Соблазни меня однажды

Глава 12

Брейлинн

Дни проходят в изнуряющей дымке.

Мне никогда в жизни не было так восхитительно больно. Мне больно из-за Деклана.

Это, так сказать, с девяти до пяти; технически мой рабочий день начинается в 6 вечера и длится почти до 3 утра. Я много работаю с бухгалтерией и записями, но каждую минуту я на грани и жду. Быть его личным питомцем, его игрушкой — это бодрит.

В один момент я заполняю бумаги, как он мне сказал, в следующий его рука обхватывает мою шею сзади, и проходят часы, теряясь в его прикосновениях. Меня используют, трахают, а затем целуют, как будто ему нужно целовать меня, чтобы продолжать дышать.

Поправляясь на диване, мне снова жарко и тошно. Несмотря на то, что я одна, я не могу выкинуть из головы воспоминания последних нескольких дней, и не уверена, что хочу этого. Его пальцы между моих ног. Присутствие Нейта по другую сторону стола, наблюдающего. Это гораздо грязнее, чем я себе представляла, когда Скарлет объясняла, для чего используются комнаты на нижнем этаже.

Ухмылка растягивает мои губы, и я прячу ее за одеялом в руке, подтягивая колени к себе, что вызывает легкую боль из-за того, насколько они у меня болят.

Я уверена, что знаю, что больше всего затягивает. Как будто он не может мной насытиться.

Я думаю, что он насытился, но затем его глаза темнеют, и я снова растягиваюсь на его столе. Или наклоняюсь над ним. Я делаю глоток своего ромашкового чая и устраиваюсь поудобнее, накрывшись одеялом. Потирая усталые глаза, я замечаю, что день уже прошел, и большую его часть я провела во сне, распаковывая вещи тут и там, но наверстывая упущенное. С унылым гудением телевизора, служащим фоновым шумом, что-то на экране, но я не могу сказать вам, что.

Это не настоящий приоритет, когда Деклан у меня на уме. Ничто не является приоритетом, когда я думаю о нем.

Меня никогда не трахали так, как он трахает меня. Он жесткий и собственнический в этом, и ненасытный. Я не чувствую себя хрупкой с ним. Его интенсивность не похожа ни на что, с чем я когда-либо сталкивалась, и некоторые ее части действительно пугают меня, но в то же время…

Мне кажется, я в него немного влюбляюсь. В Деклана Кросса.

Нервные бабочки создают бурю в моем животе, и я борюсь с ней глотком чая. Человек, которым он вырос, совсем не похож на того мальчика с пустыми глазами на уроке физкультуры. Теперь у него больше секретов, и у него и его братьев есть власть. Люди боятся их, и они должны, потому что братья Кросс не должны связываться.

Я знаю это. Я слишком хорошо знаю эту истину. Если уж на то пошло, мне нравится то, что мы делаем вместе. Мне нравится то, что он делает со мной, и то, как он заставляет меня себя чувствовать. Я жажду этого. Я хочу, чтобы этот мужчина хотел меня.

Я так боялась нижнего этажа в «The Club», но я никогда не чувствовала себя лучше, чем когда я была в его офисе. Мой телефон скользит по журнальному столику, вибрируя.

Деклан: Заходи в одежде, которую я принес ранее.

Румянец согревает мои щеки, хотя никто не видит, как я получаю это сообщение. Тепло от моего лица следует между ног. Хорошо, что я уже сидела. То, что я чувствую к нему, так же сильно, как и то, как он смотрит на меня. Нижнее белье, которое он прислал, является идеальным примером его силы.

Закусив губу, я думаю о посылке, которая пришла сегодня. Комплект нижнего белья, который я получила, был из кроваво-красного шелка и кружева и, должно быть, стоил целое состояние. Он был в толстой коробке, такой, какие бывают только в дорогих бутиках, где за прилавком сидят дамы, которые никогда не краснеют. Вероятно, его где-то сшили вручную.

Вот что он хочет, чтобы я носила, и он хочет, чтобы я носила это для него. Не так давно Деклан приказал мне носить черное в клубе и никогда больше не носить красное. Носить это для него сейчас кажется еще более греховным.

Вчера он прислал цветы вместе с моим первым чеком. Смешно, сколько он мне платит. Я чуть не упала в обморок при виде десяти тысяч долларов, выписанных на бумаге. Тяжесть вазы держала меня в вертикальном положении.

Легко сказать себе, что я могла бы сделать это, если бы продолжила работать официанткой, и поэтому я заслуживаю оплаты. Но правду гораздо труднее проглотить.

А еще потому, что все эти вещи, вроде подарков, денег и нижнего белья. Они почти заставляют меня чувствовать себя шлюхой. Вот что делают шлюхи. Они берут деньги и подарки от мужчин в обмен на секс. Когда я росла, я думала, что это единственная черта, которую я не перейду. У меня может быть ужасная работа, работа на жарких кухнях и терпение подлых клиентов в качестве официантки, но я не буду продавать свое тело, чтобы платить по счетам.

Потом ты взрослеешь. Ты понимаешь, что секс… желателен. Не трахаться с незнакомцами — это больше вопрос безопасности, чем чего-либо еще. И выбор мужчины, которого ты хочешь. Потом эмоции. Это запутанно и сложно, и о Боже. Я стону, запрокидывая голову назад. Прикрыв лицо рукой, я признаю правду.

Я шлюха Деклана Кросса. Все просто и понятно.

Это правда, в которой я никогда не признаюсь своей матери.

Теперь я понимаю, о чем говорила Скарлет раньше, когда рассказывала мне о красных платьях. Когда поздно, и выпивка льется рекой, и эти мужчины смотрят на тебя так, будто они никогда ничего не хотели больше… иногда это заманчиво. Теперь я это понимаю.

Нет ничего более соблазнительного, чем то, как Деклан смотрит на меня, когда я открываю дверь его кабинета. Нет ничего более захватывающего, чем получить от него посылку и открыть ее, чтобы найти что-то красивое и дорогое. Мужчины не дарят вам такие подарки, если они думают, что они вам не подойдут. Деклан считает, что я достойна этих подарков, и не только это, он хочет увидеть меня в этом великолепном нижнем белье. Он хочет больше, чем знать, что я его получила, он хочет увидеть доказательство на моем теле. Он хочет сам приложить к этому свои руки.

Вот что имела в виду Скарлет, но я чувствую это все время, не только когда поздно, и не только когда ликер льется рекой. Я чувствую это все время, даже когда я ничего не пила, кроме ромашкового чая.

Это отличается от того, чтобы спускать случайных людей на нижний этаж для пьяного траха. Этого было бы недостаточно для Деклана, как и для него недостаточно отправить мне нижнее белье. Этого также недостаточно для меня.

Потягиваясь, я возвращаюсь на кухню и мою чашку из-под чая в раковине, затем ставлю ее на небольшую полку, чтобы она высохла. Я проверяю засов на двери. Проверяю телефон на наличие сообщений и убеждаюсь, что он подключен. Я еще раз задергиваю шторы, чтобы убедиться, что никто не видит, что внутри. Хотя я спала большую часть дня, сейчас я чувствую, что могла бы спать целую неделю.

Затем я возвращаюсь к телефону и отвечаю на сообщение Деклана.

Брейлинн: Я надену его, сэр.

Я все это распечатала и была готова к отправке, когда что-то привлекло мое внимание на телевизоре. Это было слово «Кросс». Пульт упал между подушками дивана, но я вытащила его и с силой нажала на кнопку, чтобы увеличить громкость. Даже если он громче, трудно понять, что говорит ведущая новостей. Ее голос спокойный и ровный, а ее серый пиджак настолько идеален, что она не может говорить об одном из братьев Кросс, но это так.

Она также говорит о человеке по имени Маркус.

Меня снова и снова поражает, что они замешаны в вещах, о которых даже женщина в новостях не скажет вслух. Темные дела. Незаконные дела. Такие дела, из-за которых люди на ночь запирают дверь на дополнительный засов. Братья Кросс никогда не чурались городских недр, а теперь они там заправляют.

Все это знают, но никто не может доказать. Мне требуется некоторое время, чтобы понять, что она говорит. Ряд нераскрытых дел связаны как с таинственным жнецом, который раньше терроризировал этот район, так и с преступной семьей, известной как братья Кросс.

Кровь, отливающая от моего лица, пробирает до костей.

Страх заставляет мое сердце биться быстрее, несмотря на все ромашки и то, как я устала. Теперь я не просто часть Клуба. Разговоры, которые я подслушала, пока была с Декланом… Я знаю район, о котором говорил ведущий новостей. Я знаю железнодорожные пути, и я знаю, что Нейт не раз их упоминал.

Подавляя тревогу, я закрываю глаза, и мои мысли мгновенно возвращаются к ощущению, когда я завернута в то мягкое черное одеяло, которое он хранит в нижнем ящике стола, чтобы укутать меня, когда закончит со мной.

Он сильный, крепко обнимает меня, целует мои волосы.

Я сказала ему, что ничего не слышала, и я говорю серьезно. Щелчком кнопки телевизор выключается.

Даже эта ложь пробирает до костей, леденит мои вены. Это неправильно. Это реальная черта, которую я никогда не переступлю: закрою глаза. Я влипла в это. Я игнорировала это, потому что так проще. Я не хочу конфронтации с Декланом. Я вообще не хочу конфронтации.

Но как мне это сделать? Одно дело быть игрушкой и любимцем. Другое дело, если мужчина, которому ты принадлежишь, — убийца.

Дрожа, я смотрю на черный экран телевизора, а затем на лестницу. Если бы мне пришлось, я бы могла прямо сейчас собрать вещи и уехать. Я могла бы выехать из города и продолжать ехать, пока не увижу привлекательный съезд с шоссе. О Боже, что бы я сделала? Сменила прическу и попыталась устроиться на работу, где меня нечасто видят? Даже если бы я это сделала, сколько времени ему потребовалось бы, чтобы найти меня? Я помню вопрос Нейта, и мысль о том, что я могу дать Деклану повод заподозрить, что я работаю под прикрытием или информатор, вселяет в меня настоящий страх. Я не сомневаюсь, что у Деклана есть влияние за пределами города. Держу пари, что люди согласятся со всем, что он скажет, в любой точке мира. Они чувствуют его силу и опасную энергию.

Вернувшись в спальню, я сажусь на кровать. Мне нужно узнать о нем больше. Скарлет знала бы больше, чем я. Я открываю свои тексты и начинаю печатать один, но ничего не получается. Печатаю. Удаляю. Печатаю. Удаляю. Мне кажется, что я делаю это слишком часто в последнее время. Но, возможно, я не хочу, чтобы эти вопросы были в тексте.

Падая назад, дешевый матрас подпрыгивает вместе со мной, и я закрываю лицо обеими руками. Хотела бы я не видеть новости.

Не из-за страха или конфликта. А потому что я влюбляюсь в него.

Уже. Я в полном дерьме.