Собака сутулая, или несколько дней из жизни Кассиопеи Кирпичниковой

– Мария, вам тридцать пять лет, у вас диплом швеи-мотористки, вы техничкой работаете, – с укором сказал лейтенант Телегин. – Вы имеете полное право выходить замуж сами, сколько можно маму бояться?

Тихон встал, помог подняться Махе, и только после этого открыл глаза. И увидел Дмитрия Олеговича.

– Не драться! Телегин, не разрешай ему драться! – потребовал он.

Дмитрий Олегович даже задохнулся от возмущения. Что за люди, всё только через побои понимают?!

– Где собака? – спросил он.

– Так это… вон, туда… – Маха ткнула пальцем в отсутствующую стену. – Тут заяц… во хмелю… а она сутулая…

Все посмотрели туда, куда показывала Мария. Над тёмно-зелёной полосой леса собирались тучи, и казалось, что сполохи электричества видны меж стволов деревьев.

На измор

На этот раз Кася гнала зайца по всем правилам: не пыталась его схватить, не велась на обманные манёвры, а методично распутывала след, не забывая смотреть под ноги. «На измор возьму», – думала она, шумно втягивая запах косого.

Косой тоже был не промах. После схватки с Касей стало понятно, что несмотря на возраст, она ещё полна сил и проворства, и брать её нужно на своей территории, а не в мире людей. «На измор возьму», – думал заяц, петляя меж кустов.

А небо из голубого становилось синим, потом – фиолетовым, рогатая луна стремительно поднималась из-за деревьев, а с юга наползала жирная-прежирная туча. Приближалась полночь.

«Плохо дело, не видно уже нифига», – подумала Кася, едва не наткнувшись на торчащую из земли острую корягу. «И Гуляй, собака сутулая, неровен час, появится, и опять напортачит чего-нибудь. Эй, заяц! Пора уже закругляться».

– Эй, заяц! – крикнула она в темноту. – Долго ещё?

Зайцу тоже не нравился затяжной характер охоты. Он был голоден, устал, и где-то рядом бегала лиса, с которой встречаться вообще не было никакого желания. Жена опять ругаться будет: огород непахан-несеян, а он опять где-то шляется. Требовалось закругляться.

Окрик собаки рассердил его ещё больше. Знает же, что ему отвечать тяжело!

Заячья деревня

Кася неожиданно для себя выскочила на открытое пространство.

Местность была как будто знакомой, но в то же время неузнаваемой. В темноте разве разберёшь?

И вдруг зажёгся фонарь на столбе, и Кася увидела, что попала в заброшенную деревню Пахомыча, как раз к его дому. У забора стоял трактор с мацепурой, чуть поодаль – телега и старый «москвич» в пятнах ржавчины.

А вокруг – зайцы. С десяток, не меньше.

– Сутулая ты собака… – не снесла восхищения Кася. – Вы что – все здесь живёте?

Заяц опустился на четыре лапы.

– Ж-живём. А т-тебя й-я с-сейчас п-порву, к-как…

Он не договорил. Из толпы перепуганных косых выпрыгнула зайчиха и забарабанила передними лапами зайцу по морде.

– Ты зачем её сюда притащил?! – приговаривала она. – Ты где вообще болтался три дня?! Кто огород пахать будет?!

– З-зая…

– И как ваша деревня называется? – спросила Кася. – Заячье рагу? Ах! Ах! Ах!

Зайчиха в испуге отскочила. Остальные обитатели рагу тоже начали в панике носиться кругами, сталкиваясь друг с другом, чем вызвали у Каси новый взрыв плотоядного смеха.

Месть

– Т-ты з-зачем?.. – заяц снова встал на дыбы.

– Что – зачем? Ты меня сам сюда привёл. Это ты зачем, – ответила Кася.

– О-отомстить.

– За что?

– Т-ты в-всех с-съела.

– Кого?

– В-всех, к-кого н-нашла. Т-ты н-нашу н-норку р-раскопала, и в-всех, к-кроме м-меня…

Пока заяц это говорил, он становился всё больше и больше. Вот он был ростом с человека, вот – почти с медведя, вот – как лось.

– А м-меня – н-не у-успела.

Вот тут Касе стало страшно, потому что заяц вырос больше трактора, и останавливаться, кажется, не собирался. Он перерос дом, потом вяз, который рос рядом, и голос зайца уже гремел:

– И в-вот й-я т-тебя н-нашёл!

Гром и молния

Заяц поднял лапу, чтобы раздавить Касю, но в этот самый момент явился Гуляй, такой же огромный, как заяц, и такой же злой.

Никогда ещё Кася не была так благодарна старшему товарищу. И никогда ещё он её так не пугал.

– Попался, малахай облезлый! – гавкнул он.

– Д-дохлый щ-щенок! – ответил заяц.

– Кто щенок?! – ощерился Гуляй.

– Т-ты!

Они были уже выше леса, и головы их задевали за тучу.

– Разорву!

– П-попробуй!

Они бросились друг на друга почти одновременно, а когда столкнулись, раздался оглушительный взрыв, от которого подпрыгнула земля, и всё вокруг озарилось ослепительно белым светом.

А потом стало темно и тихо.

Домой

Кася очнулась в луже. Сверху лился проливной дождь. Она встала, отряхнулась, огляделась по сторонам.

Фонарь продолжал гореть. Пахомыч хвастался, что ещё дед его эту лампочку вкрутил, и до сих пор горит.

В свете фонаря Кася увидела зайцев, раскиданных вокруг. Многие лежали в лужах, и неясно было – живые они, или утонули.

И какой-то заяц пытался их оттуда вытащить.

Увидев, что Кася встала, он сказал:

– П-помоги.

Кася хотела спросить, что случилось, что он стал таким же, как все. Но рядом что-то хлюпнуло, и она опустила морду в лужу. Там она зацепила чьё-то ухо и достала зайчонка.

Некоторое время Кася и заяц вытаскивали бесчувственные тела из воды и складывали на возвышении у дома. Спасённые зайцы приходили в себя и приходили на помощь. А потом оказалось, что спасли всех.

– Д-дорогу домой найдёшь?

– Ты почему такой маленький?

– Н-не знаю. Так найдёшь?

Кася подумала, что он не только маленьким стал, но и заикаться почти перестал.

– Найду.

– Только сюда больше не приходи.

– Больно надо.

– Я серьёзно.

– Я тоже. Я на пенсии. Да у нас и ружья нет.

И Кася побежала домой.

Дома

Дома все, кроме котиньки, уже спали. Дмитрий Олегович в кресле, Польша – на диване, там, где их сморило мучительное ожидание Каси. И только котинька продолжала сидеть за компьютером.

Когда Кася взошла на террасу, дождь уже закончился. Она опёрлась передними лапами в подоконник и позвала:

– Котинька! Котинька!

Котинька оглянулась, вскочила с места и растолкала Дмитрия Олеговича и Польшу. Все вместе они выбежали на террасу.

– Кася, собака ты сутулая! На кого ты похожа?! – воскликнула Ирина Валерьевна.

– На балалайку, – ответила Кася. – Колбасы и спать.