Сливки

Сложна и весьма перекрестна жизнь Бориса Немцова. То вверх, то вниз. В первый раз я встретился с Немцовым в очередной не самый лучший период его жизни. Тогда, после отставки из правительства, он работал «канцелярской крысой» – в здании с табличкой при входе «Федеральная архивная служба России».

«Эх, списали славного бойца-кавалериста!» – огорченно подумал я и разговор наш начал с осторожного:

– Ну как она вообще, жизнь-то?..

– Жизнь? – Немцов откинулся в кресле архивариуса и забросил руки за голову. – После отставки стала лучше. Я наконец понял, что такое свобода, и вывел для себя формулу счастья. Начнем со свободы. Свобода – это когда ты не чувствуешь себя виноватым во всех бедах, которые происходят на просторах нашей необъятной родины, и отвечаешь только за себя и своих близких.

– А раньше за всю страну сердце болело?

– Абсолютно! Каждое утро я вставал с мыслью, что я всем должен – учителям, шахтерам, атомщикам, военным. И это ощущение -то не выходит, это не получается, там не успел, здесь не смог – создает такое всеобъемлющее чувство подавленности, что человек чувствует себя полностью несвободным… А счастье… Счастливым бывает человек, у которого есть ощущение свободы, деньги и здоровье. При этом самой свободы может и не быть, здесь важно ощущение. А вот деньги и здоровье должны быть непременно.

– А деньги-то откуда у вас взялись?

– 50 тысяч долларов – гонорар за книжку «Провинциал» я получил.

– Поделитесь опытом, как это получается. Я вот две книжки издал, а долларов получил с гулькин хер. Что мне делать теперь?

– Вам надо фамилию сменить на Немцов. И вице-премьером поработать.

– А-а-а… Не с того конца я в литературу зашел. А тираж какой у вас был?

– Бестселлеровский тираж – 60 тысяч экземпляров. Причем книга была издана не только в России, но и в Германии, и в Монголии. Короче, был у меня только этот гонорар – 50 тысяч – и абсолютно никаких идей, как жить дальше, откуда деньги брать. Вот клянусь! Поехал я отдыхать в Сочи и две недели думал, как дальше жить и чем зарабатывать. И за эти две недели меня нашли профессора Гарвардского университета и ряда исследовательских фондов и предложили читать лекции. И первый мой свободный заработок был, как сейчас помню, в октябре 1998 года, когда я прочел лекции в Америке и заработал за неделю 10 тысяч долларов. Потом еще несколько недель я читал лекции в Америке, затем переехал в Германию, потом в Париж, в Прагу, Дели, в Англию.

– У гастролеров это называется «чес».

– В тот год я заработал приличные деньги и очень горжусь этим. Одних налогов я тогда заплатил 150 тысяч рублей. И Степашину об этом сказал. Степашин ответил: «Молодец!» Вот это и есть реальный патриотизм – ввез валюту и заплатил налоги в своей стране. Американцы в этом смысле патриоты: они налоги платят у себя в стране.

– Некоторые несознательные американцы принимают гражданство тех стран, где мягче налоговое законодательство.

– Единицы! Я знаю таких американцев, не буду называть их фамилии. Это очень жадные люди.

– Да, такие шакалы на детей-сирот не пожертвуют.

– Между прочим, мало кто знает, что российское законодательство поощряет благотворительность: если вы жертвуете кому-то деньги – школе, спортивной команде, – эти деньги вычитаются у вас из налогооблагаемой базы.

– Да это общеизвестно.

– Да? Вот, а вице-премьер Матвиенко не знала. Когда я ей это сказал, она воскликнула: «Этого не может быть!» Пришлось ей закон показать и инструкцию налоговой инспекции.

Маленькие зеленые человечки

– Подождите, подождите. Я еще главного не узнал. Как вы попали в архивариусы? И почему у вас столько телефонов с гербами?

– Объясняю. Через месяц после отставки мне в машину позвонил Ельцин на мобильный телефон. Вот на этот… Ой, где он?

– Я не брал!.. Вон он, за бумажкой спрятался.

– Ага… Позвонил и спросил: «Чего делаешь?» Я говорю: «Ничего не делаю. Еду». – «Ну заезжай в Кремль». Я и заехал. Ельцин сказал, мол, плохо это, что не работаем вместе, нельзя так, ведь 8 лет вместе работали. Надо дальше продолжать. Я ответил: «Борис Николаевич, чиновником я уже больше не буду никогда, спасибо». Давай тогда, говорит, тебе такую работу придумаем, чтоб ты чиновником не был, а опыт твой не пропал. Ну, я и сказал, что разбираюсь в региональном управлении и могу заниматься местным самоуправлением, а денег мне платить за работу не надо. Теперь работаю бесплатно.

…В доказательство Немцов раскрыл передо мной удостоверение, где черным по белому значилось: «Заместитель председателя совета по местному самоуправлению на общественных началах».

– Непонятное что-то… А какой молоденький вы на этой фотографии! – порадовался я, прихлебывая чай из синей чашки с отбитой ручкой.

– Кстати, кабинет, где мы сидим, исторический. Сюда Горбачев сослал Ельцина в 1987 году. А он – меня.

– А что вы вообще делаете на работе?

– Я нашел деньги – частные, в том числе от международных организаций, – чтобы разрабатывать муниципальные программы развития городов. Вот первый наш труд. – Немцов показал средней толщины книжку, видимо, программу. – Здесь Нижний Новгород, Саратов, Ярославль. Пока три города. Все учтено, начиная от ЖКХ, транспорта и заканчивая образованием. Более детальных программ развития городов у нас в стране нет. И все это без копейки из бюджета!

– Здорово… Кстати, о фантастике. А вы НЛО когда-нибудь видели?

– Нет. У нас в радиофизическом институте в Нижнем был профессор Троицкий – родоначальник теории внеземных цивилизаций. Но я всегда, к стыду своему, – может, я очень приземленный? – скептически относился к этим мыслям. Слишком уж уникальны условия, сложившиеся на Земле и во Вселенной. Я реалист и прагматик. Думаю, в радиусе миллиона световых лет нет вокруг нас никакой жизни.

– Иначе бы Кремль о ней знал давно… А хотелось бы, чтобы они были?

– Да как-то я не испытываю романтических чувств по отношению к внеземным цивилизациям. Я же прагматик.

– По-моему, ваш сподвижник Гайдар говорил, что у России есть два выхода – реалистичный и фантастический. Реалистичный – если прилетят инопланетяне и все нам сделают, а фантастический – если мы сами все сделаем.

– Нет, все-таки какой-то он пессимист, наш Егор…

Черной молнии подобный

Первую научную работу по физике будущий реформатор экономики написал семнадцати лет от роду. Посвящена она была связи с космическими аппаратами, входящими в плотные слои атмосферы. Дело в том, что спускаемый аппарат разогревается, его окутывает облако плазмы и в результате разных электромагнитных эффектов связь аппарата с ЦУПом пропадает минут на пять-шесть. Эту проблему школьник Немцов решил, предложив антенну с изменяемой геометрией. Это, я считаю, его очень хорошо характеризует. А вообще после получения диплома физик Немцов занимался физикой плазмы.

– Раз уж заговорили о плазме. Вы не знаете случайно, что такое шаровая молния?

– Я думаю, это холодное плазменное облако возбужденных молекул азота. Понимаешь, есть такой эффект запертого излучения. Существуют квантовые переходы. И если длина световой волны близка к резонансной частоте, то свет не выходит из этого шара. Он как бы все время натыкается на резонансные переходы, многократно отражаясь от молекул азота, которого в воздухе семьдесят процентов.

– Красивая гипотеза.

– Ага! Причем в предельном случае групповая скорость волны может быть близка к нулю.

– Чертовски любопытно. Жаль только, никто ничего не поймет…

Крестный ход

– Среди физиков верующих немного. Вы, я надеюсь…

– Знаешь, что меня в этом мире всегда больше всего поражало? Почему физические законы такие элегантные. Мне всегда казалось, что эта красота неспроста. Трудно поверить, что это все без Бога случилось.

– Та-ак… Начинается. Может, вы и крест носите?

– Ношу. В кармане.

– А все мои знакомые боговеры на шею вешают.

– А мне митрополит Нижегородский Николай, с которым я был дружен, подарил старый серебряный крест и сказал, что мне его нужно носить в кармане. Я не стал уточнять, почему.

– Покажите крест.

– Он в пиджаке остался. А пиджак дома по причине жары.

– Слушайте, может, вы и в церковь ходите?

– Бывает. Редко, правда, – на Рождество и на Пасху. Но никогда вы меня не увидите в церкви по телевизору. Противно, когда кремлевские позируют со свечками перед камерами. Нехорошо…

– А душа бессмертна?

– Нет. У меня вообще к вере довольно прагматичный подход. Я не в Бога верю, а в Высший Разум, создавший красивые законы. И думаю, что живем мы все-таки один раз. А хоть бы и не раз – все равно ведь мы об этом никогда не узнаем. Вот не помните же вы свои прошлые жизни. А это равносильно тому, что вы их и не жили. Между прочим, у нас в радиофизическом институте делали такой фантастический опыт по поводу души. Убивали курицу электротоком и взвешивали до и после смерти. Искали, сколько весит отделившаяся душа. Сколько куриц перебили! И знаете, у них получилась какая-то минимальная разница в весе – доли грамма, кажется. Я, правда, к этим экспериментам не имею никакого отношения.

– Экий вы осторожный, прямо настоящий ученый. А как же вы объясняете дефект масс живой и мертвой куры?

– Ну, например, в момент смерти может происходить мощный электромагнитный импульс из всех клеток тела. Он и уносит ничтожную долю массы.

– Е = мс2, лучше не скажешь.

Да, скифы мы…

– Знаете, меня давно мучает один вопрос. Вот есть страна, которой позарез нужны реформы. И вроде бы для этого собрались неглупые, грамотные, решительные, яркие молодые люди. Немцов, Гайдар, Чубайс… Может быть, лучшие из всех возможных. Почему же ничего не получилось?

– В России реформаторы всегда были в жутком меньшинстве. Их усилия просто тонут в косной азиатской массе.

– А в Восточной Европе и Прибалтике получилось.

– Кардинально разные общества и люди. В Европе общество положительно отвечает на два вопроса. Первый – общество признает, что частная инициатива лучше чиновничьего произвола. А в России наоборот. Например, Лужков говорит, что нам нужно сильное государство. На самом деле он озвучивает: нужна сильная бюрократия. И здесь это не только не вызывает протеста, но и воспринимается.

Далее. Европейское общество говорит «да» народовластию, конкуренции, частному предпринимательству. А Россия на вопрос о выборе между свободой и диктатурой четкого ответа до сих пор не имеет.

– Почему же все у нас так испокон веку? Что за рок такой у России?

– Есть две основных гипотезы. Первая – климатическая. Холодный климат и суровые условия жизни приучили россиян надеяться на коллективизм, общинность, а скудные урожаи сформировали особую психологию народа, когда работай-не работай – все равно может не уроди́ться. И чего тогда зря стараться? Лучше уж на боку полежать. К тому же меньше вырастет – меньше помещику достанется. Отсюда вечный расчет на авось в нашей ментальности.

– Пофигистская такая, я бы сказал, ментальность…

– …И есть другая гипотеза. Россия, в силу своего географического положения, всегда разрывалась между Европой и Азией.

– Но Петр I, который тяготел к Европе, вводил цивилизацию совершенно азиатскими методами.

– Знаете, у Ельцина был исторический шанс повторить судьбу Петра – провести европейские реформы азиатскими методами. Тем более, что методы управления у него чисто азиатские – интриги, коварство, конфликты… Нормальный бунтарский характер сибирского мужика. Но в силу тех же своих личных черт характера ему это не удалось.

– Так что же, прогнозы для России неутешительные?

– Почему же? Кое-что уже сделано – новое поколение, которое родилось и воспитывалось при Горбачеве или даже чуть раньше, органически не приемлет азиатчину. Азиатчине все труднее выживать в умах людей, выросших в мире Интернета и спутникового ТВ, где информация циркулирует беспрепятственно и можно сравнивать.

Горе от ума

– А книжки свои вы сами пишете или как Ельцин?

– Я книги пишу сам. Даже речи свои пишу сам. Обычно начальникам пишут спичрайтеры. От этого начальники тупеют, деградируют. За них же думают другие! А они, как куклы, озвучивают чужие тексты. Выйдя на пенсию, начальники вдруг понимают, насколько они пусты. В суете текучки они не думают, не читают книг, только отдают команды.

Кстати, у меня есть своя теория коррупции. Она гласит, что взятки берут только глупые начальники. Они не надеются после отставки найти себе работу и стараются побольше нахапать. А умные знают, что будут востребованы всегда, им незачем брать взятки. Значит, во власти должны быть умные люди. Тогда будет меньше коррупция. Нормальная теория?

– Хорошая очень. Только надо формулы еще написать, чтобы формализовать ее.

– Да и так неплохо.

Немцов и рубашка

– Слушайте, вы такой сугубый прагматик. Неужели никогда не сталкивались с непознанным и необъяснимым? С предсказаниями, например. Вот кучерявому Пушкину цыганка нагадала, что его убьет белобрысый паренек в 37 лет. А вам, молодому, кучерявому, никто ничего не предсказывал?

– Моей матери в Сочи предсказали, что ее сын станет всемирно известным человеком. И вообще, меня никогда не покидает чувство, что я родился в рубашке. Со мной, что бы ни случилось – все всегда к лучшему.