Смерть майора Черила. Роковой триместр

ГЛАВА 1

На миг объявление ошеломило его — идиотизм какой-то, подумал он, но шок не проходил.

Том Черил сердито вглядывался в текст. По четвергам Эйлин уходила в местный Женский институт; на этот раз перед уходом она сложила газету и аккуратно прислонила ее к тостеру, чтобы объявление бросилось ему в глаза, как только он сядет завтракать. Иначе он вообще бы его не заметил, поскольку лишь бегло просматривал страницы с книжными обзорами. Интересно, задался он вопросом, для чего ей это понадобилось? Видимо, сочла за милую шутку. Но ему самому почему-то было не смешно.

Майор саперных войск в отставке, кавалер ордена «За безупречную службу» Томас Генри Уильям Черил жил в деревушке Фарлингам, графство Оксфорд, со своей женой Эйлин и собакой, боксером по кличке Сэл. Ему стукнуло шестьдесят три; седой, голубоглазый, с армейскими усиками, высокий и прямой, он все еще был по-мужски очень привлекателен. Когда-то во время одного из сокращений его уволили из армии, и он неожиданно обнаружил в себе способности к бизнесу. Десять лет работы в Сити обеспечили ему более чем существенную прибавку к пенсии, и он снова, теперь уже по доброй воле, ушел в отставку, чтобы вести спокойную, приятную жизнь в деревне. Его жизнь и на самом деле обычно проходила приятно и спокойно. Но только не в это утро. Объявление выглядело, конечно же, дурацким, но все-таки оставляло в душе неприятный осадок.

Том Черил придвинул к себе яичницу с ветчиной и развернул финансовую страницу. Сосредоточиться не удавалось. Курс доллара, повышение цен на золото, колебания акций на нью-йоркской бирже — ничто не показалось ему достойным внимания. Оставила равнодушным даже заметка о банкротстве фирмы, в которую он когда-то вкладывал деньги.

Он отставил тарелку в сторону и налил себе еще одну чашку кофе. Новости первых страниц тоже ничем особенным не отличались: войны, уже идущие или только назревающие, наводнение в Индии, революция в Центральной Америке, опустошительные пожары в Калифорнии — всюду насилие или угроза насилия, смерть от естественных или спровоцированных людьми причин. Помимо своей воли Том Черил снова уставился на странное объявление.

Технически, хотя в полиграфии он разбирался слабо, это была броская реклама, шириной в десять сантиметров, то есть в два столбца, обведенная широкой черной полосой и помещенная в верхнем правом углу газетного разворота, где печатались книжные рецензии и объявления издательств. Текст, набранный жирным шрифтом, гласил:

И все. Предполагалось, что это реклама новой книги, однако никакого издательства не указывалось. Не было ни торгового знака, ни выходных данных, ни имени автора. Не было ни цены, ни намека на содержание. Дальнейшая информация, судя по всему, должна была появиться в следующих выпусках газеты. Здесь же журналисты старались лишь заинтриговать читателей, привлечь их внимание. На языке профессионалов это, кажется, называется «приманкой», подумал Том Черил. Но какого черта им понадобилось наживлять на крючок именно его имя?

В раздражении майор отодвинул стул от стола и встал.

— Гулять, Сэл, — сказал он. — Ни мне, ни тебе прогулка не повредит.

Дремавшая на полу сука утробно заворчала и тяжело поднялась. Ей уже перевалило за восемь, и былую резвость она порастеряла. Тем не менее лучшего спутника для прогулок майор себе не представлял. Другой пес никогда не заменит ему Сэл. Том Черил решительно взял себя в руки. Черт! В это утро в голову лезли только мысли о смерти.

Миссис Ходжесон, приходившая к ним три раза в неделю убираться, уже возилась на кухне. Он крикнул ей, что на час-другой уходит, и открыл дверь на улицу. Дойдя с Сэл до конца подъездного пути, он оглянулся назад, на фасад. Что же, не особняк, конечно, но вполне просторный и симпатичный дом с большим садом — эдакая «обитель биржевого маклера». Соседние дома на этой тихой окраинной улочке Фарлингама были такие же солидные, разве что иной архитектуры; ближайший стоял метрах в пятидесяти.

Сэл потянула за поводок, они вышли на дорогу, но не успели сделать и десятка шагов, как рядом притормозила машина. Из окошка высунулась голова местного доктора.

— Доброе утро, майор. Как дела?

— Хорошо, спасибо. А у вас?

Доктор широко осклабился и продолжал:

— Выглядите вы прекрасно. Не похоже, что вам скоро предстоит оставить этот мир.

— О чем это вы?

Дурацкий вопрос! Том Черил отлично знал, что имел в виду доктор. Чертово объявление! Интересно, сколько из его друзей и знакомых прочли рекламу или услышали о ней.

— Вы разве не читали сегодняшнюю газету? — спросил доктор.

— Читал, — коротко бросил майор.

— Значит, видели…

— Видел… если, конечно, вы говорите про рекламу какой-то книги. Ко мне она отношения не имеет. Просто совпали имена.

— У вас не очень-то распространенное имя.

— Чепуха. В стране живут сотни Черилов.

К счастью, Сэл уже надоело что-то там обнюхивать, и она дернула за поводок. Лучшего предлога уйти и не придумаешь. Майор помахал рукой и двинулся дальше.

Метров через сто, около церкви, его окликнул приходский священник. Ну вот, началось, подумал майор. Правда, в отличие от доктора Карсона, которого он не очень жаловал, преподобный Эдвин Галверстоун был его другом, и он остановился поболтать с ним вполне охотно.

— Привет, Эдвин. Тебе не нужны груши? У меня в саду ветки от них ломятся.

— Возьму, сколько дашь. Можно закрутить на зиму в банки. Большое спасибо, Том.

Какое-то время они обсуждали садоводство. Но тут Сэл опять стала нервничать, и майор сказал, что ему пора идти.

— Пока, Эдвин. Увидимся в воскресенье. Только не затягивай свою проповедь.

— До свидания, и береги себя. — Неожиданно священник ухмыльнулся. — Особенно сейчас. Что ты такое натворил, Том? Ведь не зря же тебе публично угрожают?

Майор застонал.

— И ты туда же, — сказал он. — Неужто весь Фарлингам получает эту идиотскую газету?

— Многие, я думаю. А кто не получает, тем расскажут. Кстати говоря, про объявление мне сообщила Найна Долиш. Мы встретились на почте.

— Значит, придется изменить сегодня маршрут. Я хотел купить марок, но теперь обойду Хай-стрит стороной.

— И правильно. Тем более, там сейчас полно туристов. Иногда мне жаль, что деревушка стала такой популярной.

Том Черил согласно кивнул. Когда они с Эйлин переехали сюда, Фарлингам был тихим, мирным местом, где на улице редко появлялся незнакомый человек. Со временем одну из пивных перекупили новые владельцы, отремонтировали, разукрасили и превратили в ресторан с хорошей кухней. Затем в округе снова заговорили о нормандском прошлом местной церквушки. Сыграла роль и близость к знаменитым красотам Котсвоулда. В общем, Фарлингам попал в туристические проспекты как «маленький, но, несомненно, достойный внимания уголок», и летом его часто осаждали толпы людей. Майору, как и большинству старых жителей, это было не по душе.

По этой причине он обходил стороной модную «Золотую лань», разве что его затаскивала туда Эйлин или кто-то из ее местных друзей. Выпить майор предпочитал в «Утке и селезне» — простой пивной без всяких претензий, известной в Фарлингаме под названием «Птички». Расположенная на дальнем конце деревни, эта пивная служила отличной остановкой для отдыха в его ежедневных прогулках с Сэл.

Сегодняшним утром, пройдя через кладбище и покружив пару миль по проулкам и тропинкам, майор, как обычно, заглянул туда. Хотя было еще рано, в «Птичках», не считая владельца и его жены, сидело человек шесть. Все они были завсегдатаями. Когда майор вошел, разговор резко оборвался.

— Всем доброе утро, — поздоровался он.

Ответ был холодный, почти невежливый. Том Черил нахмурился и вопросительно глянул на хозяина, который тут же налепил себе на лицо улыбочку.

— Доброе утро, сэр. Вам как обычно?

— Да, если можно, — подтвердил он и подошел к стойке забрать свою кружку пива.

Облокотившись, майор заметил на нижней полке газету и тяжело вздохнул. Во время прогулки он не встретил никого из знакомых и почти забыл о злополучном объявлении. Теперь ему обо всем напомнили, и он почувствовал себя неуютно. Ведь присутствующие грубовато поздоровались с ним только из-за смущения. Про него вовсю сплетничали, а он их спугнул.

Он незаметно оглядел зал. Тут сидели церковный служка Дейвис, старый Марчант, близнецы Карверы, выполнявшие в деревне всякую случайную работу, и еще одна пожилая чета, чьи имена он сейчас не мог припомнить. Он был уверен, что никто из них, включая хозяина «Птичек» и его жену, не прочитывал в год и одной книги. Страницы с книжными обзорами в газете они тоже наверняка не читали. Но кто-то все же наткнулся на его имя, и публика, естественно, сгорала от любопытства.

В душе Том Черил был довольно застенчивым человеком. После встреч с доктором и священником он осознал, что подшучиваний и сплетен теперь не избежать, обижайся не обижайся. Но чтобы вся деревня показывала на него пальцем — этого он не ожидал. Быстро допив пиво, он кивнул хозяину и вместе с Сэл вышел на улицу. Если эти придурки хотят посплетничать, зачем мешать?

Дома он еще немного выпил, съел приготовленную миссис Ходжесон еду и всю середину дня провел в саду, подстригая траву и вскапывая грядки под поздние овощи. Работа его успокоила. Позже он приготовил себе чай и уселся на террасе на солнышке. Когда вернулась жена, он мирно дремал.

Эйлин Черил была на десять лет моложе мужа. Высокая, худощавая и вполне привлекательная, она вся так и кипела нервной энергией. Хозяйством она управляла умело, вела напряженную светскую жизнь и неутомимо трудилась на общественном поприще, берясь за всевозможные праведные дела. Ею восхищались, но не особенно любили. Она считалась преданной женой и матерью, но с Томом у нее давно были разные спальни, а обе дочки при первой же возможности покинули родительский кров: Силия вышла за американца и уехала в Нью-Йорк, а Джилл учительствовала в Лондоне. После их ухода Эйлин стала работать на общественной ниве еще усерднее.

— Том! — Голос Эйлин зазвенел от негодования. — Знаешь, сколько уже времени? В половине седьмого нас ждут у Долишей, а ты еще не переоделся. Ты же не пойдешь в брюках, в которых возился в саду?

— Прости, я, кажется, задремал.

Том Черил встал, зевнул и потянулся. Долиши жили неподалеку, пару миль от деревни, в огромном особняке, построенном из камня котсвоулдских каменоломен. Эйлин относилась к ним с симпатией и дружила с Найной Долиш, но у самого майора с ними было мало общего. Идти пить с толпой гостей, которых он не особенно любил, ему не хотелось.

— Я устал после работы в саду, — сказал он, — и, пожалуй, приму хорошую горячую ванну.

— Но мы спешим, Том. Ты разве не слышал, что я сказала? Долиши ждут и…

— Слышал. Но мне не хочется туда. Иди одна. Извинись за меня. Скажи, что я себя неважно чувствую или что-нибудь в этом духе.

— Хорошо. — Эйлин уже было повернулась, но что-то ее остановило. Выражение ее лица изменилось. — Том, а это действительно лишь отговорка? Ты не заболел?

— Да нет, все в порядке. — Майор был удивлен. Между супругами существовал негласный договор, что каждый волен в таких случаях поступать, как желает. Разве что дело шло о чем-то достаточно важном. Вопросы о причинах отказа обычно между ними не обсуждались. — А почему ты спрашиваешь?

— Я… я сама не знаю. Видимо, из-за этого необычного объявления в сегодняшней газете. Людям всегда становится не по себе… — Она рассмеялась, но как-то холодно. — Глупо, конечно. Всего лишь простая реклама, и к нам она никакого отношения не имеет.

— Само собой, — согласился Том Черил. Он вспомнил, что Найна Долиш как раз и растрезвонила священнику об объявлении в газете, и порадовался, что решил не идти к ней на прием.

Следующим днем была пятница, а по пятницам майор Черил ездил в Оксфорд, ближайший к ним крупный город. Живописная дорога обычно доставляла ему удовольствие, если, конечно, на шоссе не было большого движения, а Эйлин не забирала «ягуар».

В этот раз он отправился в путь с хорошим настроением. Сконцентрировавшись на том, чтобы не зацепить при выезде свои ворота, он не обратил особого внимания на мотоциклиста, который стоял чуть дальше у обочины и тронулся сразу же вслед, держась на приличном расстоянии.

Погода стояла чудесная — теплая, сухая, с легким ветерком, гнавшим по голубому небу белые облака. Живые изгороди ярко зеленели, умытые ночным дождиком, мощный «ягуар» с тихим урчанием плавно катил по асфальту.

В зеркало заднего обзора майор заметил, что мотоциклист прибавил газу, чтобы обогнать его, но не насторожился. Дорога была прямая, пустая — самое время для обгона.

Затем случилось неожиданное. Без всякого предупреждения мотоциклист, вдруг вильнув, подрезал автомобиль — пару мгновений заднее крыло мотоцикла и передний бампер «ягуара» разделяло всего несколько сантиметров. Том Черил инстинктивно нажал на тормоза и крутанул баранку. Машина соскользнула с дороги, процарапала боком живую изгородь и замерла у дерева. Майор тяжело дышал.

— Чертов идиот! — Он погрозил быстро удалявшемуся мотоциклисту кулаком. Тот, конечно, и не подумал остановиться, да и номер теперь не разглядишь. Единственное, что осталось в памяти, — желтый шлем и черная кожаная одежда. Псих! Нарочно сделал так, чтобы его «ягуар»… Том вылез из кабины и осмотрел машину. Ничего страшного — лишь по боку шла глубокая царапина. Эйлин явно не обрадуется.

Чертыхаясь, он забрался назад на сиденье и вырулил на дорогу. Он был слегка выбит из колеи, очень зол, но совсем не напуган. Происшествие как происшествие. Ему и в голову не пришло связать его со вчерашним таинственным объявлением.

Майор поехал дальше. В Оксфорде он оставил автомобиль на стоянке около Глостер Грин и сразу же вошел в большой универмаг выпить кофе. После кофе он побродит по магазинам, а затем направится в сторону Бэнбери-роуд на ланч к своей сестре. Распорядок дня в пятницу устоялся уже давно и почти никогда не менялся. Как раз эта неизменность и делала Тома Черила уязвимым.

Через полчаса майор вышел через стеклянные двери напротив Мемориала всем мученикам, немного поразмышлял и присоединился к горстке людей, ждущих на тротуаре перехода через улицу.

За его спиной нескончаемым потоком шли пешеходы. Впереди двигался транспорт. Мимо проехали несколько машин, велосипедисты, громко загудевший грузовик. А когда с переходом поравнялся большой двухэтажный автобус, он почувствовал внезапный резкий толчок в спину.

Майор потерял равновесие, взмахнул руками, но не удержался и полетел на мостовую прямо под надвигающийся автобус. Он заметил выражение ужаса на лице водителя, почувствовал жар мотора. Огромные черные шины надвигались. Раздался женский визг. Но тут какой-то человек схватил его сзади за талию и отбросил к тротуару, где они повалились друг на друга. Их сразу же окружили, помогли встать на ноги. Из автобуса вылез перепуганный шофер, подошел полицейский. Толпа обсуждала происшествие.

— Чуть-чуть не задавило…

— Почти под самые колеса…

— Если бы не молодой человек…

— А водитель совсем не виноват…

Том Черил постарался успокоиться. Сильно ударился коленом о бордюрный камень тротуара — только и всего. Молодой человек, его спаситель, стоял рядом.

— Спасибо. Очень вам признателен.

— Не за что, сэр. Все в порядке?

У молодого человека были светлые волосы и ярко-голубые глаза. Он успокаивающе махнул рукой и отошел. Ему явно не хотелось привлекать к себе внимание.

Еще меньше жаждал внимания Том Черил.

— Извините, — сказал он полицейскому, шоферу и окружающим зевакам. — Виноват. Очень неосторожно с моей стороны. Я просто поскользнулся. Сам не знаю, как это произошло.

Несчастный случай? Но он-то знал, что это не случайность. Он и не думал поскальзываться. И никакой неосторожности не допустил. Мысли его стали мрачными. Сначала идиот-мотоциклист, теперь… Майор забрал со стоянки машину и, отменив запланированную прогулку по магазинам, сразу отправился к сестре. Он до сих пор чувствовал резкий толчок в спину. Если бы молодой человек моментально не среагировал… Ладно, хватит выдумывать, приказал он себе. Во всем виновато дурацкое объявление. Как говорится: «Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — происки врагов». Глупости все это. И нервы. Никакого третьего раза не будет. С какой стати кто-то будет желать его смерти?

ГЛАВА 2

О том, что он чуть не попал под колеса автобуса, майор Черил никому не сказал, даже сестре. От удара коленкой о камень он прихрамывал, но свалил хромоту на приступ ревматизма. Соврал он и про «ягуар», заявив Эйлин, что обнаружил царапину, когда пришел за машиной на стоянку. Кто-то из водителей ее случайно зацепил, но ни имени, ни адреса, подлец, не оставил.

Конец недели прошел спокойно. После церковной службы в воскресенье Эйлин пригласила несколько друзей на рюмочку хереса, и майору пришлось вытерпеть болтовню про злополучное объявление в газете. Но в целом «шутка" со временем начала забываться. И, конечно же, никто не связал рассказ Эйлин о царапине на автомобиле с какой-либо угрозой для его жизни.

Если по пятницам Том Черил ездил в Оксфорд, то по вторникам он, как правило, проводил вечера в Лондоне. Считалось, что это деловые визиты, так как он все еще был в правлении одной-двух компаний. Эйлин объяснений не требовала: в сущности, ей было все равно. Она принимала как должное, что в ночь на среду муж остается в своем клубе, и, насколько он знал, ни разу не проверяла его, хотя он и оставлял швейцару телефон на случай крайней необходимости. В данных обстоятельствах все это было чрезвычайно удобно, почти идеально, и он очень дорожил вторниками.

Когда подошел очередной, Том Черил и сам стал сомневаться, что какая-то угроза действительно существует. Мотоциклист мог просто плохо рассчитать скорость и расстояние: многие из них гоняют сейчас по дорогам без царя в голове. Толчок в спину скорее всего был случайным — на тротуарах полно народу, мало ли кто кого может толкнуть. Все объяснялось очень просто, особенно если веришь в то, во что хочешь верить, а опасность тебе кажется абсурдной.

Тем не менее майор был человеком осторожным и внимательно следил за дорогой, когда ехал в малолитражке на железнодорожную станцию. На платформе он стоял далеко от края, в купе сел не у самой двери, затем тщательнее, чем всегда, оглядел попутчиков. И… почувствовал себя при этом полным идиотом.

К счастью, никаких деловых встреч в этот вторник у него не было. Он даже не договорился о свидании со своей дочерью Джилл. Не было необходимости и заглядывать в клуб — всегда можно связаться со швейцаром по телефону. Так что он взял на вокзале такси и поехал прямо в Кенсингтон, где в одном из домов на месте старых конюшен жила Джин Обин.

Войдя в ее квартиру, он как всегда ощутил душевный подъем и более того, что-то вроде облегчения — не надо больше быть начеку, тут он в полной безопасности. Иными словами, он почувствовал то, в чем и сам бы себе не признался.

— Джин! — крикнул он. — Это я, дорогая. Ты где?

Ответа не последовало, но он не удивился. Еще рано, Джин его еще не ждет. Чувствуя боль в коленке, он забрался по лестнице в ее студию. Когда она работала, то так уходила в себя, что не замечала ничего вокруг и могла не услышать голос. К его разочарованию, в студии было пусто. Видимо, побежала в магазин за продуктами к обеду — Джин любила готовить.

Он подошел к окну. Отсюда ее будет видно, с какой бы стороны она ни появилась. Он стоял и смотрел вниз.

Ничем не примечательный серый фургончик трясся по булыжнику. Он затормозил у узкой арки, ведущей к улице на той стороне дома, чтобы пропустить женщину. Та благодарно помахала шоферу рукой.

Майор с радостью смотрел на эту женщину. Джин Обин, художнице, иллюстрирующей детские книги, было под пятьдесят, но высокая, стройная фигура делала ее куда моложе. Короткие седоватые волосы, живые карие глаза, загорелая кожа. Нет, не красотка — рот немного большой, нос длинноват, с горбинкой, тем не менее — очень соблазнительная женщина.

Прошло двадцать лет, подумал Том Черил, как они стали любовниками, и со временем их связь только укрепилась. Он спустился вниз, чтобы встретить ее. Когда она увидела его в дверях, ее сердце забилось. Том, милый Том! Он приехал сегодня пораньше. До чего чудесно! И, размахивая корзинкой, она поспешила к нему навстречу.

Второе объявление появилось двумя днями позже, опять в четверг. Оно было такого же размера и располагалось в том же месте газетной полосы. И Эйлин так же сложила газету, чтобы он сразу заметил объявление, когда сядет за завтрак. Но были и кое-какие отличия.

Изменились слова. Вместо «СКОРО — СМЕРТЬ МАЙОРА ЧЕРИЛА» стояло — «СЛЕДУЮЩИЙ ВТОРНИК — СМЕРТЬ МАЙОРА ЧЕРИЛА». Сама дата — ее определенность — неприятно уколола его. Объявление звучало как вызов. Вторник. Его день в Лондоне, день у Джин. Майору вдруг пришло в голову, что объявление поместила в газету Эйлин, узнав о его неверности и стремясь хоть каким-то образом отомстить.

Он тут же отбросил эту мысль. При всех недостатках — а у кого их нет? — прямодушия у Эйлин не отнимешь. Тем более, уже много лет назад она должна была понять, что у него кто-то есть. Нет, ее такие вещи не заботили.

Вторник! Он уже рассказал Джин о первом объявлении, которое она, конечно же, пропустила — газета у нее была, но она не удосужилась ее даже открыть. Рассказал и о мотоциклисте, и о происшествии с автобусом. Она ему посочувствовала, особенно когда увидела распухшее колено, но тоже решила, что это случайные совпадения. Они оба посмеялись, и она пообещала купить книгу, когда та выйдет в свет. Дело сразу представилось ему ничего не стоящим пустяком.

Майор тяжело вздохнул. Он был бы не прочь вновь обрести тогдашнюю беззаботность, но без Джин ничего не выходило. Полностью успокоиться не удавалось. День смерти точно обозначен, и, каким бы неразумным это ни казалось, он не мог убедить себя, особенно после событий предыдущей недели, что не имеет никакого отношения к объявлениям.

Но одно можно сказать с уверенностью, размышлял Том Черил, скармливая Сэл остатки яичницы, — чертово объявление не отпугнет его от поездки в Лондон. Он ни за что не откажется от свиданья с Джин. А тем временем надо будет принимать шутливые высказывания знакомцев в свой адрес с вежливой миной.

— Пошли, милая, — сказал он собаке, когда она кончила облизывать тарелку. — Гулять! Но сегодня мы с тобой побродим околицей и обойдем пивную стороной. Пусть себе вволю посплетничают.

В последующие дни Том Черил старался не нарушать обычного распорядка жизни, но помимо воли становился все более мрачным и нервным. Не удивительно, что ночью в понедельник ему было трудно уснуть.

Он лежал на спине, заложив руки за голову, и прислушивался к равномерному посапыванию Сэл. Он размышлял о том, какие шаги стоило бы предпринять. Связаться с газетой? Разыскать издателей этой дурацкой книги? Почему, кстати, он ничего не делает? Видимо, из-за обыкновенного упрямства. Не хочет быть втянутым в глупую суету из-за какого-то глупого объявления. К тому же завтра все должно кончиться. Или «Смерть майора Черила» появится на прилавках книжных магазинов, или…

На этой незаконченной мысли Том Черил стал засыпать. Кругом было тихо и спокойно, дом стоял в стороне от дороги — одна из причин, по которой они с Эйлин его купили. Он улыбнулся, вспомнив прошлое, и заснул.

Внезапно его что-то разбудило: сердце сильно билось, пижама отсырела от пота — видимо, приснился дурной сон. Он утер лоб тыльной стороной ладони. Поначалу его ум был заморочен кошмаром, но в конце концов майор пришел в себя и понял, что проснулся по какой-то вполне реальной причине.

Он встал и подошел к окну. Ночь была темная, видимости никакой, но ему показалось, что раздается скрип шагов по гравию. Сэл не шевелилась, но она в последнее время здорово оглохла. В саду явно кто-то был — хулиган, грабитель, угонщик автомобилей?

Нехотя майор надел халат, тапочки и позвал собаку:

— Вставай, Сэл. Гулять!

Магическое слово «гулять» тут же разбудило ее. Она поплелась за ним вниз по лестнице и остановилась в ожидании у входной двери, пока он заглядывал в комнаты первого этажа. Никаких признаков взлома не было, и он бы с удовольствием отправился назад в постель, если бы не Сэл, которой он пообещал прогулку. Пришлось открыть дверь.

— Давай, Сэл, выходи.

Собака выскользнула наружу — с радостью, но молча. Почуй она постороннего, обязательно бы залаяла. Том Черил с тревогой ждал ее возвращения. Даже свистнул, но она не появлялась. По дороге за оградой проехала машина, ему даже показалось, что вдали раздался треск мотоцикла. Сэл завозилась в кустах сбоку дома — явно нашла что-то интересное.

В раздражении майор двинулся к ней. Захватить фонарь он не догадался и в темноте наткнулся на малолитражку, которую летом в гараж не ставили. Ударившись о крыло больным коленом, он тяжело привалился к машине и выругался.

— Ко мне, Сэл! Живо!

Голос его звучал резко, и собака тут же повиновалась. Он потрепал ее по голове. Не ее вина, что он споткнулся. Старая, милая псина, верная спутница.

Они вместе вошли в дом, и Сэл тихо ждала, пока он запирал двери и выключал свет. Наверху, когда он уже входил в спальню, внезапно распахнулась дверь Эйлин. Жена зло смотрела на него с порога. Ей в эту ночь тоже не сразу удалось заснуть, а Том еще разбудил ее своей возней. С ума сойти можно!

— Какого рожна ты тут затеял?

— Ничего я не затевал. — Он был поражен враждебностью ее тона.

— Не отговаривайся. Я же знаю, ты выходил на улицу. Двери так и хлопали. И посмотри-ка на себя. Весь в грязи. Будто всю ночь возился с автомобилями.

— Прости, — сказал майор. — Я просто выходил погулять.

Он понимал, что этот ответ еще больше заведет ее, но ему было плевать. Эйлин все равно не стала бы слушать объяснения. А что касается грязи на халате, то он и сам удивился. Наверно, измазал его, когда налетел на малолитражку. Но ему не хотелось ничего рассказывать — сочувствия все равно не дождешься.

— Извини, что потревожил, — добавил он. — Спокойной ночи.

Жена не ответила. Она вошла в свою спальню и захлопнула дверь. Инцидент вроде бы был исчерпан, разве что на следующий день Эйлин с сарказмом рассказала эту историю своей подруге Найне Долиш, и та все запомнила.

Было утро вторника. Дождь лил как из ведра, и Том Черил, плохо отдохнувший, но целеустремленный, побежал от крыльца к малолитражке. Включив зажигание, он задумался о предстоящей поездке в Лондон. На этот раз день будет тяжелый — перед встречей с Джин надо сделать пару визитов в Сити, затем купить подарок к дню рождения Эйлин и пообедать в клубе с дочерью.

Он не смог поехать в город на большом автомобиле. «Ягуар» понадобился Эйлин, а старая малолитражка годилась лишь для местных дорог. Куда удобнее будет оставить ее на станции, до которой двадцать минут езды, и сесть на электричку.

Сегодня он вел машину с особой осторожностью. В любом случае погода не давала расслабиться. Дворники еле справлялись с потоками дождя по лобовому стеклу, и видимость была хуже некуда.

Машина вползла по извилистой дороге на крутой холм перед станцией и покатила вниз. Место опасное в любую погоду, а сегодня асфальт еще усеян скользкими листьями. Правда, до железнодорожной платформы всего пять минут. Он с облегчением вздохнул. Мысль о появлении мотоциклиста всю дорогу не давала ему покоя. Теперь он саркастически ухмыльнулся собственным страхам.

Но в следующий момент его охватила паника. Дело в том, что, хотя он сильно давил на тормоз, машина не сбавляла ход. Он несколько раз нажал и отпустил педаль. Никакого эффекта. Потянул ручной тормоз. Результат тот же.

Он крепче сжал руль. Мышцы живота свело, во рту пересохло. Если он даже дорулит до подножия холма не разбившись, то неизбежно врежется в здание станции, а это — конец, это — «смерть майора Черила». И тут уже не будет никакой случайности: кто-то явно покопался в машине. Он вспомнил события прошлой ночи, но сразу заставил себя переключиться на настоящее.

Майор быстро выключил зажигание. Но поскольку малолитражка ехала на третьей скорости, затормозить ход двигателем не удавалось. Попробовать перевести коробку передач на первую скорость? Вряд ли получится — не исключено, что он вообще потеряет контроль над управлением. Во время очередного поворота машина зацепилась задником за насыпь, но тут небольшой ровный участок дал ему передышку. Внезапно он ясно представил дорогу впереди. Можно мчаться с холма прямо по асфальту, и тогда… тогда с неизбежностью врежешься в стену, а можно… Он сделал выбор.

Когда ровный участок кончился и шоссе резко вильнуло вправо, майор не стал вписывать машину в поворот, а послал ее прямо на живую изгородь в том месте, где насыпи почти не было. Что его ожидало за изгородью, он не представлял. Лишь бы не канава — тогда малолитражка сразу перевернется и… Приходилось надеяться на удачу.

Машина взлетела на пригорок, продрала изгородь и с треском ухнула на лужайку, начинавшуюся сантиметров в шестидесяти ниже уровня дороги. Потом она запрыгала по кочкам и тут же потеряла управление. Лужайка резко спускалась к лесопосадке. Он видел, что его ожидает. Внезапно какая-то выбоина развернула машину чуть влево, правая дверь распахнулась, и майор, не теряя присутствия духа, дернул за ремень безопасности и выбросился на траву. Тяжело упав на бок, несколько оглушенный, он смотрел, как машина несется вниз. Она врезалась в деревья, перевернулась, бензин из бака попал на горячий мотор, и по крыльям забегали язычки пламени.

ГЛАВА 3

Из трех человек, которые ждали встречи с Томом Черилом в этот день, только один серьезно расстроился, когда майор не пришел в назначенный час. Председатель совета директоров из-за его отсутствия лишь задержал заседание на пять минут: редко случалось, чтобы деловые люди типа майора Черила не являлись на такие мероприятия без предварительного уведомления. Биржевой маклер ждал майора дольше и сердился сильнее. Но тут же выкинул его из головы, стоило только прийти другому клиенту. По-настоящему обеспокоилась только Джилл. Отец никогда еще ее не подводил.

Они договорились встретиться в его клубе в половине первого. Джилл была уверена, что к этому времени застанет его уже на месте. Когда же швейцар сказал ей, что отец еще не появлялся, она от скуки принялась читать доску объявлений, потом следила за новостями по телетайпу, села, встала, изучила до последней детали огромную картину, занимавшую в холле чуть ли не всю стену, и наконец снова подошла к швейцару. Было начало второго.

— Вы уверены, что отец не звонил?

Вопрос был правомерный, потому что аппарат на конторке швейцара трезвонил беспрестанно.

— Нет, не звонил, мисс.

Швейцар сочувственно улыбнулся. Она была привлекательная девушка и нравилась ему. Жалко такую расстраивать.

— И его сейчас точно нет в клубе?

— Точно, мисс, — ответил он. — Я стою здесь с девяти утра. И потом, — добавил швейцар не без логики, — будь он в здании, то уже давно бы спустился к вам.

— Вы правы, спасибо, — сказала Джилл.

— Если нужно позвонить, то пожалуйста. — Швейцар показал на ряд кабинок у стены.

Джилл Черил заколебалась. Дома в Фарлингаме вряд ли сейчас кто-нибудь есть, но можно связаться с Джин Обин. Видимо, отец забыл о свидании в клубе и поехал прямо к ней на квартиру. Во всяком случае, позвонить стоит, попытка — не пытка.

Но Джин тоже ничего не знала.

— Нет, Джилл, я с ним сегодня даже не разговаривала. Он сказал, что приедет к чаю. Специально меня уведомил об этом, потому что… — Она вдруг замолчала. — Боже!

— Почему вы молчите? В чем дело?

— Объявления в газете. Последнее было…

— Какие объявления? Какая газета? — спросила Джилл с нетерпением. Она любила Джин, даже восхищалась ею, понимала и одобряла их отношения с отцом. Но иногда от нее можно просто взбеситься: крутит вокруг да около. — Не понимаю, о чем вы говорите.

— Ты в Фарлингам звонила?

— Зачем? Матери наверняка нет дома, а отец сам бы…

— Джилл, послушай. Сделай, как я говорю. Если узнаешь что-то… ну, почему он задерживается и все такое, тут же позвони. Не узнаешь — приезжай сюда сама. Я тебя заодно покормлю. Приезжай в любом случае. Очень прошу.

Джин Обин положила трубку и попыталась подавить зародившийся в душе страх. Если с Томом что-нибудь случилось… Хотя с какой стати? Наверное, задержался на совете директоров, или не смог поймать такси, или… да мало ли что. Ей очень хотелось, чтобы Джилл позвонила и сказала, что все в порядке, что ничего не случилось. До чего противно узнавать о любимом человеке от других, быть все время как бы в стороне. Вероятно, им с Томом надо было затеять разводы еще двадцать лет назад, несмотря на его детей и ее парализованного мужа. Но они их не затеяли, и вот сиди теперь и жди известий, мучаясь от бессилия.

Телефон упрямо молчал. Джин подошла к окну и уставилась на улицу. Гнусный серый фургон все еще стоял напротив, и она снова почувствовала раздражение. Он торчал тут все утро, да и раньше она его уже видела. Даже как-то позвонила в полицию и пожаловалась, что этот фургон загораживает проезд, и номер его сообщила. Полицейские, само собой, даже не почесались. Ей захотелось спуститься вниз и сказать шоферу, чья физиономия смутно белела за стеклом, что стоянка здесь запрещена. Но как раз в это время пришла Джилл.

— Дома, как я и ожидала, никто к телефону не подходит, — сказала она прямо с порога. — Значит, отец, по крайней мере, хоть не заболел.

— Не исключено, что было бы лучше, если… — начала Джин, но тут же осеклась. — Нет. Я совсем поглупела. Заходи, Джилл, мы сейчас перекусим, и я покажу тебе эти дурацкие объявления. Так ты говоришь, Том о них не рассказывал?

— Мы с ним не виделись несколько недель. На праздники я ездила в Италию.

Джин рассказала девушке об объявлениях. Поначалу та отнеслась к истории несерьезно. Обычная книжная реклама, заманивающая читателей детективных романов. Только писатель невзначай назвал своего героя «майором Черилом». Мотоциклист — случайное совпадение, а происшествие с автобусом… его можно приписать воображению отца.

И все же в конце концов тревога Джин заразила девушку, и она провела весь полдень, безуспешно пытаясь дозвониться домой. Звонила она и в клуб, но там, как и раньше, ничего не знали. Затевать же более серьезные поиски женщинам не хотелось, во всяком случае в ближайшие пару часов. Да они и не представляли себе, как надо наводить справки, чтобы не вызвать переполоха. Заявить в полицию? Рассказать властям всю историю с самого начала? Они терзались сомнениями, не зная, что предпринять, тем более что майор мог появиться с минуты на минуту. Джин пыталась в своей студии работать. Джилл сидела у телефона и ждала, правда, без особой надежды, что отец вдруг позвонит сам.

Наконец, опять набрав номер дома около шести часов вечера, Джилл услышала голос матери и сразу же спросила об отце.

— Ты не знаешь, где папа? С ним все в порядке? Мы должны были встретиться в клубе, но…

Джин, которая нервно шагала по комнате, показалось, что разговор по телефону длился целую вечность. Девушка лишь кивала, прижав телефон к уху.

— Хорошо, мама, — сказала она в конце концов, — я приеду завтра. До свидания. — И она положила трубку.

— Ну, что… он?.. — Джин дрожала от нетерпения, но задать вопрос не могла.

— Нет, обошлось, — тут же ответила Джилл. — Папа попал в аварию, но ничего серьезного нет.

— Слава Богу! — Джин Обин подошла к столику у стены, где стояли бутылки, налила себе в бокал на два пальца виски и выпила, не разбавляя. Потом протянула бутылку и другой бокал Джилл. — Что все же случилось? — спросила она, дрожа.

Девушка смотрела на нее с состраданием.

— Все в порядке, — повторила она быстро. — Он не особенно пострадал. По словам мамы, когда отец утром ехал к станции, у малолитражки отказали тормоза. Шел дождь, и дорога была скользкая. Машину занесло с дороги в поле, и отца выбросило из кабины. Он переволновался и еще получил небольшое сотрясение. Его отвезли в оксфордскую больницу на рентген и обещают через день-другой выписать. Страшно повезло, потому что малолитражка потом врезалась в дерево и загорелась.

— Понятно, — сказала Джин. В ее голосе сквозило сомнение.

— Вы думаете, это не несчастный случай?

— Да, думаю. Слишком уж много совпадений. В голове не укладывается.

Джилл тоже охватила неуверенность.

— Но кому понадобилось покушаться на папу? — спросила она, задумчиво растягивая слова. — Это тоже не укладывается в голове. И зачем было предупреждать его заранее, назначать точную дату?

— Не знаю, — ответила Джин Обин. — Но мне страшно за него. Очень страшно.

ГЛАВА 4

Три дня стояла плохая погода, зато пятница выдалась на славу пригожей и солнечной. Том Черил сидел у себя в саду, раскрыв на коленях журнал, но не читал его. Он глядел на лесных голубей, клевавших зерна, которые он им бросал, и на траву, которую пора было подстригать. Ему хотелось забыться, перестать думать. Он устал ломать себе голову, безуспешно пытаясь разгадать эту трудную загадку.

Его выпустили из больницы только вчера. Утром за ним приехала Джилл. Врачи посоветовали ему несколько дней ничем не заниматься, отдохнуть, но чувствовал он себя нормально. Да и в больнице сказали, что он здоров и беспокоиться не о чем.

Не о чем беспокоиться?! Том Черил заскрипел зубами. Вчера в палату утренние газеты почему-то прийти не успели, но у Джилл в машине уже лежал нужный номер, раскрытый на нужной странице. Поначалу он не очень представлял, что найдет в этой газете. Однако, бросив взгляд на объявление, набранное тем же шрифтом, на том же месте — в правом углу разворота, он понял, что мог бы и догадаться о содержании. Объявление было такое:

Какой-то звук отвлек его от невеселых мыслей. Он поднял глаза — на террасу вышла жена, а за ее спиной в проеме двустворчатой стеклянной двери стоял преподобный Эдвин Галверстоун.

— Том, тебя пришел навестить наш священник. — Эйлин, выглядевшая как всегда хладнокровной и деловой, улыбнулась. — А я должна идти. Мы сегодня развозим обеды престарелым и инвалидам. День «обедов на колесах». Ты без меня обойдешься? Тем более что Джилл скоро вернется.

— Все будет в порядке, — заявил священник, прежде чем Том Черил успел открыть рот. — Не волнуйтесь, моя дорогая. Делайте свои добрые дела спокойно. Я за ним присмотрю.

— Спасибо, Эдвин, — холодно произнес майор, когда Эйлин вышла, — но никакого присмотра не требуется. Я здоров.

— Вот и чудесно. Просто замечательно. — Галверстоун вытянулся на шезлонге и как-то криво, почти извиняюще улыбнулся. — Прости, Том, но при Эйлин я почему-то всегда сюсюкаю больше, чем надо. К тому же она сказала, что ты не в себе. И не удивительно — в таких-то обстоятельствах.

Майор удержался от резкого замечания, которое уже было готово сорваться с языка, и про себя обругал жену. Какое-то время он размышлял, стоит ли доверять Эдвину Галверстоуну свои тревоги. А что, собственно, рассказать? Про подозрения, сомнения, всю эту чертовщину? Да и чем Эдвин может помочь?

— Теперь об этих странных газетных публикациях, Том, — продолжал священник. — Первая еще могла показаться шуткой. Но остальные… Во вторник ты чуть не погиб. И угроза — если это действительно угроза — остается, насколько я понимаю. Дело серьезное. Маршалл советует подать на газету в суд или…

— Билл Маршалл? А ему-то какое дело? Я его в адвокаты не нанимал и советов не спрашивал. А если мне и понадобится советчик, к нему я уж точно не пойду.

— Хорошо. Хорошо. Ладно. — Эдвин Галверстоун сложил ладони на груди. — Но он говорил не как профессионал. Он просто…

— Просто что? Сплетничал? Пусть не лезет не в свои дела. Его, как и остальных, это не касается.

— Людям свойственно болтать, Том. Особенно в таких небольших местечках, как наше. Сплетни не остановишь. И это можно понять. Ты бы и сам не удержался, если бы в такой странной ситуации оказался кто-нибудь другой.

Майор ничего не ответил. Эдвин, конечно же, прав. Болтать людям не запретишь. И все же неприятно, когда ты сам становишься предметом насмешек и чувствуешь себя, без всякой вины, дураком… да еще этот холодный страх в душе. Странная ситуация? Еще мягко сказано. Сюрреализм какой-то, подумал майор, хотя до конца не знал значения этого слова.

— А что сказали полицейские?

— Что-что? — Майор, задумавшись, прослушал вопрос.

— Я про полицию. Как они отнеслись к твоему рассказу об объявлениях?

— А я не рассказывал. Они, правда, сами про них узнали, — ворчливо пробубнил майор. — Мне кажется, с подачи этого чертова доктора Карсона. Он вчера мне позвонил и намекнул, что я, мол, сам и послал в газету эти объявления. До сих пор не пойму, насколько серьезно он говорил. Тем не менее полицию объявления не очень-то заинтересовали. Они занимались в основном только «дорожным происшествием». Да и тут ничего страшного ведь не случилось — пострадал всего один человек, к тому же несерьезно. Я им сказал, что отказали тормоза, но они отнесли это за счет какой-либо неполадки — не проверял их как следует и так далее. А раз малолитражка сгорела, теперь уже ничего не докажешь.

— Им не пришло в голову, что это не простое стечение обстоятельств? По крайней мере, хоть в газете они могли бы навести справки.

— А зачем? Стечения обстоятельств и всякие совпадения происходят постоянно. Миллионы. Вероятнее всего, они решили, что из-за этих объявлений я ждал какого-то происшествия и подсознательно сам его накликал.

Том Черил услышал в собственном голосе горечь и пожалел о сказанном. Эдвин смотрел на него одновременно с тревогой и сомнением. Нет, зря он прошелся по поводу полицейских. Правда, они к нему отнеслись в больнице без особого сочувствия — для них это обычная повседневная работа. Может быть, поэтому он и не упомянул, что вроде бы слышал ночью в саду чужие шаги. Но рядом с его койкой сидела Эйлин, и он ждал, что она ему напомнит. Она промолчала. Да и удобный случай больше не представился. Майор вздохнул.

— Прости, Эдвин, но мне больше не хочется обсуждать все это. — Том Черил поднялся, и священнику пришлось последовать его примеру. — Я буду тебе очень благодарен, если ты не станешь поощрять разговоры в деревне.

— Конечно. Сделаю, что смогу. Как всегда.

Если Том Черил и заметил легкий упрек в последних словах Эдвина Галверстоуна, то виду не показал, тем более что неловкую паузу тут же прервал телефонный звонок внутри дома и приход Сэл. Потом телефон замолчал, а собака потрусила к хозяину.

— Привет, моя радость. — Он погладил ее между ушами. — Джилл, значит, уже дома. Она выводила Сэл на прогулку. Сейчас сварит нам кофе, если ты не откажешься от чашечки, Эдвин.

Это звучало как предложение заключить мир.

— Спасибо, Том, но мне надо идти.

Они еще немного поболтали о садоводстве, и священник удалился, чувствуя, что ничем не помог, и даже сожалея о визите. Майор снова вздохнул, на этот раз с облегчением: он был рад одиночеству. Джилл в счет не шла. Она была его любимицей, хотя он питал нежность к обеим дочерям. Хорошо бы ей выйти замуж и завести детей. Его брак с Эйлин образцовым, конечно, не назовешь, но Силии ведь повезло, она счастлива.

Джилл, знай она мысли отца, была бы несколько удивлена и тронута. Внося поднос с кофе, она поймала себя на том, что сильно хмурится. Эта идиотская история явно действует ей на нервы, а у отца сейчас и так много забот.

— Вот и я, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал пободрее. — Кофе и шоколадное печенье. Я рада, что его преподобие ушел. У меня для тебя есть новости.

— Хорошие?

— Сама не знаю. — Она пожала плечами. — Только что звонила Джин. По словам ее друзей из издательств, реклама «Смерти майора Черила» не вызвала особого интереса у профессионалов. Они говорят, что объявления подобного рода появляются довольно часто. Издатели вообще публика скрытная, занятая только своими собственными планами, но кое-какие разговоры были. Например, ожидалось, что появится хотя бы несколько оттисков книги, а раз их нет, то значит тут какое-то надувательство. Газета это отрицает, но особенно не распространяется. Правда, кто-то из ее рекламного отдела сказал, что за объявления хорошо заплатило одно очень почтенное издательство.

— В общем, ничего интересного Джин не раскопала, — сказал майор. — Черт! А я надеялся, думал, она отыщет какую-нибудь ниточку. Хотя какую? Сам не знаю, чего ждал. Но если мы действительно имеем дело с мистификацией… — Он мрачно покачал головой, но тут же просветлел. — Ну и что за печаль? Никакого серьезного урона я не понес, разве что сгорела старенькая малолитражка. Странный тип этот шутник, если он действительно существует. Столько хлопот на себя взял, а результата почти никакого.

В воскресенье майор отказался идти с женой и дочерью в церковь. Надоели сплетни, объяснил он, лучше уж погулять с Сэл. Он дождался, пока женщины ушли, и кликнул собаку.

Они вышли на улицу, повернули в противоположную от церкви сторону и отправились обычным маршрутом по проулкам и луговым тропинкам. Собака то трусила впереди, то тащилась сзади, но все время была рядом. Через полчаса они вышли на проселочную дорогу, чтобы вернуться по ней назад в деревню. По этой дороге иногда сновали местные машины, и майор для предосторожности взял Сэл на поводок.

Внезапно сзади раздался оглушающий рев. Майор резко обернулся. Он вряд ли успел рассмотреть желтый шлем и черную кожаную куртку несшегося прямо на него мотоциклиста, но внутренний голос подсказал ему, что это враг.

Дернув Сэл за поводок, Том Черил прыгнул к изгороди. Но собака невольно помешала ему, он споткнулся и ухнул в канаву, оглушенный какофонией звуков: треском мотоцикла, который в последний момент вильнул в сторону, и тонким, пронзительным визгом Сэл.

После ливня, прошедшего в середине недели, канава была полна воды. Майор медленно поднялся сначала на колени, потом на ноги. Его всего облепило грязью и травой, в волосах застряли щепки и веточки. Он провел рукой по голове, стараясь стряхнуть эту грязь, и только еще больше измазался. Ошеломленный, но невредимый, он механически принялся отряхивать одежду, не осознавая, что делает, и от всей души кляня незнакомца, виновного в происшествии.

Шум мотоцикла затих вдали. Однако задерживаться на пустынной дороге не имело смысла — как бы не дождаться еще одного нападения. Надо скорей возвращаться домой. Майор огляделся по сторонам, ища собаку:

— Сэл! Сэл! Где ты? Ко мне!

Собака не появлялась, и майор нахмурился. Где она? Он крикнул еще раз, погромче, но опять никакого результата. Послышался шум быстро идущей машины, и он, отступив в сторону, приготовился к прыжку. Но в машине оказалась какая-то семья: отец, мать, дети — они, видимо, ехали куда-то обедать. Женщина внимательно посмотрела на него и что-то сказала мужу. Машина проехала, не останавливаясь. Дети, прижав носы к заднему стеклу, не спускали с него взгляда, пока не скрылись за поворотом.

Майор не осудил семейство за любопытство, он понимал, что являет собой странное зрелище. Он глянул вниз, на свои брюки, и тут заметил Сэл.

Собака валялась в канаве, на спине, наполовину уйдя под воду. Она уже не дышала, голова ее была свернута набок под неестественным углом, а в открытых глазах застыло какое-то умоляющее выражение.

Том Черил чуть не задохнулся от ярости. Он упал на колени, сунул руки в жидкую грязь и стал вытаскивать труп на дорогу. Собака была тяжелая, взял он ее не по центру, но все же, хотя и с трудом, справился с задачей. Потом встал на ноги и огляделся. Оставить Сэл тут, на открытом месте, было невозможно, но и донести ее он бы не смог. Найдя место, где живая изгородь казалась не такой густой, он пробрался сквозь нее и нашел для собаки удобное место, затем отправился домой.

Мысли его путались, но одно было ясно — надо взять машину, забрать Сэл и достойно похоронить в саду. Время перестало существовать. Он забыл, что сегодня воскресенье. Забыл про свой вид. В нем кипела злоба — его собаку безжалостно убили, при этом без всякой видимой цели. Он выбрал к дому кратчайший путь. К несчастью, этот путь вел через церковный двор.

Когда он завернул за угол старинной нормандской церквушки, было уже начало первого. Преподобный Эдвин Галверстоун пять минут назад отпустил прихожан и стоял на паперти, пожимая выходящим руки. Некоторые задерживались, чтобы перекинуться друг с другом словцом. Народу было довольно много, так как к местным присоединились отдыхающие.

Внезапное появление Тома Черила привлекло внимание публики. Он шел мрачный, решительный, с грязным, поцарапанным лицом, в заляпанной одежде. Разговоры стихли. Все взоры обратились в его сторону. Даже чужаки, приехавшие всего на пару дней, были заинтригованы.

Первой к нему подбежала Джилл.

— Папа, что случилось? В чем дело? Как ты себя чувствуешь?

Захваченный врасплох окружившей его толпой, майор ответил не думая:

— Какая-то сволочь убила Сэл. — Голос его был громкий и дрожал от ярости.

— Томас! Как можно? — воскликнула Эйлин. Если дочь волновалась за отца, то жена явно злилась. — Как ты смеешь произносить такие слова в присутствии священника и… всех нас. Постыдился бы! И посмотри на себя. Чем ты занимался? Костюм испорчен, а твои роскошные ручные часы…

Даже сам майор понял, что жена не отвечает за свои слова — это была реакция на его неожиданное появление в таком виде и в таком месте. Но он был слишком зол, чтобы соблюдать приличия.

— К дьяволу костюм! К дьяволу часы! Ты что, не слышала, что я сказал? Сэл мертва. Мне пришлось оставить ее там, у дороги. Она слишком тяжелая. Мне нужна машина привезти ее домой.

— Везти в машине? Только не в моей. Я не желаю, чтобы дохлые собаки пачкали «ягуар».

Такое неразумное ожесточение было непохоже на Эйлин. Она гордилась тем, что в любых ситуациях умеет сохранять спокойствие и вежливость. Но Том сейчас поставил ее в неловкое положение перед друзьями и знакомыми, она представила себе, как эту историю передают из уст в уста, украшая выдуманными подробностями.

Но и Том Черил в эту минуту не был готов к терпению и выдержке. Он посмотрел на жену так, будто впервые ее увидел. Слова про «дохлых собак» возмутили его. Он занес ладонь…

Но тут между ними вклинился Эдвин Галверстоун.

— Мы возьмем мою машину, Том. Она здесь, рядом, и тебе не придется идти домой. А в багажнике лежит коврик, в который можно завернуть Сэл.

Благожелательный тон успокоил майора, и, придерживаемый с одной стороны Джилл, с другой — священником, он отошел от Эйлин, которую принялись утешать Найна Долиш и другие знакомые. Позже все они были готовы поклясться, что, не вмешайся священник, Том Черил ударил бы жену.

ГЛАВА 5

Во вторник майор, как обычно, отправился в Лондон. Жена, правда, пыталась отговорить его, но не очень настойчиво. Он был полон решимости ехать, поскольку не виделся с Джин две недели, хотя пару раз и говорил с ней по телефону, когда Эйлин не было дома. Тем более что у него была еще назначена встреча в Скотленд-Ярде.

Варварское убийство собаки — именно так он воспринял эту смерть — плюс настоятельные просьбы Эдвина Галверстоуна и Джилл заставили его наконец обратиться в полицию. Отношение же Эйлин к происходящему было двойственным. Она жалела о своей несдержанности в воскресенье, но принять без иронии газетные объявления и якобы связанную с ними опасность для жизни мужа все еще не могла.

Согласившись на вмешательство властей, майор был твердо убежден, что от местной полиции толку все равно не будет. Уж если обращаться, то на самый верх. Весь понедельник он разыскивал своего бывшего сослуживца, который стал политиком и имел связи в министерстве внутренних дел. Выслушав часть истории, тот сумел устроить встречу майора с начальником отдела уголовного розыска в Лондоне.

Джилл вызвалась отвезти отца в город. Она сказала, что это, вероятно, единственный шанс для нее попасть в Скотленд-Ярд и она не намерена упускать его. На самом же деле она все больше боялась за отца и не хотела оставлять его одного, пока благополучно не доставит вечером в квартиру Джин Обин.

После ланча с Джин отец и дочь поехали на такси в современное здание на Виктория-стрит, где располагалась теперь столичная полиция. Даже эта перемена адреса опечалила майора. Он с ностальгией вспомнил те дни, когда работал в министерстве обороны на набережной по соседству со старым Скотленд-Ярдом.

В полиции их уже ждали, и молодой констебль провел Черилов из приемной в кабинет начальника уголовного отдела Харриса. Комната была большая, светлая, но официального вида и поэтому не очень привлекательная. Харрис вышел им навстречу из-за серого стола.

— Добрый день, майор Черил, — сказал он, протягивая руку. — Мне сообщили, что вы к нам по довольно интересному делу. — И он вопросительно посмотрел на Джилл.

— Это моя дочь, — объяснил майор. — Она привезла меня сегодня в город и может кое-что добавить к моей истории.

— Понятно, — сказал Харрис. — Добрый день, мисс Черил. Рад познакомиться. А теперь позвольте представить вам старшего инспектора Тейлора.

Старший инспектор стоял у окна, глядя вниз на оживленную улицу. Пока гости усаживались, он повернулся к ним, кивнул, но руки не протянул. Он, казалось, был занят своими мыслями, и действительно, забот у него хватало. Работы накопилось по горло, и ему не хотелось присутствовать при этой беседе. Насколько он понял со слов своего шефа, дело было необычное, а скорее всего вообще никакого дела, никакого состава преступления не существовало. Он с любопытством оглядел майора и его дочь. Тома Черила он вычислил сразу — типичный отставной служака. Дочь — другое дело. Средний рост, светло-каштановые волосы, приятное лицо с решительным подбородком, хорошая фигура — в общем, очень симпатичная женщина, и по всему, занимает какой-то ответственный пост. Его мысли прервал констебль, внесший поднос с чаем. Хозяин кабинета встал:

— Не сочтите за невежливость, майор, но у меня сейчас непредвиденная встреча. И рад бы отменить, да не могу. Старший инспектор Тейлор сделает для вас все, что в его силах, а потом отчитается передо мной. Но должен вас сразу предупредить, что мы действуем сегодня несколько не по правилам. Как я понял, у вас есть причины не обращаться в свою местную полицию — в управление Темз Валли, но не исключено, что после этой беседы нам все равно придется с ними связаться.

Запугивает, подумал майор, но если бы он и захотел ответить, возразить или объясниться, то случая ему все равно не предоставили. Начальник отдела уже стоял в дверях, а старший инспектор усаживался за стол, подтягивая к себе чайный поднос.

— Вам с сахаром и молоком, мисс Черил?

Майор глубоко втянул в легкие воздух и медленно выдохнул. Он не мог не восхититься тем, с какой ловкостью его отфутболили к младшему по чину, но одновременно и очень огорчился. Он так и знал, что зря потеряет время. Ничего путного из этого визита в департамент уголовного розыска не выйдет, только дождешься еще больших осложнений дома. И когда чайная церемония окончилась, он кратко рассказал о всех событиях, но так, будто и сам в них не особенно верил.

Джилл жалела, что рассказ отца звучит столь отстраненно, холодно и незаинтересованно, и внимательно следила за реакцией старшего инспектора. Похоже, тот слушал с интересом. Иногда кое-что записывал, иногда задавал вопрос, но по его лицу было невозможно определить, что он обо всем этом думает.

А лицо у него привлекательное, решила Джилл, — худощавое, с правильными чертами и удивительно голубыми глазами при темных, почти черных волосах. Возраст — под сорок, явно честолюбив; судя по прекрасно сшитому костюму, не бедствует. Но, увы, женат — на пальце обручальное кольцо. Подняв голову, она встретила его взгляд и покраснела. Неприятно, если он догадался о ее мыслях.

— Это все, что вы можете рассказать мне, сэр? — спросил старший инспектор Тейлор, снова поворачиваясь к Тому Черилу.

— Да. Вам история, должно быть, показалась полной чепухой, однако…

— Совсем нет, сэр, — вежливо сказал инспектор. — Но на этой стадии я могу лишь повторить слова моего начальника. Вы уже слышали от него про возможности Скотленд-Ярда. Нам разрешено вмешиваться в дела местной полиции только в том случае, если нас об этом официально попросят. Но в вашей истории просматриваются и лондонские аспекты, что позволит предпринять кое-какие действия. Я доложу о них моему начальству, и можете быть уверены — мы сделаем все возможное, чтобы положить конец этой… этой неприятной ситуации. А если мы свяжемся с Кидлингтоном — там находится управление полиции района Темз Валли, — то постараемся сообщить им только самое необходимое, будем предельно сдержанны. — Он слегка отодвинулся со стулом от стола, давая понять, что разговор окончен. — Если у меня появится что-то важное, я дам вам знать, сэр, — добавил он, улыбнувшись.

Ни Черил, ни его дочь не ответили на улыбку. Майор кивнул и поднялся. По его мнению, день можно было провести куда полезнее — с биржевым маклером, например, а еще лучше — с Джин. Джилл тоже встала. Она разделяла разочарование отца. Ничего существенного и впрямь не достигнуто. И без всяких на то оснований она винила в этом полицейского.

— Вы действительно сделаете все возможное, старший инспектор? — язвительным тоном спросила она. — Надеюсь, результаты появятся прежде, чем папе подстроят еще более гнусную ловушку?

— Я тоже надеюсь, — отозвался он. Ему очень хотелось помочь, хотя бы ради этой приятной и решительной девушки, но он почувствовал, что распространяться на этот счет сейчас не стоит, иначе она разозлится. — Обещаю вам, что сразу же займусь расследованием, — добавил он официальным тоном.

Но что, собственно, тут можно сделать, думал Дейвид Тейлор, проводив Черилов до холла и поднимаясь в свой кабинет. В первую очередь, конечно, надо заняться рекламными объявлениями. Угрозы, если это на самом деле угрозы, опубликованы в Лондоне. Однако все нападения на майора совершены в графстве Оксфорд — то есть вне его юрисдикции. Придется просить своего начальника договариваться с местной полицией, а уж затем начинать расследование там. А что и как, собственно, начинать? Единственное событие, после которого могли остаться хоть какие-то конкретные улики, — это авария машины. Но она, эта авария, уже наверняка расследована местными.

И почему майор не захотел обратиться напрямую в свою полицию? По его словам, побоялся, что его не примут всерьез. Но он же известный и уважаемый в своем округе человек. Мог бы добиться, чтобы его внимательно выслушали самые высокие тамошние чины. Если на то пошло, в Скотленд-Ярде к его истории, по идее, должны отнестись куда скептичнее, чем на месте. Тем более у них тут своей работы по горло. Не тратить же время и деньги налогоплательщиков на то, что скорее всего окажется неудачной шуткой. Тейлор вздохнул. Ладно. Сегодня все равно уже поздно. А завтра придется что-либо предпринять — хотя бы для того, чтобы ублажить шефа и… мисс Черил. Отец называл ее Джилл. Имя ей подходит. Симпатичная девушка. Он вспомнил ее лицо и улыбнулся.

На следующее утро Дейвид Тейлор инструктировал в своем кабинете сержанта Дру:

— Только действуйте осторожно, Брайан. Я бы пошел лично, но мне сегодня надо в суд. Сами знаете, как в газетных редакциях относятся к подобным расспросам. Я вам рассказал все, что мне известно об этом деле, но не позволяйте себе и намека, что за вашими расспросами стоит что-либо важное. Объясните, что мы ведем обычное рутинное расследование и будем очень благодарны, если они нам скажут, какое издательство поместило эти объявления. Если надо, пообещайте кое-какие услуги с нашей стороны, но особенно далеко не заходите.

— Хорошо, сэр. Все ясно.

Брайан Дру был на десять лет старше Тейлора. Знающий и умелый полицейский, он, однако, в свое время не пожелал брать на себя ту ответственность, которую налагает чин инспектора по уголовным делам. Вместе они работали не в первый раз и хорошо ладили.

— А как насчет расследования в Фарлингаме? — спросил Дру.

— Я переговорил с шефом по этому поводу. Он считает, что перед тем, как ехать в деревню, нужно распутать лондонские концы. Ведь если мы разберемся с этими чертовыми объявлениями, то, возможно, и не понадобится ничего больше предпринимать. Так что сначала посмотрим, что нам светит здесь, а уж потом станем ворошить другой улей.

На радость старшему инспектору, в суде его на этот раз не задержали, он быстро отделался и к приезду Дру с Флит-стрит уже сидел в своем кабинете.

— Боюсь, ваше предположение подтвердилось, сэр, — сказал Дру. — Держались они со мной весьма сухо. В первую очередь спросили, не стоит ли за всем этим что-либо уголовное. А если не стоит, то значит, кто-то хочет возбудить дело о клевете. В любом случае, сказали они, им придется сначала посоветоваться со своими адвокатами. Я вспомнил ваши указания и не стал ни на чем настаивать. Единственно — договорился о вашей встрече сегодня в пять часов с главным редактором. Они были не против. Все правильно?

— Абсолютно. Я пойду к ним один, без вас, чтобы визит не выглядел очень уж официальным. Расскажу кое-что о деле и постараюсь убедить их пока не впутывать юристов.

Вопреки ожиданиям Тейлора, главный редактор газеты оказался вполне сговорчивым, не нудным человеком, принявшим его даже без пиджака. Старший инспектор кратко обрисовал ситуацию, добавив, что, по всей видимости, существует связь между анонимными объявлениями и некоторыми печальными инцидентами в жизни реального майора Черила. Редактор уже успел днем проверить бумаги и убедился, что газета действовала по инструкциям и вполне законно. Он не отказался показать полицейскому письмо с заказом и копии объявлений.

Дейвид Тейлор с интересом просмотрел их. Письмо было на фирменном бланке издательства «Линдзи и Бекетт» и отпечатано профессионально — хотя в случае с электрической пишущей машинкой это обычно трудно определить. Адресовано оно было заведующему отделом рекламы и подписано, судя по всему, одним из директоров.

— Теперь вы понимаете, почему мы не пошли навстречу вашему сержанту, — сказал редактор, ткнув пальцем в ту часть письма, которая касалась секретности. — Рекламные кампании такого рода — не редкость в издательском деле, хотя они чаще разворачиваются в профессиональных изданиях, а не в обычных газетах, вроде нашей.

Дейвид Тейлор рассматривал тексты объявлений. Три из них он уже видел напечатанными в газете. Четвертое, которое должно было выйти завтра, гласило:

В начале следующего месяца, повторил инспектор про себя — первое число падает на будущий вторник. Вслух он спросил:

— А это обычная форма для заявок подобного рода?

— Рекламодатели бывают разные, — ответил редактор. — У агентства есть свои особые бланки для заказа рекламы, у некоторых издательств — тоже. Вы, наверно, представляете себе, каковы они, эти отделы сбыта в издательствах, а может, и не представляете. Народу там мало, и сопроводить рекламное объявление простым письмом вполне в порядке вещей. Если мы хорошо знаем фирму, то принимаем заказ без вопросов, особенно если в рекламе нет никаких рисунков.

— А «Линдзи и Бекетта» вы знаете?

— Конечно. Почтенное издательство. Вы наверняка о нем тоже слышали. Выпускают серьезные художественные книги, детективы и отличную документальную прозу. Они часто помещают у нас рекламу, хотя, как правило, более… как бы это сказать… более респектабельную.

— Вы им сегодня звонили?

— Нет. У меня не было причин давать им понять, будто мы ставим их инструкции под сомнение. Замечаний по поводу первых трех объявлений мы от них не получали, и никаких подозрений в мистификации у нас не возникло. Можно бы все это выяснить, но сейчас их контора, боюсь, уже закрыта.

— А что с четвертым объявлением — с этим «последним сообщением»?

— Газетная страница с ним уже набрана и сверстана для завтрашнего номера. Чтобы мы ее сняли, вам придется представить судебное постановление. Это заключительное объявление, и его изъятие может испортить всю рекламную кампанию.

— Понятно, — кивнул Тейлор. — Честно говоря, я не знаю, что и сказать. Одно знаю — постановление суда мне взять негде. С другой стороны, оно даже и к лучшему — вы объявление напечатаете, а мы посмотрим, какие будут результаты. Завтра утром я сам навещу издателей. Кстати, был бы вам благодарен за ксерокопии этих бумаг. Обещаю, что без особой нужды показывать их никому не стану. А вы на всякий случай сохраните оригиналы — они могут еще понадобиться.

— Хорошо, — сказал редактор, нажал на кнопку и передал бумаги вошедшей секретарше. — Рад помочь. И дайте нам знать, если за всем этим стоит что-нибудь интересное. «Черил» — не совсем обычное имя. Может, нам самим провести расследование?

— Надеюсь, вы шутите, — сказал старший инспектор.

Редактор рассмеялся:

— Конечно, шучу. Самим доказывать, что мы стали жертвами розыгрыша? У нас и без того хватает дел. А вот и ваши копии, — добавил он, увидев появившуюся вновь секретаршу. — Что ж, надеюсь, у вас все. Мне надо выпускать газету.

Четвертое объявление появилось на следующее утро, и прежде чем выйти из Скотленд-Ярда, Дейвид Тейлор навел кое-какие справки. «Линдзи и Бекетт» оказалось далеко не самым большим издательством в Англии, но репутация у него, как и сказал редактор газеты, была отличной. Контора помещалась в высоком и узком здании на Блумзбери-сквер, вестибюль был завален грудами пакетов и картонок. Немного стервозная секретарша пыталась навести в этом хаосе хоть какой-то порядок.

— Говорите, что условились о встрече с мистером Бекеттом? — Служебное удостоверение Тейлора не произвело на нее никакого впечатления. Она подошла к телефону. — К вам тут пришел некий Тейлор. — Затем повернулась к старшему инспектору. — Поднимайтесь. Первая комната на третьем этаже. Прямо над вестибюлем.

Ральф Бекетт, моложавый шатен в аккуратном строгом костюме, выглядел скорее как удачливый финансист, чем издатель. Его уставленный книгами кабинет с широкими окнами на площадь казался оазисом покоя.

— Чем могу быть полезным Скотленд-Ярду? — любезно осведомился он.

— В первую очередь ответом на один вопрос. Вы собираетесь выпустить книгу под названием «Смерть майора Черила»?

— Понятно, — сказал Бекетт. — Рекламные объявления. Нет, не собираемся. В нашем плане ее нет.

Дейвид немного помолчал и продолжал:

— Тогда, если не трудно, гляньте на эти бумаги. Тут только ксерокопии, но существуют и оригиналы. Они находятся в редакции газеты, которая печатала объявления.

Бекетт просмотрел письмо и тексты.

— Бланк наш, — подтвердил он. — И подпись похожа на подпись Джеймса Линдзи. Он сейчас в Соединенных Штатах. Прилетит в понедельник. Но я точно знаю, такой книгой мы не занимаемся. — Он с любопытством оглядел старшего инспектора. — А в чем, собственно, дело? При чем тут Скотленд-Ярд?

Тейлор немного поколебался, а затем сказал:

— Существует реальный майор Черил, и с ним происходят всякие неприятности.

— Вы хотите сказать, — Бекетт рассмеялся, — что сюжет романа сбывается еще до того, как он вышел в свет? Книги иногда пишут на основе реальных событий, но чтобы наоборот? Смешно. Знаете что? Давайте вызовем сюда помощницу Джеймса — ее зовут Глэдис Ли. Она тоже должна быть в курсе.

Он поговорил по телефону, и через некоторое время в дверь постучали.

— Заходите, Глэдис, — сказал Бекетт. — Знакомьтесь — старший инспектор по уголовным делам Тейлор. Я знаю, вы выпустили кучу криминальных романов, но с настоящим сыщиком из Скотленд-Ярда наверняка еще не встречались.

— Ну, не совсем так, Ральф, — сказала Глэдис Ли. — Рядом, как сейчас, конечно, не стояла. Но однажды слышала выступление следователя в ассоциации писателей-детективистов.

Это была крупная рыхлая девушка с мышиного цвета волосами и кроткими карими глазами за толстыми стеклами очков. Одета она была в бесформенную кофту поверх летнего платья, обе одежки — тусклого кирпичного цвета, который мог изуродовать кого угодно. Сев, она принялась вертеть на пальце кольцо, которое дарят при помолвке — золотое, но не с бриллиантом, заметил Тейлор, а с бирюзой. Интересно, подумал он, что жених в ней нашел?

Правда, глупой Глэдис Ли явно не была. Просмотрев бумаги, она с готовностью стала отвечать на вопросы инспектора. Да, она видела эти объявления, но никак не связала их с «Линдзи и Бекеттом». Письмо напечатано на их фирменном бланке, но он вряд ли в их конторе: у них все машинки электрические, и несколько месяцев назад было решено поставить на каждую одинаковый шрифт. А письмо, похоже, подписал мистер Линдзи, но он вряд ли сам бы послал заказ на объявления прямо в газету — это работа их рекламного отдела. Вот, пожалуй, и все, что она может сказать. Да, образец подписи мистера Линдзи у нее есть, а образцы шрифтов их машинок она сейчас тоже принесет.

— Мы ведем учет поступающих к нам рукописей, — добавил Бекетт. — Что, попросить кого-нибудь проверить названия за?.. — Он вопросительно посмотрел на Тейлора.

Тейлор заколебался:

— За последние четыре-пять лет будет пока достаточно, — сказал он наконец.

— Ну и хорошо, — сказал Бекетт. — На это уйдет какое-то время, но у меня хорошая память, и имя «Черил» я бы вряд ли забыл. Уверен, что наши сотрудники ничего не найдут. К печати мы такую книгу точно не принимали. Согласны, Глэдис?

Девушка, выходя из комнаты, кивнула, и Бекетт снова повернулся к Тейлору.

— Такие вот дела, — сказал он. — Чем-нибудь еще мы можем вам помочь?

— Нет, думаю, пока нет, — медленно выговорил старший инспектор. — Посмотрим, как будут развиваться события. Не исключено, что расследование тем и закончится, хотя мне все равно придется на всякий случай повидать мистера Линдзи, когда он приедет. Но может быть, мы займемся этим делом тщательнее — опросим всех ваших сотрудников, снимем показания и так далее. Я с вами еще свяжусь. Спасибо, — сказал он Глэдис Ли, вошедшей с папкой в руках.

Тейлор покинул издательство с неясным чувством неудовлетворенности. Стало очевидно, что объявления подложные, но что делать дальше, было не ясно. В конце концов, это шефу решать, подумал он.

ГЛАВА 6

Публикация в четверг последней рекламы «Смерти майора Черила» добавила напряжения всем, кто имел отношение к событиям. Том Черил в Фарлингаме стал еще угрюмее. Несмотря на протесты Джилл и Эдвина Галверстоуна, он каждый день отправлялся на прогулки — долгие, в одиночестве, правда, не получая от них без Сэл никакого удовольствия. Джилл все сильнее волновалась за отца. Даже его жена Эйлин стала тревожиться. Она пожаловалась своей подруге Найне Долиш, что Том последние дни держится как-то странно. В общем, покоя и счастья в семействе не было.

Нервно обкусывая ногти, Джин Обин в Лондоне тешила себя надеждой, что к началу следующего месяца, ко вторнику, полиция положит конец этой, не поймешь — то ли смехотворной, то ли трагической истории. Но в действительности полиция была еще очень далека от цели.

Дейвид Тейлор отчитался о результатах следствия перед начальником отдела. Зацепок оказалось так мало, что они решили подождать развития событий, ну и, конечно, как обычно, попросить полицию Темз Валли предоставить им информацию о майоре Чериле и прислать копию заключения по дорожному происшествию, в которое он попал на своей малолитражке.

Всю пятницу старший инспектор провел в суде, а в субботу и воскресенье допоздна засиживался на работе, возвращаясь в свою холостяцкую квартиру на площади Долфин только спать. Тем не менее его папка для входящих бумаг в понедельник все еще была полна. Поэтому, когда снизу позвонили, что пришла Джилл Черил, он чуть было не отказался ее принять. Однако тут же передумал.

— Хорошо, приведите ее ко мне, — сказал он в трубку. Для утреннего кофе было уже поздно, но на этот раз он все же вышел из-за стола, чтобы пожать ей руку, потом пригласил сесть в кресло. Когда она садилась, он заметил, что ноги у нее красивые.

— Рад вас видеть, мисс Черил, — сказал он, вернувшись за свой стол. — У вашего отца, я знаю, все в порядке.

— Пока да. Но завтра начало месяца, а от вас никаких известий.

— Но нам, простите, пока нечего сообщать. Только час назад окончательно подтвердилось, что объявления о выходе книги — фальшивка. Мистер Линдзи, от издательской фирмы которого газета вроде бы получила заказ, только сегодня прилетел из Штатов. Он отрицает, что подписывал письмо в газету, и сейчас расспрашивает об этом своих сотрудников.

— Вы считаете, что виноват кто-то из них?

— По правде говоря, нет. Все сразу бы вышло наружу. Но какой-то человек явно имел доступ к бланкам издательства и знал подпись Линдзи или получил ее образец. У меня уже есть список всех служащих. Попросите отца взглянуть на него — вдруг он кого-нибудь знает.

— Да, конечно, — рассеянно сказала Джилл. Внезапно она по-настоящему испугалась. Если объявления оказались подделанными, то значит, отца действительно преследует человек решительный и изобретательный, а не просто какой-нибудь деревенский завистник, который, услышав об объявлениях в пивной или увидев их в газете, решил воспользоваться удобным случаем. Она подняла глаза и увидела, что старший инспектор с беспокойством смотрит на нее.

— Извините, — сказала она, хотя сама не знала, за что просит прощения. — Я люблю папу. Будет ужасно, если с ним что-нибудь случится.

— Понимаю. — Голос Дейвида Тейлора звучал мягко. — Трудность в том, что случай какой-то очень уж туманный, не за что ухватиться. Если не считать мелкого подлога, никакого преступления совершено пока не было.

Джилл с удивлением уставилась на него.

— А как насчет машины? Ведь ее явно вывели из строя.

— Машина, как вы знаете, сгорела. Никаких улик не осталось. Я только что прочел отчет местной полиции. Доказать, что кто-то приложил к ней руку, теперь невозможно. — Он пожал плечами. — А что до мотоциклиста, о котором говорил ваш отец, то мы вряд ли его найдем.

— А вы пытались?

— Нет, мисс Черил. У нас нет ни времени, ни людей гоняться за призраками.

— Вы хотите сказать, что будете сидеть сложа руки, пока моего отца не убьют? Тогда у вас появятся улики и основания?

— А что вы предлагаете? Установить в доме круглосуточную охрану? Во-первых, я далеко не уверен, что он сам согласится, во-вторых, это нереально. — Дейвид Тейлор постарался сдержать раздражение. Девушка не виновата, что он много работает и переутомился. — Послушайте, мисс Черил. Ваш отец уверяет, что у него нет врагов и он не знает никого, кто бы мог желать ему смерти. Откровенно говоря, мне приходило в голову, что это дело чисто семейное. Предположение хоть и рискованное, но логичное. Я сейчас хочу вам показать, что мы не просто сидим сложа руки. Майор Черил утверждает, что никаких тайн и проблем с его наследством нет. Оно будет разделено между его женой, вашей сестрой и вами. Вы согласны, чтобы один из вас троих был включен в число подозреваемых?

— Конечно нет, не согласна.

— Можете представить мне какие-либо доводы?

— Нет, не могу.

— А другие идеи у вас есть?

— Нет, — ответила Джилл, немного помолчав. — А у вас?

Дейвид окинул ее долгим, оценивающим взглядом.

— Лично мне думается, что объявления посланы в газету злопамятным человеком, который возненавидел вашего отца из-за какой-нибудь чепухи — во всяком случае нам повод показался бы скорее всего чепуховым. Не исключено, что это тот самый мотоциклист. Тем не менее дорожная катастрофа и случай с автобусом в Оксфорде могли быть лишь случайными совпадениями. — Он сделал паузу, чтобы дать ей возможность возразить. Но мисс Черил молчала, и он продолжал: — Последнее объявление уже опубликовано. Убедите отца вести себя ближайшие пару недель поосторожнее. Но честно говоря, я не верю, что кто-то серьезно вознамерился его убить. Люди, которые решаются на преступление, не так уж часто рекламируют свои замыслы.

Джилл Черил покачала головой. К собственному удивлению, она уже не чувствовала ни страха, ни беспомощности. Она понимала, что умение подбадривать людей входит в профессиональные навыки полицейского инспектора. И все же… все же она отняла у Тейлора кучу времени, а он отнесся к ней очень внимательно. Она встала.

— Спасибо вам за объяснения. Прошу прощения, если…

— Вы едете в Фарлингам сегодня или…

Оба заговорили одновременно, потом тут же замолчали и рассмеялись. Джилл первая ответила на его неоконченный вопрос:

— Да, сегодня. Где-нибудь быстро перекушу и отправлюсь.

Дейвид давно уже не встречал такой милой девушки. Он секунду поколебался и с надеждой сказал:

— Я тоже хочу чего-нибудь выпить в кафе и съесть бутерброд. Не присоединитесь ли и вы ко мне?

Дейвид Тейлор, получив от ланча массу удовольствия, надеялся, что Джилл тоже не было скучно. Ее беспокойство за отца передалось и ему, и он сразу позвонил Джеймсу Линдзи. Тот неохотно согласился на встречу во второй половине дня, несколько резковато добавив:

— По правде говоря, мне нечего вам сказать.

Линдзи оказался постарше своего партнера, по виду не таким деловым и одетым помоднее. Его комната располагалась этажом ниже и тоже была забита книгами.

— Должен признать, — сказал Линдзи, — что, когда вы позвонили утром, я чувствовал себя усталым после перелета из Нью-Йорка. Нам не давали посадку на аэродром Хитроу почти целый час. И еще я, конечно, злился. Кому понравится, если его имя, а в данном случае это имя издательства, используют для каких-то авантюр. Мы, кстати, строго допросили весь штат.

— Строго? — переспросил инспектор. — То-то мне показалось, что в конторе царит несколько подавленное настроение. И что же вы выяснили?

— Не много, разве только, что фирменные бланки «Линдзи и Бекетта» валяются чуть ли не по всем близлежащим графствам. Никто не признался, что слышал когда-либо раньше о майоре Чериле. Все впервые прочли его имя в объявлениях, но никто не связал эту рекламную кампанию с нашим издательством. Должен повторить, что оно не собиралось и не собирается выпускать такую книгу. Мы просмотрели списки рукописей, поступивших к нам за последние пять-шесть лет, и ничего похожего не нашли. Все это какая-то загадка не только для Черила, но и для нас самих. Кстати, инспектор, — продолжал он, — моя помощница, Глэдис Ли, сама говорила с некоторыми из девушек, и у нее было больше времени на размышления. Насколько мне известно, вы встречались с ней здесь в прошлый раз. Она далеко не красотка, но ума ей не занимать. Так вот, мы с ней разговаривали несколько минут назад, и я бы хотел, чтобы вы тоже ее выслушали.

Он нажал кнопку у себя на столе, и через мгновение Глэдис Ли вошла в комнату. Линдзи махнул рукой в сторону кресла. Она села. Дейвид Тейлор снова удивился, до чего же безвкусно одета эта девушка.

— Вы уже знакомы со старшим инспектором Тейлором, Глэдис, — сказал Линдзи. — Повторите, пожалуйста, все, что вы мне недавно говорили.

Глэдис Ли немного помолчала, переводя взгляд с одного из собеседников на другого.

— Во-первых, — наконец начала она, — нет ничего странного, что у стольких людей имеются наши фирменные бланки. Многие ведь берут работу домой. Я, к примеру. И бланки мне необходимы — вдруг возникнет нужда срочно написать письмо. А раз бланки оказались за стенами конторы, за ними уже не уследишь — кто угодно может их взять: друзья, друзья друзей и так далее. И это относится, я считаю, к любым деловым бумагам издательства.

— Вы правы, — сказал Тейлор. — Я не думаю, что удастся проследить судьбу этих бланков. И вы верно угадали про пишущую машинку, — добавил он. — Реклама напечатана не в вашей конторе.

— Я была в этом уверена. То же самое касается и вашей подписи, Джеймс. Ее мог подделать любой, кому вы когда-либо писали. Еще больше людей имели возможность заполучить письмо или его копию. Видите, до чего широк круг возможностей. Так что оснований считать, будто виноват кто-то из наших служащих, просто нет.

Джеймс Линдзи вздохнул с некоторым облегчением.

— Вот это мы и выяснили к вашему приходу, инспектор, — сказал он. — Чем еще можем помочь?

— Пока ничем, — ответил Дейвид Тейлор. — Давайте оставим все как есть и посмотрим, что произойдет. И ничего больше не предпринимайте, пока я с вами не свяжусь.

Старший инспектор кивнул на прощанье стервозной секретарше в холле и вышел из издательства на тихую Блумзбери-сквер. Слова его в кабинете Линдзи прозвучали достаточно авторитетно, решил он, но все же полного удовлетворения у него опять не было. Стоит ли относиться к делу так неформально? Но, с другой стороны, никакого преступления еще не совершено, повторил он сам себе, да и нет никаких оснований считать, что оно будет совершено. Остается лишь выжидать.

Политика безмятежного выжидания оборвалась на следующий день, во вторник, первого числа следующего месяца.

— Пропади ты пропадом, — заворчала миссис Ходжесон, услышав звонок в дверь. Сегодня она припозднилась. Скоро идти домой — Фред, ее муж, ждет обеда, но и серебро недочищенным не бросишь. Она заспешила из кухни в прихожую и открыла дверь.

На пороге стоял мотоциклист в черной коже и желтом шлеме. За ним, на подъездном пути, виднелся мотоцикл.

— В чем дело? — спросила она.

— Посылка Черилам.

— Спасибо.

Она приняла сверток, положила его на тумбочку тут же в прихожей и заспешила назад на кухню. В это время сверху спустилась Эйлин Черил.

Она собиралась на ланч. Найна Долиш пригласила ее на встречу с несколькими важными особами, которые могли дать деньги на благотворительные цели. Эйлин много ждала от этого ланча — и потому, что любила заниматься благотворительностью, и потому, что сегодня была очень довольна своей внешностью. Новый летний костюм, простенький, но очень дорогой, сидел на ней изумительно. В подобных обстоятельствах самое важное — произвести нужное впечатление, а это в числе прочего значило появиться в гостях в хорошо выбранный момент.

Старые дедовские часы у подножья лестницы всегда минут на пять спешили. Эйлин взяла сверток и прочла: «Майору и миссис Т. Г. У. Черил». На свертке, тяжелом, размером с большую книгу, ни обратного адреса, ни штампа магазина не оказалось, и ей стало немного любопытно. Имя и адрес Черилов были напечатаны на машинке, а сам сверток аккуратно заклеен липкой лентой. Решив, что время у нее еще есть, она понесла его в гостиную.

Подрезав ленту пилкой для ногтей, Эйлин развернула оберточную бумагу, тщательно ее сложила и по давно заведенной привычке сунула в ящик секретера. Она не любила выбрасывать то, что могло еще пригодиться. Перед ней оказалась картонная коробка.

Жаль, что Джилл в это утро не было дома. Она бы обошлась с посылкой осторожнее, чем мать. Но Эйлин так и не смогла отнестись серьезно ни к объявлениям, ни к «так называемым происшествиям» с мужем. В общем, ни о чем не думая, она подцепила крепко закрытую крышку коробки и… бомба взорвалась.

Миссис Ходжесон на кухне услышала «страшный гром» — так она позже описала этот взрыв. Она выронила серебряный чайник, который драила, и бросилась в гостиную. Миссис Черил, вернее, ее останки лежали на полу у тахты. Эйлин была вся черная; в комнате стоял жуткий запах горелого мяса.

Заскулив, миссис Ходжесон сорвала с себя передник и накинула на свою хозяйку, но материи не хватило, чтобы прикрыть изувеченное тело. В это время загорелись занавески, и она с криком выскочила из дома.

На счастье, ей сразу попался сообразительный сосед, да и пожарные и полиция оказались на высоте — они прибыли через несколько минут. Небольшой огонь быстро потушили, и карета скорой помощи увезла переволновавшуюся миссис Ходжесон в оксфордскую больницу. Пока судебный врач ехал из города, тело осмотрел доктор Карсон. Дали знать специалистам по взрывным устройствам, прибыла следственная группа полицейских экспертов.

Наконец, после обязательного предварительного осмотра, труп Эйлин Черил отправили для вскрытия в морг в Оксфорд, гостиную опечатали, а у дома поставили охрану.

Новость разнеслась по Фарлингаму быстрее молнии. Многие люди, понятное дело, услышали взрыв. Фред Ходжесон, не найдя дома горячего обеда, пошел искать жену к Черилам, а уже по дороге оттуда в больницу решил утешиться рюмочкой в «Птичках». Он был первым источником информации. Другим источником стала Найна Долиш. Когда она позвонила узнать, почему ее гостья не явилась на ланч, констебль неосмотрительно объяснил ей, что миссис Черил убита. Еще и доктор Карсон связался со священником, который тут же предложил свои услуги. Оба рассказали о случившемся женам, а жены приятельницам. Из всех местных жителей только двое оставались в неведении, а именно сам майор и его дочь, которые находились в Лондоне.

Особенной популярностью в деревне Эйлин Черил не пользовалась, но лишь немногие ненавидели ее активно. Кроме того, она умерла жуткой насильственной смертью, особенно жуткой для такой маленькой общины, как Фарлингам. Что ни говори, а умышленное убийство есть умышленное убийство, даже если пострадал не тот человек, на кого покушались. К тому же применили такое оружие — бомбу. Что же будет дальше? Ведь сам Том Черил пока жив. И еще эти странные объявления и опасные аварии, в которые он последнее время попадал. Все это выглядело сейчас серьезным, смертельно серьезным в буквальном смысле слова. Наконец, что теперь предпримет полиция?

Полиция решила дело очень просто. Обычно местные власти неохотно зовут на помощь Скотленд-Ярд, но начальник полиции Темз Валли был человеком благоразумным и излишней гордыней не страдал. Людей у него, как всегда, не хватало, дело представлялось предельно запутанным, да еще с аспектами, несомненно выходящими за пределы местной компетенции. Например, бомба. Это в наши дни проблема общегосударственная. Или рекламные объявления, которые как-то связаны с делом. Их источник явно находится в Лондоне, во всяком случае начинать поиски надо оттуда. А главное — лондонская полиция уже проявила интерес к майору Черилу и к аварии с его машиной. В общем, если когда и попадаются расследования, требующие помощи от Скотленд-Ярда, так идеальнее случая и не найти. И чем быстрее попросить эту помощь — тем лучше.

Начальник полиции Темз Валли поднял трубку телефона.

ГЛАВА 7

— Такие вот дела, — сказал начальник следственного отдела Харрис. — Вам и карты в руки. Во всяком случае на начальном этапе. — Разговор происходил в половине пятого того же дня в кабинете шефа, куда срочно вызвали Тейлора. — На этот раз, — продолжал Харрис, — у местной полиции хватило ума задействовать нас сразу же. И судя по всему, люди они вполне компетентные. С самого утра там работает их следственная группа, а к середине дня подъехали эксперты по бомбам. Тело погибшей отвезли в Оксфорд, и эксперты ждут результатов вскрытия, чтобы яснее представить, какое устройство было использовано. Тип бомбы нам пока не особенно важен. А фотографии уже готовы. От миссис Черил мало что осталось, и причина смерти не вызывает сомнений.

— А нет вероятности, что это не она, сэр? — спросил Тейлор.

— Знаю, о чем вы думаете. Но нет. В доме их было только двое. Миссис Черил и эта самая служанка, миссис Ходжесон, которая видела, как хозяйка понесла сверток в гостиную. Сейчас она в оксфордской больнице — я, кажется, уже об этом говорил. Однако местные все-таки умудрились с ней переговорить. У нее вроде бы нервный срыв — ничего мудреного в таких обстоятельствах, но голова работает.

— А майору Черилу уже сообщили?

— Нет. Не можем его найти. А это сейчас первое дело. Вам придется перед отъездом в Фарлингам заняться поисками. Он должен был остановиться в своем клубе, но заглянул туда всего на несколько минут, и больше его там не видели. Думаю, он придет позже. И с его дочерью нам не повезло, хотя мы и посылали по ее адресу нашу сотрудницу. Так что действуйте.

— Постараюсь, сэр, — сказал Дейвид Тейлор, сдерживая свои эмоции. Его пронзило беспокойство за Джилл. Не особенно профессиональные чувства, укорил он себя и постарался сосредоточиться на деле. — Могу я, как обычно, взять Брайана Дру, сэр?

— Конечно, — ответил начальник отдела. — Найдите майора и отправляйтесь в Фарлингам. Захватите и его дочь, если она в Лондоне. Присмотр ему сегодня явно не помешает. Теперь о здешних концах дела. Распорядитесь, чтобы завтра утром наши люди перетрясли все издательство. Вы говорили, что они и сами уже проводили расследование по поводу объявлений. Наверняка что-нибудь упустили, а эти публикации могут оказаться ключом ко всему делу. Пора ухватиться за какую-то ниточку — все-таки это убийство, хотя убили, судя по всему, не того, кого хотели. В любом случае сейчас нельзя упустить ни одной возможности. Мы и так оплошали, когда отнеслись к делу недостаточно серьезно.

— Да, согласен, — подтвердил Тейлор. — И надо проверить все данные о майоре в министерстве обороны. Что, кстати, поднимает проблему…

— Знаю, знаю. Терроризма. Я уже созвонился со специальным отделом. Судить рано, но никто пока не взял на себя ответственность за взрыв. И насколько мне известно, такими окольными путями на покушение никогда не шли ни отдельные террористы, ни их банды. Подождем, что скажут эксперты. Буду дьявольски удивлен, если преступниками окажутся профессионалы.

— Ладно, сэр, мне пора идти, — сказал Тейлор. — Вы сказали, что я застану местную полицию в доме, как бы поздно я ни явился. Так?

— Да. Они организовали круглосуточную охрану, и там обязательно будет дежурить еще и местный инспектор. Решено всеми силами защитить майора — не то мы будем выглядеть круглыми идиотами, если какой-нибудь подонок доберется до него после того, как предупредил нас, убив по ошибке его жену.

— Нас и без того достаточно предупреждали, сэр, — заметил Дейвид уныло. — Одного не могу понять — почему все старания преступника закончились таким плачевным для него результатом.

— Да, — сказал Харрис. — Откуда он мог быть уверен, что посылку откроет сам Черил. Что же, не упускайте это соображение из вида.

— Конечно, сэр. Буду держать вас в курсе.

— Обязательно, — сказал Харрис и добавил на прощание: — Это очень ответственная работа для полицейского вашего ранга, но у нас сейчас не хватает более опытных инспекторов. К тому же вы знакомы с семьей. Сделайте все что можете, а мы вас при необходимости подстрахуем. Хороший шанс для вас, Дейвид. Не упустите его.

— Постараюсь, сэр, — сказал Дейвид Тейлор и закрыл за собой дверь кабинета.

Вернувшись к себе, он вызвал Дру, кратко обрисовал ситуацию и в заключение сказал:

— Возьмите машину без шофера. Сегодня он не понадобится, поскольку нам придется там заночевать. Затем позвоните в Кидлингтон, чтобы для нас организовали пристанище, лучше всего в самом Фарлингаме. Десяти минут хватит?

— Да, сэр, — радостно ухмыльнулся Брайан Дру. Он был абсолютно городским человеком, но несколько дней на свежем воздухе никому еще не вредили.

Дейвид Тейлор разобрался с кое-какими документами на своем столе, взял дипломат со следственными инструментами, сумку с необходимыми вещами, которую всегда держал на работе, и спустился к стоянке машины. Сержант Дру его поджидал.

— Все устроено? — спросил старший инспектор.

— Да, сэр. Мы остановимся в «Золотой лани» в Фарлингаме. Заведение, говорят, шикарное. Оттуда сразу едем в дом Черилов. Нас там встретит местный инспектор, а утром в Кидлингтоне примет начальник полиции. Тело увезли в Оксфорд, и там же в больнице лежит женщина, которая помогала Черилам по хозяйству.

— Я это знаю. Отлично. А сейчас поехали в клуб майора.

Когда машина выскользнула со стоянки Скотленд-Ярда и влилась в шумный поток на предвечерних улицах, Дейвид Тейлор попытался расслабиться. На этой стадии было бессмысленно прикидывать версии, лучше держать мозги незасоренными. Он катастрофически ошибался, когда убеждал Джилл, будто ее отцу никакая опасность не грозит. Хватит пустых догадок.

Через десять минут старший инспектор уже входил в клуб. Ночной швейцар только что заступил на дежурство, но старший дневной швейцар еще не ушел. Он уверил Тейлора, что майора в клубе нет и не было весь день. Черил забега́л лишь утром, да и то всего на несколько минут.

— Но вы его ждете сегодня? Ночевать он не собирался?

— Мне надо проверить это по журналу, сэр, — ответил ночной швейцар.

— Так проверьте. Дело важное.

— Но мне запрещено давать сведения о членах клуба, сэр. Вы могли бы спросить у директора, но он уже ушел. — Швейцар вежливо разглядывал Дейвида. — Что мне передать майору, сэр, когда… если он придет? Кто его спрашивает?

— Старший полицейский инспектор по уголовным делам из Скотленд-Ярда Тейлор. — Он показал служебное удостоверение и краем глаза уловил, как при упоминании полиции швейцары обменялись быстрыми взглядами. — Вы действительно не знаете, где майор? У него в Фарлингаме случилась беда. Его срочно надо разыскать.

— На случай крайней необходимости, — сказал дневной швейцар, — майор оставил телефон, по которому с ним можно связаться. По крайней мере там скажут, где его найти. — Он написал номер на листочке бумаги и передал его через стойку.

— Спасибо.

Какого черта они не давали телефон раньше, подумал Дейвид. Правда, клубы для того и существуют, чтобы оберегать покой своих членов, ответил он сам себе.

— Можно мне воспользоваться одним из ваших автоматов?

Вопрос был чисто риторический. Старший инспектор уже широко шагал в сторону ряда будок у стены холла. Где-где, а в клубе они вряд ли окажутся сломанными. Он набрал номер. Кто-то поднял трубку, и он попросил майора Черила.

— Могу я узнать, кто его спрашивает? — Голос был женский, низкий, с приятной хрипотцой.

— Старший полицейский инспектор Тейлор.

Почти тут же в трубке раздался голос майора:

— Слушаю.

— Это Дейвид Тейлор, сэр. Боюсь, у меня плохие новости. В вашем доме произошел несчастный случай и… и небольшой пожар. — Старший инспектор говорил быстро, без пауз, чтоб избежать вопросов. — Я бы хотел заехать за вами и за мисс Черил, если она в пределах досягаемости, и отвезти в Фарлингам. Подробности расскажу при встрече. Вы не против?

— Да, конечно, — резко бросил майор. — Насколько я понимаю, случилось что-то серьезное, иначе бы вы мне не звонили сюда… Кто-нибудь пострадал? Эйлин, моя жена, она…

Но Дейвид Тейлор перебил его:

— Если, сэр, вы скажете, куда подъехать, я постараюсь быть как можно быстрее. Не хочется тратить время на телефон.

На другом конце линии наступило недолгое молчание.

— А где вы находитесь сами? — спросил наконец майор.

— В вашем клубе, сэр. Швейцары дали мне этот номер.

Опять молчание.

— Ясно. Я в квартире дочери. — Он продиктовал адрес. — Вы доедете приблизительно минут за пятнадцать-двадцать.

— Что-то в этом роде.

— Хорошо. — И майор бросил трубку.

Старший инспектор поблагодарил швейцаров и пошел к машине.

Сев рядом с сержантом, он сказал, куда ехать. Итак, майор сообщил ему адрес своей дочери, но телефон-то, по которому он, Дейвид Тейлор, звонил сейчас, был другой. Джилл вчера во время ланча дала ему свой номер. Интересно, подумал старший инспектор, для чего Тому Черилу понадобилось скрывать свое местонахождение.

— Это Дейвид Тейлор, — сказал старший инспектор в домофон.

— Вы подниметесь или нам лучше сразу…

— Поднимусь, если не возражаете.

Джилл кнопкой открыла внешнюю дверь парадного и стала ждать Дейвида в прихожей. Отец появился у нее лишь несколько минут назад. Его объяснения были краткими и очень туманными. Она лишь поняла, что он не хотел приглашать Дейвида в дом к Джин, но о каком-то там пожаре ничего не разобрала. Это что, был поджог? Неужели враги отца хотели сжечь дом? Она пыталась задавать вопросы, но он нетерпеливо отмахнулся:

— Подожди, Джилл. Ради Бога подожди! Тейлор прибудет с минуты на минуту и все расскажет.

И вот Тейлор здесь. Она открыла дверь. Во рту пересохло, под ложечкой сосало от дурных предчувствий, но все же ей удалось спокойно улыбнуться. Она даже виду не подала, как удивилась, когда за Тейлором вошел еще один человек.

— Это сержант Дру, мисс Черил. Он отвезет нас в Фарлингам.

Джилл кивнула:

— Проходите, пожалуйста, отец в гостиной.

Она провела их в комнату. Том Черил наливал себе в это время виски. Он повернулся к старшему инспектору, и тот представил сержанта.

— Выпьете? — спросил майор.

— Нет, спасибо, сэр.

Брайан Дру тоже отказался. Тейлор переводил взгляд с Тома Черила на Джилл и обратно.

— Нам всем лучше присесть, если вы не против.

Джилл с отцом сели на диван, Дейвид напротив в кресло, а Дру скромно примостился в углу комнаты.

— К сожалению, у меня очень плохие новости, — начал Тейлор. — Миссис Черил погибла. Единственное утешение, что смерть наступила мгновенно, без мучений.

Том Черил сделал резкий глубокий вздох. На лице Джилл отразилась сумятица чувств — потрясение, недоверие, затем осознание и, наконец, страх. Но и отец и дочь удержались от крайнего проявления горя. Дейвид не удивился. Он уже успел понять, что эти двое привыкли держать свои эмоции в узде. В любом случае опыт научил его, что в критические минуты разные люди ведут себя по-разному, а не по привычным литературным шаблонам.

Первой заговорила Джилл:

— Как… как мама… погибла? В огне?

— Нет. Пожар был не сильный. В дом доставили посылку с взрывным устройством и… — Тейлор непроизвольно повернул голову в сторону майора, но тот стоял, отвернувшись, и наливал себе следующую порцию виски, — … и это все, что мне пока известно.

— Но вы считаете, что … что устройство предназначалось для меня? «Смерть майора Черила», объявленная на начало месяца, должна была настигнуть меня сегодня, первого числа. А Эйлин…

Внезапно Том Черил замолчал и сделал глоток виски. Дело давнее, но когда-то он любил Эйлин, любил сильно. Она была очаровательной девушкой. Он вспомнил их свадьбу, день, когда родился их первый ребенок. Они были в те времена счастливы, очень счастливы. Ирония судьбы, но именно тогда, когда он уволился из армии и его материальное положение круто изменилось в лучшую сторону, их отношения стали портиться. Он опять глубоко вздохнул. Что бы между ними ни происходило, он никогда не желал Эйлин смерти, и ее гибель — гибель вместо него — казалась какой-то двусмысленной. Он чувствовал на себе вину, хотя и понимал, что ничего не мог сделать, ни в чем не виноват.

— Да, видимо, бомба предназначалась для вас, сэр, — ответил Дейвид Тейлор. — Расследование только началось, но на первый взгляд именно так.

— А где она сейчас… моя жена?

— В Оксфорде, сэр. Завтра мы попросим вас опознать тело, а через день или два состоится дознание. Простая формальность. Она не займет много времени.

Том Черил расправил плечи.

— Хорошо. А сейчас нам, видимо, пора в Фарлингам. В доме, надеюсь, еще можно жить?

— Думаю, что да, сэр.

— Тогда поехали. Мы готовы.

Когда они были уже внизу, в вестибюле, Джилл внезапно остановилась.

— Извините, но мне надо вернуться в квартиру. Кажется, я забыла выключить плиту.

Дейвид Тейлор с недоумением посмотрел на нее. Хотя дверь на кухню была распахнута, никакого запаха готовки в маленькой квартире не чувствовалось. Но оснований возражать не было, и он с сержантом Дру ждал на тротуаре, пока Джилл не спустилась.

— Спасибо, — сказала она. — Я ошиблась. На плите ничего не стояло.

— Ну и отлично.

Про время, которое понадобилось ей, чтобы проверить плиту, он говорить не стал, а просто открыл для нее заднюю дверцу машины. Когда он садился на переднее сиденье рядом с Дру, а она устраивалась сзади с отцом, до него донеслось:

— Я позвонила Джин, папа. Я решила, что она имеет право знать.

Пусть личные дела Черилов пока остаются их личными делами, подумал старший инспектор. Но любопытство в нем зашевелилось. Сначала ему соврал майор, а теперь и Джилл. Наверняка дело идет о чем-то совершенно невинном, и все же жаль, что она хоть и по пустякам, но плутует.

Из Лондона они выехали в начале девятого и до Фарлингама добрались уже в сумерки. У подъездного пути к дому Черилов дежурил констебль с хорошо обученной восточноевропейской овчаркой. В доме их ждал инспектор в полицейской форме. Том Черил собрался с силами. Сторожевая собака, ставни на окнах гостиной, которые он заметил еще из машины, слабый противный запашок — все это, казалось, не произвело на него впечатления. Он умел скрывать свои чувства. Менее опытной, полной жизненных сил Джилл сдержаться было труднее. Ее охватила ярость.

— Как они могли? — воскликнула она. — Черт их побери, кто бы они там ни были! Да какое они имеют право так обращаться с нами?! — В голосе ее слышались слезы, даже проскользнула нотка истерики. Она машинально направилась к дверям гостиной.

Дейвид Тейлор быстро преградил ей путь.

— Извините, мисс, — сказал он. — Но мы были вынуждены опечатать комнату, где произошло преступление. Вы сможете войти туда завтра или послезавтра.

Она посмотрела на него отсутствующим взглядом:

— Да, да. Понимаю.

— Наши люди охраняют дом, — быстро заговорил местный инспектор. — Вы, видимо, собираетесь ночевать здесь. Не возражаете, если мы будем пользоваться кухней и другими удобствами?

— Сколько угодно. Делайте что хотите, — сказал майор. — Вряд ли мы сегодня уснем. Джилл, приготовь чай или кофе и… и бутерброды, что ли… мне лично больше ничего не хочется.

— Хорошо, папа, — ответила Джилл и вопросительно посмотрела на полицейских.

— Нет, для нас не надо, — сказал Дейвид Тейлор. — Много дел. Мы позаботимся, чтобы в гостинице нам что-нибудь оставили. А вам лучше перекусить и подняться к себе наверх, оставив нас одних. Дом охраняется, так что беспокоиться не о чем.

— Ладно, — сказал майор. Было трудно определить, что он думает на самом деле. — А утром какие планы?

— Утром мы заедем за вами и отправимся в Оксфорд. Как насчет половины десятого?

— Договорились.

— Спасибо, сэр. Спокойной ночи.

Дейвид Тейлор глянул в сторону Джилл, но увидел только ее спину. Ничего не ответив, она ушла на кухню.

Сержант Дру сорвал пломбы на дверях гостиной. Большинство ламп раскололось от взрыва, но полицейских фотографов, которые побывали здесь раньше, попросили оставить их оборудование. Некогда уютная комната, протянувшаяся через весь дом до стеклянных дверей на широкую террасу, выглядела в резком свете как после погрома. Тот ее угол, где Эйлин Черил открыла злополучную посылку, превратился в сплошное месиво. На залитом кровью и засыпанном осколками ковре ярко белел вычерченный мелом абрис тела. В картине на стене зияла широкая дыра, а от горки с фарфором остались одни обломки. Еще больший урон комнате нанесли огонь, дым и вода; в воздухе стоял тяжелый запах.

— Давайте откроем двери на террасу, — сказал Дейвид Тейлор, — а то нечем дышать. Надеюсь, эксперты по взрывным устройствам нашли для себя все, что нужно? — спросил он местного инспектора. Тот кивнул. — Что ж, мы и сами хорошенько осмотрим комнату. Но сначала снова коротко расскажите, что произошло.

— Думаю, что в общих чертах вы уже все знаете, сэр, — сказал полицейский. — Восстановить события было несложно, особенно когда нам позволили поговорить с миссис Ходжесон. Около двенадцати часов дня не местный почтальон, а какой-то человек на мотоцикле доставил посылку. Он был весь в черном, на голове — желтый шлем. Ходжесон положила посылку на тумбочку в прихожей. Миссис Черил принесла ее сюда, в гостиную, и, по-видимому, вскрыла. Вот и все. Новые подробности мы, может быть, узнаем утром от миссис Ходжесон, хотя я сомневаюсь. Сейчас ее накачали успокоительным. Мы, само собой, начали уже опрашивать соседей, пока безрезультатно; вы, я думаю, расширите границы поисков. Временный штаб уже устроен в доме приходского совета рядом с церковью, завтра туда проведут дополнительные телефоны.

— Ну и отлично, — сказал Дейвид Тейлор. — А как насчет посылки? Кто-нибудь видел, во что она была завернута и кому адресована?

— По словам миссис Ходжесон, мотоциклист сказал: «Посылка для Черилов» — и протянул ей сверток. Она спешила и особенно ничего не разглядывала. Но ей кажется, посылка была в обычной оберточной бумаге.

Тейлор и Дру начали осматривать комнату. Казалось маловероятным, чтобы следственная бригада и эксперты упустили нечто важное, но им хотелось убедиться самим.

— А это? — неожиданно спросил сержант Дру. Он открыл ящик секретера, который, благодаря причудам взрывной волны, почти не пострадал. — Здесь полно оберточной бумаги. Они ее, видно, не выбрасывали. А вот кусок, что лежал наверху, остальные — или из магазинов, или с марками и обратными адресами.

Это была стандартная манильская бумага, которую продавали листами в любом магазине канцелярских принадлежностей. На ней виднелись следы липкой ленты. На обычной белой наклейке был напечатан — машинка, скорей всего, портативная, не электрическая, подумал Тейлор, — адрес: «Графство Оксфорд, Фарлингам, Стаффорд-роуд, «Зеленая роща», майору и миссис Т. Г. У. Черил». Если это действительно та самая обертка, то одна проблема отпадала: майор сказал в машине, что его жена не открыла бы ничего, присланного по почте лично ему.

— Видимо, это она, Брайан. Молодец! — сказал старший инспектор. — Но тогда я не понимаю, почему посылка была адресована сразу обоим. Неужели нашему шутнику было все равно, кого он прикончит? Утром надо отдать ее на экспертизу.

Дру аккуратно положил бумагу в полиэтиленовый мешочек.

— Ну что ж, на сегодня, думаю, хватит, — добавил Тейлор. — Завтра осмотрим комнату еще раз. — И он повернулся к местному инспектору. — Когда эксперты закончат работу, пусть люди здесь немного приберут, я был бы им очень благодарен. Черилам будет не по себе, если они увидят эти пятна рядом с диваном.

— Конечно, сэр.

Они снова опечатали дверь, переговорили с сержантом, отвечающим за охрану дома, и забрались в машину.

— А теперь бы выпить и поесть. Именно в таком порядке, Брайан, — сказал Тейлор. — Посмотрим, чем нас побалуют в «Золотой лани». Вы к нам присоединитесь? — спросил он у местного инспектора.

— Нет, если не возражаете, — ответил тот. — Уже поздно. У меня тут машина, и я еще загляну в управление. Если у них появилось что-нибудь важное, позвоню вам в гостиницу.

— Хорошо, — сказал Тейлор. — И спасибо за помощь. Может быть, мы еще дождемся от вас звонка, нет — увидимся в Кидлингтоне.

«Золотая лань» оказалась на высоте. Им дали прекрасный ужин в маленьком отдельном кабинете и бутылку вина за счет заведения. Старший инспектор хотел забыть на час-другой о деле Черилов, но ему это не удалось. Когда они с Дру допивали кофе, к ним подошел хозяин — хорошо одетый господин около сорока пяти лет, с вкрадчивыми манерами.

Представился он как Колин Белл-Смит. Дейвид Тейлор сразу же невзлюбил его, но постарался скрыть свои чувства. Белл-Смит спросил, можно ли ему присоединиться к полицейским, и предложил им выпивку. Сержант Дру извинился, сказав, что устал и хочет лечь, а старший инспектор согласился на рюмку бренди. Оба по опыту знали, что люди свободнее говорят с глазу на глаз, и не в первый раз разыгрывали подобные сцены.

— Симпатичная личность, — заметил Белл-Смит, как только сержант удалился.

— Да, очень, — подтвердил Дейвид Тейлор, внутренне дернувшись от снисходительного тона хозяина гостиницы. Он ждал.

Казалось, что мистеру Белл-Смиту трудно перейти к истинной цели разговора, если эта цель, конечно, существовала. Он хлебнул бренди и разразился панегириком в адрес Эйлин Черил. Замечательная женщина! Настоящая альтруистка! Всегда была готова на добрые дела. Ее будет очень не хватать в деревне. Печально, что она погибла, да еще таким образом.

— Вы ее хорошо знали? Они с мужем часто сюда приходили? — быстро спросил старший инспектор, когда похвалы стали иссякать.

На миг в лице хозяина промелькнуло легкое удивление.

— Миссис Черил — часто. Забегала с друзьями чего-нибудь выпить. Иногда здесь перекусывала. Сами понимаете, что такие заведения, как мое, нуждаются в покровительстве влиятельных местных семей. Туризм вообще не плох, но это дело сезонное. А миссис Черил была знакома со множеством людей и по своей доброте всегда старалась быть полезной. Ну а что касается майора, то тут другое дело. Он предпочитал сидеть с местными жителями в пивной «Утка и селезень» — эту забегаловку у нас прозвали «Птички». Да и туда он в последнее время ходил редко — с тех пор как стали печатать в газете эти объявления. — Белл-Смит показал на пустую рюмку Тейлора. — Еще бренди?

— Нет, спасибо. День у меня был тяжелый, так что я, пожалуй, пойду, если не возражаете. Завтра рано вставать.

— Да, да, пожалуйста. Вам ведь надо вести следствие. Но вот что я хотел спросить. Раз уж подключился Скотленд-Ярд, скоро ли наступит конец этой неразберихе? Убийство в деревне, да еще когда все ждут следующего, раз убили не того, кого хотели, — все это плохо отражается на бизнесе.

— На бизнесе?

— Да. Один заказ у нас уже аннулирован. Сегодня вечером миссис Долиш должна была привести гостей на ужин, но, само собой, не привела. Они с миссис Черил очень дружили.

Старший инспектор отметил про себя это имя — Долиш, а вслух сказал:

— Сочувствую. Постараемся как можно скорее закончить расследование.

— Спасибо. Если я могу чем-то помочь… — Мистер Белл-Смит оборвал фразу. — Вы уверены, что не хотите еще бренди? Может быть, все же выпьете глоток?

Человеку явно хочется поговорить, подумал Дейвид, так что пусть говорит. Вероятно, ничего, кроме сплетен, от него не услышишь, но глядишь, попадется что-нибудь ценное, и можно будет составить более полную картину о Фарлингаме и семье Черилов. Нехотя он принял предложение Белл-Смита:

— Ну хорошо. Большое спасибо.

Позже, направляясь в свой номер, он решил, что зря потратил время. Ничего интересного он не выведал. Однако если хозяину гостиницы известно так много о частной жизни Тома Черила, включая его ночевки в Лондоне по вторникам и поездки к сестре в Оксфорд по пятницам, то, вероятно, об этом знает и вся деревня. Старший инспектор зевнул. Утром предстояло много работы.

ГЛАВА 8

Тейлор и Дру встретились за завтраком.

— Какие у вас планы, сэр? Вы, видимо, не возьмете меня с собой в Оксфорд? — спросил сержант.

— Нет. Загляните в их штаб и держите с ним связь на случай, если вы мне срочно понадобитесь. А потом побродите по деревне с ушками на макушке. И загляните во вторую забегаловку, когда она откроется. В «Утку и селезня». Судя по всему, она не Бог весть что, но майор ее любит. Интересно, что думают о всех этих событиях местные жители. Если они хоть немного похожи на Белл-Смита, то вряд ли будут отмалчиваться.

— Ясно, сэр.

— Да, и проверьте сначала, нет ли отпечатков пальцев на обертке, которую вы нашли. По правде сказать, я не жду результатов — мотоциклисты обычно носят перчатки. Но я ее заберу в Оксфорд, может быть, миссис Ходжесон ее узнает, а из Кидлингтона отправлю в Скотленд-Ярд. В лаборатории, видимо, определят, заворачивали ли в нее взрывчатку, а заодно скажут, на какой машинке напечатан адрес.

— Мне вот что пришло в голову, сэр. Этот преступник больно уж уверен в себе. Вам не кажется? Даже не приготовил дальнейших объявлений, то есть не допускал, что может убить не того, кого хотел.

— Более того, — сказал Тейлор, — в этой чертовой наклейке с адресом много загадок, если мы, конечно, нашли ту самую обертку. Может быть, наш друг сознательно пошел на риск — решил, что посылка внушит меньше подозрений, если будет адресована сразу обоим. Но зачем приносить ее во вторник, когда вся округа знает, что майор по вторникам уезжает в Лондон? Разнюхать это не представляло особого труда.

— Но если он знал и все же принес во вторник, да еще с такой наклейкой, значит, он охотился за миссис Черил, а объявления были лишь дымовой завесой.

— Или побудительным мотивом выступала месть, тогда преступнику было все равно, кого убивать. Не забывайте, что майор мог запросто погибнуть и в автомобильной катастрофе — что-то просто не сработало; если, конечно, это не случайное совпадение. Ладно, версии строить рановато, тем более что мы не знаем точно, ту ли обертку нашли. Если ту, то чудо, что она вообще сохранилась после взрыва и пожара. Наш приятель на это не рассчитывал. Одно это уже важно. — Тейлор встал из-за стола. — Увидимся в доме приходского совета через полчаса. Хорошо?

— Хорошо, сэр.

Пятнадцать минут спустя Джилл Черил открыла Дейвиду Тейлору дверь. Она выглядела усталой — видимо, плохо спала, но следов слез заметно не было. Тейлор посмотрел на нее с робостью, внезапно перестав понимать свои собственные эмоции.

— Как вы себя чувствуете, Джилл?

— Хорошо, спасибо… Дейвид.

Она так произнесла «Дейвид», с горечью подумал он, что сразу же поставила его на место. Они начали называть друг друга по имени с тех пор, как — вечность тому назад — перекусили вместе в кафе. Но вчера, когда она встретила его на пороге своей лондонской квартиры, он, по не очень понятной причине, обратился к ней как «мисс Черил» — то ли из-за официальности визита, то ли из-за присутствия сержанта Дру. Одно ясно — теперь они больше не друзья, скорее противники. Почему, черт побери? Он ничего не имеет против ее отца!

— Мы едем прямо сейчас? — спросила она.

— Да, мы… — начал было он, но оборвал себя на полуслове. — Вы тоже едете?

— Если не возражаете. Мне надо навестить миссис Ходжесон, а самой вести машину не хочется.

Он ей улыбнулся:

— Конечно же, не возражаю. Поехали.

В Оксфорде они первым делом зашли в морг, где майор Черил опознал тело жены. Джилл уговорили подождать в машине. Майор видел смерть часто и в разных обличьях, но все равно это опознание показалось ему мучительным. Не то чтобы он потерял сознание, но все вдруг как-то поплыло перед глазами, и внезапно он обнаружил, что сидит на стуле в коридоре, а Дейвид Тейлор протягивает ему стакан с водой.

— Извините, сэр, но ничего крепче воды тут нет. Это всегда тяжело действует на психику.

— Я думал, что я привычный.

— К такому нельзя привыкнуть, сэр.

Что-то в жестком тоне старшего инспектора заставило майора поднять глаза. Красивое лицо Тейлора застыло, зубы были крепко сжаты, а рот горько кривился.

— У меня всегда перед глазами стоят жена и дочка, — тихо сказал он. — Их сбил пьяный водитель, когда они стояли на автобусной остановке.

— Извините, я не знал. Джилл мне не говорила.

— Я обычно никому об этом не рассказываю. — Он действительно не сообщил Джилл о гибели своей семьи — не подвернулось случая, да и тема не вызывала у него удовольствия. Но теперь он был рад, что она все узнает. — Если вы уже нормально себя чувствуете, сэр, можно отправиться в больницу. А затем по дороге в Кидлингтон я заброшу вас обоих к вашей сестре. Мне в Кидлингтоне надо увидеться с начальником полиции.

— Спасибо. Бедная миссис Ходжесон!

На самом деле миссис Ходжесон наслаждалась жизнью. Никогда раньше к ней не проявляли столько внимания. Выбрался в больницу ее муж Фред. Все были ужасно добры — доктора, сестры, полицейские. У нее даже появилась собственная сиделка из полиции, которая все время ждет рядом с койкой. А теперь вот пришел майор и голубушка Джилл с симпатичным молодым человеком. Увидев Джилл, она вспомнила, что произошло, — и на ее глазах появились слезы, но Джилл наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Миссис Ходжесон, — сказал майор, — мы счастливы, что вы не пострадали при взрыве. Ни о чем не беспокойтесь. Как только почувствуете себя лучше, мы приедем и отвезем вас домой.

— Ах, майор Черил, до чего же злыми бывают люди!

Чтобы не дать ей расплакаться, Джилл быстренько представила старшего инспектора, и они с отцом ушли. Миссис Ходжесон повеселела. Старший инспектор произвел на нее сильное впечатление. И она сама не разочаровала его, оказавшись говорливой, но очень наблюдательной свидетельницей. Она рассказала, что человек, который доставил посылку, сказал только одно: «Посылка для Черилов». Это она помнит точно. Ростом он был со старшего инспектора, молодой, худой, даже тощий. Больше она ничего сказать не могла — не очень-то разберешься, когда человек в черной коже и с желтым шлемом на голове. Нет, перчаток он не снимал. И тут она припомнила чрезвычайно важную деталь:

— Я его видела раньше. Мне кажется, что видела. Голову бы на отсечение не дала, но одежда точно такая же. В тот день, когда погибла старая собака майора, он торчал на дороге недалеко от дома. Ну если не он, то кто-то очень похожий.

Дейвид Тейлор показал ей лист оберточной бумаги. Как он и ожидал, она засомневалась:

— Не знаю. Может быть. Я не очень-то вглядывалась в бумагу и в наклейку. Хотела скорей дочистить серебро и уйти домой.

Дейвид сложил лист по старым складкам, чтобы стал понятен размер посылки.

— Вроде бы такая, — подтвердила миссис Ходжесон, — но на Библии я бы не поклялась.

Старший инспектор сердечно ее поблагодарил. Но, возвращаясь к машине, где его ждали Том Черил и Джилл, он должен был признаться, что допрос почти ничего не дал. Его кольнуло горькое ощущение безнадежности.

Это ощущение не прошло и после поездки в Кидлингтон, в полицейское управление Темз Валли. Начальник был приветлив и пообещал техническую помощь. Он даже согласился, несмотря на нехватку людей, организовать охрану майора в Фарлингаме и ближайших окрестностях. Но что касается самого следствия и всяких там идей — это уж увольте. Он ведь привлек к делу Скотленд-Ярд. Пусть Скотленд-Ярд и ломает голову, а его оставит в покое.

— Извините за прямоту, — сказал он, — но люди заводят собак, чтобы не лаять самим. Тем более что ключ к разгадке — явно где-то в Лондоне. В жизни майора Черила в Фарлингаме нет ничего, что могло бы спровоцировать подобное преступление.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Тейлор.

— У моего секретаря в соседней комнате собраны все отчеты и показания по этому делу. Копии мы отправили и во временный штаб в Фарлингаме, но вам, вероятно, будет полезно просмотреть их прямо здесь — на случай, если возникнут какие-то вопросы. Так что пусть секретарь даст вам комнату и свяжет с теми, с кем вы захотите поговорить.

— Спасибо, сэр, — сказал Тейлор, понимая, что разговор окончен. — Я буду держать вас в курсе, а в конце недели, если не раньше, мы увидимся.

Он пошел к секретарю, получил свободный кабинет с телефоном, папку с бумагами и сразу принялся за работу.

Позвонив в Лондон, старший инспектор выяснил, что следственная группа все еще сидит у «Линдзи и Бекетта». Подтвердилось, что письмо в газету и тексты рекламных объявлений напечатаны на электрической машинке, не принадлежащей издательству — у них были машинки одной и той же модели. Никто и из служащих, по их словам, дома электрических машинок не держал, только портативные. Вот и все результаты. Настаивает ли старший инспектор, чтобы в квартирах у работников издательства произвели обыск?

Тейлор задумался. Вероятно, большинство служащих не станет возражать против обыска, но некоторые обязательно потребуют ордер. Нет, пока не стоит заваривать кашу, тем более что можно без нужды насторожить всех замешанных в преступлении.

— Пока не надо, — сказал Тейлор. — Оставьте их в покое. Если потребуется обыск, я дам знать. Но образцы шрифтов сохраните. У меня тут есть напечатанный адрес, который хорошо бы подвергнуть экспертизе, хотя я и уверен, что он сделан на портативной машинке.

В папке среди прочего лежал предварительный отчет экспертов по взрывным устройствам. Смысл его заключался в том, что элементарную бомбу может сделать любой человек, хоть немного знакомый с химией. И еще — бомба, взорвавшаяся в доме Черилов, была слишком примитивна для террористов, да и ее передача из рук в руки, а не пересылка по почте, не вписывалась в их методы. Так что эксперты как бы разделяли точку зрения начальника отдела Харриса — это работа не профессионалов. Подтверждало такой вывод и досье о военной службе Тома Черила. Причин для охоты за ним там не просматривалось, тем более спустя столько лет после выхода майора в отставку.

Затем Тейлор получил консультацию по поводу листа оберточной бумаги. Его уверили, что определить, завертывали ли в нее взрывчатку, не выше сил человеческих, а по размерам она вполне соответствовала величине бомбы, вызвавшей такой взрыв. Тейлор сказал, что пришлет обертку в лабораторию для исследования.

Вот и все, чего он добился. Результаты его совсем не обнадеживали. Потом он позвонил в Фарлингам и узнал от сержанта Дру, что никого, кто видел бы в соответствующее время мотоциклиста, пока не нашли. Не дал новых данных и повторный осмотр малолитражки. Дейвид вздохнул, положил трубку и отправился к машине.

ГЛАВА 9

В первые дни после смерти Эйлин Черил старшего инспектора Тейлора из-за отсутствия результатов мучило разочарование и ощущение безнадежности. Но его чувства не шли ни в какое сравнение с чувствами майора. В доме круглосуточно дежурила охрана. Она ему осточертела, хотя и приходилось ее терпеть ради Джилл. Стоило майору пойти в деревню или на прогулку, всюду он ощущал на себе внимательный взгляд. Он решительно отказался от персонального телохранителя, но старший инспектор Тейлор не менее решительно был настроен не снимать охрану хотя бы до дня похорон.

— Пустой номер, черт возьми, — злился майор. — Если этот парень намерен меня убить, то и убьет. Вам его не остановить.

— Я обязан попытаться, сэр. Не надо только мешать. — Дейвид Тейлор был терпелив. Он понимал, что майор прав, но стремился сделать все возможное, чтобы предотвратить вторую смерть. И дело было не только в профессиональной чести. Том Черил нравился ему все больше и больше, не говоря уж о Джилл. — Будь у нас хоть какая-то зацепка, объясняющая мотивы…

И он опять и опять задавал вопросы, хотя майору давно уже было нечего добавить.

— Послушайте, — не выдержал в конце концов тот, — мы все время пережевываем одно и то же. Я просто не знаю причин, по которым кто-либо желал бы моей смерти и решил пуститься на все эти дурацкие ухищрения.

— Но, сэр… — начал было Дейвид.

— Дайте мне кончить, — перебил майор. — Вы знаете, что моя биография — это открытая книга: частная школа, Королевское военное училище, армия. Я отказываюсь верить, будто нажил себе врагов во времена второй мировой войны. Я никогда не служил в контрразведке или подобной организации, где бы у меня могли появиться скрытые недруги, а в отставку ушел задолго до того, как терроризм вошел в моду — во всяком случае, терроризм такого типа. А уж о моей карьере после армии и говорить нечего. Конечно, у меня есть соперники, да и Сити кое-кто называет местом ожесточенной конкуренции. Однако директора компаний не убивают друг друга. А если бы и убивали, то уж явно без таких накладок, какую допустил этот мотоциклист.

Дейвид Тейлор был доволен, что майор смотрит теперь на ситуацию не так трагически. Он уже собрался выразить ему свое одобрение, но Том Черил еще не кончил.

— Естественно, я снова и снова перебираю в памяти, кто бы мог мне мстить, но сомневаюсь, что вспомню.

— Спасибо, сэр, — сказал Дейвид. Он тоже не питал особых надежд, но благодарности это не отменяло. Майор, он знал, старается помочь, хотя уже ясно — эта линия расследования, как и все остальные, зашла в тупик.

— Что же, если пока все, — сказал майор, вставая, — то мне пора отвечать на соболезнующие письма. Но сначала я пройдусь по саду. Утро сегодня великолепное. Если хотите кофе, то Джилл на кухне.

Покинув старшего инспектора, он вышел в сад через оранжерею. Ему надо было решить, как жить дальше. Человеком он был трезвым, но все же до сих пор не мог поверить в смерть жены: все время ждал, что она вот-вот войдет в комнату или ее властный голос послышится по телефону. Нет, он не особенно скучал по ней — даже иногда чувствовал себя виноватым за это, — но все еще ощущал ее присутствие в доме.

Майор где-то читал, что после потери близкого человека жизнь до похорон всегда кажется нереальной, никак не желает входить в русло. Так что, может быть, все наладится завтра? Но думать о похоронах он не хотел, даже боялся. Дознание прошло просто и быстро — действительно формальность, затемняющая истинный смысл происходящего: удостоверили факт смерти и отложили процедуру до конца следствия. Завтра все будет по-другому. Состоится панихида — он попросил Эдвина Галверстоуна устроить все как подобает, затем погребение. Земля к земле. Прах к праху. А публика будет стоять и таращиться на ритуал — от близнецов Карверов и их деревенских дружков до Найны Долиш, его самого и Джилл. Уж не говоря о полиции, а не исключено, что и прессы. Потом они вернутся в дом, так как Джилл настаивает на поминках. Слава Богу, хоть Силии не будет. Джилл не то чтобы железная, но все же очень сильная. Вторая дочь из другого теста, тем более она скоро должна подарить ему первого внука. Не приезжать же ей из такой дали.

Но и Джилл нельзя без конца эксплуатировать. Несправедливо. Правда, скоро начало учебного года, и ей придется уехать в Лондон. Надо, чтобы она ни в коем случае не бросала из-за него работу, не отказывалась от карьеры. Можно подыскать экономику, а если миссис Ходжесон согласится приходить почаще, то он и сам справится, если вообще будет жить в Фарлингаме. А что его, собственно, тут удерживает, кроме нескольких приятелей да сада? И о Сэл теперь беспокоиться не надо. Снять бы квартиру в Лондоне поблизости от Джин. При мысли о Джин он улыбнулся.

Эйлин Черил скончалась во вторник, и во вторник же, ровно через неделю, ее хоронили. В пику происходящему день выдался хороший, ясный. Том Черил смотрел, как гроб с телом его жены опускали в могилу на фарлингамском погосте. Глаза его были опущены вниз, рот крепко сжат. Он надеялся, что преподобный Эдвин Галверстоун поторопится и быстрее закончит церемонию.

Он заранее знал — похороны станут для него тяжким испытанием, но и представить не мог, что они выльются в такой многолюдный спектакль. Его просто ужаснула толпа, которая заполонила церковь, а потом высыпала на кладбище. Родственники занимали в ней лишь незначительную часть: Эйлин и он сам вышли не из многодетных семейств. Присутствовали еще несколько друзей и коллег, главным образом из Лондона. Собралось множество местных, которых он знал, включая миссис Ходжесон. Была полиция — Дейвид Тейлор, сержант Дру и даже начальник уголовного отдела Харрис. Были представители прессы, хотя имя Черила к этому времени уже сошло со страниц газет и не появлялось больше в выпусках телевизионных новостей. Их присутствие было для него хотя и не очень желанным, но объяснимым. Кого он не мог понять, так это хорошо одетых, судя по автомобилям, богатых и совершенно неизвестных ему людей, стоявших там и сям кучками и поодиночке. Казалось, они все знакомы друг с другом, а также с Найной Долиш и с Белл-Смитом, хозяином «Золотой лани». Трудно было поверить, что столько народу связано со всякими благотворительными комитетами, куда входила Эйлин. Однако дело обстояло, по-видимому, именно так.

Погруженный в свои мысли Том Черил почувствовал, как Джилл сжала ему локоть, и поднял голову. Священник уже завершил службу. Майор улыбнулся дочери.

В этот миг раздался треск выстрела. Фотограф не упустил случая щелкнуть майора: глаза широко раскрыты, челюсть отвисла — в общем, портрет встревоженного и испуганного человека. Преподобный Галверстоун на миг запнулся, но тут же закончил молитву.

— Аминь, — сказал он неестественно громким голосом.

Почти никто не повторил за ним этого слова. После непродолжительного молчания по толпе, собравшейся на кладбище, пронесся шепоток, который с каждой секундой становился все громче. Чувство приличия священника было оскорблено. Он поспешил к своему другу, но старший инспектор Тейлор его опередил.

Взяв одной рукой майора за локоть, а другой рукой крепко обхватив плечи Джилл, Дейвид сказал:

— Пойдемте домой, сэр. Прошу вас. Быстро. И вы, мисс Черил. Родственники и друзья последуют за вами. Остальное — наша забота.

Хотя и вежливый, это был приказ, и Том Черил решил повиноваться — по крайней мере ради Джилл. Но его все же задержали те, кто хотел пожать ему руку и выразить сочувствие. Он не мог и не хотел обижать хозяина «Птичек», Фреда Ходжесона, гордого ролью своей жены в трагедии, местного ветеринара, других.

Однако все обошлось. Полиция быстро установила, что выстрелил автоматический отпугиватель птиц на соседнем поле, который забыли отключить, хотя в подобных случаях обычно отключали.

Подъездной путь к дому Черилов был забит автомобилями. Миссис Ходжесон, ускользнувшая из церкви сразу после службы, уже кое-кого впустила в дом, но народ все прибывал. Том Черил мало кого из них знал — его тактичные друзья задержались на улице, чтобы он мог войти к себе первым.

— Кто они такие? — спросил он у Джилл в прихожей. — Мы же договорились пригласить только родственников да самых близких друзей.

— Да, договорились. Я думаю, это знакомые мамы, и они решили…

— В чем дело, Том? — прервала ее сестра, которая приехала с мужем из Оксфорда. — Чего ты ждешь? Нужно принять этих людей. Я их совсем не знаю.

— Хорошо, хорошо. Сейчас.

Майор направился в гостиную. Он практически не заходил сюда после смерти Эйлин. И дело было совсем не в хаосе после взрыва. Какое-то смутное ощущение неловкости заставляло его отсиживаться у себя в кабинете. Наведением порядка занималась Джилл, и у него упало сердце, когда он сейчас вошел и увидел, в каком состоянии находится комната. Стекла в окнах вставили, но занавесок еще не повесили. Стены и потолок были местами закопчены пожаром, местами заново оштукатурены — времени на все не хватило. Исчезла кое-какая мебель и, главное, картина, которую он любил. Все выглядело голым, странным, чужим.

— Что успели, то успели, — поспешно сказала Джилл, увидев выражение его лица. — А без этой комнаты сегодня не обойтись, она самая большая в доме.

— Не волнуйся. Все в порядке.

Люди входили и входили. Становилось тесно. Две племянницы миссис Ходжесон, согласившиеся помочь, еле протискивались среди гостей с подносами хереса и бутербродов. Комната гудела от разговоров и смеха, словно люди забыли, по какому поводу собрались.

На миг Тому Черилу невольно показалось, что он на вечеринке. Он начал ходить от группы к группе, как и подобает хозяину. И тут до него дошло, почему многие из этих людей решили воспользоваться удобным случаем, чтобы попасть сюда. Один молодой человек, к радости сопровождавшей его девицы, провел пальцем на закопченной стене черту. Майору показалось, что это первая линия буквы «А». Другая пара таращилась на покореженный секретер, а Колин Белл-Смит приподнял угол половичка, которым закрыли пятна крови на ковре.

Это стало последней каплей. Похороны, шок от неожиданного выстрела, все эти люди, а теперь еще и… Майор шагнул к владельцу «Золотой лани»:

— Мистер Белл-Смит! Насколько мне известно, вас сюда никто не приглашал. Если вы успели удовлетворить свое любопытство, то покиньте мой дом. Буду вам очень признателен.

— Вы, вы… меня в жизни никто так не оскорблял.

В комнате сразу наступила напряженная тишина, но майор был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Он повернулся к человеку, который чертил пальцем на стене:

— Вас это тоже касается, кто бы вы там ни были.

Какая-то девушка хихикнула.

— Эйдриан — мой друг, — вмешалась Найна Долиш.

— Но не мой, — отрезал майор. Он окинул взглядом комнату. Джилл и стоящий рядом с ней Дейвид Тейлор смотрели на него с беспокойством. Он постарался взять себя в руки. — Простите меня, но мы хотели собрать только родных и самых близких друзей. Мы рады всем, кого пригласили. Те же из вас, кто явился без приглашения, из одного только праздного любопытства, должны уйти. Я уверен, что вы и сами не хотите злоупотреблять нашим гостеприимством.

В данных обстоятельствах это была вполне вежливая просьба, но в ответ на нее раздались протесты. Первым, нарочито обойдя майора далеко стороной, вышел Колин Белл-Смит. За ним в замешательстве последовали другие. Найна Долиш поколебалась и тоже выскочила вон, громогласно заявив, что, хотя ее и пригласили, она ни за что не останется, и больше ее ноги в этом доме не будет.

— Вот и прекрасно, — без всякого христианского милосердия заметил Эдвин Галверстоун, который пересек комнату и стал бок о бок со своим другом.

— Возможно, — устало сказал Том Черил. — Простите меня, — повторил он. — Не надо было этого делать. Но на меня свалилось слишком много в последние дни. Глупо, конечно. Зря я так. Только новых врагов мне и не хватало.

ГЛАВА 10

После похорон интерес к делу Черилов вроде бы ослаб. Майор уехал в Лондон к дочери, у которой должны были начаться занятия в школе. Полиция собирала информацию о мотоциклисте в желтом шлеме — не видел ли его кто-нибудь во вторник, в день взрыва, и в предшествующие дни. В округе имелось, само собой, довольно много желтых шлемов, и их владельцев тщательно допросили. Затем старший инспектор с сержантом освободили свои комнаты в «Золотой лани» и покинули Фарлингам.

В конечном итоге, как откровенно признал Дейвид Тейлор на нескольких совещаниях в Кидлингтоне и в Скотленд-Ярде, расследование зашло в тупик. Кроме упомянутого мотоциклиста, конкретной ниточкой был лишь лист оберточной бумаги, найденный в секретере сержантом Дру. Лаборатория признала, что в него могло быть завернуто взрывное устройство. На этом основании снова детально обсудили возможности, которые открывала перед следствием наклейка с адресом, но ничего нового к тому, что высказали за завтраком после взрыва Дейвид Тейлор и Дру, не прибавилось.

Эксперты подтвердили, что адрес напечатан на портативной машинке, скорее всего на старом «Ремингтоне», и среди начальства разгорелись споры — не взять ли образцы шрифта у всех, кто как-то связан с делом, особенно у сотрудников издательства «Линдзи и Бекетт». Однако решили пока подождать. Как справедливо сказала Глэдис Ли, явных улик против издательства нет, а добыть официальный бланк и подделать подпись Линдзи мог кто угодно. Не было причин подозревать и фарлингамцев, хотя и решили выяснить, у кого в деревне есть пишущие машинки.

Обсуждалась и возможность двойной игры, блефа: убили именно того, кого хотели, а рекламные объявления напечатали лишь для отвода глаз. В этом случае основным подозреваемым становился сам майор Черил. Но какие у него могли быть мотивы? Идеи на этот счет никому в голову не приходили.

По причинам, которые он сам не до конца понимал, Дейвид Тейлор не стал упоминать о том, что майор соврал по поводу своего местонахождения в день трагедии. Номер телефона, что ему дали в клубе, принадлежал, как он выяснил, некоей миссис Джин Обин — скорее всего, той самой Джин, которой звонила из своей квартиры Джилл перед поездкой тем вечером в Фарлингам. Миссис Обин была известным книжным иллюстратором и, значит, имела связи в издательствах. Но ничего подозрительного в ее отношениях с майором Тейлор не усматривал, тем более что Джилл Черил о них прекрасно знала. Поэтому он не хотел без крайней необходимости заниматься этими отношениями.

Взяться за них старшего инспектора заставили слухи. Никто не знал, откуда именно они поползли. Возможно, источников было несколько. Но они поползли сразу после похорон, хотя ушей полиции достигли не сразу. Распространялись они быстро, обрастая, как водится, гнусными подробностями. В фарлингамскую церковь их принес пономарь после разговора с близнецами Карверами и, в свою очередь, в несколько искаженном виде пересказал миссис Галверстоун. Та, кое о чем тактично порасспросив своих подруг и приятельниц, сказала мужу:

— Эдвин, ты слышал, какие странные вещи говорят в округе о Томе Чериле?

— Нет. Что на этот раз? — раздраженно спросил он. После резких слов майора по поводу слухов преподобный Галверстоун был чувствителен к этому предмету. Кроме того, он сейчас мучительно писал проповедь, считая делом чести создавать собственные тексты, а не использовать готовые.

— Говорят, будто он рад смерти Эйлин, будто они не ладили и …

— Кто говорит?

Жена пожала плечами:

— Наши, деревенские. И не только. Многие уже знают об этом, даже постоялица «Золотой лани», которая подвернула лодыжку и ходила на прием к Дику Карсону.

— Докторам не положено обсуждать своих пациентов.

— Ради Бога, Эдвин! — непрошибаемая добропорядочность мужа часто выводила Дороти Галверстоун из себя. — Дик Карсон ничего и не обсуждал. Это она сказала…

— Чего доброго, начнут городить, будто именно Том и убил Эйлин.

— Уже и такое ходит.

— Что? — Эдвин Галверстоун отодвинул бумаги в сторону, снял очки и уставился на жену. — Ты это серьезно?

— Абсолютно. Прямо не говорят, но явно подразумевают.

— И по какой же причине он ее убил?

— По разным. Нужны были ее деньги. Не давала развода. Наконец, просто надоела. Выбирай причину сам.

— Ну и чушь! Господи! И как давно идут эти разговоры? Почему я ничего не слышал?

— Вероятно, при тебе молчат, потому что вы с Томом друзья.

— Самое время это доказать. Дурацкие пересуды надо прекратить. И лучше всего до возвращения Тома из Лондона. Ему и так в последнее время досталось, а тут еще грязью норовят испачкать.

Слухи куда легче распустить, чем заглушить. Однако когда майор вернулся в понедельник в Фарлингам, он первое время не замечал, что отношение к нему в деревне изменилось. После недели, проведенной с Джин Обин, он успокоился и даже слегка повеселел. Мысли о страшной смерти Эйлин уже не так терзали его, но встречаться с людьми еще не хотелось. Пару раз он поужинал с Галверстоунами, но церковную службу не посещал. Избавившись от полицейского присмотра, он много гулял, хотя в «Птичек» по дороге домой не заглядывал. Сильнее, чем предполагал, он скучал по Сэл. По Эйлин не скучал совсем.

Миссис Ходжесон проводила в доме больше времени, чем раньше, и простое хозяйство как бы само собой катилось по накатанным рельсам. Смысл такого внимания миссис Ходжесон к нему он понял, когда как-то утром, придя из сада, услышал ее слова по телефону:

— Замолчите, замолчите, подлец!

Том Черил не успел вовремя ускользнуть или сделать вид, что ничего не слышал. Миссис Ходжесон его заметила. Она бросила трубку и повернулась. На щеках у нее горели красные пятна. Обычно таких слов она не употребляла, и ей было стыдно перед майором.

— Случилось что-то неприятное, миссис Ходжесон?

— Вроде того, сэр. Да.

— Может быть, расскажете?

Миссис Ходжесон яростно вытерла руки о передник, но рта не раскрывала. Как сказать хозяину, да еще такому доброму, что кто-то все время звонит и обливает его грязью, заявляя, что он, мол, убил свою жену и, мол, надо снова ввести смертную казнь через повешенье. Она вытянулась во весь свой небольшой рост.

— Я… я… лучше не буду, сэр.

— Как желаете. Особенно если это касается вас лично. — Том Черил заколебался. Он был далеко не глуп и мог догадаться, что вызвало у миссис Ходжесон такой взрыв эмоций. — Но если дело касается меня, вам следует рассказать. Что, опять угрозы?

— Нет, не угрозы. — Миссис Ходжесон отвела глаза. — Просто… просто грязные поклепы. Злобная ложь. Уже не в первый раз.

Внезапно Том Черил похолодел. Он не отгадал. Не угрозы, а ложь, грязная, злая ложь. Это еще хуже, чем угрозы. Он не смог заставить себя расспросить миссис Ходжесон поподробнее.

— Не волнуйтесь, миссис Ходжесон. — Он улыбнулся. — Какой-то псих, вот и все. Если звонки не прекратятся, я заявлю в полицию или поменяю номер. А вы пока не подходите к телефону. Если же будет нужда ответить на звонок, а это окажется тот же человек, сразу кладите трубку. Не спорьте с ним. Ему быстро надоест.

— Как скажете, сэр. — Покачивая головой, миссис Ходжесон направилась в сторону кухни. Уже у двери она обернулась и добавила: — Мой Фред говорит, что и по деревне уже гуляют сплетни.

Поспешно закрыв за собой дверь, она прислонилась к косяку с сильно колотившимся сердцем. Ну вот, она ему наконец сказала. Теперь он сам должен решать. Ситуация понятна, пусть думает, что делать. А вообще это все нечестно. Он хороший, добрый человек. Стыдно распускать про такого гнусные слухи.

Признание миссис Ходжесон огорчило майора, но он его не до конца осознал. Письмо, пришедшее на следующий день, разъяснило все недомолвки. Оно было напечатано на машинке и опущено в Оксфорде: «Ты — убийца, майор Черил. Убийца своей жены. Она умерла ужасной смертью, а ты заслуживаешь казни. Но Бог милосерд, будем милосердны и мы. Если ты немедленно уберешься из деревни, мы не сообщим о тебе в полицию». Само собой, подписи под письмом не было.

Телефонные звонки. Слухи в деревне. А теперь и это несправедливое обвинение. Словно ему и без того мало. В злости Том Черил порвал письмо на мелкие клочки и бросил в мусорную корзину. Этот анонимный писака явно сошел с ума. Лучше не думать обо всем этом, забыть.

Но забыть не удавалось. Будь Джилл дома, он бы обсудил ситуацию с ней, однако занятия в школе уже начались, и она жила в Лондоне. Ей бы явно захотелось рассказать о письме Дейвиду. Поймав себя на том, что мысленно назвал старшего инспектора по имени, майор криво усмехнулся. Видимо, заразился от Джилл, которая часто виделась с молодым полицейским. Том Черил вздохнул.

Больше всего на свете он желал дочке счастья, а сам… сам он последнее время доставляет ей одни заботы. Нет, не стоит ее беспокоить этим грязным делом. Да и Джин тоже. У них и так сейчас не сладкая жизнь.

Резкий телефонный звонок прервал его мысли, и он подошел к аппарату.

— Черил слушает, — сказал он машинально.

— Убийца! — рявкнул мужской, явно измененный голос, и трубку бросили.

Том Черил потер ухо и выругался. Телефон зазвонил снова. Майор с отвращением уставился на него. Ему не хотелось отвечать, но пришлось, так как в доме находилась миссис Ходжесон. Не поднося трубку близко к уху, он осторожно сообщил, что такой-то номер на проводе.

— Майор Черил? — Голос был другой.

— Да.

— Мое имя Хуппер. Я агент по торговле недвижимостью из Оксфорда и занимаюсь как раз такими делами, как ваше. Я знаю, вы подумываете продавать дом, и взял на себя смелость…

— Откуда вы узнали, что я подумываю о продаже?

— Ну, я… — Мистер Хуппер замялся, но уверенность к нему быстро вернулась. — Мне сообщили, сэр. Виноват, если тороплю события. Может быть, вы еще не готовы, но у меня сейчас есть хороший покупатель. Если дом такой, как нам сказали, он сделает вам очень приемлемое предложение в данных обстоятельствах.

— В каких это обстоятельствах?

Хуппер, видимо, отругал себя за последние слова, но отвечать ему пришлось.

— Покупателей обычно не особенно интересуют дома, где произошли убийства, — ответил он резко. — На вашем месте, майор Черил, я бы не упускал возможности.

Том Черил сдержал грубость, готовую сорваться с языка, и спокойно сказал:

— Спасибо за совет, мистер Хуппер. Если я решу продавать дом, то дам вам знать. — И он положил трубку, прервав своего собеседника на середине фразы.

Со вторым и третьим агентами, позвонившими в тот же день, он был уже не так вежлив. А вечером, нагрянув к Галверстоунам, напрямую спросил:

— Что за сплетни ходят обо мне по деревне?

Ошарашенный священник обменялся взглядами с женой.

— Какие сплетни, Том?

— Будто я продаю дом и уезжаю из Фарлингама.

— А, это… Так ты не… — начали они в унисон с облегчением, потому что боялись другого.

Майор перевел взгляд с одного лица на другое и внезапно расхохотался:

— О Боже, — сказал он. — Да не убивал я Эйлин.

— Мы ни минуты не сомневались, — с возмущением заявила Дороти Галверстоун. — Но люди болтают как раз про убийство, и их не остановишь.

Том Черил рассказал им о телефонных звонках и анонимном письме. Ему было приятно говорить в открытую, обсуждать положение, выслушивать другие мнения, даже если это ничего не меняло.

— Как вы думаете, это работа того же самого шутника? — спросил он.

Священник отрицательно мотнул головой.

— Нет. По-моему, человек, напечатавший объявления, хотел убить тебя. Однако по случайности убил Эйлин и испугался.

— А возможно, он посчитал, что ты уже достаточно наказан, — вмешалась Дороти.

— Наказан? За что? — удивился Том Черил. — Нет, он явно сумасшедший.

— Иногда люди так долго вынашивают мелкие или даже вымышленные обиды, что действительно сходят с ума, — сказала миссис Галверстоун.

— Но до анонимных писем и телефонных звонков они обычно не опускаются, — возразил Эдвин Галверстоун. — Нет, Том. Эти пакости — работа мелкотравчатого недоброжелателя. Совсем другой почерк.

Том Черил с покорностью вздохнул.

— Ты, видимо, прав. Проблема в том, что делать. Снова идти в полицию чертовски не хочется. Просить номер, не включенный в телефонную книгу, глупо. Кроме того, это не остановит писем. Остается одно — ждать. Может, мне повезет: «доброжелателям» надоест, а сплетни прекратятся сами собой.

Но судьба не благоприятствовала майору.

Было написано еще одно письмо. Оно пришло в Скотленд-Ярд в пятницу, и Харрис сразу же вызвал к себе Дейвида Тейлора.

— Какой-либо прогресс в деле Черилов наметился? — строго спросил он.

— Со времени моего последнего отчета и нашего последнего совещания — никакого прогресса, сэр. Нападений на майора и покушений на его собственность не было. Но и ни одна из наших зацепок ни к чему не привела. Мы делаем все что можно, а дело стоит на месте.

— Не совсем. — Харрис вынул из ящика письмо. — Прочтите-ка это.

Дейвид Тейлор оглядел конверт. Серый. Плотный. Дорогой. Скорая почта. Опущено в Фарлингаме. Адресовано начальнику полиции в Кидлингтоне, который и переправил его в Скотленд-Ярд. Дейвид вынул письмо и провел большим пальцем по оттиснутому вверху листа обратному адресу. Почерк крупный, с завитушками, содержание — четкое, без туманных намеков. С каменным лицом он стал внимательно читать:

Стерва, подумал Дейвид Тейлор, мерзкая, сующая во все свой нос стерва. Единственная ее цель — доставить неприятности майору, и, по всей вероятности, у нее это получится. Вслух он сказал:

— Если не ошибаюсь, она намерена обвинить майора Черила в убийстве жены. Мы об этом думали, сэр, но у нас нет никаких улик, нет и мотивов для преступления, во всяком случае явных.

— Миссис Долиш как раз и утверждает, что мы не искали улики, и в какой-то степени она права. Я помню, что этот аспект дела вкратце обсуждался, но глубоко никто не копал. Так?

— Так, сэр, — печально согласился старший инспектор. Чертова баба доставит неприятности и лично ему, не только майору. Джилл совсем не обрадуется, если полиция всерьез займется ее отцом. — Но шансов что-либо откопать у нас почти нет.

— Я тоже так считаю, — сказал начальник отдела. — Тем не менее стоит попробовать. Эта чертова женщина платит налоги, а сейчас она жаждет крови, вероятнее всего крови майора. Ведь именно ее друзья заставили его взорваться на похоронах, а теперь, видимо, желают отомстить. В общем, надо завтра поехать в Фарлингам и выслушать эту женщину и ее приятелей. А там уж решим.

— Черт! Завтра же суббота, сэр. Можно бы и подождать день-другой.

— Нет, нельзя. Простите, если испортил вам выходные, но в понедельник в суде начинается слушанье дела Мессенджера и…

Харрис продолжал говорить о других делах и заботах, и Тейлор возблагодарил Бога, когда наконец смог уйти к себе в кабинет. Там он тут же набрал номер Джилл, но никто не ответил, и он тихонько ругнулся. Он понимал, что на карту поставлены не только его планы на выходные дни.

Кстати говоря, Найна Долиш и Харрис здорово эти планы поломали. Он собрался поехать с Джилл в Ричмонд, затем спокойно поужинать в ресторане в Челси и там сделать ей предложение. А потом — домой, со всеми вытекающими, как он надеялся, последствиями.

Но сможет ли он беспристрастно разобраться в предполагаемой вине майора, будучи неравнодушным к его дочери? А он к ней явно неравнодушен. Он поглядел на бледный след от кольца на среднем пальце левой руки. Да, он любил Элизабет, но нельзя же горевать до конца жизни.

Что ж, обычная для полицейского проблема, хотя до выбора между Джилл и карьерой дело еще не дошло. Пока не дошло. Он снова позвонил, и на этот раз она подняла трубку.

— Джилл, мне ужасно жаль, но в воскресенье я занят. Надо ехать в Фарлингам. Приказ шефа.

— В Фарлингам? Зачем? — Ее голос сел от тревоги. — Дейвид, с отцом ничего не случилось?

— Нет. Все в порядке, — поторопился успокоить ее старший инспектор. — Просто кое-что всплыло.

— Что? Какая-нибудь новая зацепка?

— Вроде того. — На другой стороне линии было молчание, и он продолжал: — Я не могу распространяться об этом по телефону.

— Да, понимаю. — Это значит, подумал Дейвид, что ничего она не понимает. — И на сколько дней ты уезжаешь?

— Не знаю. Как получится. Я позвоню, как только прояснится.

— Конечно, Дейвид. Звони. А сейчас я пойду — кто-то стучит в дверь. До свиданья.

Она положила трубку, и он с несчастным видом уставился на замолчавший телефон. Черт! Пропади все пропадом. Она тут же заподозрила неладное, почувствовала его напряжение и ушла в себя. Но он же ничего не может поделать — разве что побыстрее разобраться с Найной Долиш.

Был уже седьмой час вечера, но старший инспектор вынул папку с делом Черилов и начал ее перечитывать с самого начала. Никакой радости это чтение ему, к сожалению, не доставило.

ГЛАВА 11

Особняк «Грэнж» оказался очень внушительным зданием: длинным, низким, сложенным из прекрасного котсвоулдского камня кремового цвета. Подъездные пути были ухожены, цветочные клумбы безукоризненны. Садовник поливал в саду розы, а сбоку, у конюшни, стояла пара охотничьих лошадей, и было видно, как шофер моет «роллс-ройс». Ни в деньгах, ни в слугах недостатка у Долишей явно не было.

Богатство бросалось в глаза и внутри дома. Дворецкий, открывший дверь старшему инспектору и сержанту Дру, проводил их в комнату, которую назвал утренней гостиной. По размерам она была не меньше, чем вся квартира Тейлора, и больше, чем весь пригородный домик, где жил Дру. Обстановка и картины были современные, но далеко не дешевые. Понимавший в картинах Тейлор узнал Хокни, Рили и прекрасный бюст работы Хепворта.

— Старик Долиш называет себя директором компании, — сказал сержант, которого трудно было чем-нибудь поразить. — Какой компании?

Дейвид Тейлор уже навел справки.

— Он отставной магнат. Спекулировал землей во время бума. Неприлично богат.

— Как тогда объяснить дружбу с Эйлин Черил? Странно. Долиши явно ей не ровня.

— Я бы сказал, совсем не ровня. — Дейвид чуть было не добавил «и слава Богу», но сдержался. — Я думаю, женщины познакомились на благотворительной работе. Миссис Долиш заправляла делами, а миссис Черил оказалась полезной помощницей. А может быть, они просто понравились друг другу.

Старший инспектор глянул на часы. Полицейские пришли на встречу минута в минуту, но миссис Долиш не собиралась отвечать на вежливость вежливостью и появилась в комнате только через двадцать минут. Даже не извинившись, она окинула гостей долгим взглядом и, когда они представились, сказала:

— Ваше присутствие здесь не обязательно, сержант. Мэнсон, — она кивнула в сторону появившегося дворецкого, — проводит вас на кухню, а повар даст кофе или пиво, если вы предпочитаете пиво.

Тейлор вскинул голову и уже открыл рот, но сержант комично подмигнул своему начальнику и сказал:

— Благодарю вас, мадам. Спасибо, — и чуть ли не козырнул. Ярость в душе Дейвида уступила место желанию расхохотаться.

— А теперь садитесь, старший инспектор, и мы обсудим причину вашего визита — печальную кончину бедняжки Эйлин Черил, — решительно сказала миссис Долиш и указала на кресло.

Тейлор послушно сел и стал внимательно слушать, как хозяйка дома детально развивает мысли своего письма. Он был рад возможности изучить ее и оценить ее достоинства как свидетельницы. В целом она оказалась немного не такой, какой он ее себе представлял.

Она чем-то напоминала свой дом. Хорошо сохранившаяся, ухоженная, небольшая брюнетка. Но далеко не глупая, с острым умом и практической сметкой. И несмотря на ее диктаторские замашки, Дейвид Тейлор вдруг почувствовал, что если она ему и не совсем по душе, то все же заслуживает некоторого уважения, даже восхищения. Когда она сказала, что любила Эйлин Черил, он ей поверил. Когда она добавила, что и на майора не держит зла, он ей опять поверил. В ней, по-видимому, не было ни мелочности, ни мстительности, одно лишь упрямство — она явно решила добиться наказания для убийцы.

— У меня нет желания кого-то обвинять, — сказала она, — но говорить я буду без околичностей. Брак Черилов не был счастлив, а в последнее время положение ухудшилось. Эйлин мне сама сказала, что начинает бояться мужа.

— Она не сказала почему?

— Как и многие пары, они давно стали чужими, но не разошлись. Сначала из-за детей, а потом, когда дочери выросли, не хотели менять привычек, свыклись друг с другом. Эйлин постарела, у нее завелись друзья, а от скуки спасала благотворительная работа. У Тома был сад, собака, собственный круг знакомств в Фарлингаме. И, само собой, лондонские дела…

Что-то в голосе Найны Долиш насторожило старшего инспектора. Она явно хотела привлечь к последним словам особое внимание. Он навострил уши.

— Лондонские дела? Вы имеете в виду Сити? Он, кажется, возглавляет какие-то компании или что-то в этом роде.

— Да. И еще я имею в виду любовницу.

Дейвид Тейлор не очень удивился, но все же поднял брови:

— Любовницу?

— Не притворяйтесь, старший инспектор. Эта мысль не могла не прийти вам в голову. Вы же не пуританин и понимаете, что пожилые люди увлекаются так же, как молодые. — Внезапно ее лицо стало серьезным. — Но боюсь, что в данном случае увлечение могло стать поводом для убийства. Видите ли, хотя Эйлин больше не любила Тома, терять мужа, давать ему развод ей не хотелось. Во-первых, она не верила в разводы: женщина она была религиозная, ни одной службы в церкви не пропускала. А во-вторых — гордость. Что за радость быть брошенной, когда тебе за пятьдесят. В общем, она решила всеми силами удержать Тома при себе.

— В конечном итоге ей бы это не удалось, миссис Долиш. По закону…

— Во время его поездок в Лондон, когда он должен был ночевать в клубе, она установила за ним слежку и получила необходимые улики.

— Зачем? — удивился Дейвид Тейлор. — Вы же сказали, что меньше всего ей хотелось развода.

— Она как раз и собиралась предотвратить его, что и удалось. Подробности она мне не рассказывала, но я так поняла, что у нее появилась возможность закатить той женщине грандиозный скандал. Том Черил и думать теперь не смел ни о разводе, ни даже просто об уходе. Правда, я должна признать, что разрыва связи она не требовала.

— Вы уверены, миссис Долиш? Похоже на шантаж. И очень трудно представить себе этот скандал. В наши дни все быстро забывается. Можно переехать в другую часть страны или уехать за рубеж — если, конечно, миссис Черил не располагала сведениями уголовного характера.

— Знаю, знаю, старший инспектор. Мне тоже это приходило в голову. Но я ни на чем не настаиваю. Я просто объясняю, как я лично понимала ситуацию Эйлин.

— Ясно, — сказал Дейвид Тейлор. — Какие-нибудь имена вам известны, миссис Долиш? Или что-нибудь еще об этой женщине?

— Эйлин называла ее Джин. Больше ничего я не знаю.

И опять Тейлор не особенно удивился. Он мрачно кивнул. Если миссис Долиш говорила правду, как она ее, естественно, понимала, а сомневаться в обратном не приходилось, тогда у майора действительно были мотивы, чтобы избавиться от жены. Но одних мотивов еще мало. Ничто не доказывало, что он и в самом деле виновен.

— Вы упомянули, что миссис Черил говорила, будто боится мужа, — сказал Тейлор. — Вы знаете, что она имела в виду? Она говорила серьезно или это была, так сказать, фигура речи?

— Думаю, серьезно, — ответила Найна Долиш без колебаний. — Эйлин сказала мне, что в последнее время он вел себя очень странно и она боялась — мало ли что он может выкинуть в следующий раз. Например, ночью, накануне той аварии, она застала его во дворе в халате, и он на нее очень разозлился. Позже она стала подозревать, что он сам и испортил автомобиль.

— Она вам так и сказала?

— Нет, но она упомянула, что халат был весь в грязи, и еще удивлялась, что он мог делать на улице.

— Понятно.

— Я знаю, старший инспектор, что все это бездоказательно, но я сама видела, как он чуть не ударил Эйлин в то утро, когда погибла его собака. И все прихожане видели. Не верите мне — спросите у священника. Да вы и сами были свидетелем, как он выгнал из дома мистера Белл-Смита. Бедный Колин ужасно расстроился, и не мудрено.

— Я вам верю, миссис Долиш, — искренне заявил Дейвид. — Но люди толкуют события каждый по-своему и часто приходят к неверным заключениям. — Он улыбнулся, чтобы как-то смягчить свои слова.

— Значит, вы ничего не собираетесь предпринимать по поводу того, что я вам сообщила?

— Наоборот. Уверяю вас, миссис Долиш, проверим очень тщательно. Это совершенно необходимо.

И как бы я хотел, подумал старший инспектор, чтобы такой необходимости не возникало.

Отъехав подальше от «Грэнджа», сержант Дру прижал машину к травянистой обочине и отчитался. Ему повезло. Повариха у Долишей оказалась местной жительницей — миссис Ходжесон была сестрой ее мужа — и поэтому знала о Черилах почти все. Сержант выведал у нее о телефонных звонках с обвинениями майора в убийстве, об анонимных письмах, обрывки которых миссис Ходжесон выудила из мусорной корзины для бумаг, и о назойливых агентах по продаже домов.

— Кто-то очень старается насолить майору, — заключил Дру.

И я, кажется, догадываюсь кто, подумал про себя Дейвид Тейлор. Вслух он сказал:

— Однако у него есть и сторонники, по крайней мере среди Ходжесонов и их родственников.

После рассказа сержанта старший инспектор несколько приободрился. У него появился хороший предлог расспросить майора еще раз, при этом не чувствуя себя обвинителем. Сделать это он предпочитал с глазу на глаз.

— Поезжайте в кафе, Брайан, и позаботьтесь, чтобы нам приготовили хороший ланч, хотя мне, видимо, придется на него опоздать. А я пока займусь майором. Пожелайте мне удачи.

Но когда Том Черил открыл ему дверь, Дейвид понял, что ему понадобится не только удача. Он недооценивал майора. Хотя тот выглядел усталым, с темными кругами под глазами и болезненной, желтоватой кожей вместо обычного румянца, духом он явно не пал.

— Заходите, заходите, инспектор, — сказал он и двинулся к своему кабинету. — Я вас ждал.

— Ждали, сэр?

Том Черил невесело улыбнулся:

— Ведь понятно, что вы не могли пренебрегать букетом деревенских сплетен долгое время. Чтобы облегчить нашу беседу, сразу заявлю, что не имею никакого отношения к смерти Эйлин, а кто убийца — не знаю. Но я отдаю себе отчет, что вам самому надо во всем убедиться. Так что прошу. — Он показал рукой на кресло. — Когда вы пришли, я как раз баловал себя рюмкой хереса. Не хотите ли ко мне присоединиться? Или это против ваших инструкций?

Дейвид ни секунды не колебался.

— Спасибо, сэр, не откажусь. — Он сел и, чтобы взять инициативу в свои руки, сказал: — Мне жаль, что вам досаждали телефонными звонками, письмами и так далее.

— Мне тоже жаль. — Голос майора звучал холодно. — Если я когда-нибудь поймаю эту скотину, я…

— Нет, сэр. Не стоит брать правосудие в свои руки. Вы только испортите дело. Оставьте это нам.

— Хорошо, я попытаюсь. — Том Черил вынул из кармана письмо и протянул старшему инспектору. — Телефонные звонки вроде бы прекратились. Но сегодня я получил вот это. Уже второе. Опущено оно в Оксфорде. А текст почти тот же: мол, убийца должен убраться из Фарлингама, где он никому не нужен. Смешно, что я сам собирался продать дом и уехать, но… выгнать себя не дам. Дудки.

Тейлор с интересом осмотрел конверт и письмо. Бумага обычная. Напечатано, видимо, на портативной машинке, но не на «Ремингтоне», на котором был написан адрес для посылки с бомбой. Он вложил листок в конверт и убрал в портмоне.

— Звонки, письма, розыгрыш с агентами по недвижимости, — сказал он. — Это мелкие пакости, и не похоже на дело рук того, кто прислал бомбу.

— Эдвин Галверстоун с вами согласен. Да и я, пожалуй. Но все это сильно портит жизнь, одни сплетни чего стоят.

Дейвид Тейлор почувствовал, что наступил нужный момент. Сам себя ненавидя, он сказал:

— Мне необходимо задать вам личный вопрос, сэр. Вы когда-нибудь требовали у миссис Черил развода? И если требовали, она вам что, отказала?

— Здесь два вопроса, старший инспектор. Но на оба я отвечу — нет. Нет и нет. Кто вам внушил эту дурацкую идею?

Дейвид Тейлор не ответил. Либо майор говорил правду, либо был превосходным актером. Его удивление выглядело совершенно естественным, а в ответе звучала неподдельная искренность.

— Я не буду притворяться, — продолжал майор, — будто наш брак был идеальным, но развода я не хотел. Зачем?

Дейвид Тейлор глубоко вздохнул.

— Чтобы жениться, скажем, на Джин Обин, — произнес он тихим голосом.

В комнате повисла тяжелая тишина. Тиканье часов на каминной полке стало звучать громче, а снаружи, из сада, донесся пронзительный свист дрозда. Том Черил отодвинул кресло и встал. Лицо у него было мрачное.

— Старший инспектор Тейлор, — сказал он хрипло, — у вас нет никаких, абсолютно никаких прав впутывать миссис Обин в это дело. Мы с ней друзья уже много лет, но никогда не обсуждали возможности разводов и нового брака. Если вам нужен мотив, по которому я убил Эйлин, ищите его где-нибудь еще.

Опять слова майора прозвучали искренне, но и утверждения миссис Долиш не казались ложью.

— Миссис Черил знала об этой связи? — не отставал старший инспектор.

Майор ответил не сразу.

— Думаю, догадывалась, что у меня кто-то есть, но ее это не заботило. — В общем-то Том Черил ушел от прямого ответа и сам это понимал. Он провел ладонью по лицу. — Боже! Ведь у нас сейчас такие законы, что, захоти я развестись, Эйлин не смогла бы меня удержать. Вы сами это знаете.

Тейлор не стал приводить довод, выдвинутый миссис Долиш. Он задал еще несколько вопросов, попрощался и в глубокой задумчивости побрел в «Золотую лань».

— Прежде чем двигаться дальше, — сказал он сержанту Дру, когда они закончили ланч, — нам надо разобраться с одним делом.

«Дело» само плыло к ним в руки — к столику подошел Белл-Смит. Он сказал, что счастлив видеть их снова и, хотя гостиница полна, несомненно, устроит на ночь, поскольку всегда оставляет одну-две комнаты для неожиданно приехавших почетных гостей.

К удивлению сержанта, старший инспектор рассыпался в благодарностях:

— Как это мило с вашей стороны. Спасибо! Вы нам очень помогаете. Да, кстати, можно попросить вас еще об одном одолжении? Вы не дадите нам на полчаса пишущую машинку?

— С удовольствием. У нас в конторе совершенно новая электрическая машинка. Я скажу секретарше.

— Нет, нет. Не стоит ее беспокоить. К тому же я плохо печатаю — еще чего-нибудь испорчу. У вас не найдется портативной? Мне она подойдет больше.

— Есть мой личный «Империал». Старенький, но в хорошем состоянии. Я сейчас принесу его в маленькую гостиную, которую вы занимали в тот раз, и позабочусь, чтобы вам не мешали.

— Благодарю. И еще бы нам просмотреть ваши регистрационные журналы с января.

— Журнал всего один. С нового года я всегда завожу новый. Но зачем вам?..

— И пожалуйста, побыстрей, мистер Белл-Смит.

Неожиданный металл в голосе старшего инспектора заставил хозяина гостиницы замолчать. Он тут же ушел, чтобы принести машинку и журнал, а заодно проверить гостиную. Какие бы грехи за ним ни водились, человек он был компетентный — уже через несколько минут полицейские могли начать работу.

— Если понадобится что-то еще, попросите через коммутатор, — он ткнул пальцем в телефон на тумбочке, — чтобы вас соединили со мной. Я буду у себя наверху.

— Мы позвоним, — сказал Тейлор, открывая перед хозяином дверь. — А теперь, Брайан, пока я немного попечатаю, вы займитесь журналом. По-моему, мы кое-что упустили. Если человек, убивший Эйлин Черил, нездешний, он должен был хорошо ориентироваться в местных условиях. А значит, некоторое время провел в Фарлингаме, не исключено, что снимал номер именно в «Золотой лани». Поэтому мне нужны имена и адреса всех мужчин, которые начиная с января в одиночестве останавливались здесь больше чем на ночь. Знаю, шансов у нас мало, поэтому идея и не приходила никому в голову, но уцепиться все равно больше не за что. Надо попробовать.

— Значит, вы не верите в вину майора?

— Честно говоря, нет. Хотя закрывать глаза на такую возможность тоже не буду.

Сержант ухмыльнулся и сел за работу, а Дейвид Тейлор заправил бумагу в портативную машинку Белл-Смита. Какое-то время он отсутствующим взглядом рассматривал чистый лист, думая о Джилл Черил, затем принялся печатать — не быстро, но вполне умело: «Графство Оксфорд, Фарлингам, Стаффорд-роуд, «Зеленая роща». Майору и миссис Т.Г.У.Черил». Затем достал из портмоне анонимное письмо и перепечатал из него предложение: «Пока не поздно, убирайся из Фарлингама».

У него был с собой ксерокс наклейки от бомбы, и он разложил на столе перед собой все три образца — наклейку, анонимное письмо и свое собственное печатное произведение. Как старший инспектор и предполагал, два шрифта оказались идентичными. Он был уверен в этом без экспертизы, а до суда дело вряд ли дойдет, подумалось ему. Убрав документы в карман, он окликнул сержанта Дру и объяснил ситуацию.

Убийцы бывают всякие, но их расчетливая, холодная разновидность сделана обычно из более крутого теста, чем Колин Белл-Смит. Белл-Смита могло хватить лишь на анонимное письмо, на телефонный звонок да на гнусную шутку. Пугнуть его, видимо, не составляло труда, и старший инспектор, позвонив на коммутатор, попросил, чтобы хозяина гостиницы немедленно позвали к нему.

Белл-Смит явился тут же.

— Да, старший инспектор. Чем могу служить?

— Во-первых, расскажите мне, чем вы можете доказать, что майор Черил убил первого числа этого месяца свою жену, Эйлин Черил, — начал официальным тоном Тейлор.

У Белл-Смита отвалилась челюсть.

— Я… я…

— Но вы уверены, что убил именно он?

Белл-Смит набрал в легкие воздух.

— Да, уверен, — выдохнул он.

— На каком основании? Какими уликами вы располагаете и почему о них не знает полиция?

Белл-Смит замялся, но потом сказал:

— Он вполне мог. Сам напечатал в газете объявления, а о всех этих несчастных случаях наврал, а то и сам их подстроил. Вы же не нашли ни одного свидетеля, так? — Белл-Смит уже преодолел испуг и теперь вовсю старался доказать свое обвинение. — Служил он в саперных войсках, так что бомба была для него плевым делом. А жену он не любил. Все об этом знают. Без конца уезжал в Лондон — я подозреваю, у него там любовница — и оставлял бедную миссис Черил одну. Не хотел иметь никакого дела с ее друзьями. Кто ему дал право считать себя лучше всех нас?

Выступление Белл-Смита окончилось. Он тяжело дышал, в уголках губ появилась слюна, глаза чуть вылезли из орбит. Злоба на миг захлестнула его. Сержант Дру нарочито громко перевернул страницу своего блокнота. Они специально не прерывали молчанья. Белл-Смит, который все еще стоял, начал нервно переминаться с ноги на ногу.

— У вас все, мистер Белл-Смит? — чеканя слова, спросил наконец Тейлор. — Неужто вы серьезно полагаете, что на основании подобных гипотез имеете право нарушать законы?

— Я… я не понимаю, о чем вы?

— О том, что вы отнимаете время у полиции, которая занята расследованием убийства, вмешиваетесь в наши дела. Это уголовное преступление. Так недолго и в тюрьму угодить.

— Но я же ничего не сделал.

— Ничего? Вы преследуете майора Черила письмами, угрозами, грязными телефонными звонками. — Дейвид Тейлор поднял брови. — А может быть, вы и есть тот, кого мы ищем? Так сильно ненавидя майора, вы могли сами напечатать рекламные объявления и послать ему бомбу, которая по ошибке и убила миссис Черил.

— Нет, нет. Клянусь вам! — Белл-Смит сглотнул слюну. Он здорово перепугался. — Письма — да. Два их было… и несколько звонков. И больше ничего.

— А агенты по недвижимости?

— Я про них забыл. — Его прошиб пот. — Но не бомба. Я и не знаю, как их делать, эти бомбы. Я никогда никого не убивал. Богом клянусь, я…

К смущению Дейвида Тейлора, по пройме штанов хозяина гостиницы стало расползаться мокрое пятно — позеленевший, дрожащий, он потерял над собой контроль. Старший инспектор отвел глаза в сторону.

— Я вам верю, — сказал он, — но…

— Что со мной теперь будет?

— Мне надо посоветоваться с начальством, но если вы будете нам содействовать, может быть, мы и не предъявим вам обвинения.

— Что угодно. Что скажете. Иначе я просто прогорю. Разорюсь.

— Хорошо. — Дейвид Тейлор повернулся к сержанту. — Вы все записали? Отлично. А как дела с журналом?

— Почти кончил, сэр. У меня набралось семь кандидатов. Судя по всему, гостиница не пользуется популярностью у одиноких мужчин.

— Ну и ладно, — сказал Дейвид. — Мистер Белл-Смит, у вас тут есть прямой телефон, не через коммутатор?

— Наверху. Если он вам нужен…

— Мы поднимемся к вам через десять минут.

Белл-Смит бочком проскользнул в дверь и исчез.

— Ну и дела, — сказал Дру, когда дверь закрылась. — Вы, сэр, играли несколько рискованно. Хотя он вряд ли будет поднимать по этому делу шум.

— Пусть поскорее переменит штаны. — Старший инспектор рассмеялся. — Хоть кое-что прояснилось. Теперь можно спокойно заняться вашими журнальными находками. Семь — неплохое число. Кое-кого нам поможет отбраковать Белл-Смит, остальных будем проверять.

— Прямо сейчас? Не дожидаясь понедельника?

— Ну и что? Я вот работаю в выходные, пусть и другие потрудятся. Кое в чем миссис Долиш была права — мы отнеслись к этому делу недостаточно серьезно.

Сержант Дру вздохнул, но ничего не ответил. Было не по-божески напоминать Дейвиду Тейлору, что другим людям иногда не грех повидаться с женами и ребятишками.

ГЛАВА 12

На следующее утро старший инспектор отправился в церковь. Он не часто посещал воскресные службы, но на этот раз перед отъездом из Фарлингама ему хотелось поговорить с преподобным Эдвином Галверстоуном. Как сказала миссис Долиш, Эйлин Черил была очень религиозной и могла просить у священника совета по поводу развода. Он уже заходил к Галверстоуну накануне вечером, но того не оказалось дома. После заутрени поймать его будет легче всего. Кроме того, размышлял старший инспектор, проходя по погосту около могилы Эйлин Черил, минуло уже три недели с момента ее смерти и месяц с того времени, как он познакомился с Джилл и ее отцом. Следствие продвигается очень медленно. Так не поможет ли тут молитва?

Он прибыл в церковь с опозданием, надеясь, что служба уже началась. Но священник почему-то задерживался. Тейлор скользнул на заднюю скамью. Его появление вызвало у паствы интерес. Собравшиеся вертели головами и перешептывались. Он заметил Найну Долиш и рядом пожилого человека с красным лицом, видимо ее мужа, затем увидел доктора Карсона с супругой, миссис Ходжесон с Фредом, еще нескольких местных и кое-кого из гостей «Золотой лани». Майора Черила и Колина Белл-Смита среди них не было.

Органист наигрывал церковную музыку, и Дейвид Тейлор задумался о делах. Список из семи человек, которых сержант Дру выловил в регистрационном журнале, уменьшился до трех. Двое, по словам Белл-Смита, были постоянными посетителями, пожилыми людьми. Один еще весной уехал работать в Объединенные Арабские Эмираты, а четвертый приезжал в гостиницу с невестой, хотя они и занимали разные комнаты. Не исключено, что и оставшихся трех придется вычеркнуть. С самого начала шансов на успех было немного.

Музыка зазвучала громче, публика поднялась на ноги, с запозданием встал и старший инспектор. В сопровождении певчих к алтарю шел священник. Переглядывания и перешептывания по поводу инспектора прекратились. Служба началась.

Дейвид Тейлор с удовольствием запел вместе со всеми. У него был приятный тенор. Паства уже заканчивала первый псалом, когда кто-то потянул его за рукав. Он резко обернулся. Сбоку стоял маленький сморщенный человек, один из церковных служек, которого он запомнил еще с похорон Эйлин Черил.

— Вам записка от нашего священника. Он сказал, что срочная.

— Спасибо.

Дейвид Тейлор взял в руки много раз сложенный листок и посмотрел по сторонам. Никто вроде бы не обращал на него внимания. Он развернул записку и положил перед собой на раскрытый псалтырь.

Послание было кратким: «Мне надо с вами поговорить. Зайдите, пожалуйста, ко мне домой после заутрени. Эдвин Галверстоун».

Инспектор осторожно сунул записку в карман. Бессмысленно гадать, зачем он понадобился Галверстоуну так срочно. Он пожал плечами. Наверняка какое-нибудь мелкое дело, связанное со слухами, гуляющими по Фарлингаму. Однако встреча со священником была ему на руку, их желания в данном случае совпадали.

Заутреня спокойно шла своим чередом, хотя темой короткой проповеди священник, наверняка специально, избрал строчку из Библии: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»[1]. Интересно, подумал старший инспектор, какой эффект она произведет на паству — не исключено, что лишь придаст сплетням видимость официальной поддержки, ведь люди не считают свои свидетельства ложными.

Он выскользнул из церкви перед самым концом службы и прошел полсотни метров до дома священника. Ему казалось, что он никого не застанет, однако дверь открыла женщина в бело-голубом полосатом фартуке, с испачканными мукой руками.

— Доброе утро, миссис Галверстоун. Извините, что оторвал вас от дел. — Он улыбнулся. — Ваш муж попросил меня зайти после заутрени.

— Здравствуйте, старший инспектор. Я уже наслышана, что вы приехали в Фарлингам. — Дороти Галверстоун вытерла руки о фартук. — Я не в курсе, что Эдвин хочет от вас. Мне он ничего не говорил. Заходите.

Она провела его через переднюю в комнату, которая явно служила священнику приемной и кабинетом. Там было много книг, письменный стол и несколько удобных, хотя и потертых кресел.

— Садитесь. Он скоро подойдет. А я должна вас оставить — занимаюсь стряпней.

Дейвид Тейлор хотел было поблагодарить ее, но слова застряли у него в горле — на стене висело зеркало, в котором отражался угол кухни, и там, за столом, шелуша горох, сидел мужчина. Тейлор ухмыльнулся. Значит, что бы там Галверстоун ни собирался сообщить ему — это будет не в ущерб майору. Что ж, хоть какое-то разнообразие.

Пока он ждал, его мысли перескочили с майора на его дочь. Интересно, чем она сейчас занята. Выходит из церкви? Гуляет по парку? Нет, скорее всего, проверяет тетради учеников и готовится к занятиям следующей недели. Если бы не эта зануда миссис Долиш, они, чем черт не шутит, валялись бы сейчас вместе в постели.

Приход Галверстоуна прервал его пасмурные мысли. Чуть запыхавшийся священник привел с собой двух маленьких мальчиков и не стал терять времени.

— Знакомьтесь, старший инспектор. Это — Джинжер Карвер, а это — Тед Ходжесон, племянник миссис Ходжесон, которая работает у майора Черила. Они хотят вам кое-что рассказать о воскресенье, когда убили собаку майора.

— Мы видели того человека, — выпалил Джинжер Карвер, который не мог себя больше сдерживать. — Видели, правда, да, Тед?

Мальчик поменьше и помоложе молча кивнул. Он сильнее боялся своей мамаши, чем Джинжер, и не хотел идти к священнику. Но Джинжер, более авторитетный среди них двоих, настоял. Он сказал, что дело-то важное. Надо все рассказать, даже если они получат трепку за то, что прогуляли хор. Иначе майора Черила могут повесить — лондонский сыщик вернулся к ним в деревню, чтобы его арестовать. А этого нельзя допустить.

— Вы что, видели, как все произошло? — спросил Дейвид.

— Нет, как он наехал на Сэл и сбил майора в канаву, мы не видели. Мы его видели после. Он был на мотоцикле, в желтом шлеме.

Тейлор постарался скрыть разочарование. Пользы от всего этого не будет, подумал он. Однако ребята крайне взволнованы, и надо отнестись к ним серьезно.

— Вы уверены, что это было воскресенье? — спросил он.

Они изо всех сил закивали головами.

— Воскресенье. Точно. Наш священник знает, — сказал Джинжер. — Нам надо было в церковь с хором, а мы пошли играть в поле.

— Поэтому-то они и не признались раньше, — объяснил Эдвин Галверстоун. — Но я обещал поговорить с их матерями и убежден, что на этот раз ребят не накажут.

Тед Ходжесон не был в этом так уж уверен. Скорей бы Джинжер кончил рассказ. Если он, Тед, повинится перед отцом, пока мать ничего еще не прослышала, будет куда как спокойнее.

— Давай скорей, Джинж, — поторопил он. — Не забудь про фургон.

— Фургон? — тут же встрепенулся Дейвид Тейлор. — Вы же сказали, что он был на мотоцикле.

— Был. Но завез мотоцикл в фургон. Он…

Несколько освоившись, Джинжер Карвер ясно объяснил, как они с Тедом заметили прямо в поле светло-серый фургон и удивились, чего он там застрял в такое хорошее воскресенье. Сгорая от любопытства, они решили подойти и посмотреть, что к чему, но тут на дороге неожиданно появился мотоциклист. Они увидели из-за ограды, как он въехал на поле, открыл в фургоне заднюю дверь, вытащил что-то похожее на деревянные сходни и затащил мотоцикл внутрь. Потом сел в кабину и уехал.

Дейвид Тейлор радостно улыбнулся мальчикам.

— Потрясающе ценная информация, — сказал он. — А что еще вы можете рассказать? Как этот человек выглядел?

Но это ребятам оказалось не по зубам. Описание получилось такое же нечеткое, как и то, которое дала миссис Ходжесон, когда рассказывала про бомбу. И тем не менее старший инспектор нутром чувствовал, что это один и тот же человек.

— А фургон? — спросил он.

Тут дело пошло лучше. Цвет светло-серый. По бокам никаких надписей. Марку они не знают, но фургон был похож на тот, который у дяди Джинжера. Значит — «форд».

— Огромное спасибо, — поблагодарил Дейвид Тейлор и вытащил из кошелька две купюры по фунту. К его удивлению, ребята отрицательно замотали головами.

— Мы это для майора сделали, — сказал Джинжер. — Раз он говорил правду, вы его теперь не арестуете?

— Нет, — торжественно уверил их Дейвид. — Теперь не арестую.

— Вот здорово! — улыбка осветила веснушчатую мордочку Джинжера. Он повернулся к Теду, который дергал его за рукав. — Чего тебе?

— Номер, — шепнул Тед. — Номер фургона.

У Дейвида Тейлора был острый слух, но он не поверил своим ушам.

— Вы что, знаете его номерной знак?

— Да. Тед их запоминает. Как бы для коллекции, — небрежно ответил Джинжер. — А я и забыл про это. Извините. Вот, мы его для вас записали. — И он выудил из кармана замызганный клочок бумаги.

— Благодарю, — сказал старший инспектор. — Потрясающе! Молодцы!

На самом деле потрясающе, думал он, шагая назад в «Золотую лань». Можно сказать, первая удача в деле, первая настоящая зацепка. Он ускорил шаг — хотелось есть. Когда Эдвин Галверстоун провожал его к выходу, из кухни потянуло таким запахом, что слюнки потекли. Вдруг он застыл, сообразив, что совсем забыл спросить Галверстоуна, говорили ли с ним Эйлин Черил или сам майор о разводе. Нет, с этим можно подождать. Главное сейчас — выследить фургон. Он снова прибавил ход.

За завтраком они согласились, что сержант Дру тоже поработал успешно. Кое-что выяснилось о трех оставшихся в гостиничном списке людях. Один оказался сержантом из Скотленд-Ярда, даже шапочно знакомым, — выиграв немного денег на скачках, он решил устроить себе хороший отдых. Второй был директором частной школы для мальчиков.

Не то чтобы профессии полностью освобождали их от подозрений, однако самым интересным оказался последний в списке — некий Филип Норт, который жил в «Золотой лани» две недели в апреле. Регистрируясь, он дал лондонский адрес. Его дом стоял около железнодорожного вокзала Виктория, однако квартиры 18, как быстро выяснили в Скотленд-Ярде, там нет и не было. В общем, адрес выглядел ложным, хотя могла произойти и какая-нибудь описка. Жильцов дома уже опрашивали, и ни один из них, даже те, кто жил там много лет, не признали, что знают этого Норта. Полиция связалась с конторой, ведающей делами этого дома, и послала человека проверить домовые книги.

— Белл-Смит описал его, — отчитывался сержант Дру. — Он приблизительно вашего роста, худого телосложения, седой, около сорока лет. Не очень-то жирно. Белл-Смит старался как мог, но… этот гость не очень запомнился ему, да и остановился тут в первый раз.

— И это все? Неужели Белл-Смит с ним не говорил, не узнавал, кем он работает и так далее? Верится с трудом.

— Директор какой-то компании. — Сержант улыбнулся с полным ртом. Он ел не без удовольствия, но все же предпочел бы в воскресенье завтрак своей жены, не говоря уж об ее обществе. — Расплывчатая должность. Однако Норт был здесь не по делам, а поправлял здоровье после операции. Так он, во всяком случае, сказал. Время проводил в неспешных прогулках по округе. — Сержант выдержал эффектную паузу. — По словам Белл-Смита, очень интересовался историей Фарлингама.

— И наверняка фарлингамскими сплетнями, — подхватил Дейвид Тейлор. — Что же, Норт вполне может быть тем, кого мы ищем, хотя он и не вписывается в образ лихого мотоциклиста. А потом — какие у него были мотивы?

— Вот это и есть самое странное в нашем деле, — сказал сержант. — Никто ничего не выиграл от убийства, не считая, конечно, самого майора.

— Да, кстати, — сказал старший инспектор ровным голосом. — Я кое-что упустил. Пока они выслеживают по номеру фургон, нам нужно сразу же по приезде в Лондон навестить Джин Обин. Посмотрим, что она скажет.

Но тут, к радости сержанта Дру, им не повезло. Как и следовало ожидать, в воскресный вечер миссис Обин не оказалось дома. На звонок никто не открыл. Услужливая соседка, когда они представились, объяснила, что та уехала на выходные за город, а вернется в понедельник или вторник. Ключ она, как обычно, оставила, но телефонного номера не дала: ведь ее не будет всего пару дней.

Они ушли не солоно хлебавши.

ГЛАВА 13

Благодаря тому, что Джинжер и его дружок Тед так хорошо запомнили номер серого фургона, полиции не составило труда найти его предыдущего владельца — торговца подержанными автомобилями из Рединга. В понедельник Дейвида Тейлора уже ждал в Скотленд-Ярде отчет. Он начал его читать без особого интереса, но вдруг с удивлением дернулся и позвал сержанта.

— Послушай-ка это, — сказал он. — По данным бюро регистрации машин в Суонси, владелец фургона — торговец старыми автомобилями, человек, кстати, не особенно надежный, как утверждает местная полиция. Он заявил, что продал фургон три месяца назад за наличные.

— Может, говорит правду, — сказал сержант.

— На этот раз действительно правду. — Дейвид Тейлор осклабился. — Без всякого сомнения. Он продал фургон некоему Тревору Робертсу, который указал тот же несуществующий адрес, что и Филип Норт из списка постояльцев «Золотой лани».

Сержант Дру присвистнул.

— Портрет есть? — спросил он.

— Так себе, очень приблизительный. И не совсем совпадает с тем, который мы получили от Белл-Смита. Может быть, действует целая банда? Не знаю. Пока остановимся на предположении, что Норт и Робертс — один человек.

— Логично, — согласился Дру. — Попытаемся его арестовать?

— Нет, пока рано. Тем более что мы его вряд ли найдем. Слишком мало у нас данных. А вот фургон надо искать. Если этот Норт или Робертс — наш клиент, то он давно уже избавился от машины. Перепродал или где-нибудь бросил. А то и перекрасил в какой-нибудь красный цвет и привинтил другие номерные знаки. Тогда нам вообще ничего не светит. Но следствие вести надо как обычно.

— Хорошо, сэр, я распоряжусь. — Сержант Дру замялся. Ему нравился Тейлор, который никогда не чванился и не задирал нос. Приятно с таким работать. Однако теперешнее дело казалось сержанту каким-то особым. Он и сам не знал, в чем причина. Возможно, в том, что старший инспектор увлекся дочерью майора и кое на что просто закрывает глаза. — Мне… по-моему, — продолжал сержант, — этот Норт, или Робертс, или как бы он себя ни называл — совсем не бедняк. Скажем, останавливается в «Золотой лани». Не знаю про мотоцикл, а за фургон отваливает наличными. Ездит по стране. Сегодня на это нужны немалые деньги.

— К чему вы клоните, Брайан?

— Честно говоря, я не очень уверен, но майор, говорят, вполне состоятельный человек. Захоти он избавиться от жены, он бы мог заплатить кому-нибудь за… за организацию убийства и остаться вне подозрений. — Увидев выражение на лице старшего инспектора, сержант сразу замолчал.

— Вы хотите сказать, он нанял какого-нибудь деревенского бандита или другое подставное лицо, чтобы отвести от себя подозрения? — Тейлор рассмеялся. — Поскольку половина Фарлингама его давно подозревает в убийстве, план не сработал. — Говорил он шутливо, но отдавал себе отчет в том, что раз у майора мог быть мотив, то предположение сержанта с ходу отвергать не стоит. Меняя тему разговора, Тейлор сказал: — Первым делом надо поговорить с миссис Обин. Сразу же, как только она вернется, и прежде чем встретится с майором, хотя я и сомневаюсь, что это у нас выйдет.

Однако Том Черил не предпринимал никаких попыток связаться с Джин. Он знал, где и как она проводит выходные, но даже не думал мешать ей без крайней нужды. Да и какой смысл предупреждать ее о полиции? Конечно, он бы очень хотел оградить Джин от щекотливых вопросов, но понимал — рано или поздно их связь попадет в поле зрения полицейских. Она тоже это понимала, и ей было все равно, само собой, при условии, что удастся избежать огласки. Но в данной ситуации это могло не получиться, и она боялась того момента, когда ее имя свяжут в газетах с именем майора и напечатают фотографии. Если ее муж сам их не увидит, кто-нибудь обязательно ему донесет.

Итак, дверь старшему инспектору и сержанту она открыла поздним вечером с тревогой, хотя в общем-то ожидала визита. Выходные прошли утомительно. Вернулась она совсем недавно и решила подбодрить себя глотком виски, но у нее лишь закружилась голова. Поэтому следователей она приняла без всякого энтузиазма.

— Заходите, — сказала она устало и повела их по крутой лестнице в гостиную.

Поднимаясь по ней, Дейвид любовался ее изящными бедрами и ногами. Чертовски привлекательная женщина, думал он, хотя сегодня она явно не в форме. Когда Джин повернулась лицом к ним, приглашая рассаживаться, он заметил черные круги у нее под глазами и опущенные уголки большого, красивого рта. Она явно была не в своей тарелке.

— Простите за беспокойство, миссис Обин, — сказал он, — но мы надеемся на вашу помощь. Мы расследуем смерть миссис Эйлин Черил.

— Я так и поняла, что не фургон, — ядовито бросила Джин Обин.

Если бы она нарочно захотела выбить полицейских из равновесия, то не нашла бы лучшего начала. Сержант Дру так хватил ртом воздух, что даже закашлялся, а старший инспектор от удивления чуть не прикусил язык.

— Какой фургон, миссис Обин? — спросил он, стараясь скрыть волнение.

— Извините. Просто фургон, который стоял несколько раз в нашем проулке. Против правил, надо добавить. Меня это раздражало, и я позвонила в полицию. — Джин Обин извиняюще улыбнулась. — Однако вы пришли ко мне по другому поводу и…

— Что это был за фургон?

Джин Обин уставилась на старшего инспектора.

— Откуда я знаю? Обычный фургон для развозки товаров, только он ничего не развозил, а просто загораживал проезд.

— Какого цвета?

— Серого. Просто серого, без всяких надписей, но его номер я записала и сообщила в участок.

— Прекрасно. Мы его узнаем. — Тейлор ей улыбнулся. — А в какие дни вы видели этот фургон?

Джин посмотрела на него с раздражением:

— О чем мы говорим, старший инспектор? Какое отношение фургон имеет к Эйлин Черил? Я упомянула его просто так… для сарказма.

— И очень хорошо, что упомянули, миссис Обин. Думаю, из вашего полицейского участка в любом случае передали бы нам эту информацию, но поди знай. Они могли бы счесть ее недостаточно важной.

— Какую информацию? Ничего не понимаю.

— Мы ищем серый фургон, миссис Обин. У нас есть основания полагать, что мотоциклист в желтом шлеме — майор Черил вам, наверное, рассказывал о нем, — Джин кивнула, — так вот, у него был фургон, который он использовал для…

Джин Обин неожиданно для старшего инспектора среагировала с удивительной быстротой:

— Вы считаете, что это один и тот же человек? А что он делал в нашем проулке? Следил за мной?

— Возможно, — с осторожностью подтвердил Дейвид Тейлор.

— Но это ужасно. Зачем? К чему я ему понадобилась?

Внезапно Джин Обин проняла дрожь.

— Из-извиняюсь, — пробормотала она, но ничего не могла с собой поделать. Зубы у нее стучали, и она закрыла лицо руками.

Прекрасные, сильные руки, отметил про себя Дейвид Тейлор. Он вскочил на ноги и подошел к столику, на котором стояли бутылки. Не найдя бренди, он плеснул в бокал виски и протянул ей. Она сделала глоток и с трудом улыбнулась.

— Спасибо. Простите. У меня были нервные выходные, а теперь еще… это.

— Все в порядке, миссис Обин. Переведите дух. Дать вам что-нибудь еще? — Он поставил бокал на место и снова сел. Интересно, гадал он, отчего она так расстроилась и что имела в виду, говоря о выходных. После небольшого молчания он напомнил ей о фургоне.

— Ах, да. Вы хотите знать, когда я его видела. — Джин Обин провела по щекам тыльной стороной ладони, будто утирая слезы. — Два-три раза в самые разные дни в течение трех-четырех недель. Более точно не могу сказать. Последнее время он уже не появлялся. А вот день, который… — она сделала паузу и решительно закончила: — …который я точно помню, был вторник, когда Том Черил разбил автомобиль. Я его ждала и поэтому все время поглядывала в окно. Фургон стоял в проулке чуть ли не весь день. А зачем?

— Не знаю, миссис Обин, — сказал Дейвид Тейлор. Он не стал высказывать мысль, которая пронеслась у него в голове: в тот вторник Норт, он же Робертс, хотел, видимо, знать, появится майор как обычно, либо его покалечило или убило в катастрофе. Дейвид вздохнул. Интересно, на кого из Черилов, на мужа или жену, шла охота. А может быть, убийце было все равно. — Шофера вы, вероятно, не разглядели? — спросил он.

— Нет. Так, лишь очертания.

— Ладно. Забудем на время о фургоне, миссис Обин. Простите, но я вынужден задать вам несколько сугубо личных вопросов.

— О Томе Чериле? Сразу скажу, что уже много лет мы любовники. Вы это хотели знать? Наша связь никому не приносила вреда, а нам, ему и мне, давала много радости.

— Вы когда-нибудь подумывали о браке?

— Конечно. Мы же нормальные люди. Но нам это представлялось… и представляется нереальным.

— Почему? Закон о разводе в наши дни довольно либеральный.

— Да, конечно. — Это был вежливый, уклончивый ответ. После него наступило молчание. Джин Обин погрузилась в свои мысли. Дейвид Тейлор ждал, а сержант Дру, чтобы прервать затянувшуюся паузу, кашлянул.

— Так почему же? — переспросил Тейлор. — Дочери у майора уже взрослые. Правда, Эйлин Черил могла поднять шум, но…

— Могла. В этом-то все и дело. И подняла бы. Я виделась с ней всего один раз, на вечеринке у Джилл, но Том считает… — Она говорила взволнованно, однако горечи в ее словах почти не было. — Мы не имели права рисковать. Боялись огласки. Все газеты растрезвонили бы про развод.

Дейвид Тейлор сдержал раздражение и с любопытством посмотрел на Джин.

— Прошу прощения, но мне не все ясно. И в наши дни разводы — штука неприятная, даже, бывает, грязная. Но пресса ими подолгу не занимается. В вашей ситуации это была явно не очень высокая цена за свободу. И, извините, ни вы сами, ни майор Черил не такие уж знаменитые люди. Не производите вы впечатление и тех, кто очень уж заботится об общественном мнении.

— Дело не в том, старший инспектор. — Джин немного помолчала. — Кто-нибудь из вас помнит Брэдфорда Обина?

Имя показалось старшему инспектору смутно знакомым. Кажется, кто-то из знаменитостей… Кто?.. Это было давно, когда он еще учился в школе. Спортсмен? Герой? Актер?

Но копаться в памяти не было необходимости, потому что сержант Дру внезапно сказал:

— Я его помню, миссис Обин. Летчик-испытатель. Самый известный в стране после второй мировой войны — гордость всего британского самолетостроения. Побил в свое время все рекорды по скорости и высоте полета, завоевал все мыслимые и немыслимые призы. Но потом что-то там случилось, какой-то несчастный случай. Правильно?

Разъяснения сержанта предназначались для старшего инспектора. Он смотрел на Джин и заметил, что при словах «несчастный случай» она вздрогнула. Лицо у нее побледнело, он боялся, что она расплачется, и жалел, что не привел с собой из отдела какую-нибудь женщину.

Но Джин Обин сумела совладать со своими чувствами.

— Да, несчастный случай, — сказала она хриплым голосом. — Дело было так. Брэд очень хотел, чтобы я научилась летать, и сразу, как мы вернулись из свадебного путешествия, стал давать мне уроки. К несчастью, я оказалась плохой ученицей, не чувствовала самолета. В воздухе еще ничего, но рассчитать расстояние до земли при посадке мне не удавалось. Брэд был опытный инструктор и решил в конце концов заставить меня преодолеть страх. В общем, как-то раз мы летели на легком тренировочном самолете с двойным управлением, и он сказал: «Все. Я убираю руки со штурвала. Ты идешь правильно. Садись сама, без помощи».

Джин Обин перевела дух. Она говорила быстро, словно хотела поскорей закончить.

— И конечно же, я разбила самолет. Очень эффектно, как мне сказали позже. Брэд хотел спасти положение, но не успел, да и я держалась за штурвал мертвой хваткой. В общем, я пролежала в больнице две недели — сломала пару ребер и запястье, но вышла оттуда как новая. Брэд же, — она с усилием сглотнула слюну, — стал инвалидом. Переломал себе все, что можно было переломать. У него до сих пор парализованы ноги. Но ум остался ясный: следит за событиями, читает книги, газеты. — Она яростно вскинулась. — Я никогда, слышите, никогда с ним не разведусь. Не могу. Я и так принесла ему много горя. И Том не стал бы разводиться, если бы был риск скандала, затрагивающего мое имя. Ведь Брэд обо всем бы узнал. И Том это понимает. Нет, развод не для нас. Приходится соблюдать внешние приличия.

Снова наступило молчание. Джин посмотрела старшему инспектору прямо в глаза и, растягивая слова, добавила:

— Жестоко так говорить, но даже смерть Эйлин не помогла нам. Одна смерть или один развод — ничто без другого.

И как к этим словам прикажете относиться, спросил себя Дейвид Тейлор. И что я могу сейчас сказать, чтобы она не почувствовала ни обиды, ни снисходительности. В голове у него промелькнула мысль о собственной жене. Если бы ее не убило сразу, а только изувечило… Нет, он не мог ее представить себе ясно и вдруг поймал себя на том, что уже думает о Джилл Черил.

— Большое спасибо, миссис Обин, — сказал он наконец, поднимаясь, — за то, что пошли нам навстречу и откровенно все рассказали.

— Пожалуйста! Но главный вопрос — что вы собираетесь предпринять по этому поводу. Для меня сейчас важнее, чем прежде, чтобы муж ничего не узнал про Тома. — Ее руки были сжаты так крепко, что костяшки пальцев побелели. — В конце прошлой недели врачи меня предупреждали, что собираются сделать ему операцию. В последнее время его состояние ухудшилось. И он должен чувствовать, что я с ним на все сто процентов. Вы меня понимаете?

Дейвид Тейлор кивнул:

— Конечно, понимаю, миссис Обин. Мы будем предельно осторожны. Мне придется доложить обо всем моему начальнику, но на этом, я полагаю, огласка и закончится. Думаю, он не станет возражать.

— Спасибо, — сказала Джин. — Большое спасибо.

— Будем проверять ее рассказ? — спросил сержант Дру, когда они шли от дома к машине.

Вопрос звучал чисто риторически. Старший инспектор поднял бровь:

— Естественно, хотя я сильно удивлюсь, если в нем есть хоть слово неправды.

— Я тоже ей верю. Бедняжка! — Сержант сочувственно потряс головой. — Я все больше вспоминаю о Брэдфорде Обине… Это, видимо, случилось в 1957 или 1958 году…

Но Дейвид Тейлор его не слушал. Он думал о том, что миссис Долиш оказалась не права в своих предположениях — мотива, по которому майор Черил мог пойти на убийство, теперь уже не существует. Из слов Джин Обин выходило, что Том Черил не имел шансов на брак с ней даже после смерти жены, а следовательно, не имел причин избавляться от Эйлин, особенно если принять во внимание долгие годы ее терпеливого отношения к существующему положению. Вот и вся недолга. И вряд ли майор без всяких оснований внезапно возненавидел жену. Кроме того, со счета нельзя было скидывать и газетные объявления, за которыми последовали покушения на его жизнь, а также туманную пока роль в деле Филипа Норта или Тревора Робертса, как бы его там ни звали.

Шеф должен будет согласиться, что подозрения с майора Черила придется снять. Настроение у Дейвида сразу поднялось. Теперь можно с чистой совестью позвонить Джилл и назначить свидание.

— Что, что? — спросил он. — Извините, Брайан, я замечтался.

— Я сказал, что надо узнать в местном отделении про фургон, который миссис Обин видела в проулке. Не на него ли наткнулись ребятишки в Фарлингаме?

Старший инспектор переключился на текущие проблемы.

— Само собой. Конечно, надо. Вы это сделайте сами, и побыстрей, а я попытаюсь поймать шефа, пока он не ушел с работы.

Однако начальника отдела Харриса на месте не оказалось. Позже вечером Дейвид Тейлор позвонил Джилл, но ответил ему какой-то мужской голос, и он молча бросил трубку.

ГЛАВА 14

На следующее утро старший инспектор проснулся с сильной головной болью. Одинокий ужин в холостяцкой квартире, мысли о прошлом, разочарование в настоящем, тревоги за будущее заставили его выпить накануне больше, чем нужно. Такое случалось с ним редко. А результат: порезался во время бритья, не мог проглотить ни куска за завтраком — выпил лишь чашку черного кофе и отправился на работу в самом мрачном настроении. Он было подумал позвонить Джилл, но от одной мысли, что ему и утром ответит тот же мужской голос, его начинало тошнить.

Начальник отдела Харрис тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Ночью по тщательно разработанному плану грабители совершили налет на улице Хаттон-Гарден, где торгуют алмазами, и украли драгоценностей на полмиллиона фунтов стерлингов. Как всегда в таких случаях, средства массовой информации потешались над растерянностью полиции, и как всегда у Харриса не хватало людей. Поэтому ему было трудно сосредоточиться на деле Черилов, которое фактически топталось на месте. Он даже хотел заменить Тейлора другим инспектором, чтобы взглянуть на расследование новыми глазами. Правда, сейчас наметился какой-то сдвиг, пусть и в негативном смысле.

— Хорошо, — сухо сказал Харрис. — Я согласен. Забудем на время о майоре Чериле и сконцентрируемся на фургоне и на этом Норте, Робертсе или как его там, если это действительно один и тот же человек. Но полностью выпускать из виду издательство «Линдзи и Бекетт» тоже нельзя. Я чувствую, что здесь есть какая-то связь. Договорились?

— Да, сэр.

Начальник отдела со значением посмотрел на лежащие перед ним бумаги, и Дейвид Тейлор, поняв, что разговор окончен, ушел к себе в кабинет. Там его дожидался сержант Дру.

— Немного хороших новостей, сэр, — сказал сержант, прежде чем старший инспектор успел закрыть дверь. — Нашлись следы серого фургона. Один из наших парней из района Камден-Таун вспомнил, что видел похожую машину, и навел в округе справки. Он вышел на некоего Коучмана, хозяина киоска, где продаются газеты и табак, а также владельца небольшого склада и гаражей. Недавно он сдавал гараж человеку по имени… как вы думаете?

— У меня сегодня нет настроения отгадывать загадки, — отрывисто бросил Тейлор. — Выкладывайте.

— Простите, сэр. — Широкая улыбка с лица сержанта исчезла. — Робертс, сэр. Тревор Робертс. Тот, который купил фургон в Рединге.

— Я помню. Что ж, хорошо. Нанесем Коучману визит. — Дейвид Тейлор подавил зевоту. — У нас на него что-нибудь есть?

— Немного. Его обвиняли в предоставлении склада под хранение краденого. Он точно знал, что вещи краденые, однако отделался лишь условным приговором. С того времени старается ладить с властями, но тамошние полицейские считают, что доверять ему не стоит.

— Будем надеяться, он хотя бы даст более детальный портрет Робертса.

Бросив безнадежный взгляд на скопившиеся на столе бумаги, старший инспектор первым вышел из кабинета. Никакой радости или надежды он не испытывал. Несмотря на таблетку, голова раскалывалась еще сильнее, и даже согласие шефа пока оставить майора Черила в покое не особенно грело душу. Не улучшила настроение и стервозная продавщица за прилавком коучмановского магазина, которая с большой неохотой согласилась пойти поискать хозяина.

Сам же мистер Коучман, маленький, с большим носом и близко посаженными глазами, так и горел желанием помочь полиции. Его история была проста. Около трех месяцев назад он дал в вечерней газете объявление, что сдается гараж. Тревор Робертс позвонил ему, осмотрел гараж и снял его, заплатив деньги вперед. Однако спустя две недели он принес ключи назад, объяснив, что нашел работу в другом месте, дальше к северу, и гараж ему больше не понадобится. Кое-что Коучмана насторожило. Дело в том, что, когда он назвал этого человека «мистером Робертсом», тот почему-то слегка удивился. Тогда встревоженный Коучман бросился в гараж, который находится на задах близлежащей улицы, но помещение оказалось пустым и чистым. Все было в порядке.

— С тех пор вы его кому-нибудь сдавали? — тут же спросил старший инспектор.

— Нет, он все еще свободен. Я так и не собрался поместить в газете еще одно объявление.

— Прекрасно, — сказал Тейлор. — Через минуту вы нам его покажете. А пока опишите-ка этого Робертса.

— Ростом примерно с вас. Худой. Яркие голубые глаза. Волосы светлые, почти соломенные, если вы представляете, о чем я говорю.

— Представляю. Может быть, мы пригласим вас в Скотленд-Ярд и попробуем сделать фоторобот. — На миг Дейвид Тейлор задумался. — А откуда вам известно, что в гараже стоял серый фургон?

Коучман слегка смутился, но в конце концов сказал:

— Знаете ли, пару лет назад у меня были неприятности. Мой склад использовали не по назначению. Хотя я ничего об этом и не знал, однако…

— Знаем, знаем, — устало выдавил старший инспектор. — Ну и дальше…

— В общем, с тех пор я тщательно присматриваю за всеми помещениями, которые сдаю внаем.

— Вы хотите сказать, что у вас имеются запасные ключи и вы заглядываете туда, когда временных владельцев нет?

— А что тут плохого? Я же отвечаю за все. А если, скажем, случится пожар?

— Ладно, будет вам, — сказал Тейлор. — Не волнуйтесь. Так что вы увидели в гараже Робертса?

— Серый фургон. Я записал номерной знак. И номер мотоцикла, который стоял в кузове.

— Что-нибудь еще там было?

— Да, одежда из черной кожи — какой-то мотоциклетный костюм — и желтый шлем. Он лежал на переднем сиденье. А в кузове еще было что-то вроде деревянных сходней из трех досок. Видимо, чтобы вывозить и завозить мотоцикл.

— Отлично, — сказал старший инспектор. — Вы нам очень помогли, мистер Коучман. А теперь отведите нас туда и оставьте до конца дня ключи. — Он повернулся к сержанту Дру: — Надо послать группу для тщательного осмотра места. А пока мы сами заглянем.

— Ну и какие у вас идеи? — спросил Дейвид Тейлор у сержанта, когда они ехали на машине назад в Скотленд-Ярд.

— Особенно никаких, — ответил сержант. — Но я теперь готов поспорить, что Норт и Робертс — одно лицо. Это значит, что он неплохой актер, а с другой стороны, покрасить волосы не составляет труда. Кстати, Белл-Смит не мог вспомнить цвет глаз Норта.

— Не мог, — задумчиво повторил Тейлор. — Может быть, тут совпадение, но Коучман упомянул светлые волосы и яркие голубые глаза, что напомнило мне описание майором Черилом того молодого человека, который вытащил его из-под автобуса в Оксфорде. Интересно… Он так и не объявился, когда мы искали свидетелей. Для человека с быстрой реакцией не трудно сначала толкнуть майора под автобус, а потом тут же спасти от несчастного случая и при этом здорово напугать.

Сержант Дру присвистнул.

— Хитрый мерзавец, кто бы он ни был, и предусмотрительный. Явно тщательно продумал всю игру. Вот только не пойму, хоть убей, зачем ему понадобилось вообще ее затевать.

— Я тоже не пойму, — признался Дейвид Тейлор. — И кроме всего прочего, у меня такое чувство, что до разгадки нам еще куда как далеко.

Если мы вообще ее найдем, добавил он про себя.

Когда старший инспектор Тейлор вернулся домой, был уже девятый час. Вторая половина дня его разочаровала, хотя серый фургон наконец-то нашли. Он оказался на долговременной автомобильной стоянке около аэропорта Хитроу, где простоял довольно долго, даже покрылся слоем пыли. Но грязная снаружи машина была совершенно чистой изнутри: ни одного отпечатка пальцев. Даже места, куда нормальный человек и не подумает сунуться, были тщательно протерты, а смазанные пятна на баранке доказывали, что водитель рулил в перчатках. Гараж Коучмана тоже оказался неестественно чистым, в нем отыскались отпечатки пальцев только самого хозяина. Так что сержант справедливо заметил еще утром, что они имеют дело с очень предусмотрительным гражданином. Хотя сама эта предусмотрительность уже кое на что вроде бы наталкивала.

Но на что, спрашивал себя Дейвид Тейлор. И как действовать дальше? Ждать, пока подвернется или прояснится что-нибудь еще? По совету шефа снова заняться конторой «Линдзи и Бекетта»? Поехать в Фарлингам? Еще раз внимательно покопаться в прошлом майора — вдруг все-таки найдутся какие-то скрытые враги? Дейвид тяжело вздохнул. Ни один из этих путей не сулил, по его мнению, удачи.

Он решил больше не ломать себе голову. Утром ему не удалось позавтракать, днем пришлось перекусить лишь бутербродами. Он был не только голоден, но и вымотан. Его подмывало удовольствоваться жестянкой консервированного супа, да куском хлеба с сыром, но он понимал, что поесть нужно как следует. Нехотя Дейвид полез в холодильник. В морозилке оказался кусок мяса и зеленый горошек. Пока еда готовилась, он выпил пива. Головная боль наконец-то утихла.

Когда он кончил ужин, было около десяти. Раза два в течение вечера ему нестерпимо хотелось позвонить Джилл Черил. Он даже набрал ее номер, но положил трубку до того, как начались гудки. В итоге, отругав себя за нерешительность, он снова взялся за телефон.

— Джилл?

— Да.

— Это Дейвид Тейлор. Надеюсь, не помешал?

— Да нет, не особенно.

Джилл сама услышала лед в своем ответе и представила, как ее голос звучит на другом конце провода. Но ведь отец позвонил ей утром, все рассказал и попросил проведать Джин. К счастью, первого урока у нее не было, и Джин она нашла в нормальном состоянии, но все же винила Дейвида за грубое вмешательство в чужую жизнь.

— Я… я хотел сказать, как мне жаль, что мы не смогли встретиться в субботу и…

— Не беспокойся. Тем более, ты был так занят, копаясь в чужом белье.

— Да, мне… — начал было он, но тут смысл ее слов дошел до него. — Ради Бога, Джилл, это же моя работа.

— Не очень приятная работа: травить таких людей, как мой отец и Джин Обин. Людей хороших, честных. Будь они другими, они бы давно забыли про всякий стыд. — Джилл явно разжигала в себе злобу. — Как ты думаешь, кто платит за частную лечебницу, где находится Брэдфорд Обин? Мой отец. Одна Джин ее бы не потянула.

— Не надо, Джилл. — Дейвид Тейлор не очень-то умел упрашивать женщин. — Никого я не травил. Обвинять меня в этом нечестно. К тому же часть выходных я потратил на поиски того, кто допекал твоего отца анонимными письмами и телефонными звонками, и положил делу конец.

— Кто это был? Миссис Долиш?

— Нет, не она. — На другом конце провода стояло молчание, и Дейвид решил этим воспользоваться. — Случилось очень много всего, о чем ты не имеешь представления. Давай встретимся и поговорим. Просто невозможно рассказать все по телефону.

— Хорошо, — неохотно уступила она. — Когда?

— Завтра первую половину дня я буду в суде, а…

— Вечером у меня свидание.

Дейвид почувствовал внезапный укол ревности.

— Как насчет четверга? Пообедаем вместе?

— С обедом не получится. Мне надо будет проверить кучу контрольных. — Джилл замялась. — А что, если ты придешь ко мне после работы, и я дам тебе что-нибудь выпить?

— Договорились.

Дейвид Тейлор положил трубку. Не больно радушное приглашение, но все же лучше, чем ничего. По крайней мере можно будет увидеться и поговорить. Хорошо бы завоевать ее расположение, заставить понять, что он действует не во вред ее отцу, не во вред Джин и ей самой. Ведь пока не отыщется настоящий убийца, майора все равно будут подозревать — не полиция, так друзья и знакомые.

Судебное разбирательство заняло не только всю среду, но и утро четверга. Противно сидеть и ждать, когда тебя вызовут давать показания. Удручающая трата времени. Зато старший инспектор успел продумать следующие шаги.

Освободившись и на скорую руку перекусив, он вызвал сержанта Дру и рассказал о своих планах. Вместе они отправились в издательство «Линдзи и Бекетт», но там их ждал сюрприз: мистер Линдзи и мистер Бекетт со своими старшими служащими проводили совещание и настрого приказали секретарше, чтобы их никто не тревожил. Несмотря на все уговоры полицейских, она решила не отступать от этого приказа.

— Ну и ладно, — весело сказал Дейвид Тейлор. — Пусть наш приход не объявляют. Мы нагрянем внезапно. — И, не обращая внимания на протесты секретарши, прошел мимо ее стола к лестнице наверх. Сержант последовал за ним. — Видимо, они сидят в кабинете Линдзи. Сможете найти его, Брайан?

— Я помню, где это. Второй этаж, ближе к фасаду.

Он оказался прав. За закрытой дверью слышался гул голосов. Старший инспектор постучался и, не ожидая ответа, вошел. Разговор в комнате тут же стих. Джеймс Линдзи повернулся к полицейским со свирепым видом:

— Боже! Снова вы! Что у вас теперь?

— Пардон, что побеспокоили, господа. Ваша секретарша внизу не виновата. Мы ее просто не послушались. Дело в том, что у нас появилось кое-что новое, и мы хотим задать всем вам несколько вопросов.

Дейвид Тейлор улыбнулся собравшимся, но ощутил не очень доброжелательный прием. Яркая блондинка лишь оценивающе оглядела его. Пожилая женщина кивнула. Какой-то мужчина иронически ухмыльнулся. Только Глэдис Ли, еще более непривлекательная, чем всегда, в плохо сидящей, бурого цвета одежде, попыталась приветливо улыбнуться, да и то не очень удачно.

— Дорогой инспектор, — сказал Джеймс Линдзи, — мы всей душой старались помогать, но вы сами все портите. Публиковать книги — это работа, дело. Может быть, вам так не кажется, — он оглядел свою приятную комнату, расцвеченную яркими корешками пыльных книг по стенам, — но это работа, можете мне поверить. Мы все тяжело трудимся, чтобы обеспечить себе пристойное существование, а вы… вы нам мешаете.

Казалось, Линдзи уже не впервые произносит спич на тему издательской деятельности, только приспосабливая его каждый раз к текущему моменту.

— Еще раз прошу прощения, — невозмутимо сказал старший инспектор. Издатель задумал его смутить. Не выйдет. — Но убийство — тоже серьезное дело, к тому же я не собираюсь вас задерживать. У меня к вам всего один-два неотложных вопроса.

— Ничего не поделаешь, — раздраженно сказал Джеймс Линдзи. — Начинайте. Вы нас будете опрашивать всех вместе или поодиночке?

— Всех вместе, если не возражаете. Сбережем время.

— Тогда найдите себе пару стульев, — Линдзи обвел рукой комнату.

Глэдис Ли убрала с одного из сидений папки с рукописями. Сержант Дру попросил ее не беспокоиться о нем и прислонился плечом к книжному шкафу. Дейвид Тейлор начал задавать вопросы, большинство из которых уже задавалось раньше им или другими полицейскими.

Раздались возгласы протестов, а Джеймс Линдзи сказал:

— В чем дело? Насколько могу судить, здесь нет ничего нового. Нас уже дважды об этом спрашивали.

Но старший инспектор действовал так намеренно. Постепенно аудитория затихла в скуке. Затем он внезапно спросил:

— Кто-нибудь из вас слышал о человеке по имени Филип Норт? — Все отрицательно замотали головами. — Или о Треворе Робертсе? Подумайте как следует. Может быть, он присылал вам рукопись. В прошлом году или даже раньше.

— Чтобы дать точный ответ, нам надо это проверить, — сказал Линдзи. — Мы, как вы знаете, регистрируем все поступления. Глэдис, вы бы не могли…

— Позже, — быстро перебил его Дейвид Тейлор. Он не хотел, чтобы кто-нибудь покидал комнату. — Проверим перед уходом.

— А что они за люди? — спросил Бекетт.

— Это один человек, но с двумя именами. — Старший инспектор улыбнулся. — Во всяком случае, мы так полагаем. Не исключено, что у него есть и другой псевдоним. Ему за тридцать, блондин с яркими голубыми глазами. Кому-то это о чем-нибудь говорит?

Он скользнул взглядом по комнате и покорно кивнул, когда все ответы на вопрос оказались отрицательными. Только сержант Дру знал, что, несмотря на кажущееся равнодушие, Дейвид Тейлор внимательно за всеми наблюдает. Дру тоже был внимателен, и оба заметили, как при упоминании о светлых волосах и голубых глазах пара нервных рук внезапно замерла.

— Вы что, хотите с этим человеком поговорить? — спросила яркая блондинка.

— Да, мы думаем, он может очень помочь следствию. — Тейлор ей улыбнулся, и в ответ она кокетливо округлила глаза. — Нам известно о нем кое-что еще. Например, у него есть серый фургон и мотоцикл.

Он опять вопросительно посмотрел на собравшихся, и опять положительных ответов не уловил. Тогда, задав еще несколько вопросов — вероятно, чтобы отвлечь внимание, решил про себя сержант Дру, — старший инспектор попросил разрешения поговорить с остальными служащими. Их привели в кабинет Бекетта, и процедура повторилась — с тем же результатом. Затем подтвердилось, что никаких рукописей от Филипа Норта или Тревора Робертса, как и следовало ожидать, в издательство не поступало.

Когда они уходили из конторы, настроение у старшего инспектора было хорошее. Скорей всего — даже наверняка — в руках у них теперь оказалась еще одна ниточка.

— Сегодня опять надо будет задержаться, Брайан, — сказал он, повернувшись к сержанту.

ГЛАВА 15

В половине седьмого вечера старший инспектор Тейлор вышел из здания Скотленд-Ярда. Его сопровождали сержант Дру и сотрудница женского подразделения констебль Харпер, одетая в полицейскую форму. Он решил перестраховаться, чтобы никто не посмел его обвинить в запугивании свидетеля или в чем-нибудь того хуже.

Движение на улицах было напряженное, но сержант Дру вел машину с обычной спокойной уверенностью, и они доехали до станции Марилебон на западе города за полчаса. Подъезд многоквартирного дома был не заперт, швейцара на месте не оказалось, и только чей-то угадывающийся абрис за занавеской в вестибюле говорил о том, что их появление не прошло незамеченным.

Квартира 3 находилась на первом этаже в дальнем конце. Слегка пахло капустой. Старший инспектор позвонил. Прошла минута, и он уже собрался позвонить еще раз, как дверь внезапно распахнулась.

— А, это вы, — сказала Глэдис Ли без всякой радости.

— Добрый вечер, мисс Ли. Можно войти?

— Да, входите. Я собиралась ужинать.

— Мы постараемся вас не задерживать, — твердо сказал Дейвид Тейлор. — Сержанта Дру вы уже знаете. А это наш констебль, мисс Харпер.

Глэдис Ли вместо приветствия кивнула и повела их в гостиную. Комната была маленькой, бедно обставленной, что компенсировалось огромным количеством книг и свежими цветами на столе. В не задернутое портьерами окно виднелись деревья и аккуратные клумбы небольшого парка, который муниципалитет разбил на месте заброшенного кладбища. Совсем не плохая квартира, если у вас ограниченные средства, решил старший инспектор. Во всяком случае лучше, чем у него, где царит полное запустение.

— Мисс Ли, — начал он, — мы пришли к вам домой, поскольку почувствовали, что есть некоторые вопросы, которые вы предпочли бы обсудить наедине, а не перед коллегами по издательству. — Все четверо стояли, и комната казалась очень тесной. Старший инспектор указал на кресло. — Может быть, вы присядете, тогда и мы могли бы сесть.

Глэдис Ли замешкалась в дверях:

— Вы садитесь, а я через минуту вернусь. Мне нужно на кухню. Там на плите ужин.

Прежде чем он успел остановить ее, она исчезла. Тейлор нахмурился — эффект неожиданности они упустили, но кое в чем и выиграли. Предложив свою помощь, констебль Харпер пошла за Глэдис, чтобы не спускать с нее глаз. Старший инспектор тут же быстро огляделся и заспешил к портативной пишущей машинке, лежащей в футляре рядом с небольшим письменным столом. Он торопливо поднял ее, щелкнул замком и заглянул под крышку. Это оказался «Ремингтон», старый, но в рабочем состоянии. Старший инспектор победно подмигнул сержанту. Вроде бы начинало везти.

Из коридорчика донеслась веселая болтовня мисс Харпер, предупредившей полицейских, что девушки возвращаются. Когда Глэдис Ли наконец уселась в кресло, Дейвид Тейлор повернулся к ней:

— Вы уже знаете после нашей встречи в «Линдзи и Бекетте», что нам необходимо разыскать человека по имени Тревор Робертс. Кажется, вы нам можете помочь.

— Как, позвольте узнать? — Глэдис уставилась на него, выражение ее глаз скрывали толстые линзы очков. Выглядела она хладнокровной, даже слегка агрессивной. Однако ее нервозность выдавало то, что она не переставая вертела на пальце кольцо, которые обычно получают в подарок при помолвках. — Я с ним незнакома, ни разу даже не видела. Больше мне нечего сказать.

— Я описал его при встрече. Вы, я уверен, знаете кого-то похожего. — Утверждение, конечно, было несколько голословным.

— Неужто?

— Не надо, мисс Ли. Мы здесь не в игрушки играем. Итак, этому человеку за тридцать лет, у него светлые волосы и яркие голубые глаза. Кто-либо из ваших знакомых отвечает этому описанию? — Как и раньше, руки Глэдис Ли замерли. Старший инспектор ощутил ее напряженность, даже страх, и решился на блеф. — Может быть, это ваш жених? — спокойным тоном спросил он.

Глэдис рассмеялась. Она явно храбрилась, но смех все же получился не очень убедительным. Склонив голову набок, она поджала губы и сделала вид, что раздумывает.

— Что ж, старший инспектор, в какой-то мере вы правы. Моему жениху тридцать шесть лет, он блондин с голубыми глазами, как… как и множество других людей в стране.

Дейвид Тейлор не отреагировал на шутку.

— Но не все они так тесно связаны с «Линдзи и Бекеттом», как вы и мистер?..

— Браун. Имя моего жениха — Поль Браун.

— Серьезно?

Бледное лицо Глэдис Ли покраснело. Она с яростью вскочила на ноги и вперила в старшего инспектора взгляд.

— У вас нет никаких прав, абсолютно никаких… врываться сюда и обвинять Поля и меня в… в… — Она так и не смогла произнести слово «убийство».

— Я вас ни в чем не обвиняю, мисс Ли. А зайти в квартиру вы нас попросили сами.

— А теперь я вас прошу уйти.

— Пожалуйста, — Дейвид Тейлор встал, — если настаиваете. Но тогда вам придется проводить нас до ближайшего полицейского участка.

— Вы хотите сказать, что посадите меня под замок?

Старший инспектор заколебался. Он понимал, что идет по тонкому льду. Никаких существенных улик против Глэдис Ли у него не было, как, впрочем, и против Поля Брауна, если ее жениха действительно так звали. Еще он вспомнил, что сказала Джилл про травлю невинных людей. И все же мисс Ли явно что-то скрывала. Тут не было никаких сомнений.

— Совсем не обязательно, — сказал он. — Но мешать полиции в расследованиях считается преступлением, особенно когда речь идет об убийстве. Если вы откажетесь нам помочь, мисс Ли, боюсь, у меня не будет выбора. — Вдруг он ей улыбнулся, и голос его стал мягким. — Почему бы вам не подойти к делу разумно? Я вовсе не пугаю вас тюрьмой. Но никак не пойму, по какой причине вы отказываетесь ответить на несколько вопросов?

— Я не отказываюсь, но… с какой стати вы выбрали Поля и меня?

Дейвид Тейлор покачал головой и без стеснения соврал:

— Мы вас не выбирали, мисс Ли, поверьте. Все ваши коллеги по издательству и много других людей, связанных с этим делом, будут в свое время тоже опрошены. Просто так получилось, что мы начали с вас. Вы одно из самых значительных лиц в «Линдзи и Бекетте», да и живете в удобном для нас месте.

— Понятно, — произнесла она с некоторым облегчением. — Надо было сказать сразу по приходе.

— Простите. — Голос старшего инспектора звучал смиренно. — Конечно же, вы не единственная, кого мы намерены посетить. Я думал, вам это и так ясно.

— Нет. Я… я подумала, что… — Но она так и не сказала им, о чем она подумала. — Прошу вас, садитесь.

— Спасибо. — Дейвид Тейлор сел и удобно вытянул ноги, словно на вечеринке. Вслед за ним расслабились Дру и констебль Харпер. — Да, пока я не забыл, — продолжал старший инспектор. — Мы берем образцы шрифта всех пишущих машинок, которые находятся у сотрудников издательства дома. Вы не будете возражать, если сержант Дру что-нибудь напечатает на вашей?

— Конечно нет. Но какой в этом смысл? У меня старая портативная машинка, а вам нужна электрическая. — Почувствовав облегчение, Глэдис Ли немножко забавлялась глупостью полицейских. — Письмо в газету с инструкциями по поводу рекламных объявлений никак не могло быть напечатано на моем «Ремингтоне».

Дейвид Тейлор пожал плечами.

— Думаю, вы правы. Но так, для галочки…

Тем временем сержант уже поставил машинку на стол и снял крышку.

— Она настроена на какую-либо особую работу? — спросил он.

— Нет. Делайте что угодно.

— А у вас не найдется листа бумаги?

Раздраженно вздохнув, Глэдис Ли встала и подошла к сержанту. Она нашла фирменный бланк издательства и заправила его в каретку.

— Прошу вас, сержант. Или вы хотите, чтобы я сама вам что-нибудь напечатала?

— Если можно, мисс. Я уверен, что у вас получится лучше. — Он посмотрел на старшего инспектора. — Вы не возражаете, сэр?

— Конечно нет, — согласился Дейвид Тейлор. — Продиктуйте мисс Ли нужный текст.

— Давайте, мисс. «Графство Оксфорд, Фарлингам, «Зеленая роща», майору и миссис Т. Г. У. Черил».

Глэдис начала печатать, как только сержант заговорил, но сразу же остановилась.

— Это что, какой-то подвох? — спросила она сердито. — Если так, то я…

— Да нет же, мисс, — поспешил успокоить ее Дру. — Ничего похожего.

— Ладно.

Глэдис Ли продолжала печатать, с излишней силой ударяя по клавишам. Сержант Дру с добродушным, почти отцовским выражением на лице склонился над ней. Дейвид Тейлор смотрел на них. Он чувствовал, как в его душе нарастает возбуждение. Если наклейка на посылке с бомбой напечатана на этой машинке, они окажутся куда ближе к Филипу Норту, Тревору Робертсу, Полю Брауну или как его там. Белл-Смит, может быть, и не опознает его, но Коучману это не составит труда. Прояснится и связь с «Линдзи и Бекеттом». А Глэдис Ли? Она, ясное дело, хочет защитить своего Поля Брауна, что вполне естественно в сложившейся ситуации. Но как она поведет себя, если ей представить неопровержимые улики? Что она уже успела сделать для помощи ему? Проницательности ей не занимать — сразу же всполошилась из-за пишущей машинки, правда, суть происходящего не поняла. Легкость, с которой она согласилась напечатать адрес Черилов, доказывает, что совесть у нее чиста. Нет, знай она значение этого «Ремингтона», то повела бы себя совсем иначе. В голове Дейвида Тейлора мелькнула мысль, что с его стороны было ошибкой не потянуть за эту ниточку раньше. Но слишком уж многие в издательстве «Линдзи и Бекетт» имели машинки, а подозревать именно Глэдис Ли не было причин. Да и с начальством они в свое время согласовали и обговорили план расследования.

Треск вынимаемого из каретки листа прервал его размышления. Он вынул из портмоне ксерокопию посылочной наклейки и достал маленькую складную лупу. Сержант Дру протянул ему напечатанный Глэдис адрес. С бьющимся сердцем старший инспектор сравнил образцы и без слов протянул их вместе с лупой сержанту.

— В чем дело? — заволновалась Глэдис Ли. — Вы что, играете в шерлок холмсов?

Дейвид Тейлор не обратил на нее внимания.

— Ну как? — спросил он Дру.

— Да, сэр. Шрифт тот же. Заглавные «О» с наклоном, а в ножке у «д» щербинка. Думаю, найдется и кое-что еще.

— В чем дело? — снова спросила Глэдис Ли резким тоном. — Что за игры вы затеяли?

— К сожалению, это не игры, мисс Ли. — Голос старшего инспектора звучал мрачно. — Мы считаем, что эти два адреса напечатаны на одной и той же машинке, на вашем «Ремингтоне». Конечно, специалисты еще проведут экспертизу с оригиналом, а не копией, но лично у меня сомнений нет. Хотите взглянуть сами?

Глэдис Ли машинально взяла ксерокопию, фирменный бланк, лупу и стала сравнивать шрифты. Работа отняла у нее много времени, но наконец она протянула листы и лупу назад инспектору и откашлялась.

— По-моему, шрифт тот же, — сказала она. — Но я… мне непонятно… Где вы взяли первый образец?

— Это ксерокопия адреса на посылке с бомбой, которой убили миссис Эйлин Черил, — спокойным тоном ответил Дейвид Тейлор.

Глэдис Ли побледнела еще больше. Она несколько раз сглотнула слюну, но не могла выговорить ни слова. Сержант Дру усадил ее в кресло, а констебль Харпер бросилась на кухню за водой. Глэдис, казалось, ничего не замечает.

— Не верю. Этого не может быть. Чушь, — тихо шептала она. Старшему инспектору даже пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова.

— Боюсь, мисс Ли, что от правды никуда не уйдешь. Адрес на посылке отпечатан на вашей машинке.

— Нет, нет! — Глэдис Ли отпила из стакана, который ей протянула мисс Харпер, и вода, казалось, придала ей мужества. — Вы ошибаетесь, старший инспектор. Я этого не печатала. И готова поклясться, что Поль тоже не печатал. Ему бы и в голову не пришло причинить кому-либо зло. Он милый, добрый, порядочный человек. Зачем ему было убивать миссис Черил?

— Не знаю, мисс Ли. Пока не знаю.

Глэдис Ли его не слушала.

— Видимо, кто-то проник в квартиру, когда меня не было, и воспользовался машинкой, — сказала она как бы сама себе.

Дейвид Тейлор с жалостью посмотрел на нее. Он терпеть не мог эту часть своей работы, но по опыту знал, что для всех, включая Глэдис Ли, будет лучше, если истина дойдет до нее именно сейчас. Зачем затягивать агонию?

— Мисс Ли, — начал он, стараясь, чтобы его голос звучал сурово и официально. — Ваше предположение абсурдно, и вы сами это понимаете. Зачем пытаться уйти от правды? Вы, как и я, прекрасно знаете, что ваш жених, назвавший себя Полем Брауном, замешан в преступлении. — И когда она ничего не ответила, он переспросил: — Ведь знаете?

— Да, да, — истерически взвизгнула Глэдис Ли, — я вам верю. Боже мой, это правда. — И, оттолкнув стакан, который ей снова протягивала констебль Харпер, она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

ГЛАВА 16

Всегда одно и то же, думал Дейвид Тейлор. Когда нервы сдают не у закоренелых преступников, то сдают полностью.

Прошло довольно много времени, прежде чем Глэдис Ли пришла в себя после истерики. Дру отыскал в буфете немного виски, и хороший глоток окончательно успокоил ее. Она сидела перед старшим инспектором, совершенно забыв о присутствии сержанта и констебля. Примирившись с неизбежностью и словно бы во искупление вины, она вознамерилась выложить всю свою историю как можно поспешнее и с как можно большим количеством подробностей.

Говорить она начала еще до того, как Дейвид Тейлор решил, стоит ли предупреждать ее об ответственности за дачу ложных показаний. Лучше не стоит, подумал он. Это напомнит о суде, об обвинении в убийстве, о других мрачных реальностях и остановит поток слов. Он был уверен, что Глэдис сейчас рассматривает свой роман с Полем Брауном как историю из тех книг, которые редактировала. Оно и к лучшему.

Как старший инспектор и предполагал, Поль Браун познакомился с ней сам. И сделал это очень ловко. Два месяца назад, когда она после работы торопилась в метро, какой-то молодой человек остановил ее и протянул кошелек, сказав, что она его выронила. Глэдис не признала находку, но предложила ему заглянуть внутрь. Там оказалось немного денег — пятифунтовая купюра и две купюры по фунту, но никаких документов не было, даже кредитной карточки. И тогда Поль Браун — так он представился — сказал, что все это очень странно.

— Я посоветовала ему отнести кошелек в полицию, — продолжала Глэдис Ли, — но он сказал, что уж лучше деньги просадить… я помню это слово… и затем предложил вместе на них выпить. В пятидесяти шагах дальше по улице был бар. Мы туда зашли.

Глэдис Ли вспыхнула:

— Он был красивый… с очаровательной улыбкой. А за мной никто никогда особенно не ухаживал… В общем, мы выпили, и я рассказала ему, где служу и как живу. Он работал учителем в частной школе для мальчиков и находился в отпуске.

— А какая школа, он не сказал? — быстро спросил Дейвид Тейлор.

— Нет, кажется, нет. Дело в том, что она ему не нравилась, и он искал себе другую работу. Поэтому все время и ездил по школам на собеседования.

— Интересно, — заметил старший инспектор. — Но мы к этому еще вернемся. А пока расскажите, что произошло после бара.

— Ничего. Он проводил меня до станции метро и сказал, что позвонит на следующий день, в субботу. И позвонил… только очень поздно вечером. Я уже думала…

Она внезапно остановилась.

Ты думала, закончил про себя Дейвид Тейлор, что он уже не позвонит. Ждала с нетерпением весь день. Наконец звонок раздался…

— Он пригласил меня пообедать с ним в воскресенье, — продолжала Глэдис. — Но я позвала его к себе. Он пришел, и мы провели вечер…

Она снова замолчала.

… в постели, закончил за нее про себя сержант Дру.

— Да, понятно, — сказал старший инспектор. — А потом?

Глэдис Ли вызывающе посмотрела на него.

— Он тратил большие деньги на гостиницу, и я предложила ему перебраться ко мне.

Все три представителя полиции закатили к небу глаза. К ним пришла одна и та же мысль. Господи! И люди еще удивляются, что убивают девушек. Приличных девушек, а не шлюх. Видно, Глэдис Ли сошла с ума или… или чувствовала себя очень уж одинокой.

Поль Браун жил в ее квартире семь недель, а за день до похорон Эйлин Черил уехал в Австралию. Перед отъездом они обручились — отсюда и золотое с бирюзой колечко у нее на пальце.

— Оно осталось от его матери, — объяснила Глэдис. — Полю хотелось, чтобы его носила я. Я должна была поехать к нему через несколько месяцев… ждала от него вестей.

Вот и вся суть. История, подумал Дейвид Тейлор, старая как мир и всегда новая. Вслух он сказал:

— Все ясно, мисс Ли. Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

Глэдис Ли отрешенно кивнула. Видимо, до нее постепенно стали доходить последствия сегодняшних событий.

— Судя по всему, я уже не дождусь от него вестей. Так? — жалобно спросила она.

— Думаю, что нет. Если, конечно, наши предположения оправдаются, — ответил старший инспектор. — Лучше смотреть правде в глаза. Единственное, что вам сейчас надо, — это детально ответить на все вопросы. Уверен, что вы меня понимаете.

Глэдис Ли кивнула.

— А знаете что, — продолжал он, ободряюще ей улыбнувшись. — Прежде чем идти дальше, давайте выпьем чаю или кофе. Я бы не отказался, а констебль Харпер умеет ловко управляться в чужих кухнях.

Глэдис снова кивнула. Домашние заботы несколько ее отвлекли, и она повернулась к девушке в полицейской форме:

— Боюсь, у меня не очень прибрано. А ужин? Бог с ним, с ужином. Все равно мне кусок в горло не полезет. Все нужное — в шкафу около плиты. Надеюсь, чистых чашек там хватит…

— Не беспокойтесь, — сказала Харпер. — Я все найду.

— Итак, — сказал Дейвид Тейлор, — пока суть да дело, я задам первые вопросы о самом Поле Брауне. Нам известно, что у него светлые волосы и голубые глаза. Что бы вы могли добавить?

— Ему тридцать шесть лет. — Она сделала паузу. — Во всяком случае, он так сказал. Ростом с вас и худой… чересчур худой, как мне иногда казалось. Худоба особенно бросалась в глаза… — Она замолчала и снова с вызовом посмотрела на старшего инспектора, — …когда он раздевался. Я говорила ему, — зачастила она, — что не мешало бы поправиться. И лицо у него худое, но доброе и симпатичное…

— А голос? — перебил ее инспектор, чтобы она перестала смущаться. — В голосе было что-нибудь особенное, вы не заметили?

— Да, конечно. Легкий северный акцент. Поль родился в Йоркшире. Нас это немного связывало. Я сама из Ланкашира, и мы часто шутили о войне Алой и Белой роз. Когда он в юности собирался поступать в Кембридж, погиб его отец, и он не стал сдавать экзамены. Мать после этой смерти заболела. Ее поместили в частную лечебницу недалеко от школы, поэтому он и не уходил раньше с работы. Но она недавно умерла. Поль как раз занимался с юристами наследством и по этой причине тоже часто уезжал. — И внезапно она с полной откровенностью добавила: — Я очень огорчалась, когда он оставлял меня одну.

На миг им показалось, что она вот-вот снова расплачется, но тут как раз появилась с подносом мисс Харпер. Чай отвлек Глэдис от мрачных мыслей.

— Мисс Ли, вы должны рассказать об этих поездках Поля Брауна подробнее. Это может оказаться важным. Он уезжал, вы сказали, на собеседования и по делам о наследстве. Даты вы, случаем, не помните?

— По правде говоря, могу вспомнить. — Глэдис оглядела комнату, встала и взяла со стола ближе к прихожей пластиковую сумку. — Настоящего дневника я не веду… никогда не вела. Но у меня есть что-то вроде памятки, записной книжки, куда я заношу важные дела и даты… ну, скажем, когда Поль должен вернуться и… и тому подобное, — добавила она смущенно.

— А Поль Браун знал, что вы делаете такие записи? — быстро спросил старший инспектор.

Глэдис Ли уставилась на него.

— Понимаю, кажется, я вас понимаю, — раздумчиво выговорила она. — Нет, не знал. А зачем ему? Я не говорила про эту книжку. Она ведь моя личная. И записывала я туда не только о нем, но и о делах… ну, как обычно делают, чтобы не забывать.

— Ясно, — сказал Дейвид Тейлор. — Нам повезло, что у вас есть эта книжка. Давайте с самого начала. Когда он уехал в первый раз?

— В конце недели, как только переселился ко мне. Ему предстояло собеседование в одной привилегированной шотландской школе около Эдинбурга. Он поехал на север в пятницу вечером, а вернулся во вторник.

— Дни перед появлением первого рекламного объявления, — сказал Дейвид Тейлор сержанту. Тот кивнул. — Хотя никакого особого значения это не имеет. — Он снова обратился к Глэдис: — А во второй раз? Что там насчет следующей пятницы — как раз после публикации объявления?

— В ту ночь он был со мной, — сказала Глэдис Ли.

— А днем что он делал?

— Не знаю, я была в конторе.

— А вы не брали отпуска за то время, что Поль Браун был у вас? Нет? Значит, он мог в любой день уехать из города, и вы бы ничего не знали?

— Мог, — ответила Глэдис Ли. — В любой день, кроме выходных. Я, конечно, мечтала проводить с ним больше времени, но у нас сейчас на работе сложная обстановка. Мистер Линдзи говорил об этом сегодня. Правда, я, когда можно, уходила из дома попозже и приходила пораньше, — добавила она, словно исповедуясь или извиняясь за нарушение долга. Но долга перед кем, спросил себя Дейвид Тейлор. Перед издательством? Перед Полем Брауном? Вид у нее неряшливый, а характер далеко не простой.

— А на следующей неделе он уезжал? — спросил он.

Глэдис взяла себя в руки и полистала книжку.

— Нет, был здесь всю неделю. Только через десять дней он не ночевал в понедельник. Еще одно собеседование где-то в Эссексе. Я его не видела с утра понедельника до вечера во вторник. Застала, уже придя с работы.

— Ночь перед аварией малолитражки, когда майор услышал, что кто-то возится во дворе, — пробормотал сержант Дру, подняв голову от своих записей.

— Да, — коротко подтвердил старший инспектор. — Ну и?..

— Насколько я помню, — продолжала Глэдис Ли, — он уезжал еще только раз. В следующие выходные. Отправился в пятницу на свидание с адвокатом… куда-то на запад, где находится школа и лечебница, в которой скончалась его мать. Сказал, что вернется «домой» — так и сказал, я была очень довольна — в субботу. — Глаза мисс Ли снова наполнились слезами. Она поспешно отвернулась и вытерла лицо какой-то нечистой тряпкой. — Но в субботу не вернулся. Я чувствовала себя ужасно. Вся изволновалась. Ведь обычно он каждый день мне звонил. Но в понедельник после работы я застала его дома. Он приготовил ужин, купил вино, цветы и… и все было хорошо. Тогда он мне и рассказал…

— Что рассказал? — мягко напомнил о себе Дейвид Тейлор.

— А вот что. В субботу после переговоров с адвокатом он случайно встретил приятеля, с которым когда-то вместе служил. Они выпили и разговорились. Поль сказал ему, что ищет работу, тот ответил, что, видимо, сможет помочь, и пригласил его пожить пару дней в коттедже у них с женой. Правда, там не было телефона. Оказалось, что этот его приятель и еще один человек решили в следующей четверти открыть новую школу, и им не хватало учителей. Поль был уверен, что они предложат ему место, и не ошибся. Но существовала одна загвоздка — школа была в Австралии, около Мельбурна. Я огорчилась, но сказала, что желаю ему там счастья. И тогда он дал мне вот это. — Она подняла палец с кольцом. — Я помню его слова: «Мы оба будем там счастливы. Если все образуется, а особых препон я не вижу, то ты уже к Новому году приедешь ко мне». — Она еще раз взглянула на палец и добавила: — Кольцо досталось ему от матери. Но он сказал, что, когда мы устроимся, он купит мне новое, с бриллиантом. Я ответила, что другого мне не надо. — Она замолчала, уставившись в окно, затем повернулась к инспектору. — Теперь мы уже никогда не будем с ним вместе.

— Скорее всего, нет, — отозвался Дейвид Тейлор. — Но давайте продолжим, мисс Ли. Вы сказали, что больше он не уезжал. А как насчет вторника через неделю? В тот день убили миссис Черил. Он сидел дома?

— Откуда мне знать? — с несчастным видом сказала она. — Я была на работе. Я знала, что вы меня об этом спросите, и собиралась ответить, что осталась дома… приболела или что-нибудь вроде этого. Но вы же все равно проверите в издательстве. В общем, я не знаю, что он делал, могу отвечать только за субботы и воскресенья.

— А когда он уехал в Австралию?

— В понедельник, две недели назад.

— Неужели уладил все формальности всего за неделю?

— Да. Пошел с паспортом в австралийское консульство и заполнил там кучу бумаг. Визу ему дали без труда, так как у него была уже работа. И у меня, он сказал, тоже не возникнет проблем, поскольку я поеду, чтобы выйти замуж.

— Понятно, — сказал Дейвид Тейлор. — В аэропорт вы его проводили?

— Нет.

— Почему?

— Он не захотел. Не разрешил, — ответила она печально. — Сказал, что терпеть не может прощаться на людях. Он хотел запомнить меня такой, какая я тут, дома, где мы были так счастливы. А я… я расплакалась…

— Дальше, — твердо потребовал старший инспектор.

— Утром в тот понедельник я, как обычно, ушла на работу, а он поехал в аэропорт.

— Адреса не оставил?

— Нет. Сказал, что точно не знает, где остановится, но напишет.

— А как называется новая школа?

— Он сам точно не знал. Полю сказали, что его встретят в мельбурнском аэропорту — кажется, в Тулламарине, только я не уверена, то ли это географическое название, то ли аэропорт.

— И вестей вы от него еще не получали?

— Нет. Пока нет. Но прошло только шестнадцать дней и… — Глэдис Ли взглянула на часы и внезапно застыла, словно осознав, что выдала себя. Поколебавшись, она опять посмотрела старшему инспектору прямо в глаза. — Да, я считаю дни. Но, видимо, теперь в этом нет смысла. Я его любила, понимаете?

А что тут можно сказать, подумал Дейвид Тейлор. Лучше замять дело и идти дальше.

— У меня осталось немного, мисс Ли. Первый вопрос о транспорте. Были у Поля Брауна машина, фургон, мотоцикл?

— Нет. Вы уже спрашивали в конторе, — тут же ответила Глэдис. — Во всяком случае, я ничего не знала. Он всегда говорил, что ездит поездом.

— Ну что ж. Тогда второй вопрос. Я вижу, у вас на столе лежат бланки «Линдзи и Бекетта».

— Я уже говорила, что иногда работаю дома. И письма тоже печатаю.

— А подпись Джеймса Линдзи? У вас есть документы, подписанные им?

— Я уже думала об этом, — быстро ответила Глэдис Ли. — Да, есть. Несколько писем, которые он мне написал, когда я устраивалась на работу в издательство. Они должны лежать в столе. Но какое это имеет значение? Ведь письмо в газету и текст рекламных объявлений печатали не на моем старом «Ремингтоне».

— Согласен. Но вы должны признать, мисс Ли, что у Поля Брауна был доступ к бланкам и подписи.

— Конечно, — устало согласилась она. Ее душу снова, казалось, пронзила чудовищность того, что произошло. — А что теперь? Вы меня арестуете?

Дейвид Тейлор засмеялся.

— Нет. Что вы, мисс Ли. Но я буду очень благодарен, если вы разрешите констеблю Харпер переночевать у вас. Нет, нет. — Он поднял руку, когда она было запротестовала. — Я не о том. Мы совсем не боимся, что вы сбежите, уверяю вас. Просто мне будет спокойнее, если вы останетесь не одна. У констебля Харпер с собой зубная щетка, и ее вполне устроит кушетка в этой комнате. А если вы завтра не пойдете на работу, мы пришлем на смену кого-нибудь еще. Тем более что нам, как вы понимаете, все равно придется привозить завтра с утра людей, чтобы проверить, не осталось ли отпечатков пальцев. Хотя я и сомневаюсь, что он их не стер.

Глэдис Ли опустила голову:

— Хорошо. Делайте, что сочтете нужным. А я очень устала и хочу лечь.

— Мисс Ли, — сказал старший инспектор. — Вы испытали потрясение. Может быть, примете успокоительное? Мы можем послать за вашим доктором или пригласить своего, из полиции. Как пожелаете.

Глэдис Ли подняла голову и посмотрела на него. Внезапно она улыбнулась.

— Все обойдется, — сказала она. — Не такая я уж и глупая. И спасибо вам за… за доброту.

На миг Дейвид Тейлор растерялся, но потом тоже улыбнулся.

— Не мучайте себя, мисс Ли, — сказал он. — Хорошо, что вы нам все рассказали. Спасибо.

Направляясь по коридору в свою спальню, Глэдис еле тащила ноги, и констебль Харпер пошла за ней, чтобы поддержать. Старший инспектор и сержант вздохнули. Дейвид Тейлор вытер платком лоб.

— Поздравляю, сэр — сказал Дру. — Вы превзошли самого себя. Я думаю, она ни в чем не виновата. А вы?

— Уверен, что не виновата. Чего не скажешь об этом Поле Брауне. Например, даты его отлучек — тут явно не случайные совпадения. А еще бланки издательства, подпись Линдзи. Добыть же электрическую машинку проще всего. Остается лишь поймать этого мерзавца. Мы, конечно, проверим, но все же в одном месте его точно не окажется.

— Вы говорите про Австралию, сэр?

ГЛАВА 17

В одиннадцать часов вечера Джилл Черил встала из-за стола. Она уложила аккуратно проверенные контрольные в портфель, разделась, сделала себе чашку какао и решила ложиться. Думать о Дейвиде ей не хотелось. Не хотелось признаваться самой себе, насколько она была разочарована.

Он обещал прийти сразу после работы, но даже не удосужился позвонить. Позвонить-то в любом случае мог! Но нет, не позвонил. Конечно, вечер у нее не пропал, а если бы пропал, ему было бы наплевать. В общем, он ее подвел.

— Ну и черт с ним! — сказала она громко и сама поняла, что лукавит, так как на глаза навернулись слезы.

Она пошла в ванную, умылась и принялась чистить зубы. Длинный звонок снизу заставил ее вздрогнуть. Дейвид? Вряд ли. Поздновато для него. Скорей всего, сосед напротив опять забыл ключи и теперь еще ошибся кнопкой. А то какая-нибудь пьянь. Она выплюнула остатки зубной пасты и бросилась в прихожую.

— Да. Кто это? — спросила она в домофон, стараясь, чтобы голос был резким и деловитым.

— Джилл, это я, Дейвид. Можно мне подняться?

— Конечно. — Ее палец был уже на кнопке, которая открывала входную дверь.

Приводить себя в порядок времени не было. Как удачно, подумала она, что я не успела накрутить бигуди и намазать лицо кремом.

Она не ожидала, что Дейвид Тейлор поднимется наверх так быстро.

— Извини, Джилл, что поздно. — Чтобы не ждать лифта, он взбежал по лестнице. Признаться, что забыл ей позвонить, ему не хватало смелости. — Я просто не мог уйти раньше. А к тому времени звонить уже было бессмысленно.

— Все в порядке. Приди ты раньше, я бы не успела проверить контрольные.

Дейвид с трудом улыбнулся. Он чувствовал дикую усталость, от голода кружилась голова. Но ему было приятно, что Джилл встретила его приветливо.

— У меня тоже был удачный вечер, хотя и не особенно приятный. Совершенно выдохся. Можно мне что-нибудь выпить?

Джилл посмотрела на него долгим, пристальным взглядом. Улыбка скрывала опущенные от усталости уголки губ, но черты лица заострились, а кожа в электрическом свете казалась серой. Он действительно вымотался как собака, подумала она, и не только душевно, но и физически.

— Дейвид, когда ты последний раз по-настоящему ел?

В глазах у него появилось удивление.

— Не помню. Последние несколько дней я жил в основном на бутербродах, преимущественно черствых.

— Ясно. На тумбочке в гостиной ты найдешь бутылку виски. Выпей и приходи на кухню. У меня от обеда остался суп, а еще я поджарю омлет.

Дейвид не стал спорить. Если Джилл Черил заблагорассудилось побаловать его, то кто будет возражать. Лучшего и желать нечего. Он налил себе виски, выпил не разбавляя, налил еще и, добавив содовой, пошел на кухню. Джилл уже накрыла на стол, суп разогревался. Дейвид сел и стал смотреть, как она готовит омлет. Внезапно ему вспомнился ужин, который делала для себя Глэдис Ли.

— Бедняга, — сказал он неожиданно.

— Что? — От испуга Джилл выронила ложку.

— Прости, — извинился он. — Я и не сообразил, что размышляю вслух.

Джилл налила суп в бульонную чашку и поставила перед ним.

— Сначала съешь, а потом скажешь мне, кто эта «бедняга». Надеюсь, не я?

— Нет, не ты, Джилл. Слушай…

Он на миг замолчал, и прошло много времени, прежде чем имя Глэдис Ли всплыло в разговоре. Расправляясь с супом и омлетом, Дейвид Тейлор признался Джилл, что любит ее и больше всего на свете мечтает на ней жениться. Про все остальное он пока забыл.

— А ты выдержишь? Быть замужем за полицейским — дело не легкое, — сказал он чуть позже. — Никогда не знаешь, когда они приходят и уходят. Возьми, к примеру, сегодняшний вечер.

— Выдержу, — ответила Джилл с сияющими от счастья глазами. — Я крепкая. Да и не все же будет так плохо. — Она заметила, что он смотрит на часы, и быстро добавила: — Ты, надеюсь, не собираешься сбежать?

— Если не выгонишь, останусь. — Он широко улыбнулся. — И я вижу, что не выгонишь. Но мне надо позвонить.

— А ты не накличешь беду? — спросила она. — Не случится, что после звонка тебе придется уйти?

— Нет, Джилл. Но мне действительно надо позвонить. Через минуту я тебе все расскажу.

— Что ж, телефон к твоим услугам, — показала она на аппарат. — А я тем временем найду тебе бритву и халат.

— Остались от последнего приятеля?

Джилл расхохоталась.

— Нет, от отца. У меня есть свободная комната, и он иногда тут ночует — ну, когда Джин нет дома или что другое.

Дейвид Тейлор в ответ что-то пробурчал. Он подумал о том, как майор примет его в качестве будущего зятя. И что теперь скажет Харрис? Но его палец уже набирал номер Глэдис Ли.

— Да, — тихо и спокойно отозвался женский голос. Трубку подняли сразу, на втором звонке. Дейвид поблагодарил судьбу за то, что есть такие люди, как констебль Харпер. Самая надежная и добрая из всех женщин-полицейских, кого он знал. Потому он и попросил ее поехать с ним в Марилебон. Он сейчас не проверял ее. Ему просто хотелось для спокойствия увериться, что на квартире мисс Ли все в порядке.

Он назвал в трубку свое имя и спросил:

— Как дела?

— Отлично, — ответила Харпер. — Я дала ей горячего молока, пару таблеток аспирина, и она заснула, как ребенок. На самом деле она очень симпатичное, разумное существо.

— Конечно. Спасибо, констебль. Я пришлю вам замену утром. В любом случае туда довольно рано заявятся эксперты. Так что постарайтесь поспать.

— Хорошо, сэр.

— Спокойной ночи.

— Простите, сэр, но у меня к вам одно дело, — сказала быстро Харпер, перед тем как он успел положить трубку. — Речь идет об отпечатках пальцев. Вы сказали, что вряд ли Поль Браун их оставил. Так вот, когда Глэдис Ли ложилась спать, она вдруг поняла, что у нее на пальце все еще кольцо бывшего жениха. Она его сняла и попросила убрать. Судя по всему, она еще ни разу не снимала это кольцо, но сегодня вечером решилась. Короче говоря, у нее осталась коробочка, в которой, судя по всему, он ей кольцо подарил, и она… коробочка, я хочу сказать… хранилась в целлофановом пакете. Маленькая, обычная ювелирная коробочка, но сделанная из гладкой кожи, и меня осенило, что на ней могли прекрасно сохраниться отпечатки.

— Умница! — сказал старший инспектор. — Еще как могли. Даже очень осторожный человек легко позабудет о таком месте. Отлично. Я предупрежу своих, а вы им напомните, если еще будете утром в квартире.

— Спасибо, сэр. Спокойной ночи!

— И кого же ты так расхваливал? — потребовала отчета Джилл, когда он наконец положил трубку.

Он ей вкратце рассказал о Глэдис Ли и неизвестном человеке с тремя именами, который, по-видимому, и убил ее мать.

— Теперь осталось его найти, — сказал он. — Я думаю, это окажется делом нелегким, и ближайшие несколько дней я буду чертовски занят. Поэтому, дорогая, давай забудем на время про него и вспомним про нас.

Джилл подошла и обняла его.

— Это твоя лучшая идея за последнее время, старший инспектор.

На следующее утро, усталый, но довольный, Дейвид Тейлор поехал от Джилл в Скотленд-Ярд. На нем была одна из рубашек майора Черила, правда, на размер больше, чем надо, но это его не заботило. Он чувствовал себя на редкость счастливым. Даже вежливая выволочка от шефа за то, что они не вышли на Глэдис Ли раньше, не смогла смутить его. Он решил, что у начальника отдела просто плохое настроение.

— Вы уверены, — спросил Харрис, — что эта женщина… как там ее зовут, кажется, Ли… не обманывает нас, стараясь выгородить своего любовника?

— Сначала старалась, сэр. Но когда до нее дошло, что именно он натворил, перестала. Странная у нас состоялась беседа, как я уже говорил, но в конце ее Ли была совершенно искренней. Готов прозакладывать…

— Хорошо. Хорошо. Я просто хотел удостовериться. Надо поймать этого шутника как можно быстрее. Ребята из Темз Валли не для того позвали нас на помощь, чтобы мы просиживали свои задницы в креслах. У отдела и так накопилась куча нераскрытых преступлений. Чем быстрее вы распутаете дело Черилов, тем лучше.

— Да, сэр, — смиренно сказал Дейвид Тейлор.

Когда начальник отдела был в таком настроении, лучше с ним во всем соглашаться. Во всяком случае, не стоило сообщать ему сейчас, что старший инспектор, ведущий дело, собирается жениться на дочери главного участника событий, пусть тот и не находится больше под подозрением. Нет, шеф не сможет воспринять сейчас сообщение спокойно. Сразу начнет гадать, как к этому отнесется пресса и адвокаты. Надо его сначала подготовить.

— Ладно, Дейвид. — Харрис подтянул к себе папку с бумагами. Разговор закончился. — Идите работайте, и будем надеяться на скорые результаты, — добавил он уже добрее.

Дейвид Тейлор закрыл за собой дверь и глубоко вздохнул. На скорые результаты надежд у него не было, разве что очень повезет. Поль Браун представлялся ему человеком умным и ловким, поймать которого будет нелегко. Одна надежда, что он где-то в чем-то перемудрил. И все равно поиски потребуют множество запросов, проверок, справок, телефонных звонков, хождений и всего остального, что сопутствует полицейским розыскам. Но и они не дают гарантии успеха.

Все же надо было начинать работу. Эксперты уже возились в квартире Глэдис Ли, а саму ее скоро должны были привезти в Скотленд-Ярд. Составители фотороботов сделают с ее помощью портрет, который можно будет сравнить с портретом, составленным Коучманом. В любом случае станет яснее, как этот Поль Браун выглядел в одной из своих ипостасей.

Затем вооруженные портретом полицейские примутся за свой тяжкий труд. Они свяжутся с австралийским консульством или, если необходимо, с властями Мельбурна. Будут проверены аэропорты, морские и железнодорожные вокзалы, автобусные станции, туристические агентства, гостиницы. Но на отъезд Поля Брауна в Австралию ставить все-таки нельзя. С какой стати доверять словам самого преступника. С тем же успехом он мог остаться в Англии, даже просто в Лондоне — изменил внешность, взял новое имя и сидит где-нибудь спокойно, радуясь тому, что рассчитался с Черилами.

Главной остается проблема мотива — нет ни одной зацепки для какой-нибудь версии. Тут копать и копать: в Фарлингаме и в прошлом майора. Видимо, надо прибегнуть к помощи Джилл, чтобы не возникло и вопроса о травле. И еще есть другие родственники. Вероятно он, Дейвид Тейлор, не уделил им должного внимания, а ведь они иногда знают о человеке то, что не знает он сам. Да, надо закидывать сети шире.

Для поездки в Фарлингам Джилл освободилась только в субботу, и к этому времени старший инспектор знал о женихе Глэдис Ли много больше. Фоторобот получился удачным. Коучман опознал своего клиента сразу же и согласился, что портрет, составленный им самим, не так хорош, как новый. Человека с соломенными волосами и ярко-голубыми глазами опознали еще несколько свидетелей. Например, выяснилось, что он просидел много времени в кафе напротив издательства «Линдзи и Бекетт». Официантка приняла его за безработного актера, он же сам объяснил ей, что «находится на отдыхе».

Затем по номерному знаку, записанному Коучманом, нашли, откуда взялся мотоцикл. Торговец подержанными машинами, который продал его Полю Брауну, сразу узнал покупателя по портрету. Обнаружилось секретарское бюро на Риджент-стрит, где Браун провел утро в отдельном кабинете и на стоящей там электрической машинке напечатал тексты рекламных объявлений и письмо в газету. Даты тоже совпали. Наконец, Белл-Смит из «Золотой лани» тоже узнал своего бывшего постояльца Филипа Норта, который, правда, выглядел постарше Поля Брауна.

Все это, конечно, проливало свет на замыслы и действия преступника, но не помогало его найти. Результаты поисков постоянно оказывались негативными. В иммиграционном отделе австралийского консульства о таком человеке не слышали и портрета не опознали. Полиция Мельбурна не имела сведений ни об одной новой частной школе, открывающейся в окрестностях города. Ничто не подтверждало предположения, что Поль Браун уехал из Великобритании по морю или по воздуху, даже больше того — что он покинул Лондон. Казалось, он просто исчез, выехал из квартиры Глэдис Ли и растворился в воздухе. Его искали и под именами Филипа Норта и Тревора Робертса — все безрезультатно, хотя полиция проделала огромную работу.

Правда, констебль Харпер оказалась права: на коробочке из-под кольца обнаружились несколько смазанные отпечатки большого и указательного пальцев, не принадлежащих Глэдис Ли. И поскольку она уверяла, что никто из посторонних не брал эту коробочку в руки, следы должны были, судя по всему, принадлежать Полю Брауну. Но поскольку в картотеке Скотленд-Ярда их не обнаружили, толку от них в настоящее время было мало. Сама же квартира Глэдис Ли оказалась совершенно чистой, и это еще раз подтверждало, что они имеют дело с предельно осторожным человеком.

— И что же будет дальше? — спросила Джилл в субботу, сидя рядом с Дейвидом Тейлором в машине, едущей в Фарлингам.

— Вот увидишь, что-нибудь да подвернется, — уверенно ответил ей старший инспектор. — Где-нибудь он наверняка допустил промашку.

Но хотя его голос звучал бодро, в душе он особого оптимизма не ощущал. Если Поль Браун, он же Тревор Робертс, он же Филип Норт, он же черт знает кто еще, снова вернулся к своей старой жизни, а эта жизнь — оседлая, добропорядочная и останется добропорядочной еще долго, то шансов на его поимку и осуждение практически нет.

— Не печалься, дорогой, оставь свои мысли, — сказала Джилл. — Мы почти приехали, и если отец заметит твою грусть, он подумает, что мы или поругались, или ты передумал жениться.

Дейвид рассмеялся:

— Может, он только обрадуется.

— Не будь дурачком. — Джилл погладила его по колену. — Ты же знаешь, как он был счастлив, когда мы сообщили ему эту новость по телефону.

Майор действительно встретил их очень тепло. Он поцеловал Джилл, с удовольствием потряс Дейвиду руку и сказал:

— Чудесное известие. Я за вас рад.

— Спасибо, сэр. Мне чертовски повезло.

— Джилл, если я не ошибаюсь, тоже повезло.

Они прошли в кабинет. Майор, как заметил Дейвид Тейлор, все еще избегал гостиную. Неожиданно для себя инспектор выпалил:

— Сэр, Джилл ведь рассказала вам о некоем Поле Брауне? Я хочу…

— Дейвид! Папа!

Том Черил не обратил внимания на протесты дочери и улыбнулся Дейвиду. Ему нравился этот молодой человек, и он надеялся, что Джилл будет с ним счастлива.

— Перестаньте называть меня «сэр». Я себя чувствую при этом столетним стариком. Зовите меня «Том», а если сразу не получится, пока сойдет и «майор». А что касается Брауна, то от разговора все равно не уйдешь, тем более что меня разбирает любопытство. Но поговорим о нем чуть позже. Хотя сразу должен заявить, что это имя мне ничего не говорит. А сейчас нас ждет бутылка шампанского на льду. Есть повод чокнуться — во-первых, за вас двоих, а во-вторых, я наконец-то стал дедом. Недавно позвонил Джон и сказал, что Силия родила мальчика. Мать и ребенок, как говорится, здоровы.

Это была не единственная новость. Теперь, когда сплетни улеглись, анонимные письма и звонки прекратились — Белл-Смит сдержал слово, подумал Дейвид, — майор уже не чувствовал, что его выживают из деревни, и сам решил уехать. Дом был готов к продаже.

Его глаза на миг встретились с глазами Дейвида. Оба понимали, что значит жить в месте, где все напоминает о покойной жене.

— Я уже присмотрел для себя другой дом, — сказал майор. — Недалеко отсюда, но более удобный для поездок в Лондон. Я не хочу терять связь со здешними друзьями, например Галверстоунами. Если вы не против, съездим его посмотреть во второй половине дня.

Выходные дни прошли приятно. В воскресенье, когда Джилл была в церкви, мужчины еще раз обсудили обстоятельства смерти Эйлин Черил и снова не пришли к определенному выводу. Майору нечего было добавить и к тому, что он уже сказал о Поле Брауне. И все же старший инспектор вернулся в город полный решимости распутать этот клубок, хотя бы ради Тома Черила.

Проходили дни, и Дейвид Тейлор должен был признать, что решимости и трудолюбия еще недостаточно. Одна ниточка обрывалась за другой. Надежды появлялись и исчезали. В конце концов начальник отдела Харрис вышел из терпения.

— Хватит, Дейвид, — сказал он твердо. — Я только что просмотрел ваш последний отчет по делу Черилов, а затем переговорил с шефом и с финансовым отделом. Смысла продолжать расследование нет. К чему тратить впустую деньги и силы сотрудников? Пора кончать.

Опечаленный Дейвид Тейлор некоторое время молчал. Он знал, что в словах Харриса много правды, но по профессиональным и личным причинам чертовски не хотел признать свое поражение.

— На худой конец, сэр, мы выяснили, как он все это проделал, — сказал он. — С небольшими пробелами можно даже составить карту его передвижений с момента первого появления в Фарлингаме.

— Конечно, конечно. Читать я умею, — едко заметил начальник отдела. — Но как вы намерены его поймать? От финала вы далеки, как и раньше. Вы не знаете, кого он собирался убить. Не знаете смысла этих чертовых объявлений — были ли они настоящими или опубликованы лишь для маскировки. У вас нет ни одной зацепки и по мотивам.

С иронией Дейвид Тейлор отметил про себя, что, когда дела шли хорошо, шеф всегда говорил «мы», когда плохо — «вы».

— Я вас понимаю, сэр, — сказал он. — Ситуация представляется мне такой. Если бы он хотел убить майора, то зачем ему было адресовать посылку с бомбой им обоим? Первое время мне казалось, он считал, будто такой адрес вызовет у майора меньше подозрений и тот легче ее откроет. Но тогда зачем доставлять ее в тот день, когда майора, он знал, не будет дома? С другой стороны, если он хотел убить миссис Черил, то к чему эти объявления?

— Конечно, конечно, — повторил Харрис. — Мы обсуждали проблему уже много раз. По-моему, ему было плевать, кого он убьет, какой писать адрес или в какой день отправлять посылку. А если я прав, единственный мотив тут — месть, банальная месть: не доберусь до самого майора, так хоть убью его жену. Но за что он мстил? Бог знает! А вот вы, Дейвид, не знаете?

— Нет, сэр, не знаю. Однако… — начал Тейлор.

— Скажу больше, — перебил его начальник. — Теперь, когда миссис Черил мертва, а майора провернули через мясорубку, все затихло и дело выглядит так, будто наш шутник добился, чего хотел. Если у него есть мозги, мы о нем больше не услышим. А это значит, шансы поймать его нулевые или почти нулевые. — Он сурово взглянул на старшего инспектора. — Ну, что вы на это ответите?

— Думаю, вы правы, сэр, — неохотно согласился Дейвид Тейлор. — В прошлом майора нет никаких зацепок, да и других мотивов преступления я найти не могу. Судя по всему, этот мерзавец потратил кучу денег и времени без всякой видимой надежды на материальную компенсацию.

— А шансы его поймать? Как насчет этого?

— Если он по какой-либо причине не вынырнет на поверхность, то надежды мало.

— Да никакой нет, — отрезал Харрис. — Поэтому я вас снимаю с дела. Отложите его по крайней мере на несколько недель. Но пусть сержант Дру все же присмотрит за концами. А вы переключайте свою энергию на преступление в Хаттон-Гардене — Паркеру помощь явно не помешает.

Дейвид Тейлор вздохнул:

— Да, сэр. Хорошо.

— Вот так-то, — закончил он вечером, рассказав Джилл о решении своего начальника.

— Ты хочешь сказать, что следствие прикрыли?

— Дела об убийствах никогда не закрывают, пока не найдут виновного.

— Однако полиция теряет к ним интерес и откладывает в сторону. — Джилл была возмущена. — Жалко отца. Всегда найдутся люди, вроде этой гнусной Найны Долиш, которые будут винить в смерти мамы именно его.

— Прости, милая.

— Твоя совесть чиста, Дейвид, но я очень разочарована. Я так надеялась на…

Чтобы сменить тему разговора, Дейвид сказал:

— По крайней мере, к известию о нас с тобой шеф отнесся благосклонно. Честно говоря, я боялся услышать лекцию, что, мол, нельзя смешивать личные и служебные дела. Однако обошлось. Он только сказал, что ты очаровательная девушка, а я — счастливчик. Я тоже так считаю.

На миг Джилл задумалась.

— Мы пригласим его на свадьбу, — вдруг сказала она.

— Кого?

— Твоего начальника. Кого же еще. Неужели ты не понимаешь, Дейвид? Если венчанье будет в Фарлингаме и папа отдаст меня за тебя в присутствии начальника следственного отдела, то все, включая Найну Долиш, поймут, что отец вне подозрений.

— Да, — тихо сказал Дейвид Тейлор. Затем начал смеяться. — Хорошо, родная. Пусть будет так, как ты хочешь. Но одно я должен заявить со всей определенностью. Шафером он у меня не будет. Ни за что.

ГЛАВА 18

Письмо пришло погожим утром в середине декабря. Майор Черил запомнил дату, поскольку в этот день переезжал из Фарлингама в новый дом. Переговоры и оформление бумаг завершились в рекордно быстрый срок, и не было смысла тянуть с отъездом. Он как раз ожидал грузовую машину, когда в дверь позвонил почтальон.

— Доброе утро, майор. Хорошо, что я вас застал. Вам заказное письмо из Америки.

— Заказное? — слегка удивился майор. Он недоумевал, зачем Силии понадобилось отправлять заказное. Он расписался и вернул почтальону ручку, присовокупив пять фунтов. — Спасибо. Выпейте как-нибудь за мое здоровье. Я уже отдал на почту заявление о перемене адреса.

— Знаю, сэр. Мы присмотрим за вашей корреспонденцией. И благодарю. — Почтальон чуть помешкал и добавил: — Мне жаль, что вы от нас уезжаете, сэр. Да и не мне одному, многим жаль.

Довольный майор улыбнулся.

— Мне и самому по многим причинам жаль.

Это правда, подумал он. Он ведь жил здесь девять лет и привык к месту. В целом деревня симпатичная. А Эйлин очень нравился дом. Ему вспомнилось, как она радовалась, когда они его купили. Бедная Эйлин!

С письмом в руке Том Черил вошел в гостиную. Как и все остальные комнаты, она выглядела уже чужой, какой-то нежилой. Картины стояли у стен, ковры были скатаны, посуда упакована. Мебель казалась голой, одинокой. Он присел на край ящика и решил посмотреть, какая весть показалась Силии настолько важной, что она не рискнула ее послать простым письмом.

Глянув на продолговатый конверт с напечатанным на машинке адресом, он замер. Письмо было не от дочери и не из Соединенных Штатов. На обратном адресе в левом углу значилась адвокатская контора, находящаяся в Торонто, Канада, на Кинг-стрит, а получателем должна была быть миссис Эйлин Сондерс-Черил.

Майор насупил брови. Может быть, официальные послания покойным положено вскрывать в присутствии адвоката, который ведет наследственные дела? Но он сам по завещанию является душеприказчиком своей жены. Сам и откроет.

Он надорвал конверт пилкой для ногтей и вынул листок. Письмо оказалось коротким. Господа Конуэй, Томсон и Бут с прискорбием извещали миссис Черил о недавней кончине в Норт-Йорке около Торонто Эдварда Франсиса Сондерса, по предварительным данным являющегося братом ее отца. Как его душеприказчикам, господам Конуэю, Томсону и Буту требовалось официальное подтверждение ее родства с покойным. По завещанию после вычета сумм на различные благотворительные цели половину наследства мистер Сондерс отказал Эйлин Черил (урожденной Сондерс). И поскольку сумма значительная, то в интересах самой миссис Черил (если она действительно состоит в родстве с покойным мистером Эдвардом Франсисом Сондерсом) быстрее представить нужные документы, включая метрики, соответствующую корреспонденцию и так далее. От лица адвокатской конторы письмо подписал Рой М. Конуэй.

Майор присвистнул. Поначалу ему подумалось, что здесь какая-то ошибка. Девичья фамилия Эйлин действительно была Сондерс, но он ни разу не слышал ни о каком Эдварде Франсисе. Насколько ему было известно, у отца Эйлин был лишь один брат, погибший во время второй мировой войны. И что канадские адвокаты имели в виду под «предварительными данными»? Какие данные? Кто их представил? Частные сыщики? Во всем этом было нечто тревожное и неприятное.

Бедная Эйлин, подумал Том Черил во второй раз за утро. Ну не насмешка ли судьбы, если она действительно унаследовала кучу денег… после смерти? Он давал ей на расходы немало и никогда не спрашивал, куда она их тратит; семья жила без финансовых затруднений, во всяком случае со времен его увольнения из армии. Однако ей всегда хотелось иметь собственные средства. Она мечтала быть независимой.

Звонок в дверь прервал его мысли. Засунув письмо в карман, майор открыл дверь грузчикам. Следующие несколько часов он был по горло занят: присматривал за тем, как его вещи грузили в фургон, и удивлялся, откуда их набралось такое количество. Потом ходил из комнаты в комнату, но не для того, чтобы попрощаться с домом — особой сентиментальности за ним не водилось, — а просто хотел удостовериться, что все в порядке.

Когда его «ягуар» тронулся за грузовиком по подъездному пути, майор даже не оглянулся. Он уже договорился с женщиной из деревни, чтобы она прибрала дом перед тем, как в него к концу месяца въедут новые владельцы. Оставалось только закинуть ей по дороге ключи. Ничего в его душе при отъезде не шевельнулось.

В новом доме его уже ждали Ходжесоны. Все сложилось очень удачно. Фред остался без работы, и майор уговорил чету наняться к нему: миссис Ходжесон — экономкой и поварихой, а ее мужа — на все работы, которые подвернутся в доме. Квартирка над гаражом, разрешение Фреду брать машину, чтобы иногда съездить в «Птички», обещание других привилегий сделали свое дело. Фарлингам, в конце концов, находился совсем недалеко.

В конце учебной четверти должна была приехать Джилл. Она сама настояла на приезде, сказав, что тут не обойтись без ее женской руки. Но он знал — это только предлог. Дочь не хотела, чтобы он с самого начала своей новой жизни ощутил одиночество, почувствовал себя несчастным. Милая Джилл, с нежностью подумал майор. Дейвид присоединится к ним на Рождество, Джин — на Новый год. Нет, жаловаться на судьбу грех.

В новом доме хлопот оказалось еще больше. Надо было решить, куда расставлять мебель, какие ящики распаковывать, какие нет. Нескончаемая суета требовала всей его энергии. И только вечером, когда миссис Ходжесон готовила ужин, майор сел отдохнуть с рюмкой виски в своем будущем кабинете. Глухой стук в другой части дома доказывал, что Фред относится к своим обязанностям добросовестно.

Телефон, к счастью, был уже подключен, и майор минут десять рассказывал Джин про переезд и выслушивал отчет об операции, сделанной ее мужу, — врачи остались довольны, боли уже не так терзали пациента.

Они с Джин обменялись заверениями в любви, подбодрили друг друга, и только положив трубку, он вдруг вспомнил о письме из Торонто. Том Черил поднялся наверх, вытащил его из кармана пиджака и перечел. Ничего нового он не обнаружил, разве что обратил внимание на дату в углу страницы — как обычно, для перелета через Атлантику письму понадобилось больше недели. Нет, что он ни думай об этих заокеанских адвокатах и их «предварительных данных», элементарная вежливость требовала от него каких-то действий.

Миссис Ходжесон принесла на подносе еду, и, ужиная, майор размышлял, что должен — и может — предпринять. Наверное, прежде чем связываться с Торонто, стоит провести свое собственное маленькое расследование. По крайней мере выяснить, не ошибаются ли адвокаты по поводу родства.

Внезапно он решил позвонить родственнику Эйлин — Алану Сондерсу, владельцу небольшой типографии в Рединге. Ему нравился грубовато-добродушный, прямой Сондерс, который подсмеивался над Эйлин за ее, как он говорил, манерность и жеманство. Они иногда обедали вместе с майором в Лондоне, но семьями почти не общались. Алан и его жена, конечно же, приезжали на похороны, поэтому расспросы Тома Черила не особенно удивили типографщика.

— Говоришь, Эдвард Франсис Сондерс? Нет, ни разу не слышал. А кто он такой?

— Дядя Эйлин.

— Дядя? Вряд ли. У ее отца был только один брат, его убили на войне. И звали его по-другому.

— Ты уверен, Алан?

— Само собой, Том. Я не очень-то много знаю о семье, поскольку мы никогда не были особенно близки. Каждый жил своей жизнью. Но тут я уверен.

Наступило недолгое молчанье, затем Алан Сондерс сказал:

— Хотя подожди…

— Слушаю, Алан.

— Я не очень помню, Том, но ходила какая-то байка, будто дед Эйлин после смерти первой жены женился еще раз. Она была, кажется, актрисой и забеременела от него. Значит, ребенок был. Бог знает, что с ним стало.

— Думаю, он уехал в Канаду.

— В Канаду?

— Да. — Том Черил почувствовал, что обязан объясниться, но сделал это кратко и попытался создать впечатление, что речь идет о небольшом наследстве.

— А что будет теперь с деньгами, раз она умерла? — напрямик спросил Алан Сондерс.

— Не знаю. Пусть решают адвокаты, — ответил майор. — В письме нет никаких деталей завещания.

— Понятно, — сказал Алан Сондерс. — Жаль, что Эйлин не дожила. Слушай, мне кажется, у нас на чердаке пылятся какие-то бумаги. Там должно быть и письмо, где упоминается и вторая женитьба деда. Я посмотрю. А ты меня держи в курсе. Не позволяй канадским крючкотворам надуть себя. Кстати, что ты собираешься делать?

— Думаю позвонить им. Может быть, получу какую-нибудь дополнительную информацию. Скажу, что они, похоже, нашли, кого искали, только вот наследница умерла.

— Ты им сообщишь об обстоятельствах ее смерти?

— Не знаю, Алан. А зачем? Во всяком случае не по телефону. Да и то если спросят. В общем, увидим.

Том Черил кончил разговор и глянул на часы. Торонто был приблизительно в том же часовом поясе, что и Нью-Йорк. «Разница — пять часов». Он хорошо помнил эти слова из радиорепортажей Алистера Кука во время войны. Значит, в Канаде сейчас четыре часа дня. Звонить туда ему не впервой. Нужно только знать код Торонто, но он ведь указан в письме из адвокатской конторы. Майор тщательно набрал одну за одной четырнадцать цифр. Чудеса науки, подумалось ему. Пауза, за ней — пронзительные долгие гудки из-за океана.

— «Конуэй, Томсон и Бут» слушает. Добрый день, — раздался наконец женский голос.

— Мистера Конуэя, пожалуйста.

Еще одна пауза, затем другой голос:

— Приемная мистера Конуэя. Чем могу служить?

— Мне нужно с ним поговорить.

— Извините, а кто звонит?

— Майор Черил. Я говорю из Англии. Он прислал мне письмо.

— Да… хорошо. Сейчас узнаю, сэр.

— Рой Конуэй слушает. — Голос молодого человека, почти без акцента.

— Вы написали письмо на имя моей жены миссис Эйлин Сондерс-Черил. Помните?

— Да, конечно. К вашим услугам, мистер Черил.

— Письмо доставили только сегодня, и я решил, что имеет смысл переговорить с вами по телефону. Так будет проще.

— Слушаю вас, сэр.

— Во-первых, по всей вероятности, вы нашли, кого искали. Мы, видимо, сумеем доказать, что Эдвард Сондерс был единокровным братом отца Эйлин.

— Понятно. Можно мне поговорить с самой миссис Черил?

— Боюсь, что нет. Она умерла.

— Сожалею.

Наступило недолгое молчание, после которого майор сказал:

— Мы разговариваем по трансатлантической линии, и этот звонок обойдется мне в целое состояние. Ее смерть как-то влияет на ситуацию?

— Да, влияет. Но нам тем не менее необходимы все имеющиеся у вас документы, чтобы удостоверить ее личность. Нужна и справка о смерти, — добавил он. — Если у вас возникнут проблемы, мы готовы прислать к вам сотрудника. Или я приеду сам.

— Сам? — удивился майор. — Дело того стоит? Какую же сумму составляет наследство?

— После вычета всех завещательных отказов и налогов — около миллиона долларов, причем часть собственности находится в Великобритании. Мне, вероятно, не следовало называть эту цифру, сэр, пока дело окончательно не прояснилось, но я хочу говорить с вами открыто, тем более что, похоже, мы теперь несколько зависим от вас, от вашей готовности помочь.

— От меня? Я себе не враг и сделаю все, что в моих силах. А что станет с наследством в связи со смертью моей жены? Оно к ней теперь не отойдет?

— Все не так просто. Более того, очень сложно. Суть такова — если миссис Черил умерла раньше мистера Сондерса, то в завещании указаны другие наследники. Когда она умерла, сэр?

— Около трех с половиной месяцев назад.

— В таком случае она умерла раньше. Прошло лишь шесть недель, как он… он покончил… — Конуэй замолк.

— Покончил с… с собой, мистер Конуэй?

— Да, мистер Черил. Таков был вердикт, вынесенный на дознании.

— Ну, хорошо. Я сделаю все, чтобы вам помочь. Вышлю документы, какие найду, и по возможности скорее. Но на это может уйти несколько дней. Кстати, а кто они, другие наследники? Тоже родственники покойного мистера Сондерса?

— По телефону всего не объяснишь, сэр. Да я и не уверен, что имею право обсуждать с вами детали, пока личность окончательно не установлена. Я бы вам посоветовал поговорить со своим адвокатом. Он поймет, что мне нужно, а вы отдадите ему соответствующие бумаги для пересылки в Канаду. Или давайте мне его имя и адрес, мы с ним свяжемся сами.

— Зачем тратить время? Я покажу моему адвокату письмо и передам наш телефонный разговор.

— Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Ознакомившись с присланными документами, мы свяжемся с вами. Главное — получить бумаги, подтверждающие родство, и справку о смерти вашей жены с датой.

— Я понял. До свидания.

— До свидания, сэр. Спасибо, что позвонили.

С некоторым раздражением Том Черил положил трубку. Юристы, он знал, не склонны к откровенности в делах, но этот Конуэй в данных обстоятельствах оказался слишком уж скрытным. Но он, майор, сделает все от него зависящее. Вышлет через адвоката справку о смерти, метрику, бумаги, которые разыщет Алан, и… и выбросит всю эту историю из головы.

А пока что не стоит никому о ней рассказывать. Хотя надо признать, на несколько минут в его душе разгорелись надежды. Полмиллиона долларов — большие деньги, они бы пригодились и ему, и дочерям. Что там сказал Алан? «Жаль, что Эйлин не дожила».

Майор вдруг замер. А почему Эйлин не дожила? Потому что ее убили. И выяснилось, кто-то другой теперь получит выгоду от этой смерти. А кто? Родственники? Учреждения? Может быть, деньги пойдут на благотворительные цели? Хотя этот крючкотвор из Торонто вроде бы подразумевал людей.

А если это и люди, то что? Никто же не мог знать, что Эдвард Франсис Сондерс покончит жизнь самоубийством. Внезапно, несмотря на прекрасное паровое отопление в доме, Тома Черила прошиб озноб. Его жена умерла насильственной смертью за несколько недель до того, как Эдвард Франсис так ко времени покончил с собой. И все это дает возможность кому-то прибрать к рукам наследство. А если это не самоубийство? Преступнику только того и надо, чтобы безвременную кончину приняли за самоубийство. И предположим, ему все удалось. По крайней мере мотивы, которые так давно ищет полиция, тут налицо.

Майор сидел и смотрел отсутствующим взглядом в пространство. Что предпринять? С кем посоветоваться? Первым пришел на ум Дейвид Тейлор, но он — полицейский, лицо официальное, а майору самому недавно пришлось походить под подозрением, и он не хотел навлекать неприятности на кого-то, кто мог оказаться невинным. К тому же ему пока неизвестны все факты. Еще поди знай, имеет ли Эйлин реальные права на наследство. А может статься, он выдвигает необоснованные обвинения против, скажем, кардиологического центра или какого-нибудь другого почтенного заведения, и все потому, что Эйлин погибла прежде Сондерса. Нет, надо придержать свое воображение.

Одернув себя, майор отправился спать. И хотя это была его первая ночь на новом месте, он так умаялся за день, что сразу же уснул. Проснулся он отдохнувшим, но с ощущением неясного беспокойства. Это ощущение не покидало его и в следующие дни, несмотря на заботы по дому, на приезд Джилл, на подготовку к Рождеству. Он, конечно, переговорил с адвокатом, но о своих подозрениях даже не заикнулся, хотя его и мучило любопытство. Он надеялся, что с английским коллегой контора «Конуэй, Томсон и Бут» будет несколько откровеннее, чем с ним. И оказался прав.

Выяснилось, что Эдвард Франсис Сондерс эмигрировал в Америку еще подростком и сколотил состояние на застройке земельных участков в Канаде, Штатах и, в меньшей степени, в Англии. В своем завещании он отказал большую часть наследства миссис Эйлин Сондерс Черил, с условием, что она его переживет. Если же она умрет раньше, наследство переходило к другим людям, не имеющим родственных связей с Сондерсом и даже не проживающим в Великобритании.

— Это значит, что ни Джилл, ни Силия не получат ни цента, но ничего не достанется и этому Полю Брауну, — сказал майор Дейвиду Тейлору.

Они неспешно прогуливались около дома. Рождество прошло хорошо. Том Черил чувствовал себя спокойным и довольным. Радость ему доставлял и натягивающий поводок щенок-боксер, которого подарили Джилл и Дейвид. Их венчание наметили на Пасху, и как-то помимо своей воли майор рассказал будущему зятю всю историю с наследством.

— А есть основания считать, что Поль Браун не англичанин? — спросил майор.

— Пока нет. Глэдис Ли заметила у него легкий северный акцент, но то, что он из Северной Америки, никому в голову не приходило.

— Жаль. — Том Черил печально улыбнулся. — Я-то думал, что нашел для вас человека с мотивом, толкнувшим его на два убийства. Да только все это, видимо, одни фантазии.

Дейвид Тейлор тоже улыбнулся, но промолчал. Когда они вышли на поле, он нагнулся за лежащей в траве палкой и далеко кинул ее щенку, который был уже без поводка. Боксер галопом помчался на поиски. Зачем возбуждать у майора преждевременные надежды, подумал инспектор. Но история явно подозрительная. В любом случае по приезде в Лондон надо будет ею заняться.

ГЛАВА 19

За рождественские праздники у старшего инспектора накопилось много работы: преступники не берут себе выходных. Он было решил посоветоваться с шефом по поводу письма из Торонто, но раздумал. Лучше сначала провести свое собственное расследование. Ведь именно Харрис снял его с дела, и теперь ему легче легкого приказать своему подчиненному не терять попусту время. Судя по всему, шеф считает дело Черилов безнадежным. Значит, если не произойдет чего-то экстраординарного, майору Черилу суждено до конца жизни ходить с пятном на репутации. Дейвиду этого не хотелось, к тому же надо было подумать о Джилл.

К счастью, все заокеанские события произошли в Торонто, где у Тейлора был знакомый в полиции. С год тому назад ему пришлось сотрудничать с тамошним инспектором по делу о наркотиках. Лично с Джоном Паретти они не встречались, но симпатизировали друг другу — между ними было много общего.

Поскольку Джилл все еще гостила у отца в деревне и возвращаться домой пораньше было не обязательно, Дейвид проводил много времени на работе. Как-то поздно вечером между Рождеством и Новым годом он позвонил в Торонто. Удача ему улыбнулась — канадский инспектор оказался у себя в кабинете.

— Рад тебя слышать, — сказал Джон Паретти. — С наступающим Новым годом! Как дела? Процветаешь?

— Все в порядке, спасибо. Собираюсь снова жениться.

— Прими мои поздравления. Ты позвонил, чтобы пригласить меня на свадьбу или по делу?

— Слушай, Джон, у меня тут… — И Дейвид Тейлор кратко обрисовал ситуацию, делая ударение на фамилиях и датах. Ему нужно было знать следующее: нет ли сомнений насчет самоубийства Эдварда Сондерса; каковы подробности и детали завещания; если не Эйлин Черил, то кто теперь станет наследником — какое-то учреждение или частное лицо; и если лицо, то что о нем известно и как этот человек выглядит.

Джон Паретти пообещал помочь, но Тейлор тут же добавил:

— Только поосторожнее, Джон. Работай без шума, главное — никого не спугнуть. Я пока действую неофициально, но если твои поиски дадут хороший результат, мы все оформим через соответствующие каналы.

— Понятно, Дейвид. Не беспокойся. Я сам займусь этим делом. Мне перезвонить или тебя устроит телекс?

— Телекс сойдет, но только пометь его, чтобы попал лично ко мне.

— Ну и прекрасно. Дай мне несколько дней. Сам знаешь, каково работать в праздничные дни. У нас хоть и не закрывают все учреждения на две недели, как у вас, но многих людей все равно не найдешь.

— Договорились. И большое тебе спасибо. — Дейвид Тейлор положил трубку. Он был очень доволен — колеса закрутились.

Телекс из Канады пришел в самом начале нового года. Паретти отлично справился со своей задачей. Если перевести телеграфный стиль на нормальный язык, то он сообщал следующее. Около девяти недель назад Эдвард Франсис Сондерс, приняв большую дозу снотворного, покончил жизнь самоубийством в своем доме в Норт-Йорке, пригороде Торонто. Подозрений в убийстве на дознании не возникло.

Как и сообщили адвокаты, после вычета небольшой суммы на благотворительность и чуть большей, отходящей некоему Клайву Райдеру, основная часть наследства была завещана ближайшей родственнице покойного миссис Эйлин Сондерс-Черил при условии, что она его переживет.

В случае более ранней смерти Эйлин ситуация в корне менялась. Наследство следовало разделить на две части — одна половина передавалась колледжу святого Симона при Торонтском университете на строительство «Мемориального театра имени Сондерса», первым директором которого назначался Райдер; вторая половина отходила непосредственно самому Клайву Райдеру.

Райдер был преподавателем университета и заместителем декана театрального факультета колледжа святого Симона. Тридцать пять лет, рост — 1 метр 78 сантиметров, вес 63 килограмма, волосы — каштановые, глаза — карие, гражданин Канады, правда, родился не тут, а иммигрировал из Соединенного Королевства около пятнадцати лет назад. Правонарушений за ним не числилось. Пасхальные каникулы и летний отпуск ушедшего года он провел во Франции и Германии. С Сондерсом сошелся вскоре после переезда в Канаду на почве любви к театру. Они стали близкими друзьями, и Райдер часто ходил к Сондерсу в гости. Завещание последнего было составлено более трех лет назад, и его содержание Райдер вполне мог знать.

Сондерс страдал белокровием, хотя в последнее время болезнь не прогрессировала и непосредственной угрозы для жизни не было. Тем не менее самоубийство лишь приблизило неизбежный конец — видимо, он решил покончить с собой из-за непереносимого ожидания смерти.

Далее Паретти в телексе сообщал, что письмо с более детальными подробностями и копией завещания отправлено по почте.

Дейвид Тейлор с нетерпением ждал его. Телекс показался ему очень обнадеживающим. Правда, описание Паретти не очень соответствовало сделанным в Англии портретам, но Райдер был связан с театром, а профессионалу легко изменить свою внешность, не говоря уж о цвете волос и контактных линзах. Да и его пребывание в Европе совпадало по времени с расследуемыми событиями. А мог ли он приехать в Англию без официальной визы, подумал Дейвид. Надо будет утром навести справки в иммиграционной службе. Наконец, мотив: деньги обычно и становятся причиной преступлений. Хотя трудно представить, чтобы кто-то сумел так точно предсказать самоубийство Сондерса и так вовремя убрать с дороги Эйлин Черил.

Через несколько дней письмо наконец пришло. Оно мало что добавляло к телексу, но все же новые подробности оказались очень важными. Декан театрального факультета в колледже был старым человеком и собирался на пенсию. Его заместителя, Райдера, коллеги не любили за заносчивость, и ожидалось, что на должность будет взят не он, а человек со стороны. Однако щедрое завещание Сондерса меняло расклад. Благодаря своевременной смерти миссис Черил Райдер получал не только полмиллиона долларов, но и возможность устроить свою карьеру — стать профессором и деканом на престижном факультете до конца своей жизни.

В заключение Паретти написал: «Судя по всему, что-то тут нечисто, поэтому я действовал с определенной осторожностью. Оттого и медленно. Ты просил никого не вспугнуть, и я не решился искать хорошую фотографию. Тем более что Райдер, видимо, не любит сниматься. Высылаю лишь групповой портрет преподавателей театрального факультета, снятый в прошлом году на церемонии вручения дипломов. Райдера я пометил, а ты попробуй увеличить снимок. Может, что и получится. А не то приезжай для опознания сам».

И надеяться не стоит, подумал Дейвид Тейлор. В Канаду Скотленд-Ярд его не пошлет. Да и какой смысл? Уж если кого и посылать, то Глэдис Ли, но и тут толку будет мало. Нет, здорово повезло, что там оказался Паретти.

На следующий день в Лондон вернулась Джилл. Дейвид не представлял, что будет так сильно по ней скучать. Он тут же рассказал ей о последних событиях, но попросил пока не сообщать отцу:

— Джилл, милая, этот человек может оказаться абсолютно невиновным, — предупредил он. — Не исключено, что все наши подозрения построены на песке. Конечно, у него были мотивы, и он мог находиться здесь в то время, когда было совершено преступление. Но это пока все, что нам известно.

— А можно выяснить, приезжал ли он в Англию?

— Нет, видимо, нельзя. Если у гражданина Британского содружества отмечено в паспорте, что он родился в Англии, то виза ему не нужна. Так мне сказали в иммиграционной службе. По той же причине он может держать как британский паспорт, так и канадский. Некоторые так и делают. Канадские власти этим не очень довольны, а английские вообще не обращают внимания. В общем, с британским паспортом он свободно пройдет через таможенный контроль, если, конечно, не находится в розыске.

— В чем?

— В розыске. У властей во всех аэропортах и вокзалах есть список лиц, которых по тем или иным причинам разыскивают. Ни Клайва Райдера, ни других известных нам имен в этих списках нет.

— Надо, чтобы кто-нибудь опознал его как Поля Брауна или как Норта и… так далее?

— Да, — сказал Дейвид Тейлор. — Как ни странно, эта идея меня тоже осенила. — Джилл бросила на него быстрый взгляд. — Прости, родная. Но все не так просто, как кажется. Начать я решил с Глэдис Ли. Завтра в обеденный перерыв мы встречаемся в баре. Это проще, чем снова приглашать ее в Скотленд-Ярд. Но имей в виду, если она и узнает его, то это еще не улика, во всяком случае недостаточно для суда. Потребуется процедура официального опознания — в ряду других лиц и тому подобное.

— Понятно. — Джилл рассмеялась. — Встреча в баре со свидетельницей?! Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя приревновала?

— Ты не видела Глэдис Ли, — ответил Дейвид. — Иначе бы не говорила про ревность.

Когда Глэдис Ли вошла в бар, старший инспектор сразу ее и не признал. Он вспомнил свой разговор с Джилл и чуть не ахнул от удивления. Глэдис Ли очень изменилась. Похудела, волосы модно подстрижены, поверх элегантного зеленого платья новая дубленка, толстые линзы очков не так заметны благодаря изящной оправе.

— Здравствуйте. — Он поднялся ей навстречу. — Вы прекрасно смотритесь.

Глэдис улыбнулась.

— Спасибо вашему констеблю, — сказала она. — Бетти Харпер внушила мне, что если я не хочу сломаться, то должна купить себе новые платья, сделать прическу и… и не вешать носа. Я решила ее послушаться.

— Результат поразительный. — Старший инспектор подумал, что надо будет поблагодарить и поздравить констебля Харпер.

Глэдис Ли слегка кивнула, принимая комплимент.

— Скажу кое-что еще. Поначалу мне было страшно появляться у себя в издательстве. Такие новости, сами знаете, распространяются быстро. Я боялась, что коллеги будут хихикать за моей спиной, увидав меня без кольца, и… вообще. Но мистер Линдзи и остальные отнеслись с удивительной добротой и участием к… к моим невзгодам.

— Вот и чудесно. Надеюсь, вы им не слишком много рассказали?

— Нет, что вы! Даже мистеру Линдзи всего не сказала.

Дейвид Тейлор пошел к стойке за выпивкой и, вернувшись, вынул фотографии. В первую очередь он показал ей групповую:

— Кого-нибудь вы здесь узнаете?

— Вы имеете в виду Поля Брауна?

— Да. Есть тут похожие?

Глэдис Ли внимательно разглядела каждое лицо. Старший инспектор дал ей свою лупу. Наконец она помотала головой.

— Нет, вроде бы никого не узнаю.

Поколебавшись, Дейвид Тейлор протянул ей увеличенный снимок.

— А что вы скажете про этого человека? Представьте, будто у него светлые волосы и голубые глаза.

Глэдис ответила уклончиво:

— Очень уж размытое изображение. Если бы увидеть его лицом к лицу, я бы узнала. Все же… — Она замолчала.

Знаю, что ты хотела сказать, подумал Тейлор: «Все же… мы жили полтора месяца вместе».

— Бог с ним. Это только догадки, — сказал он вслух. — Спасибо за попытку.

Как-то днем в конце месяца, серым февральским понедельником, телефон в кабинете старшего инспектора вдруг затрезвонил.

— На проводе Торонто, сэр. Инспектор Паретти.

— Что? Соединяйте, — быстро сказал Дейвид Тейлор. — Джон? Как живешь? Есть новости?

— Вроде того. Ты помнишь Райдера?

— Еще бы.

— Так вот, он собирается к вам в гости.

— Сюда? В Англию?

— Да. Я не упускал это дело из вида. Конуэй, ну, адвокат, не теряя времени даром, провел утверждение завещания через суд. В общем, Райдеру дали неделю отпуска, чтобы он ознакомился со своей собственностью, а значит и собственностью колледжа святого Симона, на вашей стороне океана.

— Когда он летит?

— Билет заказан на следующую неделю. Самолет вылетает из Торонто во вторник вечером и будет в Лондоне утром в среду.

— Неплохие новости, — сказал Дейвид Тейлор. — Дайка сообразить. — Он помолчал. — А что конкретно он собирается тут делать, ты не знаешь?

— Нет, точно не знаю. Но поверенного Конуэя в Лондоне — а именно к нему явится Райдер — зовут Перегрин Блэксток. Он компаньон одной из адвокатских фирм в Сити. Адрес у меня есть.

— Бог с ним, с адресом. Мы легко его найдем. А Райдер все еще не догадывается, что за ним приглядывают?

— Насколько я понимаю, нет. Мы действовали очень осторожно.

— Вот и прекрасно, — сказал Дейвид Тейлор. — Такую возможность упускать нельзя. Что-нибудь придумаем. Я сообщу тебе о результатах. И спасибо за все. Огромное спасибо.

Да, такую возможность упускать нельзя, повторил Дейвид Тейлор про себя. В голове у него появились наметки очень простого плана. Но сначала следовало ввести в курс дела начальство. Он и так темнил слишком долго, подумал инспектор и потянулся к телефону. Разговор предстоял не очень-то приятный.

Старший инспектор ошибся. Все обошлось. Как раз выбрав время, чтобы посмотреть телексы за последние пару месяцев, начальник отдела нашел послание Паретти и собрался потребовать от Тейлора объяснений. Просьба старшего инспектора о приеме лишь чуть опередила Харриса, и, выслушав полный отчет о новых событиях в деле Черилов, он обошелся лишь мягким выговором.

— Предпринимать такие шаги по собственной инициативе не положено, — сказал Харрис. — Хотя вашу личную заинтересованность в поимке преступника я понимаю. — Он сделал паузу. — Только сначала убедитесь, что ловите кого надо. Но вы правы — такую возможность упускать нельзя. Какой у вас план?

Старший инспектор объяснил. Харрис кивнул и добавил:

— Только без авантюр, Дейвид. А если убедитесь, что он тот, кого мы ищем, то уж постарайтесь не упустить. Дело должно быть закончено и закрыто.

ГЛАВА 20

— Получается, что все зависит от этой Глэдис Ли и владельца гаража Коучмана, — заметил Том Черил. — От меня, я уверен, большого проку не будет.

Черилы и Дейвид Тейлор обедали в среду вечером у Джин Обин. От предстоящей на пасху свадьбы разговор естественно перешел на Клайва Райдера и его завтрашнюю встречу с лондонским адвокатом. Райдер уже прибыл в Англию, был выявлен при проверке на таможенном контроле и взят полицией под наблюдение.

— Несомненно, что лучше всех его знает Глэдис, — сказала Джин. — А что будет, если она его не опознает? Или того хуже — заявит, что сроду не видела?

— Если она твердо скажет, что незнакома с ним, и тот же ответ последует со стороны Коучмана, то мы ничего не сможем поделать. Если же их мнения разойдутся — тогда я даже не знаю, что будет. Суды не любят неопределенности. — Старший инспектор пожал плечами. — Завтра увидим все на месте.

Ему не хотелось раскрывать свои планы. Каждого свидетеля он проинструктировал индивидуально, а майор знал лишь свою собственную роль.

— Одно мне непонятно, — сказал Том Черил, — а именно, каким образом Райдер намеревался уйти от расплаты. Ведь было ясно — как только умрет Сондерс и имя Эйлин обнаружится в завещании, он, Райдер, тут же попадет под подозрение.

— Поначалу и меня эта проблема тревожила, — ответил Дейвид. — Я думаю, он не предполагал, что Сондерс так внезапно покончит с собой. Если бы Сондерс спустя время умер естественной смертью от болезни, эту связь двух имен могли бы не заметить. Предположим, майор, что вы получили бы письмо из Канады через год или два. У вас бы и подозрений могло не возникнуть.

— Вероятно, вы правы. Но вы-то сами узнали бы обо всем, Дейвид. Если не я, то Джилл уж точно бы рассказала.

— Но откуда Райдеру было догадаться, что я женюсь на вашей дочери? Ему крупно не повезло, если, понятно, встать на его место.

— Ты имеешь в виду, что, помимо всего прочего, наша помолвка принесла пользу правосудию? — спросила Джилл. — Приятно слышать.

Дейвид Тейлор ухмыльнулся. Не давая себя сбить, он продолжал объяснения:

— А знаете, в этом деле самое интересное, что Райдер — если он, конечно, наш клиент — тщательно, несколько раз перестраховался. Во-первых, через какое-то время никто бы уже не увязал в одно целое убийство и мотив преступления. Затем, он напечатал объявления и устроил несколько покушений на вашу, майор, жизнь, чтобы все решили, будто охота идет на вас, а миссис Черил убита по ошибке.

— Одно из покушений чуть не стоило мне жизни, — сказал майор. — Я говорю об аварии машины. Этот подонок что-то явно вывел в ней из строя.

— Да, — сказал Дейвид Тейлор. — Но теперь-то мы знаем, что к тому времени он уже послал в газету объявления и, значит, не хотел фатального исхода. Просто что-то не сработало. Может быть, он думал, что тормоза откажут раньше, еще до спуска с холма, или не рассчитывал на такую ужасную погоду.

— Может быть, — подтвердил майор. — В любом случае по его замыслу в убийстве должны были обвинить меня. Он прощупал почву, проследил за моими поездками в Лондон и решил, что наша… дружба с Джин сойдет за достаточный мотив.

— И наконец, — сказал Дейвид, — если бы дело сорвалось, он считал, полиция не продерется к нему сквозь кучу вымышленных фамилий, измененной внешности и ложных следов.

Молчавшую во время разговора Джилл внезапно прорвало:

— Но если его не опознают, ты что, позволишь ему спокойно уехать назад в Канаду? Просто уехать и все? Убийство моей матери, угрозы отцу, столько причиненного вреда сойдет ему с рук? — В ее голосе звенело негодование.

— Джилл, — запротестовал майор, — мы же не знаем точно, виновен он или нет.

— А я знаю! Чем больше я об этом размышляю, тем крепче во мне уверенность. И не надо иронизировать насчет женской логики. Слишком многое тут сходится, не говоря уж о наследстве.

— Одного мотива еще недостаточно, — мягко заметил Дейвид Тейлор. Но она права, подумал он. Конечно, я хочу, чтобы ради майора, ради Джилл, ради меня самого, наконец, этот человек оказался виновным. Но главное, я тоже печенкой чувствую, что это он. Тем не менее для суда нужны неопровержимые доказательства или… или чтобы он сам признался. Ну и денек завтра предстоит!

Старший инспектор разработал сценарий очень тщательно. Перегрина Блэкстока и его партнера Джорджа Дрейтона убедили, что от них требуется лишь одно — предоставить полицейским возможность ненавязчиво понаблюдать за их канадским клиентом, которого они и сами еще ни разу не видели. Очень важно установить его личность, объяснил им Дейвид Тейлор, намекнув, что претендент на наследство может оказаться самозванцем. Адвокаты поняли, что ясность в этом вопросе им тоже на руку, и согласились сотрудничать с полицией, хотя и остались несколько неуверенными в своей собственной роли. Их контора, к счастью, оказалась очень удобной для замыслов старшего инспектора. Она располагалась на девятом этаже современного здания из стекла и бетона и имела просторную, модно обставленную приемную, с широкими окнами, выходящими на Сити и собор святого Павла. В приемной сидела секретарша, и туда же выходили двери кабинетов, занимаемых адвокатами.

Дейвид Тейлор, сержант Дру, констебль в полицейской форме и майор Черил прибыли заблаговременно. Когда старший инспектор всех познакомил друг с другом, Блэксток сказал:

— Как вы и просили, старший инспектор, мы отменили все встречи на первую половину дня. Вы уверены, что никакого скандала не будет?

— Если что и случится, сэр, — ответил Тейлор, — то огласка никак не отразится на репутации данной адвокатской конторы. Ваша единственная задача — помочь полиции в расследовании. И как слуги закона, вы обязаны…

— Хорошо, хорошо, старший инспектор, законы я знаю.

— Тогда, джентльмены, вы, надеюсь, помните, о чем мы условились. В нашей программе есть лишь один пункт, который может показаться вам чуть странным, хотя на самом деле ничего необычного в нем нет. Мистер Блэксток должен уговорить Райдера выпить что-нибудь, на крайний случай хоть чашку кофе. И еще ему придется осторожно обращаться со всеми документами, которые Райдер будет брать в руки. Нам необходимо получить хорошие отпечатки пальцев. Я обещаю, что, если они не совпадут с теми, которые у нас уже есть, мы не будем заносить их в картотеку.

— Ладно, — сказал Блэксток.

— Со вчерашнего дня у меня появилась еще одна идея, — сказал старший инспектор. — Мне будет спокойнее, если во время разговора с мистером Райдером сержант Дру спрячется где-нибудь поблизости. Скажем, в вашей туалетной комнате, мистер Блэксток. И пусть он оставит дверь слегка приоткрытой. Так безопаснее.

— Безопаснее? Мне эта идея не по душе, но раз вы настаиваете… Надеюсь, что могу рассчитывать на осмотрительность и порядочность сержанта. Мои беседы с клиентами предполагают конфиденциальность.

— Конечно, сэр. Мы оба понимаем, сколько неприятностей мне доставит любая ваша жалоба.

— Тогда…

Разговор был прерван из-за появления мистера Коучмана, который когда-то сдавал гараж голубоглазому Тревору Робертсу. В отличие от адвоката, никакие сомнения его не мучили. Он хорошо знал свою роль и собирался получить от игры удовольствие.

— Я сяду здесь, в приемной, и буду рассматривать всех входящих. Пусть посетители обращают на меня внимание, но вести я себя должен естественно, без особого любопытства, чтобы никого не спугнуть. Если я кого-то узнаю, то, не подав вида, скажу вам об этом, когда гость скроется за дверью кабинета. А вы, я так понимаю, расположитесь там. — Коучман махнул рукой в угол приемной, где хотел устроиться Дейвид Тейлор, закрывшись газетой.

— Все верно, мистер Коучман. — Старший инспектор рассмеялся. — Только не переиграйте. Если это человек, которого мы ищем, то надо лишь слегка подорвать его уверенность в себе, но ни в коем случае не дать ему сразу понять, что нам все известно.

С небольшим опозданием пришла слегка возбужденная Глэдис Ли. Она была в той же дубленке, но в другом платье и с новой прической. Тепло поздоровавшись, старший инспектор представил ее остальным. Майор и Глэдис с интересом посмотрели друг на друга — их связывало то, что оба, хотя и по-разному, стали жертвами Поля Брауна. Констебль проводил их в кабинет Дрейтона, где остался и сам, неплотно прикрыв дверь. Старший инспектор еще раз проинструктировал секретаршу:

— Вы, я знаю, не очень понимаете, что происходит. Но так и задумано. Ведите себя как обычно. Любого, кто придет, попросите обождать в приемной, но ни к кому не проявляйте повышенного интереса… ну, и тому подобное.

Девушка была не только хорошенькая, но и умная.

— Понимаю, сэр. — Она весело тряхнула головой. — Все сделаю в лучшем виде.

Спустя двадцать пять минут — Райдер запаздывал уже на четверть часа — все сидели как на иголках. Даже мистер Коучман забеспокоился. Внезапно входная дверь распахнулась, и вошел мужчина. Небрежно скользнув взглядом по комнате, он подошел к секретарше и тихо произнес свое имя.

— Да, да, мистер Райдер, — сказала она четким и спокойным голосом. — Мистер Блэксток тут же вас примет. Присядьте. — И она потянулась к телефону.

Райдер сел у окна. Около тридцати пяти лет, худой, с каштановыми волосами и карими глазами, как и говорил Паретти. На миг его взгляд остановился на Коучмане. Насколько мог заметить старший инспектор, ни один из них и виду не подал, что узнал другого, разве что голова у Райдера слегка дернулась. Но это не доказательство, подумал Дейвид Тейлор.

Мистер Блэксток сам вышел навстречу своему новому клиенту.

— Надеюсь, вы хорошо долетели, мистер Райдер. Счастлив вас видеть. Заходите. — Он нервно пожал протянутую ему руку и повел гостя в кабинет. — Погода у нас сегодня неважная.

— Теплее, чем в Канаде. — Голос у Райдера был приятный, говорил он с легким американским акцентом.

Когда дверь в кабинет крепко закрылась, Коучман тут же сказал:

— Не знаю. Правда, не знаю. Рост и фигура похожи. Но голос, волосы, глаза — другие.

— Постарайтесь представить его со светлыми волосами и голубыми глазами, мистер Коучман, — настоятельно попросил Дейвид. Потом, после паузы, добавил: — Не выходит?

— В суде я бы не присягнул. Но дальше я готов сделать все, как вы сказали, старший инспектор.

— Спасибо. Давайте послушаем и других. — Дейвид Тейлор вошел в кабинет Дрейтона.

Майор отрицательно помотал головой:

— Я же предупреждал, что ничего не выйдет. Я его видел только раз, в Оксфорде, да и то внимательно не разглядывал.

Глэдис Ли была в нерешительности:

— Я бы не поклялась под присягой, старший инспектор. Не смогла бы. Он другой, даже голос не тот, но у меня такое чувство, что это Поль. Скорее всего, Поль. Поль, — повторила она и уже решительнее добавила: — Я тоже готова сделать все, о чем вы просили.

Дейвид Тейлор взял девушку за руку и ощутил, как она напряжена.

— Хорошо. Будем продолжать, как запланировали, — повторил он. — Но сейчас я останусь там. — Он вошел в кабинет Дрейтона, раскрыв дверь нараспашку. И дай нам Бог, подумал он про себя.

Если искать прилагательное, чтобы описать напряжение следующих тридцати минут, то лучше всего подойдет слово «осязаемое». Замерев, все ждали; слышалось лишь взволнованное дыхание.

Неожиданно Клайв Райдер засмеялся. Блэксток, уже открыв перед гостем дверь, отпустил какую-то шутку.

Старший инспектор не сразу сообразил, играет ли Глэдис Ли роль, как они договорились, или ее реакция совершенно неподдельная. Он только увидел, как девушка вдруг напряглась и приложила ладонь к губам.

— Это Поль, — почти шепотом сказала она, будто говорила сама с собой. — Я никогда не забуду его смеха.

Проскользнув мимо Дейвида, она бросилась через приемную.

— Поль, Поль! Ты вернулся. А почему же… — Она обвила его руками и ткнулась головой ему в грудь.

Реакция Райдера была неясной, допускающей двойное толкование. Поначалу он, естественно, обхватил девушку и замер. Затем, грубо оттолкнув ее, повернулся к Блэкстоку:

— В чем дело? Я…

Коучман по знаку встал с кресла.

— Мистер Робертс, — произнес он заранее приготовленную реплику, — рад вас снова видеть. У меня к вам есть несколько вопросов по поводу гаража.

Тейлор решил, что пора взять игру в свои руки, нажать на Райдера и, подорвав его уверенность в себе, заставить раскрыться. Он вышел из кабинета Дрейтона и встал перед своим противником.

— Мистер Норт, если не ошибаюсь? — начал он. — Хозяин «Золотой лани» мистер Белл-Смит говорил мне о вас.

Вслед за старшим инспектором в дверях появился и майор Черил. За его спиной маячил полицейский констебль в полной форме.

Райдер сумел скрыть растерянность и, снова повернувшись к Блэкстоку, ровным голосом сказал:

— В чем дело, я спрашиваю? Это что, английский способ разыгрывать гостей? Кто эти люди?

В тот же момент из комнаты Блэкстока, спрятав руку за спину, вышел сержант Дру. Он кивнул старшему инспектору, давая понять, что все в порядке. С непроницаемым лицом Райдер наблюдал за ними.

Дейвид Тейлор стоял теперь посередке приемной и решил сам ответить на вопросы Райдера.

— Я представлю вам этих людей, — тихо сказал он, — хотя и не понимаю необходимости. Во-первых, майор Черил. Вы с ним несколько раз встречались. Именно смерть его жены сделала вас богатым. Помните? — Он замолчал.

— А кто вы сами такой, черт подери? — быстро сказал Райдер. — Блэксток, вы мой адвокат в Англии. Прошу оградить меня от этих сумасшедших.

Но Тейлор не дал Блэкстоку произнести ни слова.

— С экономкой майора Черила вы тоже знакомы. Полтора месяца тому назад вы передали ей посылку. А девушка рядом с вами — мисс Ли. Надо ли мне представлять вам вашу собственную невесту, мистер Браун?

Он сделал паузу, и Глэдис снова очень удачно вмешалась:

— Поль, почему ты не писал? Я так ждала твоих…

— И еще, мистер Робертс, — перебил ее старший инспектор. — Джентльмена, который упомянул про гараж, зовут мистер Коучман. Вы вряд ли его забыли. Он говорит, что вы оставили его гараж в прекрасном состоянии. А ваш фургон, кстати, мы нашли там, где вы его бросили, — в Хитроу.

После еще одной непродолжительной паузы Дейвид Тейлор сменил интонацию. До этого он говорил спокойно и непринужденно, словно на светском приеме, теперь же его голос зазвучал резче:

— Полицейский за вашей спиной — это сержант Дру. Констебля в дверях зовут Уилсон. А я — старший инспектор уголовного розыска из Скотленд-Ярда Тейлор. Прошу вас, мистер Райдер — или мистер Браун, или мистер Норт, или мистер Робертс — проследовать с нами в управление полиции, чтобы помочь в расследовании убийства миссис Эйлин Черил.

С последними словами Тейлора к Райдеру подошел констебль Уилсон.

— С какой стати, черт возьми? — спросил Райдер теперь уже с сильным северным акцентом. — У вас ничего на меня нет. Идиотские козни.

— Ничего нет, мистер Райдер? Но вы опознаны под разными именами разными свидетелями. Есть и другие доказательства.

— Другие доказательства? Какие? — резко спросил Райдер, но тут же исправился: — О чем вы, собственно, говорите? При чем тут доказательства?

Сержант Дру поднял бокал из-под хереса, который он осторожно держал за дно носовым платком.

— У нас есть отпечатки ваших пальцев на этом бокале, мистер Райдер, — сказал Дейвид Тейлор. — А помните кожаную коробочку с обручальным кольцом, что вы подарили мисс Ли…

Глаза Райдера забегали по комнате. Старший инспектор замолчал. Кризис наступает, подумал он. Сейчас должна последовать какая-то реакция, сказаны какие-то слова, которые сойдут за признание и будут достаточны для суда.

Однако Тейлор недооценил этого человека. Он знал, Райдер осторожен и предусмотрителен, но упустил из виду, что для надменного, самоуверенного, но непрофессионального преступника, как Клайв Райдер, существовал лишь один выход из ситуации. Арест, суд, приговор, тюрьма были не для него. Позор, унижение и презрение — тоже.

Секунду поколебавшись, Райдер внезапно схватил Глэдис Ли за плечи и грубо отстранил с дороги. Затем толкнул майора в одно из пухлых кресел и, прежде чем кто-нибудь догадался о его намерениях, метнулся через приемную, с разбегу проломил широкое окно и выбросился с девятого этажа на улицу.

Все остолбенели от ужаса. Секретарша завизжала. Сержант Дру машинально потянулся к телефону. Констебль рванулся к окну, потом к дверям. У адвокатов стали круглые глаза. Дейвид Тейлор провел ладонью по лбу. Мысли у него путались. Может, оно и к лучшему, подумал он. Глэдис Ли и майору теперь не придется давать показания в суде. Джин Обин может не бояться огласки. Только ему самому эта гибель не на руку. Он предчувствовал ехидные комментарии Харриса.

Глэдис Ли сильно побледнела, и майор положил ей на плечо руку. Со слезами на глазах, не поправив сбившиеся на носу новые очки, она с укором посмотрела на старшего инспектора и задала вопрос:

— Вы сказали, что нельзя упускать такую возможность. — Она всхлипнула. — Вы знали?.. Вы предполагали?..

— Нет, нет, мисс Ли… не знал… простите меня.