Смерть молчит

МИШЕЛЬ ЛЕБРЮН

СМЕРТЬ МОЛЧИТ

Перевод И. В. Тополь

I

Прежде чем распахнуть двери, проверил, который час. Ровно десять. Все уже работали; слышен был обычный рабочий шум, мелкая дробь пишущих машинок. Когда он появился в дверях, разговоры стихли. Торопливо, не сняв даже шляпы, он пересек зал, кивая в ответ на поклоны сотрудников.

- "Каждое утро одно и то же... Они разглядывают меня, как экзотическое животное. Что они думают, чего ждут? Что рухну посреди бюро или пущусь в пляс? Ох уж эти взгляды за спиной! Лучше бы издевались в открытую. Но нет, они дождутся, пока я засяду в свою клетку и запру дверь, - вот тогда и начнутся шуточки!"

Зло пнул стеклянные двери в стеклянной же стене своего кабинета. Те бесшумно захлопнулись за ним. Перевел дух. Тишина в "аквариуме" была абсолютной. Повесив плащ и шляпу, сел за свой роскошный стол, тоже из стекла. Отсюда он мог наблюдать за всеми работниками агентства, которые, к сожалению, тоже наблюдали за ним. Так что ему приходилось выжидать момент, когда большинство отвернется.

Просмотрел почту. Одна ерунда. Всю серьезную корреспонденцию читал его шеф, Шазель. Ему, Малле, приходилось довольствоваться вопросами второстепенными - в основном рекламациями. Короче говоря, безнадежным делом. Пожав плечами, отодвинул бумаги.

Загудел интерком. - Да, слушаю.

- Это Мишель. Мсье Малле, контракт на "Саподент" у вас?

- Да, где-то тут. А в чем дело?

- Вы не помните? Я же вчера говорила. Они ждут ответа.

- Минутку...

- "Контракт на зубную пасту "Саподент"... Кому он понадобился? Ах, да! Мишель действительно вчера напоминала, а я совсем забыл... Где может быть этот чертов контракт? Ага, уже вспомнил..."

Интерком, первая кнопка.

- Можете передать им, что на этот раз мы согласны, но впредь должны предупреждать нас по крайней мере за месяц.

- Понятно.

Взглянув в сторону Мишель, заметил сквозь стекло дверей лишь пятно её светлых волос. Ведь проще было прийти к нему в кабинет. Но нет! По указанию шефа все должны максимально использовать интерком. Современно и на американский манер. Этим же объяснялось существование его стеклянной клетки, с надписью на дверях черным шрифтом:

"ФРАНСУА МАЛЛЕ

ГЛАВНЫЙ ДИЗАЙНЕР"

Стеклянная табличка с такими же буквами на его столе тоже сообщала его имя и должность, как и у всех сотрудников агенства, принимавших клиентов.

В глубине бюро открылись двери и в них появилась какая-то девушка с папкой рисунков.

Настроение у Малле поднялось. Хоть чей-то визит, хоть с кем-то поговорить. Его радовала любая возможность на время забыть о своих проблемах.

Девушка беседовала с секретарем. Малле все видел, но на таком расстоянии не различал лица. Заметил, как секретарша склоняется к интеркому и машинально проделал то же самое.

- Мсье Малле, мадемуазель Легран.

- Пусть войдет.

Девушка прошла между столами машинисток и кульманами. Постучав, вошла в его закуток. Привстав, он указал ей на ультрамодное кресло. В Главном Рекламном Агентстве все было современным и сверхмодным.

- Вы принесли эскизы?

Девушка лет восемнадцати краснела непрестанно. Малле с удовольствием наблюдал за хорошеньким личиком.

- Я сделала четыре эскиза, - начала она.

- Покажите.

Развязав шнурки картонной папки, она подала ему через стол несколько листов бумаги. Малле закурил. Это были проекты рекламных плакатов электробритв. Два из них интереса не представляли. Третий был получше широкое мужское лицо, щетина - как лесная чащоба, по которой движется электробритва, оставляя за собой чистую просеку.

- Неплохо...

Девушка зарумянилась от удовольствия. Малле взял последний эскиз. Тот ему понравился сразу. Двое факиров, сидя рядом, заклинают змей. Один заросший и угрюмый. Второй - веселый и симпатичный, а вместо змеи у него электробритва, танцующая на шнуре.

- Вот это неплохо, - одобрил Малле. Художница была просто счастлива. И тут в бюро вошел Шазель, сам шеф. И начался ежедневный церемониал: все, от секретарши до последнего мазилы, вскочили с мест. Шазель хозяйским взглядом окинул все кругом, потом сделал величественный жест рукой и все сели. Еще раз с высоты своего роста окинул взглядом все бюро. Проходя мимо "аквариума" Малле, бросил короткий взгляд на него и художницу, нахмурился и заперся в кабинете. Это герметичное и звуконепроницаемое помещение было его настоящей крепостью, из которой он диктовал свою всемогущую волю.

Взглянув ещё раз на эскиз, Малле сказал:

- Вот это может пойти. Сейчас я выпишу вам счет в кассу...

И тут из интеркома раздался резкий голос шефа.

- Малле, будьте добры немедленно зайти ко мне.

- Уже иду, мсье Шазель.

Извинившись перед девушкой, он встал и поправил галстук. Почему-то сразу ощутил себя провинившимся. Знал, что предстоит что-то неприятное.

Постучав, вошел. Шазель даже не успел снять свой кошмарный плащ из верблюжьей шерсти. Стоял у окна, пряча лицо в тени. И сразу атаковал:

- Дорогой мой, я, кажется, предупреждал вас, что не хочу больше видеть здесь эту нахальную соплячку.

- Кого?

Шеф нетерпеливо взмахнул рукой.

- Девицу, которая в эту минуту сидит в вашем кабинете. Жаклин Легран! Таланта ни на грош, а непрерывно путается под ногами. Прошу указать ей на дверь, вам ясно? И больше я повторять не буду!

Малле попытался бороться, но силы были неравны.

- Я уверяю вас, на этот раз она принесла приличные эскизы... промямлил он.

Шазель топнул ногой.

- Вы меня поняли? Вышвырните её отсюда! И чтоб ноги её тут больше не было! Идите!

Франсуа вышел, вне себя от ярости. Сквозь стеклянные двери видна была художница с папкой на коленях. Как объяснить ей?

- "Старая свинья! С ним абсолютно невозможно разговаривать. Вечно самое неприятное достается мне! И все только потому, что он хотел с этой соплячкой переспать - а не вышло. Дерьмо. И как я теперь буду выглядеть? Приди он хоть на пару минут позднее!"

Тут он заметил, что стал центром внимания окружающих. Пригладив рукой волосы, шагнул в кабинет. Жаклин Легран одарила его доверчивой улыбкой. Сев, он, краснея от стыда, не решился взглянуть ей в лицо.

- Знаете, все это не пойдет... Я как раз припомнил, что один из наших художников уже предложил нечто подобное, так что... вы понимаете... И кроме того, шеф... он велел мне передать вам... что...

Тут слова застряли у него в горле. Бессильно махнув рукой, он только надеялся, что Жаклин Легран не будет настаивать на продолжении разговора. В самом деле, девушка прекрасно все поняла. Складывая эскизы обратно в папку, только бросила:

- Жаль, столько труда впустую...

И остановила его возражения:

- Все равно благодарю вас, мсье Малле. И надеюсь, что в один прекрасный день вы займете место мсье Шазеля.

Как она ушла, он не слышал. Мучительно захотелось выпить. Сунув руку в карман, убедился, - плоская фляжка там. Встал и под обстрелом иронических взглядов зашагал через зал, направляясь в туалет. Все знали, зачем.

В укрытии торопливо отвинтил пробку. Животворное тепло алкоголя! Сразу почувствовал себя гораздо лучше и с высоко поднятой головой вернулся на место, не обращая никакого внимания на ухмылки.

Одиннадцать часов. Все шло нормально. Папаша Шазель в своем кабинете-бункере как обычно считал мух или разглядывал снимки своей последней шлюшки. Старый козел!

Тут секретарша принесла Малле бумаги на подпись.

- Скажите, вы сегодня видели мою жену? - спросил он, отложив ручку.

- Нет, но она, наверное, в студии, - ответила секретарша.

Чиркнув последнюю подпись, он заявил вдруг:

- Я отлучусь на минутку.

В Агентстве все было организовано в американском стиле. Все под рукой. Художественная студия, фотостудия и студия рекламных фильмов. Джульетта наверняка была там, но почему не заглянула к мужу?

Нет, нужно разобраться, что случилось. Над дверью горел красный фонарь. Вахтер уважительно привстал.

- Моя жена там?

- Да, только что пришла, мсье Малле.

Франсуа пнул двери. И увидел такую картину: в свете рефлекторов Джульетта в красном купальном костюме в объятиях мускулистого парня в плавках на фоне, изображавшем лазурное море.

Хотя он и привык к подобным вещам, но как всегда ощутил укол ревности. Никто не обратил внимания на его появление, поэтому он выбрал уголок потемнее и стал внимательно наблюдать.

Джульетта с распущенными волосами, в облегающем купальном костюме выглядела великолепно. Статиста не приходилось уговаривать обнять её посильнее, - он явно получал удовольствие.

- Нет, плохо! Никуда не годится! - выкрикнул Фрэнки, вскочив на подиум. - Карл, ты заслоняешь верх купальника! Сдвинь руки ниже. Да, вот так! Останьтесь в этой позе и, Бога ради, улыбнитесь как следует! Не двигайтесь!

Вернувшись к камере, уткнулся в видоискатель и проворчал:

- Годится. Распылитель!

Подскочил парень с миниатюрным опрыскивателем и оросил нагое тело Джульетты и её партнера капельками лазурной воды.

- Уйди из кадра. Снимаем!

И улыбающаяся пара, обнимаясь, счастливыми лицами уставилась в объектив! Франсуа в своем углу грыз ногти. Как же ему сейчас хотелось помолодеть на десяток лет и снова покорять свою жену!

- Перерыв! - объявил Фрэнки.

Он сам считал себя настоящим режиссером, и даже носил пластмассовый козырек. Свет выключили, Джульетта вытирала грудь полотенцем. Фрэнки фамильярно погладил её по плечу. Тут и вынырнул Франсуа с натянутой улыбкой.

- Привет! Как дела?

Фрэнки ловко отодвинулся от Джульетты и пожал Малле руку.

- С такой звездой, как Джульетта, - всегда хорошо. Нужно будет представить её Жану Ренуару, - рассмеялся он.

Франсуа, поцеловав жену, спросил:

- Почему ты не сказала мне о своем приезде? Знаешь ведь, я люблю смотреть, как ты работаешь.

Джульетта, надевая халат, направилась в каморку, громко именовавшуюся гримерной, двери которой были помечены белой звездочкой. С кислой миной буркнула:

- Я опаздывала. Проспала...

- Ну, если ты так поздно ложишься...

- Я поступаю, как мне удобно, Франсуа. И ничто не мешает тебе составить мне компанию.

Он прикусил губу. Конечно, она молода, он стар. Когда-то он сопровождал жену, но теперь бессонные ночи его слишком утомляют. Покидая агенство в семь вечера думает только об отдыхе. Она же каждый вечер встречается с друзьями, ходит в театры и кабаре, возвращаясь нередко под утро.

Сбросив халат, Джульетта подставила мужу спину.

- Помоги расстегнуть. Спасибо.

Купальный костюм "Калифорния" соскользнул с её стройного тела. Франсуа сунул дрогнувшую руку в карман. В дверь постучали. Фрэнки.

- Малле, Шазель просит вас подняться наверх.

- Ладно, уже иду.

- Обедать будешь дома? - повернулся он к Джульетте.

- Да. До скорого!

Франсуа вышел.

- "Не уловка ли это Фрэнки, чтобы остаться с Джульеттой с глазу на глаз? Старику я вряд ли нужен в это время. И Джульетте это не впервой! Она с ним уже спала? Нет, меня это не интересует!"

Пользуясь случаем, в лифте отхлебнул из фляжки коньяку.

II.

Домой он пришел около часа. Миновав столовую, откуда доносился звон посуды, пересек свою комнату и вошел в ванную. Бутылка коньяку была уже пуста, но знал, что-нибудь спиртное найдется в шкафчике с лекарствами. Заметив дрожь в руках, только пожал плечами: знал, что становится алкоголиком. Уже несколько месяцев замечал у себя тревожные симптомы: неудержимое желание выпить, провалы памяти, неудержимые взрывы гнева, вызванные алкогольным отравлением...

- "Нет, говоря откровенно, я никогда не бываю пьян. Только те, кто меня близко знают, могут понять, что я выпивши, остальные ничего не замечают."

Вымыл руки.

- "Сколько же я выпиваю за день? Посчитаем: фляжку с утра, столько же после обеда (день так нестерпимо тянется!), несколько рюмочек перед сном, пару аперитивов..."

Плюнув на эти подсчеты, вытер руки, прополоскал рот и пошел в столовую. Там уже были - заканчивая закусывать, - Джульетта и её дядюшка, немой и почти недееспособный старец, которого Франсуа принял в дом, чтобы сделать приятное жене. Дядюшка Август, с салфеткой, обвязанной вокруг шеи, как раз наливал бокал вина, стянув на себя всю скатерть. Франсуа, вздохнув, сел напротив Джульетты, рядом со стариком, чтобы его по возможности не видеть.

Вошла служанка, поставила посреди стола дымящееся блюдо с каким-то рагу и удалилась. Готовила она им то же, что и себе.

- Счастье, что мы не каждый день обедаем дома, - заметил Франсуа.

- А я тебе давно говорю, найми кухарку!

Хрустнул сухариком.

- Прекрасно знаешь, это невозможно. Мы не можем позволить себе держать ещё прислугу.

- Тогда не жалуйся.

- К тому же каждый вечер мы ужинаем в городе. Кухарке целыми днями нечего было бы делать.

Дядюшка Август дал о себе знать, перевернув хлебницу.

Франсуа поежился.

- Скоро мне придется кормить его с рук!

- Прошу тебя... - взвилась Джульетта.

Слышал ли это старик? Судя по его поведению - нет. Да и супруги давно уже привыкли беседовать, не обращая на него внимания.

Малле налил себе вина. Неловкость старика вкупе с пережитыми утром неприятностями вызвала у него приступ гнева. Глупо, но ему хотелось кричать, обвинять, сорвать злость.

Залпом опорожнил бокал.

- С меня хватит. Твой дядя действует мне на нервы уже два года! Он годен только на то, чтоб есть и пердеть по ночам! Я его в богадельню сдам!

Джульетта побледнела.

- Если уйдет он, то и я с ним. Ты же знаешь, мама...

- Знаю, знаю! Ты у смертного одра поклялась, что никогда не бросишь старика. И что из этого? Я что, тоже клялся? Я в доме хозяин, и я против. И твоему дяде придется убраться!

Грохнул бокалом с такой силой, что тот разбился.

- Жанна! Убрать! - заорал, багровея.

Примчалась служанка, собрала осколки и подала новый бокал, который Малле тут же наполнил и опорожнил. Отшвырнул тарелку. Гнев вздымался в нем все сильнее.

- Хватит с меня этого свинства! Слышишь, Жанна?

Ошеломленная служанка промямлила:

- Да, слушаюсь.

И в этот момент он перехватил взгляд Джульетты: та словно просила служанку не обращать внимания, хозяин не в духе, но это пройдет. Сорвавшись, заорал:

- Убирайся! Ты уволена!

Служанка сникла, пожав плечами.

Дядюшка Август потянулся к бутылке с вином, но Франсуа её тут же перехватил. Джульетта, сидевшая напротив, закусила губу.

- Ты омерзителен, - прошептала она.

- Я омерзителен? Я? А ты? Думаешь, я не вижу, как ты обнималась с тем мускулистым кретином? Что, удовольствие получала? А Фрэнки, этот жеребец с козырьком, это он тебе расстегивает купальник, когда меня нет, а? Похоже, вы с ним душа в душу.

Джульетта сорвала салфетку, швырнула на стол и встала.

- Ты не просто отвратителен, Франсуа, но и смешон! Надеюсь, до вечера ты придешь в себя. У нас будут гости.

Отвернувшись, вышла из комнаты. Ее новой красной юбки Франсуа ещё не видел. Теперь он сидел один на один со стариком, который, недовольно косясь на него, грыз бисквит, припивая вином.

- "У нас будут гости! А меня не предупредила. Если эти дураки Фехтеры, не хочу их видеть! Не переношу такие компании. Бридж до полуночи, сплетни, дурацкие шуточки. Ох, не люби я Джульетту, бросил бы все к черту: и дядюшку-маразматика, и рекламное агенство, и Шазеля с его компаньонами..."

Опорожнил бутылку. Старик жалобно заныл.

- У дядюшки жажда? Но вина больше нет, такая жалость!

Старик умоляюще уставился на него.

- Но я человек добрый и вы это знаете. Нужно только как следует попросить.

Встал, открыл бар, достал бутылку без этикетки и сунул её старику под нос.

- Может, капельку коньячку? Хорошего, старого? Давайте обмоем? Не знаю, правда, что, но обмоем. Согласны?

Налил старику и себе.

- "Вот теперь видели бы меня идиоты из агенства! Хорош, должно быть, видок! Рожа красная, глаза блестят, если встану, пойду зигзагами... Вот теперь я пьян. И к чему все это? Лучше бы помириться с Джульеттой."

Он с трудом поднялся.

Джульетта наверняка у себя в комнате прихорашивается перед очередным свиданием. Дойдя до конца коридора, Франсуа без стука шагнул в спальню жены. Та прикрыла полотенцем наготу.

- Не бойся, - прохрипел он, - кризис миновал.

- Ты пьян!

- Ну и что? Ты никогда не замечала, что я пью? Все в агенстве это знают лучше тебя, только никогда ещё не решились сказать в лицо.

Тяжело упав на постель, растянулся на ней, свесив ноги на пол.

- Ты мне не подашь сигарету?

Набросив халат, Джульетта извлекла сигарету из шкатулки, прикурила её и подала мужу. Ухватив за запястья, тот заставил её сесть рядом.

- Дорогая моя, нам надо поговорить. Знаю, момент неподходящий, ничего не поделаешь. Именно теперь я решился открыть тебе некоторые вещи...

Затянувшись, следил за вздымавшимся дымом.

- Я люблю тебя, а ты меня едва терпишь...

Джульетта протестующе выпрямилась, халат распахнулся, открывая грудь. Франсуа продолжал:

- Да, ты меня едва терпишь. Мне сорок, я измотан работой, пью и от спиртного мир мне кажется ещё безрадостнее. Ты моложе на пятнадцать лет, ты красива, привлекательна и этим пользуешься. И естественно, тебе со мной скучно. То, что тебя развлекает, меня бесит. И наоборот. Я старался идти с тобой в ногу, но теперь с этим кончено. Почему ты не попытаешься хоть немного меня понять?

- Ты с ума сошел!

- Ни в коем случае. Знаю, ты мне изменяешь, но не собираюсь упрекать. Тут моя вина, нужно лучше следить за тобой. Но теперь мне нужна твоя помощь.

Джульетта не глядела на мужа. Казалось, слова падают в пустоту. И хотя с его уст так и рвались горькие упреки, говорил он совсем иное.

- Молю тебя, Джульетта, не покидай меня! Я так завидую твоей молодости и жажде жить! И ненавижу твою профессию, всех окружающих тебя мужчин, которые тебя хотят, которых ты хочешь тоже, и сравниваешь меня с ними... Можем начать все сначала, и быть счастливы, как прежде. Если ты бросишь свою работу, можем уехать в путешествие, можем завести ребенка...

Джульетта встала и отошла, и Франсуа не сделал попытки задержать её. Сев возле туалетного столика, следила за ним в зеркале. Лица её не было видно в полумраке. Долго стояла тишина, потом Джульетта сказала:

- Если я брошу работу, какую жизнь ты сможешь мне обеспечить? Уборку квартиры и штопку носков? Стирку и прогулки по воскресеньям? С твоих доходов в агенстве мы разве что не умрем с голоду!

Он хотел возразить, но Джульетта не дала себя перебить.

- Согласна, должность у тебя неплохая, но без моих доходов будет тяжко. Благодаря моей зарплате мы в состоянии позволить себе служанку, два автомобиля, я могу хорошо одеваться, вести рассеянный образ жизни, выходить в свет...

- "Она права - и зарабатывает больше меня. Работать только мне - не лучшая идея. С другой стороны, она могла бы вполне обойтись без своей машины. Да, но не работая она бы стала скучать..."

- А что касается ребенка, - не унималась Джульетта, - я не хочу его. Я ещё слишком молода, и ты вообще знаешь мое мнение. Хочу жить и наслаждаться, увидеть мир и все познать.

На твой оклад такого не позволишь.

Франсуа резко взмахнул рукой, не обращая внимания на упавшую на ковер сигарету.

- Послушай, дорогая. Мое положение в агенстве сейчас не из лучших, но при определенных обстоятельствах есть шанс занять место Шазеля. Тогда я буду получать вдвое больше и...

- Уже три года ты твердишь об этом, только пока папаша Шазель не собирается уйти и уступить тебе место. Он как богатый дядюшка, который никак не соберется умереть!

- Но не могу же я его убить!

- "Да, не могу, но почему же не признать, что его смерть избавила бы меня от проблем! Я стал бы директором агенства. Двойной оклад, больше свободного времени, Джульетта только для меня. Сколько же ему лет? Шестьдесят, шестьдесят два. Но выглядит он так, словно собрался жить до ста. И при его образе жизни, ночных похождениях, двадцатилетних девицах, которых он содержит..."

- Кто говорит об убийстве? - фыркнула Джульетта, энергично расчесывая волосы. - Но пока ты не будешь зарабатывать больше, я не смогу бросить работу. Послушай!

С внезапно пришедшей мыслью она крутнулась на пуфике.

- Во всяком случае, ты мог бы поговорить с ним о прибавке. Давно пора! У меня идея: раз мы сегодня будем принимать Фехтеров, давай пригласим старика и ты за рюмкой коньяку с ним поговоришь. Пожалуй, отказать он не отважится.

- "Пригласить Шазеля? Никогда в жизни! После тех предложений, что он делал Джульетте? Этот старый козел ещё вообразит, что Джульетта от него без ума!" - Ты меня слушаешь?

Франсуа вздрогнул.

- Да, разумеется. Об этом можно подумать.

- Ты согласен или нет?

- Почему нет? Согласен. Просить его о прибавке не в агенстве, а здесь... это похоже на подкуп, тебе не кажется?

- Нормально. Так что сними трубку и позвони ему. Или нет, я сама его приглашу.

Франсуа было неуверенно запротестовал, но Джульетта уже взяла трубку. Набрала домашний номер Шазеля. Так она его на память знала! Франсуа снова кольнула ревность.

- Алло? Это мсье Шазель? Добрый день, дорогой, это Джульетта Малле. Как дела? У меня такое предложение: нынче вечером у нас соберутся друзья на партию в бридж. Не хотите доставить мне удовольствие и...

- "Добрый день, дорогой! Это Джульетта Малле! А почему не "мадам Малле"? Не хотите доставить мне удовольствие... Почему не "нам"? Говорит с ним так, словно готова отдаться тут же..."

Джульетта положила трубку.

- Будет около девяти. И знаешь, он очень доволен приглашением. Так что не забудь поговорить с ним о прибавке, чтобы мне не пришлось заниматься этим самой.

- Не волнуйся.

Встал. Голова кружилась. Вечером придется быть поосторожнее с выпивкой, чтобы сохранить ясность мысли. Наклонившись к жене, обнял её за плечи, вдыхая запах духов.

- Джульетта, ты не сердишься за то, что я сказал?

Некоторое время они смотрели друг на друга в зеркале. Наконец Джульетта усмехнулась.

- Ну, ладно уж. Ты наговорил столько глупостей... Но ведь знаешь, я тебя люблю. Говори, знаешь?

Он вздохнул.

- Да, знаю.

Как всегда, ушел побежденный. В этой игре он всегда проигрывал. Вслед ему Джульетта тихо сказала:

- Если бы ты только бросил пить...

- "Брошу. Обязательно брошу. Так легко не пить, если ты счастлив... Теперь все пойдет по-другому. Вначале - прибавка к жалованию, потом повышение, и через год-другой - место директора. Шазель-то не вечен. Теперь мы будем счастливы по-настоящему."

И сунул голову под струю холодной воды.

III.

Эмиль и Бриджит Фехтер привели свою знакомую, шведку по имени Улла, у которой знание французского ограничивалось терминами бриджа. Но даже их она умудрялась произносить с чувственным оттенком.

Папаша Шазель прибыл последним, с букетом роскошных алых роз, рассыпаясь в извинениях за столь скромный презент. Поцеловал ручку Джульетте, поздоровался с Фехтерами и шведкой, которая тут же стала предметом его интереса. Пожирая её взглядом, он пристроился её партнером против Фехтеров.

Джульетта занималась напитками, Франсуа - проигрывателем. Мысль пригласить шефа на бридж казалась удачной, и Франсуа чувствовал себя веселым и расслабленным. И очень к месту оказалась шведка, завладевшая вниманием Шазеля. Дядюшка Август подремывал себе в уголке, а Жанна ловила приказы на лету.

Франсуа выбрал пластинку. Раздались первые звуки нежной мелодии. Он взглянул на Джульетту, та улыбнулась ему и через миг уже была в его объятиях. Гибкое её тело, прогибаясь в такт ритму, пульсировало жизненной силой. Франсуа прижался щекой к лицу жены, закрыл глаза, вдыхая запах её волос. И сразу почувствовал себя молодым, забыв обо всем, кроме их любви.

Джульетта шепнула:

- Как давно мы с тобой не танцевали!

- В самом деле... Помнишь эту мелодию?

Звуки музыки окружили их.

- Да, мы танцевали под неё на нашем первом свидании.

Франсуа крепче прижал Джульетту, благодарный, что она не забыла мелодию их первой встречи. Они танцевали, пока не смолкла музыка и не раздался голос Шазеля:

- Влюбленные!

Сказано это было с симпатией, но у Франсуа тут же пропало настроение. Чего он вмешивается?

Шазель, который только что сдал карты, встал и пытался танцевать в одиночку. Он уже изрядно выпил.

- Бридж меня просто усыпляет! - воскликнул он. - Может, немного потанцуем? Я чувствую себя таким юным!

Погасив окурок в пепельнице, он облапил Джульетту, которая не сопротивлялась. Франсуа поймал её извиняющийся взгляд и это его успокоило. Стараясь сохранить лицо, сел в кресло, освобожденное шефом. Началась следующая мелодия, теперь это было танго. Шазель принялся демонстрировать свое искусство танцора.

Тем временем Франсуа, играя в паре со шведкой против Фехтеров, пытался сосредоточиться на игре. Но тем не менее партию они проиграли из-за его ошибки. Он долго оправдывался, а Шазель тем временем после танго пригласил Джульетту на румбу.

"Все танцы знает, старый козел! Честное слово, он наверняка убежден, что лучший танцор в Париже. Прижимает Джульетту, как будто удушить собрался! И все шепчет на ухо, а та смеется! Что он ей мог сказать? Наверняка какую-то мерзость. Не может видеть женщину, чтобы..."

- Франсуа, вы сегодня не в форме, - заметила Бриджит.

- Вот-вот, - подхватила Улла, - играет из рук вон плохо!

Франсуа, жалко усмехнувшись, схватил ближайшую бутылку. Виски. Он не любил его - уж лучше ординарный коньяк - но проглотил изрядную дозу. Заставил себя продолжать игру.

Чуть позже запыхавшиеся Джульетта и Шазель вернулись к столу. Шазель принялся внимательно разглядывать её руку.

- "Теперь занялся хиромантией. Нет, его ничто не остановит. Надеюсь, не зайдет все же настолько далеко, чтобы приняться её ласкать на глазах у всех! Но если посмеет, я..."

- Может, хватит на сегодня, - заметил Эмиль, - и так уже ясно, что вы проиграли.

- И уже слишком поздно, - согласилась Улла.

Она потянулась, поправила юбку, и достала сигарету. Шазель был тут как тут с зажигалкой, увлекая её вглубь гостиной под предлогом осмотра панорамы города, открывавшейся из окна. Фамильярно обхватив шведку за обнаженные плечи, стал что-то шептать ей на ухо. Джульетта подошла к Франсуа.

- Ты не сердишься, правда? Знаешь ведь, я не могла иначе.

- Знаю, - протянул он, - чего он там наговорил?

Пожала плечами.

- Да ерунду. Уже не знаю в который раз пришлось выслушать, что он желал бы переспать со мной, только ведь это ничего не значит. То же самое он сейчас наверняка внушает Улле.

Поднялись Фехтеры. Джульетта отошла к ним, занялась коктейлями. Франсуа остался один посреди комнаты.

- "Что они обо мне думают? Если Эмиль заметил бы такое поведение своей жены, уверен, учинил бы скандал. Да, но Шазель - не его шеф!"

А Шазель тут как тут, ведя Уллу под руку.

- Как вы насчет идеи закончить эту ночь в приличном заведении? предложил он.

Фехтеры отделались под предлогом утреннего отъезда. Джульетта, обменявшись с Франсуа взглядами, сказала:

- Прошу, не травите мне душу, мне в восемь утра позировать, так что при всем желании... А для Франсуа это слишком большая нагрузка.

Шведка, ради которой все и затевалось, тоже вдруг заявила, с трудом подбирая слова:

- Я так устала... Мне нужно вернуться в отель.

Шазель аж подпрыгнул от восторга, но тут же насупился.

- О, если б я знал! С превеликим удовольствием отвез бы вас, но я без машины. Ничего, возьмем такси. Где ваш отель?

В разговор вмешался Франсуа.

- Нет проблем, я вас отвезу, а по дороге завезем и гостью.

- "Это даст мне шанс, - подумал он, - по дороге поговорить о прибавке. Если не сумею сейчас, завтра в агенстве я уже не отважусь".

- Едешь с нами, дорогая? - спросил он Джульетту.

- Нет, я помогу Жанне с уборкой.

Гости распрощались, оделись и собрались уходить, Джульетта, целуя мужа, шепнула:

- Не забудь поговорить с ним.

Франсуа ей заговорщицки подмигнул.

Улицы были пустынны. Шведка скинула плащ, чтобы охладить разгоряченные плечи, что явно доставило удовольствие Шазелю. Супруги Фехтер, жившие поблизости, пошли пешком. Франсуа, сопровождавший шефа и Уллу, шагнул в сторону своего автомобиля.

Шазель удивился.

- Вы оставляете свою машину во дворе?

- А что? Снять гараж для меня слишком дорого. К тому же угоняют только американские машины. Прошу, садитесь.

Шведка села рядом с Франсуа, оставив замешкавшемуся Шазелю место на заднем сиденьи. Франсуа включил зажигание, тронулся с места и спросил:

- Куда вас отвезти?

- В отель "Георг V"

- Ну, это недалеко.

Проехав по Трокадеро, через Пляс д'Этуаль, они остановились на Елисейских полях перед роскошным отелем, где тут же появился портье в ярко-красной униформе и услужливо распахнул дверцу. Шазель ещё раз попытался охмурить шведку, но та всего лишь подала ему руку для поцелуя, после чего исчезла в ярко освещенном холле. Старик вернулся в машину.

- Какая чудная девушка, не так ли? - растрогался Шазель.

- Прелестная, - подтвердил Франсуа, который никак не мог найти повода заикнуться о прибавке. - Вас отвезти домой?

- Да... или, пожалуй, нет... Или да...

Никак не мог решиться. Прелестная шведка разбудила в нем желание, и теперь не хотелось ложиться одному.

- Ваша жена просто очаровательна, дружище. Могла бы сделать карьеру в кино, получить приличную роль, если бы захотела.

- Знаю. Ей часто предлагали, только Джульетта слишком ценит свою независимость. Жаждет успеха, это так, но не проблем.

Шазель, усевшись, начал от нечего делать копаться в бардачке. Сунув руку глубже, вдруг вскрикнул:

- Что это? Вы с собой возите оружие?

И начал вертеть в руках револьвер, так что Франсуа пришлось сказать:

- Поосторожнее, он заряжен. Держу его в машине на всякий случай. У меня он уже лет десять, но ни разу так и не пользовался.

- Вообще-то вы правы. Осторожность никогда не мешает. Я, например, вечно подвожу попутчиц, и это становится небезопасным. По воскресеньям их на дорогах десятки...

- "Ну разумеется, подбираешь попутчиц и требуешь от них расплату за проезд натурой. Надеюсь, в один прекрасный день нарвешься..."

- Пожалуй, я тоже заведу себе револьвер, - тянул разговорившийся шеф. - На такую игрушку нужно разрешение?

- Конечно нужно.

- Трудно его получить?

- Нет. Только формальностей до черта.

- Какого она калибра?

- 6, 35. Но лучше оставьте его в покое, а то еще...

- Ха-ха-ха! Будьте спокойны!

Проехали площадь Клиши. Шазель жил неподалеку, на Монмартре. Франсуа все ещё не заикался о надбавке. На повороте Шазель выкрикнул:

- Стоп! Остановитесь! Выйдем и выпьем по рюмочке. Я вас приглашаю, дорогой Малле!

- "Подворачивается случай поговорить... Не уйду из бистро, пока все не обсудим. Все складывается хорошо, он в настроении."

Поставив машину, мужчины нырнули в кафе. Там, несмотря на поздний час, было полно, едва нашли места за единственным свободным столиком. Шазель тут чувствовал себя в своей тарелке. Подмигивал направо и налево, кому-то отвечал величественными жестами, словно благословляя...

- Это моя любимая забегаловка, - сказал он. - Я считаю, тут с людей спадают маски. Никто не спрашивает, кто ты такой. Я на дружеской ноге с местными клошарами и проститутками. С барменом на "ты". Хожу сюда каждый вечер, - до меня тут десять минут ходьбы. Знаете, когда стареешь, спишь очень мало... Я сплю часов с девяти до полуночи, а потом прихожу сюда и до утра пью и спорю. И редко когда до закрытия не сниму какую девульку...

- "Он мне все отвратительнее. И этот пьяница командует агенством! Как подумаю, что он посмел делать такие предложения Джульетте!.."

- А утром, - продолжал Шазель, - я бодр и свеж, и отправляюсь в свое агенство, где все меня уважают как начальника. И ни у кого даже в мыслях нет... Да плевал я на них! В моем возрасте и с моими деньгами ничем не рискую! Но...

Он перешел на шепот.

- Пусть это останется между нами, дорогой Малле. Вы кажетесь мне весьма симпатичным!

Гарсон, брюнет с усиками, пришел за заказом.

- Два виски. И прошу оставить бутылку.

Брюнет слегка усмехнулся. Покосившись на Малле, с иронией спросил:

- Вы что, теперь интересуетесь мужчинами?

Шазель зашелся от смеха. Малле, растерявшись, никак не мог сообразить, с чего начать разговор о надбавке. Он понимал, что решиться нужно сейчас, пока шеф не отключился.

- Мсье Шазель, я бы хотел с вами поговорить...

- Зачем же так официально, будем друзьями.

Гарсон принес бутылку скотча и две рюмки. Шазель налил, они чокнулись.

- Уже давно этот вопрос висит в воздухе, - поймите, мне ужасно неудобно, но... - я был бы вам очень признателен, согласись вы подумать о прибавке для меня...

- Прибавке? - повторил Шазель, налив вторую рюмку. - Прибавке...

К ним, не спросясь, подсела какая-то девица. Улыбнулась старику, и тот под столом сжал её коленку. Ей было не больше двадцати, вот только лишняя полнота портила. Но было в ней нечто притягательное...

- Взгляни, - шепнул Шазель, поглаживая пухлую руку, - вот моя маленькая кокетка. Правда, Малле, она прелесть? Зовут её Мерилин. Представляешь?

Он прыснул от смеха в рюмку. Франсуа, тоже повеселевший от спиртного, нашел это забавным. Девица не смеялась, лишь мерила мужчин холодным взглядом. И наконец сказала:

- Что, проведем вечерок вместе?

Директор Шазель вдруг повел себя как-то неуверенно.

- Не знаю... Слушай, ты пока выпей и оставь нас одних. Нам нужно поговорить.

Мерилин встала и присоединилась к толпе у стойки.

- О чем это мы?

- О моей прибавке. Давно уже шли разговоры, что я смогу получить свою долю в прибылях...

- Ах, да! Дружище, нужно было раньше напомнить! Знаешь ведь, у меня столько дел...

- Так что, - не отставал Франсуа, - вы согласны?

- Разумеется! Но только ты выбрал неподходящий момент для таких разговоров. Вернемся к этой теме в агенстве, на свежую голову... А теперь скажи, нет желания побаловаться с какой-нибудь цыпочкой? Я знаю одну, которая придется тебе по вкусу.

- Нет, спасибо, - сказал Франсуа, вставая. - До завтра! Желаю удачной ночи!

IY.

В большом зале агенства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агенства, просматривал почту. Шазель ещё не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.

В интеркоме задребезжал голос секретарши.

- Мсье Малле, звонят мсье Шазелю. Вы будете говорить?

- Соедините.

Взял трубку. У собеседника был какой-то неопределенный акцент.

- Алло? Это мсье Шазель?

- Мсье Шазеля нет, у телефона Франсуа Малле. Чем могу служить?

Собеседник как будто колебался.

- А... а мсье Шазель сегодня будет?

- Должен быть.

- В таком случае я позвоню позднее... Нельзя ли мне узнать его домашний номер?

- А можно узнать кто говорит? - Франсуа взял ручку.

Трубку повесили. Малле, пожав плечами, сделал то же самое. Какой-то чудак или приезжий. Инструкции были строгими: ни в коем случае не давать домашних телефонов сотрудников агенства.

Тут кто-то постучал по стеклу. Подняв глаза, увидел одного из художников.

- Входите...

Вошел Мишель Каст, расстилая на столе рулон бумаги. Франсуа поудобнее откинулся в кресле, со знанием дела оценивая рисунок.

- Гм, неплохо, - заметил он, - только, быть может, слишком старательно прописано в деталях. Нужно подать первым планом то, что хочешь подчеркнуть. Например, ногу этой женщины.

Каст внимательно слушал замечания. Лицо его прояснилось.

- Вы правы, сейчас переделаю.

Достав уголек, он несколькими штрихами что-то исправил на листе, тут же показав Малле результаты.

Теперь на первом плане доминировала женская нога, чуть согнутая в колене.

- Отлично, - похвалил Малле, - теперь сделай это в два цвета и клиент будет в восторге.

Каст вышел, теперь Малле занялся иллюстрированными журналами. Листая их, Франсуа интересовался в основном рекламой. С обложки "ЭЛЛЕ" ему улыбалась Джульетта в облегающем купальном костюме и причудливой шляпе, смахивавшей на абажур. Глядя на фото, Франсуа мечтательно расслабился.

Мелькнувшая тень заставила его поднять взгляд. Перед его "аквариумом"торопливо прошел Шазель, в плаще из верблюжьей шерсти и надвинутой на глаза фетровой шляпе.

- "Лицо прячет, видно славно погулял ночью. Удивительно, как ещё держится на ногах. У большинства мужчин в его возрасте нет уже такой прыти, но шеф - другое дело. Кончится тем, что когда-нибудь его удар хватит. Но пора с ним повидаться..."

Нажал кнопку интеркома.

- Мсье Шазель, я могу зайти к вам?

- Не сейчас, я занят. Я вас приглашу.

Голос шефа звучал резко и агрессивно. Явно с похмелья. Малле погрузился в текущую почту. Еще три фирмы собрались расторгнуть договоры с агенством. Фирмы, правда, мелкие, но три сразу... Это сулило немалые убытки.

Поставив красным карандашом на письмах свою визу, Франсуа взглянул на часы. Без четверти двенадцать. Его внезапно потянуло выпить. Коснувшись пиджака, чтобы как обычно ощутить выпуклость фляжки, он пришел в ярость, нащупав пустой карман и вспомнив, что утром счел излишним брать с собой спиртное. Теперь его мучила не жажда, нет, потребность гораздо сильнее, как потребность в наркотике. Закурить! Может быть, это отвлечет!

Но у него не оказалось даже сигарет! Встал, вышел в шумный общий зал и обратился к первому попавшемуся художнику:

- Марсель, закурить не найдется?

- Есть. Берите всю пачку.

- Нет, мне столько не надо.

Кто-то подсунул ему зажигалку.

Вернувшись в"аквариум", он глубоко затянулся, но дым был слишком слабой заменой алкоголя. Время шло к полудню. Чем занят Шазель? Не позабыл ли он их разговор прошлой ночью?

Почему не вызывает к себе?

Вконец разволновавшись, сказал в интерком:

- Мсье Шазель, вы не могли бы меня принять?

- Если вы настаиваете...

Теперь не оставалось сомнений - шеф был не в настроении. Неудачно, но Франсуа горел желанием обрадовать жену хорошей новостью. Постучав, вошел в роскошный кабинет. Шазель, сонно осевший в кресле, недоуменно уставился на него. Приблизившись, Франсуа подвинул себе кресло и сел. Не зная, с чего начать, с деланной улыбкой спросил:

- Удачно прошел вечер?

- Так себе. Что там у вас?

От агрессивного тона шефа Малле едва не растерялся, но все же выдавил:

- Вы помните наш вчерашний разговор? Я вам напомнил насчет моей прибавки и вы сказали, что...

- Да, припоминаю...

Больше он ничего не сказал. Настала тишина. Потом Франсуа начал снова.

- Так значит вы согласны?

- С чем?

Все шло не так. Франсуа, все более волнуясь, закончил:

- Чтоб я имел долю в прибыли агенства. Давно уже об этом говорилось...

И опять тишина. Франсуа пожалел, что идя к шефу не взял сигарет, чтобы держаться увереннее. Чтобы занять чем-то руки, достал ключи от машины и машинально крутил брелок - ониксовый шарик. Видимо, уже наступил полдень из-за перегородки доносился шум, - это сотрудники покидали помещение, оставляя его с глазу на глаз со стариком, лишая надежды, что кто-то войдет и прервет тягостное молчание. Шазель по-прежнему не говорил ничего, только передвигал бумаги, разложенные на столе.

Франсуа уже выдохся. Добавить было нечего. Теперь слово за шефом, только тот явно не горел желанием вести беседу, только равнодушно взирал на Малле.

Тот, избегая взгляда шефа, стал разглядывать свои ботинки и заметил, что один шнурок развязался. Как он раньше не заметил!

Шазель протянул:

- Вы хотите иметь свою долю в доходах агенства... Ну конечно, речь об этом идет ещё с прошлого года. Вы сейчас получаете...

- Сто пятьдесят тысяч франков в месяц.

- Сто пятьдесят тысяч, - медленно повторил Шазель, уставившись в пустоту. - Это совсем неплохо, если хотите знать!

- Да, но я столько получаю уже два года. За это время все так подорожало...

- Избавьте меня от подобных замечаний, мсье Малле.

- "Нет, он явно плохо выглядит. Что с ним случилось? Или он ночью надо мной насмехался?"

- Малле, - произнес вставая Шазель, - вы уже давно работаете в нашем агенстве. Мои компаньоны и я были весьма довольны вашей работой, но только до прошлого года.

Франсуа пытался протестовать, но шеф решительным жестом прервал его на полуслове. И продолжал: - Уже несколько месяцев вы много пьете. Не возражайте, в агенстве вы стали посмешищем. С самого утра, едва появившись на работу, вы уже на взводе. За день вы неоднократно прикладываетесь к бутылке в туалетах и тому подобных местах. Одним словом, такое поведение подрывает авторитет, которым должен пользоваться человек с вашим положением. Ваши функции состоят в контактах с солидными фирмами, а их представители слишком хорошо видят состояние, в котором вы как правило находитесь, и это не производит хорошего впечатления. Вы считаете, что можно воспринимать всерьез рекламное агенство, главный дизайнер которого под хмельком с утра до вечера?

- Позвольте, я...

- Извольте молчать. Я полагал, что это не отражается на вашей работе, но вот уже три месяца слишком часто дело доходит до аннулирования договоров нашими клиентами. Судя по всему, ценность ваших рекламных идей стремительно падает. В итоге художественный уровень Главного Рекламного Агенства близок к нулю. И я прекрасно понимаю, почему наши клиенты обращаются к другим. Вы, мсье Малле, разоряете нашу фирму. Еще вчера, не помешай я вам, закупили бы эскизы той маленькой интриганки без искры таланта за душой. Вы принимаете любые бездарные рекламные проекты, любые затертые идеи. Нет, вы больше не годитесь для этой работы! Вы человек конченый! Я верю, что у вас могут быть уважительные причины для пьянства, но меня они не интересуют. Не нужны мне ваши оправдания. И когда вы заявляетесь просить повышения, это просто смешно! Доля в прибылях? Какие у агенства прибыли? Хотите знать цифры?

Подскочил к стене, где на планшете виднелись разноцветные столбики диаграмм.

- Подойдите сюда!

Франсуа поднялся и подошел к таблицам. Ему казалось, что все это кошмарный сон.

- Смотрите. Вот прошлый год. Оборот: 53 миллиона в первом квартале. В этом году-34 миллиона. Цифры не лгут! И это при том, что мы подняли наши расценки на 10%. Второй квартал прошлого года-77 миллионов, в этом году-только 69 миллионов! И что? Кто за это в ответе? Может быть я? А может Моро или Бергман, которые уже восемь месяцев в Америке? Нет, это вы, Малле! Вы и только вы!

Франсуа сделал неопределенный жест рукой.

- Это все потому, что за это время мы потеряли заказы Вителя, который...

- Вот именно! Витель теперь работает с "Синергией". А почему?

- Потому что"Синергия"предложила ему лучшие условия. Вы не помните? В прошлом году вы отказали им в оптовых скидках...

Шазель ядовито рассмеялся.

- Я мог ожидать, что вы попытаетесь свалить все на меня! Но как бы там ни было, мы теряем массу денег из-за вашей безответственности. И прошу запомнить-впредь терять не собираемся!

Франсуа, отступив, тяжело опустился в кресло. Шазеля он видел как в тумане. Директор уселся за стол, размахивая пачкой бумаг.

- Видите вы эти письма? АМГ, студия"Астор","Пресс де ля сите"... Мы теряем нашу лучшую клиентуру. И причина-в другом месте их обслуживают лучше. Эти письма пришли сегодня утром. Вчера были три других. А вы собрались поучаствовать в прибылях! Ха-ха-ха! Это вы - причина убытков! А как вспомню ваши детские маневры вчера вечером! Чего вы хотели добиться? Думали, что за дружеским приглашением тут же последует благодарность? Что я не осмелюсь отказать в вашей просьбе? Вы ошибаетесь, мой дорогой!

Франсуа был не в силах прервать тишину, повисшую после этих слов. Был не в состоянии думать, говорить, защищаться. Шазель в чем-то был прав, но крайне несправедлив...

Директор раскурил сигару, дым которой заклубился вокруг Франсуа Малле.

- Разумеется, - снова начал Шазель, - не в прибавке дело. Вы наверняка думаете занять пост директора, когда я его оставлю! Но уже сейчас можете поставить крест на этих мыслях!

С наслаждением затянулся сигарой. По запаху Франсуа узнал"Корону".

- Вы катитесь под откос, Малле, - с деланным сочувствием продолжал Шазель, - но я дам вам шанс выкарабкаться. Слабый шанс, но попробуйте им воспользоваться, если хотите. Значит так: через три недели Бергман и Моро возвращаются из США. Сегодня я получил телеграмму. Я должен буду представить им отчет о результатах за время их отсутствия. У вас есть три недели, чтобы доказать им и мне, что вы ещё способны работать по-настоящему. Если за три недели ничего не изменится, я даю вам слово, я вас уничтожу, и без всяких сожалений! Вам останется только подыскать себе другое занятие. Но не нужно добавлять, что когда мы вышвырнем вас из нашего агенства, ни одна другая фирма не захочет иметь с вами дело. Так что...

Зазвонил телефон. Шазель положил сигару в хрустальную пепельницу и снял трубку.

- Алло? Да, это я... Кто говорит? Послушайте, я спрашиваю, кто...

Франсуа стал свидетелем неожиданной сцены. Шазель, слушая собеседника, изменился до неузнаваемости: лицо его, которое благодаря регулярному массажу казалось обманчиво молодым, теперь заблестело от пота, морщины проступили отчетливее, губы дрожали. А когда он заговорил, голос был уже не повелительный, а дрожащий и покорный.

- Нет, вы не посмеете... Но... это невозможно. Я прошу хотя бы подождать... Я не один. Прошу позвонить позднее.

Трубка с грохотом упала на аппарат. Шазель, проведя шелковым платочком по мокрому лбу, повернулся к Малле.

- Вам понятно, что я сказал? Три недели! А теперь я хочу остаться один.

Франсуа встал и направился к выходу. Закрывая дверь, успел ещё заметить, как Шазель достает из стола бутылку виски. А через миг он уже был в огромном пустом зале, наедине со своими проблемами.

- "Не могу поверить, что такое возможно. Слушая его, так и хотелось броситься и посчитаться с ним. Не знаю, что меня удержало, но готов был прикончить его как собаку. Такая скотина не имеет права на жизнь... Это несправедливо."

Y.

Джульетта давно уже присматривалась к мужу. Франсуа ел молча, сидя рядом с дядюшкой Августом, опустив взгляд в тарелку. Стоявшая перед ним бутылка вина уже опустела. Джульетта вытерла рот салфеткой и спросила:

- Что с тобой, Франсуа? Уже две недели ты не в себе. Ну и...

Не договорив, покосилась на бутылку. Франсуа пожал плечами и сказал, все ещё не глядя на жену:

- Ничего не случилось. Я уже сотни раз говорил тебе, что попросту устал. Переутомился. И пью, только чтобы хоть как-то держаться. У меня в агенстве масса работы, но уверяю тебя, все идет хорошо!

- "Да уж, можешь мне поверить. Никогда ещё так худо не было. Клиенты как сговорились расторгнуть с нами все договоры. Через неделю, когда вернутся компаньоны Шазеля, мне тут же дадут под зад. Ну, а это конец!"

И он ещё раз повторил:

- Все в порядке.

Джульетта молчала, не переставая украдкой наблюдать за ним. Она была серьезно обеспокоена состоянием мужа, что не мешало каждый вечер отправляться куда-нибудь с приятелями. Возвращалась все позднее. Франсуа, который целыми ночами не спал, слышал, как она крадется на цыпочках в свою комнату.

А если она обо всем знала?

Дядюшка Август, беря десерт, уронил вазу. Подошедшая Жанна поправила ему салфетку, сползшую с шеи. Когда служанка ушла, Джульетта сказала:

- После обеда у меня в агенстве съемки, я к тебе загляну.

- Очень мило.

Она сочувственно улыбнулась.

- Ты неважно выглядишь, бедняга, но на следующий месяц наконец получишь прибавку. Все-таки есть правда на свете. Видишь, Шазель не мог тебе отказать. Жаль, что ты не обратился к нему раньше. Он же знает, что именно ты делаешь для агенства больше всех.

- Да, да, - подтвердил он, страдая в душе.

- "О Боже, когда же она замолчит! почему она все говорит и говорит? Она ни в чем не отдает себе отчет. Уже пятнадцать дней я скрываю от нее, как умею, свои проблемы. Нужно было рассказать ей, чем кончился мой разговор с Шазелем, но не отважился. Под конец месяца придется снять деньги в банке, чтобы она могла и впредь верить, что я получил прибавку. Но что потом? Когда я потеряю работу, все попытки скрыть это будут напрасны. Ведь она по-прежнему позирует в агенстве для рекламы. Чтоб её черти взяли!"

Жанна поставила перед ним новую бутылку вина. Наполнил бокал, выпил и встал из-за стола со словами:

- Все работа и работа... Уже нужно лететь. Так что увидимся вечером.

- Конечно.

На улице ярко светило солнце.. Женщины уже надели весенние платья, хотя и было ещё холодновато. Франсуа направился к машине, ища по пути в карманах ключи. Перед его машиной стоял 4CV Джульетты. Кисло покосившись на него, Франсуа сел за руль.

В агенство он прибыл первым, но двери уже были открыты. Вначале это его удивило, но войдя, сразу вспомнил, что со вчерашнего дня там работали сантехники, ремонтируя водопровод.

Пойдя вымыть руки, воспользовался одиночеством, чтобы пропустить пару глотков коньяку.

- "Даже сорок восемь часов я не выдержал, когда решил не пить. И подумать только, все из-за Шазеля! Если через восемь дней меня вышвырнут на улицу, что делать? Все рекламные агенства битком забиты!"

Старательно причесавшись, пожевал ментоловую пастилку, чтоб отбить дух спиртного, и покинул туалет. Выходя, споткнулся о груду деталей и труб, брошенных ремонтниками. Машинально поднял с земли кусок свинцовой трубы сантиметров тридцати длиной и задумчиво ударил им себя по ладони. Продолжая эту забаву, пересек пустой зал. Задерживался перед каждым кульманом, оценивая эскизы. Когда очутился в своем"аквариуме", неподвижно уселся, с отвращением глядя на бумаги, которыми был завален стол. Сидел, невидящим взглядом уставившись в пустоту. Через десять минут все соберутся и начнется... Он же будет делать вид, что работает, хотя сам не в состоянии думать ни о чем, кроме того, что вот-вот рухнет вся его предыдущая жизнь. В возрасте сорока лет, когда пора уже иметь стабильное материальное положение, он останется безработным, разве что папаша Шазель сменит гнев на милость.

От такой мысли он даже подпрыгнул, блуждающим взглядом уставившись на стеклянную табличку с выписанным во всю ширину своим именем. И внезапно изо всех сил ударил по ней свинцовой трубой, которую до сих пор сжимал в руке.

В этот момент двери в глубине зала распахнулись и начали входить сотрудники. Заметив, что Малле уже в своей стеклянной клетке, прекращая разговоры торопливо занимали места. Их явно занимало, почему он так рано вернулся...

Малле попытался поспешно спрятать трубку, вначале попытавшись сунуть её в карман, потом кое-как спрятав в папке, поставленной у ножки стола. Разбитое стекло как-нибудь объяснит, или вообще не будет объяснять. К тому же стекло только треснуло, а не разбилось. Пока же трещину прикрыл листами бумаги.

- "Собрались уже почти все. Те, что уже сидят, шепчут входящим: Вы видите? Малле уже на месте! Что-то будет! Никто ещё не догадывается, что произошло между мной и шефом. Я слышу, слышу:"-Малле какой-то не такой... и давно уже."И хиханьки. Но нет, ничего они не узнают до самого последнего момента. Еще счастье, что та сцена пятнадцать дней назад разыгралась во время обеденного перерыва... Никто ничего не знает. Ни они, ни Джульетта, которая воображает, что я здесь незаменим! Все знаем только я и Шазель, а он ещё не говорил даже с компаньонами. Ах, если бы он совершил хоть один добрый поступок и сдох до истечения этой недели! Меня бы назначили директором на его место..."

Словно в ответ на это Виктор Шазель продефилировал перед "аквариумом", даже не глядя на Франсуа, и заперся у себя в кабинете.

- "А если мне пойти поговорить с ним? Если признаться откровенно, в какой я нахожусь ситуации? Нет, он бы только рассмеялся мне в лицо, единственное, что имеет для него значение-это цифры доходов. Он знает только, что после годичного отсутствия возвращаются его компаньоны, и им придется дать отчет. И на заклание отдаст меня! Хоть это по его вине агенство все теряет позиции. Именно он губит эффект моей работы!"

В этот момент заметил мадемуазель Стено, которая направилась в сторону кабинета директора и, разгладив юбку, постучала в дверь, после чего исчезла за ней. Нет, все были по горло сыты стариком, и уйди он, все агенство вздохнуло бы с облегчением.

Решив кое-какие неотложные вопросы, Шазель покинул кабинет. По дороге всех, кроме Малле, которого демонстративно игнорировал, одаривал взглядом доброго хозяина. Потом исчез-его рабочий день закончился.

Время до пяти часов тянулось немилосердно долго. Франсуа как раз вспомнил обещание Джульетты. Ведь та должна была позировать в студии. Хотел было позвонить, но поколебавшись, решил, что просто спустится туда. Выходя, предупредил мадемуазель Стандард:

- Я в студии.

- Хорошо, мсье Малле.

На лестнице хлебнул немного. Его нервы, постоянно напряженные, требовали добавочной дозы спиртного. Порочный круг. Пожевав ментоловую пастилку, вошел в студию, на дверях которой лампы не светились.

- Есть тут кто?

Студия казалась пустой. Было темно. На голос Франсуа откликнулся Фрэнки-режиссер, державшийся с ним запросто. Тот включил свет и подал Малле руку. Видимо, отдыхал, ибо на этот раз был без своего пластикового козырька. Спросил: - Что привело вас сюда? Работа кончена, и я как раз проявляю. Хотите взглянуть?

Франсуа шагнул за ним в темноту. Кое-как разглядел какого-то мужчину и женщину в белой блузке, которые развешивали мокрые отпечатки.

- Взгляните как следует, - предложил Фрэнки, - я уверен, что вышло хорошо.

На нескольких снимках Франсуа различил улыбающуюся Джульетту в вечернем платье. Фрэнки пояснил:

- Это для рекламы духов "Кисс".

- Давно отсюда ушла моя жена? - спросил Малле. Фрэнки наморщил лоб.

- Часа два назад. Мы ещё не закончили съёмки, но пришел шеф и они ушли вместе. Придется заканчивать завтра утром.

- Шазель? Он ушел с моей женой?

- Ну да. Пришел, когда мы сделали всего три снимка. Понаблюдал немного, потом вступил в какой-то спор с Джульеттой. Если я правильно понял, речь шла о вас. В конце концов ушли вместе. Разговор был довольно острый и касался каких-то денег. Кажется, ваша жена добивалась прибавки. Знаете, меня такие разговоры не интересуют, так что...

Через минуту Франсуа опять был на лестнице. Все стало совершенно ясно.

- "Конечно же, так и должно было случиться! Пришел старик, начал любезничать с Джульеттой. Ну а она и поблагодарила его за мое повышение. Какое повышение? - удивился Шазель. - То, которое вы пообещали Франсуа. Старик, должно быть, от души посмеялся. А потом выложил правду. Но почему она ушла с ним?"

И тут же в голову пришло простое объяснение.

- "Я словно слышу Шазеля: мадам Малле, с хорошенькой женщиной всегда можно договориться... Ведь вы прекрасно знаете, что нравитесь мне, и что хватило бы сущей ерунды... Вы меня понимаете? И я готов буду забыть мой разговор с вашим мужем, при условии, разумеется, что это останется между нами. Подумайте как следует. Ведь вы достаточно умны, чтобы понять, что вам выгоднее... Джульетте не пришлось долго думать: но вы мне обещаете, что муж останется в агенстве?"

Франсуа сжал кулаки. Время для него остановилось. Перед глазами маячили ужасные картины, казалось, он слышит вздохи и стоны... Замер на ступеньках, не в состоянии двигаться, пока мимо него не потекли смеющейся гурьбой сотрудники, закончившие работу. Для них с концом рабочего дня кончились и все заботы. Франсуа стал в сторону, чтобы пропустить их, потом, когда на лестнице вновь воцарилась тишина, вошел в зал.

Стемнело. Франсуа казалось, что он бесконечно долго тащится к своему "аквариуму". В конце концов, закрыв за собой дверь, сел за стол с треснувшим стеклом. Еще не взявшись за телефон, достал фляжку с коньяком, и только потом набрал свой домашний номер.

Два гудка-и трубку сняли. Послышалось чье-то бурчание. Это дядюшка Август, как всегда ужасно довольный, что мог снять трубку. Но тут Франсуа услышал голос Жанны.

- Алло, Жанна, это мсье Малле. Жена вернулась?

Жанне всегда было не по себе при разговорах по телефону, поэтому она выкрикивала каждое слово.

- Нет, мсье! Хозяйка звонила, что не вернется к ужину.

Трубка упала на стол. На другом конце провода Жанна спросила:

- А вы вернетесь? Я спрашиваю, потому что не люблю накрывать одному дядюшке Августу.

Франсуа, не отвечая, положил трубку. Ну вот, все ясно. Шазель добился своего. Для Джульетты это такая мелочь...

- "Но только не для меня! Джульетта и этот облезлый старик! Ее нагое тело в лапах этой скотины! Она не колебалась! Если вечером, когда вернется, я закачу по этому поводу скандал, будет удивлена. Но, дорогой мой, заявит, - это все для тебя, чтобы ты мог работать дальше... О, нет, нет!"

Выпить! Срочно выпить! Но фляжка была уже пуста. Бросил её в мусорную корзину. Машинально надел плащ, шляпу и взял папку. Не забыл даже выключить свет.

Поспешно спустившись по лестнице вниз, вошел в кафе напротив, куда никогда ещё не заглядывал, чтобы не встретить коллег из агенства.

- Один коньяк.

Порция была до смешного мала.

- Повторить.

Бармен, знающий свое дело, махнул рукой на бутылку поблизости. Франсуа согласно кивнул и через миг его бокал был снова полон. Пить, чтоб забыть об этой мерзости, напиться вдрызг.

- Еще раз повторить.

- Простите, - повернулся к нему бармен, - я не хочу вмешиваться, но это не лишнее?

- Сколько с меня?

Бармен назвал сумму, Малле положил две бумажки по тысяче франков и вышел, не взяв сдачу. Его охватил свежий ночной воздух, но он вернулся в бар.

- Дайте жетон для телефона.

В подвале, в одной из кабин, парочка целовалась, разговаривая одновременно по телефону. Франсуа заперся в другой кабине, где воняло кошачьей мочой. Руки у него так тряслись, что жетон выпал и закатился в угол. Франсуа пришлось открыть двери, чтобы нагнуться и поднять его. Наконец он набрал домашний телефон Шазеля.

- Алло? - услышал он голос старика.

- Шазель? Это Малле. Вы знаете, почему я...

Щелчок-трубку положили на место.

Франсуа отупело уставился на молчащий аппарат. Шазель над ним издевается! Бросил трубку! Значит, он был с Джульеттой...

Папка с документами неимоверно оттягивала руку. Открыв её уставился на свинцовую трубу. Орудие смерти... Истинное орудие смерти.

YI.

Свинцовая трубка в папке оттягивала руку все сильнее, словно напоминая Франсуа Малле о своем присутствии. Второй бармен запомнил его уже пьяным, третий-отупевшим.

- Мартини.

- Двойной виски.

- Еще коньяк.

Пить что угодно, лишь бы пить. Пить, чтобы только ощущать, как наполняет его алкоголь, как постепенно овладевает тот его телом и душой. Никогда ещё выражение"пить, чтобы забыть"не казалось ему таким верным.

Пока он пьет, забудет обо всем. Не будет больше слышать голос Виктора Шазеля:"-Вы человек конченный! Если за три недели..."Не будет видеть его рук, ползущих по телу Джульетты... Но почему не приходит забытье? Почему?

- Еще раз то же самое.

- Простите, мы уже закрываем.

Вновь улица, темная и молчаливая. И все та же тяжесть в руке-свинцовая труба. Который может быть час? Под фонарем взглянул на часы, но стрелки прыгали перед глазами. Подняв голову, крикнул:

- Который час? !

Голос его разнесся эхом по опустевшей улице. Чье-то окно распахнулось и кто-то иронически ответил:

- Час пьяниц.

Он горько рассмеялся. Час пьяниц! Час хулиганов и бродяг.

Ведомый инстинктом, оказался возле своей машины, оставленной напротив агенства. Долго возился, прежде чем открыл дверцу. Брелок-шарик из оникса неритмично ударялся о металл. Наконец сел на сиденье и упал головой на руль.

- Вам нехорошо?

Поднял мутный взгляд на спрашивавшего.

- Нет, ничего, спасибо. Который час?

- Половина двенадцатого.

Человек удалился. Франсуа опустил стекло, полной грудью вдыхая холодный воздух. Постаравшись собраться, тронулся с места.

- "Немедленно поеду к Шазелю и скажу ему все, что думаю. Все было только маневром чтобы переспать с Джульеттой. Я ему морду набью."

Оказавшись вскоре на площади Клиши, проехал вдоль огромного фасада студии Гомон на улице Коленкур. Внизу находилось кладбище, к которому вели длинные, обсаженные деревьями лестницы. Он хорошо знал этот район, когда-то часто здесь бывал, а последний раз сопровождал Шазеля после вечернего бриджа.

Миновал проезд, где металлическая баллюстрада виадука сменялась белой каменной стеной. Улица Дамремон. У номера 30 притормозил, подыскивая место, где бы поставить машину. Нашел его только у дома 44. После долгих маневров пристроил наконец машину и поднял взгляд на освещенные окна второго этажа.

Перед его машиной вдруг взревел мотор и зажглись фонари какого-то черного 4CV. Отупевший, застывший беспомощно Франсуа следил за маленькой машиной, выехавшей из ряда стоящих и быстро удалявшейся. С опозданием сообразил, что это могла быть Джульетта.

- "Все сходится. Агенство они покинули около четырех. Теперь почти полночь... Восемь часов вместе! Приехал бы на несколько минут раньше, увидел бы её, выходящую оттуда, и был бы окончательно уверен... Но это она и была! Черный 4CV... Ее манера рвать с места... Проскочила у меня под носом, а когда я вернусь, будет уже в постели, словно ничего не случилось..."

На втором этаже погас свет.

- "Ну конечно, третье окно слева... Его комната. Разумеется, сейчас, когда получил, что хотел, гасит свет. Электричество беречь надо! Скотина! Ну, я до него доберусь..."

Рванул молнию папки. Правая рука сжала свинцовую трубу. Да, попадись ему Шазель, убьет на месте...

- "А почему бы и нет? Кто узнает, что я тут был? Улица пуста, консьерж давно спит... Достаточно войти и позвонить в дверь... Прислугу он наверняка отправил, чтобы остаться с глазу на глаз с Джульеттой, значит сам откроет мне дверь. Стану в тени и..."

Машинально забрал из замка зажигания ключи, зажав их в левой руке. Вышел из машины, не закрыв двери. Надвинул шляпу на лоб. Огляделся по сторонам. Он потел, веко дергалось. Правая рука изо всех сил сжимала свинцовую трубу.

В тот момент, когда уже собрался перейти улицу, двери дома, за которым он наблюдал, распахнулись. Торопливо укрывшись в тени машины, он замер. Ненависть его росла с каждой минутой.

- "Это он, я знаю, что это он. Я уверен в этом. Полночь, и он выходит из дому, как каждую ночь. Ему ещё мало. Недостает девок и приятелей из бистро. Это он..."

Протер тыльной стороной ладони залитые потом глаза. Алкоголь начинал действовать, он задыхался. Сунул пальцы за воротник, отрывая пуговицу. Дышал хрипло и неровно.

Человек удалялся довольно быстро, но когда проходил под фонарем, Франсуа распознал знакомую мягкую шляпу и плащ из верблюжьей шерсти. И тогда, оставаясь на своей стороне улицы, так чтобы расстояние между ними было около двадцати метров, Франсуа двинулся за ним, укрываясь за цепочкой машин. Новый план созревал у него в мозгу, затуманенном алкоголем и ненавистью.

- "Через пару минут свернет направо и взойдет на виадук. Если там никого не будет, догоню его без шума. Даже шанса ему не дам. Ударю сзади, потом возьму за ноги и отволоку на кладбище. Там его найдут только утром..."

Ускорил шаги. Мужчина свернул направо, как и предвидел Франсуа. У перекрестка перешел на другую сторону улицы. Проехали два автомобиля.

- "Нет, мой план неполон. Перед тем, как сбросить его с баллюстрады, нужно обыскать карманы, тогда будут думать, что убили при грабеже... В этом районе часто случаются ночные грабежи..."

Внезапно он замер. Идущий в десяти шагах перед ним мужчина остановился, чтобы найти спички. Дым долетел даже до Франсуа. Узнал запах сигары."Корона". Тихонько приблизился, держа трубу наготове...

- "Но что он делает? Господи, переходит дорогу! Неужели заметил меня... Нет, не может быть... О, моя голова! Я слишком много пил и мысли путаются... Нужно что-то делать, он сейчас перейдет виадук и будет поздно!"

Почти догнал Шазеля и уже заносил руку, когда какой-то автомобиль ослепил его светом фар. Франсуа растерянно остановился. Когда автомобиль исчез, кинулся почти бегом за мужчиной, уже даже не стараясь соблюдать осторожность, решив покончить с этим как можно скорее.

Шазель, сунув руки в карманы, даже не обернулся. Пыхал сигарой, не догадываясь, что его ждет...

- "Если ударю по голове, шляпа ослабит силу удара. Лучше будет целить в висок, в правый висок, изо всех сил..."

С глухим хрустом свинцовая труба ударила в висок мужчины, который пошатнулся и рухнул вперед, Франсуа ощутил что-то вроде огромного облегчения.

- "Вот и все. Я должен был это сделать. Даже если меня за это приговорят к смерти, я счастлив. Вот он мертв, он у моих ног. Мертв за все то зло, которое мне причинил, и за то, которое ещё мог причинить."

Свинцовая труба, уже ненужная, упала на асфальт. Франсуа нагнулся, ухватил труп под мышки, пытаясь поднять, но ему это не удалось; тело выскользнуло из рук, он опасливо оглянулся вокруг. Кто-то шел.

Вновь наклонился, напряг все силы, и на этот раз сумел поставить тело вертикально. Хотя ночь была темна, уличный фонарь находился не настолько далеко, чтобы им остаться незамеченными. Что делать? Шаги приближались.

Отчаянно напрягая силы, Малле привалился к железной баллюстраде моста, и попытался как-то прислонить к ней труп. Казалось, Шазель перегнулся от приступа колик. Шаги были уже совсем близко, и пьяный голос спросил:

- Эй, любовнички, огонька не найдется?

- Не курю, - ответил Франсуа, почти лежа на трупе.

- Нехорошо, - осуждающе протянул незнакомец, - тогда может быть найдется с полсотни франков?

Подошел ближе, почти касаясь Франсуа, который ощутил запах дешевого вина. Поспешно обыскав карманы, нашел горсть монет и вручил их клошару. Тот не скрывал радости.

- Слушай, ты отличный парень!

Положил руку на плечо Малле, который вздрогнул и попытался освободиться. Но бродяга держал его крепко и бормотал:

- Послушай, не будь ты со своей девчонкой, я пригласил бы тебя пропустить по стаканчику...

Фары проезжавшей машины неярко осветили плащ и шляпу Шазеля. Пьяница воскликнул:

- Глядите-ка! А это что такое? Вот так красотка!

Удивленно хихикая, удалился в ту же сторону, откуда пришел.

Франсуа, который из последних сил поддерживал труп на баллюстраде, освободился от груза, чтобы утереть лицо, покрытое потом. Тело мягко соскользнуло вниз, на тротуар у ног убийцы.

- "Это слишком опасно. Еще есть время бежать, к сожалению, придумывать что-то некогда. Этот пьяница меня вряд ли опознает, потому что почти не видел. Но если кто-то проезжающий остановится, я погиб! Нужно уносить ноги! Поздно! Приближаются какие-то люди, путь отрезан. Срочно что-то придумать! Если столкнуть Шазеля через баллюстраду, услышат звук падения, заметят меня и окружат, а я в таком состоянии даже не смогу скрыться. Нужно что-то придумать, быстрее, Господи! Лестница! Это мой последний шанс!"

Ухватив труп за ноги, как впряженный в упряжку устремился вперед, направляясь к каменной лестнице, ведшей на кладбище под виадуком. Та была метрах в десяти оттуда, левее, в темном закутке. Нужно добраться туда, прежде чем его заметят люди, смех которых он слышал за спиной.

Наконец успел спуститься на три ступеньки, тяня тело за собой, и спрятаться в тень. Его миновала подгулявшая компания, громко голосившая:

- Здорово гульнули!

- И ещё гульнем!

- Возьмем по бутылке шампанского...

Опасность миновала. Франсуа перевел дух.

- "Остается теперь стянуть тело пониже, самому подняться по лестнице-и поминай как звали. Риск уже невелик. Теперь даже есть время завершить план и чтобы создать иллюзию ограбления вывернуть его карманы.

- Черт побери! Его шляпа!

Шляпа, видимо, осталась наверху, на тротуаре, когда он тащил труп за ноги. Франсуа не задумываясь кинулся обратно на виадук, по которому как раз проезжал грузовик, сотрясая всю конструкцию. Путь казался Франсуа бесконечно длинным. Наконец он нашарил на ощупь на мостовой шляпу и швырнул её вниз на кладбище.

- "Теперь надо уходить. Что ещё меня удерживает? Чего жду? Кончится тем, что попадусь." Вернулся к тому же месту на лестнице. Ощупав тело, перевернул его, чтобы забраться в карман плаща убитого. Достал бумажник, и в этот момент рука его нащупала какой-то странный предмет, какой-то сверток, который он торопливо схватил. Прямоугольная пачка, перевязанная шнуром.

Когда уже собирался удалиться, какая-то пара задержалась рядом с ним. Слышал их поцелуи, женские вздохи и щебетание:

- Ты меня любишь?

- Конечно. А ты?

- И я тоже.

- Слушай, пойдем ко мне...

- Нет, не хочу...

Франсуа сориентировался, что спустившись по лестнице вниз мог бы выйти оттуда кружным путем и попробовать добраться до своей машины. Но при одной мысли об этом силы его оставили и он опустился наземь рядом с телом человека, которого убил, прижав руку к сердцу, стучавшему в безумном ритме.

- Ты меня любишь?

- Ты сам прекрасно знаешь.

- Тогда почему не хочешь пойти?

- Не хочу, и все. Мы только сегодня вечером познакомились...

- И что с того?

Коснувшись руки своей жертвы, Франсуа был удивлен её теплом. Но тут же себе пояснил:

- "Все в порядке. Прошло всего несколько минут. Только мне время так тянется."

Влюбленные ещё раз расцеловались и ушли. Перед этим мужчина, однако, закурил, небрежно швырнув спичку на лестницу. Падая, та очертила широкую багряную дугу и оказалась на коленях Франсуа Малле.

Ее угасающий красноватый свет все же позволил убийце на долю секунды увидеть лицо своей жертвы. Лицо, совершенно ему незнакомое.

YII.

Мгновенно протрезвев, неверной походкой лунатика он поплелся к машине. Упав на сиденье, обхватил голову руками. Его трясло. По ту сторону улицы на втором этаже, словно издеваясь над ним, светились окна Виктора Шазеля.

- "Что я наделал? Это невероятно-я был способен убить человека? И вдобавок ещё ошибся! Убил кого-то, кого в жизни не видел, и только потому, что тот был одет в плащ из верблюжьей шерсти? Человека, который мог быть отцом семейства, который... Что за идиотизм! Не остается ничего, кроме как..."

Рука Франсуа нырнула в нишу под щитком приборов. Там должен был лежать его револьвер, но рука нащупала пустоту. Оружие исчезло. Франсуа включил свет в салоне, нагнулся и возобновил поиски.

- "Странно... Револьвер был на месте ещё в прошлом месяце, помню, что я его видел. И был недели две назад, когда я отвозил Шазеля, помню, что мы об этом говорили... Господи, так это он его взял, - тот так ему понравился, так жадно его разглядывал. Значит украл его, прежде чем выйти из машины. Определенно он!"

Почувствовал себя несчастнейшим человеком на свете. Им овладело чувство, которое помнил с детства: сердце наполнилось отчаянием и захотелось плакать. Он стал убийцей, убил человека, которого даже не знал, и теперь не может даже покарать себя.

В окнах второго этажа погас свет. Через минуту-другую щелкнул замок ворот. Сквозь слезы Франсуа на этот раз безошибочно узнал силуэт Виктора Шазеля.

Как и тот, был в плаще под пояс. Как тот, слегка надвинул на глаза шляпу. И точно также курил "Корону"... Поспешно удалялся. Прошел под фонарем и сразу исчез, словно проглоченный ночной тьмой.

Судьба, как обычно, жестоко подшутила над Франсуа. Убил невинного человека, а виновник продолжает спокойно разгуливать на своих еженощных прогулках. Ему же, убийце, никогда не знать покоя.

- "А если отдаться в руки полиции? Нет, я не могу этого сделать из-за Джульетты. Ее жизнь будет разбита. Я должен покончить с собой. Дома. С помощью газа, или яда, все равно как."

Протянув руку к замку зажигания, с удивлением убедился, что ключей в нем нет. Потом припомнил, что забрал их с собой, держал в руке. Обстоятельно обыскал карманы. Ключей не было. Попробовал восстановить в памяти все свои действия.

- "Трубу я держал в правой руке, ключи в левой. Шел за Шазелем... то есть за тем незнакомцем, потом... потом убил его. Потом привалил тело к баллюстраде. Двумя руками. Точно, в этот момент и обронил ключи. Не соображал, что делаю... По этим ключам могут меня найти. На брелоке выгравировано мое имя. Их нужно разыскать."

Нет, он не мог. Не в состоянии был покинуть свое безопасное убежище. Мысль, что придется вернуться туда, где лежал убитый им человек, была непереносима. Он бы умер на месте. Его найдут? Какая разница, его уже не будет на свете.

- "Но не могу же я всю ночь оставаться в машине! Должны быть запасные ключи. Но где? В портфеле, разумеется!"

Нашел ключи, завел мотор и тронулся в направлении Трокадеро, мечтая о сладком избавлении, которое принесет ему смерть. Проезжая развязку на Елисейских полях, услышал донесенный ветром бой часов. Один удар. На миг притормозил, чтобы проверить часы. Половина первого. Тронувшись дальше, остановил машину напротив своего дома. Когда открыл дверцу, из дома вышла оживленно переговаривавшаяся группа людей. Пошел навстречу, не узнавая Фехтеров и шведки, даже когда оказался лицом к лицу.

- Привет, Франсуа! - воскликнул Эмиль, протягивая руку.

- Куда вы пропали? - спросила Бриджит.

- Пришлось играть в бридж без вас, - заметила Улла, снова в декольтированном туалете.

Франсуа окинул их ошалевшим взглядом. Потерянный, расстроенный, встревоженный неожиданной встречей, кое-как выдавил:

- Я? Пришлось остаться поработать... Вы были у нас?

Эмиль, прыснув со смеху, похлопал его по плечу.

- Работал? Ну и шутник! Небось, пошел по бабам, а? Но ничего, не бойся, Джульетте мы не скажем.

Бриджит добавила укоризненно:

- Мы много раз звонили вам в агенство, и днем, и вечером! Так что не надо нам голову морочить!

- Звонили мне? Так Джульетта была с вами?

- А вы думали где? Я ей звонила сразу после обеда, чтоб вас обоих пригласить на ужин. Договорились с Джульеттой, что около пяти за ней заеду прямо в агенство. И я приехала как раз в тот момент, когда Джульетта выходила из студии с вашим шефом. Естественно, старик стал распрашивать про Уллу и пробовал тоже напроситься в гости, но Джульетта тут же его осадила. И правильно сделала. Я забрала Джульетту, совсем забыв предупредить вас. Потом звонили, звонили-все впустую, поймать вас было невозможно. Тогда сели ужинать без вас. Короче, только что проводили Джульетту, и предупреждаю, она на вас зла!

- "Как бы там ни было, как все забавно вышло! Как не кататься по земле от смеха? Подумать только, я убил кого-то, решив, что Джульетта провела вечер с Шазелем! А она в это время играла в бридж! И тот 4CV, что видел я у дома Шазеля, не был машиной моей жены, и человек, которого я убил, не был Шазелем! Короче говоря, судьба жестоко посмеялась надо мною!"

Он зашагал в сторону дома, не удостоив словом сбитых с толку Фехтеров, уже не слыша их слов:

- Что за воспитание? Хам!

Франсуа ещё спал беспробудным сном, когда раздался звонок. Было только восемь, и на миг ему показалось, что все события последней ночи были только кошмарным сном. Но очень быстро он вернулся в кошмарную действительность.

- "Что же мне делать? Пойти с повинной или покончить с собой? Нет, не хочу! Так что же, я чудовище? Нет! Но я хочу жить, жить с Джульеттой и быть счастливым, если это ещё возможно!

У него жутко болела голова. С трудом поднявшись, принял холодный душ и сразу почувствовал себя лучше. С ненавистью уставился на свою вчерашнюю одежду, в беспорядке разбросанную по всей комнате. Когда поднял пиджак, оттуда выпала пачка, перевязанная шнурком.

Франсуа присел на край постели, вертя пакет во все стороны.

- "Нет, это не сон. Я убил человека и ограбил его. И у меня его бумажник."

В кармане он нашел бумажник жертвы. Колебался, не решаясь его открыть, словно боясь, что обнаружит там привет с того света. Но в бумажнике оказалось только несколько банкнотов, всего около десяти тысяч франков, какие-то просроченные купоны тотализатора, билеты государственной лотереи и клочок смятой бумаги. Никаких следов, говоривших хоть что-то о личности владельца. Франсуа, все более озабоченный, разровнял скомканный клочок бумаги. На нем был виден написанный карандашом адрес: улица Дамремон, 44. Адрес Виктора Шазеля. И все.

Оставался пакет продолговатой формы, толщиной сантиметра полтора, обернутый в коричневую бумагу. Франсуа развязал шнурок, развернул обертку и ошеломленно уставился на банкноты.

Там было десять пачек, в каждой десять банкнотов по десять тысяч франков. Миллион.

Пальцы его непроизвольно разжались. Видел, как содержимое пакета падает на пол и рассыпается, как карты в пасьянсе. Миллион...

- Франсуа, ты готов? - крикнула Джульетта из своей комнаты. Опоздаешь!

Собрав деньги, он сложил их вдвое, сделав пакет намного меньше, и вместе с бумажником своей анонимной жертвы сунул в карман.

- "Мог это быть вор? Или взломщик? Он явно боялся, что может попасться, отсюда отсутствие каких-бы то ни было документов. Но когда я шел за ним, он ни разу не обернулся... Сделай он это, я увидел бы его лицо и никогда...

- Завтрак готов! - крикнула Жанна.

Франсуа поправил прическу и вошел в столовую. Дядюшка Август, в пижаме, накладывал конфитюр на огромный ломоть хлеба. При виде входящего мужа племянницы промямлил что-то в знак приветствия. Франсуа, наклонившись, поцеловал старика в лоб. Такая необычная ласка безумно обрадовала старца.

Появилась Джульетта в легком неглиже. С волосами, собранными в конский хвост, выглядела она прелестно. В руке держала развернутый номер"Фигаро".

- Привет, Франсуа. Доброе утро, дядюшка.

Поцеловав Франсуа, села на свое обычное место, поставив перед собой стакан с соком. Глядя в газету, заметила:

- Я вчера после обеда беседовала с Шазелем и потому не смогла зайти к тебе. Какой ты неловкий, Франсуа! Смотри, всю меня забрызгал!

Франсуа, извинившись, поднял упавшую ложечку и спрятал лицо за чашкой кофе. Под столом нервно тер колено о колено. Джульетта перевернула лист.

- Ну-ну! Готье разнес очередной спектакль! На этой неделе не написал ни одной положительной рецензии. Не иначе печень мучала... Да, мы говорили с твоим шефом о тебе.

Решительно отложила газету и укоризненно взглянула на мужа.

- Почему ты мне ничего не сказал, Франсуа? Ведь прекрасно знал, что рано или поздно я все равно узнаю правду!

Франсуа, испытывая страшные душевные муки, силился сохранить равнодушную мину. Неужели она обо всем догадалась?

- Видишь, мой дорогой, тебе следовало мне все рассказать, а не ставить в неловкое положение. Шазель мне сказал, что отказал тебе в повышении, потому что упали доходы агенства, но это ещё не его последнее слово. Знай он, как всерьез ты все это воспримешь, постарался бы подать это в другой форме. В глубине души он человек чуткий!

- А что... что он, собственно, тебе сказал? - спросил Франсуа.

- Повторил то же, что говорил и тебе, что доходы агенства слишком низкие и в связи с этим не может дать тебе повышения немедленно, но после возвращения компаньонов наверняка будет принято решение в твою пользу. Вот и все. И не было причин две недели ходить как в воду опущенный, мой милый!

- "Да, папаша Шазель разыграл все как по нотам! Кто бы мог подумать? Какая деликатность с его стороны! Значит все, что он тогда мне наговорил, было только уловкой, чтобы запугать меня и заставить лучше работать... Дерьмо!"

- Заверял меня в своем к тебе уважении, - продолжала Джульетта, поднося к губам стакан с соком. - Потом ко мне пришла Бриджит, я закрутилась и совсем забыла предупредить тебя. Но что ты мог делать весь вчерашний вечер? Мы искали повсюду, где только можно!

Франсуа, очень бледный, ответил:

- Я звонил домой, чтобы договориться с тобой. Жанна сказала, что ты ужинать дома не будешь, вот я и затеял небольшой холостяцкий вечерок-ресторан, кино...

- Ах так? А какой фильм смотрел?

Дядюшка Август выручил его, перевернув молочник. Старк явно не заметил благодарного взгляда Франсуа, поспешившего подняться со словами:

- Я спешу в агенство.

Не решился попросить у Джульетты газету, хотя был уверен, что в "Фигаро"еще не будет сообщений о событиях прошедшей ночи.

В баре на площади Трокадеро торопливо развернул "Аврору". Ничего. Выпил кофе, порцию коньяку, и отправился в агенство, так и не решив, что делать.

В общем все шло, как обычно; но хотя ещё не было десяти, шеф уже был у себя. Мишель, заведующая канцелярией, шепнула Франсуа:

- Мсье Шазель хотел вас видеть.

Франсуа натянуто ей улыбнулся. В своем "аквариуме" снял плащ, шляпу, потом постучал в дверь шефа.

- Войдите.

Войдя, сел напротив бюро, из-за которого с каким-то зловещим добродушием взирал на него Шазель.

- Рад вас видеть, мой дорогой Малле. Сигару?

Франсуа не осмеливался взглянуть в глаза старику. Казалось, тот сможет прочитать по его глазам всю вчерашнюю драму. Все ещё не отойдя от ощущения, что убил он именно этого человека, не мог смотреть на него иначе, как на привидение. Приняв сигару, разорвал целлофановую упаковку.

- Благодарю.

Шазель атаковал сразу.

- Вчера я разговаривал с вашей женой. Вы утаили от неё наш последний разговор. Понимаю вас, тем более, что за две последних недели ваша оперативность сошла на нет. Еще восемь фирм отказались от наших услуг!

На губах его появилась приторная ухмылка. Барабаня пальцами по столу, продолжал:

- Разумеется, я не проговорился. Не хотел излишне расстраивать Джульетту, которая вас любит и которая не меньше любит деньги. Не раскрыл ей истинных мотивов моего решения. А решение это окончательное-после возвращения Бергмана и Моро, в следующий понедельник, можете получить в кассе расчет и выходное пособие. В этой фирме нет места заурядным мазилам вроде вас, мсье Малле. И вы сами убедитесь, что его не будет нигде! Завтра я начну поиск нового главного дизайнера, художника по-настоящему талантливого.

Разговор-монолог был окончен. Шазель откинулся на спинку кресла и попыхивал сигарой. Малле, до тех пор сидевший неподвижно, спросил:

- Это вы взяли мой револьвер?

Шеф вначале, похоже, смешался, но потом с усмешкой подтвердил.

- Для чего? - допытывался Франсуа.

- Мало ли что, - пояснил Шазель, - временами мне кажется, что вы готовы меня убить!

YIII.

В вечерней прессе об убийстве не было ни слова. На следующее утро газеты по-прежнему молчали, как и вечерние. Было четыре пополудни, и Франсуа Малле, сидя за столом у себя в комнате, гадал, что же случилось.

- "Быть может, труп ещё не обнаружили... Нет, это невозможно в том месте, где я его оставил! Да сотни человек проходят каждый день по этой лестнице, не говоря о кладбищенских сторожах! Его наверняка нашли, а потом наткнулись на ключи от машины с моим выгравированным именем и адресом, ну а в газетах молчат, чтоб легче было меня сцапать... Прийти могут в любую минуту, хоть сейчас, прийти в агенство, направиться прямо в мой закуток и сказать..."

В этот момент входные двери распахнулись. Франсуа впился в поручни кресла и весь сжался. Потом облегчено вздохнул-какая-то женщина... Еще не различал её черты, лишь стройную фигуру и волосы как лен, что-то казавшееся ему знакомым. Когда, обменявшись несколькими словами с Мишель, гостья приблизилась, Франсуа с удивлением узнал шведку Уллу.

У дверей его закутка Улла сделала вопросительный жест.

- Входите.

Франсуа встал, они обменялись рукопожатием. Улла очень спокойно пояснила:

- У меня свидание с вашим шефом. Обещал пригласить меня в качестве модели для рекламных съемок.

Франсуа неизвестно почему охватила ярость. Неужели этот старый козел никогда не угомонится? Не подавая виду, постарался улыбнуться:

- Надеюсь, Джульетта предупредила вас... он будет делать предложения...

Улла, доставая из сумочки позолоченный портсигар, сказала:

- Меня интересует только, как заработать на жизнь...

Подал ей огня, она поблагодарила улыбкой. Уже положив руку на ручку двери, сказала:

- Вы сегодня такой милый...

- "Милый! Ей я кажусь милым! Знала бы она! Значит скоро и она отправится в кровать с этим старым кобелем! Как Мишель, как Анни, как все девушки из агенства! Он силен, ибо денег куры не клюют. Покупает и мужчин, и женщин. Но есть вещи, которые никогда не сможет купить за деньги! Любовь и дружбу! У него нет друзей и никогда не будет. И если есть на свете справедливость, то..."

Двери в другом конце зала распахнулись. Это портье принес вечернюю почту. Заведующая канцелярией забрала письма и пакеты, потом стала распределять почту. Франсуа следил за ней краем глаза.

- "Но почему она идет в мою сторону? Я никогда не получаю писем на агенство. Похоже, что она все же идет ко мне. И что это за пакет?"

- Слушаю?

- Какой-то пакет для вас, мсье Малле.

- Благодарю.

Ушла. Сквозь стеклянную стену он видел, как она склонилась над работой художника, сидевшего рядом с"аквариумом". Сам он с недоумением и тревогой разглядывал пакет. Искал имя отправителя: Мартин, улица Ришелье, 8. Не знал он никакого Мартина. Почтовый штемпель указывал, что пакет отправлен был с Сен-Лазара сегодня утром.

- "Это идиотизм. Теперь меня будут подводить нервы каждый раз, как случится что-то необычное. Этот пакет-просто чья-то шутка. Нечего мне бояться. Это как секунду назад, когда открылись двери. Никто не придет сюда меня арестовывать! Не арестуют меня ни с того ни с сего!"

Перерезав шнурок, Франсуа развернул бумагу, в которую была упакована небольшая продолговатая коробка. Приподняв крышку, почувствовал, что бледнеет.

В коробке покоился кусок свинцовой трубы со следами засохшей крови на конце.

- "Почему они меня так злорадно разглядывают? Что себе думают? Что завою или упаду в обморок? Знают, все знают, что я убийца! Были свидетелями и прислали мне эту улику, чтоб я себя выдал! Но не доставлю им этого удовольствия! Я не слабее их!"

Заставил себя сохранять спокойствие. Медленно досчитал до двадцати. Чувствовал, как кровь снова приливает ему к лицу. Потом начал неторопливо заворачивать коробку обратно в бумагу, обвязал её шнурком и сунул в папку. Погрузился в размышления о новой ситуации.

- "Меня видели, в этом нет сомнений. Видели и опознали, раз пакет попал по нужному адресу. Кто-то был свидетелем убийства, но не донес. Почему? Почему тот, кто был свидетелем, позволил мне это сделать?" Открыл ящик стола. Внутри была припрятана маленькая бутылочка коньяку с металлическим стаканчиком. Под прикрытием стола наполнил стаканчик, косясь исподлобья на сотрудников. В его сторону никто не смотрел, и он торопливо опрокинул стаканчик в рот.

- "Но что могло произойти с трупом? Что с ним сделали? Ведь если кто-то нашел трубку, наверняка обнаружил тело... И решил его спрятать? Почему? Кто мог меня видеть? И для чего мне прислали эту трубку, вместо того чтобы использовать её как улику?"

Задвинул коленом ящик. Двери кабинета Шазеля открылись и вышла шведка, показывая в улыбке все зубы, которые-нужно признать-были безупречны. За ней, тоже смеясь, шел Шазель. Проходя через зал, фамильярно держал молодую женщину под руку. Минуя "аквариум" Малле, Шазель иронично на него покосился.

- "Боже мой! Ведь это никто иной, как он, прислал пакет! Теперь я понимаю, почему вчера утром он сказал: - временами мне кажется, что вы хотите меня убить-и глядел при этом так проницательно! Значит, он знает! Знает... но откуда?"

- Мсье Малле...

Он даже подпрыгнул в кресле.

- Слушаю.

Это вошла Мишель, блондинка из канцелярии. Вид у неё был озабоченный и усталый.

- В чем дело?

- Я... мне нехорошо. Не могла бы я уйти...

- "Пожалуй, это правда. С какого-то времени она неважно выглядит, но я не обращал внимания. Ну что ж, у всех свои проблемы..." - Разумеется, идите и отдохните. Если до завтра не почувствуете себя лучше, можете не приходить и не звонить. Я сам сообщу Шазелю.

- Спасибо вам.

Мишель специально ждала ухода Шазеля, чтобы отпроситься у Малле. Она тоже побаивалась Шазеля, хотя в свое время, как и другие, не отказывала его притязаниям.

- "Это Шазель, я уверен. В тот вечер, должно быть, скрывался за шторами и узнал мою машину. Гадал, что делаю я перед его домом и следил за мной. Видел, как я пошел за незнакомцем. Видно, следил за мной издали. Присутствовал при убийстве. Понял, что удар был предназначен ему и теперь мстит мне столь садистским способом. Хочет, чтобы я умирал от страха, пока не донесет в полицию. Хочет моей шкуры, чтобы спасти свою. И не просчитался. Он её получит! Долго я не выдержу, целыми днями пью, ночами глаз не смыкаю... Если бы узнать что-то конкретное, хоть бы газеты что-то сообщили!"

Склонившись, взял в руки телефонную книгу и стал её листать. Найдя нужный номер, взялся за телефон.

- Алло? Это комиссариат восемнадцатого округа?

- Да.

- Я хотел бы получить кое-какую информацию. Вы фиксируете у себя все происшествия?

- По нашему округу-да.

- Можете мне сказать, не было ли в ночь со вторника на среду несчастного случая с неким мужчиной?

- Как его имя?

Франсуа заглянул в книгу и назвал первое попавшееся имя из колонки.

- Пулен, Марсель Пулен... Это мой брат.

- Не кладите трубку.

- "Могут проверить, кто звонит, и найти меня. Нет, из комиссариата, пожалуй, нет."

- Алло? Нет, в ночь со вторника на среду Пулен не значится. Можете дать нам приметы брата?

Франсуа отер пот со лба. Так хотелось повесить трубку, но любопытство было сильнее.

- Около тридцати, среднего роста и сложения, светлые волосы, бороду не носит.

Дежурный записывал. Франсуа слышал, как повторяет его слова.

- Среднего роста и сложения, волосы светлые...

Вдруг воцарилась тишина, тревожная тишина. Человек в комиссариате, видимо, что-то заподозрил, поскольку тон его изменился.

- Какой, вы сказали, цвет волос?

- Блондин, - повторил Франсуа.

- "Попался! Данные мною приметы соответствуют тем, что у него. И он уже знает, что это именно я-убийца. Дал знак своим... один уже у карты... Нужно прервать разговор, пока не определили номер моего телефона..."

- Прошу вас сообщить фамилию и адрес.

- "А может быть, он ни о чем не догадывается? Может быть пауза совершенно случайна? Тогда отключиться нельзя, это покажется подозрительным. Хочет записать имя и адрес?"

Заглянув во все ещё развернутую на той же странице телефонную книгу, Франсуа продиктовал адрес человека, фамилией которого воспользовался.

- Пулен, улица Шерше-Миди, номер 34.

- Вашему брату случалось убегать из дому?

- "Спрашивает, чтобы выиграть время, чтобы специалисты успели определить мой номер."

Торопливо ответил:

- Пожалуй, лучше мне самому к вам приехать. Дам вам его фотографию.

Повесив трубку, вытер вспотевший лоб, достал из ящика фляжку и отхлебнул как следует, не обращая внимания, видят его или нет.

- "Теперь по крайней мере я что-то знаю, тело найдено, но по какой-то причине не стали сообщать в газеты. Будь я смелее, пошел бы в комиссариат с первой попавшейся фотографией и разузнал бы что-то конкретное. Но ведь они потребуют документы и тут же меня разоблачат... Нет, все это дилетантство. Нужно ждать развития событий, или поговорить с Шазелем, разрубить узел, избавиться от постоянной угрозы."

Шестой час. Под оживленные разговоры агенство пустело. Франсуа Малле вышел последним, медленно шагая по лестнице. У выхода чья-то рука ухватила его за плечо.

Эмиль Фехтер широко и многозначительно улыбался.

- Признавайся, старик, что ты делал в тот вечер?

Франсуа буркнул, что ничего особенного. Но Эмиля это не убедило.

- Везет тебе! Но знаешь что, Бриджит пригласила Уллу на ужин, потом они идут в оперу, и Джульетта с ними! Представляешь? Мы соломенные вдовцы, Франсуа!

Затянул Малле в ближайший бар. Там возбужденно выложил всю свою головокружительную программу.

- Сейчас отправимся ужинать в маленький ресторанчик. Пока ничего больше тебе не скажу. А потом... догадайся сам...

- Гм...

Эмиль вытащил из портфеля желтые бумажки.

- Два билета на Майоль! Ну что, не ожидал, старина? Два места в партере. Пьем на посошок и пошли. Я угощаю.

- "Да, все это затеяла Джульетта. Достала билеты в оперу и предложила Эмилю заняться мной, развлечь меня. Все потому, что видит мое угнетенное состояние. Но разве убийцы ходят смотреть на нагих женщин? Хотя лучше уж это, чем ужин с глазу на глаз с дядюшкой Августом!"

- Предложение кажется мне многообещающим, - сказал он Эмилю.

"Маленький ресторанчик"-как назвал его Эмиль - именовался "Под абажуром" и находился неподалеку от монмартрского кладбища. Убийца возвращался на место преступления.

Но вскоре настроение у Франсуа стало подстать Эмилю и ужин они закончили в компании двух девиц, постоянных посетительниц этого заведения.

Эмиль был в такой отличной форме, что позабыл бы про билеты в Майоль, не напомни о них Франсуа. После спектакля вновь встретились с двумя девицами...

Франсуа вернулся домой в третьем часу утра, сбежав с безумной оргии. Идя по лестнице, едва стоял на ногах. Вначале перепутал этажи, потом уронил ключи и никак не мог их найти, потом не мог открыть дверь.

Войдя наконец в квартиру, застал в прихожей дядюшку Августа, в пижаме, переступавшего с ноги на ногу и указывавшего пальцем на какую-то бумагу, лежавшую на полу у дверей.

- Что это? - хриплым голосом спросил Франсуа, забыв, что старец не может ему ответить.

Сделав огромное усилие, нагнулся и понял листок. Письмо было без марки, значит его просто подсунули под дверь. Письмо. отпечатанное на машинке, адресовано было ему.

Дядюшка Август потопал в сторону двери, чтобы, как обычно борясь с бессонницей, подкрепиться. Потрясенный Франсуа не мог решиться и открыть конверт.

Наконец, запершись в своей комнате, не входя к жене, которая наверняка давно уже спала, присел на край постели и распечатал письмо.

На листке бумаги увидел рисунок, неуклюжий, но страшный. Мужчина, раненый в голову, лежал навзничь на лестнице.

. IX.

Франсуа провел бессонную ночь, ломая голову над проблемой: кто мог там его видеть? И чем дольше он над этим думал, тем сильнее утверждался во мнении, что речь не идет о Шазеле. Тот таким бы образом не забавлялся. Видя, что его жизнь в опасности, тут же сообщил бы в полицию, которая быстро избавила бы его от Франсуа. Но тогда кто? Кто-то другой. Может пьяница, который просил огня, может быть невидимый пассажир стоявшего неподалеку автомобиля. Этот неизвестный нашел орудие преступления и ключи с именем и адресом Франсуа. Убийство словно было подписано.

Потом этот свидетель собрал информацию, поджидал Франсуа у дверей его дома, шел за ним до агенства, разузнал, чем Франсуа там занимается, и прислал пакет.

Но чего он добивался? Вначале напугать убийцу, довести его до паники, а потом этим воспользоваться. Но каким образом? Не иначе с целью шантажа... Значит Франсуа не оставят в покое. Всю жизнь дрожать от страха, что его преступление будет раскрыто...

Как автомат поднялся по звонку будильника, побрился, умылся и оделся, съел завтрак в обществе дядюшки-молчуна и равнодушной Джульетты, после чего отправился в агенство.

Поставив машину в обычном месте, на улице Прованс, пешком направился в сторону улицы Лафайет. Несколько раз оглядывался, подозревая, что за ним следят. Но ничего не добился. Если за ним и следили, то делали это весьма осторожно.

Толкнул дверь агенства. Мишель в канцелярии не было. На её кресле восседала Эдит-девица с внешностью вампира.

- Мсье Малле, вам только что звонили, - сообщила она Франсуа.

- Кто?

- Мсье Мартин. Сказал, что хотел о чем-то вам напомнить.

- "Ну вот неприятности и начались. Пакеты, письма, а теперь телефонные звонки. Полный комплект! В конце концов я сам виноват. Получаю по заслугам!"

В его "аквариуме" стеклянный стол был заменен металлическим. Франсуа сел. Почта, письма, текущие дела, эскизы и макеты, рекламные лозунги-все это может быть в последний раз.

Отложив все это на потом, открыл газету. Просмотрел объявления. Вдруг его внимание привлекли несколько строк: рекламное агенство приглашает главного дизайнера. С рекомендациями обращаться в Главное Рекламное Агенство...

Франсуа горько усмехнулся.

- "Шазель времени не теряет. Еще несколько дней-и истечет последний срок. Придется подыскивать себе новое место. В моем возрасте в этом радости мало. Высиживать в приемных, демонстрировать рекомендации, отвечать на бестактные вопросы, возвращаться домой вечером ни с чем, с убеждением, что ничего не найдешь,.. Нет, я не в состоянии, я не смогу."

В этот момент вошел Виктор Шазель в шерстяном плаще и фетровой шляпе. Уважительная тишина воцарилась в агенстве.

Малле с ненавистью покосился в его сторону. Шазель ответил ему взглядом, полным иронии, и заперся в кабинете.

- "А ведь я ещё даже не задумывался, кем, собственно, был человек, которого я убил? Почему у него не было документов? Для чего носил при себе миллион? Я уже три дня таскаю эти деньги в кармане. Но... Вышел-то он из дома Шазеля. Значит, мог там жить. Быть может, один из его соседей."

Убрав газету, разложил перед собой несколько рисунков.

- "Нет, пожалуй он там не жил. На прогулку не ходят в полночь, разве что кто-то тронутый-вроде Шазеля. Нет, этот человек там не жил. Был у кого-то в гостях, может быть, играл в бридж и возвращался к себе... А миллион? Неужели выигрыш в бридж? Нет, я точно идиот! Что он мог натворить? Ограбить квартиру?"

В интеркоме заскрежетало.

- Мсье Малле, фирма "Херман", насчет своего каталога.

- Соедините.

Покопавшись в бумагах, нашел свой эскиз каталога. Не споря с ювелирами, Франсуа согласился на запрошенную ими скидку. Ведь он-то все равно покидает агенство! И если их прибыли будут чуть меньше, его это уже не касается.

Вызвал машинистку.

- Прошу перепечатать проект контракта в двух экземплярах.

Девушка, улыбаясь, взяла бумаги. Производила впечатление безоблачно счастливого существа, и вполне возможно была ей, поскольку никогда не требовала от жизни больше того, что та могла дать.

- "И я был счастлив пять лет назад, когда мы с Джульеттой поженились. Всего пять лет назад, а кажется, что пятьдесят. Пять лет назад я считал себя молодым, а сегодня чувствую стариком. Мы любили друг друга, нам нечего было скрывать, мы строили планы на будущее. Хотели детей... Потом начались проблемы. Джульетта стала моделью и начала зарабатывать наравне со мной. Постоянно появлялась в свете, знала множество видных личностей, а мне приходилось делать хорошую мину при плохой игре. Да, я струсил. Вместо того, чтобы энергично отреагировать и удержать Джульетту при себе-стал позволять ей все, сам же забивался в угол и молча переживал поражение. Начав пить, еще ухудшил дело. А теперь я всего-навсего пьяница и преступник. Ни на что я не способен, даже на убийство. И как последний глупец жду, пока полицейские прийдут за мной с наручниками."

Заметил открывшиеся двери и входящего в агенство человека. Высокий худой мужчина в габардиновом плаще и зеленой шляпе, которую он, сняв, держал в руке. Склонился над столом секретаря. Девушка, заменявшая Мишель, начала манипулировать с интеркомом, Франсуа закрыл глаза и стиснул вспотевшие руки.

Но посетитель пришел не к нему. Эдит после короткого разговора указала пришельцу на кабинет директора. Человек миновал деревянный барьер, лавируя между столами, постучал в дверь кабинета Шазеля и исчез за ней.

Проходя, бросил взгляд на Франсуа. Ледяной взгляд, от которого Малле содрогнулся. Встал, взял со стола эскизы и перешел в зал. Разговаривая с художниками, заметил, как Эдит, переходя от стола к столу, что-то с таинственным видом шептала коллегам. Как бы ему хотелось услышать хоть что-то из её слов...

Но узнав, тут же горько пожалел.

- Это инспектор полиции...

На обмякших ногах Франсуа дотащился до своей клетушки и упал в кресло.

- "Вот и случилось. Нашли мой след и теперь собирают информацию. Еще чуть-чуть-и меня разоблачат."

Сунул руку в левый карман, где находилась пачка банкнот. Если его обыщут, ему нечего будет объяснить. Да и хватило бы ему духа?"

А тем временем инспектор задает вопросы Виктору Шазелю в его кабинете. И тщательно записывает ответы.

- Говорите, он пьет?

- Ах, инспектор, он пьян с самого утра.

- Очень интересно. Вы в этом уверены?

- Разумеется, скоро он уже не будет у нас работать. Нам пришлось отказаться от его услуг. Останется без гроша.

- Полагаете, он способен убить человека?

- Не хотелось бы говорить о нем плохо, но...

Франсуа сжал кулаки и заткнул ими уши, словно в надежде, что перестанет слышать эти воображаемые голоса. И тут же пришел в себя, услышав из репродуктора голос Шазеля.

- Малле, зайдите немедленно.

- Слушаюсь.

- "Вот сейчас мне придется рассказать полицейскому все, что я знаю. Спросит, что я делал той ночью, в момент совершения убийства. Алиби у меня нет, напротив, я шлялся где попало, заходил в десяток разных баров, объяснялся с пьяницей, патрульный полицейский обратил на меня внимание... Я погиб, сопротивление бесполезно."

Постучав, вошел. В кресле расположился полицейский, держа на коленях зеленую шляпу. Шазель стоял у окна.

- Малле, - сказал он, - этот мсье - инспектор полиции.

- Инспектор Туссен, - представился гость.

Франсуа невнятно пробормотал"добрый день", доковылял к креслу и сел.

- Мсье инспектор, - продолжал Шазель, - хотел видеть вас, чтобы задать один вопрос.

Франсуа закрыл глаза. Сопротивление бесполезно.

Инспектор Туссен встал, подошел к нему и коротко спросил:

- Знаете вы этого человека?

Франсуа, взглянув на снимок, узнал человека, которого убил. Ответил:

- Нет. Никогда его не видел.

Инспектор продолжал держать перед ним фото.

- Посмотрите хорошенько, - повторил он. - Вы уверены?

- "К чему это коварство с его стороны, этот садизм? Прекрасно знает, что я виноват, зачем же эти вопросы? Не могу больше, сейчас все расскажу."

Сунул руку в карман, достал бумажник своей жертвы и положил его на колени. Но очень удивился,, увидев, что инспектор удаляется от него и прячет снимок. Молча слушал, как Туссен поясняет:

- Этот человек пал жертвой... несчастного случая. При нем не было никаких документов. В одном из его карманов нашли только это.

Показал билет метро, на обороте которого были нацарапаны какие-то цифры.

- На билете-номер телефона вашего рекламного агенства. И этот номер-единственный след, который мог бы помочь идентификации этого человека. Я приехал сюда в надежде найти кого-то, кто его знает.

Убрал билет в карман. Шазель развел руками и сказал:

- К сожалению, инспектор, как я вам уже сказал, никогда не видел этого лица. И это не один из наших клиентов. Полагал, что может быть мсье Малле нам поможет, но и он, как видите, бессилен. Полагаю, что наши сотрудники также ничего не смогут вам сказать...

- Несмотря на это, если вы позволите, мсье Шазель, - заметил Туссен, каждому из них я задам один вопрос. Это не займет более пяти минут. Так что я ещё немного задержусь и заранее извиняюсь за беспокойство.

- Ну что вы, пожалуйста.

Шазель проводил гостя до дверей кабинета. Прошел мимо Малле, который до сих пор сидел, не шевелясь, но инспектор Туссен, показывая на черный бумажник, лежавший на коленях Франсуа, заметил:

- Можете его спрятать, я не собирался требовать от вас документы.

Очнувшись, Франсуа убрал бумажник в карман и удалился к себе. Сквозь стеклянную стену мог видеть, что делает полицейский. Инспектор останавливался у каждого стола и задавал сотрудникам какой-то вопрос. От всех по очереди получал отрицательный ответ. Никто из Главного Рекламного Агенства не знал и не видел человека, которого убил Франсуа Малле.

Когда инспектор ушел, Франсуа, не скрываясь, присосался к горлышку бутылки. Шазель, весь багровый от ярости, ворвался в "аквариум", оставив двери открытыми. Все сотрудники должны были слышать, как охваченный яростью он вопил:

- Это уже слишком, Малле! Это вам не бар. Черт возьми! Мало вам того, что напиваетесь где попало, вы ещё пьете и здесь, на работе! Я вам запрещаю, вы слышите! Категорически запрещаю здесь пить! Там можете делать, что угодно, но не на работе! Что должны думать о вас сотрудники!

Все смешалось в отупевшей голове Франсуа. Он пожал плечами, и этот жест переполнил чашу терпения директора. Налетев на Франсуа, схватил того за лацканы и тряхнул, крича:

- И вдобавок вы ещё надо мной насмехаетесь! Пьяница! Вы просто алкоголик! Перегаром от вас так и несет!

Все сотрудники слышали очень спокойный ответ Франсуа Малле.

- А я на вас плевал, мсье Шазель.

Физиономия директора стала фиолетовой. Резко отвернувшись, так грохнул за собой дверьми, что стены содрогнулись, и влетел в свой кабинет, как разъяренный бык.

Двадцать пар глаз уставились на Франсуа, который приветствовал их, подняв полупустую бутылку.

- За ваше здоровье! - воскликнул он.

Через несколько минут преемница Мишель, холодно соблюдая дистанцию, пришла уведомить, что мсье Шазель просит его незамедлительно к себе. Франсуа отправился в кабинет шефа. Тот, постепенно приходя в себя, заявил:

- После этого скандала вы не можете у нас больше оставаться. Это вполне достаточное основание, чтобы вас уволить. Доработаете только до конца недели!

Сделал неопределенный жест.

- Разве что, - продолжал он, - разве что вы извинитесь передо мной публично. В таком случае я оставил бы вас ещё на месяц-другой, пока не найдем вам замену.

Он умолк, достал сигару и закурил. Дым клубился вокруг Франсуа Малле, который как в тумане неожиданно вызвал в памяти сцену, предшествовавшую убийству. Человек, который шел перед ним, курил точно такие же сигары... Откуда он вышел? От Шазеля, очевидно, который угостил его своей сигарой. Адрес, который был у него на листке бумаги, был адресом Шазеля, номер телефона на билете метро-номером Агенства. Миллион в пакете? Это Шазель дал ему деньги. Для чего? Он это узнает, если останется ещё несколько дней в агенстве. А когда узнает, почему он дал миллион тому типу, которого-как утверждает-никогда не видел, ситуация изменится!

Почесав затылок, сказал:

- Хорошо, мсье Шазель. Я готов принести вам извинения.

. X.

Около полудня Франсуа вновь вошел в кабинет Шазеля с папкой, набитой бумагами.

- Что там? - буркнул шеф.

- Проекты, которые я хотел бы вам представить.

- Ладно, положите их куда-нибудь.

В этот момент в интеркоме прозвучал женский голос.

- Мсье Шазель, какая-то дама просит вас спуститься.

- Уже иду.

Старик вскочил, вначале шагнул за плащем, но, взглянув в окно, решил идти в костюме. Через миг он уже был в дверях. Тем временем Франсуа, помня о намерении следить за Шазелем, приблизился к оставленному плащу. Часы как раз пробили полдень, и сотрудники заспешили на обеденный перерыв. Франсуа был спокоен.

В кармане плаща не было ничего, кроме пары перчаток и связки ключей.

Его ключи! Сейчас полдень, и он только что отправился на свидание с Уллой. Наверняка пойдут обедать, а потом прогуляются в парке. Времени предостаточно.

Кладя бумаги на стол, Франсуа сунул ключи в карман и вышел на улицу-знал, что поблизости есть слесарь...

Тот, дымя огромной трубкой, как раз закрывал мастерскую. Но согласился вновь открыть двери и выслушать просьбу Малле.

- Сделать дубликаты этих двух ключей? Можно. Когда они вам нужны?

- Как можно скорее. Вы могли бы сделать это сейчас же?

Слесарь почесал затылок.

- Вам так спешно? Прямо сразу! Может быть, я что-нибудь подберу... Подождите, посмотрим!

Через несколько секунд вернулся с длинной связкой самых разных ключей, поясняя:

- Знаете, это ключи, которыми я пользуюсь, когда кто-то захлопнет дверь. Думаю, найдется парочка подходящих. Я их вам продам. Это будет стоить чуть дороже, поскольку... сами понимаете...

Отыскал два ключа, почти таких, как нужно.

- Почищу их наждаком-и все в порядке.

Он долго копался, долго искал кусок наждака, наконец надел очки.

- Нет, не получается, нужен напильник.

Церемония тянулась с полчаса, после чего Франсуа, положив ключи в карман, спросил:

- Сколько я вам должен?

- Сейчас посчитаем: два ключа, за срочность-тысяча франков.

Франсуа подал ему банкнот и поспешил к выходу, но мастер задержал его окриком:

- Эй, мсье, вы ещё должны мне дать свою фамилию и адрес. Понимаете, мсье, мне это ни к чему, но полиция всегда требует, на случай если...

- Прошу, вот мои документы.

- Да не утруждайте себя, не нужно. Прошу только написать разборчиво ваше имя и адрес.

С облегчением Франсуа записал вымышленные имя и адрес и ушел. Пообедал в ресторане, просматривая вечернюю прессу, в которой по-прежнему не было ничего про убийство.

- "Все не так плохо. Полицейский мной не интересовался, Мартин вроде отстал, Шазель согласился меня пока оставить... Моро и Бергман с возвращением запаздывают. Ключи от квартиры Шазеля у меня есть. Как-нибудь вечером, в его отсутствие, пойду туда и просмотрю все бумаги. В конце концов найду доказательства, что он знал того типа..."

Вздрогнул. Кто-то, не спрашивая разрешения, уселся за его столик. Удивленно запротестовал:

- Но послушайте!

- Извините, - заявил пришелец, - но мне нравится именно этот столик. А вы можете сменить место.

Франсуа уже открыл рот, собираясь отчитать грубияна, но застыл, увидев, что человек держит между пальцами. Цепочку с двумя ключиками от автомобиля. На другом конце цепочки висел шарик из оникса.

Франсуа перевел дух, разглядывая своего визави. Этого человека он никогда не видел.

Мужчине было около сорока. Волосы очень светлые, лоб высокий, крупный рот с отвисшей нижней губой. Глаза были скрыты большими дымчатыми очками. Помахивая перед Франсуа ониксовым шариком, он злорадно ухмылялся.

- Вы меня никогда не видели, но я знаю вас очень хорошо, - заметил он.

Говорил незнакомец плохо, сильно шепелявил. Франсуа, склонившись над столом, внимательно его разглядывал.

- Мы поддерживали письменный контакт, мсье Малле, - продолжал незнакомец. - Меня зовут Мартин.

Вел он себя весьма непринужденно, несмотря на потертый костюм, сомнительной свежести белье, потрепанный воротничок рубашки и грязь под ногтями. Только суетливость пальцев выдавала неуверенность и настороженность. Франсуа старался разглядеть выражение его глаз, закрытых очками, но напрасно.

- Вы не слишком разговорчивы, мсье Малле. Но ведь мы в кафе! Не возражаете, я закажу вам средство облегчить беседу? Гарсон!

Мартин заказал два коньяка. Потом продолжал, не переставая играть с ониксовым шариком.

- Я впервые встретил вас восемь дней назад, около полуночи, на кладбище Монмартр. Не припоминаете? Правда, вы были весьма заняты, так что могли и не обратить на меня внимания...

- Чего вы хотите? - спросил Франсуа, не в состоянии оторвать взгляд от качающегося шарика.

- Что это вы вдруг заторопились? Выпьем!

Мартин сунул ключи в карман пиджака. Взял бокал, принюхался и выпил залпом. Потом перевел дух и спросил:

- Сигареты у вас есть?

Первый страх прошел. Франсуа даже немного расслабился. Решив поскорее со всем покончить и опередить противника, сказал:

- Сигареты есть, но для меня.

- Ладно, ладно. В таком случае я закурю свои, мой дорогой друг.

- Я вам не друг.

Незнакомец криво ухмыльнулся,

- Немного у вас друзей, правда? Единственные, с кем вы поддерживаете контакт-это Фехтеры.

- Давайте с этим покончим. Чего вы хотите? Предупреждаю, что шантаж уголовно наказуем.

Мартин оглянулся и прошипел, понизив голос: