Слесарь 4

Глава 2

Стоя перед Входом, еще раз проверил, все ли я сделал, что сейчас могу в Храме?

Вроде все, закрепил свои успехи, стал значительно сильнее физически и магически. Энергия тоже выросла, хотя гораздо скромнее, ну, так ведь я полный самоучка. Даже не так, просто не занимаюсь данной дисциплиной совсем.

Теперь у меня локальная задача – добраться до стоянки, чтобы обзавестись местной одеждой и обувью, переночевать с определенным комфортом, приготовить горячую еду, выбрать нормальное оружие.

«Если я возродился через небольшой срок после гибели, то лучше двигаться прямо к обрыву, заняться подъемом тел, с ними не должно произойти такого уж фатального разложения. Если, конечно, не унесло течением», – прикидываю я свою будущую возню.

Зачем мне такие хлопоты нужны? Да много зачем. Хотя, сама процедура крайне неприятная для меня – искать в мутной воде свое бывшее тело.

Главное – узнать, есть ли оно вообще?

Если есть, то это значит, что я теперь настоящая Копия!

Но копия этого тела или того, которое осталось на берегу Вуоксы? Не знаю, зачем мне нужно такое знание, но почему-то хочется знать наверняка.

Раньше я не задумывался, что означает появление меня самого в Храме. Оказалось как-то легче и морально приятнее думать, что технология пришельцев перенесла меня целиком с остальным барахлом в новый мир.

Теперь же мое возрождение определенно означает, что сюда прилетел какой-то числовой или знаковый код. Созданный для такого действа Храм просто меня распечатал, как на ксероксе, после понятно, что после какого-то молекулярного сканера в саркофаге на Вуоксе.

«Думать так очень неприятно, получается, я не тот Олег Протасов, которым я себя ощущаю, а его клон, как в „Звездных Войнах“, – я подумаю про все такое на досуге, когда увижу, что там все же найдется под обрывом в самой Протве.

Еще мне нужна моя одежда, так как на стоянке вещи не моего размера в основном и сильно потрепанные. Да еще по трупам Рыжих может, что получше прояснится, обязательно нужно проверить их кошели.

– Жизнь висит на нитке, а я все думаю о прибытке!

Но что-то там может найтись из интересного, не только деньги.

«Если же время окажется сильно другое, если его прошло уже довольно много, вот тогда мне придется очень серьезно думать. Появиться через пару месяцев после того, как меня уже официально похоронили – ну, так довольно подозрительно получится. У меня и с первым появлением около стоянки еще ничего толком не объяснено тем же Старшим. А тут новое исчезновение на долгий срок», – грущу я заранее.

«Не проскочить мне так просто через эти странности», – чувствую я даже сейчас.

Хотя, какая-то правдоподобная версия с моим пленением и нахождением в лапах бандитов некий определенный срок вполне жизнеспособна и через неделю, месяц и даже более. Точно все узнать я смогу на стоянке, если кто-то, конечно, там будет, либо по косвенным признакам.

До злополучного обрыва тоже требуется обязательно дойти, может удастся найти что-то оставшееся на дне.

Хотя, как оно получится искать в мутной холодной воде – пока не могу сказать. Не сталкивался по жизни с такой задачей и не могу сказать заранее, потяну я подобное дело по итогу или все же нет.

Пора на воздух, времени подумать у меня теперь много по дороге найдется, на быстрый спуск потребуется часа два-три.

Стемнеть успеет однозначно, но у меня при себе теперь есть настоящий фонарик – чудо иноземных технологий, чтобы подсветить дорогу.

Кусок стены опустился тоже гораздо быстрее передо мной.

Я вижу знакомую картину, те же камни перед входом в Храм и никого нет. Выхожу и сам закрываю дверь за собой.

Оглядываюсь вокруг, нахожу положенный во втором ряду сигнальный камень, он все еще на месте, но немного все же показывает мимо знака. Поправляю его на всякий случай, мало ли буду бежать сюда совсем истощенный магически, он еще может мне понадобиться, чтобы не тратить лишнее время на поиски.

«Хотя на магический взгляд требуется так мало маны, что трудно себе представить подобную ситуацию», – все же признаю себе лишними такие предосторожности.

Середина дня после обеда, если судить по положению Ариала на небосклоне, часа три до начала сумерек. Воздух неплохо прогрет, снежные шапки на склонах гор выше не изменились, может только немного уменьшились, как положено после долгого лета. Только утверждать определенно сам себе не стану, человеческая память – довольно странная штука.

Особенно у такого, как я, все еще непонятного самому себе типа.

Начинаю спускаться, осмотревшись с края склона. Вокруг все по-прежнему, следов новых не видно, да какие еще следы на каменных осыпях. Иду быстро, сложных или опасных мест на спуске не встречается, в прошлый раз с таким делом вообще не сталкивался.

Через два часа дохожу до места первого ночлега, начинает смеркаться. Но я уже почти пришел, скоро пробираюсь уже осторожнее мимо лужи с первым источником. Теоретически на стоянке может кто-то из Гильдии сидеть в засаде, да и не только из Гильдии.

«Кто угодно может охотиться на тех же горных баранов, хотя откуда найдутся здесь такие смельчаки?»

Ловушек и петель не раскидано, все в порядке, следов животных на водопое хватает, выделяются более глубокие отметки от копыт баранов.

«Да, я стал гораздо опытнее и приметливее после почти двух месяцев в Гильдии, так ведь школа жизни Охотников оказалась самая настоящая, круче уже быть не может», – напоминаю себе.

Перед своим тайником немного размышляю и прихожу к выводу, что доставать мне из него ничего не требуется, у меня все точно такое же добро есть. Возиться сейчас, чтобы раскапывать, потом закапывать и маскировать – лишние хлопоты. За полгода, прошедших с тех пор, даже Охотники не определят, что здесь что-то такое закопано.

«Посмотрим, что я найду на стоянке», – тогда и буду думать.

Пока выпиваю всю воду, оставшуюся после дороги и начинаю спуск мимо едва видимых костей в песке большого Зверя, через еще одну рощу подхожу к стоянке.

Напрягаю обоняние и свою способность, однако ни запаха мяса, ни какого внятного отклика на чье-то присутствие не получаю.

– Отлично, именно то, что требуется уставшему путнику и заново родившемуся члену Гильдии Охотников, – говорю сам себе с понятной радостью.

Скоро уже перелезаю через ворота, невольно глядя в сторону маленького кладбища, появившегося при мне. Не захотят ли по ночам духи мертвых Охотников подпитаться от живых? Или просто попугать старого знакомого?

Скоро точно узнаю.

На стоянке все так же, как оставил наш караван, уходя с нее. Вскрываю глубокий погреб, достаю котел, крупу и приправы, кулеш мне не сварить, сушеного мяса, конечно, не оставлено ни кусочка.

«Ничего, наемся просто каши с маслом, да запью травяным чайком, заодно котелок использую по назначению, раз уж он со мной», – говорю себе.

Стемнело, но с фонариком определенно легче жить, вообще просто красота – хлопотать над ужином, ходить в отхожее место и стирать свою одежду.

Достал, конечно, себе копье из тайника, буду увереннее чувствовать себя ночью и весь путь до реки. Пока каша варится, размялся и повторил комбинации. Что-то помню именно в голове, мышечная память отсутствует, ладони вообще не очень готовы к таким упражнениям.

Заодно вспомнил, после Стола не проверил свою ману ни разу, заглянул в себя и хороший сюрприз меня ждет на сладкое – мой резервуар заполнен полностью.

Так оно вообще и должно оказаться после долгого времени восстановления на Столе, так что никакой это не сюрприз.

– Это очень здорово, если что-то пойдет не так, могу вволю попользоваться, тем более теперь объем маны явно больше моих прежних, довольно жалких способностей. Усиление после процедур в Храме очень наглядно видно, я стал гораздо сильнее, как начинающий Маг, – мурлыкаю сам по себе, уплетая кашу.

Лег на ночлег в своем шалаше, на том же матрасе и подушке, что спал раньше. Достал тоже из погреба, отсыревшие немного, но ничего, пока висели на вечернем ветерке, просохли, да просто другого выбора у меня все равно нет.

Нашел еще мокасины, оставшиеся здесь после обоих погибших Охотников. Забирать их не стали, тогда носить оказалось некому, чтобы срочно, а мне они теперь очень нужны. От Тонса маловаты оказались, а вот от напарника – в самый раз подошли. Некую брезгливость своей историей вызывают, но деваться мне особо некуда. Постирал их, как смог, так же, как еще драные порты и такую же рубаху, найденную в погребе, повесил все сушиться. К утру точно высохнут на местном теплом ветерке позднего лета.

Ночь прошла спокойно, шумит кронами деревьев и кустами ветерок, включил свою способность обнаружения эмоций. Посреди ночи она меня разбудила, моя паранойюшка почувствовала пробежавшую мимо местную серую лису. И она тоже хорошо подросла, такая моя способность, соответственно моему возросшему уровню Мага.

Теперь можно во время сна постоянно ставить, как охранное заклинание.

Рано утром поел, переложил остатки каши в свой котелок, помыл котел и убрал все обратно, оставил себе крупы с маслом, прихватил глиняную бутыль для воды. И копье гильдейское, конечно, забрал.

– Духи не приходили, да и ко мне какие претензии могут быть? Отомстил ведь за обоих Охотников. Сам, лично и беспощадно. Помогать должны такому хорошему человеку и неугомонному мстителю во славу Гильдии. Это других нехороших гостей пусть пугают и жизнь высасывают, если могут, – пытаюсь немного оправдаться перед покойниками.

Одного вообще не знал, а второму точно смерти желал очень настойчиво, за что теперь немного стыдно.

Теперь мне придется держать курс на Сторожку так, чтобы обойти ее километров на пять слева и выйти к обрыву вдоль по реке. Фонарик лишний раз не разряжаю, пользуюсь умеренно, он даже в воде может светить, все соединения на резиновых прокладках. Продержится под водой какое-то время точно.

Сколько мне шагать, точно не знаю – полдня или весь день. Хорошо, что набитая тропа есть, местами теряется, потом снова появляется, ведет прямо к Сторожке. Поэтому, когда пошла равнина и кончились предгорья Сиреневых гор, я нашел приметное место под огромной сосной, выделяющейся своими размерами на большой территории. Используя топор, в корнях дерева выкопал яму, куда и сложил все новое добро, кроме упаковки таблеток, фонарика, топора и ножа, еще оставил бечевку. Засыпал землей, заровнял и подмел веткой, как смог.

Теперь, если что, поближе мне будет бежать до тайника, и еще один такой же в запасе есть. Алмазы припрятаны недалеко, на случай возможного большого шухера лучше перенести их сюда, перед Сторожкой они, получается, вообще тактически неправильно зарыты. Да еще золотых тайлеров тоже нужно в тайник положить, да побольше, ведь некуда пока столько потратить, чтобы вложить и объяснить появление такой суммы у небогатого в прошлом парня.

Впрочем, теперь я много денег с арбалетов и премии получил, никакие траты меня не испугают.

«Ведь еще такой поворот случился с моей гибелью, по времени-то я точно не знаю, сколько дней прошло, может так случиться, что в моей комнате уже кто-то живет. И очень радуется качающемуся кирпичу и припрятанному золоту. Ну, скорее всего, Клоя сама золото найдет во время уборки и точно Грите отдаст. Но и Грита, возможно, в таком случае уже спит с кем-то другим, уже не факт, что захочет вернуться ко мне», – размышляю про себя на бегу.

«Не беда вообще, для нее есть у меня средство приворотное, то самое, чего ей никто дать не сможет в этом мире, кроме одного меня», – лениво решаю сам, что нет смысла беспокоиться и как-то заранее переживать.

Скоро я вышел на заросшую давно дорогу, ведущую к Сторожке и пересек ее, углубившись в лес, рано мне еще со своими приятелями встречаться.

– Хотя уже не так критично, что-то наврать, почему брожу здесь в старых, убитых шмотках с копьем гильдейским я смогу без проблем, на первое время объяснения хватит, – говорю себе.

Если меня заарестуют и обыщут, найдут технологичные топор и нож, и особенно фонарик, вот такие предметы будет сложно объяснить.

Подумал, что могу свалить на воображаемого беглеца из Сатума, который захотел меня убить при встрече.

Типа, сам его прикончил и вещи забрал тоже. Все это после бегства от похитителей, так история будет хоть немного складно выглядеть. Или можно про моих похитителей приврать, что вещи с них добыл, когда они расслабились и плохо связали на ночь, а откуда у них такое добро – мне неведомо.

– Слабенькое объяснение, честно говоря, подучается, ведь следов от веревок на руках и ногах у меня нет, да еще очень много непоняток и странностей, не получится у меня Гильдию никак обмануть, – сам все хорошо понимаю.

Если все вчера произошло, то поисковые партии все еще рыщут около Сторожки. Но, скорее всего, по следам дошли до обрыва, а теперь бегут за загонщиками. Наши с Рыжими следы совсем пропали, только за ними погоню пустят.

Через час осторожного движения впереди блеснула гладь реки, дошел до основного ориентира, слава богу. Еще через какое-то время разглядел впереди тот самый обрыв, в полутора километрах от меня. Недалеко ушел, смог без большого крюка в сторону выйти на нужное мне место.

Усилив осторожность и свое чутье, подошел поближе. Нет, с этой стороны и на вершине никого, только если с другой стороны кто затаился. Зачем, вот вопрос, но нелогично будет выглядеть, ведь все, что могло, уже случилось.

Поднялся почти до самого верха и снова прислушался, все равно никого рядом нет.

Подошел к кромке обрыва и, не спеша, рассмотрел место, вот кровь моя, почти уже невидимая, даже капли воска от свечи видны на песке, а самой свечи нет, забрал ее кто-то. Здесь все и произошло, вон как натоптано. Сосна две нижние толстые ветки невысоко раскинула, на них я должен был висеть обгорелым куском мяса.

И висел бы обязательно, если бы не небольшой запас маны.

«Что-то все время Рыжие знакомятся со мной и моей магией прямо перед своей смертью. Место, видно, такое для них несчастливое, город Астор и его окрестности, – пришла в голову вдруг мысль. – Но это же правильно, знакомятся и сразу помирают. Зато не расскажут ничего своим уродам».

Заглянул сверху на реку, не видно никого и ничего. Скинул ветку вниз, течение медленное, здесь еще и закручивается, глубокий, похоже, омут внизу меня ждет.

Так, откуда спуститься к воде и где проводить поисковую операцию?

С правой стороны удобнее, есть небольшая отмель около берега, хорошо видно отсюда. Слева отмели не видно и чуть дальше, но, как мне кажется, там немного безопаснее будет, да еще кусты над водой нависают, можно затаиться, если первый кого увижу или услышу.

– Решено, заходить в воду слева буду.

Пришлось попотеть, чтобы спуститься, прошел по кромке воды почти под вершину обрыва. Потрогал водичку, терпеть можно, градуса двадцать два будет. Нырять буду в рубахе и портах, только мокасины сниму. Проверил фонарик на герметичность, на полуметре глубины воду держит, это уже хорошо, светит слабо, конечно. Плохо, что светило в этом месте водную гладь не просвечивает, только вечером лучи упадут на воду под самим обрывом.

Ждать до вечера не хочу, все желание пропадет, и так себя с трудом заставляю готовиться к подъему своего старого тела, моральные силы попаданца все-таки не бесконечны.

Помолясь, присел в воду, холодновато все же, долго нырять не получится и поплыл по течению, немного шевеля руками. Видимость есть на пару метров, вода не прозрачная, как в порту, но и не совсем мутная, плыву вдоль берега. Дно уходит постепенно вниз, глубина уже метра три, видна здоровая яма, намытая течением в омуте. Пока плыву вдоль берега, придется осмотреться, да сама вода уже кажется не такой холодной, попривык немного. Еще ничего не видно, ведь только рядом с собой что-то можно разглядеть. Фонарик неплохо светит на метр где-то, не дальше.

Омут, как есть, мутноватый такой, хорошо, что помню, куда примерно упали оба Рыжих. Один, получается, далековато улетел, похоже, на край омута. Зато второй должен по самому центру лежать, а мое бывшее тело должно плавать рядом с ним, если только веревка не порвалась. Хотя она крепкая была, чего ей рваться, Рыжие к таким вещам серьезно относятся, только самое лучшее всегда берут.

Зубы начинают постукивать, очень не хватает лучей светила, и еще очень страшно мне. Поднимаю голову и вижу, что под берегом есть небольшая кромка свободного места, промытого течением реки. Можно туда спрятаться теоретически, только половина тела будет лежать в воде, долго не просидишь так.

Теперь хочу проплыть по центру омута, что-то больше нет желания долго здесь оставаться, понимаю наглядно, что в такой воде найти тела можно только случайно. И очень-очень не по себе мне сейчас сделалось.

Толкаюсь от берега, десяток метров плыву не спеша, иногда поднимая голову, чтобы вздохнуть. Когда снова опускаю ее в очередной раз, вздрагиваю в ужасе. Прямо перед моим лицом виден кусок ткани, натянутый на что-то непонятное. Снова поднимаю голову и пытаюсь отдышаться, протягиваю руку в направлении, где мне показался кусок знакомой ткани и нащупываю тело под тканью.

Что это такое, мне непонятно, и я пытаюсь подтянуть его к себе, но плохо удается, эта штука сопротивляется моим усилиям сдвинуть ее с места, поддается понемногу и снова тянет меня обратно.

Так дело не пойдет, бечевку я с собой не взял сразу, побоялся запутать ее по корягам. Поэтому плыву дальше против течения, отпустив нащупанный предмет, и вскоре стою на берегу под кустами, по колено в воде.

Зубы стучат то ли от страха, то ли от холода. Скорее, сразу от всего вместе.

Разрываю упаковку бечевки, пытаюсь сделать петлю на конце, что у меня все же получается. Привязываю веревку к кустам, отпустив по воде петлю на десяток метров, жду, когда конец достигает середины омута. Плыву медленно, чтобы не промахнуться мимо цели, но в запомненном месте ничего нет, проплываю еще пару метров и вот снова кусок ткани появляется передо мной. Перебираю рукой по твердому под тканью, вскоре это твердое кончается, я поднимаю его, человеческая нога в гильдейском мокасине появляется перед глазами. Из последних сил проталкиваю ее в петлю и сразу уплываю обратно. Мне жутко оставаться на этом месте, так и видится, что покойник вот-вот утащит под воду, сомкнутся на ноге холодные безжалостные пальцы. Очень хорошо прочувствовал трагизм ситуации с поиском утопленников в воде.

Доплыл до берега в легкой панике, кажется, что мертвецы тянут ко мне свои склизкие руки. Выпрыгнул даже на берег, с шумом раздвигая ветки кустов. Стоя на берегу, я успокаиваюсь и начинаю подтягивать бечевку. Теперь мне легко это делать, твердая почва под ногами дает надежную опору. Поначалу цепляясь и пугая меня не на шутку, бечевка все же подтягивает ко мне груз. Вот я вытаскиваю ее всю и вижу под водой ногу в гильдейских портах, оголенную до колена.

Но теперь груз серьезно цепляется за что-то, поэтому мне приходится спуститься в воду, чтобы тащить за ногу, упираясь изо всех сил.

– Я больше не смогу себя заставить, чтобы повторить все это еще раз, – бормочу, весь трясясь понятно почему.

Наконец, тело поддается, я вытаскиваю его на мель под берегом. Тело в гильдейской одежде лежит на животе, одна рука, которая правая, вытянута вперед, что-то там цепляется, на руке видна веревка.

Я переворачиваю тело на спину и смотрю на свое бледное, бескровное лицо.

Это, конечно, я собственной персоной, только уже очень распухший за время, проведенное в реке.