Случайная двойня для босса (СИ)

Глава 35

Софья

Иногда я просыпаюсь утром и думаю, что это какая-то чужая жизнь.

Не моя – той девчонки в поношенной форме горничной, которую отправили «обслуживать по полному разряду». Не моя – секретаря в онкоцентре с вечной беременной одышкой и страхом за маму. Не даже моя – загнанной сотрудницы отеля с двумя детьми на руках.

А жизнь женщины, которая просыпается в широкой, слишком мягкой для меня до сих пор, кинг-сайз-кровати, поднимает голову с чужого плеча и первым делом думает не о том, где достать деньги, а о том, что вкусное приготовить на завтрак.

– О чём задумалась? – Глеб сонно ворчит, подтягивая меня ближе.

– О том, что ты храпишь, – честно отвечаю, чувствуя, как под одеялом лениво шевельнулся живот. Малыши явно против того, чтобы я лежала на боку.

– Я не храплю, – возмущается он, но беззлобно. – Это стратегическое дыхание.

Мы смеёмся тихо, чтобы не разбудить никого раньше времени. За стеной уже кто-то возится – судя по звукам, дети всё-таки проснулись

– Какие планы на сегодня? – спрашивает Глеб, проводя пальцами по моему боку.

– В центр, к гематологу, – вздыхаю, молчу недолго. – Не люблю эти дни.

– Тебе не обязательно ездить каждый раз, – мягко напоминает он. – Могу я…

– Не спорь, – закрываю ему рот рукой. – Я их мать. Хочу видеть врача своими глазами, слышать своими ушами и задавать свои идиотские вопросы.

Он целует мне ладонь, не убирая её.

Такие утренние разговоры стали нашим странным частным счастьем.

Мы обсуждаем меню на ужин, график детей, финансовые отчёты по сети отелей и новые идеи по сервису. Глеб иногда удивлённо шутит, что не ожидал получить в нагрузку к двум малышам ещё и талантливого кризис-менеджера. Я ворчу, что мне, вообще-то, никто не доплачивает за использование мозгов.

И где-то на фоне всё равно живёт лёгкое напряжение.

Планшет с доступом к анализам.

Напоминания в телефоне: «контроль крови», «консультация», «переливание».

Номер Матвея, начальника службы безопасности, на быстром наборе – потому что Роман всё ещё существует где-то там, в судебных протоколах и следственных делах.

Но по утрам я позволяю себе забывать обо всём этом. Хоть на десять минут.

Все эти месяцы то и дело ловлю на лице Глеба выражение такого счастливого, неверящего изумления, что сама каждый раз отворачиваюсь, скрывая улыбку.

Он, правда, не слишком радуется, когда я прошу отложить свадьбу до рождения малышей. Ворчит, что не понимает, зачем ждать. Но мне почему-то не хочется торопиться с этим. Поэтому прошу повременить, и Глеб в итоге соглашается.

Просто всё настолько хорошо, что мне время от времени становится не по себе. Так и кажется, что жизнь должна подкинуть очередную подлянку.

Но пока всё идёт своим чередом. Беременность развивается нормально, Миша и Маша чувствуют себя хорошо, и постепенно я перестаю ждать неприятностей.

Которые, как это всегда и бывает, являются совершенно с неожиданной стороны.

– Роман сбежал из-под стражи, – доносится до меня из-за двери кабинета Покровского, куда только что зашёл начальник его службы безопасности.

– Матвей! – рык Глеба, который тут же выглядывает за дверь и ловит мой взгляд. – Милая, присядь! Только не волнуйся! Не мог подождать с новостями?! – злится на мужчину, который неловко переминается с ноги на ногу.

– Не сердись, Глеб, – качаю головой, глядя на встревоженного жениха. – О таких вещах лучше быть в курсе.

– Простите, Софья Константиновна, не хотел вас напугать, – немного неловко говорит безопасник.

– Вы не напугали. Глеб, я в порядке, перестань! – отмахиваюсь. – Как так вышло? Он же находился под домашним арестом… Там разве не цепляют на арестованного эту штуку, ну, отслеживать перемещения?

– Избавился от неё и ушёл, – цедит сквозь зубы Матвей. – Подозреваю, кто-то из сотрудников за это получил откат, браслет Роману меняли недавно и надели неисправный. Сигнала об уходе не поступило.

– Ну, он же скорее всего будет пытаться спрятаться, мне с детьми вряд ли что-то грозит, – смотрю на обоих мужчин, те переглядываются.

– И всё же лучше усилить охрану, – качает головой Матвей. – Роман на последних заседаниях показал себя не слишком адекватно. Когда человек чувствует, что вокруг него сжимается кольцо, он может на многое пойти.

Я не спорю и оставляю мужчин обсуждать, что и как нужно организовать, а сама, немножко переваливаясь, выхожу на веранду, где сейчас устроились рисовать дети. У меня уже подходит к концу седьмой месяц беременности, и хотя живот с двойней ещё не «лезет на нос», но передвигаться становится тяжелее. Очень надеюсь, что дохожу хотя бы восемь полных месяцев, а только потом лягу на госпитализацию. Хотя репродуктолог при нашем последнем визите неделю назад качал головой и просил быть осторожнее.

– Солнышко! – на веранду быстрым шагом заходит Глеб, видит меня, обнимает и только потом выдыхает.

– Не стоит так переживать, – улыбаюсь ему. – Уверена, Роман уже куда-нибудь уехал, чтобы его никто не нашёл. В конце концов, его обвиняют в экономических преступлениях, а не в убийстве или ещё в чём.

Покровский снова напрягается, и я отстраняюсь.

– Глеб? – смотрю на него растерянно. – Я чего-то не знаю?

– И не узнала бы, если бы не вся эта чехарда, – вздыхает мужчина. – Были найдены свидетельства того, что Роман не только работал, фактически… хм… сутенёром, – отводит от меня глаза, словно ему неловко это произносить, – но и, возможно, поставлял постоянным клиентам наркотики.

– О, господи! – прикрываю рот рукой.

– Стопроцентных доказательств мы не нашли, он очень умело подчищал за собой хвосты. Поэтому не стоит думать, что он так уж безопасен, – мрачное лицо Глеба говорит само за себя.

– Глеб, – закусываю губу, но всё же тихо продолжаю: – Почему ты не сказал раньше?! Я ведь… могла свидетельствовать против него.

– Что?

– Я… могла выступить свидетелем, – говорю ещё тише, отводя глаза. – Ты же помнишь… Та наша ночь. Я уверена, он что-то подлил в твой алкоголь тогда. Ты ведь… ты странно себя чувствовал, помнишь? Я могла рассказать, как всё было. И пересказать диалог, который услышала между ним и вторым управляющим, которого ты тогда прислал. Когда Романа найдут, я…

– Нет, Соня! И не говори этого больше! – он сжимает мои плечи. – Я не собирался ставить тебя под удар и рисковать! Не собираюсь и сейчас!

– Но я уже под ударом, Глеб, – качаю головой. – Роман на это и рассчитывает. Что ты будешь меня оберегать, а в деле из-за этого не хватит свидетелей и доказательств!

Глеб сжимает челюсти, упрямо хмурится.

– Мы найдём другой способ всё доказать. В конце концов, и того, что уже доказано, особенно если учесть побег, хватит на то, чтобы его посадить. И для начала, Романа нужно найти! Сейчас этим помимо полиции занимается и Матвей тоже, он только что уехал, в ближайшую неделю постарается встать на след этой сволочи… Так что давай пока не будем забегать вперёд.

– Ладно, – тянусь и целую его, мужчина тут же отвечает, обнимает меня сильнее.

– Солнце моё, остановись, – отстраняется первый, тяжело дыша. – Пожалей меня чуть-чуть, умоляю. Мне от тебя крышу рвёт, но тебе сейчас нельзя! Врач сказал беречься!

– Я не хочу тебя жалеть, – усмехаюсь, оглядываюсь на детей в конце веранды, к которым как раз вернулась няня – Глеб не так давно нашёл хорошую женщину мне в помощь, потому что с двойней в животе справляться с двумя почти что трёхлетками я уже не успеваю.

Тяну ничего не понимающего мужчину в сторону ближайшей комнаты.

– Ты… что ты делаешь?

– Я не хочу тебя жалеть, – повторяю, глядя прямо ему в глаза. – Я хочу… кое-что другое.

– Но врач же сказал…

– Но тебе-то можно, – облизываю губы и подталкиваю Глеба к дивану, а сама осторожно опускаюсь рядом, садясь прямо на пол, на брошенную подушку.

– Господи боже… – он зажмуривается, когда мои руки тянутся к его брюкам.

Спустя несколько минут я удовлетворённо смотрю на тяжело дышащего мужчину, который всё это время прикусывал кулак, заглушая стоны.

– Я не знаю… что я такого сделал… в прошлой жизни, что… в этой меня наградили таким чудом, как ты… – выдавливает с трудом через паузы, пытаясь отдышаться.

Довольно улыбаюсь и с трудом поднимаюсь на ноги. Глеб, слегка очухавшись, подскакивает, приводя себя в порядок, и помогает мне.

– Нам на следующей неделе нужно отвезти детей к врачу, – напоминаю ему.

– Я помню, – взгляд у него до сих пор немного плывёт, он рассеянно улыбается. – Поедем вместе.

– Я хотела бы ещё в квартиру заехать, если ты не против.

– Конечно, всё, что хочешь, любимая, – мужчина утыкается носом мне в волосы, глубоко вдыхает. – Матвея на той неделе ещё не будет, возьмём его зама с собой.

Это и становится нашей главной ошибкой.