Смертоносное наследство

XXX

Маршдейл, префектура Кагошима,

Округ Пешт, Синдикат Драконов

21 июля 3050 год

Шин Йодама туже затянул пояс, плотнее запахнув стеганую куртку. Рев волн, бьющихся о грудь утеса, и вой ветра за стенами башни еще больше усиливали ощущение холода, и без того пробиравшего до самых костей.

«И зачем я согласился перетерпеть бесконечные восемь месяцев перелета на „прыгуне“, думая, что в конце концов мы окажемся в тропическом раю? Маршдейл уж точно не назовешь раем. Если знал бы, что все так обернется, предложил продолжить полет к Люсьену, наплевав на все приказы».

Восьмая из десяти планет, Маршдейл никогда не приближался ни к одному из двух светил системы настолько близко, чтобы получить достаточно тепла. Между тем волны гравитации постоянно сжимали и растягивали его тело, приводя в движение тектонические пласты. Выделявшегося в результате трения тепла было достаточно, чтобы прогреть океан и сохранить в нем жизнь. И породить туманы, покрывающие планету, словно саваном. Побочным эффектом пытки гравитацией, истязающей планету, были постоянные колебания почвы. Здания приходилось строить мощными, но толчки ощущались и в них, впрочем, дело это было настолько обычным, что старожилы не обращали внимания, реагируя лишь на действительно мощные подземные удары.

Земля под ногами дрогнула, и Шин, стараясь удержать равновесие, оперся на тяжелый дубовый стол.

«Черт, да ходящая ходуном палуба шаттла устойчивее, чем эта планета!»

Вцепившись в дрожащий стол, Шин вдруг осознал, как же он устал.

«Доставка сюда Хосиро и исследующие дела так захватили меня, что я и не заметил, что дошел до ручки. Хватит гнать себя и испытывать судьбу. И еще мне не нравится быть запертым здесь в четырех стенах. И еще я хочу знать, как обстоят дела со вторжением и что случилось с Заливом Черепах после того, как мы унесли оттуда ноги».

Кто-то постучал в тяжелую деревянную дверь.

— Входи, — бросил раздраженно Шин. Когда он увидел, кто переступил через порог, от удивления у него просто отвисла челюсть. Шин отвесил такой поклон, что чуть не разбил лицо о стол, и замер. — Простите, Ганд-жи-но-Канрей! Я не хотел грубить вам.

Теодор Курита ответил поклоном на поклон и лишь после этого закрыл дверь, оставив за порогом двух вооруженных охранников.

— Я не слышал ничего, что можно было бы посчитать грубостью, Шин Йодама. Двери выпускают наружу лишь слова, эмоции они не пропускают через порог.

Нервозность понемногу стала покидать Шина, и он попытался улыбнуться.

«Если бы я позволил себе такой тон с Такаси Куритой, мне бы не поздоровилось. Но с Теодором такое сходит с рук...»

— Вы очень добры, ваше высочество. — Шин опустил глаза. Не хотелось усугублять допущенную оплошность, беспардонно пялясь на Куриту. — Чем самый скромный из ваших подданных может услужить вам?

Наследник Дракона улыбнулся, став неожиданно молодым. Лишь шрам над левой бровью и лучики морщин в уголках глаз напоминали, что возраст Куриты перевалил за пятидесятилетний рубеж. Если бы не мимолетные признаки прожитых лет, этот высокий, подтянутый человек вполне бы мог сойти за двадцатилетнего водителя робота.

Канрей указал Шину на стул, предлагая сесть.

— Ты уже оказал мне услугу, на которую вряд ли были бы способны многие из моих воинов. — Левой рукой он коснулся шрама над бровью. — Ты рядом со мной столько же, сколько этот шрам. Марик, Найдзя и теперь Залив Черепах. Во всех этих местах и сотой доли совершенного тобой хватило бы, чтобы гордиться собой до остатков дней. А теперь ты спас моего сына.

Якудза отрицательно покачал головой.

— Простите, Канрей, но я лишь исполнял свой долг. Я спас своего командира. Любой в данных обстоятельствах, имея те же возможности, что и я, поступил бы так же. Кто заслужил вашу похвалу и благодарность, так это оябун Рюигава-Гуми из Эдо. Если бы не он, и Хосиро-сама и я были бы мертвы.

Показалось, тень скользнула по лицу Теодора.

— При первой же возможности я выскажу ему свою благодарность. К несчастью, город Эдо разрушен до основания планетарной бомбежкой. Дымчатые Ягуары решили, раз они не могут контролировать население, его надо уничтожить. Города больше нет.

Перед мысленным взором Шина предстал замок Старейшего, тонущий в море огня, и в груди у него перевернулся тяжелый ком.

— Как они могли? Как они могли уничтожить город? Канрей закрыл глаза.

— Не знаю. Мне донесли, что предводитель Ягуаров страдает высокомерием. Разрушив Эдо, он решил преподать всем урок.

— Они высокомерны, подтверждаю, — сказал Шин. — В свое время вы могли обратить внимание на мой доклад; захватчики разрушили лачугу, чтобы заставить выдать им террориста. Когда буддистский монах признался, что он заложил бомбу, они убили его и ушли. Я считал, что они стараются избегать ненужных жертв. Но после разрушения Эдо понимаю, что ошибался.

— Очевидно, как только части первого эшелона отправились в новый поход, действия Рюигава-Гуми стали чересчур досаждать гарнизону города. Вместо того чтобы бросить элитные части на наведение порядка, они предпочли нанести удар по Эдо силами орбитального флота. Репортаж о бомбежке транслировался на всю планету. — Канрей с трудом сглотнул слюну. — Как ты догадываешься, после такого ни о каком сопротивлении не может быть и речи. Все сказанное, естественно, не подлежит разглашению. Ты более, чем кто-либо, достоин доверия, лишь поэтому я рассказал тебе все. Кроме этого, я счел своим долгом рассказать тебе о судьбе Рюигава-Гуми.

— Благодарю вас, Канрей. Ваше доверие — высшая честь для меня.

Канрей сцепил руки за спиной и изучающе посмотрел на Шина.

— Будь это в моей власти, я бы исполнил любое твое желание в награду за спасение сына от неминуемой гибели. Между тем вы с Хосиро сейчас единственные, кто обладает информацией о противнике. Вместо награды я должен просить тебя продолжить службу до тех пор, пока не будет разрешен этот кризис. Также я прошу не считать это неблагодарностью.

Губы Шина тронула теплая улыбка.

— Служить вам — самая желанная награда. Ваша воля и мое желание — как нитка с иголкой. Я могу желать лишь то, что нужно вам.

Канрей кивнул.

— Пойдем. Все уже прибыли. Надо выработать стратегию.

Теодор и Шин шли темными залами замка. Тяжелые сапоги следовавших впереди охранников мерно ударяли по замершему камню, и эхо их шагов отражалось высокими сводами. Возведенный из местных материалов, замок был точной копией древнего замка на Терре. Шину он казался слишком мрачным и печальным.

«Миллионы лет назад европейские рыцари в полном вооружении, как мы сейчас, шли такими же залами на военный совет. Прошли века, но ничего не изменилось. Вся разница лишь в том, что наше оружие стало таким, что с ним уже не промаршируешь по этим залам. Интересно, полчища мавританцев казались кастильским рыцарям такой же непоборимой силой, какой нам кажутся кланы?»

Дойдя до изгиба широкой лестницы, Канрей и Шин из сумрака перехода вступили в ярко освещенное помещение. В противоположном конце зала в очаге размером с комнату Шина бушевал огонь. Два массивных стола из мореного дуба были установлены по краям голографического экрана. Обслуживавшие его техники примостились у двух пультов. Вокруг столов сгрудились офицеры.

«Духи предков! Весь цвет военачальников. Если клан нанесет удар по замку, он одним махом обезглавит Синдикат».

По нашивкам Шин мог определить звания и подразделения, в которых служат собравшиеся, но в лицо кроме Теодора и Хосиро он узнал лишь одного. «Слава богам, без участия его и его людей дело не обойдется».

Этот офицер сидел на том краю стола, к которому направился Канрей.

Ниже среднего роста, легкий в кости, водитель боевого робота между тем обладал такой силой воздействия и магией личности, что некоторые офицеры время от времени настороженно на него поглядывали. Казалось, что его пристальный взгляд способен испепелить любого.

Наримасо Осано, предводитель Джениоши. Шин бросил взгляд на три прямоугольные нашивки на воротнике Осано.

«Значит, это правда, что он отказался от звания выше, чем тай-са, пока силы Джениоши составляют всего два полных полка. Поговаривали, что это был также жест уважения по отношению к Йоринаге Курите, сформировавшему эту часть. Но я также слышал, что тем самым Осано хотел сделать Джениоши равными Гончим Келла. Как бы то ни было, я рад, что воины Черного Океана с нами».

Теодор жестом указал Шину на стул рядом с Хосиро и лишь затем обратился к собравшимся:

— Сначала обрисую ситуацию вкратце, насколько мы ee себе представляем на данный момент. В ходе последнего наступления, мы называем его «Третья волна», Дымчатые Ягуары нанесли удар по шести из наших миров. Конкретно по следующим: Джанетт, Чупадеро, Каба, Кудукс, Ганновер и Альбиеро. Медведи-Призраки атаковали Шулер. Кроме этого, мы имеем неподтвержденные данные от наших агентов в Республике Расалхаг, что кланы захватили там значительное число миров, включая столичную планету.

От этих слов у Шина перехватило дыхание, как от уд ара поддых.

«Кланы захватили Расалхаг! Значит, у них достаточно ударной мощи для захвата центрального мира. Где же тогда мы соберем силы, чтобы дать отпор?»

Он посмотрел на карту миров Синдиката Драконов, высвеченную на дисплее. Клин наступления кланов шел через Терру и ниже, острием упираясь в Люсьен.

Канрей выдержал паузу, дав всем прочувствовать значимость потери Расалхага, затем продолжил: — Единственным утешением может служить составленный нами сравнительный расчет огневой мощи, сил и средств, задействованных Медведями-Призраками. В ходе операции на Шулере показатели выше, чем при покорении Расалхага. Можно констатировать, что Шулер достался им дорогой ценой. Очевидно, во всяком случае в ближайшем будущем, оружие, поставляемое с заводов на Нью-Олсо, не будет применено против нас.

Хосиро посмотрел на отца.

— Канрей, удалось выяснить происхождение кланов? Теодор отрицательно покачал головой.

— Были выдвинуты несколько теорий, но ни одну нельзя считать удовлетворительной. Согласно одной, если они используют боевые роботы, можно предположить, что к нам возвращается армия Звездной Лиги. В этом теория противоречит сама себе, потому что в эпоху Звездной Лиги даже трудно было себе вообразить, что когда-нибудь будут созданы боевые роботы такого класса. Если предположить, что это потомки солдат Керенского, непонятно, почему они атакуют Государства-Наследники. Как вы видите, кланы обладают значительной ударной мощью и быстро продвигаются вперед. Многие сходятся на том, что мы имеем дело с авангардом волны массовой миграции, накатывающей на Внутреннюю Сферу. Нечто напоминающее вторжение кланов произошло на Терре миллионы лет назад.

Задолго до того, как Стефан Амарис убил последнего Лорда Звездной Лиги, Внутреннюю Сферу окружила Периферия. Как правило, случайно, но с большой долей надежности мы узнаем о появлении там новых наций. Можно предположить, что некий лидер, своего рода новое воплощение Чингисхана, смог объединить или покорить сонм мелких государств, сколотил из них армию, достаточно мощную, чтобы вторгнуться во Внутреннюю Сферу. Эта мысль не кажется мне такой уж невероятной. Во всяком случае, это говорит за то, что мы имеем дело с человеческой расой. Не скрою, я предпочитаю, чтобы вторгшиеся к нам орды состояли из людей.

Шин поднял голову.

— А если они представляют собой иную форму жизни? Канрей ответил, затаив улыбку:

— В таком случае я рад, что в ходе штурма Куришиямы тебе удалось подстрелить кое-кого из них. — Он обвел взглядом собравшихся. — По крайней мере, наше оружие воздействует на них. Как и мы, они смертны.

Теодор взглянул на техника, тот, как по сигналу, застучал по клавишам; на дисплее высветилась широкоформатная картина Ганновера и Альбиеро.

— Гарнизонам Ганновера и Альбиеро была поставлена задача при соприкосновении с силами вторжения не руководствоваться обычными правилами, которым мы всегда следовали. В ответ на запрос захватчиков, какие силы будут задействованы в обороне, командующие наших гарнизонов либо отказывались предоставлять информацию, либо, согласно нашей традиции, предавали отчет о славном боевом пути своих частей и подразделений. В обоих случаях при нападении Дымчатые Ягуары использовали численный перевес. Единственными действовавшими не по правилам были недавно сформированные полки. Их история оказалась слишком незначительной, чтобы выдать уровень подготовки личного состава.

Он посмотрел на Осано.

— Эти части были обучены по методике Джениоши и Рюкен. Вместо галантной манеры боя, которой от них ожидали Ягуары, командиры прибегли к партизанской тактике неожиданных ударов и быстрого отступления. Тактика по-бандитски подлая, но, как оказалось, весьма эффективная. Хотя наши войска уступили эту битву, действия данных полков позволили свести к минимуму перевес Ягуаров в силе и средствах.

Слушая Теодора, Шин подумал: «Когда Дымчатые Ягуары на Урамачи искали Мотошику, они удовлетворились признанием монаха. Он заявил, что это он заложил бомбу, а они ни на йоту не усомнились в его словах».

— Простите, что прерываю вас, — сказал он. — Из ваших слов следует, что захватчики, получив в ответ на свой запрос информацию о подразделениях, задействованных в обороне, приняли ее на веру и действовали согласно ей. Значит ли это, что они способны не принять в расчет неизвестные и ничем себя не проявившие части? Похоже, как и в случае с монахом, который всю вину взвалил на себя и тем спас других, мы имеем дело с высокомерием кланов.

— Именно к этому я и клонил, — согласился Канрей, и легкий румянец залил щеки Шина. — Как верно заметил чу-са Йодама, кланы весьма беспечно отнеслись к полученной информации. Они даже не предполагали подвоха. Конечно, ложь не красит, но я воспользовался возможностью и изменил названия и обозначения частей и подразделений, дислоцированных на Ганновере и Альбиеро. Я разрешил командирам гарнизонов предоставить противнику лишь ту информацию по боевой истории частей, которая касается действий под новыми названиями. Предполагаю, что в результате противник не будет иметь точного представления, противостоят ли ему ветераны или необстрелянные юнцы.

Шин был так захвачен речью Теодора, что поначалу не обратил внимания на звание, употребленное в обращении к нему. Вдруг до него дошло: чу-са! Майор! Какая-то ошибка. Перепрыгнул сразу через два звания. Не может быть!

Теодор перевел взгляд на Шина.

— Да, чу-са Йодама. Ваш непосредственный командир представил вас к повышению, а в моем штабе низший чин — чу-са. Надеюсь, что моя воля и ваше желание все еще как нитка с иголкой. Потому что нам придется потрудиться, чтобы остановить вторжение.

От этих слов у Шина перехватило дыхание. «Я совершил самый удачный прыжок в своей жизни. Планида наделила меня способностью быть отличным слугой и мудростью, чтобы не упустить свой шанс».

— Канрей, я выполню свой долг или умру.

— Хорошо.

Жест Канрея — и на дисплее появился график сил, средств и понесенных потерь.

— На Ганновере ситуация развивалась благоприятно. Используя склады вооружения, укрытые в горах Уордспайн, наши части смогли успешно противостоять Дымчатым Ягуарам. Перелом наступил, когда противник бросил в бой резервы и совершил фланговый маневр. В ходе решающего сражения — оно произошло в условиях снежной бури — обе стороны понесли значительные потери. Командующий нашими частями капитулировал после того, как Ягуары согласились с уважением отнестись к сдавшимся в плен.

На экране появился новый отчет о потерях. На этом графике, в отличие от предыдущего, соотношение было не в пользу сил Синдиката.

— Противник атаковал Альбиеро спустя примерно двенадцать часов после окончания сражения на Ганновере. На этот раз Дымчатые Ягуары задействовали больше средств, чем ожидалось, и смогли засечь дислокацию наших складов. Ими была организована засада в одной из этих точек, в которую попала и была уничтожена рота управления полка. В результате сопротивление наших частей оказалось подавленным. В настоящее время некоторые из уцелевших подразделений перешли к партизанским действиям, что препятствует установлению полного контроля над данной планетой.

— Если им удается передавать сообщение за двенадцать часов, — осторожно начал Наримасо Осано, — значит, либо кланы используют Ком-Стар, или они обладают гиперимпульсной технологией. Единственный способ передать сообщение на расстояние в пятнадцать световых лет — использовать «прыгун».

Теодор отрицательно покачал головой:

— «Прыгун» не использовался. Так как мы не можем исключить соучастие в происшедшем Ком-Стара, отныне управление операциями будет осуществляться с помощью фельдъегерской почты. Самым простым объяснением было бы наличие у противника гиперимпульсных генераторов. Заполучить один из них вместе со средствами управления было бы настоящим подарком, но это возможно лишь при условии разгрома противника. И мы его разгромим. На лице Канрея заиграла гордая усмешка.

— С учетом скорости продвижения ударных волн противника в нашем распоряжении имеется приблизительно два месяца. Пока они войдут в соприкосновение с нами, мы имеем время для организации операции «Саккаку» — Обман. Мы сконцентрируем элитные части на Уолкотте, присвоив им новые обозначения. Планета Уолкотт — вот цель их следующего удара. Мы заложим скрытые базы снабжения и займем все перспективные с точки зрения обороны пункты этого мира. Мы подготовим им хорошую встречу.

Шин нахмурился.

— Откуда нам знать, что они попадут в западню? Почему бы им просто не обойти Уолкотт и не направиться к менее укрепленным планетам?

Канрей бросил на Шина острый, как у ястреба, взгляд.

— О, они прекрасно поймут, что это западня, но непременно полезут в нее. Учуяв приманку, они сами сунут голову в капкан. Вспомни, насколько они высокомерны. Разве смогут они обойти Уолкотт, когда узнают, что обороной планеты руководят двое сбежавших у них из-под самого носа с Залива Черепах?

XXXI

База «Черная жемчужина», Судеты,

Округ Тамар, Лиранское Содружество

21 июля 3050 года

Виктор Штайнер-Дэвион покачал головой:

— Господи, ненавижу ждать.

— Не волнуйся, Вик. Ты разработал хороший план, — сказал Кай Аллард-Ляо. Они сидели рядом перед закрытыми дверями комнаты совещаний. — Он сработает. Увидишь, они одобрят план.

— Прости... Я думал, ты, Кай Аллард, вечный пессимист.

Кай смутился, но потом слабо улыбнулся.

— Виктор, у меня могут быть проблемы с уверенностью в своих силах, но уж чужую силу я вижу сразу. Это было прекрасной идеей, чтобы Гален Кокс вместе со мной руководил действиями частей, имитирующих Нефритовых Соколов на последних тактических играх. Я имел возможность использовать все явные и скрытые недостатки разработанной нами стратегии.

Виктор фыркнул:

— Ага, и смешал и снес наши части, словно оловянных солдатиков.

Кай пожал плечами:

— Но мы же отрабатывали худший вариант развития событий. Согласно ему, войска действовали в условиях жестокой бури и под огнем с воздуха. Самое худшее из ожидаемого произошло, но ты все-таки сумел вывести примерно усиленный полк и взял ситуацию под контроль. Если считать наши действия разведкой боем, то собранной в таком случае информации о противнике достаточно, чтобы ради нее затевать такую операцию. Не стоит сбрасывать со счетов значение разведки.

Виктор в ответ весело рассмеялся:

— Слова сына мастера шпионажа.

Кай засмеялся в ответ:

— А что ты хочешь? Это в крови. Все дело в том, что степень вероятного успеха штурма выше нормы. Не могу с уверенностью сказать, сколько дней или часов мы сможем удерживать Туаткросс после захвата. Но я знаю, тем самым мы затрудним продвижение Нефритовым Соколам.

Дверь в комнату совещаний отворилась, на пороге возник генерал-лейтенант Эндрю Рэдберн.

— У нас возникли некоторые вопросы. Не угодно ли пройти за мной...

Виктор правой рукой схватился за живот и медленно встал. Кай обеспокоенно взглянул на него:

— В чем дело?

Виктор оперся о плечо друга.

— Ерунда. Такое ощущение, будто у меня в желудке схлестнулись боевые роботы.

Виктор и Кай вошли в комнату и заняли свои места на дальнем конце стола. Как и на предыдущих заседаниях, прямо перед ними сидел Морган Хайсек-Дэвион, по левую руку от которого расположился генерал-лейтенант Рэдберн, по правую — предводитель наемников. Кай сел за стол и выдвинул клавиатуру. Виктор предпочел стоять.

Морган побарабанил пальцами по черной папке с планом операции, разработанной Виктором.

— Перед тем как перейти к сути, хочу сказать, что все мы приятно поражены тщательностью работы, проделанной тобой и твоей командой. Все изложено четко и кратко. Нам особенно понравился детальный анализ вероятных действий противника. Такую работу скорее можно было бы ожидать от седых ветеранов, а не от таких молодых офицеров, как вы. Всем, принимавшим участие в разработке плана, объявляется благодарность.

Виктор улыбнулся и поклонился:

— Благодарю, маршал. То, что наша работа показалась вам заслуживающей внимания, является высшей наградой для нас. — Он выдержал паузу и затем прямо посмотрел в малахитово-зеленые глаза Моргана. — Мне показалось, есть некое «но».

— Ты прав, — сказал Морган, понизив голос. — Согласно плану, предусматривается задействовать четыре Полка: Десятый полк Лиранской гвардии, оба полка Гончих Келла и Девятый полк Федеративного Содружества. Переброска этих частей, подразделений обеспечения и материально-технических средств потребует сорока пяти процентов имеющихся в нашем распоряжении шаттлов и «прыгунов». Это существенно ограничивает мои возможности по переброске войск в миры, находящиеся на направлении вероятного удара следующей волны вторжения. Виктор глубоко вздохнул:

— Но на встрече две недели назад мы пришли к согласию, что было бы глупо пытаться организовывать оборону на всех направлениях вероятного удара. В этой игре мы будем проигравшей стороной.

— Быть не в состоянии оборонять все миры не значит не попытаться это сделать, — поправил его Морган. — Это не просто военный конфликт, и ты это знаешь не хуже меня. Риан Штайнер, со своей стороны, будет просто счастлив вытащить Остров Скаи из Содружества. Если он узнает, что мы не предприняли ничего, чтобы защитить миры Тамарского пакта, он вместе с женой может принять решение «отколоться» и заключить договор с захватчиками. Согласись, такого мы себе позволить не можем.

— Веришь или нет, кузен, но я и это принял в расчет, — ответил Виктор, мысленно пожалев, что никто не удосужился придушить Риана Штайнера еще в колыбели. — Мы выбрали Туаткросс в силу многих причин. Прежде всего из-за тактических свойств местности и иных факторов, дающих боевой перевес. Что же касается политических соображений, они вкратце упомянуты в плане, и они говорят в пользу использования Туаткросса. В конце концов, это важный центр управления. Как может Риан поставить нам в вину попытку отбить стратегическую планету Тамар?

Маршал ничего не ответил. Он опустился в кресло и долго изучающе смотрел на Виктора.

Правый кулак Виктора грохнул по столу.

— Черт тебя дери, Морган, нечего на меня так смотреть! Мне отлично известна политическая подоплека происходящего. Я по глазам вижу, тебя беспокоит, что наш план выглядит, словно мы списали его из книжки про войну. Ты думаешь, что мы кучка молодых вояк, считающих войну игрой и мечтающих только о славе? Ты ошибаешься.

Виктор поднял глаза на потолок и заставил себя дышать ровно, чтобы унять гнев.

— В следующем апреле я отмечу свой двадцать первый день рождения. С этого момента я по возрасту и по праву смогу встать во главе Федеративного Содружества. Моя мать была мудрой и твердой правительницей Лиранского Содружества. Мой отец был военным гением, под чьим руководством была покорена Конфедерация Капеллана. Черт возьми, мне самой судьбой предназначено объединить и править двумя этими нациями. Я должен завоевать уважение своих подданных, и я докажу, что в состоянии сделать все возможное, чтобы защитить их.

Он говорил запальчиво, но в его голосе не было боли.

— Я верю, что однажды ты сказал моему отцу, протягивая флягу с водой, что ради него готов разнести в щепки врата ада. Что ж, я согласен, моей маленькой битве потребуются силы большие, чем для штурма ада. Я выбрал планету, известную суровым климатом и сложной пересеченной местностью. Большая часть населения укрывается под поверхностью, и боевые действия его не и затронут. Предполагаю, что Нефритовые Соколы оставят на Туаткроссе минимальное количество войск. В таком пункте, как он, просто необходимо держать гарнизон.

Эндрю Рэдберн открыл свою копию плана.

— «Буря Дьявола» — прекрасное прикрытие, но не думаю, что Девятому полку понравится эта идея.

— Согласен, — ответил Виктор. — Марш-бросок в условиях пыльной бури никому не покажется забавой. Но это даст нам необходимое преимущество. Кроме того, Девятый полк прошел подготовку по действиям в условиях бури еще более жестокой, чем «Буря Дьявола». — Поколебавшись мгновение, он продолжил, уже другим тоном: — Не так уж страшны эти бури, как принято думать.

Дэн Аллард подался вперед и положил руки на стол, крепко сцепив пальцы.

— Хочу заметить, ваше высочество, я изучил ваш план и ознакомил с ним Криса Келла, полковников Бреха и Бредли. Мы поддерживаем его. Более того, как заверил меня Янош Вандермеер, в районе Туаткросс-3 находится пиратская точка. Учитывая, что четвертая планета этой системы является газовым гигантом, он уверен, мы сможем подзарядить «прыгуны» до половины необходимой мощности. При поддержке тяги ионными двигателями, мы сможем совершить обратный скачок за неделю.

— Туаткросс является важным центром производства боевых роботов, маршал. — Виктор посерьезнел. — Мы сможем использовать его мощности и склады для пополнения своей ударной мощи.

— Как долго ты сможешь удерживать Туаткросс? — спросил Морган.

Виктор тяжело вздохнул:

— Не знаю. Все зависит от того, насколько быстро Нефритовые Соколы узнают о штурме и какие силы они бросят, чтобы отбить Туаткросс. Мои войска могут завязать оборонительные бои, отступить или даже перепрыгнуть за пределы досягаемости, если в ходе штурма мы сумеем значительно пополнить материально-техническую базу.

Минимальным успехом следует считать хотя бы то, что Нефритовым Соколам потребуется оттянуть передовые части сил вторжения, чтобы начать на нас охоту. Таким образом, мы им навяжем ту же игру, в которую они заставляют играть нас сейчас.

Морган сложил ладони пирамидкой. Этот жест был хорошо знаком Виктору, за долгие годы общения с кузеном он уяснил, что этот знак не предвещает ничего хорошего. Не дав Моргану произнести вслух окончательный приговор плану, Виктор обратился с последней просьбой:

— Морган, вспомни, что ты ответил мне на Таркаде в это же время год назад? Ты напомнил, что мой отец не давал тебе высовываться, пока не пришло время. Я понимаю твои мотивы и признаю их разумными. Но ты был в моем возрасте, когда сформировал полк улан и совершил невозможное. Мой план нельзя назвать авантюрой. Он может увенчаться успехом, и я готов сделать все, чтобы это произошло. Пожалуйста... Поверь мне. Дай мне шанс или возьми пистолет и пристрели меня. Потому что вместе с этим планом я все поставил на кон.

Морган опустил голову и закрыл глаза. Кончики пальцев поглаживали лоб. В комнате повисла тишина. Виктору показалось, что время поползло, как черепаха.

— Пожалуйста, Морган, ты должен позволить мне сделать самостоятельный шаг!

Морган тяжело выдохнул и открыл глаза.

— Внеси коррективы в план: боезапас должен быть рассчитан на шесть недель напряженных боев. Численность личного состава, задействованного в операции, должна быть доведена до ста двадцати процентов от нынешней. Всем выдать двухмесячную норму продуктового довольствия, чтобы по пути следования они смогли оказывать помощь беженцам. В план должны быть включены пункты по организации эвакуации населения с планеты, а также перечень целей предполагаемых ударов, маршруты отхода и фланговых маневров. Кроме этого, нам понадобится перечень возможных пиратских точек и расчет времени на дозаправку при каждом из вероятных путей отхода в отдельности.

Он посмотрел в голубые глаза Виктора.

— Ты лично подготовишь предложения по восстановлению потерь Гончих Келла. Правила ведения боевых действий, которыми ты руководствуешься, сведут к минимуму вовлеченность в конфликт мирного населения. Я хочу, чтобы система предупреждения работала у Девятого полка Федеративного Содружества в повышенном режиме, иначе, выскочив из «Бури Дьявола», они, как слепые котята, прямиком нарвутся на засаду Нефритовых Соколов. Подготовь и включи в план меропрятия по изоляции средств Ком-Стара в Даубтоне.

Виктор, не веря своим ушам, уставился на Моргана.

— Не может быть! Ты позволишь мне провести этот штурм?

Морган кивнул.

— Твой план нельзя назвать безупречным, но соотношение плюсов и минусов — в твою пользу. Игра стоит свеч. Из всех рассмотренных мною планов твой оказался лучшим.

Сияя улыбкой, Виктор посмотрел на сидящего рядом Кая, затем обратился к Моргану:

— Не знаю, как тебя благодарить... Морган жестом остановил его:

— Нечего меня благодарить. Хотя командование будет осуществлять полковник Аллард, за жизнь каждого мужчины, женщины или ребенка на Туаткроссе ты будешь нести персональную ответственность. Может показаться, что ее бремя непомерно, но это лишь малая толика того, что ляжет на твои плечи, когда ты займешь трон. Пройдет лет двадцать, и твою битву позабудут все, кроме пары-тройки историков, вот тогда ты и решишь, достоин ли я благодарности или нет.

Виктор Штайнер-Дэвион сузил глаза.

— Благодарю за искренность, кузен. Подождем двадцать лет, Морган.

После закрытия заседания, выйдя в коридор, Виктор обхватил Кая за плечи.

— Ну вот, мы своего добились. Курс — на Туаткросс! — Покорный кивок Кая заставил его насторожиться. — Что-то не так? Только не говори, что у тебя свело живот, все уже кончилось.

Кай отрицательно покачал головой:

— Не в этом дело. Когда я перепроверял материально-технические средства и вооружения, я обнаружил, что мой робот еще не доставили. Судя по всему, и не успеют доставить к нашему отлету. — Он посмотрел на Виктора. — Из-за какой-то штабной крысы я разукомплектован!

Виктора как ножом резануло. Разукомплектован! Что может быть хуже, чем оказаться водителем робота без своей боевой машины?

— Я могу передать командование своим подразделением лейтенанту Абелю фон Реммеру, — продолжил Кай. — Он только что прибыл в Десятый полк из Найджелринга. Он прекрасно справится с задачей.

— Городишь черт знает что! — Виктор схватил Кая за плечи и развернул. — Послушай, мы разработали этот план, и согласно ему во главе твоего подразделения должен стоять ты. Весь личный состав твоего батальона включен в список на случай кризиса, потому что твои люди лучше думают на бегу. И ты в нем, друг мой, идешь под первым номером.

Кай понурил голову.

— Рад слышать, но от твоих слов «Йен-ло-йонг» не окажется здесь быстрее. За все миры Тамара я не откажусь от участия в битве. Я займу место на командном пункте или там, где ты сочтешь нужным. Надеюсь, понятно, что я не хочу слинять. Просто смотрю фактам в глаза.

— Кай, факты таковы: я хочу, чтобы ты был там и вел боевого робота, возглавляя своих людей, — нахмурился Виктор. — Какой, к черту, я сын принца Федеративного Содружества, если не могу обеспечить своего друга боевым роботом? — Он перевел дух. — Конечно, это не будет «Йен-ло-йонг», но подберем похожего. Не беспокойся, безлошадным я тебя не оставлю.

Кай улыбнулся:

— Мне тоже подождать лет двадцать, прежде чем поблагодарить тебя?

Виктор захохотал и, обхватив друга за плечи, повел его по коридору.

— Ага! Мне эта мысль нравится. Придется постараться дотянуть до этого срока.

— Я дотяну, ваше высочество. Виктор улыбнулся своим мыслям:

— С твоей помощью я тоже дотяну.

XXXII

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,

Орбита Энгадина VII, провинция Радштадт,

Свободная Республика Расалхаг

30 августа 3050 года

В спальне Фелан Келл рухнул на койку и со стоном вытянул ноги.

— Боже, как я устал!

Грифф, проходя мимо, ткнул его в бедро.

— Она заставляет работать по ночам, да?

Фелан сдержал накатившую волну раздражения.

— С этим-то как раз все нормально. Создается впечатление, что силы самообороны Энгадина увешали себя с ног до головы ручными ракетами класса «Инферно». На малых спутниках, где базируются сборочные производства, они лежат штабелями. Они уже доводят звездного полковника Маркоса до белого каления. Вот Лара и поручила мне просмотреть разведсводки и разработать предложение по поддержке Маркоса в ходе штурма.

Грифф бросил недоверчивый взгляд на Гончего Келла и растянулся на своей койке.

— Командир организует снабжение конкурента?

Наемник пожал плечами:

— Хочешь жить — умей вертеться. Но, похоже, даже это не ускорит продвижение захватчиков. Ходят слухи, что остальные три клана окрысились на Волков за то, о те начали четвертую волну вторжения на месяц раньше всех. Кроме того, Волки вклинились на территорию Государств-Наследников глубже других. Все это чертовски странно.

— Еще мягко сказано. — Грифф улыбнулся и подмигнул своему другу. — Коль скоро они тебя так запрягли, думаю, у тебя не окажется свободной минутки, чтобы провести ее с Ранной. — Он глуповато усмехнулся. — Хотел позаимствовать у тебя электронную отмычку и совершить набег на женскую половину.

— У меня была единственная возможность повидаться с ней, но Влад сделал все, чтобы услать меня подальше. Я даже не знаю, где она сейчас.

Старый бандит с Периферии подался вперед, положил локти на колени.

— Твой тон выдает тебя.

Фелан вздохнул. Он знал, что нужно кому-то открыть душу, выговоришься — и станет легче и перестанешь накручивать сам себя.

— Не думаю, что это такая уж проблема. По-моему, у нас с Ранной все идет хорошо. Но иногда... что-то не то. Когда я предложил провести время вместе, она ответила, что хочет побыть одна.

Грифф нахмурился.

— Это можно считать как хорошим знаком, так и плохим. Это единственное, что тебя... беспокоит, да?

— Все системы в норме, — со смехом ответил Фелан. — Если не считать автоматического отключения из-за перегрузки и сенсорного перенапряжения.

— Может быть, дело в том, что ты всего лишь раб?

— Возможно, но я не думаю, — ответил Фелан. — Не так все просто. В отличие от других, Ранна не просто пилот-убийца. Помнишь, я рассказывал тебе о ее зверушке, Джеихью. И про картины, написанные ею. Она... мы... занимаемся любовью пылко, я бы сказал — страстно, причем страстно в той степени, что не свойственна ей. Думаю, она находит такую страсть невероятно соблазнительной и в то же время — опасной.

— И хочется, и колется, — фыркнул Грифф.

— Трясина войны затягивает ее все больше и больше. И хуже всего то, что она не замечает этого и не знает, как из нее выбраться. — Фелан пожал плечами. — Конечно, может, это все пустые рассуждения о проблеме, не стоящей выеденного яйца. А дело совсем в другом.

Грифф злобно хмыкнул:

— Ага, скорее всего, курочка подобрала себе петушка помоложе из новой партии рабов, захваченных на Расалхаге.

— Вот куда ты клонишь! — Келл обжег его взглядом. — А я-то думаю, на кой тебе электронная отмычка! Хочешь разбавить наш маленький коллектив новыми бабами?

— Рад служить вам. Работа трудная, но кто-то же должен ее сделать? — Бандит понизил голос. — У меня есть еще одна маленькая тайная миссия. Келл и я хотели бы передать Владу подарочек, в знак благодарности за то, что заставил нас корячиться на разгрузке всякого хлама, что они приперли с Расалхага. Я бы пригласил тебя с нами, но, думаю, ты и без этого сидишь у Влада в печенке.

— Нет, ребята, этот концерт я лучше пропущу, — сказал Фелан, переворачиваясь на бок. Левой рукой он пошарил под матрасом и вытащил небольшую коробочку — прибор для открывания электронных замков. Он протянул ее Гриффу и сказал:

— Не уверен, что это хорошая идея — нанести визит Владу. Может, передумаете? Грифф пожал плечами:

— Там будет видно.

— Так или иначе, — Фелан вытянулся и закрыл лицо рукой, — желаю хорошо повеселиться.

— Хорошо, мамочка. Не жди, ложись спать без нас.

Фелан встрепенулся, когда Грифф задрал его матрас и сунул под него приборчик. Влетевшие в спальню бывшие пираты попрыгали в койки и быстро сделали вид, что спят. Грифф отпустил матрас Фелана, плюхнулся на свою кровать и завернулся в одеяло.

Фелан мигнул пару раз и уставился на друга, пытаясь разглядеть его в полной темноте.

— Что случилось?

— Ничего. — Грифф врезал кулаком по подушке. — Спи. Тебе лучше не знать.

Из темноты раздался голос Кении Риана:

— Скажи ему, Грифф.

Забота в голосе Кении и резкость Гриффа подсказали ему, что произошла катастрофа.

— Грифф, не тяни меня за одно место. Вы взяли мою отмычку, значит, я тоже в деле. Что случилось?

— Скажи ему, Грифф. Или это сделаю я, — надавил Риан.

— Нет, сукин ты сын, нет! — Грифф повернулся лицом к молодому наемнику.

— Мы пошли к каюте Влада. Открыли дверь. Он был там. Все, конец истории. А теперь спи. Фелан уставился на Гриффа.

— Он вас увидел?

— Нет. Было темно. Он мог различить только контуры тел в дверном проеме. Теперь ты знаешь все. Спи.

Фелан не успел задать вопрос, как вклинился Риан:

— Расскажи все, Грифф. Или это сделаю я. Сам знаешь, с превеликим удовольствием.

Фелан услышал, как Грифф заскрежетал зубами.

— Влад был не один...

— А мне какое до этого дело? — спросил Фелан, но чрезмерная заинтересованность в происшедшем Кении Риана зародила в нем сомнение. «Если Кении хочет, чтобы я узнал, произошла какая-то гадость...» Догадка пронзила мозг как молния. «Нет. — У него сперло дыхание. — Не может быть...»

— Наконец-то допер, Келл, — ласковым голосом начал Риан. — Она была с ним. Не похоже, что они решали задачки по тактике. — Его голос упал до шепота. — А ты не говорил нам, Келл, что она любит поорать.

Он до боли четко представил себе Влада и Ранну. Замелькали воспоминания о времени, проведенном вместе с нею, и он задохнулся от боли, словно в лицо плеснули кислотой. Руки, помнящие нежность ее кожи, теперь жгло, словно в них впились тысячи игл. Крики наслаждения, слетавшие с ее губ, звучали в его ушах как издевательский смех. Любовь, которую он читал в ее глазах, теперь обернулась презрением.

«Каким же я был идиотом! Ульрик использует меня, Влад использует меня, Ранна использует меня. Как вещь, как инструмент. Ульрик доволен, что время от времени может воспользоваться моими советами, Влад доволен, что может делать из меня ничтожество, Ранна довольна, что...»

Дикая боль судорогой свела живот и не дала обдумать мысль до конца. Он повернулся к Гриффу, не обращая внимания на Риана, заливающегося издевательским смехом, сглотнул комок, вставший в горле, и сказал:

— Спасибо, что решил поберечь меня, но лучше уж знать...

Грифф вытянул руку и потрепал его по плечу.

— Я бы нашел способ сказать помягче. Не бойся, я бы не оставил тебя в неведении.

— Помягче? В неведении? Ради Бога, прекрати, Грифф. Я сейчас лопну от смеха! Грифф отбросил одеяло.

— Я прикончу тебя голыми руками, вонючий недоносок!

За несколько коек от них Фелан разглядел силуэт вставшего Риана.

— В чем дело? Разве Келл не мужик, чтобы постоять за себя? — Голос Риана стал резким. — Конечно нет. Был бы мужиком, его сучка не ходила бы налево, разве нет?

Тихий звук открывшейся двери, и следом вспыхнул яркий свет. Фелан прикрыл ладонью глаза и увидел Влада, стоящего в дверном проеме. Голубой комбинезон расстегнут до пупа, открывая густую, влажную от пота поросль на груди. От ярости глаза, казалось, горели огнем, а выражение лица было дьявольским.

— Какая свинья посмела лезть в мою комнату? — прорычал Влад. — Или скажите кто, или фигово будет всем!

В правой руке он сжимал пятнадцатисантиметровую трубку. Он дернул рукой, и из трубки, как вялое щупальце, выполз трехметровый черный провод. Влад нажал красную кнопку на трубке, и комнату заполнил звук, похожий то ли на треск радиоэфира, то ли на стрекот разъяренной гремучей змеи. Лежавший ближе всех тут же в страхе отпрянул в сторону, а Влад разразился злобным хохотом.

— Кто заслужил порку, детки? Мне самому выбрать или как? — Он слегка шлепнул по ближайшей койке электрокнутом; кабель вошел в подушку, и она взорвалась, обдав все вокруг мелким синтетическим крошевом. Острый запах горелого пластика заполнил комнату. Свободной рукой Влад поманил онемевших людей. — Поверьте, я уж смогу найти виновных, и они мне заплатят. Или сознавайтесь, или я выбью из вас их имена.

Боль, причиненная Фелану изменой Ранны, сменилась гневом. «Электрокнут... младший братец нервно-паралитического кнута. Не наносит тяжких повреждений и не дает загнуться от боли. Использовать его на тягловом скоте или для усмирения животных — одно, для этого он и предназначен. Лупить им без разбора по живым людям — совсем другое...»

Влад указал на человека, скрючившегося от страха в ногах койки Келла.

— Ты! — рявкнул он. — Иди сюда. Фелан отбросил одеяло.

— Нет, Влад. Оставь его.

Кланнер вскинул голову, и все разом уставились на наемника.

— Ты? Неужели ты решил сдать тех, кто приперся в мой кабинет?

Фелан покачал головой:

— Это я. Я во всем виноват.

Влад злобно заржал и потряс головой.

— Нет, Келл, не выйдет. То, что ты собственность Хана, не остановит мой кнут, даже если ты один из этих ублюдков.

Фелан вышел на середину комнаты.

— Честно, это я.

Глаза Влада превратились в щелки.

— Тебя там и близко не было. На кой черт тебе это? Гончий Келла выдержал гневный взгляд Влада.

— Вот и нет. Описать тебе, как все было, квиафф? — Фелан поколебался, мужество на секунду покинуло его. Сделав еще несколько шагов, он увидел Ранну, замершую за порогом. Боль от измены опять хлынула на сердце, но он усилием воли заставил себя продолжить игру. — Ты и Ранна были вместе. Так сказать, наслаждались обществом друг друга. — Он заставил себя рассмеяться, и пустота под сердцем ответила ему эхом. — И насколько я могу доверять своим ушам, вы наслаждались весьма активно.

Смущение скользнуло у Влада в глазах.

— Тебя там не было. Их было двое, и не один по комплекции не напоминал тебя.

Фелан ответил небрежным смешком:

— Ты уверен? Ты был в таком состоянии, что вряд ли мог что-либо запомнить. Образы, звуки и время исчезли, да?

Влад гневно нахмурил брови.

— На фига ты ищешь приключений на собственную задницу?

— Мое дело. Я был там. Я единственный, не ищи других. — Фелан через плечо посмотрел на рабов. — Любой подтвердит, что это был я, хоть сдери с них шкуру. Так за чем же дело стало?

Лицо Влада исказило гневом.

— Я выбью из тебя дурь. Думаешь спасти дружков, но в конце концов сдашь всех. Поверь мне, сдашь как миленький.

Фелан медленно покачал головой:

— Делай свое грязное дело.

Влад достал из кармана метровый конец белого шнура и бросил его Кенну Риану.

— Раздень его до пояса, а потом подвесь за руки к верхнему ярусу коек.

Пока Риан забирался на верхнюю койку, Фелан расстегнул комбинезон и завязал рукава вокруг пояса. Он протянул Риану руки, и пират ловко стянул шнуром кисти Фелана.

— Ты шизанутый, Келл. — Риан пытливо заглянул в запрокинутое вверх лицо Фелана. — Не думай, что я рассыплюсь в комплиментах. Когда он вышибет из тебя правду, твоя смелость всем выйдет боком.

Келл отрицательно помотал головой.

— Был бы ты мужиком, Риан, ты бы понял меня. Я собрал электронную отмычку. Мне и отвечать. И не беспокойся за себя. — Он через плечо посмотрел на Влада. — Если я не расколюсь, это его раздраконит больше, чем он мою спину. Этого вполне достаточно, чтобы держать язык за зубами.

Повернув голову, он встретил недоуменный взгляд Ранны. Она тут же отвела глаза.

Электрокнут, обжигая, обвился вокруг его груди. Скользнув по ребрам и по всей спине, как муравьи, разбежались комочки дикой боли. Судорога свела все мышцы тела, потом он обмяк и повис на связанных руках. Он собирался не издать ни звука, но агонизирующее сознание отказалось подчиняться, и нечеловеческий крик вырвался из глотки.

Крики затихли лишь тогда, когда осипшая глотка отказалась исторгать звуки.

Спустя некоторое время прекратилась и пытка.

XXXIII

Военная база Первого Круга Ком-Стара,

Остров Хилтон-Хид, Северная Америка, Терра

30 августа 3050

Миндо Уотерли просунула кисти рук в рукава шелковой золотистой мантии.

— Согласна, регент Таркада, разрушение Эдо на Заливе Черепах свидетельствует о разрастании конфликта и ставит под сомнение возможность сотрудничества с кланами. В то же время, спешу напомнить, что, как докладывала регент Мори, новых бомбардировок не предвидится, так как Хан Дымчатых Ягуаров, разрушив до основания Эдо, нанес значительный урон своему престижу.

— Относясь с уважением к моим коллегам с Диерона, госпожа примас, я тем не менее не согласен, что социальной напряженности внутри кланов приписывается такое значение. — Ултан Эверсон подался вперед на хрустальном подиуме. — Я хочу также напомнить, что военный «прыгун» кланов не был задействован в операции на Заливе Черепах, так как они отвели его на другую позицию, в рамках той игры, что они проводили перед штурмом планеты. Я также напоминаю, что Фелан Келл, предложивший отвести корабль, не является нашим агентом, внедренным в кланы.

Шарилар Мори посмотрела на Уотерли, та кивнула, разрешая ей взять слово.

— Вы сами себе противоречите, регент Таркада. Если госпожа примас и забыла упомянуть о роли Фелана Келла, то только из-за того, что для нас важнее сам факт прекращения бомбардировок и невозможность повторения их в будущем. Третья, а особенно четвертая волна продвижения Клана Волка демонстрируют это с полной определенностью.

А что касается социальной напряженности, то мы постоянно получаем информацию о напряженной борьбе амбиций внутри кланов. Передислокация «Разъяренного Волка», осуществленная Ханом Волков Ульриком, дорого обошлась Хану Клана Медведя-Призрака Бьерну. Позиции Ульрика по отношению к другим лидерам, включая и его конкурентов, значительно усилились. В погоне за славой остальные решили подражать ему и стали атаковать малыми силами. Этот принцип стал основным в спорах за право атаковать планету. Согласно последним докладам с Энгадина, такое поведение начинает порождать проблемы. Вряд ли это способно остановить продвижение кланов, но то, что оно будет затруднено, сомневаться не приходится.

Миниатюрный Йен Ли, регент Конфедерации Капеллана, поддержал ее:

— Если не учитывать прорыва Клана Волка в ходе четвертой волны, остальные сохраняют темп движения — одна волна в два месяца...

Эверсон вскинул голову.

— Я не слепой и пока еще не разучился пользоваться календарем, регент Сиана.

— А я этого и не предполагал, регент Таркада, — холодно ответил Йен Ли. — Я лишь хотел привлечь ваше внимание к информации наших представителей: кланам требуется все больше времени для усмирения захваченных миров. Например, при атаке Нефритовых Соколов планет Лиранского Содружества имел место массированный штурм, но уже на второй волне мощь удара значительно ослабла. Как мне кажется, виной тому сопротивление, оказанное им на Трелле. Третья волна вторжения была самой жестокой, но им не удалось запугать местное население. Чтобы бросить силы в очередной штурм, Нефритовые Соколы были вынуждены ограничиться разоружением водителей боевых роботов и частей военно-космической авиации. Частям местной милиции было сохранено оружие и позволено продолжить патрульную службу. Население Туаткросса вообще не обратило на захватчиков никакого внимания и позволило оккупировать столько территории, сколько желали кланы. Даже с учетом того, что им удалось посадить два шаттла, несмотря на бурю, я считаю, что для обороны Туаткросса кланы оставили полк боевых роботов.

Хутрин Вандел хохотнул:

— Странно, что для сохранения мира сейчас едва хватает полка. Двадцать пять лет назад гарнизон, насчитывающий батальон солдат, казался невероятной силой для обороны любой планеты. Насколько усилила их гарнизон посадка этих кораблей?

Примас Уотерли сама ответила на вопрос:

— Один корабль, возможно, нес на себе силы до одного, как мы называем, кластера — это примерно сопоставимо с сорока пятью процентами общего количества роботов, участвовавших в первой волне. Сам шаттл напоминает модифицированный корабль класса «Оверлорд». Второй выглядит как корабль класса «Интрудер» и может принять на борт до семидесяти пяти процентов их мотопехоты.

Регент Нового Авалона задумчиво наклонил голову.

— Это значит, что, включая гарнизон, силы Нефритовых Соколов примерно составляют до двух полков боевых роботов. По нашей организационно-штатной структуре это примерно шесть полков. Плюс рота мотопехоты. Даже если принять во внимание условия местности, способные снизить поражающие возможности их вооружения, они все равно являются грозной силой. Интересно...

Миндо обожгла его взглядом.

— Вы не один, регент Нового Авалона. Может, поделитесь с нами своими мыслями?

Вандел поднял голову и улыбнулся:

— Что ж, конечно, стопроцентной гарантии нет, но могу предположить, что контратака на лиранском фронте неминуема.

Миндо не сумела сдержать удивления, и это ей не понравилось.

— Поясните.

— Хотя официальные военные каналы связи забиты обычными рапортами и сводками, анализ личной почты военнослужащих из частей, сконцентрированных в Судетах, все выдает с головой. Командование отрицает факт переброски войск. Но мы доподлинно установили, что из Судет переброшено достаточно кораблей, чтобы превратить вторжение в загородную прогулку.

Примас поощрила его взглядом.

— Поясните, будьте так добры.

— Как угодно, госпожа примас, — ответил Вандел с нарочитой покорностью. — Перечень частей, полученный нами от источника в Судетах, действительно впечатляет. Десятый полк Лиранской гвардии, Первый катилских улан, Гончие Келла и Легкая кавалерия Эридана. Все достойные упоминания части оказались в Судетах. Кроме этого, я получил три сводки скрытого наблюдения за принцем Виктором Штайнером-Дэвионом. Судя по всему, он весьма переживает разгром на Трелле, учитывая роль, которую сыграл в той битве.

— Мои сотрудники провели анализ ситуации в Содружестве и наложили его на отзывы о Викторе из Найджелринга и характеристики его личности. Хотя он и искушен в приемах введения противника в заблуждение, сын Хэнса Дэвиона предпочитает решительные действия. Оборона для него не самый лучший вид боя, и я предположил, что он будет ратовать за активные наступательные действия. Затем я сверился с картой захваченных миров и выбрал те, что могут быть достигнуты из района Судет за время развертывания Нефритовыми Соколами четвертой волны вторжения. Перекрестный анализ списка миров, чьи тактические характеристики местности позволяют частям Внутренней Сферы наиболее успешно вести ближний бой с противником, с вероятностью в восемьдесят семь с половиной процентов указал на Туаткросс.

Он, не скрывая улыбки, посмотрел на Уотерли.

— Я использовал инфомацию, доступную для сил Дэвиона. Послужной список друзей Виктора по Найджелрингу и Военной академии Нового Авалона — Ренарда Сандерлина и Кая Алларда-Ляо — указывает, что они получили назначения, соответственно, в Первый полк катилских улан и Десятый полк Лиранской гвардии. Обе эти части в настоящий момент дислоцируются в Судетах. Так как Виктор был переведен в Лиранскую гвардию, очевидно, что эта часть примет участие в предстоящей атаке. Насчет уланов я сомневаюсь, потому что Морган Хайсек-Дэвион не тот человек, чтобы остаться без заначки.

— Также можно не сомневаться, что Гончие Келла примут участие в предстоящей операции. Можно аргументировать это как связью между Дэном Аллардом и его племянником Каем, так и фанатичной преданностью Гончих роду Штайнеров. Скорее всего, Морган не бросит в бой Легкую кавалерию Эридана. В отношении других частей и подразделений я не столь уверен, но вполне вероятно, что они задействуют Седьмой полк донегалской гвардии, так как по сравнению с родной планетой условия на Туаткроссе покажутся им раем.

Ултан Эверсон, улыбаясь до ушей, поздравил своего давнего союзника:

— Прекрасный анализ, Хутрин. — Затем он обратился к Уотерли: — Я бы счел возможным снабдить силы Дэвиона информацией о противнике, чтобы кланы не застали их врасплох.

Шарилар Мори, вскинув руку, упредила отповедь Миндо:

— Если позволите, госпожа примас, несколько слов в поддержку позиции регента Таркада. Ултан, думаю, вы в курсе, что Синдикат Драконов готовит ловушку для кланов. Дымчатым Ягуарам была передана информация, что двое сбежавших от них с Залива Черепах в настоящий момент находятся на Уолкотте. К великой досаде от известия, что от них ускользнул сын Теодора Куриты Хосиро, добавится новость, что он примет участие в обороне Уолкотта. Если самолюбие Хана Ягуаров действительно ущемлено потерей лица из-за бомбардировки Эдо, то это только подхлестнет его. Теодор наверняка уже послал им письменное предложение сразиться на Уолкотте.

Регент Диерона сдержал улыбку.

— Он не посылал клану предложение прибыть на Уолкотт. Он послал его Одиннадцатому легиону Веги и Джениоши. Эти две части и еще несколько менее известных полков будут действовать на Уолкотте под вымышленными именами и с историями, по которым можно составить лишь самое общее впечатление. Так, часть, используемая для прикрытия Джениоши, якобы весь прошедший год провела в резерве на границе Диерона и Острова Скаи и не принимала участия в боевых действиях. Таким образом, Ягуары даже не будут иметь представления о том, на что способна эта часть. Этот прием они уже использовали на Ганновере, значит, Ягуары, наученные горьким опытом, будут весьма подозрительны в отношении необстрелянных частей. Но желание захватить Хосиро Куриту и смыть позор за разрушение Эдо наверняка перевесит все соображения безопасности.

Эверсон вновь широко улыбнулся.

— Прекрасно. Давно пора преподать кланам урок, на который они напрашивались с самого начала вторжения. Я не вижу причин для отказа предоставить необходимую информацию и силам Дэвиона, и Курите.

— Не будь дураком, Ултан, — оборвала его Уотерли. — Информировав Содружество или Драконов, мы тем самым раскроем свою связь с кланами. Представляю, как они взбеленятся, узнав о наших контактах с захватчиками. Кроме этого, мы поставим под удар нашу стратегию. Сейчас кланы позволяют нам служить посредниками между ними и населением оккупированных миров. Мы еще не можем перестраивать общество согласно нашим представлениям, потому что наша поддержка кланов не идет дальше предоставления обычной информации и кланы не считают себя ничем нам обязанными, но очень скоро, я верю, положение изменится.

Последний рапорт регента по военным вопросам содержит информацию о трениях между кланами. Он предполагает, что причиной стал последний рейд Клана Волка, упредивший выдвижение сил Дымчатых Ягуаров и Соколов. Эти кланы потребовали созыва Совета Ханов. Военный регент уверен, что силы позиций Ханов Ягуаров, Соколов и Хана Ульрика будут примерно равны. Последний, как покоритель Расалхага и лидер, на чьем корабле находится ильХан, будет принимающей стороной. Но пока неизвестно, какой из миров Ульрик изберет в качестве места встречи.

Глаза Миндо расширились, как у волка, смотрящего сквозь снегопад на брачный турнир оленей.

— На Хана Ульрика мы имеем наибольшее влияние. Он теснее всех сотрудничал с нами, и, по сравнению с другими ханами, он наиболее удачлив. Перед тем как будет созван Совет Ханов, Ягуарам и Соколам предстоит столкнуться на своих фронтах с ожесточенным сопротивлением. Жестокое сражение, а еще хуже — поражение, ослабит их позиции на Совете и укрепит Ульрика. Если мы начнем сотрудничать с Домом Куриты и Домом Дэвиона, мы рискуем засветиться перед кланами и потерять их доверие. А это прервет контакт с готовым к сотрудничеству и потенциально наиболее могущественным из ханов. Я думаю, вы согласитесь, что мы не можем упустить шанс направить удар кланов в наиболее ненавистного из наших врагов — Хэнса Дэвиона.

Хотя выражение его лица свидетельствовало о полной поддержке, Эверсон наклонил голову.

— Я признаю целесообразность сказанного, но я настоятельно рекомендую моим коллегам рассмотреть вопрос поддержке наших сородичей в их борьбе с захватчиками. Риск при попытке встать меж двух огней возрастает, но еще больший риск — считать, что когда-нибудь мы сможем контролировать Хана Ульрика. Заложить канал воздействия на Государства-Наследники, оказав им помощь схватке с захватчиками, — это я называю должной предусмотрительностью.

Слушая Эверсона, Миндо наблюдала за Шарилар. Как только тонкая восточная женщина кивнула, Миндо изменила свое мнение.

— Совет заслуживает внимания. Более того, появление сил Ком-Стара, вносящих коренной перелом в битвы в пользу Государств-Наследников, даст нам больше выигрышей — явных и скрытых, — чем простое информационное обслуживание сторон. Это я бы тоже приняла во внимание. — Она одарила всех присутствующих членов Первого Круга доверительной улыбкой. — Все это убеждает нас в том, что при любом развитии событий Ком-Стар выйдет из этого конфликта невредимым. И мечта Святого Блейка о едином человечестве претворится в жизнь.

XXXIV

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,

Орбита Энгадина VII, провинция Радштадт,

Свободная Республика Расалхаг

31 августа 3050 года

За спиной раздался резкий вздох, но он уже знал, что это вошла она. Тысячи раз в воспаленном воображении он рисовал себе этот миг, но когда услышал ее, а потом и увидел ее отражение в маленьком зеркальце, прислоненном к подушке, Фелан Келл позабыл все на свете. Разве можно испытывать какие-либо чувства по отношению к предавшей тебя женщине, да еще явившейся позлорадствовать?

Боль, отразившаяся на ее лице, была вызвана большим, чем ужасный вид его спины, но что это было, он не мог понять. Фелан уже осматривал свою спину при помощи зеркальца и знал, что Влад расписал его, как Бог черепаху. Тогда Влад в порыве ярости забыл: смысл экзекуции состоял в том, чтобы выбить информацию. Он просто беспощадно избил Фелана. Плеть оставила следы и на животе, но эти грубые шрамы и кровоподтеки не шли ни в какое сравнение с теми бороздами, что испещрили его спину.

— Бог мой! О, Фелан... — Она подалась к нему и протянула руки, но тут же в ужасе отдернула. — Должно быть, больно...

Фелан попытался пожать плечами, по спине прокатилась такая боль, словно по обнаженным нервам ударили током. Он сжал зубы, с трудом переведя дыхание, ответил:

— Ага, больно. Но буду жить.

Избегая его взгляда, отраженного зеркальцем, она покачала головой.

— Еще никогда не видела такой... дикости.

— Думаю, Хан меня выставит на продажу. — Фелан горько усмехнулся. — Продается раб. Ни на что не годный. Будет работать за сюрат или за спасибо.

Ранна вскинула голову, но Фелан уронил зеркальце на подушку.

— В чем дело? Почему ты мучаешь меня? — Оскорбленная невинность, прозвучавшая в ее голосе, изумила его.

«Как она может спрашивать, после того как переспала с Владом? Она что, думает, я не знаю? Черт ее дери, она же слышала, как я все выложил Владу... Или она думает, что мне на это наплевать?»

Фелан задышал осторожно, стараясь не разбудить боль.

— Прости, но так использовать меня я не позволю никому. Я-то думал, мы друзья.

— Что? Мы действительно друзья. — Она приблизилась к койке, чтобы он мог видеть ее боковым зрением. — Мы же с тобой друзья, Фелан.

— Друзья? — Голос его источал презрение. — Еще парочку таких друзей — и врагов не надо.

— О чем ты? Что я такого сделала?

— Хватит играть в наивность, Ранна! Я, конечно, раб, но не полный идиот! — Несмотря на боль, он перевернулся на бок, чтобы лучше ее видеть. — Что ты сделала?! Ты трахалась с Владом! Ты думала, мне это все равно? Или в тот момент некогда было думать?

Она в полном недоумении уставилась на него.

— Почему тебя это бесит? Какое это может иметь значение?

— Значение? — Он дернул головой. — Я что-то не понимаю? Спешу напомнить, мы провели ночь вместе. Ранна посмотрела на него, как на сумасшедшего.

— Если на то пошло, ты не прав. Тогда ты ничего не смог. Я зайду позже.

Он прижался грудью к постели.

— Можешь не утруждать себя. Ты со своим любовником уже достаточно поизмывалась надо мной.

— Любовником? Владом? — Она громко захохотала. — Теперь совершенно ясно, что у тебя поехала крыша.

— Вы лежали вместе. Они вас видели! Как еще, черт возьми, это назвать?

— Мы не любовники, это совершенно точно. Влад и я были в одной и той же сибгруппе. — Тон был почему-то обличительным, затем она понизила голос: — Я была в сомнениях относительно... кое-чего... и я пошла переговорить с ним.

— Но вы ведь не только разговоры разговаривали, да?

— Ты говоришь так, будто мы совершили преступлениe! Повторяю, мы были в одной сибгруппе! Мы росли вместе. Можно сказать, мы одна семья. — Она явно что-то пыталась втолковать ему, но Фелан только еще больше стервенел. Увидя это, она изменила тему. — Я пришла, потому что не могу забыть время, проведенное вместе с тобой...

Фелан вскрикнул от боли.

— Хватит! Не ясно тебе? Я не хочу, чтобы ты испоганила мне душу, как Влад испоганил тело. Если не большe... Уйди. Пошла вон. Не хочу тебя больше видеть! Он зарылся лицом в подушку, чтобы она не увидела жгучих слез, брызнувших из глаз. Он сдерживал рыдания думал, что сможет не завыть в голос, пока не услышал всхлипывания. Фелан адским усилием заставил себя замолчать, пока не хлопнула тонкая дверь.

— Не спите, герр Келл?

Фелан посмотрел в зеркальце покрасневшими глазами кивнул военному регенту.

— Прошу извинить, что не могу приветствовать вас стоя, как полагается...

— Не извиняйтесь, — сказал Фохт, посмотрев на обезображенную спину наемника. — Видал я раны и похуже, но чтобы с такими остались в живых — никогда.

Гончий Келла с трудом выдавил слабую улыбку.

— Если бы знал, что они так будут болеть, сразу бы предпочел сдохнуть.

Фохт усмехнулся.

— Рубцы выглядят ужасно, но, думаю, шрамов почти не будет.

Фелан кивнул.

— Знаете, как говорят в Найджелринге?

Регент посмотрел вдаль.

— Знаю. «Шрамы подтверждают, что человеку дано пережить собственную глупость». — Левой рукой он пригнулся к повязке на глазу. — Последние двадцать лет эти слова имеют для меня особое значение.

Наемник вздохнул.

— Об этом я как-то не подумал. Иначе бы попросил Влада пару раз перекрестить меня по роже, чтобы всякий раз, глядя в зеркало, вспоминать, какой я безмозглый идиот.

Военный регент сложил руки домиком.

— Некоторые считают шрамы знаками бессмертия и безупречности. Если ты вобьешь себе в голову эту тщеславную мысль, то станешь вообще несносным.

В голове Фелана возник образ Тора Мираборга. «Один: ноль в пользу Ком-Стара».

— Я давно знаю, что небезупречен. Фохт внимательно посмотрел на отражение лица Фелана в зеркале.

— Имеешь в виду свое отчисление из Найджелринга?

— Вам должна быть известна эта история. Ведь вы передали Ульрику всю информацию на меня.

— Досье было адресовано мне. — Крупный мужчина медленно опустился на стул. — Я не ознакомился с ним. Перед тем как передать досье Ульрику, я уничтожил пояснительную записку.

— Зачем вы сделали это, регент? Вы же тоже выпускник Найджелринга. Почему вы не раззвонили по воем углам о моем позоре, как это не преминули сделать другие? — Фелан на секунду задумался. — Или вы уничтожили эту информацию, чтобы Ульрик имел больше мотивов взять меня в подельники его преступлений?

Анастасий Фохт иронично улыбнулся:

— Не настолько уж я тщеславен, чтобы наслаждаться твоими муками, напоминая о пустых обвинениях кадетского Суда Чести. Кроме этого, я бы предпочел самому стать советником Хана. Дело в том, что я уничтожил эту информацию, подумав, что тебе самому решать — рассказывать эту историю или нет.

— Благодарю. — Фелан на секунду закрыл глаза, а когда открыл, наткнулся на стальной взгляд военного регента. — Все довольно просто, правда. Мой друг, мы с ней росли вместе, окончила академию, когда я был на втором курсе. Ди Джей — Донна Джин Коннор. Она была зачислена в Четырнадцатый полк Лиранской гвардии и получила назначение на Форд. Она хорошо изучила руководства и уставы, чем я никогда не мог похвастаться. Благодаря ее поддержке я выдержал первые годы в Найджелринге, когда для всех ты жалкий салага. — Он с трудом сглотнул. — Признаться, без нее я чувствовал себя потерянным, но головиды, которые она присылала, поддерживали меня и помогали быть в форме.

Вот, а прямо перед тем, как жестокий буран обрушился на Таркад в сорок восьмом году, я получил известие от ее отца, что Джин пала в бою на Форде. По его подсказке я смог взломать компьютер Министерства обороны и заполучить полный отчет об этом происшествии. Оказалось, Ди Джей завела свое подразделение не туда, куда следовало. Потому что гауптман отдавал приказы строго по уставу. Наверняка у воинов Лиги Свободных Миров был один экземпляр книжки, по которой учился воевать гауптман. Потому что их боевые самолеты сделали заход на подразделение огневой поддержки, а потом развернулись и разнесли Ди Джей и ее людей в клочья.

Фелан врезал кулаком по изголовью койки и тут же скрючился от боли, словно какая-то тварь обжигающими щупальцами прошлась по спине сверху донизу. Его голос стал хриплым от боли.

— Я немного вышел из себя, но хуже всего стало, когда обрушился буран. Средства массовой информации были забиты сообщениями о погребенных под снегом, а начальство посадило нас, кадетов, на роботы и бросило на патрулирование улиц, опасаясь мародерства. Когда я принял сообщение о группе школьников, попавших в плен в лавине, я бросился на выручку. Я захватил все необходимое оборудование, чтобы усилить поисковые возможности внешних микрофонов «Скорпиона» и выдвинулся в северо-восточном направлении от Таркад-Сити.

Регент кивнул:

— Ледник Зигфрида?

— Да. Я вышел в район аварии аэробуса. Через компьютер я фильтровал все шумы, пытаясь уловить биение человеческих сердец или стук клапанов двигателя Хокбаума. Через четыре часа я их обнаружил и докопался до них. Я направил жар, идущий от двигателя робота, в стороны, чтобы они могли обогреться, и раздал привезенные с собой продукты. По рации я запросил помощи, так как некоторые дети получили тяжелые ранения, когда лавина перебросила аэробус через хребет. Но тут ударила новая волна бурана, и экипажи «Скорой помощи» не смогли подняться в воздух.

Фохт нахмурился.

— Погоди... Теперь я кое-что припоминаю. Большинство выжило, но раненых спасти не удалось. Имя кадета, участвовавшего в операции, не называлось, но я помню, что его действия были подвергнуты критике. Он не захватил с собой медперсонал и достаточное количество медикаментов, что и привело к человеческим жертвам.

— Так оно и было. На Суде Чести я настаивал на том, что если бы я попытался вызвать врача и получить медикаменты, то никогда в жизни не получил бы разрешение выдвинуться на помощь детям. Но суд задушил эту идею в зародыше. Я вышел из себя и послал их подальше. Они пинком под зад вышвырнули меня из академии. Прессе порекомендовали особо не распространяться. — Фелан вздохнул. — Вот так. Теперь и вы знаете эту грустную историю.

Военный регент кивнул.

— У меня сложилось впечатление, что ты никоим образом не считаешь случившееся ошибкой.

Наемник на секунду задумался, затем медленно покачал головой.

— Броситься на помощь людям не было ошибкой. То, что я не догадался взять с собой врача, — вот это ошибка. Но ни до, ни после я не могу представить, как бы я смог выдвинуться туда и при этом захватить врача. Спасательная операция на леднике Зигфрида — донкихотство чистой воды. Но это было благое дело, пусть и обреченное на провал.

Фелан развернул прямоугольное зеркальце так, чтобы видеть официального представителя Ком-Стара в полный рост.

— Но вы не затем пришли, чтобы поболтать о школьных годах, не так ли? Фохт улыбнулся:

— Нет. Я пришел по поручению Хана Ульрика. Сначала он хотел лично навестить тебя, но, узнав о твоем свидании с Ранной несколько часов тому назад, предпочел, чтобы кто-нибудь одной с тобой культуры разъяснил тебе суть отношений между Владом и Ранной.

— Почему вы не прислали кого-нибудь, кому есть до этого дело? — выпалил Фелан.

Фохт продолжил, не обратив внимания на выпад:

— Еще на Ганцбурге тебе, наверное, язык и манера общения в Расалхаге показались несколько странными, не так ли? Тебе приходилось объяснять свои мысли тем, кто не говорил на родственном тебе диалекте. Твой немецкий оказался довольно близок к их языку, во всяком случае, достаточно, чтобы тебя понимали, да? — Последнее слово он произнес по-немецки.

Он придвинул стул и сел.

— Давным-давно это было на Саммере... семейство Лестрадов, у которых я гостил, завело привычку дома говорить по-итальянски. Я хотел попросить стакан холодной воды. Я сказал слуге, что хочу воду (kalt), но он не понял. Изобразив трясущегося от холода, я несколько раз повторил: kalt. Подумав, что он все понял, я отослал его исполнять поручение. Можешь представить мое изумление, когда он вернулся, неся стакан кипятка, из которого столбом валил пар! А все дело в том, что по-итальянски «холодный» — fierdo, а «горячий» — caldo. По моей мимике он решил, что я замерз и хочу воду «caldo».

— Вы пытаетесь втолковать мне, что я что-то недопонял в сексуальных отношениях Ранны и Влада? По аналогии с вашей водой выходит, что она затащила его в постель ради моего же блага.

Военный регент нетерпеливо покачал головой и, придвинувшись ближе, продолжил:

— То, что ты увидел, для Ранны и членов ее клана на самом-то деле не является такой уж проблемой, какой считаешь ее ты. Более того, твоя реакция на случившееся, на их взгляд, граничит с клинической паранойей. Они бы уже начали курс химиотерапии, чтобы вернуть тебе разум, не переговори я с Ханом.

Чем больше говорил регент, тем меньше понимал Фелан.

— Я совсем не ориентируюсь, словно иду с отключенными сенсорными датчиками в условиях нулевой видимости. Вы так говорите, будто для них заняться любовью — все равно что мимоходом шлепнуть девицу по заднице.

Регент вновь покачал головой.

— Нет, конечно нет. Интимный контакт является знаком привязанности...

— Вот этого я уяснить не могу...

— Но в этом обществе он не несет той эмоциональной нагрузки, какой наделяют его у нас. — Фохт облизнул губы. — Кланы абсолютно чужды нам, Фелан. Откровенно говоря, я сам иногда сомневаюсь, люди ли они. Для них Ранна, переспав с Владом, тем самым выказала ему свою дружбу.

Наемник насупил брови.

— Хотите сказать, что они даже не ведают, что такое любовь?

— Нет, любовь у них существует, но не та, что мы привыкли называть любовью. Во всяком случае, среди касты воинов. Для них братство по оружию — чувство более глубокое, чем мы можем себе представить, — является слабым подобием того, что мы называем любовью. А любовь в нашем понимании существует, но скорее как исключение из правила.

Фелан покачал головой.

— Вы хоть понимаете, что говорите? Как же тогда они выбирают себе супруга и решают, от кого заводить детей? Общество не может жить, руководствуясь такими принципами.

— Сообщество воинов может, Фелан. И, кстати, превосходно себя чувствует. Их дети рождаются в сибгруппах...

Келл вскинул голову.

— Что, черт возьми, значит это слово? Ранна произнесла его так, будто оно — ключ ко всему. Регент снисходительно улыбнулся.

— Сибгруппа, или сибко, как они говорят, — это группа детей, появившихся на свет в одно время и, как я понимаю, от одних родителей. Они растут вместе. До двадцати лет они проходят обучение, сдавшие экзамены учатся дальше. Когда им исполняется двадцать, они сдают последний зачет — своего рода обряд посвящения. Прошедшие его становятся воинами клана.

Совершенно очевидно, что между людьми, долго живущими и работающими бок о бок друг с другом, возникают тесные узы. Когда они достигают возраста половой зрелости, естественно, что они выплескивают накопившиеся сексуальные чувства на близких им людей. Сексуальные отношения между воспитанниками одного сибко для них столь же естественны, как для тебя смотреть на свою сестру Кэйтлин.

— Ну да. Лишь с той разницей, что я никогда не спал с Кэйтлин! — Фелана даже передернуло. — Немудрено, что вам они казались нелюдьми. Им плевать даже на инцест.

Фохт нахмурился.

— И да, и нет. Запрет на инцест существует из-за угрозы кровосмешения. Но таким парам не позволяется иметь детей, стало быть, запрет на инцест для них не действует. Подумай об этом. Табу на инцест наложило общество, а не биология. А в случае с Владом и Равной и биология не может ничего запретить, так как они принадлежат к совершенно разным родам.

— Если они спариваются, как кролики, то как же разбираются — кто чей? — Фелан хотел, чтобы фраза вышла едкой, но весь сарказм почему-то пропал. «Она ведь действительно была встревожена моим гневом... Неужели все так, как он говорит?»

Фелан глубоко вздохнул.

— Если я приму на веру ваши слова — а выслушал я достаточно, — то мне не понятно поведение Ранны на Расалхаге и после. Мы все время были вместе. — С минуту он колебался, а потом словно прыгнул в омут: — Поймите, я не Дон-Жуан, но и я влюблялся несколько раз. Сейчас все признаки налицо. Все прекрасно... было прекрасно. А потом она пошла к нему. Сказала, что хочет с ним переговорить о чем-то. Если уж она считает, что переспать с другим не значит изменить, то почему бы ей не рассказать, о чем они там разговаривали?

Регент встал.

— Хочешь сказать, что еще не понял? Я уже говорил, любовь у них — скорее исключение, чем норма. Такие переживания, как ты догадываешься, слишком тяжелы, а возможно, и пугают того, кто еще не научился ими владеть. — Он оттолкнул стул к стене. — Тебе должно быть ясно, Фелан Келл. Ранна пошла к Владу поделиться тем, что влюбилась в тебя.

XXXV

Долина Бледных Завес, Туаткросс,

Округ Тамар, Лиранское Содружество

10 сентября 3050 года

Находясь внутри рубки «Победителя», Виктор изучал голографическую картинку, посланную на дисплей из центра управления, связь с которым осуществлялась по кабелю, протянутому по земле.

Девятый полк Федеративного Содружества успешно вошел в эпицентр «Бури Дьявола» и под прикрытием адского ветра, полирующего равнину, выдвигался на исходный рубеж. По маршруту следования, в районе десантирования Девятого полка и еще в двух стратегически важных точках, были расставлены макеты роботов, имитирующие подразделения численностью до легиона, и заложены вибробомбы. Макеты привлекли внимание гарнизона, но жестокая песчаная буря затрудняла радиосвязь, а подключиться к наземной кабельной системе могли лишь некоторые из их разведдозоров.

Внизу от того места, с которого вел наблюдение Виктор, в Долине Бледных Завес, названной так из-за песчаной поземки, постоянно змеящейся по широкой равнине, занял позиции Первый полк Гончих Келла с приданными ему бронеподразделениями Десятого полка Лиранской гвардии. Одна рота их боевых роботов расположилась у подножия горного хребта, прозванного «Ветроломом», перекрывая возможный выход противника в тыл Гончих Келла через ущелье Большой Шрам к востоку от Долины Бледных Завес. Второй полк наемников прикрывал левый фланг, выдвинувшись к горам Зубы Акулы на западе. Оставшиеся подразделения Десятого полка находились в резерве, в случае необходимости они могли поддержать действия Первого полка Гончих Келла или быть переброшены на один из флангов.

Виктор нахмурился, Когда на втором мониторе появилось предупреждение о разрыве связи.

— «Центральный», вы что, не можете обеспечить связь с Большим Шрамом? Я не получил подтверждения, что они заложили фугасы, чтобы блокировать проход. Мне кажется, что в этом районе могут действовать отдельные подразделения тяжелых бронечастей. Запросите подтверждение!

Виктор ждал, пока оператор Центра управления соберет информацию. Если, как я планировал, части гарнизона примут вызов Гончих Келла и выдвинутся вперед, «Дьявол» запрет северный выход из ущелья сразу же, как в него войдут Соколы. «Буря Дьявола» затруднит боевые действия, но даст нам преимущество в ближнем бою и в стрельбе из лазерных установок. Рукопашная схватка будет ужасной, но, навязав ее, мы тем самым не дадим кланам использовать численный перевес. — Он бросил взгляд на дисплей состояния своего робота. — Слава Богу, не покорежил автоматическую пушку. Думаю, мы разгромим кланеров и отобьем этот мир.

— Господин комендант, у меня есть информация, которую вы запрашивали. Фугасы заложены в самом глубоком месте ущелья. Саперы находятся в готовности; детонаторы на вибробомбах, расположенных рядом с фугасами, отключены, чтобы избежать самоподрыва.

«Да уж, активизированный пентаглицерин сразу же становится крайне неустойчивым к детонации. Хорошо, что погода исключает применение ракет ближнего и дальнего радиуса действия. Если бы хоть одна разорвалась поблизости, фугасы бы сдетонировали и подняли на воздух все вокруг. Если уж не подрывать проход, то лучше держать его открытым».

— Хорошо. Есть подтверждение по тяжелой бронетехнике в районе Шрама?

Оператор неуверенно ответил:

— Пока не ясно, сэр. В этом районе свирепствует буря, связь неустойчива. Гауптман Джангбунд вошел в соприкосновение с противником и завязал бой. Генерал-лейтенант Милштейн говорит, что, возможно, это отдельные части гарнизона. Так, во всяком случае, они выглядели, когда были замечены у входа в ущелье. Согласно всем другим докладам, до полутора полков роботов противника пробиваются сквозь бурю к ущелью.

Ответ звучал правильно, но что-то в словах оператора задело Виктора.

«Пусть Морган и приставил ко мне генерал-лейтенанта Милштейна в качестве няньки, я не должен позволить Милштейну спеленать меня».

— Благодарю, «Центральный». — Он переключился на другой канал. — Кай, это Виктор. Ты— отслеживаешь ситуацию в районе Шрама?

— Да.

— Оценка?

В уши Виктора из нейрошлема ударил треск эфира, пока Кай обдумывал ответ.

— Я думаю, Виктор, кланы пытаются вести разведку местности. Они хотят выяснить, оставили ли мы Шрам без прикрытия или нет. Применение тяжелой бронетехники говорит о попытке пробиться через ущелье и выйти в наш тыл. С учетом численности пехоты, а особенно если они используют своих роботов, они способны опрокинуть нашу передовую роту и прорваться через позиции пехоты.

Виктор поморщился:

— Хреновое дело. — Он бросил взгляд на карту и набил команду на клавиатуре: компьютер выдал увеличенное изображение ближайшего к ущелью квадрата. — В секторе 0227 находится наш передвижной госпиталь. Выдвинись со своим подразделением в этот район и доложи обстановку. Госпиталь находится прямо у соединительной коробки, проблем со связью у тебя не будет.

Кай ответил с таким энтузиазмом, что вызвал волну помех:

— Спасибо, Вик! До связи через час.

— Ровно через час. Принял. — Рука Виктора замерла над тангетой переключения связи на линию центра управления. — Кай, береги себя. У твоего «Дровосека» и вооружение похуже, и броня слабее, чем у «Йен-ло-йонга», к которому ты привык. Я чертовски надеюсь, ты знаешь, что при запуске двигателя вся головная часть твоего малыша откатывается назад, так что корпус надо держать прямо.

Кай рассмеялся:

— Все, как на дядином «Волкодаве». Предупреждение принято и будет учтено. Доклад — по прибытии на место. Конец связи.

Виктор переключился на линию Центра управления.

— Тактическое командование, на связи Дэвион. Подразделение Алларда назначено мною для проведения разведки в секторе 0227. Соединить со мной, когда он выйдет на связь. Кроме этого, отслеживайте его передвижение. Я заканчиваю здесь и выдвигаюсь к проходу. Присоединюсь к гауптману Коксу и Первому батальону.

— Принял, сэр. Генерал-лейтенант Милштейн настаивает, чтобы вы были осторожны. Противник находится в тридцати минутах от исходной позиции.

— Принял. Конец связи.

Виктор нажал кнопку на панели управления, и оптико-волоконный кабель втянулся в корпус робота. Как только восьмидесятитонный монстр встал на ноги, на него обрушился удар ветра. «Победитель» начал раскачиваться, но Виктор, чей вистибулярный аппарат был соединен через нейрошлем с гироскопом гуманоидной машины, быстро восстановил равновесие. Левой рукой робота Виктор сбил камень-"монах", торчавший у ног машины, и направился к спуску в долину.

Перед ним лежала медно-красная, как обожженная глина, Долина Бледных Завес. С высоты было хорошо видно, как по этому выжженному плато несутся песчаные валы. Адские ветры, срываясь в долину с гор, гнали впереди себя песчаные барханы. Массы песка, спекаясь, превращались в фигуры, напоминающие дервишей в одеждах из красного золота. Дервиши сталкивались и крошили друг друга, пока не рассыпались кучками алой пыли.

За Долиной Бледных Завес притаился «Дьявол». Над горизонтом поднялся черный столб пыли и каменного крошева, увенчанный огромной вращающейся воронкой. Виктор попытался на мониторе рассмотреть смерч, но дальность и размеры штормового фронта были таковы, что стены песка, казалось, еле ползли, подгоняемые ветром. Но высота, на которую взвивались красные струи, змеящиеся на черном конусе смерча, говорила о мощи надвигающейся бури.

Он припустил свой робот по тропе, протоптанной стальными ступнями множества боевых машин. Выйдя в долину, он свернул метров на пятьсот в сторону. Когда «Победитель» проходил контрольный пост, робот с эмблемой регулировщика на борту указал ему место во главе выстроившейся Лиранской гвардии. Там уже стояли бок о бок «Крестоносец» Кокса и «Волкодав», раскрашенный в черно-красные цвета Гончих Келла.

Виктор вышел на радиосвязь с ними: — Полковник Аллард, я выслал Кая в район Большого Шрама. Кланы, похоже, изучают маршрут прохода. Они могут выдвинуться туда силами до одного-двух подразделений роботов и бронеподразделения.

Голос Дэна Алларда загрохотал в наушниках нейрошлема Дэвиона:

— Тогда на всякий случай я прикажу полковнику Брахе оттянуть одно подразделение улан. В этой новости хорошо только одно: они, судя по всему, не пытаются пройти через Зубы Акулы. Думаю, я сейчас смогу преребросить Второй полк Скотта Бредли в район их поиска.

Виктор кивнул сам себе:

— Прекрасная идея, сэр. Нам нужно просто удостовериться, что они не пойдут в атаку раньше срока. Пусть сначала в долину войдут Соколы и завяжут бой с Первым полком, а уж тогда мы преподнесем им сюрприз в виде Девятого полка Федеративного Содружества и оставшихся сил Гончих.

Веселая нотка проскользнула в мягком упреке Дэна:

— Все согласно плану, господин комендант. Не беспокойтесь, я помню его.

Робот Галена указал на дальний конец равнины.

— Наш наблюдатель только что доложил, что Соколы на подходе. В основной массе обычных роботов он засек несколько незнакомых моделей, похожих на «Торс» и «Локис» и те, что он опознал как «Фенрис». Оказывается, Соколы не оставили гарнизону современное вооружение.

— До сего дня мы вообще не давали им повода подумать, что для обороны захваченных миров им потребуются роботы. — Виктор бросил взгляд на дополнительный монитор. — Нам надо лишь продержаться полчаса, и Девятый полк захлопнет ловушку. Мы прижмем их и нанесем первое поражение в этой войне.

— Бог даст, продержимся, — пробормотал Гален. Виктор развернул свой робот лицом к долине.

— Смотри, Гален... Передовые дозоры Соколов обнаружили Гончих.

Песчаные завесы, колеблемые ветром, то открывали, то прятали от глаз картину боя. Красноватая песчаная взвесь так маскировала раскрашенных алой краской роботов Гончих Келла, что противник обнаружил их, лишь приблизившись почти вплотную. Прицельный огонь на ближней дистанции вести почти невозможно. Исход битвы в таких условиях зависел от огневой мощи атакующих и стойкости обороняющихся.

Первый обмен ударами был в пользу Гончих. Имея численный перевес, они могли вести залповый огонь по единичным целям, гарантированно выводя их из строя. Соколы действовали, как понял Виктор, согласно своей классической схеме: каждый выбирал себе цель и пытался поразить ее, не обращая внимания на остальных. Передовые дозоры Соколов поначалу быстро откатились назад, но замедлили движение, обнаружив, что Гончие Келла не собираются их преследовать и основные силы своих уже на подходе.

Под их нажимом Гончие Келла стали пятиться назад. Как только отдельные особо горячие головы вырывались из общего строя, Гончие Келла уничтожали их машины дружными залпами. Но командующий силами Соколов быстро навел порядок, и теперь его люди слаженно продвигались вперед монолитным строем, предоставив наемникам самим решать, где и как принять смерть.

Виктор прищурился. «Скоро они сделают свой ход. У Гончих на левом фланге не так уж много пространства, чтобы отступать дальше. Когда они сцепятся, мы бросим в бой Второй полк. — Улыбка осветила лицо Дэвиона. — Думаю, сработает!»

На панели управления тревожно замигала голубая лампочка. Черно-красная песчаная волна закрыла ему обзор.

— Дэвион на приеме. В чем дело?

В голосе оператора слышались тревожные нотки:

— Сэр, генерал-лейтенант Милштейн приказывает вам отступить. Немедленно!

Виктор не поверил своим ушам.

— Что? Почему? Мы уже готовы расчленить их!

— Комендант, Милштейн на связи! Вы должны отойти. Ваша позиция неустойчива. Очень неустойчива.

Виктор вскипел:

— Поясните, черт вас дери! Что там у вас случилось?

Мы же не можем повторить здесь Трелл! — Нам лишь сейчас удалось установить надежную связь с гауптманом Джангбундом. Его рота приняла удар мотопexoты и роботов. Силами до полка каждый! Это не были роботы, стоящие на вооружении частей гарнизона. Повторяю — не гарнизон. Это боевые машины клана из частей первого удара. Рота Джангбунда полностью уничтожена. И мы потеряли связь с группами саперов-подрывников.

Голос Милштейна дрогнул:

— Все кончено, ваше высочество. Кланы прорвались через Большой Шрам.

XXXVI

Черный как смоль дым от горящей техники застилал обзор, и первое впечатление о положении в секторе 0227 Кай Аллард составил по двум разрывам ракет ближнего радиуса действия, ударившим в грудь «Дровосека». Их влепил один из полудюжины тяжелых пехотинцев клана. Взрывом сорвало несколько броневых пластин, и теперь на борту робота уже не красовалась эмблема Лиранской гвардии, но остановить или уничтожить «Дровосека» им не удалось.

Кай навел перекрестие прицела автоматической пушки на ближайшую к нему фигуру и до отказа нажал на гашетку. Машину слегка повело вправо, когда пушка плюнула огнем и металлом. Пули на сверхзвуковой скорости прошили пехотинца насквозь и срикошетили от стен каньона, вспыхнув дождем искр.

Взорвались бронированные доспехи и оставшиеся ракетные заряды, но в это время Кай уже перевел огонь на другие цели. Он навел спаренную лазерную установку, размещенную под мышкой робота, на двух тяжелых пехотинцев: одному удалось уклониться от рубинового луча, а второго, зажатого между БТРом и небольшим зданием цилиндрической формы, просто превратило в лужу расплавленного металла.

Посчитав долговязого робота легкой добычей, один воин подпрыгнул, пытаясь вцепиться в голову «Дровосека». Бедняге не повезло. Кай приложил его самым необычным из вооружений робота, за которое он и получил прозвище «Дровосек». До поры скрытый в титановых ножнах, отлитый из сплава с уменьшенным содержанием урана, огромный топор сбил Нефритового Сокола, как надоедливую муху. Разбросав руки и ноги в стороны, воин описал в воздухе дугу и врезался в стену каньона. Испустив дух, он сполз на землю, кровь и черная жидкость хлынули из пробитого панциря на землю.

Как мстительный бог, окруженный самонадеянными смертными, обрушился «Дровосек» на оставшихся Соколов. Выбивая дух из одного левой рукой, он одновременно лупил из автоматической пушки. Последний воин, почувствовав неминуемую смерть, напоследок выпустил две ракеты по БТРам. Кай превратил его в пар секундой позже взрыва, разнесшего обе машины.

Кай вышел на связь со своим подразделением.

— Всем — ко мне! Все в порядке. Мне только что пришлось подбить шесть жаб. Всем смотреть в оба! — Он глянул на хаотическое нагромождение искореженной техники. — Бог мой, ну и бардак же здесь!

Госпиталь стоял прямо посреди каньона на площадке двести на восемьсот метров. Это были два навеса по бокам тягача с диагностическим оборудованием и прочими вспомогательными средствами. Из-за глубины каньона сюда не доносило пыль, поднятую «Бурей Дьявола», и воздух оставался чистым. Изгибаясь на восток от того места, куда забрался Кай, каньон сужался и поворачивал на запад. Далее Большой Шрам шел с небольшим уклоном на триста метров вверх, и скалы по краям узкого прохода становились выше еще метров на четыреста. Там, где ущелье поворачивало опять к востоку, были заложены фугасы. В случае необходимости взрывом его можно было перекрыть.

От прохода и соседних холмов отходили группы измочаленных и оборванных солдат Содружества. Некоторые, уже не соображая ничего, бежали, охваченные паникой. Другие, не обращая внимания на собственные раны, помогали тем, кому еще больше не повезло, добраться до госпиталя. Кай видел, как несколько человек несли на руках безвольно обмякшие тела своих боевых товарищей. Он знал, что многим помощь уже не понадобится.

Он опустил робота на одно колено и свободной левой рукой преградил дорогу бредущему мимо солдату. Нажав кнопку, он включил внешние громкоговорители.

— Докладывайте, сержант Детлофф, — приказал он, прочитав имя на нашивке. — Что произошло? Тот вздрогнул и с трудом ответил:

— Они прорвались, сэр. Мы заложили фугасы и все такое, и они вдруг оказались повсюду. — Его рука безвольно скользнула по пустой кобуре, болтавшейся у правого бедра. — Ничто их не могло остановить.

Кай содрогнулся от ужаса, представив беззащитных людей, пытающихся огнем стрелкового оружия сдержать накатывающуюся стальную лавину Нефритовых Соколов.

— Вы подорвали проход? — Задав вопрос, Кай уже знал на него ответ.

«Они и не могли ничего сделать. Сидеть на взрывчатке и смотреть, как на тебя надвигается лавина противника, — любой бы не выдержал».

Сержант подтвердил его догадку, молча кивнув.

Кай включил внешний микрофон и медленно увеличил мощность. Истошный вой, вырвавшийся из микрофона, проник в души всех без исключения бредущих по долине. Сбросив звук, Кай перешел на ларингофон, встроенный в нейрошлем.

— Всем занять места в БТРах и машинах. Приказываю вам отходить назад. Те, кто может передвигаться самостоятельно, должны оказать помощь товарищам или нести на себе что-нибудь из имущества госпиталя.

Переведя взгляд на голографический экран, он установил, что его подразделение в полном составе заняло исходную позицию.

— Джефф, Магги, уберите с дороги подбитые БТРы. Освободите проход уцелевшей технике. Гарри на своем «Горбуне» занимает позицию на спуске. Он назначается старшим. Приказываю вывести конвой из ущелья.

— Принял, лейтенант.

«Защитник» и «Требушет» выдвинулись к подбитым машинам, а ощетинившийся пушками «Горбун» занял позицию у входа в ущелье. Несмотря на то что у роботов свободной оставалась лишь одна рука, их колоссальной мощи хватало, чтобы без труда сдвинуть поврежденные БТРы.

Сердце Кая опустилось, когда он посмотрел в триплекс.

«Только не это! У ребят все нормально, а мои неприятности начинаются».

Прямо к «Дровосеку» от госпиталя пробиралась доктор Дейра Лир в перемазанном кровью хирургическом халате. Она остановилась метрах в трех, уперла руки в бока и уставилась в глазок из поляризованного стекла.

— Не знаю, кем ты себя считаешь, но госпиталь останется там, где он стоит! — Она ткнула пальцем в направлении двойного шатра палаток. — Там нетранспортабельные раненые. Они умрут, если их сдвинуть с места.

Водитель робота ткнул топорищем в труп пехотинца Нефритовых Соколов:

— Люди погибнут, если останутся на месте, доктор.

— У вас есть оружие. Вот и защищайте нас, пока я не окажу им помощь.

Кай опустил «Дровосека» на колено и положил его свободную руку на землю.

— Прошу вас, доктор, поднимитесь ко мне в рубку. Я бы не хотел, чтобы наш спор привлекал внимание окружающих.

Буря чувств отразилась на ее лице, но она взяла себя в руки и шагнула на ладонь робота.

Кай медленно поднял ее и поднес к левому плечу.

— На задней стороне шеи находится люк. Сейчас я его открываю. Пожалуйста, перебирайтесь туда и спускайтесь в люк.

Его пальцы пробарабанили по клавиатуре на правой стороне панели управления. Люк, зашипев сжатым воздухом, открылся.

Дейра осторожно забралась в рубку. Не оглядываясь, он указал ей на откидное сиденье справа от отсека водителя.

— Пожалуйста, сядьте. Прошу извинить за минимум удобств, мы редко берем на борт пассажиров.

— Я не собираюсь здесь рассиживаться, — сказала она, опустившись на сиденье. Взгляд ее, казалось, способен был просверлить в нем дырки.

Кай поднял с колен машину и убрал в ножны топор.

— Будьте добры, пристегните ремень. У правого плеча вы найдете шлемофон. Суньте штеккер в гнездо, и мы сможем спокойно поговорить.

Она пристегнулась к сиденью и подсоединилась к внутренней системе связи.

— А вы бы могли и опустить робота.

Кай отрицательно покачал головой и углубился в изучение изображения на голографическом экране.

— К сожалению, не могу, доктор. Это район боевых действий, а робот в стационарном положении представляет собой прекрасную мишень. — Он переключился на внешнюю связь. — Сержант, соберите как можно больше людей. Вы возвращаетесь назад. Задача — блокировать перевал.

Тот неуверенно покачал головой:

— Мы не сможем этого сделать, сэр. Магнитная карта, активизирующая детонаторы, осталась у нашего лейтенанта.

— Где он?

Казалось, сержант вот-вот разрыдается.

— Не могу знать. Он попал под удар первым.

Кай нахмурился, пот разъедал глаза.

— Чем вы начинили фугасы?

Детлофф дернул плечами.

— Пентаглицерином. Очень много. Нам пришлось поставить вибробомбы на предохранители, чтобы не произошло самоподрыва.

Водитель робота вскинул голову.

— Значит, если дать залп по стенам из пушки или ударить ракетой, все взлетит на воздух.

— Конечно. Если есть желание покончить с собой. — Детлофф в упор посмотрел на морду «Дровосека». — Даже робот класса «Атлас» не сможет выбраться из-под такой массы камней. А меньшего размера машины просто похоронит заживо.

Кай врезал кулаком по панели.

— Черт тебя дери, рысью назад и найди карточку! Это приказ. Запереть перевал — твой единственный шанс спасти от смерти Виктора Дэвиона.

«Господи, спаси и сохрани Виктора...»

Огонь вспыхнул в глазах солдата.

— Есть, сэр! — Он развернулся и схватил за рукава двоих. Те, в свою очередь, захватили еще нескольких человек, пока поднимались по узкой тропе, ведущей наверх из каньона.

Холодный голос Дейры отвлек его:

— Извините, но, кажется, вы затащили меня сюда, чтобы обсудить, как защитить госпиталь.

Кай повернулся и по выражению ее глаз понял, что она его узнала.

— Я как раз и пытаюсь это сделать, доктор. Я пытаюсь выиграть для вас время. Единственное, как это можно сделать, — блокировать перевал. Ущелье было заминировано и подготовлено к взрыву. Но без магнитной карточки они не могут подорвать фугасы.

— Ты! — Злобный огонек вспыхнул в ее голубых глазах. — Немедленно выпусти меня отсюда!

— Нет. Только вы можете ответить на мои вопросы. — Кай сдержал рванувшийся наружу гнев. — Сколько времени понадобится, чтобы стабилизировать состояние раненых?

— Всех? Двенадцать часов.

Кай отрицательно покачал головой:

— Не получится. Пятидесятипроцентная отбраковка на сортировке. Сколько тогда?

У нее даже отвисла челюсть.

— Пятьдесят процентов? Это бесчеловечно. Как ты можешь такое предлагать?

— Я просто реально смотрю на вещи.

— Ты просто чудовище. Бессердечное чудовище! — Ее глаза превратились в щелки. — Мне раньше следовало догадаться. Это у тебя в крови.

Кай погрозил ей пальцем:

— Прекрати. Заткнись немедленно! Не знаю, за что ты меня ненавидишь. — Он помедлил. — И не хочу знать. Пойми, если пехота Нефритовых Соколов наступала при поддержке роботов, пусть даже силами до отделения, то когда они подтянутся сюда, все будут мертвы! Назови мне реальное время, и я смогу тебе его обеспечить.

Как только он опять повернулся к панели управления, на дисплее магнитоискателя появилась цепочка оранжевых точек. В его голосе послышались нотки страдания:

— Нет!

Дейра потянула ремни, пытаясь вскочить с сиденья.

— Что? Что там такое? Лицо Кая окаменело.

— Времени больше нет.

Огонь лазерных установок роботов Нефритовых Соколов, появившихся у входа в Большой Шрам, вспорол воздух. Солдаты Содружества разом залегли, и роботы подразделения Кая открыли ответный огонь. Им удалось разметать строй Соколов, впрочем не нанеся им особого ущерба.

Кай бросил «Дровосека» бегом к ущелью, пробиваясь среди охваченных паникой, бегущих к выходу из ущелья людей. Пехота противника возобновила атаку, но по бегущему роботу было не так-то легко попасть.

— Джефф, уводи людей! — приказал он своему заместителю. Кай навел прицел на человекообразный контур и залил его огнем автоматической пушки. Он увидел, как струя свинцовых пуль отбросила изрешеченное тело. Развернул машину. С высоты одиннадцати метров, отделявших кабину «Дровосека» от земли, он увидел группу солдат, пробивающуюся вверх по склону каньона. «Детлофф, найди своего лейтенанта! Я дам тебе время, если смогу...»

Ужас охватил Дейру.

— Что ты делаешь? Ты сошел с ума! Выпусти меня отсюда!

— Если бы я мог! Если бы я мог... Держись.

Кай двумя ногами нажал педали прыжкового реактивного двигателя, и робот взлетел в воздух. Ускорение вдавило его в сиденье; показалось, что желудок остался на земле. Он следил за показаниями альтиметра, отсчитывающего преодоленное расстояние, и когда цифры показали, что они достигли тридцати метров высоты и перескочили на сто пятьдесят метров вперед, он отключил двигатели.

— Наклонись и обхвати колени. Посадка будет жесткой.

В последнюю секунду он опять с силой ударил по педалям, и ударная волна опрокинула нескольких Соколов. «Дровосек» тяжело плюхнулся на землю и припал на колени, пережидая, пока пройдет шок от удара. И через минуту двинулся на врага.

Лучи его лазеров хлестали по их телам, кроша и плавя броню. Автоматическая пушка не стояла без дела, кинжальным огнем он, случалось, сбивал влет одного воина и валил его на другого. А топор сек врагов, словно он скользил в пустоте, а не вспарывал стальные тела.

Первый удар Кая вытеснил захватчиков ко входу в Шрам. Сбившись в кучу, они теперь представляли собой отличную мишень. Давя их ногами, «Дровосек» пробивался вперед. Насевших на него он раскидывал по стенам ущелья, отмечая свой путь искореженными телами.

Для Кая, воина, рожденного воинами, эта битва была всем, к чему его так долго готовили. В глубине сердца он осознавал, что обречен. С того самого мгновения, когда вклинился в гущу врагов, он был обречен. Слишком хорошо он знал Нефритовых Соколов и их фанатичных пехотинцев. И еще он знал, что чем дольше он продержится, уводя противника от госпиталя, тем выше шансы у его друзей остаться в живых, а у сержанта Детлоффа больше времени, чтобы взорвать Шрам.

Что-то было не так. Битва шла своим чередом, метр за метром он продвигался к Большому Шраму, но это ощущение не покидало его. Необузданная ярость его атаки потрясла Соколов и заставила отступить. И пусть он израсходовал почти весь боекомплект, он не дал им возможности опомниться. Как его оружие разило их тела, так его ярость разила их дух.

Они не выдержали и побежали.

«Дровосек» бросился в погоню, но Кай вовсе не хотел настичь их. В нескольких шагах от выхода из ущелья его представление о разыгравшемся сражении резко переменилось.

«Ты ни в коем случае не имел права так поступать. Ты без необходимости рисковал жизнью Дейры. Ты бросился в бой очертя голову, что обошлось твоему господину несметным числом уничтоженного военного имущества! Если тебе когда-нибудь повезет...»

Робот взобрался на гребень. Во рту у Кая пересохло.

— Кровь Блейка! Вот теперь — хана!

Дейра через его плечо бросила взгляд вниз за перевал. Ее голос упал до шепота и стал по-девчоночьи беспомощным:

— О Боже! Что ты наделал...

Внизу, выстроившись в две правильные колонны, выдвигался в полном составе полк роботов Нефритовых Соколов. Лишь некоторые из боевых машин несли следы участия в боях, да и то в виде блестящего налета вокруг лазерных установок и пятен копоти у гнезд автоматических пушек. Под ногами у них семенили несколько сотен пехотинцев. Их броня иногда резко выделялась на фоне корпусов механических гигантов.

Кай машинально дал команду боевому компьютеру сканировать движущуюся внизу технику. Несколько машин были идентифицированны как «Локи» и «Торы», как называл их Виктор. Но большинство остались неопознанными. Счетчик в углу монитора продолжал отсчитывать количество машин, пока не замер на отметке «сорок пять».

«С таким же успехом их могло бы быть и сорок пять сотен. Все равно я ничего не могу им противопоставить. Я надеюсь, что Детлофф, черт его дери со всеми потрохами, уже готов».

Кай переключил сканеры на режим видимой части спектра и увеличил изображение участка, где должен был находиться Детлофф со своими людьми в готовности взорвать перевал.

«Нет, только не это!»

Вместо лиранских солдат он увидел два «Тора». Один из них поднял в лапах безжизненное тело лиранского солдата и шырнул его в ущелье. Разрешающей способности сканера хватило, чтобы разглядеть, что это был Детлофф.

«Я убил их. Я убил сержанта и его людей. Вот теперь все кончено, не так ли? Победить невозможно...»

Эта мысль тут же породила цепь воспоминаний. Он еще раз взвесил подсказанный памятью выход и легко кивнул сам себе.

— Доктор, когда я попрошу, постарайтесь исполнить все в точности.

Он нажал две кнопки на панели управления. Кабину залило красным свечением, приборная доска отъехала в сторону. Пальцы нащупали светящуюся синим светом кнопку.

— Видите панель у правого колена?

Она кивнула, потом спросила тихим голосом:

— Ту, где написано «Контур электромагнитного ограничителя»? Кай кивнул.

— Откройте панель. Когда я скажу, выдерните одну за одной все платы контура. Будут искры, и повалит дым, завизжит сирена, но вы не обращайте внимания. Продолжайте делать свое дело. Не старайтесь сохранить их в целости, просто выдергивайте, и все.

Нажал кнопку на панели связи, послав сигнал на широком диапазоне частот марширующей внизу колонне противника.

Он почти прорычал, заставив голос звучать нагло и самоуверенно, хотя отнюдь не испытывал этих чувств:

— Я — Кай Аллард-Ляо. Я — убийца!

Он широко раздвинул руки «Дровосека».

— Проход принадлежит мне. Желаю принявшему мой вызов смерти, достойной воина. Прощаю отказавшегося принять вызов. Ваши малые подразделения заставили меня израсходовать весь боекомплект снарядов и повредили один из лазеров. — Он двумя руками, поднятыми над головой, вытащил из ножен боевой топор. — У меня осталось только вот это. Но и этим колуном я смогу защитить себя и убить вас всех, поодиночке или группами.

Он переключился на внутреннюю связь.

— Приготовьтесь, доктор.

Дейра недоуменно уставилась на него:

— Они убьют нас. Я думала, ты хочешь спастись. Кай ответил твердо и зло:

— Я сделаю все возможное, чтобы уцелеть. Но у меня есть обязанности и долг, от которых меня никто не освобождал. Сержант Детлофф и его люди погибли, потому что я послал их в самую опасную точку. Они должны были взорвать перевал. Если я останусь цел, не предприняв ничего, то эти суперроботы пройдут перевал и уничтожат отступающих в районе госпиталя. А потом обрушатся на наших с тыла. — Его голос стал мягче, но напора в нем не убавилось. — Жаль, что втянул тебя. Ты не понимаешь, что происходит. Но знай, это единственный выход. Еще до того, как все кончится, мои руки будут по локоть в крови. Но лучше уж их кровь на моих руках, чем кровь моих друзей — на их.

В рации раздался треск, затем голос дал ответ на вызов, брошенный Каем:

— Я — звездный полковник Адлер Мальтус. Командир Гвардии Соколов.

Робот, идентифицированный компьютером как принадлежащий классу «Тор», вышел из строя. Он поднял над тяжелой головой руки и скрестил автоматическую пушку и лазерное орудие. Секунду спустя вся рота роботов воздела руки и, как только машина командира опустила руки, повторила за ним этот жест.

— Приветствуем тебя, Кай Аллард-Ляо. Заверяем, что память о проявленной тобой отваге будет еще долго жить в сердцах и умах победивших тебя.

Кай легко рассмеялся, переключив рацию на передачу.

— А я заверяю, что о вашей доблести узнают во всех уголках Государств-Наследников. — Отключив связь, он повернулся к Дейре. — Когда он приблизится на расстояние вытянутой руки, начинай. Все — начинай, доктор! Давай!

«Тор» двигался вперед, как мясник на бойню. Он поднял кулак, удар которого должен был бы сокрушить «Дровосека», но Кай отпрянул назад и врезал топором по локтю противника. На какое-то мгновение он принял фейерверк посыпавшихся искр за блики света на стекле рубки, но потоки расплавленной брони явно подсказали, какой урон в действительности нанес его удар. «Получи, сукин сын!»

Внутренний голос напомнил ему, как недостаток уверенности в себе поставил крест на его действиях в Ла-Манча во время учебы в академии. За спиной раздался крик Дейры: «Готово!», и волна жара превратила рубку в нутро пылающей топки. Врезав ладонью по кнопке, он скрестил пальцы и мысленно помолился.

«Тор» вскинул лапищи и попытался сцепить их на голове «Дровосека», чтобы раздавить ее, как комара. Серебристая вспышка опоясала голову «Дровосека», не дав лапам «Тора» опуститься на нее, а потом вся головная часть выпрыгнула, словно чертик из коробки. Включившиеся двигатели второй ступени опалили тупорылую морду «Тора» и отбросили кабину «Дровосека» к краю ущелья.

Сверху было видно, как взорвался ядерный двигатель «Дровосека», лишенный контроля выпотрошенного Дейрой бортового компьютера. Ослепительная плазма брызнула из всех щелей растекающейся от жара и разносимой в клочья брони. Пламя поглотило вытянутые руки «Тора».

Смерч энергии вздрогнул, и на месте робота вспыхнул ядерный взрыв.

Ударная волна невероятной силы разбудила пентаглицерин прятавшихся в утробе гор фугасов. Каждые двадцать метров от эпицентра детонации на поверхность вырывались столбы пламени и каменного крошева. Каждый взрыв, в свою очередь, порождал новую волну, осыпая Гвардию Соколов осколками камней. Даже на высоте, куда выбросило кабину «Дровосека», ощущались колебания, сотрясающие почву. Громадный осколок скалы врезался в иллюминатор рубки, и тысячи острых стеклянных иголок нашпиговали незащищенные бедра Кая.

Неожиданно взрывы прекратились, и эхо от них перестало сотрясать горы. Кай, глядя на выщербленные, но все еще крепко стоящие стены каньона, подумал, что пентаглицерин не сработал. Когда он прикидывал, как направить головную часть на скалы, чтобы силой удара вызвать цепную реакцию, тяжелый низкий рев прокатился по искореженным скалам, окаймляющим проход.

Несколько пластов в самом широком месте ущелья медленно поползли вниз, кроша друг друга. За ними сдвинулись остальные. Скалы по краям прохода переломились посредине, каменный водопад обрушился в ущелье, грозя заполнить его доверху.

Роботы, способные совершать прыжки, взвивались в воздух, но падали вниз, подбитые тяжелыми черными осколками. Гигантские валуны перекатывались по ущелью, сметая на своем пути механических гигантов, как кегли. Их острые края распарывали броню, как ножом, а потом камни превращались в щебень и пыль под взрывами ядерных двигателей. Черные тучи поднялись над тем, что еще недавно было проходом, и осели черным саваном на братскую могилу Нефритовых Соколов.

Ужас от увиденного и осознание, что это сотворено им самим, заставили Кая содрогнуться. Он отключил мониторы, на которые бесстрастные сканеры выдавали картины разрушений.

Не обращая внимания на полыхающую в ногах боль и всхлипы за спиной, он ждал, когда отработает кормовая ракета, потом выбросил парашют и стал высматривать площадку для приземления как можно дальше от Большого Шрама.

XXXVII

Долина Бледных Завес, Туаткросс,

Округ Тамар, Лиранское Содружество

10 сентября 3050 года

Захватчики овладели ущельем!

Осознав это, Виктор почувствовал, как кровь буквально закипела от адреналина. Мысленно поклявшись, что недели на Судетах, прошедшие в планировании операции, не напрасны, он выбросил из головы даже мысль о возможном поражении.

Он нажал кнопку экстренной связи с полковником Аллардом.

— Полковник, прошу оставаться на связи.

Виктор набил на клавиатуре запрос тактическому компьютеру и изучил появившуюся на мониторе информацию.

— Направьте корабли «Эксельсиор», «Триумф», «Катамаунт» и «Лаг» в сектор 0227. Поставьте им задачу сдерживать продвижение Соколов столько, сколько смогут.

В голосе вклинившегося в разговор Милштейна было изумление:

— Полковник, эти корабли предназначены для эвакуации личного состава. «Эксельсиору» поставлена отдельная задача — обеспечить эвакуацию Виктора. Я не могу позволить использовать их не по назначению.

Виктор решил не отступать:

— Если мы не перебросим их туда, вообще будет некого эвакуировать.

— Полковник Аллард, отмените приказ, — прошипел Милштейн. — Вы старший по званию. Не знаю, что он о себе думает, но он не похож на отца.

Виктор яростно бросил:

— Идиот! Я не пытаюсь быть как отец. Я пытаюсь быть больше чем он. Это наш единственный шанс спасти операцию.

Треск помех, вызванных пальбой лазерных установок, наполовину заглушил голос Дэна Алларда:

— Не могу больше говорить, джентльмены. Здесь у нас идет бой. Милштейн, предоставьте корабли.

— Полковник Аллард, должен вам напомнить, что мой долг — обеспечивать безопасность сына принца. Дэн ответил холодно и жестко:

— В таком случае предлагаю пересадить свою задницу в кабину робота и спуститься к нам, черт вас дери! Потому что ваши радиопереговоры только отвлекают моего офицера от выполнения поставленной задачи. Обеспечьте удержание «прыгунами» сектора 0227!

Виктор изучил тактическую карту местности, переброшенную Дэном на дисплей Виктора. Он моментально оценил правильность выбранной предводителем наемников стратегии. Дэн решил использовать один из вариантов штурма, разработанных Каем. Нажав кнопку, он переслал карту Галену и в другие подразделения гвардии. «Должно сработать».

На рабочей частоте раздался сильный и уверенный голос Дэна:

— Акира! Оттянуть правый фланг назад и выдвинуть вперед левый. Второму полку ставится задача отбросить назад части кланов.

— Принял. Мы заставим кланы откатиться на открытый участок перед Шрамом. Тогда их подкреплению придется пробивать себе дорогу через отступающие порядки собственных же сил. Иначе они не смогут войти с нами в соприкосновение. Записал, Скотт?

— Принял. Я со своими подразделениями спускаюсь и запираю долину. Наношу удар по флангам и заставляю противника откатиться назад. Время "Ч" — минус десять минут. Все!

— Хорошо, Виктор. Я ставлю задачу Десятому полку Лиранской гвардии обеспечить поддержку правому флангу полковника Брахе.

Виктор почувствовал, как отступил поселившийся было в душе страх. Об экстренной эвакуации теперь не могло быть и речи.

— Принял. Что насчет Девятого полка Федеративного Содружества?

— Еще сорок пять минут, пока они не выберутся из бури. До этого связь с ними установить невозможно. Нам придется тащить этот воз на себе, что мне не особенно нравится.

Виктор мрачно кивнул.

— Они могут стать для нас шилом в заднице, если «прыгуны» не остановят Соколов в ущелье.

— Будем надеяться, что обойдемся без них, — ответил Дэн.

— Принял... И спасибо, полковник, что дали мне шанс. Грудной смех Дэна эхом отозвался в нейрошлеме Виктора:

— Береги задницу, сынок! Если ее отстрелят Соколы, я кончу жизнь штабным писарем.

— Есть, господин полковник! Конец связи. Виктор переключился на рабочую частоту Лиранской гвардии:

— Я принимаю командование над Первым батальоном. Второму батальону занять позицию в центре, третьему — на левом фланге. Третьему батальону действовать во взаимодействии с Первым полком Гончих. Мы наносим удар, затем замедляем продвижение, дав возможность Гончим оттянуться к западу. Ребята, предстоит вывернуться наизнанку, но только так мы можем уцелеть!

Четырнадцатиметровый, с автоматической пушкой вместо правой руки «Победитель» Виктора широкими тяжелыми шагами сошел с холма и повел за собой воинов Десятого полка Лиранской гвардии в ад. Песчаная пелена плясала, взбиваемая ветром, то полностью скрывая от глаз, то высвечивая лишь отдельные фрагменты предметов. Гадая, что ждет его за мутными волнами бури, Виктор не обращал внимания на скрежет песчаных струй, хлещущих по стеклу кабины.

Первый Нефритовый Сокол возник справа, как призрак. Это был «Феникс-Ястреб». Его пилот, заметив Виктора, которого он чуть было не проскочил, резко развернул машину и пошел на сближение. Виктор поднял вооруженную правую руку «Победителя» и навел автоматическую пушку на угловатую голову противника. Вспышка пламени, вырвавшаяся из ствола, ослепила Виктора. Контуры головы «Ястреба» показались ему размытыми. А когда огонь прекратился, так оно и оказалось: снаряды, начиненные обедненным ураном, сделали свое дело. Голову «Ястреба» словно кто-то обработал кувалдой. Он завалился на спину и исчез за черной песчаной завесой.

Повсюду, насколько хватало глаз, Виктор видел ужасные сцены сражения. Лиранский робот проковылял мимо, волоча руку, повисшую на комке изодранных мышц. По полю битвы, как дикий зверь, почуявший кровь, рыскал «Стрелок» Соколов. Антенны его радара вращались, как обезумевшие, выискивая, в кого бы еще вцепиться. Он остановился и развернул орудия на Виктора. Две автоматические пушки дуплетом выплюнули очереди в грудь «Победителя».

Боевой компьютер выбросил на дополнительный монитор обновленную информацию о нанесенном уроне, но Виктор не обратил на нее внимания. Он поймал в перекрестие прицела громоздкое тело «Стрелка». Вой ожившей скорострельной пушки заполнил рубку. Шквал пуль обрушился на правое плечо противника. Ударил фейерверк голубых и зеленых искр, и вытянутая вперед рука «Стрелка» замерла, как парализованная.

Виктор сблизился с противником, оказавшись в самом центре сектора огня «Стрелка». Левой рукой «Победитель» рубанул по плечу противника. От сокрушительного удара феррокерамическая броня разлетелась, как скорлупа. Плечо просело, выстрелив в воздух снопом искр, а потом конечность отлетела и грохнулась на землю.

Пилот «Стрелка» подал машину назад и развернул орудие на Виктора. Но тут из стены кружащегося в воздухе песка вынырнул «Крестоносец» Галена Кокса, вцепился руками в стволы пушек и рванул их вверх. Очереди, посланные «Стрелком» одновременно из лазера и скорострельной пушки, прошли у Виктора прямо над головой.

«Крестоносец» развел руки в стороны, и скрежет вырываемых из туреллей орудий на мгновение заглушил завывание бури. Виктор навел пушку на правую ногу «Стрелка» и до отказа вдавил гашетку. Очередь, как чешую с рыбы, содрала броню и впилась в титановомагниевые «кости» «Стрелка». Тот завалился на бок и грохнулся на землю, перевернулся и замер, уткнувшись головой в песок.

Виктор заставил своего робота отдать честь вовремя подоспевшему «Крестоносцу», развернулся и бросился на поиски новой жертвы.

День сменился вечером, а успешная охота Виктора продолжалась. Когда опустилась ночь, он уже израсходовал весь боекомплект пушки, и боевой компьютер покорно и исправно пополнил список «ранений», множившихся после каждой схватки. Но Виктор раз за разом шел в бой, пока не осталось никого, с кем можно было бы сразиться.

Гален бросил взгляд в электронный блокнот.

— Насколько я представляю, командующий Соколов заподозрил неладное, когда их подкрепление не пробилось через Большой Шрам. Она отдала приказ войскам отходить, чтобы успеть до вечера выбраться из Долины Бледных Завес. Они не предполагали, что нарвутся на Девятый полк Федеративного Содружества. В результате они там потеряли нескольких роботов. В настоящий момент Девятый полк преследует отступающего противника. Но чертовы Соколы держат скорость почти без перегрева двигателей роботов, что обеспечивает им наращивание отрыва от наших частей.

Виктор кивнул:

— Да, им ничто не мешает переть без перегрева движков. Мне уже принесли предварительные данные осмотра радиатора, снятого с одной из их машин. Они используют двухкамерный теплообменник и охлаждающую жидкость с коэффициентом теплоотдачи на семь десятых выше, чем у воздуха! Техники считают, что при тех же габаритах их радиаторы на сто пятьдесят — двести процентов эффективнее, чем наши.

— После того как насмотришься на их технику, даже не верится, что мы их разбили, — согласился Гален. — Военнопленные тоже, кажется, потрясены поражением. Но они скоро придут в себя. Больше всего их интересует, как называется наш клан. Они, видите ли, хотят знать, кому теперь следует присягать на верность. — Кокс рассмеялся. — Охрана, к которой пленные лезли с вопросами, не могла точно решить, кто мы — Клан Дэвиона или Клан Штайнера. И решили остановиться на Клане Виктора.

Виктор тяжело вздохнул:

— Еще раз напомните всем: к пленным относиться хорошо. Никогда не знаешь, когда удача повернется к тебе спиной. О, тебе не кажется, что это они?

Стенки палатки задрожали от низкого рокота приближающегося вертолета. Дэвион вскочил на ноги, опрокинув легкий складной стул. Ухмылка Галена была лишь слабым отражением улыбки, засиявшей на лице Виктора. Снаружи послышался хор приветствий и аплодисменты. Полог палатки отлетел в сторону.

Кай Аллард, красный от смущения, как рак, неуверенно протиснулся в палатку, пропуская вперед Дейру Лир. Он задернул за ней полог, неуклюже развернулся на перебинтованных ногах, щелкнул каблуками и отдал честь. Виктор так же церемонно ответил на его приветствие, а потом заключил друга в объятия.

— Даже не представляешь, как я был счастлив, когда поисково-спасательная группа доложила, что обнаружила тебя, — сказал он, похлопывая друга по спине. — Я уже начал думать, что послал тебя на верную смерть, дружище. — Виктор отступил на шаг и протянул руку Дейре: — Рад, что вы оказались рядом и позаботились о его ранах.

— Рада служить. Но на будущее зарекаюсь попадать в робота, очертя голову несущийся в битву.

Хотя горячность, с которой она произнесла эти слова, и задела Виктора, он решил, что сейчас не место и не время развивать эту тему дальше.

— Прошу садиться. — Он указал им на стулья. — Кай, я посылал тебя в Большой Шрам на разведку, а не выигрывать в одиночку сражение.

Дейра опустилась на стул, но Кай продолжал стоять.

— Так точно, сэр. Виноват, сэр.

Что-то во взгляде Кая и его голосе подсказало Виктору, что с ним творится неладное. «Он ведет себя, как тогда в Найджелринге».

— Что происходит? Кай, мы уже давно друзья, и нечего обращаться ко мне «сэр». И этот тон мне хорошо знаком. В чем дело?

Кай с трудом сглотнул.

— Я все взвесил, Виктор. Требую немедленной отставки.

Виктор посмотрел на Галена и Дейру, но на их лицах читалось только изумление.

— Что ты несешь? Ты в одиночку спас весь экспедиционный корпус. Теперь тебя увесят наградами с головы до ног, придется кого-нибудь нанять, чтобы таскать за тобой еще один китель с наградами. Да во всей Внутренней Сфере, черт тебя дери, не найдется достойной твоего подвига награды!

Раненый водитель робота поднял руку, останавливая Виктора.

— Ваше высочество, не тратьте слов, это бесполезно. Подробности вы прочтете в моем рапорте, а сейчас я скажу вкратце. Я не только бессмысленно рисковал жизнью доктора Лир. Я отдал неправильный приказ группе подрывников. Как глупец, я посчитал, что полдюжины тяжелых пехотинцев, вышедших в район госпиталя, — это все, чем располагает противник в ущелье. Я выслал несколько человек взорвать перевал. Сам вступил в бой с двумя-тремя десятками тяжеловооруженных пехотинцев Соколов. Зная, что поблизости должны находиться более крупные силы противника, я не предупредил Детлоффа и его людей. Соколы просто растерзали их. — Он повернулся к Дейре. — Спросите ее. Она была там, пусть скажет. — Кай опустил голову, его лицо горело от стыда. — Я попросту погубил людей. Мне следовало знать, и я знал. Но я ничего не предпринял для их спасения. Не за что представлять меня к медали, меня следует отдать под трибунал. Виктор посмотрел на Дейру.

— Ну, доктор, все было, как он говорит? Он действительно виновен в смерти тех людей?

Буря чувств отразилась на лице девушки, пока она мучительно подбирала ответ. Она быстро взглянула на Кая, затем отвернулась. Наконец она подняла голову и заговорила, глядя Виктору прямо в глаза:

— Нет, он их не убивал. Они уже были мертвы. Если бы он не навел порядок среди отступающих и не организовал эвакуацию госпиталя, все были бы мертвы. Во всяком случае, там, на холмах, они смогли принять смерть, достойную мужчин.

Виктор посмотрел на Кая.

— Тебе надо время, чтобы все обдумать. Гален, сопроводите лейтенанта Алларда в госпиталь.

Дейра встала, решив присоединиться к выходящим, но Виктор удержал ее за локоть:

— Пожалуйста, доктор, задержитесь на минуту.

— Как пожелаете, ваше высочество. — Она вновь опустилась на стул. — Чем могу служить? Виктор слегка кивнул.

— Кай — мой хороший друг, и я чем могу пытаюсь ему помочь. Он никогда не отличался уверенностью в себе. Как вы могли видеть, он имеет привычку слишком строго судить себя самого. Даже если все обойдется и он останется в войсках, он уже никогда не пошлет людей на риск без должной разведки и поддержки.

Ее глаза превратились в ледышки, а от слов повеяло космическим холодом:

— Мне-то какое дело?

— Хорошо, доктор, — сказал Виктор. — Можете сказать, что это меня не касается, но я с вами не соглашусь. Считайте это наглостью мальчика голубых кровей или хамством солдафона, мне все равно. Вы с Каем — как кошка с собакой. Но он никогда вам не делал зла. За что же вы его ненавидите?

Она открыла рот, но потом оборвала себя и опустила голову.

— Я врач. Моя работа и мой долг — помогать раненым. Ненавижу войну и вояк за разрушения, которые они несут...

— И тем не менее вы служите в вооруженных силах Федеративного Содружества, — покачал головой Дэвион. — Почему?

Дейра резко выдохнула и встала по стойке «смирно».

— Я вступила в ряды вооруженных сил Федеративного Содружества, чтобы продемонстрировать моей семье и друзьям свою преданность вашему отцу и государству, власть над которым вам принадлежит по наследству. Я вступила в ряды Вооруженных Сил потому, что моя семья в долгу перед Федеративным Содружеством. И я была избрана для исполнения долга, бремя которого все еще лежит на мне. — Она ответила на взгляд Виктора таким же тяжелым взглядом. — Вступила, чтобы перенести все те ужасы, за которые вы так щедро раздаете медали. Виктор стиснул зубы, но сдержался.

— Хорошо, вы ее получите. Но дискуссию о необходимости войны перенесем на другое время. Ответьте, и можете быть свободны. За что вы ненавидите Кая?

— Ответ прост. — Злая усмешка притаилась в уголках ее губ. — Позвольте спросить, ваше высочество, как, по-вашему, я должна относиться к сыну человека, убившего моего отца?

XXXVIII

Группа вторжения, Уолкотт,

Военный округ Пешт, Синдикат Драконов

2 октября 3050 г.

Шин Йодама одобряюще улыбнулся Хосиро Курите, когда сын Канрея вышел по открытому радиоканалу на связь с шаттлами, плавно заходившими на орбиту вокруг Уолкотта.

— Конничи-ва, Дымчатые Ягуары! На связи — Хосиро Курита, Верховный главнокомандующий вооруженными силами, обороняющими Уолкотт. Я кое-что узнал о ваших обычаях, когда попал к вам в гости в Заливе Черепах, как и мой адъютант, который помог мне сбежать с той планеты. Мы не варвары, и поэтому я спрашиваю вас: какие силы вы намерены использовать в этой атаке? И я приму решение, что противопоставить вам, чтобы отразить ее.

Канрей Теодор Курита стоял за спиной Хосиро и с гордостью наблюдал за сыном. Он встретился со взглядом Шина и улыбнулся в ответ, затем повернулся и посмотрел в большие иллюминаторы. На востоке в ночном небе над горизонтом всходил еще едва различимый красно-оранжевый шар. Его блестящую поверхность медленно пересекали две маленькие точки. Вслед за ними показался один из «прыгунов» клана, силуэт которого напоминал стрелу.

Шин нахмурил брови. После всего, что случилось в Заливе Черепах, было бы нелепо рассчитывать, что они не введут в бой один из своих боевых кораблей. Тщательно продуманные планы и тяжелая работа его воинов пойдут насмарку, если завоеватели решат «зачистить» поверхность планеты, применив мощное оружие, которым напичкана эта бронированная громада.

Ответ, раздавшийся по радио среди шума помех, заставил Шина повернуться к динамику, установленному высоко на стене.

— На связи — Галактический командующий Дайетр Озис. Хосиро Курита, я думаю, что вы сделали неправильные выводы о нас. Мы пришли завоевать эту планету. Не тратьте понапрасну ваши силы.

— Позвольте, командующий, — поспешно ответил Хосиро. — Вы же знаете, что дела здесь могут принять скверный оборот. Я должен защищать эту планету от вас, но не желаю терять людей больше, чем необходимо. Вы ведь воин и понимаете меня. Я хочу знать, какими силами вы атакуете, чтобы соответственно распорядиться своими.

В ответе Озиса прозвучало явное недоверие.

— Не хотите ли вы сказать, что для защиты Уолкотта не собираетесь вводить в бой все свои резервы? И готовы, использовать только часть войск в сражении, в котором решится, кто станет хозяином планеты?

На лице Хосиро появилась улыбка, но голос остался бесстрастным.

— Вы правильно поняли мое предложение. По принятому у нас обычаю, я передам вам послужные списки и истории моих боевых подразделений. Вы сразу поймете, что я сформировал их из отбросов нашего общества. Все они поступили на службу добровольно, но храброе сердце — далеко не все, что нужно водителю робота. Да, я готов выставить для обороны Уолкотта только часть сил, если нам удастся договориться о деталях.

— Деталях? Поясните.

Хосиро бросил взгляд в иллюминатор на силуэт «прыгуна».

— Вы попытаетесь завоевать планету в расчете на солидный куш. Я же сражаюсь не ради награды. Озис ответил осторожно:

— Я мог бы обещать не предпринимать попыток завоевать ваш мир, если вы одолеете меня. — Его тон не оставил у Шина сомнений в том, что клановец уверен в своей победе. — Я высоко ценю этот жест, — вздохнул Хосиро, — но подобное обещание связало бы только вас. За вашей смертью или смещением с должности неминуемо последует новое наступление, и уж конечно без той корректности, которую вы проявляете сейчас. Я надеялся на нечто более конкретное, если мы разобьем вас.

— Например?

Хосиро скрестил пальцы на счастье.

— Четыре боевых робота новой конструкции и две дюжины бронекостюмов.

Галактический командующий резко хохотнул:

— Исключено!

— Почему? — оскорбленным тоном спросил Хосиро. — Вы же считаете, что мои шансы на победу равны нулю. После боя я снова ускользну у вас из-под носа и вернусь к своему народу. Мне придется объяснить ему свои поступки, чтобы спасти репутацию. Захват части вашего военного имущества — достаточно серьезная цель, чтобы мое командование оценило эту рискованную игру. По крайней мере, оставьте мне хотя бы иллюзию, что я грозен и достоин такого обмена.

Радио замолкло секунд на пятнадцать — двадцать, затем снова раздался голос Озиса. Он отвечал медленно, будто знал, что пожалеет о своих словах.

— Хорошо. В случае вашей победы я прослежу, чтобы вы получили четыре наших боевых робота и две дюжины бронекостюмов. Обещаю также, что, если мы потерпим поражение, Уолкотт сохранит независимость. Уверяю вас, что силы, которые я собираюсь использовать, не превысят и половины того, что выставляете вы.

Шин прищурился. «Их огневая мощь и наши средства подавления почти сравняются. Мы постараемся разгромить их, контролируя поле боя и используя рельеф местности».

Хосиро широко ухмыльнулся и медленно кивнул:

— Приятно иметь дело с рассудительным и благородным человеком. Я встречу вас в авангарде Юуцу — Голубых Дьяволов — в округе Нумати-но-Танима в ста пятидесяти километрах к северу отсюда. Через четыре часа. Мои помощники незамедлительно передадут вам досье на Голубых Дьяволов. Я использую два полка.

— Итак, через четыре часа.

— Не беспокойтесь, командующий, — добавил Хосиро напоследок, не удержавшись от колкости. — Если вы уцелеете после разгрома, я буду обращаться с вами лучше, чем ваши люди обходились со мной.

Хосиро резко щелкнул по кнопке, выключив микрофон, и повернулся к отцу.

— Что скажешь?

Теодор подошел к сыну и положил руки ему на плечи.

— Ты поступил очень хорошо, сын. Озис встревожится, гадая, не обвели ли его вокруг пальца, и разозлится от того, что ты оскорбил его. Наверняка это собьет его с толку.

Канрей посмотрел на Шина.

— Чу-са, прошу вас...

Шин застыл по стойке «смирно».

— Канрей?

— Прошу вас связаться с тай-са Наримасо Осано и сообщить ему, что мы скоро присоединимся к его Голубым Дьяволам в Долине Гиблой Топи. — Теодор оскалился. — Через четыре часа мы нанесем захватчикам поражение. В первый раз они захлебнутся в крови.

Туман, поднимавшийся от солоноватых вод, и густые, опутанные ползучими растениями мангровые леса Долины Гиблой Топи казались Шину каким-то сказочным царством, населенным страшными демонами, о котором он слышал в раннем детстве. Клокочущие газы булькали, взбаламучивая воду, и выносили на поверхность вязкий черный ил. Рептилии медленно и волнообразно скользили по болоту, шевеля покрытыми панцирем хвостами. Казалось, что они возмущены вторжением, но они лишь, затаившись, дожидались мига, когда люди расстанутся со своими металлическими скорлупами и превратятся в аппетитное блюдо.

Пока Шин изучал изменения в обстановке на поле боя, которые должны были сбить нападавших с толку и привести в замешательство, его новый «Феникс» стоял рядом с «Западней» Хосиро и «Крестоносцем» Наримасо Осано. Тысячи металлических лент висели в листве зеленого полога болот, как мишура на рождественской елке. Этот серпантин из металла, блестевший серебром и золотом, превратил весь лес в объект, недоступный для магнитного сканирования. Армия роботов ожидала своего часа, скрывшись в его мрачной чащобе.

Воины получили приказ выключить теплообменники, расположенные в торсах и руках боевых машин, чтобы получше спрятать роботов Джениоши. Работали только радиаторы, находившиеся в ногах. Болотная вода рассеивала тепло от термоядерного двигателя. Эта мера предосторожности делала боевые роботы практически невидимыми для тепловизоров. Однако фон инфракрасного излучения всего болота увеличился.

«Все роботы имеют камуфляжную окраску, и их трудно разглядеть на болотах, а антирадарные устройства защитят их от сканирующих лучей. — Шин окинул взглядом болото, простиравшееся до самой дельты реки. — Когда они высадятся, чтобы обнаружить нас, им придется подойти на расстояние плевка. Болота нельзя выжечь, поэтому они будут вынуждены играть с нами в кошки-мышки на нашем поле боя». Два шаттла яйцеобразной формы пролетели над дельтой, затем развернулись и зависли над отмелью. Они не выпустили посадочные трапы, а застыли примерно в десяти метрах над землей. Дверцы отсеков раздвинулись, и боевые роботы, один за другим, быстро попрыгали на землю. После приземления они разбежались в разные стороны, создали передний край круговой обороны и закрепились, используя малейшие укрытия — песчаные отмели и наносы.

Шина удивила их сноровка. «Пилоты должны быть виртуозами, чтобы удержать корабль на одном уровне, пока боевые машины в сотни тонн весом ползут к двери и выпрыгивают наружу. Либо они нечеловеческой хваткой удерживают рычаги управления, либо уровень компьютерного управления превосходит все, что нам известно. Водители роботов действуют также исключительно слаженно. После четкого прыжка без задержки двинулись по местам, похоже, они воюют, разделившись на пятерки. Такая слаженность свидетельствует об усиленной совместной подготовке».

Вслед за роботами из люка хлынула лавина бронированных фигур меньшего размера, но они отстали вместе с четырьмя боевыми роботами. Остальные машины переместили переднюю линию атаки вперед. «Озис соблюдает договоренность. Вот она, наша награда, только и ждет, чтобы мы ее забрали. Уверен, что он рассчитывает спровоцировать нас, но, возможно, именно мы посмеемся последними».

В нейрошлеме зарокотал голос Хосиро:

— Кажется, началось, Шин. Я бы пожелал вам удачи, но боюсь сглазить. — Легким ударом пальца Шин включил компьютер наведения. — Удаче здесь не будет места, тай-са Курита. Это конец игры. Ваше высочество, вы уже победили захватчиков. А мы лишь напомним им об этом.

— Отлично, чу-са Йодама. Именно этим мы сейчас и займемся.

Шин услышал в наушниках шелчки, потом увидел на голографическом дисплее движущиеся символы. В этот момент невероятно быстроходные танки на воздушной подушке вылетели в дельту из заболоченного леса, окаймлявшего ее с трех сторон. Размером они были чуть больше кабины экипажа, зажатой между лазером средней мощности и вентилятором, но неизвестно почему их называли «Хозяевами саванны». Они вплотную приблизились к захватчикам. Из-за легкой брони и относительно слабой вооруженности эти боевые машины выглядели никудышными, но благодаря адской скорости были неуязвимы, как чертенята. Пронесясь как молнии, они выпалили по целям из лазеров, но лишь немного потрепали их броню.

Завоеватели сосредоточили внимание и огонь на малых суденышках на воздушной подушке, которые выписывали замысловатые траектории в их боевом строю. Более тяжелые и медлительные суда на воздушной подушке из подразделения Юуцу получили возможность переместиться к краю топи и ударить по клановцам залпом из ракетных установок и скорострельных орудий. Смертоносные потоки энергии и град снарядов обрушились на врагов. Шин увидел, как один «Дайши» рухнул лицом в воду, а другой робот, закружившись, упал на колени с безжизненно повисшей вдоль бока рукой.

Внезапно осознав новую угрозу, захватчики перестали обращать внимание на «Хозяев саванны» и развернулись, чтобы излить огневой гнев на танки «Дриллсон» и «Сарацин», но те попросту исчезли в лесу, ускользнув от них. «Хозяева саванны», скачущие по дельте и песчаным отмелям, как плоские камешки, брошенные ребенком, тоже скрылись в лесу. Непрошеные гости не успели нанести ответный удар, но понесли потери и упустили цели.

Дымчатые Ягуары пошли в наступление к центру войска Синдиката, застывшего в ожидании. Боевой робот, которого Шин окрестил «Хагетакой» за голову и птичьи ноги, как у грифа, двинулся к его позиции и вдруг ушел под воду. Верхушки сдвоенных ракетных стоек на его плечах на секунду вынырнули на поверхность, и в небо взметнулся гейзер серой воды и белой пены. Два взрыва погнали рябь к дельте и разметали обломки, осыпав взбаламученную поверхность дождем керамических осколков. Пузыри и пар указали место, где исчез «Хагетака».

Шин наблюдал за разрушениями и думал о том, что им пришлось поступить бесчестно — вырыть волчьи ямы и заложить в них вибробомбы. Но, как говаривал Канрей, «в холодной могиле — честь не согреет».

Когда второй боевой робот захватчиков скрылся из виду, на пульте управления загорелся голубой светодиод. Шин потянулся и, нажав кнопку, включил компьютер системы управления оружием. Термоядерные двигатели начали параллельную подачу энергии на лазер большой мощности и спаренные лазеры средней мощности, установленные на предплечьях «Феникса». «Сейчас вы отведаете нашу мощь, а затем мы скроемся в лесу, как наши бронетанковые части. Впервые пришельцы поймут, что схватка еще не закончена».

Вместе с двумя полками Джениоши и Юуцу Шин двинул своего робота вперед, к опушке болотистого леса. Он навел все орудия на «Масакари». Перекрестие прицела дважды мигнуло, когда приземистый и широкий торс боевого робота заполнил голографический дисплей, и как только пришелец навел ПИИ своего робота, Шин дал залп из трех орудий.

Кроваво-красный луч лазера средней мощности прорезал бронированный корпус пускового контейнера, возвышавшийся на левом плече «Масакари». Второй прожег темную дыру в доспехах на левой стороне груди робота, слизнув половину красовавшейся эмблемы ягуара. В тот же миг протонно-ионные излучатели захватчиков всадили бело-голубые стрелы искусственной молнии в левое бедро и руку «Феникса». Адский жар луча разрушил броню, мгновенно превратив ее в пар.

Шин боролся с отдачей, стараясь удержать робота лицом вперед. Компьютер периодически подавал энергию в большой лазер, строчивший зелеными светящимися очередями. Прерывистый луч безжалостно бил в торчащую голову «Масакари», выворачивая полурасплавленные куски брони, отскакивавшие от широкой груди робота. Боевая машина слегка пошатнулась, едва не окунув ПИИ в воду, но водителю удалось восстановить равновесие.

Прежде чем они обменялись следующей серией выстрелов, туча лучей, ракет и снарядов, выпущенных бойцами подразделения Куриты, с грохотом накрыла «Масакари». Пули с шипением вылетели из полудюжины скорострельных орудий и сбили робота на колени. Лучи лазеров уничтожали его вскипавшую броню, оставляя на гладкой плоти раны, из которых сочилась расплавленная керамика. Рой ракет ближнего радиуса действия устремился к нему со всех сторон и залил огнем. Когда пламя улеглось, дымящийся, уродливый боевой робот накренился вперед и рухнул вниз лицом. Свистящие облака пара окутали саваном почерневший корпус.

Голубой индикатор на панели управления погас. Шин отвел робота назад, укрывшись в листве и металлической фольге. Бросив последний взгляд на поле боя, он увидел дюжину выведенных из строя захватчиков и по меньшей мере двадцать роботов с поврежденными конечностями. У остальных в основном была повреждена броня. В своих рядах Шин заметил два поверженных легких робота и с полдюжины обгоревших деревьев на опушке леса.

Ни один из пришельцев не шевелился. «Вот вы наконец и нарвались. Выжидание погубит вас. Командир — дурак, если не осознает этого. — Шин изучал поле боя сквозь многочисленные просветы в увешанных мишурой зарослях. — Что же все-таки происходит? Не понимаю».

Там Дымчатые Ягуары отводили своих боевых роботов назад, на оборонительный рубеж позади четырех роботов и двух дюжин закованных в боевую броню фигур. Несколько боевых машин осматривали подбитых товарищей. Заметив признаки жизни, они, как предположил Шин, вскрывали кабину водителя или как-то иначе помогали ему выбраться. Затем они отошли к остальным, оставив стоять между войсками и лесом одного робота, напоминавшего по виду человека. Робот поднял руки, оканчивавшиеся большими двуствольными лазерами. Шин услышал в нейрошлеме щелчок, оповещавший о начале радиосвязи.

— На связи Галактический командующий Дайетр Озис. Я открыто признаю свою ответственность за поражение и не виню своих бойцов. Приветствую вас, Хосиро Курита, и ваших Юуцу. Вы выбрали время, место и характер нашего сражения. Теперь я понимаю, что потерпел поражение еще до того, как раздался первый выстрел. — Робот опустил руки и разбил фонарь командирской кабины. — Делайте то, что нужно, и можете требовать награду.

Шин нахмурился. «Делать то, что нужно? О чем это он, дьявол побери, болтает? Уж не решил ли он, что мы не оставим ему времени покончить с собой и избавить семью от позора этого поражения?»

Почти сразу раздался голос Хосиро:

— Не кажется ли вам, что он хочет, чтобы мы устроили для него ритуал сепуку?

— Не знаю, ваше высочество. Я затрудняюсь угадать ответ.

Вдали на «Рюкене» появилась какая-то фигура, шагнувшая на широкие плечи робота и взобравшаяся на его макушку. Человек широко раскинул руки, и Шин снова услышал голос Озиса:

— Прошу вас о снисхождении. Я знаю, что заслуживаю презрения, но я — воин. Не лишайте меня последней надежды. Я не вынесу этого.

Безысходность, наполнившая голос Озиса, тронула Шина за живое, всколыхнув воспоминание о закованных в броню солдатах в Урамачи. «Сейчас все кажется таким же странным, какими казались действия завоевателей, когда они принялись разрушать до основания гетто. Я обязательно сделаю что-нибудь для Озиса. Его слова полны отчаяния, но чего он хочет?»

— Ваше высочество, может, он хочет, чтобы мы взяли его в плен в доказательство его ценности? Его репутация будет восстановлена, и он покончит с собой.

— Да, Шин, возможно, так оно и есть.

У Озиса опустились руки.

— Понимаю, вы правы. После всего, что я натворил здесь, я больше не претендую на имя Волка. Но я умоляю, не отдавайте приказ убить моих детей.

Шин встряхнул головой, стараясь понять значение этих слов. «Убить его детей! Мы же не палачи! О каких детях он говорит? Что он имеет в виду?»

Один из бронированных солдат вырвался из строя и в три невероятных прыжка достиг «Рюкена». Он взобрался на его плечо, поднял правую руку и включил установленный на ней лазер с цилиндрическим резонатором. Обезглавленное тело Озиса свалилось, перевернувшись, вниз, в мутную воду. Огромные ящерицы набросились на него.

Возвращаясь в ряды собратьев, бронированная фигура прошла мимо другого робота, отступившего назад. Шин услышал незнакомый голос:

— Мы сожалеем, что дали клятву, и поэтому не можем предпринять вторую попытку завоевать эту планету. До сих пор в этой кампании мы встретили не много достойных противников. Позвольте нам вызвать наши корабли и покинуть вас. — Шипение атмосферных помех заполнило эфир.

— Тай-са Хосиро-сан, что вы думаете об этом безумии?

— Не знаю и не понимаю. — В голосе Хосиро звучало то же беспокойство, которое испытывал и Шин.

— Какое это имеет значение сейчас, сын? — спросил Теодор Курита. — Мы совершили то, что никому не удавалось, — разбили захватчиков и добыли боевых роботов, хранящих тайну неслыханной мощи. В истории человечества не было столь великой победы, какая одержана сейчас на этом месте.

XXXIX

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,

Орбита Энгадин VII, провинция Радштадт,

Свободная Республика Расалхаг

31 октября 3050 года

Фелан Келл вышел на наблюдательную площадку, возвышающуюся над рубкой «Разъяренного Волка», совершенно не рассчитывая застать там кого-нибудь. Присутствие другого человека мгновенно вырвало его из задумчивости.

— Простите, регент, я не знал, что вы здесь. — Взглянув через плечо Фохта, он заметил, что дверь плавно закрывается. — Я вас оставлю.

Анастасий Фохт удержал его, взяв за руку:

— Нет, я пришел сюда специально, чтобы встретиться с вами. — Седой человек улыбнулся и указал вниз на палубу мостика, где стоял, беседуя с ильХаном, Ульрик. — И понаблюдать отсюда, как ильХан выразит свое недовольство моим присутствием.

Фелан непроизвольно дернул за шнурок раба на своем правом запястье.

— Да, здесь все становятся раздражительными, не так ли? Эта встреча лидеров разных кланов всех их держит на пределе.

Фохт задумчиво кивнул, его руки исчезли в рукавах белой мантии.

— Вы правы. Я дорого бы дал, чтобы узнать, что лежит в основе этого вторжения.

Ощетинившись подобно зверю, Фелан почти мгновенно почуял опасность.

— Сдается мне, что вы, регент, знаете об истинных намерениях кланов больше, чем кто бы то ни было во Внутренней Сфере, за исключением самих членов кланов.

Фохт смущенно улыбнулся, сцепил руки за спиной и принялся ходить взад и вперед по тесному помещению.

— Вы недооцениваете ваше собственное знание. Никто из нас так и не знает, что же действительно движет кланами. Должен же кто-нибудь, кто соображает так же хорошо, как вы, разгадать тайную цель всей этой возни.

Фелан кивнул, глядя вниз на мостик. Кроме обычного состава офицеров на мостике он заметил и других, нашивки на форме которых выдавали в них членов кланов Медведя-Призрака, Дымчатых Ягуаров и Нефритовых Соколов. Ему было известно, что они прибыли за неделю до этого на трех разных «прыгунах». Из подслушанных обрывков разговоров и заданных невинным тоном вопросов он выяснил, что цель визита — предъявить требования и обсудить детали встречи всех ханов, участвующих в агрессии.

Фелан повернулся к советнику Ком-Стара:

— Мы оба замечаем соперничество между кланами, и, если я не ошибаюсь, ожидаемое в ближайшем будущем последнее наступление Волков здорово пришпоривает остальных. К тому же Синдикат, по-видимому, предоставил Дымчатым Ягуарам полную свободу действий на одной планете, а Федеративное Содружество наделало неприятностей Нефритовым Соколам. Медведи просто-напросто запоздали с укреплением своих владений, а в целом это означает, что Волки в этом воинственном обществе — это собаки, победившие в драке. Вот такой каламбур.

Фохт поднял голову.

— Отлично. У вас верные сведения, а я смогу сообщить вам некоторые подробности о разных атаках. А пока что позвольте сказать, что душой победы в Содружестве были Гончие Келла.

«Да, черт возьми, кровавое наступает времечко». Фелан улыбнулся с большей готовностью, чем делал это месяцами.

— Спасибо, регент. Я ваш должник.

Фелану не удалось понять, что означает ошеломленное выражение, скользнувшее по лицу регента. Задавая следующий вопрос, Фохт быстро справился с собой.

— А не заметили вы других разногласий в кланах, чего-нибудь из ряда вон выходящего?

На некоторое время Фелан погрузился в размышления, хмурясь от напряжения.

— Не то чтобы и в самом деле разногласия... но я обратил внимание на некоторый разброд в отношении к себе, правда, приписал это тому, что я раб. Некоторые члены кланов, похоже, откровенно принимают меня или, по крайней мере, смотрят на меня с любопытством. Остальные же реагируют на меня так, будто я какой-то недочеловек. Вроде Ульрика и Влада там внизу, на мостике. Ульрик помог мне в благодарность за мою помощь, а Влад с самого начала презирал меня.

— Уверяю вас, это деление не ограничивается рабами. — В голос регента, наблюдавшего, как ильХан разгуливает по мостику, вкралось раздражение. — Хан Ульрик считал, что было бы хорошо, чтобы я следил за соблюдением формальностей, предписанных Великим Советом Ханов, но ильХан отослал меня, как будто бы я был недостоин подобной чести. Не думаю, чтобы Ульрик вообще когда-нибудь рассчитывал, что я буду присутствовать в Великом Совете, но реакция ильХана стоила Лео утраты некоторой части престижа и обеспечила Ульрику разрешение на проведение этой встречи.

Фелан недоуменно поднял брови.

— Как это?

— «Разъяренный Волк» будет единственным флагманским кораблем на встрече. Остальным ханам придется слетаться на меньших кораблях. К тому же Ульрик ухитрился назначить местом встречи Радштадт, планету, находящуюся далеко впереди чьей бы то ни было линии наступления. Этот выбор закрепляет превосходство Клана Волков в готовящейся агрессии.

Наемник пренебрежительно фыркнул:

— Ульрик очень хорошо умеет играть в политические игры.

Регент ворчливо согласился:

— Интересно бы узнать, когда эти игры кончатся. — Фохт развел руки, как бы охватывая ими наблюдательный отсек. — Нас с вами обоих следует считать врагами кланов, и все же Ульрик позволил нам наблюдать за их действиями и отсюда, и с самого мостика. Что же все-таки могло побудить его пойти на это?

Младший из собеседников покачал головой:

— Не могу этого сказать, регент, но, признаюсь, я постоянно оказываюсь в положении испытуемого. Очень похоже на то, что он позволяет нам наблюдать за ним, потому что сам может следить за нами и видеть нашу реакцию.

Военный регент отвернулся от мостика и встретился взглядом с Феланом.

— Я могу, понять это ощущение постоянного пребывания под контролем и думаю, что в этом отношении вы правы. Я тоже чувствую, что Ульрик что-то скрывает от меня. Он так хорошо играет в свои игры, что трудно понять, действительно ли он намерен держать информацию в секрете или хочет, чтобы я думал, что она скрывается и я смогу ее выведать. И если истина заключается в последнем, то зачем ему нужно, чтобы я разузнал что-нибудь, что якобы держится в секрете?

— Стоп, — вскинул руки Келл. — Подобные размышления заведут вас в такие дебри, что вы в конце концов спятите. Уж если искать что-то такое, что Ульрик не хочет, чтобы вы разнюхали, то добыть эти сведения будет не так-то просто. Мы ведь во вражеском лагере, и оба с клеймом вражеских агентов. А кроме того, для такого шпионажа потребовались бы специальные технические знания и оснащение, а этого у нас нет.

Выражение приятного изумления снова появилось на лице военного регента.

— Насколько я понимаю, вы развили в себе способность проходить через запертые двери.

Коробочка электронной отмычки, лежащая в левом кармане Фелана, показалась ему такой тяжелой, будто ее масса увеличилась в тысячу раз. «Какого черта Грифф не избавился от этой штуковины после того, как Влад обыскал меня?»

— Погодите! Что это мы вдруг перешли от пустой боловни о Хане к столь мучительной для меня теме? Я поклялся Ульрику, что не буду пытаться передать сведения о кланах кому бы то ни было. Он выполнил то, что обещал по заключенному нами соглашению. Я не могу нарушить свое слово.

— Восхитительно, — выразил свое признание Фохт, протягивая Фелану правую руку. — Отдайте мне это устройство и объясните, как оно действует. Я с удовольствием сделаю все остальное сам и даже скажу, что украл его у вас.

По кораблю троекратно прокатился низкий звуковой сигнал, оповещающий всех о приближающемся прыжке на Радштадт. Не раздумывая, Фелан двинулся к креслу, обращенному спинкой к мостику, и сел.

— У меня другое мнение, регент. Поступить так — значило бы нарушить слово.

Фохт кивнул и сел рядом с ним.

— Как я уже говорил, ваше понятие о чести заслуживает восхищения.

— Но?

— Но здесь это неуместно. — Фохт вытянул привязные ремни из щели между спинкой и сиденьем кресла. — Нам жизненно важно знать истинные намерения членов кланов, — сказал он, пристегиваясь. — У вас есть средство помочь мне собрать эту информацию.

Самоуверенно улыбнувшись, регент сделал паузу.

— Если вы поможете мне в этом, Фелан, я дам знать вашей семье, что вы живы.

Предложение Фохта неожиданно задело Фелана за живое. Образы отца, матери и сестры всплыли из того закоулка памяти, в который он так старательно запрятал их, затопив его волной печали. Он тяжело вздохнул:

— Хан Ульрик не единственный хороший игрок. На лице старика отразилось раскаяние.

— Простите меня, Фелан. Я бы не выложил этот козырь, не прикажи мне сама госпожа примас. Получение нужных мне сведений имеет крайне важное значение, а убедить вас в этом я мог только с помощью этого бесчестного предложения.

«Так это примас велела ему применить ко мне эту тактику? А ведь это очень важно, не так ли?» Наемник вперил в регента гневный взгляд.

— Это сообщение никогда не дошло бы до моей семьи, да?

Фохт покачал головой.

— Вы всегда делаете то, что вам приказывают другие?

Фохт посмотрел прямо перед собой, внимательно следя одним глазом за происходящим вдали.

— Было время, когда я смог бы достаточно высокомерно ответить, что мне никто не отдает приказов, но с возрастом я стал мудрее. Я осознаю всю важность своей миссии в гуще кланов и собираюсь выполнить ее. — Когда он повернулся к наемнику, уголки его рта приподнимала вверх ироническая улыбка.

— На всякий случай, если это ускользнуло от вашего внимания, кланы быстро завоевывают Внутреннюю Сферу. Зная, что они хотят, мы сможем найти способ утихомирить или победить их.

Фелан запустил пальцы в волосы, потом закрыл лицо руками. «Фохт прав. Мне придется решить, кому я должен быть более предан: своей семье и народу или человеку, который считает меня своей собственностью. При такой постановке вопроса сделать выбор легко, так почему же мне так трудно принять решение? Потому что смерть Ди Джейн и то, что меня пинком вышибли из Найджилринга, до сих пор так бесят меня, или дело в том, что это воинское сообщество привлекательно тем, что заставляет людей быть лучшими из лучших? Могу ли я позволить себе потерять голову от общества, все интересы которого сводятся к разрушению?»

Мысль о предательстве по отношению к Ульрику вызвала большее беспокойство и больше вопросов. «Возможно ли, чтобы Хан свел нас вместе, чтобы мы раскрыли связанные с кланами тайны, а это помогло бы нашим народам? Он предоставил мне почти столько же сведений, сколько вынес Джастин Аллард из Конфедерации Капеллана во время Четвертой войны. И конечно, должен рассматривать Ком-Стар как возможный канал передачи информации врагу. Волки стараются оказывать как можно меньшее влияние на миры, которые завоевывают. Мог ли Ульрик тайно бороться против войны, которую считает несправедливой? И если да, то не являемся ли мы оба орудиями передачи этой самой информации для Государств-Наследников?»

Приняв вынужденное решение, Фелан отнял руки от лица.

— Ладно. Я помогу вам.

Регент протянул руку, но Фелан покачал головой:

— Нет, не сейчас и не с помощью этого прибора. Дайте мне время сообразить, что именно нам понадобится, чтобы не попасться. Черт, во время этого Великого Совета секретность будет обеспечиваться строжайшим образом, и если выждать, то, может быть, мы получим больше сведений, чем раньше.

Фохт кивнул, потом помог Фелану пристегнуться к креслу, так как уже раздалось пять предупредительных сигналов.

Наемник бросил взгляд в большой круглый иллюминатор в корпусе корабля и посмотрел на пылающие звезды. В момент прыжка звезды делались плоскими, словно по ним ударяли молотком. Их свет расширялся в круги, которые перекрывали друг друга и выбеливали черноту пустоты. Одновременно Фелан почувствовал, что и он и корабль из трехмерных как бы превращаются в двухмерные, потом в одномерные и дальше в ничто. За мгновение, слишком короткое, чтобы обратить на него внимание, но слишком долгое, чтобы его не заметить, он узнал все, потому что стал одним целым с реальностью.

Затем Вселенная снова развернулась и вернула ему его жизнь и ощущения себя. С момента начала прыжка прошло не более секунды, а «Разъяренный Волк» преодолел восемь парсеков. Он материализовался в надире, а звезда, вокруг которой вращался Радштадт, светила на них сверху.

Фелан увидел через иллюминатор, как материализуется еще один «прыгун», потом еще и еще. «Остальные ханы прибывают без промедления, — неожиданно для себя подумал он, по мере того как появлялись все новые и новые „прыгуны“. — Стоп! Это же не корабли кланов. Боже мой, что происходит?»

Оглушительно взревели клаксоны оповещения. Бронированные экраны закрыли иллюминаторы, скрыв от взгляда наемника панораму пространства, окружавшего «Разъяренного Волка», так что Фелан хлопнул по замку на пряжке привязного ремня и повернулся, чтобы посмотреть на мостик. Внизу члены экипажа разбегались по боевым постам. Влад занял позицию на мостике у сканнера по правому борту. Голографический блок окружил Ульрика бесчисленными изображениями больших и малых кораблей, а установленные на стенах просмотровые экраны, используемые для отдачи распоряжений во время боя, вспыхнув, ожили и отобразили имеющиеся в распоряжении «Разъяренного Волка» силы. Ниже, в маленьком прямоугольнике в углу, список выставленных против «Разъяренного Волка» сил прокрутился до конца и продолжал вспыхивать, так как датчики обнаруживали все новые и новые угрожающие цели.

Фелан посмотрел на сидящего рядом с ним старика.

— Нас заманили в засаду.

— Другие кланы или кто-то еще? Наемник пожал плечами.

— Это мне неизвестно, — проворчал Фелан, — но одно я знаю точно: теперь мы выясним, так ли на самом деле хороши Волки, как кажутся.

XL

Надир, Радштадт,

Провинция Радштадт,

Свободная Республика Расалхаг

31 октября 3050 года

Вызов на бое вые посты грянул сразу после того, как у Тиры Мираборг прошел последний приступ тошноты, вызванный прыжком. «Что, черт побери, это может быть? Мы уже два месяца скачем между необитаемыми звездами. Нас никак не могли бы выследить или предугадать наше прибытие на Радштадт! Если какой-то идиот решил, что нам необходимо потренироваться, я оторву ему башку!»

Она вскочила на ноги и тут же тяжело привалилась к переборке каюты, так как у нее закружилась голова. С трудом сглотнув, она отчаянно попыталась справиться с головокружением. Через секунду головокружение начало проходить, она рывком открыла дверцы платяного шкафчика и влезла в ярко-красный летный костюм. Застегнув «молнию» спереди и закрепив застежки из велькро на запястье, она сунула ноги в летные ботинки. Схватив перчатки, Тира выскочила в коридор, закрыв за собой дверь каюты.

Все остальные пилоты уже неслись к кормовым пусковым отсекам шаттла класса «Мщение». Увидев столпотворение у подъемника к верхним двум стартовым падубам, Тира начала подниматься по служебной лестнице. На подходе к площадке следующего этажа она, пошатнувшись, сорвалась и упала на палубу, когда «ворон» отделился от «прыгуна», доставившего его на это поле боя. Двигатели шаттла сотрясали корпус и наполняли корабль приглушенным гулом.

Тира с трудом поднялась на ноги и бросилась туда, где в пусковом отсеке ждала ее «Шилона». Она втиснулась в кабину, надела нейрошлем и вставила идущий от него кабель в гнездо возле своего левого плеча. Пока она возилась с привязными ремнями, натягивая их поперек груди, заработали динамики.

— У нас четыре, повторяю, уже четыре «прыгуна» агрессоров в системе. Они размером с их планетопробойники. Остальные три поменьше. Большой, должно быть, флагманский корабль. Это первоочередная цель для флота...

«Бесподобно, просто бесподобно. Когда все в лучшей форме, мы не вступаем с ними в бой на Расалхаге. Мы откладываем схватку с противником до тех пор, пока два месяца пряток в космосе не вымотали всех. — Хотя гнев Тиры разгорался, она изо всех сил старалась его сдержать. — Нет, сейчас не время так выходить из себя, чтобы ничего не соображать. Тебе нужно беспокоиться о напарнике и полете и постараться причинить некоторый ущерб этому флагману. Действуй, а недовольство будешь выражать потом».

Она изо всей силы нажала кнопку на пульте управления и запустила двигатель. Фонарь кабины плавно опустился на место. У ее правой руки засветились клавиши цифровой клавиатуры. Мгновенный запуск не позволил компьютеру пройтись по всем опознавательным знакам и паролям, чтобы убедиться, что пилот приписан именно к этому конкретному кораблю, поэтому Тире пришлось набрать на клавиатуре восьмиразрядный цифровой код, выбранный ею для защиты машины. «Ноль-четыре, два-восемь, три-ноль, три-шесть. День, когда у отца отказали ноги, мне не забыть никогда, хотя никому и в голову не пришло бы, что я использую эту дату в качестве кода».

Среагировав на цифры, двигатели вышли на полную мощность, и включился компьютер системы управления оружием. Он наполнил кабину голографическим изображением поля боя вне корабля и расцветил систему прицеливания значками целеуказателей на экране нейрошлема напротив правого глаза. Рукоятки спускового механизма, описав дугу, поднялись и зафиксировались в позиции, а вспомогательный монитор сообщил о том, что оружие заряжено, снято с предохранителя и готово к бою. Тира настроилась на частоту управления запуском.

— «Валькирия-1» к запуску готова. Прошу разрешить взлет.

— Взлет разрешаю.

Она обеими ногами нажала на педали двигателя малой тяги. «Шилона» устремилась вперед, затем понеслась по пусковому тоннелю. Металлические стены слились в сплошную серебристую массу, а квадратная черная дыра в конце взлетно-посадочной полосы увеличивалась, как пасть, собирающаяся проглотить ее корабль. Когда индикатор скорости перевалил за отметку «700 км/ч», ее корабль отделился от «Ворона».

Вид такого количества «прыгунов», шаттлов и космических истребителей в одном месте потряс рассудок Тиры. «Да это же конец света! Так много людей, военных машин, так много смерти. Я очень долго ждала этого, ждала возможности отомстить за Фелана и проявить себя перед отцом. Берегитесь, теперь вы мои!»

Тира вдруг осознала, что противник еще не пустил в ход истребителя. Похоже, только у самого большого корабля имелись пусковые отсеки, хотя нельзя было утверждать, что на других кораблях их нет. «Истребители будут самыми уязвимыми, как только покинут пусковые отсеки. Если мне удастся приблизиться, я смогу нанести им серьезное поражение».

Прежде чем Тира смогла осуществить свои намерения, по ее правому борту появилась «Шилона» Аники Дженсен.

— В самую крупную цель легче всего попасть, а, босс?

— Верно, Ника. Держись рядом. Если ни одна из нас не попадет, отрываемся, ясно?

— Порядок.

Тира бросила «Шилону» по спирали вниз от «Ворона» и ввела в длительное пикирование в направлении флагманского корабля захватчиков. Истребитель не набирал скорость, несясь к огромному «прыгуну», из-за близости поля боя к оранжево-желтой звезде в центре этой звездной системы. Тире пришлось увеличить мощность, чтобы сохранить скорость. Корабль Аники отстал на несколько сотен метров, но она нагнала Тиру, и их корабли поравнялись в тот момент, когда они оказались нос к носу с первым звеном истребителей, вылетавшим из флагманского корабля.

— Ника, стреляем один раз и пробиваем брешь. Мы прорвемся через них, дадим залп РБД и оставим их остальным.

Тира переключила радиосвязь на оперативно-тактический канал с более широкой полосой частот.

— Я — «Валькирия-1». Нуждаемся в помощи в секторе Альфа Х-лучи Два Четыре. Вражеские истребители, два на два.

— Понял вас, «Валькирия-1», «Фенрир-3» и «Фенрир-4» на пути к нам.

— И «Измир-1», «Измир-2» тоже, «Валькирия-1». Да спасет нас хоть кто-нибудь!

— Вас поняла.

Тира выпустила полный комплект ракет дальнего радиуса действия, потом задрала нос «Шилоны» вверх, чтобы провести корабль над линией атаки РДД. Ракеты поразили ближайший из воздушных истребителей захватчиков, дождем рассыпавшись по носу и правому крылу похожего на ящик летательного аппарата. Тира пристально посмотрела на символ, изображающий этот истребитель на голографическом дисплее, и ее пальцы напряженно застыли на кнопках пускового механизма. Луч мощного лазера вырвался из носовой части «Шилоны» и прожег глубокую борозду в броне кормовой турели захватчика, в то время как рубиновые лучи установленных на крыльях лазеров средней мощности нанесли более серьезные повреждения носу и правому крылу летательного аппарата.

Агрессор произвел отчетный залп, но промахнулся, взяв слишком низко и не причинив вреда кораблю Тиры. Она поняла, что ее противник — неопытный пилот и легкая добыча, но не изменила первоначальный план. «Все уничтоженные мною истребители ничего не будут значить, если мы не сможем уничтожить тот большой корабль». Она уперлась ногами в педали и увеличила скорость «Шилоны» до 1800 км/ч. Нажав большим пальцем на кнопку левой рукоятки, она выпустила серию РДД, чтобы отбить охоту преследовать, и круто спикировала на флагманский корабль.

Повсюду вокруг нее отделившиеся от Т-кораблей шаттлы точно так же вели огонь по соединению захватчиков. Вне власти планетарного притяжения и освободившись от тряски в атмосфере, эти громоздкие, напоминающие луковицу космические летательные аппараты превратились в смертоносные оружейные платформы. Ощетинившись ракетными пусковыми установками и дулами лазеров, шаттлы мчались, оседлав серебристые ионные факелы, на флот захватчиков. Командиры кораблей не раз открывали дверцы отсеков боевых роботов, чтобы они, стоя в проеме, поддерживали своей огневой мощью орудия корабля, а не торчали в коконах без всякой пользы.

Когда «Шилона» Тиры ворвалась на самый крупный из кораблей захватчиков, она поняла, почему его описали как планетопробойник. Множество шаттлов усеивали похожий по форме на осу корабль, как металлические бородавки, выпирающие из его черной блестящей плоти. Они пристыковывались так, что сопла были направлены во внутреннее пространство корабля, а это означало, что все их системы оружия можно направить на нападающих. Кроме того, сам «прыгун» выставлял напоказ множество орудийных турелей и ракетных пусковых установок. Из всевозможных люков на «прыгуне» и шаттлах расползались боевые роботы клана и цеплялись за корпус, рассчитывая выстрелить по оказавшемуся слишком близко истребителю.

Изменив угол вектора тяги, Тира вошла в длинную петлю в направлении носовой части «прыгуна». Она положила «Шилону» на правое крыло и спикировала на корпус. Выпустив залп РДД, брызгами ударивших по закрытым взрывозащитным экранам мостика, она прижалась к искусственному ландшафту и повела длительную атаку с бреющего полета, несясь вдоль оси корабля.

Почти тут же Тира заметила уязвимое место в конструкции: узкую канавку между двумя деталями корпуса, наваренными для пристыковки шаттла. Направив воздушный истребитель к палубе, она летела достаточно низко, так что шаттлы не могли прицельно обстрелять ее из опасения повредить сам «прыгун». В канавке, хотя и неширокой в планетарном масштабе, было вполне достаточно места для маневров, затрудняющих поражение ее корабля. При первом заходе на цель Тира вывела из строя две турели ПИБ, а под конец, неожиданно выскочив из канавки, изрешетила корпус шаттла градом РДД.

Ее корабль пронесся над «прыгуном». «Проклятье, ни одного „Солнечного паруса“, чтоб пустить в расход. Это надолго задержало бы их здесь». Она посмотрела на дисплей и выяснила, что Аника так же благополучно перенесла экскурсию по спине «прыгуна».

— Расхождение S, Ника, и идем на второй заход.

— Поняла, иду вправо. И на этот раз, — потребовала подруга, — я иду первой.

— Веди, Ника, я прямо за тобой. — Тира направила вектор тяги вправо, подняв свой истребитель высоко влево. Выполняя быстрый разворот, она подняла правое крыло и спикировала на уровень «хребта» «прыгуна», следуя по пятам за «Шилоной» Аники. Обе они не поддались искушению запустить серию ракет в выхлопные отверстия «прыгуна», зная, что в ионной тяге боеголовки испарятся раньше, чем что-нибудь повредят.

— Начинаю осмотр переднего плана, Тира. Турелей больше нет, мы их убрали. Сюда, по-видимому, подползает «жучок», чтобы нас остановить. — В голосе Аники послышалась тревожная нотка. — Нет, черт побери, их два. Уходи вверх, перережь их по коленям.

Истребитель Аники перешел на карбирование, и Тира увидела, как из корабля подруги метнулись вниз лучи лазеров. Небесно-голубые стрелы выпущенной ПИИ молнии отразились от цели вверх, разрезав броню на носу и левом крыле корабля Аники. Самолет снесло вверх, и он исчез из виду, «Шилона» Тиры кружила как ястреб над боевыми роботами, прикрепившимися к корпусу у рулевого двигателя.

Град РДД, которым она возвестила о своем прибытии, разнес одного из двух роботов. Взрывы сбили боевую машину с широких плоских ног и швырнули на твердую стенку канавки. Робот с болтающимися руками и ногами отскочил от продавленной стенки и, накренившись, рухнул в пространство. На его плече что-то взорвалось, и по всему его туловищу заплясали голубые искры. Его тоже унесло вверх из поля зрения Тиры.

Второй робот устоял. Компьютер сообщил ей, что он уже пострадал от налета Аники, но почему-то это было для нее не важно. «Мне наплевать, что у вас есть и в каком вы состоянии, вы — мои. За Нику, за Фелана и за всех драгунов, погибших на Расалхаге». Она не раздумывая нацелилась прямо в центр широкой, похожей на человеческую груди робота и, не обращая внимания на шквал огня ПИИ над своей головой, угостила робота всем, на что был способен ее истребитель.

Три лазера сфокусировались в центральной точке на груди боевого робота. Из вспоротой ими ярко светящейся дыры изрыгались раскаленные осколки брони и внутренних конструкций. Раскаленный силуэт робота сверкал как сверхновая звезда. Внутренняя детонация вспучила худой торс, сделав его толстым, как у старика, потом броня выгнулась, и огонь метнулся дальше, вспарывая золотыми когтями его живот. Пока верхняя половина робота испарялась в факеле его термоядерного двигателя, ноги у него разъехались, и он начал наклоняться вперед и назад в узком пространстве канавки.

Тира взяла ручку управления на себя, набирая высоту, чтобы увернуться от огненного шара, и врезалась прямо в тучу РБД, выпущенных с ближайшего шаттла. Ракеты взорвались у кабины, и вспышка на мгновение ослепила ее. Испытанный удар был не менее сильным, чем встряска, полученная кораблем от взрывов, но она заставила себя не обращать на него внимание до тех пор, пока не смогла снова управлять истребителем. Включив форсажные камеры, она бросила корабль в движение по спирали, отнесшее ее к носу «прыгуна».

— Тира! Тира!

Настойчивый крик Аники вернул Тиру к действительности. «Боже мой, такая отключка в бою... Должно быть, меня здорово стукнуло». Она ощутила некоторое стеснение вокруг правого локтя и на груди, но моментально сообразила, что это ее вакуумный костюм пытается локализовать пробоину. Внезапно в ее мозг вонзился вой предупредительных сирен, и, бросив взгляд на главный монитор, она поняла, что кабина пробита. Дотронувшись левой рукой до правого плеча, она наткнулась на что-то липкое и, отведя руку, увидела кровь.

— Тира, ответь мне!

— Я здесь, Ника. Как у тебя дела?

— У меня вырубился двигатель из-за перегрузки схемы лазерами, и мне никак не удается перезапуститься. Я его совсем отключу, а потом произведу полный перезапуск. Ну, это не важно. А как ты?

— Я ранена, Ника. Это довольно скверно. — Тира с трудом проглотила комок в горле. — Я тебя люблю, ты знаешь. Я рада, что ты не можешь следовать за мной.

— Нет, Тира, не делай глупостей. Двигай сюда, я могу помочь.

— Слишком поздно, Ника. Если увидишь моего отца, скажи ему, что он может гордиться мной. — Тира выключила радиосвязь и бросила «Шилону» вперед. Она перебросила аварийные выключатели в положение «выключено». Один отключил предупредительные клаксоны, а второй снял все ограничения со скорости. «У этих кораблей мощность больше, чем пилот-человек может выдержать в нормальном состоянии. При полной нагрузке пилот теряет сознание, но сейчас это не имеет совершенно никакого значения, не так ли?»

Она громко рассмеялась, и этот звук понравился ей. «Я не смеялась и не чувствовала себя так беззаботно с тех самых пор, как Фелан покинул Ганцбург. Самое время. Уже скоро я буду с ним».

Опустив нос «Шилоны», она накренила корабль так, что смогла разглядеть на просмотровом экране неясные очертания мостика «прыгуна» гораздо крупнее, чем прежде. «Вот оно. Железный Ярл приносит еще одну жертву за Расалхаг». Вдавив обе педали двигателя сверхтяги в пол кабины, она понеслась быстрее, чем удавалось кому-нибудь до нее, прямо на цель.

XLI

Фелан Келл и военный регент помчались по коридору к мостику «Разъяренного Волка». Чтобы спуститься с наблюдательной палубы, им пришлось вслед за конвоем воспользоваться служебной лестницей, которая скорее уводила далеко в сторону, чем приближала к мостику.

Не успели они пробежать последние тридцать метров, как весь «прыгун» накренился, будто по нему двинул молотом какой-то божок. Фелан, споткнувшись, полетел вперед, но успел сгруппироваться, чтобы смягчить удар. Его конвоир врезался в стену коридора и сильно приложился головой. Он сполз на палубу, и регент наехал на него.

«О Господи, что же это было?» Фелан, распрямившись, встряхнулся и приготовился ко второму удару или взрыву. Он бросил взгляд на регента.

— С вами все в порядке?

Фохт поправил повязку на поврежденном глазу и утвердительно кивнул:

— Со мной да, но не с нашим конвоиром. Что случилось?

Фелан пожал плечами, отползая назад к потерявшему сознание человеку. Он сорвал с пояса передатчик и включил его.

— Служба ликвидации повреждений, пришлите бригаду сюда на мостик. У нас тут черт знает что творится. И не забудьте про медиков.

— Кто это? Вы что, посылаете вызов с мостика? — В словах, с треском вырвавшихся из радио, прозвучал невыразимый ужас.

— Нет, я в коридоре за мостиком. Там что-то взорвалось или в него что-то попало.

— А, чтоб тебя! — послышался из радио голос. — Что-то проделало в обшивке дыру. Автоматические системы уже заделывают ее, но началась утечка воздуха и давление сильно падает. Бригада отправлена, медики тоже.

Наемник взглянул на регента и покачал головой.

— Если началась утечка воздуха, надо поскорей доставить туда костюмы для работы в открытом космосе и установку дополнительной подачи кислорода.

Голос офицера по ликвидации повреждений звучал успокаивающе:

— Принято, командир. Будет сделано.

Фохт слегка улыбнулся.

— Командир! Чем не повышение по службе?

Пропустив мимо ушей звучавшую в словах Фохта иронию, Келл понял всю важность такого «повышения».

— Большинство старших офицеров «Разъяренного Волка», черт бы их побрал, были на мостике. Люди кланов не очень-то готовы к сюрпризам и всегда ждут приказов от вышестоящих. Вот почему этот шут гороховый и называет меня командиром — я просто отдал ему приказ. — Он взглянул на одноглазого служителя Ком-Стара. — Да и кому придет в голову, что отдают приказы такие люди, на которых полагается смотреть как на безликую массу?

Не успел Фохт ответить, как прибыла бригада по ликвидации повреждений. Фелан сунул приемник в руки регента.

— Попробуйте вызвать по этой штуковине Ранну и сообщите ей, что нам необходимо узнать, кто дежурный, а если с ответом выйдет заминка, скажите, что дежурить будет она. — Он поколебался с минуту. — То есть если, конечно, у вас нет другого занятия.

Фохт улыбнулся уголками губ.

— Думаю, Фелан Келл, вы уже освоились в новой должности.

Наемник резко рассмеялся:

— Вполне. А потому окажем внимание этой авторитетной делегации и поглядим, что можно сделать.

Фелан повернулся и направился туда, где один из техов прилаживал какую-то диагностическую штучку к звуковому замку возле запертых дверей мостика.

— Дерьмо!

— В чем дело?

— Мостик загерметизирован, и у них там минимум воздуха, — с тревогой ответил тех, — а я понятия не имею, сколько продержится на дыре заплатка из герметика. В электросистемах было дикое замыкание. Дверь переключилась на новый наборный код, а я его не знаю. Выбор кода случаен, и если то, что там есть, все еще под напряжением, он в любой момент может снова измениться. Келл кивнул.

— Сколько цифр?

Тех раздраженно насупился.

— Какая вам разница?

Фелан сгреб его за воротник и приподнял над полом.

— Отвечай, идиот! Там же люди, и они, возможно, еще живы.

— Д-девять.

Фелан отпустил его, вытащил из кармана электронную отмычку и бросил ее теху.

— Поставь переключатели на «девять» и держи ее возле замка.

Затем он повернулся к другому из команды техов.

— Дай мне костюм для открытого космоса. Я пойду первым. ИльХан и Хан Ульрик были на мостике. Найдем их, выведем оттуда и немедленно отправим в лазарет, а потом вытащим всех остальных, кого сможем найти.

Техи кивнули и стали готовить оборудование, пока Фелан натягивал спецкостюм и плотно застегивал манжеты на запястьях и лодыжках. «Их так приучили подчиняться приказам, что они слушаются меня просто потому, что я готов принять командование на себя. Не сомневаюсь, что поплачусь за это, когда минует кризис, хотя в оправдание они могли бы принять то, что я раб, пекущийся о своем хозяине». Он надел сделанный пузырем шлем и закрепил его у шеи. Кто-то помог ему справиться с обувью и перчатками, и тут он услышал изумленный вопль теха, колдующего над замком.

Двери, ведущие к мостику, скользнув, разошлись в стороны. Из облака серого дыма, еле держась на ногах, вышли двое сильно обожженных людей. К ним тут же подскочили санитары с болеутоляющими и увели по коридору подальше от опасного места. Фелан схватил два баллона с кислородом и пригнулся. Как только раненых увели и путь освободился, он направился к мостику, стараясь держаться ниже уровня быстро рассеивающегося дыма.

«То, что врезалось в нас, было огромным или быстро двигалось — или и то и другое!» За малым исключением, почти все рабочие места были напрочь оторваны от мостика и отброшены к внутренней переборке. Под грудой обломков оборудования Фелан увидел чьи-то руки и ноги, но по ручейкам крови, струящимся из-под этих могильных холмов, он понял, что погребенным под ними людям помощь уже не нужна.

Людей далеко разбросало по развороченной палубе, кое-кто подавал слабые признаки жизни, но Фелан продолжил поиск, даже не повернув и головы в их сторону.

«Последний раз я видел его в голоблоке». Когда Фелан подошел к рухнувшим стенам, дым уже почти рассеялся, и в обшивке корпуса он увидел дыру. Она зияла вверху справа от главного экрана наблюдения. Острые, как кинжалы, зазубрины рваного края отверстия отогнулись внутрь. «После удара сюда, должно быть, всадили хорошенький заряд шрапнели, но что же, черт побери, это могло быть?»

Трубы в корпусе качали сгустками вылетавшее поверх пробоины, похожее на деготь смолистое вещество, закрывающее дыру блестящей черной шторой. Хотя немного темной жидкости, пачкая стенки, каплями стекало внутрь отсека, все же большая ее часть прилипала к уже застывшему слою, увеличивая его толщину. Но тут Фелан заметил, как туго натянут слой герметика, прогнувшийся от сильного всасывания наружным вакуумом, и его охватил приступ панического ужаса. До него вдруг дошло, что, не выдержи перекрытие, и вакуум с быстротой молнии вырвал бы наружу и его и других, засосав в глубины пространства. Он осмотрел мостик и качнул головой. Не приходилось сомневаться, что все, кого не придавило обломками, вылетели через пробоину, прежде чем натянулась пленка герметика. И хотя шансы были ничтожны, Фелан знал, что отыщет Ульрика.

По радио тревожно прозвучал голос теха:

— А ну-ка, пошевеливайтесь! Заплата и в самом деле сильно нагружена. Не знаю, долго ли еще она выдержит.

Фелан бросил через плечо быстрый взгляд на дверь.

— Дайте нам знать, когда у вас появятся хоть мало-мальски хорошие новости.

Ремонтник покачал головой:

— Это как раз и есть хорошие новости.

Добравшись до останков голоблока, Фелан обнаружил впадину под самой нижней из покореженных панелей. «Кто знает, а вдруг...» Присев, он встал на колени и вполз в пустоту. Светом ручного фонарика на правом предплечье он разогнал темноту и уперся взглядом в Хана.

«Ах, черт! Скорее дать ему воздуха!» Фелан приладил маску одного из своих кислородных баллонов к пепельно-серому лицу Ульрика и открыл вентиль. С величайшей осторожностью он поводил лучом фонарика по телу Хана, проверяя, не получил ли тот серьезных увечий. «Серьезных переломов нет, и ничем тяжелым его вроде бы не придавило, посмотрим, смогу ли я вытащить его отсюда».

Наемник подхватил Хана Клана Волка под мышки и с усилием потащил прочь. И как только тело Хана сдвинулось с места, Фелан заметил, что к тому мало-помалу начинает возвращаться жизнь. Ульрик открыл глаза, но тут же зажмурился и заморгал от яркого света фонарика.

Вытянутыми руками Ульрик, приподнявшись, обхватил руки Фелана чуть выше локтя. А затем, пользуясь наемником как подпоркой, Хан выкарабкался из голоблока. Он, как мог, постарался устоять на ногах, но колени его тотчас же подогнулись, и он, не подхвати его вовремя Фелан, рухнул бы на пол.

Наемник жестами подозвал двух одетых в белое санитаров:

— Я нашел Хана. Забирайте его, да поскорей.

Вдруг все это время молчавшие наушники, вмонтированные в его шлем, пронзительным кудахтаньем заявили о своей жизнеспособности и заговорили:

— Всем отойти от мостика. Коэффициент напряжения изолирующего слоя на десять процентов превысил свой максимум, а у нас есть сведения, что главный удар противник намеревается направить именно в эту зону. Поторапливайтесь! Не знаю, надолго ли мне хватит сил продержаться.

Фелан бросился к двери, но вдруг его внимание привлекла пара чьих-то слабо шевелящихся ног. Он повернул в сторону посмотреть, не понадобится ли помощь, и, пройдя несколько шагов, остановился как вкопанный. «Ну и везет же мне, нечего сказать!»

На спине, наполовину зажатый погнутым магниевым брусом, лежал Влад; его вывихнутые руки и ноги изогнулись как-то нелепо фантастически. Все кости, видимо, уцелели, но левая часть лица от брови до челюсти, почему-то оставшаяся незащищенной, была залита кровью. Однако Фелан не сомневался, что Влад жив.

— Эй, раб, не мешкай. Максимальное напряжение уже дошло до ста двадцати семи процентов. Перегородка отлетит в любую секунду.

Фелан пропустил его предупреждение мимо ушей. Опустившись на колени, он попытался вытащить Влада из-под бруса, но в того будто что-то крепко вцепилось, не давая сдвинуть с места. «Вот будет забавно, если то, что раньше помешало тебе вылететь наружу, теперь не даст мне тебя спасти». Фелан распластался под стальной балкой и, отцепив застрявшую пряжку поясного ремня воина-водителя, наконец полностью его освободил.

Ухватив Влада за пряжку, искусно сделанную Тирой, Келл вытащил его из-под груды железок и, перекинув через левое плечо, помчался к выходу, пока тех знаками указывал ему поскорее убираться. Перепрыгивая через груды обломков, он всеми силами стремился к спасительной двери, но, не добежав до нее каких-нибудь пять метров, упал, поскользнувшись в луже крови.

Влад соскочил с его плеча и вылетел прямиком в дверной проем, где его тут же подхватил тех и быстро умчался с ним прочь. Фелан попытался подняться, но его пропитавшиеся кровью башмаки скользили, не давая устоять на ногах. А тут еще с перегородкой стало твориться что-то неладное. Ее края начали постепенно отрываться от края отверстия, а вслед за этим валявшиеся повсюду мелкие куски разных обломков затряслись и заплясали вокруг Келла в каком-то диком танце. Отчаянно цепляясь за все, что могло бы ему помочь, Фелан попытался приблизиться к выходу, но все было тщетно. Ужас охватил его, когда он почувствовал, как сантиметр за сантиметром начинает сползать в зияющую пустоту пробоины.

Вдруг в дверном проеме, полностью заслонив его собой, возникла металлическая громада. Элементал схватил наемника за шиворот и вышвырнул его в идущий за мостом коридор всего за несколько секунд до того, как за ними с шумом захлопнулись створки мостика. Тяжело и неуклюже Фелан опустился на пол, но облегчение от того, что удалось избежать смертельных объятий космического вакуума, заслонило ощущаемую им боль и не к месту охватившее его смущение.

Он поднялся на ноги и, сорвав левую перчатку, протянул руку спасшему его элементалу.

— Не знаю, сумею ли вас хоть когда-нибудь отблагодарить.

Бронированная фигура выпрямилась и сняла шлем. Повесив его на крюк на правом локте, Эвента взяла протянутую ей руку и сжала ее в стальном пожатии.

— Было бы непростительно дать тебе погибнуть.

Наемник от удивления даже рот раскрыл.

— Эвента? После того, что я сделал с тобой на Расалхаге... Как же так?

Она еще раз встряхнула и отпустила его руку.

— Может быть, ты и раб, Фелан Патрик Келл, но в груди твоей бьется сердце воина. Тебе еще многое предстоит узнать о нас и наших обычаях, а главное, понять наконец, что ты завоевал наше уважение. Допустить, чтобы ты умер без всякой пользы, — значит совершить гораздо больший грех, чем разрешить тебе сражаться против меня.

Неожиданная усмешка прорвалась сквозь жуткую маску ее лица.

— К тому же это помешало бы мне вновь помериться с тобой силами.

Застыв в немом изумлении, Фелан смотрел ей вслед, пока она, следуя за уносившими Влада санитарами, уходила все дальше по коридору. «Она права. Мне и в самом деле придется многое узнать о кланах. Так вот что, видимо, нужно Ульрику. Он хочет, чтобы я понял, зачем они прибыли во внутреннюю Сферу». И тут он вспомнил о своем обещании помочь регенту разгадать тайну кланов. «Но что, собственно, произойдет, если я обо всем узнаю? Как мне воспользоваться этим знанием?»

XLII

Триада, Таркад-Сити, Таркадо,

Округ Донегал, Лиранское Содружество

10 ноября 3050 год

Виктор Штайнер улыбнулся, держа руку Кая Алларда в своей ладони.

— Я рад, что ты решил остаться в Центре управления полетами ВВС. Лишиться тебя было бы величайшей оплошностью.

Кай крепко пожал руку Виктора, однако принц заметил тень сомнения, промелькнувшую в серых глазах друга.

— Я ценю столь высокое мнение, ваше высочество, но далеко не уверен, что оно вполне заслуженно.

Увидев, как суживаются глаза Виктора, Кай, как бы сдаваясь, поднял руки вверх.

— И не говори, что я слишком строг к себе. Просто иногда вы столь усердно стараетесь укрепить мое доверие, что рискуете добиться совсем обратного. Я, конечно, совершаю ошибки и вынужден расхлебывать последствия, например, одной из них, сделанной на Туаткроссе. Спасибо, что мне на это хоть дали время.

Виктор выдернул руку и пожал плечами.

— Это минимум из того, что я мог сделать для человека, не допустившего уничтожения четырех полков боевых роботов.

Он широко развел руки, обводя ими огромное пространство тронного зала, где они стояли. Зеленые и золотые флаги волнами ниспадали с балюстрад и окружавшей их колоннады. И даже два «Грифона», стоящие по обеим сторонам трона Архонта, выглядели нарочито торжественными в своих шлемах, увенчанных гребнями гвардейцев Стражей Донегала.

— Если бы не ты, все здесь было бы завешано черными орденскими лентами и для нынешних торжеств явно не было бы повода. Черт возьми, после того веселенького побоища, что ты им устроил, кланы отступили и больше уже не пытались захватить Туаткросс.

Губы Кая сжались в тонкую линию, от чего его лицо приобрело крайне суровое выражение.

— Спасибо за столь лестное мнение, но и ты и я знаем гораздо больше, чтобы поверить этому...

— Ты сделал все, что положено, — резко заметил Виктор, — и не виновен ни в каком преступлении. Доктор Лир заявила, что все те люди были обречены задолго до того, как ты их туда послал.

Кай пятерней пригладил свои черные волосы.

— Мне не надо было вообще посылать туда людей. Мне слишком хорошо известны свойства пентаглицерина. Я знал, что, раздайся где-нибудь поблизости хоть малейший взрыв, и его действие тут же бы проявилось. Они погибли бессмысленно и бесполезно, хотя их вполне можно было эвакуировать вместе с другими. И как ни крути, я-то ведь знаю, что их кровь так и останется на моих руках.

Виктор насупился.

— Нечто вроде этого ты уже высказал на Туаткроссе, когда заявил об отставке. Так откуда эта перемена? Почему ты все-таки решил остаться в Центре полетов ВВС?

Кай поджал губы, но потом, вздохнув, махнул рукой.

— Сперва меня задел твой «приговор» отправить меня на санитарный корабль, посланный для эвакуации людей с Туаткросса. Мои раны, прямо скажем, были ничтожны, и, приняв решение уйти в отставку, я все же чувствовал ответственность за ту злополучную атаку. На Кюри я, как мог, держался особняком, но в один прекрасный день там вдруг как-то прополз слушок о том, кто я такой и что, собственно, натворил.

Лейтенант с подозрением взглянул на Виктора, но принц сделал шаг назад и как бы в доказательство своей невиновности с простодушным видом поднял руки вверх.

— Эй, я тут ни при чем.

«Доктор Лир была на Кюри, хотя и получила указания держаться от Кая подальше. Мы в общем-то не старались хранить в тайне акцию Кая, но тем не менее о ней мало что было известно. Неужели...»

— Да ладно, Виктор, порядок! С меня хватит и одного твоего слова. — Кай поднял глаза вверх, пристально разглядывая остающийся в тени выступ потолка. — После рейса сюда, на Таркад, многие солдаты приходили поблагодарить меня за жертву, принесенную мной ради их спасения. По их словам, для того, что я совершил, требовалась недюжинная отвага. Среди них были солдаты, эвакуированные из полевого госпиталя доктора Лир. Все они уверены, что погибли бы, если бы мне не удалось прорваться и объяснить, что надо делать. Говорят, я спас им жизнь и они с радостью опять послужили бы под моим началом, если бы представилась такая возможность. Может, впервые в жизни я не чувствовал себя истинным сыном своего отца и наследником матери. Они обращались ко мне, называя Каем Аллардом, и восторженно приветствовали мое появление вовсе не потому, что у меня такие родители или связи, а только благодаря тому, что я сделал для них. Они выражали готовность служить со мной, зная только о моих личных заслугах.

— Кай, если ты считаешь, что я стал твоим другом, потому что...

Кай энергично потряс головой:

— Нет, Виктор, я знаю, что это не так. Я по достоинству ценю посланное мне счастье иметь нескольких друзей, кто, подобно тебе, проявил достаточную настойчивость, чтобы узнать меня поближе. Мне следовало бы с этого начать. Но даже тебе придется признать, что мы вряд ли стали бы друзьями, если бы общественные положения наших семейств не заключили между нами естественного альянса. Так или иначе, все эти мужчины и женщины, осыпающие меня благодарностями, не вполне отдают себе отчет в том, что произошло на Тауткроссе, зато я слишком хорошо понял, что уже никогда не допущу подобной ошибки, познав весь ужас и невыносимую боль ее последствий. Так вот, если я подам в отставку, меня, вполне возможно, заменит какой-нибудь дослужившийся до лейтенанта молокосос и наверняка совершит ту же самую ошибку. — Кай пожал плечами. — А потому, ваше высочество, я беру назад свое заявление об отставке.

Когда Виктор взглянул на Кая, в его глазах светилась неподдельная радость. Он знал, что его друг все еще не отделался от привычки заниматься самоедством и без конца пересматривать прежние решения, но он, по крайней мере, хоть научился правильно предугадывать последствия всех своих действий. Перемена была ничтожной, но все же достаточной, чтобы ее заметить.

Тут Виктор услышал звук открываемой за спиной двери и заметил, как, вздрогнув, насторожился Кай. Виктор быстро обернулся, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Через боковую дверь в тронный зал входила его мать, архонтесса Мелисса Штайнер, в сопровождении Моргана Хайсек-Дэвиона.

— У нас потрясающая новость, — обратился к ним Виктор. — Кай забрал свое заявление об отставке.

Прежде чем ему удалось произнести еще хоть слово в тронный зал через ту же дверь вошел некто третий! Человек, одетый в черную форму, перехваченную в талии ремнем и отделанную по бокам красным кантом, обошел вокруг Моргана и остановился перед ним, уперев руки в бока. В его длинных темных волосах играли яркие голубые блики, а в черных глазах горело злобное ликование. На плечах его куртки была вышита волчья голова, отделанная настоящим мехом, а багровые вспышки рубинов на месте волчьих глаз не уступали огню, пылавшему в глазах незнакомца.

— Виктор Дэвион и Кай Аллард-Ляо. Какая удача застать вас вместе!

Саркастический тон неизвестного разозлил Виктора. |

— Виктор — это я. С кем имею честь?

Человек, откинув голову назад, расхохотался, и его лающий смех эхом отразился под сводами зала.

— Нет, вы только взгляните! — Он повернулся и кивнул Мелиссе. — В нем прекрасно смешалась кровь Штайнеров и Дэвионов. Пламень и сталь. Чуть-чуть сдержанности, и он — непобедим.

Незнакомец взглянул на стоявшего за спиной Виктора Кая.

— А этот скромник прямо-таки создан, чтобы стоять на страже. — Он подмигнул Моргану. — В Древнем Риме, да будет вам известно, в колесницу с триумфаторами обычно сажали карлика. И во время публичных манифестаций, когда не в меру восторженные толпы бурно изливали на героя льстивые похвалы, карлик шепотом напоминал ему о том, сколь преходяща земная слава. А офицер, который водит за собой собственного карлика и постоянно останавливается с целью убедиться, что он прав, вместо того чтобы просто верить в свою правоту, — такой офицер многого стоит.

Виктор обернулся, желая посмотреть, как Кай воспринял подобный комплимент, и был слегка удивлен, не заметив, вопреки своему ожиданию, ни тени смущения на лице Кая. Напротив, Кай слегка поклонился, а затем поднял голову и криво улыбнулся.

— Благодарю, Нгов. Это поистине высокая похвала. Виктор нахмурился и взглянул на Моргана.

— Что здесь происходит? Я узнаю форму — он из Волчьих Драгун. Просветите меня, будьте добры.

Морган кивнул Свенгу Нгову, и наемник широко улыбнулся.

— Все очень просто, ваше высочество. Полковник Джеймс Вульф послал меня для сопровождения вашей матери, Моргана, Кая и вас на Стратегический Совет на Недосягаемой.

— Стратегический Совет? — Виктор снова нахмурился, и глубокая складка залегла меж его бровей. — Как же так? И я узнаю последним, что Драгуны предпочли устраниться от этой войны. Да и захватчики к тому же убрались.

Улыбка сползла с лица наемника.

— Времена меняются, принц Виктор, и этот Совет призван доказать, что именно МЫ, а не ОНИ управляем скоростью, временем и направлением всех изменений. Если же мы окажемся несостоятельными, то, перефразируя детский стишок, все королевские роботы и вся королевская рать не смогут Государства-Наследники собрать...

XLIII

Дворец, Столица империи, Люсьен,

Округ Пешт, Синдикат Драконов

15 ноября 3050 года

Шин, скрываемый тенью от садовой стены, осторожно опустился на колени. Черное шелковое кимоно позволяло ему оставаться практически невидимым для посторонних глаз, но тонкая ткань, надо сказать, мало спасала от холода ясной люсьенской ночи. Шин не боялся холода, напротив, он, унимая жжение в левом боку, был ему даже приятен.

Чтобы не нарушать тишины сада, Шин сдерживал дыхание и старался как можно реже глотать. Полузакрыв глаза, он почти не видел, как мало света просачивалось в сад из другой части города, нимало не заботясь о том, что сон может сморить его в самый неподходящий момент. Мучительная боль и обуревавшие его чувства все равно не дали бы спокойно уснуть.

Слегка подняв голову, он разглядывал багрово-черный контур дворца, где со своей семьей обитал Канрей Теодор Курита. Этот дворец, так же как и поместье на Эдо, был построен в строго японском стиле. В центре дворца вздымалась к небу трехъярусная башня огромного диаметра, а каждый ее ярус по высоте вдвое превышал обычные размеры. Даже шаттлы, на которых путешествовал Шин, по своим размерам и массе уступали этой громаде. Он был польщен тем, что Канрей пожаловал ему комнату в этом дворце. «Долгий путь из трущоб Марика!»

Размышляя о своей жизни, все, что происходило до вторжения, он видел расплывчатым и нереальным, как в картинках ранней голографии или кадрах старой кинохроники. Захватчики были во многих отношениях самыми достойными противниками. Снова и снова стремились они согласовать свои военные силы с нашими, чтобы мы не слишком теряли престиж, даже потерпев поражение. Иногда, имея дело с нами, они выглядели откровенно наивными, и с тех пор как на Уолкотте им пришлось испытать горечь поражения, новых атак на наши миры с их стороны больше не предпринималось. Возможно ли, чтобы при их взглядах на Вселенную одно поражение положило конец всем планам нападения?!

Однако от этой идеи он отказался с той же быстротой, с какой она пришла в его голову. Нет, в этом еще меньше смысла, чем в некоторых теориях о том, кто они такие на самом деле. То немногое, что я узнал о их боевой технике и костюмах, мы «почерпнули» из битвы на Уолкотте; так вот, все это наводит меня на мысль, что они люди, невзирая на численность их пехоты. То, что у них есть боевые роботы, просто доказывает, что где-то они наткнулись на людей с такими машинами, но ведь никому неизвестно, как далеко могли забраться наши пираты на задворках Вселенной. Может, они из какой-то затерянной колонии или потомки некоего покоряющего сердца масс лидера, тайно уведшего за собой людей, чтобы построить военное общество?!

Наши пленники молчат о своем прошлом, заявляя только, что сейчас они члены клана Куриты, хотя нам они, конечно, не расскажут, что он, собственно, собой представляет. Это тайна, окутанная клубком еще больших тайн. И теперь, когда они ушли, сможем ли мы когда-нибудь докопаться до сути?

Едва слышный звук, будто кто-то кожаным башмаком наступил на камень, заставил Шина резко поднять голову. Заслонив сияние звезд, изящная фигурка перемахнула через зубчатую стену сада и, съежившись после прыжка, припала к земле. Переждав несколько секунд, фигура выпрямилась и двинулась в направлении дворца. И тут только Шин понял, что незваный гость был женщиной. «Оружия вроде бы нет... неужели наемный убийца?»

С величайшей осторожностью Шин поднял валявшийся под ногами булыжник, бесшумно встал и пошел вслед за незнакомкой. Пройдя несколько шагов, он остановился и швырнул камень в садовую стену. Когда женщина обернулась, чтобы посмотреть, откуда исходит непонятный звук, он одним прыжком оказался рядом, решив, однако, не нападать на нее со спины.

— Стой!

Не повиновавшись его окрику, она резко повернулась и, высоко подпрыгнув, попыталась ударом ноги отшвырнуть его в сторону. Удар был настолько силен, что, достигни он цели, напрочь бы снес Шину голову. Однако он сделал «нырок», ушел от удара, хотя и покачнулся, потеряв равновесие, когда его слегка зацепил ее каблук. Успев прийти в себя, пока она поворачивалась к нему лицом, он встал в боевую стойку. Но вновь, двигаясь быстрее, чем он ожидал, она схватила его за правое запястье, и тут же его плечо стрелой пронзила боль. Шин, хотя его рука и онемела, выдернул ее за рукава кимоно, увернулся и быстро завертелся на месте. И пока незнакомка за рукав тянула его одежду к себе, он, быстро кружась и разматывая с себя материю, отбегал все дальше в сторону, пока наконец не оказался в середине сада, а у его противника в руках осталось лишь пустое кимоно.

Тут двери дворца, выходящие в сад и на балкон, распахнулись, выплеснув в ночную черноту потоки тусклого света. Прямоугольник света упал на Шина, и сразу же на стене сада заплясала его длинноногая тень. Женщина, отбросив кимоно в сторону, приготовилась к новой атаке, но вдруг выпрямилась и почтительно поклонилась. «Вот тебе и на! Сражается как львица, а в следующий момент кланяется. Что здесь происходит?» Когда женщина подошла ближе, Шин, в свою очередь, отвесил ей поклон, пытаясь вспомнить, где он видел этот знак отличия в виде красной волчьей головы, украшающей левую сторону ее туники. «Волчьи Драгуны? Не может быть! Ведь на этот раз единственное, что может им здесь потребоваться, так это смерть координатора. Но тогда зачем же нападать на дворец Канрея?»

Незнакомка стянула с головы черный вязаный шлем, и ее длинные светлые волосы волнами рассыпались по плечам.

— Добрый вечер, Канрей Курита-сан, — обратилась она на безупречном японском к стоявшему на балконе человеку. — Я к вам с поклоном от полковника Джеймса Вульфа.

Канрей подбоченился.

— Полковник Вульф передает мне поклон? — В его голосе прозвучала саркастическая нотка. — Неужто христианский ад и в самом деле замерз и рак в пруду свистнул, или это особая манера шутить? Что, разве Драгунам-посланцам вменяют в обязанность всегда набрасываться на верных вассалов тех, кому они несут сообщение?

Женщина рассмеялась, и ее веселый смех, в котором полным диссонансом звучала смертельная угроза, был явно уже знаком Шину.

— Лилит Ланг, майор драгун к вашим услугам. Я и не думала шутить и никогда не напала бы на Шина Йодаму, если бы знала, что это он.

Шин уставился на нее в полном изумлении.

— Что? Как вы догадались? Лилит указала на грудь Шина.

— По татуировке можно узнать всю вашу подноготную. Ваш левый бок выдает в вас члена якудзы, а правый свидетельствует о великих подвигах.

Падавший из дворца свет оживлял линии новой татуировки Шина. Часть оскаленной пасти дымчатого ягуара на его плече уже стерлась. Ярко сверкающие золотом глаза зверя свирепо смотрели на Лилит и Канрея. Немного пониже в черных линиях распростерлась поверженная фигура пронзенного мечом вооруженного пехотинца. Правую руку от запястья до плеча украшала вереница картин звезд и перелетов после удачного бегства из Залива Черепах, а сцены побега из тюрьмы расписывали всю спину.

В сад вышел Хосиро и, ежась от холода, запахнул кимоно.

— А я и не подозревал, что полковник Вульф испытывает столь жгучий интерес к людям моего отца.

— А здесь есть много такого, что интересует Драгун и о чем вам, Хосиро, почти ничего не известно, — в тон ему прошипела Лилит. Она взглянула вверх на Теодора. — Пришло время положить этому конец, и вот для этого-то меня и послали сопроводить вас, вашу семью и Шина Йодаму на Недосягаемую. Вам еще многое предстоит узнать.

Хосиро презрительно рассмеялся, однако Канрей, казалось, секунду-две напряженно обдумывал ее возмутительное заявление.

— Я был бы полным идиотом, решись в одиночку отправиться в штаб-квартиру врага... Наемница улыбнулась.

— Полковник Вульф так и думал, что вы это скажете, и заявил, что в случае необходимости вы можете захватить с собой Джениоши и Рюкен, хотя он надеется, что вполне хватит и обещания Декана Фрейзера и Джанеты Рэнд обеспечить безопасный перелет. А еще он сказал, что никогда не враждовал с вами или Синдикатом, а только с Самсоновым и вашим отцом. А то, что я не могла явиться сюда открыто, так это все из-за той самой вендетты. Но вы, надеюсь, понимаете, что если бы полковник Вульф дал мне задание кого-то убить, ничто не смогло бы меня остановить.

— Неплохо сказано, — согласно кивнул Теодор. — Ну, без Генэсе и Рюкен я, пожалуй, обойдусь, а вот полковника Наримасо Осано прихватить с собой было бы неплохо.

Лицо Лилит просияло улыбкой.

— Прекрасно. По словам полковника Вульфа, он давно уже с нетерпением ждет встречи с полковником Осано. Соберите людей и стартуйте в направлении орбитальной станции Гинка. А мы радируем координаты на наш «прыгун».

Хосиро прошел в глубь сада и, повернувшись, взглянул вверх, где на балконе стоял его отец.

— Мы только что отделались от одного врага, а вы пытаетесь тут же препроводить нас в руки другого. Ничего не понимаю.

Канрей обменялся с Лилит быстрыми взглядами, а затем спокойно, но твердо обратился к сыну:

— А тебе и не нужно понимать все прямо сейчас. Твое дело повиноваться. Раз полковник Вульф рискнул послать сюда одного из своих людей, значит, он задумал нечто серьезное. Вульф не дурак и не безумец. Так что я еду.

XLIV

Штаб-квартира Волчьих Драгун,

Недосягаемая,

Маршрут Сарна, Федеративное Содружество

12 января 3015 года

Виктор Ян Штайнер-Дэвион стоял в дверях зала, испытывая благоговейный ужас от толпы людей, постепенно заполняющих огромный зал. «Если правда хотя бы половина из того, что мне известно, то со времени свадьбы моих родителей еще ни разу в одном месте не собиралось столько влиятельных особ».

Военачальники переходили от группы к группе, плотным кольцом окружавших политических лидеров, пока люди из Драгун — с видом смертельно оскорбленных необходимостью прислуживать — предлагали гостям напитки и деликатесы. Но самым убийственным для Виктора было то, что в присутствии столь важных особ его прибытия не заметила ни одна живая душа.

Охватившее его чувство досады, однако, быстро прошло, и он улыбнулся. «Помни, Виктор, что здесь ты всего лишь мелкая рыбешка в большом пруду. Ты не великий политик и не военный титан. А значит, будь доволен, что тебя вообще сюда пригласили». Продолжая размышлять, он мыслями вернулся к той головоломке, над которой он, Кай и Морган бились все время путешествия на Недосягаемую, но сам себя остановил. Нам не удалось понять, зачем Вульф собрал нас всех вместе, так что явно не стоит бросаться на эту задачу в «мозговую атаку».

Стоя в самой давке, Виктор заметил знакомую фигуру в красно-черной форме Гончих Келла. Человек этот был высок ростом и создавал вокруг себя ауру силы и власти. Его достаточно длинные, с сильной проседью волосы рассыпались по плечам красной куртки, а белая борода была коротко подстрижена. Виктора, как всегда, охватило странное чувство, и он подумал, что смерти придется захватывать этого человека спящим, поскольку, когда он бодрствует, ей его нипочем не одолеть.

Виктор пересек зал, направляясь к тому месту, где стоял Морган Келл, беседуя с двумя людьми из Лиги Свободных Миров, которые почтительно откланялись, увидев подходившего к ним Дэвиона. При виде его лицо Моргана озарилось приветливой улыбкой.

— Ваше высочество, — произнес двоюродный брат его матери и создатель отряда Гончих Келла, — видеть вас — для меня, как всегда, ни с чем не сравнимое наслаждение.

Улыбнувшись в ответ, Виктор пожал руку Моргана.

— Неужели так уж и ни с чем? Хорошо, что моя матушка нас не слышит, ей бы это вряд ли понравилось... Морган Келл громко расхохотался.

— Да ладно, не лови меня на слове, ведь твоей матери отведено в моем сердце особое место. Так что хочешь не хочешь, а придется поверить, что я искренне тебе рад.

— Заметано.

Морган оглядел Виктора с ног до головы и одобрительно кивнул.

— Дэн Аллард сообщил мне немало хорошего о твоих действиях на Туаткроссе. Будто бы ты быстро соображаешь и не боишься при случае и подраться. Ну что ж, неплохо. — Он пристально посмотрел вдаль. — Это погубило твоего дядю Дэна на планете Мэллори, но вытащило твоего отца и кузена Моргана Хайсека-Дэвиона из стольких передряг, что мне пальцев не хватит, чтобы их сосчитать.

— Если бы там не было Гончих, а полковник Аллард не захотел рисковать, все обернулось бы иначе. Глаза Моргана сузились.

— А если бы ты не послал Кая разведать подходы, как бы тогда все обернулось?

Виктор взглянул поверх голов туда, где стоял Кай в обществе матери, отца и сестер-близняшек.

— Если бы он только дал себе волю выполнить это. Морган Келл одной рукой обхватил Виктора за шею.

— Думаю, ты убедишься, что воины, подобные Каю, держат себя в тугой узде, а все из-за боязни того, что случилось бы, выпусти они вожжи. Скажи спасибо, что он на твоей стороне. Если однажды он сорвется с привязи, то немного найдется во Внутренней Сфере такого, что сможет его остановить.

Усиливающийся визг электрической инвалидной коляски помешал Виктору ответить. Он повернулся, чтобы лучше рассмотреть человека, одетого в форму генерала армии Свободной Республики Расалхаг. В отливающих серебром волосах и тронутой сединой черной бороде виделось Виктору неуловимое сходство с кем-то знакомым, и лишь глубокий шрам на левой щеке генерала помог ему вспомнить имя этого человека. «Да ведь это же Тор Мираборг! Он здесь, должно быть, вместе с Хааконом Магнуссоном, Серебряным Лисом. Вульф и вправду собрал здесь всех».

На мгновение Виктор подумал, что женщина в форме космического пилота, сопровождающая Мираборга, видимо, его дочь, но на именной наклейке на ее левом нагрудном кармане он прочел: «Дженсен».

Мираборг вперся в Моргана Келла свирепым взглядом.

— Вы — Морган Келл? Наемник молча кивнул.

— Я — Тор Мираборг. Ваш сын убил мою дочь!

Гнев и боль в голосе Тора заставили Виктора непроизвольно сжаться, однако лицо Моргана осталось бесстрастным.

— Объясните, как это мой сын, которого уже полтора года нет в живых, мог убить вашу Дочь?

Волна жгучей ненависти окатила лицо Мираборга.

— Ваш сын встал между Тирой и мной. Это он своим влиянием заставил ее уехать и вступить в Полк драгун Расалхага. Моя дочь погибла, сражаясь с захватчиками.

Морган выпрямился в полный рост.

— Значит, ваша дочь и мой сын напоследок своих слишком коротких жизней разделили общую участь. Не так давно я получил от нее голодиск, и она была столь добра, что поделилась со мной и моей женой воспоминаниями о том времени, когда они были вместе с Феланом...

Плечи Мираборга тяжело опустились, а подбородок уперся в грудь.

— Она говорила с вами? — спросил он выдающим смертельную муку шепотом. — Она записала для ВАС голодиск? Но почему?

Виктор понял вопрос, Мираборг просто не имел права голоса. «Она никогда не общалась со своим отцом, и тот не знает почему...»

— Этот диск пришел в ответ на тот, который я послал ей раньше, — спокойно ответил Морган. — Если хотите, я дам вам его посмотреть.

Железный Ярл, встряхнувшись, пришел в себя, и огонь вновь вспыхнул в его взгляде и голосе.

— Нет, я не желаю иметь к этому никакого отношения. Она перестала быть моей дочерью в тот день, когда покинула Ганцбург.

Он повернул свое кресло и, прорезая толпу, двинулся прочь, оставив худенькую стройную блондинку в одиночестве.

Аника взглянула на Моргана.

— Будем знакомы, полковник Келл, я Аника Дженсен, напарница Тиры. Она была моей лучшей подругой.

Аника бросила взгляд вслед Мираборгу и тряхнула головой.

— Не обращайте на него внимания. Он просто злобный старик. Я знала вашего сына и виделась с ним и Тирой много раз. Я была там, когда они встретились. И вам нечего стыдиться за сына. Фелан и Тира были просто созданы друг для друга.

Морган положил руки ей на плечи.

— Благодарю вас, лейтенант, рад слышать, что у Фелана были друзья.

Аника с трудом сглотнула.

— Сэр, если вы не возражаете, мне хотелось бы посмотреть тот ее диск. Тира и я, по сути, никогда не имели возможности попрощаться. Она направила свою «Шилону» во флагманский корабль захватчиков, прямо на капитанский мостик. Да что там говорить! Чтобы остановить вторжение, она сделала гораздо больше любого из всей Королевской армии, но Железный Ярл не признает ее героизма.

— К завтрашнему утру я сделаю для вас копию диска. — Морган приветливо ей улыбнулся. — И спасибо вам.

Аника отошла, а внимание Виктора привлекла странная суматоха в дверях зала. Одетая в черное шелковое платье с красной отделкой, что выглядело нелепой пародией на форму Драгун, Ромао Ляо, канцлер Конфедерации Капеллана, отчаянно и безуспешно пыталась заставить одного из двух стоявших в дверях Драгунов объявить о ее прибытии. Вначале несчастные стражи делали вид, что не замечают ее, но когда она заехала одному из них кулаком, стражник, взбесившись, отвел руку, чтобы отвесить ей здоровенную оплеуху.

Стройный темноволосый мужчина, бросившись между ними, встал лицом к Романо. Стражник справился с собой как раз в тот момент, когда другой, более молодой, человек мягко, но крепко схватил свою мать за запястья. На какой-то момент лицо Романо исказилось гневом, но, быстро взяв себя в руки, она с видом полнейшего обожания поцеловала сына в щеку. Тем временем Цен Сянг, ее супруг, вышел из толпы, намереваясь взять ее за руку и увести прочь.

Виктор покачал головой. «Она, вне сомнения, такая же сумасшедшая, каким был и ее отец. Хотя ее сын, Сун-Цу, видимо, имеет над ней какую-то власть, но надолго ли?» Он обернулся на Кая, наблюдавшего за Сун-Цу Ляо, следующим за своими родителями. «И Кай, и Сун Цу — внуки Максимилиана Ляо, и каждый из них имеет право претендовать на трон Конфедерации Капеллана. Не думаю, чтобы Кай этого хотел, но сможет ли это остановить Сун Цу в его стремлении избавиться от потенциального соперника?»

В дальнем конце зала предводитель Волчьих Драгун занял специально возведенный помост. К нему присоединились несколько старших офицеров полка.

Виктор нахмурился. «Как странно! И где, собственно, Черная Вдова? Я что-то не слышал, чтобы Наташа Керенская была ранена или убита».

Джеймс Вульф пригладил редеющие седые волосы.

— Благодарю всех за то, что вы откликнулись на призыв собраться вместе здесь, на Недосягаемой. Некоторым из вас это, должно быть, показалось странным, однако, надеюсь, вы поняли, что у меня имеются серьезные основания для подобной встречи. Я хотел бы обсудить с вами проблему, вставшую перед нами всеми, но, видимо, лишь Драгуны способны осознать истинную ее глубину. Однако, прежде чем начать, мне хотелось бы представить моего нового заместителя. — И Вульф рукой указал на стоящего позади него молодого мужчину. — Кому-то из вас он, возможно, известен как майор Дарнелл Виннингем. Но настоящее его имя Мак-Кензи Вульф, и это мой сын. Он заменит Наташу Керенскую.

Вульф подождал, пока стихнет вызванный его заявлением шепот, волной прокатившийся по рядам зала, и спокойно продолжил:

— Как вам известно, в прошлом году Внутренняя Сфера подверглась нашествию врага, обладающего боевыми роботами невиданной силы. За последнее время в сражениях против захватчиков силы Федеративного Государства и Синдиката Драконов добились некоторых успехов. После месяца проб и ошибок им наконец удалось нанести противнику поражение. После этого агрессоры, как бы то ни было, остаются в пределах завоеванных ими планет.

Тут из зала неожиданно раздалось:

— Это потому, что мы им как следует дали под зад. Виктор хоть и не смог узнать голос, но вдруг неожиданно для себя шумно присоединился к вызывающе дерзкому ходу одобрительных выкриков: «А мы и в самом деле здорово им врезали». Вульф покачал головой.

— Неужели вы действительно верите, что такого неукротимого и безжалостного врага может смутить столь мелкое поражение? Они отступили потому, что одна женщина-пилот из Расалхага пожертвовала собой, врезавшись своей «Шилоной» прямо во флагманский корабль неприятеля. Она, как минимум, уничтожила их предводителя и разрушила командную структуру вражеских сил. Промахнись она всего на десять метров вверх или вниз, влево или вправо, агрессоры так и продолжали бы неумолимо двигаться вперед походным порядком. А если вы и в самом деле столь наивны и искренне верите, что две не слишком крупные победы и удачный маневр храброго пилота могли заставить этих захватчиков повернуть назад, значит, шансы на успех в нашей войне, к сожалению, ничтожны.

— Нашей войне? — раздался голос Романо Ляо. — Ну конечно! Я с самого начала так и думала.

Она торжествующе рассмеялась и повернулась, демонстрируя остальным свое превосходство.

— Вы просто-напросто ждали, чтобы наши войска разобрались с агрессором. А теперь Волчьи Драгуны повылезают из своих нор и вступят в бой.

Она взглянула на Джеймса Вульфа.

— Ваши наемники самые свирепые во всей Внутренней Сфере. С вашей помощью мы обратим в бегство этих ренегатов с задворок Вселенной.

Пристальным и суровым взглядом Вульф заставил ее замолчать.

— Боюсь, вы превратно толкуете происходящее, мадам канцлер. Неприятель, с которым мы столкнулись, не имеет ничего общего ни с ренегатами, ни с бандитами. И вероятно, менее чем через год начнется новое наступление. Нам придется подготовиться, чтобы встретить их во всеоружии, ведь мы видели лишь небольшой пример их мощи.

Лицо Вульфа приняло суровое выражение, а в голосе проскользнули зловещие нотки.

— После Радштадта и смерти главнокомандующего они обрушатся на нас всей своей силой. Они не станут просить пощады, но и сами не пощадят никого. Леди и джентльмены, теперь наступает время, которое вполне может стать последними днями Внутренней Сферы.