Снегурочка лёгкого поведения

15 глава

Лёшенька

Ровно в восемь тридцать я уже паркую машину возле Снежинкиной общаги. Знаю, что мы договаривались на девять, но специально приезжаю на пол часа раньше и иду к общежитию.

Эта мысль торкнула меня сегодня утром первым делом, когда я какого-то чёрта проснулся в шесть часов утра. Хочу застать её врасплох. Желательно в нижнем белье.

Да уж, Борцов… По ходу длительное воздержание не хило так влияет на уровень айкью, если я уже начинаю мыслить, как озабоченный подросток.

Сегодня пол ночи ворочался и крутил в голове новогоднюю ночь. А оставшиеся несколько часов до утра смотрел сон, главную роль в котором играла Снежинка.

Во сне она снова пришла ко мне в своём этом наряде снегурочки. Сейчас он, кстати, не кажется мне таким уж дебильным. Очень даже секси-наряд. Даже кокошник в тему. Я бы не отказался, чтобы Снежинка снова его надела. Хотя и в костюме феи она не менее аппетитная.

— Куда лыжи навострил, москвичонок? — на входе путь мне преграждает цербер в халате. — Паспорт сюда давай.

— Так вчера же только виделись. А я-то думал, что я весь из себя такой незабываемый, — ухмыляюсь, доставая из внутреннего кармана документы.

— Ты мне зубы не заговаривай. Виделись-не виделись, правила для всех одинаковые.

С важным видом коменда пролистывает мой паспорт, не забыв, естественно, дойти до странички с семейным положением. И, очевидно, удовлетворившись её девственной чистотой, отступает в сторону.

Капец… Женщины по ходу в любом возрасте остаются верны своим тараканам.

— Ты не ухмыляйся там давай, москвичонок, — летит мне в спину гневное ворчание постовой бабки. — Знаю я таких. Вылезают хрен пойми откуда как подснежники, и таскаются к девкам в комнату как к себе домой. Обрюхатят и пропадают, гадёныши. И всё, ищи-свищи тебя потом в этой твоей Москве.

Усмехаюсь себе под нос, поднимаясь по лестнице на нужный этаж. Нет уж, спасибо. Вот только детей мне сейчас не хватало. У меня и на постоянную девушку-то времени нет.

Дохожу до Снежинкиной комнаты и без прелюдий дёргаю дверь на себя.

— Совсем охренел? Стучаться тебя не учили?

Оглядываю девчонку с ног до головы, с сожалением отмечая, что мой план потерпел крах — она уже не только одеться, но и накраситься успела.

Чего не скажешь о её подружках, которые всё ещё лежат в постелях и при виде меня начинают суматошно натягивать одеяло повыше, при этом не забывая смущённо улыбаться и бросать на меня заинтересованные взгляды.

— А тебя дверь на ночь запирать не учили? — улыбаюсь и, облокотившись спиной о дверной косяк скрещиваю руки на груди.

— Это не я… блин… Ань, ты чего дверь не закрыла?! — бросает гневный взгляд на белобрысую девчонку на дальней койке у окна.

— Забыла, — блондинка широко улыбается, как бы невзначай скинув с плеча бретельку ночной сорочки. — Как чувствовала, что к нам с утра такой красавчик заглянет.

Даже не подозревал, что наблюдать за сердитой Снежаной будет так забавно. Пожалуй, это даже ещё сексуальнее, чем если бы я просто застал её в белье.

У Снежинки очень чувствительная кожа. Я это понял ещё по тому, какой смачный засос остался на её шее после того новогоднего недоразумения. И сейчас девчонка моментально краснеет настолько, что пунцовая краска разливается с лица до самой шеи и груди, теряясь за вырезом вязаной кофточки.

Кстати, я не без удовольствия отмечаю, что в ложбинке между её ключицами блестит кулончик, который я ей вчера подарил. Понравился значит всё-таки подарок, раз носит.

— Хватит таращиться, Лёшенька, — ядовито цедит, подхватив с прикроватной тумбочки сумку.

Подходит к шкафу, стаскивает с вешали пальто и подталкивает меня в плечо, выпихивая из комнаты.

— А ты всегда такая сердитая с утра? — выдёргиваю у Снежинки из рук пальто и накидываю его ей на плечи, помогая одеться.

Сам вытаскиваю её волосы из под воротника и не могу удержаться, чтобы не втянуть в себя запах девчонкиных духов. Блин, пахнет также, как в новогоднюю ночь — апельсинами и корицей. Так бы и сожрал.

— А ты всегда на пол часа раньше на встречи приходишь? — отвечает вопросом на вопрос.

— Ладно, — ухмыляюсь. — Будем считать, что оба наших вопроса были риторическими.