Смотрящий. Блатной романс

Глава 10

Как ни крути, а генеральный папа все-таки испоганил настроение Сергею Щрамову. Хвалил за усердие, руку тепло жал, а в глазах оставались глыбы льда размером с Эйфелеву башню.

Прибывший в Питер Сергей зарядил скудную пока долю в общак, доложился о запутках, о ситуации на комбинате, о том, что снова оказался в бегах. Сергей отрапортовал, что собирается предпринять, и оценил свои шансы пятьдесят на пятьдесят. Господин Хазаров больше слушал, чем задавал вопросы. И цыкал на подчиненных, если вопросы собирались задавать они. И у Шрама осадком осталось, что верховный папа ждал еще чего-то и не дождался. Например, доклада о делах, не имеющих отношения к Виршевскому нефтеперерабатывающему комбинату. Но таких дел за Шрамовым не было.

А потом еще подлил масла Урзум с дебильными подначками, типа, не объявлялись ли в Виршах сестрорецкие типа пытать Шрама за эрмитажные списки? А Шрам про эрмитажную ботву уже ведь и мыслить забыл.

И как-то само собой Шрамова завернуло в привычный ночной бар.

Почти все столики были свободны, и надо же!… В углу у запотевшего огромного - до потолка - окна, за которым чесали опрыскиваемые питерской непогодой фраера и проносились, слепя фраеров фарами, лайбы, сидела она. А ведь Сергей будто ждал чего-то такого. И подошел, словно и не расставались.

- Будем и дальше пить текилу? - спросил Шрамов чуть более хриплым, чем обычно, голосом.

- А что мы с вами пили в прошлый раз? - Она вроде бы и не удивилась его появлению над душой. Она тоже встретила его, словно и не расставались. Она еще некоторое время смотрела в окно, будто там кипела настоящая жизнь, в которой ее не ждут, в которой ей нет места.

Бармен мельком взглянул на них, затем выбрался из-за стойки, шаркающей походкой подошел к столику и вытер его. Парня явно мозолила скука. Парню явно хотелось покалякать с приличными посетителями.

- Сервис растет, - удивленно отметил Сергей, ведь надо было с чего-то начинать разговор. Оглянулся, нельзя ли где пристроить влажный плащ.

- Не тот столик, - все еще глядя сквозь стекло на улицу, сказала, как пропела, своим неподражаемым ангельским голоском Алина. - В прошлый раз мы трепались у стойки. Сядем опять туда же.

Шрамов понимающе улыбнулся:

- Вы суеверны?

- Не каждый день. Только по понедельникам, средам и пятницам. Ну еще, конечно, нечетные числа, - опять как пропела, сказала она.

- Точно, - вдруг подал голос бармен и перестал тряпкой наводить глянец на столе. - В прошлый раз вы сидели у стойки.

- Тогда точно следует пересесть, - улыбнулся и взял за руку Алину Сергей. - Не стоит нарушать традицию.

Когда они устроились, Шрамов спросил бармена:

- Ты помнишь, что наливал нам в прошлый раз?

- Текилу,- не заморачиваясь на раздумья, ответил вернувшийся на главный пост бармен.

- Не вижу причин нарушать традицию. - Шрамов покосился, как отнесется к этой идее Алина, и заговорил длинно, боясь, что повиснет пауза. А кому охота, чтоб лишний мент родился? - Как можно быстрее надо проверить, не выдохлась ли текила за это время. Две текилы по сто, и сразу же налей по следующей дозе.

Бармен расстарался. Начикал лимон, подвинул соль, выбрал самые красивые рюмки.

- Тебе бы в службе социальной адаптации работать, - похвалила трудягу Алина.

- Я и работал. Парков по телефону убеждал не выпрыгивать в окно.

- Мало платили? - Шрам все же сбросил с плеч сырой плащ и охапкой водрузил на соседний пустующий табурет.

- Нет. Скучно. В чужих обломах нет ничего интересного.

- А вот Сергей любит других обламывать, - типа вскользь упомянула Алина о сорванном концерте.

- Хоп! - вместо слов Шрамов опрокинул в себя рюмку.

- Хоп! - согласилась она с таким уходом от скользкой темы.

- Все мы немножко обломанные по жизни, - заблудившись в личных мыслях, выступил не по должности бармен. - Иначе сидели бы сейчас под крышей дома своего.

- Где наш дом? Тут он или там? - уже точно не сказала, а пропела Алина.

- Не где, а когда,- вписал фразу Сергей.

- Уже скоро, - загадочно мурлыкнула девушка.

Шрам облизал с губ лимонный сок и глянул прямо в глаза Алине. И его пробило легкое головокружение. Он въехал, что обещали эти слова.

Казалось, певице было не важно, поймет ли Шрам ее намек, В убогой забегаловке она чувствовала себя без напряга. Свет приглушен, но тем не менее выдавал профессию двух дремлющих над джином с тоником девиц. И этот же свет делал девиц совсем старухами. Вряд ли и Серега при таких фонарях рисовался принцем. Алине же безжалостный свет был не страшен. Смелое ясное лицо не спрашивало, оно ждало…

Шрамов почувствовал себя не в своей тарелке, даже типа оробел. Ему в жизни не встречались такие девушки. Или женщины? Скажешь одно неправильное слово, и прогноз погоды переменится. Очень осторожным со словами следует быть, все равно что с оранжерейным избалованным цветком. Но глядя на это оранжерейное чудо, можно мечтать о чем угодно. И что угодно может сбыться.

Сергей вдруг обратил внимание, что и вторая рюмка Алины пуста.

- Мы не спешим? - участливо спросил он. Прочитал ответ в глазах напротив, прикончил свою вторую порцию и задал вопрос иначе: - По третьей?

- Если никто никуда не спешит.

- По третьей,- распорядился Сергей минутой назад осознавшему свою навязчивость и вежливо отодвинувшемуся бармену.

Тот красиво с высоты плеснул кактусовую водку в рюмки, а соль и лимон у клиентов еще оставались. Порывшись в недрах прилавка, бармен выложил пачку «Кэмела», причем «Кэмела» без фильтра.

- Правильно? - подмигнул он Сергею.

- Типа, я их в прошлый раз курил?

- Я думал, это самое то, - растерялся бармен. Он очень хотел угодить, в общем-то, не в расчете на щедрые чаевые. Пообщаться с приличными людьми хотелось бармену. Такая промозглая и унылая погода на дворе, что хоть сам звони в службу адаптации. Закосить, что ли, под решившего поймать Золотую Муху [Доза наркотика, после которой не планируют очухиваться.] нарка? Пусть отговаривают.

- Нормально, братан, будем считать, что это самое то. Сегодня никто не должен обломаться.

- Будем надеяться, - загадочно мурлыкнула Алина.

- В прошлый раз ты была какая-то другая,- выдохнул струю сигаретного дыма Шрамов. - Злее, веселее, заводнее.

- Это плохо, что я всегда другая?

- Нет. Только приходится заново знакомиться. Девушка, меня зовут Сергей Шрамов. Можно - Шрам. А вас? - Он жалел, что из-за бра, еле цедящего свет, не может видеть блеск ее глаз. Мысленно он назвал Алину стюардессой аэробуса «Отпад».

- Я та, которая тебя ждала с первой ходки. Я та, которой ты пел блатные песни под гитару под окнами родного дома вечерком на скамеечке. Я та, на которую ты истратил первый навар. И теперь ты, подонок, заявляешь, что не помнишь, как меня зовут?

Шрамов почувствовал на щеке нежные приливы и отливы ее дыхания. Без лишней скромности оно трепетало и стремилось навстречу. Невесомое и полное доверчивости. Чужая жизнь в чужой ночи. Чужая песня, случайно подслушанная им. И в его уставшем изношенном сердце запульсировала с новой энергией кровь.

- Обними меня, - попросила Алина музыкальным шепотом.

Он еще некоторое время полюбовался запрокинутым девичьим лицом и обнял Алину. И ее карельские глаза-озера поплыли навстречу. Аэробус «Отпад» порулил на взлетную полосу.

- Обнять тебя? - ласково прошептал он на самое ушко.

- Да.

- Обнять тебя? - прошептал он, ловя губами ее локоны.

- Да.

- Обнять тебя? - прошептал он, почти теряя сознание.

- Да. - Она сплела пальцы в замок на его спине и тоже нашла губами его ухо. - И чтоб тебя не потерять, я должна предупредить. Папа тобой очень недоволен. Я слышала его разговор с Толстым Толяном. Вопрос стоит очень остро.

И сразу смятые простыни, на которых лежал Сергей Шрамов, стали неудобными, горячими и шершавыми, будто песок под Учкудуком.