например, на островах Бонин (одним из островов этой группы является Иводзима), на Маршалловых островах и на острове Науру. В данном случае стратегия будет заключаться в создании узких мест с возможностями перехвата торговых и военных транспортов США, пересекающих Тихий океан. Это, в свою очередь, создаст предсказуемость американских путей и облегчит слежение за передвижениями американских кораблей с японских спутников. Но самым тревожным моментом для американцев станет степень японской активности в космосе, где будут развертывать не только военные, но и коммерческие и промышленные станции.

Политика США, как всегда, окажется сложной. На нее будут оказывать воздействие разные факторы. Американское разведывательное и военное сообщество во 2-м и 3-м десятилетиях XXI в. будет сосредоточено на мысли о сильном Китае, угрожающем тылам России. В 30-х годах XXI в. этот страх перед Россией станет idee fixe Государственного департамента, где старые традиции никогда не меняются и не умирают. Поэтому США сохранят приверженность к сильному и стабильному Китаю. Но к 40-м годам XXI в. эта приверженность станет одной из причин обострения американо-японских отношений. Очевидно, что действия японцев в Китае окажутся несовместимыми с американской мечтой о стабильном Китае. К 2040 г. отношения между Вашингтоном и Пекином станут более тесными, что для японцев будет причиной бесконечного раздражения.

Тем временем, вслед за развалом России, Турция устремится на Кавказ. Частично эта экспансия примет форму военных интервенций, частично будет осуществляться посредством политических союзов. Столь же важным станет то обстоятельство, что влияние Турции будет в значительной мере экономическим — у остальных стран региона появится необходимость примкнуть к новому центру экономического могущества. Влияние Турции неизбежным образом спроецируется на север, за Кавказ, в Россию и Украину и утвердится в политически нестабильных районах Дона и Волги, а затем и восточнее, в аграрном сердце России. Мусульманская Турция окажет влияние на мусульманский Казахстан, что приведет к распространению власти Турции на Среднюю Азию. Черное море станет турецким озером, Крым и Одесса будут активно торговать с Турцией, которая начнет интенсивное инвестирование по всему подпавшему под ее влияние региону.

Перед своим развалом Россия попытается создать систему союзов стран, находящихся к югу от Турции, в значительной степени повторяя действия СССР в период холодной войны. По мере ослабления России и ее ухода из данного региона там возникнет пояс нестабильности, который протянется от Ливана до Афганистана. Турция не захочет связываться с Ираном, ей будет достаточно изоляции Ирана. Но нестабильность в Сирии и Ираке напрямую затронет интересы Турции, в особенности в связи с тем, что добившиеся освобождения курды начнут подумывать о создании собственного государства. Лишенные российской поддержки и раздираемые традиционными внутренними конфликтами Сирия и Ирак ослабеют. Вынужденная выбирать между угрозой распространения нестабильности на север и заполнением вакуума власти в этом регионе другими державами Турция развернет экспансию на юг. Конечно же, турки не захотят, чтобы в Ирак снова вошли американцы, памятуя об известном опыте американского присутствия в этой стране в начале XXI в.

В то же время Балканы также погрузятся в хаос. По мере ослабления России будут слабеть и ее союзники на Балканах, что приведет к нарушению баланса сил в данном регионе. Венгры и румыны попытаются частично заполнить возникающие пустоты, то же захочет сделать и Греция (исторический противник Турции). Как новая региональная держава, Турция окажется вовлечена в балканский кризис в результате распространения нестабильности. У Турции уже сложились тесные отношения с мусульманскими балканскими странами — Боснией и Албанией, которые устремятся к расширению сфер влияния не столько в силу своей агрессивности, сколько из страха перед намерениями других стран.

С географической точки зрения у любой державы в этом регионе может быть единственная важная цель — установление контроля над Восточным Средиземноморьем и Черным морем. Важно помнить, что некогда Турция была державой, господствовавшей на суше и на море. Чем сильнее какая-либо из европейских держав приближалась к Босфору, тем опаснее она становилась для Турции. Контроль Турции над Босфором означает необходимость недопущения на Балканы европейских держав или по меньшей мере блокирование продвижения европейцев на Балканах. Поэтому для того, чтобы Турция стала крупной региональной державой, ей абсолютно необходимо присутствовать на Балканах.

К середине 40-х годов XXI в., став настоящей региональной державой, Турция создаст системы отношений с глубинными территориями России, которые будут поставлять в Турцию сельскохозяйственную продукцию и энергию. Турция начнет господствовать в Ираке и Сирии, а потому сфера ее влияния охватит Аравийский полуостров с его истощающимися запасами нефти и газа, обеспечивающими американскую экономику. Турция распространит свое влияние на северо-запад, в глубины Балканского полуострова, где столкнется с интересами главных союзников США — Венгрии и Румынии, которые развернут экспансию на восток, на Украину, сталкиваясь с турецким присутствием на северном побережье Черного моря. По всей оси турецкого присутствия будут вспыхивать конфликты (от партизанских движений до локальных войн) с применением обычных вооружений.

Турция усилит свои и без того мощные вооруженные силы в соответствии с новыми потребностями. Произойдет наращивание сухопутных, морских и воздушных сил Турции. Распространение власти Турции на Черном море, защита Босфора и продвижение на Адриатике, необходимое для оказания влияния на события, происходящие на Балканах, потребует создания мощного военно-морского флота. Важной задачей станет господство над Восточным Средиземноморьем вплоть до Сицилии. Турции придется защищать не только Босфор, но и пролив Отранто, являющийся воротами в Адриатику.

Турция начнет сталкиваться с союзниками США в Юго-Западной Европе, а ее растущая мощь вызовет крайнюю озабоченность в Италии. Переломный момент наступит, когда внутренне нестабильный Египет столкнется с собственным кризисом, и Турция воспользуется своим положением ведущей мусульманской страны, чтобы ввести в Египет войска. Турецкие миротворцы внезапно появятся в Египте, установят контроль над Суэцким каналом, и Турция получит возможность делать то, что она традиционно делала, то есть двинуться в Северную Африку. Если Турция воспользуется этой возможностью, она станет самым значительным государством в западной части Евразии. Израиль останется мощной страной, но способность Турции как мусульманской державы распространять свою власть блокирует Израиль и вынудит его примириться с Турцией, которую в Израиле уже считают дружественной страной.

Контроль над Суэцким каналом откроет перед Турцией и другие возможности. К этому времени Турция уже продвинется на юг, на Аравийский полуостров, и будет вести борьбу с арабскими повстанцами. Ее наземные коммуникации станут испытывать напряжение. Получив контроль над Суэцким каналом, Турция обретет возможность снабжать свои войска морским путем, через Красное море. Это, в свою очередь, упрочит турецкий контроль над Аравийским полуостровом и позволит Турции угрожать Ирану. Турция сможет блокировать иранские порты или вторгнуться в Иран с запада, но не пожелает делать ни того, ни другого — сама угроза таких действий успокоит Иран, который начнет служить интересам Турции.

Из сказанного следует, что Турция выйдет за пределы Красного моря и Аравийского полуострова и проникнет в бассейн Индийского океана. Интересы этой страны будут сосредоточены на Персидском заливе, где Турция, консолидировав свой контроль над Аравийским полуостровом, овладеет по-прежнему важными нефтяными богатствами региона. Сделав это, она превратится в важный фактор, который японцам придется учитывать в своих стратегических планах, поскольку Япония издавна зависит от поставок нефти из Персидского залива. После того как Турция установит господство над Персидским заливом, у японцев появится заинтересованность в достижении взаимопонимания с Турцией. Обе эти страны к тому времени будут обладать мощными экономиками и начнут превращаться в мощные в военном отношении державы. Обе страны будут заинтересованы в безопасности морских путей от Ормузского до Малаккского пролива. Таким образом, интересы обеих держав могут в значительной степени совпадать, а точек трения между ними окажется совсем немного.

Морские пути на Среднем Востоке

Очевидно, становление Турции как региональной и морской державы особенно встревожит США, потому что возвышение Турции совпадет по времени с возвышением Японии. Особое беспокойство у США будет вызывать молчаливое сотрудничество Турции и Японии в Индийском океане. В водах Персидского залива господство Турции будет подавляющим. Столь же подавляющим будет господство Японии в северо-западной части Тихого океана. США по-прежнему будут господствовать в Индийском океане, но события там, как и в акватории Тихого океана, будут развиваться в неблагоприятном для США направлении.

Столь же тревожным для США станет факт, что Турция будет собирать остатки прежнего поколения исламистов, придавая идеологический и моральный вес своему растущему господству. По мере распространения турецкого влияния Турция станет не только военной державой. Разумеется, это вызовет обеспокоенность в США, а также в Индии.

Со времен войны США с приверженцами джихада в начале XXI в. у Америки сложатся прочные отношения с Индией. Внутренние конфликты помешают Индии стать мировой экономической державой, но эта страна будет иметь немалую важность в регионе. Индию встревожит появление турков-мусульман в Аравийском море, и она начнет опасаться турецкой экспансии в бассейне Индийского океана. Интересы Индии будут скоординированы с интересами США, которые в Индийском океане окажутся в том же положении, что и в Тихом. США вступят в союз с крупнонаселенной материковой страной против слабейших, но более динамичных морских держав.

По мере усиления описанного процесса мощь Японии и Турции, находящихся на противоположных концах Азии, станет существенной. Обе страны начнут распространять свои интересы на Азиатской части материка и потому станут развертывать военно-морские силы таким образом, чтобы суметь вовремя оказывать поддержку своим же интересам на суше. Кроме того, обе страны будут наращивать космические потенциалы, запуская обитаемые и автоматические космические станции. В определенной степени Турция и Япония станут сотрудничать в освоении космоса. В технологическом плане Япония будет намного опережать Турцию, но доступ к турецким пусковым установкам увеличит безопасность Японии от американского удара. Такое сотрудничество станет еще одной причиной для беспокойства США.

К середине XXI в. Турция распространит свое влияние в сторону России и в глубь Балкан, где столкнется с Польшей и другими членами восточноевропейской коалиции. Кроме того, Турция станет крупной средиземноморской державой, контролирующей Суэцкий канал и проецирующей свою мощь в страны Персидского залива. Турция будет страшить поляков, индийцев, израильтян, но прежде всего — США.

Вечным польским кошмаром всегда считалась возможность одновременного нападения со стороны России и Германии. В подобном случае, как это произошло в 1939 г., у Польши нет никаких шансов. Развал России в 20-х годах XXI в. даст Польше возможность и необходимость для решительных действий. Подобно тому как у России нет иного выбора, кроме движения как можно дальше на запад, Польша стремится перенести свои границы как можно дальше на восток.

В прошлом такая возможность у Польши, стиснутой тремя империями (Российской, Германской и Австро-Венгерской), появлялась нечасто. Но в XVII в., когда Германия была раздроблена, а Россия еще не начала превращаться в мощную силу, с которой был вынужден считаться Запад, у Польши были возможности для экспансии.

Проблемой поляков была ненадежная южная граница. К 2040 г. эта проблема будет решена в связи с тем, что остальные государства Восточной Европы, втянувшись в противостояние с Россией, также станут энергично строить буферные зоны на своих восточных рубежах, поскольку уроки прошлого будут еще свежи в памяти. Но у восточноевропейского блока появится еще одно измерение — экономическое. Со времен своего объединения в 1871 г. экономическим локомотивом Европы была Германия. Даже после Второй мировой войны, когда Германия утратила политическую волю и уверенность в собственных силах, она оставалась самым динамичным государством в Европе.

Польша 1660.

После 2020 г. ситуация изменится. Экономика Германии будет обременена стареющим населением. Склонность немцев к созданию гигантских корпоративных мегаструктур в долгосрочной перспективе породит неэффективность и сделает немецкую экономику хотя и значительной, но вялой. Немцы столкнутся с массой проблем, общих для большинства стран Центральной и Западной Европы.

Во второй холодной войне страны Восточной Европы будут сражаться в союзе с США — ведущей технологической державой мира. Холодная война — лучший из всех вариантов войн, поскольку дает участвующим в ней странам мощные стимулы к развитию, но не приводит к их разрушению. Во время второй холодной войны будет создано множество технологических достижений, благодаря которым США обретут огромные преимущества, и Польша будет использовать американские технологии и опыт.

У самой Германии не будет ни желания, ни сил бросить вызов блоку, возглавляемому Польшей (будем условно называть коалицию стран Восточной Европы польским блоком). Со временем польский блок по мощи превзойдет Центральную и Западную Европу и достигнет того, о чем некогда мечтала Германия. Польский блок поглотит, ассимилирует западную часть прежней Российской империи и разовьет эти территории. Сделав это, коалиция восточноевропейских стран построит экономический блок существенных размеров.

Коренной слабостью польского блока окажется его относительная континентальная замкнутость. У этой коалиции будут порты на Балтике, которые, однако, можно будет блокировать минимальными военно-морскими силами. Опасным узким местом станет пролив Скагеррак. Если у Польши будет только этот выход к морю, то морские пути в США и в остальной мир будут очень уязвимы. Единственной альтернативой Балтике является порт в Адриатике: Хорватия, в прошлом имевшая близкие отношения с Венгрией, будет контролировать Риеку — крупнейший хорватский порт. Хотя у этого порта ограниченные возможности, он наверняка будет полезен.

Однако с использованием Риеки возникнут две проблемы, и обе они будут связаны с Турцией. Во-первых, турки будут глубоко вовлечены в положение на Балканах (но столь же велика будет вовлеченность Венгрии и Румынии). Как всегда происходит с ситуациями на Балканах, ситуация, сложившаяся к 40-м годам XXI в., будет крайне запутанной, и ее религиозные аспекты вдобавок окажутся осложненными национальной враждой. Турки не захотят, чтобы польский блок продвигался в Средиземноморье, и воспользуются напряженностью отношений между боснийцами и хорватами для создания нестабильности на Балканах. Но даже если данный сценарий не реализуется, польский блок, располагающий только торговым флотом, не сможет пользоваться Адриатикой и Средиземным морем. На этом направлении все будет зависеть от контроля над проливом Отранто. Единственная альтернатива — захват Дании ради установления контроля над Скагерраком, но для этого полякам придется вторгнуться в Германию, а сделать это они будут не в состоянии.

Польский блок столкнется с турками в двух местах. Одним из них будут Балканы, где решится вопрос доступа стран Восточной Европы к Средиземному морю. Другим местом столкновения станет Россия, где влияние Турции, распространяющееся на запад через Украину, столкнется с влиянием польского блока, распространяющимся на восток. Столкновение в России не будет таким взрывоопасным, как столкновение на Балканах, так как у России большая территория, однако здесь возникнет еще один спорный вопрос. На территории Украины и юга России никто не будет проводить границы сфер влияния. Учитывая враждебность украинцев как к полякам (этот антагонизм уходит своими корнями в XVI и XVII вв.), так и к туркам, — турки и поляки смогут манипулировать ситуацией, доставляя неприятности друг другу.

В этот момент поляки начнут остро нуждаться в американцах. Только США смогут иметь достаточный вес, чтобы препятствовать турецкой экспансии в Средиземноморье. И американцы будут все более склонны к использованию своего влияния, поскольку они не пожелают утверждения новой евразийской державы. Хотя Турция будет далека от этого, вектор ее движения очевиден. Стратегия Америки, заключающаяся в разрушении региональных евразийских держав до того, как они станут слишком сильными, и в предотвращении появления любой другой военно-морской державы, предопределит попытки США блокировать Турцию.

В то же время политика США потребует не столько прямых действий, сколько сколачивания коалиции региональных держав, также заинтересованных в противодействии туркам. В отличие от усилившейся Турции, польский блок не начнет представлять угрозу интересам США. Поэтому американская стратегия будет заключаться в том, чтобы не бросать в бой американские силы, а передать польскому блоку технологии, благодаря которым коалиция восточноевропейских стран сможет самостоятельно и активно противодействовать турецкой экспансии.

Примерно к 2045 г. польский блок должен закрепиться в Риеке, поглотив и Словению, и Хорватию. Эти две страны будут искать защиты от балканских соперников вроде Сербии и Боснии. Польский блок укрепит границы обеих стран. Сербию в блок не допустят, потому что поляки и другие члены блока не пожелают втягиваться в трясину сербской политики. Используя технологическую мощь Америки, Польша быстро развернет военно-морские и космические силы, необходимые для столкновения с Турцией на Адриатике и в Средиземном море. Польский блок продемонстрирует потрясающие темпы развития, и турки начнут понимать, что сталкиваются не только с польским блоком, но и с самими США.

Немцы будут с тревогой наблюдать за кризисом, разворачивающимся близ границ Германии, и, очевидно, окажут поддержку туркам. Сами немцы ввязываться к конфликт не станут, но будут достаточно хорошо понимать последствия победы польского блока над Турцией. В случае такой победы польский блок ради сохранения своего единства станет, в сущности, реинкарнацией прежнего Советского Союза и будет обладать большей частью европейских ресурсов советской империи, дополненных, возможно, ресурсами Среднего Востока. Немцы достаточно хорошо знают американцев, чтобы понять: США выступят против блока, добившегося успеха таких масштабов. Однако немцы будут знать и то, что бремя новой конфронтации придется нести им. Если польский блок добьется преобладания, США станут сдерживать Восточную Европу, не позволяя ей установить господство над Западной Европой, а это означает, что Германия снова станет потенциальным полем боя. Иными словами, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе успех польского блока представляет угрозу для Германии.

Поэтому в интересах Германии оказывать туркам всевозможную помощь, за исключением прямого военного вмешательства. А турки будут нуждаться в помощи, которая позволит удушить польский блок. Ключом к разрешению этой ситуации станет изоляция польского блока от США и мировой торговли. Если туркам удастся изолировать польский блок на Адриатике, а немцам — достичь подобного успеха на Балтике, то польский блок попадет в серьезную неприятность. Чтобы решиться на это, немцы должны быть уверены в успехе Турции и в том, что Америка не обрушит на Турцию всю свою мощь. А поскольку Германия не будет уверена ни в том, ни в другом, она будет выжидать.

Американцы также будут выжидать по всему миру. Они вооружат польский блок и поощрят его к конфронтации с турками. Они будут помогать усилению Индии в Индийском океане, помогать усилению Китая и Кореи и наращивать свои силы в Тихом океане и Средиземном море.

США будут делать все для удушения Японии и Турции, не начиная открытой войны с этими странами. И такую политику США будут проводить весьма успешно. И Турция, и Япония, хорошо знающие о том, что в прошлом США вооружали и поддерживали своих союзников, придут к выводу, что союзники США угрожают им разгромом. И это понимание приведет к общей эскалации напряженности.

Веком ранее, в 40-х годах XX в., когда Германия и Япония одновременно бросили вызов интересам Америки, США уже сталкивались с кризисами на многих фронтах. Тогда США проводили стратегию поддержки региональных союзников, помогая Великобритании и России в борьбе с Германией, а Китаю — в борьбе с Японией. Теперь, столетие спустя, США снова приготовятся к долгой игре. США не желают оккупировать или уничтожать ни Турцию, ни Японию, и, уж конечно, не желают уничтожения Германии. США начнут играть в обороне, блокируя возвышение других держав. США не станут проводить наступательную стратегию, которая, впрочем, возможна. Стратегия США будет направлена на истощение любой державы, представляющей угрозу интересам Америки, в затяжном противостоянии. США станут втягивать потенциальных соперников в длительные конфликты, в которых те не смогут одерживать победы и из которых им будет трудно выйти. Проводя такого рода стратегию, США будут постоянно обращаться к принципам самоопределения и демократическим идеалам, изображая Японию и Турцию как агрессоров, подрывающих национальный суверенитет и нарушающих права человека.

Наряду с публичной дипломатией США будут отражать и непосредственные угрозы, первая из которых — экономическая угроза. Американский рынок, по-прежнему огромный, будет жадно потреблять японские и, в меньшей мере, турецкие товары, а США останутся важным источником новых технологий. Отлучение от американского рынка или американских технологий окажется, мягко говоря, болезненным. США будут использовать эти рычаги против обоих соперников. Америка прекратит экспорт некоторых технологий, особенно тех, которые могут быть использованы в военных целях, и ограничит импорт некоторых товаров из Японии и Турции.

Одновременно США будут оказывать поддержку разным националистическим движениям в Китае, Корее и Индии. Через польский блок США окажут поддержку националистическим движениям в России и Украине, которые попадут в сферу влияния Турции. Но главный акцент в этой стратегии будет сделан на Балканах и Северной Африке, особенно на Египте. На Балканах польский блок (сильно зависящий от Хорватии) будет избегать близких отношений с Сербией, старинной противницей Хорватии, превращая, таким образом, Сербию в буферную зону между собой и Турцией. США начнут энергично оказывать поддержку сербскому сопротивлению туркам и распространят эту программу на Македонию. Греки, давние враги турок, станут близкими союзниками США и поддержат эти усилия американцев, хотя и будут воздерживаться от формального союза с польским блоком.

С геополитической точки зрения эти союзы и маневры во многих отношениях нетрудно предсказать. Как я уже говорил, все они соответствуют вполне устоявшимся шаблонам, которые содержатся в многовековой истории. Я всего лишь пытаюсь понять, каким образом традиционные шаблоны проявятся в условиях XXI в. На Балканах, после того как США начнут оказывать целевую поддержку сопротивлению туркам, регион превратится в пороховую бочку, и туркам придется затрачивать необычайно большие ресурсы в регионе, в котором у них в основном оборонительные интересы. Турки будут стремиться всего лишь к защите Босфора, не ставя перед собой других важных целей. Если они отступят, их способности внушать доверие в пределах собственной, по-прежнему неопределенной, сферы влияния будет нанесен серьезный ущерб.

США также попытаются оказать поддержку арабскому национализму как в Египте, так и на Аравийском полуострове. Туркам придется проявлять осторожность и не быть чрезмерно агрессивными или жадными в процессе утверждения своей власти, однако антитурецкие настроения все равно восторжествуют. США будут эксплуатировать национализм этого типа — не потому, что американцы действительно желают успеха националистическим движениям, а для того, чтобы подрывать силы Турции.

Турция будет озабочена помощью, которую американцы окажут польскому блоку и Северной Африке. Цель США будет состоять в переформатировании и ограничении действий турок, но любому американскому вмешательству будут приданы формы, которые Турция не сможет интерпретировать как угрозу своим коренным национальным интересам.

Самый грозный ход в этот период США сделают в космосе. В 30-х годах XXI в. США спокойно развернут программу коммерциализации космического пространства, сделав упор на производство энергии. К середине 40-х годов XXI в. этот процесс получит определенное развитие, но по-прежнему будет требовать крупных субсидий, особенно в области исследований и конструкторских разработок. В ходе коммерциализации космического пространства США увеличат свои возможности действовать в космосе дистанционно, используя людей только для выполнения наиболее сложных и требующих точности работ. Возникнет крупная инфраструктура, которая даст США еще большее лидерство в освоении космического пространства.

В поисках возможностей использования своих преимуществ в космосе для упрочения господства над земной поверхностью США начнут наращивать эту инфраструктуру. Постепенно США откажутся от дорогостоящей и неэффективной стратегии осуществления своей власти посредством отправки за тысячи километров тяжеловооруженных солдат на транспортных средствах, использующих нефть в качестве горючего. Вместо этого США создадут систему сверхзвуковых беспилотных летательных аппаратов, базирующихся на территории США, но управляемых с космических командных центров, находящихся на геостационарной орбите над районами, где будут размещены потенциальные цели. Такие платформы я хотел бы называть «звездными боевыми станциями» — по той лишь единственной причине, что мне нравится это название. К середине XXI в. сверхзвуковая ракета, запущенная с Гавайев, через полчаса сможет поразить судно, находящееся у берегов Японии, или танк на полях Маньчжурии.

США (в условиях абсолютной секретности, поскольку договоры прошлого века все еще будут действовать) также создадут ракеты, которые можно будет использовать против наземных целей. Это будут ракеты огромной разрушительной силы, летящие с невероятной скоростью. Если космические боевые станции утратят связь с наземными центрами управления, они, если потребуется, смогут вести боевые действия автоматически, обрушивая свои боезапасы на точно обозначенные цели в точно заданное время по командам с развернутой в космосе совершенной системы управления.

В XXI в. ведение боевых действий потребует совершенных средств связи. Самым важным в эволюции методов и способов ведения войны в космосе станет перевод основных средств управления и командования в космическое пространство. Управление, размещенное на суше, уязвимо. К моменту, когда космическая станция, обнаружив цель, передаст ее изображение через несколько спутников в наземный центр управления, который, в свою очередь, направит команду на запуск сверхзвуковых ракет, пройдет много секунд. Еще более важным обстоятельством является тот факт, что чем больше в системе передаточных звеньев, тем больше точек, в которых возможны ошибки. К тому же противник может нарушить сигнал, нанося удары по наземному центру управления, приемникам и передатчикам сигналов. В принципе насчитывается довольно много сравнительно несложных в технологическом плане способов нарушения связи, но если центры управления будут размещены в космосе, они станут менее уязвимыми, их выживаемость повысится, а их возможности поддерживать связь с системами вооружений и личным составом ничто не будет препятствовать.

Большая часть научных знаний, необходимых для создания «звездных боевых станций», сегодня только появляется, но к середине XXI в. эти знания уже встанут на прочную технологическую основу. Я бы мог долго рассказывать, какими достижениями в мире технологий сможет похвастаться к тому времени человечество… но это уже тема для научно-фантастического романа. Мои прогнозы основаны на реально существующих технологиях, обоснованных экстраполяциях о будущем технологий и на разумных правилах военного планирования. Развернутые в космосе станции, оснащенные великолепной высокочувствительной аппаратурой, при необходимости будут отдавать приказы сверхзвуковым ракетам, которые способны поразить цель в течение всего лишь каких-то нескольких минут. Такие ракеты смогут поражать как неподвижные, так и перемещающиеся по дорогам групповые цели, а также — морские оперативные группы.

Я уверен, что США, опираясь на опыт, полученный в ходе строительства космических станций в 30-х годах XXI в., в будущем поставит перед собой задачу создания системы из трех боевых станций. Главная «звездная боевая станция» будет находиться на геостационарной орбите над экватором, над точкой у берегов Перу. Вторая будет висеть над Папуа — Новой Гвинеей, а третья — над Угандой. Каждая из этих трех станций будет покрывать почти равные участки земной поверхности.

Большинство стран не проявят восторга при появлении у США боевой космической системы, но наибольшую тревогу станут испытывать японцы и турки. Так уж случится, что одна из станций будет находиться к югу от сферы влияния Турции, а другая — к югу от зоны особых интересов Японии. Благодаря высокочувствительной аппаратуре и дистанционным средствам контроля станции, размещенные на околоземных орбитах, смогут на продолжительное время зависать над Турцией и Японией и отслеживать то, что будет происходить в этих странах. В сущности, эти станции станут орудиями, нацеленными на центры этих стран. А самым важным является, возможно, то, что космические боевые станции окажутся способными практически моментально устанавливать постоянную блокаду обеих стран. Эти станции не смогут оккупировать Турцию и Японию, но смогут удушить эти страны.

Хотя новые системы космического базирования требуется планировать годами, их развертывание в космосе произойдет с ошеломляющей быстротой. Приказ на развертывание космических станций будет отдан примерно в 2040 г., и системы станут вполне работоспособными во 2-й половине 40-х годов XXI в. — скажем, приблизительно к 2047 г. Это развертывание будет обосновано предположением, что боевые космические станции неуязвимы и что ни одна другая страна не способна к нападению на эти станции и их уничтожению. Такие предположения США делали и раньше — относительно линкоров, авианосцев и бомбардировщиков-невидимок. Американское военное планирование страдает врожденным высокомерием, порожденным уверенностью, что другие страны не могут сравниться с США в технологическом отношении. Предполагаемая неуязвимость, пусть это предположение и будет рискованным, облегчит быстрое развертывание космических станций.

Развертывание «звездных боевых станций», появление нового поколения вооружений, управляемых из космоса, и агрессивное политическое давление, сочетающееся с императивами экономической политики, заставят США осуществлять сдерживание Японии и Турции. С точки зрения этих государств требования США будут чрезмерными до неразумного. Американцы потребуют от обеих стран отвести войска на собственную территорию, а также дать гарантии свободного прохода через Босфор, а также базирования в акваториях Черного и Японского морей.

Если японцы согласятся на эти условия, структура всей японской экономики окажется под угрозой. Турки будут считаться с перспективой экономического обвала, но им придется учитывать и окружающий их политический хаос. Более того, США не станут предъявлять аналогичные требования польскому блоку. По сути дела, США потребуют от Турции передать Балканы, Украину и часть Южной России восточноевропейскому блоку и допустить возникновение нового хаоса на Кавказе.

На самом деле США не ожидают капитуляции Турции или Японии. Требования, которые американцы предъявят Турции и Японии, будут просто некоторой платформой, с которой США попытаются оказывать давление на эти страны, ограничивать их экспансию и усиливать их уязвимость. Американцы, собственно говоря, и не будут ожидать, что Турция и Япония вернутся к тому положению, в котором они находились в 2020 г., но захотят отбить у обеих стран охоту к дальнейшим экспансиям.

Однако японцы и турки будут рассматривать ситуацию иначе. С их точки зрения, наилучшим может быть следующий сценарий: США пытаются отвлечь их внимание от насущных вопросов, создавая неразрешимые международные проблемы. Наихудший же сценарий таков: США готовят Турции и Японии геополитическую катастрофу. В любом случае и у Турции, и у Японии не останется иного выбора, кроме как предположить худшее и приготовиться к сопротивлению.

Ни у Турции, ни у Японии не будет того обширного опыта действий в космосе, которым располагают американцы. Возможно, эти страны смогут строить пилотируемые космические станции и к рассматриваемому времени создадут собственные разведывательные космические системы. Но военные возможности космических сил США будут недосягаемы для Турции и Японии, во всяком случае, в том временном диапазоне, который мог бы побудить США, равно как Турцию и Японию, пересмотреть свои позиции.

США не будут планировать войну с Японией или Турцией. Просто Америка начнет намеренно оказывать на эти страны давление, пока они не ограничат свои экспансии и не станут более восприимчивыми к требованиям США. В результате у Турции и Японии появится заинтересованность в ограничении власти США, что толкнет эти страны к созданию естественного союза. К 40-м годам XXI в. сдвиги в военных технологиях сделают создание тесного союза удивительно легким. Космическое пространство изменит мировое геополитическое уравнение.

В более традиционных условиях турки и японцы смогли бы поддерживать друг друга. В конце концов, США — североамериканская держава, а Япония и Турция — евразийские державы.

Геополитические реалии делают японо-турецкий союз столь же естественным, каковой будет и цель этого союза. Мощь Японии объемлет побережье Тихого океана, но к 2045 г. она через азиатские архипелаги распространится и на Азиатскую часть материка. Сфера влияния Турции распространится на Среднюю Азию и даже на населенную мусульманами западную часть Китая. Таким образом, возникнет возможность, что при условии сотрудничества Турции и Японии им удастся создать пан-евразийскую державу, способную соперничать с США.

Разумеется, свою роль сыграет и Польша, заинтересованная в том, чтобы влияние Турции не распространилось за пределы Балкан. Однако позиция Польши не предотвратит сближения Турции и Японии. Если к этому союзу удастся привлечь хотя бы еще одну европейскую державу, у Польши возникнет серьезная проблема. Ее ресурсы и внимание будут отвлечены, что даст Турции большую свободу действий на Украине, а японо-турецкий союз приобретет третьего члена. Европейская держава, которую будут стараться вовлечь в свой союз Турция и Япония, — это, конечно, Германия. С точки зрения Японии и Турции, если Германию удастся убедить, что польский блок, поддерживаемый США, представляет для нее значительную угрозу, а тройственный союз станет достаточной силой, чтобы заставить США действовать осмотрительнее, появится вполне реальная возможность обеспечить господство над Евразией и эксплуатировать ее ресурсы.

В Германии ни на секунду не поверят, что США можно устрашить. На самом деле немцы будут опасаться, что появление тройственного союза спровоцирует немедленную военную реакцию со стороны США. Немцы также начнут прикидывать, что, если польский блок исчезнет, вскоре после этого им придется столкнуться с турками на Дунае, а от такого столкновения Германия постарается уклониться. Поэтому, хотя я и считаю, что Германия — самый вероятный кандидат на вступление в союз с Турцией и Японией, я все же думаю, что она отклонит это предложение, хотя и с оговоркой. Если США в союзе с Польшей решатся на войну с Турцией и Японией, Польша, вероятно, выйдет из данного столкновения сильно ослабленной. В этом случае более позднее вовлечение в конфликт Германии сопряжено для нее с меньшими рисками и сулит большее вознаграждение. Если США одержат полную победу, Германии от этого хуже не станет. А если США и Польша потерпят поражение (что представляется менее вероятным исходом), у Германии есть возможность быстро вмешаться в конфликт и собрать трофеи. Германии имеет смысл выжидать и следить за тем, что случится с Польшей. Именно такого рода игру и будут вести немцы в середине XXI в.

Единственным другим возможным участником антиамериканской коалиции может стать Мексика, что, впрочем, маловероятно. Вспомним о том, что во время Первой мировой войны Германия предлагала Мексике союз, так что идею вовлечения Мексики в антиамериканскую коалицию вряд ли можно считать беспрецедентной. В 1-й половине XXI в. Мексика будет стремительно развиваться и к концу 40-х годов превратится в мощную экономическую державу, продолжающую жить в тени США В 30-х годах XXI в., после того как в США примут новые иммиграционные законы, Мексика испытает массовый отток населения: мексиканцы устремятся в юго-западные районы США Это во многих отношениях будет причинять США беспокойство, но Мексика в конце 40-х годов XXI в. едва ли будет в состоянии вступить в антиамериканскую коалицию.

Разведке США, разумеется, станет известно содержание дипломатических переговоров между Токио и Стамбулом (куда будет перенесена столица Турции из Анкары, так что столицей Турции снова станет город, который традиционно был центром турецкого государства) и о предложениях, которые будут сделаны Германии и Мексике. В США поймут, что ситуация весьма серьезная. Американскому руководству будут известны и общие японо-турецкие стратегические планы на случай войны. Хотя между Турцией и Японией не будет формального союза, США более не будут уверены в том, что им противостоят две разные региональные державы, с которыми Америка может справиться. Начнет казаться, что США сталкиваются с единой коалицией, способной, в сущности, установить господство над Евразией, и это впечатление пробудит древний страх Америки, восходящий к большим стратегиям, рассмотренным в первых главах этой книги. Японо-турецкая коалиция, контролирующая Евразию, сможет обезопасить себя от нападения и сосредоточить свои силы на противостоянии США в космосе.

В ответ Америка прибегнет к политике, к которой неоднократно прибегала в прошлом: США начнут экономическое давление на своих соперников. В какой-то степени Япония и Турция будут зависеть от экспорта, а наращивать экспорт в мире, население которого перестанет расти быстрыми темпами, окажется трудным делом. США начнут сколачивать экономический блок, предоставляя статус наибольшего благоприятствования странам, экспортирующим в Америку товары и готовым свернуть импорт из Турции и Японии, переключившись на поставки из третьих стран, пусть даже необязательно из США. Иными словами, США станут организаторами не слишком изощренного бойкота японских и турецких товаров.

Кроме того, США начнут ограничивать экспорт технологий в Японию и Турцию. Учитывая успехи США в развитии робототехники и генетики, эта мера больно ударит по турецкому и японскому высокотехнологичному потенциалу. Самым важным станет резкое усиление американской военной помощи Китаю, Индии и Польше, а также силам, оказывающим сопротивление Турции и Японии в России. Америка будет проводить простую политику: создавать как можно больше проблем своим соперникам, чтобы предотвратить их коалицию.

Но наибольшее беспокойство в Японии и Турции вызовет интенсивная деятельность США в космосе. Создание созвездия боевых космических станций обе страны будут воспринимать как свидетельство готовности США при необходимости пойти на военную агрессию. К концу 40-х годов XXI в. японцы и турки, приняв во внимание все действия американцев, поймут намерения США; они сочтут, что США желают сокрушить их. Кроме того, они сделают вывод, что только заключение союза послужит устрашающим фактором и спасет их — или заставит США ясно проявить свои намерения и в любом случае начать войну. Таким образом, Япония и Турция формально станут союзниками, а возникновение этого союза вызовет прилив энтузиазма у мусульман по всей Азии. Они начнут думать, что японо-турецкий союз ставит их на перекресток путей, ведущих к власти.

Возрождение исламистского рвения, вызванное противостоянием Турции и США, выплеснется в Юго-Восточную Азию, что, по условиям союзного договора, даст Японии доступ к Индонезии. В сочетании с давним японским присутствием на островах Тихого океана проникновение в Индонезию будет означать, что контроль США над Тихим океаном и доступ США в Индийский океан более не гарантированы. Однако США сохранят уверенность в одном — в том, что хотя они, возможно, и сталкиваются с вызовами, которые бросают им Япония и Турция в пределах своих регионов и в Евразии в целом, им никогда не бросить вызов стратегическому могуществу США, которое будет находиться в космосе.

Поставив Японию и Турцию в невыгодное положение, американцы одновременно и ударятся в панику, вызванную результатом развития событий, и сохранят самодовольство и уверенность в своей конечной способности * справиться с проблемой. США станут рассматривать ситуацию не как повод к развязыванию «горячей» войны, а как повод к новой холодной войне, подобной той, которую Америка некогда вела против СССР. Сверхдержава уверует в то, что никто не посмеет бросить ей военный вызов.