Собака по щучьему велению

Глава 1 Говорящая собака

Центральная аллея парка напоминала огромного жука – вытянутая и выпуклая клумба-туловище и отходящие от неё дорожки-лапки. Казалось, эти дорожки пошевеливались, когда по ним проходили люди.

Так казалось сверху, с небольшой террасы над гротом, от которого и начиналась аллея. И ещё многое казалось на этом месте. Например, легко было вообразить себя стоящим на капитанском мостике огромного корабля. В этом случае аллея парка превращалась в палубу, а шум вековых деревьев парка – в шум океана. А можно было представить себя птицей, которая парит над огромным пространством и наблюдает за всем, что происходит внизу, на аллеях.

Правда, иногда мешали две старушки, которые повадились сидеть на скамейке у самого края террасы. Они, наверное, никем себя не представляли, а просто следили за всеми людьми, которые попадались им на глаза. Вот и сегодня они пошушукались и одна спросила:

– Мальчик, а почему ты всегда подолгу стоишь на этом месте? Ты скучаешь? Как тебя зовут?

Пришлось ответить на эти три вопроса одновременно:

– Просто так стою. И не скучаю. А зовут меня Емеля.

Честно говоря, он не любил представляться незнакомым людям. Потому что надоели одинаковые восклицания, которые следовали за этим. Так вышло и на этот раз.

– Емеля? – встрепенулись старушки. Похоже, они обрадовались, как будто услышали неожиданную приятную новость. – Какое редкое имя!

«Для кого как, – подумал Емеля. – Для вас, может, и редкое. А я, между прочим, слышу его каждый день по многу раз».

Он пожал плечами и отошёл в сторонку, показывая этим, что не очень-то склонен продолжать разговор.

– Серьёзный мальчик, – услышал он за спиной старушечий шёпот. – Задумчивый. Мечтательный.

«Какая им разница, – недовольно подумал Емеля. – Сами скучают, а от скуки обзываются… И задумчивый я у них, и мечтательный. А с кем мне разговаривать – с ними, что ли?»

Конечно, старушки и не думали обзываться. Наоборот, в их словах чувствовалось одобрение и даже уважение. Но дело в том, что Емеле не очень нравилось, когда его называли задумчивым. И почему все окружающие с первого взгляда замечали в нём это качество? Казалось бы, самое естественное дело для человека: думать и мечтать о чём-то своём. Так нет же – все люди отмечают это как необычное явление. Может, людям привычнее, если мальчишка корчит рожи, кривляется и прыгает, как обезьяна? Трудно угодить окружающим…

Получалось, что Емеля опять задумался… о своей задумчивости! И старушки лишь напомнили ему о разговоре, который состоялся дома перед тем, как он отправился на свою привычную прогулку.

– Опять ты сидишь и мечтаешь, – сказала мама, заглянув в комнату. – Ну возьми хотя бы книгу в руки! Нельзя же бесконечно предаваться своим мыслям… О чём ты думаешь?

– А ты не догадываешься? – недовольно проворчал Емеля.

Мама вздохнула и ушла на кухню. Слышно было, что она там разговаривает с папой. Прислушиваться было бесполезно. Что толку прислушиваться, если разговоры родителей о сыне почти ничем не отличались друг от друга? Правда, папа в последнее время всё чаще был склонен защищать Емелю. Но у него это не очень-то получалось. На всякий случай Емеля всё-таки прислушался.

– Ну что делать, если он так хочет иметь собаку? – вздохнул папа. – Вполне законное детское желание. Вот и сидит, расстраивается…

– А моя аллергия? – привела свой главный довод мама. – У меня же аллергия на шерсть!

– Ну, её ещё проверить надо, – ответил папа. – Может, привыкнешь…

– А если нет? – возразила мама. – Что тогда делать? Разве так можно проверять? Мы возьмём животное, и уже поздно будет от него отказаться. Помнишь, в сказке о Маленьком принце Лис говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили? К тому же меня удивляет Емелин характер. Ну полное соответствие своему тёзке из сказки! Такой же мечтательный. Задумал желание и ждёт, что оно обязательно исполнится. По щучьему велению!

Удивительный всё-таки человек мама. Как будто Емеля сам придумал для себя имя! Но ведь нет – его назвали Емельяном в память дедушки, маминого папы, который умер так давно, что Емеля его даже не видел. Только у дедушки Емельяна фамилия была нормальная – Семенов. А у Емели… То есть сама по себе она, конечно, тоже нормальная – Щукин, как у папы. Но вот сочетание… Нетрудно догадаться о реакции окружающих, которые узнавали, что его зовут Емеля Щукин. А мама ещё сама, как нарочно, вспоминает про щучье веление!

Папа лишь вздохнул в ответ. Через минуту он осторожно приоткрыл дверь в комнату:

– Ты, Емель, сходил бы погулять, что ли… И знаешь что? По-моему, мама уже не так уверенно отстаивает свои права. А ты пока время не теряй на пустые переживания. Все мечты заканчиваются чем-нибудь хорошим. Приглядывайся пока к собакам, выбирай. На всякий случай… Ты какую породу хочешь?

Да разве в породе дело? Емеля согласен на любую. Главное, чтобы у собаки характер был добрым. Такой, например, как у папы. Хотя и мама ведь не злая – просто требовательная.

Даже какая-нибудь случайная тройка в Емелином дневнике вызывала у родителей разную реакцию. Мама строгим голосом высказывала свои замечания и предупреждения, а папа лишь вздыхал, пожимал плечами и приговаривал:

– Что ж, тройки тоже нужны, чтобы знать, чего ты не знаешь.

– А двойки, наверное, ещё нужнее? – иронизировала мама. – Придётся мне почаще их ставить своим ученикам!

И родители принимались спорить между собой о пользе плохих отметок. Дело в том, что они работали учителями. Мама преподавала русский язык и литературу, а папа – историю. Поэтому любой разговор про Емелину учёбу плавно переходил у них на собственные проблемы. Приводились примеры из своего опыта, а Емеля тихонько ускользал при этом в соседнюю комнату.

– Я в породах не очень-то разбираюсь, – сказал он папе. – Смотрю на какую-нибудь собаку и думаю: вот бы мне такую. Или вот такую. Но что толку узнавать, какой они породы? Всё равно нельзя…

– Ну, не знаю, не знаю, – улыбнулся папа. – Вода камень точит. Это я, конечно, не о маме говорю, что мы её в конце концов проточим, а вообще. Я со своей стороны буду продолжать её уговаривать, а ты тоже времени не теряй. Наблюдай, выбирай. Только старайся, чтобы было поменьше шерсти, ладно?

– Знаешь, я что-то совсем лысых собак не встречал, – улыбнулся Емеля. – Это же не колобки.

– Всё-таки пусть это будет не какая-нибудь длинноволокнистая колли, – уже вполне согласительным тоном сказал папа. – Я беру на себя уговоры мамы, а ты – выбор. Только перед окончательным решением всё-таки найди возможность со мной посоветоваться.

Вот и ходит теперь Емеля в парк не только для прогулок. Получается, что они с папой разделили обязанности пополам. Папе, конечно, потрудней будет: маму уговорить не так просто. Емелина задача оказалась даже приятной для выполнения, хотя и сложной. Выбор всегда сложен. А тут ещё, как назло, самыми добрыми на вид оказывались как раз длинношёрстные собаки – пудели и спаниели. Не такая, на его взгляд, и длинная была у них шерсть, но раз уж папа просил… Вообще-то в крайнем случае можно прибегнуть и к стрижке. Но об этом лучше с папой посоветоваться. Может, это вредно для здоровья – не папиного, конечно, а собачьего.

Терраса над аллеей – лучшее место для наблюдения. По дорожкам прогуливаются люди с собаками, и невдомёк им, что они, словно на своеобразной выставке, демонстрируют Емеле своих питомцев.

Неугомонные старушки, сидящие на скамейке, опять зашушукались. Не даёт им покоя Емелина мечтательность! Потому что не знают они, с какой целью он здесь находится.

Емеля расслышал шёпот:

– Надо отвлечь мальчика от грустных мыслей. Вот я сейчас фокус ему покажу.

Он насторожился. Старушки-фокусницы? Это уже интересно.

– Мальчик! – позвала одна из старушек. – Емеля! Поможешь мне проверить одно волшебство?

Емеля нерешительно пожал плечами. То фокус, то волшебство… Сами не знают, чего хотят. Наверное, и правда считают, что у него плохое настроение, и стараются его развеселить. Сейчас что-нибудь про волшебную щуку скажут.

– Я уже достаточно взрослый, – ответил он. – И в сказки не очень-то верю.

– Сказки сказками, а вот чудеса случаются и в самой обычной жизни, – сказала старушка. – Послушай, что мой внучок учудил. Рассердилась я сегодня на него за непослушание, а он говорит: «Ты, бабушка, не ругайся на меня. И вот тебе конфетка. Она не простая, а волшебная. Кому я её дам, тот обязательно со мной подружится». И вот я сижу здесь, и уже скучаю по своему внучонку, и так жалею, что рассердилась на него. Наверное, и впрямь волшебная конфетка. Вот, возьми её.

– А мне зачем? – удивился Емеля и машинально взял конфету в блестящей обёртке. – Чтобы с вами подружиться? Так мы и не ссорились.

– Это правильно, – улыбнулась старушка. – Не ссорились. Но ведь уже почти подружились, так ведь? Значит, конфетка волшебная. А ты можешь и дальше проверить это чудо. Угости ею кого-нибудь и посмотри, что из этого получится… Имя-то у тебя, как в сказке! А мы домой пойдём, я уж порадую своего внука-волшебника.

Отказываться было поздно. Конфетка была в руке у Емели, и к тому же он почувствовал, что совсем не злится на старушек. Даже хотелось сказать им что-нибудь приятное. Но он только улыбнулся и пробормотал им вслед:

– Спасибо.

Хоть старушки и вели себя с ним как с маленьким, но настроение у него… улучшилось! Емеля с улыбкой смотрел на конфету, переводил взгляд на аллею, и ему казалось, что на ней сразу увеличилось количество собак. Было из чего выбирать!

Вот бульдог. Пожалуй, не подходит. Не нравились Емеле собаки агрессивного вида. Вот щенок овчарки. Тоже не то. Вырастет – станет огромной собакой. Или вон спокойно бредёт колли, и морда у неё добрая, но шерсть-то длинная! Много собак, а подходящей среди них нет.

И вдруг на ближней дорожке Емеля увидел странный экземпляр. Породу назвать было трудно. Да её, наверное, и не было, породы! Скорее всего, это была смесь. Во всяком случае, раньше Емеля таких собак не встречал. Туловище как у спаниеля, а может, как у пуделя – в общем, небольшое туловище, но продолговатое и приземистое из-за невысоких лап. Шерсть чуть-чуть курчавая, но не лохматая. Что ж, шерсть подходит: от такой не будут осыпаться шерстинки на кресла и ковры. Такую собаку один раз пропылесосить – на неделю хватит! Хвостик коротенький и весёленький.

Хвост явно показывал настроение собаки, потому что забавно дёргался в стороны перед каждым её прыжком. А мордочка у неё была остренькой, вытянутой, как у лисы, но милой и добродушной, без всякой хитринки! Наверное, так казалось из-за лопушистых ушей, которые закрывали собаке глаза. Когда она всматривалась куда-то, то её уши мгновенно раздвигались в стороны, освобождая внимательные и добрые глаза. А цвет шерсти… Цвет был непонятным. Казалось, все цвета смешались и нанеслись на собаку плавными разводами и пятнами. Её окрас напоминал цвет осеннего леса, если смотреть на него издали. И коричневый, и жёлтый, и сероватый со всеми оттенками. Кстати, такого цвета был ковёр в комнате у Емели – не пёстрый, но разноцветный; пятна так плавно переходили друг в друга, что трудно было заметить их границы.

Емеля просто застыл на месте, как заколдованный, вглядываясь в эту необыкновенную собаку. Она со своей хозяйкой, которая держала поводок, проходила совсем рядом, внизу под террасой, поэтому легко было рассмотреть выражение собачьих глаз, когда это позволяли делать раздвигающиеся висящие уши.

«Вот бы такую!» – гудела в голове Емели одна-единственная мысль.

Он много раз слышал о том, что собаки становятся похожи на своих хозяев. Но сейчас его удивила абсолютная непохожесть собаки и тётеньки. От собаки просто веяло добродушием, а от её хозяйки – колючей злостью. К тому же её круглые зеркальные очки так сверкали во все стороны острыми лучиками, что не давали рассмотреть глаза. А когда не видишь глаз, то человеческое лицо оставляет какое-то непонятное и просто неприятное впечатление.

– Эх ты, растяпа! – вздохнула тётенька и поддёрнула поводок. – И ошейник тебе не помогает.

Тут Емеля рассмотрел на шее собаки необычный широкий ошейник. Показалось, что он сверкает, будто по нему пробегают блики света. Тётенька поминутно вглядывалась в этот ошейник. Наверное, он был дорогой, и она этим гордилась.

Емеля удивился. Во-первых, он не понял, почему тётенька назвала собаку растяпой. А во-вторых, каким образом может помогать ошейник? Чтобы собака не отбегала в сторону? Так она и без того смирная и послушная – даже поводок не натягивает…

Тётенька опять наклонилась и посмотрела на ошейник, словно пытаясь что-то прочитать.

– Опять ничего, – пробормотала она. – Может, батарейка села? Но ведь совсем недавно ты просилась гулять! Вот и гуляем… Сколько можно? А где же сигнал о поиске? Или он как-нибудь иначе обозначается? Какие-нибудь восклицательные знаки? Ну давай, давай, растяпа, повнимательней!

Емеля насторожился, прислушиваясь. Наверное, это кличка собаки – Растяпа. Но какие сигналы должна подавать эта невнимательная Растяпа? К тому же стало понятно, что эти сигналы должны быть каким-то образом переданы ошейником. Это уже становилось интересным…

Емеля осторожно подошёл к краю террасы, чтобы получше рассмотреть и собаку, и ошейник. Но тётенька потащила Растяпу в сторону газона и принялась обходить с ней кусты – один за другим. И возле каждого куста она наклонялась и осматривала ошейник.

Конечно, после этого Емеля не мог оставаться на месте. Он спустился с террасы и стал медленно приближаться по дорожке к тётеньке с собакой. Но что делать дальше? Взять да и поинтересоваться у тётеньки, что это у неё за ошейник? То есть не у неё ошейник, а у Растяпы. Но видно, что у тётеньки, в отличие от её собаки, не очень-то добродушный характер… Ясно, что с такими вопросами к ней лучше не обращаться. Но так хочется оказаться поближе к собаке!

И Емеля пошёл на хитрость. На обман, если называть вещи своими именами. Ничего другого он в эту минуту придумать не сумел.

– Здравствуйте! – обратился он к тётеньке. – Мне кажется, это про вас меня спрашивал один молодой человек у ворот парка. Наверное, вас разыскивает. Только с ним большая собака. Если хотите, я вашего пёсика постерегу, а вы сходите, узнайте, в чём дело. Правда, я могу и ошибаться…

– Скорее всего, ошибаешься, мальчик, – отмахнулась тётенька. – Хотя… Всё может быть. – Она поддёрнула поводок. – Ведь это не моя собачка, её попросил прогуливать один мой знакомый. Может, он кому-то поручил поинтересоваться, как она себя ведёт? Подержи Растяпу, ладно?

Емеле этого и надо было.

Как только тётенька скрылась, он не удержался и первым делом погладил Тяпу – так он сразу стал её про себя называть. Шёрстка у неё оказалась на удивление мягкой, хотя на вид казалась курчавой и жёсткой. Тяпа подняла вверх мордочку, раздвинула ушки и посмотрела на Емелю такими преданными и ласковыми глазами, что он даже вздохнул от того, что это не его собака…

И сразу же осмотрел ошейник. Он был сделан из матового пластика, на верхней его части располагалось маленькое окошко – вроде продолговатого циферблата электронных часов. И вдруг в этом окошке проступили буквы! Емеля прочитал: «Играть!» А Тяпа, словно подтверждая надпись, запрыгала на месте от нетерпения и завиляла хвостом.

– Подожди, Тяпа, – пробормотал удивлённый Емеля. – Ты хочешь играть?

Казалось, Тяпе оставалось только закивать в знак согласия. Но она по-прежнему прыгала на месте, и от этого надпись на ошейнике становилась ярче.

Емеля сунул руку в карман и нащупал там конфету – ту самую, которую дала ему старушка.

«А что, если я угощу Тяпу? – подумал он. – Хоть и не верится в конфетное волшебство, но почему бы не скрепить нашу дружбу угощением?»

Он развернул фантик и протянул конфету собаке. Та принюхалась, и сразу же на ошейнике сменилась надпись. Теперь на нём было написано: «Кушать!» Конфетка исчезла во рту у Тяпы, и Емеля заметил, что глаза собаки стали ещё преданнее и ласковее. Может быть, конфетка и впрямь была волшебной? Но Емеля удивился совсем не этому.

– Оказывается… – прошептал он. – Оказывается, ты умеешь разговаривать? Ну и ошейничек! Только вот жалко, конфет у меня больше нет.

Емеля машинально скомкал фантик, который превратился в маленький бумажный шарик, и бросил его в кусты. Волнение помешало ему сообразить, что мусор в парке вообще-то надо выбрасывать в урны. Тяпа рванулась следом за улетающим бумажным шариком, и на ошейнике появилась новая надпись. Емеля догнал собаку у куста и прочитал: «Искать!»

– Что это вы разыгрались? – услышал он за спиной сердитый возглас тётеньки. – Отдавай поводок! Ты, наверное, обманул меня? Нет там нигде никакого молодого человека.

– А я… – растерялся Емеля. – А я… Наверное, это не вас разыскивали. Извините, что так получилось. Какой у вас замечательный ошейник! Где вы его купили? Тяпа с ним просто самая настоящая говорящая собака.

Тётенька взглянула на ошейник и переменилась в лице.

– Всё, мальчик! – чуть не закричала она. – Иди своей дорогой, не приставай к нам! Обманщик! Иди, иди, что же ты стоишь!

Емеля даже попятился от такого напора. Что можно сказать, когда тебя так настойчиво прогоняют? Вот только почему? Его обман ведь был совсем безобидный…

Он оглянулся и встретился с жалобным взглядом Тяпы. Собака словно спрашивала: «Куда же ты? Мы только что подружились…»

Но тётенька так сердито сверкнула на Емелю своими зеркальными очками, что он поспешил отвернуться. И только услышал, как она взволнованно забормотала:

– Ну наконец-то, наконец-то! Ищи, ищи, Растяпочка! Порадуй меня, моя кисонька…

«Хоть бы научилась с собаками по-человечески разговаривать, – сердито подумал Емеля. – Кисонька! А мышкой её не хочешь назвать?»

Емеля снова поднялся на террасу и осторожно глянул вниз. Через какое-то мгновение он увидел, что во рту у Тяпы оказался бумажный шарик, скрученный из фантика. Емеля не удержался и прыснул, сразу же отпрыгнув подальше от ограды. Снизу донеслись сердитые возгласы тётеньки:

– Глупая собака! Всякую гадость ты умеешь разыскивать, а на серьёзные дела у тебя ума не хватает. Фу, фу!

Емеля выглянул ещё раз и увидел, что она вырвала у Тяпы шарик и забросила его подальше в кусты. Теперь она тащила Тяпу за поводок куда-то дальше по тропинке. Подальше и от шарика, и от Емели, который следил, затаившись за оградой террасы. Вот они и скрылись за дальними кустами.

Ну и встреча! От всего происшедшего у Емели просто кружилась голова. Во-первых, вполне возможно, что конфета оказалась всё-таки волшебной. Ведь можно считать, что Тяпа с ним подружилась! Во всяком случае, она передавала Емеле свои мысли… Но что же разыскивает здесь тётенька с помощью чудесного Тяпиного ошейника? Шарики из фантиков её явно не устраивали.

«Но ведь я не в последний раз пришёл сюда на прогулку, – подумал Емеля. – Всё интересное, кажется, впереди! Эх, Тяпа-Тяпа! Никакая ты не растяпа…»

Емеля был в этом абсолютно уверен.