Снежное забвение

Глава 6

Пока Джо шел вслед за женщиной вдоль коридора и по лестнице, его не отпускало чувство дежавю: ощущение, будто он уже встречался с этой семьей раньше или проводил похожий допрос при иных обстоятельствах. Это раздражало, как слово, которое вертится на кончике языка и никак не вспоминается. Наверное, что-то в детях – умеренная вежливость в сочетании с настороженностью и внимательностью – напомнило ему о своих собственных, когда им было что скрывать.

Они подошли к комнате Эндерби, и, едва Кейт успела постучать, мужчина тут же открыл дверь. Однако сразу стало ясно, что внутрь детективов не пригласят. Эндерби казался приятным и даже скромным, но при этом непреклонным.

– Для беседы лучше всего подойдет гостиная, правда, Кейт? Я снова разведу огонь, чтобы там стало поуютнее. Я могу сбегать на кухню и сделать нам еще чаю, если ты не сочтешь это вторжением. Тебе больше не нужно ничего делать.

Здесь допрос и состоялся – во внушительной гостиной, среди блестящей темной мебели и запахов восковой полироли. Эндерби зажег несколько красных свечей и выключил основной свет, так что Джо показалось, что он вот-вот возьмет их за руки и начнет вызывать мертвых, как медиум.

Кейт Дьюар вернулась к себе. А они втроем пили чай, ели печенья и какое-то время просто сидели и смотрели на газовое пламя. Пока они ждали Эндерби с подносом, Джо отодвинул шторы, взглянул на улицу и увидел, что снегопад прекратился. Небо очистилось, выступили звезды и огромная белая луна. Но он продолжал прокручивать в голове разговор с Кейт Дьюар и ее семьей, пытаясь понять, что он упустил, что показалось ему таким знакомым.

Вопросы задавала Вера, и, кажется, между ней и Эндерби установилось некоторое взаимопонимание. Она не то чтобы флиртовала, но было ясно, что они могут поладить. Он ее очаровал, Джо это видел. Люди редко прикладывали усилия, чтобы очаровать Веру, и она явно была этим польщена.

И сейчас она улыбалась, поставив чашку и макая в нее третье домашнее печенье.

– Так что привело вас в Нортумберленд, мистер Эндерби?

– Джордж, пожалуйста. – Широкая, легкая улыбка. – Боюсь, лишь работа. Я без конца обещаю себе съездить за город и как следует насладиться свежим воздухом, но моя жена считает все земли севернее Уоша дикими и неизведанными, а я и так провожу слишком много времени вне дома, чтобы отправиться в отпуск без нее.

– И кем вы работаете?

– Я представитель издательства. Почти исчезающий вид, но я – один из выживших и надеюсь дотянуть до пенсии. И ведь я действительно это обожаю. – Он посмотрел на огонь мечтательным взглядом. – Понимаете, я читатель. Это как зависимость. Хотя для работы это совершенно не требуется. Даже в каком-то смысле мешает. Довольно трудно впихнуть упертому продавцу книгу, если сам считаешь ее паршивой. Но я уже наладил свои контакты, нашел единомышленников. Менеджеры некоторых крупных сетей, владельцы кучки маленьких независимых магазинчиков. Я знаю, что у них выстрелит лучше всего.

– Как по мне, довольно странное время для продажи книг, – заговорила Вера в том же легком, почти кокетливом тоне. – Наверняка во всех книжных сейчас рождественские распродажи. Разве в это время года все не стремятся в Лондон? Погулять на корпоративе? Вернуться домой пораньше, чтобы набить подарками носки, которые детишки развесили над камином?

Эндерби подался вперед и серьезным тоном сообщил:

– Если честно, инспектор, я не понимаю Рождество. У меня вечно какая-то паника. Я был рад сбежать. И, конечно, нужно будет еще презентовать наименования следующего года.

– Понятно.

Повисла тишина.

– Почему вы останавливаетесь на Харбор-стрит, когда приезжаете на север? – Она поставила чашку на стол рядом с собой. Знак того, что теперь разговор стал более серьезным. – На машине сюда не слишком удобно добираться.

– Но здесь правда очень спокойно, мне здесь действительно нравится. Я нашел это место на сайте «Туризм Нортумберленда» пять лет назад и с тех пор приезжаю только сюда. Я питаю отвращение к безликим бледным отелям, а Кейт – аккуратная и радушная хозяйка. Она очень хорошо обо мне заботится.

Джо подумал, что он слишком много говорит. Любой из этих причин было бы достаточно.

– Вы знали Маргарет Краковски?

– Конечно! – сказал Эндерби. – Она была чудесной женщиной. – Пауза. – Они с Кейт составляли отличную команду. Я надеюсь, что у Кейт хватит сил продолжать в одиночку. Но, вероятно, теперь у нее другие планы…

– Вы когда-нибудь разговаривали с Маргарет? – Вера взглянула прямо на мужчину. – У меня создалось впечатление, что вы интересуетесь людьми и могли бы завести с ней беседу во время завтрака.

– Да, ну знаете, обычные любезности – Эндерби потянулся за чайником.

– И что вам удалось про нее узнать?

– Удивительно немного! Она всегда была дружелюбна, но как будто постоянно настороже. Словно у нее вошло в привычку держать свою жизнь в секрете. – Внезапно он очаровательно улыбнулся. – Я придумываю про людей всякие истории. Фантазирую. Может, потому, что слишком много читаю. Иногда я думаю, что и сам мог бы написать роман.

Джо почувствовал, что теряет нить беседы и уже не совсем понимает, о чем толкует Эндерби и какое это имеет отношение к расследованию, но Вера, казалось, держала руку на пульсе.

– И какая же у вас история про Маргарет Краковски?

– Что она была шпионкой, оставшейся здесь после окончания холодной войны. Под новым именем, – он снова улыбнулся, и у него загорелись глаза. – Конечно, довольно нелепая выдумка. Только из-за того, что у нее была польская фамилия! Мое воображение постоянно выходит из-под контроля!

Вера тоже улыбнулась, но это была напряженная, неодобрительная улыбка, как будто учитель начал терять терпение, выслушивая любимого ученика.

– Тогда вернемся к реальности, хорошо? После пяти лет знакомства должны же вы были хоть что-то узнать об этой женщине.

– Боюсь, реальность была гораздо более прозаична. Маргарет Краковски была грамотной, умной и начитанной. Все еще привлекательной для своего возраста. Осесть в Мардле казалось странным выбором для такой, как она. Мне проще было бы представить ее в хорошей квартире в Тайнмуте или Джесмонде. Но, видимо, у нее не было денег. Она хорошо готовила – это печенье, должно быть, испекла она, обычно к завтраку она пекла булочки и прочую сдобу. Она регулярно посещала церковь и занималась благотворительностью. Я потратил целое состояние, покупая у нее лотерейные билеты самых разных организаций: от ассоциации спасателей до Красного Креста. – Он помолчал. – Я думал, что она могла быть жертвой домашнего насилия. Она собирала деньги в том числе и на женский приют и этому делу будто была предана чуть больше, чем всему остальному. Я специально приехал пару недель назад, чтобы изобразить Санта-Клауса на их зимней ярмарке. Она была очень настойчивой женщиной, а в тот раз говорила особенно убедительно. – Он резко остановился. – Извините, инспектор, не обращайте внимания – я снова выдумываю свои истории. Болтаю.

Джо подумал, что именно в этом заключается и метод работы Веры. Она постоянно выдумывает истории в процессе расследования. Только она называет их теориями.

– Она когда-нибудь говорила о своей семье? – снова вернулась к конкретике Вера.

Эндерби несколько секунд помолчал, глядя на огонь. Джо не мог понять, пытается ли он вспомнить или выиграть время.

– Нет, – сказал он. – Не думаю, что тема семьи вообще всплывала. У женщин этого возраста обычно кто-нибудь есть, да? Внуки или внучатые племянники. Чьи фотографии они достают по поводу и без. Но не Маргарет. Она периодически вспоминала своего бывшего мужа. Тот еще проходимец, судя по всему. Проходимец и авантюрист.

Джо не знал, как на Веру подействуют замечания про пожилых одиноких женщин, но, если они ее и задели, виду она не подала.

– Она виделась с ним хоть раз за все годы после их расставания?

Эндерби рассмеялся.

– О, не думаю. Гораздо легче поддерживать в себе страсть к воспоминанию, чем к реальности. Я уверен, что этот мужчина полностью исчез из ее жизни. Сама Маргарет говорила о нем так, будто он исчез с лица земли.

– Когда вы в последний раз ее видели? – снова взглянула на мужчину Вера.

– В начале месяца. Когда останавливался здесь в прошлый раз. Я могу проверить в ежедневнике, если вам нужна точная дата. – Он откинулся в кресле, всем своим видом выражая расслабленность и готовность помочь.

– А сегодня вы ее вообще не видели?

– Извините, инспектор. Насчет сегодня я вам не помощник. Я приехал, когда уже стало темнеть. Кейт подтвердит. Она меня впустила. – Он потянулся и зевнул.

Вера почти клевала носом. В комнате было очень тепло. Джо украдкой глянул на часы. Дома младших уже уложили спать. Ему хотелось, чтобы Вера поскорее сворачивалась. Было очевидно, что этот человек больше ничего полезного им не скажет. Хоть снег и прекратился, дорога домой все равно будет кошмарной. К тому же, казалось, что и сам Эндерби теряет терпение, потому что он вежливо откашлялся:

– Если я больше никак не могу вам помочь, инспектор…

– Конечно, – улыбнулась ему она. – Просто сочиняю собственные истории.

Эндерби поднялся.

– На самом деле я умираю от голода. Было бы бестактно заботиться о своих низменных потребностях в такой момент, но я сегодня рано встал и не остановился пообедать, потому что хотел добраться сюда до ухудшения погоды. Я собирался пойти перекусить в «Коубл». – Он взглянул на них. Вера тоже с трудом поднималась на ноги. – Уже появились новости про убийство, как думаете?

– О, полагаю, что да. – Она расправила свою твидовую юбку, которая слегка помялась у подола. – Для местных СМИ нет ничего лучше хорошего убийства.

Эндерби наклонился и загасил газовую горелку. Он включил свет и задул свечи.

– Я здесь еще на одну ночь, а потом двинусь дальше на юг. – Он достал из кармана бумажник и вытащил карточку. – Вот мой мобильный телефон. Свяжитесь со мной, если я смогу еще как-то помочь. – Он поднял чайный поднос, задумался, а потом поставил на место. – Наверное, лучше оставлю его здесь. Думаю, Кейт сейчас хочется побыть одной с детьми. Если только Стюарт не пришел поухаживать за ней.

– Стюарт?

– А, новый мужчина Кейт. Мы все были так рады, что она наконец себе кого-то нашла. Подумали, что как раз вовремя.

Напоследок он одарил их еще одной извиняющейся улыбкой и вышел из комнаты.

Джо подумал, что Вера сейчас последует за ним, но вместо этого она прошлась по ковру, подошла к фортепиано и наклонилась, чтобы потрогать обивку на сиденье.

– Что о нем думаешь? – спросила она резким тоном, которого он совсем нее ожидал.

– Не знаю. Кажется достаточно приятным. – Джо снова посмотрел на часы, уже не украдкой.

– Правду говорит, как считаешь?

– Ага. Не вижу, зачем ему врать.

– Нам нужны подробности о новом мужчине Кейт Дьюар, – сказала Вера. – Новый человек в доме.

Он кивнул. И внезапно понял, о чем ему напомнила сцена на кухне.

– Эта женщина. Кейт Дьюар. Это Кейти Гатри, певица.

Вера непонимающе на него взглянула.

– Вы должны помнить! Она гремела в моей молодости. Молодая девчонка с гитарой. У нее был хит «Лето Белой Луны». – Он замолчал, погрузившись в прошлое. Эта песня была верным спутником в начале их отношений с Сэл. Он вспоминал то далекое лето – долгое, яркое, полное энергии. Вечеринки на пляже, разговоры до утра. Сейчас они едва напоминают себя прежних. Он невольно промычал пару строчек.

– Ты хоронишь свой талант на полицейской службе, Джо Эшворт. С таким-то голосом.

Он никогда не мог понять, когда Вера издевается, а когда нет.

– Ага, ну да, – откликнулся он. – Джесси вся в меня пошла.

– Значит, наша Кейт Дьюар была знаменитостью?

– Пару лет она была настоящей звездой, – подтвердил он. – А потом пропала со сцены. Или пропала из общественного поля зрения. Как будто в один момент.

– Каково это, интересно? – Вера словно рассуждала вслух. – Иметь славу и влияние, а потом – бах, и внезапно ты никто.

Джо подумал, что, возможно, она имеет в виду собственную отставку. Как она будет с ней справляться. Он ничего не ответил, и на минуту повисла тишина.

– Так, и что дальше? – Она посмотрела на него с вызовом, будто проверяла.

– Разговор со священником, – отозвался он. – Вероятно, она обсуждала с ним свою семью: делилась тем, что действительно случилось в том браке.

– Ты имеешь в виду исповедь? – хихикнула Вера.

– Я не знаю, – смутился Джо. Он вырос в семье методистов, а методисты всем этим не занимаются. – Я скорее имел в виду простую беседу.

– А еще он может знать о женском приюте, – сказала Вера себе под нос. – Это может быть мотивом, как думаешь? Парень, который распускает руки и слишком много пьет, разозлился на Маргарет, когда его девчонка наконец подобрала сопли и бросила его.

Газ зашипел от охлаждения.

Вера повернулась к нему.

– Наверное, хочешь поехать домой?

– Да, если можно. – Он почувствовал облегчение. Он боялся, что она продержит его до рассвета и предложит выпить по пути, чтобы как следует все обсудить.

Повисла пауза.

– Слушай, – сказала она. – Ты не против взять такси? Снег уже перестал, и техника выехала на дороги, так что, думаю, ты доберешься без приключений. Запиши это в счет расходов. Спустись вниз и выясни подробности про нового мужчину Кейт перед уходом. А я хочу еще немного задержаться в городе.

– Хотите, чтобы я тоже остался?

Обычно она хотела.

– Да нет. – Хитрая улыбка. – Езжай к Сэл и ребятам. Не хочу снова попасть к ней в черный список. Тем более Холли уже в пути.