8

Патрик лежал, боясь пошевельнуться, и напряженно прислушивался к дыханию Николь. Оно становилось все более ровным. Осторожно перевернувшись на спину, он лег так, чтобы иметь возможность наблюдать за ней.

Во сне она еще больше напоминала ангела. Мягкий свет, просачиваясь из сада сквозь шторы, обрисовывал ее точеные черты, — изысканные, женственные, почти неземные. Прекрасные светлые волосы в беспорядке рассыпались на подушке.

Его пальцы жаждали прикоснуться к ним… Желание было таким сокрушительным, что тело отказывалось повиноваться разуму.

Эти нежные губы могли свести с ума любого мужчину. Светлые ресницы лежали на щеках, словно потускневшее серебро на нежно-прозрачном фарфоре. Патрику так хотелось провести по ним языком, поцеловать молочную белизну век.

Он изучал любимое лицо, запоминая каждую его черточку, не в силах заставить себя отвернуться.

О господи! Ведь это их первая брачная ночь! Он лежит в постели с женщиной, которую любит больше жизни, но не может сказать ей об этом. Николь возненавидит его навсегда, если узнает об обмане. И, видит бог, он не посмеет винить ее!

Кто мог предположить, что эта игра зайдет так далеко!

Но теперь не время для сожалений. Поздно. Она стала его женой. Замужней женщиной… Но еще не знала об этом. Он собирался заставить ее захотеть стать тем, кем она стала, и уже после этого раскрыть карты. И теперь ему больше ничего не оставалось, как довести дело до конца.

Сегодня, выйдя из ванной, Патрик уловил проблеск желания в глазах Николь. Это открытие так поразило его, что он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее. Но каким-то образом ему удалось сохранить невозмутимость, проигнорировав этот невольный призыв.

И вот он лежит рядом с ней в постели. Чудо… или, возможно, самая большая ошибка его жизни? Он никогда не собирался быть фиктивным мужем! Он хотел быть настоящим, из плоти и крови, пылким любовником, хотел показать ей, что они созданы друг для друга…

Но нельзя рисковать. Нужно ждать и наблюдать, притворяясь равнодушным. Может быть, она подаст ему знак? Патрик знал, что Николь любит его, но мог только мечтать, что когда-нибудь она будет хотеть его так же сильно, как он хочет ее в эту минуту.

Придется играть свою роль до конца.

Николь шевельнулась и, обхватив руками подушку, прижалась к ней щекой. Ее губы приоткрылись, как будто приглашая, и Патрик стиснул зубы, удерживая стон желания. Она выглядела как ангел, но была так соблазнительна!

Он смотрел на нее и чувствовал, как его контроль над собой ослабевает. Всю прошлую неделю ему удавалось держать себя в руках. Но сейчас он балансировал у опасной черты.

Маленькая рука на подушке шевельнулась, как будто подавая знак. Он смотрел на любимое лицо. Спящая сирена. Проклятье! Первая брачная ночь! Но имеет же он право хотя бы прикоснуться к своей жене? Или нет? Потянувшись, Патрик запечатлел осторожный поцелуй на ее губах и уже не смог отодвинуться. Он медлил, вдыхая чистый запах ее волос, сладкий аромат кожи.

Николь издала слабый звук, и он догадался, что ей что-то снится. Что же она может видеть во сне?.. Ее губы раздвинулись в улыбке, и острое вожделение пронзило его тело, так что на лбу выступили капельки пота. Патрик сжал кулаки.

— Любимая, — шептали его губы, — надеюсь, ты поймешь, что любишь меня, прежде чем узнаешь, что я натворил…


Николь проснулась, чувствуя приятное тепло, и тут же смущенно нахмурилась.

— Доброе утро, — раздался низкий голос над самым ее ухом.

Она тряхнула головой, стараясь прогнать остатки сна, и, повернувшись, наткнулась взглядом на лицо Патрика.

— Доброе утро, — повторил он, улыбаясь. — Хорошо спала?

— Что происходит? Почему я…

— Почему ты прижалась ко мне? — закончил он, все еще продолжая улыбаться.

Она села, опершись о подушку.

— Да. Почему?

Он приподнялся на локтях.

— Об этом надо спросить тебя. — Он быстро взглянул на нее, приподнимая темную бровь. — Я как лежал, так и лежу.

Николь покраснела. Она была смущена и раздосадована.

— Ты замерзла? — спросил он.

— Замерзла? — рассеянно повторила она. Да, наверное ей было холодно. — Прости. Надеюсь, я не очень стеснила тебя.

Легкая тень промелькнула на его лице.

— Если честно, мне понравилось спать с тобой.

Эта шутка мгновенно сняла ее напряжение.

— Спасибо за комплимент.

И вдруг неожиданно для самой себя Николь пригладила его спутанные волосы.

— Ты такой симпатичный утром, — улыбнулась она.

Он чуть подвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Ты уверена, что хочешь вставать? Еще рано.

Она испытывала непреодолимое желание нырнуть под одеяло и свернуться калачиком рядом с Патриком, может быть, даже прижаться к его груди. Но разве она могла позволить себе это?

И вдруг ей захотелось похулиганить. Николь перегнулась через него, делая вид, что хочет посмотреть на часы.

— Который час? — спросила она без всякого интереса.

Когда ее груди коснулись его, ей показалось, что она слышит тихий стон.

— Еще рано, — отозвался он.

Она вздохнула и лениво потянулась.

— Ты прав. Может, действительно стоит поспать еще немножко? — Она покосилась на свою половину постели. — Но там так холодно…

— Мне перебраться туда, чтобы согреть тебе место?

— Нет, боже упаси! Лучше я останусь здесь…

— О, ради бога, если хочешь… — Он повернулся на бок, похлопав по одеялу рядом с собой.

— Ты не думаешь, что это нехорошо? — вдруг спохватилась Николь.

Она сама не понимала, почему ведет себя так необдуманно, но ей было так уютно рядом с Патриком. Натянув одеяло, она прижалась к нему, раздумывая, оценит ли он это движение как поиски тепла или….

Он обнял ее за талию.

— Теперь теплее? Спи!

Но близость Патрика отнюдь не навевала сон. Николь положила руку на его ладонь, и их пальцы переплелись. Она слышала тяжелые удары его сердца. Или своего собственного?

— Ник? — спросил он.

— Да? — прошептала она.

— Я… — Звонок телефона не дал ему закончить. — Извини, — сказал он с раздражением, — наверное, это мой управляющий.

Интересно, кто это может звонить в такой ранний час, нарушая уединение их медового месяца, раздраженно подумала Николь и вдруг побледнела, увидев выражение лица Патрика.

Обворожительная улыбка заиграла на его губах, и она поняла, что это Венера.

— Нет, ты не разбудила меня, милая! — проворковал он бархатным голосом. — Я как раз думал о тебе.

Он сделал паузу и хихикнул. При этом звуке, таком нежном, полном намека, Николь залилась краской. Патрик быстро заговорил по-французски, наверное, о чем-то очень интимном.

Она дотронулась до его руки, но прошло несколько минут, прежде чем он обратил на нее внимание.

— Секунду, милая! — наконец сказал он и, прикрыв трубку, посмотрел на Николь. — Венера не знает, что мы в одной комнате… Ты понимаешь? Шепни, чего ты хочешь…

Николь обиженно пожала плечами.

— Извини, — сказала она негромко. — Может, мне уйти?

— Пойди прими душ. Скоро принесут завтрак.

Войдя в просторную ванную комнату, она стянула пижаму и глубоко вздохнула. Ее преследовал запах Патрика. Приятный запах. Мужской.

Николь встала под душ и пустила ледяную воду.


Когда она вернулась в комнату, Патрик все еще говорил по телефону. Он посмотрел на нее и улыбнулся, показывая глазами на стол, стоящий в эркере. Проследив за его взглядом, Николь увидела, что завтрак уже принесли.

— О'кей, Миранда. Я просмотрю бумаги и сообщу свое решение.

Он говорил не с Венерой, а со своей секретаршей. Николь сразу же почувствовала голод. Круассаны, свежие фрукты и кофе выглядели весьма аппетитно. Легкой походкой она направилась к столу и села, разложив на коленях крахмальную салфетку.

Патрик положил трубку и встал с постели.

— Я быстро приму душ и присоединюсь к тебе. Не жди меня, я знаю, как ты проголодалась.

— На что ты намекаешь?

— Выпей кофе, злюка, — засмеялся он, — и не забудь оставить мне что-нибудь.

— К твоему сведению, по утрам я очень мила и ем как птичка.

Он остановился около двери в ванную, прислонившись плечом к косяку.

— Я слышал, что некоторые птички ежедневно съедают столько же, сколько весят сами.

— Сколько же это может быть? Несколько унций?

— Ничья, — рассмеялся Патрик.

После того, как он скрылся в ванной, она положила в рот сочную клубнику и улыбнулась. Что ж, он хотя бы не был по утрам брюзгой, и это приятно. Но ее улыбка постепенно угасла: конечно, если мужчине звонит его подружка и шепчется с ним на сексуальные темы, у него сразу же поднимается настроение.

Услужливое воображение тут же нарисовало Николь Патрика с другой женщиной… и аппетит у нее сразу же пропал.

Он вышел из ванной в джинсах, но без рубашки.

— Мне что-нибудь осталось? — спросил он, подходя к столу.

— Самая малость, — пошутила она, хотя тарелки были полны еды. — Ты не хочешь надеть рубашку?

Патрик сел и, потянувшись за серебряным кофейником, удивленно поднял на нее глаза.

— Мой вид тебя шокирует? — нахмурился он.

— Нисколько! — Николь почувствовала, что краснеет. — Забудь об этом.

— Я польщен.

— О, Пэт! Ты сам знаешь, что прекрасно сложен.

— Твоя оценка явно завышена, Ник, — хихикнул он, поднося чашку к губам, — но все равно, спасибо.

— Пэт! Что люди делают во время медового месяца?

Он бросил на Николь взгляд, от которого легкие мурашки пробежали по ее спине.

— Я читала проспекты о местных достопримечательностях, — в замешательстве выпалила она. — Оказывается, здесь есть место, которое называется Лунный кратер, там находятся два подземных озера. Мне кажется, на это интересно взглянуть. — Она болтала без умолку, только чтобы заполнить напряженную тишину. — И еще ботанический сад, там коллекция лягушек, представляешь? Это здорово! — Патрик молча продолжал намазывать джемом свой круассан. — А еще я читала о месте, которое называется Замок Элизы. Кажется, эта Элиза хотела спать под навесом из цветущих деревьев, поэтому…

— Прекрасно, Ник, — перебил ее Патрик. — Но сегодня я должен заняться делами. — Он на секунду поднял на нее глаза, прежде чем открыть маленькую баночку с консервированными сливами. — Но ты можешь сходить на экскурсию. Желаю хорошо провести время.

— Одна? — Ее настроение сразу упало.

— Что?

Николь почему-то была уверена, что они будут неразлучны. Да, но ведь это же не настоящий медовый месяц, сказала она себе. А Патрик — занятой человек, он всегда с большой ответственностью относился к своим обязанностям.

Она кивнула, слабо улыбаясь.

— Конечно. Все будет замечательно.

— Газеты не приносили, Ник? — спросил он, кладя сливу на блюдце.

Он даже не слушает ее! Его совершенно не беспокоит, как она проведет время.

— Вот, — бросила Николь и скрылась в ванной, хлопнув дверью.


В два часа дня Николь вернулась в отель и без сил упала на кровать.

Патрик лежал, читая бумаги. Он поднял глаза, когда она повалилась рядом с ним.

— Я умираю, — простонала Николь. — Неудивительно, что этот город называют Маленькой Американской Швейцарией. Вверх и вниз, вверх и вниз…

Он рассмеялся.

— И не было подъемников?

Николь сердито уставилась на него.

— Что ж, по крайней мере, это хорошая зарядка. А ты скоро растолстеешь, если не будешь двигаться. — Она понимала, что потребуются годы и годы, чтобы его сильное тренированное тело стало немощным, но упрямо твердила свое: — Нельзя все время работать, ты это понимаешь?

Она сама не понимала, почему набросилась на него. Они не договаривались постоянно быть вместе во время медового месяца. Но, несмотря на то, что она отчитывала его как школьный учитель, Патрик не выказывал особенного раздражения.

— Ноги просто гудят, — простонала Николь.

— Может, тебе сделать массаж?

— Что? — Она удивленно посмотрела на него.

— Я сказал, массаж. — Он пожал плечами. — Ты даже не представляешь, какой я классный специалист в этой области.

Она оперлась на локоть, чтобы лучше видеть его.

— Очень мило.

— Нет, правда. Хочешь, покажу?

— Давай.

Он стянул с нее спортивные туфли и бросил их на пол.

— Мне нравятся твои ноги. Они такие красивые.

Он крепко взял ее за щиколотку и провел пальцами по внутреннему изгибу стопы. На лице его было такое выражение, как если бы он держал в руках редкую орхидею.

— Патрик, у тебя такой кровожадный вид, словно ты собираешься съесть меня. — Она в притворном ужасе округлила глаза. — Смотри, я закричу.

Он ответил ей пристальным взглядом.

— Пожалуй, стоит попробовать.

С этими словами Патрик поднес ее ногу к своему рту и прихватил губами большой палец.

Она взвизгнула и отклонилась, но он крепко держал ее за лодыжку.

— Патрик! — воскликнула она. — Ты сошел с ума!

Он прошелся по ее пальцу зубами, слегка покусывая его, затем взял его губами, лаская языком. Николь вздрогнула. В этой ласке было что-то волнующее. Она никогда не думала, что дразнящие прикосновения его губ могут вызвать такую… истому. От возбуждения ее бросило в жар.

Патрик всегда был для Николь другом. Старым другом. Слово «любовь» совершенно не подходило к их отношениям. Нет, конечно, она любила его, но скорее как брата… А может быть… Ее сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым, во рту пересохло.

Напуганная своими эмоциями, Николь резко села на кровати и попыталась вырвать ногу из его рук.

— Патрик Полтер, я рассчитывала на лечебную процедуру, а это… это… — задыхаясь, пробормотала она.

— Разве тебе было плохо? — спросил он.

Его ласковая улыбка быстро остудила ее гнев, и спустя секунду они уже смеялись, глядя друг на друга.

Он потянулся за ее туфлями и подобрав их, бросил на кровать.

— Вот, обуйся, чтобы я не сделал что-нибудь необдуманное.

— Еще более необдуманное? — Она состроила гримасу. — Даже страшно представить!

Патрик засмеялся.

— Ты знаешь, что Шекспир сказал по этому поводу?

Николь передернуло.

— Как, и ты тоже? — только и сказала она.

— Диксон не единственный, кто может цитировать Шекспира.

— О'кей, сдаюсь. Так что великий писатель говорил по поводу массажа ног?

— Старина Вильям сказал: «Никогда не забывайте про ланч!»

— Вот как?

— Я проголодался, — пожал плечами Патрик. — Не отказывайся, не то я съем твои хорошенькие пальчики!

— Это еще одна цитата из Шекспира? — засмеялась она.

— Он обошел молчанием этот вопрос. Поторопись, Ник, я на самом деле чертовски голоден.

Николь с удивлением обнаружила, что ее усталость бесследно испарилась.

— Тут неподалеку есть симпатичное кафе, — сообщила она. — А ты, оказывается, можешь быть очень милым.

Он улыбнулся, и у нее потеплело на сердце.

— Не ты первая заметила это, — бросил Патрик.

Николь вспомнила о Венере, и настроение у нее сразу же испортилось. Она вздрогнула.

Видимо, она издала какое-то восклицание, потому что Патрик, остановившись, спросил:

— Ты в порядке?

Николь молча кивнула.

Неужели это ревность? Значит, ее чувства к Патрику изменились? Он стал для нее больше, чем верным другом? Разве такое возможно?

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — озабоченно повторил он. — Ты так побледнела… — Патрик заглянул ей в глаза. Прядка темных волос упала ему на лоб, и он стал похож на того отчаянного подростка, с которым она познакомилась пятнадцать лет назад. — Николь! — позвал он.

— Наверное, просто проголодалась, — пробормотала она, выходя из транса.

Николь не могла понять, что с ней происходит. Ей не хотелось задумываться, по чему или по кому она изголодалась. Как можно было так запутаться? Кто ей нужен? Джеральд? Или Патрик?

Он только твой друг, твоя опора, Николь, кричал ее разум.

Загрузка...