Соблазнитель

Глава 6

Новый гардероб для Дианы был наконец-то доставлен, и тотчас же начали приходить письма с приглашениями на рауты, балы и званые обеды.

Стоило только ей появиться в свете в новом роскошном платье, как подруги Жанетты перестали смотреть на нее как на ребенка и стали более откровенными в разговорах. Однажды Дэниел пригласил ее на променад в парк Тюильри, и все джентльмены делали ей комплименты, а дамы рассматривали ее в лорнет.

Лишь один Дэниел абсолютно не изменил к ней своего отношения. Он по-прежнему был с ней предупредителен и вежлив, но особой нежности в связи с ее новым обликом не проявлял, словно между ними и не возникало никакой интимности и доверительности, как будто он вовсе не утешал ее однажды во время прогулки в кабриолете и не целовал в щечку. И порой Диана даже сожалела, что расплела косички и сняла школьные мешковатые платья.

Несмотря на новый статус, Диана чувствовала себя в свете белой вороной, поэтому обрадовалась, получив письмо от Марго. Надев желтое муслиновое платье, она спустилась в гостиную, собираясь осведомить Жанетту о своих планах на этот день. В комнате она застала не только хозяйку дома, но и ее брата; судя по напряженным лицам обоих, они о чем-то спорили.

– Ты чудесно выглядишь сегодня! – воскликнула Жанетта, окинув ее внимательным взглядом. – Не правда ли, она прекрасна, Дэниел?

Стоявший возле окна Дэниел обернулся и хмуро пробурчал:

– Да, вид у нее действительно цветущий.

– Сегодня мне хотелось бы остаться дома, Диана! – сказала Жанетта. – Я так измучилась за минувшую неделю, что мне нужно отдохнуть. Ты не возражаешь?

– Ничуть! Кстати, я приглашена в гости к своей школьной подруге, она живет неподалеку, так что я прогуляюсь до ее дома пешком, – ответила Диана. – Сегодня такая чудесная погода.

– Вы собираетесь проведать Марго? – встревоженно спросил Дэниел. – По-моему, вам не следует этого делать.

Это было сказано таким непререкаемым тоном, что Диана вздрогнула и не сразу сообразила, как ей лучше ответить. Однако она, в конце концов, стряхнула легкую оторопь и не менее твердо промолвила:

– Благодарю вас за совет, месье, но мы с Марго будем говорить не о политике, а о своих школьных годах. Я, кажется, помешала вашей беседе. Пожалуй, будет лучше, если я отправлюсь к ней сейчас же и вернусь через несколько часов.

– И вовсе вы нам не помешали, – заверил ее Дэниел, смягчив тон. – Между прочим, разговор шел о вас! Вечером я еду в оперу, и вы должны сопровождать меня. Будьте добры вернуться от вашей подруги заблаговременно, чтобы успеть переодеться. И коль скоро вы намерены отправиться к мадемуазель Марго пешком, то возьмите с собой сопровождающего.

Жанетта испуганно замерла в кресле, а Диана поспешила покинуть гостиную, где была встречена столь неприветливо. В то, что разговор действительно шел о ней, ей не верилось, поскольку важной персоной, достойной обсуждения, она себя не считала. Напротив, сердитый тон Дэниела навел ее на мысль, что она так ему надоела, что стала вызывать у него раздражение. Вот и в оперу он ее не пригласил, а приказал ей пойти туда с ним.

Толпы народа, заполнившие Пале-Рояль, действовали месье Гюставу Дюпре на нервы, и без того расшатанные превратностями судьбы и ночными бдениями за письменным столом в кабинете. Избалованный затишьем, воцарившимся в парке в годы войны в связи с заметным сокращением населения Парижа, он уже не мог примириться с наводнившими город солдатами оккупационных войск, с утра до позднего вечера бесцельно фланирующими по улочкам и скверам и горланящими похабные песни. В равной мере его бесили и демобилизованные соотечественники, и британские гвардейцы, и прусские служаки. В ясный весенний день эта бесцеремонная разношерстная публика заполонила примыкающие к парку классические аркады, летние кафе и скамейки на аллеях.

Вот почему старый ученый был приятно удивлен, обнаружив укромный уголок, откуда можно было спокойно созерцать прогуливающихся по дорожкам прекрасных дам, и наслаждаться при этом относительной тишиной. Правда, на одной из скамеек уже сидел какой-то мужчина и читал книгу.

Присев на каменную тумбу, нагретую солнцем, Гюстав положил руки на трость, сжал ее коленями и блаженно зажмурился. Он проделывал эту процедуру регулярно, будучи уверен, что солнечные ванны улучшают память и вообще работу мозга.

Сегодня же ему вдобавок хотелось немного успокоиться. Ведь грядущей ночью, еще до наступления рассвета, ему предстояло узнать, был ли он прав в отношении купленного у Сент-Джона манускрипта и произойдут ли в его жизни кардинальные перемены.

На аллее появились две молодые дамы. В ожидании, что они сядут где-то рядом, его сердце затрепетало. Но, к его огорчению, дамам что-то не понравилось, и они пошли в обратном направлении.

Гюстав решил, что их отпугнуло что-то в его костюме, и поспешил убедиться, застегнута ли у него ширинка.

– У вас все в порядке, месье Дюпре, их напугал я! – отложив в сторону книгу, промолвил господин с соседней скамьи.

Приглядевшись к нему, Дюпре решил, что его сальные космы и длинные старомодные усы действительно могли произвести отталкивающее впечатление на чувствительных дамочек. А когда этот неприятный субъект осклабился, обнажив гнилые желтые зубы, Гюстав распознал в нем негодяя, рядом с которым порядочные французы брезговали даже находиться, и встал, чтобы уйти.

– Не уподобляйтесь этим гнусным лицемерам, Дюпре! – рявкнул его мерзкий сосед. – Пытаться унизить меня просто глупо.

Месье Дюпре оцепенел и затравленно огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то из его знакомых увидит, что он разговаривает с изгоем, отвергнутым парижским обществом.

– Неужели вы даже не поприветствуете меня, старина? Неужели мы с вами не перекинемся словечком-другим о добрых старых временах? – не унимался отвратительный предатель.

– Я не здороваюсь с изменниками! – пробурчал Гюстав.

– А я гляжу, вы стали теперь еще и знатоком человеческих душ! Очевидно, придумали какой-нибудь математический способ отделения зерен от плевел вопреки отсутствию очевидных различий между ними, – съязвил субъект.

– Оставьте меня в покое! – повысил голос ученый. – Я не желаю с вами общаться, Эркюль! Общеизвестно, что вы продавали наши секреты англичанам, и поэтому теперь все вас презирают. Даже высокомерные британцы глядят на вас свысока, им тоже претит общение с мерзавцем, предавшим свою родину.

– Наполеон свихнулся, Гюстав! – возразил Эркюль. – Он готов был погубить Францию ради утоления своей жажды власти. Успехи вскружили ему голову, он даже согласился стать императором! Этот самодовольный выскочка потерял ощущение реальности. Нами правил умалишенный!

– Значит, вы теперь стали врачом-психиатром? – хмыкнув, ехидно пробурчал Дюпре.

– Я солдат, который временно ослеп от слишком яркого ореола своего кумира и слишком поздно прозрел. Но я ни о чем не жалею и, уверяю вас, непременно найду себе достойное применение на своей родине.

– Да как вы смеете намекать, что действовали столь позорным образом исключительно в интересах Франции, стремясь освободить ее от тирании! – в гневе вскричал Дюпре. – Вы рассчитывали, что благодарные англичане окажут вам после войны всяческие почести и ответные услуги. Какой же вы глупец! И как только вы осмелились остаться в Париже, где все знают, что вы представляете собой на самом деле?!

– Вот именно потому-то я и не покинул Париж! – пылко ответил ему Эркюль. – Я надеюсь разыскать того мерзавца, который меня предал. Ведь я был связан лишь с одним полковником, погибшим в бою под Ватерлоо.

Гюстав в сердцах стукнул о землю тростью и сказал:

– Прощайте, Эркюль. И при нашей следующей встрече не ждите от меня приветствий.

– Вы не здоровались со мной на протяжении всех двадцати четырех лет нашего знакомства, поэтому я на вас не обижаюсь.

Гюстав повернулся к нему спиной и решительно пошел прочь. Эркюль расхохотался и бросил ему вдогонку странный вопрос:

– Я забыл спросить у вас, Дюпре, успешно ли пополняется ваша знаменитая библиотека?

По спине Гюстава пробежал озноб, и он ускорил шаг.

Домик Марго, располагавшийся неподалеку от особняка Сент-Джона, был маленьким, но очень милым. Прекрасно выглядела сегодня в своем голубом платье и новом серебряном ожерелье и его хозяйка – всем своим видом она как бы подтверждала, что лучше пропускать наставления мадам Леблан мимо ушей и жить своим умом.

Потратив битый час на воспоминания о школьных годах, подруги отправились в близлежащий парк. Там уже выгуливала двух детишек знакомая Марго по имени Мария, служившая гувернанткой в семье высокопоставленного вельможи, обладавшего обширными связями в английских правительственных кругах.

Судя по бледному лицу Марии, легко было догадаться, что ей приходится не только присматривать за детьми, но и выполнять иную домашнюю работу. Диана усомнилась, что она может свободно встречаться с друзьями, как избалованная Марго, поскольку свободного времени у бедняжки наверняка не оставалось.

Расспросить свою новую знакомую относительно отца Диане в этот раз не удалось. Их разговор прервал бесцеремонный английский офицер, который с наглой ухмылкой обнял Марию за талию и что-то шепнул ей на ушко. Густо покраснев, она высвободилась и поспешно увела детей из парка. Офицер подмигнул оцепеневшим подругам, расхохотался и неспешно удалился в направлении других прогуливающихся по аллее дам.

Марго ловко разрядила обстановку, заведя разговор о женской моде и престижных салонах. Диана не преминула проявить осведомленность в этих вопросах и похвасталась своим новым гардеробом. Марго одобрила обновки, взяла ее под руку и увела из парка, сославшись на то, что ожидает гостей.

– Не волнуйся, хамов, подобных этому офицеру, среди моих друзей нет, – успокоила она Диану, когда подруги подошли к ее дому.

К своему смущению и удивлению, Диана заметила чуть поодаль экипаж Сент-Джона, сам Дэниел прогуливался взад и вперед по тротуару. Заметив дам, он приподнял шляпу и кивнул им.

– Как я вижу, твой кузен очень предупредителен, раз лично заехал за тобой. Жаль, что он поторопился, ему придется подождать, пока я представлю тебя своим друзьям.

Диана попыталась было протестовать, однако Марго и слышать ничего не желала. Холодно кивнув оторопевшему Дэниелу, она втолкнула Диану в дверь и захлопнула ее за собой.

Еще в прихожей Диана услышала веселые мужские голоса, доносившиеся из гостиной, и несколько оробела. Но Марго крепко взяла ее за руку и буквально втащила в комнату, где четверо молодых англичан о чем-то непринужденно болтали за бутылкой бургундского. Завидев дам, они повскакали с мест и галантно поклонились. Хозяйка дома представила всем им свою школьную подругу и усадила ее на кушетку возле окна.

Рядом с ней вскоре сел один из англичан, голубоглазый брат виконта по имени Верджил Дюклерк. Выяснилось, что в Париже он проездом, однако собирается посетить оперный театр и несколько музеев.

– Я не ищу здесь сомнительных приключений и чувственных наслаждений в отличие от многих моих соотечественников, которые заполонили поверженный Париж подобно кровожадным хищникам, учуявшим легкую добычу.

– В самом деле? – вскинув брови, воскликнула Диана. В окно ей было хорошо видно, как нервно потирает ладони Дэниел, прохаживаясь возле дома Марго, в который его не пригласили. Застоявшиеся лошади встряхивали гривами и всхрапывали, тщетно пытаясь отпугнуть слепней. Кучер дремал.

– Давно ли вы знакомы с Марго? – спохватившись, спросила у Верджила Диана.

– Всего несколько дней. Мы с ней познакомились в одной компании, разговорились, и она любезно пригласила меня к себе, – ответил месье Дюклерк.

– Догадываюсь, что она хотела познакомить вас со мной, – с улыбкой промолвила Диана, взглянув на Марго, которая раскраснелась и повеселела после бокала вина.

– Вполне возможно, – сказал Верджил, взглянув на Диану так, что ей вдруг стало душно.

Она пригубила вино и сказала, глядя в окно:

– В скором времени я отправлюсь в Лондон с намерением получить там место гувернантки. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? Мне требуется совет англичанина, вращающегося в свете. Дело в том, что я разыскиваю одного человека.

– Как его зовут? Чем он занимается? – живо спросил Верджил.

– Его фамилия Албрет, он судовладелец, занимался морскими перевозками, но бесследно исчез во время войны...

– Он ваш родственник? Впрочем, это не имеет значения, поскольку я все равно о нем никогда не слышал. Рекомендую вам навести о нем справки в страховом обществе, в архиве должны были остаться какие-то записи...

Их разговор прервал влетевший в гостиную Сент-Джон. Его лицо пылало благородным гневом. Он подошел к Верджилу и с грозным видом спросил:

– Тебе уже сказали, что Диана – моя кузина?

– Разумеется, старина! Рад нашей встрече! Не думал увидеть тебя в Париже! – оправившись от потрясения, воскликнул месье Дюклерк. – Какими судьбами ты здесь?

– Я пришел за своей кузиной, – холодно обронил Дэниел. – Пошли, Диана! Нам надо поторапливаться.

– Мой кузен, очевидно, никак не привыкнет к тому, что я давно уже не школьница и могу решать сама, с кем проводить время. Не сердитесь на него, Верджил, – сказала Диана.

– Уверяю тебя, что он уж точно заметил, что ты выросла из школьных платьев, – язвительно вставил Дэниел.

– Надеюсь, что мы с вами увидимся в театре. Спасибо вам за полезный совет. До свидания, – сказала Диана и лишь после этого встала и пошла к выходу.

Дэниел задержался, чтобы поговорить о чем-то с Верджилом, и, догнав ее, сердито произнес:

– Прошу вас впредь так никогда не поступать!

– Как именно? Не посещать своих подруг? – спросила с невинным видом Диана.

– Не заставлять меня вас ждать! Вы забыли, что должны быть этим вечером со мной в оперном театре?

– Простите, месье Сент-Джон, это вы забыли, что меня туда никто не приглашал, – парировала Диана.

– Разве? – Он понимающе ухмыльнулся. – В таком случае я приглашаю вас сейчас.

Она вновь почувствовала себя куклой, с которой можно особенно не церемониться, и вспылила:

– Между прочим, вас тоже никто не приглашал в гости к Марго! Джентльмены не вламываются в чужие дома без приглашения.

Лицо Дэниела стало суровым. Он строго промолвил:

– Я счел необходимым войти туда, когда понял, что вас показывают молодым джентльменам как потенциальную содержанку. Вам вообще не следовало появляться в этом притоне, и я не мог не вмешаться. Видимо, моя сестра пока еще не все вам объяснила о нравах Парижа. Здесь мало быть только элегантной. Запомните, Диана, впредь не позволяйте Марго втягивать вас в свои сомнительные игры. И никогда не заставляйте меня ждать.