Сломленные 1

Глава 7 Вторая ошибка

После нашего обсуждения, Джай свалил. Я не спрашивала, куда он направляется, но заметила небольшую пачку денег, которую он засунул в карман рюкзака. У него есть план, один из пунктов которого состоит в том, чтобы заплатить кому-то деньги за определенные услуги. Возможно, он расплачивается с одним из головорезов Черепа за информацию… и это не нелепое предположение.

Он не возвращался до позднего вечера, а когда вернулся, ни разу не посмотрел на меня. Ни разу. Я наблюдала за ним, когда он лежал на своей раскладушке и бросал резиновый мячик в противоположную стену. Каждый следующий бросок был все сильнее и сильнее, но он ловил его каждый раз. Задремав, я видела сон о нем, сон, который заканчивался тем, что ему перерезали горло, а меня сбросили через перила. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить меня открыть глаза и вернуться в реальность.

Мои глаза привыкли к темноте сразу же. Джай снова завесил своей футболкой светильник, позволяя проникать в помещение только слабому свету. В этом конце тоннеля тишина, но в отдалении я слышу пение и громкие разговоры, наподобие тех, которые можно услышать возле бара. Я смотрю на него, лежащего на спине с закинутой на лицо рукой. Он обнажен до пояса, и я не виню его. Воздух густой и липкий. Нет ни бриза, ни свежего воздуха, и это тяжело, и еще я выделяю хорошую порцию тепла своим телом.

Пока он не видит, я скольжу своим взглядом вниз по его телу. Лежа там, он выглядит как аппетитный красавчик, и мои внутренности трепещут. У него тело мужчины, это точно. Мышцы и линии в тех местах, которые я не видела у кого-либо, кроме как на обложках фитнес-журналов. Он создал свое тело, вылепил его, и меня интересует, как много женщин касалось его. Сколько женщин имело удовольствие зарыть свои пальцы в его волосы или касаться губами его живота? Не могу не задаться вопросом, поскольку он до сих пор лежит неподвижно в одних трусах, как он выглядит ниже пояса. Конечно, мужчина его размера упакован приличным размером пениса… или, может быть, это объясняет размер его остальной части. Может быть, он вынужден был компенсировать недостаток там? Я ухмыляюсь. Если озвучу свое мнение, захочет ли он показать мне? Я качаю головой. Какого черта я делаю?

Я заставляю себя прочистить голову и закрываю глаза, надеясь вытащить свой мозг из влагалища. Проходит несколько секунд, я снова открываю глаза, и мой разум возвращается обратно в это грязное море вокруг. Это своего рода сексуально, что Джай заплатил так много денег, чтобы спасти мою жизнь. У меня никогда не было кого-то, кто бы без корысти сделал что-то для меня… и это заставляет меня чувствовать себя так, что не описать словами. Кроме того, вернув ему долг, смогу ли я когда-либо показать ему тем самым, как сильно его общение влияет на меня? Я никогда не была настоящим другом и знаю, что Джай и я далеко не друзья, но это ощущается потрясающе. Неудивительно, что люди все время окружают себя людьми. Приятно слышать свой собственный голос и знать, что тебя кто-то слушает.

В углу происходит какая-то возня, и я меняю положение на кровати, подтянув колени к груди. Я сцепляю свои пальцы, сразу заметив, что Джай добыл мне ботинки и носки. Как удобно.

— Джай? — шепчу я, обхватив себя руками.

Слышу очередную возню, затем отчетливый писк. Мое сердце останавливается. Чертовы крысы!

— Джай… — я пробую снова, на сей раз мой голос звучит испуганным и несчастным.

Однако он не двигается. Я думала, что это я крепко сплю. Я наклоняюсь в пространство между нашими кроватями и прикасаюсь к нему. Под моими пальцами мышцы на его груди натягиваются и, прежде чем я понимаю это, его рука обхватывает меня, и я пищу, поскольку он тянет меня из моей кровати к себе.

— Джай…

Каким-то образом он хватает меня в охапку и тянет меня к себе до тех пор, пока мое тело не падает поверх его, и я не в состоянии двигаться. Скованная. Его ноги обернулись вокруг моих и сдавливают до тех пор, пока мое колено не чувствует себя так, будто собирается выскочить из сустава.

— Остановись…

Освободив меня из своих рук, но не из ног, он выдергивает из ушей наушники, которые я не видела.

— Черт возьми, Котенок, не подкрадывайся ко мне, — приказывает он, и его грудь вибрирует напротив моей.

Я пытаюсь высвободить ноги, но он сгибает свои, и я морщусь от того, что мое колено ноет.

— Я звала тебя по имени дважды, и, в последний раз, завязывай с Котенком. Это не мое имя.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, игнорируя мой протест.

В тусклом свете, я замечаю легкую улыбку на его губах и чувствую, как его грудь поднимается и опадает немного быстрее, чем это было секунду назад. Интересно, это потому, что я напугала его, или потому, что мое влажное тело прижалось к нему так плотно, и это влияет на него.

— Думаю, что я слышала крыс.

Мои пальцы дергаются на его гладкой груди, и уголок его рта делает то же самое.

— Крыс?

Я киваю.

— Больших.

Я слышу приглушенную музыку, которую он слушал через наушники. Звучит, как рэп. У меня редко было время слушать музыку после того, как поступила на сестринские курсы. Здесь приятно слышать нечто иное, чем крики и редкий звук капель воды. Джай замечает, что я смотрю на наушник, и поднимает его вверх.

— Хочешь послушать?

Я киваю, забыв обо всех крысах и нашей странной позе. Он убирает крупную прядь моих волос за ухо, перед тем как вставить наушник.

Я еще не слышала такую драматическую подборку лирики прежде. Она гипнотизирующая и настоящая, и миллион других вещей. Я не спрашиваю его, кто читает рэп или кто написал его, я просто нахожу утешение в неизвестности.

Джай ищет свой плеер, который спрятан где-то рядом с его телом. Находит его, и экран плеера загорается, когда он переключает песню. Я борюсь с собой, чтобы не надуть губы, не желая менять ту песню, которую слушаю.

— Ты можешь положить свою голову и полежать здесь некоторое время, — говорит он, слегка толкая мою голову вниз до тех пор, пока моя теплая щека не упирается в его грудь. — Ну, ты знаешь, из-за крыс на твоей стороне комнаты и всего остального…

Я улыбаюсь вопреки самой себе и прижимаюсь к нему. Вскоре музыка переходит от глубокого рэпа в медленный рок. У певца ровный баритон, который ласкает своей магией мой слух. Это заставляет меня думать о своей работе и о том, что, наверное, потеряла ее. Это заставляет меня думать о квартире и о выселении, которое собираюсь рассмотреть, если когда-нибудь выберусь отсюда. Странно, но музыка успокаивает. Когда в песне идет переход на хор, я думаю о моей жизни до этой поры… и о родителях. Я могла бы воспользоваться возможностью узнать у Черепа их имена. Если я узнаю их имена, то смогу их выследить. Я ничего не хочу от них, просто хочу, чтобы они знали, что я жива и со мной все в порядке, и что сделала это без них. Или, может быть, хочу немного пошпионить за ними, чтобы увидеть, остановятся ли они хоть на секунду и подумают обо мне.

— Как ты думаешь, Череп даст мне имена моих родителей, если спрошу?

Все тело Джая напрягается подо мной. Он не отвечает, по крайней мере, некоторое время, и в этой тишине я пытаюсь понять, что это значит. Да? Нет?

— Он поможет тебе, — признается он, в конце концов. — За определенную цену.

— Цену?

— У Черепа всегда есть цена.

Я поджимаю губы и покусываю внутреннюю часть нижней губы. Какая цена у Черепа?

— У меня нет денег.

Джай усмехается.

— У Черепа их много. Он не моргнет и глазом на любую цену, которую ты предложишь ему. Он захочет от тебя чего-то большего.

Я хмурюсь, пытаясь расшифровать его расплывчатые слова. Что еще может быть нужно Черепу от меня? У меня нет никаких навыков, ничего, что может принести пользу, ох. Ох! Я поднимаю голову, чтобы посмотреть Джаю в лицо.

— Думаешь, он захочет сексуальную плату? — спрашиваю я, поднимая брови.

Он открывает глаза.

— С тобой? Несомненно.

Что это значит? Потому что я простая женщина или потому что Джай думает, что я недостаточно красива, чтобы привлечь внимание Черепа? Если Череп такой величественный, как утверждает Джай, то женщины стекаются к нему, и не просто обычные женщины, а красивые женщины. Богатство и власть всегда притягивает красивых женщин.

Джай стонет.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты, блядь, не собираешься отдаваться Черепу за информацию?

Я вздрагиваю. Никогда не использовала секс, чтобы получить то, что хочу. Никогда.

— Что? Я никогда такого не сделала бы. И это не твое дело, даже если я сделаю это. Ты спас мою жизнь, и я должна тебе хренову тучу денег, но это не значит, что ты владеешь мной.

Мощным движением бедер, Джай сбрасывает меня с себя. И прежде чем я улетаю с кровати, он умудряется поймать меня за талию и уложить под тяжесть своего тела. Для большого парня он перемещается молниеносно, как будто весит лишь четверть от своего веса. Наушник выпадает из моего уха, я хватаюсь руками за его ноги, расположенные по обеим сторонам от меня, и его бедра прижимают меня к сетке под нами. Его дыхание горячее и быстрое, оно смешивается с моим меньше чем в нескольких сантиметрах от наших губ. Я никогда не имела дела ни с кем таким требовательным, как Джай. Одно слово — это все, что нужно ему, чтобы переключиться от прохладного и спокойного, к горячему и раздраженному. Как ни странно, это сексуально. Он хватает меня за запястья, не надавливая на мой таз, и от вида его полуголого тела на мне, моя кровь неистово хлещет по венам.

— Я владею тобой, — говорит он, его голос разжигает огонь в моей крови. — Я владею тобой с той секунды, когда прижал у склада.

Я с трудом сглатываю, не в состоянии остановить быстро вздымающуюся грудь. Я качаю головой.

— Нет. Мы живем в двадцать первом веке. Это так не работает.

Его интенсивный пристальный взгляд падает на мои губы, выпуская поток бабочек в животе.

— Тогда как это работает? Расскажи мне.

Его глаза вновь возвращаются к моему лицу. Я не знаю, как это работает. Не думаю, что ты можешь владеть кем-то; разве что не по их выбору. Тебе может принадлежать сердце, но все остальное даже не обсуждается. Я еще не встречала того, кому позволю владеть мной во всех смыслах этого слова.

Это могущественное слово.

Владеть кем-то — это можно приравнять к любви. Владеть кем-то означает, что у человека есть возможность разорвать на части того, кем он владеет, равно, как и возможность собрать его обратно воедино… или нет. Совершенно не похоже на что-то, чему я с легкостью поддамся, если подобное случится.

— Я не знаю, — говорю я, наконец. — Но это не работает таким образом.

Я задерживаю дыхание, пока он опускает голову, останавливаясь только тогда, когда его губы задевают мои. Я задыхаюсь, когда они впервые прикасаются. Они посылают молнии сквозь меня, пробуждающие каждый нерв, и воспламеняя меня. Его губы сухие, но невероятно мягкие. Его дыхание пахнет мятой и свежей водой. Я была и видела большой тоннель, очень похожий на тот, в котором висит клетка, они используют его в качестве туалета общины, но я не видела никаких бассейнов, чтобы почистить зубы.

— Ты бы прыгнула через обручи для меня? — спрашивает он низким хриплым голосом, когда немного сильнее прижимается к моему тазу.

Я качаю головой, но так чертовски согласна исполнить это. Я прямо сейчас могу прыгнуть через что-нибудь ради него, если он пообещает подарить мне длинное и твердое удовольствие после. Его естество хорошо ощущается через разделяющую нас ткань, которую мы носим. В более глубоких мыслях, каково было бы заняться грязным и жестким сексом прямо здесь, зная, что кто-то, проходя мимо, может увидеть или услышать нас? Кто-то с великолепной памятью? Я воспламеняюсь, даже просто думая об этом.

— Я могу заставить тебя, — говорит он, перемещая руку на мою ключицу.

Я задыхаюсь, когда он проникает своим указательным пальцем под вырез моей майки и скользит им вниз к декольте. Он ухмыляется, заметив, как стремительно вздымается моя грудь. Как будто он трогает мои легкие, заставляя их показать, насколько сильно они хотят вдохнуть его, быть наполненными ним. Он двигается быстро, сразу перейдя ко второй базе, а он еще даже не поцеловал меня.

— Я могу доказать тебе, как легко попасть под чье-то влияние.

— Не думаю, что у тебя получится. Мной никогда не будет управлять мужчина…

Он сокращает крошечное расстояние между нашими ртами и моментально захватывает мои губы, сбрасывая ракету в мое тело. Его поцелуй отправляет мои органы в бурный водоворот. Он не ждет разрешения проникнуть в мой рот. Вместо этого он кусает мою нижнюю губу и глотает мой вздох, когда проникает языком внутрь. Когда наши языки касаются, рычание вибрирует глубоко в его груди, и он придвигает меня ближе, заставляя чувствовать его эрекцию между ног. Я съеживаюсь от болезненных импульсов в вершине моих бедер. Даже молния моих шорт становится инструментом, чтобы возбудить меня.

Вот что я хочу.

Возбудиться.

Я хочу возбудиться, и хочу, чтобы Джай был единственным, кто сделает это. Грубая рука — это то, что мне нужно. Это то, чего я жажду, и он читает мои мысли. Рукой он спускается по моей ложбинке вниз, по контуру моего тела к кнопке шорт. С быстрым рывком кнопка открывается. Он продолжает жестко трахать мой рот, пока скользит пальцами под ткань моего нижнего белья. Он — все, что я чувствую, все, о чем я думаю. Он пожирает меня, угрожая оставить сломленной, если не закончит начатое.

— Ты хочешь меня здесь? — спрашивает он в мой рот, и скользит пальцем по моим большим половым губам, заставляя содрогаться и извиваться в его руках.

Я чувствую, как моя влажность с отчаянием покрывает его указательный палец. Как в лихорадке, я киваю головой, и слабо хныкаю, когда он размазывает мои соки кончиком указательного пальца по губам.

— Я не думаю, что ты сильно хочешь этого.

В этот раз я киваю немного более отчаянно.

— Я хочу. Боже. Трахни. Я хочу.

Его глаза вспыхивают, и я чувствую его по всему моему телу. Все, что я делаю, это то, чего он хочет. Я вижу это.

— Дай мне свои сиськи, Котенок, и я покажу тебе звезды.

В рекордно короткое время и трясущимися руками, я задираю вверх борцовку и стаскиваю хлопчатобумажный бюстгальтер. Он плотно сидит под моей грудью, подталкивая ее вверх. Я смотрю на Джая. Он уставился на них, похотливо прищурив глаза. Он прикусывает зубами нижнюю губу, и с хриплым стоном входит пальцем глубоко в меня. У меня перехватывает дыхание, и я хватаюсь за края раскладушки. Господи. Трахни меня.

— Ты послушная в таком положении, — говорит он, и я слышу улыбку в его голосе. — Может быть, мне следовало сделать это с самого начала. Может быть, тогда ты бы не причинила мне столько неприятностей.

Джай сгибает палец, и все мое тело дрожит, когда он гладит одно место. То место, которое заставляет девушку потерять разум.

— Я люблю неприятности, — вздыхаю я. — Они меня заводят.

И это работает. Люди говорят придерживаться того, что знаешь, но я говорю придерживаться неизвестности. Беда таится в неизвестности, и волнение рождается в неизвестности. Неизвестность — это то, что держит меня на плаву.

Все мое тело сжимается от волнующего ощущения его прикосновений внутри меня. Он проталкивает еще один палец, и я закрываю глаза, чтобы получить контроль, иначе просто рассыплюсь под ним. Я скольжу своей рукой по его твердому торсу вниз, сохраняя каждый его миллиметр в своей памяти. Не хочу забывать ни одной мелочи. Никогда.

Надавливаю на его ладонь, принуждая его погрузиться еще глубже. Мои соски болят, и я тянусь, чтобы потереться своей грудью об его, но у него другие планы. Когда я выгибаю спину, он опускает голову и ловит мой сосок зубами. Я шиплю, а затем стону, когда его язык успокаивает жжение, которое он создал. Я в пяти секундах от взрыва. Он тоже это знает. Освободив мой сосок от своих сладких пыток, он придвигает свой рот к моему уху, и я вздыхаю, когда его щека слегка касается моей.

— Я владею тобой, Эмили? — шепчет он мне на ухо.

В этот момент я согласна носить ошейник с именем «Котенок», усеянный поддельными бриллиантами. Можно с уверенностью сказать, что я растаяла в его руках.

— Да, — вздыхаю я, вращая бедрами и заставляя его пальцы войти глубже внутрь. — Боже, да.

— Я же тебе говорил, — бормочет он, но на это я не обращаю внимания.

Конвульсии сотрясают меня, и я слышу звук его дыхания. Он отклоняется назад достаточно, чтобы смотреть мне в лицо, когда я кончаю. Я — смесь стонов и дрожи, и каждый следующий более сильный, чем предыдущий. Он двигает пальцами во мне сильнее и быстрее, и с невероятной скоростью я несусь, как ракета, взрываясь на тысячи частей.

В конце концов, довольно шумно, я возвращаюсь на землю. Когда я успокаиваю свое дыхание, Джай смотрит на меня, его серьезное лицо прямо напротив моего.

— Если пойдешь к Черепу за помощью, ты не выберешься. Он завладеет тобой.

Я моргаю в замешательстве. Все это… было, чтобы доказать мне, как легко потерять голову, когда ты возбужден? И я, блядь, провалилась.

Он надевает мой лифчик обратно, стягивает вниз борцовку. Затем Джай разворачивает нас, и я снова нахожусь на нем сверху. Откинув волосы подальше от моей влажной кожи лица, он находит мое ухо, и засовывает наушник обратно. Медленный рок играет еще раз.

Бедрами я чувствую, что он все еще возбужден, но я слишком смущена, чтобы предложить чем-нибудь помочь. Я просто доказала, как легко управлять кем-то… просто доказала, как легко Черепу овладеть мной… и только что меня ласкал пальцем незнакомец в подполье…

Дерьмо.

Может быть, придерживаться неизвестности — не самая лучшая идея.