Случай в июле

Глава восьмая

Шеп Барлоу вернулся домой только к полудню, с красными от бессонной ночи глазами. Он уезжал на поиски один и не был дома со вчерашнего вечера. Иссиня-черная щетина, которой было уже три дня, когда он уехал, теперь смахивала на колючий щетинистый войлок. Шеп был жилистый небольшой человечек, и по сравнению с незначительным ростом его лицо казалось особенно страшным.

Человек шесть или восемь мужчин, стоявших во дворе под зонтичной магнолией, осторожно заговорили с ним, когда он проходил мимо. Все остальные разъехались, одни — на поиски негра, другие — обедать. Толпа еще утром начала волноваться и сердиться на проволочку, которая вышла из-за того, что Шеп не вернулся вовремя домой. Он сказал им, чтобы они ничего не начинали, пока он не вернется, и люди ждали его домой к восходу солнца. Большая партия отправилась на болото Окони, а другая, поменьше, — в противоположном направлении, к Эрншоу-риджу. Оставшиеся ждать возле дома были очень недовольны, что с этим делом так тянут, когда слух об изнасиловании уже восемнадцать часов тому назад облетел весь округ.

Шеп надеялся разыскать Сонни в одиночку. Ему хотелось поймать негра самому, чтобы обвязать ему веревку вокруг шеи и протащить за своей машиной по всей дороге, прежде чем выдать толпе. Но за все это время он не нашел даже следов Сонни.

Люди, стоявшие под деревом, смотрели, как Шеп идет через двор. Двое или трое заговорили с ним, но он даже не повернул головы в ответ. По тому, как он держался, они поняли, что он не нашел Сонни, злится и трогать его опасно.

Громко топая, он поднялся по ступенькам на крыльцо, швырнул свою шляпу на пол в сенях и вошел в столовую.

На пороге он круто остановился. Какой-то посторонний сидел за столом и обедал вместе с Кэти. Шеп никак не ожидал застать дома чужого человека, хотя чем больше он его разглядывал, тем больше ему казалось, что он где-то его видел. У незнакомца была длинная седая борода, доходившая почти до верхней пуговицы штанов. Густые волосы сплошь закрывали всю грудь. Старик дрожащей рукой поднес ко рту ложку с горохом, но, прежде чем сунуть ее в рот, осторожно раздвинул бороду.

— Это кто такой? — грозно спросил Шеп, входя в комнату и в упор разглядывая незнакомца. — Кто это, Кэти?

— Это дедушка Гаррис, папа, — сказала она. — Ты ведь его помнишь?

— Я ему сказал, чтобы он держался подальше отсюда, — заметил Шеп, не обращаясь ни к кому в особенности.

Злобно сверкая глазами, он подошел к своему месту во главе стола.

— Откуда он явился? — спросил Шеп. — Он постоял с минуту за своим стулом, прежде чем сесть. — Что ему нужно?

Старик положил ложку и посмотрел на Шепа поверх очков. Борода у него росла как-то по-особенному, и казалось, будто он все время чему-то ухмыляется. Белые как снег волосы завивались в кольца на щеках пониже скул и спускались на грудь волнистыми прядями, похожими на мятую папиросную бумагу.

— Здравствуй, сынок, — заговорил он, обращаясь к Шепу.

Глядя на него, никак нельзя было понять, в самом деле он смеется или это только кажется оттого, что борода у него так растет. Шепа злило, что над ним кто-то может смеяться.

Шеп резко отодвинул свой стул и сел, не ответив старику. Он наложил себе полную тарелку гороха и начал отправлять в рот ложку за ложкой. С вилкой в руке он потянулся за куском кукурузного хлеба и, обнаружив, что весь хлеб уже съеден, разозлился еще больше.

Дедушка Гаррис, который глядел на Шепа, ухмыляясь самым непозволительным образом, раздвинул бороду и не спеша отправил в рот еще ложку гороха.

— Дедушка Гаррис пешком пришел из округа Смит, когда узнал, что вчера случилось, — сказала Кэти.

— Про что узнал?

— Да что вы, папа, про изнасилование, конечно.

— Не было никакого изнасилования ни вчера, ни в другое время, — угрюмо сказал он. — Эта баба, что продает Библии, все выдумала; вы с ней вместе выдумали. Я и следов твоего негра не нашел. Всё враки.

Кэти, затаив дыхание, растерянно глядела на мужчин. Она не знала, что сказать.

— Я давно Кэти не видел, с тех самых пор, как ее мать умерла, — сказал дедушка Гаррис. — Сейчас же и отправился, как только услышал. Хотелось еще раз повидаться с Кэти, пока я еще здесь.

— А ты куда же собираешься? — спросил Шеп, глядя на него.

— Помирать собираюсь, — сказал дедушка Гаррис.

Шеп бесцеремонно разглядывал его, кривя рот.

— Ну, а собираешься помирать, так нечего таскаться по родственникам, — сказал он. — Таким старикам надо сидеть дома, на своем месте. — Он злился все больше и больше. — Я же тебе говорил, что не желаю тебя здесь видеть.

— Я никому в тягость не буду, сынок, — сказал дедушка Гаррис. — Я скоро уйду к себе, в округ Смит. Хотелось только, повидаться с дочкой моей Энни. В другой-то раз, пожалуй, и не придется ее повидать.

— Смотри убирайся поживей, а то как раз забудешь, что тебе домой пора, — сказал Шеп, снова берясь за ложку и наклоняясь над тарелкой гороха.

Дедушка Гаррис посмотрел на Шепа, потом на Кэти, и никак нельзя было понять, сердится он или ухмыляется, прикрываясь бородой. Казалось, будто завитки белых волос у него на щеках крутятся, как детские вертушки на ветру. В прошлый раз, в тот раз, когда его отсюда выгнали, он прошел пешком всю дорогу из округа Смит, чтобы попасть на похороны дочери. Тогда-то он и пригрозил Шепу позвать шерифа, если он не вытащит тело Энни из колодца и не похоронит ее, как полагается. Шеп выгнал его через пять минут после того, как похоронили Энни, и сказал, чтобы ноги его больше не было в доме.

— Я никому не хочу быть в тягость, — говорил дедушка Гаррис, ухмыляясь и прожевывая горох. Он раздвинул бороду и отправил в рот три ложки гороха подряд, одну за другой. — Вот побуду немного с Кэти и сейчас же отправлюсь домой. Не знаю, сынок, имею ли я право говорить это, но я все-таки надеюсь, что ничего худого не случится из-за беды с Кэти.

Шеп выпрямился, стукнул ложкой по тарелке.

— Ты что хочешь этим сказать? — громко спросил он.

— Сынок, лучше будет, если шериф округа этим займется; не нравится мне, что дочку Энни припутали к линчеванию. Если бы Энни была жива, она бы то же сказала.

— Не твое дело, помолчи-ка лучше, — сказал Шеп. — Я никому не позволю совать нос в мои дела и говорить, будто неграм можно насиловать моих дочерей.

Шеп оттолкнул от себя тарелку и с шумом поднялся из-за стола.

— Ну-ну, сынок, — спокойно сказал дедушка Гаррис. На полдороге к двери Шеп обернулся и крикнул Кэти:

— Где эта самая миссис Калхун?

— Она уехала сейчас же после завтрака, папа. Она сказала, что у нее есть дело в другом месте.

Шеп сердито посмотрел на дедушку Гарриса. Старик гладил свою шелковистую бороду и обтирал ее платком.

— Не лезь не в свое дело! — крикнул он. — Слышать не хочу, чтобы негра передали шерифу. А если Джеф Маккертен сунется в мои дела, так пожалеет, что его выбрали. Пристрелю на месте, как негра.

Он отвернулся от дедушки Гарриса и угрожающе посмотрел на дочь.

— А тебе нечего с дедушкой шептаться, слышишь, что ли? Я тебе отец, значит, делай по-моему!.

Кэти быстро закивала и попятилась от него.

Она не успела увернуться, отец схватил ее левой рукой и ударил правой. Он ударил ее кулаком по голове, она отлетела к стене и упала.

Он постоял немного, посмотрел на нее, затем повернулся и вышел.

За несколько минут до этого во двор въехали две машины, битком набитые людьми. Третья машина неслась по дороге к дому, подскакивая на ухабах.

Шеп стоял во дворе, оглядывая поле, заросшее сорной травой. Весь хлопок у него заглушила трава. Еще несколько дней — и все пропадет, урожай нельзя будет спасти. Почти все в этих местах уже кончили уборку, и он думал о том, что скажет Боб Уотсон, если увидит, в каком состоянии находится поле его арендатора.

Несколько человек подошли к Шепу, который стоял и смотрел на свое заглохшее поле.

— Здравствуй, Шеп, — сказал один из них.

— Здравствуй, — ответил он, не глядя.

Наступило молчание. Полуденное солнце немилосердно пекло. Все стояли, не говоря ни слова, и смотрели на заросший сорными травами хлопок.

Машина, подъезжавшая к дому, завернула во двор. Из нее выскочили несколько человек с дробовиками и винтовками в руках.

Один из стоявших возле Шепа подтолкнул его локтем.

— Вот что мы думали, Шеп, — с запинкой сказал он. — И хотели вас спросить.

Шеп повернулся на каблуках.

— Что-о-о? — сказал он сердито.

— Вы ничего не говорили шерифу насчет этого дела?

— Нет, черт возьми, не говорил! — крикнул он, злобно оглядывая стоявших кругом.

Нахмуренные лица прояснились.

— Так чего же мы ждем? — сказал один из приехавших, засовывая ружье под мышку. — Если бы мою дочь изнасиловал негр, я бы перестрелял всех негров в Америке, а уж добрался бы до виноватого.

— Шериф явится сюда с ищейками и уведет этого негра у нас из-под носа, если мы не поторопимся и не захватим его первыми, — сказал другой.

— Не видать шерифу этого негра, пока я жив, — сказал Шеп.

— Вот это настоящий разговор, Шеп!

Шеп оттолкнул стоявших рядом и побежал к дороге, где дожидались остальные машины.

— На болоте Окони собралась целая толпа, — сказал один из мужчин, догоняя Шепа. — И в лесу на склонах Эрншоу-риджа тоже много народа. А вы куда думаете двинуться, Шеп? Ведь негр не может быть в двух местах сразу. Как вы думаете, где он?

Шеи не ответил.

— Людям надоело ждать вас целый день, вот они и разбились на партии. А я остался здесь дожидаться вас; по-моему, в такое время незачем ссориться.

Кэти вышла на крыльцо, глядя на мужчин во дворе. Она подошла к столбу и прислонилась к нему. Двое или трое мужчин обернулись и стали смотреть на нее. Она улыбнулась им.

Человек, оставшийся сидеть в машине, теперь вылез и пошел навстречу Шепу. Это был Клинт Хаф, плотник из Эндрюджонса.

— Стой, Клинт, — сказал один из мужчин. — Не драться же вам с Шепом в такое время. Тут белую девушку…

Клинт оттолкнул его в сторону и подошел к Шепу. Они с Шепом ссорились и дрались еще мальчишками, в том возрасте, когда только еще обзаводятся ножами. У Шепа остался на груди шрам в три дюйма длиною на память об этом событии.

Они стали друг против друга, сохраняя, однако, известное расстояние.

— Ты это что же, нам все дело изгадить хочешь? — сказал Клинт. — Хозяин ты нам, что ли?

Клинт вытащил из кармана складной нож и раскрыл его.

— Погоди минутку, Клинт, — сказал тот же мужчина, становясь между ними. — Так мы негра не поймаем. У всех шансы одинаковые, кому повезет, тот и поймает.

Клинт отпихнул его с дороги. Шеп до сих пор не промолвил ни слова, зато сунул руку в карман и выхватил ножик.

— Ты, верно, спрятал этого негра, бережешь для Маккертена, — сказал Клинт. Он быстро оглянулся на тех, кто стоял кругом. — Кто отдаст насильника-негра в руки шерифа, тот сам все равно что негр.

Шеп одним быстрым движением раскрыл ножик, щелкнув лезвием.

Зрители попробовали развести Шепа и Клинта в разные стороны, но оба отчаянно упирались. Они стояли шагах в пяти друг от друга.

Шеп слегка присел, сжимая нож в кулаке. Клинт, бросив шляпу на землю, обходил Шепа кругом.

Мужчины во дворе столпились вокруг дерущихся, понимая, что теперь уж их разнять не удастся. Все были так поглощены этим зрелищем, что никто не заметил, как дедушка Гаррис протолкался вперед и выбежал на середину круга. Но было уже поздно: в ту же минуту Клинт и Шеп бросились друг на друга. Они сшибли с ног дедушку Гарриса, и он покатился по земле.

Сначала Клинт, а за ним и Шеп отступили назад. Они не знали, что случилось с дедушкой Гаррисом, но он так и остался лежать на земле. Люди столпились вокруг Шепа и Клинта, расталкивая их в разные стороны. Их отвели подальше друг от друга, а остальные подняли дедушку Гарриса, внесли его на крыльцо и положили на спину.

— Что с дедушкой Гаррисом? — взволнованно спросила Кэти, становясь на колени рядом с ним.

— Под руку сунулся, — ответил ей кто-то.

— Должно быть, хотел остановить их. Крови пока не видно. Он очнется немного погодя, ничего, будет жив. Во всяком случае, такому старику нечего лезть, когда дерутся. Пырнули бы ножом, тут ему и конец.

И Клинт и Шеп что-то кричали, но их развели подальше в стороны, чтобы они не бросились друг на друга. Обоих уговаривали отдать кому-нибудь ножи хоть до вечера.

— Дедушка Гаррис пробежал мимо меня, — волнуясь рассказывала Кэти, — но почем же я знала, что он собирается делать. А то я бы его остановила.

Кто-то отвел ее в сторону, а старика внесли в дом и уложили на постель. Кэти побыла с ним несколько минут, потом опять вышла на крыльцо: ей хотелось поглядеть на мужчин во дворе.

Стряхнув с себя тех, кто держал его, Клинт пошел к своей машине, сел в нее и уехал один.

Толпа повалила за Шепом на крыльцо. Он сел на ступеньки, что-то бормоча про себя.

— Нехорошо получилось со стариком, Шеп, — сказал ему кто-то. — Ну, да я думаю, скоро очнется. И к чему только он полез под руку, хватило же ума!

Шеп не ответил.

— А кто он такой, этот старикашка?

Шеп только тряхнул головой.

— Несчастный случай вышел, вот и все. Со всяким могло быть, кто бы ни полез разнимать тебя с Клинтом.

Шеп встал, огляделся по сторонам и пошел прямо в тот угол, куда он поставил ружье, вернувшись домой.

Ничего никому не сказав, он бросился к своей машине. Все поняли, что облава началась.