Снегурочка для миллиардера (СИ)

ГЛАВА 42

Кран на мойке взрывается фонтаном воды! Я подпрыгиваю от неожиданности, у нас едва не случается потоп.

Что делать в таких случаях, пока добежит охрана или кто-то из персонала, я не знаю. Хорошо, что у Вячеслава, как оказалось, руки из нужного места растут, он не растерялся, в отличие от меня, и справился с проблемой сам.

Слава моментально оказывается рядом — ловко перехватывает бьющую сумасшедшим напором струю, но уже весь мокрый с головы до ног.

— Чёрт, похоже гайка проржавела, надо перекрыть подачу! — ругается он.

Я замираю, разглядывая, как тонкая белая рубашка липнет к его мускулистой груди..

— Сейчас, сейчас всё зафиксирую! — Слава борется с краном, и, наконец, успешно. Уже не так хлещет, как минуту назад.

Но рубашка явно испорчена. Он расстёгивает пуговицы…. Дрожит от холода. Вода в кране ледяная! Кругом лужи воды и ни одного сухого полотенца.

Тихо ругаясь, Слава стягивает с себя мокрую насквозь рубашку одним плавным движением. Я мимовольно замираю, разглядывая его обнажённый торс..

Крепкие мышцы перекатываются под смуглой кожей. Плечи широкие, руки могучие. Тело высечено как у профессионального спортсмена или бойца.

Взгляд скользит по рельефному прессу, тёмным волоскам на груди…

Я сглатываю и поспешно отвожу взгляд.

— Вам нужно срочно раздобыть полотенце и новую рубашку!

Я уже собралась уходить, как вдруг сзади раздаётся хлопок, и Слава сзади наваливается на меня.

— Проклятье, я поскользнулся, Рая, вы целы?

Он мягко налетает, обнимая меня со спины. Я инстинктивно хватаюсь за его руки, мы замираем в этом полуобъятии.

Голая мускулистая грудь Славы прижимается к моим лопаткам. Его дыхание опаляет мою шею. Капли воды с тёмных волос падают на плечи…

— Простите… нечаянно споткнулся… — смущённо бормочет Слава, а его мокрое тело, как у греческого бога, трется о меня, и он не торопится размыкать руки.

Голова идёт кругом от ощущения его мощи. Но я сжимаю зубы, заставляя себя держаться.

Даже, когда щетинистая щека трётся о мою, ощущается жар дыхания у самого уха и шёпот горячих губ, которые касаются мочки.

— Рая… вы такая нежная…

Любая бы потеряла голову на моём месте..

Но не я.

Неважно какой он притягательный.

Я есть и буду верна Динару!

Ноги отнимаются, всё тело горит, будто меня варят в адском котле. Но я из последних сил борюсь с искушением и выхожу из этой схватки победителем.

Собрав волю в кулак, резко выворачиваюсь из кольца рук Славы, бегу в сторону ванной.

Отлично перекусили пирогом…. Ничего не скажешь.

Молча наблюдаю в сторонке за тем, как Вячеслав вытирается насухо, затем надевает новую, чистую рубашку, которую одолжил один из охранников.

Горничная, тем временем, вытирает пол.

Ожидаю, когда он застегнет её до самой последней пуговицы, только потом встаю со стула, направляюсь к нему. Теперь можно, когда он одет.

— За кран спасибо, но вот…. — откашливаюсь, — не обязательно было меня обнимать и шептать на ухо то, что вам не положено по уставу.

— Вы расскажите Динару Давыдовичу? — виновато бормочет он, и мне вдруг становится его жаль. — Не знаю, что на меня нашло. Это было случайное падение, и случайный комплимент.… Моё восхищение вами, но не хранящее в себе каких-то личных намёков.

— Допустим, но впредь, я хочу, чтобы вы знали — я верна Динару Багирову и своё решение не изменю. На этом всё, вы свободны.

Отворачиваюсь, чтобы уйти.

— Разумеется!

Летит мне в спину колко.

Я слышу в его тоне скрытое недовольство? Но решаю проигнорировать.

Странная усталость накатила на меня, поэтому я, уложив Мишку спать, тоже отправилась к себе.

Но почему-то долго не могла уснуть, хотя физически очень даже хотелось, но гармоничному сну мешали назойливые мысли.

Перед глазами стоит мускулистый торс Славы, его пылающий взгляд… Я содрогаюсь всем телом и тут же одёргиваю себя — какие могут быть колебания, когда я ношу двойню от другого мужчины? Следующие дни проходят в странной, давящей атмосфере. Я большую часть времени провожу дома, иногда выбираясь на прогулки с Мишей в сад, если позволяет погода.

Слава как будто избегает со мной встреч. Держится отстраненно, только по делу, если мы всё же сталкиваемся.

Больше никаких теплых разговоров за чаем. В его карих глазах появляется холодок при виде меня. Словно Славу ранили мои обвинения, и он затаил обиду.

Я начинаю слишком много думать об этом. Вдруг я действительно преувеличиваю? И, чем дольше длится его отчуждённость, тем сильней я думаю о том, что погорячилась.

Невыносимо дальше терпеть эту напряжённость между нами. Я решаюсь подойти к Славе и поговорить по факту.

Застаю его на улице, курящим в одиночестве. Слава смотрит холодно, ждёт, что скажу.

Я извиняюсь за резкость. Говорю, мол очень благодарна ему за спасение жизни, и мне нестерпимо видеть эту отчуждённость между нами… Потому что Слава запомнился мне изначально другим.

Мой телохранитель медленно выпускает струю дыма, не спеша отвечать. Потом задумчиво тушит сигарету.

— Забудем тот инцидент. Но с одним условием — мы пообедаем в кафе.

— Как друзья?

— Конечно, как друзья..