Сломанный лёд – 4

Глава 3

Московская осень сухо и чопорно вошла в город, широко открыв двери для снующих повсюду холодных ветров, сменила зелёный наряд деревьев на яркие жёлто-красные лоскуты, смела с улиц осевшую за лето пыль и нагнала стадо облаков, закрашивая лазурь неба. Регина стояла у окна, смотрела вниз на летающие полы одежды пешеходов, наблюдала, как мужик в строгом костюме и пальто во весь опор несётся за своей шляпой, катящейся перед ним по асфальту, и на душе у неё было странное томящее чувство. Она сама не могла понять, что сегодня творилось с настроением, но внутри было слякотно, неприятно и хотелось забраться под одеяло, чтобы весь мир про тебя забыл.

– Реджи, привет. – в щёлку дверного проёма просунулась голова оперативника, – ну ты договорилась о встрече? Или дай мне наконец адрес, я сам потрясу тётку.

– Иди отсюда, трясун, – задумчиво проговорила Регина, – я думаю.

– Блин, о чём? Что бы ещё выцыганить у меня за инфу? – прищурив и без того узкие глаза, проговорил молодой человек.

– Нет. – Регина наконец отвернулась от окна. – Кто ведёт дело?

– У тебя склероз? Я.

– Я в смысле следователя. – спокойно проговорила Регина.

– А. Николаев. А что? – оперативник хохотнул. – Ты если у него чего-то поклянчить хочешь, то можешь сразу же закрутку для губы купить, он у нас мужик не то что не щедрый, он жлоб. Я вот в прошлом году…

Но Регина не стала слушать увлекательную историю взаимоотношений следователя Николаева и оперсостава, она подхватила куртку и поспешила на выход: до конца рабочего дня оставался час. А если учесть, что Николаев не особо любил перетруждаться, то у неё были все шансы его не застать.

– Регина, ты блин куда?

– Облегчать твоё бренное существование. – брякнула девушка и стала спускаться по лестнице.

Ремонт в здании следственного комитета, был уже событием, с которым пришлось смириться, так как ругаться, менять подрядчиков и даже подшучивать не было сил, все просто сошлись на том, что обновление внутреннего убранства подвержено страшному проклятию и будет длиться вечно. Регина обогнув несколько вёдер с краской, спустилась на улицу, прошла несколько заколоченных входных дверей и вошла в другую часть здания. Довольно быстро уломав Николаева отдать ей дело, где фигурировала Настя, Регина вернулась в кабинет и через несколько минут вздрогнула от странного треска. Начальник следствия чуть ли не с дверью оторвал и так державшийся на честном слове косяк и бешено вращая глазами, влетел внутрь.

– Боровских, ты больная, что ли? – закричал он с порога. – Ты вообще в себе? Тебе своих дел мало, так ты ещё и по соседям пошла собирать? Может тебе уже мужика найти?

– Он мне что поможет дела быстрее расследовать? – Регина спокойно посмотрела на начальство.

– Нет, ты реально психическая. Ты мне ещё не все отчёты сдала, а вот зато Николаеву ты прям подарок преподнесла, взяв глухарь. Может ты просто извращенка и тебе этот старый алкоголик нравится?! – уперев ладони в столешницу её стола, кричал мужчина.

– А у вас всё сводиться только к половому сношению? У меня могут быть какие-то другие мотивы? – перебирая бумаги, задала вопрос Регина.

– Нет. Потому что ты баба-дура, которая лезет куда не надо. Ты думаешь, почему все тебе дела передают? Да просто все знают, что ты синий чулок и будешь сублимировать на оформлении дел и сделаешь всё по правилам. – брызгая слюной и раздувая толстые губы, орал начальник. – Главное —совсем обнаглела, уже за моей спиной решает, что сама дела может брать.

По логике накал страстей мужчины должен был пойти на спад, но он только распалялся. К несчастью Регины, сегодня с утра её начальник был отчитан женой и нагружен исправительными работами на даче, вместо увеселительной поездки на рыбалку, запланированную гораздо раньше. И этот факт омрачил не только его настроение, но и весь рабочий день коллектива, расходясь гневными откликами, как круги на воде. И сейчас этот отголосок докатился наконец и до Регины.

– Пиши рапорт. – рявкнул он.

– Какой рапорт? – не поняла Регина.

– На увольнение. Не то я тебя за несоблюдение субординации по статье уволю.

– А так можно? – Регина прекрасно понимала, что нужно замолчать, но никак не могла сдержаться, и слова вылетали наружу, прежде чем мозг отдавал команду закрыть рот.

– И за хамство. – прорычал начальник. – И за несоответствие…

– Вашему кодексу «ничего неделания»? – продолжила Регина и даже на секунду прикрыла глаза, потому что мужчина, стоявший перед ней, уже пошёл пунцовыми пятнами.

Вместо ответа мужчина просто сгрёб с её стола все дела и вышел из кабинета, а через секунду в приоткрытую дверь виновато просочился дежурный и тихо сказал:

– Регина, я, наверное, чего-то не понял, но высокое начальство просило изъять у тебя удостоверение, оружие и выпроводить из здания.

– Ну, видимо, не только у него сегодня плохой день. – уронила Регина.

– Прости.

– Да ты-то здесь причём. – вяло отмахнулась девушка. – Сейчас соберусь.

Хотя Регина хорохорилась и наигранно показывала, что не принимает ситуацию близко к сердцу, это было далеко не так. За время работы она не завела знакомых, способных помочь в такой ситуации, помощь всегда оказывала бескорыстно из интереса к делу и сейчас ей даже не к кому было обратиться, чтобы хоть кто-то поумерил начальственный пыл. Позже вечером, сидя на простенькой кухне и слушая, как в маминой кухне монотонно вещает о происходящем в мире новостной диктор, Регина попыталась уверить себя, что за выходные начальник немного отойдёт и всё наладиться, но словно в ответ на её мысли телефон звякнул сообщением, и начав читать, Регина окончательно утвердилась в том, что на этот раз она перегнула палку.

«Привет. Тебе в понедельник даже лучше не появляться. Во вторник можешь прийти забрать вещи и обходной подписать».

Регина ещё раз перечитала сухой и довольно конкретный месседж от кабинетного коллеги и по совместительству зятя её начальника. И сейчас окончательно поняла, что сегодня где-то в созвездиях планеты встали не в тот ряд, и она совершенно точно лишилась любимой работы, возможно, даже получив негласный «волчий билет».

– Регина, что ты полуночничаешь? – мама тихо появилась на кухне, протёрла висевшие на шее очки и включила чайник.

– Мне кажется, я только что лишилась работы. – задумчиво проговорила девушка, но сразу же осеклась, хотя уже было поздно идти на попятную.

– Что ж это отличная новость. Может быть, наконец ты сможешь устроить свою жизнь и применить своё образование где-то, кроме этой, с позволения сказать, работы, где ты совсем перестала быть похожей на женщину.

– Мама, я люблю эту работу. – уныло сказала Регина, но уже заранее знала насмешливый ответ.

– Это ты пока мужчину своего не встретила и лялек не завела, потом будешь со смехом вспоминать эту уголовную суету. – передёрнула плечами женщина. – Я-то думала, там кого дельного встретишь.

Махнув рукой, девушка нервно встала со стула и ушла к себе в комнату. Такие разговоры были обычными, мама всегда была против Регининого выбора, как в принципе и все родственники, а их у девушки было немало. Но если в остальных случаях у Регины всегда оставался неприятный осадок, то сейчас, когда в голове из разрозненных сведений складывался пока ещё не ясный пазл, Регине было не до расстройств. Она поймала себя на мысли, что даже не так сильно убивается по поводу окончания трудовой деятельности в следствии, сейчас у девушки была другая задача: разглядеть невидимую нить, связывающую дела, прошедшие перед ней за последние несколько дней.

Выходные дни прошли в мутном мареве сна, организм Регины решил на полную использовать причитающийся ему отдых, и в понедельник девушка открыла глаза полностью готовой к работе, тем более что рассыпанные крохи разрозненной информации стали обретать смысл.

– Доброе утро. – привычно кивнула девушка дежурному, когда пришла на работу и попыталась пройти наверх, но лейтенант, сидевший на посту, покачал головой:

– У меня приказ тебя не пускать.

– Не существует таких приказов, чтобы гражданина не пускали в здание правоохранительных органов. И если у тебя действительно есть такой приказ, то покажи мне его. – в упор глянув на мужчину, сказала Регина.

– Ну я сейчас вот как промеж двух огней. Ты ж понимаешь, что он мне башку оторвёт. Вообще, как с цепи сорвался, – чуть понизив голос, сказал дежурный.

– Ладно, кроме него есть и другое начальство. – зло сказала Регина и, тяжело вздохнув, полезла за телефоном.

В конце концов, в тот день, когда она щеголяла в занавеске, её домой подвозил самый главный человек в их управлении. Новенький, правда, всего неделю занимавший этот пост, но тем не менее он был вправе решить законно ли увольнять Регину или нет. И огромной удачей было то, что он оставил ей свой номер телефона.

– Здравствуйте. Это Регина Боровских. Да, я внизу. Да, сейчас поднимусь. – быстро проговорила она, положила трубку и, глянув на лейтенанта, спросила. – Звонить узнавать будешь?

– Нет, у тебя динамик громкий. Я всё услышал.

Для Регины это стало маленькой победой, она всегда старалась избегать прыжков через голову, но сегодня всё сложилось само собой и не воспользоваться ситуацией было бы глупо.

– Здравствуйте.

Регина предстала перед недавно назначенным подполковником, лихо шагающим по карьерной лестнице и в свои неполные сорок лет уже довольно высоко пробравшегося через бюрократические дебри. «Молодой, спортивный, искрящийся юмором и прекрасно разбирающийся в профессии», по дороге Регина перебрала все достоинства Павла и поняла, что не она была причиной гнева непосредственного руководителя, она была лишь детонатором. Видимо, пришёл приказ и наверху окончательно решили, кто займёт кресло в большом кабинете.

– Вас можно поздравить? – с ходу спросила Регина.

– Да я вроде не успел ещё всех оповестить, – Павел встал ей навстречу, – как узнала?

– Дедукция. – улыбнулась Регина.

– Ну раз ты такой хороший детектив, то я к тебе с просьбой. Посоветуй мне парочку нормальных ребят, кто поможет сейчас с организацией банкета. У меня не особо много времени, нужно вал работы переделать, но в новый коллектив хочу войти как полагается.

– Зачем кого-то просить? – улыбнулась Регина. – Я помогу. Только если можно, кого-нибудь из ребят возьму с машиной.

– Ты просто моё спасение. – Павел на секунду задержал взгляд на лице девушки, потом словно очнулся от промелькнувших мыслей и вытащил из бумажника карточку. – Держи. – он протянул ей кредитку и добавил. – Можно было бы, конечно, и в ресторан, но хочется как-то по-домашнему, уютно. Справишься?

– У меня огромное количество родственников и всеми закупками на семейные вечеринки занимаюсь я, – не моргнув, солгала Регина.

Объяснить себе, зачем она сейчас согласилась взять на себя роль домохозяйки, девушка не смогла. День вдруг стал каким-то необыкновенным, с лёгким привкусом веселья, от неприятного чувства не осталось и следа, и сейчас Регина была уверена, что с таким руководством дальше дела пойдут только на лад. Она даже не стала заострять внимание на инциденте с её увольнением, всё должно было решиться само по себе, в конце концов, никакие бумаги ещё не были подписаны.

***

Солнечный блик игриво скользил по прозрачной столешнице, нырял под стоящую на ней кофейную чашку, выпрыгивал с другой стороны, бросал в глаза осколки искр и даже казалось, щекотал в носу, отчего появлялись слёзы. Хотя для Ксении было ясно, что отнюдь не осеннее солнце является причиной внутренних рыданий. Она просто безумно устала и теперь её постоянно сопровождал страх. Тревога за ребёнка, неизвестность и отсутствие новостей о муже, тотальное невезение при поиске новой работы, всё это было сплошным кошмаром, и Ксения понимала, что у неё просто не остаётся сил. Ещё разговор со следователем выудил наружу прошлое, и теперь в голове толкались воспоминания и до того Ксении было тошно, что сейчас она просто забрела в кафе и долго сидела, просто уставившись в стол, прихлёбывая остывший кофе и не замечая, что происходит вокруг. Наконец посмотрев на время, Ксения поморщилась и подумала, что пора собираться, а то дома её потеряют, и тогда весь вечер над ней будут квохтать Ольга и Катя, уже обезумевшие в своём стремлении обезопасить Ксению от депрессии.

Расплатившись за кофе, Ксения встала, накинула пальто и, выйдя на улицу, вдохнула слегка прогретый солнцем воздух, покосилась на яркие, стремящиеся за ветром лучи и залюбовалась странным переливающимся на солнце фонтаном. Только через секунду она поняла, что близкая стройка заглушила звук столкновения и рвущегося металла, а то, что она видела, были выстрелившие вверх битые стёкла и сейчас перед ней лежало два автомобильных трупа, но была надежда, что в салоне хоть кто-то выжил.

– Мужики, – истошно завизжала проходившая мимо женщина, – чё стоите-то? Там люди же, тяните их из салона, а то рванёт ещё что-нибудь.

И Ксения увидела, что под влиянием этого крика от собравшейся толпы отделилось пара человек, кто и правда решил «тянуть людей из салона».

– Стоять! – резко крикнула Ксения, полетела вперёд к машинам и, широко расставив руки, остановила бегущих на спасение мужчин. – Всем стоять! Срочно вызывайте «скорую», без моего разрешения не подходить к раненным. – громко и властно сказала она.

– А вы кто? – выкрикнула из толпы та же дама, что призывала к экстренной эвакуации людей. – Чё, это значит, людей там оставить, что ли?

– Я хирург и если сейчас бездумно вытянуть людей, то можно просто их убить. – властно сказала Ксения. – Так что в сторону. Идите сюда, – Ксения поманила пальцем деятельную женщину, – держите моё пальто и сумку. – она впихнула в руки новой помощницы свои вещи и, закатав рукава на тёмной водолазке, обернулась к машинам и тихо выдохнула.

Сейчас нужно было быть крайне сосредоточенной, давнее отсутствие практики особенно в экстренной ситуации, безусловно сказывалось, но когда жизни лежавших внутри людей вот-вот могли сломаться о заострённое копьё близкой смерти, внутренние тревоги отступили на задний план.

– Нужна какая-то тряпка, счистить стёкла, – не оборачиваясь проговорила Ксения, смотря на разошедшееся паутиной разломов окно в пассажирской двери.

– Дайте помогу, – Ксению ловко обогнул невысокий мужичок, удачно подцепил стекло через небольшую щёлку сверху и медленно вытянул его на себя, освобождая проём.

Уже отсюда было видно, что дело плохо, внутри машины было двое взрослых пассажиров и двое детей, сидевших на заднем сиденье. Ксения, насколько могла далеко, втиснулась в узкое пространство, быстро пробежалась пальцами по шее мужчины и женщины, нащупала слабые толчки пульса и, на секунду задержавшись, протянула руку к лежащему в обмороке мальчишке. Несколько раз сильно вдавив пальцы возле сонной артерии, Ксения так и не смогла прочувствовать движение крови, она подняла глаза, и на секунду дыхание остановилось: на Ксению, слабо хлопая глазами, смотрела девочка:

– Что случилось? – тонким голосом спросила она.

– Милая, ничего не бойся. Сейчас я постараюсь помочь. Только не двигайся. Договорились? – спросила Ксения.

– Хорошо. – тихо отозвалась девочка.

– Как тебя зовут?

– Люся Камышова, мне пять лет. Так мама велит отвечать, если я потеряюсь.

– Люся, всё хорошо, ты не потерялась. Верь мне, я тебя вытащу.

Вынырнув наружу, Ксения бешено соображала, как подобраться к девочке, потому что как раз возле её двери, чудом не задев ребёнка, лежал капот от другой машины.

– Кто может попробовать разблокировать дверь с той стороны? Там ребёнок, нужно быть крайне аккуратным! – крикнула она. – Скорую вызвали? Нужно не одну, передайте диспетчеру, что сейчас, по крайней мере, два тяжёлых взрослых и один ребёнок без признаков жизни и ещё один ребёнок в сознании. – говоря это, Ксения уже бежала ко второй машине, которая после удара развалилась и салон с багажником отлетели на несколько метров.

Но уже на подходе было понятно, что здесь можно даже не тратить время, внутри всё было вымазано кровью, водитель был один и ничком лежал между кресел.

– Перчатки! – Ксения, вспомнив, что в сумке есть латексные перчатки, крикнула своей помощнице. – Посмотрите в сумке.

Но, как она и предполагала, после краткого осмотра догадки её подтвердились: водитель был мёртв. Не теряя времени, Ксения рванула обратно, увидела, что неравнодушным гражданам удалось разблокировать дверь и доступ к девочке был открыт. Перескакивая через лежащие под ногами обломки, женщина подлетела к открытой двери, ободряюще улыбнулась Люсе и в следующую секунду ей словно воткнули холодный нож, куда-то промеж лопаток. Как раз в то место, куда что-то острое, прошедшее через заднее кресло втыкалось девочке в спину.

– Вынимать? – ухнуло у неё над ухом.

– Нет. – глухо ответила Ксения. – Люся, скажи мне, а ты аккуратно пальчиками можешь пошевелить.

– Да. – тихо ответила девочка. – Вот. Шевелятся?

Ксения отрешённо взглянула на неподвижную руку девочки и подняла на неё глаза:

– Всё, хватит. Больше шевелить не нужно. Теперь, просто смирно посиди.

– Отойдите. – позади Ксении послышался мужской голос. – Дайте доступ врачам.

Ксения встала, обернулась и тихо проговорила:

– Девочка. Пять лет. Проникающее в область позвоночника, движение конечностей отсутствует. Остальные без сознания, во второй машине у водителя признаков жизни нет. – и, прямо глядя на врача, сказала. – Здравствуй, Тёма.

– Господи, Ксения, – потряс головой Артём, – ты здесь откуда? Ты не пострадала.

– Мимо проходила. Помощь нужна?

– Да. Вторая скорая в пробке, ещё ребята на подлёте, но это минут десять.

– Хорошо, командуй. – проговорила Ксения.

Только уже сидя в машине «скорой помощи» рядом с Люсей, она подумала о том, что её впервые за долгое время отпустила тянущая боль в груди. Около часа она, хоть и на подхвате, но занималась любимым делом: спасала жизни, хватала ускользающую ниточку дыхания Люсиного папы, чёткими движениями заставила снова биться сердце мамы девочки, и чуть сама не перестала дышать, пока не услышала вздох мальчишки, у которого в горле застряла конфета, которую он ел перед аварией.

Вбегая вслед за каталкой в двери больницы, она чуть не столкнулась с оперирующим хирургом, встречающим их в вестибюле.

– Вы мать? – быстро читая заключение и не поднимая глаз сурово спросил мужчина.

– Нет. – произнесла Ксения

Мужчина, услышав знакомый голос, удивлённо поднял глаза и быстро набросал подбежавшей сестре задачи, сказал Ксении:

– Вот уж встреча. Ксюша?

– Я просто мимо проходила, оказалась возле места аварии. – здороваясь со старинным папиным приятелем, сказала она.

– Ксюня, у тебя же золотые руки. Пойдёшь с нами к столу? Там случай сложный, допуски сейчас быстро оформим.

– Нет. Я давно не оперирую и сейчас допусков у меня нет никаких. – чуть запнувшись, сказала женщина.

– В смысле? Предала медицину и ушла на администрирование?

– Нет. – Ксения помолчала. – Пока просто безработная.

– Ксения, не смеши меня и не набивай себе цену. Таких как ты нужно прятать в секретный шкаф и не показывать конкурентам.

– Спасите девочку. Я в вас верю. – тихо сказала Ксения.

– Что-то я ничего не понимаю. – мужчина отвлёкся на медсестру быстро протараторившую, что его ждут в операционной, кивнул девушке и на секунду вернулся к Ксении. – Ты можешь меня подождать?

– Конечно. – Ксения была рада хоть ненадолго окунуться в прежний суетный мир, вдохнуть знакомые запахи, услышать равномерный гул голосов.

– Отлично, после поговорим.

Присев на лавочку в вестибюле, Ксения смотрела, как по коридорам снуют люди, с какой надеждой на врачей смотрят родственники и пациенты, как смешно ругается санитарка.

– Привет. На силу тебя нашёл, – на скамейку рядом с ней плюхнулся Артём и протянул женщине стаканчик с кофе, – ты просто волшебница, без тебя точно бы кого-нибудь потеряли.

– Тёма, ты почему на скорой работаешь?

– С начальством поцапался. – отмахнулся молодой человек. – История была прескверная, вывел всех на чистую воду, но получил так называемую «чёрную метку», так что только в нашу богадельню и взяли. Да и то потому, что начальнику станции скоро лет сто, ему на всё по барабану, а он всё держится и никакими силами его никто выдворить не может. Он у нас кремень.

– Что за «чёрная метка»? – нахмурилась Ксения.

– Своеобразный негласный чёрный список для особо проблемных сотрудников. Негласная настойчивая рекомендация не брать на работу людей, которые могут доставить проблемы. Я встал на дыбы из-за шовного материала. Такие дерьмонитки заказали, что страшно было. Ну, в больнице, конечно, всё вверх дном перевернули, а потом очень грамотно меня подставили, так что не подкопаешься. И предложили либо по собственному, либо административка.