Собака Баскервилей. Перевод Алексея Козлова

Глава III. Проблема

Должен признаться, что после этих слов озноб пробежал у меня по коже. Да и сам доктор, сам взбудораженный своим рассказом, похоже, был на грани нервного срыва, так у него дрожал и срывался голос. Тело Холмса поневоле подалось вперёд, он стал похож на борзую собаку на охоте, и из глаз его посыпались маленькие колючие искорки – явный признак острого интереса.

– Вам самому пришлось их видеть?

– Самому! Я видел их так же ясно, как теперь вижу вас!

– И вы никому ничего об увиденном не сказали?

– А зачем?

– Но так не может быть, чтобы кроме вас их никто не заметил?

– Следы прослеживались шагах в тридцати от трупа, все суетились около сэра Чарльза, и до того, что происхоид в тридцати шагах, видимо, никому не было дела! Я и сам наткнулся на них только потому, что вспомнил эту легенду и в задумчивости отошёл в сторону.

– На болотах наверняка живёт много одичавших овчарок?

– Несомненно! Только… это была… не овчарка!

– Так вы утверждаете, что следы были просто огромные?

– Я таких в жизни не видел!

– Но судя из сказанного вами, до сэра Чарльза они не доходили?

– Нет, не доходили!

– Что вы можете сказать о погоде в тот день?

– Промозглая, пронизывающий холод!

– А как с дождём?

– Дождя не было!

– Опишите, если можно, эту аллею!

С боков это практически непроходимая изгородь из зарослей старого тиса. В центре тропинка не шире восьми футов.

– А между этой изгородью и дорожкой есть что-нибудь?

– С боков тропинки полоса дёрна примерно шириной футов шесть!

– Есть ли мне не изменят память, вы говорили о какой-то калитке?

– Да, есть калитка, ведущая на болота.

– А существуют ли иные выходы на болото?

– Нет, их нет!

– Таким образом, в тисовую аллею есть два входа – из дома и с болота чере калитку, не так ли?

– Чуть не забыл, там есть ещё один выход через беседку в самом конце аллеи.

– Сэру Чарльзу удалось дойти до беседки?

– Нет, он лежал примерно вяпятидесяти шагах от неё!

– А теперь, доктор Мортимер, будьте любезны ответить на один чрезвычайно важный вопрос: те следы, что вы видели, они были на тропинке или на траве?

– На траве никаких следов вы не увидите при всём желании.

– А вы не помните, следы были со стороны калитки или с другой?

– Следы были с краю, со стороны калитки!

– О как интересно! Хочу ещё спросить, калитка была отперта?

– Нет, она была не просто прикрыта, но точно заперта. На ней был висячий замок.

– Высота калитки?

– Фута четыре, не больше.

– Таким образом, через неё можно легко перелезть?

– Несомненно!

– Около калитки, скажите, нашли что-нибудь?

– Нет, ничего!

– Бог ты мой! Наверняка там даже не посмотрели!

– Ничего подобного. Я сам смотрел.

– И ничего там не было?

– Поди-разбери там что-нибудь! Судя по всему сэр Чарльз провёл у калитки минут пять, не более!

– А откуда вы взяли, что пять минут?

– Пепел с его сигары падал на этом месте два раза.

– Великолепно! Лучшего помощника в нашем деле, чем вы, не найдёшь! Уоттсон, вы согласны? А следы?

– На гравии была масса его следов! Иных я не смог разобрать!

В крайнем нетерпении Шерлок Холмс ударил себя кулаком по колену.

– Эх. Кабы мне тогда бать там! – взволнованно крикнул он, – Думаю, это очень завораживающее дело! Какие перспективы для истинно-научного исследования! Гравий – такой носитель информации, на котором я мог бы прочесть много интересного! А теперь всё наверняка смыто дождями и затоптано следами бизонов-фермеров! Ох, доктор Мортимер, уважаемый доктор Мортимер! Жаль, что вы сразу не сообразили позвать меня! Ваша совесть запятнана несмываемым грехом!

– Я не был в состоянии обратиться к вам! В противном случае мне бы поневоле пришлось придать гласности эти факты! Я уже сказал вам, что меня удерживало от этого! И кроме того… Да… кроме того…

– Вы, кажется, колеблетесь что-то добавить?

– Есть такие вещи, в которых даже самый опытный сыщик не в силах разобраться.

– Вы, видимо, хотите намекнуть на сверхъестественные силы?

– Я такого не говорил.

– Не сказали, но подумали!

– С того момента, как это произошло, я наслышался много такого, что едва ли можно связать с естественой логикой…

– К примеру?

Выяснилось, что незадолго до трагической гибели сэра Чарльза на болотах местные жители неоднократно видели фантастическое существо, в точности соответствующее описаниям баскервильского дьявола и едва ли схожее с каким бы то ни было живым существом. Все увидевшие его, сходились в одном: это был жуткий светящийся призрак невиданного размера. Я внимательно выслушал всех этих людей. Во-первых, это был наш сосед, славящийся своим трезвым подходом к жизни, кузнец, живущий неподалёку и заезжий фермер. Все они, независимо друг от друга и почти одними словами рассказали мне точно о таком чудище, какое описано в Баскервилльской легенде. Мистер Холмс, поверьте мне на слово, вся наша округа охвачена диким ужасом. Никакой речи о выходе на болота с начтуплением темноты нет, ну за исключением самых бесшабашных сорвиголов и отчаявшихся самоубийц.

– И, что же, вы, практикующий доктор, тоже уверены в том, что это явление имеет под собой нечто сверхъестественное?

– Увы, я не знаю, что и думать!

Холм слегка пожал плечами.

– Что ж, до сих пор моя разыскная деятельность не покидала пределов этого мира, – помолчав, сказал он, – новедь мне приходится по мере моих скромных сил, восставать против зла, произвождимого земными обитателями, и направить розыск самого предводителя преисподней было бы, пожалуй, чрезмерно самонадеянно, и ввозможно небезопасно для меня. Однако, согласитесь, следы на гравии ведь вполне земные?

– Псу, описанному в древнем предании, трудно отказать в реальном воплощении, тем более, что ему почти на наших глазах удалось загрызть человека. Но и отрицать нечто нечеловеческое – тоже, по-моему, нелепо.

– Мне кажется, Мистер мортимер, скоро вы окажетесь адептом какой-нибудь секты мистиков. Тогда позвольте мне сказать вам вот что… Если уж вы утвердились в такой точке зрения, то, простите, зачем вам тогда нужен я? Ваш вид говорит о том, что вы уверены, что расследовать детали смерти сэра Чарльза совершенно бесполезно, и между тем вас занесло ко мне…

– Я никого ни о чём не просил!

– Тогда чем могу служить?

– Я жду вашего совета! (Доктор Мортимер мельком глянул на часы) Через час с четвертью сэр Баскервиль появится на вокзале Ватерлоо… Что мне с ним делать?

– Он и есть тот самый наследник?

– Да! Едва мы похоронили сэра Чарльза, я стал наводить о нём справки и выснил, что у него примерное хозяйство где-то в Канаде. Отзывы о нём самые благоприятные! Это по свидетельсву многиех весьма достойный, благородный и добрый юноша. Впрочем, я заявляю это не как частное лицо, а как официальный душеприказчик сэра Чарльза.

– Другиех претендентов на имение не обнаружилось?

– Нет! Есть другой родственник усопшего сэра Чарльза – это его младший родной брат – Роджер Баскервиль. У него было трое братьев. Средний брат приходится отцом того Генри. Он умер в юности. Роджер был младшим братом и по какимто причинам считался исчадием рода, эдакая паршивая овца в стаде. Жуткое наследие прошлого сотворило из него точную копию того самого Хьюго Баскервиля, он был точно такой же деспот и они вообще были схожи между собой, как две капли воды. В английском обществе он заслужил себе сомнительную репутацию, в конце концов в приличном обществе его отказались принимать и он вынужден был бежать в Южную Америку, где в 1876 году он заболел и умер от тропической лихорадки. Таким образом, Генри – последний из рода Баскервилей. Не более, чем через час мне предстоит встретить его на вокзале Ватерлоо. Телеграама, присланная им вчера, возвещала, что утром он прибудет в Саутгемптон. Так что, мистер Холмс, жду вашего совета, как мне поступить?

– Не понимаю, почему бы ему сразу прямым ходом не отправиться в отцовское имение?

Да, по простой логике, нет ничего разумнее! Но… примите во внимание, что все представители этого рода, селившиеся там, кончили очень плохо! Убеждён, что если бы сэр Чарльз узнал о безумной затее своего последнего отпрыска поселиться в фамильном гнезде, он сразу бросился бы ко мне, предупреждая о невозможности приезда наследника. Разве он мог быть врагом своему сыну? Он бы не позволили тому приехать в такую жуткую дыру. С другой стороны, имение нуждается в крепкой хозяйской руке, и приезд такого умного и толкового предпринимателя, как сэр Генри, несомненно, очень благотворно бы сказалось на состоянии всей нашей округи! И таким образом, было бы к общему благу, коль сэр Генри пожаловал бы к нам надолго. Речь идёт о том, согласится ли он на таткое или нет! Если имение продолжит пустовать, все неоконченные начинания сэра Чарльза пойдут прахом. Я, как бы это сказать, слишком ангажирован моим желанием заполучить сэра Генри в Баскервилль-Холл, и поэтому вынужден обратиться к вам, мистер Холмс, заа советом…

Холмс на минуту задумался.

– В общем, вашу тираду можно перевести на человеческий язык так: вы полагаете, что какая-то очень серьёзная опасность подстерегает сэра Генри при приезде в Баскервилль-Холл и делает его пребывание там крайне опасным для него! Я вас правильно понимаю?

– Кое-какие основания для таких опасений в самом деле есть!

Так-с! Но если под вашими умствованиями есть хоть какие-то веские основания, и мы имеем дело со сверхъестественными силами, то тогда опасность для сэра Генри таится в любом углу, за любым поворотом, и в девонширских пустошах и в трущобах Лондона, не так ли? Мне очень трудно представить себ рогатого дьявола с такими частными возможностями, чья власть не выходит за рамки Баскервилльских болот. Ведь дьявол, судя по тому, что нам известно о нём, не тихий приходской священник?

– Шутите? Так может говорить только новоприбывший турист, не живший здесь ни дня. Если бы вам, любезнейший мистер Холмс, пришлось иметь дело со всем этим кошмаром самому, вы бы так не говорили. Сам мистер Генри не придерживается мнения, что ему всё равно, где оставаться – в Девоншире или приезжать сюда! Короче… Он будет здесь менее, чем через час! Что мне делать? Ваш совет очень важен!

– Мой совет прост! Сэр, берите кэб, и со своим верным псом, который скребётся в прихожей, поскорее отправляйтесь на вокзал для встречи с сэром Генри Баскервилем!

– А далее?

– А далее ждите, пока я обдумаю все вводные и обмозгую план дальнейших действий. Из всего, что мы с вами здесь обсуждали, сэру Генри пока не надо знать ничего.

– И сколько времени вам нужно на обмозговывание? Год? Два?

– Сутки! Было бы весьма любезно в вашей стороны, сэр Мортимер, если бы вы прибыли ко мне вместе с сэром Генри завтра утром, не позднее десяти часов. Мне надо познакомиться с сэром Генри и переговорить с ним.

– Сделаю, мистер Холмс!

Сэр Мортимер принялся чиркать на манжете дату и время встречи, а потом, рассеянно вращая головой по сторонам, пошёл к двери.

Тут его в спину ужалил вопрос Холмса:

– Позволю ещё спросить… Доктор Мортимер… Вы утверждаете, что призрак являлся на болотах и раньше?

Доктор резко повернулся.

– Трое человек свидетельствовали об этом.

– Скажите, а после смерти сэра Чарльза привидение видели?

– Не в курсе! Во всяком случае, разговоров об этом не было!

– Благодарю вас! До свидания!

Проводив гостя, Холмс уселся на своё любимое место на краю дивана и стал улыбаться лёгкой, спокойной улыбкой всем удовлетворённого сноба. Такая улыбка всегда осеняла его лицо, когда пред ним вставала достойная его таланта проблема.

– Вы, что, хотите меня покинуть, Ватсон?

– Да! Тут я ничем не могу помочь вам!

– Ну, что вы, друг мой! Я всегда вынужден обращаться за вашей помощью, когда надо действовать. Но, согласитель, какое изумительное дело! По многим параметрам, просто из ряда вон! Будете миновать Бредли, загляните к нему, и попросите у него фунт самого крепчайшего табачку из его коллекции! Заранее благодарствую! До вечера вам здесь делать нечего! Вечером будьте здесь! У меня наверняка будет куча соображений по поводу этой затейливой головоломки, которую задал мне этот удивительный Баскервилль-Холл!

Я знал, сколь нужны моему лучшему другу уединение и покой, особенно в часы тяжёлого умственного напряжения, когда нужно взвесить на весах истины все мельчайшие детали очередного дела, когда гипотезы налезают одна на другую, руша и снова возводя очередное логичное построение, когда нужно сравнивать и сопоставлять даты и числа и приходит понимание, что совершенно неважно, а что является краеугольным камнем его божественного строения. Я тоже был вполне доволен. Передо мной открывалась возможность провести приятный день в клубе и вернуться на Бейкер-Стрит вечером к девяти, приятно освежившись общением с коллегами.

Когда я открыл дверь, то поневоле отшатнулся, и перепугаться было чему, ибо тут царил такой хаос, какой бывает только после большого пожара. Комната была полна густыми клубами дыма, и сквозь него едва проблёскивал слабый свет лампы. Но эти опасения не оправдались, ибо мне в нос сразу ударил дух невероятно крепкого, дешевейшего табака, отчего у меня сразу зачесалось в носу и запершило в горле. Я кашлянул. Дымовая завеса надёжно скрывала от меня Холмса, и едва она рассеялась, как я узрел его очертания в кресле. Забросив ногу на ногу поверх всегдашнего халата, он перекатывал во рту свою искусанную глиняную трубку. Какие-то бумажные рулоны грудой лежали вкруг его ног.

– Вы не простужены, Ватсон? – сухо спросил он.

– Нет, просто тут камню негде упасть среди ваших ядовитых миазмов!

– Не буду спорить! Тут малость накурено!

– Малость! Не продохнуть! Дыхнуть негде!

– Ну так отворите окно! Вы в клубе прохлаждались, что ли?

– Холмс… Дорогуша!

– Верно?

– Разумеется, где же ещё! Но как вам…

Видя мою растерянную физиономию, он рахохотался.

– Я всегда восхищался вашей святой простотой, Ватсон! Мне так приятно, что вы никогда не узнаете, сколь дорога для меня возможность испытывать на вас свои извращённые методы. Мерзкая погода, не так ли? Дождь целый день. Джентльмен выходит из дому. Вечером возвращается без единого пятнышка грязи на обшлагах. Цилиндр и ботинки на нём сверкают девственной чернотой. Чем он мог заниматься, кроме как просидеть сиднем целый день в каком-нибудь затхлом помещении? Друзей у него шаром покати. Где же он мог просидеть целый день? По-моему, всё очевидно!

– Очевидно, как и ваша логика!

– Мир набит банальностями, на которые никто не обращает внимания! -Как вы полагаете, чем я занимался?

– Сиднем сидели!

– Ничуть! Я был в Девоншире!

– В фантазиях?

– А вы не глупы, Ватсон! Моя туша пребывала здесь, и хрюкала в кресле, и как ни печально, принуждена была выдуть за день два полных кофейника наикрепчайшего кофе и искурить целый мешок табаку. Едва за вами захлопнулась дверь, как я послал курьера к Стретфорду, заказав у него подробную карту Дартмурских болот, воспалённое воображение моего духа блуждало по ним целый день. Мой дух чуть не утонул там! Мне кажется, теперь я могу льстить себя надеждой, что я стал знатоком трясин и зарослей камыша всей болотной Англии!

– Карта крупномасштабная?

– Да, вполне! – Холмс отвернул от карты фалду и воздвиг её на коленях, – Вот, посмотрите, этот участок – единственный, который способен заинтересовать нас! Тут прямо в центре наш Баскервилль-Холл!

– Хм… Он окружён лесом!

– Поразительное открытие! Тисовой аллеи мы здесь не находим, но несомненно, что она идёт вот здесь, справа и параллельно болоту. Группка каких-то мелких домишек – несомненно, деревня Гримпен, штаб-квартира нашего друга доктора Мортимера. На пять миль в окружности, жилья – шаром покати, здесь его практически нет совсем. Тут явно Лефтер-Холл, о котором говорил наш доктор. Вот это, похоже, дом натуралиста Стэплтона, если я не перековеркал его сложнопроизносимую фамилию. Тут ещё две какие-то фермы, ага: «Каменный столп» и «Гнилушка». Милях в четырнадцати поодаль, кошмар – знаменитая принстаунская тюрьма для каторжников. Между всеми этими немногочисленными точками – мили болот, зарослей, орды лягушек, мириады комаров, тучи летучих мышей и страшных тритонов – унылые, безлюдные пустоши. Люди здесь появляются крайне редко. Жильё встречается ещё реже. Прекрасная декорация для нашей почти античной трагедии. У меня есть предчувствие, что с нашей помощью она может почти повториться!

– Вы правы! Места дичайшие! Даже от одного вида карты этой местности испытываешь невольную оторопь!

– Художник потрудился на славу! Декорация просто гениальная! Если дьяволу и в самом деле пришла в голову мысль начать подправлять мирские дела…

– Вы тоже склоняетесь к тому, чтобы видеть во всём когтистую лапу сверхъестесственных сил?

– А кто сказал, что слуги дьявола не могут быть из плоти и крови? Так-с! Перед нами встают два вопроса… Первый… Наступила ли смерть сэра Чарльза в результате преступления? Второй… В чём состояло это преступление и как оно было совершено? Если мы сойдёмся на том, что имеем дело с теми, кому нипочём силы Природы, лучше сразу сложить оружие и ретироваться подобру-поздорову! Но прежде чем сложить руки в смиренной позе, следует хотя бы для очистки совести проверить все остальные возможности. Вам не страшен сквозняк? Давайте прикроем окно! Вы не против? У меня есть предрассудок, с которым я ничего не могу поделать! Как ни странно, я полагаю, что концентрированный сигарный дым концентрирует мыслительную деятельность. К сожалению, я ещё не докатился до того, чтобы залезть во время раздумий в ящик, но по логике это было бы совершенно правильно! Что вы там надумали по этому поводу?

– У меня это не выходит из головы!

– И каковы ваши выводы?

– Клубок оборванных ниток!

– Согласен! История мутнейшая! Кое-какие детали очень странные! Изменение характера следов… Что это значит? Вы можете это объяснить?

– Мортимер утверждал, что эта часть аллеи была пройдена сэром Чарльзом на цыпочках!

– И в чём тогда дело?

– Бежал! Он от чего-то бежал! Ватсон, вы понимаете? Бегут со всех ног в каких случаях? Когда жизнь спасают! И человек бежал в таком ужасе и так стремительно, что не берёг сердце! Сердце разорвалось и он упал мёртвый.

– От кого он мог так спасаться? Как по вашему?

– В том -то и дело… Некоторые детали говорят о том, что прежде чем у сэра Чарльза остановилось сердце, он испытывал такой беспредельный ужас, какой нам трудно даже вообразить! Итак, прежде чем инстинктивно броситься в бегство, он от страха потерял голову…

– Вы уверены в этом?

– Более чем! И видно, что то, что так напугало его, явилось с болот! Оно двигалось на него с болота… Если не ошибаюсь, то попытка бежать не в сторону дома, а от дома была вызвана тем, что он был невменяем от ужаса и не понимал, что делает! Пьянчуга-цыган на дознании утверждал, что слышал крики о помощи. Зачем человеку, взывая к чужой помощи, бежать в сторону, где встретить её вообще невозможно? Существует ещё одна загадка, кого он мог так долго ждать у калитки, и почему эта встреча обязательно должна была состояться в тисовой алле, у калитки, а не дома, где это сделать гораздо удобнее?

– Вы думаете, он ожидал кого-то?

– Судите сами: пожилой, очень болезненный и подавленный человек вечером выходит на обычную прогулку, разумеется, в этом нет ничего сверхординарного. Всё это было бы обычной историей в тёплый летний день. Но день был особый: промозглый, холодный, я бы сказал, противный. И вот он, в такой жуткий день очень долго стоит у калитки, стоит сначала пять, потом десять минут… И не уходит. Доктор Мортимер очень удачно обратил внимание на эту детать – две порции сигарного пепла на земле, около трупа. Кстати, у нас появился конкурент! Хаха, этот доктор Мортимер, Ватсон, по своей наблюдательности не уступает вам! Он очень наблюдателен!

– Сэр Чарльз, как истинный англичанин, совершал прогулки в одно и то же время, каждый вечер, независимо от погоды.

– И каждый вечер, как сторож в будке, дежурил у калитки? Вы думайте, что говорите, Ватсон! Вряд ли он любил торчать у калитки, ничего интересного в ней нет! Напротив, есть косвенные свидетельства, что сэр Чарльз предпочитал держаться от болот, как можно дальше! А той ночью он повёл себя так, как будто ждал там кого-то, с кем договорился встретиться. И всё это накануне давно запланированного отъезда в Лондон! Всё складывается, как будто это какие-то входящие друг в друга паззлы в игре! Есть над чем задуматься! Ватсон, будьте любезны, дайте мне мою скрипку! Пока судьба не сведёт нас ещё раз с доктором Мортимером и сэром Генри и не одарит новой информацией, мы всё равно не сможем добавить к нашему делу ни йоты, и поэтому оставим своё попечение о нём на завтра! Утра вечера мудренее, не так ли? Идёт?