Соблазн. Книга 3

Глава 13 Вон

Вечер показывает, кто есть кто среди богатейших засранцев Нью-Йорка, которых втиснули в самый роскошный отель города; они платят 10 тысяч долларов за тарелку, чтобы почувствовать свое превосходство над своими подопечными, которым собираются помочь. Через минуту я вхожу в дверь, в которую мне никогда не хотелось входить.

Но я нужен здесь Келли. Ей нужна поддержка. К черту все, здесь есть бар.

Я иду сквозь толпу, локтями расталкивая типов с Уолл-стрит и их гламурных жен.

– Я могу предложить Вам выпить, сэр? – бармен прекрасно понимает это дерьмо, потому что один взгляд на меня, и он уже потянулся к напиткам на верхней полке.

– Виски. Чистый.

– Это мой парень.

Я поворачиваюсь. Засранец из фирмы Келли вернулся в Лос-Анджелес. Картер Абрамс, самодовольный в кричащем галстуке с принтом пейсли.

– Отличная вечеринка, я прав? – он ухмыляется мне. – Но, насколько я помню, ты говорил, что у тебя нет отношений с Келли.

Это старое дерьмо.

– Она больше не работает на тебя, – говорю я ему ледяным тоном. – Поэтому нет ничего неправильного в том, что мы встречаемся.

– О, я всего лишь иронизирую, парень, – Картер хлопает меня по спине, и мне приходится сдержаться, чтобы не дать ему в глаз. – Мне все равно, что вы трахаетесь, как кролики. Живите и дайте жить другим.

– Знаешь, а ты везучий, – рычу я.

– Правда?

– Да. Будь мы в другом месте, я бы переломал тебе все кости, – говорю я как бы между прочим, будто бы мы просто валяем дурака. – Я бы так вмазал тебе по морде, что ты месяц провел бы в реконструктивной хирургии.

Картер побледнел.

– Но это испортит вечеринку, так? – продолжаю я, взяв с барной стойки свою выпивку и оставив огромные чаевые. – К тому же, Келли нужно, чтобы все прошло гладко. Так что сегодня твой счастливый вечер, сволочь. Но в следующий раз, когда ты заговоришь со мной, я, возможно, передумаю.

Я оставил его дрожать, словно трусливую сучку, кем он и является. Но к черту его, я готов был порвать на куски любого. Не Картера, а все это гребанное шоу.

Непомерно богатые, миллион лжецов.

Над лестницей висит черно-белый портрет Эшкрофта, сверху взирающего на всех нас. Я смотрю на него, ощущая знакомую боль обиды и кипящий гнев. Но сегодня что-то еще прячется под обычной яростью.

Сомнение.

С тех пор, когда Келли показала мне те фотографии с угрозами, я не знаю, что думать. Все было так просто, пока я не пришел сюда. Эшкрофт был бессердечным ублюдком, который уничтожил моего отца, и в отместку я бы уничтожил его наследие. Но сейчас мне интересно, что к чертям собачьим там происходило тогда? Кто его шантажировал? И чего он хотел?

Он вышвырнул моего отца, чтобы насолить ему, или чтобы попытаться спасти ему жизнь?

В любом случае, сейчас это ничего не значит. Эшкрофт и мой отец оба в могиле. Все, что осталось сейчас, это его компания, его наследие.

И Келли.

Я вижу, как она идет по залу.

Черт.

Она прекрасно выглядит. Черт, она всегда красива, но здесь есть еще кое-что: ее волосы заколоты, глаза сияют от восторга, ее тело обтягивает длинное платье.

Она болтает с кем-то из гостей, улыбается, заставляя их чувствовать себя непринужденно. Люди окружают ее, чтобы приветствовать неофициальную звезду сегодняшнего вечера. Она переносит это внимание так, будто была рождена для него, хотя, я знаю, она безумно нервничает, стараясь произвести правильное впечатление.

Чувствую непривычную дрожь в груди. Гордость. Одержимость.

Любовь.

Нет. Черт, нет.

Я допиваю остатки виски и с подноса беру еще один напиток.

Делаю глоток, и ругаю себя. Только лишь потому, что эта девочка сильная и умная, и чертовски классная в постели, ты ни на минуту не можешь подумать, что это могло бы быть реальностью. Это говорит твой член. Ты знаешь, как это кончается. Ты клялся никогда снова.

Я снова смотрю на нее. На ее сочных губах красная помада, и я пристально смотрю на них, представляя, как они скользят по моему члену, как она стонет от удовольствия, когда я вхожу до самого конца. Как ее киска мокнет только от того, что она отсасывает мне.

Мой член дернулся. Да, это мне больше нравится. Никакого эмоционального дерьма, затмевающего мой разум, а простая жесткая похоть. Эта власть, которая есть у нее надо мной, только физическая. Так должно быть.

Мое сердце больше не знает, как любить.

Я пробираюсь сквозь толпу к ней. Ее окружают деловые типы, группа стариков, внимающих каждому ее слову и похотливо ее разглядывающих.

– …мы можем обещать вам…Вон! – ее лицо озарилось, когда она увидела меня.

– Привет, детка, – я обнимаю ее за талию и ухмыляюсь тем парням. – Извините, но мне нужно украсть ее на минутку.

Я увожу Келли прочь до того, как у кого-нибудь появится шанс возразить.

– Что происходит? – она спрашивает меня, семеня на каблуках, чтобы угнаться за мной.

Я веду ее вверх по лестнице на противоположную сторону мезонина. Здесь спокойнее вдали от толпы, с видом на актовый зал.

– Вот, что происходит, – я толкаю ее на балкон, наслаждаясь вкусом ее сочного рта. Она со стоном поддается мне.

Мой член стал тверже.

Я немного отстранился. Она улыбнулась.

– Эй, – мягко говорит она, проведя руками по лацканам моего смокинга. – Ты прекрасно выглядишь.

– А ты выглядишь чертовски привлекательно, – я схватил ее за талию, затянутую в красный шелк, словно в сексуальную подарочную упаковку. Мои руки скользнули ниже, по великолепному изгибу ее задницы. – Ты сделала то, что я тебе сказал? – бормочу я.

– Никаких трусиков? – взгляд Келли становится дразнящим. – Может быть, да. Может, нет. Тебе придется узнать это позже, – подмигнув, говорит она.

Позже? К черту это. Я в дюйме от ее голой дрожащей киски, и я ни за что не отпущу ее, не проникнув в нее глубоко и не доведя ее до сумасшествия.

Келли не подозревает, что творится у меня в штанах. Она поворачивается, чтобы осмотреть зал.

– Все идет замечательно, ты так не думаешь? Мы уже собрали так много денег на благотворительность, хотя аукцион еще не начался.

– Ты проделала большую работу, – я приблизился к ней сзади, обняв ее за талию.

– Не я. Я просто говорила им, что делать и вуаля! Все идеально, – я усмехнулся. – Наслаждаешься видом сверху?

– Определенно.

Не она одна. С Келли, прижавшейся затылком к моей груди, для меня открывался первоклассный вид на ее декольте. Ее груди упирались в шелк, требуя освобождения. Ее упругие соски оставались заключенными в оковы ткани.

Позже, сегодня вечером, я буду сосать их, пока она не закричит. А сейчас мне придется сделать что-то более осторожное.

Я просунул руку между нами, чтобы расстегнуть ремень.

Келли счастливо вздохнула. Она все еще смотрела концерт, не подозревая о моих мерзких планах.

– Это ужасно, что мне нравится быть главной? Я все еще нервничаю из-за компании, но это прекрасно, что люди уважают меня за изменения. Когда я прихожу на встречу, они все уделяют внимание… а не приказывают мне сделать им кофе, – говорит она.

– Я думал, тебе нравится выполнять приказы, – бормочу я, расстегивая молнию. Мой член выпрямляется, желающий забраться в нее прямо сейчас.

– Это другое, – шепчет она. – Они всегда в удовольствие.

– Как насчет того, что я дам тебе приказ прямо сейчас? – мягко говорю я ей.

– Держись за балкон и не издавай ни одного гребанного звука.

Дыхание Келли участилось. Тело напряглось.

– Вон? – она пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но я отворачиваю ее, заставляя смотреть в зал.

– Не волнуйся, детка, – я скольжу рукой по ее юбке, поднимаясь по шелковистым бедрам. – Балкон скрывает нас. Они не смогут ничего увидеть.

Я поместил руку между ее бедер, и, черт, она сказала мне правду.

Голая и мокрая и готовая для меня.

– Никто не узнает, что я собираюсь оттрахать тебя глубоко прямо сейчас, – шепчу я.

– Пока ты не закричишь. Думаю, ты сможешь для меня быть тихой, детка?

Келли задрожала, когда я провел по ее скользкому чувствительному клитору.

– Да, – выдохнула она. – Я могу быть тихой.

Она выставила свой зад, потираясь о мой ствол, и, черт побери, я бы оттрахал ее сейчас, даже если бы все присутствующие в зале смотрели на нас.

– Полегче, тигрица, – я расположился сзади, раздвинув ее бедра. – Просто рассматривай вечеринку. Не произноси и звука.

Я медленно проникаю в нее. Келли хватается за балкон, подавляя стон.

– О, тебе это нравится, не так ли? – бормочу я, отклоняясь назад, а потом проникая глубже, на всю глубину ее влажного влагалища.

Черт побери, она такая узкая, такая чертовски классная.

– Я забыл, что тебе нравится делать это на публике, – шепчу я, раскачиваясь быстрее, чувствуя дрожь и трепет вокруг себя. – Тебе нравится, когда на тебя смотрят, когда они не догадываются, какая ты грязная. Думаешь, кто-нибудь внизу знает, что мы делаем? Что я по яйца в твоей приятной киске прямо сейчас, перед всеми?

Келли хватает ртом воздух. Я чувствую ее толчки ко мне.

О, черт, она так хороша.

– Не двигайся, – напоминаю я ей. – Кто-нибудь увидит. Уже увидели, все написано у тебя на лице.

Застонав, она успокаивается. Сейчас только я контролирую ее, проникая в нее мягко и глубоко. Кажется, что мои яйца готовы взорваться, каждое скользящее сокращение ее киски настоящее чудо.

– Пожалуйста, – она умоляет меня, костяшки ее пальцев побелели от того, как она схватилась за балюстраду балкона. Знаю что она сходит с ума, стараясь выглядеть спокойной, словно я прямо сейчас не проникаю в нее очень глубоко. – О, нет, – шепчет она, подаваясь мне навстречу. – Вон, я уже близко.

– Я знаю, детка. Потому что я доводил тебе до этого, каждый раз, – я ускоряю темп.

– Да, – Келли дрожит. – Да.

– Это то, чего ты хочешь, – рычу я, опускаю руку, чтобы найти ее скользкий клитор. Она задрожала, сжимаясь вокруг меня. – Тебе нужен каждый мой дюйм, тебе нужен мой член, как ничто другое.

– Весь ты, – дыхание Келли стало быстрым. – Тебя, Вон. Только тебя.

Я выхожу из нее, пока у ее дрожащих складок не остается только головка. Она, протестуя всхлипывает и я дюйм за дюймом вхожу в нее снова. До конца, не трахая в этот раз. Я проник до конца в ее тугую киску, пока мои яйца не ударились об ее попку, а потом я начал молотить.

Келли расслабилась в моих руках.

Я хотел обладать ею здесь. Она нужна мне, чтобы почувствовать то, что она делает со мной, что она в сексе из того, что я когда-либо чувствовал лучшая

Я подобрался к ее точке джи, словно ядерная ракета, проникая глубже, натирая ее изнутри, снова и снова, пока она не кончила, сокращаясь от оргазма вокруг моего члена. Удовольствие прошло сквозь меня, приливной волной, и я кончил глубоко в нее, пока ее голодная киска не выдоила меня до капли.

Я крепко держу ее и не хочу отпускать ее.

Черт.