Служу Советскому Союзу!

Андрей Геращенко

г.Витебск (Белоруссия)

Служу Советскому Союзу!

(кавказская быль)

Нынешняя суббота ничем не отличалась от большинства других суббот - в армии все дни всегда похожи друг на друга, как две капли воды и изматывают своим тягучим однообразием. Но всё же настроение у сержанта спецназа погранвойск Александра Качана было хорошим. Ещё бы - ведь ещё не далее, как в четверг утром он, сержант спецназа погранвойск, был обыкновенным пленным, которого прятали неизвестные грузины в тёмном подвале одного из многочисленных горных селений. Да и в плен попал глупо - во вторник остановил в горах свой КАМАЗ, вышел из кабины и едва успел справить малую нужду, как тут же в спину уткнулся холодный ствол автомата. Хорошо ещё, что в четверг вечером и КАМАЗ, и его самого нашли и отбили ребята из десантной разведроты. Не услышь его тогда десантник Юрка из Рязани - так бы и остался в подвале. "Надо, конечно, проставить ему за всё. И не так, как вчера - в сушилке, а в лучшем ресторане!" - Качан вспомнил, что не за горами дембель и он наконец-то сможет вернуться в родной Витебск и уж тогда-то закатит пир горой! Пригласит к себе и Юрку-десантника, и своего лучшего друга Пашку Карповича из Минска, с которым рука об руку служил уже второй год, и даже татарина-танкиста, с которым познакомился совсем недавно, но уже успел подружиться.

Качан, приехавший в командировку три дня назад сразу после своего освобождения вместе со своим другом Карповичем под командой лейтенанта Самсонова в танковый полк, успел стать настоящей знаменитостью - не каждому доводиться побывать в плену, да ещё и так счастливо вернуться к своим. Так что его уже все знали и быстро прозвали "бульбой".

Основательно припекающее солнце уже прошло свою высшую точку и едва заметно начало крениться к горизонту. Из расположенного неподалёку бассейна доносились весёлые детские крики: каменный водоём буквально кишел ребятишками, спасающимися от жары. Среди детей мелькали две девушки в красивых купальниках и молодой лейтенант-танкист в одних плавках. "Да, в такую жару неплохо в бассейне поплескаться", - подумал Качан и взглянул в сторону Гори - из города по направлению к части ехали несколько КАМАЗов, между которыми, словно муравьи, сновали быстрые легковушки.

- Ну что, Качан - не получается? - Самсонов тронул Александра за плечо.

- А? - встрепенулся Качан.

- Ты заснул, что ли? Я говорю - не получается? - спросил Самсонов и озабоченно взглянул на часы.

- Успеем, товарищ лейтенант, - махнул рукой Качан и, взглянув на разобранный мотор своего КАМАЗа, заверил: - Почти готово - осталось только закрепить.

- Ты, Качан, хочешь меня бани лишить! - рассердился Самсонов.

- Так вы идите, а я закончу, - предложил Качан.

- "Идите", - передразнил Самсонов: - Сам слышал, что командир лично придёт проверять, а я ему должен доложить. Чёрт, и что за мудаки эти танкисты - они бы ещё опись и протокол придумали!

- Какие-то КАМАЗы к КПП подъехали. Может из нашей части, - сказал Качан и показал в сторону КПП.

- Не похожи они на наши. Пойду посмотрю, кто там, - сказал Самсонов, приставив руку к глазам, пытаясь разглядеть приехавших.

Лейтенант, которому уже давно надоело бесцельно созерцать, как Качан доводит до ума мотор, отправился на КПП, а Александр принялся докручивать последние гайки.

Лейтенант уже почти дошёл до самых дверей, как вдруг со стороны КПП раздались автоматные очереди. Дверь распахнулась, оттуда выскочил дневальный и сбил с ног пытавшегося войти Самсонова. Лейтенант вскочил первым и прижался к стене. Дневальный хотел что-то закричать, но вслед за ним из дверей КПП выбежал здоровенный бородатый грузин в камуфляже и тут же прошил солдата длинной очередью из Калашникова. Лейтенант выбил у него автомат и, ударив ногой живот, добавил сверху локтем и повалил противника на землю. Но из дверей уже выбегали новые боевики.

Не долго думая, Качан бросился на выручку своему командиру. Увидев бегущего к нему Качана, лейтенант, на мгновение освободившись от облепивших его боевиков, крикнул:

- Назад, Саня! Нападение! Назад! В оружейку! Преду...

Самсонов не успел договорить, потому что на руках у него вновь повисли трое грузин, а четвёртый вогнал ему в шею по самую рукоятку длинный нож.

Тут же открыли огонь и по самому Качану. Александр упал не землю, откатился за ближайший бордюр и перебежками бросился к стоящему неподалёку КАМАЗу - Самсонову уже нельзя было ничем помочь, да и без оружия против десятка вооружённых до зубов бандитов много не повоюешь.

Добравшись к своему КАМАЗу, Качан попытался влезть в кабину, но пули звонко защёлкали по металлу и Александр вновь прижался к земле. На голову посыпались мелкие осколки разбитого стекла.

Чернобородые боевики-грузины с длинными носами и оттопыренными, торчащими в стороны ушами, словно гитлеровцы, шли цепью с автоматами наперевес и были явно настроены на блицкриг.

Со стороны бассейна сразу же после начала стрельбы раздались пронзительные, полные ужаса женские визги и детские крики. Оглянувшись, Качан увидел, что почему-то заклинило калитку высокой металлической сетки, которой был обнесён бассейн и все, кто был внутри, неожиданно оказались пленниками. Лейтенант пытался открыть вход, но у него ничего не получалось. Вдоль сетки метались обезумевшие от страха дети и женщины. Паника внутри бассейна ещё больше усилилась после того, как боевики выпустили по детям несколько очередей.

Качан вначале не поверил своим глазам: бандиты - они и есть бандиты, но стрелять в детей... Это было уже слишком. Цепь боевиков приближалась и Александр, сообразив, что больше нельзя терять ни секунды, короткими перебежками побежал к бассейну. Вокруг него свистели пули - боевики пытались подстрелить спецназовца.

Заметив, что лейтенант так и не открыл калитку, Качан решил действовать по-другому и с ходу прыгнул вперёд ногами на ограждение, выбрав на глаз самый слабый участок. Ему повезло, потому что одна из сеток со скрежетом рухнула вниз.

- Сюда, ко мне! - заорал Александр и принялся вытаскивать через дыру детей.

Жена лейтенанта потеряла сознание и тот, подхватив её на руки, вынес наружу через проломанную Качаном дыру. Александр решил, что лейтенант сейчас поможет ему вытаскивать из бассейна детей, но танкист, не останавливаясь, понёс жену к росшим в конце территории части кустам.

- Лейтенант, тут же дети! - крикнул Качан.

Танкист даже не обернулся и лишь ускорил шаг.

- Тут же дети, сука! - повторил Александр, но понял, что на лейтенанта рассчитываться не приходится.

- Я вам помогу! - сквозь слёзы сказала подбежавшая девушка лет семнадцати, держащая на руках двухлетнего карапуза: - Вот только братика посажу.

Усадив малыша в углубление возле сетки так, чтобы ему не угрожали свистящие над головами пули, девушка принялась помогать Качану вытаскивать из-за ограждения детей.

Удалось перетащить уже шестерых, но ещё столько же оставалось внутри. До сих пор Качан перетаскивал дошколят, а внутри оставались дети постарше. Они могли выбраться и сами.

- А ну - все сюда! Быстро! - прикрикнул на них Качан.

Но дети даже не думали выполнять его приказ, в страхе забившись в самый угол ограждения.

- А ну, засранцы, мать вашу - брысь наружу, а то сейчас сапогом по заднице помогать буду! - вышел из себя Александр.

Испугавшись Качана едва ли не больше, чем грузин, дети тут же один за одним выскочили наружу.

- Тебя как зовут-то? - спросил Качан у девушки.

- Олей.

- Слушай сюда, Оля. И вы, орлы, слушайте, - повернулся к детям Качан: На нашу часть напали бандиты. Нам здесь нельзя оставаться, потому что бандиты могут нас всех убить. Поэтому по моей команде побежим по танковому стрельбищу к кустам. Будем то ложиться, то бежать, но всё делать только по моей команде. А ты, Оля, возьмешь брата на руки и будешь делать то же самое. Всем ясно?

Дети, даже самые маленькие, дружно закивали головами. Сейчас их крошечные глазёнки с надеждой смотрели на Качана и было в этих взглядах, устремлённых на спецназовца, столько недетской серьёзности, страха и надежды на спасение, что Александру стало не по себе и к горлу подкатил комок. Он вдруг, наконец, впервые отчётливо ощутил, что сейчас только он может спасти детей и только от его умения и удачи зависят их жизни.

Последняя очередь прошла совсем рядом и одна из пуль даже щёлкнула по каблуку сапога Качана. Александр выругался и, оглянувшись в сторону боевиков, что только в их сторону идут цепью не меньше пятидесяти грузин. Но их было больше, потому что и возле казармы, и возле караулки, и возле домов офицерского состава разгорался самый настоящий бой. "Твари - офицеров пытаются прямо в ДОСах блокировать, чтобы к солдатам не пустить", догадался Качан: "Хорошо, хоть наши пока держатся".

- Ну, Оля - приготовься! - попросил Качан, понимая, что нельзя медлить.

- Я боюсь - а вдруг они нас убьют? - испуганно возразила девушка и взглянула в сторону шедших цепью боевиков.

Сбившиеся в кучу дети ещё сильнее прижались друг к другу. Самая старшая из них, девочка лет двенадцати, видя нерешительность Ольги, заверила:

- Вы не бойтесь - я вам помогу. Я уже большая. Я могу помочь.

- А тебя как зовут, помощница? - поинтересовался Качан не столько из праздного любопытства, сколько желая знать хоть некоторых детей по именам, чтобы вовремя и чётко давать команды во время перебежек.

- Таня.

- Молодец, Таня - будем вместе воевать, - улыбнулся Качан.

- Я не хочу воевать - я домой хочу, - заплакала одна из девочек.

За ней зашмыгали носами и другие дети.

- Всё, Ольга - надо решаться! - командным тоном сказал Качан и предупредил: - Ты, Оля, понесёшь своего братика. Ты, Таня, побежишь первой вон к тем кустам. Вы, дети, все по очереди - за ней. Я побегу последним. Но всё делаем только по моей команде. Готовы? Давай, Танька - бегом!

Вскочив на ноги, Таня побежала прочь от бассейна к кустам. За ней другие дети. Оля схватила брата на руки и побежала вместе с ним. Качан отходил последним.

Но всё оказалось далеко не так просто - не успели они отбежать и десятка метров, как вокруг засвистели пули - боевики пытались достать их длинными очередями.

- Ложись! - крикнул Александр и, подхватив под мышки двух отставших пятилетних карапузов, рухнул вместе с ними на горячую, высушенную солнцем, твёрдую землю, прикрыв детей своим телом. Упала и Оля с братом.

- Ложись, вашу мать, засранцы! - заорал Качан, видя, что дети испуганно остановились и не ложатся, растерянно глядя в его сторону.

После окрика некоторые легли, но другие заплакали, продолжая стоять на месте. Стояла и растерявшаяся Таня. Ещё раз выругавшись, Александр оставил своих карапузов и, бросившись к детям, стал силой укладывать их на землю, дёргая за ноги. Он уже сделал движение, чтобы схватить за ногу и Таню, но девочка, пронзительно вскрикнув, схватилась за руку и упала на землю. Из-под её маленькой ладошки тут же полились тонкие струйки крови.

- Твою мать, зацепили, суки! - выругался Качан и осмотрел рану.

Пуля прошла рядом с лучевой костью и повредила мышцы. Девочка была в шоке. Нужно было остановить кровь. Стащив с себя майку, Качан оторвал от неё более-менее ровный кусок и перевязал рану:

- Болит?

- Да, - кивнула девочка и заплакала навзрыд.

Заплакали и другие дети, и даже Оля.

Качану от отчаяния захотелось встать во весь рост, заорать "Что вы делаете, гады - это же дети?!" и швырнуть в сторону боевиков булыжником, но он всё же сдержался - они и так видели, что здесь дети, но могли попасть в него из автоматов. И тогда спасти детей уже не удастся.

- Сейчас мы снова поднимемся и снова побежим. Потом по команде ляжем. Понимаешь, Таня - по команде, а то опять кого-то подстрелят! Потерпите, ребята! Потерпите, мои родные! Главное - добежать до зелёнки, вон до тех кустов! Ты можешь бежать, Таня?

Таня кивнула, громко всхлипнула и опять заплакала.

Теперь Качан отправил вперёд Свету - девочку чуть поменьше Тани. За ней - Олю с её братом на руках. Затем остальных детей. Сам Качан бежал с двумя карапузами последним. Таня теперь была с ним. Качан следил за девочкой, чтобы подхватить её на руки, если она ослабеет. После ранения Тани дети своими глазами увидели, что будет, если не выполнять команды и теперь дружно ложились и вскакивали, едва Александр приказывал им это делать. Они бежали по большому танковому стрельбищу и до зелёнки оставалось совсем немного. Сзади больше не стреляли, но зато ударили автоматчики с высотки и кладбища, располагавшихся по обе стороны от стрельбища. Под перекрёстным огнём бежать было ещё тяжелее и Качан уже не надеялся, что им удастся добраться до цели, но всё же невозможное случилось и спустя мгновение они устало попадали на траву, укрытые спасительной маскировкой зелёнки.

Едва дети и Качан добежали до зелёнки, стрельба сразу же прекратилась.

- Патроны берегут, суки! - сказал Качан Ольге.

Кусты зашевелились и оттуда вышли лейтенант-танкист и его пришедшая в себя жена.

- Ты молодец, что детей сюда привёл - здесь безопасно. Я не помог... Ты извини - жена была без сознания, - сказал Качану лейтенант, опустив глаза вниз.

Лейтенант, спасая свою жену, просто бросил детей на произвол судьбы. Тем более, что она пришла в себя сразу же после того, как он вынес её из бассейна - Александр видел, как они бежали впереди. Качану хотелось обматерить лейтенанта, но он всё же сдержался и, угрюмо выслушав его сбивчивые извинения, промолчал. Жена лейтенанта, почувствовав неловкость ситуации, пояснила прерывающимся голосом:

- У ме... У меня с сердцем... Плохо. Я иногда сознание теряю... Вот и сейчас так получилось...

Качан вновь промолчал. Жена лейтенанта заплакала и нервно спросила:

- Ты думаешь, что мы бросили детей, да?!

- Посмотрите за этой девочкой, за Таней - она ранена в руку, - сказал Качан.

Он был даже рад, что встретил лейтенанта и его жену - женщины теперь смогут присмотреть за детьми, а они с танкистом вернуться в часть, где идёт бой.

- Саня! - радостно крикнул неожиданно выскочивший из-за кустов Карпович.

- Пашка?! - обрадовался Качан: - Как ты здесь оказался?

- Мы с Юркой-десантником как раз в "чепке" сидели. Вдруг - стрельба. Мы видели, как твой КАМАЗ расстреляли - уже думали, что тебя и в живых нет. А как Самсонов?

- Убили Самсонова. Ножом в шею убили, - хмуро сообщил Качан: - А я детей сюда привёл - они в бассейне купались, когда "духи" напали. Вон, девчонку, твари, подстрелили! Теперь можно и возвращаться: оружия всё равно нет - его надо добывать. А где Юрка?

- Здесь - в кустах. И ещё один танкист с нами - по дороге прибился, сообщил Карпович.

- Зови всех сюда - будем думать, что делать дальше, - попросил Качан.

Карпович исчез в кустах и через минуту появился вновь, но уже в сопровождении Юрки-десантника и прибившегося к ним солдата-танкиста.

- Ну что будем делать, мужики? - спросил Качан, когда все были в сборе и посмотрел на лейтенанта.

Лейтенант промолчал. Вместо него ответил Карпович:

- Надо возвращаться и искать оружие. А с оружием мы им так просто не дадимся! С оружием мы ещё повоюем. Ты как, Юрка?

- Я - за, - кивнул десантник.

- Ну а ты? - спросил Качан у отмалчивающегося солдата-танкиста.

Тот промолчал.

- Ты что, зёма - язык проглотил? Пойдёшь с нами?! - более настойчиво спросил Качан.

- Мне уже всё до лампочки - я "дембель". Вам ещё полгода служить, а я, может, завтра домой поеду, - наконец выдавил танкист и отвёл глаза в сторону.

- "Дембель"? "Чмошник" ты, а не "дембель"! Там, ведь, твоих товарищей убивают, а ты вместе с детьми и бабами хочешь в кустах сидеть?! Я бы тебя, говнюк, пристрелил сейчас, если бы было из чего! - взорвался Качан: - Ну а ты, лейтенант, чего молчишь?

- Здесь с нами дети - я, как старший по званию, приказываю всем оставаться здесь для защиты детей! - ответил лейтенант, пытаясь придать голосу больше решительности, но это у него не получилось.

Карпович и десантник вопросительно взглянули на Качана.

- А раньше на детей было плевать? Чем же мы их защищать будем, если "духи" придут - членами по лбу бить?! Мы идём за оружием, а вы можете оставаться! - возразил Александр.

- А я приказываю остаться! - потребовал лейтенант и сжал кулаки, понимая, что с каждым мгновением теряет свой авторитет.

- Ты своему "чмырю" приказывай! - отрезал Качан и, повернувшись к Карповичу и десантнику, спросил: - Ну что - в обход стрельбища к казарме? Там, вроде, ещё стреляют. А в казарме оружейка.

- Согласен, - кивнул десантник: - Всё равно нет другого варианта.

- Ну что, Оля - пока! Завтра увидимся! - попрощался с девушкой Качан и, сделав несколько шагов, обернулся и добавил: - Если повезёт.

Ольга подбежала к Александру, обняла его за шею и, поцеловав, прошептала:

- Спасибо тебе за всё! За детей спасибо! Если бы не ты... Береги себя!

- Ладно, - махнул рукой Качан, не любивший сентиментальности и догнал ушедших вперёд Карповича и десантника.

Перед тем, как окончательно скрыться в зелёнке, Качан обернулся ещё раз и у него сжалось сердце при мысли о том, что детей и женщин могут найти "духи" - вряд ли безоружные танкисты смогут их защитить. Поэтому нужно было спешить и теперь Качан думал лишь об одном - где достать оружие.

До казармы было метров четыреста. Бежали по зелёнке вокруг танкового стрельбища - так было дальше, но зато незаметнее и безопаснее. Качан предупредил, что по нему и детям стреляли как раз отсюда, но до самой казармы они так никого и не встретили - то ли "духи" их просто не заметили, то ли уже успели уйти в другое место.

Казарму атаковали не меньше полусотни грузин. Но все они пытались прорваться со стороны дверей и ребята, улучив момент, подбежали к зданию с противоположной и, выбив ногами стекло в одном из окон на первом этаже, один за другим запрыгнули внутрь и... тут же оказались под прицелами автоматов.

- Мужики, не стреляйте! Мы свои! - истошно заорал Карпович и сделал это вовремя, потому что по ним уже собирались полоснуть очередью.

- Оружие есть? - быстро спросил Качан у танкистов.

- Оружия до хрена - в оружейке. Стрелять из него некому, - буркнул танкист, который только что едва не нажал на спусковой крючок.

Оружия и в самом деле было много. Каждый взял по автомату, несколько запасных магазинов с патронами и ручные гранаты. Брали столько, сколько могли унести, обвешавшись со всех сторон целыми гроздьями подсумков.

- Ты, Саня, прямо Рембо с голым торсом, - пошутил Карпович, глядя на по пояс голого, увешанного оружием Качана.

Теперь можно было навести порядок и в казарме - боевики наседали, пользуясь растерянностью и неопытностью танкистов, а те жались по углам, лишь изредка отвечая короткими очередями на шквал огня грузин. Оценив обстановку, Карпович и Качан принялись расставлять танкистов и объяснять, кому куда нужно стрелять и за чем следить. Танкисты не стали спорить и, видя, что спецназовцы кое-что понимают в организации обороны, охотно выполняли их команды.

Боевикам удалось захватить расположенные за столовой склады и они уже начали вскрывать ворота и проникать внутрь хранилищ, где находились танки и другая боевая техника.

- Сейчас танки, б..., захватят! - выругался Карпович.

- Юрка, Паша - давайте в столовую: посмотрим, что на складах делается и по обстановке что-нибудь сообразим.

Осторожно осмотревшись, оба спецназовца выскочили на улицу через уже разбитое ими раньше окно на первом этаже. Столовая была совсем рядом, за углом и ребята, прижимаясь к стене казармы, побежали к её входу.

Выглянув из-за угла во двор, Качан понял, что боевики решили, наконец, обойти казарму сзади и теперь надо было спешить.

Выбив резким ударом ноги входную дверь, Качан ворвался в столовую, держа автомат наперевес. Следом за ним вбежали Пашка и Юрка. Прямо перед носом Александра захлопнулась дверь хлеборезки и внутри раздался грохот падающей посуды.

- А ну выходи! - крикнул Качан и пальнул из автомата прямо по дверям.

- Эй, Булба, нэ стрэляй! - донёсся испуганный голос хлебореза-узбека.

Через мгновение дверь распахнулась и из хлеборезки выскочила целая толпа вооружённых южан.

Качан не смог удержаться от улыбки, глядя на полную растерянность и ошарашенность узбеков, которые, имея автоматы, забились кучей в одну-единственную комнату, хотя, прояви они хоть немного мужества и сообразительности, вполне могли бы пробраться в казарму или же организовать оборону своими силами.

- А ну, давайте к окнам - начинайте стрельбу по грузинам, а мы под прикрытием проберёмся к складам! - крикнул узбекам Карпович, успевший через окно оценить обстановку.

Качан тоже подошёл к окну и, осторожно, чтобы его не заметили, осмотрел территорию складов, как на ладони лежащих прямо за столовой.

Грузины уже взломали несколько ворот и подогнали с КПП КАМАЗы, на которых приехали в часть. Несколько боевиков таскали в машины ящики с оружием. Слева от столовой была свалена большая груда брёвен, тянущаяся до самых складов.

- Мужики - если проползём за брёвнами, то нас не заметят. А там забросаем их гранатами и ударим из автоматов. Должно пройти, если узбеки нам помогут, - предложил Качан.

- Конечно помогут! - заверил Карпович и, обращаясь к хлеборезу, попросил: - Юнус, поставь своих людей - пусть откроют огонь из окон. А мы пока за брёвнами проползём.

Юнус, без особого желания, но всё же повернулся к своим и о чём-то начал говорить с ними на узбекском. Те отрицательно качали головами.

- Чего мотаете башками - вы солдаты или бабы?! - разозлился Качан.

- Ми солдаты. Зачэмь нам умират - скоро дом ехат. Пускай грузин бэрут оружие и идут. Если им нэ мешат, они уйдут и нэ будут нас стрэлят, возразил один из узбеков.

- Зачем стрелять? Они ваших товарищей убивают, детей убивают, а вы сидите в норе, как крысы! - окончательно вышел из себя Качан.

- Ты сам крыса! - оскалился узбек и с кулаками бросился на Качана.

Александр свалил его на пол точным ударом ноги в пах, передёрнул затвор автомата и, направив его на узбеков, потребовал:

- Я сержант и беру команду на себя. Если вы откажетесь подчиняться приказу, я вас просто расстреляю. А ну к окнам - занять оборону и открыть огонь!

Конечно, Качан рисковал, но иначе было просто нельзя, чтобы не утратить контроль за ситуацией. Кроме того, без огневой поддержки узбеков план нападения на боевиков осуществить было бы гораздо труднее.

В конце концов узбеки всё же вняли доводам Качана и рассредоточились вдоль окон обеденного зала. Здесь же встали и спецназовцы.

Качан и Карпович выпустили длинные очереди почти одновременно и один из боевиков, тащивший ящик, сразу же упал, словно подкошенный, на асфальт, а второй залёг за ящиком и принялся обстреливать столовую. Первыми же выстрелами ему удалось убить одного и тяжело ранить другого узбеков, нерасчётливо высунувшихся из окна. Александр даже испугался, что это вызовет панику в рядах южан, но те, повинуясь чувству самосохранения, ответили дружным огнём из шести автоматных стволов, не давая грузину ни малейшей возможности высунуться из-за ящика. Остальные боевики, побросав ящики, принялись обстреливать столовую, передвигаясь вперёд короткими перебежками.

- Ну всё, Юнус - мы к складам! Прикройте нас и, если что - отходите в казарму! - крикнул Качан хлеборезу.

Тот кивнул.

Спецназовцам повезло - грузины, отвлечённые перестрелкой с узбеками, засевшими в столовой, не заметили перебежек и Качан с товарищами благополучно добрались до самого края штабеля брёвен. Огонь из окон столовой прекратился - было похоже, что узбеки отошли к казарме.

- И на том спасибо - хоть успели сюда попасть, - шепнул Карпович на ухо Качану.

Осмотревшись по сторонам, грузины вновь принялись за ящики. Наконец, когда все они вошли в ближайший бокс и возле КАМАЗов осталось только два боевика, затаскивающих ящик в кузов.

- Давай, Саня - другого случая может не быть! - шепнул Карпович.

- Тебе, Юрка - тех двоих. А мы возьмём на себя бокс! - скомандовал Качан.

Юрка первым выскочил из-за штабеля и сразу же открыл огонь по боевикам возле КАМАЗа, убив одного и ранив второго. Качан и Карпович подскочили к боксу и забросали его гранатами через широко распахнутые ворота, прижавшись спинами к стене по обе стороны от входа, держа наготове автоматы. Склад задрожал от грохота взрывов и в какой-то момент Качану даже показалось, что стена сейчас не выдержит и рухнет прямо на него. Из ворот наружу полыхнуло яркое, обжигающее пламя. Почти тут же донеслись вопли и стоны уцелевших боевиков. Качан дал очередь внутрь склада через щель между воротами и стеной и, выругавшись, потребовал:

- А ну, выходи или всех перестреляем!

- Нэ стрэляй! - предупредил ошеломлённый взрывами грузин с окровавленным лицом и, бросив свой автомат под ноги, вышел наружу с поднятыми руками.

- Давайте сюда! И не дёргаться - буду стрелять сразу, без предупреждения! - крикнул десантник и принял первого пленного, а вскоре добавил к нему и второго - раненного им же возле КАМАЗа боевика.

- Остальные - тоже на выход или бросаю гранаты! - предупредил Качан.

Из бокса один за другим с поднятыми руками стали выходить окровавленные грузины в обгоревших, ещё дымящихся камуфляжах. Всего у спецназовцев оказалось семь пленных. Внутри склада остались восемь обезображенных взрывами тел боевиков.

- Что, суки - отвоевались?! В детей стреляли, да?! - заорал на пленных Качан.

Те молча смотрели под ноги.

- Давай их в караулку отведём, чтобы под ногами не болтались - похоже, там наши от "духов" уже отбились, - предложил Карпович.

Качан кивнул и они повели пленных к караулке.

В караулке командовал помначкара старшина Тихонов из Рязани. Сдав Тихонову пленных, спецназовцы решили возвращаться в парк, где вновь началась стрельба - было похоже, что боевики перешли в контратаку.

- Твою мать - снова боксы захватили! - выругался Карпович.

- Ничего - опять отобьём. Давай перебежками от одного склада к другому, - предложил Качан.

Склады представляли собой длинные кирпичные сооружения, тянущиеся параллельно друг другу. На дальнем конце спецназовцам предстояло пересечь парк поперёк лентам складов и здесь их подстерегала главная опасность нужно было преодолевать несколько участков голого пространства под огнём уже вновь захвативших начало складов боевиков.

Первые две перебежки прошли удачно, но во время третьей Юрка-десантник вскрикнул и, схватившись за живот, упал на асфальт между двумя складами. Вокруг него тут же засвистел град пуль. Качан бросился было к упавшему товарищу, но его остановил Карпович:

- Назад, Саня - нельзя! Это не только автоматчики. Снайпер, бля, откуда-то мочит! Он Юрку и подстрелил. Если сунемся - он и нас подстрелит.

- Юрка, ты как? - крикнул Качан, высунувшись из-за угла склада, заметив, что десантник подал признаки жизни.

- Живой, вроде. Живот подсрелили и ноги... Сухожилия перебиты, донёсся слабый ответ и Юрка повернул к Качану лицо, искажённое гримасой боли.

- Тебя снайпер подстрелил. Смотри - рядом с тобой бетонный блок лежит попробуй за него заползти. Мы здесь, Юрка! Мы тебе поможем - держись! заверил Качан.

Грузины, заметив десантника, бросили свои КАМАЗы и перешли в атаку. Качан и Карпович дали по ним несколько очередей и грузины залегли, тоже открыв огонь. Юрка, стиснув зубы, на одних руках дополз до спасительного бетонного блока и потерял сознание.

Неожиданно рядом за стеной в гараже взревел двигатель и из склада, разбросав в стороны кирпичную кладку, выполз танк и развернув башню в сторону боевиков. Увидев танк, грузины побежали назад и своим КАМАЗам. Из люка высунулся чумазый татарин и увидев Качана, крикнул:

- Эй, Бульба! Давай ко мне - я один.

- Тут Юрка-десантник раненый.

- Сейчас всё равно не возьмём - пуганём "духов" и вернёмся за ним, махнул рукой татарин.

Внутри танка было, конечно, безопаснее. Дав полную скорость, татарин бросил мощный Т-72 на КАМАЗы боевиков. Раздался скрежет ломающегося и деформирующегося металла, звон разбитого стекла и предсмертные крики не успевших спастись бегством боевиков. Спецназовцы были без шлемофонов и скоро разбили себе головы в кровь.

- Всё, больше не могу - а то совсем мозги отобьёт, - не выдержал Качан: - Мы наверх! Вернёмся к Юрке!

Татарин кивнул и, притормозив свою сорокатонную машину, позвонил спецназовцам выскочить наружу.

Увидев неподалёку фельдшера-сержанта, Качан позвал его с собой.

Юрий уже едва подавал признаки жизни.

- Ну что? - спросил у фельдшера Качан.

- Крови много потерял. Его в госпиталь надо. Я сейчас перевяжу и скоро наш УАЗик должен подъехать - у него колесо прострелили, сейчас меняет.

- Смотри, отвечаешь за него головой! - пригрозил Качан и, увидев, что Юрка открыл глаза, тронул товарища за плечо: - Потерпи, Юрка, потерпи. Сейчас тебя перевяжут - легче будет. Ты держись, Юрка!

Десантник вместо ответа закрыл и вновь открыл глаза.

- Теперь к детям, Паша - мало ли что! - крикнул Качан и они побежали к зелёнке.

Наперерез им из-за кустов с рёвом выскочила и остановилась боевая машина десанта, башня которой начала медленно разворачиваться в сторону зелёнки, что должны были находиться дети.

- Совсем охренели, что ли?! - крикнул Карпович.

Качан подбежал к БМД и что есть силы принялся колотить прикладом автомата по броне.

- Тебе чего? - недовольно спросил высунувшийся из люка капитан.

- Там за стрельбищем дети, товарищ капитан! Мы их в зелёнке спрятали. Их надо вывезти оттуда. Лучше ударьте по сопке и кладбищу - там "духи".

- Понял, - кивнул капитан, скрылся в люке и БМД гулко ахнула по высоткам, чередуя выстрелы из пушек с пулемётной дробью.

- Теперь возвращаемся в парк! - крикнул Качан Карповичу и они побежали назад.

В парке с новой силой разгорелся бой, потому что сюда подошли с одной стороны боевики, недавно осаждавшие казарму и дом, а с другой - танкисты из той же казармы и прорвавшиеся в часть офицеры. Карпович и Качан выскочили в тыл группе боевиков и с ходу открыли огонь. Несколько грузин упали на землю,

а остальные стали отходить. Качан подбежал к большой липе, выглянул из-за ствола и неожиданно услышал прямо над головой слабый одиночный хлопок. Подняв голову, Качан увидел чернобородого снайпера с винтовкой с оптическим прицелом. Снайпер сидел среди ветвей и увлечённо целился в кого-то из наших солдат, не замечая опасности. Качан, приложив палец к губам, жестом осторожно подозвал Карповича. Показав на снайпера, Качан шепнул:

- Это он, сука, Юрку подстрелил. Пора и рассчитаться!

Подняв автомат, Качан громко позвал:

- Эй, грузин!

Снайпер взглянул вниз и тут же направил на Качана винтовку, но пограничник вовремя нажал на крючок и выпустил в грузина полрожка патронов. Голова снайпера, буквально взорвавшись на глазах, разлетелась в сторону и ствол забрызгало разорванным слегка желтоватым, окровавленным мозгом. Часть мозга и крови попали Качану на лицо. Александр вытер лицо руками и, взглянув на свои ладони, почувствовал, как к горлу подкатился комок и его стало мутить. С дерева шлёпнулся труп снайпера с кровавым месивом на том месте, где раньше была голова. Качана стошнило и он, вытерев губы, выругался и пнул труп ногой.

- Ты как? - испуганно спросил Карпович.

- Ничего - в порядке! - махнул рукой Качан.

Из-за угла столовой выскочили несколько боевиков, вслед за которыми показался танк. Танк догнал нескольких грузин и подмял их гусеницами, превращая человеческие тела в кроваво красное месиво. Качан и Карпович дружно открыли огонь и уничтожили троих уцелевших боевиков. Люк водителя открылся и оттуда высунулся... татарин:

- Эй, Бульба - опять мы с тобой. Давайте ко мне на броню - "духи" к КПП отходят.

Качан и Карпович заскочили на танк и машина рванулась вперёд.

- Если бы ещё снаряды были - цены бы этому танку не было! - крикнул Качан, перекрывая рокот двигателя и Карпович согласно кивнул головой.

Боевики не стали задерживаться возле КПП и начали отходить в город. Некоторые, кому повезло, на уцелевших машинах, остальные - бегом. За ними в погоню отправились несколько БМП и танк, на котором сидели Карпович и Качан. На БМП тоже сидели танкисты-авоматчики. В отличие от танка БМП были с боекомплектом и боевикам приходилось несладко - их отступление превратилось в паническое бегство и стало ясно, что бой они окончательно проиграли. Качан с удивлением увидел на башнях двух соседних танков дембелей-танкистов в гражданке, утром уехавших на вокзал, чтобы ехать домой, но теперь добровольно вернувшихся в часть помочь своим.

- Вот это мужики - не то, что тот "чмошник" в зелёнке, - сказал Качан Карповичу.

Карпович кивнул и, выпустив очередь, выругался - боевик, в которого он стрелял, благополучно скрылся в придорожных кустах. Возле кустов тут же остановилась БМП, сверху и изнутри которой посыпались танкисты, начавшие прочёсывать местность.

Танк шёл в авангарде и Карпович и Качан на броне первыми ворвались в Гори и принялись стрелять сверху по разбегающимся бандитам. Те в панике отступали, лишь изредка отвечая короткими очередями. Неожиданно по броне прицельно защёлкали пули и одна из них тернула Качана по пряжке ремня.

Татарин остановил машину и, приоткрыв люк, показал на стоящий неподалёку одноэтажный домик:

- Оттуда стреляют. Давайте с брони вниз - а то подстрелят. Я и сам справлюсь.

Качан с Карповичем соскользнули вниз и залегли по обе стороны от ствола большого, старого каштана. Татарин вновь завёл двигатель и, отведя ствол назад, бросил танк прямо на дом. Танк со скрежетом ударился о фасад и вниз на броню полетели кирпичи и куски штукатурки. Стена выдержала первый удар, но после второго броска танка в ней появилась большая трещина и, наконец, весь дом медленно, словно при замедленной съёмке, накренился вперёд и, словно переключили скорость ленты, в мгновение ока рухнул прямо на танк. Танк тяжело заурчал и, словно большой жук, выкарабкался из-под обломков, подняв большое облако пыли.

Держа наготове автоматы, Качан и Карпович подбежали к развалинам. В самом центре под тонким слоем кирпичных обломков лежал бородатый грузин в камуфляже. Рядом торчал пулемётный ствол.

- Отвоевался, падла! - сплюнул Карпович.

- Ну что - опять ко мне? - спросил вновь высунувшийся из люка танка татарин.

- Мы своим ходом - в городе на своих двоих удобнее! - махнул рукой Качан.

Танк поехал вперёд, а спецназовцы выскочили на одну из боковых улочек. Из дверей винного магазина по ним тут же полоснул очередью притаившийся боевик. Качан дал ответную очередь и грузин со стоном упал на тротуар.

- Пошли, проверим внутри! - крикнул Качан и, расстреляв витрину, прыгнул внутрь.

Карпович последовал за ним.

В магазине был ещё один грузин, который лихорадочно пытался сменить рожок автомата. Карпович выстрелил почти в упор и грузин замертво упал на пол.

- Ни фига себе, сколько здесь вина! - присвистнул Карпович.

- Вот вам, б... черножопые, ваше вино! - заорал Качан и принялся расстреливать из автомата стеллажи с бутылками.

Бутылки, словно в американском вестерне, разлетались на куски и заливали своим содержимым прилавки. Перед глазами у Качана были раненная Таня, истекающий кровью Юрка и идущие цепью боевики. Это было его местью. Местью сытым и обнаглевшим торговцам. Качан стрелял до тех пор, пока у него не кончились патроны. Полный рожок выпустил и Карпович.

- Всё - пошли. Они нас на всю жизнь запомнят! - сказал Качан и сменил рожок.

Преследуя одного из боевиков, Качан и Карпович выскочили на городскую площадь. Площадь, как и весь город, была совершенно пустой - напуганные жители попрятались по домам, надеясь переждать бой. С противоположной стороны на площадь неожиданно выскочили два УАЗика без брезентового верха, до отказа набитые боевиками. Убегавший от спецназовцев боевик бросился прямо к ним и принялся что-то кричать по-грузински, показывая в сторону русских.

Качан и Карпович залегли и открыли огонь. Первый УАЗик круто повернул влево и врезался в столб. Качан и Карпович тут же расстреляли всех выпрыгивающих боевиков прицельным точным огнём. Второй УАЗик остановился сам и оттуда выскочил небольшой лысеватый человек в камуфляже и заорал в сторону спецназовцев:

- Не стреляйте. Я - командующий грузинской гвардией Кетовани!

- Сдавайтесь, б..., или всех перестреляем! - закричал в ответ Качан и на всякий случай дал предупредительную очередь прямо под ноги Кетовани.

Кетовани отскочил назад, бросил автомат на землю и что-то громко приказал остальным. Из УАЗика один за другим стали выходить грузины. Они бросали оружие и с поднятыми руками становились рядом с Кетовани. Убегавший от спецназовцев боевик тоже бросил свой автомат и с понурым видом встал рядом.

- Ну что, Саня - наша взяла! - радостно сказал Карпович.

- Похоже на то. Только следи за окнами, чтобы не подстрелили, когда их поведём, - кивнул Качан.

Прошло два дня. В понедельник с утра в часть понаехали целые толпы журналистов, которые оккупировали полк без единого выстрела - командир не мог ничего поделать и пишущая и снимающая братия слонялась везде, где им заблагорассудится, кроме, разве что, парка.

Фотографировали свезённые в санчасть трупы, опрашивали свидетелей и всё время норовили отыскать что-нибудь поскандальнее и погорячее.

- Ну что, Паша, как дела? - спросил Качан у Карповича, который с утра успел побывать в штабе и знал все последние новости.

- "Духов" мы человек пятьдесят в субботу замочили.

- А наших?

- И наших восемь человек погибло.

- Вроде утром говорили, что наших семь... Как там Юрка в госпитале, не узнал?

- Нет больше Юрки - он ещё в субботу вечером по дороге в госпиталь от потери крови умер. Он и есть восьмой - у нас просто не знали, - сообщил Карпович и понуро опустил голову вниз.

- Как же так, а? Какой мужик был! - растерянно пробормотал Качан и почувствовал, как защипало в носу, а в уголках глаз появились едва заметные, скупые слезинки.

- Вот так, Саня. Жалко, ... б ...! Жалко! - сказал Карпович срывающимся голосом и, словно устыдившись минутной слабости, овладел собой и сообщил: Там тебя девчонка возле бассейна ждёт, с которой вы детей спасали. Я пообещал, что тебе скажу. А возле КПП литёха с женой рассказывают что-то для телевидения. И, самое главное - в четыре нас к себе командир полка вызывает.

- Это ещё зачем?! - спросил Качан, смахнув слёзы с глаз.

- Не знаю - там скажут.

- Пойдём вместе - я с девчонкой поговорю и тебя найду, - сказал Качан и отправился к бассейну.

Возле КПП, прямо перед телекамерами стоял лейтенант-танкист, который бросил детей в бассейне. Рядом стояла и его жена и охотно рассказывала корреспонденту:

- Мы знали, что самое главное - не бояться. Поэтому муж организовал охрану детей. Дети нам доверяли, потому что Владимир почти на себе вытащил их из-под огня. Вот за это мой муж - лейтенант Холодков и был представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени...

Качан вначале не поверил своим ушам и, широко раскрыв глаза, остановился рядом с корреспондентом. Увидев Качана, Холодков смутился и что-то быстро шепнул своей жене. Та недовольно покосилась в сторону Александра и, показав на него рукой, пояснила заметившему их минутное замешательство корреспонденту:

- Это тот самый солдат, который помогал нам выводить детей из-под огня. Я вначале вам о нём рассказывала.

Корреспондент тут же переключился на Александра:

Расскажите, пожалуйста, как вы оказались рядом с лейтенантом Холодковым, когда он вместе с женой выводил детей из-под огня?

- Случайно - зашёл на огонёк! - хмуро ответил Качан и поочерёдно посмотрел прямо в глаза обоим Холодковым.

Лейтенант и его жена поспешно отвели глаза в стороны и теперь растерянно смотрели друг на друга.

Качан презрительно сплюнул и, не обращая внимания на атакующего его корреспондента, пошёл к бассейну.

Его догнал Холодков и смущённо спросил:

- Что-то не так? Ты пойми - люди должны знать...

- Хорошо, что они про вас узнали. Жаль, только, что они не узнали про Юрку, который умер от потери крови! - резко перебил лейтенанта Качан и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

- Про какого Юрку? - растерянно спросил танкист, но, так и не дождавшись ответа, пожал плечами и вернулся к жене.

Качану было обидно, что не Юрка, которого уже нет в живых, представлен к ордену, а струсивший лейтенант, которого по совести нужно было отдать под суд. Хотелось вернуться и рассказать при всех об этом корреспонденту, но от одной мысли об этом на душе у Качана делалось ещё более гадко. Во всём этом была какая-то зловещая, почти потусторонняя несправедливость и он, младший сержант спецназа Качан, не мог с этим поделать.

Возле пустого бассейна его ждала Оля. Она стояла возле сетки и, держа своего брата за руку, всматривалась в противоположную сторону. Качан тихо подошёл сзади и быстро закрыл ей лицо ладонями.

- Саша? Ты?! - улыбнулась вздрогнувшая от неожиданности девушка и, увидев, что не ошиблась, бросилась к нему на шею: - Спасибо тебе, родной. Я папе позвонила, обо всём рассказала. Он завтра из Тбилиси приедет - он там в командировке был. Если бы не ты - нас бы уже с Юркой и в живых, наверное, не было!

- Какого Юрки? - спросил Качан.

- Братишки моего. Его Юркой зовут.

- Юркой? - удивился Качан и поднял малыша на руках высоко над головой: - Ну что, Юрка, будешь солдатом?

Карапуз заревел и Качан поспешно поставил его на место.

- Не надо нам солдат. Хватит с нас солдат - я после субботы до сих пор ночью спать не могу - всё грузины с автоматами снятся, - сквозь слёзы сказала Оля: - Папу должны скоро перевести в Красноярск и мы отсюда уедем. Быстрее бы - я просто ненавижу и этот город, и грузинов - в них нет ничего человеческого! Звери они и всё. Я не хочу, чтобы мой Юрка был военным - я не хочу, чтобы его убили. Пусть будет врачом или учителем, только не военным.

- Звери среди каждой национальности есть, не надо по этим подонкам обо всей Грузии судить. Хотя наши по детям никогда не стреляли. Русские человечнее, что ли. Нет у нас такого зверья. Даже зэки так бы не сделали, наверное. Ну, маньяки - ясное дело - но ведь не все там маньяки, они же видели, что перед ними дети и всё равно стреляли, - возразил Качан: - А насчёт военного ты зря - может когда-нибудь твой Юрка вырастет и тоже вытащит детей из-под огня - надо же кому-то зверей в клетки сажать, а не за чужую спину прятаться. В жизни надо быть человеком, мужиком надо быть... Хотя учитель и врач - тоже хорошие профессии: пусть твой Юрка идёт учиться и работает - не всем же в армии служить, - сменил тон Александр, видя, что Оля упрямо качает головой.

- Страшно мне, Саша - как жить дальше?! Всё рушится и разваливается. Уже полгода, как нет Советского Союза. Нет страны, нет мирной жизни. Мне кажется, что уже нет и нас. Как жить дальше? - спросила Оля и с надеждой посмотрела спецназовцу в глаза.

Вместо ответа Качан погладил её волосы, привлёк к себе и прильнул к её чуть припухшим устам своими жёсткими и немного спёкшимися губами в сильном и вместе с тем нежном поцелуе.

Девушка немного откинулась назад и отдалась его власти. Двухлетний карапуз с недоумением смотрел на сестру и солдата, а затем, потеряв к ним интерес, принялся разгребать руками песок...

Постучав в дверь кабинета командира, Александр вошёл первым и доложил:

- Товарищ полковник, младший сержант Качан прибыл по вашему приказанию.

Сзади вошёл и доложил о своём приходе Карпович.

Полковник-танкист устало взглянул на вошедших спецназовцев и показал рукой в угол:

- Узнаёте старого знакомого?

Качан с Карповичем посмотрели туда, куда показывал полковник и только тут заметили сидящего на стуле в углу ... Кетовани.

- Еслы би у меня били такие солдаты, я би уже всю Грузию занял! отозвался Кетовани и встал со стула.

Качан вопросительно посмотрел на полковника. Командир сделал вид, что этого не заметил и сказал Кетовани:

- Ну что же - до свидания. Я думаю, что вечером мы ещё поговорим. А завтра утром всё уладим и вы уедете.

Кетовани кивнул и вышел из кабинета в приёмную, где его уже поджидали два солдата конвоя.

Когда Кетовани закрыл за собой дверь, командир пояснил:

- Не стал я при нём говорить - утром получил приказ из Москвы: Кетовани и его людей отпустить.

- Они же "духи"! Они ведь сами на нас напали! В детей стреляли, ребят наших убили! Как же так, товарищ полковник?! Да они всю Москву купили, суки! - не выдержал Александр.

- Младший сержант Качан! - прикрикнул командир.

Карпович положил Качану руку на плечо и тихо шепнул:

- Перестань!

Качан замолчал, разглядывая пол.

Смягчившись, полковник подошёл к спецназовцам:

- Поймите, ребята - от меня мало что зависит. Я бы тоже этих "духов" в Сибирь отправил на зоны, а не так, как приказали... Они, ведь, на другую нашу часть нападут. Москву, говоришь, купили?! Купили... Всю страну купили! Разве я думал лет десять назад, что сегодня - летом 1992-го, не будет даже Советского Союза?! Ничего не будет! Но надо жить. Бороться надо! Мы, ведь, ребята не ради генералов здесь воюем - мы здесь Родину защищаем. Если не мы, то кто же?! Кто бы спас пацанов и девчонок, если бы не ты, Качан и не этот лейтенант Холодков с женой?!

Качан хотел возразить насчёт лейтенанта, но промолчал.

- Они теперь по всему Союзу будут в школы и садики ходить и помнить о вас. До самой смерти будут помнить. И воюем мы не зря - а если Турция попрёт? Они, ведь, пробуют нас на прочность. А так вас, орлов, насмотрятся и побоятся. Можно, конечно, зашиться дома под юбкой у мамки и не воевать только, ведь, война всё равно найдёт, да и совесть спать не даст. А вы показали, что поступили, как настоящие мужики, как советские солдаты! И даже если бы и погибли... Вы посмотрите, что вокруг делается... Лучше в бою, чем возле помойки, на зоне или от водки. Хотя жаль вас, пацаны - вам бы жить и жить... Продали нас! Продали суки!

Полковник махнул рукой и вновь вернулся за стол и сел.

Все некоторое время молчали. Наконец командир достал из ящика какую-то бумагу, пробежал по ней глазами, отложил в сторону и, поднявшись, объявил:

- Младший сержант Качан! За спасение и вывод из-под огня детей офицерского состава части, грамотное и умелое ведение боя, пленение Кетовани вы представлены к правительственной награде - медали "За отвагу!"!

- Младший сержант Карпович! За оборону складов с техникой и боеприпасами, грамотное и умелое ведение боя и конвоирование пленённого Кетовани вы также представлены к награждению медалью "За отвагу!"!

- Младший сержант ВДВ Саблин Юрий Алексеевич за мужество и героизм, проявленные при обороне складов с техникой и боеприпасами также представлен к правительственной награде - медали "За отвагу"... Посмертно. Документы я уже выслал. Спасибо вам ребята! За всё спасибо! От всей России спасибо!

- Служим Советскому Союзу! - хором ответили Карпович и Качан и вытянулись по стойке смирно.

14 апреля - 13 мая 1998 года

г.Витебск - г.Глубокое