Слесарь 5

Глава 35 ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК

С моими пленниками вышла небольшая заминка, женщины не пришли еще в себя, или умело притворяются, Булер тоже, он крепко по голове получил, ведь Ракс в пол силы бить не умеет, совсем не обучен. Полдер уже готов к путешествию, зато, метатель топора, кажется, все, отметался, Ракс проверяет его копьем, попытка напрасная — парень не реагирует.

Ну, теперь он точно порадует местных Крыс в котле, если у них хватит ума выжить сегодня. Заниматься похоронами я не буду и его родным не разрешу, ибо, не фиг в Повелителя топоры метать, да еще такой опытной, сильной рукой.

Я командую всех валить на повозку, кроме неудачника, ставлю одного из мужиков управлять ей, и мы доезжаем до небольшой площади перед башней. Перед которой я ставлю купол, опасаясь неожиданной атаки мага, если он выжил.

Около башни скучковалось с пяток Крыс, с копьями в лапах-руках с огромными ногтями, они не подпускают никого из наших близко к себе и входу в башню.

На рожах стражи башни наглядно видно смятение, они постоянно поворачивают голову, осматривая разрушения на третьем этаже и понемногу мрачнеют, понимая, что остались без хозяина и теперь точно не знают, что делать.

Они — не знают, зато знаю я, собираясь взять этих парней под свое управление.

Командую остановится повозке, потом повышаю голос и даю общую команду:

— Караван, стоять! Всем молчать!

И, дождавшись, пока шум немного стихнет:

— Всем слушать Повелителя!

Пора заняться пропагандой, отделить агнецов от козлищ и выделить именно козлищ, обозначив их вину. Это для будущего, чтобы предатели потеряли свой авторитет и оказались в отвергнутом положении, даже среди своих слуг в прошлом.

Но, сначала, надо поговорить с местной таможней, кажется мне, что они остались без работодателя, коим могу стать и я, правда, только на короткий срок.

О чем, в принципе, им пока знать не требуется.

Пора заполнить образовавшийся вакуум власти, стать тем связующим звеном между их прошлой унылой жизнью и будущим великолепием свободного существования.

— Кто там бормочет!? — рявкнул я в сторону тех переселенцев, кого не мог увидеть, и они этим пока пользовались, перешептываясь между собой. Наступила мертвая тишина, стало слышно, как что-то варится на первом этаже башни, как пролетают мухи и слепни, как плачет где-то ребенок.

— Теперь я — ваш Повелитель! — обратился я к охране башни, продолжавшей прислушиваться к звукам с третьего этажа, кто-то там, и правда, шевелится, едва-едва.

Действовать требуется быстро, нужно привести Крыс к покорности, проверить, что там с местным магом. Он может еще оказаться живым и обозначить слабое сопротивления, поэтому я не снимаю защитный купол с себя. До входа в башню необходимо занять Крыс интересным делом, и я знаю, что, точно, понравится защитникам башни.

— Вы, трое! — обращаюсь я к Крысам, — Ракс, бери их и привяжите всех преступников вон к тем деревьям! — я показываю на несколько елей-сосен, стоящих в двадцати метрах от башни, — Скидывай всех с повозки, раздевай до пояса и так и привязывай!

— Нет, идите все и помогите Раксу, — передумываю я, видя, что Крысы заинтересовались предложенной работой, заметив среди пленников обоих сестер.

Да, сейчас женщин ждет несколько часов сплошного унижения и страданий, по большей части, моральных. Впрочем, часами дело не ограничится, придется держать их в черном теле и все остальное время, прямо до встречи с разведкой города или, если ее не будет, тогда, до нашего прихода под рудники. Что будет совсем не скоро и я не хочу думать о такой возможности, ползти сотню километров пути таким медленным образом и потом возвращаться обратно.

Это выбор между смертью, которая является обязательным условием, когда Повелитель видит сопротивление своим делам и словам и тем унижением, которое придется пережить участникам заговора, зато, с надеждой остаться в живых и искупить вину страданием и покорностью.

Убивать бунтовщиков я не хочу и не могу, проще оставить местным Крысам на страшную смерть, особенно, для сестер, она будет не быстрой и мучительной. Любой маг на моем месте поступил бы именно так, не задумываясь, если не убил бы на месте, однако мне, человеку из гуманного будущего, не так просто решиться на жестокость по отношению к своим врагам и оболваненным пропагандой обывателям, типичным жертвам.

Требуется изолировать заговорщиков, еще имеющих влияние на людей, в отдельную группу, подвергающуюся непрестанному унижению и страданиям, чтобы остальные, кто знал о заговоре, но не успел поучаствовать в нем, почувствовали себя очень счастливыми, что сейчас не их привязывают к деревьям, обнаженными по пояс.

Местные Крысы, по умолчанию, не отказались от такого развлечения и старательно помогают Раксу, не отказывая себе в удовольствии, как следует пощупать пленниц. Мой нелюдь привычно уже командует, проверяет, как наложены веревки, не слишком ли жестко пережаты руки, и я подзываю его к себе. Продолжая смотреть на третий и второй этажи башни, я инструктирую Крыса, что мы скоро выйдем отсюда, через час-два и поэтому пленники должны остаться в состоянии передвигаться ногами.

— Наладь контакт со своими и пусть они мне не мешают, — говорю ему и Ракс кивает головой:

— Уже, Повелитель. Если они еще увидят своего хозяина мертвым, то, точно, вопросов и попыток неповиновения Повелителю не возникнет.

— Этим я сейчас и займусь, — отвечаю я и вытаскиваю из своего мешка все то же зеркало, которым со мной, так предусмотрительно со своей стороны, когда-то поделился Учитель.

Рюкзак за плечами, мешок с палантиром на груди, фузея, все так же в мешковине, в руках и я вхожу в башню. Пыль после моих выстрелов уже улеглась или ее выдуло сквозняком, я прохожу кухню, где все миски и посудины валяются на полу, видно, что обслуга удирала со всех ног после первого выстрела, хотя одно блюдо еще стоит на огне. Люк на второй этаж закрыт, я откидываю его наверх и поднимаюсь под куполом по лестнице. Закрытый люк на верхний этаж мне хорошо виден, и я осматриваюсь пока на втором, где не вижу ничего интересного.

Судя по количеству слуг и Крыс, этот маг ненамного богаче нищего Кремера и, вряд ли, я найду в его башне что-то интересное. Выбиваю наверх ударом маны люк-дверь и не спешу подниматься, вместо этого выставляю зеркало и начинаю осмотр третьего этажа. Весь пол завален каменными обломками солидного размера, все деревянные предметы мебели перемолоты в труху. Я понимаю, что, если маг и выжил, то ему точно не до меня, но продолжаю искать его с помощью зеркала, он не может не отреагировать на распахнувшийся люк и попробует атаковать меня, даже умирая.

Мага нигде не видно, и я подозреваю, что он лежит за магическим камнем или за остатками кровати или комода, превратившимися в груду непонятного мусора. Делать нечего, я усиливаю купол, прикасаясь к палантиру и поднимаюсь на этаж.

Маг лежит за кроватью и пытается дышать, зажимая пробитое горло, видно, что последние секунды его жизни на исходе и я прощаюсь с ним. Может, стоило добить его, чтобы получить какие-то бонусы, только, я не хочу этим заниматься. Вот он перестает шумно втягивать воздух, замирает и через секунду руки падают вдоль тела, на котором я вижу еще несколько ран от разлетевшихся камней. Маг лежит почти голышом, вся его одежда улетела с осколками стены, и я наглядно вижу, какое страшное оружие я нашел в предпоследней башне Великого мага.

Страшное именно для такого средневекового мира, в нашем земном с этой фузеей сравнится и обычный ручной гранатомет с осколочной гранатой.

Интересно, какой у него ресурс, думаю я про свое оружие, высовываюсь в окно и докладываю продолжающим стоять зрителям, моим помощникам Крысам и всему белому свету, что хозяин башни, маг Асвер скончался и теперь моя воля управляет этим местом.

— Поэтому, всем местным жителям приготовиться к уходу из башни, собрать свои вещи и показать, где лежат припасы и все ценное. Животных забираем с собой, если они могут идти с нами, если — не могут, тогда под нож и на разделку, через пару часов выходим, когда пообедаем. Все ясно? Если так, то исполнять!

Вижу, как группа инициативных переселенцев берет в оборот немногочисленных местных и идет с ними заниматься реквизицией достояния. Это гораздо интереснее, чем трудиться с утра до вечера за просто еду, как звери в цирке, когда можно пограбить чужое и почувствовать себя робин гудами. Народ расходится, готовится к обеду и отдыху, пленники стоят привязанные, все пришли в сознание, долго провисеть на заломанных руках не получится.

Ракс проверил, как привязаны мои пленники, доложил, что мой приказ выполнен и, стоя рядом с Крысами, что-то втолковывает им всем. Да, он единственное существо, которое может вызвать у местных доверие. Я могу приказывать и требовать подчинения, легко добьюсь этого, но, доверять они мне не будут, не стоит и пробовать.

Впрочем, мне это и не требуется, скоро мой караван отправится дальше, Крысы останутся здесь и их ждет отличный пир, мясом они обожрутся по любому.

Я оглядываюсь вокруг на этаже и понимаю, что больше терять время здесь нет смысла. Все уничтожено в полный хлам, надо только предупредить местных, чтобы они своего прежнего повелителя похоронили.

Хотя, какой смысл?

Его скоро раскопают и отправят в тот же котел, мертвые Повелители для Крыс — такое же мясо, как и обычные башенные жители.

Спускаюсь вниз и подхожу к повозке, проверяя, все ли мое добро на месте.

Ракс все так же ведет пропаганду среди своих, очень простых приятелей и я обхожу деревья с новыми украшениями, заглядывая пленникам в лицо, каждому по очереди. Мои бывшие слуги негромко молят о прощении, боясь себе представить, что я брошу их здесь, на растерзание и обещают любую покорность. Я, молча, слушаю их и подхожу к сестрам, которые, наоборот, стоят с видом оскорбленной добродетели и всем существом показывают, что, так просто не смогут простить варварское отношение, может, даже, и никогда не смогут. Умудряются, даже с оголенной грудью, казаться такими неприступными и суровыми, что и на меня этим зрелищем производят впечатление.

Оставить бы их здесь, одних, с Крысами наедине, только жалко дурех, погибнут не за зря, а в городе еще много пользы принесут, не говоря о детях.

Ничего, впереди — пара дней марша с веревками на шее, без еды и только немного воды, пару раз в день, утром и вечером.

Там и будет дальше видно, что с ними делать.

Пока я устроился в тени башни, ожидая обеда и стараясь отдохнуть, после плодотворной и насыщенной событиями первой половины дня.

Скоро каравану придется выходить, теперь за нами начнется погоня и важно, как можно дальше отойти от башен и спуститься с нагорий. Быстро догнать нас могут маги из двух ближайших башен, до которых около пятидесяти километров, возможно, они будут ждать подмоги еще из двух башен, стоящих во втором ряду, тем раза в полтора дальше гнаться, то есть, завтра нас не догонят.

Может, послезавтра к обеду, состоится эта волнительная встреча.

К выходу каравана успели разделать одну-единственную свинью, найденную в поселении, совсем маленьком и бедном, приготовить обед, как и сделать заготовки на вечер. К моему удивлению и немалому облегчению, нашлась в караване пара решительных женщин и один основательный мужик, взявшие на себя управление и распределение обязанностей. Как только я услышал разумные распоряжения и дождался, что кто-то из молодежи захотел поспорить, что ему хочется делать, а что, не хочется, сразу обозначил свой интерес и придавил все споры своим авторитетом. Этих людей официально назначил моими заместителями по хозяйственной части и предупредил, что несогласные пойдут с петлей на шее, рядом с заговорщиками. Споры прекратились мгновенно.

Слава богу, что скрытые лидеры нашлись и проявили себя, без управленческих и организаторских способностей бывших предводительниц наша дорога могла оказаться гораздо тяжелее. А так, собрались, назначили и посадили на повозки новых молодых парней, подождали, пока привяжут заговорщиков к последней повозке, со связанными впереди руками, длинными веревками за шею и выступили, помолясь.

Я снова произнес прощальную речь перед личным составом Крысиного войска. Они уже сволокли специалиста по метанию топоров в погреб, еще собрались и мага отнести туда же. Чтобы не испортился и не обломал праздник у очень простых и всеядных парней, которые еще не успели осознать свободу.

Была у меня мысль приспособить Крысиное войско к сопровождению моего каравана, но, подумав здраво, я, все же, не стал связываться с Крысами и оставил их в башне. При встрече с нашей разведкой возможны, да просто обязательны кровавые эксцессы, маги нас догонять соберутся непременно тоже, со своими Крысами и я не могу сказать, как отреагируют они друг на друга. Могут, и в спину мне ударить, когда увидят, что я убиваю их братьев.

Я и один справлюсь, со своею фузеей, главное, чтобы меня не отвлекали, поэтому оставляю войско в башне.

Теперь у нас только дорога вперед, без башен и связанных с ними проблем, с выявленной изменой и уже обезвреженной, хорошо зафиксированной крепкими веревками и под бдительным присмотром Ракса.

Шли уже до вечера, ночлег прошел спокойно, пленных снова отделили, за ними присматривал Ракс, видящий в ночи гораздо лучше людей, я поставил сторожок, который не разбудил меня ни разу за ночь.

Потом шли до обеда, спуск с нагорий уже давно начался, и я все не решался дать команду на остановку, подыскивая более удобное место для начала сражения с магами, которые пока не догнали нашу медлительную колонну, но могли появиться в любую минуту.

Как, бросив очередной поиск, более направленный назад, я ощутил впереди присутствие нескольких человек, уже перед головой колонны, на небольшом расстоянии от мужиков, вырубающих лес.

Могут ли это оказаться маги? Обогнавшие нас и устроившие засаду?

Нет, магического потенциала нет ни у кого, наверно, это наша группа.

Радость захлестывает меня, наконец то!

Я кричу:

— Караван, стоять!

Сам спешу вперед, только и успеваю приказать Раксу:

— Вперед не лезь! Охраняй этих! — киваю на измученных дорогой бунтовщиков, вытирающих пот с лица и с надеждой глядящих на бочонок с водой, стоящий позади возчика.

Быстро проскакиваю мимо колонны, вытянувшейся на полсотни метров и слышу, как из кустов спрашивают передних мужиков:

— Вы кто такие? И куда претесь с таким шумом?

Голос знакомый и я сразу отвечаю:

— Это со мной! Идут к людям из рабства магов!

В кустах начинается какая-то возня и отчетливо слышно:

— Я тебе говорил, что голос знакомый! Это же Ольг!

И на меня выскакивает, нос в нос, мой приятель — Торк Абер, собственной персоной!