Со всей силой страсти

Глава 8

Несколько следующих дней, прошли спокойно. Сэди проводила частные сеансы, заказала краску, обои, занавески для магазина, вместе с Индарой ходила за покупками. В конце концов, она рассказала подруге о том, как они раньше жили с Джеком. Последний вечер Сэди провела в салоне в Челси вместе с Мейсоном и его друзьями художниками. Вечер удался, гости разошлись только на рассвете. Наступил полдень, а она все еще нежилась в постели. Простыни приятно холодили кожу, в окно вливались потоки неожиданно теплого солнца.

Все эти дни она не видела Джека. Никаких новостей от него не поступало. Ей даже удалось выкинуть все мысли о нем из головы правда, она так и не смогла забыть их поцелуй. Это воспоминание прочно засело где-то глубоко внутри и возникало в самые неподходящие моменты — например, сегодня, когда Мейсон, прощаясь с ней под утро, решил поцеловать.

Самое интересное, ведь она целовалась с Джеком раньше тысячи раз. Но так — долго и страстно — никогда. Да что же, в конце концов, все это значит? Надо взять себя в руки. К черту его вместе со всеми милыми воспоминаниями! К черту ее саму — за то, что так и живет прошлым! Целоваться с ним — как принять дозу крепкого спиртного на пустой желудок бьет прямо в голову, а потом все плывет перед глазами, подкашиваются ноги.

С ней все-таки явно что-то не так. Как можно легко относиться к тому, что Джек ее бросил? Как можно быть такой слабой? Он оскорбил ее, доказал, что никогда не доверял ей. А она вцепилась в него, как плющ в стену. Слава Богу, хоть быстро пришла в себя и оттолкнула его, пока дело не зашло слишком далеко!

А в том, что это может случиться, Сэди не сомневалась. Она сама затащит его в постель и не отпустит от себя до тех пор, пока они не упадут в полном изнеможении. Это будет восхитительно, но она возненавидит себя на следующее же утро. Не за то, что уступит ему, а за то, что отдастся человеку, который в грош ее не ставит.

Что до Джека, то его совершенно не волнует, что женщина, с которой он когда-то разделял постель, думает о нем хуже некуда. Оба они — и это было очевидно, — обвиняют друг друга том, что их брак не удался. Но никто из них не согласится взять вину на себя.

И с какой стати ей считать себя виноватой, когда она не сделала ничего плохого?

…Стук в дверь вовремя прервал мысли Сэди, пока они окончательно не увели ее от реальности. Утро было прекрасным, и она не позволит, чтобы воспоминания о Джеке омрачили его.

В комнату вошла оживленная, улыбающаяся Индара в платье ярко-зеленого цвета!

— Наконец-то ты проснулась. Хорошо повеселилась?

Сэди уселась на постели, облокотившись на изголовье кровати.

— Очень! — В руках у подруги она увидела письмо. — Это мне?

Узкий конверт немедленно перекочевал в ее руки.

— Из Ирландии Я решила сразу вручить его тебе.

Пальцы Сэди слегка задрожали, когда она узнала на конверте знакомый небрежный почерк секретаря графа мистера Брауна. Старик уже не мог писать сам.

— Спасибо тебе, дорогая.

Индара кивнула, немного постояла, глядя на нее с нескрываемым любопытством, явно рассчитывая, что подруга вскроет конверт и поделится содержанием. Сэди не терпелось сразу прочесть письмо, но никак не хотелось его обсуждать. Это часть ее личной жизни, и никому до этого не должно быть дела. Она выдержала паузу.

Индара поняла намек и не обиделась.

— Сейчас принесу завтрак.

Сэди ответила ей искренней улыбкой, дождалась, пока дверь захлопнется, а потом распечатала письмо. Оно было коротким и сугубо деловым:

Миссис Мун!

Примите благодарность за Ваше недавнее письмо. Информация, которую Вы сообщили, воспринята с интересом и будет рассмотрена.

Что это, черт возьми, означает? Сэди скатала листок в комок между ладонями и кинула в корзину рядом с письменным столом. А чего еще ожидать, собственно. Она поступила так, как считала правильным: написала деду Джека, потому что старик неожиданно проявил к ней участие в то время, когда помощь ей требовалась больше всего. Правда, граф Гаррет не очень-то ее жаловал, а одобрял — еще меньше.

Она сделала так, как требовала ее совесть.

Откинув покрывало, Сэди выскользнула из кровати. Теперь дело за графом. Она выполнила свою часть уговора и может умывать руки. Ее мысли занимали более важные вещи — например обустройство магазина. Сейчас, когда она убедилась, что дело на мази, появилось много работы.

Накинув на плечи шелковый пеньюар, Сэди села за туалетный столик. Она не расчесала волосы на ночь, и поэтому сейчас на голове творилось что-то невообразимое. Поднос с завтраком уже принесли, а Сэди все еще распутывала прядь за прядью. За этим занятием она просидела довольно долго, поэтому тост и чашка кофе оказались весьма кстати. После второй чашки горничная помогла ей одеться.

…Через час она уже шла пешком по Бонд-стрит в свой магазин, намечая себе задачи, которые нужно выполнить в первую очередь. Предварительно Сэди уже составила целый список, но теперь, когда все бумаги были подписаны и помещение официально стало ее, требовался более обстоятельный реестр неотложных дел.

Она только что закончила подсчитывать, сколько ей потребуется чайников, чашек и блюдец, когда дверь открылась. Девушка резко подняла голову, недовольная чьим-то неожиданным вторжением, но обрадовалась, увидев симпатичное лицо Мейсона.

— Могу я отнести эту улыбку на свой счет? — спросил он, как только дверь за ним закрылась.

Сэди улыбнулась еще лучезарнее.

— Безусловно, дорогой! Не думала увидеть тебя сегодня.

— Приятная неожиданность, я надеюсь?

— Еще бы!

Они сошлись в середине комнаты, и Мейсон, помнивший, что через огромное незанавешенное окно любой на улице может увидеть их, легонько чмокнул ее в щеку. Сэди рассчитывала на настоящий долгий поцелуй. Вдруг ему удастся перебить вкус губ Джека?

После того поцелуя с мерзавцем она должна была испытывать чувство вины перед человеком, который так красиво ухаживает за ней, но ощутила только глухое раздражение.

— Итак. — Вскинув темные брови, Мейсон оглядел пустую комнату. — Здесь Достаточно места для легиона твоих приверженцев?

Сэди закатила глаза.

— Ну, положим, это сильно сказано. Однако лучше было бы, чтобы здесь толпился народ, а вон тот стол всегда был занят. Мне хочется, чтобы клиенты ходили сюда гуртами.

Он решительно кивнул.

— Так и будет. Ту дальнюю стену без окна надо бы расписать.

У Сэди подпрыгнуло сердце. В обществе работы Мейсона пользовались огромной популярностью, и он требовал за них немалые деньги. Повесить его картину — оригинал! — у себя на стене уже было удачей, а иметь целую стену расписанную талантливым художником…

— Мне не по силам расплатиться с тобой, — беспечно сказала она, и это была правда. У нее не было таких денег.

В его искоса брошенном взгляде сверкнуло изумление и что-то еще, она не поняла.

— Я уверен, мы сможем договориться о компенсации в том или ином виде.

Сэди беспечно рассмеялась, но почувствовала холодок беспокойства внутри. Ничего не рассказать ему о Джеке — это обман или нет? Мейсон никогда не спрашивал ее о прошлом и неохотно рассказывал о себе. Они были просто два взрослых человека, которые получали удовольствие от компании друг друга, постепенно сближаясь. Может, не надо все так усложнять?

— Место для магазина прекрасное, — продолжил он, явно ощутив ее неловкость. И снова его черные глаза обежали помещение. — Могу предсказать: здесь твои дела пойдут отлично. Будь уверена!

Его слова приободрили ее.

— Твоими бы устами… — Сэди не закончила фразу, потому что он уставился на ее губы. Мейсон обхватил ее за талию рукой и потянул на кухню, где их не смогли бы увидеть прохожие с улицы.

— Я прямо сейчас собираюсь поцеловать тебя, — сообщил он о своем намерении с дерзкой усмешкой.

— А я прямо сейчас собираюсь позволить тебе сделать это, — улыбнулась она в ответ. А потом Мейсон действительно поцеловал ее, и на какой-то миг все мысли о том незапланированном поцелуе куда-то пропали. Рядом с ней был мужчина, которому она нравилась, который уважал ее. Мейсон Блейн относился к типу мужчин, которые не торопились отдавать себя, но уж если делали это, то целиком и полностью. Он не бросит ее, не помчится на край света, чтобы что-то доказать старому графу, его деду. Он никогда не обзовет ее мошенницей.

Только почему Сэди ничего не почувствовала, почему от его поцелуя ей не захотелось растечься, медленно расплавиться изнутри?

Они отодвинулись друг от друга и продолжили обсуждать ее планы, но эта мысль как заноза засела у нее в голове. Наконец Сэди заговорила:

— Мейсон, как ты относишься к тому, чем я занимаюсь?

Он в это время обмеривал стену, которую решил расписать. Обернувшись, Мейсон внимательно глянул на девушку через плечо.

— Ты права в том, что не сомневаешься в своих возможностях.

Это был не тот ответ, который она надеялась услышать, но такой тоже сойдет.

— Но, — добавил он, делая короткие записи в блокноте, и холодок пробежал у нее по спине, — я верю: наша судьба — это то, что мы создаем своими руками. Человеческая природа меняется вне зависимости от пристрастия к разного рода предсказаниям.

Сэди лишь грустно вздохнула. Это что, ее удел — привлекать к себе таких недоверчивых мужчин? Или у них вообще напрочь отсутствует воображение? В их душах нет места романтике, нет веры в то, что для каждого земного существа есть свой, предначертанный свыше путь.

— Я не просто предсказываю будущее, — сказала она. — Иногда я вижу прошлое человека, которого сроду не знала.

Мейсон сунул карандаш с блокнотом в карман.

— Не сомневаюсь, так и есть. — Он не пошевелился, но она чувствовала, как Мейсон пожал плечами. Верный знак того, что мужчина решил оставить свое мнение при себе, но не сумел скрыть его полностью. — Полагаю, ты сегодня работаешь на суаре у мадам Ларю?

Ох черт! Она совсем забыла! Сэди глянула на часы-брошь, приколотые на груди. Если сейчас она бросит все, у нее будет время заехать к драпировщику и в посудную лавку, а потом заскочить домой, чтобы переодеться к вечеру.

— Эй, очнись! — В темных глазах Мейсона мелькнуло удивление, и ей расхотелось обижаться на него.

Она растерянно улыбнулась.

— Забыла, представляешь? А еще надо заехать в два места, прежде чем вернусь домой. Ты ведь извинишь меня, правда?

Он взял ее за руку и ласково погладил пальцы. Его рука была теплой, а прикосновение мягким.

— При условии, что сегодня ты позволишь мне сопровождать тебя в Сейнтс-Роу. — Мейсон ласково прижал ее к себе.

Сэди уклончиво улыбнулась, пытаясь заглушить внутренний голос, который напомнил о неверных женах.

— Ну, разумеется. Я буду готова к восьми.

— Отлично. Я так понял, что знаменитый Джек Фрайди тоже приедет туда. Рассчитываю с ним познакомиться.

У нее внезапно пересохло во рту.

— Зачем тебе это нужно? — еле проскрипела она. Сердце бешено застучало, хотя Мейсон никак не мог узнать про нее и Джека.

— Он выказал интерес к моим работам. Надеюсь, закажет что-нибудь.

— По-моему, мистер Фрайди не задержится в Лондоне. И почему она вовремя не сообразила, что Джек непременно будет присутствовать у Виенны? Надо придумать какой-нибудь повод, чтобы не ехать туда. От мысли, что ей придется знакомить Мейсона с мужем, у нее похолодело внутри.

— Тогда, может, он купит готовую работу. У меня есть пара портретов, для которых ты позировала. Ты вроде говорила, что не станешь возражать, если я их продам.

Сэди принужденно улыбнулась.

— Конечно, нет.

Ей не хватило смелости предупредить, чтобы он не очень-то надеялся: Джек купит ее портрет не раньше, чем она погадает ему. А такое разве возможно?

Никогда!

Когда в тот вечер Фрайди переступил порог Сейнтс-Роу, все головы повернулись в его сторону. Его краткое пребывание в Лондоне произвело эффект разорвавшейся бомбы. Помимо его желания к нему приклеилась репутация человека, умеющего делать деньги. Это означало, что деловые джентльмены кинулись искать с ним знакомства, а дамы, оценив его обходительность и готовность флиртовать, с готовностью демонстрировали ему свое расположение. Так что Джек мог испытывать вполне понятную гордость за внимание, которое вызывали его личные достоинства. Если бы эти люди узнали, кем он является на самом деле, они все равно бросились бы лебезить и заискивать перед ним. Какое же в этом удовольствие?

Но была одна особа, которая знала о нем всю правду. И что? Чихать она хотела на него! Он мог бы быть хоть царем Персии, а Сэди все равно смотрела бы на него как на пустое место.

Можно было бы соврать самому себе и сказать, что предвкушение от встречи с ней не имеет никакого отношения к его появлению здесь. Только зачем себя обманывать? Помимо того что было у них в прошлом, имелось нечто, что по-прежнему влекло его к ней. Ее ведь тоже тянуло к нему, как опытный мужчина он не мог не замечать этого. Джек хотел ее, прекрасно понимая, что им лучше держаться подальше друг от друга.

Такому разброду мыслей не было рационального объяснения, поэтому, по крайней мере, сегодня, он не станет предпринимать никаких шагов ради их сближения.

Он тщательно подготовился к выходу в свет. Вечерний костюм сидел на нем как влитой. В отличие от других светских мужчин Джек мог гордиться своим телосложением — благодаря тяжелому физическому труду. Он не шел, а нес себя. Этому помогал высокий рост. Подбородок был гладко выбрит, густые волосы — тщательно расчесаны.

Он не увидел Сэди, когда вошел в просторный, но очень уютный салон. Мягко светились бра на стенах, выдержанных в теплых кремовых тонах. Изысканности добавляла изящная лепнина, а заодно темно-синие занавеси и мебель с обивкой в тон. Ковер пружинил под нотами. На его светлом фоне, как виноградные лозы, извивались синие, зеленые, ярко-красные узоры.

Съехавшиеся гости стояли небольшими группками. Мужчины — во всем черном, разноцветьем выделялись только галстуки и жилеты. Зато дамы, как экзотические птицы, были разодеты в наряды всех немыслимых оттенков. Туг были такие цвета, какие Джек не смог бы правильно назвать.

В воздухе плавали ароматы духов. Некоторые пряные, запахи выделялись особенно сильно, Если бы не потоки прохладного воздуха из открытых окон, можно было просто задохнуться!

Его поприветствовала Ларю — этакая эксцентрическая смесь льда и пламени с сияющими рыжими волосами и гладкой, как слоновая кость, кожей. На ней было золотистое платье с открытыми плечами и туго затянутой талией. Глядя на нее, он вдруг почему-то вспомнил про птицу феникс, постоянно возрождающуюся из пепла.

— Мистер Фрайди, как приятно вновь увидеть вас!

Хотя это прозвучало как бы искренне, он не поверил ей, но оценил умение правильно говорить банальные фразы. Джек ослепительно улыбнулся и был вознагражден изумленным взглядом. Она оказалась не единственной, кто обладал искусством лжи.

— Мадам Ларю, благодарю за приглашение. Для меня это большая честь.

Они немного поболтали. Разговор о бизнесе сбил напряжение между ними. Мадам была полна энтузиазма по поводу своих планов открыть универсальный магазин для представителей аристократии, где они могли бы приобрести не только модную одежду, но и все необходимое — перчатки, шляпки и даже хозяйственные товары — самого лучшего качества.

— Стоит ли мне ожидать, что ваше чучело сожгут в ночь Гая Фокса? — поинтересовался Джек, шутя лишь отчасти.

В прошлом году лавочники Бейсуотера произвели такую экзекуцию с чучелом Уильяма Уитли, который называл себя универсальным поставщиком и осмеливался утверждать, что будущее именно за такой торговлей. Напуганные современным образом мыслей коммерсанта, они организовали против него протесты на целый день. Кульминацией этих кошачьих концертов стало сжигание его чучела на костре, который запалили на Портобелло-роуд. Конечно, Джека в тот момент не было в Лондоне, и лично он не видел ничего, но зато наслушался вдоволь.

Тристан отнесся к демонстрации как к свидетельству того, что они выбрали правильный путь. Если что-то вызывает подобную реакцию, значит, это обязательно обернется прибылью.

Ларю рассмеялась, глаза засверкали как драгоценные камни.

— Надеюсь на это, месье! И очень рассчитываю.

Проклятье! Она и Тристан могут презирать друг друга, но во всем, что касалось коммерции, эти двое были одного поля ягоды.

Прибыл очередной гость, и, предоставленный самому себе, Джек отправился на поиски выпивки. Молоденький лакей был просто счастлив обслужить его и налить виски. Он стоял, потягивая янтарный напиток, и лениво наблюдал за всем, что происходило вокруг.

— Бог все-таки любит меня!

Джек повернулся на знакомый голос. Слева, почти вплотную к нему, стояла леди Гослинг — знойное видение в ярко-зеленом платье под цвет глаз. Она открыто улыбнулась ему — так обычно делают женщины, чтобы показать мужчине, что он им интересен, но не настолько, чтобы потерять из-за него голову.

— Правда? — Джек приподнял бровь со слегка насмешливым интересом. Он не видел следы любовных укусов, на которые попеняла Сэди, но это не значило, что их не было вообще.

Леди охотно ответила:

— Конечно. Потому что он послал мне вас, чтобы я не умерла от хронической скуки. — Она повела рукой с бокалом шампанского. — Посмотрите на них. Серые, неинтересные людишки.

Он отхлебнул из стакана.

— А вам нужно, чтобы тут ходили ученые в мантиях?

Дама не смутилась — конечно, нет, — но посмотрела на Джека таким взглядом, что его можно было бы назвать не иначе как влекущим.

— Явно я что-то не то сказала.

— Бывает! По правилам флирта надо было предложить просветить ее в отношении данного предмета, но он никак не мог подвигнуть себя на это. Леди Гослинг была хороша собой, опытна и, судя по всему, горела желанием отдаться ему при первом удобном случае. Тем не менее, он держался настороже.

От кокетливой особы не ускользнуло отсутствие энтузиазма в голосе Джека.

— Вы сегодня не похожи на себя, сэр. Надеюсь, я ничем вас не обидела?

Почему женщины всегда считают, что именно они причина дурного настроения мужчин? Гораздо чаще досаду у Джека вызывал он сам, а не кто-то еще.

— Что такое ужасное могли вы мне сделать, чтобы я обиделся? — Он хотел, чтобы фраза прозвучала шутливо, но вышло довольно грубо. Она тоже это ощутила и захлопала глазами, удивленно и с явным неудовольствием. Джек прочитал все это в ее глазах, прежде чем она успела прикрыться игривым смешком.

— Не очень-то вы вежливы с дамой. Вот уж не ожидала!

Она, к сожалению, права. Сам виноват! Джек хмыкнул.

— Один — один, миледи. Прошу прощения за мою неотесанность. К вашему очарованию это не имело никакого отношения, поверьте.

Она заметно смягчилась, и Джек вдруг понял, что ему нравится общество леди Гослинг. И ее сексуальность тут ни при чем. Он не собирался затаскивать ее в постель. И не хотел никого, кроме Сэди. Почему бы тогда не заняться женушкой? Может, это решит его проблемы отныне и навсегда? Или, наоборот, принесет кучу других? Он не знал, как к этому подступиться.

— Ах! — воскликнула леди Гослинг после короткой паузы. — Я вижу, сюда пожаловала мадам Мун с мистером Блейном.

С самым скучающим видом, на какой был способен, Джек повернулся в ту сторону, куда глядела она. Первым, кого он увидел, был кавалер Сэди. Художник выглядел экзотично, что и привлекало к нему женщин. У людей богемы никогда не возникает сложностей по части привлечения дамского внимания. Их репутация как диких и неуправляемых существ будит в лучшей половине человечества природные охотничьи инстинкты.

Вид этого щеголя, который вторгся на его территорию и претендует на его жену, моментально родил у Джека стремление отбить у него это желание.

Но внимание привлекла его спутница, которая держала Блейна под руку, и тут же он забыл про художника.

Она в это время разговаривала с Ларю, поэтому не могла видеть, какой эффект произвела на Джека. Оно и к лучшему! Не хватало только, чтобы Сэди увидела его с выпученными глазами и со слюной, капавшей с языка, как у пса в жару.

Его жена была одета в платье темно-фиолетового шелка, от которого ее нежная молочно-белая кожа как будто мерцала. Шея открыта, руки тоже обнажены. Затянутый лиф высоко поднял грудь, достаточно приоткрытую, чтобы быть соблазнительной и скромной одновременно. Глядя на такую грудь, мужчина начинал фантазировать, как он будет ласкать ее. Но для него-то это были реальные воспоминания из прошлого! Он помнил, какого цвета у нее соски и как они твердели от его прикосновения. Знал, насколько тонка ее талия без корсета, как пышны бедра. Он помнил мягкость ягодиц, нежный изгиб бедер. У Джека навсегда остался в памяти тот первый раз, когда он оказался между ними, а потом вошел в нее, отчаянно пытаясь проникнуть вглубь как можно дальше и одновременно ужасаясь, что делает больно самой красивой девушке, каких больше не встречал! Все равно пришлось пройти через это — она же была девственницей! — и чувство вины тогда чуть не убило его.

Воспоминания были настолько живыми, а ощущения настолько реальными, что Джек задохнулся от неожиданной рези в груди, готовый умереть здесь и сейчас.

Как раз в этот момент он встретился взглядом с Сэди.

И та сразу все поняла. Единственное, что Джек мог сделать, — быстро отвести глаза в сторону. Слишком поздно!

Теперь она знала, что он любит ее. Что страдает по ней. Что без нее для него все вокруг стало пусто. Как он мог быть таким глупцом, чтобы потерять столь много? Не важно, насколько Тристан еще собирался задержать его в Лондоне: утром Джек напишет ему и предупредит о своем отъезде из Англии в конце недели. Еще не все дела закончены? Наплевать! Герцог может и сам приехать сюда и позаботиться о бизнесе.

— Они все-таки необыкновенная пара, вы согласны? — Леди Гослинг горела от любопытства. — Она — бледная и явно не от мира сего, а в нем чувствуется что-то экзотическое.

Можно было не спрашивать, кого она имеет в виду. Как жестоко Господь сегодня посмеялся над ним!

— Безусловно, вы абсолютно правы! — прорычал он. Сейчас бы налететь на Блейна и выбить из него дух. Хотя, что это может изменить?

Его спутница повернулась к нему, и улыбка сошла с ее лица.

— О Господи! Вам плохо?

— Мне очень хорошо. — Он залпом допил виски. Показалось мало.

Джек встрепенулся. Им внезапно овладело какое-то сумасшествие, заглушив все понятия о приличиях.

— Давайте займемся любовью, леди Гослинг. Что вы на это скажете?

Она затрепетала, как будто он сказал что-то чувственное, а не откровенную банальность, даже грубость.

— Вперед, мистер Фрайди! Только это!

Желание, жаркое и злое охватило его, но не к женщине, стоявшей рядом. Просто если сейчас он не овладеет какой-нибудь кокоткой, у него в жизни начнутся серьезные проблемы. Его член засохнет на корню, если он будет думать только о Сэди.

Джек мог бы закинуть эту податливую особу на плечо и утащить, подобно дикарю, однако в нем все же сохранились остатки разума. Он предложил руку, в которую леди Гослинг жадно вцепилась. Они успели сделать только один шаг к дверям, как их остановил не кто иной, как лорд Гослинг.

— Моя дорогая. — Пожилой аристократ кисло оглядел Джека. — Вот-вот начнется аукцион. Пойдем попробуем удовлетворить какую-нибудь твою очередную прихоть.

Старик старался говорить любезно, но под внешней заботой сквозила угроза. Джек почувствовал, как задрожала рука леди Гослинг.

— Конечно, милорд, с удовольствием. Мистер Фрайди, позвольте представить моего мужа, лорда Гослинга.

Джек протянул руку, а барон стоял и смотрел на нее, будто та была вымазана в нечистотах. Такое обхождение было нарушением всех светских условностей. Ему захотелось назвать свое настоящее имя, открыть родословную этому немощному кривозубому упырю и предложить барону поцеловать его в ирландскую задницу.

Естественно, Джек предпочел промолчать. Он просто опустил руку и сказал:

— Рад, милорд.

Барон Гослинг презрительно фыркнул ему в лицо, подхватил жену под руку и повел прочь. Несколько человек с интересом наблюдали за разыгравшейся сценой. Большинство предпочли ее не заметить.

Сэди видела все. Джек понял это, перехватив ее взгляд, который она тут же отвела в сторону. Он поставил стакан на поднос проходившего мимо лакея и взял бокал с шампанским. Сейчас хотелось чего-нибудь покрепче, но за неимением под рукой виски сойдет и это.

Ему ничего не было известно про намечавшийся аукцион, потому что Ларю пригласила его лично. Поначалу Джек подумал, что она позвала его из вежливости, но теперь стало понятно все дело в его тугом кошельке.

И тут хозяйка клуба зазвонила в колокольчик, привлекая внимание гостей.

— Добрый вечер, друзья, — громко начала она, и в комнате воцарилась тишина. — Хочу поблагодарить вас за то, что почтили вниманием это маленькое собрание, дабы пополнить фонд Дома Святой Агнессы для заблудших девиц и женщин.

У Джека брови поползли на лоб. Ларю собирает деньги для проституток и совращенных служанок? Его интерес к ней — весьма небольшой — возрос, как и уважение.

— Первым на аукцион мы выставляем специальный лог. Тому, кто предложит наибольшую цену, моя дорогая подруга, одаренная и талантливая Сэди Мун предложат личный сеанс чтения судьбы в течение целого часа. Я уверена, что все понимают, насколько это уникальный шанс. Вы получите ответы на самые сокровенные вопросы, узнаете свое будущее.

Джек осушил бокал с шампанским и тут же схватил другой. Вот ведь черт, большую часть своего времени в Англии он либо пьян, либо пытается напиться в дупель. Конечно, Сэди любопытно участвовать в аукционе. Разумеется, публике это тоже интересно. К тому же вот-вот поднимется суматоха с объявлением цен.

Как же все-таки глупы люди! Если он объявит, что помочится на тарелку и потом предскажет по ней будущее, наверняка они все поверят ему.

Мейсон Блейн предложил пятьдесят фунтов. Насупившись, Джек увидел, как у художника сверкнули глаза, когда он посмотрел на Сэди. Джек узнал этот взгляд и понял, как Блейн собирается распорядиться выпавшей ему возможностью. Гадание на чае здесь ни при чем.

Позже Джек во всем будет винить шампанское и виски, которые перемешались в желудке не лучшим образом, только внутри у него вдруг что-то щелкнуло.

Он никому не позволит платить за удовольствие покувыркаться в постели с его женой. Если кто-то и купит Сэди, то это будет только он.

— Сто фунтов! — крикнул Джек.

Все обернулись, чтобы посмотреть на него. По публике пронесся тихий одобрительный шумок. Ему было неизвестно, кто больше удивился — Ларю или Сэди, потому что он и не глядел в их сторону. Приподняв бокал, Джек показал Блейну, что пьет за него. Тот нахмурился.

— Сто двадцать, — предложил художник.

— Двести! — ухмыльнулся Джек.

— Двести пятьдесят, — не уступал Блейн. Его глаза сверкали.

Все снова повернулись к Джеку.

— Вы назначите свою цену, мистер Фрайди? — осведомилась Ларю, засомневавшись в его настойчивости.

Джек расправил плечи и вышел перед собравшимися — статистами в его маленьком спектакле. Его глаза встретились со взглядом Сэди. Он увидел явное замешательство в ее волшебных глазах. И еще вызов, искорку предчувствия удовольствия. Это решило все.

Джек усмехнулся:

— Одна тысяча фунтов.

Вид у Сэди был такой, словно она вот-вот упадет в обморок. Ларю расширила глаза от удивления — она, конечно, не надеялась заработать столько денег на свои цели. Дама резко обернулась к Блейну. Тот покачал головой. Джек заметил, как художник сжал руки в кулаки. Оставалось только пожалеть его. Он чувствовал то же самое, когда потерял Сэди.

— Одна тысяча фунтов… — объявила Ларю, которая, судя по всему, была в шоке от того, как обернулась ситуация. — Раз. Два. Три. Продано!

Раздались восторженные аплодисменты. Слышались удивленные восклицания. Джек не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к доставшемуся ему призу. Он решительным шагом двинулся к Сэди, стараясь выглядеть истинным джентльменом. Внутри у него все пело от удовольствия. Но она слишком хорошо знала его, поэтому была настороже, когда Джек остановился перед ней.

Он учтиво поклонился ей. Глаза его не улыбались, и Сэди понимала, что это означает.

Девушка посмотрела на чековую книжку, которая была у него в руках, и облизала губы.

— Боюсь, вы переоцениваете мои скромные способности, мистер Фрайди. — Голос ее звучал немного хрипло. — Но ваша щедрость поистине поразительна.

— А вы явно недооцениваете себя, мадам, — ответил Джек с неожиданной непринужденностью. Глянув назад через плечо, он увидел Блейна, стоявшего в нескольких шагах и внимательно наблюдавшего за ним. Джек признательно кивнул ему и подошел к столику, явно предназначенному для победителей торгов, чтобы они могли подписать платежные поручения. Он быстро заполнил, чек, хотя пальцы мелко дрожали.

Он, должно быть, сошел с ума.

Как только чек перешел в руки радостной Ларю, она объявила следующий лот аукциона. Толпе перестали быть интересны и Джек, и Сэди. В отличие от Мейсона Блейна. Тот помрачнел, когда Джек предложил свою руку девушке.

— Ну так что, мадам Мун? — спросил он со своей самой чарующей улыбкой. — Вы готовы предсказать мне будущее?