Слияние миров

Слияние миров. Книга первая.

В современном мире происходит множество событий, которые никогда не попадут в новостные ленты. Например, как слесарь Демин, выпив лишнего, избил жену, это может попасть в полицейский протокол или на худой конец в провинциальную газету. Никто не будет рассказывать о заурядном. Вот и начало нашей истории попало только в полицейский протокол.

Глава первая. Новый, старый человек.

– Сева, пора идти дальше, хватит жить войной. Два года прошло, а ты все там, посмотри на себя, ты опустился окончательно, я уже не помню, когда видел тебя трезвым. – Говоривший крепкий мужчина лет двадцати пяти поднялся со скамейки и бросил в урну пустой пакет из-под сока. – Выглядишь как бомж: одежда мятая, ботинки грязные, ты когда последний раз брился?

Всеволод Бураков посмотрел на собеседника мутным похмельным взглядом, после чего поскреб подбородок, пытаясь понять, о чем говорит его собеседник. Рука наткнулась на густую и длинную поросль: еще не борода, но уже и не щетина.

– Не помню, – буркнул Всеволод.

– Бур, ты меня беспокоишь.

– Ты мне денег дашь? – игнорируя слова собеседника, спросил Бураков.

– Не дам. Не потому, что нету, есть, и не потому, что жалко, поскольку для тебя не жалко. А потому, что ты снова будешь пить.

– Буду, – согласился Всеволод. – Ну не дашь, я сам найду. – Он потер виски и поднялся со скамейки. – Знаешь, Дима, я просто уже не могу иначе. Я здесь никому не нужен, и там уже не нужен.

– Ты мог остаться в армии, никто не просил тебя стрелять в генерала.

– Ребята просили. Те, кто в Грозном остался, просили этой сволочи откормленной привет передать.

– Сева, их не вернуть, они уже погибли. Знаешь, вряд ли бы они одобрили то, как ты живешь. Мы с тобой прошли этот ад, пора двигаться дальше. Давай я перетру с шефом, и пойдешь к нам водителем или охранником. Только уговор – не пить.

– Нет, Дима, холуем быть еще хуже. Я лучше сопьюсь. Дашь денег?

– Не дам, – после небольшой паузы ответил мужчина. – Знаешь, я тебе твои слова прощаю только потому, что прошли мы с тобой через многое, и я могу понять твое состояние.

– А кто ты есть-то? – неожиданно совершенно твердым, уверенным голосом спросил Всеволод. – Ты чем занимаешься? Бандюгану двери открываешь и шлюх заказываешь? Из-за таких, как он, мы в этой жопе очутились, потому что духи хотели сами свою нефть продавать. Ты когда последний раз в Чечне был? Не говори, я сам скажу, ты позавчера вернулся, на нефтеперегонный ездил, часть которого твоему шефу принадлежит. С нохчами базарил. С теми самыми, которые в нас стреляли. Мы могли весь этот сраный Грозный с землей смешать, но смешать так, чтобы нефтеперегонный стоял целехонький. И, не смей говорить мне, что я ошибаюсь. Ты работаешь на того, кто подвел под монастырь сотни молодых пацанов и нас мудаков. Так что заткнулся бы ты лучше.

– Ты переходишь все границы, – с расстановкой произнес он.

– Давай, Диман, двигай, – ухмыльнулся Всеволод. – Да и не прав ты насчет границ, я еще бельгийско-турецкую не переходил.

Дима сплюнул и, развернувшись, решительно зашагал прочь, туда, где его поджидал черный великолепный Bentley. Его душила злость и обида, но где-то на задворках разума металась одинокая мысль: чертов Бур прав, он самый настоящий холуй.

Когда фигура бывшего сослуживца скрылась из виду, Всеволод тяжело поднялся со скамейки. Задача раздобыть денег не была выполнена, и на данный момент была невыполнима. В квартире, которая осталась от родителей, было пусто. Все, что можно пропить, было уже пропито, остались голые стены с грязными обоями, две табуретки, шатающийся кухонный стол и горы неоплаченных счетов. Всеволод был уверен, что квартиру он скоро потеряет, свет ему уже отключили. Сумерки сгущались. В парке зажглись фонари, тихие аллеи наполнялись молодежью.

– Эй, бомжара, проваливай отсюда, – послышался справа молодой наглый голос.

Всеволод повернулся на голос. Рядом с лавочкой остановилась компания подростков. Пятеро парней и три девки. От них всех ощутимо разило спиртным, в руках крепкого паренька был пакет, в котором лежали несколько бутылок. Всеволод смерил их злым, завистливым взглядом и, сгорбившись, пошел прочь.

– Стоять, – раздался в спину наглый окрик. – Ты на кого, сука, глаза поднял?

Пьяная компания почувствовала кровь, от которой подобные подонки пьянели лучше, чем от алкоголя, тем более перед ними был опустившийся на самое дно социальной ямы человек. Даже если они его сейчас будут все дружно пинать ногами, никто не вступится.

– Зверье, – прошептал Всеволод, но не остановился.

Сзади послышались быстрые шаги. Его кто-то догонял. Мощный пинок по пятой точке отправил спившегося офицера на асфальт.

– Я тебе что сказал, урод? Меня слушать надо, – и парень с крашеными волосами нанес мощный удар по почкам.

И тут Всеволод очнулся, он давно уже забыл состояние ярости боя, для всех вокруг он был обычным пьяницей, правда, совершенно тихим. Но многие люди помнили его как старшего лейтенанта Всеволода Буракова, а боевики прекрасно знали его по позывному Бур. А еще твердо знали, что Бур в плен не сдается и пленных не берет.

Каблук высокого десантного ботинка пусть и старого, но такого же крепкого и тяжелого как и в день, когда его сделали, впечатался в промежность малолетнего подонка. Следом пошли великолепная подсечка и удар на добивание, как на тренировке.

Девицы, до этого весело ржущие и криками подбадривающие своего лидера, пронзительно завизжали. Парни, все еще стоящие у лавки, рванули вперед, и на Всеволода обрушился град ударов. Но то, что лежало на земле, уже не было бомжем. В кругу подростков, пытаясь подняться, лежал старший лейтенант морской пехоты тихоокеанского флота Всеволод Бураков.

Точный удар, и противник с воем падает на асфальт, обхватив руками раздробленную коленную чашечку. Словно пружина, Бур вскочил на ноги, еще один противник рухнул к его на заплеванный семечками асфальт, хрипя и пытаясь вздохнуть, он еще не понимал, что уже мертв, но смятый мощным и великолепно отработанным ударом кадык не давал ему дышать. На секунду все замерли: Бур в оборонительной стойке, девки и парни с растерянными лицами. Пауза длилась лишь доли секунды, подростки рванули прочь, бросив своих растерявшихся подруг, которые просто застыли.

Всеволод оглядел поле боя: двое парней мертвы, один, воя от боли, катается по земле. Всеволод подошел к лавочке и вырвал из рук девчонки пакет, заглянул, достал початую бутылку водки, свернул колпачок и начал пить.

Вот все и решилось. От двух трупов, лежащих на грязном асфальте, не избавиться, квартиру отнимут, а ближайшие десять лет он проведет в тюрьме. Что ж, что не делается, все к лучшему. Бур не чувствовал никаких угрызений совести, он поступил так, как считал правильным. Зло должно быть наказано. Эти подонки хотели поизмываться над опустившимся человеком, и никто бы их даже не осудил, если бы они его забили насмерть, скорее всего, дело бы быстро развалилось. Прикид у парней дорогой, может, и не золотая молодежь, но и не последние. А вот ему предстоит хлебнуть дерьма, его никто вытаскивать и защищать не будет. И скоро толпа у здания суда будет скандировать: "Распни его!".

Все вокруг наполнилось криками, двое постовых уже бежали к нему. Всеволод ухмыльнулся и, сделав последний глоток, отбросил бутылку в сторону.

– Мордой в землю, руки на затылок! Живей, – заорал старший.

Бур послушно лег и сложил руки на затылке. Его заковали в наручники и потащили к "бобику", который из-за лестницы не мог проехать в парк.

Водитель быстро распахнул дверцу и двое ППСников закинули его в клетку. Дверь захлопнулась. Кое-как забравшись на лавку, Всеволод вытянул ноги. Выпитая водка его не зацепила, тело болело от многочисленных ударов ногами, все-таки ему прилично перепало. Подонки знали свое дело, в честном бою они нули, но кучей свалить одиночку и запинать – это они умели.

Двигатель "уазика" завелся, и машина медленно тронулась с места. В маленьком зарешеченном окошке изредка появлялся синеватый отблеск мигалки. Неожиданно машину резко мотнуло в сторону. Всеволод, лишенный возможности держаться за что-либо, влетел лбом в стену напротив. Перед глазами появились разноцветные круги, все плыло. Когда он пришел в себя, то понял, что валяется на потолке, машина явно перевернулась. Бур сел и внимательно огляделся, кувыркнулся "козел" не слабо, кузов сильно перекосило, дверь была по-прежнему заперта, но запор едва держал. Прильнув глазом к образовавшейся щели, Всеволод смог разглядеть высокую траву, какая обычно растет на пустырях или на заброшенных полях.

– Эй, есть кто живой? – крикнул он в надежде, что полицаи живы и здоровы и просто позабыли о задержанном. Ответом послужило молчание.

Всеволод лег поудобней и подогнул ноги к груди. Пропустив их в кольцо наручников, он сделал так, чтобы руки были скованы все-таки спереди, а не за спиной. Теперь нужно решить проблему двери. Собравшись с силами, он нанес мощный удар, дверь вздрогнула, но устояла. Бур повторил процедуру, на шестом ударе запор не выдержал, и перекошенная дверь с лязгом распахнулась. Выбравшись из перевернувшийся машины, он огляделся, перед ним раскинулся городской пустырь с высокой травой и кучами различного мусора, который сюда стаскивали годами. Заглянув в салон, Бур нахмурился: не было ни крови, ни тел, вообще ничего, стекла выбиты. Но никаких следов, кроме его собственных. Карабкаться на перевернувшуюся машину со скованными руками было жутко неудобно, но жизненно необходимо, и Всеволод справился с этой задачей. Выпрямившись, он окинул взглядом высокую траву, захотелось материться, причем громко, самозабвенно, с вдохновением, с виртуозностью старого прапорщика. Ни одного следа вокруг: ни человеческого, ни самой машины… Складывалось ощущение, что машина лежит здесь на крыше с весны, и трава выросла вокруг нее. Одно Бур понял точно, машина сюда не приезжала. Она сюда попала.

Бывший морпех спрыгнул на землю и полез в салон, искомое нашлось на пятой минуте обыска. Запасной ключ от наручников был прилеплен на скотч к днищу водительского сидения. Избавившись от кандалов, Всеволод вздохнул свободней, выбрасывать он их не стал, просто засунул в карман, еще через пять минут обыск был закончен. Улов был невелик: ржавый полуметровый кусок арматуры для монтажа шин, не считая совершенно бесполезных ключей в замке зажигания. Но, учитывая, что машина лежит на крыше с изрядно мятой кабиной, шанс, что она сможет куда-либо ехать, ничтожно мал. Сумерки стремительно превратились в ночь, к счастью Всеволод заметил направление движения, когда первый раз лез на машину. В нескольких километрах правее места "аварии" темнели многоэтажные дома, скорее всего, окраина какого-нибудь провинциального городка. Но кое-что Буру в этой картинке не нравилось, сумерки сгустились, а в городе не было видно ни одного огня. Окна домов были черны и безжизненны, идти в незнакомый город в полной темноте без оружия и документов являлось безумием. Да и вид Всеволода оставлял желать лучшего: не стираный, грязный, провонявший потом камуфляж, щетина, засаленные, давно не мытые и не стриженные волосы. В таком виде его арестуют мгновенно. Бур несколько минут размышлял над тем, как поступить, поскольку перспектива идти в город утром была такая же хреновая по тем же самым причинам. О том, что его будут искать полицейские по обвинению в убийстве, он даже не думал. И так было понятно, что его уже давно никто не ищет, хотя бы по причине отсутствия следов вокруг машины. Трава не вырастает за ночь, а полицаи, попавшие в аварию, не исчезают бесследно. Вывод? Вывод прост – это он исчез бесследно вместе с машиной. Было о чем подумать.

Наконец, приняв решение, Всеволод поднялся и направился к городу, внимательно глядя себе под ноги. Проткнуть ногу всяким хламом, сваленным на пустыре, вряд ли выйдет, а вот сломать – запросто. Спустя двадцать минут он вышел к первому дому.

– Что ж, этого следовало ожидать…

Бур постоял несколько минут, глядя на открывшуюся картину. Когда он в сумерках смотрел на город с приличного расстояния, то просто не мог не увидеть всей картины.

В январе 1995 года сидящий в подвале окруженного чеченскими боевиками дома патриарх русского рока Юрий Шевчук написал песню "Мертвый город. Рождество". Именно словосочетание Мертвый город подходили к тому, что видел пред собой Всеволод. Стены хранили на себе следы, оставленные пулями и снарядами, угол дома лежал в руинах после попадания большой бомбы, дорога, отделявшая город от пустыря, в воронках. Метрах в ста темнела туша какой-то средней бронемашины.

Бур рефлекторно пригнулся, в нем поднимал голову бросивший его два года назад совершенно другой Всеволод, Всеволод-воин. Тот, кто кувыркался под пулями на настоящей войне, которую какой-то клоун обозвал контр террористической операцией. Шут гороховый. На самом деле им противостояла маленькая и довольно неплохо обученная армия, тренированная специально для диверсионной войны и боевых действий в городах лучшими инструкторами со всего мира.

Всеволод-воин действовал уже сам по себе. Сева-бомж даже не заметил, как оказался в укрытии, прижавшись спиной к выбитой взрывом подъездной двери. Заглянув в темное нутро дома, Бур окинул взглядом подъезд. Пусто, только следы от пуль и осколков на стенах. Всеволод быстро скрылся в подъезде, аккуратно, стараясь не создавать ни малейшего шума, он поднялся к квартирам, которые встретили его прочными металлическими дверями. Он даже мучится не стал, такую без тротила не вышибешь. Он быстро поднялся на следующий этаж. Та же картина, а вот на третьем повезло, в стене дома зияла дыра, проделанная снарядом, шириной эдак метра два с половиной в диаметре. Он разворотил все на лестничной площадке, обвалив обе лестницы, ведущие на верхние этажи, выбив при этом все двери.

Бур не нуждался в приглашении. Он уже понял, что в этом мертвом доме осторожность не нужна. Не от кого прятаться.

Выдавленная взрывной волной дверь валялась посреди довольно обширной прихожей. О том, что люди покинули дом заранее, говорил совершенно пустой шкаф, в котором остались только вешалки и старый зонт. Кстати, планировка квартиры оказалась очень неплохой: две комнаты (обе средних размеров), большая кухня столовая, раздельный санузел, причем в ванной были джакузи и душевая кабина – все довольно дорогое. Мебель была из натурального дерева, все шкафы распахнуты, вещи раскиданы по полу. Видимо, хозяева собирались в спешке, но не бежали, а просто торопились. Всеволод хорошо помнил брошенные квартиры в Чечне. Там было все по-другому, да и таких богатых он не встречал. Одно было странным: боевые действия закончились, а вот мародеры так и не появились. Так не бывает, как только бои затихают, эти твари выползают из всех щелей и грабят брошенные дома, стаскивая к себе в норы все подряд. А в квартире было немало добра. Вся бытовая техника, с виду совершенно целая, стаяла на своих местах, огромный плазменный телевизор размером два на два метра висел на стене, пыли фактически не было, все что здесь случилось, случилось недавно.

Взгляд морпеха наткнулся на несколько книжных полок. Все книги были написаны на русском языке, но Всеволод хоть и любил читать, покопавшись в памяти, не смог найти ни одного знакомого названия. Он вытащил наугад одну из них с названием "Край" и быстро прочитал аннотацию: "Трагическая повесть о судьбе красных офицеров во время бегства за кордон из порта Ленинграда после разгрома большевиков белогвардейскими войсками в июле 1919".

– Твою мать, – выругался Всеволод, поставив книгу обратно. То, что он очень далеко от старушки Земли, было ясно без подсказок. Бур взял себя в руки и пошел осматривать вторую комнату. Она принадлежала девочке или, скорее всего, молодой девушке не старше семнадцати лет. Письменный стол, на котором стоит большой плоский монитор, плюшевые игрушки, сваленные на кровати, на стенах постеры незнакомых музыкальных групп, учебники на полке подросткового гарнитура. Всеволод даже не стал прикасаться к физики или химии, он схватился за учебник истории. Первый шок ждал его на обложке: "История Московской империи. С начала двадцатого века и до наших дней".

Бур распахнул окно и сел в кресло, света полной луны вполне хватало для чтения. На секунду он вспомнил себя маленького мальчика вот так же портящего глаза над разными захватывающими книгами, от которых он не мог оторваться, когда родители гнали спать. Правда читал он при свете уличного фонаря, но луна была яркой, а небо чистым и звездным, и текст был вполне различим. Всеволод вырос в семье гуманитариев и просто шокировал своих предков, избрав карьеру военного. Но любовь к книгам и скорочтение никуда не ушли, он одним взглядом выхватывал целые абзацы, за минуту прочитывая страницу, и переходил к следующей. Когда через три часа он захлопнул книгу и положил ее на стол, за окном начинался рассвет. Глаза болели, но это было сущей мелочью по сравнению с шоком от прочитанного.

Все, что он знал, потеряло смысл. Расхождение началось с 1905 года, именно тогда большевики взяли власть, они победоносно выиграли первую мировую, казаки вошли в Берлин. Но не смогли справится с плодами этой победы, ослабленная страна, голодные бунты, породившие гражданскую войну, высадка бежавших из страны приверженцев монархии в порту Владивостока, падение большевиков спустя всего несколько месяцев после этого события, теперь уже они бежали в страны, которые остались верны марксистко-ленинской идеологии. Дальше завертелось совсем весело: монархия так и не возродилась и Российская империя превратилась в Московскую. Эта империя была не менее амбициозна, чем СССР. Ослабленная сначала мировой войной, а затем гражданской, Московия медленно поднималась из руин, наращивая военную и экономическую мощь. Ей не удалось избежать репрессий тридцатых годов, когда власть, подстегиваемая промышленниками, принялась за врагов народа. Десять миллионов человек были репрессированы и расстреляны, еще двадцать медленно умирали в лагерях. А в 41 началась вторая мировая. Правда ни о каком фашизме и речи не шло. Германия после первой мировой, как и половина Европы, входила в состав Московской империи. Десять лет войны против США, Канады, Англии и Франции. Сто миллионов погибших с обеих сторон. Бомбардировки Нью-Йорка, лежащий в руинах Лондон, обращенный в пепел Петербург, никто не победил, просто у воюющих стран кончились ресурсы, и появилось новое оружие. Угроза ядерной войны охладила пыл, весь мир застыл в шатком равновесии. Московская империя потеряла только Финляндию. Дальше шла холодная идеологическая война, которую в отличие от СССР Москва не проиграла. Здесь не было Афганистана, зато был Амур. Сильно окрепший Китай пытался захватить приамурскую область, после трехлетних боевых действий Москва решилась на беспрецедентный шаг, Пекин и еще несколько крупных городов превратились в пылающие, пышущие смертельной радиацией руины. Китай был навсегда отброшен в каменный век. Учебник заканчивался описанием событий 2009 года. И последняя глава была посвящена нано-технологиям, на боевое дежурство были поставленный одиннадцать ракет, начиненных миллиардами микроскопических роботов, которые были настроены на человеческую ДНК. Московская империя обеспечила себя надежным щитом на ближайшую сотню лет. Видимо, не помогло, или помогло? Информации по данному вопросу в учебнике истории не было. Да и не могло быть: электронный календарь, висящий на стене в кухне-столовой, продолжал исправно отсчитывать дни и недели. Сегодня по местному календарю было 31 мая 2011 года. Книга, лежащая перед ним, устарела на пару лет.

Вспомнился старый детский садистский стишок, который Бур и продекламировал в пустоту:

– Останусь здесь, сдохну, – сказал бывший морпех сам себе и рванул прочь. Так Всеволод не бегал даже в Грозном. Он сходу перемахнул пятиметровую трещину, которая внезапно разверзлась у него на пути. Основной задачей было как можно быстрее оказаться на открытом месте, чем дальше от рассыпающихся зданий, тем лучше. Он несся по городу с немыслимой для человека скоростью, даже груженый рюкзак за плечами не чувствовался.

Словно из неоткуда прямо перед ним возникла старенькая девятка. Бур успел заметить округлившиеся от ужаса глаза водителя, машина с силой ударилась об асфальт, ее занесло, после чего центробежная сила победила, и она закувыркалась по асфальту, превращаясь в груду измятого расплющенного штампованного железа. Все это пронеслось перед глазами Всеволода всего за доли секунды, он даже не затормозил, движение – жизнь. Через три минуты бешеного спринта ноги вынесли его на огромную площадь, посреди которой стоял гигантский памятник массивному мужчине в фуражке. Стела по размерам не уступала памятнику война освободителя в берлинском Трептов-парке. Вокруг рушились сделанные из стекла и бетона офисные здания, а по постаменту даже трещины не прошло. Всеволод замер, глядя на этот величественный монумент. Человек стоял, заложив руки за спину, суровым взглядом уверенно глядя вперед. Он был в военной форме, на груди детально выполнены орденские планки и три полных георгиевских креста, высшая награда Московии. Бур не нужно было читать надпись на памятнике, в этой реальности был единственный обладатель сразу трех полных крестов. Человек, который не проиграл Вторую мировую. Георгий Жуков. Всеволод сел на ступени лестницы, ведущей к монументу, он даже не заметил, что едва может дышать, марафон нетренированного тела дался дорого. На его глазах еще несколько машин возникли из воздуха, некоторые кувыркались по асфальту, словно от мощного столкновения, другие просто выпадали с высоты несколько метров. Земля тряслась, но уже не так сильно. Бур оценил масштаб разрушений, все лежало в руинах, но развалины города были не тем, что напугало Всеволода. Посреди одного города вырос другой, уродливые пятиэтажки, такие знакомые и родные, такие же уродливые продукты отечественного автопрома, разбросанные по площади, и самое поганое – по правовому краю площади теперь текла широченная река. Русло появилось ниоткуда, огромная трещина шириной метров сто пересекла город и по ней устремились потоки воды. Дикая картина наложения одного на другое повергла Всеволода в ступор. Мозг твердил, то, что он видит, нереально, а зрение говорило обратное. Каким-то непонятным образом часть его мира попала в этот.

– Помогите! – резанул по ушам Бура истошный крик.

Всеволод вскочил и прислушался, крик повторился, он шел от реки. Бур скинул рюкзак и побежал на продолжающий звать на помощь голос.

Обшарпанный Ford Focus завис над обрывом. Единственное, что удерживало машину от падения, был тяжелый зад.

Всеволод замер, глядя на невысокого плюгавого мужика с расширенными от ужаса глазами, который застыл за рулем, рядом с ним сидела женщина лет тридцати пяти с волосами, покрашенными в рыжий цвет, на заднем сиденье, сжавшись в комок, сидела девочка-подросток лет пятнадцати, по всем признакам она пребывала в полной апатии и смотрела на Всеволода невидящими глазами.

– Не шевелитесь, – приказал Бур. – Стоит качнуть машину и полетите вниз.

Мужик, сидящий за рулем, кивнул, даже это вроде бы безобидное движение он сделал очень аккуратно. Всеволод оглянулся по сторонам, нужно придумать, как закрепить машину. Вытащить без риска ее нереально. Его взгляд зацепился за мощный лендровер, сделанный специально для экстремального туризма, он валялся на боку метрах в двадцати от форда. Вместо кингурятника на морде была установлена довольно мощная лебедка, способная без труда сдвинуть с места многотонную машину. Всеволод подбежал к нему и отключил ступор. Троса едва хватило, лежи джип на пару метров дальше, ничего бы не вышло.

Всеволод закрепил крюк на буксировочной петле, вернулся к джипу и забрался в кабину через выбитое окно. Пульт управление лебедкой оказался закреплен на приборной доске. Сняв его, Бур вылез обратно и подключил кабель в разъем, на панели загорелся зеленый огонек. Стараясь делать все плавно, он натянул трос до состояния струны, ему даже удалось слегка подтащить форд от края, всего сантиметров тридцать, но теперь центр тяжести сместился окончательно в сторону зада, сведя случайное падение машины к минимуму. Но дальше вытягивать было опасно, мог обрушиться край берега и тогда никакой трос не удержит форд от падения.

Подойдя к зависшей над пропастью машине, Всеволод взобрался на багажник и легонько ударил стволом автомата в стекло, появилась трещина, три удара в разные места, и осколки посыпались в салон.

– Быстро, не делая резких движений, выбирайтесь, – приказал он. – Сначала вы, – он указал на женщину, сидевшую рядом с водителем.

– Нет, – крикнула она, – сначала Алина.

– Делайте, что говорю! – рявкнул Всеволод. – Девочка, хоть и легкая, все-таки противовес, и покинет машину последней. Живо!

– Плевать на нас, спасите дочь, – попытался поиграть в героя водитель.

– Заткнись, – еще раз рявкнул Всеволод, – живо вылезайте!

Женщина нехотя подчинилась, отстегнув ремень безопасности, она с трудом протиснулась между сиденьями и, ухватившись за протянутую Всеволодом руку, выбралась наружу.

– На землю не слезать, – приказал Бур.

– Теперь вы, – приказал бывший морпех.

Мужчина не стал качать права, отстегнулся и полез назад. Под днищем заскрипело, машина, слегка вздрогнув, сдвинулась на пару сантиметров в сторону пропасти. Женщина испуганно вскрикнула. Мужик вздрогнул, но не остановился. Перебравшись на задние сидение, он указал на дочь.

– Сначала она.

– Хорошо.

– Алина, дочка, – зашептал он, – нужно выбираться, дай руку вон тому дяде.

Девочка, словно робот, протянула маленькую ладошку Всеволоду, который довольно бесцеремонно сжал ее и потянул на себя, девочка подалась и, встав на колени, полезла в выбитое окно. Она уже была снаружи, когда три события случалось одновременно: трехметровый кусок берега стал съезжать в реку, машину с противным скрежетом поволокло вперед, не выдержав напряжения, лопнул трос, словно плеть, он хлестнул по матери девочки, едва не отрубив ей голову. Женщина скатилась с багажника, схватившись за рассеченную шею, из которой фонтаном хлестала кровь. Все, что смог сделать Всеволод, это оттащить опешившую от ужаса девочку от машины и разлома. Он едва успел: трехметровый пласт земли рухнул в реку, увлекая за собой машину, в которой так и остался отец девочки с расширенными от ужаса глазами и тело женщины, истекающее кровью.

– Папа, – истошно закричала Алина и рванулась к краю, но Бур удержал ее.

– Все кончено, он погиб, – тихо сказал он.

– Пусти, сволочь, – истошно закричала она, пытаясь вырваться, но Всеволод держал ее крепко.

– Все кончено, – спокойно повторил он. – Они погибли, нужно уходить отсюда, берег может обрушиться.

Девочка уперлась ногами, но вырваться так и не смогла. Всеволод просто подхватил ее на руки и понес прочь, он почти не ощущал, как она лупит по его груди маленькими кулачками. А через минуту она зарыдала, уткнувшись в его плечо. Всеволод вернулся к памятнику. Рюкзак был на месте, а рядом с ним сидел крепкий мужик лет шестидесяти. Всеволод опустил Алину на землю и потянулся к автомату.

– Не стоит, – ответил мужчина, – я ничего не трогал, просто сижу и жду вас. Меня зовут Аркадием Викторовичем.

– Почему не помогли? – кивнув в сторону реки, спросил Всеволод. – Вы же видели машину.

– Я подвернул ногу и, даже если бы успел туда, то помощи от меня было бы немного. Я с трудом дошел сюда, а ведь идти пришлось какие-то двадцать метров. Может, вы объясните, что произошло? Где мы? Мне незнакома эмблема на вашей форме, вы местный?

– Нет, я не местный, это трофей. Просто по какой-то причине я оказался в этом мире на пять часов раньше вас.

– Очень интересно, – заметил Аркадий Викторович. – И как вас зовут, молодой человек?

– Всеволод, – нехотя представился Бур.

– Так вот, Всеволод, может, вы в двух словах расскажите, что происходит?

– Я знаю не больше вашего, хотя нет, не верно, уже знаю больше, вот только, как вам это рассказать?

– Как есть так и рассказывайте, – пожав плечами, сказал Аркадий Викторович.

– Не здесь, – отрезал Бур, – нужно убраться с этой площади.

– Может, подождем, тут, наверное, еще люди есть, надо им помочь.

Всеволод задумался, девчонка права, если здесь есть другие люди, то они всего скорее нуждаются в помощи. Его правда беспокоила пара вопросов: что это будут за люди? Как они себя поведут?

– Я видел мужчину, когда шел сюда, – произнес Аркадий Викторович, – в машине лежит, в крови весь. Ее не слабо кувыркнуло. Не думаю, что его можно достать без инструмента, да и мертвый он наверное.

– Покажи, где видел, – попросил Всеволод.

– Подождите здесь, я посмотрю.

Бур направился к груде искореженного металла, который еще недавно был довольно приличной машиной. Водитель был мертв, по какой-то причине подушка безопасности не сработала, а ехал тот не пристегнутым, вот и проломил себе грудь, налетев на руль.

– Этот готов, – крикнул он своим временным попутчикам, – ждите здесь, я обойду площадь, может, еще кого найду.

Аркадий не стал кричать в ответ, просто кивнул. Стянув с себя ботинок, мужчина изучал поврежденную ногу.

Всеволод пошел по площади, заглядывая в машины, часть из которых была перевернута и нехило покувыркалась, некоторые были в полном порядке. Новенький фольцваген-жук желтый, как канарейка, лежал на крыше метрах в сорока от стелы. Молодая женщина лет двадцати пяти тщетно пыталась расстегнуть заклинивший ремень безопасности, лицо ее раскраснелось от притока крови, еще несколько минут и она потеряет сознание. Всеволод потянул за ручку двери, но та не поддалась. Машина хоть и не пострадала сильно, но по свезенной краски было видно, что ее несколько раз кувыркнуло. Бур лег на асфальт и протиснулся в небольшое окошко.

– Не дергайтесь, – попросил он, – я сейчас обрежу ремень, упритесь руками в пол, чтобы головой не удариться.

Женщина кивнула и выполнила указания. Бур извлек острый, как бритва, армейский нож из великолепной голубоватой стали и быстро перерезал ремень безопасности, женщина сползла с сиденья, после чего, стараясь не порезаться об осколки, выбралась вслед за Всеволодом наружу. Ее слегка качнуло и она, чтобы не упасть, уселась прямо на асфальт.

– Спасибо вам, – с трудом произнесла она. – Я кричала, но никто не подошел, ремень заклинило…

– Как дух переведете, идите к памятнику, там уже есть двое людей. Посидите и подождите меня. А я еще пострадавших поищу.

Женщина с трудом поднялась и пошла в указанном направлении. Шла она, пошатываясь на каждом шагу, да и понятно: провисеть вверх тормашками минут тридцать – совсем не шутка.

Всеволод продолжил осмотр. Всего по площади было разбросано машин двадцать, но выживших больше не было, в большинстве они были пустыми, еще в двух были совершенно свежие покойники, в количестве четырех штук. Еще несколько тел лежало прямо на асфальте. Всеволод склонился над пожилым мужчиной и потрогал пульс, хотя нужды в этом не было, синеватый оттенок не хуже заключения патологоанатома говорил, что тот мертв. Видимо, сердечный приступ, а может еще что-то. Всеволод был крайне неважным врачом, его медицинский талант заканчивался перевязкой или зашиванием раны в полевых условиях. Еще два точно таких же покойника он обнаружил пару минут спустя, синеватые лица говорили о схожих диагнозах, да и сами люди были преклонного возраста. Закончив осмотр, он вернулся к памятнику. За время его недолгого отсутствия людей прибавилось, помимо Аркадия, Алины и спасенной из "жука" женщины на ступенях сидели два полицая, один из которых по-хозяйски потрошил его рюкзак. Узнавание прошло мгновенно. Всеволод вскинул автомат, те схватились за свои "ксюхи".

– Рюкзачок оставьте, – держа рыжего сержанта на прицеле, приказал Бур.

– Пушку брось и мордой в асфальт, – в свою очередь заорал рыжий.

– Э нет, ребята, так дело не пойдет, ваша юрисдикция кончилась в России, здесь вы два нуля.

– Вот именно, что нас двое, – резонно возразил второй полицай.

– Клоуны, чему вас только в школе полиции учат? Вы быстрее друг друга перестреляете, чем меня зацепите, а я вас одной очередью свалю. Так что, опустите свои пукалки и давайте поговорим.

– Давайте все опустим оружие и спокойно все обсудим, – влез в разговор Аркадий. Женская половина молчала, удивленно смотря на происходящее.

– Не о чем говорить, этот человек убийца, – отрезал сержант.

– Это правда? – спросила женщина из "жука".

– Это была самооборона, – продолжая держать полицейских на прицеле, ответил Бур. – Парочка подонков решила поизмываться над бродягой и я их убил.

– Вы не похожи на бродягу, – заметила женщина.

– Видели бы вы его несколько часов назад, – заметил второй полицай. – Бич самый натуральный. Где только прибарахлиться успел?

– Не ваше дело, – огрызнулся Всеволод. – На меня напали, и я защищался. И подонков этих мне ничуть не жаль, они заслужили свою смерть. Да и дело закрыто за отсутствием мира, в котором совершено. Так что, предлагаю: давайте опустим стволы и поговорим спокойно.

– Ситуация и впрямь не стандартная, – обратился к полицейским Аркадий. – Без нервов и щелканья затворами.

– Сначала он, – решился рыжий.

Всеволод пристально посмотрел ему в глаза, вроде бы желание стрелять у парня пропало. Можно рискнуть.

– Хорошо, опускаю, – согласился Всеволод, ствол пошел вниз.

Видимо, полицаи не горели желанием начинать стрельбу и последовали примеру Бура.

– А теперь давайте поговорим, – предложил Аркадий. – Какие претензии у вас к Всеволоду?

– Он убийца, – неуверенно заметил рыжий.

– Я защищался, – парировал Всеволод. – Конечно, если бы эти сосунки забили бы насмерть одного алкаша, вы бы и пальцем не пошевелили.

– Вот только не надо! Закон один … – начал было второй с нашивками младшего сержанта.

– Да бросьте, – вмешалась женщина, – я в суде работаю, я даже перечислять не буду, сколько подобных дел развалилось. Что на самом деле случилось?

– Он сказал что-то не то, эти начали его бить. Там в компашке сынок нашего начальника был. Подполковника Конева.

– Который? – поинтересовался Всеволод

– Который драку начал.

– Ну, тогда не жалею, – ухмыльнулся Бур, – собаке – собачья смерть. А теперь, мужики, решайте, как будем дальше. Либо пойдете с нами, и я расскажу то, что узнал, либо валите на все четыре стороны. Мне с вами делить нечего.

– Да нам с тобой тоже, – заметил младший сержант. – То, что было там, – он неопределенно мотнул головой в небо, – осталось там.

– Меня это устраивает, – согласился Всеволод. – Давайте двигать с этой площади, нужно найти место под крышей, а то, сдается мне, скоро дождь ливанет.

Все подняли глаза к небу, которое прямо на глазах затягивало черными тучами.

– И правда, пора сваливать, – заметил Аркадий. Он с трудом поднялся и заковылял в сторону одного из домов, который вроде бы сохранился лучше остальных, а на первом этаже был какой-то большой магазин модной одежды. Остальные пошли следом. Алина крепко вцепилась в руку спасенной из "жука" женщины и настороженно поглядывала то на Всеволода, то на полицейских.

Магазин оказался очень большим. Всеволод не мог судить о ценах, но кое-что понял из учебника истории, в этом мире были две валюты рубль и доллар. Причем за один рубль давали три с половиной зеленых бумажки. Глянув на ценники, он пришел к выводу, что магазин был очень дорогим, цены в нем изначально стартовали с цифр, в которых было не меньше четырех нулей. Да и одежда, висящая на вешалках, выглядела модно и красиво. Алина окинула магазин взглядом полным тоски, после чего уселась на небольшой кожаный диванчик и уставилась в пустоту. Всеволод понимал ее состояние, но нужно было попробовать мобилизовать девушку, впадать в апатию сейчас было не самым лучшим решением.

– Алина, – присев рядом с ней тихо позвал он.

Девушка не среагировала. Остальные уселись неподалеку и не вмешивались, Аркадий что-то тихо рассказывал и, судя по бросаемым на них взглядам, эта была история неудачного спасения семьи Алины.

– Алина, послушай меня, пожалуйста. Я понимаю твое горе, я виноват в том, что мне не удалось спасти твоих родителей, но сейчас не самое лучшее время для апатии. Нам нужно собраться и решить, что делать дальше, нужно понять, где мы, есть ли здесь еще люди, угрожает ли нам что-нибудь. Алина, ты слышишь меня?

– Слышу, – отведя взгляд от стены и посмотрев на Всеволода темными, почти черными, глазами, произнесла девушка. – Они не были мне родными, но любила я их как родных.

– Мне очень жаль, – тихо сказал Бур.

– Ты не виноват, – она посмотрела на остальных, – просто так случилось. И спасибо тебе за то, что ты спас меня. Если бы не ты, мы бы все погибли.

– Это хорошо, что ты так думаешь, – взяв девочку за руку, тихо сказал Всеволод. – Пока ты их помнишь, они живы. А теперь нам нужно обсудить произошедшее. Ты присоединишься?

Алина кивнула. Вскоре они сидели на сдвинутых диванах и обсуждали события, которым стали свидетелями. Всеволод на правах первооткрывателя рассказал, как это началось для него. Рассказал, что узнал из учебника, откуда оружие. Дальше говорили остальные. Истории у всех были похожи: земля началась трястись, все попадали, толчки становились все мощнее, а потом … они оказывались в разрушенном незнакомом городе. Например, семья Алины въезжала на мост, а оказалась на берегу провала. Карина, так звали женщину из "жука", просто ехала по делам, но угодила в разлом асфальта, который возник совершенно неожиданно прямо перед машиной, а когда очнулась, то ее "жучок" валялся перевернутый на незнакомой площади. Аркадий оказался здесь, выходя из продуктового магазина, упал со ступеней, подвернув ногу и ударившись головой, когда очнулся, понял, что лежит на краю площади. А вот с полицейскими вышло все по-другому. Рыжего звали Гошей, а младшего сержанта Колей.

– Мы попали в этот мир одновременно с тобой, – бросив на Всеволода неприязненный взгляд, начал Гоша. Всеволод давно понял, что по какой-то причине именно сержант в этой паре главный не только по званию, его авторитет для Николая был абсолютным. – Когда машину занесло на повороте, я не справился с управлением и влетел в зад припаркованной четверки. А вот дальше началось самое интересное: меня сильно приложило о руль, а Колю, о приборную доску и, когда мы пришли в себя, не было ни машины, ни задержанного, да и вообще ничего знакомого, кроме автоматов. Мы лежали на земле возле какого-то незнакомого дома странной круглой формы, словно кто-то хотел поставить эксперимент над зданием. Надо сказать, дом вышел довольно уродским. Очнулись мы где-то на рассвете, когда еще только начало светать.

– Вот как, – прервал его Всеволод. – Выходит, либо вы позднее переместились, либо валялись без сознания больше пяти часов, поскольку я попал сюда в сумерках.

– Мы встали и пошли по городу, пытаясь понять, где находимся. Повсюду были следы войны, но чем ближе к центру, тем меньше. Когда все стало рушиться, мы забежали в какой-то подвал, где нас завалило, потребовалось время, чтобы выбраться наружу. Потом мы вышли на площадь и увидели людей у памятника.

– Ну и какие соображения насчет случившегося? – выслушав всех, поинтересовался Всеволод.

– Если вы позволите, я выскажусь, – раздался у них за спиной слегка дребезжащий голос пожилого человека.

Все резко обернулись. Возле вешалок стоял крепкий высокий старик с совершенно седой гривой, именно гривой, такие бывают у львов.

– Я астрофизик, – продолжил старик, присаживаясь на диван рядом с Кариной. Он не чувствовал никакого дискомфорта он того, что на него направлен ствол автомата. – Меня зовут Александром Николаевичем Спасским, и я могу пролить свет на то, что произошло. В этом отчасти есть моя вина, хотя, наверное, не только моя, но это уже не важно. В тот момент, когда Всеволод очутился в этом мире, мы проводили один очень важный эксперимент, связанный с искривлением пространства. Все изначально пошло не так. Сила, которая должна была открыть врата, вышла из-под контроля и стала притягивать миры друг к другу. При этом сила притяжения росла так быстро, что мы не успели отключить оборудование. На самом деле не вы оказались здесь первым, а наши научные сотрудники. А теперь конкретно к тому, что произошло. Пространство состоит из сотен миров, точных копий нашей Земли, у каждого из них своя история и своя судьба. Целью эксперимента было открыть дверь в ближайший, но вместо двери мы как-то притянули миры друг к другу. И две реальности, которые никогда не должны были соприкоснуться, слились в одну. Всеволод стал одной из первых жертв. Почему он переместился сюда вместе с машиной, а господа полицейские нет, я не понял, да сейчас это неважно. Важно то, что мы получили совершенно новый мир, слив две реальности, наложив их друг на друга. Например, это объясняет реку, которая разорвала этот город надвое, это река Клязьма, которая текла мимо нашего города.

– Перегрузка, – выдал Бур и откинулся на спинку дивана.

Никто не улыбнулся, все понимали, что это не шутка, у всех было схожее чувство.

– И что дальше? – спросила Алина. Она выглядела очень напуганной, и не одна она.

– Дальше? – Спасский снял очки и потер переносицу. – Не знаю, у меня, конечно, есть несколько вариантов развития события, но каждый из них не шибко приятный.

– Выкладывай, профессор, – попросил Гоша.

– Как хотите, – отозвался тот, водрузив очки на место. – Вариант первый – терпимый. Это волна была лишь началом слияния, дальше пойдет следующая, за ней еще одна и еще и так до тех пор, пока два мира не сольются окончательно. Этому будут сопутствовать различные катастрофы. Например, посреди этого города может появиться вулкан. Или на нас обрушится гигантское цунами из Тихого океана, который неожиданно образуется в нескольких километрах.

– И это терпимый вариант? – вытаращив глаза, спросил Николай.

– Вполне, – кивнул профессор. – Есть хуже например, слияние произойдет одним махом и вселенная, не выдержав такого надругательства, просто взорвется, погубив сотни миров. Или взорвутся только два наших мира, устраняя дисбаланс. Вы играете в бильярд, молодой человек?

– Представите, что наш прибор – кий, а миры – это бильярдные шары. Если их выстроить в ряд и ударить по первому, что произойдет?

– Они столкнуться, – понимая, куда клонит профессор, угрюмо заметил Всеволод.

– Именно, – согласился Александр Николаевич. – А теперь представьте, что столкнуться сотни миров? И сольются в один?

– Писец, – емко и четко констатировал Гоша.

– Почти верно, – согласился с ним астрофизик, – хотя на вашем месте я бы не стал стесняться в выражениях, но, поскольку с нами женщины, ограничимся именно этим термином.

– Так, а хорошие новости есть? – спросила Карина.

– Есть, – обрадовал всех профессор.

– Тогда выкладывайте, – попросил Всеволод. – Нам сейчас любое утешение пригодится. Нужен заряд оптимизма.

– Не уверен, что хорошие новости прибавят вам оптимизма, – ухмыльнулся Александр Николаевич, – но попробую вас обнадежить. Мы доподлинно знаем о существовании двадцати шести миров, но, как я и сказал, их намного больше, а теперь оптимизм – наши два мира последние в цепочке. Мы пробивали дорогу к крайнему. Возможно, что сольются только два мира. Но …

– Твою мать, профессор, что еще за "но"? – не сдержавшись, рявкнул Коля.

– Но, если учитывать прежнюю теорию бильярда, отразившись от борта, крайний шар толкнет предыдущий, тот – другой и так далее, все зависит от силы удара. Я не могу сказать, какова была сила удара, выражаясь фигурально. Все мои сотрудники погибли при переходе, лаборатория раскурочена, так что мы можем только гадать. Если дело ограничится всего двумя мирами, я буду несказанно счастлив. Как-то не очень лестно считать себя убийцей десятков миров и триллионов живых существ.

– Я всегда чувствовал, что мир погубят яйцеголовые, – выдохнул Гоша.

– Ты забавный парень, – заметил Всеволод. – А кто его еще мог погубить?

– В каком смысле? – не понял сержант.

– Блин, да в таком, например, порох придумали ученые в монастыре, потом Оппенгеймер изобрел ядерную бомбу. Развитие науки уничтожило экологию. Так кто еще мог погубить Землю?

– Вы правы, молодой человек, – легко согласился Спасский. – Правда, хочу напомнить, мы не специально изобретали ядерное оружие, мы изобретали ядерный синтез, чтобы найти идеальный источник энергии. Это военные превратили его в "Малыша" и "Толстяка", стремясь обзавестись мощнейшим оружием. Разве нас можно винить?

– Может, вы и правы, – нехотя согласился Всеволод. – Но все равно существуют боевые вирусы, отравляющие газы и еще куча всего. Подозреваю, что этот мир погубили нано-технологии.

– Опять же, – возразил профессор, – все, что вы перечислили – побочные продукты исследований. Например, боевые вирусы – это не что иное, как бракованная версия нормальных штаммов, которые могут лечить различные заболевания. Не стоит все валить на нас. Все хороши.

– Хватит, – одернула их Карина. – Сейчас не время для дискуссии на тему "Кто виноват". Время для обсуждения извечного вопроса русской интеллигенции "Что делать?".

– Все верно, – согласился Всеволод, – сейчас не время сводить счеты. Так что делать, профессор?

– Я не знаю, – пожал плечами астрофизик. – Я кабинетный ученый, а не спец по выживанию, у меня слишком мало информации. Если бы я точно знал, что произойдет через тридцать минут, то, наверное, сказал бы, что в данный момент лучше забиться в подвал, или наоборот подняться повыше. Но я не знаю.

– Придется действовать по обстоятельствам, – решительно сказал Всеволод. – Господа полицаи, я надеюсь наши разногласия забыты?

– Какие теперь разногласия? – заметил Гоша. – Да и прав ты был, чего душой кривить. Собаке – собачья смерть. Мы вместе.

– Это радует, – довольно заметила Карина. – Нам нужно держаться вместе. Как мы уже успели убедиться, Всеволод – человек действия. Несмотря на его прошлое, я верю, что он окажется очень полезным членом нашего маленького сообщества.

– Спасибо, за столь лестную оценку, – иронично усмехнулся Бур.

– Так какой план? – спросил Спасский.

– Для начала нужно понять, грозит ли нам еще что-нибудь, – резонно заметил Аркадий. – Но поскольку ответа на этот вопрос нет, во всяком случае именно в этот момент, нам нужно найти какое-то временное пристанище и продукты.

– Идея не так плоха, – согласилась с ним Карина. – Я с утра ничего не ела.

– Там две банки консервов и два ИРПа. Но этого все равно мало. Правда, на то, чтобы подкрепиться, хватит.

– Консервы, – скривилась женщина.

– Милочка, – ухмыльнувшись, произнес Спасский, словно перед ним сидела дебелая дурочка, – забудьте о фигуре, о фитнесе и модных шмотках, элегантных машинах и прочем. Вы находитесь в самом центре апокалипсиса и, думаю, если мы уцелеем, вы еще не скоро сходите в престижный ресторан.

– Да я не это имела в виду, – обиделась Карина. Я все понимаю, просто не люблю консервы, мой отец был страшным романтиком и постоянно вывозил всю семью на природу, то в лес, то в горы. Когда я повзрослела, то сказала нет подобному образу жизни и думала, что теперь не увижу консервов до конца жизни.

– Думаю, при теперешней ситуации подобный образ жизни вам поможет намного больше, чем диплом по праву, – ехидно заметил Аркадий.

– Наверное, вы правы, – кисло заметила Карина. – Всеволод, вы не возражаете? – она кивнула в сторону рюкзака.

– Конечно, нет, – прикуривая, ответил Бур. – Все желающие могут подкрепиться. На спиртовке можно разогреть чай или кофе. Конечно, они не слишком хороши, все же лучше, чем ничего. Но это топливо, которое нам понадобится. – Чтобы не портить аппетит сигаретным дымом, он отошел к выбитой витрине магазина. К нему присоединился рыжий сержант.

– Что думаешь? – тихо спросил он, доставая пачку LD и пересчитывая сигареты, после чего тяжело вздохнул и прикурил.

– Жопа, – коротко и емко охарактеризовал ситуацию Бур. – Посмотри на небо. Это не просто гроза, то, что сейчас обрушится нам на головы, будет настоящим ураганом, если не тайфуном.

Гоша согласно кивнул, на город наползала не просто туча, это была самая настоящая тьма, порывистый ветер все усиливался, он мощно раскачивал чудом уцелевшие деревья, которые под его натиском начинали потрескивать. В небе клубились черные грозовые облака, внутри которых сверкали молнии, молнии с большой буквы.

– Здесь нельзя оставаться, – подойдя к мужчинам, заметила Карина, она держала в длинных и изящных пальцах не менее длинную тонкую сигарету. – Дадите девушке прикурить?

– Она права, – согласился Гоша, – здесь нам будет тяжко. – Он обернулся в сторону спутников, вскрывающих консервы. – Нужно как можно быстрее уйти отсюда, – но говоря это, он посмотрел на Всеволода, спрашивая его одобрения, как-то незаметно бывший бомж стал лидером маленького отряда.

– Поедим и уходим, – решил Бур. – Вот только куда?

– Там человек, – крикнул Гоша, указывая на пятиэтажку, которая выросла из огромного здания мэрии.

Всеволод резко развернулся, доставая из кармана небольшой цифровой бинокль.

– Третий этаж прямо рядом с обвалившимся подъездом, – скоординировал сержант.

Бур навел бинокль. Здание, находящиеся почти что в полукилометре, мгновенно приблизилось. У окна с выбитыми стеклами стояла женщина и активно размахивала руками, пытаясь привлечь их внимание.

– Что будем делать? – спросил подбежавший Николай.

– Пойдем за ней, – решительно заявил Всеволод. – Я ее не оставлю.

– Это рискованно, – заметил Игорь. – Подъезд обвалился, быстро на третий этаж не залезть. И скоро начнется потоп.

– Ты предлагаешь ее там бросить? – холодно спросил Аркадий, приковылявший к ним.

– Никто никого не бросит, – с расстановкой, чеканя каждое слово, произнес Бур и побежал через площадь. – Ждите здесь, – не оборачиваясь, крикнул он. – А если будет совсем плохо, сваливайте.

Втер буквально сбивал с ног, если бы Всеволод был килограммов на двадцать легче, то не хуже Мери Попинс улетел бы к чертовой матери. Добравшись до развалин, он обернулся, в витрине магазина собрались все. Рассмотреть с такого расстояния их эмоции было невозможно, но он чувствовал, что за него переживают. Это было приятно. Последние десять метров пришлось карабкаться по обломкам мэрии, города наложились друг на друга, но остатки города, что был здесь изначально, никуда не делись. Бур по обломкам добрался до окна второго этажа, прямо под квартирой, в которой находилась женщина. Забравшись в окно, Бур быстро окинул помещение взглядом, несмотря на хаос разбросанных перемещением вещей, на глаза бросалась бедность обстановки. Да и дом этот Всеволод узнал, такие пятиэтажки, построенные в середине прошлого века, стояли в центре города и никогда не были элитным жильем. В таких квартирах обычно доживали свой век старики. Он не ошибся, труп пожилого мужчины, который явно разменял седьмой десяток, обнаружился в углу, придавленный диваном, но умер он не от этого. Скорее всего, не выдержало сердце. Что ж, вселенная включила естественный отбор, люди со слабым сердцем просто не могли преодолеть границу сливающихся миров.

Всеволод пробежался по всей квартире и в туалете обнаружил то, что искал: задняя стена дома обвалилась и теперь при наличии ловкости женщина могла спрыгнуть вниз.

– Эй, идите сюда, – закричал Бур, перекрикивая ветер. – Вы слышите меня? – Для пущего эффекта, схватив кирпич, он несколько раз двинул по чудом устоявшему стояку.

– Я здесь, – послышался сверху растерянный голос. – Но я ничего не понимаю.

– Спускайтесь, нужно как можно быстрее уходить отсюда.

– Как? – спросила женщина, осторожно наклонившись, пытаясь увидеть Всеволода.

– Просто, повисните вон на том куске арматуры и прыгайте вниз, расстояние будет всего метра полтора.

– Я не могу, – крикнула женщина.

– Еще как можете, – начиная злиться, крикнул Всеволод. – Скоро здесь будет ад, и этот домик вместе с вами просто развалится. Торопитесь.

– Я не могу бросить мужа. Он без сознания, на него упала полка.

– Черт, – выругался Всеволод. То, что в квартире может быть еще кто-то, он не учел.

Бур огляделся: разбитая чугунная ванная и стиральная машина, – вот и все, что уцелело. Если встать на стиралку, то можно, подпрыгнув, ухватиться за арматуру, а дальше дело гимнастики. Первые два пункта выполнить оказалось легко, но вот подтянуться и залезть оказалось сложнее – сказался образ жизни и полное отсутствие нагрузок. Но после довольно длительного трепыхания Всеволод кое-как подтянулся и перебрался в квартиру.

Женщина, схватив Всеволода за руку, поволокла в комнату, где на диване лежал парень лет двадцати. Странно, женщина выглядела старше. Одного взгляда на парня хватило, чтобы понять, он уже никуда не пойдет.

– Он мертв. И нам пора, а то станем точно такими же.

– Это ты во всем виноват, – неожиданно выкрикнула она и кинулась на Всеволода с кулаками.

Бур растерялся, под градом посыпавшихся на него ударов он отступил на несколько шагов, не зная, что предпринять. Нужно было спешить, за окном быстро темнело, порывы ветра становились все сильнее, там в плохо защищенном от непогоды магазине его ждут люди, за которых он вроде как теперь отвечает.

– Послушайте, – отступив на шаг и перехватив руки женщины, произнес Всеволод, – я не виноват в смерти вашего мужа. Вы ему уже ничем не поможете, скоро здесь будет страшная буря и, если мы останемся, то погибнем.

Но женщина не слышала слов, это было безумие, овладевшее ее разумом после страшного известия о гибели близкого человека. Она с силой медведицы продолжала вырываться. Бур реально понимал, что, если она не пойдет сама, то он не сможет для нее ничего сделать. Против женских истерик он знал только одно средство. Звонкая пощечина на краткий момент ошеломила ее, Всеволоду даже показалось, что в глазах промелькнул свет разума, но это длилось лишь краткий миг. Неожиданно сильный удар в челюсть едва его не опрокинул, Бур просто не ожидал получить подобный от женщины, во рту появился привкус металла, а из скулы, рассеченной небольшим перстнем с выступающим камнем, хлынула кровь. И Всеволод решился, наверное, ему до конца жизни придется сожалеть об этом поступке, но поступи он иначе, сожалеть пришлось бы не так долго. Выруби он женщину, все равно бы он не смог спустить ее вниз и дотащить до магазина. Нужно было спасаться самому, возиться с буйно-помешенной было некогда, время, отпущенное ему, словно вода утекало сквозь пальцы. Бур сделал единственный оставшийся выбор, оттолкнув ее прямо на тело мужа, он рванул к разрушенному туалету, ухватился за арматуру и спрыгнул вниз, через три минуты он уже бежал по площади, подгоняемый в спину ураганным ветром. Он лишь на секунду обернулся, чтобы посмотреть на окно квартиры, в которой он бросил женщину. За сегодня это был уже не первый человек, которому он не смог помочь.

– Где женщина? – спросил Николай, когда подгоняемый сбивающим с ног ветром Всеволод влетел в магазин.

– Там, – хмуро ответил Бур. – Поели?

– Тогда сваливаем отсюда, – скомандовал Всеволод. – Я пока бежал, этот дом неплохо разглядеть смог. Верхние этажи смело подчистую, но три совершенно целы, даже окна не выбиты, справа от нас широкий вход, здание офисное, так что, думаю, можно попробовать переждать бурю в нем. Правда, окон многовато, но выбирать не из чего.

– Слишком много времени потеряли, – намекая на миссию спасения, тихо сказал Николай.

Бур промолчал. Он понимал, что рисковал этими людьми, и в данной ситуации рисковал зря. Всеволод подхватил рюкзак и первым пошел к выходу, остальные молча, потянулись за ним, никто не задавал вопросов, что произошло с женщиной, не до того, но было совершенно ясно, как только они окажутся в относительной безопасности, он непременно всплывет.

Большие стеклянные автоматические двери были не заперты, но, поскольку электричество отсутствовало, пришлось раздвигать их вручную. Пропустив людей, Бур взял брючный ремень, прихваченный в магазине, и намотал на металлические ручки, надежно их заблокировав. Луч фонаря заметался по вестибюлю, выхватывая стойку администратора, пост охраны, большую лестницу, ведущую наверх.

– Проверьте ящики за стойкой, – попросил он. – Может, найдем что-то полезное.

Николай не стал заморачиваться с обходом, а просто перепрыгнул, попал на кресло и полетел на пол, вызвав у всех улыбку своим неуместным лихачеством. Поднявшись и одарив присутствующих смущенным взглядом, он быстро осмотрел ящики. В двух были какие-то журналы учета, а в нижнем нашлась кружка, банка с кофе, фонарь и пачка печенья. Фонарь оказался мощным, фактически прожектор, и света существенно прибавилось.

– Журнал возьми, – попросил Всеволод.

– На верх? – спросил Гоша.

Всеволод кивнул. Поскольку лифт не работал, сразу пошли к лестнице, на которой было совершенно пусто, тихо и чисто.

– Сейчас осмотрим или выше пойдем? – поинтересовался Аркадий, мотнув головой в сторону двери, ведущий к офисам. Его поддерживала Карина, поскольку нога распухла, и ходить ему было тяжело.

– Выше, – ответил Всеволод, – сначала база, потом все остальное. – И, подавая пример, пошел дальше. На третьем этаже он остановился. – Все, стоп. Не думаю, что стоит карабкаться в заоблачную высь, пятый и шестой этажи сильно пострадали, нас может залить сверху. Остановимся здесь, понадобится – поднимемся, промочит сверху – спустимся.

Никто не спорил, Игорь распахнул дверь, наведя на всякий случай на проход ствол своего автомата, Николай быстро осветил помещение, внутри оказалась типичная система штатовских офисов – огромное помещение, заполненное множеством секций. В конце за стеклом довольно большой кабинет, в котором заседал главный менеджер или как они там называются?

– Туда, – указал на кабинет Всеволод.

Никто не спорил, решение было разумным, довольно большое помещение для шести человек. Да и мебель кое-какая присутствовала: кожаный диван и пара кресел, которые, если сдвинуть вместе, могли вполне сойти за лежанку, на которой легко разместится невысокая Алина.

Вещей ни у кого не было, поэтому расположились быстро. Аркадий плюхнулся в кресло и блаженно вытянул вывихнутую ногу.

– Давайте, я посмотрю, – подойдя к нему и садясь рядом, попросила Карина. – Я хоть и не медик, но кое-чему научилась в походах.

– Займись его ногой, запускать нельзя.

Аркадий молча кивнул, соглашаясь. Николай в это время успел обыскать шкафы и ящики в столе. Его добычей стала упаковка чая, банка кофе, две пачки печенья, полупустая коробка конфет и бутылка коньяка с незнакомым названием. Оглядев трофеи, Всеволод улыбнулся.

– Мдааа, без сладкого не пропадем, но я бы предпочел коробку тушенки.

– Я бы тоже, – согласился с ним Гоша. – Обыщем офис?

Всеволод хотел кивнуть, но не успел. От близкого раската грома заложило уши. За окном разверзлись хляби небесные. Бур подошел к окну и отодвинул жалюзи, стена воды надежно отрезала их от мира, обзор сократился до трех метров, да и на этом расстоянии разглядеть, что конкретно происходит, было затруднительно. Изредка вспыхивали ярчайшие вспышки молний, словно кто-то постоянно фотографировал, озаряя помещение ярким белым светом.

Со спины подошел Спасский, с момента возвращения Всеволода он не сказал и пяти слов, слушался беспрекословно, права не качал, вот и сейчас молча стоял рядом и смотрел на потоп.

– Сожалеете? – тихо спросил Всеволод.

– Я и мой эксперимент – причина гибели множества людей, – после небольшой паузы произнес он. – Мои сотрудники, родители Алины, те люди на площади, женщина, а сколько их еще в домах, которые выросли здесь и рассыпались под ударами волны?

Всеволод промолчал, сказать было нечего, профессор совершенно прав, это его вина.

– Ничего, Александр Николаевич, мы живы, а там видно будет. – И пошел к сидящему на столе сержанту, оставив астрофизика терзаться в одиночестве. Он чувствовал, что компания тому сейчас не очень нужна.

– Гоша, давай осмотрим помещение, нам пригодится все, что сможем найти.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил Игорь, протягивая что-то вроде консервной банки, внутри которой в мелкую сеточку был расположен стеклянный полый цилиндр.

– Знаешь, у меня только одна идея, – спустя минуту ответил он и повернул небольшое кольцо на донышке. Помещение сразу залило тусклым ровным желтым светом.

– Лампа, – подвел итог Игорь.

– Вроде того, – согласился с ним Всеволод, – думаю, это что-то вроде аварийного фонаря, может, это заменяет им свечи. Интересно, сколько она сможет работать без подзарядки?

– Одна такая?

– Лучше, чем ничего. Думаю, нужно облазить все доступное здание и стащить сюда все незнакомое. Может, еще что полезное найдем, пяток таких ламп не помешает.

Весь оставшийся день они обшаривали офисы второго и четвертого этажей, причем осмотр четвертого был довольно неприятным. Слияние миров обрушило верхние этажи здания, и теперь сквозь трещины в потолке на пол тонкими струйками текла дождевая вода. Камуфляж местных мотострелков был великолепен, в отличие от полицейских, которые шарились вместе с ним, Всеволод остался совершенно сухим, если не считать мокрые волосы. Гора трофеев, лежащих в углу кабинета, увеличивалась. Всеволод стаскивал туда незнакомые на вид приборы, газеты и журналы. Только печенья набралось около двадцати килограммов. Кстати, либо мир обезлюдел совсем недавно, либо местное печенье очень хорошо хранится. С водой проблем не было, достаточно было высунуться из окна с маленьким пластиковым ведром и через минуту в их распоряжении было пять литров воды. На вид она была вкусной и чистой, но Всеволод на всякий случай швырнул в ведро одну дезинфицирующую таблетку. Конечно, одной было мало, но их и так было всего двенадцать.

– Как ты думаешь, долго это будет продолжаться? – подсаживаясь к нему и расчесывая густые угольно-черные волосы, спросила Карина.

Всеволоду не надо было объяснять, о чем она говорит. Он подтащил к окну несколько стульев, на одном из них сидел сам, на другой закинул ноги, у третьего, отломал подлокотники и поставил между ними, получился не очень удобный лежак, но это лучше, чем лежать на ковролине. За окном уже много часов бушевала буря, из-за черных облаков, которые надежно скрыли солнце, было неясно, день сейчас или ночь. Хотя электронные часы на автономном питании, стоящие на столе, показывали, что сейчас половина третьего ночи.

– Почем мне знать? – пожал плечами Всеволод. – Может, закончится к утру, может, через сутки. Если все будет совсем плохо, то на неделю здесь застрянем. Мы пока в безопасности, строили местные хорошо. Четвертый этаж и проливает, но на нас не льется, понадобится – спустимся на второй. Ветер хоть ураганный, но окна держат. Так что, ждем.

Карина кивнула, соглашаясь. Всеволод был прав, оставалось только ждать. На улицу выйти было нереально, ветер моментально сбил бы с ног, опрокинув человека в воду, которой уже не мало скопилось на площади. К сожалению, здание, в котором они укрылись, оказалось в небольшой чаше, и вода едва не заливала холл, а значит, ее уровень был примерно около метра, скорее всего, в магазине одежды, где они укрывались сначала, ее уже не мало.

– Выяснил что-нибудь? – кивая на газеты, лежащие на столе, спросила она.

– Но не много, – после небольшой паузы ответил он. – Последняя газета датирована двадцать шестым мая, по местному календарю – это пять дней назад, если считать, что сегодня первое июня. Значит, либо двадцать шестого, либо в ночь на двадцать седьмое что-то произошло. Мы обсудили прочитанное со Спасским и пришли к выводу, что здесь началась третья мировая. Последний год между Московской Империей и западным блоком были очень натянутые отношения, хотя, вернее будет термин "ожидание войны". В прессе вскользь упоминается наноракеты как оружие сдерживания. Скорее всего, по какой-то причине оно было пущено в ход, но нам не удалось понять принцип действия. Так же мы не выяснили, погиб только этот город или вообще все, и что за боевые действия здесь велись. Короче, есть о чем подумать.

– Что произошло с женщиной, которую ты пошел спасать? – задала вопрос Карина, но Всеволод сразу понял, что вопрос от всех сразу, и сейчас все присутствующие кроме Алины, которая тихо спала на диване, поджав под себя ноги, внимательно вслушиваются в их разговор. – Всем интересно, что произошло.

Бур привстал и повернулся, он оказался прав: Николай и Игорь сидели на вертящихся креслах шагах в трех, профессор стоял возле двери, подпирая стену, а Аркадий, вытянув ногу, обмотанную бинтом, развалился в кресле, но прекрасно все слышал.

– Я так понимаю, это вопрос от всех? – спросил Всеволод, глядя в окно.

– Да, – раздался за спиной голос астрофизика. – Это от недоверия к тебе, мы просто должны знать.

– Я не знаю, поступил ли я правильно, – наконец казал Всеволод, – но я не мог ее спасти.

– Рассказывай, Сева, – фамильярно попросил Аркадий.

Бур не хотел говорить, но это было необходимо для сохранения коллектива. Он быстро пересказал, как добрался до женщины, и нехотя поведал о том, что произошло в квартире.

– Хм, – раздался за спиной голос Александра Николаевича. – Сколько, ты говоришь, ей было?

– Я бы сказал около сорока.

– А парню двадцать?

– Ну, может, плюс пару лет, но она ему в мамки годилась.

– В принципе, картина ясна, – подвел итог Игорь. – Баба в возрасте, молодой муж, последняя возможность на счастье, вот и тронулась умом, когда тот помер. Такого я, конечно, не видал, но был случай, когда муж сначала жену топором грохнул, а потом оборонял ее от всех в течение трех часов. Его врачи забирали. Знаешь, тут нет твоей вины, так что проехали.

Остальные присутствующие согласились с мнением сержанта. Всеволод незаметно перевел дух, обвинение легло бы на его плечи тяжким грузом. Он считал, что поступил правильно, но в глубине души было мерзкое чувство, что он бросил ее погибать. И если бы люди, с которыми он вынужден находиться вместе, осудили бы его, стало бы намного тяжелее. Карина какое-то время сидела рядом, молча смотря в окно.

– Тебе бы побриться не мешало, – поднимаясь, сказала она, – щетина у тебя выглядит просто отвратно.

– А что ты хочешь от пьяницы? – ехидно заметил Николай.

– Люди спиваются по разным причинам. Рядом со мной не было человека, который бы помог мне пережить то, что терзало меня два года.

– Завари свою пасть, – попросил Игорь, – пока я этого не сделал.

Коля примирительно поднял руки и заткнулся, последовав совету сержанта. Бур благодарно посмотрел на Игоря и снова уставился в окно. Там по-прежнему грохотал гром, и сверкали молнии. Но Всеволоду казалось, что разряды стали тише, а молнии были уже не такие яркие. Если это не галлюцинация, то гроза медленно уходила. Игорь подсел на освободившееся после Карины место.

– Слушай, Всеволод, откуда я тебя знаю, ведь еще в парке понял, что где-то видел тебя.

– Может, на улице, я часто бутылки собирал, да и ваши меня пару раз запихивали в "обезьянник"?

– Не, – мотнул головой сержант. – Ты ведь воевал?

– Третья чеченская?

– Морпех тихоокеанец.

– Точно, – хлопнув себя по лбу, воскликнул сержант. – Ты – Бур! Тот самый старший лейтенант, что стрелял в генерала Донского.

– Дай руку пожму, – попросил Игорь. – Мы с ребятами за тебя не одну рюмку подняли.

– Не удивляйся, ты в армии легенда. Многие хотели бы быть на твоем месте. И кто-то даже на нем оказался. Ведь Донского хлопнули прямо на ступенях Министерства обороны.

– Какой смысл хранить эту тайну? – ухмыльнулся Всеволод. – Мы в такой жопе, что теперь скрывать нет никакого смысла. Я его грохнул. У одного пьянчуги купил охотничий СКС, и нет ублюдка.

– Ну ты даешь! – в восхищении воскликнул сержант. – Знаешь, я проникся уважением к тебе, когда ты на помощь женщине побежал, а теперь не знаю даже, кто ты для меня, наверное, просто герой.

– Странно, ты не похож на восторженного юнца. Сколько тебе? Двадцать пять? Мы ведь ровесники.

– Двадцать четыре недавно исполнилось, – поправил Гоша. – И дело не в восторге. Понимаешь, не знаю, как объяснить, эта мразь отправила на смерть пять тысяч парней, просто на убой, как скотину. Ему было плевать, сколько нас погибнет во время этого штурма – тысяча, пять, десять, только одна фраза – выполнить и доложить. Главное, чтобы сделано это было к определенному часу.

– И что ты мне азбучные истины рассказываешь? – поинтересовался Всеволод. – Все знали, кто такой генерал-майор Федор Донской.

– Да нет, я тебе истины не рассказываю. Просто объясняю свою реакцию. Сейчас рядом со мной сидит человек, который свершил акт возмездия. Эта мразь не сумела воспользоваться плодами наших побед и получить дивиденды с погибших ребят.

– Ты хочешь сказать, что убив его, я расплатился за них?

– Ты ошибся, тебе не кажется, что жизнь этой мрази не стоит и одного волоса с головы погибшего там срочника?

– Все, я запутался, – сдался Игорь.

– Да, я расквитался за ребят, но это не все, я просто остановил его. Через два дня президент в Кремле должен был вручить ему награду за чеченскую компанию. Такого я допустить не мог, чтобы эта сволочь носила награду за то, что погубила молодых парней. Вот в чем смысл. В первый раз мне это не удалось, второй раз я сделал все правильно. Ты знаешь, что меня представили к герою России? Я стрелял в него прямо на плацу перед строем, когда он объявил мне об этом, и чертов пистолет заклинило. Бывает такое, бракованный патрон перекосило. Но я доделал, и даже не попался. Теперь ты видишь, чего мне это стоило. Меня выперли из армии, я спивался, от меня ушла невеста, я потерял друзей. Вот цена этого поступка. Но я не жалею. Я не герой, я просто человек, который остановил одного ублюдка. Хотя это бесполезно, на место одного приходит другой. Правда, я оказал ему услугу, эта мразь стала мучеником, героем страны. Вот цена моего выстрела.

Игорь встал и резко вскинул правую руку к виску, после чего по военному развернулся и пошел к остальным.

Всеволод некоторое время смотрел сержанту в спину, потом снова отвернулся к окну. Странно, они почти ровесники, два года разницы, но мыслят совершенно по-разному. Бур устало закрыл глаза, нужно отдохнуть, впереди много дел, нельзя быть разбитым. Впервые за последнее время он засыпал трезвым, а не в стельку пьяным.

Проснулся Всеволод хорошо выспавшимся и отдохнувшим. Бросил взгляд за окно, если что-то изменилось, то изменилось не сильно: стена воды, вспышки молний, гром, – все было на месте.

– С добрым утром, – раздался с соседнего кресла голос Алины, которая уже не была такой грустной и подавленной, она просто смирилось с тем, что произошло накануне.

– А оно доброе? – улыбнулся ей Всеволод.

– Наверное, – немного подумав и бросив быстрый взгляд на окно, ответила она. – Мы живы, здесь сухо и тепло, есть куча печенья. Так что не все так плохо. Худшее, что нас ждет, отсутствие огня. Николай и Аркадий уже обсуждали, где удобней развести костер, сошлись, что самый лучший выход – это лестничная площадка. Дерева здесь немного, но мы можем рассчитывать на горячий чай или кофе хотя бы пару раз в сутки.

– Разумно, – согласился Всеволод, – там сплошной бетон, гореть нечему, а благодаря провалу на четвертом этаже будет вентиляция.

– Кому кипятку? – раздался голос Николая. Всеволод обернулся, младший сержант держал в руках литровый металлический плафон в виде шара, из которого шел пар.

– Всем, – ответил астрофизик, – кружек у нас много, и выбор напитков большой.

Бур перебрал банки с кофе, выбрал ту, запах которой ему больше всего понравился.

– "Верок", – взяв у него банку и понюхав содержимое, прочел Аркадий, – недурственный запах, поделишься?

– Угощайся, – улыбнувшись, разрешил Бур, заливая кипяток в кружку. Сделав глоток, зажмурился, прислушиваясь к ощущениям, кофе действительно был великолепен. – Алина, ты права, утро становится реально добрым.

– Вроде проясняется, – заметил Спасский, ходивший курить в основной офис.

– Похоже на то, – согласился он с профессором. – Думаю, к утру развеется.

– Дай бог, – прошептала Карина, сидящая неподалеку.

Всеволод вскочил всего за несколько секунд до первого толчка, здание содрогнулось, но устояло.

– Подъем, – что из силы заорал он. – Хватайте вещи и выметаемся, еще одного толчка оно не переживет.

Сонные люди, с трудом осознавая, что происходит, принялись суетливо обуваться. Бур заранее предусмотрел подобное развитие событий, каждый отвечал за свою сумку, заполненную имуществом группы

– Живее, – надевая рюкзак, торопил он.

Они не успели, новый толчок встряхнул здание, и все попадали на пол, перекрытия не выдержали, и Всеволод рухнул вниз. Все вокруг было в пыли, грудь болела, Бур попытался встать, но понял, что это нереально, прямо на нем лежала металлическая балка под тонну весом, от участи быть раздавленным его спас обломок стены, на который и пришелся основной удар.

– Есть кто живой? – заорал он что есть мочи. Никто не отозвался. – Выбираться придется самому, – прокомментировал тишину Бур. Избавиться он рюкзака оказалось делом не простым, нашарив пластиковый крепеж, он распустил лямки и, извиваясь всем телом, вытолкнул импровизированную подушку, после чего выползти из-под балки было делом пяти секунд. Оглядевшись, он понял, что находится в бетонной коробке, высота потолка чуть больше двух метров, стены из навалившихся друг на друга обломков. Откуда-то тянуло свежим воздухом. Рюкзак тут же занял свое место за спиной. Фонаря не было, зато была лампа местного производства, накануне они нашли пять штук на разных этажах. Две использовали для освещения убежища, три убрали до лучших времен. Свет лампы, которая ничуть не пострадала, с трудом пробивался сквозь пыль. Внимательно осмотрев ловушку, Всеволод нашел еще одного пострадавшего, Николай был придавлен противоположенным концом балки, и помощь была ему уже не нужна. Угол швеллера разворотил грудь, сокрушив ребра и позвоночник. Всеволод нагнулся и провел ладонью по глазам, закрывая их. Минуту посидел рядом, прощаясь, после чего принялся за обследование завала. Самым перспективным был участок из разбитых блоков, в щели между ними проникал солнечный свет. На разбор ушло больше трех часов, ободрав руки в кровь, Всеволод выбрался наружу через метровый лаз. Это была не улица, он стоял на уровне второго этажа, на пятиметровом пяточке, от туч не осталось и следа, как, впрочем, и от города. Все, что уцелело при первом слиянии, лежало в руинах. Устоял только один объект: на потрескавшемся монументе, выпрямившись и взирая на разрушения, стоял Георгий Жуков.

Вся площадь была в провалах и больше напоминала великий каньон в Аризоне, Всеволод огляделся, спуститься на землю не представляло никакой сложности, но было одно "но"… Где-то под завалом остались люди, с которыми он два дня находился под одной крышей. Только как их найти? Без сотни человек и строительной техники тут делать нечего, разобрать завал в одиночку было нереально. Кричать, вслушиваясь в каждый шорох? Вот только на крики может припереться кто-то еще. Глянув на солнце, он попытался определить, сколько он провел под завалом. Солнце висело прямо над головой, а это значит, что прошло больше шести часов. Всеволод вскарабкался на ближайший блок, оттуда на другой, пока не достиг самого верха. Рюкзак давил на плечи, автомат, висящий стволом вниз на груди, мешал. Спустя полчасового лазания по руинам он нашел Алину и Аркадия. Два тела обнаружились под плитой, криво рухнувшей на обломки, девчонке камнем проломило череп, скорее всего она умерла быстро, а вот Аркадию не повезло, куском плиты ему раздробило ноги, на его лице посмертной маской отражалось страдание и обреченность. Видимо, он умирал долго, его раздавленные ноги были перетянуты самодельными жгутами, одним из которых был его собственный ремень. Значит, кто-то пытался ему помочь, и был с ним в его последние минуты. Всеволоду не пришлось закрывать мертвым глаза, тот, кто был с ними, сделал это за него. Но вот кто это был? Ответ на вопрос Бур узнал через несколько минут, на плите над телом ему оставили послание, написанное маркером крупными буквами прямо на бетоне:

"Николай, Всеволод, если вы живы, простите, мы уходим, здесь какие-то люди с оружием. Они стреляли друг в друга, их много. Попробуем отыскать схрон Всеволода. Игорь, Александр Н.С., Карина".

Всеволод быстро огляделся, упомянутых в послании посторонних в поле зрения не было, ответ на вопрос, кто спасся, получен, больше его здесь ничего не держало.

Спустившись вниз, Бур окинул взглядом новую местность. Земля пошла глубокими трещинами, некоторые разломы достигали в ширину метров десять-пятнадцать, да и глубина их была не маленькой. Рухнуть туда равносильно самоубийству. Придется обходить.

Вскоре обнаружились следы перестрелки, про которую писали его спутники. Три тела сбросили в неглубокую трещину. Нервно оглядевшись, Всеволод все-таки решил спуститься.

То, что перед ним военные, не вызывало никаких сомнений. Хоть с трупов и забрали оружие и экипировку, но по глупости оставили довольно неплохие армейские сапоги и форму, заляпанную кровью. Двое были убиты в бою, первому очередь разворотила живот, второй получил две пули в сердце, а вот третьего явно застрелили в затылок. Форма была темно-зеленой, но эмблема и погоны с ромбами были совершенно не знакомы. Всеволод получше рассмотрел нашивку на рукаве, белый крест в виде меча в черном поле. А под ним аббревиатура I.S.F.P. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять что S.F. – это Special Forces, а вот что обозначает I и P? Будучи человеком военным, Всеволод знал о многих спецгруппах вероятного противника, но такая аббревиатура попалась ему впервые. И варианта было два: либо эти ребятки местные, либо они не местные, но и не с Земли.

Неподалеку раздалось несколько длинных очередей, хлопнула граната, за ней еще одна. Всеволод поднялся по склону провала и аккуратно высунул голову. Стреляли в развалинах, раскинувшихся метрах в трехстах с противоположенного края площади.

Все, что хотел, Всеволод выполнил, сидеть рядом с трупами не имело никакого смысла. Пройдя вдоль разлома метров пятьдесят, он выбрался наружу прямо среди руин пятиэтажки, закинутой слиянием со старушки Земли. От укрытия к укрытию Бур двигался прочь от площади. Встречи с вооруженным хорошо экипированным и подготовленным противником недавний алкоголик не жаждал, поэтому предпочитал сохранить инкогнито, а не ввязываться в непонятную разборку.

Контакт состоялся неожиданно, обогнув один из разрушенных домов, Всеволод нос к носу столкнулся с парнем в точно такой же форме, как и на трупах, тот выходил из подъезда и был ошарашен не меньше Всеволода. На мгновение все замерло, они смотрели друг другу прямо в глаза, взвешивая шансы. То, что стрельбы не избежать, бывший морпех понял по глазам противника.

"Интересно, когда я ему успел в суп плюнуть? Или на него так моя форма действует?" – спросил Всеволод сам себя.

– Разойдемся? – предложил парень, причем сказал он это на чистом английском без всякого акцента.

Всеволод понял, хотя и с трудом, он мог составить предложение со словарем, многое со времен школы просто забылось. Бур кивнул, соглашаясь с предложением, но ни на мгновение не верил в то, что они разойдутся миром. Такой испепеляющей ненависти он не видел даже в глазах афганских наемников. Продолжая держать противника на мушке, Всеволод сделал шаг назад. Все произошло одновременно: Всеволод прыгнул в бок, уходя с линии огня, еще в полете нажав на курок и выдав короткую очередь в три патрона, его противник, дал длинную очередь от бедра, прыгнул обратно в подъезд.

Пуля рванула рукав камуфляжа, едва не зацепив самого Бура, и, срикошетив от разбитой машины, с визгом ушла в небо, остальные просвистели в стороне. А вот пареньку в зеленой форме не повезло, все три пули попали в спину: первая расколола пластину бронежилета, две остальные угодили уже в тело, парень лежал лицом вниз на ступенях, подогнув под себя ноги. Всеволод быстро поднялся и потер ушибленное о камень плечо. Нужно быстро осмотреть труп и сваливать, пока сюда не нагрянули его дружки.

Короткоствольный автомат, сделанный по системе "Булл-паб" был совершенно незнаком, хотя чем-то напоминал виденный в энциклопедии опытный автомат ТБК. Те же погоны с ромбами, тот белый меч-крест на рукаве. Всеволод быстро стащил разгрузку и кое-как запихал ее в рюкзак (к счастью, там высвободилось место после того, как доели продовольственные пайки), закинул на плечо чужой автомат, приходилось действовать по принципу не оставлять трофеи врагу. В нагрудном кармане нашлась маленькая пластиковая карточка с фотографией убитого. Кое-как прочитав текст на английском, Всеволод выяснил, что такое I.S.F.P Inquisition Special Forces Рaradise. Не надо было быть знатоком английского, чтобы перевести эти четыре слова. Специальные Войска Инквизиции Рая. Весь осмотр занял около двух минут. Помимо оружия, боеприпасов, документов Всеволод стал обладателем небольшого зеленого цилиндра непонятного назначения, какой-то хрени, которая оказалась зажигалкой, и шприц-тюбика с мутноватой жидкостью. Все это он быстро рассовал по карманам в надежде разобраться после. Выглянув из подъезда и не обнаружив никакого движения, Всеволод быстро побежал прочь, стараясь отойти от места перестрелки как можно дальше. То, что парня будут искать, не вызывало сомнений. В этом мире становилось все более неуютно. Стычка оставила неприятное впечатление и вырванный клок из рукава. А парень был толковым, только не повезло ему, если здесь таких много, то жизнь сильно осложнится. Да и сколько продлится эта жизнь? Всеволод насчитал пока два слияния, последствия их были не слабыми, что же будет после десятка слияний? То, что слияние, произошедшее утром, не последние, и ежу понятно. Полуразрушенные строения радовали разнообразием, родные пяти и девятиэтажки мешались с домами этого мира, но прибавилось множество руин, которые попали сюда во время утреннего слияния. Это были в основном трехэтажные дома, сделанные из красного, старого, крошащегося от времени кирпича, и больше всего они напоминали бараки. Всеволоду давно было ясно, что второе слияние притянуло к этому миру еще один мир, который был следующим в цепочке. Оставалось молиться, чтобы все ограничилось двумя. Значит, количество группировок увеличивается: есть ребята в темно-зеленой форме, представляющие инквизицию, есть их противники (Всеволод сомневался, что Игорь стал бы казнить пленника выстрелом в затылок, для этого нужно чувство ненависти, впитанное с молоком матери, или просто быть полным отморозком). Вряд ли кто-то из землян мог хладнокровно застрелить пленника, не тот менталитет. Хотя, чехи, наверное, так бы и сделали, но откуда им здесь взяться? Всеволод разговаривал со всеми своими спутниками, все они были из Владимира, а духов, бегающих по улицам с автоматами, там отродясь не было. Значит, тот, кто кончил инквизиторов, воюет с ними очень давно.

Медленно, но верно Всеволод пробирался по городу в сторону окраин, от дома к дому, от подъезда к подъезду, избегая широких улиц и открытых пространств. Город был не таким уж и маленьким, есть, где развернуться мародерам. Сильно затрудняли передвижения возникшие после бури завалы из деревьев, стихийно образовавшиеся гигантские лужи, где под водой запросто мог оказаться открытый люк или глубокая яма. Приходилось обходить такие препятствия, покидая надежное укрытие и выбираясь на открытое пространство.

Несколько раз Всеволод видел в развалинах людей, наблюдая за ними в бинокль, он сделал вывод, что это рабы. Пятеро оборванцев бритые наголо, в гражданской одежде, которую бы постеснялись одеть даже бомжи, лазили по руинам, внизу рядом с добычей стояли три инквизитора, раздавая беднягам пинки и затрещины. Бинокль, совмещенный с дальномером, показывал, что до них метров четыреста, да и стояли "зеленые" удачно, двумя прицельными очередями можно было бы срезать, если постараться, а то и ближе подойти. Хотя ближе двухсот метров все равно не подобраться. Всеволод некоторое время держал их на прицеле, борясь с желанием нажать на курок. Но в руках было незнакомое оружие, одно дело свалить "зеленого" почти в упор, и другое – стрелять на четыреста метров.

Тяжело вздохнув Бур, незаметно перебрался на противоположенную сторону улицы. Сейчас нужно дойти до схрона и, если там не окажется его спутников, думать, что делать дальше. Сидеть в городе, где начались боевые действия, было глупо, так можно запросто оказаться в плену или стать трупом.

На этот раз Всеволоду удалось первым заметить противника, троица "зеленых" вышла из-за угла. Шли расслабленно, автоматы висели на груди, словно это была их территория и за ними никто не охотился. Это настораживало. Бур залег за чудом уцелевшими густыми кустами и достал бинокль. Обшарив оптикой руины, нашел два секрета, устроенных в развалинах домов, сделано толково, и службу часовые тащили исправно. Если бы он прошел еще метров тридцать, то его бы точно засекли, и если бы у них хватило терпения подождать, пока он выйдет на небольшой открытый пятачок, то его судьба была бы решена.

– Зачем ставить секреты в мертвом городе? – спросил сам себя Всеволод и сам ответил. – За тем, что у них где-то здесь временный лагерь.

Теперь нужно решить, обойти его по широкой дуге или посмотреть на жителей "рая" поближе. Любопытство победило осторожность, Всеволод, где пригнувшись, где ползком, обошел секрет и затаился в развалинах в десяти метрах от часового. Он не ошибся. За развалинами на небольшой площади были люди, много людей, несколько сотен. Одного взгляда на этот лагерь хватило, чтобы понять, что такое "рай" в понимании "зеленых". Полсотни автоматчиков держали под прицелом больше двух сотен рабов, все до единого были лысыми. Что ж, вполне неплохой отличительный знак, волосы быстро не растут, а головные уборы не положены. Часть рабов ставила забор из подручных материалов, часть вышки. Похоже, инквизиторы решили окапаться в этом городе, либо создать нормальный временный лагерь, пока не выгребут из руин все, что может пригодиться. Хоть они и были, по мнению Всеволода, подонками, но они были хорошо организованными подонками. Разглядывая поселение в бинокль, Бур наткнулся на двух мужчин с длинными волосами, забранными в хвост. На каждом из них была белая мантия, на груди большой крест. Понаблюдав за этой парочкой, Всеволод понял, кому здесь все подчиняется, любой приказ этих "святош" выполнялся со всевозможной тщательностью и с предельной скоростью. Рядом с ними стояло пятеро автоматчиков в черной форме и с огромными белыми крестами на спине и на груди. С точки зрения маскировки – бред, с точки зрения определения статуса – идеальное решение. Отдельно от всех на земле сидела группа людей, растерянно взирающих на данное поселение. У них были на месте волосы, у всех отобрали одежду, оставив только нижнее белье, и смотрели за ними лучше, чем за лысыми, полтора десятка автоматчиков. Всеволод стал вглядываться в лица пленников и довольно быстро разобрался, кто они такие. Прямо посреди группы, сверкая ярко-рыжими волосами, сидел Игорь, к нему жалась Карина в довольно красивом кружевном лифчике, рядом сидел Александр Николаевич, чуть пониже плеча рука была замотана пропитавшимися от крови тряпками. Видимо, ребята не хотелись сдаваться, да и у Игоря на теле было множество ссадин и синяков. Теперь нужно было решать, что делать. Если бы не они, Всеволод бы просто ушел, ввязываться в бой с превосходящими силами противника, который на своей территории и прекрасно вооружен, полное безумство, но там, в плену, люди, которых он знает, судьба которых на какое-то время была тесно связана с его судьбой. Так просто он их не мог бросить, это было предательство по отношению к себе. Просто, если он уйдет, то никогда себе этого не сможет простить. Это чувство ему было хорошо знакомо, оно до сих пор жило в нем. Он видел, как духи захватили в плен двух бойцов его роты, но ничего не мог сделать, он видел, как их резали на куски, а то, что осталось, приколотили к кресту. И сколько он себе не твердил о том, что при этом он спас множество других, но черное пятно на душе осталось. И теперь Всеволод знал, лучше сдохнуть, пытаясь освободить своих спутников, чем жить, зная, что просто бросил их на произвол судьбы. Теперь оставался самый важный вопрос: как не сдохнуть и выполнить задачу?

Бур почти час наблюдал за лагерем в бинокль. Часового рядом с ним сменили, благодаря смене караулов удалось вычислить все секреты, их оказалось восемь. Два часа прошло с того времени, как бывший старлей занял эту позицию, а в голову ничего путного не шло. Огромным недостатком было незнание собственного оружия, Всеволод даже приблизительно не знал ТТХ АД-03. Он не представлял, на что способен автомат, кучность на дальних дистанциях, предельная дальность, схема автоматики, надежность, а эти факторы нужно было обязательно учитывать в бою. Единственное полезное знание, которое он получил, секреты сменяются раз в два часа, никакой бодрянки, переклички, проверок, значит, если убрать часового, то два часа его никто не хватится. А его по любому придется убрать, и Бур это знал.

Лагерь развивался быстро, каким-то образом "зеленые" и их рабы, которые, скорее всего, в том мире были обычными жителями, оказались в одном месте. Чего не скажешь о его соотечественниках. К вечеру лагерь наполнился людьми. Вернулись поисковые и караульные команды, именно в этот момент Всеволод осознал масштаб трагедии. "Зеленых" было около трехсот человек, их пленников в два раза больше, но это было стадо, послушное, безголосое, затравленное, безвольное. В лагерь стащили кучу полезных вещей, кто бы не руководил всем этим, он был умным человеком, своим ходом пригнали десяток чудом уцелевших автомобилей, несли канистры с топливом, коробки с едой, нашелся даже еще один БТР. Точно такой же, как разграбленный Всеволодом. Поисковые команды были нагружены как мулы. Тащили все: доски, мотки колючей проволоки, посуду, инструмент, мебель. Ради святош в белом "зеленым" пришлось расширить периметр, чтобы захватить небольшой дом, разрушенный всего наполовину. Лысые получили по миске какого-то дерьма, пленников кормить никто не стал. И тут наступила ночь. Стремительно стемнело, не прошло и десяти минут, как Всеволод с трудом смог видеть метров на десять, и даже местная луна, не такая яркая, как на земле, не шибко помогала. Бур вспомнил свою первую ночь в этом мире, что-то было не так, тогда было довольно светло, он даже книгу читал при лунном свете, а теперь? Видимо Александр Николаевич был прав, мир меняется, впитывая особенности других миров. Что ж, это на руку. Внутреннее кольцо охраны зажгло костры, и если местных охраняли не очень хорошо, видимо, надеясь на рабское сознание, то место содержания пленников было освящено великолепно.

Рядом кто-то крикнул фразу на английском, из которой Всеволод понял всего несколько слов: Том и здесь. Похоже, смена караула. Он оказался прав, часовой откликнулся почти сразу.

"Эту смену пропускаю. Следующую режу", – решил для себя Бур и продолжил изучать сложившуюся диспозицию. Как ни странно, но внутреннюю охрану на ночь ослабили, хотя, логичней было бы ее усилить. Но после молитвы, которую провели "белые", что-то громко проповедуя в течение получаса и истерично трясясь на импровизированной сцене, местные стали совсем вялыми. Они почти тут же валились на землю и засыпали. "Да, с этими ребятами нам точно не по пути", – досмотрев службу, подумал Всеволод. Религиозных фанатиков он ненавидел до зубовного скрежета, да и религию вообще не больно жаловал, в Бога верил, но не так, как попы учат. Два костра, освещающие кучку пленников, четверо "зеленых", сидящих возле них. Одного Всеволод понять не мог, почему так ослабили охрану, неужели знают, что ночью никто не нападет, и рабское стадо будет послушно храпеть? С одной стороны ослабление охраны – плюс, огромный такой, жирный плюс, с другой – что пять человек у костра, что два, без разницы, у Всеволода нет бесшумного оружия.

Загон для пленников закончили в конце дня, где-то нарубили кустов с пятисантиметровыми колючками и оградили пятачок в десять метров, отобрали одежду, развели еще два костра по углам, чтобы обозревать весь периметр и успокоились.

Всеволод улыбнулся сам себе, в отборе одежды несколько смыслов, например, первый – человек не так защищен и через густые колючие заросли лезть не подумает, второй – эффект интересней – элемент обезоруживающий, психологически человек унижен и просто не способен на сопротивление. Как говорил герой Сергея Гармаша в фильме "Ворошиловский стрелок": "Врываемся, всех в наручники, человек в наручниках уже не человек". Здесь был тот же принцип.

Всеволод достал из разгрузки нож, еще один был у "зеленого", которого он грохнул днем. В детстве любимой забавой Бура была игра в ножечки, потом отец научил метать, а в армии он это умение преумножил многократно. Мог метать все, начиная от топора и саперной лопатки, и заканчивая предметами, которые метаться в принципе не должны: мастерки, гвозди, пилки для ногтей. А здесь два великолепных армейских ножа прекрасно сбалансированных, разве что из разных миров. Смена караула прошла как по часам. Правда, из-за темноты несколько громче, чем днем и вечером. Дав разводящему пять минут, убраться подальше, Бур пополз к секрету. Часовой бдел на старом матрасе, глядя в амбразуру, выдолбленную в небольшой стеночке и великолепно замаскированную всяким мусором. Вообще позиция у него была классная: дом развалился, образовав вал, вот на его верхушке за небольшой стеночкой и лежал дозорный. Назад он даже не оборачивался, там же свои. Это его и сгубило, скорее всего, внешняя сигналка перед позицией была, а вот с тылу не догадались поставить. Всеволод упал на него кверху, зажав рот, оттянул назад голову и просто перерезал горло. Заливая матрас кровью, и дернув несколько раз ногами, часовой затих. Операция по устранению заняла меньше тридцати секунд. Всеволод осмотрел его оружие. В отличие от убитого им ранее, у этого была винтовка, чем-то по виду напоминающая СВУ-АС с необычайно толстым стволом, похоже, в том мире все делали по системе "Булл-пап". Толстый ствол по виду напоминал глушитель как на "Вале" и "Винторезе". Если это так, то он снимет охрану раньше, чем она успеет вообще что-либо понять. Но если подобная снайперка у всех часовых, то он может сам попасть на прицел. Бур взял винтовку и навел на лагерь, прицел был ночной и очень даже хороший, один недостаток, Всеволод видел и его, и винтовку в первый раз в жизни, если он ошибется, то никого не спасет и сам сдохнет. Вообще это был не план, а полное дерьмо. И нужно было торопиться. Он навел винтовку на позицию часового с правого фланга. Самый ближний к нему дозорный, который мешал больше всего при отходе. Его нужно было убирать по любому. Второй пост располагался метрах в пятидесяти, в уцелевшей угловой квартире соседнего дома, и сделан был по той же схеме: пробитые амбразуры в стене прямо в углу, стрелок мог работать сразу на девяносто градусов, обстреливая даже сам лагерь, а не только подходы к нему. С противоположенной стороны его прикрывал пост, с другой стороны этого дома. И самое плохое – Всеволод не видел часового с этой позиции. Нужно было вернуться в груду камней, где он пролежал весь день. Да и вообще весь его план все меньше радовал и все больше огорчал, это было больше похоже на самоубийство. Но механизм был запущен. Забрав шесть магазинов из разгрузки покойника, Всеволод, обдирая локти об острые камни, пополз обратно, выставив винтовку, приник к прицелу, теперь голова часового была как на ладони. В любом случае, если он ошибся, будет время свалить прочь, правда второй попытки точно не будет, это приговор для Игоря и остальных. Задержав дыхание и поймав голову в прицел, Всеволод потянул за спусковой крючок, спуск оказался очень плавным, винтовка легонько толкнула его в плечо. Бывший морпех не ошибся, она была с глушителем. Звук был как от пневматики, даже, наверное, чуть тише, в ночную оптику он видел, как из затылка "зеленого" брызнула кровь, голова исчезла из видимости, скрытая прикладом винтовки. Всеволод оказался прав, в секретах были снайпера. Теперь часть вторая: те же пятьдесят метров, два часовых у костра. Помолившись, Бур перевел переводчик огня в положение "А" – "автоматический". Первый дозорный умер, даже не вскрикнув, забрызгав своего напарника мозгами и кровью, второй понял, что произошло, слишком поздно. Всеволод вкатил в него короткую очередь. Когда он отрыл рот для крика, три пули попали в грудь, еще две в голову и шею.

Бур оглядел лагерь в прицел, никакой суеты, ничего, дозорные, сидящие с другой стороны, даже не обратили внимания, что их напарники больше не сидят, а валяются возле костра. Видимо, богиня удачи не отвернулась от Всеволода и продолжала покровительствовать. Теперь началась самая сложная часть плана: как вытащить двадцать человек, чтобы они не подняли шум, особенно учитывая, что эти двадцать человек ничего не знают о готовящемся для них побеге.

И, видимо, судьба была им спастись. Крайние к костру кусты зашевелились, изгородь кто-то разбирал. Всеволод навел прицел на это место, точно, кто-то, не жалея рук, пробивал лаз в "заборе". Через две минуты показалась голова, посмотрев на неподвижных дозорных, мужчина выбрался наружу и, нагнувшись к лазу, что-то тихо прошептал. Следом за ним показалась женщина, которая почти на карачках, закусив до крови губу, обдирая колени, начала передвигаться к завалу, фактически прямо напротив Всеволода. Следом за ней появилась еще одна, и еще. Что ж, можно уважать этих людей, они решили рискнуть и погибнуть при прорыве, чем дожидаться участи. Правда, если бы Всеволод не убрал караульных у костра, они уже были бы мертвы. Один за другим пленники покинули загон. Последним выполз Игорь, он одним рывком миновал костер и скрылся во тьме, хотя Всеволод его великолепно видел в ночную оптику. Он быстро догнал группу, которая сгрудилась прямо напротив Бура, и, махнув рукой, начал карабкаться вверх. Это была неслыханная удача. Когда до Всеволода сержанту осталось карабкаться меньше метра, он тихо сказал в темноту:

– Игорь, это Сева. Давай тихо сюда.

Человек, ползущий вверх, замер. Несколько секунд стояла полная тишина, которая нарушалась тихим дыханием Игоря. Наконец он решился, сделав своим знак "стоп", тихо перевалился через бруствер.

– Давно ты здесь? – зашептал он, опознав Бура.

– Часов с трех дня, сам собирался к вам, часовых свалил, а тут вы на прорыв и так удачно, а теперь бери автомат, и пора линять.

Всеволод протянул ему трофейный автомат "зеленого". Он так и не выяснил, как он назывался. Игорь быстро осмотрел подарок, после чего благодарно кивнул и быстро скрылся за бруствером, там послышался шепот, он, видимо, пытался объяснить товарищам, что происходит. Вскоре он вернулся к Всеволоду

– Куда дальше?

– Видишь угол дома, перед ним много обломков? Я вычистил этот край, два секрета обезвредил, если пойдете быстро и тихо, то успеете смыться, вам нужно добежать вон до тех руин. Сначала до того грузовика, на который дерево рухнуло, следом небольшой разлом в асфальте, но учти, спрятаться там негде, а потом рывок метров в пятьдесят до края завала, всего метров триста, там ждите меня, я прикрою.

Игорь кивнул и, сделав знак своим, первым пошел по указанному маршруту. Мимо Всеволода быстро проходили люди, один за другим, но каждый из них бросил на него быстрый взгляд и кивнул в знак благодарности. И тут все пошло прахом, мужик, который разбирал изгородь и поначалу шел первым, а теперь замыкал, развернулся и быстро рванул к лежащим у костра дозорным. Всеволод на мгновение замер от неожиданности, одно дело, что дозорные видят своих товарищей, валяющихся у костра, другое, что рядом с ними появится голый мужик и начнет обшаривать трупы.

– Идиот, – прошипел он сквозь зубы и навел прицел на спину мужика, который почти миновал ограду. Винтовка дважды хлопнула. Мужик рухнул навзничь в шаге от края изгороди.

– Какой же ты идиот, – прошептал Бур. Минуту он еще контролировал лагерь, после чего, сменив полупустой магазин на полный, пошел вслед за беглецами, изредка оглядывая свои тылы. Вскоре Всеволод добрался до угла бывшего дома, который теперь стал просто очередным валом из блоков, оконных рам, мебели.

– Теперь я во главе. Идем плотной группой, не растягиваемся и не скулим, через час они поднимут тревогу, когда обнаружат мертвых караульных.

Все кивнули, соглашаясь, понимали – спасение в скорости. Тут одна немолодая женщина лет сорока активно завертела головой, ища кого-то.

– А где Ваня? – почти в полный голос воскликнула она. – Он же последним шел.

На нее шикнули, чтобы говорила тише, но вопрос повис в воздухе, все смотрели на Всеволода.

– Он не придет, – нехотя сказал Бур, в подробности гибели идиота вдаваться не хотелось.

– Я без него никуда не пойду! – заупрямилась женщина. – Мы будем ждать его.

– Он не придет, – еще раз твердо повторил Всеволод. – Нам нужно торопиться.

– Как не придет? – почти в истерике закричала женщина, на нее навалились, зажали рот ладонью.

– Он погиб, – нехотя, сказал Бур, – а теперь идем, если не хотим кончить, как он.

Все тягостно молчали, женщина уставилась на него полными ненависти глазами, если бы взгляд мог убивать, то от Всеволода осталась бы кучка пепла и ботинки.

– Игорь, поручи эту дуру кому-нибудь, пусть тащат, и еще мне нужно, чтобы она заткнулась. Нам все еще везет, что они не смогли ее услышать.

Но никто не двинулся с места, все вопросительно смотрели на него. Игорь соображал быстро, если нет тревоги, то почему он мертв.

– Я застрелил его, – сказал Всеволод. – Этот идиот побежал к костру за оружием. Если бы его увидели, мы были бы уже мертвы, он бы погубил нас всех, и мне пришлось…

Повисла тяжелая гнетущая тишина, все обдумывали слова, которые только что услышали.

– Короче, – тихо сказал Бур, – если кто-то идет со мной, то идет, если нет, разбегаемся в разные стороны, и кому как повезет. Время дорого, и мы не можем тратить его здесь, у нас осталось пятьдесят минут, а потом будет шухер.

Он обошел людей и направился в сторону окраины, до которой было не меньше трех километров, он специально делал большой крюк, огибая лагерь инквизиторов по дуге в надежде, что этого они ожидать не будут и решат, что пленники пошли в сторону центра. Остальные, внимательно глядя под ноги, пошли следом, двое мужчин возрастом за сорок, оборвав от какого-то кресла кусок обивки, соорудили кляп и вставили в рот бьющейся в истерике женщины, после чего просто поволокли ее под руки. Она безвольно передвигала ногами, повинуясь им, беззвучно заливаясь слезами. Прямо за Всеволодом шел Александр Николаевич, а рядом с ним Карина, Игорь замыкал группу, прикрывая их тыл.

Всеволод шел молча, ориентируясь по ночной оптике, стараясь выбирать места, где под ногами было поменьше мусора, но все равно изредка он слышал у себя за спиной сдавленные крики. О том, что суд за убийство кретина, который едва их всех не погубил, еще впереди, он не сомневался. Правда и иллюзий не строил, это они идут с ним, а не он с ними, и в любой момент он сможет послать эту инвалидную команду в задницу. В отличие от них, у него есть все необходимое, даже транспорт. Пусть скажут спасибо, а то часть из них была бы мертва, а часть вернулась в загон, ждать неизвестности.

Всеволод все чаще поглядывал на часы, разводящий вот-вот должен был обнаружить трупы часовых и побег пленников. Бур прикинул, что меньше чем за час, удалось уйти от лагеря километра на три.

– Привал, – скомандовал он, возле небольшого жилого дома местной постройки, в котором уцелел первый этаж. – Попробуйте осмотреть квартиры, может, найдете вещи и обувь. Тогда продвижение быстрее.

Бывшие пленники нехотя подчинились ему. Скинув рюкзак, Всеволод взобрался по частично обвалившийся стене на уровень четвертого этажа. Оттуда с небольшой площадки просматривался участок пути метров в пятьсот. Внизу слышались переговоры людей, многие послушались и полезли в руины искать одежду, несколько женщин постарше уселись на крупные блоки, из которых здесь преимущественно строились дома, и блаженно вытянули уставшие ноги. Рядом с ними на землю опустилась равнодушная ко всему вдова, взгляд у женщины был совершенно пустой, она исправно выполняла команды, но это было чисто механическое действие. Всеволод перестал смотреть вниз и принялся обшаривать в прицел открытый участок. Никакой погони или следов тревоги, автоматную очередь ночью в полной тишине можно услышать за пять километров. Инквизиторы все-таки были толковыми вояками, и палить просто так в воздух со злобы не стали. Если и пошли поисковые команды по следу, то очень тихо. Всеволод глянул на часы, прошло уже сорок минут, люди внизу закончили осмотр, и кое-кому даже улыбнулась удача. Всеволод еще раз обшарил оптикой местность, но противника так и не обнаружил. Если бы они напали на их след, то уже были бы здесь. Видимо, маневр с обходом лагеря сделал свое дело, и гончие команды пошли в противоположенном направлении.

Спустившись вниз, он быстро осмотрел собравшихся возле камней людей. Теперь было время приглядеться к ним получше. Шестеро мужчин в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти. Но в годах всего двое – Александр Николаевич и крепкий мужик лет пятидесяти. Пятнадцать женщин. Возраст опять самый разный, но в основном от двадцати пяти до сорока. Многие, действительно, нашли себе в развалинах какие-то тряпки. Александр Николаевич красовался в костюме тройке и лакированных ботинках, на Игоре была старая протертая майка, на которой был изображен ухмыляющийся скелет с автоматом, джинсы с дырами на коленях и довольно сносные кроссовки, он уже успел заглянуть в рюкзак Всеволода и избавить его от трофейной разгрузки, за что Бур мог его только поблагодарить, поскольку и так пер слишком много. Карина вообще повеселила, женской одежды почему-то было мало, но девушка нашла обтягивающее платье с юбкой до колена и кеды своего размера. Выглядела она в этом довольно забавно, правда, стоит отдать ей должное, платье ей шло, подчеркивая стройную фигуру и не маленькую грудь, вот только совершенно не подходило под ситуацию. Остальные красовались кто в чем: джинсы, подвязанные поясом от халата, одежда для фитнеса, одна дама была в спортивном костюме и в шлепках, при этом костюм был на три размера больше. Только вдова сидела на земле, равнодушно глядя в одну точку. Кое-как общими усилиями на нее натянули шорты и ярко-оранжевый топ, который едва налез на ее огромный бюст, ноги пришлось обмотать простыней, соорудив тряпичную обувку, поскольку под ноги она себе не смотрела и сбила их в кровь. Всеволод вообще сомневался, что она сможет идти, бросить нельзя, никто не поймет, а тащить, значит ограничить мобильность. Да и вообще спасение этой "инвалидной команды" уже не выглядело таким привлекательным. Слишком большая и шумная группа, быстрее наведет врагов на след, а если учитывать, что в группе всего два человека, могущих оказать сопротивление, они обречены. Нужно немедленно избавиться от этого стада.

– О чем задумался? – присев рядом, поинтересовался Игорь.

– А ты как думаешь? – окинув взглядом сидящих на земле людей, поинтересовался Бур.

– Я думаю, что ты размышляешь на тему: как избавится от них.

– Ну, вот видишь, какой умный, а чего тогда спрашивал?

– Уточнить, и наши мысли совпадают. Эту толпу нужно сбагрить как можно быстрее, пока нас не прихлопнули. Александр, Карина?

– Их возьмем, просто не имеем права бросить, за остальных я не подрывался отвечать. Мне еще предстоит ответить за этого дурачка, которого пришлось грохнуть. Но я все равно был прав.

– Знаю, – согласился сержант.

– Ладно, похоже они отдохнули, нужно топать дальше. Подъем, – крикнул Всеволод, вставая. – Порядок движения прежний, Игорь прикрывает тыл, я впереди, остальные плотной группой идут следом.

Люди нехотя вставали, сбиваясь в кучу. Александр Николаевич и Карина старались держаться поближе к Всеволоду. Видимо, астрофизик прекрасно понимал, что, если их догонят или они нарвутся на кого-то, кто настроен враждебно, Бур бросит обузу, не особо печалясь. Всеволод сколько угодно мог говорить сам себе, что судьба остальных освобожденных его не волнует, но понимал, что, как только он уйдет, эти люди будут обречены. Группа состоит в основном из женщин, из четверых оставшихся мужчин только двое выглядят бойцами, профессора и Игоря он не считал, двое других явно гражданские, невысокого роста, щуплые, подавлены, смотрят устало. Хотя сколько раз в жизни бывало наоборот? Крепкий и здоровый мужик гнется, словно чахлая тонкая березка под ветром, а тощий и хилый стоит, не покачнувшись, словно дуб во время урагана. Таких примеров Всеволод знал множество. Кто-то тронул его за плечо, обернувшись, он увидел невысокого тощего мужика лет тридцати.

– Слышь, солдат, – начал тот, – ты стволами обвешан, как елка игрушками, может, поделишься?

– Одолжи автомат или пистолет-пулемет, лучше три бойца, чем два, – продолжил мужик. – Не суди по внешности, я срочку не на Арбате тянул, да и в Осетии повоевал.

Бур посмотрел на столпившихся людей, все внимательно прислушивались к их разговору. С одной стороны мужик прав, лучше три, чем два. Но с другой, если не удастся добраться до схрона, который в подвале, и может быть завален так, что без бульдозера не откопать, можно потерять ствол, а лишних стволов у него нет. Но если с этими людьми расставаться, то он просто обязан дать им хоть какое-то оружие.

– Держи, – решился Всеволод, наконец, победив жабу и протягивая мужику пистолет-пулемет с двумя магазинами на двадцать патрон.

Тот торопливо выхватил оружие, видимо, боясь, что Бур передумает. Магазины запихнул в карманы старых джинсов, оглядел оружие, довольно сноровисто откинул приклад, вскинул к плечу, приноравливаясь, оттянул наполовину затвор, проверив в стволе ли патрон, после чего щелкнул предохранителем, приведя в боевое состояние, благодарно кивнул.

– Спасибо, разживусь своим, верну.

– Оставь себе, у меня есть запас, – окончательно задушив свою жабу, ответил Бур. – Все, давай к Игорю в конец, прикроете тыл.

– Прикрою, – согласился он и пошел прочь.

– Вперед, – скомандовал Всеволод.

К окраине разрушенного города вышли с рассветом. Обошлось без происшествий, правда, Игорь засек вдалеке группу человек в пять, но те свернули в другую сторону, кто это был, разглядеть он не смог. Может, инквизиторы, может, их противники, а может просто бедолаги, закинутые сюда и мечущиеся в поисках спокойного места.

Окраине по какой-то причине досталось меньше всего. Вообще, чем ближе к краю, тем разрушений стало меньше, зато пустырь был просто завален деревянными домами из частного сектора, их просто разметало, переломало, превратив всю территорию в огромную свалку.

Всеволод вывел группу в километре от дома, в подвале которого спрятал свою мародерку. Бур скомандовал: "Привал!". Окинув взглядом уставших, измученных людей, он понял, что их силы на пределе. Пересчитав народ глазами, Всеволод понял, что кого-то не хватает, пересчитав повторно, понял, что прав: нигде не было видно ярко-оранжевого топа, который натянули на вдову Ивана.

– Где женщина? – подойдя к Игорю, сурово спросил он.

– Какая? – не понял тот.

– Вдова.

– Понятия не имею, – наконец просветил он Всеволода.

– Вы следили за тылом, как она могла уйти?

– Вот здесь никаких проблем, – влез в разговор мужичок, выпросивший у Бура оружие. – Когда мы заметили людей, идущих следом, спрятались у руин дома, она могла спрятаться за камнем или в подъезде, а потом просто проигнорировала команду продолжить движение, либо намеренно, либо по причине апатии. Ей вообще все надо было по пять раз повторять, чтобы дошло.

Они стояли в стороне от остальных, и Всеволод заметил направленную к ним делегацию, видимо, остальные тоже хватились вдовы.

– У нас человек пропал, – начал пожилой мужик с большим пивным брюшком, которое сейчас наполовину прикрывала молодежная майка, которая была явно на пару размеров меньше.

– И? – спросил Всеволод.

– Нужно искать, женщина не в себе.

– У нас нет ни сил, ни средств на поиски, за спиной враждебный город. Так что, разговор закончен, теперь она сама по себе.

– Так нельзя, – возмутился пузан.

– Можно, – отрезал Всеволод. – Вы должны были следить за ней, прохлопали ушами, сами виноваты, я за вашим стадом уследить не могу.

– Вы не имеете права, – возмутился он. – Это вообще вы виноваты, что она была в таком состоянии, вы ее мужа убили. Правда удобно, потерялась, и отвечать не надо.

Всеволод замер, вот он момент истины, он знал, что рано или поздно ему бросят в лицо эти обвинения.

– Этот идиот сам виноват в том, что случилось, – стараясь говорить спокойно и усмиряя гнев, рвущийся наружу, ответил Всеволод. – Если бы он не ломанулся к костру, ничего бы не произошло. Я сделал то, что считал нужным, причем сделал это для всех, и если бы это повторилось, я, ни мгновения не сомневаясь, поступил бы точно также. А теперь пошел вон. Если хотите ее искать, валяйте, у меня своя дорога, у вас своя.

Мужик опешил от подобного натиска, он, видимо, ожидал, что его противник будет мямлить и оправдываться под грузом обвинений, но оппонент стоял спокойно, смотря на всех с вызовом.

– Но… – начал было мужик.

– Никаких "но", – отрезал Бур. – Я здесь отвечаю за несколько человек, они раньше были со мной, со мной и остались. До остальных мне дела нет. Если бы была возможность спасти только их, я бы так и сделал, бросив вас там, не раздумывая.

Все вокруг замерли. И только Игорь и стоящий рядом мужик согласно переглянулись, они понимали, о чем говорит Всеволод. Иногда нужно пожертвовать частью, чтобы спасти нескольких, те, кто прошел войну, знают эту аксиому.

– Но…, – начал снова мужик.

– Никаких "но", – повторил Всеволод. – Если вам она нужна, вперед, идите и ищите. Скоро мы с вами расстанемся, я заберу своих людей и уйду. Вы теперь свободны и можете валить, куда хотите. Вон дом, который почти не пострадал, найдите лом или еще что, вскрывайте квартиры, ищите вещи, оружие. Учитесь жить своим умом или сдохните. Я, к сожалению, вам свой одолжить не могу.

– Меня в команду возьмешь? – раздался за спиной голос напарника Игоря. – Обузой не буду.

– Знаю, – сказал ему Бур, отвернувшись от пузана и остальных, показывая, что разговор закончен. – Я за тобой наблюдал, ты вроде толковый.

– Так возьмешь?

– А эти? – Всеволод мотнул головой в сторону гудящих возмущенных людей.

– Они обречены, – понизив голос, ответил мужик. – Я с ними подыхать не согласный.

– Как тебя зовут?

– Игорем, но поскольку у нас уже два Игоря, зови по позывному – Серго.

– Откуда такой? – удивился Бур.

– Я родился на Украине в городе, который раньше носил имя Григория Константиновича Орджоникидзе, вот и прозвали меня в учебке Серго.

– Ну что ж, – принял решение Бур, – добро пожаловать в команду, Серго.

– Спасибо, – вполне искренне поблагодарил Игорь второй. – Но со мной будет еще один человек.

– Об этом ты не говорил.

– А теперь сказал, – просто ответил Серго. – Я ее не брошу.

Бур бросил взгляд на Игоря. Сержант сидел на поребрике, с интересом наблюдая за происходящим.

– Что думаешь?

– Нас шестеро, – подвел баланс сержант, – на каждого активного штыка приходится один пассажир. Это терпимо.

– Хорошо, – наконец решил Всеволод. – Она тоже с нами. Но учтите, если от вас будут проблемы, я предпочту уменьшить отряд, чем плодить неприятности. Ты отвечаешь за нее?

– Спасибо, поговорю с ней, – и, перехватив поудобней пистолет-пулемет, пошел в сторону продолжающих ругаться людей.

– А мы по-прежнему в команде? – раздался за спиной голос Карины.

– Конечно, – подтвердил он. – Но никаких возражений: я приказываю – вы выполняете.

– Мы согласны.

– Вот и хорошо, нужно найти вам одежду получше. Думаю, на профессора у меня найдется камуфляж подходящего размера, а вот тебе Карина нужно поискать что-то в домах, хотя мне кажется, там был камок небольшого размера. Может, придется штанины и рукава закатать.

– Это не проблема, – обрадовалась девушка, – будет возможность, подошью, главное, чтобы в плечах и бедрах нормально было.

– Как ты собрался потрошить тайник при такой ораве? – спросил Игорь, прикуривая и блаженно затягиваясь.

– Еще не решил, – отозвался Всеволод, усаживаясь рядом. – Но ты прав, сначала придется от них избавиться.

– Кстати, а каковы наши планы? – спросил Александр Николаевич.

– Первое – нам нужно одеться и вооружится. Второе – нам нужен язык, мне необходимо знать об этих "зеленых" как можно больше. Третье – нам надо отсюда свалить,

– Воевать втроем против трех сотен беспонтовое занятье, – согласился Игорь. – Кстати, а где Николай?

– Погиб, балкой пополам разрубило, когда здание рухнуло, – ответил Всеволод.

– Жаль, толковый он был, – вполне искренне произнес бывший полицай. – Тоже повоевать успел.

– Такова жизнь, – философски заметил Всеволод. Дальше курили молча.

Через пару минут пришел Игорь-второй, фактически таща за руку девушку лет двадцати, может, чуть больше. Выглядела та рассерженной, на отколовшуюся от остальных группу бросила неодобрительный взгляд. Вообще она была ничего, довольно миленькая, ростом чуть выше Серго, сантиметров на пять-семь, коротко стриженные светло-русые волосы, немного полновата, но ей это шло, лицо круглое, приятное, располагающее к себе. Но главной ее фишкой были глаза василькового цвета, огромные такие глаза в купе с пухленькими губами – конфетка вышла.

– Надеюсь, ты ее не силой утащил? – глядя на не слишком довольную девушку, спросил Всеволод.

– Нет, конечно, – отозвался Серго. Девушку он уже отпустил, и она покорно уселась поблизости от Карины, словно найдя защиту у более зрелой и мудрой женщины. – Мы с ней в первый же день познакомились, потом от ливня прятались вместе, а вчера нас "зеленые" поймали, так что я вроде как бы за нее в ответе.

– А чего недовольная, если все по согласию? – схохмил Игорь первый. Шуточка получилась грубой, "ментовской", но в кассу.

– Да бабы из той компании агитацию против вас начали. Мол, сволочи вы, бросаете всех, оружие есть, значит, обязаны их беспомощных защищать.

– А что, не так? – вдруг подала голос девушка.

– Не так, – отрезал Всеволод. – Я уже сказал один раз, для тебя еще один повторю, но больше повторять не буду, услышу нечто подобное, шуруй на все четыре стороны. Я никому ничего не должен. То, что я спас этих людей, лишь сопутствующее действие, я спасал не их, а своих спутников. А этим людям я ничего не должен. Тем более пасти это стадо, которое только говорить умеет. Посмотри, мы здесь уже минут двадцать, хоть кто-нибудь пошел дом обыскивать? Еда, одежда, оружие, медикаменты являются товарами первой необходимости, но никто даже не почесался, все сидят, лясы точат.

– А ты? – попыталась возразить девушка.

– А у меня все это есть, немного, но есть. И с вами поделюсь, потом еще найду. Но ишачить на этих не собираюсь.

– Все, Ксюша, хватит, – резко остановил ее Серго, когда прелестный ротик снова распахнулся для очередной порции возражений. – Всеволод дело говорит, он отряд собрал, ему и решать. И в данном случае мы от него зависим, а не он от нас. Так что, помолчи и запомни, что он сказал. Гуманизм кончился, выживает тот, кто может выжить, остальные – пища для падальщиков или рабы.

– Неужели вам их не жалко? – обратилась она сразу ко всем.

– Жалко, – ответил за всех профессор. – Очень жалко. Но позаботиться о такой большой группе мы не сможем. Это приговор для всех, там собрались люди совершенно неприспособленные, и не желающие приспосабливаться. Серго прав, гуманизм кончился, если мы останемся с ними, то обречены. Все, закончим этот разговор.

– Зря ты думаешь, что у нас совести нет, – продолжила Карина. – Сева никого не прогнал, когда пошли на прорыв, он мог забрать только нас и уйти, а остальные пусть спасаются сами, но он вывел их оттуда, прикрыл. Теперь все авансы кончились, дальше все сами по себе.

– Получается я плохая, если хочу выжить? Ведь могла остаться и Игоря бы попробовала уговорить.

– Нет, не плохая, – ответила Карина. – Мы все не плохие, просто так судьба распорядилась. Мы можем выжить, они, – она немного помолчала, – возможно. А теперь, действительно, давай прекратим этот разговор.

– Уходим, – приказал Бур, поднимаясь. – Ждите здесь, я сейчас. – И направился к пузану. – Послушайте, – сказал он, подойдя, – не знаю вашего имени отчества. Я вам дам совет, совет хороший. Как только наберете барахла, еды, уходите из города, ищите тихое спокойное место. Может, вам повезет, здесь вы точно покойники.

– Держите ваши советы при себе, – огрызнулся пузан. – Не захотели остаться, проваливайте, без вас управимся.

– Ну как знаешь, генералиссимус, – со смешком ответил Всеволод. – Запомни, великий вождь обиженных и оскорбленных, коли ты взялся за них отвечать, так отвечай. Каждая смерть будет на тебе.

– Нет, на тебе, ты отказался их защищать

– Ошибаешься, я сейчас уйду и забуду о них, моя забота вон там стоит, – Всеволод мотнул головой в сторону оставшихся спутников. – И оставил я это стадо с тобой, живым и здоровым. На мне только две жизни, этого дурачка, побежавшего за автоматом, и его спятившей женушки. А эти восемнадцать твои. Запомни это. – И развернувшись на каблуках Бур пошел прочь.

– Следите за тылом, я не хочу, чтобы кто-то увязался за нами к тайнику, все мы не заберем, а отдавать этим убогим, которые завтра снова инквизиторам попадутся, жалко.

Игорь первый кивнул и занял привычное место в арьергарде. Бур задал направление и темп, нарочно скрывшись от пристального взгляда пузана между домов, после чего сразу свернул в нужную сторону. Через десять минут они вышли к дому. Видимо, бог услышал Всеволода и его просьбу пожалеть дом. Тот стоял целехонький, и дверь в подвал после всех катаклизмов осталась прикрыта точно так же, как когда Бур уходил. Вошли без проблем. Вообще данный подвал не сильно отличался от подвалов советских домов: земляной пол, тусклое освещение, которое сейчас вообще не работало. Единственным источником энергии была странная лампа в виде дырявой консервной банки, добытая еще в офисе. Далеко идти не пришлось, Всеволод оборудовал схрон неподалеку от входа. Объяснялось это просто: таскать пришлось одному, и далеко таскать было довольно тяжело. Никто тайник не потревожил, небольшой, почти незаметный холмик в углу, саперная лопатка, спрятанная на трубах коммуникаций, земля подсохла за три дня.

– Игорь, возвращайся к входу и следи, чтобы к нам гости не пожаловали.

Сержант кивнул своей огненно-рыжей головой и, неожиданно поцеловав Карину в губы, быстро вышел. Всеволод бросил на девушку удивленный взгляд. Карина улыбнулась и, пожав плечами, тихо сказала:

– Так вышло.

Всеволод кивнул и, подняв руку, достал лопатку, пять минут работы, и тайник был отрыт. Сверху все было укрыто куском брезента, под ним рюкзаки, набитые экипировкой, оружие было завернуто отдельно. Всеволод начал доставать рюкзаки и передавать их спутникам.

– Сначала одежда и обувь, – приказал он.

– Чужой, – разнесся по подвалу голос Игоря.

– Кто? – подбежав к сержанту, спросил он.

Игорь, молча, указал на объездную дорогу, по ней прямо к входу в подвал шла девушка в коротких шортах и кожаной жилетке, надетой прямо на голое тело, на ногах босоножки. Всеволод прекрасно помнил ее по причине отсутствия у нее лифчика, а грудь второго размера с крупными вишневыми сосками была довольно запоминающейся, вот только сейчас она должна была обшаривать дом в группе пузана.

– Как быть? – тихо спросил Игорь, стараясь держаться подальше от входа, чтобы не быть замеченным. – Она идет прямо сюда.

– Больше того, она точно знает, куда идет, – прокомментировал поведение гостьи Бур.

Девушка подошла к входу и нерешительно остановилась перед прикрытой дверью.

– Не стреляйте, – робким голосом попросила она.

Игорь и Всеволод, спрятавшиеся во тьме, удивленно переглянулись. Девушка знала, что ее видят и слышат. "Что делаем?" – взглядом спросил Игорь. Всеволод пожал плечами.

– Открывай, – шепотом приказал он и навел на всякий случай на девушку автомат.

– Не стреляйте, – еще раз попросила "гостья", увидев изготовившегося к стрельбе Всеволода. – Я пришла одна и никому не сказала, где вы.

– Заходи, – приказал Бур, – как ты нас нашла?

– Я знала, что вы здесь, и пришла.

– Игорь, я же просил тебя следить за нашими тылами, – упрекнул сержанта Всеволод.

– Не было там ее, – ответил тот, – да и заметь, пришла она не по нашему маршруту, а по объездной.

– Он не виноват, – попыталась оправдать Игоря девушка. – Я не шла за вами, я шла туда, где были вы. Я так могу.

– Что значит шла туда, где мы? – окончательно растерялся Всеволод.

– За последние три дня многое случилось, и самое странное то, что я знаю, где находится нужный мне объект. Я просто представляю то, что хочу, и вижу.

Бур озадачено замолчал. Неужели у этой девушки прорезалась при слиянии какая-то способность? Если так, то она может быть не единственной с талантом.

– И что ты хочешь? – перешел он к главному.

– Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой. Там я погибну.

Всеволод всерьез задумался. И что с ней делать? Она пришла к ним, ищет защиты, в принципе, еще один человек не будет помехой, тем более с такой уникальной способностью, если это, конечно, правда. Один человек – не двадцать, но как быть с собственным словом, ведь он отказался брать людей, если он позволит ей остаться, то это может подорвать его авторитет.

– Я не могу решить один, – наконец-то нашел он выход, – в таком серьезном вопросе каждый имеет голос. Пойдем со мной, – приказал он.

– Игорь, твое мнение?

– Она может быть полезной, – наконец, изрек он. – Но чем она подтвердит свои способности?

– Это легко, – спокойно ответила сержанту девушка. – Например, ваш схрон находится в третьей от входа секции с правой стороны.

– Есть задача посложнее, – решил испытать девушку Всеволод. – Ты видела боевую машину, которую притащили инквизиторы?

– Такая угловатая, в пятнах?

– Здесь неподалеку есть еще одна такая же, сможешь ее найти?

– Она находится за пустырем в небольшом овраге, и рядом с ней люди, они ее пока не видят, но могут найти.

– Верно, – подтвердил он. – А вот то, что рядом с ней чужие, это плохо. Ты можешь определить, кто они?

– Я знаю, что они рядом, и знаю, что их больше трех.

– Что будем делать? – спросил Игорь.

– Без понятия, – обдумывая ситуацию, ответил Бур. – Терять такой транспорт нельзя, но сейчас к бою готов только я. Если идти за бронемашиной, то всем вместе, но если они найдут ее раньше и разберутся с вооружением, то нам придется ее уничтожить. Поскольку обратно они ее хрен отдадут. Ладно, хватит лясы точить, быстро двигаем к схрону, экипируемся и идем к машине. Твое слово насчет нее?

– Я – за. Может, она и не солдат, но ее способность принесет не меньше пользы, чем матерый боевик.

– Я тоже – за, – согласился Всеволод. – Теперь нужно узнать мнение остальных. Хотя, думаю, проблемы не будет. Игорь, ты с нами, придется оставить вход без присмотра, нам нужно торопиться. Кстати, как тебя зовут? – обратился он к девушке.

– Инга.

– Я Всеволод, он Игорь.

Как Бур и ожидал, возражений не возникло. Только Ксюша буркнула что-то насчет справедливости, но, получив легкий толчок в бок от стоящего рядом с ней Серго, заткнулась, одарив его возмущенным взглядом.

Собирались быстро. Карине повезло, ей подошел камуфляж механика водителя. Оба Игоря и профессор тоже подобрали себе подходящие размеры, но вот с Ингой и Ксюшей возникли проблемы, им ничего не подошло.

– Придется вам пока что так походить, – подвел итог Всеволод.

Ксюша фыркнула, ее одежда явно была больше приспособлена для дискотеки, чем для мира апокалипсиса: блестящая синтетическая блузка без рукавов, мини-юбка и туфли на платформе, в которых не то, что бегать, ходить тяжело. Инга была экипирована чуть лучше, но все равно не для дороги, да и декольте кожаной жилетки, надетой на голое тело, притягивало взгляд. Вообще девушка была ладная, ростом метр семьдесят пять, стройные длинные ноги, вздернутый зад, обтянутый шортами, яркие рыжие волосы, забранные в толстую косу, такого же цвета брови, слегка вытянутое лицо, пухлые губы и ярко-зеленые, слегка раскосые глаза. Такие девушки чаще всего встречаются на обложках мужских журналов, чем в реальной жизни.

Профессор отказался брать автомат, ограничился пистолетом-пулеметом. Оба Игоря вооружились по полной: автоматы, двойной боекомплект, пистолеты, ножи. Все, включая женщин, получили рюкзаки, куда погрузили множество полезных вещей. Всеволод рассудил логично, к схрону они больше не вернуться.

Пока остальные занимались экипировкой, он запустил электронный планшет, который нашел в кармане одного из камуфляжей. Это очень напоминало КПК только в более защищенном корпусе. Размером он был с налодонник, но легко растягивался в лист формата А4. Спутники на орбите еще работали, ярко-красная точка, пульсирующая на окраине города под названием Жуков, точно отображала их местонахождение. Всеволод уменьшил масштаб карты, разбираясь с географией. Город оказался почти в Европе, вернее в европейской части Московии, там, где в России была Прибалтика. Контуры континентов были идентичные, правда на этом сходство с территорией России и заканчивалось. Граница страны проходила по линии Берлин, Варшава, Прага. И до этой границы было довольно далеко. Хотя все зависит от того, как смотреть. Всеволод напрягся, вспоминая карту Европы, по его прикидкам Жуков располагался на территории Вильнюса, или где-то рядом с ним. Он внимательно изучал отметки вокруг города, и две из них его очень заинтересовали. В сорока километрах от Жукова, в огромном лесном массиве располагался объект с индексом СС.НЛ-9. Бур попытался увеличить масштаб карты, чтобы понять, что это за место, но вместо изображения появилась надпись – "доступ запрещен". При этом рядом с объектом располагалось база ОПОО. Похоже, он выяснил следующую цель.

– Народ, как вы думаете, что может обозначать аббревиатура ОПОО?

– Я бы сказал, что это звучит как Особое Подразделение. А вот что такое остальные "О", сказать затрудняюсь.

– Молоток, Игорь, – похвалил сержанта Всеволод. – Ты правильно угадал – это Особое Подразделение, а две "О" обозначают Охраны Объектов. И такой объект я обнаружил. Здесь вообще раскидано немало частей, в радиусе сотни километров три полка, один танковый, и два ракетных, плюс два комплекса противовоздушной обороны, и две станции дальнего обнаружения, а в трех сотнях километрах – база балтийского флота. Я посмотрел по карте, здесь в Европе двадцать четыре военных базы Московии. А с другой стороны границы наверняка натовские стоят.

– Хороший атлас, – заглянув через плечо Всеволода, заметил Серго. – Нам не помешает заглянуть на подобную базу. – Оружие то у нас есть, а вот как его обслуживать и ТТХ мы не знаем. И с этим нужно разбираться, как можно быстрее. Но сначала БТР.

– Это точно, терять его нельзя, – согласился Бур. – Ну что, все готовы?

– Они нашли машину, – неожиданно остановившись, сказала Инга, идущая следом за Буром.

Всеволод прикинул, оставшееся до оврага расстояние полкилометра по роще, и они на месте, три минуты в быстром темпе.

– Профессор, останьтесь здесь, будите охранять женщин, – начал раздавать указания Бур. – Если что, стреляйте, не думая. Сможете?

Ответом на вопрос послужил лязгнувший затвор и щелчок предохранителя, после чего астрофизик ловко выдвинул телескопический приклад и разложил штурмовую рукоять.

– Я не всю жизнь носил белый халат, – улыбаясь, ответил он на удивленный взгляд бывшего морпеха. – Срочную провел в афгане, и не где-то, а в роте разведки. Наверное, и дальше бы служить остался, но уволили в запас из-за ранения. После этого я и пошел учиться, а потом сменил песчанку на белый халат.

– Тогда за тыл я спокоен, – без малейшей иронии произнес Всеволод. – Я позову, когда все кончится. – Он скинул рюкзак и трофейную снайперку, оставив только автомат, подпрыгнул, проверяя, как подогнано снаряжение, вытащил из кармана несколько мелких вещей, которые звенели, и разложил их по разным местам. Подпрыгнул еще раз, все было в порядке. Оба Игоря повторили его процедуру, прекрасно осознавая необходимость оной. Скрытность – первое дело, она обеспечивает внезапность, а внезапность – это уже половина победы.

– Игорь! Серго! За мной! – скомандовал Бур и быстро побежал по жиденькой роще, огибая или перепрыгивая поваленные деревья. Когда он был здесь в последний раз, то не наблюдал такого бурелома, да и свежие они все были, последствия двухдневной бури.

Вскоре послышались голоса, Всеволод опустился на колено и показал идущим следом согнутую руку со сжатым кулаком (на языке спецназа это значит замри), после чего бесшумно положил автомат на землю и извлек бинокль. Дальше ползком приблизился к кустам и, медленно разведя ветки, осмотрел овраг. Противников было пятеро. Четверо мужчин в черной военной форме, в бинокль было прекрасно видно красные кресты, но не прямые, как у инквизиторов, а больше похожие на немецкие, с лепестками по краям, красные в белом конуре. У всех автоматы, но совершенно незнакомые. Больше всего они напоминали Калашников, к которому горизонтально слева крепился коробчатый магазин, как у английского STEN во вторую мировую. Возле мужчин, скрестив на груди руки, стояла деваха, с волевым лицом, и в совершенно странной одежде. Если ее спутники были одеты вполне современно, то она выглядела как Зена – королева воинов. Русые волосы забраны в хвост, одежда состоит из полосок странной черной ткани, верх вроде как из лифчика, хотя к нему больше подходило понятие корсет с хорошим декольте, впечатляющим таким, бедра прикрывает юбка из той же ткани черного цвета, а на ногах высокие сапоги с острым носом и маленьким каблуком. Выглядела деваха эффектно и, судя по отрывистым командам на английском, которые она выкрикивала, главной здесь была именно она, мужчины подчинялись ей беспрекословно, и сейчас пытались вскрыть люки бронетранспортера. Всеволод понимал, что рано или поздно они обнаружат маленький замок, который откроет им путь в машину. Надо было торопиться.

Также медленно он убрал руку (при этом на кусте ни один лист не шелохнулся) и быстро пополз обратно. Пара минут ушло на то, чтобы подготовить план, еще пара, чтобы обсудить детали. План был прост: разделится, Игорь займет позицию возле куста, откуда наблюдал Всеволод, и если переговоры провалятся, сможет простреливать весь овраг. Игорь-второй обойдет овраг и подберется с противоположенного края, там поваленное ураганом дерево – вполне надежное укрытие, оттуда он сможет контролировать правый склон. Всеволод зайдет с правого края и попробует начать переговоры. Бой был не нужен, нужно мирное решение. К тому же пятеро бойцов даже в проигрышной позиции серьезная сила. "Черные", конечно, сильно погорячились, не выставив наверху наблюдателя и спустившись вниз всем скопом. В принципе, если бы Всеволод хотел боя, внезапная атака не оставила бы им и полшанса. Оба Игоря заранее разобрали цели, правда Бура смущала предводительница в откровенном наряде, что-то с ней было не так.

Игори уже заняли позиции, пора было и ему появится на сцене. Как-то неуютно было идти в полный рост, да, на нем был бронежилет, в котором вместо пластин был странный гель. Но как поведет себя это вещество против боеприпасов, которыми заряжены автоматы "черных"? Да и как оно вообще работает? Конечно, Бур слышал про разработки подобных веществ, которые не отражают пулю, а поглощают ее, но в России эта технология была в зачаточном состоянии. Он подошел к краю и некоторое время разглядывал людей, суетящихся тремя метрами ниже, секунд двадцать на него никто не обращал никакого внимания.

– Привет, – сказал он на своем плохом английском. Следом последовала сцена из Гоголевского "Ревизора", все замерли.

– Стой там, – выкрикнула она, – ты кто? – при этом она выхватила из кобуры какой-то странный пистолет с очень толстым стволом и направила его на Всеволода. "Черные" в одно мгновение взяли его на прицел. Стало очень неуютно стоять в полный рост под дулами четырех автоматов. Тщательно подбирая слова, Всеволод попытался объяснить, что зла он никому не желает, но эта машина принадлежит ему. На что получил короткую и емкую фразу, которую Бур перевел как, "да иди ты в жопу". Но никто не стрелял, значит, переговоры продолжались.

– Разойдемся миром? – предложил он, готовый в одно мгновение рухнуть в высокую траву, он уже понимал, что зря затеял эту фигню под названием "давайте договоримся", нужно было стрелять сразу.

– Убейте его, – отрывисто приказала командирша.

Всеволод начал падать, но четыре короткие очереди одновременно ударили его в грудь с огромной силой, закрутив и отшвырнув от края почти на метр. Но как ни странно, почти не навредив, даже грудь не болела, хотя, если бы он был в обычной бронежилетке, пусть даже максимального класса защиты, то сдох бы точно.

– Добейте его, – раздался женский голос.

Именно в этот момент из кустов раздалась короткая очередь, а вслед за ней предсмертный хрип и звук упавшего тела. Это было начало, два ствола одновременно ударили по "черным" и их странной командирше. Всеволод рванул чеку и швырнул в овраг гранату, рвануло не хило, послышался свист осколков, один прошел чуть выше залегшего Всеволода, срезав высокий стебелек какой-то травы. Выстрелы смолкли.

– Чисто, – заорал Серго.

– Чисто, – отозвался в ответ Игорь.

Всеволод поднялся и, прижав приклад автомата к плечу, контролируя поле боя, подошел к краю оврага, все "черные" валялись на земле, изрешеченные пулями, командирша, лежала лицом вниз. Он проморгал начало движения, "Зена" вскочила, вернее, буквально взмыла в воздух и вновь вскинула руку со странным пистолетом, беря его на прицел, из дула вырвалась голубоватая вспышка, и тут Всеволод на себе узнал, что чувствует человек, которого сбивает на полной скорости КАМАЗ, груженый щебенкой. Непонятная сила ударила его в грудь, отшвырнув метров на пять, приложив спиной о молодую березу. Сила удара была такова, что береза подломилась и завалилась. Снова загрохотали выстрелы. Всеволод с трудом поднялся и швырнул вторую гранату, почувствовав при этом жуткую боль в грудной клетке. Грянул взрыв, снова засвистели осколки, затем все смолкло. Всеволод, кое-как встав на колени, подобрал валяющийся рядом автомат и, с трудом поднявшись, подошел к краю оврага.

– Готова, – констатировал спустившийся вниз Серго. – Что за хрень? – осмотрев тело "воительницы", прокомментировал он. – Я в нее пол магазина засандалил, Игорь, наверное, тоже не меньше, но ни одного попадания, она себе башку проломила, ударившись виском о борт БТРа, ее взрывной волной швырнуло, когда вторая граната прямо под ноги угодила. Командир, а чем она в тебя пальнула?

– Такое ощущение, что в меня грузовик врезался. – Он спустился вниз, стараясь делать поменьше резких движений, и поднял черный пистолет с большим дулом. Понятно, что это какое-то энергетическое оружие, на рукояти индикатор заряда, на данный момент горело девять делений, одно было погашено.

– Да, лихо ты, словно кукла, просвистел по воздуху, на три метра вверх и пять назад, – согласился Серго. – Ты как?

– Грудь очень болит, – признался Бур.

– Только все равно не понятно, что это было, – подойдя, заметил Игорь. – Я разглядеть-то толком не успел, лежала на земле, словно мертвая, и вдруг как подскочит, потом вскинула свою пушку, только огонек блеснул, и Всеволода снесло. А ведь я ей три патрона в башку вкатил, эти автоматы Дегтяревские классные машинки, пули "черных" насквозь прошивали и дальше летели. А этой в "ленточках" хоть бы хны.

– Может, эти ленточки и защитили ее? – предположил Серго. – Или у нее была какая-то сила?

– Теперь уже не узнаем, если только угадывать, – глядя на труп, прокомментировал Игорь.

– Серго, давай за остальными, – приказал Всеволод, – а мы пока трофеи соберем и ямку выкопаем.

Игорь кивнул и, закинув автомат на плечо, отправился исполнять приказание.

Всеволод провел рукой справа от двери и нащупал маленькую кнопку замка, внутри БТРа щелкнуло, двери распахнулись. Из нутра машины на свет были извлечены две лопаты. Поплевав на ладони, они приступили к рытью могилы. Копать оказалось довольно легко, под дерном скрывался песок, и к тому моменту, как оставшаяся часть отряда присоединилась к ним, могила была почти закончена.

Ксюша, увидев лежащие в рядок окровавленные трупы, вздрогнула и, зажав рукой рот, скрылась в небольших кустиках, где ее и вырвало, Карина просто отвернулась, сразу было видно, что ей не слишком приятно, а вот Инга смотрела на тела совсем равнодушно. Всеволод закончил с первым трупом, сложив в ногах содержимое карманов, оружие, боеприпасы и перешел к следующему. Пришла Ксения, стараясь не смотреть в его сторону, уселась рядом с Кариной. Бур как раз снимал ботинки, когда Инга подошла и тихо спросила:

– Я могу помочь?

– И чем ты хочешь помочь? – удивился Всеволод.

– Могу обыскать тела, – предложила девушка. – Кстати мне нравится одежда покойной, вы меня будете презирать, если я возьму ее?

Все замерли, парни выглядели ошеломленно, а вот Карина и Ксения просто впали в ступор. Карина даже не досказала начатую фразу, так и замерла с отрытым ртом. Лицо Ксении снова начало зеленеть. Всеволод был немало удивлен.

– А тебе самой не будет противно?

– Странное ощущение, еще два дня назад меня бы подобная мысль привела в ужас, – неловко произнесла она, – а теперь… Я даже не знаю, как сказать, все равно, что ли. Она уже мертва, и ей эта одежда ни к чему, а мне будет в самый раз.

– Бери, – разрешил Всеволод, – если тебя, конечно, не смущает, что она на трупе.

– Не смущает, – легко ответила Инга и направилась к лежащей в стороне от "черных" предводительнице отряда. Не церемонясь, она без лишних колебаний стянула первый сапог. С места, где сидела Ксюша, послышался новый приступ рвоты.

Всеволод какое-то время наблюдал за ней, после чего вернулся к прерванному занятию. Эта девочка не переставала его удивлять. Только такие, как она, могут выжить в новой реальности. Да цинично, да бесчеловечно, но абсолютно верно, противнику эта одежда уже ни к чему, а ей пригодится.

Остальные тоже пришли в движение, оба Игоря взялись за осмотр оружия. Два автомата оказались испорчены осколками и годились лишь на запчасти, а боеприпасы от них идеально подходили к автомату, взятому с трупа "зеленого", все вставало на свои места, видимо, "черные" и были еретиками, с которыми воевали инквизиторы. То, что они пришли из одного мира, говорил единый калибр, да и подбор символики был довольно однообразен, различные варианты крестов. Рядом обнаружились и два рюкзака, в которых нашлось немало полезных вещей.

Всеволод закончил осмотр трупов, забрав с них все, что можно, даже две пары брюк. Погребение много времени не заняло, "черных" пошвыряли в могилу, сверху улеглось обнаженное тело их предводительницы.

– Красивая была девка, – берясь за лопату, оценил фигуру покойницы Серго.

– Слушай, может ты ее … пока не поздно? – тут же подколол его сержант.

– Прекратите, – раздался слабый голос Ксении, сидевшей спиной к могиле. – Проявите уважение к покойнице.

Оба Игоря пристыжено замолчали и начали орудовать лопатами. Инга же, схватив в охапку одежду, забралась в БТР и принялась переодеваться.

– Всеволод, подойди, пожалуйста, – спустя минуту, позвала она.

– Чего? – разглядывая обнаженную спину девушки, поинтересовался он.

– Посмотри, – попросила она, – тут что-то вшито в ткань.

Всеволод взял топик, но никак не мог оторвать взгляда от обнаженной спины Инги. Его так и тянуло провести по ней рукой. Бур даже не смог вспомнить, когда последний раз был с женщиной, но напряжение в паху подсказало, что это было очень давно. Водка последние год заменила ему все. С большим трудом ему удалось справиться с собой и посмотреть на вещь в его руке. Пожалуй, только женщина смогла бы обнаружить, что с ней что-то не так. Верхний слой был сделан из черной ткани, но подкладка была странной, каким-то образом серебристое полотно было вплавлено в изнанку черного. И самое странное, оно имело характерный рисунок. Достав из кармана фонарик, Бур направил на него луч и поднес поближе к глазам. Что ж, он и так знал, что увидит, на серебристом непонятном материале была фактически начертана микросхема.

– Я не знаю, что это, но с командиршей было вообще все неправильно. Игорь стрелял ей в голову, а она, с его слов, даже не покачнулась. Да и Серго в нее длинную очередь всадил, и ничего, если бы ее не шарахнуло головой о БТР, может, она бы и нас угробила.

– Зашнуруешь?

Всеволод кивнул и потянулся к серебристой веревочке, но не успел дотронуться, та сама по себе, выбрав необходимую утяжку, зашнуровалась и аккуратно завязалась бантиком. Инга, повернувшись, изумленно посмотрела на Всеволода, а тот, распахнув глаза, удивленно смотрел на шнурок.

– Что это было? – поинтересовалась девушка.

– Понятия не имею, – отозвался Бур, – давай выбирайся, дел полно.

– В самый раз, – полюбовавшись своей стройной ногой, провозгласила она. – Тебе нравится?

– Даже очень, – бросил он, отвернувшись и направляясь к остальным, что-то оживленно обсуждающим в кругу.

– Чего там? – заинтересовано стрельнув глазками, спросила Карина.

– Ткань странная, – садясь рядом, рассказал Всеволод, – вроде как тончайшая микросхема в виде подкладки впаяна. А еще шнурок корсета, он сам по себе затянулся. Чертовщина какая-то.

– Инга, классно выглядишь, – бросив взгляд через плечо Всеволода, ошарашено произнес сержант.

Всеволод повернул голову. Действительно, выглядела Инга потрясно: сапоги подчеркивали стройные ноги, сделав их еще длиннее, мини-юбка очерчивала бедра, корсет поднял и без того великолепную грудь.

– Нравится? – поинтересовалась Инга.

Мужская половина отряда заворожено кивнула, женская завистливо вздохнула.

– Игорь, хватит раздевать меня глазами, – озорно засмеявшись, произнесла она, – я только что оделась, кстати, остальных это тоже касается.

Игорь смущенно отвел глаза, остальные тоже старались не смотреть в ее сторону. Оцепенение прошло, народ вернулся к прерванному разговору. Инга присоединилась к остальным, усевшись на притащенное бревно.

Всеволод вытянул из одной кучки личных вещей пластиковый документ, на заднем фоне был крест, идентичный кресту на черной форме, на переднем фоне значились имя и фамилия владельца, буквы PFP и расшифровка Paladin Forces Paradise. Что ж, подозрения подтвердились, "черные" противники инквизиторов, те, кого они называют еретиками.

– Вывод первый, – начал Всеволод, кидая карточку обратно в кучу, – принцип "враг моего врага, мой друг" не сработал. Обе шайки – фанатики, пока не ясно чего, и грохнут любого кто, не принадлежит к их группировке.

– Может, вы что-то сделали не так? – влезла в речь Бура либеральная Ксюша.

– Ага, все мы сделали не так, – согласился Всеволод, – нужно было их сразу валить, а не переговоры затевать. Для тех, кто не понял, – он указал на восемь дырок в бронежилете, – эти ребята не заморачиваются и стреляют сразу. Если бы не бронежилет местных, который поглотил пули, я бы с вами не разговаривал. Так что, теперь мы поступаем точно так же: видим "зеленых" или "черных" с крестами, валим, не раздумывая.

Ксюша вздернула носик, показывая, что не согласна с выводом Всеволода, но заткнулась.

– Продолжим, – не отвлекаясь на ее несогласие, произнес Всеволод командирским тоном, – сейчас мы разделимся, я и Игорь пойдем в город, нам нужен язык. Где искать "зеленых", мы знаем. Где искать "черных" – без понятия. Поэтому пойдем за "зелеными". Остальные останутся здесь. Серго готовит БТР к маршу, Александр Николаевич следит за территорией, пытаясь обнаружить нежеланных гостей. Девушки занимаются своими делами, но овраг не покидают. Профессор, ваша позиция на краю рощи, в рюкзаке одного из "черных" нашелся бинокль, так что вы внимательно шарите оптикой по развалинам, выискивая движение. Если появятся крупные силы, отходите, если обычный патруль в два-три человека, лупите. Если появится пятерка во главе с еще одной такой же бабой, линяете как можно быстрее. Она вам не по зубам.

– Тогда – по коням! – поднимаясь, скомандовал Всеволод. – Если мы не вернемся к вечеру, уходите, я оставляю рюкзак, там карта, идите к объекту с шифром "СС НЛ-9", если мы не вернемся через двое суток, живите своим умом, обратно в город не суйтесь, там скоро станет совсем плохо. Серго, ты за главного.

– Так ли это важно? Давайте просто уйдем, – предложила Ксения.

– Это важно, – отрезал Всеволод. – Мы должны знать врага, и кроме врага нам эти знания никто не предоставит.

– Я пойду с вами, – плавно поднявшись, неожиданно произнесла Инга. Она не просила, она констатировала факт.

– С чего это ты взяла, что мы тебя возьмем? – удивился Игорь.

– А с того, что я ускорю ваши поиски, мне будет достаточно попросить показать, где ближайший инквизитор, и все. А сколько вам придется рыскать в развалинах?

– Хорошо, – мгновенно решил он, – только тебе понадобится оружие.

– Как насчет оружия командирши? – предложила девушка. – Думаю, энергетический пистолет, или что там у нее, будет в самый раз, к тому же он окончательно завершит комплект.

В словах Инги была логика, непонятное оружие могло пригодиться. Вот только Всеволод не уверен, что кроме покойной еретички из него кто-то сможет стрелять, во всяком случае, у него не вышло, ради интереса он пальнул в берег, но "пистолет" не выстрелил.

– Бери, – разрешил он, – только сначала опробуй на чем-нибудь.

Девушка кивнула и быстро опоясалась ремнем с кобурой, после чего не слишком уверенно вытащила "пистолет" и направила его на небольшую тонкую березку. Нажатие на курок, голубая вспышка, и березку буквально вывернуло из земли вместе с корнями и отбросило метра на полтора.

– Очень интересно, – с интонацией Гафта произнес Всеволод. – Ладно, вперед, время дорого.

На этот раз торопиться было некуда, солнце стояло в зените, паля нещадно. Хоть камуфляж местной армии был дорогим и довольно высокого качества, все равно в нем было жарковато. Да и температура располагала больше к прогулке в шортах и шлепках на пляж, а не в армейских ботинках и полном обмундировании в разрушенный город. Комфортней всех в данной ситуации было Инге, множество открытых участков, обдуваемых теплым ветром, вызывали жгучую зависть и желание. Всеволод старался реже оглядываться на нее, так как даже после мимолетных взглядов было тяжело сосредоточиться на поставленной задаче.

Через полчаса они вышли к объездной дороге. Всеволод несколько минут рассматривал ближайшие дома в бинокль, но так и не обнаружил никаких признаков людей. Только где-то в глубине города раздалось несколько приглушенных очередей, затем все смолкло, при этом армейский бинокль раскрыл Всеволоду еще один секрет, он уловил выстрелы и каким-то образом измерил расстояние до них, получалось около двух километров.

Всеволод махнул рукой и повел отряд дальше. Достигнув дома, в котором раньше находился схрон, он обернулся к Инге.

– Давай, твоя очередь, докажи, что мы не зря тебя взяли.

– Вдоль этой улицы до развилки, дальше по центральной, рядом с поваленной телевышкой направо, патруль возле разрушенного магазина, – быстро выдала она маршрут.

– Рядом еще есть люди?

– Людей рядом нет, но есть что-то непонятное. Я ощущала нечто подобное, когда была пленницей инквизиторов, рядом со мной были существа, которые не являлись людьми, но их было много и я их не видела.

– Ладно, на месте разберемся. Вперед, – приказал Всеволод, перейдя на небыстрый бег. Остальные побежали следом.

До развилки добрались минут за десять, еще двадцать до телевышки, которая, рухнув, проломила красивый дом у подъезда с двумя статуями пегасов. Прямо за ним возле разрушенного до основания дома стояли двое "зеленых" и наблюдали, как десяток лысых рабов разбирали завал, пытаясь пробиться к продуктовому магазину. Трое поднатужившись подняли плиту и, отшвырнув ее в сторону, стали собирать какие-то банки и пакеты и тащить их на тележку, которая стояла рядом с инквизиторами.

– Ты же сказала, что больше людей нет, – укоризненно заметил Игорь.

– Это уже не люди, – тихо ответила Инга, – их разум спит, они не могут размышлять, они тупо функционируют, выполняя приказы. Раньше я не понимала этого, а теперь стало ясно.

– Есть поблизости еще инквизиторы или другие люди? – снова уточнил Всеволод.

Инга на несколько секунд закрыла глаза и вытянула руку в сторону устоявшего дома, стандартной и такой привычной их взгляду пятиэтажки.

– Там.

– Много? – попробовал уточнить Всеволод.

– Не знаю, – растерялась Инга, – они ждут. Но я не понимаю чего. Я просто знаю, что они там.

– И мы подождем, – присев за поваленную ель, тихо произнес Всеволод.

Ждать пришлось недолго. В бинокль Бур прекрасно видел, как в одном из окон появился человек в черной форме, целившийся в "зеленых" из автомата, в соседних окнах появились еще трое. Первый обернулся и посмотрел себе за спину, после чего кивнул кому-то, скрывающемуся в темноте, и, вновь прицелившись, дал длинную очередь, через мгновение к нему присоединились остальные. Расстояние от инквизиторов до еретиков было около сотни метров, все кончилось почти мгновенно. Нашпигованные пулями тела "зеленых" упали на асфальт, а стрелки перенесли огонь на замерших в растерянности рабов. "Черные" стреляли по замершим людям, как в тире, те даже не шелохнулись, никто не пытался бежать или укрыться.

– Идут сюда, – спустя три минуты, произнесла Инга, сидевшая с закрытыми глазами, и точно пятеро в "черном" шли подбирать трофеи. Они, совершенно не опасаясь, вышли из подъезда и направились к лежащим боевикам. На этот раз женщины среди них не было, руководил мужчина в черной форме с тремя крестами на груди. Видимо, попутно это был знак различия. Всеволод не мог вспомнить, были ли в той группе подобные.

– Что делаем командир? – тихо спросил Игорь сжимающий автомат.

– Инга, в округе есть еще кто-нибудь?

– Нет, я не чувствую, – после довольно длительной паузы произнесла она. – Я пыталась представить людей в зеленой форме, или в черной, но вижу только этих.

Всеволод навел бинокль на тела, до них было меньше семидесяти метров. Если ударить из двух стволов, можно сразу всех положить.

– Валим, – решил он, – командира попробуем взять живым.

– Каким образом? – поинтересовался Игорь.

– Бьем по его нукерам, – изложил план Бур, – потом кричим, чтобы он сдавался. Если не сдастся, стреляем по ногам.

"Черные" шли цепью примерно в полуметре друг от друга, до трупов "зеленых" им осталось меньше десятка метров.

– На счет три бьем от края к центру, ты справа, я слева. Раз, два, три. Огонь! – И Всеволод вкатил короткую очередь в два патрона в грудь крайнего еретика, после перевел прицел на следующего, который оказался смышленей остальных и рухнул на асфальт быстрее своего умершего товарища, который медленно опускался на подгибающихся ногах. Отряд "черных" был обречен, попав под огонь на открытом месте, без малейшей надежды укрыться, они разделили судьбу "зеленых". На весь бой ушло меньше минуты.

– Твою мать, – выругался Бур. Все "черные" валялись мешками на асфальте, из-под головы офицера расплывалось багровое пятно.

– Рикошет, – подвел итог Игорь, когда они подбежали к месту бойни. – Неудачно вышло.

Всеволод кивнул, нелепая случайность, пуля срикошетила от асфальта и вошла в подбородок.

– Что делаем? – глядя на трупы, с холодным спокойствием спросила Инга.

– Собираем трофеи и грузим их на тележку, – дал установку Бур. – Спрячем где-нибудь, потом заберем.

Поверх уже сваленных в ящик консервов и прочих продуктов, быстро покидали автоматы и боеприпасы, туда же отправились разгрузки, заляпанные кровью, и мелочь из карманов. Игорь и Всеволод подналегли и покатили тележку прочь.

– Тяжелая дура, – вытаскивая колесо из трещины, прокомментировал Игорь.

– Да, не легкая, – согласился Всеволод, – но втроем нам это не утащить, оружие бросать жалко, консервы просто преступно. У меня в загашнике осталось всего три ИРПа. Они, конечно, питательные, но это всем на один раз нормально поесть.

Мародерку спрятали за разбросанными гаражами, по виду они попали сюда явно из их родного мира, поскольку на многих были надписи типа "Вася лох", "Светка шлюха" или просто матерные слова, нацарапанные от великого подросткового интеллекта. Закидав тележку с трофеями мусором, Всеволод достал из пачки две сигареты, одну взял себе, а вторую протянул Игорю. Бывший сержант полиции отрицательно покачал головой.

– На фиг, бросаю.

– Это ты вовремя придумал, – хмыкнул Всеволод, – самое то, бросить курить в такой заднице.

– Может, ты и прав, – согласился с ним Игорь, – но поскольку киосков вокруг не наблюдается и добыча курева затруднена, то лучше попробовать бросить.

– Дай мне, – протянув руку к сигарете, попросила Инга.

– Не знал, что ты куришь, – удивился Всеволод.

– Начинать никогда не поздно, – парировала девушка.

– Для тебя поздно, мне не жалко, но Игорь прав, в нашей ситуации зависимость не самая приятная. Так что, начинать не советую.

Он достал пачку и убрал туда сигарету, быстро пересчитал остатки, здесь одиннадцать и две полных пачки в другом кармане, вот и весь резерв. По какой-то причине все покойники, что "зеленые", что "черные", не курили.

– Все, перекур закончен, – отбрасывая окурок, скомандовал Всеволод, – задача не выполнена. Инга, нам нужны новые жертвы, кстати, лучше, если ты поищешь "зеленых", по какой-то причине "черные" ходят исключительно пятерками. А пятеро – это многовато.

– Нам туда, – махнула она рукой сквозь гаражи, – обшаривают дома.

– Умница, – похвалил девушку Всеволод. – Все вперед, на этот раз постараемся не облажаться.

Парочку инквизиторов они обнаружили спустя двадцать минут. Они заходили в подъезд полуразрушенного дома, половина которого лежала в руинах, а вторая половина стояла совершенно целая. Перед домом валялось и стояло множество автомобилей, все как один были либо российского, либо западного производства, Всеволод углядел валяющийся на боку Maybach.

– Такое ощущение, что сюда автостоянку целиком перекинуло, – прокомментировал Игорь кладбище, огибая лежащий на крыше джип.

– Вполне возможно, – согласился Бур. – Знаешь, что меня смущает?

– Что? – влезла в диалог Инга.

– То, что строений, автомобилей и прочего из нашего мира много, а вот людей почти нет. Вопрос, где они все?

Его спутники озадаченно переглянулись. На пустыре не меньше пятидесяти частных домов, то, что они из их родного мира – факт, это легко определить по знакомым вещам и надписям, на некоторых даже таблички с названием улицы сохранились. Но вот людей, которых там должно было жить немало, нет.

– Ответа нет, – оборвал их размышления Всеволод, – возможно, профессор знает ответ, придем, непременно спросим.

Из подъезда вышли два инквизитора, такое ощущение, что парни не на войне, а на прогулке, первый держал в руках открытую консервную банку, из которой таскал кольца ананасов. Второй разглядывал эротический журнал Playboy. Судя по его распахнувшимся от возбуждения глазам и краске, которая залила лицо, подобное он видел впервые. И то, что он видел, ему очень нравилось, настолько нравилось, что он проигнорировал поднявшегося из-за машины Игоря.

– Потом подрочишь, – быстро сказал сержант опешившему "зеленому" и вырубил ударом в челюсть. Его напарник выронил банку и потянулся к автомату, именно в этот момент Бур обрушил на его затылок монтировку, глаза инквизитора сошлись на переносице, и он плавно сполз по борту лендровера. – Ананас хочешь? – спросил Бур Ингу, поднимая выпавшую банку, которая все-таки опровергла закон бутерброда и не перевернулась донышком вверх. Он протянул девушке банку и быстро связал "зеленому" руки, Игорь в этот момент заканчивал паковать второго.

Пленников затащили за машины и стали дожидаться, когда те очухаются, тащить двух здоровых мужиков (каждый килограмм по восемьдесят) никому не хотелось.

– Ну у них и головы, – присвистнув от удивления, воскликнул Игорь. – Три минуты не прошло, а они уже в себя пришли, причем тот, которого ты монтировкой угостил, очнулся быстрее.

– Знаешь, похоже их религиозные лидеры так их обрабатывают с детства, что там остается сплошная кость, а мозг заточен только под повиновение, – предположил Всеволод.

– Сейчас вы подниметесь и пойдете с нами, – на плохом английском обратился к ним Игорь. – Андестенд?

Пленники быстро закивали, но, увидев вышедшую из-за соседней машины Ингу, пришли в ужас, чуть не вырубившись по новой.

– Хеллоу, – весело крикнула им девушка и помахала ручкой.

"Зеленые" вылупили глаза и рухнули на колени, бормоча что-то себе под нос. Игорь и Всеволод озадаченно переглянулись и укоризненно посмотрели на девушку.

– Ну и что ты сделала? – поинтересовался Игорь. – Они только очухались, а теперь снова в астрале, нам что, сними целый день сидеть? Ты, кстати, английский знаешь?

– Они повторяют одно и тоже: просят не отдавать их паломнице. И так по кругу.

Всеволод озадаченно почесал затылок. Эти двое должны рассказать все, что знают, и дойти до БТРа собственными ногами, дотащить обоих вряд ли получаться, а ведь он хотел заставить пленников толкать тележку, но эти двое в полной прострации, даже обмочились от ужаса.

– Игорь, у тебя английский получше, чем у меня, скажи им, что если они будут хорошо себя вести и все расскажут, то паломница их не получит. А ты, Инга, отойди в сторону, они тебя до усрачки бояться.

Игорь, почесав в затылке и тщательно подбирая слова, перевел инквизиторам то, что сказал Всеволод. Те прекратили биться в истерике, и снова поднялись на ноги.

– А теперь скажи, что если они попробуют дурить, то она сожрет их души.

– Тогда договорились, – обрадовался Всеволод, – forward.

Даже пинков не потребовалось, инквизиторы послушно двинули вперед, стараясь держать максимальную дистанцию между собой и Ингой. Затем не менее бодро толкали груженую тележку до самого оврага.

– Слушай, Игорь, а на фига ты тащишь этот номер плейбоя? – спросил Всеволод, глянув на карман, откуда торчала половина журнала. – Номер-то старый, пара лет минимум.

– Ага, декабрь 2009, – отозвался Игорь. – Я обещал его вернуть вон тому, который повыше. Что обещал, то и сделаю.

– Уважаю принципиальность, – без всякой иронии заметил Всеволод. – Сомневаюсь, правда, что он ему понадобится.

– Кончишь?

– Твое дело, – согласился Игорь, – тебе и ответ держать. Я лично не смогу вот так просто, безоружного человека.

– В человеке это не заложено, мы сами становимся такими. Еще вчера они держали вас в загоне, как скот, сегодня, наверняка, наловят новых, я пока не знаю, для чего им это нужно, но скоро выясню. Меня вообще очень сильно заинтересовали "зеленые" с их бессловесным стадом, и "черные", о которых я знаю, что они люто ненавидят "зеленых". Да и меня пытались грохнуть, – добавил он после паузы. – Хотя, похоже, они ненавидят всех, кто не имеет черной формы с крестом.

– Проводишь ассоциации? – ухмыльнулся Игорь.

– СС? Да брось, если они религиозные фанатики, то будут страшнее любого СС. Нет ничего страшнее религиозного фанатизма. Эсэсовцы были просто палачами, эти не просто палачи, они истинно веруют, а значит, переубедить их нереально. Гитлер был всего лишь проводником идеи и хотел возвеличиться над всеми народами, а эти уже велики, они искореняют ересь. И компромисса быть не может.

– Я все равно не понял, в чем различие?

– Потом объясню, мы пришли.

– Все спокойно, командир, а я вижу вы с уловом, – он кивнул на "зеленых", которые из последних сил волокли тележку, впрягшись в нее как лошади.

– Да, и кое-каких трофеев прихватили: оружие, боеприпасы и даже еда, правда, пока не знаю, можно ли ее есть. Но поесть надо. Так что, пока я разговариваю с ними, приготовьте что-нибудь горячее.

– Мне бы тоже хотелось послушать, да и английский я неплохо знаю.

– Игорь, смени Александра Николаевича.

Игорь облегченно вздохнул и скрылся в небольшой ямке возле поваленного дерева, которую профессор облюбовал как НП.

– Стоп, – скомандовал Всеволод, когда телега достигала оврага. – Серго, принимай трофеи, разберись, что к чему, Карина, Ксюша, там снизу коробки с продуктами, займитесь обедом, есть жутко хочется.

– Всем хочется, – крикнула Карина и полезла наверх принимать продовольствие. – Я последний раз ела перед тем, как под завал угодила. Жаль, кофе все пропало.

– Не все, – усмехнулся Всеволод, – я заныкал баночку грамм в двести, у меня в рюкзаке.

– Здорово, – обрадовалась женщина, – а то от усталости ноги подкашиваются, взбодриться не помешает.

– Александр Николаевич, командуйте этим, пусть слазят вниз и двигают вон к тому дереву.

Профессор кивнул и, несильно ткнув стволом под ребра, указал рукой на чахлую березку, которая росла на краю оврага. Пленники послушно скатились вниз и, кое-как поднявшись, поплелись в указанном направлении. Профессор, спустившийся следом, стимулировал передвижение стволом автомата в спину.

– Инга, пойдешь со мной?

– Пойду, они, когда на меня смотрят, волю теряют, так что я буду лучшим стимулом к откровенной беседе.

– Верно мыслишь, – Всеволод спрыгнул вниз и подал ей руку.

Эта красавица в одежде амазонки его немного пугала. Он – одно дело – прошел ад Грозного, терял друзей, ожесточался, и с каждой новой потерей превращался в зверя. Вернувшись, домой он понял, что прежний Всеволод Бураков навечно остался на улицах чеченской столицы, там для него закончилось будущее. Он вспомнил фильм девятая рота,

– Пить буду.

– Ну, а потом?

– Опять пить буду, и буду пить, пока не забуду все это, а потом встану, рожу умою и по новому жить начну."

Все так и случилось, только пить Всеволод начал, когда пристрелил генерала Донского, а вот остановиться уже не мог, пока не попал сюда. Здесь началась его новая жизнь, его будущее, а эта девушка изменилась мгновенно, еще два дня назад она была сугубо мирным обывателем, а теперь…. И его пугало то, во что она могла превратиться.

– Эй, ау, – окликнула его Инга, – ты идешь?

– Иду, – не своим голосом ответил он. Также он понял одно, всем выжившим предстоит пройти через ад и стать зверьми. Странно, а пить совсем не хотелось.

"Зеленые" сидели за БТРом возле задних люков, профессор стоял в двух шагах, направив на них ствол пистолета-пулемета. Молодец астрофизик, помнит наставления, держит дистанцию. Всеволод какое-то время разглядывал пленников. Они же, как загипнотизированные, распахнув от ужаса глаза, смотрели только на Ингу. Им было, похоже, все равно, разорвут ли их, сожгут живьем, застрелят или просто начнут срезать мясо с костей и заставят их жрать его, они мечтали не попасть к ней в руки. Что же такое могла сотворить с ними паломница? Если все ужасы допросов подручными средствами были для них чем-то незначительным?

– Начнем, пожалуй. Александр Николаевич, вы готовы?

– Вопрос первый, кто вы такие, и как здесь оказались?

Профессор довольно на хорошем английском перевел вопрос, после чего почти минуту слушал ответ заикающегося от страха длинного, второй так и не смог открыть рот.

– Он говорит о каком-то божественном даре, – озвучил речь "зеленого" профессор, – их земля отравлена в результате сорокалетней войны, и тут произошло чудо, спаситель услышал молитвы Вещих Отцов и сжалился над своими детьми, подарив им этот чистый и прекрасный мир.

Тут "зеленый" разразился гневной речью еще на минуту, изредка бросая полный ненависти взгляд на Ингу, стоящую за спиной Всеволода.

– Интересно, – выслушав его, заметил Александр Николаевич. – Они говорят, что Спаситель в щедрости своей подарил им мир, но не заставил отказаться от борьбы, забросив сюда еретиков с их подлым колдовством. И здесь развернется последняя битва. Их великий народ сотрет с лица земли паладинов и паломниц, и везде воцарится мир, и они смогут строить царствие небесное. И ваша, тфу, то есть наша паломница будет гореть на костре, и ее очищенным мясом будут кормить зараженных, в надежде излечить их разум.

– Каннибалы, очень мило, – прокомментировала пламенную речь "зеленого" Инга причем на ее хорошеньком личике проступило омерзение.

– Спроси их, почему они воюют с паладинами?

– Короче так, – выслушав ответ, начал он, – пропуская длинную цепочку ругательств, половины которых я просто не знаю, поскольку им нет эквивалента в английском, что мне знаком, суть конфликта в следующем. "Черные" используют как-то темную дьявольскую силу, которую паломницы черпают из каких-то источников, не понял из каких, но понял, что источники находятся в зараженных землях. Изначально они были единым народом, но сорок лет назад одна девушка бежала от инквизиторов в пустоши, все сочли ее мертвой, но она вернулась оттуда и начала распространять грязное учение, искажая истинное писание. И некоторые слабые волей пошли за ней. Так появились еретики, которые сами себя называют паладинами.

– Понятно, что ни хрена непонятно, – озадачено, произнес Всеволод. – А что насчет людей, которых они захватили, что они собирались с ними делать?

– Веселые ребята, они обозвали нас дикарями, не заслуживающими этого рая, поскольку мы не рождены от отцов-основателей, хотя, с биологической точки зрения, это просто невозможно, если бы были матери, я бы еще понял, но отцы в принципе не могут рожать…

– Профессор, – одернул Александра Николаевича Бур.

– Прости, увлекся. Так вот, поскольку мы не относимся к их народу, то не можем в принципе стать его частью, поскольку Райянами, так он выразился, нужно родиться, то всех чужих ждет очищение огнем, после чего их очищенную плоть смогут съесть зараженные, дабы исцеляться.

– А что "черные" делают с чужаками?

Профессор кивнул и спросил об этом длинного. Тот что-то быстро затараторил.

– Такое же безрадостное будущее, даже, пожалуй, еще безрадостней. Те тоже каннибалы, они едят очищенных сами, и самое страшное, едят живьем, обрекая на страдания, и дух умирающего не попадает в очищающий огонь, его душа пожирается паломницами вместе с последним куском плоти, в котором он пытается удержаться. Человек, попавший к ним, очень долго страдает, иногда несколько недель, короче, они друг друга стоят.

– Твари, – гневно произнесла Инга и потом быстро произнесла что-то на английском.

Совершенно неожиданно "зеленые" вскочили и рванулись прочь, сбив с ног Всеволода и Александра Николаевича. Инга отпустила их на пару метров, после чего, не торопясь, вскинула оружие паломницы с толстым стволом и сделала два быстрых выстрела в спины бегущим. Всеволод поднялся с земли и посмотрел на обугленные останки, инквизиторы испеклись мгновенно, словно их на час засунули в микроволновку.

– Зря ты так, – осуждающе заметил он, – у меня к ним было еще несколько вопросов. Я, конечно, не собирался оставлять их в живых, но ты поторопилась.

– Прости, – виновато опустив глаза, произнесла девушка. – Они заслужили смерть.

– Да знаю я, – отмахнулся Бур, – ладно, что сделано, то сделано. Профессор, теперь могилу придется копать нам.

– Не в первый раз, – отозвался астрофизик и, открыв десантный отсек, достал две лопаты. – Одно радует, ямка для двоих нужна поменьше.

– Хорошо хоть дорогой выспросил у них про оружие. Разбирать придется учиться в слепую, ну хоть ТТХ узнал. Короче, вопросы остались. Но эти вопросы чисто на образование.

– Инга, – отведя девушку в сторону, тихо произнес Всеволод, – я надеюсь, больше подобного не повториться. Ты знаешь правила, я приказываю, вы выполняете, кому не нравится, может проваливать.

– Я же извинилась, – виновато сказала девушка. – Мне что, на колени встать?

– Стоять на коленях – удел рабов, хотя, бывают ситуации, когда опуститься на колени, не позор. Но это частность. Я просто надеюсь, что в дальнейшем мы обойдемся без самодеятельности. Ты все поняла?

– Тогда пошли к остальным. Я уже минут десять ощущаю запах подгоревшей тушенки, по которой так "соскучился" мой желудок. – При этом в слово "соскучился" Всеволод вложил максимум сарказма, скривив рожу, чем вызвал у девушки приступ смеха.

Когда они подошли к костру, все уже сидели на бревнышках и копались вилками в консервных банках. Отсутствовал только Серго, который сменил Игоря на посту наблюдателя.

– А эти где? – спросила Ксения.

Всеволод промолчал, не видя смысла озвучивать за едой очевидное. Все его прекрасно поняли, но девушка продолжала смотреть на него своими наивными голубыми глазами.

– Это что, такой сложный вопрос? – возмутилась она.

– Вопрос простой и ответ на него тоже простой, – взяв банку, спокойно заметил Всеволод. – Как поступают с врагом, взятым в бою?

– Вы! Вы! Вы их убили! – возмущенно выкрикнула она. – Но так нельзя. Ты убийца, которому незнакомо слово сострадание, мне противно находиться рядом с тобой, – вскочив, она полезла на обрыв.

Александр Николаевич неуверенно поднялся, чтобы ее успокоить, но Всеволод отрицательно покачал головой.

– Оставьте ее, профессор, она сейчас пойдет искать утешения у Игоря. Вот только ее ждет еще большее разочарование, он тоже скажет, что я прав.

– А ты прав? – спросила Карина, но по голосу было понятно, что это просто риторический вопрос. Видимо, Александр Николаевич уже начал рассказывать про то, что они узнали от языков.

– Прав, Карина, я редко ошибаюсь, мы столкнулись с самым опасным противником, которого ни за что нельзя оставлять в живых, религиозные фанатики. Причем как инквизиторы, так и паладины. Они безумны в своей вере, я уж не говорю об их методах. Так что, два врага нам уже известны. И теперь я буду уничтожать их там, где встречу, это вопрос выживания.

– Чем они тебя так задели? – спросил Игорь. – Как будто в нашем мире мало фанатиков?

– Да, хватало, – согласился Бур. – Но эти… они людей едят.

Карину перекосило, Игорь перенес это более спокойно, но и ему услышанное явно не понравилось, остальные присутствующие были в курсе и свыклись с этой мыслью.

– То есть, как едят? – спросил Игорь, голос бывшего сержанта полиции дрогнул.

– Да вот так, "зеленые", сжигают нечистых на костре, а мясо скармливают лысым безумцам, в надежде излечить их, а "черные" просто каннибалы, при этом разделывают людей живьем. И все это имеет религиозный подтекст.

– Мерзость, – с отвращением произнесла Карина. – Бур, ты не мог эту информацию на послеобеденное время придержать, меня сейчас стошнит.

– Наверное, ты права, не стоило портить аппетит, – согласился Всеволод. – Кстати, к чему я это все? А к тому, что живым к ним лучше не попадать. Не всегда будет шанс на спасение. Кстати, Инга твой пистолет зарядился или там уже половина обоймы осталось?

Девушка достала пистолет и посмотрела на индикатор заряда, тот был полным.

– Интересно, откуда он черпает энергию? – глядя на оружие в ее руках, задал риторический вопрос Всеволод.

Присутствующие в ответ только плечами пожали. Дальше ели молча, и вроде как аппетит вернулся, Александр Николаевич ушел на НП, сменив там Серго.

– Командир, обязательно было говорить ей правду? – взяв свою банку с тушенкой, спросил Игорь.

– Серго, хватит, ты не хуже меня понимаешь, что это верное решение, это нелюди. Инга немного поторопилась, пустив их в расход, девочке выдержки не хватило, но я ее не виню.

– Да знаю я, – отмахнулся тот. – Но девочка домашняя, ранимая.

– Для нас будет лучше, если она смирится с реалиями, забыв свои либеральные взгляды. Это может быть опасно для всех. Это не земля обетованная, это чистилище для трех миров, и подобные выходки сильно напрягают. Мне в команде меньше всего нужен человек, который будет постоянно устраивать истерики, она с тобой, я этого не оспариваю, но учти, если это продолжиться, наши дороги разойдутся.

– Я поговорю с ней.

– Хорошо, только не затягивай.

– Кстати, а что удалось узнать?

– Она не рассказала?

Серго отрицательно покачал головой. Всеволод быстро пересказал суть беседы, уделяя особое внимание кулинарным пристрастиям противника.

– Блин, даже жаль, таких подонков и не я убил, – искренне заметил Серго.

– Не могу не согласиться, – ухмыльнулся Бур, – а теперь пора отсюда сваливать, машина готова?

– Да, БТР в порядке, бой ему не повредил, – отчитался Игорь, – бак полон на три четверти, думаю, километров на триста хватит точно. Вот только я не понял, что за топливо, это не бензин и не солярка, внешне эта штука похожа на немного густоватую незамерзайку. Во всяком случае, она голубого цвета, но что это конкретно, ни я, ни Александр Николаевич не знаем.

– Ну, нам пока что так далеко ехать не придется, сначала посетим объект "СС НЛ-9", а до него отсюда всего сорок километров.

– Знаешь, мы могли бы на этом БТРе ворваться в город и хорошенько вдарить по "зеленым". Машина скоростная и хорошо бронированная, если неожиданно налететь, то можно было бы выбить половину лагеря, прежде чем они бы поняли, что к чему.

– Нет, слишком велик риск, мы очень мало знаем об их оружии, и видели пока что только автоматы, снайперки, пистолеты и гранаты, если у них есть серьезные гранатометы, мы оттуда просто не уйдем. Сваливаем на объект, а там посмотрим. К тому же, даже на БТРе передвигаться по городу крайне затруднительно, сплошные завалы. Да и объект занимает меня гораздо сильнее, с "зелеными" и "черными" все ясно. Но меня сильно напрягает то, что этот мир пуст. Куда делись люди? Погибли? От чего? Эти вопросы интересуют меня не первый день, и если удастся разгадать эту загадку, то, возможно, мы сможем избежать данной участи.

– А фанатики?

– А фанатики простые, ну окажешься ты на костре "зеленых", или разделают тебя "черные" – это просто смерть, они враги, а с врагами все просто, а вот исчезновение людей, где они, что с ними? Так что, сначала займемся тайнами, потом врагами. Может, разгадав тайну, мы найдем способ борьбы. Но девочке своей правила объясни, если она не поймет, то ей придется уйти.

– Я понимаю тебя, командир, от нее пока много шума, но, думаю, скоро она свыкнется с реальностью.

– Посмотрим, – скептически сказал Всеволод, – но за три дня она ничего не усвоила, ты Ингу видел? Она была вообще домашним ребенком, но посмотри, что с ней сделали эти три дня, она спокойно раздела труп и теперь ходит в этой одежде, которая, следует признать, ей к лицу. Сегодня она сама попросилась в рейд за языками, после чего пустила их в расход при попытке к бегству, и рука ее не дрогнула. Или она моральный урод? Хотя, честно говоря, мне о ней так думать не хочется. Или в ней проснулся воин? Причем не гуманист двадцатого века, опутанный женевскими конвенциями, а дикарь. Вот это мне уже по душе. Я еще не секунды не жалел о том, что взял ее, в отличие от твоей Ксюши.

– Я понимаю, – согласился с ним Серго. – Все, пошел готовить машину, через двадцать минут сможем ехать.

Всеволод остался у костра один. Рановато Инга кончила эту парочку, столько вопросов осталось без ответа. Например, почему "черные" ходят пятерками, да, тактически действия пятерки правильны, но Буру казалось, что данное объяснение не ограничивается банальной тактикой. Он узнал ТТХ автоматов и пистолетов. Надо сказать, довольно неплохие параметры. Основное оружие "черных" называлось АП1 и расшифровывалось как "Автомат Паладина". По параметрам он был близок к АКМу, только патрон мощнее, 8 мм, с большой пробивающей способностью и хорошей баллистикой. Как заявляли пленники, из этого автомата можно вести прицельный огонь на пятьсот пятьдесят ярдов, что в переводе на нормальные меры длинны примерно пятьсот метров. Очень неплохо. Бесшумная снайперская винтовка, захваченная во время побега, назвалась СС – "Снайперская Святого". Она была сделана под крупный патрон в десять миллиметров и давала уверенное поражение легкобронированной цели на дистанции до семисот метров. Хороший результат для снайперки, да и патрон был уже фактически крупнокалиберный. Автомат "зеленых" назывался также незамысловато АС – "Автомат Святого", патрон он имел идентичный с АП1, а вот механика у них была разная, во-первых, система "Булл-папп", а во-вторых, это было штурмовое оружие, созданное специально для боя в городских условиях и катакомбах, в которых и укрывались "черные". Прицельная дальность стрельбы из АСа не превышала четырехсот метров. Пистолет, что "черных" ПП2, что ПС, имели опять же идентичный мощный боеприпас 4.6х30мм, позволяющий пробивать легкую броню со ста тридцати метров. Всеволод припомнил, что подобный боеприпас разработан в германии фирмой Heckler-Koch. Инквизиторы и паладины, конечно, об этом не слышали, да и неважно, пистолеты были мощными, удобно лежали в руке. В принципе, Всеволода устроил мощный автомат Дегтярева, вот только боеприпасов к нему было маловато, в общей сумме по восемь магазинов на каждый. Штурмовики, ехавшие в десантном отсеке, тащили двойной боекомплект. Конечно, запас пока что был, но был он не велик. Уже сейчас трофейного оружия и боеприпасов было в два раза больше.

– Командир, мы готовы трогаться, – раздался за спиной голос Серго, – все упаковано, народ ждет распоряжений по посадке. Оружие по твоему приказу роздано, Карина и Ксюша взяли по пистолету, правда, Ксения без особого желания, да и не думаю, что у нее хватит духа достать его из кобуры.

– Захочет жить, достанет, – привел железобетонный довод Всеволод, – а нет, сдохнет.

– Все, пора, – поднимаясь, решительно заявил Бур. – Серго, снимай профессора с НП. Женщины и Александр Николаевич в кузов, ты за руль, мы с Игорем на броне. Жаль, карта одна.

– Ничего, выедем на объездную, дальше просто, ты говоришь куда, я рулю.

– Согласен, тогда бери рацию. – Всеволод взял свой рюкзак, который никто и не думал убирать внутрь БТРа. Командир – человек взрослый и самостоятельный, сам разберется, что и куда деть. Порывшись, достал гарнитуру, одну надел на себя, вторую отдал Серго, рацию включил на первый канал и переложил в карман рюкзака.

– Проверка. Раз, два, Серго, как слышишь меня? Это Бур.

– Принимаю хорошо, конец связи.

Всеволод забросил на броню две седушки от стульев, если без них, можно смачно задницу отбить. В Чечне чего только себе под жопу не клали. Всеволод даже видел, как на одном БМП ехал парень, так вот у него под задницей было кресло из натуральной кожи.

– По коням, – скомандовал он.

Карина и Профессор выбросили окурки и полезли внутрь десантного отсека, в котором уже сидели Ксения и Инга, при этом амазонка заняла кресло стрелка. Голова Серго торчала из люка водителя, Игорь уже уселся на передок, ухватившись рукой за ствол.

– С Богом, – скомандовал Всеволод, взобравшись на броню и усевшись поудобней. – Серго, давай самый малый вперед, Игорь, глаза береги, пока по роще едем.

БТР вздрогнул и медленно пополз назад, выбравшись из оврага и развернувшись, плавно покачиваясь на кочках, он начал пробираться к дороге.

– Серго, как слышишь?

– Слышу хорошо, – отозвался тот.

– Ты зачем Ингу за пушку посадил? – поинтересовался Бур.

– Она сама желание изъявила, и мало того, что я ее туда посадил, я зарядил оба орудия и заправил ленту в пулемет. Кстати, тут классная система прицеливания. Прицел вделан в башню, на стрелка надевается шлем, забрало которого служит монитором, захватывая цель, ему просто остается нажать на кнопку, перезаряжение автоматическое.

– То есть, она сейчас может нас сбросить отсюда, если голову повернет? – испугался Всеволод.

– Нет, командир, – возразил Серго, – сейчас она крутит головой и камера передвигается по периметру, осматривая территорию, для активации башни нужно нажать кнопку. Мне понравилось, как это сделано, вообще машина классная.

Игорь на всякий случай распахнул люк и спустил туда ноги, чтобы при малейшей опасности быстро скользнуть вниз. Спустя десять минут выбрались на дорогу.

– Серго, идем налево, объезжаем город, – сверившись с картой, скомандовал Всеволод. – Предельное внимание.

– Кстати, командир, я свой канал подключил к бортовой сети, – похвастался водитель, – так что можешь говорить еще и Инге, она тебя тоже слышит.

– Знаешь, сержант, что-то стремно мне, надо было тебя в кресло стрелка сажать.

Игорь в ответ только кивнул. Слишком непредсказуемой была Инга. Возьмет и поведет башней, сшибив или Игоря и Всеволода.

– Не беспокойся, командир, – раздался у него в гарнитуре голос девушки, – пока не разрешишь, я ничего делать не буду, обещаю.

– Так держать, – похвалил он девушку, при этом гадая, откуда ей известны его мысли. Если она не только может знать, где находится нужная ей вещь или человек, но и читать мысли, это может стать проблемой, поскольку его мысли о ней иногда уходили в сторону от боевого товарища, и превращались в мысли об страстных поцелуях и ураганном сексе. Девушка была слишком эффектна. Но Всеволод не хотел заводить отношения с кем-то из команды, если сблизится с ней, то он перестанет отвечать за остальных, все его внимание будет сосредоточено на ней, и тогда кто-то может умереть. Мозг принял самое логичное решение, вот только сердце считало по-другому, Всеволоду все больше нравилась эта красивая, сильная и решительная амазонка, и это могло стать проблемой.

– Мы не будем думать об этом сегодня, мы подумаем об этом завтра, – сказал он вслух.

– Ты про что командир? – хором спросили Серго и Инга.

– Просто мысли вслух, – пояснил Бур и услышал тихий смешок девушки. – Стоп машина.

БТР резко качнулся вперед и замер, тормоза у него были отменные. Прямо поперек дороги выросла до боли знакомая пятиэтажка с небольшим супермаркетом, занимающим весь первый этаж. Объехать полем ее было нереально, край дома фактически вплотную примыкал к крутому откосу. Настолько крутому, что тот превращался фактически в овраг. Дом буквально разломило надвое, но это было единственным повреждением. Из люка высунулась голова Серго в шлеме.

– Зайдем, командир, нам жратва не помешает.

– Серго, остаешься с машиной, остальные живо внутрь, собирайте продукты, особое внимание тому, что не портится. А я пойду, разведаю объезд. Много не брать, в БТРе места не густо. При встрече с людьми не стрелять, "черных" и "зеленых" валите, не задавая вопросов.

– Начали, на все пятнадцать минут, – и быстро пошел в сторону разрушенного города. Хотя, какой на фиг город, тут три города, местные строения доминировали, видимо, слияние было еще незакончено. Пятиэтажка упиралась краем прямо в завал, расстояние между ними не превышало и полуметра, такая своеобразная буква "Т", пришлось обходить развалины, в принципе, несмотря на провалы в асфальте и поваленные деревья, дорога для бронемашины была проходима. Всеволод обошел завал, который был на месте дома, и здесь не было особых препятствий. Бегом преодолел расстояние метров в пятьдесят, дорога дальше была свободна, можно было без проблем ехать.

Потянуло дымом, Всеволод принюхался, нет, не показалось, тянуло дымом и шашлыками. Он присел за кузовом машины совершенно незнакомой марки, видимо, местное авто, поскольку выглядело довольно изящно, "зеленые" вряд ли смогли бы сделать что-то подобное, как, впрочем, и российский автопром, наши автозаводы выпускали только ведро с болтами. Иначе русские автомобили никак не назовешь. А вот военную технику русские делали лучше всех в мире, все было сделано на случай апокалипсиса, просто и надежно.

Бур начал двигаться в направлении дыма, который теперь видел очень хорошо, он поднимался из-за соседнего дома, видимо, мангал там был не маленький. Вот только какому идиоту придет в голову жарить шашлыки в руинах?

Осознание происходящего пришло почти сразу. Всеволод, спрятавшись за обломком стены, смотрел на небольшой лагерь паладинов, видимо, это был разведывательный отряд, человек тридцать, не больше. Не все, правда, были в черной форме, несколько десятков гражданских, а с ними пятеро, сидящие на земле, со связанными руками, раздетые донага. Заправляла всем молодая женщина в костюме амазонки, в точно таком же сейчас ходила Инга. Рядом с ней стояла девочка лет двенадцати, а перед ней на столе лежал обнаженный окровавленный человек. Всеволода начало подташнивать от увиденного. "Амазонка" что-то скомандовала девочке, и та с полным равнодушием на лице, достав нож, принялась срезать с него мясо, к ней по одному подходили паладины и, опустившись на колени, принимали из ее рук пищу. Бур с трудом сдержал порыв рвоты, во рту появился отвратительный кислый привкус. Мужчина орал, вырываясь из самопальных колодок, но через минуту отключился, правда, его быстро привели в чувство, и все началось по новой. Наконец, он дернулся в последний раз и затих, девочка, не обращая на это никакого внимания, продолжила его разделывать, швыряя куски мяса "черным". Некоторые жрали его сырым, некоторые жарили на костре. Отведя взгляд от жуткой трапезы, Всеволод принялся рассматривать остальное. Неподалеку от Паломницы и ее маленькой помощницы был установлен еще один пыточный станок, изготовленный из подручных материалов, от этого он выглядел особенно жутко. Именно в них сейчас закрепляли кисти высокой рыжеволосой женщины лет сорока, лицо которой было почему-то смутно знакомо. Бур был уверен, что никогда не встречался с ней, но также был уверен, что нечто похожее видел совсем недавно. Всеволод быстро прикинул шансы.

– Без шансов, – пересчитав противников, сказал он сам себе.

Трое бойцов против сорока солдат и паломницы. К тому же не все паладины смотрели на устройство для пыток, около десяти человек держали оцепление, а трое сторожили пленников, уже обреченных, отчаявшихся, но, видимо, каннибалы знали, что людям, которым нечего терять, свойственно совершать безумные поступки, вот они и охраняли их от совершения этих самых поступков.

Всеволод уже собирался отступить, чтобы побыстрее вернуться к своим. Нужно уносить отсюда ноги, пока "черные" заняты. Пленникам они помочь не в силах, а вот разделить их судьбу могут запросто. Он почувствовал на своей спине взгляд и мгновенно обернулся, вскидывая автомат. Эта способность ощущать, что на тебя смотрят, не раз спасала ему жизнь, а еще он умел отличать взгляды, например, мгновенно чувствовал ненависть, злобу, зависть, похоть и интерес. В юности последнее помогало ему не раз вычислять женщин, которые были не против познакомиться и разделить с ним постель. И на этот раз не обманулся, взгляд человека был полон тревоги.

– Инга, ты что здесь делаешь? – прошипел он, резко махнув рукой, приказывая девушке пригнуться, как ни странно та поняла.

– Тебя искала, – также тихо прошептала она в ответ, – пятнадцать минут прошли, тебя нет. Игорь приказал ждать, сказал, что если выстрелов не было, значит, с тобой все в порядке. А что там?

– "Черные", – шепнул Всеволод и, приложив палец к губам, показал на трещину, через которую наблюдал. – Только не кричи. – Он не должен был ей показывать то, что сейчас начиналось в этом маленьком дворе, но его интересовала ее реакция. От этого зависело, нормальный перед ним человек или урод.

Инга пригнулась и заняла его место, несколько секунд она смотрела на "черных", которые почти закончили приготовления к очередной казни. Когда Инга обернулась, Всеволод не узнал ее, в больших слегка раскосых зеленых глазах пелена слез, состояние близкое к истерике.

– Там, – прошептала она. – Там…– снова не смогла закончить фразу.

– Да, знаю, держи себя в руках, мы не можем им помочь. Только разделить судьбу.

– Ты не понимаешь, там моя мама! – почти вскрикнула девушка.

– Прости, – шептал он, – мы не можем помочь, она бы не хотела, чтобы ты погибла. Прости меня, нам нужно уйти.

Сопротивление Инги все усиливалось, дикая сила просыпается в человеке, объятом безумием, словно дикарь, давно умерший в современных гуманистах поднимает голову и захватывает власть. Он понял, еще несколько секунд и она вырвется, и тогда все, он не сможет сбежать, бросив ее. Придется вступить в бой, погибнет она, погибнет он, чуть позже умрут остальные. И если был хотя бы один шанс, спасти ее маму, он бы рискнул, но шанса не было. Сквозь безумные крики "черных", он слышал, как над городом пронесся крик полный боли и страдания, паломница и ее подручная приступили к разделке новой жертвы.

Кулак с силой опустился на затылок девушки, Инга обмякла в его руках, но сознание не потеряла, просто безумно водила глазами. Он быстро потащил ее прочь, она не сопротивлялась. Всеволод никогда не верил в молитвы, но сейчас было самое время просить бога о помощи, если девчонка сломается, она умрет: либо сама себя убьет, либо будет искать смерть. Хотя Всеволод знал, очутись он на ее месте, никто бы не смог встать на его пути к спасению мамы. Тот, кто преградил бы его путь, умер бы. В итоге он взвалил совершенно ничего не соображающую девушку к себе на плечи и побежал. Инга была далеко не пушинка, но Всеволоду придавали силы крики паладинов, которые еще долетали до него, и крик женщины, который он до сих пор слышал в своих ушах. Он вылетел из-за развалин, словно спринтер на стометровке.

– Заводи, – что есть мочи заорал он.

Серго скрылся в люке, мотор взревел. Игорь навел ствол на край здания. Бур, швырнув бесчувственную девушку в десантный отсек, он захлопнул двери и одним прыжком взлетел на броню.

– Вокруг этого дома, живей, – приказал он Серго. – Объезжаешь, дальше чистая дорога.

– Кто? – раздался в гарнитуре голос Игоря, пока Всеволода не было, он тоже наладил себе связь, чтобы не орать, перекрикивая двигатель.

– "Черные", много, – только и сумел сказать он. – Гони, Серго! Гони!

БТР развернулся и, медленно перевалившись через ствол тополя, поехал по указанному маршруту.

– Что там за дым? – спросил Игорь, указав на дом, за которым происходило жуткое аутодафе. – Вроде мясом паленым пахнет.

– После. Все после, – отрезал Всеволод, не спуская взгляда с угла, из-за которого в любой момент могли появиться противники. Но обошлось, паладины были заняты своим варварством и просто проморгали БТР.

Через двадцать минут Серго свернул на указанную Буром дорогу, ведущую прочь от обезумевшего города, вскоре тот скрылся за поворотом, оставляя в душе Всеволода боль, которая не знала лечения. Они почти достигли поворота на небольшую дорогу, ведущую в глубь леса, в котором скрывался объект "СС НЛ-9", когда башня БТРа пришла в движение и начала стремительно поворачиваться, Всеволод распростерся на броне, пропустив спаренные стволы пушек над собой.

– Тормози, – что есть мочи, заорал он, скорее всего, даже без гарнитуры Серго его бы услышал.

БТР встал, как вкопанный, едва не сбросив Всеволода с брони. Игорь соскользнул вниз, мгновенно поняв, что произошло, изнутри бронемашины послышался шум борьбы. Вскоре все стихло, десантные люки распахнулись и наружу начали выпрыгивать ничего непонимающие люди. Они ошарашено замерли позади машины, глядя в тускло освещенное чрево БТРа. Неожиданно, словно снаряд из пушки, оттуда вылетел рыжий сержант, а следом, пригнувшись, вышла Инга. В правой руке она держала энергетический "пистолет", в левой ПС Игоря.

– Инга, остановись, – крикнул Бур, спрыгивая с брони и занимая позицию между ней и людьми. – Остановись, они ни в чем не виноваты. Это я сделал. Оставь их. – Он расстегнул бронежилет и сбросил его на землю. – Вот он я! Можешь судить! Я заслужил приговор.

– Да что происходит? – ошарашено спросил Серго, смотрящий за этой сценой с брони.

– Я виноват в смерти ее матери, – ответил Всеволод, не сводя взгляда с обезумевшей Инги. В голове у бывшего морпеха металась только одна мысль, если она начнет палить, прикрыть растерянных людей за его спиной.

Инга легко взвела курок на ПС, что ж, все верно, прошлый раз на него не подействовал странный пистолет паломницы, значит, нужно действовать более простыми способами.

– Ты убил ее мать? – оторопело спросила Ксения.

– Я позволил ей умереть, – ответил Бур. – Я не мог спасти ее, слишком неравны были силы, мы бы все погибли. Я не мог согласиться на такой размен, да и было поздно. Когда Инга подошла, они уже приступили к ритуалу.

– Ты не человек, – почти завизжала Ксения, – ты нелюдь, и даже хуже.

Всеволод продолжал смотреть на Ингу, она была еще безумна, но почему-то колебалась. И тут она решилась, Бур видел, как согнулся на спусковом крючке палец, пуля ударила в грудь, швырнув его на асфальт, уже падая, он услышал выстрел. Странно, больно почти не было, Всеволод лежал и смотрел на стоящую в двух шагах от него девушку. Та разжала пальцы и пистолет, из которого еще шел дымок, упал на асфальт к ее ногам. К ее великолепным, длинным, стройным, обутым в высокие сапоги, ногам. "Странно, – подумал Всеволод, – она меня только что убила, а я думаю о ее великолепных ногах". Инга опустилась на колени и заревела.

– Не плачь, – тихо прошептал Бур, – ты все сделала правильно. Я должен был заплатить.

И тут оцепенение спало, Игорь, Карина и профессор рванулись к нему. Ксения подбежала и обняла Ингу, шепча ей что-то успокаивающее. Всеволод видел, как рвут на груди парку, как склоняется над ним профессор, как Карина, опустившись на колени, кладет на них его голову. А потом все погасло. Когда он открыл глаза, было темно.

– Очухался, – раздался рядом голос Александра Николаевича.

– Вот выпей, – протянув стакан, сказал он, другой рукой аккуратно приподнял голову.

Всеволод сначала цедил аккуратно, потом начал пить, выхлебал все, эта вода показалось ему самым вкусным напитком, который он когда-либо пил.

– Я не мог спасти ее, – прошептал Бур, хотя хотел сказать это громко и уверенно, – простите.

– Я понимаю, и остальные тоже.

– Инга?

– И она поняла, только слишком поздно, жажда мести приняла свою жертву.

– Что с ней?

– Лежит рядом, пыталась повеситься. Хорошо за ней Игорь приглядывал, вовремя успели откачать.

– Это я виноват, я сломал ей жизнь, – и Всеволод заплакал.

– Ты спас ей жизнь, и всем нам. И уже не один раз, только дурочка Ксюша треплет языком, остальные понимают.

– Вы не понимаете, я хотел, чтобы она увидела это, я хотел понять, кто рядом со мной, хладнокровное чудовище или человек. Я не знал, что там ее мать.

– Ты не мог знать, – тихо сказал профессор, – и я тебя понимаю, после того как она убила инквизиторов, я начал ее бояться. Все стали опасаться ее.

– А теперь будут еще больше, и снова виноват я.

– Не будут, – отмахнулся астрофизик. – Все понимают ее. И все глубоко в душе признают, что поступили бы точно также. Так что, хватит заниматься самобичеванием, ты живой, правда, не совсем здоровый, продырявила она тебя на совесть. Карина два часа с тобой возилась, пытаясь остановить кровь, дырка в тебе вышла знатная, сантиметр правее и все. Точно в сердце. Крови потерял не меряно, но мощен, бронтозавр, выкарабкался, три дня без сознания, а теперь вон даже говоришь.

– Три дня, – ужаснулся Бур и попытался встать, – где мы? Что произошло?

– Лежи, а то снотворное вколю, – пригрозил Александр Николаевич. – Ты нам нужен живой и здоровый. Во всяком случае, ты единственный, кто может управлять отрядом, чтобы все не перелаялись. Оклемаешься, встанешь, а теперь поспи, сон – лучшее лекарство. Я не шучу.

Всеволод устало закрыл глаза, он бы отдал все, чтобы изменить то, что произошло, но ничего не вернуть, он тяжело ранен, Инга не хочет жить. Бог свидетель, он старался, он пытался защитить этих людей, все повторялось, как в Чечне, он обещал парням, что все будет хорошо, и они погибли, он опять никого не спас.

– Как он? – спросил профессора Игорь.

– Хреново, Гош, – прикуривая, тихо сказал профессор. – Ранение очень тяжелое, аптечка БТРа почти закончилась, у нас нет медикаментов, обезболивающих, даже бинт почти закончился. Всеволод потерял много крови, наверное, вообще чудо, что он жив.

– Что мы можем сделать? – садясь рядом, спросил Серго.

– Я не доктор, Карина тоже. Во-первых, ему нужен врач, настоящий врач, во-вторых, нужны лекарства. Короче, ему нужно в больницу, причем в хорошую больницу. Кровь мы остановили, но рана начала гноиться, видимо, в нее попали частички ткани.

– Я думаю, у Всеволода остались сутки, – подвела итог Карина.

– Значит, нужно найти врача и раздобыть лекарства, – поднимаясь, произнес Игорь.

– А по мне, нужно дать ему сдохнуть.

– Заткнись, дура, – бросила Карина. – Мы все обязаны ему жизнью.

Мужчины согласно кивнули. Ксения обижено отвернулась, надув губки. Инга в совете не участвовала, она лежала на пружинной кровати в полной апатии и уже сутки просто пялилась в потолок. Она напоминала живой труп, кожа побелела, отсутвующий взгляд, ничего не ест. Когда она выстрелила в Бура, с ней случилась истерика, она бросилась к нему, но Игорь скрутил ее, оружие отобрал, насилу успокоили, а потом она пыталась повеситься. И вот уже почти двое суток она лежит и смотрит в потолок, ничего не ест.

– Профессор, и ты, Карина, останетесь здесь, – наконец приняв решение, приказал Игорь, – а мы пойдем в лабораторию. До нее двадцать километров, чтобы обернуться быстрее, возьмем БТР.

– А если отвезти Всеволода туда? – предложил Серго.

– Он не перенесет дороги. Кстати, сомневаюсь, что вы сможете там найти врача, только лекарства нашу проблему не решат.

– Не вали все в одну кучу, – приняв сторону парней, сказал профессор. – Сначала пусть добудут лекарства, а потом будем думать, где искать врача. Хотя тут и думать нечего, для этого придется лезть в город.

– Хватит языком трепать, – забираясь на броню, бросил сержант. – Постараемся вернуться как можно быстрее.

– Удачи, – пожелала Карина.

Игорь кивнул, принимая пожелание, и бронетранспортер выехал из ангара. Когда Всеволода ранили, пришлось искать укрытие. Ближайшим объектом оказался небольшой частный аэродром, на котором стояло десяток одномоторных самолетов, там и решили разместиться, достаточно далеко от города, почти двадцать километров, и достаточно близко к объекту. Хотя никто толком и не знал, что это за объект.

Игорь поерзал, устраиваясь поудобней, одной рукой держась за ствол пушки. Рацию оставили профессору, как раз будет возможность проверить дальность действия. Серго за три дня неплохо изучил БТР, оказалось, что на нем стоит довольно мощный передатчик, и если использовать шлемофоны, то можно постоянно поддерживать связь друг с другом. Игорь достал из кармана электронный планшет и посмотрел на точку, обозначающую цель путешествия, спутник исправно считал расстояние, оставалось чуть больше десяти километров.

– Машина стоп, – скомандовал Игорь.

– Приехали?

– Вот только неуверен, что все будет просто. – Он встал в полный рост и поднес к глазам бинокль. – Вернее, похоже, что все будет очень сложно.

Перед ним был маленький город, окруженный военной базой. Трехметровый бетонный забор, ворота распахнуты настежь, в них застыл небольшой внедорожник, напоминающий новый отечественный "Тигр". В распахнутые ворота хорошо просматривалась прилегающая территория: ангары, казармы, вышки, асфальтированные дороги, бронетехника, вертолеты. Все это по периметру небольшого города, в котором в полной безопасности могло обитать несколько тысяч человек. Там, за высоченным забором с шлюзовыми воротами, были обычные дома, не небоскребы, конечно, но в некоторых было около десятка этажей. И самое интересное, в отличие от Жукова, объект "СС НЛ-9" совершенно не пострадал. И, как и везде, здесь совершенно не было людей.

– На зону это больше похоже. Что делаем? – разглядывая въезд, утыканный бетонными блоками в шахматном порядке, поинтересовался Серго.

– Давай потихоньку вперед, въедем внутрь, разберемся, – скомандовал Игорь.

Серго кивнул и скрылся в чреве бронетранспортера, машина тронулась и принялась выполнять змейку, продвигаясь к воротам. БТР легонько стукнул в кенгурятиник внедорожник, машина была на нейтрале и сдвинулась легко.

– Нам бы сюда перебраться, – раздался в наушнике голос Серго.

– Здесь свои плюсы и минусы, – задумчиво ответил Игорь, – нам всемером такой объект не удержать, вышибут моментом, а союзников у нас нема. Но ты прав, база идеальная, периметр безопасности, деревья вокруг вырубили, так просто не подберешься. Был бы Всеволод транспортабелен, сюда бы пока перебрались.

Неожиданно из громкоговорителя, закрепленного на КПП, раздался мужской голос.

– Вы въезжаете на базу батальона Особого Подразделения Охраны Объектов. Назовитесь!

И одновременно с этим небольшой капонир, в котором была расположена спаренная пушка, навел стволы на БТР, и калибр у нее был раза в два побольше, чем у них на БТРе.

– Десять секунд, – произнес динамик. – Девять, восемь, семь, шесть, пять…

Игорь спрыгнул с брони и достал из кармана удостоверение, принадлежащее ранние владельцу камуфляжа. Подбежал к автомату и мазнул по считывателю. Отсчет прервался.

– С возвращением, лейтенант Носов.

Игорь сунул в карман карточку и, стянув с головы шлем, вытер пот, выступивший на лбу.

– Пронесло, – залезая на броню, произнес он.

– Пронесло, – согласился Серго. – Не уверен, что наши тридцатимиллиметровые пушечки взломали этот бронеколпак.

– Я больше чем уверен, что не взломали бы. Давай-ка, двигай вперед, прямо по центральной улице, нам нужно в штаб, и если я правильно понимаю, это вон то бетонное двухэтажное здание рядом с главными воротами.

БТР медленно поехал вперед, стволы автоматических турелей его уже не сопровождали, сержант насчитал четыре штуки, справа и слева от ворот, эти пушечки разнесли бы их в клочья, если бы не пропуск лейтенанта.

– Конкретно окопались, – подъехав к штабу и заглушив двигатель БТРа, заметил Серго.

– Пять вертолетов на небольшом взлетном поле, причем не легкие патрульные, а летающие танки, во всяком случае, на вид они выглядели именно так, этакая помесь КА-50 и МИ-28.

– Серьезные птички, – проследив за взглядом Игоря, согласился Серго. – А ты туда глянь?

Игорь повернул голову. Это был автопарк, пяток внедорожников, копии того, что они сдвинули с дороги, когда въезжали на базу, у каждого сверху установлен крупнокалиберный пулемет, три бронетранспортера идентичных тому, на котором они приехали, и две машины на гусеничной платформе, напоминающих родные "Шилки", шесть спаренных пулеметов большого калибра и четыре ракеты, скорее всего "Земля-воздух".

– Что же они здесь охраняли? – задал Игорь резонный вопрос.

Серго пожал плечами. Игорь нацепил гарнитуру от рации, которая осталась у профессора.

– Искатель вызывает базу. Искатель вызывает базу.

– Искатель, это база, – раздался в эфире голос Александра Николаевича. – Как ваши дела?

– База, мы на объекте, нужно как можно быстрее эвакуировать Всеволода сюда.

– Искатель, это нереально. Он не перенесет транспортировку, ищите лекарства.

– База здесь почти полноценный город, окруженный по периметру армейской частью, склады и казармы, автоматическая система защиты. Какое-то время мы будем в безопасности, нужно придумать, как доставить сюда Всеволода.

– Мы подумаем, – ответил профессор. – А пока ищите лекарства. Отбой.

– Классная связь, – прокомментировал разговор Игорь, – такое ощущение, что Николаич в соседней комнате. А ведь до него без малого двадцать км.

– Нам бы такую связь в армию, – завистливо заявил Серго. – Что делаем?

– У тебя документы с собой?

– Тогда пошли в штаб, нужно разобраться, что здесь, да как.

Игорь подошел к считывающему устройству и мазнул по нему пропуском. Замок в двери послушно щелкнул, никакого предупреждения от системы охраны не последовало. На первом этаже располагались кабинеты различных служб, оружейка и столовая для старшего командного состава. Везде валялись комплекты военной формы, все так, как рассказывал Всеволод. Такое ощущение, что люди просто испарились из своей одежды.

– Наверх? – указав взглядом на лестницу, спросил Серго.

– Нам туда, – уверенно заявил Игорь и мазнул по считывателю пропуском.

– В доступе отказано, – заявил голос из невидимого динамика.

– Твою мать, – выругался Игорь.

Он оглянулся на коридор, неподалеку от двери лежала кучка вещей, все, что осталось от хозяина. В отличие от их полевых комплектов, это была темно синяя штабная форма, которая, судя по юбке и туфлям, принадлежала женщине. Сержант порылся в карманах и извлек небольшую пластиковую карточку, внешне отличающуюся от тех, что были у них.

– Майор Ингрид Лавсон, – прочел он. – Серго, как думаешь, майор имеет доступ за эту дверку?

– Сто пудово, – отозвался Игорь-второй.

– Значит, пойдем, проверим.

– Доступ разрешен, – раздался из динамиков знакомый голос. – Добро пожаловать, майор Лавсон. Вы пропустили две дежурные смены, и на вас будет наложено взыскание.

Игорь пожал плечами, жаль, подставил женщину, ну да ей уже все равно. Они вошли в "ЦУП"

– Что дальше? – разглядывая два десятка компьютеров и огромную тактическую карту, спросил Серго.

– Понятие не имею, – честно признался бывший сержант, который сегодня самовольно уже успел побывать лейтенантом и майором, он быстро окинул взглядом помещение и уселся за первый попавшийся стол.

– Будем искать, ты как с компами?

– Скорее всего, также как ты на саксофоне, – схохмил Серго.

– Понятно, значит, никак. А я вот немного шарю.

Комп загудел, загружаясь. Операционка была незнакомой, но внешне напоминала MAC OS, к счастью, она была на русском. "Введите персональный код", всплыло на экране окно запроса. Игорь бросил взгляд на карточку и вбил семь знаков, напечатанных на обратной стороне. "Доступ разрешен, уровень доступа два".

– Интересно, – спросил Серго, глядя на монитор из-за плеча Игоря, – что нам разрешено с доступом два?

– Ну, судя по тому, что владелец карточки майор, то, скорее всего, не мало, – отозвался Игорь, изучая древо каталогов. – Нашел, смотри, – он ткнул пальцем в папку с индексом "СС. Медицинские исследования".

– Думаешь, майор имеет доступ к папкам Совершенно Секретно?

– Проверим, – щелчок мышкой, секунда ожидания.

– Доступ разрешен, – раздалось из динамика.

– Смотри, – ткнул он пальцем в один из файлов, название которого было "Экспериментальные нано исследования. Регенерация поврежденных тканей".

– Нехилый отчет, – открыв документ, заявил сержант.

– Ага, если бы у нас было пару дней и специфические знания, то, может, мы бы что-нибудь и поняли бы, прочитав эти семьдесят четыре страницы, – скептически хмыкнул Серго.

Игорь был вынужден согласиться, но сдаваться не собирался, пробежав глазами по оглавлению, он пролистнул документ на двадцать шестую страницу и принялся изучать текст.

– Серго, может, ты себе тоже пропуск найдешь и пороешься в другом компе, нам нужны технические параметры техники и оружия.

– И не мечтай, – отозвался Игорь, – я быстрее комп сломаю, так что, я сейчас возьму стульчик и буду тихо, как мышка, сидеть и ждать, пока ты решишь, что делать дальше.

Игорь пожал плечами и вернулся к документу, Серго же поступил, как и обещал, сел на стульчик и, откинувшись, закрыл глаза. Игорь изредка бросал на него завистливый взгляд и все глубже зарывался в отчет некого доктора Дмитриева, в котором тот описывал эксперименты, что удалось, а что нет. Вскоре из-за спины раздалось сопение, Серго просто уснул.

На то, чтобы разобраться во всем, сержанту потребовалось чуть больше трех часов, дважды на связь выходил профессор, дважды Игорь сам с ним связывался, спрашивая совета.

– Подъем, – скомандовал он, закрывая документ.

– Ну, что удалось узнать? – спросил он слегка сиплым голосом.

– Я знаю, куда нам надо, знаю, что нам надо. Но есть несколько проблем, например, доступа Ингрид Лавсон будет недостаточно, чтобы попасть на объект 011. При этом там система безопасности отличается от здешней, и тебе уже не удастся сесть мне на хвост. Так что, нам нужно два пропуска. Первый, скорее всего, находится в кабинете начальника базы генерала Штайна. А вот второй должен принадлежать кому-то из научников, лучше всего этому самому доктору Дмитриеву.

– А если ты пойдешь один, – предложил Серго, – как генерал Штейн?

– Облом, – покачав головой, сказал Игорь. – Для того, чтобы попасть в нужное нам хранилище, нужно два человека, и я не уверен, что в ней нет системы видео распознавания.

– А ты уверен, что нам туда?

– Уверен. Если мы найдем то, что удалось получить академику Дмитриеву, то Всеволод сможет встать на ноги уже через двадцать четыре часа.

– Круто, и что удалось создать этому профессору?

– Нано регенератор, что-то вроде мелких роботов, которые выпрыскиваются в рану и занимаются восстановлением. Где-то в глубине этого городка есть хранилище, нам нужно туда.

С карточкой генерала Штейна проблем не возникло, он испарился из своей темно-синей формы в кресле за собственным рабочим столом. Теперь Игорь сменил третью личину за день, небольшим везением было то, что в момент "катастрофы" у генерала было совещание, и Серго обзавелся пропуском полковника Игнатова, заместителя Штейна.

Игорь потратил полчаса на то, чтобы, покопавшись в компьютере генерала найти, подробную схему НЛ-9, и схему части ОПОО.

– Будем отключать систему безопасности? – спросил Серго.

– Ты спятил? – удивленно посмотрел на него сержант. – Пока она работает, сюда хрен кто войдет. Я уже посмотрел схему, великолепная автоматика, если бы не пропуск, нас бы в клочья разнесли. В принципе, с такой системой можно вчетвером эту базу контролировать. Против пехоты пулеметные гнезда, семидесятимиллиметровые пушечки против легкой бронетехники, и сто двадцатимиллиметровые против тяжелой. Также три ракетных комплекса ПВО, и пять зенитных автоматических установок, есть еще какие-то боевые дроны, но их поставили незадолго перед концом и не подключили. Короче говоря, без официального доступа сюда не попасть, а у нас он самый высокий.

– Ага, – ехидно заметил Серго, – ты за два часа прошел путь от лейтенанта до генерала, я такого карьерного роста даже за взятки не видел.

– А сам-то, – парировал Игорь, – был рядовым и стал полковником, не менее стремительная карьера.

Они постояли, покурили. В столе у генерала помимо незнакомого хромированного пистолета нашелся блок сигарет, и оба сейчас пребывали в экстазе, не экономя курево.

– Хороший табак, – плюнув на бережливость и закурив еще одну, довольно заметил Серго.

– Неплохой, – согласился Игорь, – только легкие, даже если фильтр оторвать, все равно слабоваты.

– Что есть, то есть, – отозвался новоиспеченный полковник. – Ты, кстати, пока по компам шарил, не понял, куда люди из своей одежды повыпрыгивали?

– Есть соображения. В этом отчете про регенерацию, что я читал, есть глава про полностью обратное, если в двух словах, то эти нанороботы программируются не на излечение, а разрушение. В них закладывается человеческая ДНК, и стоит напустить их на противника, как город с населением десять миллионов человек за пять минут становится историей, идеальное оружие, все цело, а противника нет, после чего им дается задача на самоликвидацию.

– Сильно, – с уважением произнес Серго. – И никакой радиации.

– Именно, – подтвердил Игорь. – Видел город, до слияния, заходи и живи. Все цело.

– Ты думаешь, кто-то нанес удар подобным оружием? – смекнул Серго, поняв, к чему клонит Игорь.

– Да, или роботы вырвались и уничтожили своих создателей и всех людей, но гадать можно до бесконечности. Заводи БТР, нужно ехать.

Серго отшвырнул окурок и забрался внутрь. Вскоре бронемашина уже выруливала со стоянки перед штабом, взяв курс на шлюзовые ворота закрытого города-лаборатории.

Пропуск генерала Штейна сработал как надо, создатели контрольной системы не учли одного важного фактора. Они сделали ставку на то, что система будет работать в паре с человеком, и даже представить не могли, что не окажется человека, который будет с ней работать, некому было проверять личности предъявителей пропусков, а сама система довольствовалась одним пропуском. С таким успехом даже мартышка могла войти, если бы верно использовала карточку. Хорошо, что создатели не додумались поставить распознавание голосов или видеокамеры, сравнивающие портреты с внешностью предъявителя, даже простейший сканер отпечатков пальцев отсутствовал.

– Не понимаю, – разглядывая территорию научного городка, недоуменно произнес Игорь. – Тебе не кажется, что все слишком просто, мазнул карточкой и вошел.

– Кажется, – отозвался Серго, высунувшись из люка по пояс. – Чем проще войти, тем сложнее выйти. И меня напрягает отсутствие сканеров.

– Наши с тобой опасения сходятся. Давай вон к тому комплексу, – Игорь указал на три здания типа свечка, каждое из них было соединено с другим прозрачными переходами, какие делают над широкими оживленными дорогами.

– Ты уверен, что нам туда, они не слишком похожи на лаборатории.

– По плану, туда, хранилище в подвале третьего корпуса. А нам еще кабинет Дмитриева найти нужно, он где-то в первом здании.

– Туда, так туда, – легко согласился Серго, и машина тронулась с места. – А какое из них первое? – раздался в наушнике голос Серго.

– Первое – ближние к нам, – пояснил сержант, – там, где у входа большая стоянка.

– Понял, паркуюсь.

Внутрь вошли без вопросов, только пришлось прокатывать обе карточки, поскольку дверь оставалась запертой, дабы никто не сел обладателю пропуска на хвост. Первый корпус служил административным зданием, кабинет Дмитриева должен был быть на седьмом этаже.

– Академик отхватил себе пентхаус, – пошутил Серго.

– Знаешь, это лучше закрытых шараг-зон при сталинском режиме. Хотя, надо признать, работали такие зоны ударно, половина научных открытий было совершено в них.

Огромный кабинет профессора, откуда открывался изумительный вид на лес, был пуст. Они тщательно обыскали стол, шкафы, маленькую комнату отдыха, никаких признаков Дмитриева.

– Что будем делать? Без пропуска нам в хранилище ходу нет.

– Ты уверен, что то, что хранится в этом секретном подвале, нам так необходимо?

– Уверен, – твердо ответил сержант. – У Всеволода без этого нет шансов, даже если мы приволочем обычные лекарства, где нам искать врача? В Жукове, который превратился в зону боевых действий инквизиторов и паладинов? Ты слышал Бура, ты слышал то, что он рассказал, сунемся туда, закончим, как мать Инги, нас сожгут, а затем сожрут.

– А если…

– Не ожидал от тебя, – нахмурился Игорь, он понял, что хотел сказать его тезка. – Где бы ты был, если бы не Всеволод? Он разрешил идти с нами, дал тебе оружие, и вот теперь ты предлагаешь дать ему умереть?

– Случайная мысль, – опустив взгляд, виновато произнес Серго. – Я не хочу его смерти. Я благодарен ему, но нельзя спасти всех и каждого, это ведь его слова.

– Его, – согласился Игорь. – Вот только он, не задумываясь, рисковал жизнью, чтобы спасти нас.

– Не нас, а вас, – поправил Серго. – Он спасал вас, и была бы возможность, бросил бы остальных там.

– А почему? – холодно спросил Игорь.

– Да понимаю я, – взорвался Серго, – понимаю, и сам поступил бы также. Правило боя, спасай тех, кого можешь, остальных брось.

– Верно, вот сейчас мы можем его спасти, для нас бы он сделал то же самое, теперь наша очередь его не бросить.

– Где будем искать профессора? – вздохнув, успокаиваясь, спросил Серго.

– Есть зацепка, – сержант показал листок бумаги. – Тут просьба, срочно прибыть в лабораторию семь, во втором корпусе.

– Пошли, – согласился Серго, – все равно больше вариантов нет.

– Есть, – еще злясь на напарника, огрызнулся Игорь, – но он неприемлем.

– Нужны новые удостоверения, ксивы генерала и полковника не дают нам право на вход в научные лаборатории.

– Ну, с этим просто, – Серго нагнулся над лежащей на полу кучей тряпья и извлек оттуда голубоватый кусочек пластика. – Вот я теперь Ингмар Штоль, лаборант из отдела четыре.

– Лаборанта маловато, для входа в лабораторию семь нужно иметь доступ второй степени. Это сверхсекретный отдел.

Ксивы нашлись быстро, Игорь стал профессором Голубевым, заведующего одиннадцатой испытательной площадкой, а Серго доцентом Генрихом Крузом. Оба имели доступ второго уровня и могли передвигаться по второму корпусу свободно.

– Где лаборатория? – спросил Серго.

– Третий этаж, мы на шестом, – ответил Игорь.

– Кстати, не знаешь, почему я все время оказываюсь младше тебя по званию, сначала ты – лейтенант, я – рядовой, затем ты – генерал, я – полковник, вот теперь ты – профессор, я – доцент. Блин, где в мире справедливость?

– Справедливости нет, – парировал Игорь, – а, честно говоря, тенденция интересная.

– Ни фига не смешно, – надулся Серго.

– Я шучу, расслабься. Кстати, третий этаж, – он мазнул карточкой по двери и вошел внутрь.

Весь этаж был отдан под седьмую лабораторию. Множество изолированных друг от друга помещений, заставленных непонятными приборами. Через каждые несколько шагов попадались кучки одежды, было даже несколько защитных костюмов, какие носят при биологической опасности.

– Тебе не кажется странным?

– Что? – спросил Серго, глядя на очередную кучку одежды и ища в ней карточку. Приходилось проверять всех, чтобы найти Дмитриева.

– Эти люди не были застигнуты врасплох. Смотри, это эвакуация, все они бежали в сторону выхода, все носки ботинок и туфель смотрят в одном направлении.

– Ты хочешь сказать, что все началось здесь? – подвел итог Серго.

– Да, мне кажется, это здесь открыли ящик Пандоры.

– Похоже на правду, – согласился Игорь-второй, – да и отчет тот.

– И я про то же. Думаю, Дмитриева нужно искать там, где проводился эксперимент.

Это оказалось сделать довольно просто, посреди этажа стоял огромный куб, сделанный то ли из пластика, то ли из стекла, дверь в него была распахнута. Прямо по центру металлический стол, на котором в специальном зажиме небольшой стеклянный контейнер, окруженный десятком различных приборов. На полу множество комплектов защитных костюмов.

– Ты был прав, – разглядывая обстановку, подвел итог Серго. Он подошел поближе к столу и наклонился к контейнеру. – Тут трещина, похоже, через нее вырвались на свободу нано хрен знает, как их обозвать.

– А вот и Дмитриев, – отстегивая от костюма идентификационную карту, сообщил напарнику Игорь. – Пошли отсюда, нам в третий корпус, вернее, в его подвал, который находится под всем комплексом, но вход туда есть только из третьего.

– Погоди, видишь? – указав за стекло куба лаборатории, спросил Серго.

– Ты про что? – не понял сержант.

– Камеры. Они снимали эксперимент, мы узнаем, что здесь произошло.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Игорь, – балбес я, забыл, что у нас еще одна задача. Хватай одну камеру и все кассеты.

– База, это Искатель, как слышишь меня?

– Искатель, это База, принимаю чисто, какие новости? – раздался из гарнитуры голос Карины.

– Где профессор?

– Он немного занят, нас, видишь ли, атакуют.

– Что? Почему сразу не доложили?

– Пока ничего серьезного, Александр Николаевич сдерживает их. Внутрь ангара им точно не пробиться.

– Кто атакует? Почему нас не вызвали?

– Это не люди, какие-то звери, напоминают помесь собаки и носорога. Размером с волкодава, на носу рог, шкура толстая, да и вообще массивные, неповоротливые. Профессор их сдерживает.

Снова очередь, а затем тяжелый удар в ворота, словно автомобиль в них врезался. Игорь был за двадцать километров от места событий и все равно почувствовал, как вздрогнул ангар.

– Не беспокойтесь, – довольно уверенным голосом произнесла Карина, – мы удержимся, занимайтесь делом. У вас есть новости?

– Да, мы вроде бы нашли лекарство, – быстро просветил девушку сержант, – но нужно время, чтобы его добыть. Не знаю, насколько это затянется.

– Мы справимся.

– Я беспокоюсь за тебя.

– Мне приятно, – раздался в ухе потеплевший голос Карины, – возвращайся быстрее. Конец связи.

– Что у них там? – спросил Серго. Он уже упаковал камеру в рюкзак и теперь укладывал кассеты по карманам.

– Их атаковали какие-то звери, Карина говорит, что по размеру, как волкодавы, и массивны, плюс на носу рог. Утверждает, чтобы мы не дергались, у них все под контролем.

– А мы?

Игорь по тону понял, что его тезка боится за Ксению, которая совершенно беззащитна.

– А мы не дергаемся. Карина сказала, что у профессора все под контролем, так что, идем к хранилищу.

Серго кивнул. Хоть Николаич и в годах, но защитить женщин сможет, тем более против какого-то зверья, да в закрытом ангаре, и повоевал мужик раньше.

– Все, хватит стоять на месте, – направляясь к выходу, скомандовал Игорь, – движение жизнь. Чем быстрее найдем хранилище и заберем "лекарство", тем быстрее вернемся.

Сложностей с пропусками не возникло, двери послушно распахивались, и уже через десять минут оба Игоря остановились перед спуском в подвал, служивший гигантским хранилищем.

– Нехилая дверка, – разглядывая препятствие, присвистнул Серго. – В ней тонны полторы будет.

– Не меньше, – глядя на двухметровую стальную преграду, согласился сержант, подобные он видел только в бункерах, которые должны служить убежищами при ядерном ударе.

– Предъявите пропуск, – скомандовал невидимый голос.

– Доступ подтвержден, карты приняты. Провожу идентификацию голоса, генерал Штайн, скажите яблоко.

– Яблоко, – громко и четко произнес он.

– Голос не опознан. Назовите пароль.

– Твою мать, – рявкнул сержант.

– Пароль принят, – неожиданно сообщил голос из динамика.

– А генерал с юморком был, – прошептал он Серго.

– Профессор Дмитриев, произнесите – автомат.

– Автомат, – немного помедлив, четко произнес Серго.

– Идентификация пройдена, доступ в хранилище разрешен.

– То ли мы везучие, то ли я не знаю, – глядя на отъезжающую в сторону дверь, прокомментировал данное событие Игорь, – если бы не проканало, мы могли бы до посинения возле нее сидеть. Даже подгони ты сюда один из танков, которые мы в ОПОО видели, нам бы не удалось ее выбить.

Серго согласно кивнул и стал спускаться по ступеням, считая их ради интереса.

– Сто десять, – сообщил он, когда они остановились перед еще одной дверью. – Я так прикидываю, что мы ушли под землю метров на двадцать, а то и больше. Надеюсь, обойдется без идентификаций?

Обошлось, хватило карточки, дверь, послушно повинуясь гидравлическому поршню, распахнулась, открывая длинный коридор, из которого в разные стороны шло не меньше десятка ответвлений, каждое из которых заканчивалось стальными воротами ведущими куда-то вглубь лабиринта, Хранилище 011 по принципу невезения оказалось предпоследним. И тут удача кончилась, это хранилище было защищено по высшему разряду, карточки только начало, сканер отпечатка пальцев, голосовой анализатор, видео анализатор.

– Без шансов, – глядя на все это, произнес Серго.

– Как не обидно с тобой соглашаться, но ты прав, – устало садясь возле стены, произнес Игорь. – Нам ее не открыть.

– А если? – Серго снял рюкзак и покопавшись в нем вытащил на свет божий полукилограммовый кусок взрывчатки.

– Хорошая идея. А если там защита от подобных штук, например, при насильственном проникновении все внутри будет уничтожено?

– А какая разница? – поинтересовался Серго. – Все равно при любом раскладе нам оно не достанется.

– Может, попробуем нормально войти? Карточки прокатаем, слово назовем?

– Даже если со словом увяжемся, внешнюю идентификацию не пройдем.

– Пробуем, – и Игорь достал карточку Штейна.

– Помни, все одновременно, – напомнил сержант, – раз, два, три, начали.

И все получилось. Сработал заряд удачи, помноженный на неимоверное везение. Видео и сканер отпечатков оказались отключенными, а аудио удалось обмануть по прежней схеме. Видимо, генерал Штейн не сильно парился по паролям и пароль "твою мать" снова сработал, а интонация голоса Серго совпала с голосом Дмитриева. Дверь пошла в сторону и скрылась в стене.

– Дерьмовая у них система безопасности, – войдя, прокомментировал произошедшее Игорь, – полное дерьмо. У наших богатеев гораздо лучше стоит на обычных квартирах.

То, что они искали, лежало на стеллаже под номером сорок два. Это был обычный пистолет-шприц, заправленный жидкостью розового цвета.

– Лишь бы сработало, – убирая добычу за пазуху, заявил Игорь.

– Сработает, – оптимистично отозвался Серго. – Не может не сработать, столько труда положено, чтобы это добыть, что просто не может быть иначе. Все, валим отсюда, там кое-кто помимо Всеволода в нас нуждается.

– Тогда побежали.

И Игорь первый рванул по коридору. На этот раз они шли знакомым путем, нигде не задерживаясь, и выбрались из научного комплекса за десять минут. БТР был там, где его оставили.

– Искатель вызывает Базу. Искатель вызывает Базу.

– Искатель, это База, – на этот раз ответила Ксения, ее голос дрожал от возбуждения и страха, на заднем плане отчетливо слышались автоматные очереди.

– База, мы нашли то, что искали, и возвращаемся. Как поняли?

– Игорь, – закричала Ксюша открытым текстом. – Игорь, быстрее, ворота, они почти пробили ворота ангара.

– Мы будем минут через десять-пятнадцать. Держитесь.

– Пожалуйста, – закричала девушка в панике, – торопитесь.

– Ждите, идем. Серго, гони, что есть мочи, – закричал он в микрофон шлемофона.

– Блин, чего так орать? Я почти оглох. Там все так плохо? – послушался голос водителя.

– Нашим нужна помощь, так что, гони.

– Понял, держись, – и БТР рванул с места не хуже Феррари.

Игорь даже не знал, что бронемашины способны на подобное. Он с трудом удержался на броне, вцепившись в пушку. Ворота между академическим и военным городком были закрыты, пришлось остановиться и снова проводить процедуру с карточками, после чего их уже ничто не задерживало, километр базы ОПОО пролетели меньше чем за минуту.

– Тормозни за воротами, – приказал Игорь.

Он мазнул пропуском генерала по контрольной панели и нажал кнопку "закрыть ворота", а следом еще одну, консервация. Теперь так просто на территорию не войти. Нужно активировать консоль с внешней стороны ворот, и открыть ворота мог человек с пропуском не ниже полковника. Даже если у "зеленых", как и у Всеволода, оказались пропуска, то Игорь сильно сомневался, что у них будут звания выше капитана. А значит, чтобы войти на базу, придется принять бой с автоматической системой защиты. Сержант проскочил в щель смыкающихся створок и запрыгнул на броню.

– Поехали, – скомандовал он, хотя в этом не было особой нужды, едва он оказался на броне, машина тронулась с места. – Я вроде как застолбил это местечко за нами.

– Полезное местечко, – раздался в шлемофоне голос Серго. – Сюда нужно будет непременно вернуться. Если бы у нас была эта база изначально, мы смогли бы спасти тех женщин.

– Наверное, – нехотя ответил Игорь, вспоминать о решении Всеволода оставить беглецов не хотелось.

На территорию аэродрома бронетранспортер влетел спустя семнадцать минут. Что ж, панику Ксюши можно было понять. Пять тварей размером с пони, прячась за объектами, атаковали ангар. Изредка из-под крыши раздавалась короткая автоматная очередь, но звери с несвойственной их комплекции грацией уходили от огня. Пока стая отвлекала, один набирал скорость и с разбега врезался в ворота ангара, пробивая их рогом, разорвав металл, он снова прятался, готовясь к новой атаке. Защитники тоже не были лыком шиты, перед воротами валялось три туши, итого тварей было восемь.

Игорь скользнул внутрь и занял кресло стрелка, активировал дисплей, навел на крайнего "носорога", который прятался за машиной, стоявшей метрах в двадцати у ангара, и всандалил в него снаряд. Твари не ожидали нападения с тыла, тридцатимиллиметровый снаряд разорвал зверя в куски, а Игорь уже навел на следующего, вертящего головой в поисках врага. Это был крупный самец, намного крупнее остальных, с белой шкурой, видимо, он был предводителем стаи. Игорь не стал скупиться и жахнул из обоих стволов. И промазал. Зверь совершил неимоверный прыжок в сторону, и снаряды разворотили какую-то аэродромную машину, которая тут же взорвалась, загоревшееся топливо попала на укрывающегося за ней зверя, взвыв от боли, он рванул на БТР. Тут в дело вступили Александр Николаевич и Карина. Сосредоточив огонь двух автоматов, они свалили зверюшку почти на старте. Белый "носорог" мгновение смотрел на поверженного, после чего издал рев и рванул прочь, двое уцелевших членов стаи последовали за ним. Игорь дал вслед еще один залп, но не попал. Ворота ангара разъехались, скрипя искореженным алюминием, и машина въехала внутрь, после чего профессор их снова закрыл. Игорь спрыгнул с брони, поцеловал бросившуюся ему на грудь Карину, пожал руку профессору.

– Ну что, академик, тяжко было?

– Терпимо, – отозвался астрофизик. – Но твари хитрые, сами видели.

– Видели, – спрыгнув на землю, согласился Серго. – Где Ксюша?

– Забилась в угол вместе с рацией, – мотнув головой в глубину ангара, ответила Карина, – и дрожит. Сражаться отказалась, поначалу вообще мы у нее были живодерами, убивающих ни в чем не повинных зверьков. Я все себя спрашиваю, а она вообще понимает, где находится?

– Оставьте ее, привыкнет, – вяло отмахнулся Серго. – Инга так и не пришла в себя?

– Лежит на койке смотрит в потолок, даже на выстрелы не реагировала. Раньше такая живая, деятельная была, а теперь… Я опасаюсь за нее.

– Николаич, ей нужно время.

– Я понимаю, – согласился профессор, – но беда в том, что этот мир может не дать времени восстановиться. Честно говоря, я думал, что когда начнется стрельба, она придет в себя, стряхнет оцепенение, но она даже не моргнула, лежит и смотрит в одну точку. Как она ест, вы знаете. Чистый робот. Положит в рот, прожует, выполняя механическое действие, затем проглотить, повторит процесс.

– А Всеволод как?

– Плохо, – бросив быстрый взгляд на надувной матрас, на котором лежал Бур, ответила Карина. – Он впал в забытьи, бредит, кричит кому-то, командует солдатами. Похоже, сейчас он заново переживает все свои ночные кошмары. Рана гноится все больше, я уже не уверена, что обычные лекарства могут помочь, как и врач. Если не случится чудо, к завтрашнему вечеру он умрет.

– Девушка, вы обратились по адресу, – приобняв Карину, улыбнулся Игорь, – сегодня наш с Серго девиз таков. Невозможное мы делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки. Вот как раз этой подготовкой мы и занимались почти весь день. А теперь готовы совершить чудо.

– Вам удалось найти лекарство? – спросил профессор.

– И если оно сработает, произойдет чудо, наш командир встанет на ноги за двадцать четыре часа.

– Такие ранения месяцами заживают, – отмахнулась Карина.

– Милая, я же сказал, мы ездили за чудом, главное, чтобы оно произошло.

– Это было бы великолепно, – вздохнула Карина, – без Всеволода и Инги очень тяжело.

– Я начинаю ревновать, – шутливо заметил Игорь.

– Не беспокойся. Всеволод хорош как командир, но как мужчина ты мне нравишься больше, – и она, встав на цыпочки, быстро поцеловала Игоря.

– Верю, – рассмеялся сержант. – Давайте быстро поедим и приступим к лечению. А то в желудке урчит, кстати, есть соображения, откуда появились столь милые создания? – Он мотнул головой в сторону изодранных ворот ангара.

– Я считаю, что эти зверьки из мира инквизиторов, – выдал свою теорию профессор. – Не похоже, чтобы они были местными.

– Согласен, слишком ухоженный мир, – ковыряясь в банке свинины с фасолью, кивнул Игорь.

Серго сидел рядом, на коленях у него устроилась Ксюша, он уже перекусил и теперь изредка прикладывался к чашке с кофе. Оказалось, что он смародерил целых две банки из кабинета генерала Штейна.

– Хорошо еще вовремя их засекли, и ворота были закрыты. Ворвись они сюда, нам бы не удалось отбиться, – продолжил профессор. – Ты видел, как вожак отпрыгнул в сторону, когда ты по нему выстрелил?

– Это еще мелочь, тут у них прыгун был. Мы с Кариной его минут сорок назад угробили. Он разбегался метров за триста. Набирал скорость километров под семьдесят и прыгал метра на три в высоту, пока Карине не удалось всадить длинную очередь ему прямо в пасть, и даже после этого "носорог" сумел отбежать метров на десять. Хватит о нас, расскажите, как вы съездили?

– Мы нашли великолепную базу, – начал рассказ Игорь, – которую сможем удерживать всемером. Даже тех сил, что мы располагаем на данный момент, хватит. А еще мы нашли причину гибели этого мира, эксперимент с нано оружием. Мы привезли запись, только нужно будет придумать, как ее просмотреть, хотя, если вернемся на базу, проблем не будет, там есть свет.

– Она большая? – спросила Карина.

– Там без проблем можно было бы разместить около трех тысяч человек, а то и больше, вернее, намного больше, есть все, бронетехника, вертолеты, склады, лаборатории. Всеволод как чувствовал, когда вел нас туда.

– И как ее удержать? – поинтересовался профессор. – Нас мало, а база велика, рано или поздно ее найдут.

– Там автоматическая система охраны, и я оставил ее в режиме консервации. Теперь попасть на базу сможет человек с рангом не ниже полковника. То есть, скорее всего, без этих двух карточек, – Игорь продемонстрировал карты доступа, – никто туда не войдет. А кто захочет войти силой, будет уничтожен. Ладно, об этом после, пора заняться раненым.

Все согласно кивнули, только Ксюша бросила в сторону мечущегося на матрасе Всеволода неприязненный взгляд. "Это вскоре может стать проблемой", – подумал сержант, но вслух ничего не сказал. Он достал из рюкзака пистолет-шприц, наполненный розоватой жидкостью.

– Думаешь, сработает? – спросил профессор, он был уже в курсе того, что удалось раздобыть парням.

– Будем надеяться. Надежда умирает последней. Без Всеволода будет тяжело, что ни говори, но за эти дни он стал настоящим лидером, хоть и принял несколько непопулярных с точки зрения Ксюши решений. Хотя, с точки зрения командира и солдата, они абсолютно верные.

– Как ты думаешь, – продолжил Александр Николаевич, – ты смог бы его заменить?

Игорь отрицательно покачал головой. Постояли, помолчали, сержант закурил, угостил профессора.

– Дело не в командовании, Всеволод обладает волей принимать нужные и правильные решения, не считаясь с ценой. Я бы никогда не смог бросить ту группу, и мы бы все погибли, но он взял ответственность на себя, и мы вроде как чистенькие все. Я не смогу так, пусть уж лучше он командует.

– Ты прав, – раздался из-за спины голос Карины, – пока он решал за весь отряд, мы все чувствовали себя чистыми. Даму угостят сигареткой?

– Держи. Мы нашли целых два блока.

– Здорово, – обрадовалась девушка. – А то я уже все бычки дважды выкурила, и даже в мусоре порылась, как ни странно нашла там две раздавленные сигареты.

– Наслаждайся, – улыбнулся Игорь, обняв девушку одной рукой. – Знаете, что такое апокалипсис?

– Апокалипсис, это когда не стыдно сказать, что ты рылся в мусоре в поисках окурков и объедков, и люди, которым ты это говоришь, тебя поймут.

– У Всеволода жар. Нужно торопиться, – скурив сигарету до фильтра, проинформировала мужчин Карина.

– Пойдем, – решительно заявил Игорь, – и сейчас самое время молиться.

– Что нужно? Или просто сделал укол и все? – спросил Александр Николаевич.

– Судя по отчету, процедура довольно болезненная, так что понадобятся ремни, лучше сразу притянуть его к жесткому. Хорошо бы что то вроде стола или что-то похожее, этот надувной матрас он порвет как тузик грелку.

– Может, поменяем его местами с Ингой? – предложила Карина. – Топчан надежный, его хрен развалишь.

– Принято, – согласился Игорь. – Серго, помоги профессору, а я поищу ремни, Карина со мной пойдет.

Все пришли в движение, каждый знал, что делать. С ремнями разобрались просто, вышли из ангара и выдрали парочку из ближайшей легковушки.

– Все приготовления закончены, – глядя на зафиксированного Всеволода, подвел итог сержант, – последний штрих.

Он достал деревянную палочку с длинным шнурком, палочку вложил в рот, шнурок завязал на затылке.

– Верно, а я и не подумала, – обрадовалась Карина, – а то он мог себе все зубы раскрошить. Пусть лучше ее грызет. – Она вооружилась шприцом-пистолетом. – Куда колоть?

– Это опытный образец, его сила не велика, так что, коли в рану, нанорегенератора должно хватить на заживление.

Карина кивнула и впрыснула десять миллиграммов регенератора – все, что было. Минуту ничего не происходило, Игорь с Серго переглянулись, если они принесли не то, или это не подействует, Всеволод обречен. Подействовало, тело Севы выгнуло дугой, челюсти сжали палку во рту, едва не перекусив ее. А потом раздался крик, ничего более жуткого Игорь еще не слышал. Такое ощущение, что Всеволода медленно жрут живьем.

– Так и должно быть? – с жалостью глядя на раненого, спросила Карина.

– Пойдем отсюда, нечего здесь стоять, – потянув Серго за рукав, попросила Ксения. – Мне страшно.

– Я останусь с ним, – неожиданно раздался за спиной голос Инги.

Все стремительно обернулись, девушка стояла в метре от них, выглядела она словно хорошо выспалась, бодрая, свежая, ничто не говорило о трехдневной апатии.

– Рад, что ты к нам вернулась, – обрадовано воскликнул профессор.

– Простите меня… – начала было она, но замялась.

– Мы все понимаем, – ответила Карина. – Пойдемте. Она за ним присмотрит.

Всеволод снова закричал, все вздрогнули. Никому не хотелось оставаться, от этих криков стыла кровь. Все переглянулись и пошли к небольшому костру, разведенному в углу ангара прямо под вытяжкой.

– Как вы думаете, ее не опасно оставлять с ним? – тихо спросил Игорь, усевшись у огня и бросив быстрый взгляд на топчан, где извивался в муках Всеволод, рядом на перевернутом ведре расположилась Инга, которая держала его за руку и что-то шептала ему на ухо.

– Я думаю, проблемы с ней позади, – отозвался профессор. – То, что она пыталась его убить, вполне объяснимо. Как ты уже сказал, Всеволод отличный командир, отвечающий за каждое свое решение, вот и тогда он принял решение, не считаясь с ценой. И то, что пришлось пережить Инге, не всякому под силу.

– Вы думаете, что если с ним все будет в порядке, то он простит Ингу? – спросила Ксюша.

– Он ее уже простил, – ответил профессор. – Когда он ненадолго пришел в себя, то первым делом спросил, как она. Он беспокоится о ней, и сожалеет о сделанном. Это его крест.

– Вы из него святого не делайте, он жестокий, черствый человек, который готов на все, чтобы выжить, – едко произнесла Ксюша.

– Эй, пушистая, заткнулась бы ты, – не выдержала Карина. – Где бы ты сейчас была, если бы он не позволил Серго взять тебя с собой? Долго бы ты протянула со своими либеральными взглядами? Где ты сегодня была, пока мы от "носорогов" отбивались? Сидела в углу и дрожала от страха. Так что, закрой рот! Ты с Игорем, поэтому тебя все терпят. Уяснила?

– И не фиг губки надувать, – крикнула ей вслед Карина.

– Не стоило так резко, – заметил профессор, – но ты права, она уже достала.

– Вот она где у меня, – постучав ребром ладони по горлу, отозвалась девушка. – Пользы от нее никакой, а вони… – по ангару снова пронесся крик полный муки, все вздрогнули.

– Как тяжело знать, что ничем нельзя помочь, – тихо заметил профессор.

– Мы уже сделали все, что могли, – заметил Игорь, – даже, наверное, больше, чем могли.

– Пойду я, послежу за территорией, шуму от нас много, может, кто-нибудь услышать и заглянуть на огонек.

Он подхватил автомат паладинов с боковым магазином и поднялся мо металлической лестнице на второй этаж, там, на небольшой площадке под самой крышей двенадцатиметрового ангара, было крохотное окошко, из которого вся территория аэродрома была как на ладони.

Игорь с Кариной остались наедине. Девушка, стрельнув глазами по сторонам и выяснив, что до них никому дела нет, перебралась на колени к сержанту.

– Я соскучилась, – страстно целуя, прошептала она.

– Потерпи, – шепнул он в ответ, – вот переберемся на базу, там будет, где уединиться.

– Знаешь, а я благодарна этому слиянию хотя бы за то, что оно подарило мне тебя. У меня с личной жизнью вообще бардак был, последний был просто козлом, бил меня постоянно, я его и выгнала. Я так счастлива, что теперь рядом со мной человек, на которого можно положиться.

– Я тоже рад, – ответил Игорь тихо. – Странно, я все время отдавал работе, хотел карьеру сделать, на личную жизнь времени вообще не было, девушка моя не выдержала, ушла, хлопнув дверью. Мне майор один сказал – все что имеешь, теряешь, именно этому учит наша работа. А теперь…, а теперь у нас новая жизнь, мы сами по себе, и все что делаем, делаем для себя, и ради себя.

– Знаешь, вопрос назрел, – задумчиво произнесла Карина, – а что дальше? Вот прожили мы сегодняшний день, завтрашний, послезавтрашний. Какой итог? Выжить?

– Пока не знаю, – честно ответил Игорь. – Нашей новой жизни неделя. Как в песне у Высоцкого – будет день, будет пища. Но то, что эта жизнь полная риска, опасностей, непредсказуемости лучше, чем та скучная и размеренная, я знаю точно.

Новый крик из противоположенного угла заставил их вздрогнуть, но Игорь поймал себя на мысли, что потихоньку привыкает, во всяком случае, мурашки перестали бегать по спине.

Когда все ушли, Инга уселась на перевернутое ведро рядом с топчаном и взяла Всеволода за руку. Он бился в судорогах, с силой сжав ее длинные тонкие пальчики. Сколько боли причинила она ему. Сколько страданий ему еще придется пережить, прежде чем он сможет встать. Она чувствовала вину за то, что сделала. Всеволод не мог спасти ее мать, и остальных пленников, он мог только погибнуть или присоединиться к ним, погубив при этом остальных. Но боль потери и жажда мести затопили разум, все, что произошло дальше, было как в тумане. Инга понимала, что подставила всех, подвергла риску весь отряд, лишив его командира. Но сделанного не воротишь. Последние три дня она провела в стране кошмаров: навалилось равнодушие, не хотелось жить. Когда она осознала, что сделала, то попыталась покончить с собой, она думала, что остальные ее возненавидят, и оказалась не права, ее жалели, ей сочувствовали, соболезновали утрате. Никто не осуждал ее поступка. И вот теперь она сидела рядом с Всеволодом, держа его за руку. Сможет ли он простить ее? Да и выживет ли вообще? Инга не знала, что ему ввели, но очень надеялась, что это ему поможет, просто, если он умрет, и ей незачем жить. За этот день, что она провела рядом с ним, Инга поняла лишь одно, этого человека она ждала всю свою короткую жизнь. Двадцать лет, это так мало, да и Всеволод был ее не намного старше, но этот парень с грустными глазами заставлял ее сердце биться чаще. Все равно, простит ли он ее или прогонит, главное, чтобы он выжил. Тело, лежащее перед ней, снова выгнуло дугой, жуткий крик, полный боли и страдания, заметался в металлических стенах ангара. Инга тяжело вздохнула и крепче сжала руку Всеволода, стараясь перелить ему своей силы и решимости. Обернувшись, она увидела у костра Карину и Игоря, они сидели и целовались. На мгновение Ингу затопила жуткая зависть, она упустила свое счастье, выстрелив в Всеволода.

Наступила ночь, полная луна, яркие звезды. Серго сменил Александра Николаевича на посту наблюдателя, остальные, за исключением Инги, собрались у костра. Из темноты, где на топчане притянутый ремнями лежал Всеволод, раздался хрип. Игорь оглянулся, старясь разглядеть раненого, но тщетно. Бур уже давно не мог кричать, он сорвал голос спустя два часа после введение "лекарства". Но все сидящие возле огня чувствовали его боль.

– Его страдания оправданы, – произнес профессор, когда хрип, усиленный пустотой ангара, рассеялся. – Мы с Кариной осмотрели рану, не знаю, что в этом шприце за жидкость, но если пустить ее в продажу, можно заработать миллионы. Рана чистая, не осталось и следа от гноя и начавшегося заражения, и еще мне кажется, что она стала меньше. Всеволоду не повезло, пистолет Инги был заряжен экспансивными пулями.

– Какими? – не поняла Карина.

– Экспансивными, – пояснил Игорь. – При попадании в цель такая пуля деформируется, значительно распускается словно бутон, тем самым увеличивая диаметр раневого канала и снижая вероятность пробития цели насквозь. До кучи, Всеволоду не повезло, мощный армейский пистолет, и маленькое расстояние все-таки проделали в нем сквозную дыру.

– Которая по зрительным наблюдениям стала меньше, – продолжил профессор. – И если мои подсчеты верны, то к полудню рана будет устранена, если, конечно, энергии регенератора хватит на такой срок. Но я больше чем уверен, что теперь Всеволод в любом случае встанет на ноги. Даже если это нано лекарство прекратит действие, то, что уже сделано, будет достаточно для его выздоровления.

– В отчете указан срок действия чуть меньше двенадцати часов, – напомнил Игорь.

– Если учитывать, что половина этого срока позади, то можно с уверенностью сказать, рана будет залечена процентов на восемьдесят, не меньше, – подвел итог профессор.

– В любом случае, теперь его можно будет увезти отсюда, – заметила Карина.

– Нам всем не помешает перебраться в безопасное место, – язвительно заявила Ксюша. Она не забыла отповедь полученную вечером.

– Так дорожишь своей белой пушистой шкуркой? – вложив в голос максимум сарказма, спросила Карина.

– Дорожу, – взбрыкнула девушка. – В отличие от тебя есть, чем дорожить.

– Хватит, – хлопнув рукой по колену, прикрикнул Александр Николаевич. – Ксюша, ты помнишь, что сказал Всеволод в первый день? Будешь народ баламутить, гуляй на все четыре стороны, а ты, Карина, не ведись на ее подначки.

– Всеволод в ауте, так что, его слово сейчас никакой роли не играет, – пытаясь надавить на то, что командир отсутствует, взбрыкнула Ксюша.

– Помимо Всеволода здесь есть шесть человек, – продолжил профессор, – и коли, как ты выразилась, командир в ауте, то этот вопрос может быть решен голосованием. И я могу тебе точно сказать, что еще немного и мой голос склонится на чашу весов, на которой крупными буквами написано – достала.

Ксения зашипела, но вдруг поняла, ее никто терпеть не собирается, Серго в данной ситуации защита слабая. Вообще неизвестно, как он поступит, парень хоть и с ней, а вроде как между ними ничего и нет. И если против нее выступит слаженный фронт – Игорь, Карина, Профессор, а если еще и Инга подключится, то получит Ксюша пинка по своей немаленькой заднице. Красивой надо сказать заднице, не хуже чем у Дженифер Лопес, но пинок тоже будет изящным. И Ксюша предпочла самое разумное. Она заткнулась, попутно обдумывая свое положение. Она чужая здесь и терпят ее только из милости, а если быть точнее, то из-за Серго. Игорь понимает, что потерять бойца в их ситуации, смерти подобно. Но также Серго хорошо понимает, что уйти от этой группы, значит, умереть, это он сегодня пытался объяснить Ксюше, пытаясь ее убедить, смириться с реальностью, смириться с тем, что ничего уже не будет, как прежде. И либо она подстроится и войдет в команду, либо ее вышибут.

Ночь прошла спокойно. Во всяком случае, на летном поле было пусто, часовые сменялись каждые два часа, правда, Ксению и Ингу в караул не ставили. Ксюшу по причине полной бесполезности, а Инга наотрез отказалась отходить от Всеволода. Профессору даже пришлось нести ей еду, за три дня апатии девушка очень исхудала, лицо заострилось, выступили скулы. Надо было признать, что ей шло, Инге вообще шел образ снежной королевы, или холодной расчетливой стервы, хотя таковой девушка не являлась, просто так сложились обстоятельства. Профессор поражался произошедшей переменам, в подвал, где они выкопали тайник Всеволода, пришла робкая испуганная девушка, а спустя час, эта самая девушка раздела труп и напялила на себя одежду покойной, а затем сама ликвидировала двух пленных. Он понимал мотивацию командира, может, и не одобрял его метода, но знал, что подобное было необходимо. Уж слишком спокойно Инга восприняла реальность, то, что случилось после, лишь еще раз доказало, что она человек, нормальный, живой, чувствующий боль.

Короткая летняя ночь подошла к концу. Все, кроме Ксении и Инги, собрались у костра, на котором в металлическом ведерке закипала вода. Ксюшу все-таки решили посадить в караул, риска для этого не было, все, что от нее требовалось, это смотреть на улицу и позвать остальных, если кто-то появится.

Игорь взял кружку и насыпал кофе, плеснул кипятку, отхлебнул и зажмурился от удовольствия, генерал предпочитал хорошие сорта.

– Итак, нам нужно решить, что делать дальше, – на правах командира начал он.

– Нужно собираться и как можно быстрее перебраться на эту военную базу, там мы будем в безопасности, – высказал очевидное Серго.

– Это понятно, – согласился сержант. – Всеволода можно перевозить?

– Мы думаем, действие лекарства закончилось, – начала Карина. – Уже с час не было новых приступов, рана почти затянулась, во всяком случае, на груди. На спине дело обстоит хуже, оттуда пуля вырвала приличный кусок, но регенератор затянул его почти на восемьдесят процентов. Выглядит она, как будто из него просто вырвали кусок мяса площадью с пятирублевую монету. Я не вижу никакой опасности для перевозки, хотя я рассчитывала, что Всеволод придет в себя.

Все оглянулись на темный угол ангара, там с трудом можно было разглядеть Ингу, которая, мокрой губкой протирала лицо их командира. Девушка макнула губку снова и провела по губам. И тут Всеволод открыл глаза.

– Пить, – прошептал он, горло горело, словно топка, сухой жар был как в пустыне.

Инга кивнула и, наклонив бутылку с минералкой, начала поить его, Бур пил мелкими глотками, чувствуя, как прохладная жидкость тушит пожар, бушующий в нем.

– Сколько я был в отключке?

– Четыре дня как ранен, – виновато ответила Инга. – Прости меня.

– Забудь, твоей вины нет, – нетвердым голосом произнес Всеволод. – Все, что случилось, то случилось, забыли и тронулись дальше. Есть хочу.

– Сейчас принесу, – и девушка, сорвавшись с места, побежала к костру. Внутри нее разливалось спокойствие, она чувствовала, что Всеволод именно так и думает, а не просто произнес дежурную фразу. – Он пришел в себя и просит есть, – сообщила она остальным почти подбежав к костру.

– Это хорошая новость, – обрадовалась Карина, – но пока ему нужно что-то легкое, желудок трое суток не работал. Сейчас я ему кашу манную сварю. Как чувствовала, когда прихватила пару пакетов с манкой. – Она повесила над костром походный котелок и налила воду. – Через пять минут все будет готово.

– Ненавижу манную кашу, – прокомментировал приготовления Игорь. – С детского садика ненавижу, она вечно была подгоревшая, а воспитатели заставляли есть.

– А если я приготовлю, попробуешь? – спросила Карина, с трудом сдерживая улыбку.

– Если ты приготовишь, съем.

– А если будет вкусно, признаешься? – смеясь, спросила девушка.

– Неааа, – честно сказал Игорь, – тут дело принципа, не люблю манную кашу, а если я скажу, вкусно, то придется признать, что люблю. Так что, лучше, дабы не вступать в конфликт противоречий, не пробовать.

Все засмеялись. Через пять минут каша была готова и перелита в алюминиевую миску. Всеволод принюхался.

– Что это?

– Манная каша, – беря в руки ложку и собираясь кормить его, ответила Инга.

– А можно я умру голодной смертью, зачем вы меня спасли? Чтобы пытать? Между прочим, пытки запрещены Женевской конвенцией.

– Женевская конвенция осталась там же, где и Женева, – ухмыльнулась девушка. – То есть нигде. Наберись мужества, открой рот и кушай, без этого ты не сможешь встать, нам всем тебя очень не хватает.

– И тебе?

– И мне, – призналась Инга, – особенно мне. Я очень сожалею, что причинила тебе вред, я не контролировала себя.

– Если будешь оправдываться, я сожму челюсти и не стану есть. Мы же вроде все выяснили?

– Да, выяснили, прости.

– Вот и славно, а теперь приступай к пыткам, пока то, что называется кашей, не остыло, холодная она еще отвратительней. А пока я ем, ты расскажешь мне, что я пропустил?

– Я сама не в курсе, что здесь творилось последние четыре дня, пришла в себя от твоего крика, а потом все время сидела рядом, так что, я не самый надежный источник информации. Я только поняла, что два Игоря смотались на ту военную базу, к которой ты нас вел, до того как я…, – она замялась, – до того, как я тебя ранила.

– Опять? – проглотив очередную ложку, спросил Всеволод.

– Больше не буду, так вот, они побывали на этой базе, и нашли какое-то экспериментальное лекарство, как они его добывали, пусть сами расскажут, я только обрывки разговора слышала. Пока парни ездили, нас атаковали какие-то твари, я видела, как профессор рассматривал одну размером со здоровенную собаку, шерсти нет, толстая кожа, на носу рог, как у настоящего носорога. Карина и Александр Николаевич продержались до подхода ребят. Боевая у нас команда, только Ксюша не вписывается. Да теперь и на меня коситься будут.

– Раньше косились и боялись, – нехотя проглотив очередную порцию студенистой каши, заметил Бур, – поэтому я и показал тебе казнь. Я знаю, что это была ошибка, но мне нужна была твоя реакция, чтобы понять. Прости меня, я был жесток. Я бояться тебя, слишком резко ты начала меняться.

– Не извиняйся, – отложив пустую миску, проведя рукой по щеке, ответила Инга. – Ты командир, и обязан заботиться обо всех, а я для тебя была непонятна, а значит, представляла угрозу, которая надо сказать, оказалась не призрачной.

– По-моему, мы разобрались с угрозой, – строго заметил Всеволод, делая глоток минералки. – Я удивляюсь только тому, что ты в меня весь магазин не всадила, я это заслужил, но рад, что ты поняла, почему я это сделал. А коситься они на тебя не будут, знают, что окажись они на твоем месте, то поступили бы точно также.

– Что? – тут же среагировал Всеволод, дернув ее за руку.

Девушка вздрогнула, глаза распахнулись, став какими-то особенно яркими, изумрудными.

– Слияние, – выдохнула девушка, – прямо сейчас.

– Предупреди, – прохрипел Всеволод, из-за сорванного ночью голоса он не мог разговаривать громко.

– Слияние! – что есть мочи закричала Инга.

– Инга, к машине, – прохрипел Бур.

– Все в машину, – заорала Инга и, обхватив Всеволода, помогла сесть. – Давай, нам надо спешить, но если ты не поможешь, можем остаться здесь навеки. – Ее слова подкрепила новая судорога, которая сорвала часть крыши.

Всеволод встал, ноги не держали, от слабости кружилась голова, желудок рванулся вверх, стремясь вернуть все, что получил несколько минут назад. Снова тряхнуло, он полетел на пол, больно приложившись головой о бетон. Инга рывком подняла его с пола и поволокла к БТРу, куда Игорь и Александр Николаевич зашвыривали вещи. К счастью, никто не стал полностью распаковываться, понимая, что аэродромный ангар лишь пункт временной дислокации. Поэтому закинуть парю рюкзаков и пакет с едой много времени не заняло. Карина подбежала к ним и поставила Всеволоду другое плечо, на которое он и оперся.

– Ноги подогни, – скомандовала она.

Бур выполнил приказание, в армии его научили не только командовать, но и подчиняться. И сейчас это было самым разумным подходом. Девушки побежали, стараясь попадать в ногу. Новая судорога встряхнула ангар, но каким-то чудом Карине и Инге удалось устоять. Игорь и профессор помогли Всеволоду забраться внутрь. Серго уже завел двигатель и ждал только команды рвануть с места.

– Жми, – приказал Игорь, захлопнув люки десантного отделения.

– Держись, – крикнул в ответ Серго, и БТР рванул к воротам. – Жаль передок, поцарапаем, там краска свежая, – припомнил он старый анекдот и протаранил ворота.

– Что за черт? – выругался Серго. – Я ничего не вижу, тут сплошной песок. Я не могу вести вслепую, хоть мы и в БТРе, но влететь можем запросто. Что делать?

– Тормози, – приподнявшись на локте, произнес Всеволод, но голос был слишком тихий, чтобы Серго смог его услышать.

– Серго, стой!

– Ни хрена не видно, тут самая настоящая песчаная буря.

Новая судорога, прокатившаяся по миру, ощутимо тряхнула машину, что-то тяжелое ударило в борт, заставив многотонный БТР покачнуться. Инга помогла Всеволоду подняться с пола и перебраться на сиденье, напротив, прислушиваясь к завыванию снаружи и шелесту песка по корпусу, сидели профессор с Кариной, Ксения вздрагивала, забившись в угол.

– Что делаем, командир? – спросил Игорь, снимая шлем.

– Ждем, – отозвался Всеволод, – это все, что мы можем. Профессор, что скажите?

– Если рассматривать наш эксперимент и все, что произошло вслед за этим, то я понятия не имею, что будет дальше.

– А в теории? – спросила Карина.

– В теории у нас идет слияния трех миров, но поскольку три объекта не могут занимать одновременно одну точку в пространстве, то останется только один, который как бы втянет в себя остальные. Например, меня очень занимает вопрос, куда делось огромное количество людей из нашего мира, почему здесь оказалось больше народу из мира инквизиторов?

– И ответ на этот вопрос, – подсказал Всеволод.

– И ответ на этот вопрос следующий: мир инквизиторов доминирует, сейчас все три мира сольются в единый и, если я прав, то их мир будет преобладать, из него попадет намного больше, остальное останется от местного и перенесет из нашего. По той информации, что получена от пленных, мы знаем, что природа их мира была уничтожена в результате войны, и жизнь протекает в закрытых городах, поскольку все остальное – это зараженные пустоши.

– Песок, – подвел итог Игорь.

– Именно, – кивнул профессор, – этот песок оттуда. Серго, я больше чем уверен, что в данном бронетранспортере есть какие-то анализаторы окружающей среды, ты бы мог их найти и активировать?

Игорь второй достал электронный планшет и несколько раз ткнул пальцем в сенсорный экран.

– Да, есть счетчики радиации, химического и биологического заражения, сейчас активирую. – Повозившись с незнакомым прибором, он все-таки включил его. – Сейчас немного нагреется, и мы выясним, что происходит снаружи. Вот только эти датчики могут ничего не найти, потому что не знают данного вида заражения.

– Курить хочется, – тихо пожаловалась Карина.

– Не самая лучшая идея, – ухмыльнулся Игорь, – мы сейчас в герметичной машине, хоть вентиляция и работает, я бы не стал злоупотреблять данной привычкой, поскольку среди нас есть двое некурящих.

– Да понимаю я, просто хочется.

– Ты не представляешь, как мне хочется, – с сарказмом заметил Всеволод. – Только в себя пришел, как на тебе, слияние. Накормили манной кашей, швырнули в коробку, покурить не дали, все болит.

– Как ты можешь шутить в такой ситуации? – вылупилась на него Ксюша.

– Обыкновенно, – отмахнулся Бур, – это лучше, чем дрожать от страха, или причитать, действуя всем на нервы. Как-то в Грозном рота попала в засаду, нам удалось пробиться к одному маленькому дому и укрепится там, мы отбивались трое суток, отрезанные от всех, несколько раз в день обнаглевшие духи закидывали нам через окно головы наших друзей, которые попали в плен или погибли возле брони. И был среди нас паренек, москвич, веселый, заводной, душа компании, и он сначала начал рассказывать анекдоты, затем втянул всех в игру "Города", потом в "Крестики-нолики" на страницах уцелевших в доме книг, и куда-то ушел страх и ужас, мы стали относиться спокойно к этим жутким подаркам, потом подошел наш батальон и разорвал кольцо осады. Из семидесяти человек вышли одиннадцать, весельчак погиб всего за несколько часов до прорыва блокады, получив пулю в голову, но это он нас спас. Так что, лучше веселиться, чем унывать и депрессировать.

Все, молча, выслушали это откровение командира, Серго Игорь и Александр Николаевич смотрели с пониманием, Карина и Инга с сочувствием и только у Ксюши были округлившиеся глаза.

– Нелюдь, – прошептала она, но расслышал ее только Бур, который проигнорировал высказывание дурочки. На дураков и убогих не обижаются.

– Есть данные, – крикнул Серго. – Вы были правы, песок радиоактивен, но сила излучения не слишком велика – сто сорок два рентген. Этот БТР надежно защищен даже от более сильного излучения, в характеристиках написано, что экипаж находится в безопасности, если радиация не превышает трехсот пятидесяти рентген. Но помимо радиации сканер нашел еще что-то, но этот тип вещества ему незнаком.

– Напомните мне степени облучения, – попросила Карина.

– От ста до двухсот – легкая, – начал перечислять профессор, – от двухсот до трехсот – средняя, от трехсот и выше – тяжелая. Хотя, я бы не хотел получить никакого облучения. Все они одинаково дерьмово сказываются на организме, только одни убивают медленно, а другие быстро. В нашем случае особой опасности нет. Но наружу лезть все равно не хочется, так что…

– Ждем, – закончил за него Всеволод.

И они ждали. Игорь перебрался из кресла стрелка поближе к Карине и о чем-то шептался с ней, профессор дремал, откинувшись в кресле, Ксюша, пришедшая в себя, перебралась в кабину к Серго. Инга размотала бинт и обследовала рану.

– Почти затянулась, – подвела она итог. – Сдается мне, регенератор по-прежнему действует, только уже не так интенсивно.

Новая судорога прошла по земле, тряхнув БТР, профессор на мгновенье открыл глаза, после чего снова задремал.

– И куда дальше? – спросил Игорь, пересев к Всеволоду.

– Игорь, ну что ты дурацкие вопросы задаешь? – отозвался Бур. – Откуда мне знать, куда дальше. Ты видишь, что твориться? Видишь! Я даже не знаю, может, мы уже посреди пустыни находимся и намного дней пути один песок.

– Нет, ты все-таки ответь, – заупрямился сержант.

– Хорошо, – сдался Всеволод, – сначала неплохо бы добраться до базы, которую вы с Серго разведали. Если там что-то уцелело, пополнить запасы топлива и провизии, боеприпасы не помешают. Если там можно жить и существовать, то остаться там, если нет, в чем я, честно говоря, почти уверен, нужно уходить к морю, у нас под боком Балтика. Но пока не кончится эта буря, я с места не сдвинусь.

– Это что, волк? – спросила Карина.

– Непохоже, волки потише будут, или этот волк размером с лошадь.

– Главное, чтобы он сюда не пришел, – прислушиваясь, пробубнил Игорь. – По-моему, этот зверек явно не травоядный. И проверять насколько хорошо наше убежище, мне не улыбается. Ты как себя чувствуешь?

– Так себе, – проанализировав состояние, отозвался Всеволод, – подташнивает, слабость, грудь болит.

– Ну, слабость и тошнота скорее сего от голода, – заметила Карина, – ты три дня ничего не ел, мы вместе с консервами взяли три упаковки детского пюре: мясное, овощное и фруктовое. Сейчас достану пяток баночек, поешь нормально. Хлеб у нас только в виде сухарей.

– Давай все, что не жалко, – обрадовался Всеволод.

Карина улыбнулась и стала рыться в коробках. Вскоре на свет появился герметически запаянный хлеб для сэндвичей и различные баночки с питанием. Игорь вскрыл сразу пару мясных, баночки были маленькими, всего грамм по сто, и протянул Всеволоду, который уже вооружился пластиковой ложкой.

– Неплохо, – откладывая последнюю опустошенную банку, в которой еще пару минут назад было яблочное пюре, довольно заявил Бур, – сытно и полный рацион: мясное, гарнир и десерт. Блин, еще бы супчик и вообще полноценный обед.

– Завтрак, – поправил Александр Николаевич, дремавший в пол глаза, – ты очнулся на рассвете, с момента слияния прошло пару часов, значит, сейчас около десяти.

– Серго, ты бы завел машину и сдвинулся на пару метров, – попросил Игорь, который перебрался в кресло стрелка и обозревал окрестности, вернее, те семь метров, которые можно разглядеть в песчаной буре, – а то у нас колеса уже до половины занесло, можем увязнуть. Просто сдвинься метров на пять.

– Сделаем, – отозвался водитель и, заведя двигатель, двинулся вперед.

Машина задрала нос и с трудом стала заползать на бархан. Всеволод посмотрел на наклон, не меньше тридцати градусов, и это за два часа намести около метра, если буря не успокоится, то к вечеру здесь будет полноценная пустыня. Наконец БТР замер в относительном равновесии, слегка под наклоном, но это было некритически.

– Серго, – позвал Всеволод, – как думаешь, насколько эта машина пригодна для песка?

Игорь-второй некоторое время молчал, Всеволод видел, как его лицо осветил голубоватый тусклый свет, видимо, он изучал характеристики в местных аналогах КПК.

– Даже не знаю, командир, – спустя пару минут отозвался он, – двигатель довольно мощный. Но эту бронемашину конструировали специально под войну на европейской части, где, как вы понимаете, песка не много, и тот весь в песочницах. Тут афганской войны, считай, не было, все ограничилось несколькими специальными операциями, первая по смене власти и еще несколько по устранению лидеров непримиримых. Короче, задушили в зародыше. Так что, технику для этого театра военных действий никто специально не проектировал. Для афганской армии поставляли несколько видов доработанных танков и БТРов, несколько вариантов внедорожников по типу Хаммеров и Тигров. Но основной враг Московии был за океаном и в Европе, все, в принципе, готовилось под этот климат. Остается надеяться, что наши миры похожи, и здесь, как и у нас, делали оружие, которое в болоте не тонет и в песке не портится.

– Проверим, когда буря уляжется, – согласился Всеволод. – Лишь бы нас здесь совсем не замело. Как там с радиацией?

– Чуть больше сотни рентген, – отозвался Серго, бросив взгляд на датчик. – Но вот незнакомое вещество, содержащееся в песке, сильно выросло. Сканер показывает, что его уже примерно около трех процентов в атмосфере. Наш фильтр не пускает его внутрь, но что будет, когда нам придется выйти.

– Выясним, когда выйдем, – отозвался профессор, он так и сидел с закрытыми глазами, но внимательно слушал беседу. – Я когда занимался лечением Всеволода, внимательно изучил аптечки бойцов. В них есть два укола. Первый должен бороться с радиацией, называется он Радиоутрин, если верить инструкции, то он способен защитить от негативных воздействий, если, конечно, доза облучения не превышает двухсот рентген. Второй препарат называется Биоутрин, и по его данным он необходим от воздействия биологических вирусов, это универсальное средство от большинства разработанных штаммов. Так что, на какое-то время мы защищены броней, а потом сможем воспользоваться препаратами. Кстати, их производит лаборатории мин обороны Московии. Оказывается, в этом мире существуют специализированные военные концерны, одни разрабатывают и производят оружие, вторые защиту, третьи лекарства, и все это под контролем государства.

– Ага, то, что у нас просрали, – прокомментировал Игорь, – разбазарили, продали, разграбили. Инженеры влачат жалкое существование, армия нищая.

– Хватит, Игорь, – остановил его Всеволод, – нет больше ни армии, ни государства, хотя, странно, мне кажется, что по какой-то причине сливаются только два мира, этот и мир инквизиторов, а из нашего только кусок города вырвало.

– Интересная теория, – встрепенулся профессор. – Это бы объяснило отсутствие наших соотечественников. Ведь, что "черные", что "зеленые" перенеслись в гораздо больших количествах, да и радиоактивный песок явно от них. Ладно, оставим эту загадку на потом.

– Ветер поднимается, – глядя на приборы, проинформировал "экипаж" Серго. – Видимости никакой. Раньше я хоть что-то мог разглядеть, теперь ничего.

– Плохо, я надеялся, что погода наоборот улучшиться, – заметил профессор.

Снова прошла судорога. Но на них уже никто не обращал внимания, раз в пять минут БТР вздрагивал, но больше ничего не случалось.

– Я посплю, – попросил Всеволод у остальных, – если, что будите.

– Конечно, отдыхай, – разрешил Игорь, – все равно больше тут нечем заняться. Пока буря не кончится, нечего и думать о том, чтобы двинуться куда-нибудь.

Всеволод проснулся от того, что двигатель бронетранспортера заурчал, машина тронулась с места, и Всеволод едва не свалился, успев в последний момент ухватиться за спинку сиденья. Немного побуксовав колесами в песке, трансорт все же взобрался на бархан, который намело вокруг БТРа. Надо сказать, угол совсем не нравился Всеволоду.

– Что у нас? – кое-как поднявшись и перебравшись в кабину, спросил он у сидевших там Серго и Игоря. Инга, ни на секунду его не оставлявшая, протиснулась следом.

– У нас скучно, – отозвался Серго, глуша двигатель, – и нас заметает. За последние три часа намело больше метра.

– По прикидкам профессора, с начала песчаной бури слой песка достиг толщины больше четырех метров. Если бы мы не передвигали машину, нас бы уже полностью похоронило. И самое хреновое то, что буря только усиливается. Видимость не больше двух-трех метров, и процент неизвестного вещества в воздухе вырос до девяти. Нам нужно убираться отсюда.

– Как? – задал Всеволод риторический вопрос. – Серго не видит, куда ехать, или ты планируешь пешком прогуляться? Мы и на сотню шагов отойти не сможем, как потеряемся, да и куда идти? Без машины – мы покойники, так что, сидим здесь и ждем. Рано или поздно это должно закончиться.

– Как же это надоело, – выдала Ксюша, глядя в пол. – Мы уже двенадцать часов здесь сидим, я больше не могу.

Все насторожились, в голосе девушки проглядывали истерические нотки. Им сейчас для полного счастья не хватало только истерики законченной либералки.

– Выпустите меня, не могу больше, – закричала она и рванулась к боковому выходу. Она двигалась так стремительно, что Всеволод даже не успел среагировать, но Игорь предчувствовал подобный исход и перехватил ее до того, как Ксюша успела повернуть ручку. Свалив ее на пол, он навалился всем телом, пока Кирина и профессор вязали ей руки и ноги. Она рвалась как безумная, прокусила сержанту щеку. Но, наконец, с помощью подоспевшего Серго ее спеленали. Профессор с молчаливого согласия остальных достал аптечку и вкатил Ксении дозу снотворного. Лицо девушки расслабилось, тело обмякло.

– Кладите ее на кресла, – приказал Всеволод, поднимаясь и уступая место. – Давайте в спальник уложим, все-таки помягче будет. И не вздумайте развязывать!

Кое-как девушку упаковали в спальный мешок и уложили на кресла. Серго сварганил из куртки подушку и, положив подруге под голову, уселся в изголовье.

– Я побуду с ней, все равно без разницы, за рулем я или нет. Как понадобится переехать, приду.

Игорь согласно кивнул и перебрался вместе с Кариной на место водителя, там девушка обработала ему щеку, стерев кровь, приклеила пластырь, Всеволод с Ингой уселись на полу, прислонившись спинами к десантным люкам.

– Устала? – тихо спросил Бур.

– Надоело ждать, и коробка эта надоела, если бы не ты, я бы точно также как она психанула. – Она сжала его пальцы, словно подпитываясь его спокойствием. – Почему ты совсем не боишься?

– Не знаю, – пожал плечами Всеволод, – просто привык, я давно один. Единственной подругой за последние два года у меня была водка, я продал из дома все, что мог, продал, чтобы пить. Мне стыдно об этом говорить, но это правда.

– А сейчас? Сейчас хочешь пить?

– Я хотел нажраться в первый день, мне казалось, что я заснул, а когда проснусь, останется только больная голова, а весь этот кошмар исчезнет. А потом появились люди, которые по какой-то причине решили, что я главный. И вот все началось сначала, у меня есть люди, я снова за них отвечаю, и я снова теряю их. Все, как в Чечне.

– Нет, там все иначе, – попыталась ободрить его Инга.

– Что ты понимаешь? – ухмыльнулся Всеволод.

– Все тоже, я отвечаю за вас, и не имею права потерять. Ничего не изменилось. Просто никто больше не отдает мне приказы, а значит, и разделить груз не с кем. Ты, наверное, заметила, с какой радостью Игорь сложил с себя полномочия командира. Когда понял, что я в состоянии действовать, он быстренько самоустранился.

– Он говорил, что не сможет заменить тебя, и я могу это подтвердить. Все твои решения были правильными. Хоть и жесткими.

– Не все, Инга. Не все.

А про себя подумал, что не покажи он ей казнь, то они бы сейчас сидели бы на базе в тепле и комфорте. И не было бы этого дурацкого ранения, от которого так ноет грудь.

Всеволод проснулся от легкого прикосновения, он так и заснул, сидя, прислонившись спиной к люку, рядом спала Инга, положив голову ему на плечо. Подняв глаза, он обнаружил Игоря.

– Новости?

– Да, буря закончилась, – выдал тот первый блок информации, – намело песка не меряно.

– Сколько времени? – спросил Всеволод, но, спохватившись, посмотрел на часы. Не поверил глазам, поднес к уху, часы исправно работали, секундная стрелка заканчивала круг. Часы показывали шесть утра.

– Сутки бушевало, – видя его удивление, подтвердил Игорь. – Похоже, слияние завершено.

– И что вокруг?

– Песок, никакого аэродрома, ангаров, и даже леса. Сплошной песок, как в настоящей пустыне.

Всеволод достал карту и попытался связаться со спутником, пытаясь определить направление.

– Не выйдет, – присаживаясь рядом, заметил профессор, – я уже пытался, такое ощущение, что все спутники разом умерли. Но это еще полбеды, анализатор показывает, что процент неизвестного соединения в воздухе сорок три процента. Если вещество смертельно или заразно, мы обречены, едва откроем дверь.

– Вот и пришел зверь с ценным мехом, – прокомментировал слова профессора Бур. – Игорь, ты хоть примерно помнишь, в какую сторону база?

– Северо-восток, – отчеканил сержант, – но это нам мало поможет, компас сошел с ума.

– Ясно. У нас ничего нет, – подвел итог "совещания" Всеволод.

– Мы можем поехать наугад, вдруг выберемся.

– Похоже, нам это и предстоит сделать. Серго где?

– За рулем, – ткнул пальцем за спину Игорь, – пытается вспомнить, в какую сторону он рванул, когда выехали из ангара.

– И как успехи?

– Посредственные, он не уверен, но вроде считает, что мы сейчас находимся прямо напротив базы, и если поедем вперед никуда, не сворачивая, то выйдем на нее.

Все обитатели БТРа уже проснулись и прислушивались к разговору. Только Ксения тихо лежала в своем мешке и пыталась испепелить всех взглядом.

– Стоп, а ведь у вас, когда вы ездили, был местный аналог GPS, – вспомнила Карина.

– И что? – не понял Игорь. – Спутники ведь не пашут?!

– А то, когда я сидела и изучала его функции, там была такая фишка, как последний маршрут, давай попробуем, все равно больше нечего терять.

– Без спутников, это дохлый номер, – отозвался Игорь, – кто нам подскажет начальную точку?

– Я, – неожиданно раздался из кабины голос Серго. – Пока вы спорили, я посмотрел перечень оборудования, тут есть собственная навигационная система, действующая в пределах пятидесяти километров, фактически это автопилот. Но поскольку мы его не включали, когда ездили на базу, то он вроде бы бесполезен, но если подсоединить внешний GPS к встроенному, то должно сработать.

– Сможешь совместить? – протягивая Серго планшет, спросил Игорь.

Тот повертел его в руках, нашел на боковине то, что искал и, улыбнувшись, кивнул.

– Сейчас организуем, – обрадовано заявил он и вошел в меню планшета.

Несколько минут он изучал настройки, потом довольно потер руки и, гордо воздев палец, ткнул в сенсорную кнопку, после чего сверился с аппаратурой машины.

– Есть контакт, – гордо заявил он, – но пока я не выпью чашку кофе, я с места не сдвинусь.

– Держи, заслужил, делай кофе и давай двигать отсюда.

Серго возился недолго, уже через пять минут он сидел с чашкой кофе в руке и, блаженно зажмурившись, прихлебывал из металлической чашки невероятный по крепости напиток.

– Развяжите меня, – раздался из спальника голос Ксении.

– Будешь еще истерики закатывать? – поинтересовался Всеволод.

– Профессор, выпустите ее, – приказал Бур, – но приглядывайте.

– Серго, я тебе этого не прощу, – истерично заявила освобожденная.

– Переживу, – спокойно ответил Серго и, сделав последний глоток, завел двигатель.

– Уважаемые пассажиры, – громко объявил Серго, – благодарю вас за то, что выбрали БТР-перевозку, просьба занять места согласно купленным билетам и пристегнуть ремни, насчет ремней я не шучу, иначе вы будете летать по всему салону и мешать стюардессам разносить напитки.

Все, кроме Ксюши, засмеялись, но последовали указаниям водителя, уселись поудобнее и пристегнулись ремнями, похожими на те, что бывают в истребителях.

– Ну, если вы меня послушались, то приготовьтесь, поскольку нам предстоит поездка на американских горках, вот только вместо горок у нас барханы, некоторые из которых в высоту около восьми метров.

Двигатель кашлянул и завелся, Игорь, усевшийся в кресло стрелка, активировал обзорную камеру, совершил пробное вращение башней и показал Серго большой палец.

– Поехали, – задорно закричал Игорь-второй и медленно тронул машину вперед, изредка бросая взгляд на красную линию пути, извивающуюся на несуществующей карте.

Через полтора часа, переваливаясь с бархана на бархан, Серго остановил машину.

– Кажись, приехали, – разглядывая то, что осталось от базы, заявил он.

Всеволод отстегнул ремни и перебрался в кабину, беззастенчиво согнав Ксению с командирского места.

– М-да, – разглядывая на мониторе остатки базы, протянул он. – Здесь, чтобы отыскать что-либо, нужна дивизия археологов.

– Или пара батальонов стройбата, – вклинился профессор.

Всеволод согласно кивнул. От базы осталось немного, забор послужил краями чаши задерживая песок и фактически исчез, о том, что он здесь был, говорили сторожевые бетонные вышки, возвышающиеся над песком метра на четыре. При этом им досталось порядочно, бетон раскрошился, крыши сорваны. В некоторых местах из песка торчат остовы ангаров, но совершенно не ясно, уцелело ли там что-либо, или их просто посрывало и бросило где-то рядом с ангарами.

– А городок ученых, походу, вообще снесло, – прокомментировал Игорь, наблюдающий за территорией с помощью башенной камеры. – Там забор повыше был, метров двенадцать, не меньше. А его не видно.

– Зато КП устоял, – обрадовал Серго, – вон крыша торчит, правда, стекла выбило и песка наверное внутрь намело.

– И что нам делать? – раздался за спиной голос Карины.

Всеволод обернулся, оказывается, пока он изучал то, что осталось от базы особого подразделения, в кабину втиснулись почти все. Не хватало только обиженной Ксюши.

– Движение справа, – неожиданно завопил Игорь и развернул башню, беря цель на мушку.

Серго тут же включил обзор. Прямо на них под песком двигалось что-то огромное. Всеволод заворожено смотрел, как по поверхности идет рябь, словно волна. Игорь медленно сопровождал цель стволами обеих пушек. Старт существа был стремительным, словно дельфин, он рванулся из-под песка метрах в двадцати от машины. Одновременно с этим Игорь вкатил в него два заряда. Этого оказалось достаточно.

Серго увеличил зум. Два тридцатимиллиметровых снаряда разворотили грудную клетку, но опознать существо не представляло никаких проблем, это был пятиметровый скорпион, правда ног у этой твари было шестнадцать, также в наличии имелось два хвоста и, соответственно, два жала.

– Нехилая зверюшка, – присвистнул Серго. – Молодец, Гоша, классно ты ей засадил.

Игорь кивнул, улыбку на его лице разглядеть было нереально, поскольку его закрывал матовый щиток, на который с обратной стороны поступало изображение.

– Надеюсь, в отличие от "собакорогов", эти твари охотятся в одиночку, – остудил всеобщее ликование профессор.

– Вроде ничего, – доложил он, – какие соображения, командир? Здесь нам делать нечего.

– Серго, что у нас с радиацией и неизвестным соединением?

– Здесь радиация пониже, – посмотрев на анализатор, отрапортовал водитель, – сто двадцать рентген, да и соединение всего двадцать пять процентов.

– С таким же успехом его могло быть и семьдесят, – с сарказмом заявил профессор, – пока мы внутри, мы в безопасности, но нет никаких гарантий, что мы не сдохнем, как только откроем дверь.

– А нам по любому нужно наружу, – подвел итог Всеволод.

– Тут есть противогазы, – Игорь указал на шкафчик, установленный под сиденьями в десантном отсеке, – но их всего шесть.

– Слушай приказ, – скомандовал Бур, – всем надеть противогазы и сделать уколы.

– А ты? – понимая, что Всеволоду противогаза не достается, спросила Инга.

– Все будет хорошо, – шепнул ей Бур, – я командир, и моя прерогатива решать, кто, что делает.

Инга собиралась снова возразить, но он быстро поцеловал ее и передал девушке противогаз.

– Все, диспут окончен, Серго, давай вон к тому ангару. – После чего отвернулся от растерявшейся девушки.

Машина дрогнула и поползла в указанном направлении, но вскоре замерла. Всеволод взялся за ручки десантных люков, но открывать не стал, оглянулся, проверяя, все ли надели маски.

– Начнем, – произнес он громко и распахнул люки.

Сразу пахнуло озоном, словно, здесь совсем недавно была гроза. Всеволод выпрыгнул на землю, прислушиваясь к ощущениям, вроде все было в порядке.

– Маски не снимать! Давайте вскроем этот ангар.

– Ты как? – спросила она, голос из-под маски был неузнаваем.

– Все нормально, – улыбнулся он, – но ты маску не снимай, вдруг это не сразу действует. Или действует по-разному.

Инга кивнула и отошла. Серго уже занимался закладкой взрывчатки, он действовал не торопясь, осторожно, что-то постоянно прикидывая в уме. Им надо было проделать дверь, а не подорвать весь ангар. Спустя пять минут он подошел к Игорю.

– Порядок, командир, можно рвать. Если я правильно рассчитал, взрывом вырубит кусок три на три.

– Рви, – приказал Всеволод и укрылся за БТРом.

Серго кивнул и нажал на кнопку. Рвануло не хило, песок под ногами дрогнул.

– Не рассчитал, – подвел итог Серго, выглянув из укрытия. – Взрывчатка здесь мощнее.

Всеволод вышел следом и увидел трехметровую воронку и дыру размером пять на семь, в которую, не напрягаясь, мог бы въехать их БТР.

– Нормально, – отозвался он, спрыгивая на дно воронки и заглядывая внутрь. – Только темно и ни хрена не видно.

Следом спрыгнул Игорь, держа в руках два фонаря. Два луча пробежались по стенам.

– Хорошо зашли, это автохозяйство на консервации, – луч его фонаря перескочил с одного грузовика на другой. – Здесь может быть топливо. Мы тут выяснили, что в этом мире полная унификация, и гражданские и военные используют только один вид топлива.

– Было бы хорошо, – спустившись в яму, заметил Серго, – у нас полбака осталось, километров на триста, может быть четыреста.

– Так или ты, или Игорь вернитесь в БТР и за орудия, – отчитал парней Всеволод, – забыли, какие скорпиончики здесь по пескам бегают? Я думаю, им наши автоматы, как булавкой кольнуть. Так что, вперед, и контролировать местность, прикрывая нас.

Серго кивнул и полез наверх, ухватившись за веревку, которую скинул профессор.

– Игорь, давай веревку, спускаемся.

– Это ремонтный бокс, – осмотрев ангар, выдал вердикт Всеволод. – Три машины, два грузовика и что-то вроде внедорожника, немного топлива в бочках, ручная помпа.

– Ключи в зажигании, видимо, его отсюда выгонять должны были, вон пол-ангара песка намело, даже ворота распахнули.

– И что нам с этого? – спросил Всеволод, смотря на две столитровые бочки, думая, как их затащить на четырехметровую высоту.

– А то, что не помешало бы разжиться еще одной машинкой, – пояснил свою идею Игорь. – Кузов вместительный, думаю, тонны на три, не меньше. Это что-то вроде нашего "Садко", а может, и получше, трехосный грузовик с хорошей проходимостью.

– Вытащить его как? – остудил порыв Игоря Бур. – Это ведь не горбатый запорожец, мы его отсюда на руках не выпрем, этот грузовичок тон пять весит, а то и больше. Даже зуб даю, больше.

– Командир, а что если рвануть над воротами дыру и выехать как по горке, когда сюда песок хлынет? Грузовик полноприводный, авось, не завязнет.

– Тебе так нужен грузовик? – поинтересовался Всеволод, не хуже сержанта понимая, что им очень нужен грузовик, груженный всякими полезными вещами. БТР не в состоянии тащить даже десять процентов необходимого имущества. Что туда можно запихнуть? Три коробки с продуктами, пару цинков патронов, пяток автоматов, и пассажирам места не осталось.

– Нужен, командир, и ты не хуже меня это знаешь. Жаль, мы с Серго сразу не догадались один отсюда прихватить, теперь бы не нужно было мучиться. К тому же, здесь впереди лебедка, и она явно не для украшения сделана, зацепим к БТРу и вытащим.

– Нет, – отрезал Бур, – только время потеряем. Вытаскиваем бочки и валим отсюда.

– Жаль, машинка хорошая.

– Жаль, – согласился Всеволод, – но того геморроя, который у нас будет, она не стоит.

– Ну и что дальше? Глядя на командира, спросил рыжий сержант.

– А дальше так, видишь под потолком балку?

– Привязываем один конец веревки к бочке, тут для удобства даже ручки есть, затем перекидываем веревку через балку и, поднатужившись, поднимаем ее на уровень дыры, а дальше профессор и Серго вытянут ее наружу.

– Начнем, – обвязывая бочку веревкой, согласился сержант.

Все вышло, правда, потребовало немало времени. Всеволод обнаружил еще три бочки и слил топливо со всех машин, получилось еще сто пятьдесят литров. Пока вытаскивали, ухайдакались по полной, особенно Игорь с Буром, но к ним на помощь спустилась Инга. Отнести ее к слабому полу, язык не поворачивался, девчонка оказалась боевой и работы не боялась, налегала на веревку наравне с мужиками. И через два часа бочки были вытащены, а еще через час все топливо было перекачено в бак БТРа.

– Ну что, вскрываем следующий ангар? – спросил Игорь.

– Знать бы еще, какой вскрывать, топливо-то мы нашли, но нашли случайно, а вот как найти продукты, боеприпасы?

– Легко, – хлопнул себя по лбу Игорь. – Я же в этот планшет план базы загрузил. – Он достал местную электронную карту и полез в меню. – Мы здесь, – он ткнул пальцем в ремонтный бокс, – рядом еще два таких, но их полностью завалило. А вот здесь арсенал, – он ткнул пальцем в новую точку на карте. – Нам нужно проехать триста метров прямо и еще двести направо.

– Грузимся, – приказал Всеволод. – Серго, что с горючкой?

– Нормально, Бур, – высунув из люка голову, отозвался Игорь-второй. – Недолив литров сорок, может пятьдесят, считай бак полный. Думаю, тут километров на пятьсот, может чуть больше. Если бы были дороги, то хватило бы на восемьсот.

– Ладно, нам не так далеко катиться, – подвел итог заправки Всеволод, – километров триста, не больше. Главное, чтобы наша лошадка выдержала.

– Сева, блин, я тебе начинаю завидовать, – стягивая маску после вентиляции среды, заявил Игорь.

– И чему ты завидуешь? – удивился Всеволод.

– А тому, что если ты и помрешь, то помрешь человеком, который успел покурить, мы из-за этих намордников были лишены этой чудесной возможности. Сутки уже не курил.

– Ничего, потерпишь, а то и бросишь. Серго, Игорь передал маршрут?

– Тогда вперед. БТР вздрогнул и полез на очередной бархан.

– Везет нам, – довольно потирая руки, заявил Игорь, разглядывая почти не засыпанное здание арсенала, сложенное из железобетона.

– А вон и твой грузовичок, сержант, – указал рукой в сторону пандуса для разгрузки Серго.

Игорь посмотрел в указанном направлении. И точно, видимо, когда случилась катастрофа, машина готовилась к погрузке, рядом с ней были несколько ящиков. Грузовик был засыпан песком до половины, но откопать его не составляло большого труда, это было проще, чем вытащить его близнеца из ремонтного бокса. Девушки, ничуть не чураясь, взяли из БТРа две лопаты и принялись откапывать грузовик, Игорь и Всеволод направились на осмотр арсенала. Серго уселся в кресло стрелка, а Александр Николаевич охранял снаружи, не выпуская автомат из рук.

– Ксюша, – позвал он девушку, – вы не хотите присоединиться? Все работают, одна вы только груши околачиваете.

Ксения, зыкнув исподлобья, молча, поднялась и взяла третью лопату, которая была закреплена в кузове грузовика. Астрофизик ухмыльнулся, эту девку нужно постоянно пинать, иначе сама ничего делать не будет, хотя, понимает, что живет милостью остальных.

– Неплохой арсенал, – присвистнул Игорь, разглядывая сотни ящиков, – я тут нашел схему и перечень имущества. Недавно начато перевооружение подразделения, сюда поступило несколько новевших образцов. Например, Снайперская Винтовка Саблина, или, проще говоря, СВС-011, а также новый пулемет ПДР под специальный бронебойный десятимиллиметровый патрон повышенной мощности.

– Веди, – улыбнулся Бур, – нам все пригодится, в грузовик влезет прилично.

За три часа успели многое, оружия взяли по три образца каждого, а вот боеприпасов набрали прилично.

– Хватит на маленькую войну, – улыбнулся Серго, бросив взгляд на деревянные ящики, в каждом из которых было две тысячи патронов.

– На самом деле не так и много, – отозвался Всеволод. – Всего пятнадцать ящиков.

– Итого, тридцать тысяч, – подвел итог Серго. – Немало!

– Часть к автоматам, часть к пулеметам, – пояснил Всеволод, – отдельный ящик – специальные снайперские бронебойные. Хорошо хоть новая винтовка сделана под единый патрон. А вот с пулеметами будет туго, к ним боеприпасы найти будет тяжело, патроны новые и в войсках их еще мало. Поэтому мы прихватили парочку устаревших, и два ящика боеприпасов. Также десяток гранатометов и выстрелы к ним, гранаты и взрывчатка.

– Не хочу вас расстраивать, – забравшись в кабину и все осмотрев, крикнул Серго, – но в баке топлива на самом дне.

– Б…ь, – выругался Всеволод, – как же мы раньше не доперли проверить.

– Грузовик нам по любому нужен, – окинув взглядом проделанную работу, заметил Игорь. – Так что, придется найти топливо. Но сначала навестим продуктовый склад. Он тут по соседству. Склад ГСМ дальше.

– Поехали, – приказал Всеволод. – Кто сядет за руль грузовика?

– Я сяду, – забрался в кабину Игорь, двигатель запустился с пол оборота. – Теперь осталось выяснить, как грузовик поведет себя при полном отсутствии дорог.

Оказалось, что проходимость у грузовика великолепная, он без проблем взобрался на песчаный бархан и шел за БТРом, как привязанный.

– Ну и где склад? – глядя на ровный желтый песок, поинтересовался Игорь.

– Должен быть прямо под нами, похоже, с жратвой возникли проблемы, – отозвался Серго.

– Зато с оружием повезло, – резонно заметила Инга. – Нельзя, чтобы все было доступно и сложено в одном месте.

– Нечего здесь ловить, давайте по машинам, – скомандовал Всеволод, – и к складу ГСМ, может, хоть он уцелел.

– Погоди, командир, давай заглянем в офицерскую столовую, она была на первом этаже штаба, – предложил Игорь. – Там окна разбило, внутрь без проблем попадем.

– Попробуем, – согласился Бур, – провизия нам нужна. Просто на этом складе должны были храниться рационы, а все, что мы найдем в столовой, скорее всего, быстро портится, или уже испортилось. Но пока не проверим, не узнаем.

В штаб попали через выбитое окно, ему досталось, снесло часть крыши и заднюю стену, но лестница и командный центр не пострадали. Найти столовую оказалось не проблема, большое помещение с множеством столиков, на которых лежали скатерти, салфетки в подставках, солонки и перечницы. И тошнотворный запах испортившейся еды.

– Похоже, зря мы сюда приперлись, – зажав нос, прокомментировал Всеволод. Остальные пожали плечами, поскольку не ощущали ничего, защищенные фильтрами противогазов.

– Подожди снаружи, – попросила Инга, – незачем тебе это нюхать, мы быстро все осмотрим.

Всеволод кивнул, аромат тухлятины не относился к его любим. В коридоре был свежий воздух, который нравился ему намного больше.

– Сырокопченая колбаса, сыр и несколько видов ветчины в банках, какие-то консервированные грибы и оливки с маслинами. Остальное испортилось, – доложил профессор.

– Хоть что то, – довольно заметил Всеволод.

Именно в этот момент с улицы раздался сдвоенный залп орудий БТРа. На мгновение все замерли.

– Наружу, – скомандовал Бур и первый, перехватив поудобней автомат, понесся к выходу.

Вот и окно, через которое они вошли. Всеволод замер, знаком показав остальным поступить так же. На улице было тихо, машины стояли в пяти метрах, противника видно не было. Башня БТРа медленно поворачивалась, выискивая врага, но Всеволода больше заинтересовало не его отсутствие, а орудия, задранные почти на девяносто градусов. Но пока они молчали.

– Серго, – позвал он.

Минуту ничего не происходило, башня еще несколько раз повернулась, после чего замерла.

– Командир, – раздался из гарнитуры голос Ксении, – были атакованы летающей тварью, очень похожей на осу.

Бур быстро смекнул, что девчонка повторяет слова Серго, у нее фантазии бы не хватило так четко обрисовать ситуацию.

– Только оса эта по размерам напоминала МИ8, – продолжила Ксюша доклад. – У нее размах крыльев метра четыре.

– А ведерко с медом, наверное, с цистерну, – пошутил Игорь, слушавший разговор параллельно.

– Меда мы не видели, – отрезала Ксюша, став очень серьезной, – зато жало она свое может метать, одно такое нам чуть бок не пробила, вон торчит возле правого борта.

И точно, Всеволод не сразу обратил внимание на метровый конус, торчащий из песка в полутора метрах от бронетранспортера.

– Игорь, прикрой, – скомандовал Всеволод и выпрыгнул из окна, хотя на прыжок это тянуло слабо, метр, может, чуть больше.

В окне появился Игорь, державший в руках новый пулемет, прихваченный из арсенала.

Всеволод обошел "жало" по кругу, больше всего оно напоминало обычный конус, только основание не такое тонкое, толщина около пятнадцати сантиметров, но больше всего поражал материал, это была не кость или еще что-то органическое, странный серебристый металл, переливающийся на солнце всеми цветами радуги. Вытащить его большого труда не составило, а вот удержать в руках оказалось тяжелее, полутораметровое жало весило около двадцати килограмм.

– Ладно, здесь операция закончена, – скомандовал он, – грузимся, двигаем к складу ГСМ, а затем прочь отсюда.

– Воздух, на девять часов, – раздался в гарнитуре крик сержанта.

Всеволод бросил жало и перекатился под прикрытие бронетранспортера. Голова слегка закружилась, но это можно было пережить. Дружно ударили спаренные орудия БТРа, следом свое слово сказал пулемет Игоря. Бур распахнул боковую дверь и запрыгнул в салон. Серго на месте стрелка, а из кресла командира на него смотрела совершенно испуганная Ксения, бледная руки трясутся.

– Все будет хорошо, – ободрил девушку Бур и извлек ручной гранатомет, добытый еще в самый первый день. Система была совершенно идентична с РПГ-18, разложив тубус, он выпрыгнул наружу и едва увернулся от роя мелких игл, сантиметров по пятнадцать каждая. Пришлось спешно укрыться в БТРе.

– Ушел на новый заход, – доложил Игорь. – Я всадил в него пару очередей, но толку ноль. Заходит справа от грузовика.

– Понял тебя, сейчас я его спущу на землю, – ответил Всеволод. – Серго, ты его держишь?

– Не могу, угол стволов не велик. Придется вручную валить.

– Свалим, – пообещал Бур и снова выпрыгнул наружу.

Встал на колено, проверил, чтобы за спиной не было никакой преграды, и поймал в прицел летящий на него живой вертолет.

– Бывай, – сказал он сам себе и нажал спуск.

Реактивная струя ударила в песок метрах в пяти позади него, на этом месте мгновенно образовался небольшой стеклянный пяточек. Ракета рванулась к цели, Всеволод не знал принципа действия данного оружия и что за боеприпас в нем, но очень надеялся, что мощности ракеты хватит. Хватило! Она ударила точно в голову "осы", расплескав вокруг желтую жидкость, заменяющую существу кровь, полет сломался и существо, обрушилось на только что приобретенный грузовик, смяв кабину и часть кузова.

– Твою мать, – раздался из окна голос Игоря, – столько времени на погрузку убили.

– А мы откапывали, – не менее расстроено отозвалась Карина.

– Все, хвати грустить, потом этим займемся, – останавливая поминки по погибшему грузовику, скомандовал Всеволод. – Игорь, пойдем, посмотрим, что там найти можно, вдруг эта тварь не все в пыль раздолбала.

Спасти удалось не так много, пять ящиков патронов, причем три к пулемету, один к автоматам и один к снайперке, к счастью, сама винтовка тоже уцелела.

– И куда нам девать все это? – глядя на сложенные возле БТРа ящики, поинтересовался Александр Николаевич.

– Вы как дети, – отозвался Всеволод, – шнур несите, сейчас боеприпасы на броне закрепим. Тут специальные крепежи, примотаем, покрепче никуда не денутся. Оставшийся пулемет и винтовку в салон, туда же пару цинков и три гранатомета.

В темпе вальса приступили к работе, справились довольно быстро. Посадив в кресло стрелка бесполезную Ксюшу, хотя почему бесполезную, именно сейчас, пока остальные были заняты, она наблюдала за окрестностями, готовая в любой момент поднять тревогу.

– Теперь нет нужды идти на склад ГСМ, – подвел итог боя Серго, – у БТРа бак почти полный, а грузовик заправлять не надо. Давайте сваливать отсюда. Кстати, командир, а ты не мог уронить это насекомое чуть правее?

– Не мог, – беззлобно огрызнулся Всеволод, – оно вообще падать не хотело, пришлось ронять, как попало. И хватит об этом! Грузовик, действительно, жалко, но искать другой, откапывать его и загружать заново, времени нет. Грузимся в БТР и сваливаем к морю.

– Судя по тому, что песок у них радиоактивный, то море может оказаться не синим, а салатовым, и фонить от него будет не хуже, чем от взорвавшегося реактора.

– Может, и так, – согласился Бур, – но другой дороги я не вижу.

– А если вернуться в город? – предложил профессор. – Атаковать "зеленых" и "черных", отбить людей?

– С кем отбивать? – ехидно поинтересовался Бур. – Профессор, вы меня, конечно, простите, но вы не боец, ваше боевое прошлое давно кончилось, вы ученый, который неплохо умеет стрелять, но этого мало. Игорь больше полицейский, чем солдат, но солдат он больше чем вы. Серго примерно тоже самое, он доброволец. Про женскую часть отряда вообще молчу, что Карина, что Инга девчонки боевые, но выучки у них никакой. Вывод прост, попытаемся сунуться обратно в город, сдохнем. Так что, хватит тянуть время, нам предстоит навестить бывшую базу военных кораблей на Балтике. Там мы решим, что будем делать дальше, если, конечно, доберемся до этого ТАМ. Все, погнали.

Все нехотя полезли обратно в БТР, задраили люки, Серго запустил вентиляцию, и вскоре все стянули с себя порядочно надоевшие маски.

– Как самочувствие? – спросил Александр Николаевич. – Вы пробыли на улице дольше всех и без противогаза.

– Никаких особых изменений я не ощущаю, может быть, позже и вырастет третья рука, но пока ничего.

– Ты всегда так реагируешь? – недоуменно спросила Карина. – Проблема-то серьезная.

– А как мне на нее реагировать? – удивился Всеволод. – Хвататься за сердце, биться головой о стенку, плача о невезении? Нет, я лучше скажу, что все хорошо, уползу в угол и сдохну, очень тихо. Но перед тем, как сдохнуть, я вас предупрежу.

– Шут, – бросила Ксюша и отвернулась.

"Дура, – подумал про себя Всеволод, – вот угораздило Серго запасть именно на эту дурру? Пользы ноль, вони сто процентов. Совершенно бесполезный член отряда. Но все-таки Серго стоит того, чтобы ее терпеть, считай, за двоих пашет".

– Как поедем, командир, спутники-то вырубились? – раздался голос только что вспоминаемого Серго.

Всеволод быстро взглянул на карту: нужно вернуться чуть назад на основную дорогу, а дальше прямо или как повезет, но на север.

– Давай обратно до аэродрома, хотя нам нужно просто сместиться вправо, чтобы вернуться на основную дорогу.

– Тогда нахрен возвращаться? – весело выкрикнул Серго. – Здесь больше нет дорог, Сева, одни направления, нам на север, значит, и идем на север, просьба пассажиров занять свои места и во избежание черепно-мозговых травм, полученных вследствие удара о потолок, пристегнуть ремни, – он прикинул по карте маршрут и, развернув БТР, повел его по пустыне.

Всеволод согнал Игоря с кресла стрелка и принялся наблюдать через камеру за местностью вокруг. Однообразный желтый пейзаж навевал уныние. Слияние, принесшее сюда песок другого мира, испоганило зеленые леса и поля, которые еще были запечатлены на картах, но это было единственное место, где они сохранились. Теперь они лежали под толстым слоем песка. Всеволод снова сделал панорамный обзор камерой. Сейчас на их пути должна быть довольно большая река, метров семьдесят в ширину. Но впереди только песок.

– Сколько мы уже прошли? – спросил он Серго.

Внутренняя связь позволяла спокойно общаться без нужды надрывать голосовые связки, перекрикивая двигатель или будить товарищей, многие из которых дремали.

– Не больше сотни, – отозвался Серго, – а может, и меньше. Сам видишь, как ползем, уже четыре часа в дороге, а все с бархана на бархан, черепахи бегают быстрее.

– Вижу, – зло заметил Всеволод. Хотя, что толку злиться? Серго не виноват, что за сутки из страны сделали пустыню.

– Впереди руины какие-то, – проинформировал Серго, – и дым.

– Машине стоп, – скомандовал Бур.

Он развернул башню в указанном направлении, беря развалины на прицел и увеличивая зумм камеры наведения до максимума. Несмотря на то, что до цели было больше полутора километров, все приблизилось, можно рукой достать. Хотя с максимальным увеличением вставала та же проблема, что с оптическими и открытыми прицельными приспособлениями на оружии. На открытых стрелок имеет гораздо больший угол обзора, а вот оптика наоборот приближает цель, но фактически можно сосредоточится только на ней. Вот и сейчас Всеволод видел только руины и ничего вокруг, зато руины он видел во всей красе. Не нужно было быть археологом, чтобы понять, что стоят они среди этого песка с незапамятных времен. И явно не принадлежат этому миру. Это был гигантский собор. Уменьшив приближение, Всеволод понял, что сооружение неизвестного зодчего больше сотни метров в высоту, арочные входы, раньше закрывались огромными створками, и вряд ли обычный человек смог бы их сдвинуть с места не то что открыть. Но дверей не сохранилось, камень покрошился, кое-где в стенах были провалы, гигантские шпили уцелели не все, причем один, видимо, обломало после слияния, он торчал из песка под углом, метров на десять.

Серго уже давно разбудил всех, народ столпился у монитора, пихаясь локтями, и заворожено смотрел на величественное сооружение. А еще Всеволод понял, что собор попал сюда именно в том состоянии, в котором они его сейчас видят, а в этом состоянии он стоит многие века в мире паладинов и инквизиторов. Дым поднимался вверх из куполообразной крыши, не оставляя никаких сомнений, что кто-то внутри жжет костер, и этот костер просто огромен.

– Серго, останешься за главного, – приказал Всеволод, беря автомат и надевая гарнитуру. – Если что, сваливайте, как можно быстрее. Инга, Игорь, не хотите прогуляться?

– Тогда я сяду за стрелка, – предложил профессор.

– Валяйте, – разрешил Бур, – только один вопрос, Александр Николаевич, вы стрелять-то умеете? Я имею виду именно эту систему.

– Серго показал как, – обиделся профессор, – но если не доверяете, посадите за стрелка его, а я сяду за руль.

– Простите, – извинился Бур, – но вы сами понимаете, что я обязан спросить. И если Серго вам показал, что да как, хорошо, только весь боезапас не изведите, мы захапали пару ящичков с боеприпасами к этим пушечкам и у нас полный комплект, но все-таки, поберегите их, они еще пригодятся. Откроете огонь только в случае обнаружения и непосредственной угрозе машине или группы. А до этого сидите тихо.

– Как скажешь, – легко согласился профессор и гордо взгромоздился на сидение, натягивая шлем стрелка.

Всеволод ухмыльнулся, в этом шестидесятилетнем старике жил мальчишка-романтик, бунтарь и весельчак. Этакий Том Сойер.

– Надеть маски, – скомандовал он, оглянувшись, увидел, как быстро поцеловались Игорь и Карина, и только после этого рыжий сержант натянул противогаз. Пробежавшись по лицу каждого облаченному в черную маску с двумя круглыми фильтрами на месте скул и поняв, что приказание исполнено, он открыл боковую дверь и, вышвырнув наружу сильно полегчавший рюкзак, выпрыгнул на песок, сжимая в руках автомат.

Пекло, вот как можно было описать место, где он оказался, сухой жар неистово палящего солнца, температура явно перевалила шкалу сорок. Бур стер мгновенно выступивший на лбу пот и отошел в сторону, не мешая выгружаться другим.

– БТР, как слышишь, это разведка.

– Слышу хорошо, разведка, – раздался в наушнике голос Карины.

– Карина, посмотри, сколько термометр показывает?

– Ты не поверишь, Всеволод, но термометр показывает пятьдесят пять градусов, плюсом конечно. Вы бы голову поберегли.

– Обдумываю данный вопрос, – ухмыльнулся Всеволод, – панамок мы не прихватили.

– Есть капюшоны в воротниках, – напомнил Игорь, – они хоть и от дождя, но все равно голову прикроет.

– А с ней что делать? – Всеволод указал на Ингу, обряженную в костюм амазонки, ей, конечно, он очень шел, но вот под палящим солнцем…

– А мне, кстати, совсем не жарко, – услышав их разговор, ответила девушка. – Странно, такое ощущение, будто меня защищает костюм.

– Это невозможно, – раздался в наушнике голос профессора.

– Александр Николаевич, вы ли говорите, что это невозможно? Еще день назад здесь был лес, а теперь пустыня. Мы стоим посреди другого мира, и вы заявляете, что костюм, снятый с аборигенки из третьего мира, не может защитить от солнца, и это после того, как Игорь вкатил в его обладательницу длинную очередь, а она даже не покачнулась. Вы все еще считаете, что это невозможно?

– Сдаюсь, – раздался из рации смех профессора, – уел ты меня.

– Удобно, – заметил он. – И раскраска под камуфляж, жаль только, что сам камуфляж не пустынный, а городской.

Как только он натянул капюшон, сразу стало легче, видимо, создатели костюма предусмотрели подобный финт природы и позаботились о людях, которые будут его носить.

– А неплохо, – заметил Игорь, – стало полегче. Только под маской лицо потеет.

– Извини, ничем помочь не могу, – отозвался Всеволод, лишенный данной проблемы.

– Ты уже целый день ходишь без этого респиратора, может, и мне снять? А может, он вообще не помогает, и к вечеру мы все загнемся?

– Может, и не помогает, – согласился Всеволод, – но снимать запрещаю. Все, вперед. Нужно выяснить, что с этим храмом, и кто там.

– Надо было поближе подъехать, – заметил Игорь, – тащиться по этим барханам два километра на такой жаре совершенное безумие.

– Все уже сделано, – парировал Бур, внутренне признавая правоту сержанта, он вспотел, и не один раз, будь на нем обычная одежда, она бы уже насквозь промокла. – Половину уже прошли, сейчас еще метров пятьсот и вообще поползем.

Лучше всех себя чувствовала Инга, она бодро шагала в своих высоких сапогах, не проваливаясь по щиколотку, в отличие от мужчин. Всеволоду даже казалось, что ее волосы шевелятся от тихого ветерка, но это явно было обманом зрения, поскольку никакого ветра не было и в помине.

– Они там, – неожиданно замерев, произнесла девушка.

– Кто? – взяв автомат наизготовку, спросил Всеволод.

Игорь среагировал иначе, встав на колено, взял на прицел гребень бархана, из-за которого выглядывала громада собора.

– Там "черные", много, несколько десятков, они растеряны, стоят на коленях вокруг женщины в точно таком же наряде, как у меня, она что-то говорит им, успокаивает. В углу пленники, их немного, всего трое – двое подростков и женщина, ей около пятидесяти, красивая, у нее густые рано поседевшие волосы. Смотрит без страха.

– Что мы можем? – спросил Игорь.

– Пока ничего, – отозвался Всеволод. – Останьтесь здесь, я пойду вперед, мне нужно увидеть картину своими глазами. Если услышите стрельбу, уходите.

– Никуда ты без нас не пойдешь, – упрямо заявила Инга.

– Игорь, если что случится, ты знаешь, что делать!

Игорь нехотя кивнул, они обсуждали подобную ситуацию, он должен вырубить Ингу любым способом и утащить прочь.

Всеволод махнул на прощанье рукой и полез на бархан. Так от бархана к бархану, скрываясь в естественных складках местности, он подполз к храму. И только сейчас понял, насколько велик этот собор. Какой там самый великий? Кельнский? Собор Парижской Богоматери? Нет, вроде Сент-Джон Божественный, кафедральная церковь Нью-Йорка, но все они по сравнению с этим были похожи на жалкие макеты. Всеволод задрал голову вверх, стараясь увидеть, где кончается стена, и был поражен, наметанный глаз стрелка говорил, что высота не меньше двухсот метров, а ведь на крыше огромный крест, из которого вверх рвется шпиль, длинной метров в тридцать. Сам собор в диаметре был не меньше семисот метров.

– Охренеть, – выдал Бур, хотя на язык просилось совершенно иное слово.

Все было выложено мрамором, с совершенно дикими фресками, сначала Всеволод даже не понял, что видит, но потом стереотип отступил на второй план, показав истинное лицо собора. Там, прямо над алтарем, который представлял из себя огромный пыточный станок, висело распятие. На котором… – Всеволод даже протер глаза – на котором был распят самый настоящий черт с красной шкурой, пяточком, маленькими глазками и огромными рогами, руки у него были как руки, а вот ноги были козлиными. А еще он понял, это не муляж, это существо раньше было живым. Ни один таксидермист не смог бы выполнить ничего натуральней. Теперь ясно, почему Инга не смогла понять, что "зеленые" лопотали о религии. Они не поклонялись богу, хотя, может быть, так они его видели, почему история того мира должна была идти идентично, вдруг сын дьявола стал пророком новой веры. Безумие, блин.

У Бура, который был не слишком религиозен, резко появилось желание перекреститься, что он и проделал не слишком умело, но довольно искренне. "Черные" же бились в трансе, разбивая лбы об пол возле ног великолепной паломницы. Если бы не она, Всеволод бы мог с ними покончить в один момент. Пара гранат в самую кучу, несколько очередей, и все сдохли, останется только контроль сделать. Но бессметная телка (надо сказать фигурка у нее была отпад) путала все карты. Всеволод был уверен, что она защищена от любого воздействия. Но на этот раз людей он бросить не мог. Этот бой можно было выиграть.

– Игорь, как слышишь? Это Бур!

– Слышу тебя, Бур, что там?

– Двадцать "черных", паломница и трое пленников. Подходите сюда, только тихо. Они все в трансе, но, сколько это будет продолжаться, я не знаю, так что, поспешите.

– Серго, как слышишь?

– Слышу хорошо, Дозор. Что у вас?

– Выдвигайтесь на ударную позицию, дистанция от главного входа пятьсот метров, укройтесь за барханом и ждите приказов.

– Понял, Бур, – отчеканил Серго, – выполняю.

Всеволод снова вернулся к наблюдению, вроде ничего не изменилось, "черные" бьют поклоны стоящей перед пыточной машиной паломнице, та, воздев руки, что-то бормочет, но Всеволод шкурой чувствовал, что что-то меняется. Храм оживал, или оживало то, что было в этом храме. Несколько "черных", поднявшись с колен, направились к пленникам, которые с безумными глазами смотрели на черную мессу. Схватив одного паренька, они поволокли его к пыточной машине. Всеволод вгляделся получше, парень был одет странно, вещи незнакомого покроя, ботинки нестандартной формы. Такой стиль Всеволод видел впервые. Второй пленник был одет точно также, словно они братья-близнецы, а вот женщина выглядела знакомо и просто, легкое платьице, жакет, туфельки на высоком каблуке. Всеволод навел на ее запястье бинокль, так и есть, женские часы из недорогой серии Orient. Бур сильно сомневался, что в других мирах есть такая контора, но модель ему была знакома, именно такие часы он подарил своей девушке перед армией. Когда он поделился подобной новостью с сослуживцами, то был поднят на смех.

– Дурная примета – дарить часы, – сказал тогда сержант салаге Бурову. – Теперь эти часы отсчитываю минуты расставания. И когда они встанут, между вами все будет кончено.

– В приметы не верю, – весело заявил он.

Можно в них верить или не верить, все случилось так, как сказал сержант. Всеволод нутром почуял, что часы замерли, а через два дня получил письмо, что между ними все кончено. Русские – самый суеверный народ, ни у кого больше нет такого количества примет. Но Всеволод по-прежнему не верил в приметы. Уже после ему рассказали, что едва он ушел в армию, Вера закрутила роман с каким-то лощеным типом на дорогой машине. Может, и часы виноваты, а может, и парень с машиной, теперь уже неважно, а важно то, что часики на руке женщины были один в один.

Всеволод вынырнул из воспоминаний и снова прильнул к трещине, через которую наблюдал, и тут же пожалел об этом. Парня закрепили на пыточном станке, в руках красотки в наряде амазонки появились жуткие приспособления, которые можно было использовать только для одного, для пыток. Всеволод отвернулся, смотреть на это было выше его сил, да во время войны случались ужасные вещи, однажды, штурмуя дом, он при зачистке квартиры швырнул две гранаты в комнату и услышал женский крик. Грохнули два взрыва, когда дым рассеялся, он понял, что натворил, боевик прикрылся женщиной и тремя детьми, у них не было и половины шанса, а когда Бур собирался войти, ублюдок дал очередь из-под трупов. Всеволод вбил в него весь магазин, прошивая уже мертвое тело женщины пулями со смещенным центром тяжести. Да, это было ужасно, да, это трагедия, но он не хотел, он не нарочно. А эта паломница нарочно старалась, ее цель – максимальные страдания для этого парня. Крики из храма смолкли, медленно перейдя в хрипы. Но пытки продолжались. Всеволод с трудом сдержал рвоту и снова отвернулся. Среди барханов ползли Игорь и Инга. Он призывно махнул им рукой и принялся ждать.

– Мы на позиции, – доложила Карина. – Серго видит главный зал и алтарь, его едва не вывернуло от увиденного, просит разрешения открыть огонь?

– Ждите, сейчас мы выйдем на позицию и начнем все вместе, скажи профессору, пусть наводит стволы на паломницу.

– Он говорит уже, и руки жутко чешутся, – передала Карина, спустя тридцать секунд.

– Потрепите, ждите указаний, – приказал Всеволод. – Игорь, давай в двери, я прикрываю. В нашу сторону вроде не смотрят, они сейчас кайф ловят, там по кругу колонны гигантские стоят, спрячься за одной из них поближе к мессе.

– Сделаем, – отозвался сержант и, пригнувшись, рванулся внутрь, стремительно преодолев расстояние до ближайшей колонны.

– Инга, теперь твоя очередь, внутрь не лезь, засядь возле входа, у тебя трофейный автомат черных, дистанция до них около двухсот метров, самое то. Лупи по ним, можешь даже не целиться, просто плотность огня создай. Но без приказа не стрелять, я пойду за пленниками.

Инга кивнула и устроилась поудобней слева от входа, там, возле арки, валялся огромный кусок стены, за которым можно было спокойно укрыться. Всеволод пробрался в зал и от колонны к колоне стал красться в направление пленных.

Он удивительно легко добрался до намеченной для себя позиции. Пленник уже не кричал, он просто бился в захватах, выворачивая себе суставы.

– Всем готовность тридцать секунд.

– Профессор, вы первый, залп из обоих орудий.

– Уже готов, командир, только нажать осталось, – доложил Александр Николаевич.

– Тридцать секунд, – напомнил Бур, – время пошло. Игорь, как только профессор выстрелит, бросаем по паре гранат, дальше бьем из всех стволов. Инга, готова?

– Да, за меня не волнуйся, не подведу. Эта сука у меня в прицеле.

– Бей по "черным", – приказал Всеволод, – твои пули ей как слону дробина.

– Целеуказание принято, – по-военному отрапортовала Инга.

– Где только нахвататься успела? – удивился Бур, выдергивая кольца из гранат. – Начали, – скомандовал он и швырнул в толпу "черных" два ребристых яблока.

Двойной залп тридцатимиллиметровок смел сразу половину противников и раздолбал пыточный алтарь, оборвав мучения пленника. Следом в гущу врагов улетели четыре гранаты, череда взрывов, свист осколков, ползающие по полу дезориентированные паладины, хрипы и стоны раненых. И спокойно взирающая на все это паломница. Она не сдвинулась и на миллиметр. И когда ей под ноги угодил снаряд, выпущенный профессором, она только покачнулась.

– Инга, энергетическим ее, – приказал Всеволод.

Нападение было внезапным, "черные" истреблены почти мгновенно, шквал металла смел их, никто даже не смог оказать сопротивления. Теперь пули барабанили по невидимому силовому щиту паломницы, рикошетя в разные стороны. Всеволод подобрался к пленникам, парень был мертв, случайный осколок попал ему в глаз. А вот женщина жива, здорова, только с ужасом наблюдала за развернувшейся бойней.

– Прекратить огонь, – приказал Всеволод.

Все замерли, только Инга шла вперед, держа в руках пистолет. Ее лицо светилось, Всеволод бросил взгляд на паломницу. И понял, это она пять дней назад распоряжалась на площади и приказала сжечь мать Инги. Инга шла вершить свою месть, Всеволод, было, дернулся, остановить ее, но не смог, он знал, что девушка не позволит кому-либо встать между ними, и тот, кто пробует это сделать, умрет.

– Здравствуй, сестра, – на чистом английском произнесла паломница.

– Ты убила мою мать, да и не сестра я тебе, твоя сестра гниет в земле, я просто ношу ее одежду.

– Разве ты не знала, что паломницами становятся только тогда, когда убьют прежнюю паломницу или наставницу и, сняв с тел одежду, придут в храм, дабы занять место ушедшей. Я жду тебя.

– Я убью тебя и уеду со своими друзьями, – отрезала Инга, – вы омерзительны, я буду убивать вас, пока не останется никого.

Паломница начала улыбаться, едва Инга произнесла первые слова, к концу фразы она хохотала в голос.

– Ты слепа, сестра, меня нельзя убить здесь. Ирадус, – она повернулась и указала на распятого черта, – защищает нас, как тебя, так и меня. Никто здесь не может причинить нам вреда. Вот уже две тысячи лет он распят на этом кресте, сто лет назад первая паломница нашла его в пустошах и принесла в брошенный храм, и первой жертвой стал ее сын. Наша прародительница обрела силу и дар, и теперь пора и тебе его принять. Думаю, ты не будешь возражать, эти двое мужчин, что пришли с тобой, и захваченная мной женщина станут проводниками Ирадуса. Ты сильна, сестра, и будешь вершить великие дела, твое появление предсказано. Я знаю, что ты любишь одного из них, он великий человек, его сила в тебе умножит твою, и то, что вы любите друг друга, пойдет на пользу.

И тут Инга опустила пистолет и уставилась на распятого черта. Всеволод поднял глаза и остолбенел. Черт смотрел Инге прямо в глаза.

– Ты проиграл, – повернувшись к нему и сверкнув красными, как адское пламя, глазами, ухмыльнувшись, заметила паломница. – Брось оружие!

– Сядь и жди.

– Сева, – заорал Игорь и вкатил в паломницу длинную очередь. Пули, срикошетив, ушли в разные стороны. Но она отвлеклась, контроль на Всеволода ослаб и он успел.

– Профессор, бейте по кресту с чертом, – через силу выкрикнул он.

Снаружи раздался залп, первый снаряд оторвал правую руку, второй разворотил грудь черта. Инга вздрогнула, недоуменно оглянувшись, она не понимала, что произошло.

– Профессор, еще, – выкрикнул Игорь, – снесите голову.

– Ты посмел! – рыкнула она и навалилась всем телом, ее руки сомкнулись на его горле.

Всеволод, силясь вздохнуть, ухватился за ее руки, пытаясь разжать их, но это были куски мрамора, все равно, что крошить кулаком гору. Мощный удар отбросил паломницу в сторону, а следом ударил голубоватый луч. Бур попытался сконцентрировать взгляд и обнаружил стоящую над ним Ингу. Повернув голову, увидел корчащуюся от боли паломницу. Она была вся обожжена после выстрела из энергетического пистолета и, видимо, испытывала жуткие муки.

– Вы посмели убить пророка, – прохрипела она, – не будет вам покоя. Осталось двенадцать.

– Сдохла, – подвела итог Инга, глядя на остановившийся взгляд паломницы, который продолжал с любовью смотреть на растерзанное на кресте тело черта. – Безумие какое-то.

– Безумие, – согласился Всеволод, с трудом встав на ноги, голос он свой не узнал, вместо четких слов оттуда вырывался едва понятный хрип.

– Эта сука тебе гортань повредила, придется пару часов помолчать, – заметил Игорь.

– Переживу, – прохрипел Всеволод. – Принеси взрывчатки, облей горючкой этот крестик, короче, сделай так, чтобы и следа от черта не осталось. Все, больше не хриплю и замолкаю.

– Пойдемте, мы вас не обидим, – подойдя к женщине и протянув руку, произнесла Инга.

Женщина же с ужасом таращилась на ее наряд амазонки. Инга перехватила ее взгляд и, все поняв, улыбнулась.

– Не берите в голову, я не одна из них, это просто трофей.

Женщина, сомневаясь, бросила взгляд на труп паломницы, но все же, решившись, ухватилась за ладонь Инги и поднялась на ноги.

– Я хорошо знаю английский, – с небольшим прибалтийским акцентом, слегка растягивая слова, произнесла она, – и все слышала. Вы станете частью этой веры, одной из них.

– Быстрее рак на горе свистнет, – улыбнулась она, – их я буду убивать, где увижу. Они сожгли мою мать.

– Все меняется, – неопределенно произнесла женщина. – Меня зовут Марта, вы не могли бы мне объяснить, где я нахожусь.

– Жаль, взрывчатки маловато, – забравшись в БТР, посетовал Игорь, – я бы этот собор на куски разнес.

– Варвар, – возмутилась Марта, – как вам не стыдно, а все наследие Комисаров в пыльных шлемах, как в двадцатых церкви взрывали, так и взрываете.

От такого напора Игорь даже растерялся, а вот Ксюша тут же воспаряла, ее либеральные взгляды подержал более взрослый и опытный человек. Но тут не выдержал Всеволод, охрипшее горло мешало говорить, но он все-таки высказался.

– Хватит, если это храм божий, то я папа римский, – взорвался Бур. – Марта, этот собор никогда не был обиталищем бога, тот рогатый у них бог, какие жертвы ему приносят и как вы, видели лучше нас. Сколько, вы говорите, вас было? Семеро? А в живых остались только вы? Лучшего комментария не надо. И если бы мы располагали грузовиком взрывчатки, я бы собственноручно подорвал эту церквушку. Я не против бога, я не люблю религию за создание рабского общества, и я ненавижу подобные религии. Забудьте о ваших общечеловеческих ценностях, мне хватает придурочной Ксюши, которая начинает верещать, не троньте зверушку, которая вот-вот сожрет ее.

– А теперь я продолжу. Вы находитесь в совершенно другом мире, здесь нет никакого закона, здесь людей живьем сжигают на кострах, а мясо кидают в толпу, которая дерется между собой за каждый кусок. Забудьте о правах человека, кстати, о своих правах забудьте в первую очередь, хотите, идти с нами, придется поступиться частью свободы, признать мое главенство и выполнять мои приказы. Ксюша, тебя, кстати, это тоже касается, мне порядком надоели твои выходки и безделье. Остальные работают в поте лица, одна ты вся такая либеральная ни хрена не делаешь. Так вот больше этого не будет. А если решишь, что твои взгляды важнее, то, думаю, ты сможешь найти людей, которые их оценят, скорее всего, сейчас они находятся все в одном месте, вернее, в двух. Первое место – рабский загон инквизиторов, второе – пыточные подвалы паладинов. Все, кто не смогли смириться с новой реальностью, оказались там, и ты окажешься, если не поймешь, что ведешь себя неправильно. Так, с этой частью я закончил. – Всеволод перевел дух. – Теперь к вам, Марта. Все, что я сказал Ксении, относится и к вам. Я готов слушать советы, но советы разумные, мои приказы не обсуждаются, все, кто сидят в этом БТРе, знают, я никого не держу, все свободны. И теперь вам предстоит принять решение: с нами вы или нет. Если нет, мы дадим вам немного продуктов, а если захотите оружие и боеприпасы, и идите куда хотите. Но если решите остаться, эта проповедь о жидах коммунистах христопродавцах была последней. Вам все ясно?

– Вы не оставляете мне выбора, – нехотя, произнесла женщина.

– Неправда, выбор я вам предоставил, – отрезал Всеволод. – Знаете, вы мне напоминаете белого путешественника из байки про каннибалов. Спасли они его, позвали на обед, в меню враг из другого племени, белый стал возмущаться и говорить им, что они не правы. В итоге его сожрали.

– К чему вы это? – спросила Марта.

– К тому, что если попал к каннибалам, сиди и ни чирикай, это их общество, и если будешь сильно настаивать, тебя сожрут.

– Я поняла, – опустив глаза, ответила женщина. – Вы страшный человек.

– Я хороший человек, – парировал Всеволод. – Мы держимся вместе и отвечаем друг за друга, я спас жизнь этим людям, они спасли мне. Вот такая круговая порука, причем, спасли они ее мне не потому, что за ними должок был, а потому, что мы команда. И они все, вернее, почти все, – Бур скользнул взглядом по спине Ксении, – хотят, чтобы я и дальше руководил ими. – Всеволод почти охрип.

– Все, Бур, достаточно, она поняла. Помолчи, тебе сейчас вредно разговаривать.

Всеволод только кивнул, говорить с поврежденным горлом пламенные речи было, действительно, трудно и больно.

– Марта, как давно вы здесь? – спросил профессор, его до сих пор интересовали последствия начатого им эксперимента, который превратился в апокалипсис для двух миров.

– Я жила в Талине и работала медицинской сестрой в больнице, за последнюю неделю мир обезумел, природные катастрофы следовали одна за другой, посреди полей, дорог, городов из ниоткуда появлялись дома, на третий день с Балтики пришла гигантская волна, захлестнувшая город. Погибло больше ста тысяч человек. Затем словно кто-то решил, что цунами свою задачу не выполнило, произошло землетрясение, город фактически перестал существовать. И это было не только у нас, такие события продолжались по всей земле, вчера я разбирала завалы на месте дома, где жила моя младшая сестра. Мощный толчок сбросил меня с бетонной плиты на груду битого камня и, прежде чем я потеряла сознание, я увидела, как по земле катится волна пламени.

– По земле, на которой лежали вы, или по Земле, как название планеты? – уточнил профессор.

– Планеты, – прояснила ситуацию женщина. – Я поняла, что это конец мира, судный день. Не знаю, как я увидела это событие, мне показалось, что я уже мертва и моя душа смотрит, как гибнет в адском пламени мир. Это наказание за наши грехи, чаша переполнена, и господь послал ангела с пылающим мечом, дабы покарать нас. Мы все прокляты. – Она бросила взгляд на внимательно слушающего Всеволода, который вполне спокойно отнесся к метафоре об адском огне, проклятии и ангелах с пылающими мечами. Было совершенно ясно, что баба просто поехала башкой на религиозной почве.

– А потом я очнулась неподалеку от этого храма. Сначала я решила, что столь величественное сооружение – райские врата, но ошиблась.

– Архангела Петра не нашлось, – хрипло пошутил Всеволод, – зато нашелся черт, распятый на кресте.

– Не шутите, молодой человек, тем более такими вещами, – начала отповедь Марта.

– А я и не шучу, – огрызнулся Всеволод, – вы в аду, как и все мы. Продолжайте, пожалуйста, а то мы до утра будем вас слушать.

– Я вошла в храм, там было несколько людей, также не понимавших, где мы. Потом появились еще, и нас стало одиннадцать, а потом явились те, кого вы называете паладинами, их возглавляла эта страшная женщина. Нас согнали в угол и забирали по одному, и мы смотрели, как очередной несчастный бьется в корчах и умирает в муках.

– Что скажите, профессор? – с трудом спросил Бур.

– Даже не знаю, что сказать, Сева, – потерев переносицу, ответил Александр Николаевич. – Если убрать весь религиозный бред нашей новой знакомой, то, выходит, земля погибла. Я только не очень хорошо понял, как это произошло. Ведь она должна была слиться с этой землей. Хотя, возможно, я мог ошибиться в модели цепочки миров, например, это не цепь, а треугольник, или вообще круг. Кстати, это объясняет, почему в этот мир попало не так много людей. Если три мира соприкоснулись треугольником, и этот мир стал его вершиной, то большинство людей могло попасть не сюда, а в мир инквизиторов. Марта, а не было в последнее время странных исчезновений?

– Исчезновений, да целые города исчезали, за одну ночь пропал Нью-Йорк, растворилась половина Москвы, исчез пригород Лондона и центр Парижа.

– Есть два варианта, – подвел итог профессор, – или все это где-то здесь, или все это где-то там, и нам уже это никогда не увидеть.

– Безумие, – высказала свое мнение на происходящие Ксюша, по-прежнему сидящая спиной ко всем.

– Нет, это еще не безумие, – отрезал Игорь, – безумие начнется, когда люди начнут делить этот мир. Вот тогда будет безумие, мы уже имели счастье лицезреть религиозных фанатиков-каннибалов, и когда они начнут делить землю, прольются водопады крови, если, конечно, не найдется третья сила, которая устранит две остальных.

Инга положила руку на плечо Всеволода, предостерегая его от дискуссии, в которой он опять напряжет горло.

– У нас есть маршрут, – вставая, заметил Серго, – пора двигаться, все равно взрывчатки не хватит, чтобы раздолбать этот собор, так что, нечего здесь торчать, боеприпасы мы собрали, тринадцатого проводника "бога" Игорь сжег вместе с его крестом, делать здесь нам больше нечего. Марта, вы с нами?

– Да, пока не найду людей, которые более соответствуют моим взглядам.

– Вы так торопитесь умереть? – язвительно спросил он.

– Странно, а ведь именно это вы и сказали. Когда вы найдете подобных людей, вам останется только дождаться, когда за вами придут. Ладно, наверное, это даже к лучшему, мне достаточно одной либералки, не хватало еще церковной кликуши. Серго, заводи, через пару минут уезжаем. – Всеволод выпрыгнул на улицу и быстро закрыл дверь, достал сигарету и закурил.

Похоже, вещество, рассеянное в воздухе, не действует на людей или действует медленно. Марта провела на открытом воздухе гораздо больше времени, и пока еще жива. Ничего странного в ней нет, не считая, что она перепутала врата рая с вратами ада. За спиной открылась дверь, кто-то вышел из БТРа.

– Почему ты не надел респиратор? Мы ведь взяли на складе почти десяток, – раздался за спиной голос Инги.

– В нем нормально не покуришь, – обернувшись и посмотрев в ее слегка раскосые зеленые глаза, ответил Всеволод. – К тому же, мне кажется, что неизвестное вещество не действует на нас, я провел на улице около пяти часов без маски, а Марта вообще больше суток, и кроме того, что она до сих пор не понимает, в какую жопу попала, больше с ней ничего не произошло.

– Она тебе не нравится? – в лоб спросила Инга.

– Что, так заметно? – ехидно спросил он. – Мне Ксюши выше крыши. Я начинаю жалеть, что вообще согласился принять ее в команду.

– Тебе был нужен Серго, поэтому ты и согласился, – парировала Инга.

– Ты права, Серго – ценное приобретение, но мне иногда кажется, что игра не стоит свеч. Я все надеялся, что девочка осознает положение и будет вести себя более адекватно, но прошла неделя, а она…

– Может, нужно больше времени? – заметила Инга.

– Может и так, но у нее нет этого времени. Как только мы доберемся до относительно безопасного места, я оставлю ее там.

– А Серго?

– Ему придется решить, с нами или с ней, но только где сейчас безопасное место? Где бы мы не были, нам везде грозила опасность.

– Все, надоело, – решительно заявила Инга и стянула респираторную маску.

– Не боишься?

– Надоело ее носить, надоело бояться, вообще все надоело, – пояснила девушка. – Я устала, я хочу вымыться, хочу выспаться на нормальной кровати.

– Теперь не скоро, – виновато заметил Бур.

– Я понимаю, – отозвалась Инга. – Прости за эту вспышку, просто это все очень тяжело, я не могу поверить в то, что все это реально.

– Я понимаю, – делая шаг навстречу и обняв Ингу за талию, тихо шепнул он. – Я все понимаю.

Инга всхлипнула и уткнулась головой в плечо. Всеволод услышал, как щелкнул запор, следом приоткрылась дверь.

– Вы идете? – раздался голос Игоря.

– Да, сейчас идем.

– Куда дальше?

– К морю, – тихо шепнул он, – мы едем к морю. – Он нехотя разжал руки, выпуская ее. – Пора!

Инга тряхнула своими рыжими, словно золото, волосами и пошла к БТРу. Никто не заметит и не узнает, как она сейчас счастлива. Всеволод, действительно, ее простил, он понял, что с ней произошло, что это была не она, а та часть, что спит внутри каждого человека. Пора ехать, но Инга теперь знала, что, куда бы не пошел Всеволод, она всегда будет идти рядом с ним.

– Море, – выбравшись из БТРа, выдохнул Игорь.

– Море, – согласился Бур.

Пустыня кончилась, последние тридцать километров была обычная лесистая местность. Прохладный морской бриз шевелил волосы, Всеволод провел по лохмам рукой, нужно срочно стричься, выглядит ужасно. БТР стоял на высоком обрыве, под которым било о камни море странного темно-зеленого цвета.

– Что показывает анализатор? – спросил Игорь.

– Радиоактивный фон исчез, – ответил Серго, – концентрация неизвестного вещества меньше трех процентов.

– Надоел до чертей этот намордник. Бур, что дальше?

– Будем искать базу флота, она должна находиться возле Екатерининска, крупного города, который был заложен еще при Екатерине второй как крепость. Если верить местным учебникам истории, то в мире не осталось ни одной державы равной Московии по военной мощи, их флот полностью контролировал Атлантику и Тихий океан.

– Русские националисты удавились бы от зависти, – заметил Игорь.

– Эта держава – мечта любого националиста. – Хотя, где теперь держава? Все в руинах.

– Это судьба любой цивилизации, – заметил профессор, – либо внешний фактор, либо внутренний. Но итог один – конец.

– В данном случае люди сами доигрались, – парировал Всеволод. – Нам еще надо посмотреть добытую Игорем и Серго кассету и выяснить, что погубило этот мир. А сейчас давайте готовиться к ночевке, нужно отдохнуть. Серго, отгони БТР вон под те сосны, там и дрова и вода должны быть, хотя, мы это сейчас выясним. Инга, попытайся найти родник.

– Сто метров левее нас под каким-то развесистым кустом, – спустя минуту, выдала она направление.

– Я почти угадал. Серго, давай поближе к кусту.

Игорь-второй кивнул и полез в БТР. Двигатель легко завелся, и машина тронулась в указанном направлении. Остальные, не спеша, пошли следом, наслаждаясь вечерней прохладой, идущей с моря. Все с радостью стянули с себя намордники, как успели уже прозвать противогазы.

Игорь извлек из БТРа мачете и отправился за дровами. Конечно, топором было бы сподручней, но его на складе не обнаружилось. Всеволод долго гадал, зачем подобному подразделению, занимающемуся только охраной особо важных объектов, ножи для джунглей.

Вскоре неподалеку разгорелся костер, женщины что-то готовили. Всеволод подошел к профессору, сидящему в стороне от всех остальных. С того момента, как Марта рассказала о том, что стало с Землей, Александр Николаевич стал замкнут, что-то его явно тяготило.

– Не стоит, – подсаживаясь к нему, тихо заметил Бур.

– Стоит, – также тихо ответил профессор, – я виновен в смерти миллионов.

– Это рано или поздно случилось бы. Не вы, так кто-нибудь другой, это ведь конец любой цивилизации.

– Слабый аргумент, – кисло заметил Александр Николаевич. – Бог знает, я этого не хотел.

– Никто не хотел, вы стояли на пороге открытия, хотя, я вам благодарен, меня ждал показательный процесс, а потом тюрьма. Но теперь мы здесь и нам нужно жить дальше.

– Знаете, Всеволод, я очень надеялся найти свою дочь, но теперь не верю в это. Жена умерла лет десять назад, я растил Катю, как мог. Сейчас ей двадцать один, она должна была защищать диплом. Но я все разрушил, где она теперь?

– А где она училась?

– На химика в МГУ.

– Марта сказала, что исчезла половина Москвы, может, она материализовалась где-то здесь. И мы сможем найти ее.

– Зря вы пытаетесь меня успокоить. Да, я люблю дочь, но причина не в этом, вернее, не только в этом. Я все равно виноват перед человечеством. Оппенгеймер с его ядерной бомбой – ребенок, по сравнению со мной.

– Знаешь, ты не справедлив к себе, мы находимся в мире, который был уничтожен без всякой бомбы академиком Дмитриевым. Вернее, я почти уверен в этом, и причина этого – очередной научный эксперимент. Не стоит вешать на себя всех собак. Пошли есть, женщины уже что-то сварганили.

– А что они могли сварганить? Тушенка с картошкой. Бонус – баночное пиво, которое предприимчивый Игорь прихватил из супермаркета.

– Значит, пошли есть картошку с тушенкой, – согласился Всеволод, хотя лицо не выражало особого энтузиазма. – Интересно, насколько меня хватит при такой диете? Были бы снасти, отправился бы на рыбалку. Рыбка запеченная на костре, это же предел мечтаний.

– Не могу не согласиться, – улыбнулся на это профессор, – я бы тоже не отказался порыбачить, раньше я это дело очень любил. И порыбачил, пожалуй, на всех крупных реках России.

– Город, – разглядывая наполовину засыпанные песком строения, подвел итог Всеволод.

– Где город? – поинтересовался он. Бывший полицай был вооружен идентичным биноклем, который прихватил еще во время первого посещения военной базы. – Половина засыпана песком, половина затоплена. Я даже затрудняюсь сказать, что там за мешанина из руин. Но вроде бы часть из них напоминают наши отечественные панельные дома.

– Похоже, здесь не только наши дома, – заметил Бур, – вон те бараки из прессованного песка очень напоминают строения инквизиторов.

– Каша.

Бур повел биноклем в сторону порта, там, в бирюзовой и такой чужой воде, было то, что осталось от местного флота, а осталось от него совсем немного: десятки кораблей пошли на дно, на выходе из гавани лежал днищем вверх затопленный авианосец, один из крейсеров зашвырнуло прямо в город. О том, что здесь удастся найти пригодное для плавания судно, и думать было нечего. Единственный корабль, оставшийся на плаву, с оборванной якорной цепью дрейфовал в паре километрах от берега, и даже если бы им удалось до него добраться, то управлять такой махиной было совершенно некому.

– Что думаешь? – убирая бинокль в чехол, поинтересовался Бур.

– Здесь ловить нечего, максимум, на что мы можем рассчитывать, так это поживиться чем-нибудь вон на том кораблике, лежащим на борту посреди города.

– Похоже, наши мысли сходятся, – Бур поднялся с песка и отряхнулся. – Пошли обратно.

– Четыре дня сюда тащились, сколько горючки сожгли. – В его голосе сквозила неподдельная горечь.

– Серго, как слышишь?

– Слышу хорошо, командир, что вы нашли?

– Ничего хорошего, флот пошел на дно, город разрушен, первая половина затоплена, вторая занесена песком. Выдвигайся к нам, единственный объект, достойный нашего внимания, это корабль, который слияние зашвырнуло на сушу. Надо его осмотреть.

– Будем через пару минут, – отозвался водитель.

БТР появился из-за ближайшего бархана и медленно подъехал к сидящим на песке мужчинам. Десантный люк распахнулся и наружу выбрался весь маленький отряд, только Серго остался внутри, наполовину высунувшись из люка механика водителя. Инга отобрала у Всеволода бинокль и, взобравшись на бархан, принялась разглядывать руины.

– Там люди, – неожиданно для всех выкрикнула она.

Всеволод взлетел на гребень и быстро упал рядом девушкой, которая тут же протянула ему бинокль.

– Развалены крепости посреди города.

Бур мгновенно нашел руины и людей рядом с ними. Двое крепких мужчин с автоматами местного производства в руках и в точно такой же, как у Бура, форме вышли из ворот и, внимательно оглядевшись, подали кому-то знак. Через минуту из провала в стене вышло человек десять, в основном женщины и пара подростков. Великолепная техника позволяла разглядеть их довольно подробно, не было никаких сомнений, что эти люди со старушки земли. Обычная городская одежда, обувь, у некоторых на руках были часы.

– Что там? – ложась рядом, спросил Игорь.

– Выжившие, – коротко и ясно обрисовал положение вещей Всеволод.

Теперь надо было решить, что делать. Эта группа была хоть как-то организована, видимо, с рассветом они вышли на мародерку разрушенного города, поскольку многие из женщин тащили сумки или толкали перед собой небольшие тележки, их сторожа внимательно вертели головами, выискивая опасность. Если сунуться к ним, могут и палить начать, это их территория, и Всеволод сильно сомневался, что они намерены делиться. Постепенно на бархан поднялись все, бинокль пошел по рукам.

– Что вы собираетесь делать? – поинтересовалась Марта.

Она так и не стала членом команды, больше всего времени проводила в компании Ксюши, которая медленно отдалялась от Серго и остальных, правда, с ее появлением либералка почти прекратила свою активность и стала даже более управляемой. В вопросе слегка повернутой на религии тетки явно проскальзывал интерес. То, что она отвалит, как только найдет подходящую для себя компанию, Всеволод не сомневался и желал этого ничуть не меньше.

– Я пока что не решил, – ответил он, наблюдая за направляющимися в сторону крейсера людьми.

Было совершенно ясно, что их целью является корабль. Он, правда, не понял, почему они просто на нем не разместились, фактически, это огромный бункер, полный оружия и припасов.

– И так всегда, – прошипела Ксения, лежащая на пару метров правее, рядом с Мартой. – Все решает он.

– А тебе хотелось бы, чтобы решала ты? – язвительно произнесла Карина.

Девчонка заткнулась, может, она и была законченной дурой с либеральными замашками, но прекрасно понимала, что если бы она решала сама за себя, то ее труп давно бы валялся где-нибудь, а еще вероятней, ее бы просто сожрали.

– Сомневаюсь, что они настроены делиться, – заметил Игорь, словно прочитав мысли Всеволода. – Я бы не стал.

– Всех по себе меряете? – раздался едкий голос Марты. – Люди должны помогать друг другу. Я думаю, эти несчастные окажут нам вполне радушный прием.

Всеволод на это промолчал, не видя смысла вступать в дискуссию с кликушей. Она верила в какие-то совершенно нереальные заповеди, типа возлюби ближнего своего, ударили по правой щеке, подставь левую, и так далее.

Для него эти несчастные были угрозой, скорее всего, парой охранников количество вооруженных людей в группе не ограничивалось, ведь должен кто-то охранять их базу. Слишком заманчивой могла показаться обитателям крепости идея поправить свои дела за счет имущества Всеволода и его отряда.

– Сева, пора принять решение, что делаем, идем туда или сваливаем? – слегка толкнув задумавшегося Бура, спросил Игорь.

– Уходим, – наконец, решил Бур. – Я сегодня всю ночь изучал старые карты, в сотне километров отсюда есть еще один город, там базировалась дивизия пограничных войск. Да и сюда мы шли в надежде найти пригодное для плавания судно, чтобы добраться до европейской части страны. Марта сказала, что исчезла часть Москвы, а значит, есть надежда найти наших соотечественников, да и дочь Александра Николаевича может быть там.

Спасский, сидящий рядом, благодарно кивнул, видимо, этот вопрос давно его мучил.

– Спасибо тебе, Сева, – шепнул он.

– Тогда я остаюсь, – решительно встав, заявила Марта. – Возможно там, – она кивнула в сторону города, – есть люди, которых я знаю.

– Воля ваша, – ничуть не огорчившись, произнес Всеволод, – каждый обязан думать своей головой, это ваше решение, и я не собираюсь его оспаривать.

– Я пойду с ней, – решительно заявила Ксения. – Меня здесь ничего не держит, вы все надоели мне до зубовного скрежета. Спасибо, что помогли, а сейчас прощайте. Серго, ты со мной?

– Нет, милая, твое нытье, надменное поведение, надоели мне ничуть не меньше, чем проповеди твоей подруги-кликуши. Я остаюсь с Севой и ребятами, мне нравится их компания, их взгляды на реальность. Так что, прощай.

Ксюша разочаровано поджала губки. Инга, сидящая рядом с Буром, усмехнулась.

– Ну и дрянь же ты! Он ведь тебе совсем не нужен, ты его ни в грош не ставишь, и позвала только для того, чтобы попытаться досадить Всеволоду и остальным. Но он тебя разочаровал, видишь ли, не все такие лицемеры, как ты.

– Да, ты права, командирская подстилка, мне плевать на него, он такой же убийца-живодер, как и вы все. – Развернувшись, она зашагала в сторону разрушенного города.

Марта несколько секунд растеряно вертела головой, после чего побежала догонять свою попутчицу.

– Ну, вот все и решилось, – растянувшись на горячем песке и глядя на растерянного Серго, произнес Бур. – Я вообще не понимал, чего ты с этой тварью возишься? Она ведь об тебя почти неделю ноги вытирала. Ладно, если бы она, хотя бы натурой расплачивалась, но нет, дальше парочки поцелуев дело не двинулось.

– Признаю, – нехотя ответил Серго, опускаясь на песок рядом с остальными, – я вел себя как дурак. Надеялся на что-то, рассчитывал, что одумается, но, видимо, эта клиническая идиотка, вообще не способна на хоть какую-то разумную мысль. Поехали?

– Нет, мне интересно, что будет дальше. Им понадобится минут тридцать, чтобы дойти до города, и еще около сорока, чтобы достигнуть корабля. Подождем, есть время нормально перекусить.

Все согласно закивали, время приближалось к полудню, и второй завтрак был как нельзя кстати.

– Совершенно не жалко этой дуры, – доставая из БТРа продукты, заметила Карина, – надо было только у нее пистолет забрать.

– Хрен с ним, – отмахнулся Бур, вскрывающий какие-то консервы, которые оказались рыбными. – Он стоит того, чтобы избавиться от парочки ртов, которые, не закрываясь, несли чушь.

– Ты ни о чем не жалеешь? – спросила Марта, когда они вошли в город. – Я думаю, что с Всеволодом и остальными тебе было бы гораздо лучше.

– Мне не по пути с этими живодерами, они меня спасли и привезли сюда, пусть катятся, куда хотят, скатертью дорожка.

Женщина пожала плечами, дальше шли в молчании. До корабля добрались примерно за час.

– Эй, вы нам не поможете? – окликнула Марта одного из охранников.

– Вы кто такие?

– Просто путники, – ответила кликуша, – сам господь послал нам вас. Нам нужен кров и защита.

– Защита, кров? – усмехнулся охранник. – Конечно, вы все это получите, но есть несколько условий.

– Думаю, если они окажутся приемлемыми, то мы сможем договориться, – влезла в разговор Ксения.

– Эти условия не обсуждаются, – все больше растягивая в улыбке рот, произнес мужик с автоматом, – у нас не демократия. А ты, подруга, снимай свой пистолетик и вообще, почему вы разговариваете со мной стоя? На колени!

Марта удивленно посмотрела на мужчину, от такого резкого перехода она растерялась.

– Мы ведь и уйти можем, – заметила слегка напуганная Ксюша.

– На колени, теперь вы никто, я для вас бог и дьявол в одном лице, с этого момента будете делать только то, что я скажу, говорить будете, когда я скажу. На колени.

Марта испуганно посмотрела в глаза мужчине, ища хоть один намек, что это просто шутка, но наткнулась на жестокий взгляд повелителя. Она покорно выполнила приказ.

– Твоя подруга оказалась сообразительной, теперь твоя очередь, – надменно обратился к Ксении мужик, на его лице отразилась глумливая, похотливая улыбка.

И тут Ксюша все поняла, но было поздно. Ее рука потянулась к рукояти пистолета, хотя она даже не представляла, как из него стрелять. Она шесть дней путешествовала в компании сильных мужчин, принимая их защиту, как должное, она презирала их, теперь пришло осознание, какие они были добрыми и терпеливыми. Мужчина заметил ее движение и сделал быстрый шаг к ней, приклад автомата описал дугу и несильно ударил ее в скулу, сбивая на землю. Пока девушка приходила в себя, ее новый хозяин расстегнул пояс с кобурой и резким движением сдернул его, после чего, наклонившись, прошептал:

– За это, сука, я тебя так трахну, что ты навсегда запомнишь, что мне перечить нельзя.

– Вот все и кончилось, – убирая бинокль, произнес Всеволод, поднявшись на ноги и направляясь к БТРу.

– Тебе их совсем не жалко? – догоняя его, поинтересовалась Карина.

– Жалко? Нет, – он сделал небольшую паузу, – пожалеть можно оступившегося, пожалеть можно того, кто попал в беду при определенных обстоятельствах, но жалеть двух куриц, которые портили мне нервы своими глупыми проповедями, строптивостью и просто глупостью. Таких я точно не пожалею. Убогих я презираю. Каждый человек сам творит свою судьбу. Еще неделю назад я был алкашом, опустившимся бичом, но я сделал свой выбор, вы тоже, это, – он мотнул головой в сторону бархана, за которым скрывался город, – их выбор, и кто я такой, чтобы его оспаривать? Каждый должен учиться плавать. Серго, заводи!

Мрачный Игорь-второй полез в люк, Всеволод прекрасно понимал его состояние, но ничего поделать с этим было нельзя. Всеволод закурил, он представлял, что примерно так и будет, и все равно спокойно отпустил этих двух дурочек.

– Мы можем что-нибудь для них сделать? – сев рядом, тихо спросил рыжий полицай.

– Даже если бы я захотел, чтобы вытащить их, нам бы пришлось перебить там всех. Ради них этого я делать не собираюсь.

– Командир, топлива хватит километров на двести не больше, – доложил Серго, когда все забрались внутрь бронемашины и, задраив люки, расселись по своим местам. – Все-таки БТР жрет в этих песках намного больше, чем на ровной дороге. Нам срочно нужно найти место, где можно пополнить запасы.

– Еды это тоже касается, – заметила Карина.

– Пункт назначения выбран, – доставая планшет и показывая старую карту Серго, подвел итог Всеволод. – Если мы туда доберемся, то сможем найти все необходимое.

– А если это все засыпано песком? – поинтересовалась Инга.

– Тогда нам придется вооружиться лопатами и превратиться в землекопов. Игорь, направление юго-восток.

– В каком страшном мире мы живем, – тяжело вздохнув, произнес профессор.

– Нормальный мир, – парировал Бур, – мир естественного отбора, выживут только те, кто способен на это. Либеральная дурочка и церковная кликуша были верными кандидатами в покойники или рабыни. Они были не в состоянии позаботиться о себе сами и постоянно кусали руку, которая держала их на плаву. Я не мать Тереза, мне надоело это, и я прекратил их поддерживать.

Дальше ехали в молчании. К вечеру Серго безошибочно вывел бронемашину к полузасыпанному песком городу.

– Разместимся в руинах на окраине, – разглядывая то, что осталось от цивилизации, приказал Бур.

– Похоже, здесь был только катаклизм, никаких посторонних строений, – заметил Александр Николаевич.

– Похоже на то, – согласился с профессором Всеволод. – Нам это на руку, если здесь нет чужих домов, значит, нет и людей. Я начинаю думать, что избегать общества различных попаданцев, что наших земляков, что инквизиторов с еретиками, самое разумное.

– Человеческая природа, – констатировал факт Игорь.

Для ночевки выбрали подвал более-менее уцелевшего дома. Инга и Карина вскрыли пару консервов и ссыпали в котелок последние крупы.

– С водой плохо, – заметила Карина. – У нас осталась литров десять, не больше, хорошо мы наполнили фляги из родника. Правда, не скажу, что опресненная вода вершина мечтаний.

– Лучше, чем ничего, – философски заметил Серго.

Ужинали в молчании, говорить ни о чем не хотелось, утреннее происшествие оставило глубокий шрам на всех членах маленького отряда. Бур прекрасно понимал, что люди будут переживать по поводу случившегося, он намеренно перетянул вину на себя, сделал все, чтобы они забыли, что тоже не собирались останавливать неудобных попутчиц. Сам он ни о чем не жалел.

– Почему все так? – устроив свой спальник рядом с мешком Всеволода, спросила Инга.

– Что так? – ответил на вопрос вопросом Бур, хотя прекрасно понял, о чем говорит "амазонка".

– Почему люди себя так ведут? Почему так быстро забывают о морали?

– Я бы сказал, что это человеческая природа, но ведь тебя подобный ответ не устроит?

– Не устроит.

– Мы те, кто мы есть. Когда я служил в Чечне, то кое-чему научился у горцев. Люди делятся на пастухов и баранов, те, кто позволяют себя резать, бараны. Мы жили в мире, где есть пародия на закон, хоть как-то, но он нас защищал, большинство разучилось защищаться самостоятельно, оно просто не представляет, как это делать, доверив это небольшой группе людей, назовем их армией или полицией. И вот спокойная жизнь кончилась, жуткая реальность, словно цунами, сметает тех, кто не может к ней приспособиться. Это Марта, Ксения и сотни других, но часть людей вполне самостоятельна и решительна, но если в прошлом мире их сдерживал закон, то здесь они реализуют свои возможности. Теперь эти грубые, жестокие люди будут править бал.

Всеволод повернул голову и понял, что к его словам прислушиваются все. Не хватало только Игоря, ему досталась первая вахта в БТРе.

– Ты хочешь сказать, что, как только появиться закон, все придет в норму? – поинтересовалась Карина, сидящая с противоположенной стороны костра.

– Не придет, – доставая из пачки сигарету и прикуривая, ответил Бур. – Теперь закон будут писать другие, добро пожаловать в темные века. Эти две дурочки отправились искать прошлое, которого просто не существует. Оно осталось там, где закон писали такие же, как они сами.

– Значит, если человек достаточно силен и вооружен, он будет рулить стадом? – подвел итог Профессор.

– Не обязательно, – немного подумав, ответил Всеволод. – То, что человек с автоматом будет управлять, это верно, но в конкретной группе такой может быть только один, причем он должен быть не только самым сильным, но еще и достаточно умным, чтобы рулить. Поскольку хотя я и сравнил всяких мягкотелых с баранами, но они все-таки не скот, а значит, способны стоптать неумного и недальновидного пусть и сильного пастуха с автоматом в руках.

– А ты, значит, относишь себя к умным, дальновидным и сильным? – подал голос Серго.

– Нет, это вы назначили меня, и если найдется человек, который сможет управиться лучше меня, и будет соответствовать моим параметрам командира, я с радостью уступлю ему этот геморрой, называемый властью. Вы думаете, мне очень нравиться принимать решения, после которых вы на меня волком смотрите? Вы думаете, мне хотелось отправлять этих двух куриц к тем людям? Это просто мой ад, я сделал, что должно.

– Мы и словом не обмолвились о Ксюше с Мартой, – заметила Карина.

– Но каждый об этом думал, я наблюдал за вами, пока мы ехали сюда. Каждый из вас прокручивал в голове случившееся и думал о том, что я мог не допустить этого. Не знаю как вы, но я уверен что поступил правильно, и как бросил то стадо после побега, так и сейчас не жалею, и снова поступил бы также, поскольку обязан думать не только о себе, но и о вас, тех, кто мне доверил власть. И если мне понадобится вымазаться в дерьме целиком, я это сделаю, поэтому вы пошли со мной. Нельзя спасти всех, они были обречены.

Все озадаченно молчали, обдумывая услышанное. Первой оценила признание Всеволода Инга.

– Спасибо, – тихонько сказала она и, приподнявшись, быстро поцеловала его в губы.

– И я скажу спасибо, – произнесла Карина, – прости, целовать тебя не буду, но мое спасибо не менее весомое.

Профессор и Игорь-второй, промолчали, но, видимо, они думали примерно так же, как и женщины, во всяком случае, это читалось на их лицах.

– Сева, у тебя есть цель? Ведь ты примерно должен представлять, куда мы должны придти? – спросил Серго после затянувшейся паузы. – Если ты наш лидер, то должен иметь хоть какой-то приблизительный план.

– Меня не интересует власть нам миром, культ личности и тому подобное, – немного подумав, ответил Бур, – власть меня тяготит, это бремя, которое я несу только потому, что больше некому. В идеале, я хочу найти безопасное место, которое можно будет назвать домом, а там мы уже решим, что нам делать дальше. Но как видите, сейчас эта цель призрачна и почти неосязаема, нас мало, и все, на кого мы можем надеяться, находятся здесь.

– А если база, на которую мы сейчас едем, окажется пригодной для жизни? – спросил профессор.

– Вшестером нам ее не удержать, там дислоцировалась дивизия, это от двенадцати до двадцати четырех тысяч человек, по сути, это маленький город. Представьте себе площадь, которую он занимает. Даже если бы нас было двести человек, я не рискнул бы захватывать подобный объект. Жить постоянно в обороне? Увольте, лучше иметь один домик, который кроме нас никому не нужен.

– Но ведь вокруг много людей, их можно приводить туда, – предложил профессор, но по его голосу было вполне понятно, что он сам скептически относится к подобному предложению.

– Вы готовы взять на себя ответственность? – ехидно поинтересовался Бур. – Мне, как я уже говорил, это не надо. Думаю, на данный момент, наш удел дорога, соберем припасы, заправим нашу "карету" и покатимся дальше. И будем катиться, пока не найдем свое место.

– В нашу сторону что-то движется, – неуверенно произнесла Инга и вытащила из кобуры пистолет.

– Он один, это человек?

– Один, но это не человек, – по голосу "амазонки" Всеволод понял, что она растеряна, – я не знаю, как назвать то, что я вижу.

– Игорь, что на радаре на поисковике БТРа? – вскочив и вскинув автомат, спросил Бур.

– Пусто, командир, – последовал незамедлительный ответ, – сканер показывает отсутствие биологических объектов, инфракрасник, по крайней мере, ничего не показывает. Я вижу только вас и костер.

– Инга, где он?

– Сейчас появиться из этого пролома, – и девушка направила на пистолет на ближайшую дыру в стене.

Все уже были на ногах и ощетинились автоматным стволами, взяв брешь в стене на прицел. Карина, в отличие от либеральной Ксюши, времени зря не теряла, и все время училась обращаться с оружием. Сейчас у нее был полный комплект: автомат, пистолет и боевой нож. Конечно, опыту у нее не было, но она училась, и училась довольно быстро. Во всяком случае, Всеволод оценил ее старания, подруга Игоря стояла на одном колене, плотно вжав приклад в плечо и уверенно держа на мушке провал. Она не забыла передернуть затвор и сбросить предохранитель на длинные очереди.

– Всем внимание, без моего приказа огня не открывать, – негромко приказал Бур. – Где оно, Инга?

– Оно уже здесь, – неуверенно ответила девушка, ее ноги подкосились, и она начала падать, Всеволод в последний момент успел подхватить ее и медленно опустить на землю.

– Что с ней? – не опуская автомата паладинов, спросил Серго, почему-то он предпочел именно это оружие всем остальным.

– В отключке, но дышит.

Всеволод вскочил на ноги и вскинул автомат, несколько секунд бывший морпех вглядываясь во тьму, но там ничего не было.

– Здравствуй, Паломница, – вежливо поздоровался вошедший сквозь пролом в стене старик в красном балахоне, после чего, не обращая внимания на направленный на него пистолет, спокойно уселся на обломок стены всего в паре метров от девушки. – Опусти, пожалуйста, поглотитель душ, он не может причинить мне совершенно никакого вреда.

– Кто вы? – нехотя выполняя просьбу незваного гостя, спросила Инга.

– Можешь называть меня богом, создателем, творцом, так как мое имя затерялось в веках. Правда, таких как я много, или было много, теперь почти не осталось. Например, в мире, из которого вы все пришли, бог, скажем на понятном тебе языке, самоустранился, ему стало скучно, и он просто уснул.

– А вы?

– Я, как видишь, очень даже активен, и в сон меня не клонит, – усмехнулся старик.

– И что вам от меня надо?

– Помощи, конечно.

– Разве боги не всемогущи? – попыталась половить старика Инга.

– Не стоит задавать таких вопросов существу, настолько древнему, как я. Раньше я курировал мир, который назывался Раем. Но после слияния, которое провел присутствующий здесь мужчина, четыре мира перемешались в кашу.

Только сейчас Инга обнаружила, что все остальные застыли с вскинутым оружием, нацеленным на провал.

– Не беспокойся, я просто остановил для них время. Теперь нам никто не помешает поговорить спокойно, да и воспринимать меня можешь только ты.

– Почему?

– Ты паломница.

– А говорят, боги всеведущи. Если бы ты знал, как ко мне попала эта одежда, то ты даже не заикался называть меня паломницей.

– Ты сняла ее с трупа той, которую звали Таора, это произошло неделю назад в маленьком овраге, где твои спутники уничтожили группу чертопоклонников. Я убедил тебя, Паломница?

– Ну, хорошо, ты знаешь, где и когда, – согласилась Инга, – но продолжаешь называть меня паломницей, хотя это не так.

– Но это так, ты сняла с Таоры броню, она приняла тебя, Паломница, это не тетка, жрущая сырое мясо, первая Паломница изначально была обычной женщиной, которая разыскала древнее захоронение воительниц. Уже потом она превратила все в культ черта или, как они их называют, Ширв. Способности, которыми наделила ее броня, она стала пользоваться не так, как пользовались ими первые воительницы. Знаешь, как рождаются боги?

– Боги рождаются в молитвах. Они быстро погибают, если им не поклоняться, но… Первая паломница обладала огромной силой убеждения, именно за это инквизиторы собирались ее сжечь на костерке. Но сейчас разговор о другой стороне.

– Которая поклоняется вам, я правильно понимаю?

– Хотя не все в их вере мне нравится, например, меня совершенно не устраивает каннибализм, – при этих словах на его лице пропала блуждающая очаровательная улыбка и появилась глубокая печаль.

– Вы бог или нет? Запретите.

– Не могу, – нехотя произнес он, и грусть стала видна еще отчетливей. – Это придает мне сил для борьбы с Ширвами. Так вот, продолжим, она использовала свою силу убеждения, чтобы смутить часть моих последователей, она создала нового бога, так вышло, что получился он чертом. И стали они поклоняться ему, модернизировали религию, теперь она стала еще жестче и кровавей, затем вспыхнула война, которая едва не уничтожила всю планету, а следом и слияние. Теперь, я думаю, ты прекратишь отрицать, что ты Паломница?

– Не нравится мне это слово, – покачала головой Инга.

– А ты, девочка, нравишься мне все больше и больше. Как насчет названия Арна? Именно так называли древних воительниц.

– Уже лучше, – согласилась рыжая "амазонка". – Но давайте перейдем к сути, зачем вы пришли?

– Что ж, я рассказал тебе историю, теперь ты примерно понимаешь состояние вещей, вы безбожники, у вас есть какой-то божок, но он слаб. Кстати, забавно, его тоже на кресте распяли, видимо, есть что-то сакральное в двух перекрещенных столбах. Так вот, он мне не конкурент, я предлагаю тебе альтернативу, ты сильна, и можешь попытаться повторить путь первой паломницы, но… – старик сделал эффектную паузу, – но мне не нужен очередной кровавый демон, возведи меня на пьедестал, создай новую религию, никаких кровавых жертвоприношений, просто вера.

– И зачем мне это? – ехидно поинтересовалась Инга.

– Власть, богатство, ты сможешь получить все, что захочешь, я получу силу, необходимую, чтобы справиться Ширвами.

– Власть, – усмехнулась "амазонка", – зачем она мне, зачем мне взваливать на себя этот груз?

– Ты слишком близко к сердцу восприняла размышления своего Ариа.

– Кого?

– Тот, кого ты называешь Всеволодом, он Арий, твой защитник. Во многом он прав, так выглядит идеальная власть, но таковой не бывает, правитель чаще всего чудовище, живущее за счет других.

– И ты предлагаешь мне стать чудовищем? – возмутилась Инга.

– Кем ты станешь, это только твое дело. Так мы договорились?

– Нет, во-первых, я не могу принять подобного решения, во-вторых, даже если я соглашусь, я не уверена, что ты мне не лжешь.

– Я понимаю, – легко согласился ее собеседник, – у нас впереди годы, просто будь осторожна в своих молитвах. Я думаю, осознав весь кошмар, что твориться на этой планете, ты придешь к правильному решению. Создав религию терпимости, ты спасешь тысячи, если не миллионы жизней, подумай об этом.

– Подожди, – попросила Инга у старика. – Мне нужны ответы.

– Хорошо, – решил он, – твои вопросы вполне уместны.

– Ты знаешь, что я хочу спросить?

– Оружие паломниц воздействует не на тело, оно не зря называется раздиратель душ. Особый энергетический поток рассчитан на поражение определенной энергии, которая есть в каждом человеке. Это не чудо, просто технология, очень древняя и теперь, пожалуй, я являюсь ее единственным хранителем. По сути, это обыкновенное энергетическое оружие.

– Но Бур, – вспомнила Инга первый бой. – Когда паломница выстрелила в него из раздирателя, Всеволод не пострадал.

– Во-первых, он Арий, – прочитав ее мысли, усмехнулся старик, – не подготовленный, но он не прост, а во-вторых, у него была защита, маленький зеленый цилиндр, который он подобрал с тела инквизитора и сунул себе в карман. Он тогда спас ему жизнь.

– Вы сказали, воздействует на организм, а препятствия?

– Данная энергия, натыкаясь на преграду, ударяет ее с большой силой, она способна разбить небольшой твердый предмет, в принципе, так и произошло с твоим защитником, эти цилиндры не щиты, они обманщики, луч, попавший в человека, воспринимает его, как твердый объект, и дает шанс выжить.

– А прожарка?

– Все просто, – улыбнулся незваный гость, – побочный эффект, когда луч начинает уничтожать энергию, – старик усмехнулся, – назовем ее душой, он выдирает ее из каждой клетки тела, это не так просто, при этом очень быстро растет температура тела, фактически, это мгновенная микроволновая волна.

– А зарядка?

– Раздиратель заряжается от жертв. Энергия, которую он уничтожает, рассеивается, и он ее поглощает, так же он подпитывается от окружающих, он концентрирует излишки энергии своего владельца и окружающих его людей. Это безвредно, – предвидя следующий вопрос девушки, тут же сказал старик. – Вот, пожалуй, и все об остальном в другой раз.

– Последний вопрос, – крикнула девушка.

– Хорошо, – согласился божок, – он довольно важен, так что, можно на него ответить, я не оговорился, слилось четыре мира, с обитателями четвертого вы уже столкнулись в храме, но они все погибли, этот мир присутствует здесь очень незначительно. Сюда перенеслось не больше сотни тысяч, не думаю, но они опасны, кроме того, в эти районы попали единицы, остальные очень далеко отсюда. Они сильны, но об этом позже, пока встреча вам не грозит, просто помни, что они вам не враги, ну или пока не враги, – добавил он после паузы. – А теперь мне пора.

– Но почему я? – крикнула Инга в след старику, который уже медленно уходил прочь.

– Ты сильна и обладаешь скрытыми талантами, которые разбудило слияние миров, умение видеть – только начало. А теперь прощай, я сам найду тебя, когда ты созреешь, просто позови меня и я приду. – После чего он сделал шаг и растворился в ночной тьме.

Инга моргнула глазами и уставилась на потолок с трещиной. Она по-прежнему была в вестибюле разрушенного дома, рядом с ней застыл Всеволод, медленно водящий стволом автомата по сторонам. Инга не поняла, как очутилась на полу, но это было не важно. Поднявшись, она положила руку на плечо Бура.

– Он ушел, – тихо сказала девушка,– он просто хотел поговорить и не причинил никому зла.

– Кто он? – не понял Всеволод.

– Бог, вернее один из них, остальное позже, мне надо отдохнуть.

– Конечно, – легко согласился бывший морпех и, поддерживая девушку под локоть, подвел к спальнику. – Отдыхай, потом все расскажешь, – при этом он обеспокоено переглянулся с профессором.

Инга заснула мгновенно, стоило ей закрыть глаза. Всеволод несколько секунд держал ее за запястье, проверяя пульс, после чего удовлетворенно кивнул сам себе отошел к костру. – Вы что-нибудь поняли? Спросил он остальных, обведя их обеспокоенным взглядом.

– Командир, что у вас там, – раздался озадаченный голос Игоря, – мне приборы какую-то хрень показывают.

– Что? – тут же спросил Всеволод.

– На секунду один из вас перестал существовать, он просто пропал, а потом появился, я заметил только потому, что неотрывно следил за дисплеем.

– Похоже, все не так просто, как кажется.

– Что думаешь, командир? – Серго присел рядом со спящей и несколько секунд смотрел на спокойное расслабленное лицо девушки.

– Она сильно изменилась, – наконец произнес Бур. – Кого мы увидели, когда она вошла в подвал? Уставшую отчаявшуюся девушку, а потом?

– А потом она сняла с трупа одежду, напросилась на акцию за языком, собственноручно ликвидировала двоих и глазом не моргнула, – продолжил недосказанную фразу Бура Александр Николаевич. – И вот теперь это, про что она говорила?

– Я не знаю, думаю, пока она не проснется, мы ничего не поймем. Игорь, отбой тревоги, через час я тебя сменю, меня меняет Серго, затем профессор.

– Да, командир, – отозвались мужчины и начали забираться в свои спальники.

– Почему ты меня никогда не ставишь в охранение? – спросила Карина, судя по тону, она была немного обиженной.

– Тебе не хватает навыков, – механически ответил Всеволод, в этот момент он думал совершенно о другом, Инга менялась на глазах, что с ней станет, когда куколка превратится в бабочку, и будет ли это бабочка?

– Так что там, насчет навыков? – спросила женщина.

– Ты что-то сказала?

– Я спросила: что есть у них, и чего нет у меня?

– У них есть опыт, у тебя пока что только голые знания. Если хочешь, можешь пойти в охранение со мной. И время быстрее пройдет, и кое-чему научиться сможешь.

– А почему не с Игорем?

– Именно по этой причине, про которую ты подумала, – улыбнулся Всеволод. – Поэтому я не возьму с собой в охранение Ингу, поскольку лучше один дозорный, чем вообще ни одного.

– Разбуди меня, как будешь Игоря менять!

– Хорошо, – легко согласился Бур, – я рад, что ты правильно оцениваешь реальность. Ты быстро учишься, правда, я не слишком рад, что тебе приходится этому учиться. А сейчас спать, меньше чем через час нам вставать.

– Чужие, – заорал тот.

Всеволод вскочил, словно его окатили ледяной водой из брандспойта. Автомат в руках, палец на спусковом крючке.

– Тревога, – чуть повысив голос, крикнул он. Вскочили все, за исключением Инги, "амазонка" даже не шелохнулась. – Профессор, что там у вас?

– Группа паладинов со стороны пустыни, идут к городу, всего человек тридцать, с ними две паломницы и пятеро старших с двумя крестами. Ты не поверишь, на чем они едут?

Но Всеволод уже взбежал на разрушенный второй этаж и обшаривал в оптику окрасившиеся красным предрассветным солнцем пески. Паломницы ехали верхом на двух скорпионах, правда, не таких, как они видели после слияния. Эти были похожи на обычных земных, только размером с парочку лошадей. Паладины шли за своими "пастырями", построившись квадратом. Бур никак не мог понять, что там внутри, пока они не стали спускаться с одного из барханов, в центре строя каннибалы гнали четыре десятка мужчин, женщин и даже детей в возрасте от шести до тринадцати.

– Что будем делать, командир? – разглядывая противника в прицел снайперской винтовки, спросил Игорь.

Всеволод даже не слышал, как тот приблизился. "Старею, – промелькнуло в голове, – совсем расслабился, раньше такого просто не могло произойти в принципе".

– Еще не знаю, – честно ответил Бур.

– Их нельзя отпускать. Если мы это сделаем, эти люди умрут жуткой смертью, я видел то, что происходило в храме. Лучше убить их собственноручно.

– Там две паломницы, мы с одной-то едва справились. В первый раз повезло, второй раз спасло чудо.

– У нас тоже есть такая, – заметил бывший полицейский.

– Не ставь их в одну весовую категорию, Инга неопытна, они ее размажут, сейчас у нас преимущество, мы можем напасть внезапно, но после первого же выстрела оно исчезнет. Даже если они войдут в город, и мы подготовим классическую засаду с мешком, это ничего не даст, тяжелые пушки БТРа мы использовать не сможем, а для полного уничтожения нас слишком мало, это не срочники-мотострелки и не бывшие крестьяне духи, это профессионалы, натасканные против инквизиторов, которые тоже не дети. Мы сможем воспользоваться элементом внезапности, завалить человек пять, идущих впереди, потом они очухаются, прикроются живым щитом, а остальные возьмут штурмом наши позиции. Часть из них погибнет, остальные выкинут из окон наши трупы, а может вообще живыми возьмут. Видел, что творила Паломница в храме?

– А тут их две. Уходим!

– А как же твоя клятва, мочить сволочей там, где встретишь?

– Тебе не кажется, что сейчас брать меня на понт, не самая умная мысль? – вставая и быстрым шагом направляясь к лестнице, поинтересовался Всеволод.

– Ты прав, командир, мысль не самая удачная, – согласился бывший полицай.

– Уходим, – приказал Бур, сбежав вниз, – их слишком много, мы только зря погибнем, погрузку закончить в течение двух минут.

– Ты их отпустишь? – спросила с вызовом рыжая амазонка.

– Да, отпущу, сейчас не время и не место.

Девушка крепко стояла на ногах, правда, выглядела немного бледной, но с решимостью сжимала в руках автомат.

– Поверь мне, так надо, – сворачивая свой спальник и запихивая его в рюкзак, с трудом произнес Всеволод.

Инга, нехотя, подчинилась, и принялась быстро и сноровисто паковать свои вещи, Карина даже не стала вступать в дискуссию, понимая, что момент для спора очень неподходящий, урок, который Бур преподал ей ночью, женщина усвоила. Через минуту пять рюкзаков были закинуты в нутро БТРа. Теперь все ждали приказа командира.

Всеволод взбежал на второй этаж и навел на паладинов бинокль, они собирались обогнуть город слева и забирали в ту сторону все больше, это вполне устраивало бывшего морпеха, поскольку им надо было обогнуть город справа, поэтому и место для стоянки он выбрал как можно ближе к их маршруту. Получив необходимую информацию, Бур, перескакивая за раз по семь-восемь ступенек, стремительно спустился вниз. Через полминуты он уже, запрыгнув в БТР, закрывал за собой десантный люк.

– Серго, – позвал он водителя, – маршрут прежний, они уходят влево, нам же надо вправо. Идешь медленно, вдоль домов, не привлекая внимания. Как понял?

– Понял, командир, – отчеканил тот и завел двигатель.

Игорь привычно занял кресло стрелка, на всякий случай, развернув скорострельные пушки в направлении еретиков. Бронемашина медленно тронулась с места, после чего покатилась на юг, прикрываясь высокими барханами, или петляя между руин. Через десять минут еретики исчезли из поля зрения приборов.

– Нельзя спасти всех, так? – подсев к курящему на маленьком песчаном холмике Всеволоду, спросила Инга.

– Так, – согласился Бур.

– Мы превращаемся в беглецов, – справедливо заметила девушка. – Тебе не кажется, что лучше умереть в бою, чем вот так бежать?

– Не кажется, – отрезал Всеволод. – Сдохнуть в бою много ума не надо, а вот чтобы победить, надо крепко подумать. Выбрать место, время, использовать все преимущества, которых у нас не было. Мы бы ничего не добились, только сами бы погибли, и хватит об этом, я отдал приказ, вы его выполнили, выполнили хорошо. Ответственность на мне и пусть тебя это не мучает.

– Ты зря так думаешь, мы повязаны. Ответственность на всех.

– Сейчас не время объявлять войну, и закончим этот разговор, – нехотя произнес он.

– Ты не герой, так ведь?

– Я солдат, хороший солдат, для героизма тоже надо правильно выбрать момент. Те, кто выбрали его неправильно, лежат под могильной плитой. Я не говорю, что самопожертвование во имя других – это зло, иногда просто нет другого выхода, но…

– Но не сейчас!

– Я рад, что ты понимаешь, пора ехать, – он встал и протянул руку девушке.

Инга вложила в его ладонь свою маленькую ладошку и резким рывком поднялась на ноги.

– Ты прав, не время и не место.

При этом Всеволод понял, Инга не просто повторила его слова, она приняла его точку зрения. Эта девушка открывалась для него с самой неожиданной стороны, она всегда была разной, наверное, любая другая начала бы спорить и возражать, но Инга…

Через тридцать минут машина замерла возле небольшого военного городка, обнесенного стеной, по верху которой шла колючка и стояли различные датчики обнаружения противника, вокруг намело очень много песка, но в отличие от базы и городка ученых здесь пустыня не образовалась. Значит, была возможность разжиться имуществом. Последние пять километров Серго вел БТР прямо через чахлый лесок, тараня незнакомые деревца мордой бронемашины. Больше всего это напоминало густой осинник, дважды на бронетранспортер бросались какие-то небольшие твари размером с матерых волков, но после того, как Серго переехал одного из них, остальные исчезли, решив, что связываться с таким крупным "зверем" себе дороже. Сейчас бронемашина стояла, лишь слегка выставив морду из лесополосы, а Всеволод наблюдал за КПП через башенные камеры.

– Никого, – подвел он итог двадцати минут наблюдения. – Серго, что ты там говорил про автоматическую систему защиты?

– Командир, тот объект был стратегическим, научные лаборатории и все такое, не думаю, что здесь установили подобное, слишком дорого. Это пограничная дивизия, причем на постоянном месте дислокации, скорее всего, отсюда на патрулирование участка уходили мобильные группы, плюс распределялся личный состав на заставы.

– И я так думаю, – согласился с выводами Игоря-второго Всеволод, – давай медленно к КПП. Игорь, пушки держи наготове, если заметишь что-то подозрительное, то не раздумывай долго, сразу жми гашетку.

БТР подмял под себя чахлый серый кустик с вялыми листьями и выполз на слегка запорошенную песком дорогу.

КПП миновали без проблем, бронетранспортер, повинуясь водителю, объехал заграждения, установленные в шахматном порядке, и, выбив мордой ворота, въехал на территорию части. Всеволод распахнул люк механика-водителя и высунулся по пояс, все та же картина разрушений и запустенья, забор не остановил лес, хотя здесь чахлых деревьев неизвестного вида было гораздо меньше, чем за периметром. Военный городок пострадал гораздо сильнее, здесь преобладали сборные дома барачного типа, и такие же сборные домики построенные, скорее всего, для офицерского состава.

– Выходим, – выбравшись наружу и вскинув к плечу автомат, скомандовал Всеволод, – держать периметр, Серго за рулем, Игорь за пушками, от машины не отходим.

Через двадцать секунд к нему присоединились женщины и Александр Николаевич.

– Вот как судьба повернулась, – прошептал себе профессор под нос, – я сменил военную форму на белый халат, а автомат на экран компьютера, затем процесс пошел в обратном порядке.

– Все циклично, – бросил Бур, – хватит трепаться, наблюдаем и ждем. Ничего, – спустя три минуты, вставая с колена и опуская оружие, произнес он. – Серго, что видишь?

– Пусто, командир, тепловые пятна имеются, но, скорее всего, это какое-то зверье. И судя по их размерам, оно довольно мелкое, нет ничего больше спаниеля.

– Что ж, пора здесь осмотреться, площадь не маленькая. Игорь на броню, профессор, займите место стрелка. Серго, медленно вон к тому зданию, – Всеволод указал на нечто полуразвалившееся, но отдаленно напоминающее штаб, – нам нужна план-схема расположения, иначе мы тут до ночи будем блуждать.

Он давно заметил, что его приказы выполняются быстро и без разговоров, тот же Игорь в первый день встречи периодически что-то вякал, оспаривая то или иное решение Всеволода, но теперь все это осталось в прошлом, даже Инга с Кариной повиновались с полуслова. Все больше их разношерстная компания начинала напоминать слаженный отряд.

До штаба добрались без происшествий, если не считать, что БТР едва не рухнул в пятиметровый провал, который неожиданно возник из-за деревьев. Всеволод увидел его в последний момент, когда оставался всего метр. Пришлось объезжать, потратив на это дополнительные десять минут.

– Все идем внутрь, – спрыгнув на крыльцо, скомандовал Бур, – Серго, останешься с машиной. Пересядь за пушки, поработаешь стрелком, если что не так, сразу вызывай, и не торопись жать на все гашетки, но если прижмет, дави погань из всех орудий.

Все было, как и везде, прямо на ступенях валялось несколько комплектов формы, несколько пистолетов идентичных тем, что были у экипажа БТРа. Видимо, расстояние не играло роли, люди погибли настолько быстро, что, скорее всего, даже не успели понять, что происходит.

– Я впереди, за мной Инга, следом профессор и Карина, Игорь – замыкающим, не разбредаемся, осматриваем кабинеты, внимательно глядим под ноги, здание сильно пострадало, все, пошли – закончив инструктаж, Всеволод первым вошел внутрь, ударом ноги распахнув дверь.

– Эти картины уже даже не напрягают, – глядя на кучки форменной одежды и обуви, заметил Игорь.

– Здесь нет ничего страшного, – медленно продвигаясь вперед, отозвался Бур, – просто все взяли и исчезли, вот если бы вокруг валялись гниющие трупы, то привыкать бы пришлось гораздо дольше, да и без противогазов ходить было бы проблематично.

План нашелся довольно быстро в кабинете какого-то капитана, отвечающего за территорию воинской части. Но Бур на этом не остановился, были обшарены все кабинеты, все ящики, которые удалось вскрыть, и если с оружием и боеприпасами пока что был полный порядок, то с сигаретами, кофе, чаем дело было швах. Всеволод даже не брезговал рыться в карманах одежды, не пропуская ни одного комплекта, и это дало свои плоды: четыре полных блока и двадцать семь вскрытых пачек, подвел он итог, рассматривая небольшой пластиковый ящик, в который сваливали все найденное, и это только здесь. Он нашел там вскрытую пачку "Столичных", которые были ему хорошо известны, и, прикурив, устроился на перевернутом шкафу. Этот кабинет оказался последний и принадлежал кому-то в чине генерал-майора. В карманах покойника, так и умершего на своем посту, нашлись ключи от сейфа, а вскоре нашелся и сам ящик за одной из стенных панелей. Самым поганым оказалось то, что помимо обычного замка на сейфе стоял кодовый и сканер отпечатка пальца. О том, что его удастся вскрыть, и речи не шло, поэтому Игорь, скрупулезно рассчитавший необходимое количество взрывчатки, делал закладку.

– На этот раз не переборщи, – попросила Карина, – а то домик сложиться может, и самое хреновое, если он сложится на нас.

– Под руку не каркай, – попросил Игорь и вставил детонатор. – Все на выход!

Грохнуло не слабо, Всеволод расслышал, как стальная плита размером метр на метр пролетела через весь кабинет и сокрушила окно напротив.

– Твою мать, – раздался в гарнитуре раздосадованный голос Серго, – вы эту дуру не могли уронить куда-нибудь еще, у меня теперь на борту десятисантиметровая вмятина.

Всеволод вошел в кабинет и подошел к выбитому окну. Мдаа, нехорошо вышло, стальная плита угодила в правый борт бронетранспортера. Сам сейф почти не пострадал, в нем нашлись несколько папок с грифом "совершенно секретно", какой-то раритетный револьвер, заряженный как ни странно серебряными пулями, и пачка приказов.

– Зря только взрывчатку потратил, – заглядывая в сейф, прокомментировал находки Игорь.

– Нет, не зря, – проглядывая одну из папок с грифом "СС", подвел итог Всеволод. – Теперь ясно, что произошло в Жуковске. Западный блок решился на беспрецедентную акцию, рядом с городом высадили десант, это оказалось единственным местом, куда могли его доставить летчики. Цель – захват лабораторного комплекса. Это ответная реакция на высадку бригады морской пехоты Московской империи на Кубу.

– С этим разобрались, – задумчиво произнес профессор, – теперь бы выяснить, что произошло с этим миром.

– Эти знания носят чисто ознакомительный характер, – вставил свое слово Игорь, – толку с них не много, а вот расположение военных складов дивизии куда интересней.

– Ты прав, – согласился Спасский. – Все уже сделано, ничего не вернуть, пора позаботится о себе. Всеволод, куда дальше?

– Пойдем по списку, – разглядывая план расположения, произнес Бур. – Первый пункт – транспорт. Автопарк на южной окраине, прямо рядом с ним склады ГСМ. По коням!

Автопарк оказался огромным, боксы длинной в пару километров, гигантские ангары заставленные всевозможной техникой.

Посовещавшись, Бур и остальные остановили свой выбор на восьмиосном тяжелом бронированном грузовике, приспособленным для езды по бездорожью. Кабина была большой и довольно комфортабельной на четырех человек, предусмотрено два стационарных спальных места, и еще два получаются, если разложить сидения. Сразу видно, что грузовик, носящий название "Самсон", был сделан специально для дальних рейдов и транспортировки немалого количества груза. Тот грузовичок, раздавленный гигантской осой, был по сравнению с пятнадцатиметровым монстром малолитражкой. Осмотрев его, Серго остался доволен.

– Двигатель мощный, проходимость очень высокая, думаю, он сможет преодолеть пустыню, даже если нагрузить его хотя бы на три четверти. У него просто огромные баки, я посмотрел расход топлива, кстати, оно называется наон, понятия не имею, что это означает. Так вот на сто километров этот монстр жрет всего пятнадцать литров, правда, по шоссе, на бездорожье эта цифра возрастет в два раза точно, а может и больше. Каждый бак здесь рассчитан на шесть сотен, и таких тут три. Так что, считайте сами, плюс то топливо, которое мы повезем с собой. На крыше кабины небольшая бронированная башенка, которая позволяет вести обстрел на сто восемьдесят градусов из спаренного крупнокалиберного пулемета Сергеева.

– Хорошо, – подвел итог Бур, – с машиной разобрались, осталось решить вопрос с топливом и остальным снаряжением. Теперь в БТРе будет только дежурный экипаж, водитель и стрелок, остальные смогут ехать в грузовике. И свободней и комфортабельней.

– Я останусь в БТРе, – решил Серго.

– В БТРе будем мы с Ингой, она займет места стрелка, остальные поедут в грузовике. Получается два усиленных экипажа.

– Командир, но я там уже освоился, вам же придется почти с нуля все изучать, – возразил Игорь-второй.

– Он прав, – заметил бывший полицейский, – разделимся по трое, я, Серго и Карина поедем в бронетранспортере, ты с Ингой и профессором в грузовике.

– Хорошо, – согласился он, – так лучше. Дайте мне двадцать минут ознакомиться с управлением, и двигаем к складу ГСМ. Надо взять как можно больше полезного груза, скоро здесь все достанется либо "черным", либо "зеленым". Еще нам очень нужен дальнобойный радиосканер, чем мощнее он будет, тем лучше.

– Думаю, тут все найдется, я видел на схеме узел связи, – разглядывая схему базы, сообщил профессор, – правда, придется вернуться к штабу, он в пятидесяти метрах от него.

– Это не проблема, главное, чтобы там нашлось то, что нужно, – заметил Игорь, – вскоре нам придется идти вслепую. И возможно, это будет единственный способ обнаружить людей.

Долго разбираться с управлением не пришлось, правда, коробка передач "Самсона" оказалась довольно непривычной, пять скоростей, плюс две для передвижения по пересеченной местности.

На складе ГСМ задержались почти на четыре часа, наполнить баки и переправить в кузов десять столитровых бочек оказалось не так уж и легко. Солнце медленно клонилось к горизонту, когда работа была сделана.

– Командир, пора бы на ночлег устроиться, – раздался в гарнитуре голос Серго, – здесь темнеет быстро. А в темноте я бы по этим руинам ездить не решился, слишком много трещин, в которые не только БТР провалится, но и наш новый грузовик влезет. Конечно, все заменимо, но жалко терять время, к тому же, я уже осмотрел местный парк, здесь только устаревшие бронетранспортеры четвертого поколения, а наш относится аж к пятому, причем модернизирован. Таких в армии всего пара сотен штук.

– Не удивительно, что ими оснащали сначала элитные части, – отозвался Всеволод, – что Россия, что Московская империя, без разницы. Все лучшее – лучшим. И ты прав насчет ночлега, через час будет так темно, так что я даже тебя в пяти метрах не увижу. Думаю, нужно закрепиться на продуктовых складах, они прямо по курсу у западной стены. Оружейные напротив, так что, до них далеко. Посмотрим, чем кормили местных пограничников.

– Если там ящики с тушенкой, вы обещаете выполнить мою просьбу? – поинтересовался профессор.

– Какую? – спросили в один голос оба Игоря.

– Пристрелить меня, и тем самым избавить от мучений. Что угодно за консервированную фасоль или сосиски.

– Как я вас понимаю, – улыбаясь, откликнулся Всеволод. – Вы знаете, я мечтаю о домашних пельменях, настоящих, из самодельного теста с настоящим мясом.

Никто не засмеялся, все с тоской посмотрели на пять последних банок с консервированными кашами, которые были прихвачены из продуктового супермаркета еще в Жуковске. Похоже, в ближайшее время подобный рацион станет обыденностью и нормой, и все понимали, как далеки от них пельмени на данный момент.

– Ладно, тронулись, – крикнул Всеволод и полез в кабину, которая возвышалась над землей аж на два метра, а сам грузовик был, как маленький поезд, не меньше четырех.

На продуктовые склады успели буквально за десять минут до наступления сумерек, Бур лишь с третьей попытки загнал "Самсона" в ангар с расколотой крышей, один склад оказался полностью завален рухнувшей металлоконструкцией, два других с виду были целы, но Всеволод решил ограничиться ближайшим.

– Неплохо – глядя на огромные ящики, которые возвышались на шесть метров в высоту, произнес он. – Сегодня уже поздно рыться, вскроем первые попасшиеся.

Для приготовления пищи из автопарка прихватили металлический поддон, в котором можно было безопасно развести костер.

– Тушенка, – прокатился по ангару слитный разочарованный возглас.

– Ну, так вскройте что-нибудь еще, – крикнул Всеволод, который переводил в дрова пару поддонов, которых на продуктовом складе оказалось великое множество, – не поверю, что весь ангар забит ящиками с тушенкой, это не наша нищая армия.

– Ты, Бур, как всегда прав, – раздался крик Игоря из-за соседнего штабеля с ящиками. – Консервированное мясо в маринаде, рыба, овощи и фрукты.

– И что, все в одной стопке?

– Нет, я просто перечень нашел с номерами и картой. Здесь небольшой закуток, где прапорщик обитал.

– Карта – вещь нужная, – крикнул Серго, – есть винная, а у нас продуктовая.

– А хорошо вояк здесь кормили, – вылавливая маринованный огурец, подвел итог ужина Серго.

– Да, нашим такое и не снилось, – согласился Всеволод, – это тебе не прозрачный суп, на дне которого плавает два кружочка моркови. Правда, это не касалось элитных частей, у тех всегда было все самое лучшее. Но сейчас мне интересно совсем другое. Инга!

– Вы хотите знать, что произошло прошлой ночью, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала она.

– Прежде, чем ты отрубилась, ты что-то сказала про бога, – напомнил Серго.

– В общем, вы не могли его видеть, мы с ним разговаривали около часу, он рассказал много интересного про инквизиторов, еретиков и сделал мне очень заманчивое предложение.

– Как ты могла с ним разговаривать около часу, мы постоянно держали тебя в поле зрения, а потом ты рухнула в обморок? – спросила Карина.

– Он остановил время. То, что для вас пронеслось за мгновение, растянулось для меня на час, а может и больше. – Инга немного замялась. – Он объяснил мне кто такие паломницы. Так что та сука из храма была права, я паломница. Хотя, для этого есть другое название, древних воительниц, носивших такую броню, звали Арнами.

– И ты теперь станешь такой, как они? – задала повисший в воздухе вопрос Карина.

– Они сами стали такими, не броня делает человека, просто она меня приняла. Так что, в принципе, я Арна.

Она быстро пересказала все, что поведал ей старик в красном балахоне, как рождаются боги, как они черпают силу, о происхождении черта, предложении старика, о действии оружия, и что спасло Всеволода во время первой атаки паломницы.

– Значит, новая религия, – скептически хмыкнул Всеволод. – Власть, богатство. Заманчиво, но я пас. Это его проблема, расплодил погань, пусть сам и расхлебывает.

– Всеволод, а ведь это хорошее решение проблемы, – задумчиво произнес профессор, – я материалист, и в бога не верю, но все, что рассказала Инга, не похоже на галлюцинацию и бред сумасшедшего.

– Ты дослушай, – попросил Александр Николаевич, – сейчас здесь ад кромешный, все против всех. Три группировки: земляне, инквизиторы, еретики, а скоро начнется дробление, и их станет десятки. – Профессор обвел всех взглядом, собравшиеся у костра люди внимательно слушали то, что он говорил. – Так вот, если гость Инги прав, то тут столько демонов расплодится, что дышать трудно станет. Конечно, они будут слабыми и будут гибнуть, не получая нужной подпитки, но дробление не приведет ни к чему хорошему, история повториться, вечная война. Теперь мне многое стало понятно, почему раньше люди верили в бога, а потом эта вера сошла на нет, когда-то он их слышал, но потом устал и уснул. Теперь есть шанс сделать так, чтобы он услышал нас вновь, тем более, он сам предложил этот вариант.

– Все это очень интересно, – поняв, что профессор закончил свою речь, произнес Всеволод, – но, как я уже сказал, я пас, в эти игры с богами я не играю. Избавиться от этих каннибалов можно другим способом. Перебьем их всех. Нет молитв, нет бога.

– А остальных? – возразила Карина. – Другие ведь тоже будут молиться, они создадут нового. Нет, Бур, это не вариант. Александр Николаевич прав, надо идти на компромисс.

– Вот чего я боялся, – совершенно серьезно произнес Бур, – эта красносутанная сволочь внесла раздор, как и вся религия вносит смуту в умы людей вот уже два тысячелетия, а до этого были другие боги, египетские, шумерские, эллинские, и каждый требовал жертв, подношений, и за каждого из них умирали люди. Вот и сейчас я уже в оппозиции, а вы мне доказываете, что новый бог может улучшить этот мир. А если я не соглашусь, то рано или поздно вы объявите меня еретиком, прикрутите к столбу и запалите костерок.

– Не говори так, пожалуйста, – взяв Всеволода за руку, попросила Инга, – это страшные вещи, как ты мог подумать, что мы можем поступить так с тобой.

– Люди умирали всегда, – возразил профессор, – золото, власть, ресурсы, другой цвет кожи, это наша природа, но сейчас разговор не об этом, мы можем прекратить эти дикие жертвоприношения, создав нечто новое и светлое. И не надо, пожалуйста, обвинять нас в жутких зверствах, мы слишком многим тебе обязаны и просто не можем поступить так с тобой.

– А с остальными, кому вы не обязаны? – подловил Спасского Бур.

Профессор ошарашено уставился на него, видимо, такой простой вопрос не приходил ему в голову.

– Вот про это я и говорил, – усмехнулся Всеволод. – Этот божок посеял в вас смуту, предложил очень много за очень мало. Вот только, чтобы победить, вам придется убить всех своих оппонентов, и убить с максимальной жестокостью, так, чтобы больше ни у кого не было желания противостоять вам. Я давно понял, что все самое мерзкое в мире делается с именем бога на устах. Могу поспорить, если бы вместо старика заглянул в гости черт или, как там красный его величал, то он бы рассказал Инге немного отредактированную версию событий, но только правда была бы уже на его стороне. Так что, если хотите играть в апостолов, вперед и с песней, а я пойду своей дорогой.

Он прикурил и несколько минут смаковал вкус сигареты, эти назывались "Царские". Наконец, когда огонек почти уперся в фильтр, он отшвырнул окурок в сторону и поднялся.

– Ладно, я спать, караулы стандартные: Серго, Игорь, профессор, я замыкающим. Спокойной ночи, – и Бур полез в кабину "Самсона".

– Сильно его зацепило, – глядя на закрытую дверь, произнесла Карина. – Неужели это только потому, что не он предложил подобное?

– Сомневаюсь, – покачал головой профессор. – Сева не тщеславен, в нем нет гнильцы, он не рвется на первые роли, просто тащит лямку, как лошадка. Похоже, он действительно верит в то, что говорит, и самое поганое, что он прав. Мы все повелись на такое заманчивое предложение, но только он увидел цену его реализации, нам придется уничтожить тысячи, чтобы остальные тысячи поняли, что мы правы. Это большая цена.

– А разве он не предлагал геноцид, уничтожение инквизиторов и еретиков по-другому не назовешь, – высказал свое соображение Игорь.

– Не совсем верно, – парировал Серго. – Бур объявил им войну, а война и геноцид – это не одно и тоже.

– В любом случае – это кровь, много крови, – заметила Инга, которая после ухода Всеволода, молча, смотрела на огонь и в разговоре не участвовала.

– Кровь и так будет, – философски заметил Серго, – просто вопрос в том, будет ли она нашей или чужой. Инквизиторы и еретики никого щадить не будут, и Бур прав, эту нечисть надо истребить под корень, а если попутно загнутся их боги, пусть будет так. Своих сделаем. А хорошо, что не надо в БТР лезть, чтобы караул нести, – заметил он после небольшой паузы.

– Пожалуй, я тоже пойду спать, – поднявшись, сказала Инга. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – отозвались оставшиеся.

– Спишь? – сказала она в темноту кабины.

– Нет, мысли мучают, – отозвался из темноты Всеволод. – Я знаю, что я прав.

– И я это знаю, – забравшись внутрь и закрыв дверь, согласилась Инга, – не надо мне было говорить про это предложение, только внесла смуту.

– Ты все правильно сделала, тайны только усугубляют положение, поскольку рано или поздно они становятся известны всем. А между нами их быть не должно.

– Поэтому и рассказала. Пустишь к себе под бок?

– Забирайся, – откидывая край армейского одеяла, пригласил "амазонку" Бур, – только с условием, раздевайся, впервые за две недели я смог вымыться и сменить одежду, так что, не хочу спать в броне.

– Ты меня так соблазняешь? – игриво спросила Инга.

– А почему нет, ты ведь сама этого хочешь, – парировал Всеволод.

– Хочу, – легко согласилась девушка, – хочу с того самого момента, как увидела тебя. Хоть ты тогда был страшный, помятый и не бритый.

– А сейчас? – спросил он.

– Тебе не мешало бы побриться, – проведя рукой по его щеке, подвела итог Инга, – но пока и так сойдет.

Она быстро избавилась от брони паломницы. Надо же, сколько они пережили за это время, а она даже не испачкалась.

– Жаль, что я тебя сейчас не вижу, – откинув одеяло и сдвигаясь к стенке, шепнул Инге на ухо Бур.

– А ты руками, как слепой, – шепнула в ответ девушка, ложась рядом и медленно со всей страстью, на которою была способна, поцеловала его в губы. Она почувствовала, как его крепкие сильные руки скользят по ее телу, но не жадно хватают, а бережно, словно изучая его.

– Ты прекрасна, – прошептал Всеволод.

– Так чего же ты тогда ждешь? – прошептала в ответ "амазонка", и с дикарской проворностью оседлала его.

Профессор так и не пришел, видимо, он прекрасно понял, что лучше не мешать им, и расположился в спальнике у костра.

– Надеюсь, эта связь не помешает тебе? – заметил Спасский, когда Бур менял его в карауле. – Тебе надо думать обо всех и обо всем, а не только о ней.

– Не надо, Александр Николаевич, я не восторженный юнец, и понимаю, чем это может нам всем грозить, она не повлияет на мои решения и поступки, сейчас главное дело.

Профессор, удовлетворенный ответом Всеволода, забрался в спальник и мгновенно уснул, через три часа начало светать.

– Сева, давай быстрее сюда, – позвал Серго, сидящий возле переносной, но очень мощной радиостанции.

– Иду, – крикнул Бур и поставил на пол фургона очередную коробку с продуктами, которую следовало загрузить. Вот уже три дня он с остальными занимался сбором всего необходимого: медикаменты, оружие и боеприпасы, еда и одежда, различное полезное снаряжение. Только одно расстроило членов маленького отряда, кофе на складах был не так хорош, как элитный из кабинета генерала, или просто отличный из офиса, правда, и он был на порядок выше всяких растворимых из родного мира.

– Что? – подойдя к БТРу, в кузове которого разметили рацию, спросил он.

Серго протянул ему наушник. Всеволод быстро вставил его себе в ухо, сквозь шум помех до него донесся искаженный мужской голос: "Говорит Москва. Говорит Москва. Город выжил, мы собираем всех, мы можем обеспечить вам приют и защиту. Наши координаты 56?50′00″ с. ш. 60?35′00″ в. д. говорит Москва…"

– И так по кругу, – видя, что Бур прослушал сообщение, подвел итог Игорь-второй.

– Что за частота? – вытаскивая наушник, поинтересовался Всеволод.

– Частота местных военных. Я уже посмотрел по старой карте, в этом мире Москва стояла не там, где Москва в нашем, а на месте Питера. А эти вещают с Урала.

Бур взял планшет и быстро развернул карту страны, вбить услышанные координаты – секундное дело. Серго был прав, Москва появилась в этом мире всего в полсотни километрах от местного Екатеринбурга.

– Что скажешь?

– Что тут скажешь? – пожав плечами, ответил Серго. – Я уже посчитал примерное расстояние, три тысячи километров, и это только по прямой.

– Не мало, – согласился Бур, – я бы сказал, что эта очень оптимистичная цифра. Думаю, расстояние вырастит на четверть, а то и вполовину, для этого мира – очень далеко. Вечером обсудим, в одиночку я на подобный шаг не решусь.

Всеволод передал Серго наушник, который вертел в руках, и вернулся к погрузке. Три дня поисков и сортировки найденного, к счастью, все было спокойно, и днем дежурили женщины, ночью мужчины. Все изменилось накануне вечером, Инга подняла тревогу, предупредив, что к ним движется небольшой отряд.

Поисковая группа паладинов появилась спустя полчаса, когда до сумерек оставалось всего минут сорок, десять человек, два старших "крестоносца" и темноволосая паломница, одна из тех, что разъезжала на скорпионе. Всеволод запомнил ее, поскольку у нее был ну очень уж выдающийся бюст, не меньше четвертого размеру.

– Выпускать нельзя, – шепнул сидящий рядом буром Игорь.

Всеволод в ответ только кивнул. Он и сам прекрасно понимал это, и причина была не только в том, что как только разведчики вернуться к своим и расскажут, что нашли огромное количество оружия и провианта, сюда нагрянут остальные, а еще и в том, что пора было сдержать данное слово – бить черную погань везде, где встретит, хотя все-таки первая причина была основной.

– Они нашли наш след, – обеспокоено произнес рыжий экс полицай.

– Странно, правда, – усмехнулся Всеволод, добавив во фразу максимум сарказма, – если учитывать, что мы уже два дня здесь и следы не прятали, то я не удивлен. Да и как спрячешь пробитую БТРом или "Самсоном" просеку, или след шины на песке?

– Есть план?

– Конечно, – кивнул Бур, – они нашли свежий след и пойдут по нему, и придут сюда. А здесь мы их встретим, вдарив из пяти стволов сразу.

– А паломница?

– Это работа для Инги.

– Не боишься? – Игорь был явно удивлен, Всеволод поставил свою женщину против самого опасного врага.

– Боюсь, – в голосе бывшего морпеха не осталось и следа от прежней веселости, – но она единственная, кто может справиться с паломницей.

Дальше они несколько минут, молча, наблюдали за "черными", те, обнаружив свежий след от грузовика и бронемашины, пошли по нему.

– Через десять минут они будут здесь.

– Наблюдай за ними, я вниз, сейчас пришлю сюда Карину, тут будет ваша позиция. Гранатометов у них нет, так что, Серго выведет БТР на ударную и поддержит нас крупным калибром, за стрелка посажу профессора, мы с Ингой встретим их снаружи. Там всякой дряни набросано, есть, где укрыться. Спрячьтесь и до моего приказа не высовывайтесь, как скомандую, валите "черных". Подпустим их поближе, чтобы наверняка. Как тебе план?

– Обычный, – отозвался бывший полицай.

– Тогда жди, – и Всеволод, пригнувшись, чтобы не мелькать на фоне светлого неба, побежал вниз.

"Черные" шли двумя группами по пять человек, паломница двигалась позади, словно пастушка, подгоняя свое стадо.

Бур быстро выбрал позиции, объяснил Серго и профессору, что от них требуется, и вместе с Ингой вышел наружу. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, на земле лежали длинные тени, расстояние до черных сократилось метров до трехсот. На этот раз они шли не как на параде, видимо, паладины уже сталкивались с сопротивлением и несли потери, теперь они двигались настороженно, медленно, шаг за шагом, постоянно останавливаясь и осматривая местность в бинокли, не выпуская автоматов из рук. Наконец, дистанция сократилась до сотни метров.

Паладины рассыпались, повинуясь командам паломницы и своих офицеров. Перед складом, в котором расположился на ночь отряд, был фактически пустой пятачок метров в пятьдесят, фанатики теперь шли цепью, рассредоточившись по фронту и держа дистанцию между друг другом метров в десять. В принципе, тактика была верной, теперь они не представляли групповую цель, которую можно срезать одной очередью, и самым неприятным было то, что теперь на них был бронежилеты местных, которые были намного лучше, чем из родного мира "черных".

– Цельтесь в головы, – прошептал Всеволод, – даю отсчет, – он взял на прицел "офицера" и перевел автомат на очередь в три патрона. – Три, два, один, – палец плавно нажал на курок, три пули с разницей в доли секунды унеслись к цели, справа от другого обломка ударил автомат "амазонки" сверху работали стволы Карины и Игоря.

Офицер с тремя крестами на плаще рухнул, как подкошенный, мощные патроны буквально раскололи его череп надвое, даже шлем не помог. Бур плавно повел стволом влево и с двух очередей скосил идущего следующим в цепи религиозного фанатика. Цепь было рванулась вперед, но, потеряв сразу троих, залегла.

Всеволод быстро сменил позицию, так как пули все чаще начали щелкать по камням вокруг него. Перекатившись, он встал на колено и дал две неприцельные очереди. Голубая вспышка ударила прямо в его старую позицию, буквально разметав ее на мелкую щебенку. Паломница повела стволом, ища ушедшую с линии огня цель.

– Серго, давай, – крикнул Всеволод в гарнитуру и, пригнувшись, сделал новый кувырок.

Было слышно, как внутри ангара завелся БТР, хотя по звуку грозный бронетранспортер был ближе к легковушке, чем к бронемашине.

Серго толкнул мордой БТРа незапертые двери ангара и мгновенно оказался на позиции. Крупнокалиберные пушки выстрелили спустя пару секунд, разнеся в клочья засевшего в небольшой промоине фанатика. В принципе, их огневая мощь и решила исход боя, враг дрогнул, трое последних выживших рванули прочь, их били на выбор, как в тире, и только паломница, презрительно усмехаясь, стояла в полный рост на пятачке среди трупов.

– Прекратить огонь, – скомандовал Бур, не было никакого смысла тратить на нее боеприпасы, – держите суку на прицеле, но не стреляйте. Инга, твой выход!

Всеволод произнес это вполне уверено, но в груди разрасталась тревога за близкого человека. Задушив ее, бывший морпех сосредоточил свое внимание на паломнице. Кстати, оружие у нее было другим, это больше уже напоминало автомат или, скорее, даже винтовку. Длинна где-то чуть больше полуметра, ствол такой же толстый, как и у пистолета, но круглый, а не прямоугольный, да и мощность, видимо, была более солидная. Инга же шла к противнице, держа в каждой руке по поглотителю душ.

– Сестра!? – удивленно и растерянно произнесла фанатичка, когда расстояние между ними сократилось метров до семи.

– Сдавайся, – предложила она.

– Как ты могла предать свою веру, сестра, как ты могла пойти с этими недочеловеками? – видимо, паломница все еще считала Ингу перебежчицей.

– Сдавайся, – повторила Инга, ее голос звенел от возбуждения. – Если поступишь так и расскажешь то, что мы захотим узнать, отпустим тебя на все четыре стороны.

– Никогда! – в голосе паломницы проскользнули надменные фанатичные нотки, ствол ее оружия пошел вверх.

– Огонь, – скомандовал Бур, сейчас Инге была нужна любая помощь.

По паломнице ударили сразу три автомата, а секунду спустя в дело вступили пушки БТРа. Конечно, все это не причинило ей никакого ущерба, но мешало целиться. Инга за последние дни многому научилась, каждый день Всеволод выкрадывал несколько часов для тренировки с девушками и остальными. И теперь это помогло, "амазонка" прыгнула вправо, уходя с линии огня, первый выстрел она сделала в полете и еще дважды выстрелила уже с земли, один из них прошел мимо, но это было уже не важно. Отброшенная первым ударом паломница упала на землю и получила еще одни заряд, ее броня не выдержала такого массированного удара и сдалась грубой силе, видимо, даже у нее был предел прочности. Инга легко встала на ноги и подошла к обугленному телу.

– Мертва, – крикнула она, подняв оружие паломницы, она внимательно его осмотрела и, стянув с поверженной противницы перевязь, надела на себя. – Карина, не хочешь сексуальную броню в стиле онлайн игрушек? Будешь со своей стрижкой на темную эльфийку похожа!

– Тесноват он мне будет, – крикнула она в ответ.

Этот обмен шутками очень понравился Всеволоду, то, что Инга спокойно переваривает подобные кровавые мероприятия, он прекрасно знал, но теперь и Карина стала вполне адекватно к этому относиться, нет никаких соплей и сожаления, как, когда они отбивали БТР.

– Игорь, спускайся вниз, Карина, наблюдай за территорией, – поднимаясь на ноги, приказал Бур.

– Вот тот жив, – Инга указала на паладина, лежащего дальше всех, – он в отключке, но я чувствую его.

Всеволод, держа раненого на прицеле, подошел поближе и ногой отпихнул автомат. Причем, автомат был уже местного производства, идентичный тому, что он держал в руках. Нагнувшись, он достал обрезок провода и стянул пленнику руки за спиной. Во время боя с того сорвало шлем, а когда он убегал, пули, угодившие в бронежилет, швырнули его на дорогу, видимо, удар лишил его сознания, поскольку после беглого осмотра выяснилось, что больше никаких ранений у поклонника черта нет.

– Серго, профессор, оттащите эту падаль на склад, с ним надо будет хорошенько побеседовать.

Мужчины подхватили контуженного паладина под руки и поволокли к дверям склада.

– И привяжите его к чему-нибудь, не хочу, чтобы он сбежал, – крикнул им вслед Бур.

Он нагнулся и перевернул лежащее лицом вниз тело офицера, пуля вошла ему в шею, и он захлебнулся кровью. У местных броников был один недостаток, вернее два, у них отсутствовали фартук и воротник. Осмотрев карманы, он нашел удостоверение, его не интересовали имя и фамилия, а вот звание… Аббат, вот как назывался ранг парней с тремя крестами на груди. Всеволод швырнул карточку на грудь трупу.

– Аббат так аббат.

Быстро собрав все оружие и боеприпасы, мужчины вернулись на склад, заканчивать пришлось, используя фары и прожектор БТРа, поскольку стемнело окончательно, с слиянием миров все изменилось, в центре Европы стояли настоящие южные ночи, ни черта не видно, хоть глаз выколи. С крыши спустилась Карина, Инга сидела у костра, разглядывая новое оружие. Пленник, оставшийся в одном камуфляже, и с прикрученными к трубе над головой руками по-прежнему был в отключке, уронив голову на грудь, он тихо пускал слюни.

– Серго, давай приведем нашего друга-каннибала в чувство? – позвал водителя Всеволод.

Игорь-второй, набрав воды из расщелины, окатил пленника. Тот почти мгновенно вскинул голову, и его взгляд уперся в Ингу, стоящую прямо перед ним.

– Паломница, – обрадовался он, – освободи меня, пока низшие не вернулись, – но тут его взгляд остановился на стоящих в стороне Серго и Всеволоде. Радость мгновенно сменилась ненавистью. – Ты предала нас, – голосом полным презрения выпалил он. – Ты предала своих братьев по вере, сестер по ордену, как ты могла?

– Заткнись и слушай меня внимательно, – присев рядом с еретиком, твердо сказала Инга на вполне беглом английском. – Ты, мразь и нелюдь, не достойный даже дышать со мной одним воздухом, я никогда не была паломницей, но дай мне повод, и ты на себе испытаешь все то, что испытывают люди, которых вы заставляет страдать. – Она ухватила его за волосы и несколько раз не сильно приложила затылком о стену. – Ты меня хорошо понял?

Паладин кивнул, теперь он был по-настоящему испуган, его глаза явно это отражали.

– Вот и хорошо, – поднявшись, недобро улыбнулась Инга. – Сева, он твой, спрашивай, я переведу.

– Где остальной отряд, вас было тридцать?

Инга кивнула и перевала вопрос. Паладин несколько секунд молчал, но, взвесив все "за" и "против", заговорил.

– Он сказал, что все в брошенном городе в десяти километрах отсюда. Сказал, что если они не выйдут на связь до полудня, то за нами придут. Они знают, что здесь большая часть, их послали захватить ее, авангард, остальные придут завтра.

– Плохо, их очень много, – задумчиво произнес Всеволод. – Надо уносить отсюда ноги. Этих мы положили, но теперь все будет иначе. Спроси его, что они делают в городе?

– Паломница проводит ритуал, короче, все как всегда, пытают людей и жрут человечину. – Пока она говорила, ее даже передернуло от отвращения.

– Есть вокруг другие отряды? – спросил Серго на вполне сносном английском, правда, в отличие от Инги, он говорил так, словно у него рот набит кашей.

Пленник отвечал очень долго, и по виду, Серго не все понял из его ответа. Всеволод посмотрел на "амазонку".

– Их тут очень много, – начала она, – они ушли из пустыни, при слиянии их всех разметало по очень большой территории, кое-где они столкнулись с инквизиторами, паломниц и аббатов было мало, и почти все группы там были уничтожены. И вот теперь они собирают всех здесь.

– Как они держат связь? – мгновенно сориентировался Игорь.

– Паломницы ключ ко всему, – пояснила девушка, выслушав длительную речь "черного", – они обладают силой говорить с каждым, кто верит в Ширва. Это называется голосом бога. Паломницы могут на расстоянии находить их и указывать путь. Скоро здесь соберутся все, и нас ждут страшные муки. Они сметут наше племя недолюдей и наши стоны сделают их бога еще сильнее.

– Оптимист, – усмехнулся Всеволод, – но надо сваливать, как можно быстрее, здесь нас просто шапками закидают. Встаем на рассвете и к полудню нас здесь быть не должно.

Весь маленький отряд синхронно кивнул, соглашаясь с мнением командира. Да и большая часть была загружена, столитровые бочки с топливом стояли вдоль борта, остальную площадь занимало оружие, боеприпасы, осталось только собрать продукты, одежду и медикаментами, если подсуетится, все можно закончить часа за четыре.

Дальше на пленника посыпались вопросы, касающиеся общеобразовательных данных, затрагивающие быт, структуру общества, религии и прочего. Часа через два допрос был закончен.

Всеволод осмотрел склад и указал на штабель коробок, уже готовых к загрузке.

– Закидывайте лекарства в кузов, это сэкономит с утра минимум час. А я пойду, прогуляюсь, – он отвязал пленника, толкнув его к выходу.

Никто не стал задавать лишних вопросов, все всё прекрасно поняли, и пленный тоже, ему никто не обещал жизнь в обмен на информацию, он знал, что с ним сделают, если он не будет отвечать, а также, возможно, понял, что если расскажет все сам, смерть будет не слишком болезненной. Бур отвел его к остальным покойникам, которых свалили в трещину в дорожном покрытии, и навернул на пистолет-пулемет глушитель. Пленник с вызовом посмотрел ему в глаза и выдал длинную фразу на английской, из которой Всеволод кое-как составил короткое предложение: "Найдут, вырвут сердца и будут есть их, пока они еще будут биться, прямо у нас на глазах".

– До встречи в аду, – ответил на это Всеволод и, вскинув оружие, влепил одиночный в лоб. Он ничуть не сожалел о содеянном. Вся эта погань не заслуживала жизни, и плевать ему было на то, что это их культура, людей нельзя пытать и есть, даже если так велит вера. Если для них это норма, это не обязательно должно стать нормой для него, хотя наверняка найдутся люди из его соотечественников, которые захотят приобщиться к данному культу.

Когда он вернулся, оказалось, что коробки уже закинули в кузов "Самсона", и теперь Игорь, профессор и Серго, выстроившись в цепочку, укладывали их там. Всеволод забрался в БТР и запустил инфракрасный сканер, несколько зверьков среднего размера на расстоянии до километра, и больше ничего.

Ночь прошла спокойно, женщины даже смогли немного поспать, мужчины же дежурили парами, первыми на вахту встали Всеволод и Серго, после загрузки им еще вести машины, остальные смогут отдохнуть чуть позже. И вот теперь они почти закончили погрузку, оставались всего пять коробок с различными консервантами. Вообще, предпочтение при мародерстве отдали трем вещам: боеприпасам, продуктам и медикаментам.

Всеволод вернулся к оставленной коробке и поднатужившись закинул ее в кузов. – Все, – крикнул он профессору и Игорю, которые укладывали товар внутри.

– Дай нам пять минут, – крикнул он в ответ. – Жаль, что нам так быстро приходится сваливать отсюда, столько полезных вещей осталось.

– Все шестнадцать складов тебе все равно в одну машину не запихать, – усмехнулся на это Спасский. – А "Самсона" мы почти на три четверти нагрузили, больше просто опасно, можем не пройти по пескам.

– Он может запросто тащить тон пятнадцать, а при усердии и семнадцать, – парировал Игорь, – мы же загрузили чуть больше десяти.

– Они идут, – раздался обеспокоенный голос Инги. – Они ищут своих.

– Далеко? – обернувшись, спросил Всеволод.

– Через час будут здесь, а может и быстрее.

– Нас к этому моменту здесь уже не будет, – отмахнулся Бур, – но на прощание я хочу им сюрприз послать. Специально прихватил на три комплекта больше, полтора десятка закинул в кузов, а три на этот случай взял. Все выгреб, ни одного комплекта не оставил.

– Ты про что? – спросил Игорь, выпрыгивая из кузова.

– Вот про это, – Всеволод достал из БТРа три коробка размером с чемодан для дальних путешествий. – Поиграем в самолетики?

До мужчин дошло почти сразу, только Инга и Карина не понимали, про что идет разговор.

– У нас мало времени, – заметила амазонка, – нужно уходить. Их больше, чем было. Я чувствую минимум полсотни человек. Если верить нашему дружку, то всех пленников они извели, а значит, это паладины и паломницы.

Всеволод, Игорь и Серго, пока она говорила, вынесли "чемоданы" наружу и уже распаковывали их. Женщины и профессор с интересом наблюдали за работой. Наружу появились маленькие модели самолетиков длинной в метр и размахом крыльев в полтора, на каждом их них были подвешены по четыре ракеты.

– Местный аналог наших беспилотников, здесь они меньше и гораздо эффективнее. Пока вы обшаривали склады, я успел ознакомиться с перечнем возможностей. Минут пять потребовалось на активацию и изучение управления. Готовы? – спросил Бур, когда все три бипла были установлены на небольшие рельсы, с которых им предстояло стартовать.

Серго и Игорь синхронно кивнули, вооружившись пультами управления размером с небольшой ноутбук. Всего такой комплект вместе с тарой весил одиннадцать килограмм, и его вполне мог брать в рейд пограничный дозор. Помимо наблюдения он мог атаковать противника четырьмя ракетами и пулеметом с лентой на две сотни патронов.

– Стартуем, – скомандовал Всеволод и нажал на оранжевую кнопку пуска.

Все три аппарата взлетели почти одновременно, несколько минут они кружили над головами собравшихся, мужчины приноравливались к управлению, после чего, поднявшись на высоту пары километров и построившись клином, взяли курс в направлении мертвого города.

Группу паладинов, возглавляемых тремя паломницами, одна из которых ехала на скорпионе, обнаружили в трех километрах от базы. Пленников среди них не было, зато паладинов было около шестидесяти, плюс десяток аббатов. Они шли через просеку, пробитую БТРом, по одному вряд, двумя колоннами, и держались на стороже, видимо, уже сталкивались с сопротивлением и познакомились с тактикой засад.

– Заходим с тыла, – приказал Всеволод, – на паломниц заряды не тратим, выкашиваем "черных", отстреливаем весь боекомплект и уходим.

Серго и Игорь кивнули. Всеволод посмотрел на великолепную цветную картинку на мониторе, да, о такой технике российской армии оставалось только мечтать. Биплы прошли по дуге и обогнули колонну, после чего встали на боевой курс.

– Готовы?

– Готовы командир, – в один голос отозвались два "пилота".

– Спускаемся на километр, одновременно бьем в центр, в голову и хвост колонны. Серго, ты работаешь по правой, мы с Игорем по левой. Начали!

Всеволод подал джойстик вперед, палец лег на кнопку запуска ракет. Один заход больше им не дадут, спрячутся в "осиннике", или как у них эти серые чахлые деревца называются.

– Огонь! – выкрикнул он и нажал кнопку пуска.

Все четыре ракеты сорвались с пилонов и, оставляя едва заметный реверсивный след, устремились к земле. Две угодили между двумя колоннами, но и это дало хороший результат: четверо фанатиков рухнули на землю, еще две угодили точно в строй неприятеля, расшвыряв сразу десяток каннибалов. Тут же Всеволод переключился на пулемет и, пройдя на бреющем полете, выпустил сразу половину ленты. Можно было по-разному относиться к паладинам и аббатам, можно было ненавидеть, можно признать, что они имеют право на свое верование и обряды, но одно было ясно на сто процентов, они были хорошо натренированными солдатами. При первых же разрывах, они рухнули на землю и стали расползаться в разные стороны, некоторые, поняв, откуда пришла угроза, открыли по биплам заградительный огонь. Беспилотник Всеволода, получив пару пуль в брюхо, начал рыскать, управление почти мгновенно стало нестабильным, потребовалась почти минута, чтобы развернуть его еще на один заход. Бур нашел себе цель, все-таки не все "черные" оказались такими умными, троица осталась на дороге, они, встав на колено, спина к спине, вели огонь по атаковавшим их биплам. Всеволод усмехнулся и, с трудом удерживая свой аппарат от падения, пошел прямо на них, они заметили его почти сразу, огонь открыли все одновременно. Двое "черных" упали, срезанные очередью, третий засадил длинную очередь прямо в камеру. Картинка мгновенно пропала, а через три секунды пропал и сигнал беспилотника, то ли его сбили, то ли он сам рухнул.

– Что у вас? – Всеволод повернулся к Серго и Игорю.

– Я в минусе, – заявил водитель, – какой-то снайпер сбил меня на первом заходе, только ракеты успел выстрелить, до пулемета не добрался. Но человек десять снес.

– Нормальный результат, – хлопнув Серго по плечу, поздравил Бур. – Игорь, у тебя что?

– Я еще в воздухе, но боекомлект потрачен, свалил человек семь ракетами и еще пятерых из пулемета. Сейчас поднялся километра на полтора и веду наблюдение.

Все столпились вокруг него, глядя на небольшой монитор. Камера исправно показывала панораму поля боя, на дороге валялось не меньше двадцати тел в черных плащах с крестами на спине, некоторые из паладинов были ранены и пытались ползти. Прекрасно были видны паломницы, которые спокойно наблюдали за бойней, даже не сойдя с дороги, а чего им было бояться, единственным оружием против них был поглотитель душ.

– Игорь, уведи бипл километра на два так, чтобы они его не видели, пусть выползут из укрытия, сейчас они к нам точно не пойдут, сначала разберутся со своими погибшими. Выждем минут пять, потом вернешься сюда, я хочу их сосчитать.

Бывший полицай послушно выполнил указание командира. Когда через пять минут он вернулся к месту боя, то Всеволод смог легко посчитать выживших, их было сорок четыре, не считая паломниц, которые возились с десятком раненых. Остальные паладины под присмотром аббатов складывали на обочине тела покойников, снимая с них броню, оружие и снаряжение. Если Бур не ошибся в расчетах, погибло около двадцати человек или чуть больше.

– Может, достанем из кузова еще парочку и добьем их? Что биплы не доделают, мы закончим.

– Теперь они на стороже и будут следить за небом, мы только зря потратим беспилотники. Даже если мы уложим еще десяток, их останется больше тридцати, плюс паломницы, нам с такими силами не справиться. Они уже знают, что мы их видим, нет элемента внезапности. Все, пора уходить.

– Я тут им подарок оставил, сработает через три часа. Нам бы от этого места лучше подальше убраться, – заметил Игорь.

– Самодеятельность? – усмехнулся Всеволод.

– Все равно все им достанется. Потратил два часа, но заминировал склад боеприпасов к тяжелой технике. Тут такой фейерверк будет, что пару дней сюда никто не сунется, а когда все выгорит, то сомневаюсь, что им достанется много трофеев.

– Уходим, – Всеволод бросил последний взгляд на монитор, бипл кружил в паре километров от собравшихся на дороге еретиков. – Задай ему цель по координатам и поставь автопилот, у него внутри заряд взрывчатки в полкило весом, он сам по себе маленькая ракета.

Игорь кивнул и быстро выбрал цель, после чего поставил беспилотник на курс и активировал автопилот, закрыв "ноут", он положил его на ящик.

– Экипажи, по машинам! Я, Инга и профессор в "Самсон", Серго Карина и Игорь в БТР. Пора отсюда сваливать. Спасибо этому дому, пойдем к другому.

Всеволод пошел к грузовику и быстро полез на место водителя, когда он добрался до двери, со стороны города раздался довольно мощный взрыв. Усмехнувшись, Бур сел за руль и запустил двигатель. Уже пять раз они сталкивались с паладинами, и пока что удача была на их стороне, цифра уничтоженных врагов перевалила за сотню. Правда, это не могло вернуть жизнь десяткам, а то и сотням замученных людей.

– Готовы к движению, – раздался голос Серго.

– Трогай, я за тобой, – скомандовал Всеволод. – Идем, как и планировали, через западные ворота, закладываем полукруг, обходя город и паломников, и ложимся на курс к Москве.

– Да, командир, – отчеканил Серго, и бронетранспортер медленно тронулся с места. Миновав ворота, он начал разгоняться.

– Готовы?

Инга улыбнулась и дотронулась до его руки, которой он держался за рычаг коробки передач.

– Поехали, нам больше нечего тут делать.

– Гони, Сева, пора тебе выполнить данное мне обещание, будем искать мою дочь.

Бур выжал сцепление и переключился на первую, машина слегка вздрогнула и тронулась с места. Путешествие началось.

Через три часа справа от них раздался мощный взрыв, за ним еще один, это начали рваться склады боеприпасов, к этому времени маленькая колонна преодолела чуть больше сорока километров.

– С новым годом, ублюдки, – раздался из динамика довольный голос Игоря. И одновременно с этим все дружно закричали: "Ура". Это была маленькая месть, но она грела сердце, сегодня Ширв лишился многих своих адептов. Но больше всего Бура интересовало, выжили ли паломницы, да и попали остатки отряда в ловушку Игоря или нет. Если попали – хорошо, если нет – хрен с ними, имущества погранцов им все равно не видать.

– Что-то много всякой живности развелось, – заметил Всеволод, глядя на труп птички, отдаленно напоминающего лебедя, в прочном кожаном панцире, часто увенчанном шипами, и размером с теленка. Пришлось извести половину ленты крупнокалиберного пулемета, прежде чем удалось ссадить тварь на землю, для пушек БТРа она оказалась слишком стремительной.

Вот уже три дня их маленький караван полз по пустыне, четыре раза вступали в бой с скорпионами, дважды их атаковали псы-носороги, одному даже удалось пропороть колесо Самсона, пришлось менять и это задержало их на четыре часа, несколько раз нарывались на гигантских ос, идентичных той, что раздавала их первый грузовик. Но самым жутким оказалась песчаная змея, десятиметровая гадина, ползающая под песком и плюющаяся какой-то дрянью типа кислоты или желудочный сок у нее был такой едкий. Бампер, в который угодил плевок, разъело секунд за тридцать, правда, количество было небольшим, иначе "Самсона" пришлось бы бросить, а так только дырка размером с голову. Положение спас Игорь, всадивший в туловище твари, раскачивающееся над землей, короткую очередь, которая перерубила ее пополам.

– Три дня и удалось пройти всего четыре сотни километров, – раздраженно выругался Всеволод, забираясь обратно в кабину.

Что бы там не воображали разработчики о проходимости свой машины, пески чужого мира оказались ей по зубам. В день удавалось сделать не больше сотни километров или чуть больше, когда как. Поначалу все шло неплохо, песка было не так много, но потом… минимум четыре раза в день "Самсона" вытаскивали из песчаного плена, когда он зарывался по самое брюхо.

– Пленный паладин сказал, что в ширину пустыня чуть больше четырехсот миль, – напомнил профессор.

– Между прочим, это почти шестьсот пятьдесят километров, – перевел в нормальные единицы Бур. – Нам еще два дня идти, и это при самом хорошем стечении обстоятельств. А сожрать нас могут секунд за сорок.

– То есть в среднем нас за сутки могут сожрать очень до хрена раз? – понимая, что подсчитать в уме не удастся, схохмил Игорь.

– Но больше всего меня раздражает песок, – раздался голос Серго. – Одно радует, мы еще не видели ни одного следа паладинов или инквизиторов. Похоже, они сами не слишком жалуют эту пустыню.

– Выберемся отсюда, придется весь салон от песка очищать, а то даже банку с консервами невозможно открыть, – вставила свою реплику Карина, – сразу песок на зубах скрипит.

– Что верно, то верно, – согласились все.

На первом же привале обсудили радиопередачу, перехваченную Серго, и единогласно решили ехать в Москву.

– Там мы хотя бы будем среди своих, – выдал Игорь.

– Знаешь, я вспомнил Марту и Ксению, они тоже к своим пошли, – произнес Всеволод, – только все им там чужие оказались.

– Свой среди чужих, чужой среди своих, – напомнил название старого фильма профессор. – Сейчас мы чужие для всех, кроме друг друга, и это надо менять. Мы должны найти свое место, и оно не здесь, – он мотнул головой себе за спину, где остался брошенный город и рвущаяся снарядами пограничная часть. – Попытаем счастья в Москве. Не получится, уедем.

– Три тысячи километров, и это только по прямой, – заметил Серго.

– Может быть, стоит попробовать пройти это расстояние? – высказала свое мнение Карина.

– Кончилась, – облегченно вздохнул Бур, когда колеса "Самсона" оказались на обыкновенной земле.

На триста километров ушло больше пяти дней, песчаная буря едва их не похоронила, но обошлось, правда, полдня пришлось откапывать грузовик.

– Что там говорил паладин, мертвые леса? – вспомнила слова пленника Инга.

– Что-то вроде того, – отозвался Всеволод.

Надо сказать, способ связи у фанатиков чертей был хороший, никаких расстояний, прямой разговор. Правда, владели этим способом только паломницы, но обмен сведениями, причем почти мгновенно, поражал воображение.

Инга уставилась в одну точку и замерла, профессор аккуратно взял девушку за руку, но она не среагировала.

– Бур, тормози, с Ингой что-то не так, – крикнул он.

– Головной машине стоп, – крикнул Всеволод в переговорное устройство и ударил по тормозам, БТР встал метрах в пятидесяти и начал сдавать назад.

– Инга, ты слышишь меня? – проведя рукой по волосам, позвал Бур, но "амазонка" была словно статуя. – Давай, уложим ее.

Вдвоем с профессором разложили сидение, девушка послушно, словно заторможенная, легла, продолжая смотреть в пустоту совершенно бессмысленным взглядом.

– Что у вас там происходит? – раздался из динамика обеспокоенный голос Карины.

– Что-то с Ингой, она впала в какой-то транс, – быстро объяснил ей Спасский, – смотрит в пустоту бессмысленным взглядом.

Вскоре в кабину втиснулся Игорь, а следом забралась Карина, заставив Всеволода подвинуться.

– Вы думаете, если мы сюда набьемся, как сельдь в бочку, ей лучше станет? – сердито спросил у них Бур.

– Остынь, командир, – осадил его Игорь, – мы все за нее беспокоимся, давайте разденем ее, и уложим на спальное место, пусть отдохнет.

– Извини, сорвался, – отмахнулся Всеволод. – Только вот раздеть ее не выйдет, только она может управлять завязками этой брони, состоящей из кучи ремешков с корсетом. Максимум, что мы сможем сделать, так это стянуть с нее сапоги.

– Хорошо, начнем с этого, – согласился Игорь и принялся стягивать с Инги ботфорты, поскольку в толчее только он мог это проделать. Но ему это не удалось, они словно срослись с ногой девушки, стоило бывшему полицаю к ним прикоснуться, как ремешки застежек просто исчезли. Тот растерянно развел руками.

– Кладем так, – решил Бур, – все равно другого выхода нет.

– Что делаем? – спросила Карина. – Останавливаемся или едем дальше?

– Тормозим, – после минутного раздумья, решил он, – надо найти место, где можно заночевать, все равно через три часа стемнеет.

Такое место нашлось километрах в пяти, прямо на пути каравана. Небольшой поселок всего несколько домов, рядом до слияния, вероятно, протекала небольшая река, теперь же осталось только пересохшее за три недели русло.

– А тут уже кто-то побывал, – держа на прицеле выломанные двери и разбитые стекла, заметил Игорь.

– Во дворе жгли костер, – показала на угли Карина, – но кострище старое, дней пять, может, четыре, не меньше.

– Если здесь были люди, значит, тут не безопасно, – выдал вердикт Всеволод, – сейчас мы неподалеку от земель инквизиторов. С этими парня мне встречаться хочется не больше, чем с паладинами.

– Те же яйца, только вид сбоку, – шутканул Серго.

– От машин не отходим, караул парный.

Ночь опустилась как всегда стремительно. Серго каждые десять минут включал тепловизор, но ничего интересного, кроме мелкого зверья, бродящего неподалеку, не видел. А вот завывание похожее на волчье слышалось постоянно. Ели молча. Инга так и лежала, бессмысленно глядя в потолок, хотя это совсем неверное утверждение, скорее всего, потолка она не видела.

– Как бы я хотел знать, что же с ней происходит, – заметил Всеволод.

– Боишься за нее? – спросила Карина, утешающее взяв Бура за руку.

– За эти три недели она стала самым близким мне человеком. Наш отряд заменил мне семью, но она… она нечто большее.

Все посмотрели на командира понимающе, и только Александр Николаевич с беспокойством. Он отозвал Игоря в сторонку.

– Похоже, у нас проблема, – тихо, чтобы больше никто не услышал, произнес профессор.

– Мы все беспокоимся о здоровье Инги, – ответил бывший полицейский.

– Я не о ней, я о Всеволоде, – покачал головой Спасский, – посмотри на него, сейчас он просто не в себе, то на огонь смотрит минут по пять, то на кабину.

– Его можно понять, – заметил Игорь.

– Понять-то можно, вот только он наш командир, а он сейчас не в себе. Придется, пока все не проясниться, оставаться здесь, или садись за руль вместо него, задумается в дороге, и свалимся мы в канаву или врежемся. Дорог тут нет, одни направления.

– О себе печетесь, почтенный?

– Обо всех. Там, в кузове, добра не меряно. Потерять машину, значит, снова набиться в БТР. Продукты с собой тащить, боеприпасы и прочее, а куда это все девать? Мы еще и четверти пути не прошли.

Игорь обернулся и бросил взгляд на командира, сидящего у костра, с отсутствующим выражением на лице, он мог быть где угодно, но только не здесь. Похоже, профессор был прав, на данный момент командир был не дееспособен.

– Тогда подождем, – решил рыжий полицай, – торопиться особенно некуда, пара дней ничего не решат, правда, меня заботит это место, здесь были люди, и вопрос в том, проходили они мимо, или живут рядом. Из домов выгребли все ценное, включая мебель, одежду и постельное белье, это наводит на размышления.

– База где-то рядом?

– Да, профессор, либо это мобильный отряд мародеров, причем последнее для нас намного лучше.

– Почему? – не поняла Карина, которая сидела всего в паре метров от них и прислушивалась к разговору.

– Потому, – усмехнулся Спасский. – Если неподалеку база, мало того, что там много людей, самое плохое, что мы можем оказаться в их зоне ответственности. Я, конечно, не следопыт, но люди здесь ходят, не часто, но бывают, возможно, это патруль с ежедневным обходом.

– Надо сматываться отсюда, – подал голос Серго. Ради этой реплики он даже высунулся из БТРа, возле которого разговаривали профессор и бывший полицай.

Игорь скептически посмотрел в сторону костра, где сидел Всеволод с потухшим взглядом.

– Он слишком беспокоится об Инге, и его решение может быть не совсем разумным.

– Все мы, когда дело доходит до близких, не совсем разумны, – заметила Карина. – Я не думаю, что Инге может повредить дорога. Она явно не здесь.

– Вопрос не в Инге, вопрос в Всеволоде, он не сможет вести машину, – ответил Игорь. – Мы лишились самого опытного бойца, и самое плохое, мы лишились человека, принимающего решения.

– Предлагаю подождать до утра, – подвел итог совещания Серго, – ночью мы все равно никуда не поедем. Вахту разделим без Бура, я и Карина дежурим до полтретьего, вы с профессором до рассвета.

– Тогда мы спать, – решил профессор, – Игорь, пошли. Да, Серго, посмотри навигатор, может, удастся определить место их базы.

Штатный водитель БТРа кивнул и скрылся в люке. Бывший полицай взял за руку Карину и притянул ее к себе. Несколько минут они целовались, после чего он нехотя выпустил женщину и пошел к костру, где были разложены спальники.

Карина перекинула с плеча на грудь автомат и уселась на броню спиной к огню, Серго как всегда обосновался внутри "коробочки", наблюдая за показателями приборов, попутно слушая эфир планеты.

Первая половина ночи прошла без происшествий, Карина и Серго сдали вахту Игорю и профессору и улеглись спать.

Всеволод проснулся на рассвете, что-то было не так, он приподнялся на локте и понял, что оказался в музее восковых фигур. Профессор лежал возле БТРа в невероятной позе, рот был раскрыт, видимо, он пытался закричать, Серго так и застыл, сев в своем спальнике, рука поднята в протестующее жесте, Карина, казалось, спала, но, обойдя ее, Всеволод понял, что она проснулась, но не успела среагировать. Теперь она пустым взглядом смотрела на прогоревший костер, Игорь обнаружился в БТРе, он так и остался сидеть в своем кресле, держа в руках навигатор. Всеволод обернулся и только сейчас заметил, что дверь "Самсона" со стороны водителя распахнута. Он рванулся к грузовику, хотя и сам прекрасно понимал, что увидит.

– Как погано быть правым, – бросив взгляд на пустую постель, произнес он.

Присев рядом с телом Спасского, он приложил пальцы к шее, профессор был жив, просто сложилось такое ощущение, что время для него остановилось. Бур обошел всех спутников, диагноз оказался идентичным, но почему он не попал в такое состояние? Хотя ответ напрашивался сам собой, пострадали все, кто проснулся, а Бур храпел без задних ног. Даже если бы на лагерь напали, а у него над ухом начала бы работать пушка БТРа, он вряд ли бы смог заставить себя встать. Теперь остался главный вопрос, что делать? Либо идти за Ингой, либо ждать, когда очнуться остальные. О том, что Инга ушла сама, а не кем-то похищена, Всеволод догадался сразу, если бы здесь был кто-то еще, он бы не оставил живых свидетелей. То, что Бур не знал, куда двигаться, говорило не в пользу первого варианта, пока он не узнает, что случилось, ему просто некуда идти. На всякий случай он осмотрел всю стоянку, но так и не смог обнаружить следов девушки. Единственное, что могло лишь косвенно указать направление, это отпечаток каблука на влажной земле. И то влажной она была только потому, что Карина выплеснула на это место оставшийся после ужина суп.

Он обернулся на лагерь и принял единственно верное решение, вскрыв кузов грузовика, он достал четыре шприца с противошоковым препаратом. Оглядев своих спутников, он выбрал для эксперимента Серго.

Сев рядом с приподнявшимся на руках водителем, он расстегнул спальник и вколол лекарство прямо через штанину.

– Прости, если что не так, – попросил он подопытного.

Но все прошло как нельзя лучше, уже через секунду "коматозник" удивленно хлопнул глазами и озадаченно посмотрел на Всеволода.

– Командир, – недоуменно спросил он, – а почему светло?

– Сейчас восемь утра, – быстро произнес Бур, – что произошло ночью?

– Как восемь? – ошарашено спросил Игорь-второй. – Профессор, он крикнул "тревога", я начал вскакивать и…

– Что произошло ночью? – снова уже более настойчиво спросил Всеволод. – Где Инга?

– Инга? – Игорь-второй уставился на распахнутую дверь грузовика, после чего повернул голову и наткнулся взглядом на замершую в спальнике Карину. – Что с ней?

– То же самое, что было с тобой, что с профессором и Игорем. – Бур указал на тело Спасского.

– Они живы? – вставая на ноги, спросил Серго.

– Быстро приведи их в чувство, – он сунул в руки растерянного водителя два шприца. – Коли в ногу, прямо через штанину, а я пока Кариной займусь. – Не дожидаясь объяснений, Всеволод расстегнул спальник подруги Игоря и быстро сделал укол.

– Инга, стой.

– Что случилось, почему светло?

– Потом, – отрезал Бур. – Ты помнишь, что случилось?

– Я проснулась от крика профессора, но… – девушка замялась.

– Я понял, – бросил бывший морпех и направился к Александру Николаевичу, который, как и остальные, ничего не понимал.

Вскоре вокруг него собралась вся компания. Всеволод быстро пересказал историю своего пробуждения, о том, как он обнаружил остальных, и как разбудил их.

– Профессор, что произошло?

– Я сидел на БТРе спиной к лагерю и только изредка бросал взгляды себе за спину. Потом щелкнул запор, я обернулся и увидел, как спускается Инга. Я обрадовался, спрыгнул с брони, собирался подойти к ней, но она бросила на меня такой взгляд, что я испугался, в ее глазах не было ничего знакомого, это был взгляд безумца. Я закричал "тревога", а она подняла руку и…, – профессор растеряно посмотрел на Всеволода, – и дальше меня разбудил Серго.

– Кто что еще может добавить?

Все, потупив глаза, молчали. Бур встал и направился к "Самсону", достав из кабины рюкзак, он надел сброшенную у костра разгрузку, наполнил две литровые фляги водой и сунул их в рюкзак, еще одну повесил на пояс. Все было ясно, Инга ушла, с ней что-то случилось, надо ее найти и помочь ей, а если это не она, ее нужно… Об этом Всеволод и думать не хотел. Но он знал, что если понадобится, он не дрогнувшей рукой закончит ее существование.

– Сева, – взяв за локоть, попытался остановить его Спасский, – она уже не человек, надо уходить! Забудь, и ее не вернешь, и сам погибнешь.

– Ждите меня два дня, – резко выдернув локоть, попросил Всеволод, – потом уезжайте. Если не увидимся, то знайте, я рад, что судьба свела нас, вы заменили мне семью, спасибо вам за это, впервые за последние годы я был счастлив, несмотря на обстоятельства. Прощайте и не поминайте лихом.

Он развернулся к остающимся спиной и быстро пошел в направлении, куда предположительно ушла его девушка.

– Что будем делать? – растерянно спросила Карина.

– Ждать, – бросил Игорь и, вооружившись топором, направился к забору, который накануне разбирали на пищу для костра. Хотя вокруг было довольно много деревьев, но вполне живых, как сосны на берегу моря, и возиться с сырыми дровами было нецелесообразно.

Всеволод вышел из маленького леска, застывшего на границе земли и песка. То, что он идет верной дорогой, бывший морпех и не сомневался. Несколько раз он натыкался на отпечатки каблука, по форме похожий на тот, что был на сапогах Инги, какой бы сухой не была земля, но след остался. В пустыне стало еще проще, ветра почти не было, и следы не замело, да и шла Инга прямо, не удосуживаясь обходить немногочисленные препятствия.

Всеволод шел быстро, сколько у Инги форы? Профессор сказал, что только начало светать, это где-то около четырех, Всеволод потерял полчаса на приведение в чувство остальных, значит, у Инги форма в пять часов минимум. Это много, плюс на ней еще броня паломницы, Всеволод давно заметил, даже мужики от усталости с ног валятся, а Инга всегда бодрая и свежая, хоть и работает наравне со всеми.

Всеволод прибавил шаг, рюкзак, конечно, не был перегружен, всего килограмм двадцать, этакий тревожный вариант, схватил и побежал, еще снаряги столько же, в таком темпе на жаре по песку подобную скорость он сможет держать час, максимум полтора, а надо спешить.

В полдень след оборвался, Всеволод растеряно смотрел на выжженную солнцем землю, присев на корточки, он провел по ней рукой, ссохлась до состояния камня, о том, чтобы найти на ней следы Инги, и речи не шло.

Бур поднялся на ноги и, достав бинокль, стал пристально разглядывать горизонт. Хоть барханов здесь не было, но видимость была сильно ограничена цепью холмов километрах в трех. Если исходить из того, что Инга не стала менять направление, и продолжила переть прямо, то надо двигаться в прежнюю сторону. Но если он ошибся, "амазонку" будет уже не догнать.

Идти стало немного легче, ноги не вязли как в песке, поэтому Бур смог слегка увеличить скорость. Ни одного подтверждения, что он движется в нужно направлении, не было. Всеволод прикинул, что за три с половиной часа прошел километров пятнадцать, хороший результат, но все равно он безнадежно отставал. Никаких признаков, что он догоняет ее, не было, сомнений становилось все больше, мозг подсказывал развернуться и уйти, он потерял ее, но сердце вело не сдаваться, шепча, что все можно исправить. Он не верил, что Инга отвернулась от них. Если бы это произошло, она бы не остановила профессора и остальных, а просто убила бы, а так она оставила их неподвижными, но живыми и здоровыми.

Всеволод сжал зубы и прибавил шаг, через сорок минут он вышел к цепи каменистых холмов. То, что это часть мира религиозных фанатиков, не было никаких сомнений. Взойдя на один из холмов, Всеволод растерянно замер. "И что дальше?" – спросил он себя и, сделав два шага назад, уселся на небольшой валун. Там, за холмом, в долине полной зеленой травы стоял небольшой город размером с прежний Владимир. Вот только была проблема, там повсюду расхаживали инквизиторы, мелькали лысые головы их бездумных рабов, и это был уже не временный лагерь, как тот в Жуковске, это был их город, здесь были женщины и дети, здесь был их дом. Всеволод встал и снова вернулся на холм, достав бинокль, он стал изучать город противника, весь он был окружен высокой стеной периметра, по которой прохаживались часовые. Почему на холмах, как на господствующих высотах, нет секретов, Бур так и не понял, хотя прекрасно знал, что инквизиторы и те, кто ими командует, не салаги-первогодки. И тут он увидел Ингу, она твердым решительным шагом шла к КПП. Охранники мгновенно ощетинились стволами автоматов, но огонь не открывали.

От того, что произошло далее, у Бура отвисла челюсть: они один за другим стали опускаться на колени, склоняя перед Ингой головы. Всеволод достал бинокль и дал максимально увеличение, рыжая "амазонка" стоял в толпе людей, стоящих на коленях, и спокойно что-то говорила. А инквизиторы слушали, слушали так, словно перед ними был сам господь, у них на лицах было написано восхищение, обожание, страсть, преклонение. Скажи она им достать пистолеты и застрелиться, те немедленно так и поступят.

Всеволод быстро прикинул варианты, можно развернуться и уйти, попытаться забыть о той, что была рядом с ним, можно подойти к ним поближе, швырнуть четыре гранаты в эту толпу, а пока они будут ползать по земле, собирая свои кишки, подхватить Ингу и дать деру. А можно было спуститься и попробовать с ней поговорить, пусть даже это станет для него последним разговором. И Всеволод решился, закинув автомат на плечо, он пошел вниз к городу.

А возле КПП становилось все более оживленнее, к пропускному пункту стекался народ, наверное, так описан в библии вход в Иерусалим сына божьего. Хотя Всеволод относился к данной книге с огромным скепсисом. Но он шагал, надо было как можно быстрее увести Ингу отсюда, пусть эти фанатики сейчас стоят перед ней на коленях, но что будет, когда они прозреют.

Он успел вовремя, с другой стороны КПП к коленопреклоненным шли три крепких старца в белых балахонах местных жрецов, и, судя по их лицам, они были не расположены к обожанию. В их глазах бесновалось пламя, и это было не поэтическое сравнение, Всеволод видел, как зрачки поглощает оранжево-красный огонь. Но он был уже рядом с Ингой, лавируя между стоящими на коленях инквизиторами их рабами, женщинами и детьми, он подбежал к ней. Тронув ее за плечо, он развернул девушку к себе и наткнулся на совершенно чужой взгляд, это не были глаза Инги, два желтых зрачка, без малейшего намека на белок. И тут началась метаморфоза, "желток" начал растворяться, мгновение, и на него смотрели так хорошо знакомые бывшему морпеху глаза.

– Всеволод, – недоуменно спросила Инга, – где мы?

– По уши в дерьме, – разглядывая постепенно приходящих в себя инквизиторов и прочих, ответил Бур. – А сейчас нас будут убивать.

Троица старцев миновала шлагбаум, им оставалось всего метров двадцать до приходящей в себя толпы, и Бур решился. Рванув с пояса осколочную гранату, он швырнул ее под ноги жрецам, а следом из карманов разгрузки появились три светозвуковые местного производства. Когда их нашли, все пришли к выводу, что данное изделие нуждается в испытании, сделали просто, закинули одну в комнату и захлопнули дверь, вот только помогло это мало, пришли в себя минут через двадцать, а нормально слышать стали спустя несколько часов. Только Инга пострадала меньше всех, тоже долго плохо слышала, но она хотя бы слышала.

– Закрой глаза и уши, – скомандовал Всеволод и, выдернув чеки, швырнул их в разные стороны, после чего свалил девушку на землю.

Сначала рванула осколочная. По приходящей в себя толпе прошла судорога, местные производители про женевские конвенции даже не слышали, поэтому гранаты у них были довольно оригинальные, мало того, что корпус давал около полусотни осколков, так внутри размещалось около сотни небольших ромбиков, усиливающий элемент, а между этими ромбиками был легко воспламеняющийся состав, типа напалма. Весила правда такая игрушка почти восемьсот грамм, но считалась оборонительной, поэтому далеко ее бросать не было нужды.

Троица стариков исчезла в пламени разрыва, задние ряды молящихся скосило начисто, раздались стоны, плач, крики, а затем они потонули в яркой вспышке взрыва светозвуковых гранат "Шторм".

Хоть Бур заранее включил заглушки в шлеме, а компьютер автоматически затемнил лицевой щиток, но доже после этого Всеволод видел все размытым, а слышал так, будто находится под водой. Инга выглядела совершенно потерянной и дезориентированной, на ней не было боевого шлема местных военных, и девочке круто досталось, но, видимо, броня паломницы сдержала основной удар, она довольно твердо стояла на ногах. Кстати именно в этот момент Всеволоду пришла идея бороться с паломницами с помощью светозвуковых хлопушек. Медлить было нельзя, пройдет всего немного времени, и подойдет подкрепление, те, кто попал под удар хлопушек, придут в себя не скоро, и этой форой надо пользоваться.

Схватив девушку за руку, Бур рванул прочь от города. Инга послушно бежала следом, хотя это больше напоминало быстрою ходьбу пьяного человека. Всеволод не смотрел, куда наступал, спины, ноги, руки, головы, валяющихся повсюду людей. Мужчины, женщины, рабы, дети, все было не важно, сейчас надо было, не обращая ни на что внимания, идти вперед. На ходу он расстегнул на рукаве карман с аптечкой и, достав красный пластиковый футляр, извлек на свет шприц с препаратом, который имел непроизносимое название на латыни, состоящее из двенадцати букв. Они добрались до холмов минут за двадцать. Едва город скрылся из виду, Бур, ни слово не говоря, вколол содержимое шприца в ногу Инги. Та вздрогнула, но, сцепив зубы, промолчала.

– Сейчас тебе станет легче, это специальный препарат, позволяющий на некоторое время избавиться от усталости. – Он достал второй идентичный шприц и сделал укол себе, как жаль, что у них всего час, а повторное применение невозможно в течение суток. – Жди здесь, – приказал он и, вскочив на ноги, взбежал на холм.

Достав бинокль, он быстро уточнил диспозицию. Погоня уже шла по их следам, небольшой медленный и тяжелый бронетранспортер песчаного цвета на гусеничном ходу полз в сторону холмов. Хоть его скорость и не превышала двадцати километров, но он не мог устать. Следом за ним шла "багги" довольно больших размеров с экипажем в шесть человек, вот она станет проблемой, ее скорость явно выше, чем у песчаного броневичка. Стрелять по ним с такого расстояние было безумием, а ждать еще большей глупостью.

– Ты как? – бросив на лицо растерянной Инги быстрый взгляд, спросил он.

– Нормально, я могу бежать. Где мы, и как сюда попали?

– Ты уверенна, что сейчас подходящее время для вопросов. Если выживем, то я обязательно тебе все расскажу. А теперь бежим! – Всеволод протянул руку, и Инга рывком поднялась с каменистой насыпи.

А потом был бег. Бур не пошел обратно по своим следам, он взял вправо, вдоль холмов, внимательно следя, чтобы не оставалось отпечатков подошв.

– Инга, сосредоточься, – догнав девушку, попросил он, – найди пещеру, расщелину, что угодно, нам нужно место спрятаться.

– Там, – указала она пальцем вперед, – не больше километра.

– Молодец, а теперь соберись и скажи, где наши враги.

– Они пошли в пустыню, – моментально ответила та, – я наблюдаю за ними. Но им не повезет, приближается песчаная буря, уже через час она будет здесь, и похоронит все следы.

Бур вздрогнул, от девушки на мгновение повеяло таким холодом, что мурашки по спине пробежали.

– Нам надо успеть до бури в твое укрытие, – взяв себя в руки, произнес он.

– Мы можем не торопиться, – улыбнулась Инга, своей так хорошо знакомой ласковой улыбкой, от которой у нее на щеках появлялись глубокие ямочки, – буря сюда не зайдет, она там, где песок.

Дальше шли, молча, вскоре они нашли пещеру в холме, небольшой провал в каменистой почве всего метров пять, но этого было вполне достаточно, чтобы укрыть двоих.

Инга ошиблась, буря, идущая к городу, достигла холмов, ураганный ветер принес с собой колючий песок, хоть его было уже не так много, как там, где бушевала настоящая буря.

– Как мы оказались среди этих фанатиков? Где остальные? Я не могу их обнаружить, – спустя несколько минут, начала сыпать вопросами Инга.

– Что ты помнишь за последние сутки? – в свою очередь спросил Всеволод.

– Я ехала рядом с тобой в "Самсоне", а потом, – она напрягла память, – а потом был, был… Я не помню.

– Надо вспомнить, – отрезал Всеволод. – Ты едва не погубила всех нас, если ты не вспомнишь, и не узнаешь, что это было, ты угроза для всех. Тогда нам придется уйти, остальные поедут к Москве, а мы пойдем в другую сторону.

– Да что произошло? – почти расплакавшись, спросила Инга, в ее зеленых глазах стояли слезы.

– С чего начать? С того, что ты впала в какой-то странный транс, с того, что одним жестом заставила всех замереть на несколько часов, или с того, что ты приперлась к инквизиторам и поставила всех на колени?

Слезы в глазах Инги моментально высохли, при этом ее слегка раскосые глаза превратились в круглые, Бур даже испугался подобной метаморфозы.

– Это все сделала я?

– А теперь подробно, – он начал пересказывать все, что случилось за последние сутки, пока не дошел до швыряния гранат.

– Вот это я помню прекрасно, – слегка ткнув пальцем в ухо, словно вытрясая воду, произнесла Инга. – Спасибо тебе.

Она придвинулась поближе, руки обвили шею, глаза закрылись, губы приоткрылись для поцелуя. Всеволод на мгновение хотел отодвинуться, чтобы немного позлить девчонку, втянувшую их в неприятности, но подумал, что, скорее всего, она не причем, и поцеловал ее. Потом еще и еще. Повинуясь команде Инги, шнуровка корсета распалась, и рука бывшего Всеволода скользнула под него, а потом на два часа они забыли о песчаной буре, бушующей снаружи, об разыскивающих их инквизиторах, о друзьях, ожидающих их, и о событиях, которые привели их в эту пещеру. Все на данный момент стало не важно.

– Я вспомнила, – неожиданно произнесла она, – я все вспомнила!

Всеволод приподнялся на локте, спальник был один, но чудо местных производителей позволило вполне комфортно разместиться обоим.

– Это началось днем, ты сидел рядом, управлял грузовиком, а потом все пропало. И пришел он.

– Кто? – не понял Всеволод.

– Тот старик в красном балахоне, бог этих "зеленых". Он сказал, что покажет мне свою силу, покажет мне, что я могу делать. Он сказал, что это никому не повредит и это еще и проверка?

– Твоя?

– Твоя. Ты мой Арий, он должен был удостовериться, что ты сможешь меня защитить, именно поэтому он почти устранился, когда пришел ты, моих сил не хватило на епископов. Он обещал, что никто из моих друзей не пострадает.

– Технически так и вышло, – нехотя произнес Всеволод.

Теперь стало очень многое понятно, например, почему его не заставили застыть, как остальных, но погрузили в глубокий сон, чтобы он не влез в дело раньше необходимого. Что ж, похоже, этот божок действительно может многое, во всяком случае, свою силу он продемонстрировал. Он бросил быстрый взгляд на Ингу, в душе появилось подленькое подозрение, а не обманывает ли она его, но нет, смотрит отрыто своими зелеными красивыми глазами, и очень собой довольна, что вспомнила.

– Хорошо, а теперь вопрос, ты можешь этому противостоять?

– Я добровольно пошла на все это! Кстати, буря – дело его рук, своеобразная страховка наших друзей.

– Ты пошла добровольно? – удивился и немного рассердился Бур.

– Не злись, – она провела рукой по его руке. – Во-первых, мне надо было проверить его слова о силе, нужно было убедиться, что он что-то может, во-вторых, не обижайся, но мне тоже хотелось узнать, на что ты готов ради меня.

– Ради тебя я готов на все, – буркнул Всеволод, – но у меня есть вопрос, если бы ты отказалась, как бы он поступил?

– Я его спросила о том же. Он сказал, что без моего согласия он не сможет ничего сделать, есть в природе базовый закон, который не могут нарушить даже такие, как он, свобода воли.

– Интересно. Значит, мы можем не опасаться, что это повториться?

– Конечно, – откликнулась Инга, – это была просто демонстрация. Он не отказался от попыток склонить меня принять его предложение.

– Которое ты не примешь! – отрезал Всеволод.

– Почему ты так не хочешь этого?

– Потому что этого очень хочет он, я привык к тому, что когда кто-то могущественный очень чего-то хочет, начинают литься реки крови.

– Он предвидел твой довод, – усмехнулась Инга, – он сказал, что в любом случае эти реки прольются, вопрос в том останутся ли они реками или превратятся в моря.

– По мне хоть океаны, – взбрыкнул Всеволод. – Если все эти твари истребят друг друга, я точно не опечалюсь. Я сегодня уже наделал много трупов, если понадобилось, я бы всех там уничтожил, особенно, если бы мне не оставили выбора, на разделочный стол к этим ублюдкам я попасть не хочу. Так что, это мое мнение, мы все доедем до Москвы, и если ты захочешь стать кем-то большим, чем мое спутницей и подругой, например, матерью для нового божка, я отойду в сторону и позволю тебе делать то, что ты хочешь. Но тебе придется найти другого, как он там меня называет? Арий?

Инга кивнула, сейчас она выглядела как маленькая растерянная девочка, которая потерялась и держит за палец полицейского, который ищет ее маму.

– Так вот, если решишь выбрать этот путь, придется поискать другого Ария, поскольку я тебе в этом не помощник. Как я уже говорил, пусть они друг другу кишки выпускает, но те, кто сунуться ко мне с этим бредом, получат пулю в лоб. Я лучше предпочту остаться один, чем быть среди фанатиков. А теперь, когда мы все выяснили, надо немного поспать, буря успокаивается, утром мы сможем продолжить путь.

Всеволод так вымотался за этот день, что уснул мгновенно, а Инга очень долго смотрела на него, пытаясь понять, кто ей важнее: те люди, которых она может спасти, или один мужчина, которого она наверняка потеряет.

– Буря прошла, – выглянув наружу и увидев слегка запорошенную песком выжженную землю, крикнул Всеволод. – Пора идти. У нас есть сутки, чтобы вернуться, на рассвете они уйдут.

– Ты прекрасно знаешь, что они будут ждать тебя, – парировала Инга.

– Нас, – поправил Бур.

– Нет, Сева, они будут ждать тебя, и надеяться, что ты приведешь меня. А поскольку они твердо знают, что без меня ты не вернешься, они будут ждать, пока не потеряют надежду, или не будут уверены, что ты мертв.

Всеволод удивленно посмотрел на Ингу, так не рассуждают молодые девушки, слишком стремительно она менялась и это немного пугало его.

– Нет, нас, – оставив за собой последнее слово и выбравшись из ямы, произнес он, хотя прекрасно понимал, что Инга права. Игорь и остальные будут ждать его.

Пустыню одолели только к вечеру, благодаря дару Инги не надо было придерживаться одного направления, она прекрасно знала, где находятся остальные. Буря бесновалась слишком долго, она намела новые барханы, некоторые из них были высотой с трехэтажный дом, до лагеря добрели только в сумерках. Там уже полыхал костер, в котелке булькало очередное незабываемое варево от штатной поварихи отряда Карины, называлось оно исключительно одинаково, несмотря на разные ингредиенты – "здравствуй изжога". Их встречали четыре автоматных ствола, которые тут же опустились, едва Игорь разглядел, кто вошел через дыру в заборе.

– Я рад, что все закончилось хорошо, – подойдя и пожав Всеволоду руку, произнес он, – ни минуты не сомневался, что ты ее найдешь.

– Найти ее было не самым сложным, сложно было увести оттуда, куда она пришла, – усмехнулся Всеволод.

– Я так рада, что ты вернулась, ты так нас напугала.

– Простите меня, – обратилась Инга сразу ко всем, – так было надо.

– Этого мало, Инга, тебе придется рассказать все.

Всеволод предвидел подобный вариант и прекрасно понимал желание остальных, они должны узнать правду, слишком странной оказалась рыжая девушка в костюме амазонки. Слишком стремительно она изменилась, слишком необычны были ее поступки. И теперь ей придется снова завоевывать доверие этих людей.

– Я обязательно все вам расскажу, – словно защищаясь, подняв руки, улыбнулась "амазонка", – только умоляю, накормите ужином.

Вскоре все собрались вокруг котелка, на свет из рюкзаков появились миски, и варево полилось туда. Надо сказать, что Карина готовила довольно неплохо, учитывая набор продуктов и условия, в которых она это делала. Была одна беда, Карина предпочитала острые блюда, хотя Всеволод считал это плюсом, так как острота хоть как-то отбивала вкус ненавистной тушенки.

– Так что произошло? – не выдержав, начал расспросы профессор. Причем Спасский начал с Всеволода.

– Пусть Инга расскажет свою часть, а я закончу, моя намного короче.

Инга кратко повторила то, что бывший морпех узнал накануне. Она заверила, что подобного вероломного нападения больше не повториться, и что это была необходимость.

Похоже, не только Бур не мог долго злиться на эту девушку, Инга была прощена и принята обратно в их дружную компанию.

– Теперь твоя очередь, – напомнил Спасский.

Всеволод усмехнулся, ведь все изнывали от нетерпения, поскольку Инга прервала свой рассказ на само интересном месте – появление героя.

– Сумасшедший, – воскликнула Карина, услышав, как Всеволод вошел в толпу инквизиторов, и, швыряя гранаты направо и налево, увел оттуда "амазонку".

– Да, знавал я психов, – согласился с ней Игорь, – но такого отморозка первый раз вижу.

– А это хорошо, что наш командир такой безбашенный, – заметил Спасский, который все больше молчал и внимательно слушал. – Правда есть вопрос, он пойдет так за любым из нас, или только за Ингой?

– Пойду за любым, – отозвался Всеволод, после небольшой паузы, – но не уверен, что решусь на подобное безумство еще раз. Но в любом случае, в лапах этих подонков сдохнуть не дам, не будет возможности вытащить, сам убью. Так все же лучше.

– Меня такая позиция устраивает, – произнес Серго, – и для других я сделаю тоже самое.

– И я, – нехотя сказал Игорь. – Хотя это жутко, убить собственного друга и не в горячке спора, видал я такое, осознание приходит позже, а расчетливо, видя, как он умирает.

– По-твоему, лучше видеть, как его убивают или пытают? – спросил Всеволод.

– Конечно, нет, – сдал назад бывший полицейский, – но все равно это жутко.

– Жутко, – согласились остальные, и только Всеволод промолчал. Он уже делал такое. Паренек из его взвода, как же его звали? Рустам, да, точно Рустам. Пошел за водой с двумя бойцами, через час их трупы нашли возле чудом уцелевшей колонки обезображенными, а вот Рустам исчез. Он был из давно обрусевших таджиков, переселенных в Сибирь еще Сталиным. Мусульманской крови в нем осталось с наперсток, Всеволод помнил его отца, типичный русский, но паренек вышел смуглым. Против их сводной бригады воевали наемники афганцы, славян они не щадили, но с предателями крови обращались еще хуже. Всеволод ушел один, взяв снайперскую винтовку, почти сутки он ползал по развалинам, прежде чем ему удалось подобраться к лагерю духов. Он успел вовремя, непонятно, почему те так долго тянули с расправой, но казнь только началась. Парня вывели из подвала и подвели к главарю, Всеволод наблюдал за всем через оптику и ловил момент, но Рустама постоянно закрывали столпившиеся вокруг боевики, не давая сделать гарантированный выстрел. Небольшое окно образовалось, когда у одного из них зачесалась нога, и он нагнулся. Бур выстрелил дважды, первая пуля угодила парню в грудь, вторая в голову. Но он никогда не забудет его глаза, словно за секунду до смерти тот увидел стрелка, в его взгляде была бесконечная благодарность. Всеволод вернулся в расположение спустя двое суток, на него велась непрекращающаяся охота, он застрелил шестерых духов, потерял винтовку, схватился с наемником негром в рукопашную, и завладел дрянной М4, потерял ее, но разжился старым Макаровым. С ним он и вернулся к своей роте в рваном камке, с синяком по глазом, ножевым ранением, сотрясением мозга и тяжелой контузией. Но он сделал одно из самых важных дел в своей жизни. Если бы он предстал перед богом, и тот спросил, за что ему не стыдно, он бы назвал два эпизода в своей жизнь: выстрел в Рустама и ликвидация генерала Донского, этими двумя поступками он гордился.

– О чем задумался? – дотронувшись до его руки, спросила Инга.

– Об освобождении, – нехотя, произнес Всеволод.

– Ребята, вы поспите, а мы подежурим, – подсев к ним, предложил Игорь. – Пока вы там по пескам шлялись, мы здесь балду пинали, ничего страшного не будет, если вы сегодня отдохнете.

– Караул – дело святое. Я с Кариной, ты с Ингой, профессор с Серго.

– Рад, что ты вернулся командир.

– Спасибо, а теперь все спать, смена через два часа. Как рассветет достаточно, чтобы видеть дорогу, уходим, сомневаюсь, что инквизиторы простят мне убийство трех епископов.

– Ты заблуждаешься, – покачала головой Инга, – если бы их можно было так легко убить, то паломницы и паладины давно взяли бы верх. Епископы – это вариант паломниц, у них есть какая-то сила. Как думаешь, сколько было тем крепким старикам?

– Лет шестьдесят, – вызвав в памяти воспоминания, ответил Всеволод.

– Им примерно около четырехсот лет, во всяком случае, одному из них.

– Интересно, не помню, чтобы наши языки рассказывали что-то подобное.

– Это старик сказал перед тем, как отвалить, – пояснила "амазонка". – Ладно, всем спокойной ночи, надеюсь, обойдется без сюрпризов.

Всеволод едва закрыл глаза, а его уже снова будили. Увидев склонившуюся над собой Ингу, он уже было хотел спросить, в чем дело, но девушка приложила палец к губам.

– Кто-то движется в нашу сторону, – склонившись к самому уху Всеволода, прошептала она, – его Игорь засек на тепловизоре, песок остыл и теперь все неплохо видно, а потом и я почувствовала.

Всеволод быстро выбрался из мешка и, взяв автомат на изготовку, шепнул только одно.

– Где?

Инга указала глазами в сторону пустыни, в направлении города. Бур кивнул и скользнул во тьму. Достав бинокль, он внимательно оглядел редкий лес, окружавший поселок. Встроенный теплосканер показал одинокого человека, бредущего прямо на него, и подволакивающего левую ногу. Правда, при этом он был вооружен, Всеволод без труда опознал автомат инквизиторов, сделанный по системе булл-пап.

Скрывшись за деревом, Бур прислонил своего "дегтяря" к стволу и, достав нож, стал ждать. Незнакомец поравнялся с ним через минуту, грязный, в изорванной одежде земного производства, обуви на бродяге не было. По сторонам тот не смотрел, просто шел, спотыкаясь и ругаясь сквозь зубы, когда наступал на старый сучок или иглы местных сосен, которые были куда жестче и острее.

Всеволод сделал шаг и оказался за спиной незнакомца. Тот словно почуял его и начал поворачиваться. Бур шагнул вперед и приставил нож к горлу незваного гостя.

– Положи автомат, болезный, – тихо приказал он. – Если ты не враг, никто не причинит тебе вреда.

– Вот уж спасибо тебе, Бур, – язвительно произнес мужчина голосом Димки.

– Балаган?

– Я, Сева, убери железку, а то острая она, а я едва стою на ногах.

– Давай помогу, тут до нашего лагеря меньше сотни метров, накормим, напоим.

– И спать уложим, – усмехнулся Димка. – Прости меня, Бур, – неожиданно произнес Балаган, – за тот вечер, зол я на тебя был. Ты, сволочь, прав, как всегда, оказался. Но вот принять это сил у меня не хватило.

– Я понимаю, Дима, но все потом, а сейчас пойдем, выглядишь ты отвратно, и воняет от тебя, как когда-то от меня.

– Я три дня ничего не ел и почти сутки не пил, когда мылся в последний раз, вообще не помню, да и где воды взять, тут пустыня кругом.

Всеволод снял с пояса флягу и протянул приятелю, тот вылакал пол-литра почти мгновенно.

– Спасибо, Сев, я ведь почти сразу узнал, что ты натворил, и бросился к шефу, а эта гнида меня послала.

– Потом, Дима. Да и неважно это уже все, прошлая жизнь осталась в другом мире.

– Нет, Сева, я очень виноват перед тобой.

– Потом, Дима, – еще раз повторил Бур, – все потом.

В лагере уже никто не спал. Все напряженно ждали развязки, Инга уже сказала остальным, что Бур кого-то ведет и тот ранен, снова разожгли едва тлеющий костер, и уже даже подвесили котелок с водой. Карина приготовила аптечку, Игорь наблюдал по сканеру, а Серго, забравшись на чердак дома, во дворе которого они расположились, вел наблюдение. Хотя с приборами БТРа и даром Инги в этом не было особой нужды. Диму усадили на бревно, дали воды. Он выпил еще примерно около литра, и теперь выглядел довольным как слон.

– Знакомьтесь, мой сослуживец, хороший друг, Дмитрий Балаганов, по позывному, как вы сами догадываетесь, Балаган. Это Карина, Инга, Александр Николаевич, на чердаке с автоматом Серго, он же Игорь-второй, рыжий с автоматом на БТРе Игорь.

Стоило Балагану увидеть Ингу, как он моментально напрягся, кулаки сжались, в глазах ненависть. Еще мгновение и он бросится.

– Спокойно, Дима, – положив руку на плечо друга, остановил его Всеволод, – она не одна из них.

– А костюмчик? – подозрительно глядя на "амазонку", голосом полным недоверия спросил Балаган.

– Трофей.

О том, что Инга отмачивает номера не хуже настоящих паломниц, Бур решил умолчать. Дима расслабился, но на Ингу продолжал коситься с подозрением.

– Давайте, посмотрю вашу ногу, – предложила Карина.

Присев, она ловко извлекла из разгрузки нож и вспорола штанину, не дожидаясь разрешения. Осмотрев рану, она скривилась.

– Запустили жутко, гноиться, может начаться сепсис. Инга, принеси мне мой рюкзак.

Девушка забралась в БТР и притащила требуемое. Как-то незаметно к Карине перешли обязанности полевого врача. Она где-то нарыла местную медицинскую энциклопедию и теперь старательно ее изучала. Во всяком случае, повязки она накладывала очень грамотно.

– Вы свободны? – полюбопытствовал Балаган. – Поскольку я уверен, что вон та рыжая, – он снова покосился на сидящую чуть в стороне Ингу, – спутница Всеволода. Он всегда был неравнодушен к барышням с подлобным цветом волос, и в жизни не поверю, чтобы Бур упустил такую.

– Я с ним, – мотнув головой в сторону Игоря, сидящего на броне, коротко бросила Карина.

– Понял, не дурак.

– Вот и хорошо, что разобрались, – подсев к ним, сказал Всеволод. – Димка, теперь слушай внимательно, командир здесь я, мои приказы не обсуждаются, а выполняются. Ты оказался прав, Инга со мной. Никаких подкатов и разлада в коллективе, мы команда, если что-то не устраивает, лучше уйди, поскольку у нас все равны, никаких тебе привилегий, как старому другу, не будет.

– Вот теперь я узнаю своего командира Всеволода Буракова, все верно, старлей, я в команде, если бы ты пришел ко мне в отряд, я бы сказал, наверное, тоже самое.

– Я рад, что мы поняли друг друга. Где тебя так?

– Вчера во время песчаной бури налетели на "зеленых". Бронетранспортер и багги, мы их первые заметили, но там такая каша была, что просто вилы, да и было нас всего шестеро, пять мужиков и тетка лет пятидесяти. Короче, ушел только я.

– Не смотрите на меня так, – перехватив взгляд Спасского, огрызнулся Дима. – Они все погибли, я не спасал свою шкуру ценой их жизни.

– Не беспокойся, я тебе верю, не в твоих правилах бежать, прикрывшись чужими спинами, ты скорее сам грудью на амбразуру полезешь. Я помню, как ты с кошкой ползал, ребят вытаскивать, которых снайпер перещелкал. Профессор, Балаган не тот человек, чтобы покупать день жизни за счет других.

– Простите, просто шальная мысль.

Пока Карина промывала обеззараживающим раствором рану и накладывала повязку, Балаган скрипел зубами, но молчал.

– Думаю, ничего страшного, – поднявшись, произнесла она. – Вырвало кусок мяса, повредило мышцы, но заживет, правда, будет не очень красиво, думаю, что пластическая хирургия появится тут не скоро.

– Не берите в голову, – отмахнулся Дмитрий, – хуже этого не будет, – он стянул замызганную рваную ветровку и продемонстрировал всем спину, на которой красовался сплошной шрам от ожога, бордовый, некрасивый. – Кстати, это Бур меня тогда потушил, в наш БТР тандемной попали, а потом еще зажигательным добавили. Меня контузило и с брони сбросило, так бы и сгорел, если бы Сева на меня кусок брезента не швырнул. Я его должник.

– Ничего ты мне, Балаган, не должен, – отмахнулся Бур, – давай двигай мыться, потом поговорим. Тут воды не меряно, родник в лесу, и даже ванная уцелела, сейчас нагреем ее и отмоем тебя, а то и вправду несет как из помойки.

– От тебя также несло, когда мы с тобой в последний раз разговаривали, – парировал Балаганов.

– Вы где всем этим разжились? – поинтересовался он, бросив взгляд в кузов, заставленный ящиками, бочками и коробками.

– Об этом после, – отрезал Всеволод, – давай рассказывай, как оказался здесь.

– Давай уточним, где здесь? Если у этого костра, то ты меня привел, если в этом мире, то понятия не имею, а если ты про пустыню, то я уже сказал, что пришел.

– Хватит здесь балаган устраивать, – скаламбурил Бур, – рассказывай.

– Короче, очнулся я в руинах собственной квартиры недели три назад, может, чуть больше, со счету сбился. Город сильно изменился, я сначала не понял, где нахожусь, какой-то памятник полководцу, потом потоп начался, повезло, что высоко оказался, сосед мой, пенсионер парализованный, захлебнулся прямо в своей кровати.

– И вы ему не помогли? – встряла Инга.

– Скажем так, я вспомнил о нем слишком поздно, да и жил он на три этажа ниже, лестница обвалилась, хрен спустишься. Всех не спасешь, я только успел соседку из-под обломков выковырять.

– А когда потоп схлынул, все вокруг здорово тряхнуло, меня приложило куском стены, когда очнулся, то сразу понял, от судьбы не уйдешь, ту соседку, что я из завала достал, перекрытием раздавило. От квартиры моей ничего не осталось, хорошо пистолет в наплечной кобуре был. Спустился на улицу, а там хаос, в домах под завалами тысячи людей, я вытащил пятерых, потом мы откопали еще нескольких, потихоньку подходили люди, так нас собралось около восьмидесяти. Сидим, ждем спасателей, ни черта не понимаем, наши дома вперемешку с чужими, так прошли сутки. Город чужой, машины чужие, иногда слышались выстрелы. Тут и появились "зеленые", мы даже не поняли, кто они такие. И было человек десять и с ними бритые наголо, но по поведению овощи.

– Встречали мы таких, – не удержался Игорь, – они называют себя инквизиторами.

– Это мы узнали позже. Поначалу я их за натовцев принял, тараторят по-английски, ни хрена не понятно. Окружили они нас, наставили стволы, кто-то, знающий язык, перевел, что те требуют, чтобы мы встали и шли за ними. Там нас накормят и помогут, ну это стадо и поднялось. Я же решил, что валить надо, пока под штатовский сапог не угодил, подумал, что война началась. Вытащил пистолет, пристроился к самому краю колонны. И когда появилась возможность, выстрелил прямо в морду "зеленому", пока те чухались, схватил его автомат и прыгнул в завал. Несколько дней партизанил, завалил еще троих, пара мужиков ко мне прибились, один кое-как на инглише балакал. Взяли мы языка, допросили по всем правилам, особо не церемонились. Крепкий орешек оказался, вот тут все и вскрылось, что никакие они не штатовские коммандос, про НАТО не слышали, ну и далее по списку. Короче, пока мы в себя приходили от его признаний, то да се, накрыли нас. По следам своего дозора выслали отряд, окружили, с полчаса мы отбивались, потом мужики погибли, им пару гранат в окно зашвырнули, да и не бойцы были, так, парочка охотников с дробовиками. Я продержался чуть дольше, хотел застрелиться, чтобы этим гадам в руки не попасть, поскольку перспектива была самая поганая. Но эти уроды привели с собой какого-то юнца в белом балахоне, я в него весь магазин метров с десяти, а ему хоть бы хны. Подошел в упор, пока я магазин менял, и тихо так, ласково, сказал: "Спи". Когда проснулся, понял, что сижу с голой жопой в загоне с еще пятью сотнями таких же бедолаг. Охраняли нас не по детски, восемь вышек, снайпера, минное заграждение вокруг. В общем попал.

– Видимо, они усилили меры безопасности, когда мы сбежали, – заметил Серго.

– Вы тоже там были?

– Да, нас сразу после потопа загребли, меня вообще из канавы выловили, если бы не Всеволод, мы бы все там остались. Он снял двух снайперов, что периметр стерегли, а потом и наших часовых.

– Просто вагон везения, – отмахнулся Бур, перехватив взгляд Димы. – Балаган, не отвлекайся.

– Я просидел в загоне почти сутки, в первый день они забрали человек сорок. Крест, на котором их сжигали, стоял на высоком постаменте, и мы видели все. Можно было затыкать уши, закрывать глаза, но это слабо помогало, мы все равно знали. Многих это сломало, началась апатия, люди просто замирали, глядя в одну точку. А потом началась песчаная буря, хотя буря – это мягко сказано, но эпитет для того, что творилось вокруг, подобрать сложно. Я не мог разглядеть вытянутой руки, было такое ощущение, что на меня просто опрокинули самосвал с песком. И чтобы не быть похороненным под тоннами песка, я пошел к ограде. Остальные тоже куда-то разбежались. Нас заметало примерно по полметра в час, к вечеру охрана совсем попряталась, даже не знаю куда, да и смысла в ней больше не было, все равно они нас не видели. Я просто перепрыгнул через забор. Песка нанесло столько, что мины не сработали, сутки прятался в руинах какого-то дома, хорошо догадался забраться повыше, город фактически полностью замело. Проще сказать, что его похоронило под песком. Так начался мой путь, "зеленые" ушли из города, частично переловив, частично поубивав разбежавшихся людей. Мне повезло, я наткнулся на одного из них, он был ранен, в бреду, я нашел его в развалинах. Взял кирпич, разжился автоматом, парой магазинов, ножом и полупустой фляжкой. Хорошо еще река никуда не делась ее даже не засыпало. Там встретил еще людей, в итоге собралось нас человек десять: четыре женщины, пара подростков, остальные мужики от тридцати до пятидесяти. Двое были вооружены, сказали, что напали на патруль, но пока валили троицу, четверо погибли, один "зеленый" ушел. В общем, пообщавшись, мы пришли к выводу, что это я его добил. Потом бродили по пустыне искали место, нас становилось все меньше, столкнулись с "черными", – он снова покосился на Ингу, – едва ушли, а после вчерашнего в живых остался только я. Вот, пожалуй, и все, – обведя присутствующих усталым взглядом, произнес Балаган.

– Светает, – бросила Инга, – пора ехать. Бур, Диму надо в "Самсона", там все равно спальное место пустует, пусть отдыхает.

Все было решено, Балагана уложили спать, он вырубился раньше, чем остальные расселись, лагерь был свернут, очередное приключение кончилось, теперь пора было продолжить путь.

– Коробочка, говорит "Самсон", – вышел на связь Всеволод, – трогайся.

– Да, командир, – отозвался Серго и тронул тяжелый БТР с места.

Пустыня осталась позади, но и черноземом тоже не пахло, палящее солнце, жара под сорок, и то, что называлось мертвыми лесами, жуткое зрелище, это была часть исходного мира, куда изначально попал Бур, и вот теперь он погибал. Если на берегу моря сосны стояли вполне живыми и зелеными, то здесь ближе по координатам к российской Москве они превращались в нечто мертвое, миллионы гектаров высушенных, гниющих деревьев, воздух, как в навозной куче, запах прелой листвы проникал в машину, заставляя морщиться.

– Город, – останавливая идущий впереди БТР, доложил Серго.

Всеволод дал по тормозам, выпрыгнув из кабины, не забыв прихватить автомат, побежал к стоящему метрах в пятидесяти бронетранспортеру. Игорь уже выбрался на броню и осматривал в бинокль очередные развалины. Сколько таких они уже миновали, кое-где встречались следы людей, но самих их нигде не было. Здесь все было иначе.

– Люди, – указывая направление, порадовал бывший полицай.

Всеволод поднес к глазам бинокль и принялся изучать обстановку. С одной стороны, то, что он видел, было вполне логичным, а с другой, ему не нравилась картинка. Город стоял очень неудобно, чуть на возвышенности, его надвое делила река, она же мешала обойти его. Единственный мост был превращен в укрепрайон, да и сам город был укреплен великолепно, видимо, здесь распоряжался кто-то толковый. Улицы перегорожены баррикадами, в домах, скорее всего, огневые точки, несколько танков местного производства, десяток бронемашин различных видов. Причем, Бур даже углядел родной БТР80, и самое поганое, большое количество людей с оружием, как с отечественным российским, так и с местным, причем второе преобладало. Сам город явно был из этого мира, не такая уродливая архитектура, и он почти не подвергся разрушению.

– Какие мысли, командир? – спросил Игорь.

– Пока никаких, – продолжая изучать фортификационные сооружения, отозвался Бур. – Серго, отгони БТР, нечего его светить.

Игорь-второй спрятался в нутро коробочки и сдал назад метров на тридцать, прикрывшись склоном небольшого холма.

– Надо туда идти, – понаблюдав еще минут двадцать, подвел итог Всеволод, – сменить снарягу на более дешевую, оружие взять трофейное, минимум боеприпасов, чтобы все выглядело достоверно, что пешком и издалека.

– Кто пойдет? – спросил Игорь.

– Я конечно, – усмехнулся Бур.

– Нет, командир, я пойду.

– А чего ты удивляешься? На тебе держится отряд, твоя задача руководить, а в разведку и я схожу.

– Мы сходим, – раздался голос Димки за спиной. – Вдвоем безопасней. Кроме того, у меня вид потасканный, меньше подозрений.

Всеволод посмотрел на Игоря, тот был бодр и свеж, хорошо выбрит и никак не походил на странника, измученного дорогой.

– Дима, ты пойдешь один, – решил он.

– А чему ты так удивляешься? – поинтересовался Бур. – У тебя видок, словно ты только что из казармы: сытый, чистый, бодрый – этакий идеальный солдатик. А вот Балаган еще не отошел от своих странствий, к тому же прихрамывает. Свежее ранение и история о злых "зеленых" поможет ему разговорить местных.

– Я готов, – мгновенно среагировал Дмитрий. – Только необходима маскировка.

– Обеспечим, – улыбнулся Всеволод, – давайте к машинам, отгоним их подальше, те, кто здесь окапался, знают толк в организации обороны, а значит, тут могут бродить патрули. Я бы так и сделал.

Машины спрятали в паре километров от города, в овраге, образовавшимся всего пару недель назад. Хотя овраг – слишком сильно сказано, скорее трещина в земле голубиной метров в пять и довольно широкая, чтобы туда свободно въехал "Самсон". Игоря поставили на стреме, а сами занялись приведением вида Дмитрия в небожеский вид. Камуфляж протерли до дыр о растрескавшуюся землю, испачкали лицо Балагана сажей, пылью и прелой листвой. Выдали трофейный автомат и пару полупустых магазинов, фляжку воды, заполненную лишь на четверть.

– Готов?

– Все нормально, командир, сошел же я Грозном за чена, когда в рейды ходили, значит и сейчас сойду за путника. Жаль, щетине всего пару дней.

– Помнишь, что требуется?

– Тихо войти, без скандалов и ругани, узнать побольше о людях, что там засели, какие настроения, порядки, как относятся к путникам. Забросить фишку насчет прохода гипотетического каравана.

– Все верно, Балаган, береги себя. И знай, я тебя не брошу.

– Знаю, командир, но если все обернется плохо, ты меня как Рустама, ладно?

– Обещаю.

Они обнялись, Инга и Карина просто помахали, мужчины пожали руки. Дима кивнул всем одновременно и, выбравшись из расщелины, прихрамывая, пошел в сторону города.

– Не боишься? – подсаживаясь к костру, возле которого сидел задумчивый Всеволод, спросила Инга.

– Боюсь, – после небольшой паузы отстраненно произнес Бур, – он мой друг, у меня их вообще немного. Мне было бы гораздо проще пойти вместо него.

– Что теперь, командир? – спросил Серго, выбравшись из БТРа.

– Теперь мы будем ждать. Балаган хороший солдат, он справится. Однажды в Чечне, когда мы сидели в Грозном уже неделю, он ушел в разведку, разведчики спецом бороды не брили как раз для такого случая, переоделся в духа и ушел. Вернулся через день, приволок языка. А зам ржет, минут через пять успокоился, и давай рассказывать. Короче, случайно вышел к духам, так попасть надо умудриться, в полный рост прямо на костер. Не растерялся, по-хозяйски подошел, тукнул себя пальцем в горло, скрестил руки, мол, говорить не могу, и уселся рядом. Чехи ни черта не заподозрили, выдали ему банку тушенки говяжьей, он даже этикетку изучил, прежде чем есть.

– Зачем? – не поняла Карина.

– А вдруг проверка, и тушенка свиная или свинина с говядиной? Правоверные мусульмане такое не едят, – встрял в рассказ Спасский.

– Вскрыл банку, – продолжил рассказ Бур, – поел, используя свой нож вместо столового прибора. И завалился спать, вернее, сделал вид. Чехи еще минут двадцать посидели и тоже стали устраиваться, оставив одного часового. Балаган его оглушил, достал нож и быстро вырезал всю группу. После чего связал пленного и приволок к нам. А самое занимательное знаете что?

– То, что после допроса выяснилось, что это были матерые диверсанты, их задача была установить заряды и подорвать мост во время движения колонны федералов.

– И как же они так лоханулись? – скептически спросил Серго. – Неужто так спокойно приняли чужого?

– Стечение обстоятельств, – усмехнулся Бур, – они ждали проводника и не знали его, тот должен был появиться на рассвете. Вот они и приняли Балагана за своего Сусанина.

– Мда, – произнес профессор, – хотя я в афгане слышал и более нелепые истории. Будем надеяться, что твой друг оправдает свою репутацию.

Балаган вышел к городку, когда почти наступили сумерки, он специально подгадал, чтобы казалось, будто он весь день в пути. Надев на лицо маску усталой обреченности, он, подволакивая ногу, направился к своеобразному КПП, надо сказать, сделанному довольно оригинально. Центральную улицу города перегораживали большегрузные фуры, у которых спустили колеса, а в борта напихали мешков с песком, еще одни небольшой грузовик выполнял роль непосредственно ворот. Заметив идущего к городу человека, импровизированные амбразуры в грузовиках быстро ощетинились автоматными стволами. Бывший сержант морской пехоты насчитал шесть человек, плюс снайпер, засевший на одном из чердаков. Парень неплохо замаскировался, вот только выдала его винтовка, высовывающаяся из окна. Похоже, люди здесь уже давно, и время на подготовку обороны у них было, и использовали они его по полной программе. Прежде чем сюда соваться, он полчаса изучал каждый дом, каждую баррикаду, и даже сумел найти несколько лазеек, в принципе, можно было пробраться в городок тайно, но это было без гарантии.

Грузовик с приваренным стальным листом к борту, перегораживающий проход, сдал на метр вперед, освобождая Диме путь. Бывший разведчик спокойно направился в брешь, во-первых, брыкаться не входило в его планы, а во-вторых, даже если бы он сейчас захотел, то под прицелом минимум трех автоматов и снайперской винтовки это было бессмысленно. Но пока все шло согласно плану, Балаган оказался внутри периметра.

– Лейтенант Глазов, 345 мотострелковой дивизии, – вскинув руку к шлему, представился встречающий. Он был экипирован по высшему классу, хороший камуфляж, такой, как на Всеволоде, бронник, местное оружие, разгрузка, все великолепного качества. Но что больше всего не понравилось Балагану, так это голос, лейтенанту было за двадцать пять, лицо усталое, но голос, в нем было столько надменности.

– Дмитрий Балаганов.

– Очень приятно, – совершенно не искренне сказал лейтенант, – а теперь расскажите, откуда вы идете и куда.

– Сбежал из плена, в бою захватил оружие, последние семь дней провел в пустыне, едва не погиб, и вот вышел сюда. Думаю, этот разговор не для улицы.

– Сержант, – позвал лейтенант, – возьмите двух бойцов и отведите задержанного к майору Кудасову.

Сержант опустил оружие и выпрыгнул из кабины грузовика, а из ближайшего дома, который, видимо, был приспособлен под казарму, выскочило сразу трое бойцов. Балагана моментально разоружили, сержант вытащил трофейный нож "зленного", закинул на плечо автомат. Один из сопровождающих бросил:

– Двигай, – и подкрепил свою просьбу легким тычком ствола в спину.

Дима и не ждал, что ему бросятся на шею, и данный сценарий был наиболее вероятным, с какой стати им ему верить? Поэтому он сказал: "Хорошо", и похромал по дороге.

– Он вошел, – вернувшись к костру, доложил Игорь, наблюдавший за Балаганом в бинокль, – они его разоружили и куда-то увели.

– Это ожидалось, – отозвался Всеволод, – теперь будем ждать.

Майор оказался немногим приятней лейтенанта, крепкий мужик с густыми пшеничными усами, которые напомнили щетку для обуви. Разговаривал строго, но не предвзято. Не перебивая, выслушал задержанного, даже предложил чашку чая. Экс разведчик увидел в этом хороший знак.

– И чего вы хотите? – когда он закончил говорить после небольшой паузы, спросил майор.

– А какие варианты?

– Варианты, – слегка задумавшись, произнес Кудасов, – их несколько. Первый – вы хороший солдат, раз выжили в течение трех недель, и неоднократно сталкиваясь, как вы их называете? Инквизиторами?

– Так вот, мы с ними еще не сталкивались, в самом начале на нас налетела какая-то банда человек сорок, но были они одеты в черное, и руководила ими деваха в костюме амазонки.

– Паломница, – встрял бывший морпех.

– Может и так, – согласился майор, – мы отбили нападение, но никого из нападавших захватить не удалось, наши потери два десятка двухсотых, у них двенадцать. Вы что-то знаете про них?

– Они воюют с "зелеными", все остальные для них недочеловеки, пленных они пытают до смерти, мясо съедают.

– Понятно, очередной долбанный культ. Ну да ладно. А что за паломницы? Я в эту суку всадил полмагазина метров с тридцати и наблюдал, как пули рикошетили в разные стороны.

– Такую нашим оружием не убить, ее защищает какая-то сила, правда, я слышал, что одну такую убили, когда рядом граната рванула, ее швырнуло на острый угол, и она просто проломила себе голову.

– Интересно, – пробормотал майор. – Вернемся к нашему вопросу. Вы хороший солдат, бывалый человек, идете служить к нам. Пока как рядовой. – Кудасов пристально посмотрел на Балагана, ожидая реакции, но тот, надев маску вежливого интереса, ждал продолжения.

– Вариант номер два – мы вас пропустим, и вы идете туда, куда захотите. Вариант номер три – можете остаться в городе и жить как обычный человек, правда, я сомневаюсь, что мир продлиться долго. Слишком много нас окружает непонятного и враждебного.

– Мне подходит третий вариант, – немного подумав и взвесив все плюсы и минусы, решил Дмитрий, – захочу уйти, уйду, нет, останусь.

– При третьем варианте ваше оружие отберут, и, если решите остаться, вы его не увидите, пока не произойдет одно из двух: надумаете уйти или вступить в нашу доблестную армию.

– Доблестную?

– Простите, старые привычки агитировать новобранцев, никуда не деваются. У вас есть вопросы?

– Есть, – кивнул Балаган.

– Хорошо, задавайте, – согласился майор, и после паузы добавил, – только я отвечу не на все.

– Начнем с простых, откуда вы?

– Для нас это началось почти три недели назад, жутко тряхнуло землю, все попадали и вырубились, а потом пришли в себя посреди леса. Наша часть была расквартирована в Чечне, и мы лишь группа из сводной бригады, которая большей частью оказалась в этом мире, с техникой и вооружением. Через день после переноса мы вышли сюда.

– Тут только военные?

– За рекой часть города отведена гражданским, их немного, около пяти тысяч. Все они из маленького Ставропольского городка. Прежде чем добраться сюда, прошли почти три сотни километров. Некоторые погибли в результате атак животных, других людей они не встречали.

– Им повезло, – заметил Балаган, – не все здесь такие радушные как вы.

– Не все, – согласился майор, – и то, как мы укрепили город, это подтверждает.

– А вооружение местных?

– Здесь в двух километрах была расквартирована часть, внутреннего округа, она была небольшой, чем-то напоминает какое-то спецподразделение, всего там находилось около пятисот человек, остальное сказать сложно, мы вывезли все оружие и боеприпасы, нашлось несколько десятков единиц бронетехники и даже пять вертушек, две из которых транспортные. А почему вы не спрашиваете сколько нас?

– А вы ответите?

– Вот поэтому и не спрашиваю, – улыбнувшись, ответил Балаган, – зачем время терять.

– Может, передумаете? – спросил майор. – Нам пригодится такой человек, как вы,

– Пока что нет, может, позже, – отказался Дмитрий. – Кстати, а кто здесь командует?

– У нас два начальника. Один из гражданских, некий бывший депутат Ломцов, который как ни странно умеет ни только языком молоть. Он довольно эффективно решает проблемы города и его жителей. И генерал Климов, он в основном занимается делами военных.

– Клим дослужился до генерала? – удивился бывший морпех.

– Знаете его?

– Знаю, хороший мужик, но когда я видел его в последний раз, он был подполковником. И я очень сомневаюсь, что родина сделала бы из него полковника. Слишком честный.

– Да, он такой. Технически, он не генерал, но ему все-таки дали полковника. До нападения нами командовал генерал Кашин, штабная сволочь, толком ничего не умеющая, во время нападения, как вы там сказали, еретиков? Он погиб, хотя есть сильные сомнения, что он погиб от рук "черных". Но так намного лучше. Знаете, какой первый приказ он отдал после входа в этот город?

Балаган кое-что слышал о генерале Кашине, тогда тот, правда, был полковником. Поэтому догадался о приказе почти сразу, в армии у Кашина была кличка Сорока.

– Он приказал обыскать дома и все ценное: золото, серебро, платину, камни нести ему.

– Практичная мразь. Думаю, именно это скоро станет основной валютой, ну и патроны конечно. Какие тут порядки?

– Порядки? – Кудасов задумался. – Да все не очень сложно. Пренос как мы его называем фактически не тронул этот город, в некоторых местах обвалилась набережная, мост дал трещину, пострадали полсотни домов. Но есть электричество, водоснабжение. Сейчас только одна проблема – питание. Пока нормы очень скудные. Мы отправили несколько команд на поиск различных мест, где можно раздобыть продовольствие.

– Понятно, ну что ж, я узнал, что хотел.

– Сегодняшнюю ночь вы проведете здесь, на втором этаже есть камера, отдохнете, а завтра мои люди проводят вас к мэру.

Балаган пожал плечами и пошел на второй этаж, сопровождаемый двумя караульными. Эти были в отечественном камке и с родными "абаканами".

– Вот еще что, майор, – обернувшись в дверях, произнес Дмитрий, – если придет не один человек, а двадцать и с техникой, и попросят вас пропустить их?

– Все будет зависеть от того, как попросят, и что предложат, – в глазах Кудасова загорелся огонек интереса. – А с чего подобный вопрос?

– Когда я шел сюда, то видел несколько подобных групп, правда, я был один и не рисковал к ним приближаться.

– Понятно. Как я уже сказал, все будет зависеть от того, как они будут себя вести.

Едва Балаган вышел, майор достал из кармана гарнитуру и связался со штабом.

– Генерал, у нас пришел человек, обычный бродяга, вернее, напоминает его внешне. Но, похоже, что казачок засланный.

– Кудасов, задержите его до утра, я подъеду.

– Так точно, господин генерал.

Балаган, вытянувшись на койке, посмотрел в зарешеченное окно, за которым стояла темная, почти как южная, ночь. Ему показалось, что где-то он совершил ошибку, и этот майор с цепким взглядом ему не слишком поверил. Обнадеживало одно, полковник Климов, вернее уже генерал. Об этом человеке в частях, расквартированных в Чечне, бродили легенды, честный, храбрый командир, которых никогда не бросал своих солдат и умел ценить их жизни. Ему единственному хватило смелости отказать Донскому и не вести своих мальчишек на убой, когда тот приказал взять укрепленный город с наскоку. И это едва не стоило ему карьеры. Был еще один эпизод, один из многих эпизодов этой войны, рота лейтенанта Буракова, в которой командовал разведчиками сержант Балаганов, спасла Климову жизнь, когда его обложили боевики. Тогда командование резко оглохло, и словно не слышала призывов о помощи от окруженного с тремя сотнями бойцов подполковника. И только морпехи Буракова пробились к нему и, разорвав кольцо, вывели Климова и сотню уцелевших бойцов. И Балаган справедливо думал, что полковник, вернее генерал, вспомнит, кому обязан жизнью. С этими мыслями Дмитрий и заснул, и последний из них была: "А почему не остаться здесь?"

– Товарищ генерал, сержант морской пехоты тихоокеанского флота Дмитрий Балаганов, – вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал Балаган.

– Тихоокеанец? – переспросил Климов, который сидел рядом с Кудасовым. – Майор, почему не доложили?

– А он мне этого и не говорил, – буркнул дознаватель.

– Хорошо, сержант, вольно, где служил? Я имею в виду не Тихий океан.

– Первая рота лейтенанта Буракова.

– Бур?

– Так точно, товарищ генерал, я был тогда в Грозном, это мои разведчики пробивали коридор.

– И что ты хочешь, боец?

– Бур сейчас с группой людей неподалеку отсюда, я пришел, чтобы посмотреть, что за люди окапались здесь, и возможно ли проехать.

– Я обязан старлею жизнью, и такая мелкая услуга не искупит и десяти процентов моего долга ему, это даже на услугу не тянет, мы пропустим любого, кто будет себя прилично вести, и не является угрозой нашему городу. Зря он сам не пришел.

– У нас есть, что терять. Две машины, груз.

– Тогда понимаю. Что ж, сержант, вы можете выйти на связь со своими и сказать, что их здесь ждет самый теплый прием. Могу поспорить, у них есть рация,

– Спасибо, генерал.

– Не за что, сынок, это пустяк, зови Бура. Сегодня мы выпьем.

– Он больше не пьет, – покачал головой Дмитрий. – Еще три недели назад лейтенант Бураков был опустившимся алкашом, медленно спивающимся, продающим из дома вещи, собирающим бутылки по подъездам и помойкам.

– Это очень грустно, хотя я слышал про эпизод с Донским. Многие, вернувшись на гражданку, сломались. Выходи на связь, пусть он не пьет, но я буду рад его видеть в любом случае. Кстати, куда он хочет ехать?

– В Москву.

– Понятно, – озадачился генерал, – ну да это мы с ним обсудим сами. Зови его.

– Пригород, я город, пригород, я город, как слышишь меня?

– Слышу тебя, город, ты видел командора?

– Да, но Дон Гуану ничего не грозит.

– Понял тебя, город, готовлюсь к выходу, буду к полудню.

Радист недоуменно переглянулся с майором, который стол за спиной Балагана. Кудасов же выслушал весь этот бред с пониманием.

– Бур, Балаган вышел на связь, – выскочив из БТРа, сообщил Игорь, – условная фраза сказана, он думает, что нам ничего не грозит. Я, как и договаривались, сказал, что мы будем к полудню.

Всеволод посмотрел на часы, девять утра. Что ж, пора произвести разведку, одно дело – они убедили Диму, другое – могут что-то приготовить.

– Инга, ты со мной, остальным паковать вещи, если что, уходите, нас не ждите. Встречаемся через сутки в точке Б. Игорь за старшего.

– Да, командир, – отозвался бывший полицай.

– Милая, прогуляемся до опушки?

– Пошли, ловелас, – засмеялась Инга.