Случай в баре

Случай в баре (Guy Walks into a Bar-ru)

Ей было около девятнадцати, не старше. Может быть, моложе. По оценкам страховой компании, ей предстояло прожить еще не меньше шестидесяти лет. По моей, более реалистичной оценке - тридцать шесть часов, или тридцать шесть минут, если что-то пойдёт не так с самого начала.

Она была блондинкой с голубыми глазами, но не была американкой. Американских девочек отличает особое сияние и гладкость, накопленные многими поколениями, живущими в достатке. Эта девушка была другой. Её предки познали трудности и страх, и это знание отпечаталось в её лице, теле и движениях. Её глаза смотрели настороженно. Тело было худым, но это была не та субтильность, которая достигается диетой, а то, что по Дарвину происходит, если вашим предкам не хватало еды, и они периодически голодали. Она двигалась неуверенно и напряженно, немного с опаской, немного нервно, хотя, на первый взгляд полностью наслаждалась моментом.

Она сидела в нью-йоркском баре, пила пиво, слушала музыку и была влюблена в гитариста. С этим всё ясно. Её слегка настороженный взгляд был полон обожания, и всё оно было предназначено только ему. Девушка была, скорее всего, из России, к тому же была богата. Она занимала одна столик у сцены, перед ней лежала пачка свежих двадцатидолларовых банкнот только из банкомата, от которой она отщипывала по одной, расплачиваясь за каждую следующую бутылку и не требуя сдачи. Официантки были от неё без ума. В глубине зала сидел парень, с трудом втиснувшийся в мягкий диванчик ине отводивший от неё взгляд. Наверное, телохранитель. Это был высокий, широкоплечий и бритоголовый парень в черной футболке под черным пиджаком, и он же являлся одной из причин, почему девушке в возрасте девятнадцати лет, или даже еще меньше, разрешили пить пиво в городском баре. Это место не являлось чем-то вроде шикарных заведений, имеющих собственную политику в отношении несовершеннолетних богатых девочек - разрешать, либо нет. Это было, скорее, недорогое местечко на Бликер Стрит, в котором малообеспеченные юноши и девушки пытались заработать деньги себе на обучение. Понятно, что взглянув на неё и её телохранителя, из вариантов неприятности или чаевые они мгновенно выбрали второе.

Я наблюдал за ней с минуту, затем отвёл взгляд. Меня зовут Джек Ричер, и когда-то я был военным копом, особо отмечу "был". Я уже давно не коп, примерно столько же, сколько и был им, но старые привычки остались. И вошел я в бар точно так же, как входил в любое место, то есть осторожно. Половина второго ночи. Я доехал поездом А до Четвертой Западной, прошел на юг по Шестой Авеню и свернул налево на Бликер Стрит, выбирая подходящее уличное кафе. Хотелось послушать музыку, но не ту, от которой всех тянет выйти покурить на улицу. Самая маленькая кучка людей стояла у заведения, к которому вела небольшая лестница. Рядом был припаркован сверкающий черный седан "Мерседес" с водителем за рулем. Стены приглушали и смягчали звуки музыки, но энергичный бас и быструю дробь барабанов было хорошо слышно. Я поднялся по ступенькам, заплатил пять долларов и пробил себе путь в зал.

Два выхода. Через один я только что вошёл, другой виднелся в конце тёмного длинного коридора, ведущего к туалетным комнатам. Зал был узким, но не меньше девяноста футов в длину. Впереди и слева - бар, за ним несколько мягких полукруглых диванчиков и кучка столиков, расставленных произвольно на том, что могло при необходимости служить танцполом. Дальше - сцена и группа музыкантов на ней.

Группа выглядела так, словно их выбрали случайно, перетасовав анкеты в музыкальном агенстве. Басист был толстый старый негр в костюме с жилеткой. Он энергично щипал струны контрабаса. Ударник вполне мог быть его дядей. Это был здоровенный старик, развалившийся удобно за небольшой простенькой установкой. Солист еще играл на губной гармошке и был старше басиста, но моложе ударника, зато был крупнее, чем любой из них. Ему было под шестьдесят, и он уже предпочитал комфорт скорости.

Гитарист был во всём их полной противоположностью. Он был молодым, белым и некрупным. Где-то лет двадцати, примерно пять футов и шесть дюймов росту и сто тридцать фунтов весу. У него была навороченная синяя гитара, подключенная к новенькому усилителю, всё вместе выдавало резкие звуки, наполненные эхом. Громкость, похоже, он вывернул на одиннадцать из двенадцати. Было невероятно громко. Появилось ощущение, что воздух в зале затвердел. Большей громкости зал бы просто не выдержал.

Но сама музыка была хороша. Все трое черных были старыми профи, да и белый парень знал все ноты и когда, как и в каком порядке их играть. На нём была красная футболка, черные штаны и белые теннисные туфли. На лице очень серьезное выражение. На вид - иностранец, может, тоже русский.

Пока играла первая песня, я осматривал комнату, считал людей, вглядываясь в их лица, анализируя язык тела. От старых привычек просто так не избавишься. Напротив сидели два парня, их руки были под столом. Понятно, один платит, другой получает, сделка заключалась на ощупь, а контролировалась взглядами украдкой. Официанты потихоньку обманывали хозяина, продавая купленное в магазине пиво из сумки-холодильника. Две из трех бутылок были из больших рефрижераторов клуба, третья шла из-под прилавка. Я взял одну. Мокрая наклейка и хороший навар. Отнёс бутылку к месту в углу и сел спиной к стене. С этой точки я видел и девушку за столиком, и парня на диване. Предположим, что "Мерседес" на улице - их. Предположим, её отец олигарх второго эшелона, всего лишь миллионы вместо миллиардов, побаловал дочурку четырьмя годами учебы в Нью-Йоркском университете и банковской карточкой, которая никогда не закончится.

Всего двое из восьмидесяти посетителей. Ерунда.

Но тут я увидел еще двоих.

Они работали в паре. Высокие белые молодые парни в дешевых обтягивающих кожаных куртках, головы выбриты тупой бритвой, от чего остались царапины и порезы. Тоже русские, наверное. Исполнители, и они вместе, определенно. Может, не лучшие в мире, но наверняка и не худшие. Сидят далеко друг от друга, но их взгляды сфокусированы на девушке за столом. Напряжены, собраны, даже слегка нервничают. Мне всё это было знакомо - частенько я чувствовал себя также. Они были готовы к действиям. Похоже, у двух не самых влиятельных олигархов разборки, один приставил к дочурке водителей и телохранителей, а второй прислал парней через полмира, чтобы её умыкнуть. Затем последует требование выкупа, в итоге чьё-то состояние отойдет к другому, а может, договоры на уран или права на добычу нефти, угля или газа.

Бизнес по-московски

Но не всегда этот бизнес успешен. У похищений тысяча вариантов развития событий, которые могут пойти не так по тысяче причин. Средняя продолжительность жизни жертвы похищения – тридцать шесть часов. Кто-то выживает, но большинство - нет. Некоторые умирают почти сразу, в процессе возникшей паники.

Пачка двадцаток, лежавшая перед девушкой, притягивала официанток, как ос на сладкое, и та их не отгоняла. Она брала бутылки одну за другой. А пиво – это пиво, следовательно, она должна посетить туалетную комнату, очень скоро и не раз. А коридор к туалетам длинный и темный, и в конце него – выход на улицу.

Я наблюдал за ней в ярком отраженном свете, а вокруг меня гремели тяжелые удары музыки. Парни следили за ней, телохранитель тоже следил за ней. А она следила за гитаристом. Он сконцентрировался на игре, смене тональностей и аккордах, но время от времени поднимал голову и улыбался, в основном от радости пребывания на сцене, но дважды - именно девушке. Первая улыбка была застенчивой, вторая уже чуть шире.

Девушка встала, двинув край стола бедрами, выскользнула из-за него и направилась к коридору. Я оказался там раньше неё. Музыка ревела даже в коридоре. Женский туалет располагался на полпути к выходу, мужской почти в самом конце. Прислонившись к стене, я наблюдал, как девушка идет ко мне. Она шла на высоких каблуках и носила обтягивающие джинсы, её шаги были короткими и твёрдыми. Пока не пьяная, но на то она и русская. Толкнув бледной ладонью дверь туалета, она вошла внутрь.

Меньше, чем через десять секунд в коридоре появились те двое. Я думал, они подождут её здесь, но они взглянули на меня, как на какую-то строительную деталь, и вошли, открыв плечами дверь в женский туалет - сначала один, за ним другой - и дверь захлопнулась за ними.

Музыка всё гремела.

Я вошел за ними. Каждый день приносит что-то новое - никогда не бывал в женских туалетах. Кабинки справа, раковины слева, яркий свет и запах духов. Девушка стояла у дальней стены. Парни смотрели на неё, стоя ко мне спиной. Я позвал их «Эй», но они не услышали - слишком шумно. Тогда я тронул их за локти. Они развернулись, готовые к драке, но остановились. Я покрупнее, чем холодильник Фриджидэйр (бытовая техника класса люкс), о котором они только мечтали у себя дома. Они помедлили секунду, затем оттолкнули меня и выскочили в дверь.

Девушка смотрела на меня какое-то время с выражением на лице, которое я не понял, затем я оставил её заниматься неотложными делами. Вернувшись на своё место, я увидел, что парни уже сидят на своих. Телохранитель невозмутимо следил за сценой. Группа уже заканчивала выступление, а девушка еще не вернулась из туалета.

Музыка замолкла. Парочка встала и вернулась в коридор, а зал вдруг наполнился людьми, кто- то стоял, кто-то расхаживал по залу. Я подошёл к телохранителю, похлопал по плечу и указал на парней. Он не обратил внимания. Он вообще не двинулся, пока гитарист не собрался уходить со сцены. Только тогда он поднялся двумя идеально рассчитанными движениями, и тут я осознал, что всё понял неправильно. Не избалованная дочка - избалованный сынок. Папочка купил ему гитару, усилитель и нанял музыкантов. Юношеская мечта - прямо из детской сразу на сцену. Водитель у клуба, телохранитель контролирует ситуацию. Только команда конкурента не из двух ребят, а из трех. Обожающая фанатка, юношеские фантазии. Классическая ловушка. И в туалете было тактическое совещание в последнюю минуту перед акцией, а потом - время пошло.

Я пробил себе дорогу к заднему выходу и вырвался на улицу, опередив телохранителя, как раз, когда девчонка, повиснув на юноше, разворачивала его спиной вперёд и толкала его к этим двум парням. Первого я ударил сильно, второго еще сильнее, кровь из его рта даже обрызгала мне всю рубашку. Оба осели на землю, девчонка тут же исчезла, и тут появился телохранитель. Я заставил его отдать мне свою футболку - следы крови всегда привлекают внимание. Потом вернулся в зал и вышел через переднюю дверь. Естественно было бы повернуть направо, поэтому я повернул налево и на 6-м поезде от Бликер и Лафайет отправился на север в предпоследнем вагоне. Сел и огляделся. От старых привычек просто так не избавишься.