Смерть Артура

1

Утер Пендрагон. – Собственное имя Утер (валлийск. Uthr) существовало у кельтов и засвидетельствовано памятниками (см. ALMA 14, 83), хотя и означает само по себе «ужасный». Пендрагон («pen», валлийск. «голова») – по-видимому, титул, в значении «главный дракон», принадлежавший ряду кельтских королей, распространявших свое владычество на несколько племен.

2

…сказала она герцогу… – В ориг.: «she tolde the duke and seyde». Реплики диалога у Мэлори в подавляющем большинстве случаев предваряются или заключаются этим словом, так что встречаются выражения типа: «…askede and seyde» «he cryiede with a lowde voyce and seyde»; «…spake on hygh unto kynge and seyde; – Fye uppon the, traitor! – they seyde». Такое употребление убедительно доказывает формальную роль этого глагола в тексте, хотя настойчивое повторение безусловно придает диалогу напевную монотонность.

3

Террабиль. – Это название, в отличие от Тинтагиль, представляется прозрачным по смыслу (Terrible – грозный). Однако Тинтагиль, по крайней мере один, существовал реально, – ср. совр. Тинтаджел – город на берегу Бристольского залива. Террабиль, реально не существующий, связан с ним по созвучию (такие созвучия не случайны для прозы Мэлори) и потому оставлен непереведенным.

4

Мерлин – образ знаменитого в средневековой литературе чародея, одно из красочных порождений кельтского фантастического фольклора (валлийск. Myrddin). Как колдун и прорицатель, был известен в средние века едва ли не всем народам Европы. После Гальфрида Монмутского, создавшего около 1135 г. свои «Prophetiae Merlini», фантастические «Пророчества Мерлина» распространялись всюду от Сицилии до Исландии вплоть до XVII в.

У Мэлори образ Мерлина получил своеобразную трактовку: утрачены или рационалистически переосмыслены многие волшебные подробности и обстоятельства (например, его чудесное рождение, детство). Здесь Мерлин скорее умудренный опытом советник короля, не провидящий, а предвидящий будущее.

5

Артур – один из самых популярных образов не только средневековой европейской, но и мировой литературы. Исторически – национальный герой бриттов, возглавившие в конце V – нач. VI в. (упоминается в «Истории бриттов» Ненния – IX, в хронике «Анналы Уэльса» Х в. и, косвенно, еще раньше в хронике св. Гильдаса «О погибели Британии» VI в.) борьбу против англосаксонского вторжения и одержавший, по-видимому, триумфальную победу в битве при горе Бадоне, почти на полвека задержавшую проникновение германцев на Британские острова.

Имя Arthur большинство исследователей производят от заимствованного римского родового имени Artorius, которое мог носить и кельтский племенной вождь. Однако на уровне кельтской мифологии, в которую был включен этот образ, существует несколько многозначительных этимологий, например, Arthur < Ardu < аr («очень») + du («черный») – обозначение ворона. Действительно, существует поверье, что Артур не умер, а превратился в ворона (ср. воронов – хранителей Британии, живущих в Лондонском Тауэре); ворон по-валийски bran, так же звучит имя кельтского верховного божества, которое в зооморфной стадии было вороном, как Зевс – орлом, а Афина – совой (закон Рейнака); таким образом, Артур и функционально и этимологически отождествлялся с богом Браном.

6

Лоутеан – по-видимому, современное Лотиан, – название Южной Шотландии вплоть до залива Ферт-оф-Форт. Следует отметить, что в старинных англонорманнских и французских документах есть случаи транслитерации Lothian как Loenois, Loonois и пр., что существенно для атрибуции родины Тристрама, который носил прозвание Тристрам из Лиона, или из Лоэнуа, и т. п.

7

Моргауза, Элейна и Фея Моргана – единоутробные сестры Артура, дочери королевы Игрейны. Из этих трех персонажей одна лишь Моргана имеет многовековую традицию. Предтечей этого образа считают ирландскую богиню войны и смерти Morrigan, принимающую облик вороны, и в следующей стадии – бретонскую фею рек Морган. Имя Morgawse, по-видимому, – не более как иное прочтение Morgans, ибо в параллельных местах французских текстов вторая сестра анонимна (V 1283). Ниже она и у Мэлори фигурирует просто как королева Оркнейская. Что же до третьей, Элейны, то она и как персонаж – создание Мэлори, который, быть может, прибавил ее «для круглого счета», будучи не чужд некоторых фольклорных приемов повествования, и дал ей одно из самых распространенных женских имен – Елена. (В книге Мэлори по меньшей мере пять персонажей носят это имя.)

8

Повезли короля навстречу врагу в повозке… и под Сент-Альбаном сошлись его воины с великим воинством Севера. – В этом описании, не имеющем параллелей во французском тексте (V 1284–1285), соблазнительно усмотреть аналогию некоторым событиям войны Алой и Белой Розы, современником и, возможно, участником которых был Томас Мэлори, приспешник влиятельного дома Варвиков. Северная Англия и Шотландия за это время неоднократно оказывались вражеской территорией для правящих королей (у Мэлори «The North fro Trent forwards», «the grete hoost of the North». А под Сент-Олбаном (Saint Albons) произошли две крупные битвы, и в первой из них, происшедшей 22 мая 1455 г., больного короля Генриха VI действительно везли в повозке.

9

Собор святого Павла. – Мэлори, естественно, мог иметь в виду отнюдь не нынешний собор святого Павла, возведенный архитектором Реном в 1675 г., а собор XI–XIII вв., сгоревший во время пожара 1666 г., на месте которого он был построен (ср. Wr I, 11).

10

Французская Книга. – Кэкстон писал, что свой рассказ сэр Томас Мэлори, «подчерпнув из неких французских книг, на английском языке в кратком изводе составил». Действительно, тщательное текстологическое сличение, проделанное Винавером, а позднее Лумянским с сотрудниками, показало, что каждая из восьми книг (кроме «Гарета»), составляющих Винчестерский манускрипт, имеет один или несколько «источников», большей частью французских, но также и английских, которые Мэлори использовал, заимствуя фабулу, некоторые описания, фразы и даже отдельные слова, производя при этом существенное «ужатие» и внося разного рода изменения. Такой вид авторства был в обычае в средневековой литературе – еще Лайамон на исходе XII в. в зачине своего исторического труда «Брут» перечисляет использованные источники и указывает на характер своей над ними работы («перевод» и «сокращение»).

Но рыцарь Мэлори, в отличие от клирика Лайамона, в обычной жизни не имел постоянно дела с книгами. Французские рыцарские романы и английские поэмы он читал, вероятно, в Ньюгетской тюрьме в Лондоне. Напротив Ньюгетской тюрьмы стояла францисканская церковь, подле которой Мэлори был впоследствии похоронен, а рядом с нею, в специальном здании, заложенном в 1421 г., находилась библиотека (ее основателем был прославленный мэр Лондона Ричард Виттингтон, герой английских сказок).

Сам Мэлори многократно ссылается по ходу повествования на «Французскую Книгу» в подтверждение истинности своих слов. Однако детальное сопоставление с параллельными французскими текстами, проделанное проф. Винавером для трехтомного издания 1947 г., наглядно показывает, что ссылки на «Французскую Книгу» можно найти у Мэлори и в тех разделах, источником для которых ему служили английские тексты (например, аллитеративная поэма «Morte Arthur», или там, где он выступает как оригинальный писатель в современном смысле слова (см., например, конец эпизода «Гавейн, Ивейн и Мархальт»). «Французская Книга» для Мэлори – часто символический научный авторитет, нередко фиктивный (в иных случаях это просто «Книга», the book). Ссылка на авторитетные источники – истинные или вымышленные – прием, широко распространенный. Еще Гальфрид Монмутский в описании Артура называет своим источником вымышленную, как считается, «книгу стариннейшую на языке британцев» (Britanici sermonis liber vetustissumus»), в чем Чэмберс усматривает «шутку, или литературную условность, или же прямой обман» (см. Chambers Е. К. Sir Thomas Malory. Oxford, 1922).

С этой точки зрения вопрос о том, переводчик Томас Мэлори или автор, теряет смысл, ибо его книга – «historie», как называет ее Кэкстон, по законам жанра должна иметь солидные источники и не содержать вымысла, т. е. правдиво передавать рассказы прежних времен. Иное авторство для Мэлори было бы немыслимо.

11

…турнир с поединками… – В ориг.: a justes and a tournament, где первое понятие означает поединки всадников, вооруженных копьями, а второе – общее сражение участников, разделенных на две партии.

12

День Всех Святых (Alhalowmas) – праздник, установленный в Европе с VIII в. в честь всех святых и мучеников, известных и неизвестных. Отмечается 1 ноября. В канун этого дня исстари происходили народно-карнавальные действа.

13

…поклясться на книге… – В ориг.: to swere uppon a booke – т. е. на Библии. Такое словоупотребление – с неопределенным артиклем – характерное для ранней эпохи развития английского языка (вплоть до Шекспира), а в речениях сохранившееся до настоящего времени, отражает восприятие «книги», вообще писаного текста, как предмета мистического. Ср. ниже в Повести о Святом Граале, где с помощью «книги» (а booke) производится заклятье нечистой силы. Ср. также «Библия» – греч. βιβλια букв. «книги».

14

Крещение Господне, иначе Богоявление – великий двунадесятый праздник 6 января в память о крещении Иисуса от Иоанна в Иордане («Еванг. от Матф.» 3, 3 – 14; «Еванг. от Марка» 1, 9 – 11; «Еванг. от Луки» 3, 21–22). По другим версиям христианского предания, в этот день поминается поклонение волхвов младенцу Иисусу.

15

Сретенье Господне (Candilmas, буквально «Праздник светильников») – праздник принесения младенца Иисуса в Иерусалимский храм и очищения Богородицы на сороковой день после Рождества, т. е. 2 февраля. В католической церкви контаминирован подобно православной масленице, с каким-то языческим праздником (возможно, с римскими «луперкалиями») и с древних времен носит латинское название Candelaria.

16

Пятидесятница – то же, что день Святой Троицы, празднуется на пятидесятый день после Пасхи (7 воскресенье). После норманнского завоевания стал называться обычно Whitsunday – «белое воскресенье» или Trynyte Sunday – «Троицыно воскресенье» (см. ниже кн. XXI), так что Pentecoste у Мэлори – из французского источника.

17

…лордам и общинам… (в ориг.: into his lordes and comyns) – Термин comyns в настоящем переводе передается по смыслу, как «народ», «простой люд». Однако в соответствии с контекстом было сочтено возможным в отдельных случаях воспроизвести эту политическую формулу так, как она дошла до наших дней, – ср. House of Lordes – House of Commons (палата лордов, палата общин), тем более что французские параллельные места этого слова не содержат; ср., с другой стороны: «съехались все лорды, и собрался простой люд» (стр. 37) – или «поднялся простой люд Карлиона» (стр.44) и т. д.

18

Сенешаль – французское слово, по-видимому, германского происхождения (готск. «старый слуга» OED s. v.), управитель двора средневекового феодала, почетный титул и почтенная должность.

19

Коннетабль – В ориг.: conestable, из позднелат. comes stabuli, «верховный управитель конюшен», нечто вроде русского «конюшего». Слово привезено норманнами в Англию уже в значении «главный управитель двора, государства и армии». В переводе принята французская форма, более привычная для читающих по-русски.

20

Карлион – совр. Карлион на реке Аск в графстве Монмутшир, неподалеку от Ньюпорта. Там до настоящего времени сохранились развалины римского города Isca Silurum, которые описаны как местная достопримечательность еще хроникерами XII–XIII вв. Внушительные эти руины народная фантазия легко могла соединить с сюжетами Артуровских легенд (Wr I, 15).

Что до названия, то оно разлагается на две составные части: Caer (брит. лагерь, поселение, мб. < лат. castrum, ср. также Карнарвон, Кармартен, Кардифф) и lеon < лат. legionis. Второй элемент также вошел во многие географические названия Европы начиная от испанского Леона, возможно также и франц. Лион, восходящий, с другой стороны, к лат. Lugdunum. При этом, по мнению исследователей, здесь произошла контаминация двух различных по происхождению корней: лат. legion, с одной стороны, и с другой – имя кельтского божества света – ирл. Lug, валлийск. llew (см. Rhys С. Studies in the Arthurian Legend. Oxford, 1891). Этимология эта, как кажется, представляет интерес для объяснения столь большого количества в артуровских текстах якобы «львиных» наименований (ср. у Мэлори: Лионель, Лионетта, Лионесса, Лион и др.).

21

…вытащил он меч Экскалибур. – Одна из обычных у Мэлори – и тем более в его громоздких «источниках», авторских и доавторских – неувязок; см. ниже в тексте, где Артур добывает меч Экскалибур у Владычицы Озера (см. стр. 79). Этимология не ясна. Райт в примечаниях к тексту приводит отрывок из стихотворного романа «Мерлин» (XV в.), содержащий толкование этого имени (Wr, I, p. 18):

Это пример типичной средневековой произвольной «этимологии»

22

…и пригласит их явиться… – Здесь начинается Винчестерский манускрипт. Изданная проф. Винавером рукопись была обнаружена в июле 1934 г. в библиотеке Винчестерского колледжа библиографом У. Ф. Оукшотом. Первое сообщение об этой находке было опубликовано в «Таймсе» 23 июля 1934 г. Рукопись выполнена двумя писцами. Начальные восемь листов рукописи, а также листы 32–33, 347–348 и конечные 488–492 утрачены, и в этих местах Винавер перепечатывал текст Кэкстона.

23

…в добрых доспехах, как того требовал обычай тех времен. – Хотя персонажи Мэлори и принадлежат хронологически к VI в. (в той мере, в какой их вообще возможно соотнести с какой-либо реальной исторической эпохой), сам он писал в XV в. и отнюдь не ставил перед собой задачи придать своему тексту колорит старины – если отвлечься от архаизации «идеологической», которая выражалась в общей идеализации артуровских героев и обычаев прошлого. Поэтому даже о вооружении рыцаря, столь важном аспекте жизни героев, у Мэлори можно почерпнуть лишь самые общие сведения.

Итак, что можно сказать о вооружении рыцаря у Мэлори? Рыцарь – всадник, он тяжело вооружен – бесспорно, черта поздняя, передвигаться пешком практически не может (ср. эпизод с Рыцарем Телеги). Его оружие – копье (spear) и меч (sword), иногда еще пика (glaive). Меч висит у пояса на перевязи с пряжкой; копье – длинный шест с наконечником и со специальным перехватом на древке, обычно защищенным щитком. На спине у всадника на специальной перевязи висит щит. Копья – разной толщины и длины, в том числе особо прочные – квадратного сечения – везет за рыцарем оруженосец. На голове – шлем, более или менее закрытый, который прикрепляется к панцирю. Под шлемом, как и под панцирем, – слой тесно сплетенных металлических колец: кольчуга и кольчатый наглавник. Есть специальные латы для ног – поножи, наколенники и пр.; есть и латные рукавицы.

Готовясь к конному поединку, рыцарь перетягивает на плечо или вперед щит, берет копье, упирает его тыльным концом в специальный крюк – фокр, который, согласно словарю Брука (V 1710), расположен на луке седла, по данным энциклопедии Брокгауза и Эфрона – на панцире у левой подмышки, а сколько можно судить из текста Мэлори, где-то на поножи (on their thighs). Поверх лат рыцари носили короткий широкий плащ, как правило расшитый геральдическими узорами, которые повторялись также и на щите. Облачиться в доспехи и, будучи в доспехах, сесть на коня рыцарь без посторонней помощи не может.

24

…потом позавтракали… – В ориг.: dyned совр. dined, «пообедал». В средневековой Англии трапеза, обозначаемая этим словом, происходила обычно очень рано, около 10 ч. утра (Wr I, 24). Это становится понятным в свете этимологии слова dine < средневек. лат. disjunare, лат. disjejunare (dis + jejunium – «пост»). Таким образом, это же слово дало современное франц. dejeuner, «завтрак», и вполне аналогично английскому breakfast, которое и употребляет Мэлори в большинстве случаев. Интересно, что в современном языке английское dinner фактически обычно соответствует русскому «ужину».

25

…и пеших десять тысяч добрых бойцов. – Параллельные французские места не упоминают о пехоте при описании армии одиннадцати королей (V 1288). В связи с этим уместно вспомнить, что пешие полки лучников, составлявшиеся из свободных крестьян, сыграли немалую роль в рыцарских войнах позднего средневековья. Однако во время Столетней войны, события которой были так близки Мэлори, пешие полки были лишь в английских армиях, но не во французских (ср. их роль в победе при Кресси, 1346 г.). Следует также иметь в виду, что такие идеологи рыцарского века, как «сэр Томас Мэлори, рыцарь», и тем паче – более ранние рыцарские романы, естественно, относились к этой армии простолюдинов неприязненно (ср. ниже в тексте речь короля Лота).

26

Грамерси (graunt(e)mercy). – Язык, которым писал Мэлори, принадлежит к поздней разновидности среднеанглийского языка, уже пережившего натиск англо-норманнского и вышедшего из многовековой борьбы с ним преображенным, но не утратившим своего собственного национального обличья. Для него, однако, характерно, даже в обиходе, присутствие не удержавшихся впоследствии галлицизмов, как вышеприведенное graumercy < фр. grand mercy, которое мы и сочли уместным, основываясь на существующей традиции передачи по-русски некоторых французских слов типа «бонжур», для создания колорита транслитерировать в тексте перевода. Помимо общеязыковой тенденции, заметно еще и личное пристрастие Мэлори к воспроизведению в английском тексте французских слов, особенно непонятных.

27

Гвинас де Блуа – в оригинале здесь Gwyniarte de Bloy, ниже Gwynas. Выделение форманта -arte подтверждается аналогией Borre – Boarte.

28

Наставник Мерлина Блэз (С: Bleyse; W: Bloyse) – В текстах французских артуровских романов после Кретьена де Труа имеются в нескольких случаях ссылки на авторитет знаменитого «повествователя» (fabulator) из Уэльса по имени Bleheris, валлийск. Bleddri. Это – историческое лицо, представляющее большой интерес для исследователей, поскольку он указывает скорее на валлийское, а не бретонское происхождение этих сюжетов. Трансформировавшись в «летописца» Блэза, Блехерис нашел свое место и у Мэлори.

29

Шервудский лес. – Знаком русскому читателю как место действия знаменитых баллад о Робине Гуде. По происхождению слово sherwood означает лес (wood) в пользовании у всего графства (shire), «общий лес». И, стало быть, такое название могли носить леса в самых разных местностях.

30

Борр (Воrr). – Значительно позже, в тексте «Исцеления сэра Уррия», фигурирует «sir Boarte le Cure Hardy, that was kynge Arthurs sone» сэр Борр-Бесстрашное сердце, сын короля Артура» несомненно, тот же персонаж, что подтверждается также аналогией форм имени Gwynas – Gwyniarte. В переводе для обоих случаев принята одна форма – Borre.

31

Гавейн. – Этот персонаж имеет почти столь же древнюю и славную историю, как и сам Артур. В нем сохранились черты «солнечного» героя первобытно-магической культуры. Самое имя Гавейн (лат. Walwanus бретонск. Walwein) содержит свидетельство о генетической связи с валлийским фольклорным образом Гури Золотоволосым, или Длинноволосым, валлийск. [Gwry] Gwallta(d)vwyn → Galvagin → Galvain → Gauwain. Об его популярности в Британии можно судить хотя бы по тому, что именно он является протагонистом героической аллитеративной поэмы XIV в. «Morte Arthure», выступая там в качестве эпического героя, своего рода английского Роланда. Однако Гавейн раньше и в большей мере, чем Артур или Ланселот, подвергся общей тенденции развенчания и низвержения героев, и среди источников Мэлори (как и в ряде других текстов), по крайней мере некоторые, рисуют его в явно отрицательном свете – и трусливым, и хвастливым, и мстительным, и проч. (Правда, даже будучи возвеличенным героем МА, Гавейн все-таки преспокойно обращается за помощью тогда, когда Роланд отказывался затрубить в рог, так что этот мотив можно считать английским национальным вкладом в развитие образа эпического героя.). У Мэлори в трактовке образа Гавейна нет последовательности – он дается то в положительном, то в отрицательном освещении, в зависимости от «про-Гавейновской» или «анти-Гавейновской» ориентации использованных источников.

32

Зверь Рыкающий – подробное описание этого мифического животного см. в кн. IX. Мотив этот, имеющий, вероятно, восточное происхождение (см. Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. СПб., 1872), у Мэлори не разработан, а использован лишь как признак, характеризующий сначала Пелинора, а позднее Паломида. Ср. два меча как признак Балина (кн. II), сюжетно настолько несущественный, что с потерей одного меча герой объявляется безоружным, – одна из тех неувязок, какими нередко грешат объемистые книги, не обязательно средневековые.