Глава вторая

– Он мертв?

Вопрос прозвучал потрясенно и недоверчиво, хотя Дэниел Вулф не мог не доверять этому журналисту. У Джека Митчелла была репутация достойного и надежного репортера, который не гоняется за сенсациями ради сенсаций. Дэниел несколько раз давал ему интервью по поводу различных судебных дел, и тот всегда цитировал его без искажений. Этот звонок был дружеским жестом, предупреждением. Но представить, что Барри мертв…

– Это случилось в мотеле «Нортгейт». – Информация, сообщенная самым будничным тоном, не оставляла места для сомнений. – Недалеко от тебя, в Ньютрал-Бее.

Дэниел сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

– Да. Я знаю это место.

Перед его мысленным взором возник длинный ряд зданий в испанском стиле, рядом – скопление огней.

– Он был с женщиной. Я пока не знаю подробностей, но ситуация не столь уж редкая.

– Сердечный приступ?

Опять-таки невероятно. Барри был помешан на здоровье. Всего две недели назад он участвовал в сиднейском забеге «Город – побережье». Всегда быть в форме, во всеоружии обаяния – он придавал этому огромное значение.

– Похоже на то. Полиция не предполагает преступления. О его смерти сообщил управляющий мотелем. Я сейчас еду в «Нортгейт». Эта новость наделает шума, Дэниел. Тебе еще многие будут звонить.

– Да уж.

Известный адвокат, брат крупного политика, он, конечно, станет мишенью многочисленных комментариев.

– Спасибо, что… что подготовил меня.

– Извини за плохие новости, но тут уж ничего не поделаешь.

– Ты хороший парень.

Он медленно опустил трубку на рычаг, пытаясь собраться с мыслями, чтобы осознать ошеломляющее известие. Нажав на кнопку, включил автоответчик. Лучше ни с кем не разговаривать, пока не продумаешь все как следует.

Барри мертв. Умер в сорок два года. В самом расцвете сил.

Дэниел покачал головой. В Барри всегда было что-то от Питера Пэна, какая-то лихая, неукротимая жизненная сила, помогавшая ему выскользнуть из любых неприятных ситуаций, этакая усмешка: мне, мол, сам черт не брат, – и дерзкий блеск глаз. Было почти невозможно представить себе, что смерть все-таки настигла его. Видно, она подкралась к нему коварно, без предупреждения. Да еще когда он был с женщиной… Дэниел состроил гримасу. С чьей женщиной, вот вопрос.

Должно быть, эта женщина в глазах общественности связана с другим мужчиной. Иначе почему мотель? Барри всегда был неразборчив в связях. Ни малейшего уважения к обручальным кольцам и многочисленные подвиги на сексуальном фронте. Но при данных обстоятельствах это неизбежно приведет к шумному скандалу с перетряхиванием всевозможного грязного белья.

Отец возмутится.

Мать Барри, вероятно, рассмеется и скажет, что милый мальчик достойно завершил свою жизнь, дошел в удовольствиях до конца. Сменив четырех мужей, Марлен теперь без конца меняет мальчиков для развлечений и, без сомнения, собирается и дальше продолжать в том же духе.

Дэниел не ожидал от обоих родителей глубокого горя, что было печальным свидетельством того, какое место Барри занимал в их жизни. Это несправедливо, подумал Дэниел. Он часто думал так, видя, как невнимательна к Барри его эгоистичная мать и не более чем прохладно-терпелив отец. Барри не виноват, что для них обоих он был просто ошибкой. Хотя невозможно отрицать, что он наделал множество своих собственных ошибок на пути к этой последней, непоправимой ночи.

И все же как-то нехорошо бездействовать, когда стервятники слетаются за лакомыми кусочками, которые обещает им смерть Барри. Сейчас нужно быть там, в мотеле, разобраться, что происходит, проследить, чтобы все делалось более или менее достойно. Смерть страшна своей наготой, у нее ни к чему нет уважения. Может быть, он смог бы что-то сделать и для той женщины. Подобный публичный стриптиз ни к чему.

Автоответчик загудел, сигнализируя, что кто-то пытается дозвониться. Предоставив аппарату трудиться, Дэниел быстрыми шагами вышел из своего кабинета, где просматривал заметки для завтрашнего выступления в суде. Он уже знал все, что ему необходимо. Завтрашняя работа подождет до завтра. Сегодняшний вечер принадлежит Барри. Кто-то должен позаботиться обо всем.

Время приближалось к полуночи, когда Дэниел с трудом пробился к мотелю, перед которым скопились полицейские автомобили, фургоны телевизионных служб новостей, толпа репортеров и фотографов, рвущихся ухватить хоть какой-нибудь клочок сенсации, не говоря уже о зеваках, привлеченных поднявшейся суматохой. Дэниел пошел прямо к полицейскому кордону, отделяющему любопытных от машины «скорой помощи», которую подогнали вплотную к жилой части здания. Он назвал себя дежурному офицеру, и его немедленно пропустили внутрь.

Следующие десять минут расплылись как в тумане. Он отчетливо сознавал только одно: Барри действительно мертв. Ушел из жизни человек, которого он так хорошо знал. Санитары увезли тело на каталке, и под бдительным оком Дэниела до самого отбытия «скорой помощи» соблюдался подобающий порядок.

Женщину перевели в соседнюю комнату. Дежурный офицер полиции спросил Дэниела, не хотел ли бы тот послушать ее показания, которые как раз предполагалось записывать. Решившись сразу узнать худшее и по возможности справиться с ним, он немедленно согласился.

Его сердце сильно забилось, когда он увидел, кто эта женщина. Изабель Мейсон! Безупречно чистая жена политика – самого громогласного проповедника семейных ценностей в нынешнем правительстве! Да, Барри уходит с шумом. Это будет скандал эпических масштабов.

Его поразило, что она выглядела такой собранной, так спокойно сидела за столом, попивая из чашечки то ли чай, то ли кофе. Он-то думал, что она заливается слезами или по крайней мере проявляет хоть какие-то признаки огорчения. А у нее даже рука не дрожала. Рядом с ней сидела женщина-полицейский, но, похоже, она не нуждалась в утешении.

– Мисс Паркер?

Изабель Мейсон взглянула на старшего офицера, как будто он обращался именно к ней.

– Теперь вы готовы?

Он действительно обращался к ней! Дэниел нахмурился. Неужели она думает, что ей удастся уйти от ответственности, назвавшись чужим именем?

– Да.

Четкий, утвердительный ответ. Она выразительно посмотрела на Дэниела, явно желая узнать, кто он такой.

– Брат покойного, Дэниел Вулф, – любезно сообщил ей полицейский. Затем представил ее:

– Мисс Аннабель Паркер.

Аннабель Паркер? Та журналистка, которая наступала Барри на пятки в связи с его сомнительными делишками? Но она как две капли воды похожа на Изабель Мейсон!

Тут она прямо взглянула на него, поразив его двойной молнией зеленых глаз. То был яростный удар, отбросивший его куда-то далеко в космос, где он и остался бесконечно малой пылинкой, слишком незначительной для ее внимания. Эта женщина совершенно не нуждалась в помощи. Расправившись с ним, она обратила взор на старшего офицера полиции и начала рассказ о своей встрече с Барри.

Дэниел сел. Это, безусловно, не Изабель Мейсон. У нее такие же роскошные рыжие волосы, вихрем взвивающиеся у плеч. И те же черты, хотя ее лицо более сильной лепки, очерчено четче. Но самое явное различие идет изнутри. У этой женщины решительный, безжалостный ум, на несколько световых лет отстоящий от мягкой, податливой женственности, излучаемой женой Нила Мейсона.

Пока она говорила, он следил за ее губами. Она отчетливо выговаривала слова, четко артикулируя, ни следа неуверенности или дрожи. Он прислушивался к ее словам, зачарованный холодной, ясной логикой ее рассказа. Кирпичик за кирпичиком она выстраивала убедительную основу для убедительного заключения. Поразительный был спектакль.

Не успел он мысленно произнести слово «спектакль», как она посмотрела на него, вновь ослепив его взглядом, подобным вспышке. Этот взгляд обещал уничтожить его во что бы то ни стало.

Дэниел ничего не сказал. Он был слишком заинтригован, ему не хотелось ничего предпринимать, а хотелось только наблюдать за нею. Она была великолепна. Неповторимое существо. Он в жизни не встречал никого, похожего на нее.

Она была одета в черное, джемпер крупной вязки облегал восхитительно округлую грудь. Короткая узкая юбка открывала длинные стройные ноги, форму которых соблазнительно подчеркивали черные колготки. Она была высокого роста, как раз ему под стать. Каково было бы сплестись в тесном объятии с женщиной, наделенной таким невероятным запасом внутренней энергии? Пожалуй, это было бы стоящее приключение.

Ему хотелось узнать ее поближе. Всех остальных она сумела провести. Сам Барри не смог бы сделать этого лучше, а он гениально умел выходить из скользких ситуаций. Ее рассказ был абсолютно лишен сексуальной подоплеки. Скандал мог получиться только политический, а он и так давно уже назревал.

Браво, Аннабель Паркер! Она ловко обошла истину, в чем бы эта истина ни заключалась.

Дэниел знал, что она лжет.

Загрузка...