Снова вместе

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Либби? Ты где?

Звонкий голосок Джулиет заставил ее вернуться в настоящее.

Либби поспешно поставила фото на место.

– Иду.

Схватив ножницы и даже не взглянув в сторону той комнаты, которая, как она поняла, принадлежала Алеку, она сбежала по лестнице вниз.

Джулиет сидела на табуретке в кухне и терпеливо ждала. В руках она держала расческу, которую торжественно протянула Либби.

Либби взяла ее и стала зачесывать волосы Джулиет назад. Теперь она поняла, что у девочки и Марго было много общего – такие же высокие скулы, тот же мягкий овал лица. Что-то от Марго было и в выражении глаз Джулиет, огромных и ярко-голубых, не имеющих ничего общего с карими глазами Алека. Но самое большое сходство было именно в волосах, длинными прямыми прядями свисавших сейчас почти до талии.

– Тебя когда-нибудь раньше стригли? – спросила Либби.

После некоторого колебания Джулиет покачала головой:

– Нет.

Именно этого Либби и боялась.

Наконец ее пальцы вцепились в ножницы.

– Может быть, в таком случае лучше…

– Ты должна, – произнесла Джулиет с такой решительностью, какой Либби от нее не ожидала.

– Но, Джулиет, если тебя еще никогда не стригли…

– Я хочу постричь их сейчас же. – Это тоже была Марго. Требовательная. Решительная.

– Может, просто немного подровнять? – предложила Либби. – Сделать ровными концы?

– Коротко, – настаивала Джулиет. – Как у тебя. Даже короче. Так, чтобы я могла играть, как папа и Сэм, и чтобы волосы не лезли мне в лицо. – Она обернулась и посмотрела на Либби умоляющими глазами.

В них была такая мольба! Видимо, для девочки это имело огромное значение.

Затаив дыхание, Либби взяла ножницы и приступила к работе. Длинные золотистые пряди падали к ее ногам. Вскоре короткая шапка волос легла сзади на шейку Джулиет и прижалась к ушкам.

Результат оказался потрясающим, что окончательно убедило Либби в том, что она поступила правильно. Не успела она закончить, как зазвонил телефон.

Она замерла на месте, но, когда Джулиет выжидающе посмотрела на нее, все-таки сняла трубку. Женский голос, теплый и сексуальный, спрашивал Алека. Как раз такого типа женщины и должны были названивать Алеку. Либби почувствовала, как в ней закипает ревность, и постаралась немедленно задушить ее в зародыше.

– Его сейчас нет, – сказала она. – Что ему передать?

– Просто скажите, что звонила Амалия. – В тоне собеседницы звучало нетерпение. – Передайте ему, что мне надо срочно с ним поговорить.

– Ты не знаешь, кто такая Амалия? – спросила Либби у Джулиет.

Глаза девочки просияли.

– Это была Мали?

Либби кивнула.

– Это подруга моей мамочки, – сказала Джулиет и вдруг помрачнела. – Она часто приезжала к нам до того, как мамочка умерла. К папе она тоже приезжала. После. Ты закончила меня стричь? – Джулиет для пробы помотала головой.

Ответ не особо пришелся Либби по вкусу, но, чувствуя, что больше ей ничего не удастся выяснить, она кивнула.

Джулиет спрыгнула с табуретки и побежала в спальню к зеркалу. Когда она увидела себя в новом образе, ее глаза стали круглыми, как блюдца, она неподвижно замерла, как будто не могла поверить в такую перемену. Либби, стоя в дверях, затаила дыхание и свободно вздохнула только тогда, когда Джулиет расплылась в широкой улыбке.

– Вот это да! Ой, вот это да! – Джулиет мотала головой из стороны в сторону. Сияющая золотом шапка волос слегка покачивалась. – Надо показаться папе!

Не оглядываясь, она пулей вылетела за дверь. Либби лишь услышала стук ее шагов по ступенькам.

Первой реакции Алека на новую прическу дочери Либби не видела. К тому времени, как она вышла на пляж, Джулиет уже плясала у кромки воды, держа змея за веревку и слушая, чему ее учил Сэм. Алек стоял немного поодаль на берегу, держа руки на бедрах, и наблюдал за обоими.

– Как тебе нравится? – спросила она неуверенно.

У него приподнялся уголок рта.

– Это именно то, что ей было нужно.

– Она говорила, ее еще никогда не стригли.

– Марго не разрешала.

Этого Либби и боялась.

– Я не хотела…

– Для нее так будет лучше. Она освободится от прошлого, станет личностью, – уверенно сказал Алек. Он протянул к ней руку и прижал к себе, потом нагнулся и поцеловал. – Спасибо.

У Либби отлегло от души. Испытывая наслаждение от прикосновения его губ, она улыбнулась в ответ.

– Пожалуйста.

Потом подумала – освободился ли Алек от Марго? И если да, то полюбит ли когда-нибудь ее по-настоящему?

Он снова поцеловал ее, на сей раз более страстно, и она почувствовала, как в ней закипает желание. По его напрягшимся мускулами потемневшим щекам она поняла, что Алек чувствует то же самое. В ней тоже вспыхнула надежда.

– Вот молодцы! Здорово!

Услышав голос Сэма, Либби отпрянула. Ее лицо вспыхнуло, едва она взглянула на зеркальную поверхность воды, в которой отражалось сияющее восторгом личико сына.

Алек весело рассмеялся и снова ее поцеловал, но Либби оттолкнула его:

– Перестань.

– Почему? Пусть привыкает к тому, как я тебя целую. Мне кажется, он не возражает.

– Все равно.

Как можно подать Сэму хоть какую-то надежду, если пока сама ни в чем не уверена? Она знала наверняка, что до сих пор любит Алека, но вот выйдет ли за него замуж – большой вопрос. Если он смотрит на нее лишь как на женщину, с которой можно удовлетворять свои физические потребности, от него надо держаться подальше.

Алек поглядел на нее с грустью и тихо пробормотал:

– Время.

– Папочка, звонила Мали, – как раз в этот момент сообщила Джулиет.

Алек нахмурился и сунул руки в карманы шортов.

– Что ей надо?

– Она просила передать тебе, что звонила и что ей нужно с тобой поговорить, – сказала Либби, надеясь на объяснение. Она его не получила. – Джулиет говорит, она была подругой… Марго.

– Да, – только и ответил Алек. Челюсти его плотно сжались.

Подругой Марго? – хотела спросить Либби. И никем больше? Но глаза Алека устремились на детей. Сэм подхватил змея и с визгом и брызгами понесся от Джулиет. Залюбовавшись дочерью, так похожей на свою мать, Алек улыбнулся.

– Мне нравится ее стрижка.

Только ли стрижка? – думала Либби. Или же тот факт, что новая прическа делала скулы и носик девочки поразительно похожими на материнские?

Вечером Алек пригласил Либби на ужин.

– К тебе домой?

– Нет. Не домой. Мы поужинаем вдвоем, без детей.

Либби улыбнулась.

– Согласна.

Луис остался с обоими ребятишками, а Либби и Алек отправились в яхт-клуб «Валентин». Сидя на веранде бара, они любовались, как солнце садится за Элеутеру, расцвечивая последними лучами ряды пришвартованных у берега яхт, мерно покачивающихся на якорях.

Алек подливал ей дайкири и рассказывал смешные истории, которые время от времени случались на съемках. Либби от души хохотала и, хотя понимала, что он старается только потому, что должен ее развлекать, помимо воли была очарована своим обаятельным собеседником.

Когда стемнело, он взял ее за руку, и они поднялись по склону горы в маленький, стоявший особняком ресторанчик, где играла тихая музыка и подавалась первоклассная еда. О таком свидании Либби мечтала с давних пор – любимый мужчина сидит рядом и, всецело поглощенный ею, не сводит с нее глаз.

Поужинав, она решила, что теперь Алек проводит ее домой, но он снова привел ее в яхт-клуб.

– Мне очень хочется потанцевать с тобой, Либ. Мы ведь еще ни разу вместе не танцевали.

Словно все было запланировано заранее, в тот момент, когда они вошли, закончился быстрый, зажигательный танец и музыканты заиграли что-то медленное, нежное и очень искушающее.

– Замечательно, – сказал Алек и взял ее под локоть.

Кроме них, никто не танцевал, и на мгновение Либби почувствовала неловкость, но в глазах Алека увидела такую кроткую мольбу, что уже не могла противиться. Сердце снова преисполнилось надеждой.

Прильнув к его груди, Либби положила руки ему на плечи, и они заскользили под томные звуки музыки.

Да, о таком вечере Либби мечтала многие годы – как Алек пригласит ее на танец, как крепко прижмет ее к себе и станет нашептывать на ухо слова любви, а смотреть на нее будет так, словно не может дождаться, когда останется с ней.

– Какая мука, – тихо произнес Алек, едва их тела коснулись друг друга.

– Да, – ответила Либби. – Но самая сладостная мука в мире…

– Я хочу тебя, – добавил он с такой страстью, что Либби сразу и безоговорочно поверила в искренность его слов.

Она тоже хотела его. Более того – она его любила и всем сердцем жаждала ответной любви.

Вместе с тем в глубине подсознания вертелись вопросы: испытывает ли он настоящие чувства по отношению к ней? Не ищет ли просто замену Марго? Полюбит ли когда-нибудь ее саму, а не просто маму Сэма?

– Утром я вылетаю в Нассау, – вдруг сказал Алек. – Предстоят кое-какие переговоры. Поехали со мной.

– Я…

– Это будет великолепно. – Алек помолчал, потом посмотрел ей в глаза и добавил: – Там мы сможем пожениться.

Прямота его слов поразила Либби. Она тяжело вздохнула.

– Я… я не…

Появившаяся было улыбка исчезла с лица Алека.

– Все еще отказываешься выйти за меня замуж? – спросил он хмуро.

Совсем не так обстояло дело, но как же ему объяснить?

– Нет, я…

– Хорошо, Либби, – резко прервал Алек ее бормотание и провел рукой по лицу. – Будь по-твоему, мы не поженимся. Но все равно поехали со мной.

Либби вскинула на него глаза – он снова стал таким отчужденным, будто между ними только что опустился занавес. Она вздохнула.

– Сэму и Джулиет понравилась бы твоя идея, – неуверенным тоном проговорила Либби.

– Никаких детей. Только ты и я. – Алек спокойно встретился с ней взглядом. – Нам это необходимо.

В чем дело? Еще одна попытка убедить ее? Или себя самого?

Либби не знала, что и думать. С одной стороны, хочет ли она на самом деле отказывать ему? Пожалуй, нет. А с другой – что, если он снова разбудит ее надежды, если она поверит ему, но все опять кончится неудачей, как уже случилось раньше?

– Какая это жизнь, если не рисковать? – говорил Джиб Сойер. Он, конечно, имел в виду риск, которому подвергаются рыбаки в штормовом море, но по сути это одно и то же. Если она не поедет, не будет ли после жалеть, что упустила свой шанс?

– Хорошо, – наконец сказала Либби. – Согласна.

Нассау оказался настолько же бурно развивающимся и безумным городом, насколько Харбор-Айленд был отсталым и провинциальным. По-настоящему Либби здесь никогда не бывала, лишь оба раза проезжала через него – этим летом и тем, когда работала у Брэйденов.

Жизнь на Багамах всегда казалась ей сонной и чересчур размеренной. Теперь же все было совсем другим. Когда они мчались мимо шикарных отелей, выстроившихся вдоль знаменитого Кейбл-Бич, Либби вытянула шею, наслаждаясь великолепным зрелищем. Но такси даже не притормозило, и она обрадовалась. Останавливаться в таком роскошном отеле совершенно ни к чему.

Наконец машина въехала на маленькую тихую улочку на отшибе, но находящуюся достаточно близко от основной части достопримечательностей города, чтобы можно было прогуляться туда пешком, и затормозила перед двухэтажным зданием с лепниной бирюзового цвета и большим парадным входом.

Странно, но, когда она стояла на ступенях, прижимая к груди сумочку в ожидании, пока Алек расплатится с шофером, ее почему-то обуяли дурные предчувствия. Чересчур все похоже на сказку. Только она уже не была такой наивной, чтобы верить в счастливый исход. Вот если бы Алек сказал, что любит ее, она бы изо всех сил постаралась поверить. Но он не делал этого. И даже теперь, когда пригласил ее провести вместе выходные дни, выглядел немного отчужденным.

Наверное, жалеет, что рядом с ним она, а не Марго, кольнула неприятная мысль. И Либби снова подумала, что совершила огромную ошибку.

По всей вероятности, Алек привез ее сюда только для того, чтобы уложить в постель: в конце концов, однажды он уже добился своего, не приложив, в общем-то, особых усилий. Но теперь она хотела большего, гораздо большего…

Мысли мыслями, но, когда Алек обернулся и, улыбаясь, взял ее за руку, она покорно позволила провести себя в прохладу кондиционированного вестибюля, скорее похожего на уютную гостиную, нежели на приемную. У стойки их уже ждала женщина.

– Здравствуйте; мистер Блэншард. Добро пожаловать. Проходите прямо сюда; я отведу вас в ваши комнаты.

К удивлению Либби, это на самом деле оказались две разные комнаты. Находились они рядом, примыкая друг к другу, но, войдя внутрь, она обнаружила, что между ними нет соединяющей двери. Ключ от одной из них полностью был в ее распоряжении.

Как ни странно, Либби почувствовала себя обманутой. Уж она-то надеялась, что он любит ее, что привез сюда, чтобы сгладить противоречия и наладить отношения, а тут…

Однако, бросив сумку и оглядевшись вокруг, Либби поняла, что о лучшем месте нечего и мечтать. Ноги утопали в мягком, болотно-зеленого цвета ковре, бледные под рогожку обои и белая плетеная мебель радовали глаз. Солнечный свет мягко лился на кровать, покрытую покрывалом той же расцветки, что и обои, и на раскиданные у изголовья желтые и зеленые подушки. Хотя комната, слава Всевышнему, была с кондиционером, на потолке вдобавок лениво крутился вентилятор.

Либби подошла к балконным дверям, постояла немного, потом открыла их и вышла. Там уже ждал Алек.

– Ну что, годится?

Чуть помешкав, Либби решительно кивнула.

– Здесь очаровательно!

– Это местечко я предпочитаю огромным, сверкающим великолепием отелям.

– Я тоже.

Во взгляде Алека появилось явное одобрение. Он улыбнулся.

– Я так и подумал. В два часа у меня встреча с Каррасом и Маккинли в «Шератоне». Поедем туда вместе, но сначала, если хочешь, пообедаем.

Получив согласие, он повел ее в «Грейклифф». Либби слышала, что ресторан славился как один из самых изысканных во всем Карибском бассейне. Только ей и в голову не могло прийти, что когда-нибудь доведется там побывать.

– А мне казалось, столик надо заказывать заранее, – призналась она, когда метрдотель ввел их в просторный обеденный зал.

– Я это сделал на прошлой неделе.

Либби пробрало любопытство. Неужели он еще тогда все запланировал?

– Даже до того, как ты узнал, что я соглашусь тебя сопровождать?

Алек криво усмехнулся.

– Кто может помешать парню надеяться?

Не врет? Вправду так думает? Либби пристально посмотрела на него. На мгновение их взгляды встретились. Затем он вдруг уткнулся в карту вин, а Либби широко улыбнулась. Девушка, между прочим, тоже имеет право на надежду. И она надеялась – вопреки здравому смыслу. Открыв меню, она стала сосредоточенно изучать его. В конце концов ей это дело надоело: какая разница, что заказать; все совершенно восхитительно. Но самое чудесное то, что эти яства попробует с ней Алек.

Какая бы натянутость ни возникла между ними после того, как они занялись любовью, а потом он ушел, она постепенно исчезала. Способствовала ли этому домашняя атмосфера ресторана, вкусная еда, изысканное вино или улыбки, которыми они обменивались, но впервые за долгие недели Либби начала расслабляться.

Казалось, Алеку тоже здесь нравилось. Напряженные линии вокруг рта разгладились, постоянная нахмуренность исчезла, на губах все время играла улыбка.

Он спросил, была ли Либби когда-нибудь в этом ресторане, и, когда она отрицательно покачала головой, поведал ей долгую и яркую историю заведения, где они сейчас обедали.

– Здесь останавливались члены четверки «Битлз». А еще Уинстон Черчилль, до них, естественно. Огромное количество лучших людей со всего мира предпочитали этот ресторан.

Рассказ произвел на Либби соответствующее впечатление.

– Ты, например? – шутливо спросила она, чувствуя себя совершенно раскрепощенно. Алек покачал головой.

– Я никогда не бронировал тут номер, но мы частенько приходили сюда поесть.

И он рассказал Либби, что свое восемнадцатилетие праздновал вместе со своими родителями в «Грейклиффе», а потом они выбрали этот ресторан, когда ему исполнился двадцать один.

– Отмечать здесь дни рождения стало семейной традицией. Отец и мама праздновали здесь даже годовщины своей свадьбы. – Улыбка на его лице погасла, на миг вернулась былая напряженность. – Они хотели, чтобы и наша с Марго свадьба состоялась в «Грейклиффе», но я отказался.

Его челюсть сжалась, стала твердой, как кремень.

Либби нахмурилась. Интересно, почему он воспротивился родительской воле?

Но, как всегда, когда речь заходила о Марго, Либби чувствовала, что между ними вырастает невидимая стена, будто он не желает, чтобы она вторгалась в его прошлое – то самое, куда она и сама ни в коем случае не собиралась совать нос.

Напряжение вдруг исчезло так же внезапно, как пришло. Алек потянулся и дотронулся до ее руки. Либби с удивлением подняла глаза. Его лицо выражало страстную мольбу. Ни секунды не раздумывая, она сплела его пальцы со своими. Алек улыбнулся.

Вокруг раздавалось приглушенное позвякивание столового серебра и едва различимый шепот разговоров за столиками. Но для них двоих мир ограничился тесным пространством их столика. Впервые за долгие годы гармония между ними показалась полной и нерушимой.

Эта самая гармония царила в течение всей трапезы, продолжалась и тогда, когда они прогуливались по узким многолюдным улицам, спускающимся к той части города, которая примыкала к берегу и где Алек должен был встретиться с Каррасом и Маккинли в их апартаментах в «Шератоне». Либби предстояло отправиться по магазинам вдоль Бэй-стрит, но Алек очень не хотел ее отпускать.

– Черт побери! – ворчал он. – Меньше всего в жизни мне хочется вести эти переговоры!

– Не волнуйся, – успокоила его Либби, приподнявшись на цыпочки и чмокнув его в щеку. – У нас впереди еще два выходных дня.

Улыбка засияла в глазах Алека.

– Правда, целых два дня? Конечно! Это будет совершенно чудесно!

Отпустив ее руку, он продолжал стоять в дверях, наблюдая, пока она не исчезнет из виду.

Либби прогулялась по оптовому рынку, бесцельно разглядывая выставленные товары, но главным образом просто предаваясь радостным мечтам, пока наконец не купила маленькие фигурки из ракушек для Сэма и Джулиет. Незаметно для себя она дошла до моста, ведущего на Пэрэдайз-Айленд, и остановилась. Было около четырех. Алек сказал, что надеется освободиться к пяти. Она пересекла улицу и двинулась назад.

На этой стороне Бэй-стрит располагались небольшие рестораны, книжные магазинчики и лавки, торгующие купальными принадлежностями.

Либби забрела в несколько магазинчиков, купила «Историю Багамов» для профессора Дитриха и розовый раздельный купальник для себя. Хотелось найти что-нибудь совершенно необыкновенное для Алека, но ничего подходящего не попадало под руку.

Долгое время она разглядывала прилавок с выставленными на нем мужскими одеколонами, но так и не решила, какой из них ему больше подойдет. Алек никогда не пользовался одеколоном или лосьоном после бритья, и Либби вынуждена была признаться, что он нравится ей именно таким, каким он был.

Оставив идею подобрать ему подходящий подарок, она махнула рукой, поудобнее взяла пакеты и вышла из магазина.

– Либби? Либби Портмэн?

В изумлении Либби подняла голову. Рядом с ней стоял улыбающийся Уэйн Максвел.

– Вот уж не ожидал встретить тебя здесь! – Он подскочил к ней и пошел рядом. – Закончила свой проект?

Не останавливаясь, Либби шагала дальше.

– Почти, – бросила она через плечо.

– Устроила себе каникулы, да?

– Что-то в этом роде. – Она не хотела упоминать, что приехала сюда с Алеком. Это была бы как раз та сенсация, о которой Уэйн мог только мечтать. А Либби слишком хорошо знала, как Алек относится к репортерам – и к нему в частности. – А ты?

Уэйн покачал головой.

– Конечно, нет. Дела. – Он усмехнулся. – Но всегда хорошо совместить приятное с полезным.

– Какие же у тебя здесь дела? – спросила Либби, надеясь, что ошибалась в своих догадках.

– Ну, тут происходят важные киношные события. Каррас и Маккинли приехали сюда из Голливуда – вероятно, для переговоров с Блэншардом.

Предполагается, что после этого они встретятся с широкой прессой.

– Сегодня? – спросила Либби, плечами расталкивая толпу на тротуаре.

Уэйн неопределенно пожал плечами.

– Сегодня, завтра… кто знает? Когда боги собираются вместе, остальные смертные ждут.

– Интересно.

– Будет намного интереснее, если произойдет что-нибудь пикантное. Может быть, Блэншард появится с одной из тех шлюх, которые вечно возле него крутятся. Или Каррас обнародует имя своей любовницы, поскольку всем известно, что он поссорился с женой. Прислушивайся, и будешь знать не меньше меня.

– Я думала, что ты равнодушен к сплетням, – сказала Либби, решительно отвергнув мысль о том, что Алека преследуют какие-то шлюхи. По крайней мере на Харбор-Айленде она не встретила ни одной подобной девицы.

– Эй, девочка, – пожал плечами Уэйн. – Мне надо как-то зарабатывать на жизнь. Кроме того, слава требует жертв.

Либби вздрогнула, а Уэйн улыбнулся.

– Знаю. Знаю. Радуйся, что ты здесь ни при чем.

Не исключено, что однажды такое может случиться, подумала Либби, если она выйдет замуж за Алека. Сможет ли она справиться с этим? А как быть с Сэмом и Джулиет?

Им с Алеком следует поговорить на эту тему.

– Где ты остановилась? – спросил ее Уэйн.

– Что? А, в маленьком местечке на отшибе. Кровать и завтрак – и все.

– Одна?

– Ммм…

– Вот и отлично. – Уэйн принял ее мычание за утвердительный ответ. – Как насчет того, чтобы поужинать со мной?

Либби тряхнула головой.

– Не могу.

– Тогда давай пообедаем завтра?

– Не знаю, – уклончиво сказала она. – У меня много дел.

– Я подумал, что ты приехала сюда отдохнуть.

– Ну да, но… впрочем, ладно, почему бы и нет? Ладно, давай пообедаем.

Другого способа избежать объяснений, что приехала сюда с Алеком, она не видела. А после замечаний по поводу «шлюх» она и не хотела этого делать.

– Вот и чудненько. Я тебе позвоню.

– Встретимся. Только скажи где. Уэйн неопределенно пожал плечами.

– Понятия не имею. А вообще-то почему бы нам не поесть в «Шератоне»? Так я смогу совместить приятное с полезным.

В восторг Либби не пришла, однако не могла. найти подходящего предлога для отказа. Что хуже всего, они уже приближались к «Шератону», а Либби вовсе не хотелось появляться там в компании Уэйна. Дело даже не в том, что Уэйн догадается о ней и Алеке; гораздо страшнее то, что мог подумать Алек, снова увидев ее с Уэйном.

– Хорошо. – Либби поспешно кивнула. Разглядев в витрине магазина несколько совершенно чудесных маечек, она сказала: – Ну вот что, я остаюсь здесь. Хочу купить подарки своим братьям. До завтра.

Либби нырнула в магазин и пряталась там до тех пор, пока Уэйн не удалился за квартал. Тогда она поспешно купила две яркие майки для Джефа и Грега и направилась в отель.

Алек стоял на ступенях главного входа. Ни одной шлюхи поблизости не было видно, но стайка девочек-подростков, преисполненных благоговейного обожания, крутилась вокруг, выпрашивая у него автограф. Господи, что за ужимки, что за хихиканья! – подумала Либби с отвращением. Алек что-то там подписывал, но в тот момент, когда заметил Либби, он отпихнул поклонниц и поспешил к ней навстречу.

– Наконец-то!

Поймав ее за руку, он за считанные секунды втащил ее в такси, назвал водителю адрес гостиницы, в которой они остановились, потом повернулся к Либби и так долго смотрел на нее, что Либби в конце концов заулыбалась.

Алек тоже улыбнулся, наклонился к ней и крепко поцеловал в губы.

Либби ответила таким же жадным поцелуем. Ее пальцы утонули в густых темных волосах Алека, зубы провоцирующе щекотали его нижнюю губу. Она почувствовала, что Алек вздрогнул и, таинственно усмехаясь, откинулся назад.

– Ты сможешь сохранить это чувство до приезда в гостиницу? – спросил он чуть охрипшим голосом.

С застенчивой улыбкой Либби ответила:

– Думаю, смогу.

И когда Алек подвел Либби к дверям ее номера, она с силой втолкнула его внутрь.

В эту ночь они отдавались друг другу с такой же радостной страстью, как это было восемь лет назад. Засыпали, просыпались, снова занимались любовью. Как и в прошлый раз, Либби ждала, что он сейчас уйдет, однако он остался и, не выпуская ее из объятий, снова уснул. Улыбаясь, впервые за долгие годы чувствуя себя счастливой, Либби тоже забылась сном.

Наконец-то все барьеры рухнули, страхи навсегда исчезли.

На следующее утро, когда Алеку нужно было уже вставать, чтобы встретиться с Каррасом, он буквально не мог вылезти из постели. Обхватив ее руками, он изо всех сил прижал Либби к себе.

– К черту Карраса, – целуя ее губы, пробормотал он. – К черту Маккинли. Мне гораздо лучше здесь.

Либби улыбнулась сонной, удовлетворенной улыбкой.

– Мне тоже. – Она слегка отстранилась и посмотрела на него. – Но долг зовет.

– И долг к черту! – воскликнул Алек и зарыл лицо в ее волосы.

К тому времени, когда они, наконец, выбрались из постели, приняли душ и оделись, постоянно дотрагиваясь друг до друга, ласкаясь и прижимаясь, Алек, естественно, опоздал на важную встречу.

– Как же мне все это опротивело! Такое впечатление, что тебя преследуют по пятам, – одеваясь, ворчал он.

Либби покачала головой.

– Чепуха. Ты же заранее предупреждал меня, чем тебе здесь придется заниматься, когда приглашал с собой.

– Но тогда я еще не подозревал, что мы с тобой займемся вот этим. – Он многозначительно кивнул в сторону смятой постели.

Либби улыбнулась и сказала:

– Я пойду с тобой. Немного поброжу по магазинчикам. Я еще ничего не успела купить маме.

Алек протянул руку.

– Отлично, идем, только не в магазин.

Ему удалось настоять, чтобы она вместе с ним вошла в апартаменты, и он представил ее Каррасу и Маккинли. Либби нервно озиралась. Неужели здесь окажется Уэйн и увидит ее с Алеком? И что он тогда подумает? И, кстати, что подумает Алек, если узнает, что она общалась с Уэйном? К счастью, Уэйна нигде не было видно.

Каррас и Маккинли полностью соответствовали стереотипу студийных администраторов. Это был какой-то странный дуэт очень схожих между собой мужчин, попыхивающих сигарами и одетых в дорогостоящие костюмы. Если они и подумали, что Алек притащил свою новую, невесть откуда взявшуюся подружку, то были достаточно хорошо воспитаны, чтобы не показать этого.

– Так это из-за вас, оказывается, Алек все время старается побыстрее закруглиться, – подмигнув Либби, сказал Росс Маккинли. В этом подмигивании ничего плохого не скрывалось. Либби улыбнулась. – Должен признать, я его не осуждаю за подобный выбор.

Алек крепко прижал Либби к себе.

– Именно из-за нее я сегодня чуть-чуть опоздал, – с улыбкой сказал он обоим мужчинам. – Так что, если вы не хотите, чтобы эта птичка упорхнула, давайте приступим к делу.

Либби оставила их и вернулась в вестибюль, откуда вышла на улицу. День разгорался и становился намного жарче, чем накануне, но она не замечала духоты. Ее голова была полна воспоминаниями о прошедшей ночи, о потрясающем чувстве гармонии между ней и Алеком.

Был бы рядом Уэйн, можно было бы поделиться с ним своими впечатлениями, но она этого не сделает. Слишком драгоценно, слишком замечательно было сейчас ее состояние. Хотелось вкушать его как можно дольше. Прежде чем что-либо сообщать прессе, они с Алеком должны будут посоветоваться с Сэмом и Джулиет. Кое-что надо все-таки им объяснить.

Сейчас Либби ничего не страшило. Вдвоем с Алеком мы со всем справимся, думала она с легкой улыбкой. Пусть он пока что не признается ей в любви, зато они начали друг другу доверять.

Встретившись с Уэйном часом позже, она все еще сияла.

– Ты великолепно выглядишь. – Искреннее восхищение на лице репортера подтверждало, что он не лицемерит.

– Просто мне здешний климат идет на пользу.

Либби уселась напротив него и улыбнулась ему через стол.

Уэйн скорчил гримасу.

– Понятно. А может быть, – добавил он с надеждой в голосе, – тебя радует мое общество… Послушай! У меня сегодня эксклюзивное интервью с Каррасом, но как насчет того, чтобы мы с тобой встретились вечером?

Либби покачала головой.

– Мне надо возвращаться в Харбор-Айленд. Я сбежала сюда всего на два дня.

– Ты уверена, что не хочешь продлить свое бегство? Лично я должен поболтаться здесь еще немного. Может быть, Блэншард выкинет что-нибудь эдакое. Сбежит с какой-нибудь актрисой или черт знает что еще выкинет.

Вот бы он удивился, если бы узнал правду, подумала Либби и покачала головой.

– Не могу.

Только зря она надеялась, что Уэйн сдастся так быстро. Стоически вытерпев его приставания за обедом и рассчитывая, что сможет наконец от него избавиться, она услышала, что Уэйн свободен и не собирается с ней расставаться. Ей уже пора было торопиться к Алеку, а она все никак не могла от него отвязаться.

– Не хочу отвлекать тебя от работы, – с отчаянием в голосе сказала она.

– Не проблема. Куда намереваешься отправиться?

– Я… – Либби стала судорожно придумывать, какое место назвать, чтобы это оказалось достаточно близко к «Шератону», только бы Алек не узнал, что она уходила. – Я должна купить несколько открыток и… и марок.

Улыбнувшись, Уэйн взял ее за руку.

– Я знаю такое место.

Он ловко перевел ее через дорогу и подвел прямо к «Шератону».

– Здесь есть сувенирный киоск, – сказал он. – Я сам покупал там вчера марки.

Либби ничего не оставалось делать, как идти за ним. Не глядя, она ткнула пальцем в первые попавшиеся открытки. Уэйн в это время болтался рядом, давал какие-то советы, поджидал, пока она расплатится, а потом напомнил ей про марки, которые она забыла взять.

Когда они направлялись к выходу, Либби занервничала, но он вдруг воскликнул:

– Каррас! И Маккинли! И Блэншард с ними! – Он наклонился и быстро чмокнул Либби в щечку. – Мне надо бежать, дорогая. Дело зовет. – И с этими словами исчез.

Только бы Алек нас не заметил! – мысленно взмолилась Либби. Она тихонько зашла в сувенирный киоск и пряталась там до тех пор, пока не убедилась, что сияющий улыбкой Каррас увел Уэйна за собой, чтобы дать «эксклюзив», который обещал. Алек пристально смотрел им вслед. Маккинли продолжал говорить ему что-то, но Алек вряд ли его слышал. Потом Либби увидела, что Маккинли похлопал Алека по спине и расплылся в улыбке. Алек молча кивнул.

А ведь на переговорах он наверняка был другим, подумала Либби и улыбнулась. Радоваться ей этому или нет, она не знала. Положив в сумочку только что купленные открытки и марки, она вышла из киоска и подошла к Алеку.

– Привет! Я не опоздала?

Алек покачал головой.

– Нет.

Улыбнулся не сразу. Его явно что-то тревожило.

– Эй, – Либби взяла его за руку. – Произошло что-то нехорошее?

Алек нахмурился.

– Что именно?

– Ну, во время переговоров на вашей встрече. – Увидев, что он не улыбается в ответ, Либби встревожилась. – В чем дело? Что-то не так?

– Что? О, наша встреча? Там все в порядке.

– Вы закончили?

– Да.

Либби звонко поцеловала его в щеку, подумав, что именно этого он от нее ждет.

На мгновение ей показалось, что Алек вот-вот отстранится. Но он все-таки ответил на поцелуй, а потом проводил Либби в ее номер, чтобы снова заняться любовью до отъезда.

Их соитие было еще более бурным, чем прежде. В движениях Алека чувствовалось какое-то отчаяние, словно он боялся ее потерять. Либби отвечала ему тем же. А когда все закончилось, она почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Даже брак не мог уже сделать их ближе, чем они были сейчас.

Когда они вернулись в Дэнмор-Таун и Алек проводил ее по узким улочкам до дома, Либби не хотелось его отпускать.

– Жаль, что ты не можешь остаться. – Обвив друг друга руками, они стояли на крыльце.

Алек долго целовал ее, потом отошел на шаг назад. Уголки его рта печально приподнялись.

– Ты думаешь, мне не жаль?

– Ничего, скоро ты останешься со мной, – сказала Либби. Это был поступок. Обещание на будущее.

Алек снова поцеловал ее со всей страстью, на какую только был способен.

– Увидимся утром, – прошептала Либби. Он так и не пришел.