Смерть в белом халате

Глава 4 Двое в гараже

Когда Герман Архипов как-то неестественно присел на землю, Евгения Олеговна решительно вернулась к институтской автостоянке. Рядом с Архиповым стоял хмурый бритоголовый парень и держал его под руку. У Шумской мелькнула мысль, что она где-то видела этого молодого человека. Но вот где? Другая мысль была более яркой и тревожной: с Архиповым что-то случилось.

– Герман Николаевич, что с вами? – воскликнула Евгения.

– Плохо стало человеку, – словно сквозь зубы пробормотал парень.

– Герман Николаевич!

Евгения подошла и заглянула ему в лицо. Глаза Архипова были полуоткрыты.

– Нужно вызвать «Скорую»! Помогите!

Вдруг она почувствовала укол в плечо.

– Вы с ума сошли? Вы что? Что вы делаете?! – хотела было возмутиться Шумская, но перед глазами возникло белое облако, и Евгения Олеговна растворилась в нем без остатка.

Когда Евгения очнулась, она вспомнила произошедшее, как будто картинку из другой жизни, а в этой жизни все было странно перепутано и совершенно непонятно. Ее рука была прикована к трубе наручниками, а помещение напоминало какое-то убежище. Было очень тихо и холодно.

– Кто здесь? – спросила Евгения и медленно повернулась, насколько позволяли металлические оковы.

В Древней Греции на корабли брали рабов и приковывали их цепями к скамейкам, а еще разгневанный бог-громовержец Зевс навечно приковал Прометея к хребту кавказских гор, чтобы бунтаря ежедневно терзал орел, разрывая и поедая печень. Вот и все познания преподавателя гуманитарных наук, которые здесь никак не пригодятся.

– М-м-м, – раздался стон где-то в углу помещения.

Евгения присмотрелась и увидела темный силуэт.

– Герман Николаевич, это вы? Герман Николаевич!

Это может быть только он, доктор Архипов. Значит, и ей, и ему вкололи какую-то гадость и приволокли в этот гараж. Зачем? Какой у преступников интерес? Они хотят услышать от нее о проблемах культурогенеза или обсудить тему «культура страны в зеркале журналистики»? Что же теперь делать?

Она хотела заплакать, но потом передумала. Сейчас мужчина придет в себя и обязательно что-нибудь придумает.

– Герман Николаевич!

– Да, – он ответил слабо. – Евгения Олеговна, это вы? Что произошло? Где мы?

– Да я сама толком не понимаю. Я уже попрощалась с вами, но потом обернулась и увидела, что вы сидите на земле, а рядом бритый парень поддерживает вас. Я решила, что вам от жары плохо стало и надо позвать врача, и закричала.

– Что кричали-то?

– Что нужно вызвать «Скорую». А парень подскочил ко мне и вколол что-то в плечо, больше я ничего не помню. И вот, привязана к трубе, сижу теперь с вами в гараже.

– Я тоже почти породнился с трубой. Наверное, это был пропофол или диприван, короче, кратковременный наркоз. М-да.

Глаза привыкли к темноте, и Евгения разглядела, что Архипов сидел на полу в паре шагов от нее.

– Странное у нас с вами продолжение, Евгения Олеговна.

– Странное, – согласилась она.

– Давайте будем рассуждать вместе.

– У меня голова не работает, – призналась Шумская.

– Ничего, ничего. У вас хорошая, красивая голова, наверняка светлая. Сейчас в себя придете, это небольшой шок. Не каждый же день вас к трубе приковывают.

«Он еще и шутит», – вздохнула Евгения, но с его доводами готова была согласиться.

– Получается, что на нас напали и похитили. Кто, почему, непонятно. Если я «пал» первой жертвой, значит, охотились на меня. Мне кажется, вы пошли со мной «прицепом», потому что оказались рядом. Вы стали неугодным свидетелем. Наше местонахождение неизвестно, какой-то гараж, звать на помощь некого, не услышат, поэтому силы на крики мы тратить не будем. Ситуация странная, но мы, слава богу, живы, и значит… – Он замолчал.

– Что значит? – ей хотелось кричать. – Что?! Что все это значит?!

– То, что похитители вернутся сюда в ближайшее время, и тогда уж либо пан, либо пропал. Они должны сформулировать свои требования или убить меня. Вас они не тронут.

– Это почему? Вы же сами сказали, что я неугодный свидетель.

– Это была одна из версий. Ведь взять с вас нечего.

– А с вас что можно взять? Правильный диагноз? Больничную койку? Дефицитные лекарства? Вы же не олигарх!

– Не олигарх, к сожалению. Семья живет на зарплату. Но факт остается фактом, нас похитили, значит, мы просто не знаем их цели. Думаю, что скоро узнаем.

– Я вспомнила! – Евгения чуть не подпрыгнула. – Я вспомнила этого бритого парня! Он учился у нас на заочном и сдавал мне зачет по культурологии. Вспомнила! Я вспомнила тему его реферата, она очень простая – «Алхимия как феномен средневековой культуры». Но он не сдал зачет, не смог защитить работу, он совсем ничего не знал, – она была растеряна. – Я не помню, как его звали… Антон, что ли? Не помню.

Евгения вдруг услышала, как Архипов засмеялся. Она сначала не поверила, что можно смеяться вот так, прикованным к трубе, в грязном гараже, но он хохотал так заразительно, что она и сама начала улыбаться.

– Ой, я не могу! – Герман отдышался. – Так все понятно теперь!

– Что вам понятно, Герман Николаевич?

– Так это похищение из-за вас, – он продолжал смеяться.

– Почему из-за меня?

– Вы же зачет парню не поставили? По этой, как ее, по культуре.

– По культурологии, – поправила Шумская. – Но он и правда ничего не знал, – оправдывалась она.

– Ой, перестаньте, Евгения, не смешите меня, пожалуйста.

– Я не понимаю, что тут смешного.

– Сам не понимаю, но смешно, – весело сказал он. – Мне показалась интересной ваша версия. Студент не получил зачет по культурологии и решил вам за это отомстить. А рядом оказался я, доктор Архипов, и попал под горячую руку. Выходит, это я – ненужный свидетель. А он что, этот бритый, совсем ничего про алхимию не знал?

– Совершенно был не в теме, такое редко у заочников бывает, я ведь понимаю, люди работают, времени учиться у них очень мало, поэтому особо не гружу культурологией. Подумаешь, зачет! Но мне хочется, чтобы они не зря потратили время. Про алхимию ведь все просто очень, она накопила запас знаний о веществе, связала их с современной химией. Я так старалась из него хоть что-то «выдавить», но он молчал, отправляла его читать свой же реферат, но никакого результата.

– Как у вас интересно! Если бы так могли студенты-медики учиться, то к врачам на прием больные бы перестали ходить. Если что не понял в диагнозе – иди книжку почитай.

– Ну зачем вы, Герман Николаевич, такие параллели проводите? Отсутствие знаний по культурологии не принесет человеку ощутимого вреда. Ну не будет он знать, кто такой Леонардо да Винчи или спутает его с Леонардо Ди Каприо, не велика беда. А вот если у врача не будет медицинских знаний, это катастрофа. Думаю, вы со мной согласитесь.

– Соглашаюсь и удивлен, что вы до сих пор тему несданного реферата помните.

Евгения Олеговна пожала плечами.

– Да что тут такого! Помню, потому что память профессиональная. Фамилию студента могу не вспомнить, а реферат – пожалуйста. А еще, я его попросила назвать библиографию, ну хотя бы одного автора, который написал по этой теме – о роли алхимии в судьбе человеческой. Отправила его опять почитать, но он так и не сориентировался, ничего мне про Рабиновича не сказал.

– Какого Рабиновича? При чем тут Рабинович?! – Архипов снова начал смеяться.

– Да что же тут смешного! – возмутилась Евгения. – Вадим Рабинович – главный исследователь этой темы, у него про роль алхимии несколько книг.

– Рабинович? Алхимия? Нет, это невозможно! – Герман смеялся так заразительно и весело, вскидывая не прикованную к трубе руку и вытирая ею слезы от смеха.

Потом они смеялись вместе и не услышали, как в замке заскрежетал ключ и стальная дверь гаража потихоньку открылась.