Смелые мечты

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Влюблена?

Конечно же, нет! Она ведь даже не знает этого человека!

Может, ее просто тянет к нему физически?

О Боже, да! При одном взгляде на него у Арабеллы по спине пробегала дрожь. Желание... Было бы удивительно услышать об этом от женщины, проявлявшей к немногим мужчинам, с которыми она встречалась, лишь вялый интерес... Даже к Малкольму, ее нынешнему кавалеру. Никогда в жизни она не испытывала ничего похожего на это чисто физическое ощущение, и вот...

– Еще вина?

Арабелла вдруг осознала, что Мерлин разговаривает с ней. Она недоуменно посмотрела на него, не имея ни малейшего понятия, о чем же он ее спросил. Наверное, что-то насчет вина. Но ведь у нее полный бокал...

– Ваш бокал пуст, – напомнил он и нахмурился, поймав ее озабоченный взгляд. – Я поинтересовался, не налить ли вам еще.

Пуст?! Когда же она успела выпить все вино?

– Да, если можно, – робко произнесла Арабелла, протягивая бокал.

Прикрыв ресницы, она наблюдала, как он берет бутылку. В отличие от других членов семьи, она почти не пила и приняла предложение Мерлина лишь из вежливости. Однако бокал белого вина прошел незамеченным. Почти незамеченным, поскольку она ощущала внутри приятную теплоту...

Хотя, возможно, это из-за близости Роберта Мерлина. Наполняя для нее бокал, он наклонился очень близко – так близко, что она ощутила запах его лосьона после бритья, увидела влажные пряди волос на затылке – должно быть, он принял душ, прежде чем переодеться к ужину...

Пора остановиться!

Нужно прекратить думать о нем в такой манере, иначе она превратится в дрожащую от волнения размазню, не способную даже разговаривать, не способную ни на что!

Арабелла с храбростью отчаяния отхлебнула глоток вина, теперь уже привыкнув к нему – оно даже начало казаться приятным на вкус!

– На вашем месте я бы особенно не налегал на вино, – растягивая слова, сказал Роберт.

Она вскинула на него растерянный взгляд, в который раз поражаясь его высокому росту. Хотя вряд ли их разница в росте будет заметна в горизонтальном положении...

Ну вот, опять! Господи, да она никогда не будет находиться в горизонтальном положении с этим мужчиной! Как развеселился бы Стивен, узнай он о полуэротических мыслях, проносившихся у нее в голове с первой же встречи с Мерлином, – ведь брат считал ее «профессиональной девственницей». Ну, сейчас-то она таковой себя не ощущала!

– Вы, наверное, очень давно обедали и с тех пор ничего не ели, – объяснил Роберт. – И будет ужасно, если меня обвинят, будто я вас спаиваю, – сухо добавил он.

Обед? По пути сюда она даже не остановилась пообедать. Однако в этом не было ничего необычного – Арабелла часто обходилась без обеда, считая, что от еды ее клонит ко сну. Но тут она вспомнила, что завтракала десять часов назад!

– Я никогда не напиваюсь, – весело заверила она Мерлина, осознавая, что ее обычно тихий голос прозвучал слишком громко. А может, это ее слух вдруг обострился?

Мерлин равнодушно пожал плечами.

– Все когда-нибудь происходит в первый раз, – спокойно произнес он, ставя бутылку с белым вином обратно в ведерко со льдом.

Должно быть, этот первый раз и наступил, если несколько минут назад она представляла себе, как впервые лежит в постели с мужчиной. Да еще с таким!

Нелепо! Сама эта идея была просто смехотворна. Возможно, миссис Мерлин и не существует, но жизни такого сексуально привлекательного мужчины, как Роберт Мерлин, обязательно должна быть женщина...

Вызванная вином эйфория прошла, и словно резкий толчок вернул Арабеллу в реальный мир. Кто она такая? Двадцатисемилетняя старая дева с непослушными волосами, в очках и с фигурой, о которой в шестидесятых мечтали все модели, – очень худой и без всяких выпуклостей.

В ней не было ничего, что могло бы привлечь мужчину калибра Роберта Мерлина – красивого до такой степени, что лучше всех сыграл бы собственного персонажа в фильме, от которого отказался. Персонажа, которого собирался убить в следующей книге...

Первой ее мыслью при возвращении в реальность было осознание того, что Палфри погибнет.

– Папа, ты снова нагрубил, – упрекнула его Эмма. – Арабелла и сама уже достаточно взрослая, чтобы понять, хочет она еще вина или нет!

Роберт Мерлин испытующе посмотрел на Арабеллу – казалось, один этот всепроникающий взгляд позволил понять о ней все.

– Я бы сказал, более чем достаточно, – наконец согласился он.

Ради Бога, не настолько же она стара! Он говорил о ней, как о каком-нибудь Мафусаиле! Неужели она и вправду так похожа на старую деву?

Пожалуй, лучше не требовать ответа на этот вопрос: как сказал бы Стивен, он бы ей определенно не понравился!

Как удручающе... Может, стоит пойти к парикмахеру и сделать что-нибудь с волосами, и контактные линзы всегда можно заказать – просто Арабелла никогда не могла найти окна в своем жестком графике, чтобы спокойно привыкнуть к линзам. Но с фигурой ничего не поделаешь – ей никогда не добиться этих соблазнительных выпуклостей, которые так нравятся мужчинам. Однако можно изменить манеру одеваться...

«Прекрати!» – снова приказала себе Арабелла.

Это просто нелепо – вдруг пуститься в такие размышления после первой же встречи с мужчиной ее мечты. Даже если она изменит себя, то все равно останется лишь ненужным редактором Мерлина, вторгнувшимся в его частную жизнь. И после всего случившегося сегодня Арабелла не сомневалась, что это больше не повторится.

Девушка обрадовалась, когда именно в это мгновение прибыла Стелла с первым блюдом: красиво уложенными креветками с авокадо. И еще Арабелла почувствовала облегчение оттого, что стол такой большой и ей не придется сидеть слишком близко к Роберту Мерлину, хотя разговаривать они все же могли.

Светская застольная беседа в основном велась между отцом и дочерью, в то время как Арабелла, пользуясь случаем, собиралась с мыслями. Она ведь многие годы боролась за то, чтобы ее воспринимали серьезно, как деловую женщину, – а последние несколько минут вела себя как глупая курица. Так дальше не пойдет!

Она приехала сюда с определенной целью, даже более важной, чем она вначале себе представляла, если учесть, что ей рассказала Эмма о Палфри.

– ... возвращаетесть в Лондон сегодня вечером?

Арабелла подняла взгляд, уловив последнюю часть вопроса, и поняла, что задал его Мерлин.

– Сначала я собиралась, – ровным голосом ответила она. – Но, наверное, будет лучше переночевать в какой-нибудь местной гостинице. Может, порекомендуете мне что-нибудь? – беспечным тоном осведомилась она, понимая, что после ужина будет не в состоянии ехать в Лондон.

Кроме того, она еще не обсудила с Робертом все вопросы. Наверное, потому, что он вовсе не собирался их обсуждать.

– Я...

– Мы не можем позволить Арабелле ехать в гостиницу, папа, – перебила Эмма, нахмурившись. – У нас здесь полно места. Арабелла может занять комнату, которую ей уже показали.

Арабелла должна была предугадать, что девочка сделает такое предложение. При нормальных обстоятельствах она с удовольствием приняла бы его, но только не сейчас. И потом, ведь Роберт Мерлин приглашения не повторил.

– Вообще-то, Эмма... – обернулась Арабелла к девочке, – я лучше поеду в гостиницу. – Она улыбнулась, чтобы в ее словах не прозвучало ничего обидного. На самом деле, чем дальше от Роберта Мерлина она окажется в ближайшем будущем, тем лучше.

– Почему? – напрямик спросил он. Почему? Уж ему-то она точно не могла назвать причину! Мерлин не обрадуется, узнав, что в него влюбилась двадцатисемилетняя девственница, это уж точно.

– Я уже достаточно долго злоупотребляла вашим гостеприимством, – беззаботно ответила она.

Роберт насмешливо взглянул на нее в ответ.

– Вы ничем не злоупотребили, Арабелла, – наконец вкрадчиво сказал он.

Слишком вкрадчиво! Они оба знали, что если бы у Роберта Мерлина был выбор, то он даже не пригласил бы ее за стол. Так почему же теперь он так с ней любезничает? Ответ пришел без колебаний: чтобы поставить Арабеллу в неловкое положение. Вот и надо поставить его на место и принять приглашение Эммы!

Но она не примет его, ведь тогда ей придется провести еще некоторое время в обществе Роберта Мерлина. Чем скорее они вернутся к безличной переписке, тем лучше – это устраивало Арабеллу. Хоть она и сомневалась, что когда-либо забудет встречу с живым, настоящим Палфри.

– И тем не менее, – покачала она головой, – я отправлюсь в гостиницу.

В его взгляде она увидела вызов.

– Но это глупость, – вмешалась Эмма. – И потом, когда мы закончим есть, уже будет поздно, – добавила девочка, когда Стелла начала убирать со стола пустые тарелки, чтобы подать главное блюдо. – Папа, скажи Арабелле, что она не может ехать в гостиницу на ночь глядя.

– Эндрю велел передать, что подогнал машину мисс Атертон к дому, – ненавязчиво вставила Стелла, выходя из комнаты с использованной посудой.

Арабелла повернулась к Роберту Мерлину, удивленно подняв брови – она понятия не имела, что ее машину куда-то отгоняли.

– Ключи находились внутри, – с осуждением протянул Роберт. – И потом, – жестко добавил он, – вы поставили ее так, что невозможно было закрыть ворота.

Ах, вот это уже более похоже на него – ее машина мешала, и потому ее убрали с дороги.

– Значит, все решено, – удовлетворенно заявила Эмма. – Папа запер ворота на ночь, – пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Арабеллы.

Арабелла же вовсе не считала, что все решено: Роберт Мерлин может просто отпереть ворота, и она уедет.

– Эмма, я с собой ничего не привезла, – продолжала вежливо отказываться она, нарочно не глядя на Мерлина, хотя все еще чувствовала на себе его насмешливый взгляд.

– Ерунда, – мгновенно отозвалась Эмма. – Я могу дать вам что-нибудь из своих вещей.

– Но...

– Вы уже согласились, что не сможете ехать в Лондон, – радостно заметила она.

– Ну да, однако...

– Значит, вам надо остаться, – объявила Эмма. – Правда, папа? – Она повернулась к отцу, чтобы тот подтвердил ее слова.

Он продолжал исподтишка смотреть на Арабеллу насмешливым взглядом.

– Если моя дочь что-то задумает, то может быть очень упрямой. – Неловкое положение Арабеллы явно забавляло Мерлина. – Кажется, на этот раз она решила заставить вас здесь ночевать!

И почему его все это так развеселило?

– Должно быть, упрямство она унаследовала от вас, – парировала Арабелла. Ведь в конце концов и сам Мерлин с настоящим фанатизмом защищает свое уединение.

И к тому же Арабелла заметила, что он до сих пор не повторил Эмминого приглашения...

– Возможно. – Губы Мерлина угрожающе сжались, глаза превратились в ледяные щелки, и все его веселье как рукой сняло. – Предлагаю доесть чудесный ужин Стеллы и вернуться к этой теме позже, – мрачно добавил он, как только женщина вернулась с подносом, заставленным дымящимися тарелками.

Никаких возвращений к теме – она собиралась в гостиницу.

Как непохоже все это на то, что Арабелла представляла себе утром! Тогда она хотела одного – любой ценой увидеться с Робертом Мерлином. А теперь не могла дождаться, когда уедет от него подальше! Но ведь утром Арабелла не могла предугадать, какое разрушительное влияние окажет на нее этот человек...

– ...вам надо позвонить?

Арабелла воззрилась на Мерлина, осознавая, что он снова что-то ей сказал, а она опять не услышала, погрузившись в свои мысли. Если так будет продолжаться и дальше, он посчитает ее полной кретинкой!

– Извините, что? – переспросила она, нахмурившись.

Он издал звук, похожий на раздраженный вздох.

– Я спросил, хотя должен был подумать об этом раньше: вам никому не надо позвонить? Чтобы они знали, что с вами все нормально и сегодня вечером вы не вернетесь, – добавил Роберт, а Арабелла продолжала смотреть на него отсутствующим взглядом.

Наверное, отцу и Стивену, предположила она. Хотя перед отъездом она мрачно пообещала, что не вернется, пока не поговорит с Мерлином и все не выяснит; если сегодня она заночует вдали от дома, они просто решат, что ей пришлось так же трудно, как и Стивену! Должно быть, эта мысль их даже позабавит.

– Нет, не думаю, спасибо, – вежливо ответила она. Даже Малкольма, ее нынешнего ухажера, не слишком обеспокоит ее отсутствие. Они встречались по вечерам раза два-три в неделю, и никто из них не расспрашивал другого, чем он занимался в остальные четыре-пять дней.

Арабелла подозревала, что Малкольм встречается еще с кем-то. Но для отношений, у которых не было серьезной основы, он вполне подходил, так что Арабелла решила – то, чем он занимается в другие дни, ее не касается. Ведь она не собиралась выходить замуж за этого человека – она только иногда ходила с ним куда-нибудь. Между ними не было и проблеска страсти, но ведь ее вообще никогда не тянуло к мужчине...

Во всяком случае, до сих пор!

До встречи с Робертом Мерлином Арабелла и не задумывалась, что такое плотская страсть. Да и вряд ли ей хотелось об этом узнать – Роберт был недосягаем, как звезды на небе.

– А какой-нибудь страстно влюбленный юноша разве не ждет от вас вестей? – с иронией в голосе осведомился он.

Малкольму было под пятьдесят, и его нельзя было назвать ни юношей, ни страстно влюбленным.

– Нет, – отрывисто произнесла она. – А баранина выглядит очень аппетитно. – Арабелла намеренно сменила тему, совершенно не собираясь обсуждать свою личную жизнь – или же ее отсутствие – с этим человеком.

Роберт все смотрел на нее, не сводя глаз и насмешливо приподняв брови; возникшее между ними напряжение явственно ощущалось в воздухе. Арабелле оно казалось таким сильным, что она взглянула на Эмму – заметила ли это девочка. Но Эмма увлеченно занималась выбором овощей и, казалось, не улавливала никаких изменений в атмосфере.

Синие глаза Арабеллы снова остановились на Роберте. Он помрачнел, и его взгляд потемнел от гнева. Арабелла почувствовала себя бабочкой, наколотой на булавку. Этот человек играл с ней, подчинял своей воле, не проронив ни единого слова. С этим пора кончать!

Она решительно отвела глаза, освобождаясь от этого повелительного, испытующего взгляда. Усилие было так велико, что, когда Арабелла взяла у Эммы блюдо с овощами, у нее задрожали руки. Наполняя свою тарелку, она изо всех сил старалась не встречаться взглядом с Робертом.

Хорошо, что за столом сидела Эмма! Целый час они с Робертом поддерживали с ней беседу, в то же время умудряясь не сказать ни единого слова друг другу. Арабеллу такое положение вещей вполне устраивало – ей больше нечего было сказать Роберту Мерлину. По ней и так все было видно.

Когда им подали кофе, было почти десять. Эмма сказала, чтобы ей сделали послабее, – очевидно, крепкий кофе был во вкусе Роберта Мерлина! – поскольку она ложится спать, а утром надо идти в школу. При одной мысли о том, что ей придется остаться наедине с Робертом Мерлином, Арабелла запаниковала и решила, что пора и ей уходить.

– Я найду для вас ночную рубашку, – произнесла Эмма, не дав Арабелле сказать, что она тоже пойдет ложиться спать.

И тут Арабелла в первый раз услышала, как Роберт смеется – смеется над ней! При первых же звуках его хрипловатого смеха по ее спине пробежала приятная дрожь.

– Придется вам смириться с неизбежным, Арабелла, – протянул он, и в глубине его глаз сверкнули искорки веселья. – Мы с вами уже пришли к заключению, что Эмма при желании может быть такой же настырной, как и я.

Уж Арабелла-то знала, каким непреклонным упрямством он отличается!

– Прекрасно. – Она решила, что лучше принять все это с достоинством. Когда на тебя обрушиваются сразу двое Мерлинов, это уже слишком! – Но, если вы не против, я тоже сейчас пойду спать. – От чудесного ужина и от вина Арабеллу начало клонить в сон. Кроме того, день выдался длинным и тяжелым.

– А если я против? – с негромким вызовом произнес Роберт.

– Папа! – снова возмутилась его грубостью Эмма.

Он безразлично пожал плечами.

– Может быть, мне нужно обсудить с Арабеллой кое-какие дела.

– В таком случае... – Арабелла, которая уже встала, чтобы выйти из-за стола, снова опустилась на стул. В конце концов, она приехала сюда именно ради разговора с Робертом Мерлином.

– Папа, перестань хулиганить, – ласково пожурила отца Эмма. – Хватит дразнить Арабеллу – она, похоже, устала.

Дразнить? Если таким образом Роберт Мерлин любил подразнить гостей, то Арабелле это совсем не нравилось!

Ее также угнетало то, что с уходом Эммы в комнате воцарилась гнетущая тишина. Арабелла все ждала и ждала, когда же Роберт Мерлин начнет деловой разговор, а в воздухе в это время словно потрескивали электрические разряды.

В конце концов напряжение стало невыносимым.

– Так какое же дело вы хотели со мной обсудить? – натянуто произнесла Арабелла.

– Никакого, – пожав плечами, ответил Роберт. Она широко раскрыла глаза.

– Но...

– Я просто сказал Эмме – возможно, мне нужно что-то с вами обсудить, – он насмешливо подчеркнул слово «возможно». – Но на самом деле мы уже обсудили все, что нужно.

Арабелла не могла с этим согласиться – предыдущий разговор с Мерлином ее не удовлетворил. Но сейчас она слишком устала, чтобы спорить; ей хотелось как можно скорее уйти отсюда, чтобы поразительное сходство Мерлина с его персонажем перестало оказывать на нее это магическое влияние.

Но ведь не может же она спокойно уехать, зная, что Палфри погибнет!..

Всему виной ее тяга к Роберту Мерлину – из-за нее Арабелла все принимает слишком близко к сердцу и не может применить к этому случаю свое обычное профессиональное умение и деловой подход. Да и как может быть иначе, когда при одном взгляде на Роберта Мерлина ей хочется броситься в его объятья, ощутить губами нежный натиск его губ, почувствовать силу его тела...

Она снова поднялась и резко произнесла:

– Мне нужно в постель.

– Если это приглашение, то ему не хватает тонкости, – с издевкой проговорил Роберт и тоже поднялся, мгновенно оказавшись на целую голову выше Арабеллы. И стоял он близко, так близко... – Зато честность все восполняет, – негромко добавил он, и от его теплого дыхания прядки волос у Арабеллы на висках всколыхнулись.

– Я... Вы... Я не говорила, что хочу лечь в постель с вами! – в замешательстве пролепетала она. Неужели она окончательно выдала себя? Последнее замечание Роберта навевало именно такую мысль!

Неужели? Знал ли этот человек, как воздействует на нее его присутствие? Не могла же она так плохо скрывать свое душевное смятение – с самой первой встречи? Если так оно и есть, то...

Видя ее явное смущение, он тихо рассмеялся.

– Сколько вам лет, Арабелла? – задумчиво спросил он, протянув к ней руку и осторожно пригладив несколько выбившихся из прически прядей.

От этого прикосновения она словно растаяла – появилась слабость в коленях, сердце громко заколотилось в груди. А вдруг он и это слышит? Нет, это всего лишь кровь пульсирует в жилах.

Сколько ей лет? Арабелла сумела понять, что у нее спрашивают, но внезапно собственный возраст выскочил у нее из головы! И в данных обстоятельствах определение «достаточно взрослая» явно не подходило. Так сколько же ей лет? Она снова почувствовала себя бабочкой, наколотой на булавку – только к месту ее приковывала неподвижная, неизмеримо глубокая синева его глаз...

– Ладно, неважно, – махнул рукой Роберт. – Просто я заигрывал с вами, Арабелла, дразнил вас, как сказала бы Эмма. – Голос его стал немного жестче. – Я не воспользуюсь тем, что мы остались одни, чтобы наброситься на гостью, которой не очень-то здесь нравится.

– Да нет же, я... – И Арабелла густо покраснела, поняв, что только все усложняет – если можно усложнить эту ситуацию еще больше. Но ведь она совсем не принимала участия в том, что Роберт называл «заигрыванием»!

Отец и брат считали ее компетентной в своем деле, невозмутимой и спокойной – но сейчас от всех этих качеств не осталось и следа. Арабелла вся горела и так дрожала, что едва стояла на ногах. А что до ее умения держать себя в руках, то она не могла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Однако репутация редактора Мерлина не должна пострадать!

Тут Роберт коснулся щеки Арабеллы, нежно дотронулся до губ.

– В вас удивительно сочетаются несоединимые качества, Арабелла. – Он говорил тихо, словно сам с собой. – Очевидно, у вас большой опыт работы, вы прекрасно знаете свое дело – и все же могу поклясться, что как женщина... – Он остановился и нахмурился, его губы сжались от гнева.– Но внешность обманчива, – резко продолжил Мерлин. – Я никогда не встречал женщины, которая соответствовала бы своей внешней оболочке, и никогда больше не собираюсь иметь дела ни с одной из них!

Арабеллу настолько ошеломило столь беспардонное обвинение, что она не успела даже увернуться от натиска его губ, которые так быстро соединились с ее губами и стремились завладеть ими с такой яростью, что у нее перехватило дыхание.

Руки Роберта железной хваткой обвили ее талию, его мощный торс подавлял тело Арабеллы – она чувствовала каждый контур его мускулистой фигуры. Для этого ей не приходилось даже прилагать усилии, она так трепетала от желания, что кружилась голова. Не осознавая ничего, кроме присутствия этого человека и его губ, Арабелла сладострастно потянулась к нему...

Кончиками пальцев она ощущала мягкость его шелковистых волос – прижавшись к нему, она погрузила ладони в эти чудесные длинные волосы, а между тем поцелуй становился все глубже, и язык Роберта соблазнительно касался ее губ...

Вдруг Арабелла поняла, что не находится больше в его объятьях и ее пальцы уже не погружены в его золотые волосы. Теперь Роберт с мрачным лицом стоял в нескольких шагах от нее, и только то, как тяжело вздымалась и опускалась его грудь, свидетельствовало о его эмоциях.

Арабелла изумленно заморгала.

– Я...

– Что тебе нужно, Эмма? – Взгляд Роберта был сосредоточен не на Арабелле, а на дочери, замеревшей в дверях.

Сколько же времени она там стоит? – это было первое, о чем с ужасом подумала Арабелла. Неужели она видела их в объятьях друг друга? Очевидно, ее отца не очень-то радовала эта мысль.

Эмма с любопытством разглядывала обоих – и если даже и видела их несколько мгновений назад, то признаться в этом не собиралась.

Пусть отец и дочь поговорят между собой, а за это время Арабелла хоть немного придет в себя. Если кто-то из них задаст ей вопрос прямо сейчас, она вряд ли сумеет ответить. Во всяком случае, более или менее разумно.

Так что же случилось? Сначала Роберт был вне себя от злости – возможно, на нее? – она даже в этом не была уверена, – а в следующее мгновение он уже держал ее в своих объятьях, жадно прильнув к ее губам. Весь вечер Роберт не давал Арабелле успокоиться, «заигрывая» с ней, как он это называл. Но она понятия не имела, что это может закончиться страстными объятиями и поцелуем, от которого у нее закружилась голова...

– Я принесла Арабелле ночную рубашку, – ответила Эмма и показала какое-то одеяние голубого цвета. – Как и обещала, – оправдываясь, добавила она, потому что отец не спускал с нее пристального взгляда.

– Ты могла бы оставить рубашку в спальне, – отрывисто бросил Роберт.

– Я...

– Куда я и предлагаю тебе ее отнести, – холодно перебил он.

– Но...

– Эмма, быстрее, – с нажимом произнес Роберт, щека у него нервно подергивалась.

– Но я...

– Давай, Эмма! – сквозь зубы процедил он, будто лишь огромное усилие воли не позволяло ему окончательно выйти из себя. – Ты прервала нашу с Арабеллой личную беседу.

Эмма наверняка уже привыкла к тому, что ее отец часто бывает груб и раздражителен, как с другими, так и с ней, но вряд ли она когда-либо по-настоящему испытывала на себе его гнев. А сейчас Роберт срывал свою злость на дочери, но злился он совсем не на Эмму, а либо на Арабеллу, либо на самого себя. Но основной удар пришелся на бедную девочку. Глаза Эммы наполнились слезами – преисполнившись решимости не показать этого, она быстро заморгала.

– Я так и подумала, – натянуто ответила она, затем круто развернулась и торопливо вышла из комнаты.

– Эмма! – крикнул ей вдогонку Роберт, но Эмма предпочла не заметить оклика отца и побежала вверх по лестнице.

– Я пойду к ней. – Арабелла легко коснулась его руки.

Роберт взглянул на нее каким-то невидящим взором – казалось, он горько сожалел теперь, что так круто обошелся с дочерью, сорвав на ней злость, в которой она совсем не была виновата.

Арабелла все еще не понимала, кто же вызвал его гнев и кто был виноват в том, что только что произошло между ними. Она также не имела понятия, каким образом вдруг оказалась в его объятьях, как получилось, что он так страстно поцеловал ее...

Но сейчас ей не хотелось об этом думать, иначе она снова превратится в тварь дрожащую...

– Пойду успокою ее, – сказала Арабелла.

– Я же говорил, – сказал Роберт. – Сплошные неприятности. Когда имеешь дело с женщиной, получаются одни неприятности!

Арабелла быстро вышла из комнаты, не глядя на Роберта – посмотреть на него было выше ее сил.

Вообще-то она понятия не имела, что собирается сказать Эмме. Но необходимо что-нибудь придумать. Завтра она уедет, и то, что у нее произошло с Робертом Мерлином, вряд ли имело такое большое значение – во всяком случае, для Роберта, – чтобы после ее отъезда отношения между отцом и дочерью оставались натянутыми. Нужно придумать что-нибудь подходящее.

Арабелла догнала Эмму у самых дверей и вошла за ней в ее комнату.

И что же теперь? Как подобрать нужные слова?

Эмма с удрученным видом присела на краешек кровати – и на тумбочке, стоявшей рядом, Арабелла не могла не заметить большую цветную фотографию в рамке, на которой была изображена весело смеющаяся женщина, и ее сходство с Эммой было очевидным, но не это сходство так поразило Арабеллу.

Эмму обеспокоило молчание Арабеллы – подняв голову, она проследила за направлением ее взгляда и взяла фотографию, с нежностью проведя пальцем по лицу женщины.

– Это моя мама, – с гордостью объяснила она Арабелле. – Но она живет в Америке, и я редко с ней вижусь, – тоскливо прибавила девочка.

Эмма при первой же встрече показалась Арабелле удивительно привлекательной – но если Эмма еще не расцвела полностью, то эта женщина была ошеломляюще, поразительно красива. Огромные фиалковые глаза, занимавшие половину лица, безупречные черты – она была воплощением совершенства.

Арабелла мгновенно узнала ее.

То, кем оказалась мать Эммы, многое объясняло Теперь-то Арабелла поняла, почему Роберт Мерлин так ревностно оберегал свое уединение и зачем все эти собаки и ворота, запиравшиеся на ночь!

И еще она поняла, почему при первой же встрече его лицо показалось ей таким знакомым – если не считать сходства с Палфри. Она видела его прежде. Это было лет семь или, скорее, шесть назад. С тех пор он отпустил длинные волосы, и годы придали его лицу некоторую жесткость. И все же она узнала его.