Собственность Хиро

ГЛАВА 13

В ту минуту, когда я подъезжаю к «Большому папочке», у меня в горле застревает комок. Двадцать пять тысяч в моем чертовом кармане. Я веду Офелию в бар, мне нравится тот факт, что моя сперма все еще покрыта коркой на ее бедрах. Должно быть, мне трахают в голову. Она запятнала меня своей вудуистской киской. Так мы называем это, когда брат дурит из-за пизды.

Но черт меня побери, если у нее не самая сладкая киска, которую я когда-либо пробовал. Я знал, что с ней будут проблемы, но не такого сорта. Бог точно знал, что делал, когда создавал ее. Мое самое большое искушение, и я, черт возьми, провалил тест.

— Оставайся здесь, — я сажаю ее задницу на табуретку. — Приглядывай за ней, Кидд. Никто с ней не разговаривает, и она не покидает это место, пока я не вернусь за ней.

— Я понял, чувак.

— Веди себя хорошо, — предупреждаю я Офелию.

Она смотрит на меня. Только я знаю, если я этого захочу, она встанет передо мной на колени. Она может ненавидеть меня, но она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.

Я оставляю ее с перспективой и отправляюсь на поиски "Большого Папочки". Я проверяю часы. Он должен обедать в своем офисе.

Я нахожу его там с дочерью. Непослушная задница Сисси. Избалованная маленькая сучка, которой сходит с рук слишком много дерьма. През следовало отправить ее в школу-интернат после последнего трюка, который она проделала.

Клянусь, у нее в голове какие-то гайки открутились. В прошлый раз, когда я остался с ней наедине, она пыталась засунуть руку мне в штаны. Черт побери, я думал, что мне придется рассказать "Большому Папочке" о ее нелепой заднице. Я был не в настроении слушать ее чушь. Если бы я был извращенным засранцем, как некоторые другие придурки, которые здесь околачиваются, я, возможно, был бы немного более восприимчивым и поддался бы ее ухаживаниям. Хотя это не я. В моих глазах она не более чем избалованная сучка, нуждающаяся в хорошей порке, и я не имею в виду трах. "Большой Папочка" никогда не наказывал ее.

Она будет чертовски дикой. Прямо как Люси, и этим нечем гордиться, учитывая путь, по которому прошла эта сволочь.

— Что это?

Я достаю конверт и бросаю ему на стол.

— Там двадцать пять. Первоначальный взнос по долгу Дэйва.

"Большой Папочка" лукаво улыбается.

— Ты уже трахнул ее, да? — он со смехом качает головой, а Сисси бросает на меня грязный взгляд.

Я знаю, что у нее в голове, что когда-нибудь я возьму ее на роль своей жены. Никогда, черт возьми, этого не произойдет. В конце концов, ее влюбленность угаснет. Она найдет мужчину, который будет соответствовать ее обычаям принцессы. Это никогда не буду я. Во-первых, она слишком молода для меня и не в моем вкусе.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — говорит През. — Твоя хорошенькая кошечка перестанет тебе нравиться, когда ты убьешь ее папочку.

— Будь моей проблемой, не так ли? Как эта сделка, которая идет наперекосяк.

— Однажды позволю этому ускользнуть. Предупреждал тебя насчет Дэйва. В следующий раз ты, черт возьми, послушаешься.

— Верно, — бормочу я. — Позже.

— Церковь завтра.

— Вторую половину ты получишь завтра, когда откроется банк.

— Так вот это, да?

Я киваю и засовываю сигарету между губ. Сисси вскакивает и предлагает мне прикурить. Она чертовски откровенно делает это прямо перед ним, и "Большой Папочка" делает вид, что не замечает, что ей не хотелось бы ничего больше, чем пойти по стопам Люси и оседлать мой член. Портит ее насквозь. Брат всегда получает то, что хочет, кроме меня. Она может желать в одной руке и срать в другой. Я резко затягиваюсь и скатываюсь по лестнице. Сисси продолжает идти со мной, как чертов сталкер.

— Итак, эта девчонка теперь твоя женщина?

— Не твое дело.

— Она для тебя не слишком молода, а я?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом.

— Говорил тебе раньше, и это будет последний раз, когда мы ведем этот разговор. Я думаю о тебе как о ребенке. Избалованное маленькое отродье, нуждающееся в порке. Но я никогда не возьмусь за эту задачу. Лучшее, что твой, старик, мог для тебя сделать, это отправить тебя в чертов женский монастырь.

— Ты хоть знаешь, сколько ей лет?

— Этот разговор окончен.

Мой сотовый вибрирует. Я смахиваю, чтобы принять звонок от Тирана. Я ухожу от Сисси, чтобы ответить на звонок наедине.

— Ублюдок не появился. Мы продолжим поиски.

— Я буду давить на Офелию сильнее, — я заканчиваю разговор и возвращаюсь в бар, где оставил своего маленького голубя, докурив сигарету.

Я нахожу ее сидящей за столом с Сисси. Незрелая сука, вероятно, забивает себе голову кучей ерунды, на которую ни у кого нет времени.

— Просто береги свою спину, вот и все, что я говорю, — Сисси смотрит на меня.

— Игнорируй ее. У нее понос изо рта. Нам нужно поговорить, — я хватаю Офелию за руку и не даю ей возможности отругать меня по этому поводу.

Место, куда я раньше отвел Офелию, было тайником. В основном я использую его, когда мне нужно отдохнуть от той ерунды, которая связана с должностью вице-президента клуба. В других случаях он служит хранилищем, когда мне нужно посидеть за грузом. Иногда я думаю о том, чтобы переехать туда навсегда, чтобы избежать этой ерунды. Чертовы Сисси и Люси и их драма.

Я тороплю ее обратно мимо бассейна к себе домой.

Я запираю за собой дверь и провожу ладонью по затылку.

Офелия садиться на край кровати.

— Сейчас самое время начать говорить. У твоего отца есть женщина, которую он держит? Есть ли друзья, к которым он мог бы пойти?

— То, что мы трахались, не означает, что я вдруг стану тебе доверять.

— Я не знаю, какую чушь тебе накормила Сисси, но у нее есть свои мотивы, что бы она ни сказала. Она влюблена в меня. Думает, что однажды я займу место ее отца во главе клуба, а она будет рядом со мной. У меня нет никакого намерения когда-либо смотреть на нее как на что-то большее, чем избалованная сучка. Теперь это чек, который ты можешь обналичить.

— Кого ты трахаешь или нет, меня не касается. Как только это будет сделано, я отправлюсь в путь.

— Думаешь, это так просто? Что ты можешь войти в этот мир и уйти, когда захочешь? Это не работает таким образом. Двадцать пять тысяч, которые я только что отдал в качестве залога по долгу твоего отца, делают тебя моей. Теперь ты принадлежишь мне, голубка. Думаю, ты можешь назвать меня тем, кто предложит самую высокую цену.

— Тогда я отработаю это, или, если ты позволишь мне найти моего отца, я заставлю его вернуть то, что он потерял или ты думаешь, что он украл у тебя.

— Ты хоть на секунду веришь, что он потерял трейлер с нашими наркотиками, ты ошибаешься. Так не работает. Пятьдесят тысяч — это как раз то, что твоему старику заплатили за то, чтобы он водил грузовик. Он вел грузовик стоимостью три миллиона долларов. Так что, детка, нет. Людям, владеющим этой партией, плевать на пятьдесят тысяч. Теперь оно наступает? То, что ты моя, это чертовски добро. Как ты думаешь, что они сделают, когда узнают его имя от "Большого Папочки"? Тебе лучше молиться, чтобы я нашел его первым. Тебе лучше молиться, чтобы моей заплатки хватило, чтобы спасти твою и мою жизнь, потому что, если я не получу эту посылку, "Большой Папочка" будет наименьшей из наших гребаных проблем.

— Что ты имеешь в виду? Я думала, "Большой Папочка" был для тебя чем-то вроде босса или что-то в этом роде?

— Подсказка, Офелия. Мы продаем наркотики для картеля.

— Боже мой. Ебена мать.

— Иди сюда.

Она качает головой.

— И ты не подумал сказать мне об этом раньше?

— Думал, ты сломаешься, прежде чем дерьмо зайдет так далеко.

— Итак, там, в Legends или где-то еще. Это было на самом деле, или ты думал, что, трахнув меня, я влюблюсь в тебя и скажу тебе все, что ты хочешь знать?

— Не люблю повторяться. Иди сюда.

Она чертовски слушает. Я обнимаю ее, удерживая ее взгляд.

— Послушай меня. Трахать тебя не составило труда. То, что я ем тебя и трахаю, было настоящим. Я не заставлял тебя участвовать. Мы в этом вместе, да?

Она кивает.

— Итак, ты готова поговорить?

— Я знаю, где он может быть. Есть официантка, на которую он положил глаз. Если я скажу тебе, мне нужно твое слово, что ты не убьешь его.

— Детка. Ходят слухи… на кону не только наши задницы. Если он отдаст деньги и приведет меня к трейлеру, я посмотрю, что можно сделать.

— Хорошо. Ее зовут Лесли. Я не знаю, где она живет, но она работает в закусочной рядом с заправкой, на которой он обычно заправляется перед тем, как уехать из города на работу.

Я набираю Тиран и повторяю то, что она мне сказала. Он позвонит мне, как только поймает этого ублюдка. Я знаю, что обещал Офелии, но она должна понять, что мы имеем дело не с мужчинами, которым плевать на каждого из нас. Никому, кроме меня, нет дела до того, что происходит с моим голубем.

— Что теперь?

— Теперь мы ждем. Поставка не ожидается еще несколько дней.

— Тогда откуда ты узнал, что мой отец тебя трахнул?

— Не стоит рассказывать тебе о клубных делах, но, поскольку ты запуталась в сети, ты заслуживаешь знать. Всякий раз, когда приходит груз, клуб сопровождает его, чтобы обеспечить охрану и обеспечить бесперебойную доставку. Обычно Уикед справляется с дерьмом, но парень, которого он обычно называет чертовым, сломал ногу, и нам срочно нужен был водитель. Я вмешался. Думал, что могу рассчитывать на твоего отца. Я использовал его раньше. На этот раз все было по-другому. Он бросил моих ребят. Не думал, что он настолько глуп, чтобы появиться дома, но кто-то его заметил, и мы появились у тебя. Остальное ты знаешь.

— Почему он такой глупый?

— Надеялся, что ты мне скажешь.

— Я ничего не знаю.

— Сомневаюсь в этом.

— Картель, — шепчет она, повторяя то, что я ей уже сказал. Я сижу рядом с ней на кровати и целую ее соблазнительные губы, чтобы отвлечь ее, но в основном себя.

Офелия мягкая и теплая под моими прикосновениями. Она великолепна. Любой мужчина был бы счастлив быть с ней. Меня убивает мысль о том, что, когда все это закончится, мне придется отпустить ее.

Я не могу держать ее рядом. Эта опасная жизнь не для нее. Она заслуживает лучшего.

— Не волнуйся. Здесь ты в безопасности.

— Что произойдет, когда они узнают его имя от "Большого Папочки"?

— Этого не произойдет. Мы найдем его. Тогда мы разберемся со всем остальным.

— И как только ты это сделаешь, ты не причинишь ему вреда, верно?

— Нет, пока он не откажется от наркотиков и грузовика.

— Ты обещаешь?

— Я не полный бессердечный ублюдок, детка.

— У тебя есть счеты, которые нужно свести. Он, вероятно, не знал, во что ввязался. Он просто тупой пьяница в свой лучший день.

Моя девочка на грани потери рассудка. Ее глаза дикие, дыхание прерывистое, а пальцы впиваются в мою кожу. Черт, если это не вызывает у меня желания погрузиться глубоко в нее. Когда я поднимаю голову, она смотрит на мои губы.

— Не надо, — предупреждаю я ее. — Не ищи ему оправданий.

— Он все еще мой отец. Я не хочу, чтобы он умер.

— Да, дорогая. Я знаю, — я держу ее крепче.

Горькая правда в том, что мне было плевать на то, что я в постели с картелем, кроме как выбраться из него. Я буду рад выйти из игры с наркотиками. Это становится слишком сложным и опасным. Этот клуб должен зарабатывать собственные деньги. Заключать свои собственные сделки. Те, которые не запятнаны кровью жертв картеля.

— Как это работает? Эта посылка.

— Иногда мы забираем грузы из Мексики, но никогда не занимаемся этим исключительно самостоятельно. Вот почему мы платим таким людям, как твой отец, за то, чтобы они водили наши грузовики.

— Значит, такие люди, как мой отец, берут на себя ответственность, если их поймают или что-то пойдет не так?

— Ага.

— Так ты его подставил?

— Это не так, и ему платили приличную сумму денег.

— И тебя это устраивает? Мужчины, отчаянно нуждающиеся в деньгах, жаждущие любой кости, которую вы им бросите, даже если это означает пожизненное заключение.

— Нет. Большинство мужчин нехорошие люди, Офелия. Твой отец не чертовски святой. Что я точно знаю, так это то, что я не хочу иметь дела ни с кем из них.

— Тогда зачем это делать?

— Почему кто-то что-то делает? Деньги. Корень всех зол.

— Что произойдет, если ты вернешь его?

— Если твой отец сдаст груз, я верну его владельцам. Клуб получит свою долю, и все выиграют.

— Я имею в виду, что происходит между мной и тобой? Когда все это закончится, что останется с нами?

— Где ты хочешь, чтобы он оставил нас?

— Я не знаю. Ты меня пугаешь. Мне страшно быть с тобой, но я не уверена, что хочу, чтобы все это закончилось.

— Чего ты хочешь прямо сейчас?

— Забыть, что я — это я, а ты — это ты. Делать вид, что у нас нет всех этих проблем. Что никакой угрозы нет. Эти злые люди не придут за мной.

— Я один из тех плохих людей.

— Возможно, но я думаю, что в тебе есть и хорошее.

Ее рот встречается с моим, и на этот раз мы двигаемся мягче, даже медленнее.

Это очень похоже на занятие любовью, как будто я умею делать что-то еще, кроме траха.

Через час мне снова звонит Тиран.

— Мы столкнулись с проблемой.

Я смотрю на спящую Офелию, лежащую в моей постели обнаженную и тщательно оттраханную.

— Расскажи мне об этом.

— Кто-то действительно не хочет, чтобы мы нашли этот груз. Нашел Дэйва и его женщину, изрезанных, как чертовы рождественские ветчины.

— Картель?

— Ты думаешь, они пошли бы на такие неприятности, чтобы украсть свой собственный груз?

— Ты думаешь, что это Развратные Грешники вторгаются на нашу территорию?

— Похоже, это их дело рук, — стук. Стук. — Вытащи свой член из своей женщины. Церковь в десять, — кричит Тормент, стуча во все двери, чтобы предупредить братьев.

— Считай, что ты сначала позвонил Презу.

— Мне пришлось. Были заказы.

— До скорой встречи, — я завершаю звонок. Что бы еще ни было сказано, я выслушаю это вместе со всеми в церкви.

Проведя пальцем по опухшим губам Офелии, я улыбаюсь посреди разверзшегося ада. Потом я вспоминаю, что мне придется рассказать ей о ее отце. Поверит ли она, что мой клуб этого не делал?

— Детка. У меня назначена встреча, но я вернусь, как только смогу, — я целую ее, и мой член дергается от волнения, готовый воссоединиться с ее киской.

Она почти не шевелится. Я измотал ей задницу.

— Я вернусь, — повторяю я. — Если тебе нужно будет что-то, то я поручу Кидду об этом позаботиться.

Кажется, она понимающе кивает.

Я поднимаю джинсы с пола и бросаю последний взгляд на женщину в моей постели, ненавидя то, что именно я разобью ей сердце, когда сообщу новости о ее старике.