Слишком много женщин

Глава 8

Оказавшись за порогом кабинета Дикерсона, я свернул налево, к центру уставленного столами «стадиона», но тут меня остановила некая мысль. Покрутив ее в голове так и этак, я не нашел в ней очевидных изъянов, а потому сделал разворот и направился обратно. Дойдя до двери Розенбаума, я вновь обнаружил ее закрытой. Поскольку он разрешил не стучаться, просто повернул ручку и вошел. Я собирался спросить, где находится кабинет его секретарши, но до этого не дошло: мисс Ливси, с блокнотом в руках, сидела здесь же, в конце стола.

Когда я вошел, она даже головы не повернула. Розенбаум же окинул меня взглядом и бесцветно произнес:

– Снова здрасте.

– Я тут немного покумекал, – сказал я обоим, – и решил узнать у мисс Ливси, как ей понравится моя логическая цепочка.

Вот теперь она на меня посмотрела. За минувший час ровным счетом ничего не изменилось. По-прежнему казалось очевидным: никто на всей планете, кроме меня, не в состоянии понять ее и помочь.

– А ход мыслей таков, – объяснил я ей. – Должность обязывает меня провести как можно больше бесед с персоналом компании. При этом желательно свести к минимуму помехи в слаженной работе отдела. Вы тоже персонал. Если мы поговорим за обедом, это нисколько не нарушит хода вашей работы. Я угощаю, счет оплатит компания.

Розенбаум рассмеялся.

– Правильный подход, – одобрил он и заговорил с секретаршей: – Раз уж все это придумано ради тебя, Хестер, можешь, по крайней мере, позволить ему купить тебе сэндвич.

Ее голос можно было бы слушать вечно, вложи она в него хоть каплю чувства. Увы, обращенный к Розенбауму вопрос прозвучал ровно:

– И кому же я этим обязана?

– Точно не мне, – открестился тот. – Возможно, себе самой. Судя по всему, мистеру Честнотту по силам заставить тебя улыбнуться. Даже если улыбка окажется бледной и слабой, отчего бы не попробовать?

Мисс Ливси повернулась ко мне и вежливо произнесла:

– Благодарю вас, не стоило беспокоиться.

В ней явно что-то было, и я, честно признаться, уже начинал завидовать Уолдо Уилмоту Муру, живому или мертвому. Ему-то удалось очаровать эту лапочку настолько, что она едва не вышла за него замуж.

Глаза мисс Ливси снова уткнулись в блокнот. Розенбаум выпятил губы и, разглядывая свою секретаршу, философски покачал головой. Раз уж меня все равно не замечают, не стану навязываться. Я повернулся спиной и уже взялся за дверную ручку, когда сзади прозвучал голос:

– А почему вы спрашивали у девушек, не шепчутся ли здесь о мистере Муре?

Вот это скорость! И двух часов не прошло!

Я развернулся к ней:

– Теперь понимаете? Разве я не говорил, что не хочу мешать работе? Тот же вопрос вы могли бы задать над любым блюдом – от жареной утки до пломбира с кленовым сиропом.

– Хорошо, задам. Мой перерыв с часа дня. Можем встретиться в вестибюле у выхода на Уильям-стрит, рядом с почтовыми ящиками.

– Вот и умница. Улыбку держите наготове.

С тем я и вышел.

Дело спорилось, и мне даже удалось выманить Хестер Ливси на обед, но, увы, мои старания пошли прахом, хотя ни она, ни я в том не были виноваты. Я вернулся в свою каморку, сложил папки в шкаф и запер на ключ, а сам встал у окна, чтобы насладиться видом на реку и подбить итоги.

Как выяснилось, подбивать было нечего. Ну еще бы, саркастически размышлял я, Ниро Вулф покончил бы с делом к полудню и отправился бы домой пить пиво, мне же пока удалось разве что раскачать сплетниц. Кстати, как это они ухитряются? С утра пораньше, при работе без перерывов… Дамская комната, осенило меня. Вот откуда расползаются слухи. Чтобы раскрыть дело и составить подробный отчет, мне требуется всего ничего: юбка, блузка и полчаса в туалетной кабинке.

На реке едва не столкнулись два буксира, и один поспешил прочь, двигаясь зигзагами, как клоп водомерка.

Раздался звонок, и я подскочил от испуга: в крошечной комнате звук показался оглушительным. Откуда он шел, было неясно; начать стоило с телефона, и я подошел к столу, поднял трубку и чуть не ляпнул: «Арчи Гудвин слушает», но вовремя прикусил язык. В ухо потек чей-то тенор:

– Алло. Мистер Честнотт?

– Он самый, говорите.

– Это Керр Нейлор. Мне бы хотелось поговорить за ланчем, если это вас устроит. Подойдете в мой офис?

Я сказал, что буду рад, и дал отбой. Бросил взгляд на запястье. Без десяти час. Я снова схватил трубку и, дождавшись ответа, попросил соединить меня с мисс Хестер Ливси, отдел фондов, секция металлоконструкций. После секундной паузы мне сообщили: «Добавочный шесть-восемь-восемь. По возможности пользуйтесь им, пожалуйста», и после недолгого ожидания другой голос произнес:

– Говорит мисс Ливси.

– Питер Честнотт беспокоит, – начал я. – Сегодня самый неудачный день в моей жизни с тех пор, как богатый дядюшка решил сменить лечащего врача. Мистер Керр Нейлор только что звонил мне, чтобы пригласить на ланч. Впрочем, я могу встретиться с вами, как договаривались, а уже после ланча вернусь и получу расчет.

– Не хочу, чтобы вам указали на дверь, – заявила она. – Я думала о вас. Конечно, идите с мистером Нейлором. Мой кабинет рядом с офисом мистера Розенбаума, дверь слева.

Это обстоятельство нисколько не смутило меня в смысле возможного мотива, хотя от внимания тоже не ускользнуло.

Прихватив плащ и шляпу, я направился к угловому офису, на пороге которого меня ждал Нейлор. Плащ и шляпу я захватил неспроста. Несмотря на уверения помощника вице-президента, будто должность позволяет мне питаться в столовой «Нейлор-Керр», в зале для руководства на тридцать шестом этаже, предчувствие подсказывало, что сын основателя компании туда не ходит.

Предчувствие меня не обмануло. Шляпа уже сидела на голове мистера Нейлора, а пальто было перекинуто через руку. Мы спустились на лифте, а из вестибюля на первом этаже Нейлор увлек меня за собой через черный ход, прошагал квартал по улице и свернул за угол к вывеске с надписью зелеными буквами: «ФОНТАН ЗДОРОВЬЯ». Это могло означать только одно, и, когда мы вошли, я угрюмо сообщил желудку, что сюда нас призывает долг службы.

Войдя, мы двинулись к столику у стены, уселись и взяли по меню у официантки. Полный набор: и вершки, и корешки, и прочие деликатесы из рациона травоядных с интригующими названиями вроде «Чаши Эпикура» и откровенными – типа «Морковного пудинга с отрубями». Моя реакция была столь сильна, что я едва слышал разглагольствования Нейлора. Официантка все еще ожидала заказа, а он не мог угомониться:

– …В общем, я решил рискнуть, лет уже пять назад, и с тех пор прихожу сюда на ланч. Разница просто потрясающая – и в физическом смысле, и в умственном… И даже в духовном. Есть в этой пище нечто очищающее. Она позволяет сохранять внутреннюю легкость и чистоту. Так что вы предпочтете, мистер Гудвин?

Последние два слова я расслышал четко.