Сломанный меч

Пролог

Покрытый пылью и пятнами крови юный наемник прошел через украшенные сложным узором деревянные ворота и оказался в широком дворе, выложенным темным красным кирпичом. Двор был украшен растениями пустыни: широкие ветви дерева пагафа прикрывали от лучей темного солнца большой фонтан, окруженный каменными скамьями, отделанными полированными синими и желтыми плитками. В мягкой, ухоженной земле сада росли кусты ракиты с красивыми бледно-фиолетовыми цветами, красные и желтые пустынные метелки, огромные грязно-белые кактусы, высоченный, не меньше шести футов в высоту и двенадцати в ширину столетник, узорчатые листья побегов были раскрашены в синий и желтый цвета. За деревьями агафари, с их вечно-синими иголками, толпились стволы пустынной акации; их ветки, покрытые желтыми круглыми цветками, качались под легким ветром, привлекая своим замечательным запахом дюжины птиц, мелькавших среди ветов как крошечные стрелы.

Тихая, идилическая, мирная карина, а успокаивающий плеск струй фонтана делал ее атмосферу еще более мирной. И эта идилия резко контрастировала с той сценой, которую юный лейтенант только что покинул.

Матуллус помедлил около фонтана. Глубоко вздохнув, он снял с себя сине-желтый тюрбан, погрузил конец его в воду и тщательно почистил. Он не хотел, чтобы Лорд Энке видел его покрытым кровью, с головы до ног. Новости, которые он принес, и так были достаточно плохи. Он вытер пыль и кровь с лица, рук и груди. Кровь, впрочем, была не только его. Человек, чья кровь покрывала одежду, был капитаном стражи Дома Энке и умер ужасно и внезапно. Он как раз стоял рядом с Матуллусом, когда все это случилось.

Они получили сообщение о волнениях на рыночной площади. На центральном рынке Алтарука, всегда запруженном народом, со множеством ларьков и киосков, регулярно случались ссоры и драки, но тут заурядная драка быстро превратилась в настоящий бунт. Было похоже на то, что волнения послужили поводом для тщательно подготовленного нападения, которое и произошло, но все случилось так быстро, что Матуллус даже не понял, кто на кого напал.

Рота стражи Дома быстро шла между двумя рядами киосков, когда наткнулась на толпу, собравшуюся вокруг двух драчунов, круживших друг вокруг друга с обсидиановыми ножами в руках. Когда Матуллус пробивался вперед, через толпу, чтобы разнять двух мужчин, это и случилось.

Ослепляющая вспышка синего света где-то за толпой, раскат грома, громкие крики ужаса, безошибочно узнаваемое низкое гудение магических стрел, а потом удары, удары в тела людей. Толпа взорвалась, громкие крики сменились ужасными стонами, и все побежали. Стройный порядок роты распался, толпа смяла ее, каждый за себя, и Матуллус вытащил меч, одновременно пытаясь понять, откуда ударил свет.

Только тут он заметил несколько одетых в белое фигур, бегущих через торговые ряды, и по его телу прокатилась волна холода. Союз Масок!

— Стражники! — крикнул капитан. — Ко мне! Сюда! Образуйте пары!

— Капитан, — сказал было Матуллус, — это же мас-

— Двигайся, лейтенант! — крикнул капитан, не слушая его. — Вперед!

Они пошли через метущуюся, охваченную паникой людскую массу, мимо лежаших на земле стонущих людей, сбитых с ног магическими стрелами или задавленными толпой.

Следующее, что Матуллус мог вспомнить, что он лежит на земле, лицом в грязи. Ему повезло, он упал на чье-то тело, точнее на то, что осталось от этого тела: оно было исковеркано и обожжено до такой степени, что невозможно было ничего разобрать. На месте груди была огромная черная дыра, ее края обжигали даже через мундир. Матуллус в ужасе откатился в сторону, и в этот момент оно и случилось.

Капитан наклонился над ним и схватил его за руку. — Давай, парень, вставай, надо идти, — и в тот же момент исчез в обжигающей вспышке синего света. Раздался мягкий глухой звук, вроде как молот ударил по голому телу, и капитан отлетел назад, покрытый кровью и своими собственными кишками.

На какое-то время Матуллус ослеп. Ослепляющая вспышка магической энергии стерла все, какое-то время перед его глазами плясали только цветные пятна и разноцветные лучи света. Он почувствовал нестерпимый жар, а потом ощутил, что весь залит кровью.

Когда он пришел в себя и смог открыть глаза, он увидел черное выпотрошенное тело капитана в нескольких футах от себя, отброшенное силой взрыва, и от него осталось не слишком много. Не хватало руки и плеча, живот исчез, волосы и мясо были покрыты копотью. Матуллус взглянул дальше, за тело, и увидел его внутренности, разбросанные по земле. Его вырвало.

Когда же он с трудом, качаясь, поднялся на ноги, все было кончено. Вся рыночная площадь была пуста, за исключением нескольких отчаянных продавцов, пытавшихся спасти товары из горящих ларьков.

Тела лежали повсюду, некоторые еще живые и стонущие, но большинство без движения. Часть была затоптана толпой, а часть, вроде капитана, убита магией и покрыта золой и копотью. Матуллус стоял среди пламени и дыма, а оставшиеся в живых стражники собрались вокруг него.

— Сэр, что произошло? — спросил один из наемников, глядя на Матуллуса широко открытыми глазами. Все они вытащили мечи и ножи, и нервно озирались по сторонам.

— Где капитан? — спросил другой.

Матуллус указал на тело своим обсидиановым мечом. — Там… то что от него осталось.

Ему даже стало немного получше, когда двоих наемников вытошнило. По меньшей мере он не один такой.

Пожарная команда уже появилась, но делать ей было почти нечего, только смотреть на мародеров. Матуллус отдал приказ наемникам прекратить грабеж, потом вернулся в казарму, откуда послал подкрепление под командой капрала. А теперь, к сожалению, ему предстояло заняться намного менее приятным делом. Лорд Энке должен узнать о случившимся, немедленно.

Со вздохом, почистив себя, насколько это было возможно, Матуллус опять надел тюрбан на голову и спрятал его длинный мокрый конец под плащ.

Он еще раз глубоко вздохнул, расправил плечи и решительно пошел вперед — к зданию Дома Энке, одного из самых больших и могущественных торговых семейств Атхаса. Кирпичные стены вытянутого четырехэтажного дома, доминировавшего над всем районом, гордо поднимались над одно — и двухэтажными зданиями вокруг него. Даже внешный вид дома говорил о богатстве и роскоши. Коричневые, тщательно оштукатуренные стены дома были отделаны лучшими мастерами, а сводчатые окна и балконы были выложены синими и желтыми керамическими плитками. Постепенно повышающиеся закругленные верхушки стен естественно подводили взгляд к центру рокошного особняка, на парапете которого развевался флаг Дома Энке. Это было раздвоенный на конце стяг, разделенный горизонтальной полосой на две прямоугольника, синий и желтый, и он бился на ветру на фоне желтой керамической плитки.

Хотя у Дома Энке были свои представительства во всех основных городах Атхаса, сердце его было в Алтаруке, где жила семья Лорда Энке и откуда она управляла своей торговой империей.

Матуллус прошел через длинный атриум(открытый дворик) и вышел к главным воротам особняка. Сенешаль приветствовал его, когда он вошел в дом.

— Лейтенант Стражи Матуллус хочет видеть Лорда Энке по крайне срочному делу, — официально сказал Матуллус.

— Очень хорошо, сэр, следуйте за мной, — сказал сенешаль. Он провел юного стражника через парадные залы с высокими потолками, а потом наверх, на второй этаж, по лестнице, выложенной мраморными плитами. Пол второго этажа был покрыт очень дорогими Драйанскими коврами, украшенными красными, синими и золотыми узорами. Изысканные железные светильники из Урика давали достаточно много света, вдоль стен стояли деревянные стулья и кресла из Галга, украшенные драгоценными камнями и обсидиановыми вставками. Любая деталь подчеркивала огромность торговой империи Дома Энке и невообразимое богатство семьи Энке.

Сенешаль попросил Матуллуса подождать снаружи от оффиса, пока он доложит о нем. Спустя несколько мгновений дверь из дерева агафари, тоже красиво украшенная, открылась, и сенешаль сказал, — Лорд Энке будет рад вас видеть, сэр.

Матуллус нервно облизал губы и подобрался. Он глубоко вздохнул и вошел в большую светлую комнату, наполненную свежим воздухом. В центре ее находился огромный камин, достаточный, чтобы изжарить в нем трех взрослых крадлу. Стены комнаты были тщательно оштукатурены и выкрашены в тусклый розовый цвет, высокий потолок опирался на толстые круглые балки из твердого дерева агафари, выросшего в Горах Мекилота. В стенах было несколько ниш, в которых стояли статуи, дорогие кувшины и вазы, а также образцы еще нескольких дорогостоящих товаров, экспортируемых Домом. Вдоль стен стояли высокие железные светильники, а курильницы по каждую сторону от камина придавали воздуху пикантный аромат горных цветов.

На дальней стороне комнаты, перед тремя узкими сводчатыми окнами стоял широкий стол, сделаный из сотен кусков древесины агафари и пагафа, отделанных обсидианом. На деньги, которые были заплачены за этот стол, средняя семья могла бы прожить несколько лет. Перед столом стояло два деревянных стула, каждый произведение искусства, отделанных голубыми и желтыми тканями.

На одном из стульев сидел пожилой человек с длинными седыми волосами, узким, морщинистым лицом, высоким лбом, крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. На его голове была тонкая домашняя шапочка с серебряным гребешком и белая туника, украшенная по краям голубыми и желтыми геометрическими фигурами; Лианус, главный бухгалтер Дона Энке.

Человек, стоявший около окна за столом, был намного моложе. У него было открытое, привлекательное лицо человека, которому едва перевалило за тридцать, он был высок и гибок, волна черных волос подала ему на плечи, а темно-коричневые глаза глядели ясно и весело. В отличие от Лианнуса, по чьей бледной коже можно было сразу догадаться, что он в основном сидит в четырех стенах, Лорд Энке мог похвастаться отличным загаром, а тонкие черты лица подчеркивали его чувственность.

Так как его отец, Лорд Энке Старший, был уже очень стар и дрябл, Лорд Энке Младший управлял всей семейной империей, его энергичное, умелое руководство привело к огромным прибылям за последние несколько лет. Он щедро награждал своих удачливых сотрудников, но совершенно не терпел неудач и неудачников.

Матуллус почувствовал, как в его животе завязался холодный узел, пока он шел через комнату к массивному столу. Остановившись, и убедившись, что на него смотрят, он отдал честь, как это делают наемники, ударив правым кулаком по левой части груди, и почтительно наклонил голову. — Милорд, — сказал он.

— А, Матуллус, — сказал Лорд Энке, поворачиваясь к нему лицом. — Я вижу дым, поднимающийся от рыночной площади. Я полагаю, что ты расскажешь мне, что там случилось.

Тон Лорда Энке был вежливым и приятным, но это ничего не значило. Матуллус сам слышал, как точно таким же тоном Лорд Энке осудил человека на пятьдесят ударов кнута. — Милорд, на нас напали, — сказал он.

Энке поднял брови. — На стражников Дома Энке напали? На рыночной площади?

— Нам сообщили о беспорядках, милорд, и когда мы прибыли, то нашли двух мужчин, дерущихся на ножах посреди площади. Однако, эта драка была только приманкой. Как только мы пошли вперед, чтобы разнять их, на нас напали, при помощи магии.

Энке нахмурился. — Ты сказал при помощи магии?

— Да, милорд. Я видел это своими глазами. Это был Союз Масок.

— Ты их видел своими глазами? Напасть на стражников Дома? Я не верю этому. Где капитан Варос?

— Мерт, милорд. Убит во время атаки.

— Невероятно, — сказал Энке. — Расскажи мне в точности, что случилось, не пропуская ни малейшей детали.

Маруллус детально описал все, что произошло, начиная с того момента, когда они получили сообщение о тревоге, и до момента смерти капитана, умолчав только о том, как его вырвало. Энке внимательно слушал, ничего не говоря, как и Лианус, пока он не закончил. Потом Лорд Энке заговорил. — Итак, ты сказал, что видел вспышку света прямо за толпой, и услышал гром — и все это до того, как что-либо другое случилось?

— Да, милорд. И сразу после этого началась атака. Толпа запаниковала и смяла нас, я успел заметить несколько фигур в белых одеждах Союза, но тут Капитан Варос приказал собраться около него и идти вперед-

— Ты успел сказать Варосу, что заметил мужчин в белом?

— Я пытался, милорд, но не было времени. Капитан Варос отдал приказ, а потом я оказался на земле, как я вам уже говорил, а в следующее мгновение Капитан Варос был убит. Все случилось так быстро… Это была хорошо спланированная засада, милорд. Не может быть ни малейшего сомнения.

— Это была засада, согласен, но почти наверняка не вы были ее целью.

— Милорд?

— Союз Масок не выигрывает ничего, нападая на стражников моего Дома. Мы не занимаемся политикой. Их враги осквернители, а не купцы. Ясно, что они поджидали осквернителей, а не вас. Они нашли свою жертву и напали на нее прежде, чем вы влезли во всю эту заваруху.

— Но, милорд, капитана убили.

— Случайно, без сомнения, — ответил Энке. — Просто он оказался в плохом месте в плохое время. Ты же даже не знаешь, кто убил его. Судя по твоему описанию там был обмен заклинаниниями. Маги Союза всегда очень аккуратны и стараются не повредить случайным прохожим. Осквернители далеко не так скурпулезны. Варос мог быть убит одним из Союза, а мог быть убит и одним из осквернителей, которые появились позже. В любом случае это трагическая случайность. Вы очутились между ними, вот и все. Варос был храбрый человек и замечательный воин, но немного слишком упрям. И вообще я собирался заменить его, в любом случае. Все это только упростило мою задачу.

— Милорд, я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, — сказал Матуллус, почтительно кланяясь.

— Ты? — с изумлением сказал Энке. — С чего это ты взял, что я предлагаю тебе эту работу?

Матуллус поглядел на него, снизу вверх, и удивленно моргнул. — Но… милорд… я же второй командир после Капитана Вароса… и я естественно предположил-

— Только дураки предполагают, Матуллус, — ответил Лорд Энке. — Мудрый человек знает, а если он что-то не знает, то пытается узнать. Запомни это хорошенько. Ты слишком молод и не имеешь необходимого опыта. Нет, эти постоянные перестрелки между осквернителями и Союзом стали причинять слишком много проблем. Нужно что-то сделать, и это работа для настоящего профессионала, высокого класса.

— Я уже послал за тем, кто должен был заменить Капитана Вароса, и он вскоре приедет. Но пока Киерана нет, ты будет командовать стражниками Дома, временно. Постарайся, чтобы больше никого из них не убили, пока ты будешь командиром.

— Киеран, милорд? — с удивлением спросил Матуллус. — Киеран из Драя?

— О, так ты знаешь его?

— Я знаю его репутацию, милорд, — сказал Матуллус, — и кто из немников не знает? Но я слышал, что он… он больше не работает, ушел в отставку.

— Я сумел заинтересовать его, и он опять вернулся на службу, службу мне, Капитаном моих стражников, — ответил Энке, — так что подготовь к этому людей. Если все, что я слышал о Киеране, правда, он начнет махать кнутом с момента своего появления в Алтаруке. Это именно то, что нам надо, в такие времена. А теперь иди и, кстати, почистись. Он тебя воняет кровью.

— Да, милорд, — ответил Матуллус, поклонился и несколько шагов пятился, спиной вперед, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

Оказавшись снаружи, он облегченно вздохнул. Могло быть намного хуже. Конечно его немного задело то, что его даже не рассмативали на должность нового Капитана стражников Дома, но, одновременно, все остальное прошло здорово, можно сказать идеально.

Киеран из Драя был живой легендой среди наемников, ветеран бесчисленного количества компаний, покрывший себя славой и осуществивший заветную мечту любого наемника: уйти в отставку богатым человеком. И он сделал это, даже не достигнув сорока лет. Матуллус спросил себя, сколько же предложил ему Энке, чтобы вернуть его на службу. Да, это должна была быть кругленькая сумма. И быть вторым после такого человека, как Киеран из Драя, это безусловно укрепит его репутацию. А репутация в нашем деле стоит больших денег. Матуллус радостно рассмеялся. Лорд Энке не обвинил его в смерти Капитана Вароса, и это самая счастливая вещь, которая когда бы то ни было случалась с ним.

— Я и не знал, что вы наняли замену для Капитана Вароса, — сказал Лианус, когда Матуллус вышел. — Как давно вы пришли к этому решению?

— О, какое-то время назад, — сказл Энке, отметая вопрос взмахом руки.

— Обычно вы консультируетесь со мной в таких делах.

— Лианус, нет другого такого, кто бы знал торговлю так, как ты ее знаешь, — ответил Энке, — но нанимать наемников — это совсем другое поле деятельности. И кстати, ты не согласен с моим решением?

— Нет, милорд. Я ничего не знаю об этом… Киеране из Драя. Просто мне стало интересно… Но, как вы сказали, это вне моего поля деятельности. Тем не менее… я все еще могу очень хорошо провести переговоры. И я уверен, что смог бы сэкономить хорошую сумму для Дома, если бы я заключал договор с этим человеком.

Энке засмеялся. — О, очень сомневаюсь, Лианус. Там не было места для твоих способностей к переговорам. Киеран ясно сказал как о своих условиях, так и о том, что торговля неуместна.

— И можно мне узнать, милорд, что это за условия?

— Сто тысяч золотых монет за год службы, причем половину он хотел получить немедленно, а остальные равными платежами каждый месяц.

У Лиануса отвалилась нижняя челюсть. — Сто тысяч монет золотом! — сказал он, не веря собственным ушам. — Но… но это совершенно неслыхано!

— Да, действительно, — подтвердил Энке. — И в конце первого года контракт должен быть пересмотрен.

— И вы хотите сказать мне, что согласились с этими невероятными требованиями?

— Я уверен, что Киеран удивился не меньше тебя, когда я принял его требования, — усмехнувшись ответил Энке. — Он ожидал, естественно, что я откажусь. Только для этого он и назвал эту смешную сумму. У него не было ни малейшего желания служить снова, и тем более командовать отрядом стражи торгового дома. Этот человек прославился на войне. Тем не менее он выдвинул свои требования, и когда я принял их, ему ничего не оставалось, как согласиться. Иначе я мог бы обвинить его в нарушении своего слова, что очень повредило бы его репутации. А люди типа Киерана живут и умирают ради репутации.

— Но для чего, милорд, — в ужасе спросил Лианус. — За такие деньги вы легко могли бы нанять целый батальон наемников!

— Да, большие издержки, согласен, но мы легко выдержим их, — сказал Энке. — И кроме того, если бы я нанял целый батальон наемников, это все равно не произвело бы впечатления, на которое я рассчитываю.

— Но… теперь я вообще ничего не понимаю, милорд, — озадаченно сказал Лианус.

— Торговый Кодекс требует от нас быть вне политики, — сказал Энке, — но мы, конечно, очень тесно связаны с политиками. Иначе невозможно зарабатывать деньги в этом мире. Я хочу, чтобы все знали, что не считаясь с издержками Дом Энке нанял самого лучшего человека для командования своей стражей в наше бурное время — человека, чья репутация установилась и не подвергается ни малейшему сомнению. Мы разделяем с Домом Джамри ответственность за порядок в Алтаруке; штаб-квартиры обоих домов здесь, и я хочу, чтобы все знали, насколько мы серьезны и ответственны, выполняя нашу работу.

— Ага, и Лорд Джамри в частности, — сказал Лианис, осознав слова молодого лорда.

— В точности, — улыбнувшись ответил Энке. — Мой отец всю жизнь соревновался с Домом Джамри, и это утомило его. Они всегда были больше, всегда богаче, и всегда смотрели на нас как на нуворишей, новых людей, только случайно сделавших себе состояние. Они всегда считали моего отца человеком второго сорта, чуть ли не крестьянином, недостойным того, чтобы водить с ним компанию. Да, они всегда говорили очень вежливо, но снисходительность и презрение не сходили с их лиц. Я не забыл этого, и никогда не забуду.

— Но вы недавно подписали договор о сотрудничестве с Домом Джамри, — напомнил Лианус.

— Потому что пытаться соревноваться с ними на рынке бессмысленно, — сказал Энке. — У нас нет и никогда не будет их ресурсов. А сотрудничество с ними обещает нам множество преимуществ. Пускай Джамри думает, что побил нас. Он верит, что я намного более практичен, чем мой отец, который враждовал с его Домом, и сделал мудрое решение, застраховав наше имущество и само наше существование его собственным капиталом, и следовательно, согласно соглашению, он находится в превосходящем нас положении.

— И в любом случае он прав только наполовину. Я действительно более практичен, чем мой отец. Я осознал, что соревнование с Джамри ничего нам не даст, мы не в состоянии победить их таким путем. Единственный путь — объединиться с ними и подмять под себя, при помощи политики.

— И Киеран — часть вашего плана? — спросил Лианус.

— В точности, — ответил Энке. — Я приказал моим агентам вести переговоры с Киераном от имени Дома Джамри, использовов то, что теперь я младший торговый партнер. Его зарплата, конечно, будет идти из моего кармана, но он будет носить красный мундир Джамри, а не синий с желтым Энке.

Лианус нахмурился. — Боюсь, что я потерял нить, милорд. Вы имеете в виду, собственно вы это сделали, что этот Киеран формально будет служить Дому Джамри? И в чем для нас тут выгода? И как он может руководить стражей нашего Дома, если носит цвета Джамри?

Энке опять усмехнулся. — У тебя великолепный ум для деталей, мой дорогой Лианус, но ты совсем не разбираешься в интригах. Лорд Джамри увидит в том, что я нанял Киерана от его имени, благодарственный жест в его сторону. Как раз чего-то в таком духе он и ожидает от человека в моем положении.

— После долгих лет соперничества ему наконец-то удалось поставить Торговый Дом Энке на колени, и в моем новом положении младшего торгового партнера совершенно естественно делать какие-нибудь жесты, чтобы доказать мою добрую волю. И кроме того, мой отец был его враг, а его наследник слабее, и более практичен, и заинтересован главным образом вести свободную, разгульную жизнь, а я еще и подыграю его ожиданиям, доказав, что я ему верный друг. Он, конечно, никогда не узнает, сколько я на самом деле заплатил Киерану, а спросить меня ему будет неловко, невежливо. А по условиям контракта Киеран не должен говорить никому о сумме своей зарплаты.

— Однако, — продолжал Лорд Энке, — в подходящее время я разрешу этой информации дойти до публики. Но пока Киеран будет командывать стражниками нашего Дома, потому что, кстати, и Лорд Джамри будет настаивать на этом, особенно теперь, когда я трагически потерял Капитана Вароса. Этого дурака убили в самое подходящее время. У Лорда Джамри и так есть капитан стражников его Дома, и будет непрактично и невежливо смещать его из-за Киерана, тем более что он никак не заслужил этого.

— Нет, он великодушно предложит Киерана мне, чтобы он командовал моими стражниками, но я буду настаивать, чтобы Киеран носил красный мундир Джамри и действовал как номинальный сокомандир Капитана Дома Джамри. Чисто формальное назначение, за этим не будет никакой реальной власти. Оба полка останутся совершенно независимыми. Зато Джамри будет удовлетворен, когда весь Алтарук увидит, что Капитан стражников Дома Энке носит его цвета, ясный знак, кто на самом деле контролирует город. Он подумает, что перехитрил меня, и все будет выглядеть так, как будто я нарочно унизился ради безопасности города и народа.

— Очень хитроумно, милорд, — сказал Лианус. — Если, конечно, все пройдет как вы задумали.

— Будь уверен, так и будет, — сказал Энке. — Эти появившиеся не так давно вспышки насилия в Алтраруке становятся все хуже и хуже, и все уже устали от них. Союз всегда был силен в нашем городе, а осквернителей было сравнительно мало.

— Но сейчас число осквернителей выросло, и, похоже, Союз предпринял какие-то шаги, чтобы избавиться от них. Каждый из них шпионит за врагом, и Алтарук стал рассадником интриг. Если дела и дальше пойдут с такой же скоростью, скоро мы будем вовлечены в настоящую войну магов. И это будет очень плохо для бизнеса.

— И у вас есть план, как помешать этому конфликту? — спросил Лианус.

— О, у меня всегда есть план, Лианус. Киеран только первая часть моего плана. Видимая часть, так как есть другая, совершенно секретная часть. Первая часть — это огонь, зажженый над Домом Джамри, а вторая — лед.

— Лед, милорд? — спросил Линус, совершенно сбитый с толку.

— Да, лед, который заморозит саму душу, Лианус, — сказал Энке с такой теплой и радостной улыбкой, что по телу его главного бухгалтера прошла ледяная дрожь.

Лианус давно научился смотреть в глаза своему молодому хозяину, когда тот смеялся. На этот раз их взгляд был ужасен — мертвый и равнодушный, полное отсутствие эмций. В этот момент Лианнус спросил себя, а есть ли вообще у Энке душа. — Я… я не понимаю, милорд.

— Все в свое время, — сказал Лорд Энке, отвернувшись к окну и глядя на рыночную плошадь, продолжавшую гореть. — В свое время.