Смерть за плечами

Глава 1. ПОДАРОК ПРИЗРАКА

Жизнь больше не была ни прекрасной, ни удивительной. Не осталось ни друзей, ни будущего, лишь смертная тоска, горящая огнем рана в боку да призрак Роксанда Второго, мечущийся в башне Заходящего Солнца, как дикий зверь в клетке. Пока призрак изводил меня своим допросом, у меня не было времени осознать, насколько жизнь ужасна и отвратительна. Сейчас же, когда я в очередной раз на собственной шкуре убедился, что мое родовое проклятие — это не просто ряд неприятных совпадений, а изрядная дрянь, которая портит жизнь не столько мне, сколько дорогим мне людям, смерть представлялась наилучшим выходом из всей этой истории. Самочувствие не исключало такого поворота событий. Меня трясло, как в болотной лихорадке, сознание постоянно пыталось уплыть куда-то в неведомую даль, где не было ничего, кроме бесконечное число раз умирающего Рила, настоятельно советующего подобру-поздорову убираться из замка, катящейся к подножию трона головы Ленсенда, шепчущей мертвыми губами: «Ты обещал позаботиться о моей дочери!» — и истекающего кровью верного Крайта с серым лицом, твердящего: «Остановись, Рик! Это все проклятие!»

Но, как видно, у Смерти были другие дела, или моя бестолковая душа была без надобности богам Хаоса, а может, им просто доставляло удовольствие надо мной издеваться, как лорду Урманду — мучить свои жертвы. В общем, несмотря на лихорадку и категорическое нежелание жить, я продолжал свое незавидное существование на этом свете, ставшее еще более незавидным из-за донимающей меня жажды. И почему, когда я ранен, мне всегда хочется пить в самый неподходящий момент?

Когда жажда стала невыносимой, я сполз с кровати и принялся шарить под ней, надеясь, что среди валяющихся там многочисленных пустых бутылок найдется хотя бы одна не совсем пустая. Естественно, в бутылках не оказалось ничего, кроме пауков, единственных животных, обитающих в Закатной башне по причине полного равнодушия к призракам. Зато моя выглядывающая из-под кровати задняя часть тут же привлекла внимание старины Роксанда, вот уже несколько часов появляющегося в спальне только для того, чтобы пересечь ее быстрыми бесшумными шагами и исчезнуть в противоположной стене, беспрерывно причитая себе под нос:

— Как же так?! Я должен быть там! Нет, это невозможно! — И другие, мало что значащие для непосвященного человека обрывки фраз успевали донестись до моих ушей.

Но я-то знал, из-за чего так сокрушается Роксанд, и от этого у меня на душе становилось еще поганее. Ему во что бы то ни стало нужно было попасть в ущелье Потерянных Душ, к своей призрачной армии. Он внезапно осознал, что это его единственный шанс покинуть наш грешный мир, где он мыкался уже более двух веков, и отправиться на тот свет, где почему-то мечтают оказаться все призраки. А виной всему был мой рассказ. Он произвел на старого призрака такое неизгладимое впечатление, что он даже простил мне освобождение темного эльфа.

— Это судьба! — торжественно заявил он. — Боги желают справедливости, и я обязан подчиниться их воле! — Нет, определенно за два столетия раздумий в одиночестве мой предок стал слишком религиозным. Или в прошлом все были такими?

Роксанд знал, что ему нужно, и, вероятно, смог бы избавить себя от вечной жизни в мире теней, если бы не магический круг черного колдуна, которым тот по просьбе короля Риалона в свое время, можно сказать, замуровал Роксанда в Закатной башне. Выйти за пределы этого круга призрак не мог, а заставить меня утрясать его проблемы с черным колдуном считал недостойным, вот и метался по башне, пытаясь придумать что-нибудь сам.

— Послушай, Рик! — воскликнул призрак, обращаясь к моим торчащим из-под кровати сапогам. — А твой маленький друг не. может снять заклятие своего учителя?

— Может, наверное, — буркнул я, вылезая из-под кровати и пытаясь избавиться от залепившей лицо паутины. — Только что тебе от этого? Ну будешь ходить по всему замку и пугать слуг, как в прежние времена. Самое большее, сможешь полюбоваться Королевским озером ночью…

— Ты прав, — вздохнул Роксанд. — Я и сам знаю, что не могу далеко уходить от места своей гибели. И почему я не погиб в бою?

«Трусом был!» — чуть было не выпалил я, но вовремя прикусил язык. А сам я не трус, что ли? Даже нос высунуть боюсь из Закатной башни! Нет, пропади все пропадом, пойду разыщу Энди, а там будь что будет! Я, пошатываясь, доплелся до рукомойника, с жадностью осушил его, пропуская мимо ушей все, что Роксанд думает по этому поводу, и, держась за стену, начал спускаться по крутым ступеням.

— Ты куда? — преградил мне путь призрак.

— Погулять! — огрызнулся я, проходя сквозь него. Терпеть не могу объяснять, что собираюсь совершить очередной безрассудный поступок из благородных побуждений.

— Постой, не уходи так просто! — взмолился призрак. Кажется, он решил, что я ухожу насовсем, и заранее смирился с этим. — Я понимаю, что тебе нельзя тут оставаться, но возьми хотя бы золото и карту!

— Какую карту? — встрепенулся я. Жизнь временно перестала рушиться в Бездну и начала медленно выкарабкиваться наружу.

— Карту пути в Затерянный город. Я всю жизнь посвятил ее поискам. Из-за нее я начал войну с темными эльфами… Ты же сам сказал, что нашел две недостающие части. Теперь, когда карта почти полна, попытайся найти Затерянный город. Быть может, тебе удастся снять проклятие с наших потомков, как гласит легенда. Пойдем в мою сокровищницу, я покажу тебе последний тайник, о котором ты еще не знаешь.

Призрак превратился в туман, мгновенно впитавшийся в ближайшую стену, а я, с легкостью отложив визит в Черную башню на неопределенное время, направился к старому гобелену с картой Фаргорда, за которым скрывался тайный ход в сокровищницу короля Роксанда Второго.

Про эту сокровищницу не знал никто, кроме меня и Роксанда. Черный колдун тоже не знал, потому что мой мудрый предок даже ему не доверил тайну местонахождения сокровищ, спрятанных им от своего сына не иначе как из вредности. Гномы, строившие ход в сокровищницу, так и не смогли никому рассказать о ней, по словам Роксанда упившись до смерти пивом, преподнесенным им по случаю окончания работы. Лично мне всегда казалось, что вряд ли можно умереть от пива, в котором нет ни капли яда, но Роксанд категорически отрицал свою причастность к скоропостижной кончине полутора десятков гномов.

Больше ничем выдающимся этот тайник не отличался. Самый обыкновенный тайный ход гномьей работы: надавливаешь на определенный камень, срабатывает какой-то механизм и открывается проход, узкий и длинный, ведущий внутри стены куда-то вниз, к подножию башни, в небольшое круглое помещение с низким потолком.

Я захватил с собой факел и, не зажигая его, открыл потайной ход за гобеленом и спустился по лестнице. Роксанд ждал меня в сокровищнице, угадываясь в темноте только по рубиновым огонькам глаз.

— Слушай внимательно, Рикланд! — торжественно произнес он. — Тебе понадобится огонь, чтобы достать карту, поэтому я объясню тебе, как найти ее, и уйду наверх, в башню. Зажги все шесть факелов на стенах, а затем светильник в пасти золотого дракона. Когда сделаешь это, на большом сундуке появится тень в виде стрелы, указывающей на одну из заклепок. Нажми на нее, и в сундуке откроется потайное отделение. В нем карта и перстень Данквила. Отныне они твои. Я буду ждать тебя наверху. — И Роксанд, как обычно просочившись сквозь стену, оставил меня одного.

Тайник я нашел быстро. Кроме карты и перстня в нем лежали еще пачка писем и медальон с портретом красивой женщины. Перстень Данквила мне не понравился, слишком он был яркий и громоздкий. Камень, похожий на рубин, но в отличие от него светившийся изнутри, как глаза Роксанда, был величиной с перепелиное яйцо, а золотая оправа его напоминала скрюченные пальцы. Я ни за что не стал бы носить подобную безвкусицу, тем более что вся поверхность перстня была испещрена рунами и исходившую от чего магию я ощутил, еще не прикоснувшись к нему. Я с отвращением отправил перстень в карман, взял карту и, поборов искушение сунуть нос в любовную переписку своего великого предка, захлопнул тайник. Карта представляла собой кусок пергамента, явно дополняющий части, пропавшие из моего кармана. И почерк картографа был тот же самый. Только перевести эльфийские письмена было некому. Я закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти утерянную часть, но боль в раненом боку не давала сосредоточиться. Надо было как-то заполучить обратно карту, да и обруч наследника тоже. Да, дел в Черном замке у меня было невпроворот, так просто не сбежишь!

Перед уходом я пошарил по набитым драгоценностями сундукам и бросил в кошель горсть золотых украшений и кожаный мешочек с бриллиантами, ценящимися гораздо дороже золота, но занимающими гораздо меньше места.

Погасив факелы, я поднялся по лестнице и уже собрался выйти из-за гобелена, как вдруг чувство близкой опасности заставило меня замереть и затаить дыхание. И тут я услышал старческие шаркающие шаги и знакомый скрипучий голос, принадлежавший единственному человеку, которого я серьезно опасался, — черному колдуну.

— Заклинаю тебя непроизносимыми именами богов Хаоса, отвечай, где мальчишка? — кричал он.

— Слушай, Ник, ради нашей старой дружбы, оставь Рикланда в покое! — послышался голос Роксанда.

— Можешь не вспоминать старую дружбу. Я и так слишком много сделал для тебя, Роксанд Второй, — заметил колдун. — По моей милости ты не томишься вместе с душами остальных проклятых королей в моей лаборатории, а живешь, как король, в собственной башне!

— Ты хочешь сказать, что проклятие темного эльфа…

— О да, конечно, пока ты не сразишься с ним, твоя душа не может покинуть наш мир, но древнее проклятие вашего рода и наш договор дают черным колдунам право владеть душами фаргордских королей после их смерти. Или ты за два столетия позабыл условия договора? — И черный колдун засмеялся зловещим смехом, похожим на воронье карканье.

— Я не скажу тебе, где принц, Никирималан, — оборвал его смех Роксанд.

— Да куда ты денешься! — презрительно фыркнул колдун. — Или ты хочешь вечно томиться в Кольце Души, как твои проклятые родственники? Видишь это? У меня в лаборатории двадцать один такой талисман. Двадцать второй я приготовил для Ролмонда. Я собирался поместить туда его душу, когда мальчишка убьет его, но сейчас передумал — это кольцо будет твоим!

За гобеленом с картой Фаргорда воцарилось напряженное молчание. Я приник глазом к дырочке в гобелене, проеденной, вероятно, более двухсот лет назад какой-нибудь древней молью, и затаил дыхание. Рубиновые глаза Роксанда, горящие в темноте, как раскаленные угли, не отрываясь, глядели на покачивающееся на цепочке в трясущейся руке колдуна толстое золотое кольцо диаметром с монету. Неужели выдаст? Сердце сжалось в комок и попыталось выскочить из груди, — мне было страшно. Я злился на себя за этот страх и был готов совершить какую-нибудь глупость, выскочить из своего укрытия, чтобы броситься на черного колдуна и попытаться убить его, но почему-то не мог пошевелиться. Из оцепенения меня вывел голос Роксанда:

— Делай со мной что хочешь! Я не выдам тебе Рикланда! Я верю, что он найдет Затерянный город, снимет проклятие с нашего рода и освободит меня и всех своих предков!

— Глупец! — расхохотался черный колдун. — Я мог бы заставить тебя говорить при помощи заклинания повиновения, но не хочу терять время. Я найду Рикланда и без твоей помощи, по кровавым следам, которые тянутся за ним от самой темницы. Вот они, ведут вверх по лестнице в спальню. Я уверен, что мальчишка там. А ты за свою непокорность поплатишься свободой! — И колдун стал выкрикивать слова заклинаний.

Я снова припал глазом к дыре в гобелене, а мой старый добрый призрак вдруг начал таять, превращаться в струю белого дыма, закручивающуюся спиралью и исчезающую в центре кольца, казалось, что это не кольцо вовсе, а оправа прозрачного кристалла, который мутнел по мере того, как заполнялся этим белым дымом.

— Вот так! — удовлетворенно пробормотал колдун, когда от Роксанда не осталось ничего, кроме качающегося на цепочке мутно-белого медальона. — А теперь, чтобы ты как следует осознал свою ошибку, помучайся, пока я не разберусь с мальчишкой. — Он с размаха швырнул медальон в камин, где тут же запылали оставшиеся еще с зимы дрова, и отправился вверх по лестнице в спальню.

Едва колдун скрылся, я, не обращая внимания на боль, выскочил из укрытия, бегом пересек комнату, выхватил из огня Кольцо Души, сдернул со стены пару кинжалов и первый подвернувшийся под руку меч и выбежал из башни.

В Закатной башне из-за плотно закрытых ставень трудно было определить время суток, и за дверью меня могла ждать хорошая драка с моими старыми друзьями-наемниками, но мне, а может быть, им повезло. Был тот самый предрассветный час, когда страже слаще всего спится на посту. Меня всегда поражала способность стражников спать стоя. Сам я этого не умел даже после недели, проведенной без сна.

Я на цыпочках миновал двоих мирно похрапывающих, опершись на алебарды, стражников, проскользнул в боковой коридор и помчался прочь, сам не ведая куда, лишь бы только подальше от зловещей магии черного колдуна.

Трудно сказать, сколько я проплутал по лабиринтам Черного замка, путая следы, как заяц, чтобы колдун, с помощью волшебства способный разглядеть отпечатки человеческих ног даже на камне и в полной темноте, не смог меня обнаружить. В конце концов, в третий раз пройдя по собственному следу, я позволил себе кратковременный отдых и свернул в библиотеку, надеясь встретить там Энди. Энди там не оказалось, мой маленький приятель всегда имел дурную привычку спать по ночам и не мог отказаться от нее даже ради своих любимых книг.

Как же освободить Роксанда? Я рухнул в кресло и принялся тупо разглядывать тускло светящееся в темноте, испещренное магическими рунами золотое кольцо, ставшее теперь обителью Роксанда Второго, ругая себя самыми последними словами за трусость, пока не пришел к выводу, что это никуда не годное средство для решения проблем.

— Прости меня, Роксанд, — вздохнул я, пытаясь высмотреть в светлом тумане, клубящемся внутри кристалла, что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее моего бестелесного друга. — Я все сделаю, чтобы вытащить тебя оттуда!

Внезапно меня осенило. А ведь черный колдун оказал мне замечательную услугу. Еще недавно я ломал голову, как доставить Роксанда в ущелье Потерянных Душ, а старик сам предоставил мне возможность сделать это. Осталось только уговорить Энди пойти со мной и расколдовать Роксанда в ущелье, и мое обещание лорду Лейнару будет выполнено!

Странный у меня характер, — какие бы несчастья ни обрушились на мою голову, я не могу переживать долго. Достаточно было одной маленькой идеи, и я уже не думал, что жизнь кончена, а решил, что самое интересное в ней только начинается. Грандиозные планы на будущее, толкаясь, лезли в голову, начала возвращаться утерянная где-то между темницей и Закатной башней нерушимая уверенность в собственной непобедимости, и я, разумно рассудив, что могу ходить где хочу, лишь бы долго не оставаться в одном и том же месте, чтобы черный колдун не смог меня выследить с помощью Сферы Всевидения, прямиком отправился на поиски, правда, уже не Энди, наверняка спящего в Черной башне, а одного гремлина, который всегда был готов за пару яблок или горсть орехов передать от меня весточку хоть демону из преисподней.

Гремлина звали Сник-обжора, и жил он неподалеку от винного погреба в огромной дырявой бочке, которую рыжий Раф когда-то очень давно выкатил из погреба и, сколько я себя помню, собирался то разрубить и сжечь, то скинуть в Бездну, в зависимости от настроения и количества выпитого вина.

— Эй, Обжора, вылезай, дело есть! — забарабанил я по рассохшейся бочке.

Ответа не последовало. В принципе ничего удивительного. Когда все в замке спят, для гремлинов наступает раздолье. Правда, Сник-обжора был довольно почтенным гремлином, с тех пор как я впервые повстречался с ним в детстве и начал почти каждый день приносить ему лакомства с кухни, он больше не гонялся ночами за крысами. На всякий случай я пошарил в бочке рукой, надеясь вытащить за ногу спящего гремлина — Сник-обжора был еще и изрядным соней, — но не обнаружил ничего, кроме сушеных грибов и куска кожи, который при ближайшем рассмотрении показался мне чем-то знакомым, а при еще более ближайшем оказался сумкой призрачного волшебника, подобранной мной в ущелье Потерянных Душ. «Откуда у гремлина волшебная сумка? — недоумевал я. — Неужели он набрался наглости и утащил ее у самого черного колдуна? Но какого лысого демона ему это понадобилось? Или старик приспособил ее для хранения яблок?» Я заглянул в сумку. В ней, как всегда, оказалась пустота, — ничего, кроме дыры в подкладке. Тогда, в ущелье, там тоже вроде бы была пустота, а на самом деле… Я зажмурился, сунул руку в сумку и даже вскрикнул от неожиданности. Кто-то, обитающий в недрах сумки, пытался отгрызть мне палец, вцепившись в него острыми зубами. Я изловчился, схватил что-то мохнатое и извлек на свет отчаянно визжащего, царапающегося и кусающегося Сника-обжору.

— А, это ты! — радостно воскликнул гремлин, ничуть не смущаясь тем, что я держу его за ногу, а он висит вниз головой. — Как ты меня нашел? Я так заблудился, что сам себя не мог найти.

— Как тебя угораздило попасть в эту сумку? — спросил я, осторожно опуская повизгивающего от счастья гремлина на пол.

Сник задумчиво почесал зубами пятку и уверенно заявил:

— Она меня сожрала! Правда-правда! — затараторил он, заметив мое явное сомнение. — Сначала она слопала все мои яблоки. Я подумал, что они в дырку провалились, и полез за ними. И вдруг оказался в таком странном месте… и не смог выбраться. А потом ты меня вытащил. Прости, что я тебя укусил, я думал, это кто-то злой. А у тебя есть яблоко?

— А где ты взял эту сумку? — Вопрос о яблоках я решил оставить напоследок.

— Ее выбросили в корзину с тряпьем для нищих. Я подумал, что в такую сумку влезет много яблок. Можно будет один раз сбегать на кухню и набрать яблок на много дней. Только эта сумка все яблоки слопала. Противная сумка! Правильно ее выбросили! Хочешь, подарю?

— Давай, — усмехнулся я. Сник-обжоратут же почуял неладное.

— А ты мне что? — прищурил он зеленый глаз. — Ты тоже должен мне что-нибудь подарить!

— А что ты хочешь?

— Четыре красных яблока!

— Я дам тебе целых десять яблок, если ты сбегаешь в Черную башню и приведешь Энди в подземный ход. Скажи ему, что я буду его там ждать. Да, и передай ему от меня эту сумку. Она волшебная, и в ней полно книг. А я пока схожу за яблоками. Согласен?

Гремлин наморщил лоб и принялся что-то подсчитывать на пальцах, которых у него было по четыре на каждой руке.

— А десять больше, чем четыре? — поинтересовался он, закончив свои подсчеты, и, получив утвердительный ответ, радостно взвизгнул: — Согласен! — подхватил сумку и юркнул в крысиный лаз.

А я отправился на кухню за десятью красными яблоками для Сника и заодно за чем-нибудь съедобным для себя.