Смерть там еще не побывала

Глава 3

Дома меня ждало самое сильное потрясение в жизни.

Я отпер дверь своим ключом, который по-прежнему оставался у меня на брелоке, оставил вещи в прихожей, после чего зашел в кабинет и замер, не в силах поверить собственным глазам. На столе Вулфа громоздились кучи нераспечатанных писем. Я подошел поближе и увидел, что его стол, как и мой, покрыт чуть ли не десятилетним слоем пыли. Я повернулся к двери и поймал себя на том, что нервно сглатываю. Кто-то умер: либо Фриц, либо Вулф. Вопрос только: кто из них двоих? Я кинулся на кухню. Представшее передо мной зрелище свидетельствовало о том, что ни одного из них не было в живых. Иного объяснения у меня не имелось. Ряды горшков, кастрюль, сковородок и баночек со специями также были покрыты слоем пыли.

Я снова сглотнул и рывком открыл дверцу шкафа. Внутри ни черта не было, если не считать тарелку с апельсинами и шесть коробок с черносливом. Я заглянул в холодильник, и увиденное окончательно меня добило. Я обнаружил лишь четыре пучка салата, четыре помидора и тарелку с яблочным пюре. Пулей вылетев из кухни, я кинулся вверх по лестнице.

Две комнаты – одна Вулфа и другая, свободная, – располагались на втором этаже. Они пустовали, но мебель была на месте и выглядела как обычно. Ту же самую картину я обнаружил в комнатах этажом выше, одна из которых принадлежала мне. Я поднялся выше, в оранжерею. В четырех помещениях я не увидел ничего особенного, за исключением сотен орхидей, многие из которых цвели. В секции с рассадой я наконец натолкнулся на признаки человеческой жизни. Говоря конкретнее, там я увидел Теодора Хорстмана. Он сидел за столом на табурете и корпел над журналом растениеводства, ведение которого прежде входило в круг моих обязанностей.

– Где Вулф? Где Фриц? Что, черт возьми, здесь происходит?!

Теодор дописал слово, промокнул чернила, повернулся ко мне на стуле и проскрипел:

– А-а, это ты, Арчи. Привет. Их сейчас нет. Они упражняются. Только называют эти упражнения тренировками. Тренируются они сейчас. Вот.

– С ними все в порядке? Они живы?

– Ну конечно живы. Они тренируют.

– Кого тренируют?

– Друг друга. Или, если точнее, самих себя. Они собрались вступить в армию, хотят сражаться. А я здесь останусь. Буду за сторожа, пригляжу за домом. Мистер Вулф собирался избавиться от орхидей, но я отговорил его, пообещал, что сам о них позабочусь. Теперь мистера Вулфа орхидеи не интересуют, он поднимается сюда только для того, чтобы хорошенько пропотеть. Ему нужно постоянно потеть, чтобы сбросить лишний вес. Кроме того, ему надо развивать выносливость. Вот поэтому они с Фрицем отправляются за реку и занимаются там ходьбой. На следующей неделе они собирались переходить на бег. Мистер Вулф сел на диету и перестал пить пиво. На прошлой неделе он простыл, но сейчас уже поправился. Теперь он не покупает ни хлеба, ни сливок, ни масла, ни сахара. Он вообще много чего перестал покупать. Мясо мне приходится покупать себе самому.

– Где они тренируются?

– Прямо за рекой. Мистер Вулф выбил у властей разрешение тренироваться на пирсе, потому что на улице его дразнили мальчишки. Тренировки с семи до девяти по утрам и с четырех до шести по вечерам. Мистер Вулф на редкость упорен. Все остальное время он ходит вверх-вниз по лестнице и потеет. Он не особенно разговорчив, но я слышал, как он обмолвился Фрицу, что если каждый из двух миллионов американцев убьет по десять немцев…

Мне до смерти надоел скрипучий голос Теодора. Оставив его в оранжерее, я спустился назад в кабинет, взял тряпку, протер свой стол и кресло, сел, закинув повыше ноги, и, нахмурившись, уставился на груды писем, громоздившиеся на столе Вулфа.

Господи боже, приехал домой, называется! Когда я уезжал и бросал его, надо было догадаться, что с ним может приключиться нечто подобное. И вот теперь положение не просто ужасное, оно вполне может оказаться безнадежным. Жирный олух! Самодовольный толстобрюхий дурак! И я еще сказал генералу, что знаю, как с ним правильно общаться. И что теперь прикажете делать?

В 17:50 я услышал, как хлопнула входная дверь. Из прихожей донеслись звуки шагов, и мгновение спустя на пороге возник Ниро Вулф. За его спиной стоял Фриц.

– А ты что здесь делаешь? – пророкотал Вулф.

Пока жив, буду помнить эту картину. Я потерял дар речи. Вулф вроде бы не стал меньше, однако будто сдулся. Брюки на нем были прежние, старые, из голубой саржи. А вот ботинки, грубые, армейские, я видел на нем впервые. Свитер был мой, темно-бордовый, который я купил однажды для похода с палатками. Несмотря на то что габариты Вулфа выглядели чуть скромнее, чем прежде, свитер на нем был растянут до такой степени, что сквозь его дырочки проглядывала желтая рубашка.

– Заходите, заходите. – Сам не знаю, как у меня это сорвалось с языка.

– Я решил отойти от дел, – произнес Вулф, после чего они с Фрицем повернулись и отправились на кухню.

Некоторое время я молча сидел и, нахмурившись, кривил губы, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни. Наконец я встал и шаркающей ленивой походкой побрел вслед за Вулфом и Фрицем. Насколько можно было судить, Вулф решил забросить не только кабинет, но и столовую. Они с Фрицем сидели за маленьким столиком у окна и жевали чернослив. На столике также красовалась миска с листьями салата и помидорами. Похоже, этим и должна была ограничиться трапеза – ни мяса, ни нормального гарнира нигде не было видно. Я прислонился к длинному столу, кинул взгляд на трапезничавших и выдавил улыбку.

– Решили устроить эксперимент? – любезно поинтересовался я.

Сплюнув сливовую косточку в ложку, Вулф отправил ее в тарелку. Всем своим видом он пытался продемонстрировать, что не обращает на меня внимания, и все же при этом смотрел на меня.

– Давно тебе дали майора? – сурово осведомился он.

– Три дня назад. – Я не мог оторвать от него взгляд, никак не мог поверить своим глазам. – Меня повысили исключительно благодаря моим изысканным манерам за столом. Теодор сказал, что вы собираетесь податься на службу в армию. Позвольте полюбопытствовать, в каком именно качестве?

Вулф отправил в рот еще одну сливу. Сплюнув косточку, он удостоил меня ответом:

– В качестве солдата.

– Хотите сказать, вот так сразу вперед шагом марш? И где собираетесь служить? В десанте? Коммандос? Может, вы будете водить джип?

– Довольно, Арчи! – резко произнес он и, сурово посмотрев на меня, отложил ложку. – Пойду убивать немцев. Мало их я уложил в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Не знаю, зачем ты сюда явился. Полагаю, тебе дали увольнительную перед отправкой за океан… Мне жаль, что ты ко мне зашел. Я прекрасно осведомлен о своих физических недостатках, над которыми мне надо работать, и не стану терпеть твоих ехидных замечаний. Я знаю о них куда лучше тебя. Жаль, что ты зашел, поскольку мне пришлось внести значительные изменения в мою привычную жизнь, и с тобой мое нынешнее существование станет тем более невыносимым. Поздравляю тебя с повышением. Если ты хочешь остаться на ужин…

– Нет, спасибо, – вежливо ответил я. – У меня сегодня ужин совмещен со свиданием. Впрочем, если не возражаете, я заночую у себя в комнате. Постараюсь вам не досаждать…

– Мы с Фрицем отправляемся спать ровно в девять.

– Ладно, сниму обувь в прихожей, чтобы не топать. Премного благодарен за откормленного теленка[1]. Прошу меня извинить за то, что вытер пыль со своего стола и кресла, – не хотелось испачкать форму. Увольнительную мне дали на две недели.

– Надеюсь, Арчи, ты поймешь…

Я не стал его дальше слушать. Еще пара секунд – и я просто бы не сдержался и сорвался.