Слово джентльмена

Глава 4

– Джорджиана! – воскликнула Люсинда, сбегая вниз по лестнице, чтобы встретить подругу. – Я что, была совсем идиоткой? Помнится, за покупками мы решили пойти завтра…

– Ты не ошиблась, мы действительно именно так и договаривались. – Джорджиана взяла Люсинду за руки.

– Успокойся, виконтесса, это не светский визит!

Джорджиана не выглядела встревоженной, но Люсинда не могла отогнать от себя воспоминания о ее вчерашнем, довольно резком разговоре с Робертом. Что ж, ну и прекрасно! Все, что ей было нужно, так это отказ дражайшей подруги от обвинений, высказанных ею в адрес инвалида, ее двоюродного брата.

– Чем я могу помочь тебе? – спросила Люсинда, проведя подругу в гостиную. – Пойми, я не знаю, как мне себя вести, если ты будешь упрямо настаивать на своих ни на чем не основанных обвинениях!

– Возможно, для тебя это прозвучит несколько странно, – ответила Джорджиана, – но я очень прошу не портить со мной отношений…

– Конечно, я бы тоже этого не хотела.

– Тристан пытался найти возможность помочь Роберту успокоиться. Знаю, тебе это кажется непонятным, но…

– Вовсе нет! – оборвала ее Люсинда, стараясь скрыть волнение, охватившее ее при одном упоминании имени Роберта.

– Спасибо! Вчера он упомянул о том, что собирается разводить розы, и я…

В голове Люсинды мелькнуло подозрение, заставившее ее часто заморгать.

– Розы? – переспросила она.

– Именно так! Правда, я не могу даже догадаться, откуда у него могла появиться подобная идея, но он не стал бы об этом говорить без причины. Я бы хотела помочь ему, но боюсь все испортить. Поэтому я не стану обсуждать это ни с кем, кроме своей семьи и самой близкой подруги.

Люсинда кивнула:

– Кстати, у меня есть несколько редких саженцев и книг по разведению роз. Может быть, мне стоит подъехать к нему и передать их?..

– О нет, лучше не нарушать уединение Роберта. Он, как мне показалось, очень этого не любит и тут же начинает злиться.

– Пожалуй, ты права, не стоит его тревожить… С другой стороны, – продолжала размышлять вслух Люсинда, – после такого визита ему будет трудно отказаться от нашей помощи. Или же придется выбросить из головы всю эту затею с разведением роз… – Она помолчала несколько секунд и решительно тряхнула головой. – Ладно… Я все же рискну съездить к Роберту, пусть даже он на меня разозлится. Мне хочется помочь ему успокоиться, а заодно услышать наконец его голос и смех! – Люсинда улыбнулась и, подойдя, обняла подругу. – Только подумай, Джорджиана, он получил рану в битве под Ватерлоо и своими глазами видел весь тот ужас! Это не могло пройти бесследно для его психики…

– Конечно, ты права, – вздохнула Джорджиана. – Тем более надо сделать все возможное, чтобы ему помочь!

Реакция подруги показалась Люсинде не совсем искренней. У нее не было времени, иначе она непременно попыталась бы выведать у Джорджианы все, что та сейчас недосказала.

– Я заеду к тебе перед обедом, – вздохнула Джорджиана, направляясь к выходу.

Через несколько минут после отъезда Джорджианы в гостиную вошел генерал Баррет.

– Кажется, твоя идея может спасти главу о Саламанке в моем журнале, – с довольным видом заявил он, вынимая из кармана какой-то листок. – Это письмо от лорда Джеффри. Он пишет, что хотел бы вместе с нами перелистать мой журнал и выяснить, куда можно поместить его статью о… розах. Джеффри непременно собирается написать таковую!

– Так это же великолепно!

– Он намерен заехать сегодня сразу же после обеда. Я просил бы тебя тоже присутствовать при нашем разговоре и сделать кое-какие записи.

– Буду очень рада помочь, – согласилась Люсинда. – К тому времени я надеюсь вернуться.

– Ты куда-то уезжаешь?

– Это опять же касается планов Роберта разводить розы. Мне надо приготовить для него несколько саженцев.

Генерал удивленно посмотрел на дочь:

– Ты имеешь в виду Роберта Карроуэя? Сдается мне, пока он не числится в списке твоих возможных женихов, не так ли?

– Нет, не числится! Роберт просто мой хороший друг. – Заметив недовольное выражение на лице отца, Люсинда нахмурилась: – А почему ты задаешь такой вопрос?

– Потому что Роберт никак не укладывается в мои представления о солдате. Так же, впрочем, как и о человеке…

– Папа!

– Я знаю, что теперь он стал зятем Джорджианы, но все же советую тебе держаться от него подальше, и не надо слишком афишировать вашу дружбу, ибо его репутация может лечь темным пятном на тебя, да и на меня тоже.

– Боже мой, отец, о каком пятне ты говоришь? Роберта в столице не видели уже почти три года! Кроме того, он был ранен в битве при Ватерлоо. Роберт Карроуэй – герой!

Генерал замолчал и долго смотрел на дочь с крайним неодобрением, а потом сказал сдержанным тоном:

– Так говорят в столице. Может быть, все это и не соответствует действительности, но будь осторожна! Не забывай, что многие другие участники той страшной битвы тоже получили тяжелые ранения; однако разве ты видела кого-нибудь из них скрывающимся ото всех в четырех стенах своего дома и не желающим высунуть носа за дверь? К примеру, лорд Джеффри. Ведь он тоже герой Ватерлоо и тоже был ранен, но это не мешает ему регулярно появляться на всех светских приемах и всякого рода раутах. Причем держится он там с высоко поднятой головой, потому что кристально чист перед обществом. А репутация Роберта Карроуэя порядком подмочена, не забывай об этом!

Люсинда даже не думала, что исполнять подобные наказы отца для нее станет проблемой; но все же она утвердительно кивнула:

– Я буду в высшей степени осторожной, папа.

– Спасибо, – Баррет удовлетворенно улыбнулся, – этим ты поможешь старику чувствовать себя уверенно и спокойно отдыхать на склоне лет.

Люсинда насмешливо улыбнулась и взяла отца под руку:

– Это какого же старика ты имеешь в виду? Я не помню, чтобы ты знакомил меня с каким-нибудь почтенным старцем…

Семейство Карроуэй редко завтракало вместе. Каждый в доме жил по собственному расписанию, назначая свои деловые встречи, и заранее планировал поездки и экскурсии. К тому же у Эдварда были еще и уроки.

У Роберта ничего из этого списка не было, зато он пользовался правом на уединение, поэтому в то утро, когда он вошел в гостиную, его удивило не столько то, что за столом на сей раз сидело все семейство, а то, что его самого торжественно сопровождали двое слуг. Подобного парада Роберт никак не ожидал.

Роберт любил утренние часы – лучи восходящего солнца всегда казались ему чудесами нового дня. На столе дожидались свежие копии газеты «Лондон таймс», хотя Тристан редко утруждал себя их чтением. Его нисколько не интересовало то, что происходило в мире и даже в Лондоне. Обычно он отодвигал газеты в сторону, наваливал себе в тарелку гору ветчины, сыра, тостов и прочей вкуснятины и присаживался в конце стола.

Итак, когда Роберт в сопровождении двух слуг вошел в гостиную, к нему тут же подбежал Доукинс и скороговоркой выпалил:

– Мастер Роберт, к вам пришли!

Роберт спокойно сел за стол, отломил кусок сандвича и только после этого ответил:

– Скажи, что меня нет дома!

– Слушаюсь, сэр!

Доукинс пошел выполнять приказ, а Роберт принялся за еду, надеясь, что больше его никто не побеспокоит. Однако уже через минуту Доукинс снова появился в гостиной и доложил:

– Сэр, мисс Баррет желает знать, может ли она оставить свою коробку здесь и вернуться за ней попозже.

– Мисс Баррет? – переспросил Роберт. – А что за коробка?

– Не знаю, сэр. Прикажете спро…

– Я сейчас сам узнаю! – прервал он.

Люсинда дожидалась его в холле; у ног ее стоял небольшой деревянный ящичек. Роберт бросил на него беглый взгляд, после чего посмотрел на Люсинду. Она была в длинном желтом платье, голову ее украшала летняя шляпка. То и другое ей очень шло.

Роберт слегка вздрогнул, но тут же решил, что должен первым заговорить с гостьей независимо от того, была ли она приглашена на завтрак или нет.

– Что вы здесь делаете? – не слишком вежливо спросил он.

Люсинда стянула с рук рабочие перчатки и небрежно бросила Роберту, который их ловко подхватил.

– Поднимите это! – приказала она, указав на стоявший у ее ног ящичек. – И следуйте за мной!

Роберт в первый момент повиновался, но тут же остановился и решительно ответил:

– Нет!

Люсинда скрестила руки на груди:

– Вы не считаете, что нагрубили мне в прошлый раз? Или для вас хамство стало нормой поведения?

– А вы как думаете?

– Я думаю, что нагрубили, причем самым хамским образом! И я намерена хорошенько проучить вас за это.

С очаровательной улыбкой Люсинда тронула ящичек большим пальцем ноги и подвинула его к Роберту:

– Поднимите! Как видите, он совсем небольшой и вполне вам по силам. Обещаю, что внутри нет никого, кто мог бы вас укусить! – Она нахмурилась и добавила с усмешкой: – Конечно, если вы будете осторожно с ним обращаться!

Из гостиной в холл вернулся Доукинс вместе с двумя слугами, которые сопровождали Роберта во время его первого появления к завтраку. С балкона донеслось бурчание одной из молоденьких горничных. Ее перебил низкий женский голос. Стало очевидно, что там назревает ссора. Снизу раздавались голоса Эдварда и его наставника – эти двое ожесточенно спорили по поводу погоды на Мадагаскаре.

Роберт бросил на пол перчатки Люсинды, наклонился и поднял ящичек.

Опередив Доукинса, Люсинда распахнула входную дверь и, сбежав по ступенькам крыльца, посмотрела сначала на дорогу, а потом в сторону конюшни. Затем она пересекла зеленую лужайку и остановилась у дверей конюшни. Роберт опустил ящичек у ее ног и отступил на шаг.

– Желаю вам успеха! – с издевкой произнес он. – Но в следующий раз я попросил бы вас доверить слугам свой багаж и прочие вещи, которые вы собираетесь взять в дорогу! А сейчас желаю вам доброго утра и удачного дня!

Роберт уже повернулся, намереваясь уйти, но Люсинда его удержала:

– Мистер Карроуэй, если кто-то кому-то преподносит подарок, то последний непременно должен хотя бы поблагодарить его за внимание!

– Я у вас ничего не просил и даже не намекал ни на какие подарки, – парировал Роберт.

– Извините за то, что я употребила, возможно, некстати, это слово. Ну, пусть не в полном смысле подарок, а книги по садоводству, которые я принесла в помощь вашим планам по разведению роз. Уж не говоря о том, что я была готова прочесть вам не одну лекцию на эту тему!

Роберт подошел к Люсинде вплотную и твердо произнес:

– Я не хочу от вас никакой литературы, лекций или инструкций. И тем более этой чертовой благотворительности!

Люсинда часто заморгала, глядя на Роберта, и он понял, что не на шутку испугал ее. Это ему не понравилось. Она же отступила на полшага и прошептала:

– Вы вчера приходили ко мне, и, когда сегодня утром Джорджиана упомянула о розах, я подумала, что вам, возможно, потребуются саженцы. А потому я бы не расценила это как благотворительность, как вы сейчас изволили выразиться. Скорее я бы посчитала подобный жест утвердительным ответом на ваш вопрос, который вы хотели, но не успели задать.

«Боже! – подумал Роберт. – Неужели она надеется чего-то добиться столь идиотским образом? Или же полагает, что у меня не найдется других поводов для того, чтобы приходить к ней, хотя бы для простого разговора о чем-нибудь?»

В то же время этот ящичек с книгами оставлял Роберту пусть очень скользкий, но все же очевидный путь к отступлению. Сейчас ему требовалось выработать совершенно новую тактику поведения, дабы не выглядеть в глазах Люсинды обыкновенным хромоногим инвалидом. Было совершенно очевидно, что сама мысль об этом начинала не на шутку его пугать.

– Если говорить по существу, то я хотел бы предложить вам своего рода сделку, – солгал он, спешно перебрав в голове все возможные варианты.

– Сделку? – удивленно приподняв брови, спросила Люсинда. – И какую же?

Роберт глубоко вздохнул. Это было как раз то, что он хотел предложить Люсинде накануне. Сейчас он проклинал себя за то, что так поспешно ретировался тогда, услышав шаги ее отца. Но даже после своего позорного бегства Роберт не мог не понимать, что появление генерала Баррета было для него лишь предлогом, причем очень даже неуклюжим! Он не стал ничего говорить Люсинде просто потому, что не был уверен, сумеет ли толком разъяснить ей суть своего предложения…

«Сейчас или никогда!» – сказал себе Роберт.

Он подумал, что если серьезно намерен пробраться в столичный высший свет, то сделать это невозможно, используя поддержку лишь собственной семьи, ибо в таком случае никто и никогда ему не поверит.

– Надеюсь, вы поможете мне в создании розария, – сказал Роберт, стараясь говорить как можно мягче. – А я со своей стороны мог бы постараться наладить ваши отношения с лордом Джеффри Ньюкомом.

– С Джеффри? Интересно, как вы намерены это сделать?

«Проклятие!» – подумал Роберт. Теперь ему придется представить ей конкретный план переговоров с Джеффри!

– Если вы собираетесь давать ему уроки, имея в виду в перспективе нечто большее, – сказал он вслух, – то добьетесь успехов гораздо скорее, если занятия будут проходить в моем присутствии.

– Но я…

– Подождите, я еще не закончил. Вы, разумеется, понимаете, что Джорджиана и миссис Сент-Обин вряд ли смогут быть вам чем-либо полезны, коль скоро обе уже вышли замуж. Я же, будучи холостяком, могу оказать кое-какое влияние на Джеффри. Это даст вам некоторые преимущества в отношениях с ним.

Люсинда слегка склонила набок голову, словно стараясь получше рассмотреть Роберта.

– Другими словами, вы будете давать мне советы, а при необходимости согласны сопровождать в поездках и всякого рода экскурсиях, когда их подлинной целью будут встречи и любые возможные контакты с лордом Джеффри.

– Именно так!

Люсинда не спеша подошла к стоявшему у ног Роберта ящичку, сняла с крышки лежавшие там рабочие перчатки и очень серьезно произнесла:

– Что ж, давайте начнем! Вы согласны?

Тристан никак не мог отыскать свою жену, которая ушла по каким-то домашним делам рано утром и уже должна была вернуться. Но ее не было ни в спальне, ни в комнате отдыха на втором этаже, ни у тетушек, ни в гостиной для завтраков.

«Проклятие! – выругался про себя Тристан. – Ведь она на восьмом месяце беременности!»

Он решил, что если жена не станет вести себя более осторожно, то, хочется ей этого или нет, ему придется перевезти будущую маму в Дэр-Парк.

– Джорджиана! – громко позвал Тристан.

– Тсс! – донеслось из полуоткрытой двери библиотеки. – Я здесь. Не шуми, ради Бога!

Виконт не без удивления перешагнул через порог библиотеки и увидел супругу, стоявшую у дальней стены около окна. В руке у нее был стакан.

– Черт побери, – зашипел Тристан на жену, – что ты здесь де…

Джорджиана не дала мужу договорить, прижав свою ладонь к его губам, и прошептала:

– Посмотри!

Она кивнула в сторону конюшни. Тристан посмотрел в указанном направлении и застыл на месте.

Посреди небрежно постриженной зеленой лужайки стояла Люсинда с книгой в руках. В двух шагах от нее отчаянно размахивал над своей головой пучком листьев на колючей ветке Роберт. Он что-то кричал, но издалека трудно было услышать, что именно.

Пока Тристан пытался понять эту явно скандальную сцену, Роберт сделал несколько шагов в сторону, после чего вновь вернулся к Люсинде.

– Что там у них стряслось? – негромко проговорил Тристан, не отрывая взгляда от разбушевавшегося брата.

– Ничего! – пояснила Джорджиана. – Просто они спорят о чем-то связанном с разведением роз. Я предложила Люсинде принести ему немного саженцев для посадок, вот он ими и размахивает.

– Но он почему-то кричит на Люсинду!

– Да, это несколько странно…

Тристан продолжал наблюдать. Роберт стоял в двух шагах от Люсинды и продолжал с ней о чем-то раздраженно спорить. Тристан еще некоторое время смотрел на эту сцену, потом обернулся к жене и спросил готовым сорваться голосом:

– Скажи, Джорджи, как может Люсинда любить этого человека?

– Люсинда ведь всех любит, – усмехнулась Джорджиана. – Равно как и ее все любят!

– Но…

– Никаких «но»! Больше ничего не могу тебе сказать, но уверена, что она совершенно определенно о ком-то вздыхает, причем подозреваю, что этот «кто-то» отнюдь не Роберт!

– Слушай, давай поговорим обо всем этом позже. А сейчас надо срочно прекратить эту ссору, пока дело не зашло слишком далеко!

Тристан уже готов был сорваться и бежать вниз, но Джорджиана удержала его:

– Нет. – Покачав головой, она схватила супруга за руку: – Пусть сами разбираются между собой! Пойми, если ты вмешаешься, Роберт взорвется, и тогда нельзя будет даже представить, что может произойти. Тем более пока они, похоже, просто разговаривают, хотя и на повышенных тонах, и ты даже не знаешь, о чем они спорят.

Тристан тяжело вздохнул. Всеми фибрами души желал он сейчас удержать своего брата от какого-нибудь необдуманного поступка. Впрочем, он также не сомневался, что Джорджиана, как всегда, права.

– Честно говоря, я об этом и впрямь ничего не знаю. – Тристан поцеловал супругу в щеку. – Уверен, что и тебе ничего не известно. Но я оставляю за собой право быть посвященным во все их секреты! – Тристан решительно отстранил Джорджиану от окна и прошептал ей в ухо: – Любовь моя, пять минут назад я ничего не знал. Не знаю и сейчас, равно как и ты, но что-то заставляет меня отнестись ко всему только что увиденному с крайним сомнением.

Рассеянно слушая инструкции Люсинды о том, какой рыбный бульон лучше подошел бы для удобрения роз, Роберт снова и снова оглядывался на окна второго этажа, за которыми располагалась библиотека. Он подумал, что за портьерами могли прятаться Джорджиана и Тристан, ставшие невольными свидетелями его ссоры с Люсиндой. Роберт знал, что Джорджиана сегодня утром пригласила к себе мисс Баррет, но надеялся, что та согласилась приехать не для того, чтобы поймать его в свои сети. Он внушал себе, что это не должно случиться ни при каких обстоятельствах.

Если бы он оставался таким, каким был до войны, то уже давно догадался бы, что Джорджиана поставила себе целью поскорее выйти замуж. Что же касается его отношения к Люсинде, то в начале их знакомства он в первую очередь обратил внимание на ее внешность. Сейчас же в ней появилось и еще кое-что, а именно – невозмутимость, спокойствие и уверенность в себе. Все это привлекало Роберта, подобно теплому летнему бризу на берегу моря в летний день. И хотя ему нравилось находиться рядом с Люсиндой, но эти новые качества в ее характере постепенно начинали его слегка раздражать.

Конечно, было бы глупым утверждать, что Роберта больше не привлекала красота мисс Баррет; наоборот, его с еще большей силой притягивали к себе густые волосы, голубые лучистые глаза, благородная бледность лица, шеи и рук. Волосы Люсинды пахли розами, и поэтому Роберту постоянно хотелось утонуть в них с головой, как в бассейне, наполненном свежими листьями этого божественного цветка. При этом не следовало забывать, что на протяжении уже почти четырех лет рядом с ним не было ни одной женщины.

– Мистер Карроуэй, – продолжила Люсинда. – Должна заметить, что слишком крепкий рыбный бульон портит почву, делая ее совершенно непригодной для выращивания цветов, особенно таких нежных, как розы.

– Я это отлично знаю, – сухо произнес Роберт, задумчиво вертя в руках пучок колючих веток с набухающими почками.

Ему очень не хотелось, чтобы они прижились в подготовленной почве, скорее всего потому, что в его руках эти колючие ростки отнюдь не выглядели живыми. Или они просто спали? Интересно, чувствуют ли эти безжизненные веточки что-нибудь? Вдруг они уже умерли? А если это так, то не он ли убил их ненароком? – Не думаю, чтобы это было правильным, – буркнул Роберт, возвращая черенки в деревянный ящик. – Ведь совершенно очевидно, что рыбный бульон слишком крепок, а у меня просто нет времени на подготовку качественных рыбных удобрений и земли для клумб. – Он сокрушенно вздохнул.

– Понятно! – саркастически отозвалась Люсинда. – Все это мне давно знакомо, ибо генерал также не любит возиться в саду.

При упоминании имени отца Люсинды Роберт стиснул зубы и процедил:

– Почему вы решили, что мне не нравится работать в саду?

– Не лукавьте! – с раздражением ответила Люсинда. – Это действительно так. Но учтите, что в таком случае наше с вами соглашение теряет всякий смысл… – Люсинда стянула с рук перчатки и насмешливо добавила: – Не думаю, что от этого кто-то пострадает! – Она повернулась и направилась к калитке.

Роберт некоторое время провожал ее взглядом, а когда Люсинда уже была у выхода из сада, крикнул ей вслед:

– Как мне быть с черенками?

Люсинда небрежно махнула рукой в сторону ящика:

– У меня в доме и так не хватает места, чтобы устраивать там огород. Выкиньте их!

Роберт растерянно наблюдал, как Люсинда вышла из сада и вскарабкалась на сиденье стоявшего на обочине дороги кеба. В следующую секунду кеб двинулся вперед и исчез за поворотом.

Все это выглядело довольно странно. Люсинда, несомненно, гордилась розами. К тому же, по ее собственным словам, некоторые из разновидностей этих цветов были весьма редкими. Неужели ей и впрямь было безразлично то, что Роберт с ними сделает?

Вздохнув, Роберт передвинул ящик в тень конюшни и направился к дому, чтобы переодеться. К тому же он вспомнил, что на завтрак съел только половину тощего бутерброда, а обед и вовсе пропустил.

Нехотя он остановился на несколько мгновений, потом повернулся и побрел обратно к конюшне…