Смерть Артура

Более семи веков минуло с тех пор, как римские легионы покинули Британию, когда в середине XII века (вероятно, около 1136 г.) появилось произведение, озаглавленное «Historia Regum Britanniae», за авторством Гальфрида Монмутского (который, к слову сказать, мимоходом упоминается в произведении моего отца «Записки клуба „Мнение“», опубликованном в томе «Саурон Поверженный», с. 192, 216). Об «Истории королей Британии»[56] говорилось (сэром Эдмундом Чемберсом в 1927 году), что «ни одно порождение воображения, кроме разве „Энеиды“, не сделало столько для созидания национального мифа». Чемберс употребил слово «воображение» сознательно. Считается, что книга Гальфрида Монмутского стала источником «исторической» (в противовес «романной») традиции в артурологии, но само это слово способно ввести в заблуждение, если не понимать под ним следующее: хотя труд Гальфрида и изобилует чудесами и фантастическими преувеличениями, вкрапленными в совершенно неисторическую структуру, тем не менее написан он в «исторической форме» (то есть как повествовательная хроника событий, сухо и сдержанно изложенная на латыни). Содержание же историческим назвать никак нельзя, поэтому по отношению к нему употребляется термин «псевдоисторический».

В этой книге излагается история бриттов на протяжении более девятнадцати сотен лет, а жизнеописание короля Артура составляет не более четверти общего объема. Выдающийся ученый Р. Ш. Лумис назвал ее «одной из самых дерзких и удачных фальшивок» («Эволюция артуровского романа», 1963). Однако в том же труде он пишет:

То, что «История» имела такой успех и так долго принималась на веру – это воистину необыкновенный литературный феномен. О том, как к сему труду относился мой отец, я не знаю. Безусловно, он согласился бы с суждением своего друга Р У. Чемберса, утверждавшего, что «История» – «одна из самых влиятельных книг, когда-либо написанных в этой стране». Вероятно, отец оказался бы солидарен и с К. С. Льюисом, который резко осуждал артуровскую часть книги в опубликованном посмертно эссе «Генезис средневековой книги» («Очерки по средневековой и ренессансной литературе», 1966):

Но по первым же строкам «Гибели Артура» видно, что мой отец радикально отходит от истории последнего заморского похода Артура в том виде, как она изложена у Гальфрида Монмутского и его продолжателей. Я приведу здесь очень краткий пересказ повествования Гальфрида, никак не ссылаясь на литературные и мифологические источники, на которые автор опирался, поскольку цель моя здесь – в первую очередь проследить, как «Гибель Артура» соотносится с героической, «летописной» традицией, начало которой положил Гальфрид.

В этом произведении Артур по смерти своего отца Утера Пендрагона принимает королевский венец и становится королем Британии в возрасте пятнадцати лет, а затем тотчас же отправляется в военный поход, дабы подчинить ненавистных и злобных саксов, и сражается в нескольких битвах, последняя из которых происходит в Сомерсете, при Бате. Артур был вооружен щитом Придвеном с изображенным на нем ликом Богоматери, мечом Калибурном, откованным на острове Авалон, а голову его венчал золотой шлем с гребнем в форме дракона. В ходе этой битвы Артур ворвался в ряды саксов и с одного удара поражал всех, на кого обрушивал свой меч Калибурн, пока наконец на поле не осталось лежать не менее четырехсот семидесяти саксов, убитых им собственноручно.

Саксы обратились в бегство и укрылись в лесах, горах и пещерах, а Артур принялся истреблять заполонивших его земли пиктов и скоттов; «приведя весь край в подобающее ему прежнее состояние», он сочетался браком с Гвиневерой, «происходившей из знатного римского рода», которая затмевала красотой всех женщин Британии. На следующий год Артур завоевал Ирландию и Исландию, а короли Готланда и Оркнеев добровольно признали его верховную власть. По прошествии еще двенадцати лет бритты безжалостно предали огню и мечу Норвегию и Данию и подчинили их господству короля Артура; также ему покорились все области Галлии.

На этом этапе Гальфрид Монмутский изображает Артура могучим правителем, непобедимым в битве; его имя внушает благоговейный страх всей Европе, его рыцари и приближенные являют собою образец и идеал рыцарственности и куртуазии. Возвратившись из Галлии, он устраивает в Каэрлеоне на Аске в Гламоргане пышный прием при дворе и великолепнейшее торжество, на которые съехались все до одного прославленные правители западных земель и островов. Но еще до окончания празднества явились послы из Рима с письмом к Артуру от императора Луция Гиберия. В этом письме Луций требовал, чтобы Артур лично прибыл в Рим выслушать приговор и принять наказание за все оскорбления, что нанес, отказываясь выплатить дань, причитающуюся с Британии, и захватив земли, подчиненные Империи; а если Артур не явится, то Рим выступит против него.

На это Артур ответил, что и впрямь прибудет в Рим, но для того, чтобы взыскать с римлян ту дань, которую они сочли себя вправе потребовать от него. Тогда Луций повелел восточным царям собрать войска и вместе с ним отправиться завоевывать Британию. В этой огромной армии насчитывалось ровно четыреста тысяч сто шестьдесят человек. Против них король Артур выдвинул великую рать, а на время своего отсутствия вверил защиту Британии своему племяннику Мордреду и королеве Гвиневере.

Сокращая повествование Гальфрида Монмутского еще больше и поставив слова К. С. Льюиса вместо резюме, скажем, что «римская война» закончилась великой победой бриттов и гибелью императора Луция; и Артур уже переходил через Альпы, двигаясь к Риму, когда ему сообщили, что Мордред узурпировал королевскую власть и вступил с Гвиневерой в прелюбодейскую связь. Здесь Гальфрид Монмутский внезапно замолкает; на этот счет он ничего более не скажет, пишет он. Автор сдержал слово: упомянув о высадке короля Артура в Ричборо на кентском побережье, он бегло перечисляет битвы с Мордредом, в которых пали Мордред и Гавейн, а Артур был смертельно ранен. О Гвиневере Гальфрид сообщает только, что, охваченная отчаянием, она бежала в Каэрлеон и там постриглась в монахини; а об Артуре – что он был переправлен для лечения ран на остров Авалон. О сэре Ланселоте в «Истории королей Британии» не упоминается ни разу.

Именно так последовательность событий представлена в «летописной» или «псевдоисторической» артуровской традиции, восходящей к Гальфриду Монмутскому: в «Романе о Бруте» нормандского поэта Васа, что был создан к моменту смерти Гальфрида (1155), и в следующем поколении – в весьма пространной поэме под названием «Брут»[59], сочиненной приблизительно в начале XIII в. англичанином Лайамоном, священником из прихода Эрнли (Арли Регис) на реке Северн в Вустершире; этот поэт вторил Васу, но в собственной манере.

Аллитерационная «Смерть Артура»

Эта же история представлена в еще одном труде, сыгравшем, как мы увидим ниже, немаловажную роль при создании «Гибели Артура». Эта знаменитая поэма «аллитерационного возрождения» XIV века известна как аллитерационная «Смерть Артура». В сборнике «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь», «Перл» и «Сэр Орфео» (1975) я процитировал слова моего отца, описывавшего:

Аллитерационная «Смерть Артура» – это длинная поэма, насчитывающая более 4000 строк; дата ее написания неизвестна, но обычно ее относят ко второй половине XIV века; она сохранилась в единственной рукописи, переписанной Робертом Торнтоном, в библиотеке Линкольнского собора[60]. Об источниках, которыми пользовался анонимный автор, ведутся нескончаемые споры; но для наших целей довольно упомянуть, что структура повествования заимствована из традиции «Истории королей Британии». Рассказ начинается с пышного празднества, устроенного королем Артуром; на пир являются послы «сэра Луция Гиберия, римского императора»; значительная часть текста отводится описанию битв Артура с римлянами и их союзниками. Это в полном смысле слова «героический» эпос, шансон де жест, поэма о войне (хотя и не только), о полях сражений и яростных схватках, об ужасах блеснувшего в глаза меча – это картины Столетней войны. Иллюстрацией может послужить короткий отрывок. Согласно Гальфриду Монмутскому, Луций пал от руки неизвестного рыцаря, в этой поэме он сражен самим Артуром, и доблесть короля описывается так:

Смертью императора в последней великой битве войны против римлян аллитерационная «Смерть Артура» не заканчивается: на протяжении еще многих сотен строк в ней рассказывается о новых захватнических военных походах под предводительством Артура, отсутствующих у Гальфрида Монмутского, пока король не оказывается к северу от Рима, в долине Витербо «among the vines» [среди виноградных лоз], и «was never meriere men made on this erthe» [свет не видел вовеки веселья такого].

К Артуру в это отрадное место являются посланцы из Рима просить о мире, и среди них «konyngeste cardynalle that to the courte lengede» [кардинал даровитый, ко двору приближенный]: они предлагают Артуру, чтобы Папа короновал его в Риме как государя и владыку. Король Артур ныне на вершине славы: объявив, что Рим теперь принадлежит ему и что он коронуется там на Рождество, уставший от недосыпания правитель отправляется почивать.

Я уже говорил выше, что аллитерационная «Смерть Артура» – это эпическая поэма, восхваляющая Артура, и в первую очередь поэма батальная; но по мере ее продвижения от начала к концу читатель осознает, что лишь Артуров сон среди виноградников в долине Витербо может послужить достойным завершением грандиозного замысла автора. Во сне, как пробудившийся в страхе Артур описывает его своим «философам», ему явилось прихотливое и вычурное видение Колеса Фортуны, на котором помещены восемь из «Девяти Достойных» или «Девяти Героев», великие исторические правители и завоеватели: об этом видении я здесь расскажу вкратце.

Артуру снилось, будто он один заплутал в лесу, где кишмя кишат волки, дикие вепри и львы, что лакают кровь его верных рыцарей; убегая прочь, он оказывается на горном лугу – «the meryeste of medillerthe that men myghte beholde» [веселей в средиземье не видали люди] – и видит, как туда спускается с облаков богиня в великолепном наряде, воплощение Фортуны, а в руках у нее – колесо из золота и серебра, которое она вращает в белых пальцах. Артур видит, что в верхней точке Колеса Фортуны стоит «a chayere of chalke-whytte silver» [сиденье из серебра белоснежного]: шестеро королей упали с него и теперь, с разбитыми коронами, цепляются за внешний круг колеса, и каждый сетует, что низвергнут с таких высот величия и власти; а еще двое королей карабкаются вверх, чтобы занять трон на вершине. Госпожа Фортуна возносит на это сиденье Артура, сообщая, что это благодаря ей он стяжал в войне такую славу, что она избрала его воссесть на высоком троне и обращается с ним как с «soverayne in erthe» [владыкой земли]. Но внезапно «at midday» [в полдень