Собачья служба

Просто собачья жизнь

В первые годы существования окружных школ служебного собаководства жизнь четвероногих курсантов была вполне сносной, поскольку НЭП наполнил рынок недорогим мясом и крупой и как правило собаки получали полагавшиеся им 400 грамм мяса и мясопродуктов в день. Беременные и щенные суки получали усиленный паек и свежее мясо. Дисциплина среди курсантов-красноармейцев школ была достаточно жесткой. По крайней мере ни в одной из них не было зарегистрировано попыток переложить часть собачьего пайка (мясо, гречневая и пшенная каши) в собственный котел. Правда, повара и вольнонаемные рабочие по уходу за собаками были не без греха: «При осмотре собак обнаружено большое количество худых собак и щенят, несмотря на то, что крупа и мясо отпускаются вполне кондиционные и в достаточном количестве. Но недостаточно чувство ответственности поваров и рабочих собачьей кухни.».[17] Другим приказом курсантам предписывалось «Следить, чтобы после кормежки морды у собак протирались чистыми тряпками и глаза промывались не менее 2 раз в день.»

Распорядок учебного дня предусматривал трехразовое питание и выгул (примерно по полтора часа), трехчасовые учебные занятия, обязательный еженедельный осмотр ветеринаром. Во время выгула командиры следили, чтобы собаки не просто ходили и бегали, но и повторяли полученные навыки. За то, что «Собаки на утреннем выгуле собаки выгуливаются вяло, собаки имеют печальный вид, а некоторые курсанты не пытаются развеселить их», командир подразделения получил наряд вне очереди. Также курсантам и командирам поручался контроль за личной жизнью питомцев: «Наблюдаются случайные вязки, что происходит благодаря невнимательному отношению курсантов и недосмотру инструкторов за началом и окончанием пустовки (видимо течки — П.А.) что выводит собак из строя на 1–2 месяца.

Приказываю: Положить конец подобным позорным явлениям и в дальнейшем буду за случайные вязки привлекать к ответственности вплоть до дисциплинарной и материальной.».[18]

Командование школ строго следило, чтобы курсанты бережно обращались со своими питомцами, например, курсант, избивший свою собаку на глазах у сослуживцев получил не только обычное в таком случае «внушение» от них, но и 10 суток строгого ареста, другой, бросавший щенков в воду — 20 за «Недопустимость подобного отношения к собаке, которая является новейшей техникой связи, к сбережению которой следует относиться как к сбережению оружия.».[19]

Жизнь в школах служебного собаководства зависела от того, что происходило в стране. Колхозное строительство конца 20-х — начала тридцатых годов привело, как известно к резкому сокращению поголовья скота, всего сельскохозяйственного производства и, как следствие, количественному уменьшению и качественному ухудшению рациона.

Как указывалось в направленном в Ветуправление РККА докладе школы-питомника Ленинградского округа: «Практикуется кормление собак трупами лошадей ввиду того, невозможно приобрести необходимые продукты на рынке в нормах приказа РВС (т. е. на те деньги, которые выделялись на корм собак — П.А.)». Начальник школы Сибирского ВО сообщал: «Собаки размещались по отдельным камерам в двух зданиях, служивших ранее карцерами дисциплинарного батальона. Добрая половина содержалась зимой в будках на привязи. Кормились собаки в течение года чрезвычайно однообразно. Полужидкая овсяная (гречневая) каша на мясном бульоне. Мясное довольствие состояло из мяса плохого сорта и такого же качества. Сюда шли коровьи головы, ливера, требушины… В сыром виде собаки не получали никакого корма и это обстоятельство дурно сказывалось на взрослых собаках. Зарегистрированные случаи импотенции кобелей и сук мы не могли объяснить ничем иным, как только авитаминозом…».[20]

В результате собаки нередко голодали, особенно попав в подразделения связи стрелковых частей, где их кормили всего один раз в день. В донесении начальника войск связи Приволжского ВО подчеркивалось: «Собаки исхудали, во время занятий бегают отыскивать мослы, выходят из повиновения, теряют навыки, приобретенные в школе… Плохое положение собак в частях усугубляется тем, что начальники различных степеней не верят в возможность эффективного их применения. Одному из лиц начсостава 34 стрелковой дивизии была придана собака для посылки и передачи донесений. Вместо этого он посылает собаку обратно к начальнику связи с запиской: «Пришли мне со своим псом кило пшеничного хлеба, я проверю, съест он его дорогой или нет.».[21]

Печальна была судьба собак, отдавших службе лучшие годы жизни. Насколько известно, пограничникам в послевоенные годы иногда разрешали забирать своих состарившихся четвероногих друзей домой, а вот в школе Московского округа их, «Негодных к дальнейшему использованию собак пород эрдель-терьер, немецкая овчарка, кавказская овчарка приказываю передать в Козельскую контру «Союзпушнины» для уничтожения.».[22]