Сочинения в двух томах. Том 1

Комментарии

Помимо основных своих произведений, изданных при жизни, — «Рассуждение о методе» вместе с «Диоптрикой», «Метеорами» я «Геометрией» (1637); «Размышления о первой философии» (1641, 1642, 1650 — издания на латинском языке, 1647 — французский перевод); «Первоначала философии» (1644, 1650; авторизованный французский перевод — 1647); «Страсти души» (1649) — и трех полемических произведений — «Послание отцу Дине» (1642), «Послание Гисберту Воэцию» (1643), «Замечания на некую программу…» (1648) — Декарт оставил весьма значительное рукописное наследие: неоконченные произведения (например, «Правила для руководства ума»), наброски к ним и большую переписку. Далеко не все эти рукописи были при нем в день его смерти. Некоторые из них Декарт, уезжая в Стокгольм, оставил в шкатулке, которую поручил лейденскому медику Корнелиусу ван Хогеланду. В дальнейшем многие из них были утеряны. Но более важные рукописи философ взял с собой (в их числе — сокращенный вариант «Трактата о свете», «Описание человеческого тела. Трактат об образовании животного», «Правила для руководства ума», дневник за 1619–1621 гг. с записанными в нем первыми научными результатами, развернутыми впоследствии в трех приложениях к «Рассуждению о методе»). После его смерти они были описаны П. Шаню (1601–1662), французским посланником в Стокгольме и близким другом Декарта, убедившим его принять предложение королевы Христины. Эти ценнейшие рукописи были отправлены Шаню в Париж, но здесь, на Сене, произошло несчастье: сундук с рукописями упал в воду и три дня пробыл в ней. После того как рукописи были извлечены из воды и высушены, они в большом беспорядке были переданы адресату — Клоду Клерселье, ближайшему другу Декарта. Клерселье и другие друзья Декарта приложили много усилий к изданию неопубликованных произведений и к переизданию публиковавшихся им самим. Так, уже в 1650 г. было издано его самое раннее сочинение, посвященное теории музыки, — «Компендий музыки». В 60—70-х гг. Клерселье издал некоторые из тех произведений, которые дошли до него из Стокгольма. Он же первым стал издавать письма Декарта. Многие из них оказались у частных лиц, их поиски и публикации (как и некоторых других материалов) продолжались и в XVIII–XX вв. В 1670–1683 гг. вышло 8-томное издание Полного собрания сочинений Декарта, а в 1692–1704 гг. — 9-томное. Затем в Париже в 1724–1729 гг. вышло 13-томное издание, однако подлинно новых материалов по сравнению с предшествующими изданиями здесь фактически не было. В следующем веке французский философ Виктор Кузен осуществил издание произведений Декарта в 11-ти томах: Oeuvres completes de Descartes. Paris, 1824–1826 (латинские произведения даны здесь во французских переводах). Хотя в течение почти всего XIX в. это издание являлось основным в исследованиях картезианства, ему было далеко до полноты. Продолжались поиски других материалов и писем. Очень важными оказались находки французского исследователя А. Фуше де Карейля, опубликованные им в 1859 г. (в их числе были и самые ранние произведения философа): Oeuvres inedites de Descartes precedees d'une introduction sur la methode par m. le c-te Foucher de Careil. Paris, 1859.

Итоговое издание (в 12-ти томах ин-кварто) было предпринято в связи с 300-летием со дня рождения Декарта в 1896 г. (в последнем томе помещена биография мыслителя): Oeuvres de Descartes publiees par Charles Adam et Paul Tannery sous les auspices du ministere de l'instruction publique. Paris, 1897–1913. Некоторые дополнения к нему содержит 8-томное издание переписки Декарта: Correspondence publiee avec une introduction et des notes par Ch. Adam et P. Milhaud. T. 1–8. Paris, 1936–1963.

В 60—70-х гг. издание Ш. Адана и П. Таннери было перепечатано: Oeuvres de Descartes publiees par Ch. Adam et P. Tannery Reedition. Nouvelle presentation, en coedition avec le centre national de la recherche scientifique. T. I–XI. Paris, 1969–1974. Здесь сохранено то же содержание томов и та же пагинация, что и в издании 1897–1913 гг. В конце каждого тома помещены «Новые дополнения», которые состоят главным образом из писем Декарта и к Декарту, отсутствовавших в первом издании Адана — Таннери. Письма эти заимствованы из упомянутой выше «Переписки» и некоторых других изданий. Перевод всех вошедших в настоящее издание произведений сделан по изданию Адана — Таннери (но некоторые письма — по «Переписке»). Они расположены хронологически (хотя в ряде случаев эту хронологию невозможно определить точно). «Размышления о первой философии» (1641) вместе с «Возражениями» на них различных философов и теологов и «Ответами» Декарта на эти «Возражения» по техническим причинам перенесены во 2-й том.

Примечания к «Правилам для руководства ума» написаны М. А. Гарнцевым, ко всем остальным произведениям — В. В. Соколовым (в примечаниях к «Частным мыслям» и письмам использованы материалы Я. А. Ляткера). В дальнейших ссылках основное издание Адана — Таннери обозначается Oeuvres, затем римская цифра указывает том (если том в двух частях, арабская цифра в скобках — часть) и арабская — страницу. 8-томная «Переписка», изданная Ш. Аданом и П. Мийо, обозначается Correspondance, и ссылки на нее даются по тому же принципу.

Во французских словах, при необходимости приводимых в скобках в тексте переводов, сохранены орфографические особенности оригинала. Угловые скобки принадлежат издателям Oeuvres и Correspondance.

Правила для руководства ума^*

Regulae ad directionem ingenii

Этот незаконченный трактат — самое объемистое из ранних сочинений Декарта. Декарт планировал написать три книги, по 12 правил в каждой (см. с. 126 наст. тома), однако он написал лишь 21 правило, причем три последних только озаглавлены. Но и написанные им правила, как видно, не были готовы к печати, о чем свидетельствуют пропуски в тексте и некоторые небрежности в стиле. Вопрос о времени создания «Правил для руководства ума» остается дискуссионным. По-видимому, последняя редакция «Правил», благодаря которой они обрели теперешний вид, относится к последним месяцам 1628 г. и, возможно, к самому началу 1629 г., т. е. ко времени до и после переезда Декарта в Голландию. (Этот переезд состоялся, если верить И. Бекману, в октябре 1628 г. Как писал Бекман в своем дневнике, Декарт навестил его в Дордрехте 8 октября 1628 г. (Journal tenu par Isaac Beeckman de 1604 a 1634/Publie avec une introduction et des notes par C. de Waard. T. 3. La Haye, 1945. P. 94); причем в разговорах Декарта с Бекманом были непосредственно затронуты темы, обсуждавшиеся и в «Правилах для руководства ума», в частности в XIII, XIV и XV правилах (Ibid. P. 94–98).) Вместе с тем, поскольку Декарт вполне мог использовать свои записки гораздо более раннего времени, есть основания считать, что подготовительный период занял несколько лет, а быть может, и почти десятилетие, начиная с 1619 г.

В становлении текста «Правил» отразились перипетии философской эволюции раннего Декарта. Не случайно в тексте нередки скрытые и даже явные противоречия, а в ряде мест довольно заметны следы самокритики. При этом самостоятельная философская позиция вырабатывалась в «Правилах» чаще всего в ходе более или менее открытой, хотя и не исключавшей концептуальных заимствований, полемики с Аристотелем и некоторыми из его схоластических комментаторов, в том числе с представителями второй схоластики Франсиско де Толедо (1532–1596) и Франсиско Суаресом (1548–1617), труды которых изучались в иезуитской коллегии Ла-Флеш. По-видимому, Декарт не был вполне удовлетворен содержанием и формой «Правил», и впоследствии он постарался «утаить» от публики этот, как ему стало казаться, черновой набросок своей философской системы, тем более что многие ее положения излагались в поздних работах, по мнению Декарта, более внятно и последовательно, к тому же без излишней полемической суетливости. Как бы то ни было, Декарт ни словом не обмолвился о «Правилах» ни в одном из своих сочинений и писем.

В описи бумаг Декарта, составленной в Стокгольме 14 февраля 1650 г. — через три дня после смерти философа, под буквой F значились «девять сшитых вместе тетрадей, содержащих часть трактата о полезных и ясных правилах для руководства ума в разыскании истины» (Oeuvres X 9). Хотя К. Клерселье в последующие годы издал три тома писем и некоторые другие работы Декарта, рукопись «Правил для руководства ума», названная биографом Декарта А. Байе наиболее значительной из оказавшихся у Клерселье рукописей (Baillet A. La vie de Monsieur Des-Cartes. Т. 2. Paris, 1691. P. 404), так и не была опубликована. Тем не менее этот автограф стал известен целому ряду лиц, в том числе Арно и Николю, использовавшим его при подготовке второго издания «Логики, или Искусства мыслить», а также Лейбницу и Чирнгаузу, посетившим Клерселье в Париже и во время визита ознакомившимся с рукописями Декарта. После смерти Клерселье в 1684 г. труды по изданию еще не опубликованных произведений Декарта взял на себя Ж. Б. Легран (именно он предоставил в распоряжение Байе оригинал «Правил»), однако по стечению обстоятельств Легран ее смог осуществить все задуманное. После смерти Леграна в 1704 г. рукописи Декарта перешли к Мармьону, но и тот вскоре умер, не успев реализовать свои издательские планы. Рукописи Декарта были возвращены матери Леграна. После этого «французский» след оригинала «Правил» окончательно теряется.

В Голландии судьба «Правил для руководства ума» сложилась более удачно. Полное собрание трудов Декарта на голландском языке публиковалось амстердамским издателем Я. Риувертсом начиная с 1656 г. В 1684 г. в III томе переписки был напечатан голландский перевод «Правил», выполненный Я. Глаземакером. В Амстердаме же в 1701 г. в числе сочинений Декарта, вошедших в «Opuscula posthuma», был впервые опубликован латинский текст «Правил». Незадолго до 1859 г. А. Фуше де Карейль обнаружил в Королевской публичной библиотеке Ганновера копию «Правил», в свое время приобретенную Лейбницем у амстердамского врача Шулера и собственноручно исправленную Лейбницем. Эта копия несколько отличалась от не дошедшей до нас копии, воспроизведенной в амстердамском издании 1701 г. Поскольку же манускрипт «Правил», использованный Глаземакером для перевода (также не сохранившийся), содержал ряд отличий и от ганноверской рукописи, и от амстердамского издания 1701 г., допустимо говорить по меньшей мере о трех различных копиях «голландского происхождения», об отношении которых к оригиналу «Правил» можно лишь строить гипотезы.

В издании «Правил», подготовленном Ш. Аданом и вошедшем в X том юбилейного Собрания сочинений Декарта, ганноверская копия принимается во внимание, однако в большинстве спорных случаев предпочтение отдается амстердамскому изданию 1701 г., голландский же перевод 1684 г., о существовании которого Адан, конечно, знал, не использован вовсе. В критическом издании «Правил», осуществленном в 1966 г. Дж. Крапулли и содержащем наряду с латинским текстом голландский перевод 1684 г. (Descartes R. Regulae ad directionem ingenii/Texte critique etabli par G. Grapulli avec la version hollandaise du XVII-eme siecle. La Haye, 1966), предпочтение отдается ганноверской копии, при выборе же вариантов учитывается перевод Глаземакера; привлекаются и дополнительные свидетельства, почерпнутые из таких источников, как дневник И. Бекмана, «Жизнь господина Декарта»

A. Байе, «Комментарий, или замечания, к методу Р. Декарта» Н. Пуассона (Poisson N. Commentaire ou Remarques sur la Methode de Rene Descartes. Vandosme, 1670), второе издание «Логики Пор-Рояля» и др. Первый полный перевод «Правил» на русский язык был выполнен

B. И. Пиковым и вышел в свет в 1936 г. Настоящий перевод сделан М. А. Гарнцевым по изд.: Oeuvres X 359–469. Использованы также издания текста, осуществленные Дж. Крапулли, а затем Г. Шпринг-майером (Descartes R. Regulae ad directionem ingenii. Regeln zur Ausrichtung der Erkenntniskraft/Kritisch rediviert, iibersetzt und heraus-gegeben von H. Springmeyer, L. Gabe, H. G. Zekl. Hamburg, 1973), и комментированный французский перевод Ж. Л. Марьона (Descartes R. Regies utiles et claires pour la direction de l'esprit en la recherche de la verite/Traduction selon le lexique cartesien, et annotation conceptuelle par J.-L. Marion avec des notes mathematiques de P. Costabel. La Haye, 1977).

(1) Вероятно, это высказывание Декарта полемически заострено против сентенции Монтеня: «Правильно делают, что ставят человеческому уму самые тесные пределы» (Монтень М. Опыты. Кн. I–II. М., 1979. C. 492).

(2) Принимается вариант «intuitus scilicet et deductio», избранный Крапулли и Шпрингмайером. Адан оставляет «загадочную» фразу в том виде, в каком она напечатана в амстердамском издании 1701 г.: «intuitus scilicet et inductio». В ганноверской копии слова «et inductio» зачеркнуты, затем восстановлены; и только в голландском переводе Глаземакера значится: «en d'afleiding», а на полях — «Deductio». Таким образом, в голландской версии «Правил» содержится текстуальное подтверждение варианта, который принимался большинством переводчиков и комментаторов, «по смыслу» заменявших в данном случае слово «индукция» словом «дедукция». Примечательно, что выражения типа «интуиция и дедукция» в «Правилах» нередки (см., напр., с. 123 наст, тома), термин же «индукция» встречается всего четыре раза, причем три раза в словосочетании «энумерация, или индукция». Вместе с тем следует иметь в виду, что дедукция и индукция являются у Декарта взаимосвязанными разновидностями логического заключения (illatio), и, когда дедукция «сложна и темна», ей дается «название энумерации, или индукции» (см. с. 111 наст, тома).

(3) Определяя интуицию как несомненное понимание ума, несводимое к свидетельству чувств или к суждению воображения, Декарт тем самым проводил четкое различие между интеллектуальным познанием и познанием, приобретаемым благодаря чувствам и воображению. Примеры последовательного различения такого рода изредка встречались и в «школьной» философии (так, отделяя интеллектуальное познание субстанции от чувственного или квазичувственного познания ее акциденций, Франсиско Суарес писал: «Хотя мы признаем (что довольно спорно), что мыслительная способность иногда образует понятие единичной субстанции как таковой, тем не менее невероятно, что оно является первоначальным понятием, образованным в силу впечатления чувств или фантазии» (Suarez F. Metaphysicae disputationes. Disp. 38. Sect. 2. N. 10. Т. 2. Moguntiae, 1600. P. 348)).

(4) Утверждение Декарта о том, что он употребляет термин интуиция в значении, отличном от общепринятого, не было голословным. Действительно, подход Декарта к проблеме интуиции заметно отличался от подходов, выработанных схоластиками, а) Для поздней схоластики, в которой этой проблеме уделялось беспрецедентное внимание, стала типичной расширительная трактовка термина «интуиция», обычно затруднявшая четкре различение чувственной и интеллектуальной интуиции (так, по словам Жана из Мирекура (ум. после 1347), «любая интуиция есть какой-то опыт» (Giovanni di Mirecourt. Questioni inedite sulla conoscenza/A cura di A. Franzinelli//Rivista critica di storia della filosofia. 1958. An. 13. P. 430), а по сходному определению Жана Жерсона (ум. 1429), интуитивное познание в широком смысле есть «то же самое, что опыт или опытное восприятие» (Gerson J. Collectorium super Magnificat. Tract. V. Pars 2//Idem. Oeuvres completes/Ed, par Glorieux. Vol. 8. Paris, 1971. P. 255)). Декарт же подразумевал под интуицией ума не опыт вообще, а лишь достоверный интеллектуальный опыт; при этом, считая излишними позднесхоластические дистинкции между особой (specialis) и естественной (naturalis) достоверностью, Декарт склонялся к унитарному пониманию достоверности, предполагавшему отрицание ее градаций, б) Отличая интуитивное познание от абстрагированного, многие схоластики (в том числе Дуне Скот и его последователи) полагали, что посредством интуиции может быть постигнута экзистенциальная, а не сущностная определенность объекта (по словам Дунса Скота, «интуитивное познание есть познание объекта, поскольку объект присутствует в актуальном существовании» (Ioannes Duns Scotus. Ordinatio I. Dist. 2. Pars 2. Q. 4//Idem. Opera omnia. T. 2. Civitas Vaticana, 1950. P. 352, 8–9)). И по мнению Уильяма Оккама, интуитивное познание, будучи «весьма неполным и смутным» (Guillelmus de Ockham. Scriptum in librum primum Sententiarum, Ordinatio I. Prologus. Q. I/Ed. G. Gal et S. Brown///dem. Opera philosophica et theologica. Vol. 1. St. Bonaventure, New York, 1967. P. 33, 9), позволяет судить о существовании или несуществовании познаваемой вещи, но не о ее сущности. Согласно же Декарту, интуитивное познание предполагает не только констатацию наличия и существования познаваемой вещи, но и ясное и отчетливое постижение ее сущности, что обусловливается неразрывной взаимосвязью акта интуиции и ее объекта (не случайно Декарта мало беспокоила волновавшая оккамистов проблема интуитивного познания несуществующих объектов). в) Выделяя наряду с совершенным интуитивным познанием «налично существующих» объектов несовершенное интуитивное познание еще или уже не существующих вещей, включающее в себя предвидение будущего и в особенности воспоминание прошлого, Дунc Скот, Оккам и их последователи допускали, что интуитивным познанием — совершенным и несовершенным — охватываются все три модуса времени. Согласно же Декарту, интуитивное познание, будучи направленным только на настоящее, не может быть несовершенным.

(5) Если в качестве основных компонентов системы научного знания традиционно допускались интуитивно познаваемые умом первоначала (см., напр., Аристотель. Вторая аналитика II 19, 100 b 12; Никомахова этика VI 6, 1141 а 7–8) и дедуктивно выводимые «отдаленные» следствия, то Декарт выделял наряду с ними особую сферу научных положений, постигаемых «то посредством интуиции, то посредством дедукции». Ведь, хотя Декарт неоднократно подчеркивал необходимость четкого различения интуиции и дедукции, в «Правилах» явно прослеживается тенденция к систематическому сближению интуитивного и дедуктивного, т. е. дискурсивного, познания.

(6) Декарт, по всей видимости, еще в коллегии Ла-Флеш имел возможность ознакомиться с «Собранием» Паппа в латинском переводе Коммандино (Pappi Alexandrini Mathematicae collectiones a Federico Commandino Urbinate in latinum conversae, et commentariis illustratae. Pisauri, 1588) и с «Арифметикой» Диофанта в латинском переводе Ксиландера (Diophanti Alexandrini Rerum Arithmeticarum Libri sex… Item Liber De Numeris Polygonis seu Multiangulis… a Guil. Xylandro Augustano incredibili labore latine redditum, et commentariis explanatum. Basileae, 1575). Книги этих александрийских математиков III в. н. э. не только давали Декарту еще один повод для размышлений о «всеобщей математике», но и предоставляли обширный материал, имевший непосредственное отношение к ряду интересовавших Декарта математических проблем. Так, в сочинении Паппа помимо прочего было детально разработано понятие анализа (это обстоятельство стоит отметить, учитывая заверения Декарта в том, что в ученические годы он не изучал «Введение в аналитическое искусство» (1591) Ф. Виета), была изложена теория исчисления средних пропорциональных и сформулирована так называемая задача Паппа, заключающаяся в определении геометрического места к данным прямым (ее решению Декарт посвятил вторую книгу «Геометрии»). В «Арифметике» же Диофанта не только были поставлены теоретико-числовые задачи, которые вызвали живой интерес Декарта, Ферма и других видных математиков XVII в., но и, например, рассматривалась обсуждаемая в «Правилах для руководства ума» проблема сведения неопределенных уравнений высоких степеней к уравнениям первой или второй степени.

(7) Примечательно, что часть текста, начиная со слов Когда я впервые направил ум на математические дисциплины… (см. с. 88 наст, тома) и до конца «Правила IV», помещена в конце ганноверской копии (Шпрингмайер также выносит эту часть в приложение к основному тексту «Правил»). И именно в ней часто употребляется словосочетание всеобщая математика (Mathesis universalis), отсутствующее в первых четырех абзацах «Правила IV», в которых ключевым является слово «метод». Это дало одному из комментаторов основания для спорного вывода о том, что вторая часть данного «Правила» была написана Декартом раньше, чем первая, возможно, «между серединой октября и началом ноября 1619 г.» (Weber J. P. La constitution du texte des Regulae. Paris, 1964. P. 17). Проблема «метаматематики» начала волновать Декарта довольно рано, и вряд ли это было лишь кратковременным увлечением. Так, в письме к И. Бекману от 26 марта 1619 г. Декарт заявляет: «Я стремлюсь изложить не «Краткое искусство» Луллия, а совершенно новую науку, благодаря которой можно было бы в общем виде разрешить все вопросы, какие могут быть поставлены относительно любого рода величины, как непрерывной, так и прерывной» (Oeuvres X 156–157). По всей видимости, концепция «всеобщей математики» сыграла важную роль в разработке Декартом его общефилософской методологии. Идея «всеобщей математики», лежащей в основе всех математических наук, восходит к Аристотелю («Метафизика» VI 1, 1026 а 25–27; XI 7, 1064 b 8–9). Эта идея получила развитие в трудах Евклида, Ямвлиха, Прокла и др. (причем следует особо отметить значение комментария Прокла к первой книге евклидовых «Начал»), однако впоследствии интерес к ней ослабел. Он возродился лишь в XVI в., что не в последнюю очередь было связано с изданием в 1533 г. греческого текста «Комментария» Прокла, а затем и его латинского перевода (1560). Ученые XVI — нач. XVII в., занимавшиеся проблемой «метаматематики» (А. Пикколомини, К. Дасипо-дий, Б. Перейра, И. Г. Альштед и др.), так или иначе учитывали частые высказывания Прокла о «единой и всеобщей математике, заключающей в себе более простым образом начала всех отдельных наук» (Proclus Diadochus. In primum Euclidis Elementorum librum commentarii/Ex recognitione G. Friedlein. Lipsiae, 1873. P. 44, 2–4). Например, Конрад Дасиподий в «Protheoria mathematica» (1593) писал: «Прокл определяет всеобщую математику (universalem mathematicam) такими словами: существует, говорит он, некая всеобщая математическая наука, которая охватывает сразу все математические науки и которая, будучи первейшей из всех, с полным основанием превосходит прочие дисциплины и дает им свои начала» (цит. по: Crapulli G. Mathesis Universalis: Genesi di un'idea nel XVI secolo. Roma, 1969. P. 200). Само же название «mathesis universalis» употреблял бельгийский математик Адриан ван Ромен (1561–1615). В 7-й главе его сочинения «Apologia pro Archimede» (1597) «излагается идея некоей всеобщей математики (universalis matheseos), которую мы назовем первой математикой» (цит. по: Crapulli G. Op. cit. P. 213). Таким образом, у Декарта имелись достаточные основания для того, чтобы охарактеризовать название всеобщая математика как вновь вошедшее в употребление.

(8) В отличие от Аристотеля, называвшего наведение «восхождением от единичного к общему» («Топика» I 12, 105 а 13–14), Декарт не считал познание общего искомым результатом индуктивного заключения и рассматривал энумерацию, или индукцию, прежде всего как эффективный способ упорядочения и классификации исследуемых положений.

(9) Общее чувство (sensus communis) понимается Декартом как «часть тела», или место, в котором сходятся различные восприятия внешних чувств; причем в «Правилах» неоднократно отмечается пассивность чувственности в целом и общего чувства в частности. Понимание Декартом общего чувства заметно отличается как от аристотелевской концепции общего чувства, так и от ее схоластических интерпретаций. Согласно Аристотелю, общее чувство обрабатывает и «суммирует» восприятия, получаемые им от внешних чувств, познает общие чувственно воспринимаемые свойства (движение, покой, фигуру, величину и число), посредством выявления полезного и вредного, доброго и злого указывает, к чему надо стремиться и чего избегать, и, наконец, является восприятием восприятия. При этом Аристотель недвусмысленно отличает общее чувство (см. «О частях животных» IV 10, 686 а 31–32; «О душе» III 1, 425 а 27; «De memoria et reminiscentia» (О памяти и воспоминании) 1, 450 а 10–11) от его органа, или общего чувствилища, локализуемого в сердце (см., напр., «De juventute et senectute» (О молодости и старости) 1, 467 b 28–29; 3, 469 а 10–12). Все эти установки Стагирита оказали несомненное влияние и на теорию внутреннего чувства, разработанную Августином. Не случайно, подчеркивая функциональное единство интеллектуализированного внутреннего чувства, многие схоластики сближали эту теорию Августина с аристотелевской концепцией общего чувства (по словам августинианца XIII в. Роджера Марстона, общее чувство «Августин называет внутренним чувством» (Marston R. Quaestiones disputatae de aniraa. Q. 7//Bibliotheca franciscana scholastica medii aevi. T. 7. Ad Claras Aquas, 1932. P. 375)). Даже Фоме Аквинскому, обычно предпочитавшему аверроистскую классификацию внутренних чувств, подчас не была чужда унитарная интеллектуалистическая трактовка общего, или внутреннего, чувства, «при посредстве которого мы судим об отдельном чувстве» (Thomas Aquinas. Summa theologiae II. II. Q. 49. A. 2 ad 3//Idem. Opera omnia. Vol. 8. Romae, 1895. P. 368). В противоположность характерной для Аристотеля, Августина и многих схоластиков интеллектуалистической трактовке общего, или внутреннего, чувства Декарт предложил чисто «физиологическое» объяснение функционирования этого чувства. Он не проводил явного различия между общим чувством и общим чувствилищем и потому не мог рассматривать общее чувство как восприятие восприятия. В отличие от схоластиков, считавших, что синтезирующая функция общего чувства во многом обусловливает единство самосознания эмпирического я, автор «Правил», противопоставляя непространственное интеллектуальное познание как бы «опространствленному» чувственному познанию, сводил эту функцию лишь к «механическому» совмещению различных фигур, не затрагивающему духовной первоосновы субъекта.

(10) В противоположность Аристотелю и схоластикам, понимавшим под воображением прежде всего «часть души», Декарт умышленно называет здесь фантазию, как ранее и общее чувство, частью тела, стараясь максимально отдалить чистое разумение от воображения и других «низших» познавательных деятельностей посредством приписывания последним пространственных или квазипространственных свойств. Вместе с тем, утверждая, что кроме разума у человека имеются три познавательные способности: чувственное восприятие (включая общее чувство), воображение, или фантазия, и память, Декарт давал своим последователям повод для формального сближения его классификации познавательных способностей со схоластическими классификациями внутренних чувств. Не случайно картезианец И. Клауберг писал, что «обычно насчитывают три внутренних чувства: общее чувство, фантазия и память» (Clauberg J. Opera omnia philosophica. Amstelodami, 1691. P. 202).

(11) Рассуждая о необходимой связи простых природ, Декарт затрагивает и вопрос о сомнении Сократа (ср. с. 128 наст, тома). При этом в центре внимания Декарта оказывается способ достоверного познания простых природ (сомнения, истины и т. д.) и их сочетаний, а не познавательный статус сомневающегося я. Хотя примат субъекта над объектом (независимо от того, выражен ли он в унитарной трактовке достоверности или в тезисе о самотождественной «человеческой мудрости», обусловливающей единство научного знания синтетическим единством познающего ума) является основополагающим методологическим принципом «Правил», можно согласиться с замечанием одного из комментаторов о том, что в этом трактате «я никогда не появляется под своим собственным именем» (Marion J. -L. Sur l'ontologie grise de Descartes: Science cartesienne et savoir aristotelicien dans les Regulae. Paris, 1975. P. 181). Очевидно, в «Правилах» нашла свое отражение диалектика становления декартовского гносеологического эгоцентризма.

(12) Определение места как поверхности окружающего, или объемлющего, тела восходит к Аристотелю («Физика» IV 4, 212 а 20–21). Во второй схоластике было проведено различие между внутренним и внешним местом. В комментарии к «Физике» Аристотеля Франсиско де Толедо писал: «Действительное место двойственно. Одно — внутреннее место самой вещи, другое — внешнее. Внешним является место, объемлющее само занимающее место тело… Внутреннее же место вещи есть то самое пространство, которое сама вещь действительно занимает внутри себя сообразно своей массивности» (Franciscus Toletus. Commentaria una cum Quaestionibus in octo libros Aristotelis De physica auscultatione. In lib. IV. Text. 49. Q. 8. Goloniae Agrippinae, 1579. P. 122). Cyapec со ссылкой на Франсиско де Толедо сообщает: «Говорят, что «где» является внутренним местом, объемлющая же поверхность является внешним местом» (Suarez F. Metaphysicae disputationes. Disp. 51. Sect. 2. N. 4 (T. 2. P. 676)).

(13) Декарт воспроизводит определение движения, данное Аристотелем в «Физике» (III 1, 201 а 10–11). Критика аристотелевской дефиниции содержится и в «Трактате о свете» (см. с. 201 наст, тома).

(14) Английский физик Уильям Гильберт (1540–1603), который, по словам старшего современника Декарта Ф. Бэкона, «извлек из изучения магнита новое философское учение» (Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1977. С. 114), систематически изложил теорию магнетизма, опираясь на широкую экспериментальную базу. В предисловии к своему труду «О магните…» (1600) Гильберт писал: «Я… препоручаю эти основания науки о магните — новый род философии — только вам, истинные философы, благородные мужи, ищущие знания не только в книгах, но и в самих вещах. Если кое-кто не пожелает согласиться с мнениями и парадоксами, то пусть он все же обратит внимание на большое обилие опытов и открытий (благодаря которым и процветает главным образом всякая философия)» (Гильберт В. О магните, магнитных телах и о большом магните — Земле. Новая физиология, доказанная множеством аргументов и опытов. М., 1956. С. 8). «Как следует относиться к опытам Гильберта?» — вопрос, который мог задать Декарту «кто-либо», был, по-видимому, поставлен (устно или в письме) другом Декарта М. Мерсенном, проявлявшим живой интерес к этим опытам (см.: Mersenne M. Quaestiones celeberrimae in Genesim. Lutetiae Parisiorum, 1623. Col. 549). Такой вопрос давал Декарту возможность лишний раз засвидетельствовать свое скептическое отношение к экспериментам других ученых.

(15) С учетом высказывания Суареса о том, что «где» является внутренним местом (см. прим. 12 к с. 124), оборот Декарта «внутреннее «где»» (ubi intrinsecum) следует признать плеоназмом, быть может нечаянным, а быть может, и сознательно употребленным в качестве пародии на схоластическую терминологию. Аристотелевская категория «где» (греч. που, лат. ubi) («Категории» 4, 2 а 1; 9, 11 b 13) активно использовалась схоластиками (от Жильбера из Порре до Дунса Скота) при анализе понятия места. Вместе с тем значительно расширившееся в XIV в. применение принципа экономии отразилось и на трактовке этой категории. Так, вероятно имея в виду данное Дунсом Скотом определение «где» как привходящего извне отношения, Уильям Оккам писал: «Как мне кажется, учению Аристотеля созвучно то, что «где» не есть какая-то вещь, отличная от места и прочих абсолютных вещей, но, напротив, Философ всегда называл эту категорию при посредстве вопросительного наречия места… Иные же полагают, что «где», или «гдейность», есть некоторое отношение, имеющее основание в занимающем место и возникающее из объемлющей границы места» (Ockham W. Summa Logicae. Pars I. Cap. 60/Ed. by Ph. Boehner. St. Bonaventure, New York; Louvain, 1951. P. 173, 2–5; 174, 20–21). Впрочем, критические замечания Оккама не были поддержаны представителями второй схоластики. Франсиско Суарес посвятил категории «где» пространное рассуждение. «То, — писал он, — что формально заключено в категории «где», есть некоторый реальный и внутренний модус той вещи, о коей говорится, что она находится где-либо, — модус, благодаря которому такая вещь обретает то, что она находится здесь или там. Сам по себе этот модус не зависит от объемлющего тела или от чего-то другого внешнего, а зависит лишь материально от тела, которое находится где-либо, производящим же образом (effective) — от той причины, которую такое тело там составляет или сохраняет» (Suarez F. Metaphysicae disputationes. Disp. 51. Sect. 1. N. 13 (Т. 2. P. 673)). Тезисы Суареса, подобные приведенному, по-видимому, и служили для Декарта примером того, каким образом категория «где» трактуется «в школах».

(16) К числу философов, отличавших количество, а стало быть, и величину как «измеримое количество» (см. Аристотель. Метафизика V 13, 1020 а 9) от протяжения, может быть отнесен Франсиско Суарес. По мнению Суареса, пространство в определенном смысле не является реальным сущим и, «следовательно, не есть вид количества» (Suarez F. Op. cit. Disp. 40. Sect. 7. N. 3 (Т. 2. P. 397). «Присутствие такого рода (в пространстве. — М.Г.), — писал Суарес, — обладает в телесных вещах протяжением, благодаря которому оно может быть названо количественным. Но все же оно обладает таким протяжением не само по себе, а сообразно количеству, присущему предмету» (Suarez F. Op. cit. Disp. 40. Sect. 7. N. 4 (Т. 2. P. 397)). (Примечательно, что Франсиско де Толедо считал маловажным вопрос о том, «отличается ли это пространство, или протяжение, от самого количества реально, либо формально, либо мысленно» (Franciscus Toletus.Op. cit. P. 122).) Декарт возвращается к критике схоластической дистинкции между количеством и протяжением в «Трактате о свете». По его словам, «вся испытываемая ими (философами. — М.Г.) трудность в отношении материи происходит только оттого, что они хотят отличить материю от ее собственного количества и ее внешней протяженности, т. е. от ее свойства занимать пространство» (см. с. 199 наст. тома). — 138.

Разыскание истины посредством естественного света^*

La Recherche de la Verite par la lumiere naturelle qui toute pure, et sans emprunter le secours de la Religion ni de la Philosophie, determine les Opinions que doit avoir un honeste homme, touchant toutes les choses qui peuvent occuper sa pensee, et penetre jusque dans les secrets des plus curieuses sciences

Произведение осталось в рукописи и поступило к Клерселье. В дальнейшем рукопись затерялась. Однако не позднее 1656 г. с нее был сделан латинский перевод, впервые опубликованный в изд.: Opuscula posthuma Gartesii physica et mathematica. Amstelodami, 1701. Впоследствии обнаружилось, что еще в 1676 г. для Лейбница была сделана копия с французского оригинала (с согласия Клерселье). Копия эта была найдена в бумагах Лейбница (в Королевской библиотеке Ганновера) лишь в 1906 г. При этом оказалось, что она содержала около половины известного по латинскому изданию текста. Поэтому в издании Адана — Таннери первая часть текста воспроизводит копию с французского оригинала, а вторая — латинский перевод второй его части (по изданию 1701 г.). В настоящем издании вторая часть начинается на с. 165 с первой реплики Евдокса (чем объясняется и изменение обращения с «вы» во французском оригинале на «ты» в латинском переводе).

Время написания этого необычного для Декарта произведения, выполненного в диалогической форме, определить трудно. По соображениям, сформулированным Ш. Аданом (в качестве гипотетических) в комментарии к этому произведению (Oeuvres X 529–532), его замысел может быть отнесен к 1628 г., а исполнение — к 1641 г.

Главное действующее лицо диалога Евдокс выражает позицию самого автора, подчеркивающего (как и в «Рассуждении о методе») скромность своих природных задатков, но обнаруживающего последовательность и глубину своего здравого смысла и «естественного света», способного открывать истину, не прибегая ни к религии, ни к философии (здесь разумеется, конечно, схоластика). Эпистемон — человек значительной книжной учености, эрудит. Полиандр, напротив, человек, начитанный главным образом в «книге мира», обладающий большим жизненным опытом и духовно более близкий Евдоксу.

На русском языке работа была впервые издана в 1914 г. в 1-м томе Сочинений Декарта в переводе Н. Н. Сретенского. Для настоящего издания новый перевод выполнен С. Я. Шейнман по изд.: Oeuvres X 495–527 (при этом учтены некоторые разночтения французской и латинской версий).

(1) Порфирий (232–304), известный неоплатоник (непосредственный ученик Плотина), является также комментатором Аристотелевых «Категорий», автором знаменитого «Введения» в них, которое в течение всего средневековья служило одним из главных логических трудов и влияние которого было еще велико и в эпоху Декарта. Древом Порфирия названа наглядная схема, изображающая отношение между родовыми и видовыми понятиями при дихотомическом делении их объема (напр., существа телесные и бестелесные в классе существ; тела одушевленные и неодушевленные в классе телесных существ; одушевленные в свою очередь делятся на чувствующие и нечувствующие (растения); чувствующие — на разумные и неразумные и т. д.).

(2) Переведено в соответствии с прочтением издателя (Oeuvres X 519, прим. a): mei вместо tui (тебе).

(3) В оригинале: то (греч.) distinguo («я различаю» — лат.) — прим. переводчика.

(4) Здесь обрывается латинский перевод «Разыскания».

Мир, или Трактат о свете^*

Le Monde ou Traite de la Lumiere

Трактат представляет собой первую часть так и не изданного при жизни Декарта произведения о мире. Философ начал работать над ним в январе 1630 г. и продолжал до 1634 г., о чем мы имеем ряд указаний в его переписке, особенно с М. Мерсенном — см., напр., письмо к Мерсенну от конца ноября 1633 г., написанное после осуждения римской инквизицией Галилея. Вследствие этого осуждения трактат остался неоконченным и не подготовленным для печати (см. вступит, статью к наст. изд.). Ценность этого сочинения в том, что в нем дано первое связное изложение физики Декарта, сделанное в годы, когда философ еще не вступил на путь компромисса с теологами.

Впервые трактат был издан К. Клерселье в Париже в 1664 г. по копии неизвестного переписчика. Но Клерселье имел и оригинал (до нас не дошедший), по которому он и сделал новое издание в 1667 г. Правда, оригинал, которым располагал Клерселье (откуда заимствованы иллюстрации и схемы), был, по всей вероятности, лишь черновым наброском. Вторая часть названия («Трактат о свете») принадлежит издателю, который разделил все произведение на главы и снабдил их заголовками (в издании Адана — Таннери нумерация глав вынесена на поля, а их названия поставлены в скобки).

На русском языке работа впервые была издана в переводе С. Ф. Васильева под названием «Космогония» (Баку, 1930; 2-е изд. — М.; Л., 1934). Для издания Избранных произведений Декарта (М., 1950) этот перевод был сверен с оригиналом А. К. Сынопаловым. Для данного издания он вновь сверен с оригиналом И. С. Вдовиной (по изд.: Oeuvres XI 3-118).

(1) Здесь и в дальнейшем под философами Декарт имеет в виду прежде всего схоластиков, последователей Фомы Аквинского, физические воззрения которых были заимствованы из аристотелевской (перипатетической) традиции.

(2) Отсюда видно, что Декарт уже работал в это время над вопросами, которые он рассмотрел в «Диоптрике», вместе с двумя другими произведениями вышедшей в 1637 г. в одном переплете с «Рассуждением о методе» (см. вступит, статью).

(3) Речь здесь идет об известной доктрине Аристотеля (и многих схоластиков), согласно которой мир ограничен сферой неподвижных звезд, за которой пребывает божественный перводвигатель.

(4) Эти слова Декарта показывают, что атомы для него — мельчайшие видимые тельца. Основанием такого воззрения могли послужить сообщения Аристотеля («О душе» I 2, 403 b 28 — 404 а 20) и его комментатора Симпликия (1-я пол. VI в.), согласно которым основоположники атомизма Левкипп и Демокрит представляли атомы как пылинки, беспорядочно двигающиеся во всех направлениях и видимые в солнечных лучах, проникающих в темное помещение. В действительности понимание атомов у Демокрита было более сложным.

(5) Прем. 11, 21.

(6) Здесь Декарт также имеет в виду свою «Диоптрику».

(7) Основная рукопись «Мира» на этом обрывается. Как считает Ш. Адан (Oeuvres XI 699–702), в черновой рукописи этой работы XVI и XVII глав не было. Однако К. Клерселье издал в 1664 г. «Трактат о человеке», обозначив его как XVIII главу трактата «Мир». В нашем издании это произведение (Oeuvres XI 119–202) отсутствует, так как мы помещаем трактат Декарта «Описание человеческого тела. Об образовании животного».

Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках^*

Discours de la Methode pour bien conduire la raison, et chercher la Verite dans les sciences

Это важнейшее произведение Декарта опубликовано в 1637 г. в Лейдене издателем Яном Мэром с приложением «Диоптрики», «Метеоров» и «Геометрии». Хотя «Диоптрика», «Метеоры» и «Геометрия» названы Декартом образцами применения разработанного им метода, в действительности само «Рассуждение» было написано уже после завершения трех этих естественнонаучных произведений. Весьма показательно первоначальное намерение Декарта дать всем этим произведениям несколько иной заголовок, о чем он сообщил в своем письме Мерсенну в марте 1636 г.: «Проект всеобщей науки, которая сможет поднять нашу природу на более высокую ступень совершенства. Затем «Диоптрика», «Метеоры» и «Геометрия». Здесь автор смог подобрать наиболее любопытные вопросы, чтобы доказать, что посредством предлагаемой им всеобщей науки эти вопросы объясняются таким образом, что их смогут понять даже те, кто их совсем не изучал» (Oeuvres I 339). Интересную характеристику этого своего произведения автор дал в письме Мерсенну от 27 февраля 1637 г.: «…я озаглавил его не «Трактат о методе», но «Рассуждение о методе», а это то же самое, что Предисловие или Мнение относительно метода, чтобы показать, что я намерен не учить, а только говорить о нем… он заключен больше в практике, чем в теории, и последующие трактаты я называю Опыты [применения] этого метода, так как я утверждаю, что вещи, содержащиеся в них, не могут быть найдены без него… равным образом я включил кое-что из метафизики, физики и медицины в первое «Рассуждение», чтобы показать, что метод распространяется на все предметы» (Oeuvres I 349). Хотя при жизни Декарта все эти произведения публиковались по французским оригиналам, в 1644 г. в Амстердаме у издателя Л. Эльзевира вышел одновременно с «Первоначалами философии» сделанный Э. де Курселем латинский перевод «Рассуждения» с двумя первыми приложениями к нему («Геометрия» в латинском переводе Ф. Скаутена вышла отдельно в Лейдене в 1649 г.). Латинский перевод «Рассуждения» озаглавлен «Dissertatio de Methodo recte utendi ratione et veritatem in scientiis investigandi» (Oeuvres VI 540–589). Декарт просмотрел этот перевод, внес в него некоторые исправления и дополнения. Важнейшие из них приведены в нижеследующих примечаниях. Деление «Рассуждения» на шесть частей принадлежит Декарту, но заголовки каждой из них взяты из перечня вопросов, помещенного Декартом в самом начале этого произведения. В соответствии с утвердившейся традицией изданий «Рассуждения» на русском языке мы даем название каждой из частей (впрочем, на полях латинского перевода в издании Адана — Таннери они также приводятся).

На русском языке это произведение издавалось неоднократно: О методе для правильного развития разума и для изыскания истины в науках/Пер. М. М. Скиада. Воронеж, 1873; Рассуждение о методе, дабы хорошо направлять свой разум и отыскивать научные истины// Любимов Н. А. Философия Декарта. СПб., 1886; Рассуждение о методе/Пер. и предисл. Г. С. Тымянского. М., 1925; Рассуждение о методе для хорошего направления разума и отыскания истины в науках/Пер. В. В. Соколова//Декарт Р. Избр. произв. М., 1950; Декарт Р. Рассуждение о методе с приложениями: Диоптрика, Метеоры, Геометрия/ Пер. и коммент. Г. Г. Слюсарева и А. П. Юшкевича. М., 1953. Последний перевод, сверенный с оригиналом И. С. Вдовиной (по изд.: Oeuvres VI 1 — 78), и публикуется в настоящем издании.

(1) В лат. пер. «субстанциальными формами».

(2) В лат. пер. «скрываясь (delitescens) сам за картиной».

(3) В лат. пер. добавлено: «и таким образом толкают нас на предприятия, превышающие наши силы, или порождают у нас надежды, не соответствующие нашему положению».

(4) В лат. пер. добавлено: «по причине знакомства с ложными науками».

К киникам — одной из древнегреческих философских («сократических») школ — принадлежали Антисфен, Диоген Синопский, Кратет и др.

(5) В лат. пер. добавлено: «для народов, к тому привыкших».

(6) В лат. пер. после слов не задумываясь добавлено: «и очень пространно (copiose)».

Средневековый каталонский теолог, философ и писатель Раймунд Луллий (1235–1315) в своем сочинении «Великое и последнее искусство» (впервые опубликовано на латинском языке в 1480 г., затем издавалось в различных западноевропейских странах; именовалось также «Всеобщим искусством», а в письмах Декарта — и «Кратким (или малым) искусством») предложил метод моделирования логических операций, используя предельно общие понятия: «бог», «ангел», «небо», «человек», «благо», «величина», «деятельность», «знание» и т. п. Механическим сочетанием этих понятий, расположенных на вращающихся концентрических кругах, образовывались новые истины. Произведение Луллия оказало значительное влияние на некоторых философов Возрождения (в частности, на Джордано Бруно). Отрицательное отношение Декарта к этой методике определялось у него критикой схоластической методологии вообще: ее формализмы не подкреплялись конкретно-научным материалом и не открывали новых предметных истин. Декарт не смог, однако, оценить значения комбинаторной методики в сочинении Луллия, разработавшего прообраз логической машины, что в дальнейшем стало ясно для Лейбница. — 260.

(7) В лат. пер. добавлено: «как отыскивая центр вещей, так и просматривая затруднения во всех вещах».

(8) В лат. пер. «в геометрии или в алгебре».

(9) Т. е. в трех приложениях к «Рассуждению о методе».

(10) Здесь Декарт говорит о набросках трактата «Размышления о первой философии», первое издание которого вышло через четыре года после «Рассуждения о методе».

(11) В латинском переводе здесь имеется примечание: «Заметь, что в этом месте и во всех следующих под словом «идея» следует понимать всякую мыслимую вещь (res cogitata), поскольку она представлена каким-либо объектом в разуме».

(12) В лат. пер. «разумной (rationalis) души».

(13) В лат. пер. «они происходят не от высшего существа, но из небытия».

(14) В лат. пер. «поскольку нам чего-то недостает, или поскольку мы не вполне совершенны».

(15) Речь идет о работе «Мир, или Трактат о свете» и о событиях, связанных с осуждением Галилея.

(16) Здесь в оригинале имеется ссылка на сочинение английского врача Уильяма Гарвея (1578–1657) «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1628), в котором впервые описано кровообращение и показана главная роль сердца в этом жизненном процессе. Хотя Декарт несколько расходился с Гарвеем в вопросе о функциях сердца, он в дальнейшем неоднократно (особенно в трактате «Описание человеческого тела. Об образовании животного») ссылается на это сочинение.

(17) См. прим. 15 к с. 274.

(18) Имеется в виду работа «Мир, или Трактат о свете».

Первоначала философии^*

Principia Philosophiae

Данный трактат является одним из главных, по замыслу автора даже итоговых его произведений. Работу над ним Декарт начал в 1641 г., сразу после того, как закончил «Размышления о первой философии». Он как бы возвращается здесь к вопросам физики, составлявшим основное содержание трактата «Мир». По замыслу Декарта «Первоначала философии» в своей первой, общефилософской, части (и в меньшей мере во второй) должны были содержать не только формулировку вполне сложившихся у него к тому времени идей собственной доктрины, но и критическое изложение принципов схоластической философии, преподававшейся во французских и других учебных заведениях, особенно католических (в основном это была так называемая вторая схоластика, возникшая в XVI в. и представлявшая собой модернизированное учение Фомы Аквинского). Из сравнения двух этих доктрин — картезианской и схоластической — должно было явствовать принципиальное превосходство первой. Чтобы осуществить свой замысел, Декарт ознакомился с некоторыми учебными сводами схоластической философии, имевшими тогда применение в учебной практике. Основным для него стал 2-томный свод системы схоластической философии монаха конгрегации св. Павла Евстахия. Впервые опубликованный в 1609 г. (Eustache de Saint-Paul. Summa philosophia quaterpartita, de rebus Dialecticis, Moralibus, Physicis et Metaphysicis. 2 Vols. Paris, 1609), этот опус был знаком Декарту еще во время его учебы в коллегии Ла-Флеш.

События, связанные главным образом со вторым изданием «Размышлений о первой философии», и в особенности полемика, которую Декарт вел с критиками этого произведения, заставили его несколько изменить свои планы относительно двух первых частей «Первоначал философии». Поскольку в числе его оппонентов были и яростные приверженцы схоластики, ответы Декарта на их возражения включали ту ее критику, которая должна была содержаться в «Первоначалах». Теперь надобность в специальной критике схоластики в этом произведении отпадала. Некоторые следы первоначального замысла Декарта заметны в терминологии первой части работы.

Произведение посвящено Елизавете (1618–1680) — старшей дочери Фридриха V, короля Богемии (Чехии), лишившегося своего престола в результате битвы при Белой горе 8 ноября 1620 г. (ее матерью была Елизавета, дочь английского короля Якова I, сестра Карла I, воевавшего против английского парламента и казненного в 1649 г.). Семейство Фридриха (который лишился и Пфальцского курфюршества) жило в Нидерландах в Гааге и других городах. Принцесса Елизавета была высокообразованной женщиной, знавшей шесть языков (она хорошо владела, в частности, французским и латынью), глубоко интересовавшейся вопросами философии. С Декартом она познакомилась в конце 1642 г. и находилась с ним в переписке (во 2-м томе настоящего издания будут опубликованы важнейшие письма Декарта к ней).

Сочинение было опубликовано 10 июля 1644 г. в Амстердаме. Первая часть представляет собой в сущности тезисное изложение «Размышлений о первой философии». Вторая трактует понятия, основополагающие для объяснения материального мира. Декарт отступает здесь от схоластической традиции, в которой на первый план выдвигались понятия пространства, времени, количества и лишь затем рассматривалось понятие движения. Главную роль у него играет именно понятие движения. При этом он рассматривает движение как перемещение в пространстве, как движение относительное («местное»), объясняющее все многообразие изменений в мире космическом и природном. Такое ярко механистическое понимание движения, его универсального значения последовательно проведено в III и IV частях «Первоначал», трактующих соответственно о видимом мире и о земле. Это как раз те вопросы, рассмотрение которых должно было составить большую часть трактата «Мир». В письме к одному из своих друзей, Константину Гюйгенсу (отцу знаменитого физика и математика Христиана Гюйгенса), от 31 января 1642 г. (Oeuvres III 523) Декарт прямо заявил, что его «Мир» скоро увидит свет, хотя и заговорит тогда по-латыни. В отличие от этого трактата, изданного через много лет после смерти автора, теперь, в «Первоначалах», вопросы конкретно-научного объяснения мира были развиты значительно подробнее. III и IV части «Первоначал», где рассматриваются эти вопросы, более чем в три раза превосходят по своему объему две первые части.

«Первоначала философии» были написаны на латинском языке. Но как только они были опубликованы, один из ближайших друзей автора, аббат Пико, взялся за их перевод на французский язык. Две первые части Декарт смог просмотреть, будучи во Франции осенью 1644 г. Две последующие, значительно более объемистые части были отправлены к нему в Нидерланды (в Эгмонд). Как считает Ш. Адан (Oeuvres XII 360–361), большинство параграфов этих частей «Первоначал» Декарт перевел сам, а кое-что и написал заново. Таким образом, их французский перевод: Les Principes de la Philosophie, ecrits en latin par Rene Descartes, et traduits en frangois par un de ses amis. Paris, MDCXLVII (Первоначала философии, написанные по-латыни Рене Декартом и переведенные на французский одним из его друзей. Париж, 1647) — несколько больше их латинского текста. Заголовки параграфов имеются как в первом, латинском издании (где они вынесены на поля), так и во французском переводе.

Поскольку нет уверенности в степени редактирования Декартом первой, собственно философской части «Первоначал», мы даем здесь ее перевод с латинского оригинала (он выполнен С. Я. Шейнман по изд.: Oeuvres VIII 1—329). Вторая и последующая части даются в переводе с французского издания. Этот перевод был сделан Н. Н. Сретенским и под названием «Начала философии» опубликован (впервые на русском языке) в 1-м томе Сочинений Декарта (Казань, 1914, последующие тома не вышли). Для издания Избранных произведений Декарта (М., 1950) он был отредактирован (были введены и заголовки параграфов, резюмирующие их содержание), однако с сохранением его прежнего заголовка. Хотя филологически заголовок точен, но все же у русского читателя может создаться впечатление некоей легкости этого произведения, как бы предназначенного Декартом для начинающих изучать философию. В действительности автор писал это произведение с намерением предельно сжато изложить главные принципы своей метафизики и физики. Поэтому заглавие «Первоначала философии», как нам кажется, более соответствует смыслу, вкладываемому автором в слово «Principia» (в самом тексте из стилистических соображений мы оставляем и слово «начала»).

Для данного издания перевод Н. Н. Сретенского сверен с оригиналом И. С. Вдовиной (по изд.: Oeuvres IX (2) 1-325).

(1) Гимнософистами (что означает буквально «голые мудрецы») древнегреческие авторы называли индийских жрецов — брахманов.

(2) «Первоначала философии» перевел на французский язык Клод Пико (1601–1668), большой друг и страстный почитатель Декарта, знавший его еще до переселения в Нидерланды. Во время своего пребывания в Париже в 1644 и 1647 гг. Декарт останавливался у него. Принципиально важные идеи, изложенные автором в данном «Письме», первоначально были сообщены в письме Этьенну Шарле (1570–1652), иезуиту, профессору теологии в коллегии Ла-Флеш и ее ректору с 1606 г., опекавшему Декарта в годы его учебы в этой коллегии (Oeuvres IV 587–588). Краткое предварительное изложение содержания будущего письма к Пико содержится в письме Декарта к нему же от 17 февраля 1645 г. (Oeuvres IV 180–183).

(3) Такое утверждение содержится у Эпикура в «Письме к Пифоклу» (91): «Величина солнца и других светил для нас такова, какова кажется… сама же по себе она или больше видимой, или немного меньше, или равна ей» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 393). Поскольку «Письмо к Пифоклу» дошло до нас благодаря сочинению Диогена Лаэртского, Декарт, возможно, почерпнул эту мысль Эпикура именно там. Сама же эта мысль — результат крайнего сенсуализма Эпикура, полагавшего, что показания чувств совершенно безошибочны и что ошибки — результат неправильных заключений судящего ума. Эпикур отступал здесь (как и вообще в своей гносеологии) от позиции Демокрита (с нею Декарт, возможно, не был знаком), который, подчиняя показания чувств судящему уму, считал Солнце огромным по размерам. Понятно, что с точки зрения рационализма Декарта сугубо сенсуалистическое утверждение Эпикура совершенно ошибочно.

(4) Декарт подразумевает традиционную схоластику.

(5) Т. е. «Размышлений о первой философии».

(6) Речь идет о Хендрике Деруа. См. преамбулу в прим. к работе «Замечания на некую программу».

(7) Имеется в виду «Описание человеческого тела. Об образовании животного».

(8) В названии этого параграфа во французском переводе Пико (Oeuvres IX (2) 28) подчеркивается, что такие интуитивные понятия «вовсе не приобретаются посредством изучения, а рождаются вместе с нами».

(9) Латинское слово mens, переводимое здесь и в дальнейшем как «ум», в переводе Пико повсюду передается словом аmе (душа).

(10) Перевод этого названия у Пико (Oeuvres IX (2) 30): «В каком смысле можно сказать, что, не зная Бога, нельзя иметь достоверного познания ни о чем».

(11) Французский перевод последнего придаточного предложения (Oeuvres IX (2) 32): «поскольку существование не включено в их природу».

(12) Перевод последней фразы у Пико (Oeuvres IX (2) 35): «Бог не желает греховного зла, потому что оно — ничто».

(13) Редакция этого весьма важного параграфа в переводе Пико (Oeuvres IX (2) 37) существенно отличается от латинского оригинала: «О том, что следует рассматривать, не для какой цели Бог создал каждую вещь, а лишь каким образом он пожелал ее создать. Мы не станем также обсуждать, какие цели Бог поставил себе, создавая мир. Мы совершенно исключим из нашей философии разыскание конечных причин, ибо мы не должны столь высоко мнить о себе, чтобы думать, будто он пожелал поделиться с нами своими намерениями. Но, рассматривая его как Творца всех вещей, мы постараемся лишь с помощью вложенной им в нас способности разумения постичь, каким образом могли быть созданы те вещи, которые мы воспринимаем посредством наших чувств, и тогда мы благодаря тем его атрибутам, некоторое познание коих он нам даровал, будем твердо знать, что то, что мы однажды ясно и отчетливо увидели как присущее природе этих вещей, обладает совершенством истинного».

(14) В четвертом из «Размышлений о первой философии».

(15) В переводе Пико слово intellectus повсюду передано французским словом entendement (в некоторых письмах самого Декарта, написанных по-французски, intellectus передается и словом intellect). В данном издании intellectus переводится словами «разумение» и «разум».

(16) Название этого параграфа в переводе Пико (Oeuvres X (2) 43): «О том, чего мы не воспринимаем ясно, мы можем судить лишь неправильно, хотя наше рассуждение может быть правильным; наша память часто обманывает нас».

(17) В названии этого параграфа в переводе Пико (Oeuvres IX (2) 46) вместо «вечные истины» — «истины».

(18) По всей вероятности, Декарт здесь имеет в виду возражения, сделанные ему на «Размышления о первой философии» Гоббсом (третья группа возражений) и Гассенди (пятая группа возражений).

(19) В переводе Пико (Oeuvres IX (2) 31) заголовок этого параграфа следующий: «Каким образом можно также отчетливо познать их, принимая за модусы или атрибуты этих субстанций».

(20) Декарт имеет в виду трактат «Описание человеческого тела. Об образовании животного».

(21) См. прим. 4 к с. 186.

(22) См. прим. 20 к с. 349.

(23) Поскольку § 5-41 этой части содержат давно устаревшие сведения из области физики и астрономии, мы опускаем их в данном издании, сохранив, однако, заголовки всех этих параграфов. — 388.

(24) Астрономическая система датского астронома Тихо Браге (1546–1601) была компромиссной между геоцентрической системой Клавдия Птолемея (II в.), развившей одну из главных идей аристотелевской космологии, и гелиоцентрической системой Николая Коперника (1473–1543). Тихо Браге не принял системы Коперника, но, будучи великолепным астрономом-наблюдателем, сделавшим ряд ценных открытий, он не мог вернуться и к системе Птолемея. Согласно его концепции, Солнце движется вокруг Земли, находящейся в центре мироздания (как у Птолемея), но все остальные планеты обращаются вокруг Солнца (как у Коперника).

(25) В V части «Рассуждения о методе».

(26) § 53-157 опускаются из тех же соображений, что и § 5-41.

(27) § 3-186 опущены.

(28) Эти части так и не были написаны Декартом. Вопросы же, которые он собирался в них трактовать, частично рассмотрены в сочинении «Описание человеческого тела. Об образовании животного». Впрочем, некоторые из этих вопросов затронуты в нижеследующих параграфах. — 407.

(29) См.: Аристотель. Соч. М., 1981. Т. 3. С. 455.

Описание человеческого тела. Об образовании животного^*

La description du corps humain. De la formation de l'animal

Данная работа является важнейшим анатомическим и эмбриологическим произведением Декарта, результатом его многолетних наблюдений при вскрытии различных животных. Начало работы над трактатом относится к 1647 г., а дошедший до нас текст — к 1648 г. Прямое указание о работе над ним имеется в письме к принцессе Елизавете Пфальцской от 25 января 1648 г. (Oeuvres V 112). Характерны также ссылки в тексте на «Первоначала философии» (притом на французское издание, вышедшее в 1647 г.). «Описание» как бы продолжает это произведение, в котором автор говорит о необходимости дополнить его рассмотрением жизнедеятельности растений и животных (что должно было бы составить V и VI части «Первоначал»). Однако непосредственной причиной, заставившей Декарта взяться за написание трактата по анатомии, было стремление отмежеваться от вышедшей в Амстердаме в 1646 г. книги его ученика Хендрика Деруа, или Региуса, «Fundamenta physices» (Основания физики). Эта книга (прочитанная им еще в рукописи) вызвала недовольство Декарта своей явно материалистической направленностью. Одновременно Декарт ставил задачу систематизировать свои биологические представления. Полное заглавие сочинения — «Описание человеческого тела и всех его функций, как зависящих, так и не зависящих от души, а также о важнейших причинах образования его членов». Декарт не закончил его и при жизни опубликовать не успел. Впервые оно было опубликовано Клерселье в названном выше издании 1664 г. (см. прим. 7 к с. 249). Есть основания полагать, что деление на части и названия последних принадлежат Декарту, деление же текста на параграфы — по-видимому, Клерселье. На русском языке это произведение впервые было издано С. Ф. Васильевым вместе с трактатом «Мир» (см. преамбулу в прим. к данному трактату). Для издания Избранных произведений Декарта 1950 г. оно было сверено с оригиналом А. К. Сынопаловым. Для настоящего издания оно вновь сверено с оригиналом И. С. Вдовиной (по изд.: Oeuvres XI 223–286).

(1) Aristoteles. Parva naturalia. De respiratione 477 b — 478 a.

(2) Декарт ознакомился с этим открытием по книге Гаспара Азеллия «О молочных железах, или молочных венах, о происхождении четырех средних протоков», опубликованной в Лейдене издателем Я. Мэром (издавшим за несколько лет до того «Рассуждение о методе»).

(3) Здесь рукопись обрывается.

Замечания на некую программу…^*

Notae in Programme quoddam, sub finem Anni 1647 in Belgio editum cum hoc titulo: Explicatio Mentis humanae, sive Animae rationalis, ubi explicatur quid sit et quid esse possit

Это произведение Декарта направлено против его недавно еще лучшего ученика и союзника в борьбе против Воэция Хендрика Деруа. Уже его книга «Основания физики» (1646) содержала материалистические тенденции (см. преамбулу в прим. к работе «Описание человеческого тела. Об образовании животного»). Новое произведение Деруа, в котором он еще больше приблизился к материализму (издано в Утрехте в 1647 г.), анализируется в данном сочинении Декарта с позиции дуализма и идеализма. «Замечания» опубликованы в Амстердаме в 1648 г. На русском языке публикуются впервые в переводе С. Я. Шейнман (выполненном по изд.: Oeuvres VIII (2) 341–369).

(1) Декарт имеет в виду книгу, написанную кем-то из окружения Воэция (весьма возможно, что и им самим) под псевдонимом Теофил Космополит, — «Замечания на картезианскую первую философию».

(2) Это было написано Декартом в его разоблачительном «Письме к знаменитому мужу Гисберту Воэцию» (Амстердам, 1643) — Oeuvres VIII 163.

(3) Эти две книги были написаны неким Якобом Ревиусом, яростным клерикальным противником картезианца Хеерборда. Об их борьбе в Лейденском университете см. Oeuvres V 125–128.

(4) Андабатами называли гладиаторов, сражавшихся в глухом шлеме (без глазных отверстий).

Страсти души^*

Les passions de l'ame

Это последнее из произведений Декарта, опубликованное им при жизни (Париж и Амстердам, 1649; латинский перевод — Амстердам, 1650). Замысел его возник в ходе переписки с принцессой Елизаветой. Однако если эта переписка была сосредоточена вокруг этических вопросов, то в своем письме от 14 августа 1649 г. (оно опубликовано как часть авторского предисловия к «Страстям души») Декарт подчеркнул, что его намерение состоит в том, чтобы «объяснять страсти не как оратор и даже не как моральный философ, но только как физик» (Oeuvres XI 326).

Поскольку термин «страсть» (passion) употребляется Декартом в весьма широком смысле, это слово в зависимости от контекста переводится также и как «претерпевание действия», и как «страдательное состояние».

Заголовки частей и параграфов печатались уже в первом издании. На русском языке «Страсти души» были впервые опубликованы в переводе Н. Н. Сретенского в Сочинениях Декарта (Казань, 1914). Для издания 1950 г. новый перевод был сделан А. К. Сынопаловым. Для настоящего издания перевод А. К. Сынопалова сверен и исправлен В. П. Гайдамака (по изд.: Oeuvres XI 327–488).

(1) Слово субъект Декарт употребляет здесь в его средневековом значении, противоположном современному, — в значении «объект».

(2) См. прим. 16 к с. 279.

(3) В V части «Рассуждения о методе», а также в «Диоптрике».

(4) Декарт, по всей вероятности, имеет в виду испанского гуманиста, философа и педагога Хуана Луиса Вивеса (1492–1540). В сочинении «О душе и жизни» (1539) Вивес в противоположность умозрительной психологии, восходившей к античным авторам, пытался обосновать психологию эмпирическую, широко привлекая при этом факты из собственного опыта.

(5) Древнеримские военачальники Деции (отец и сын) (2-я пол. IV — нач. III в. до н. э.) способствовали победе римлян во время Самнитских войн, бросившись на врага и найдя себе смерть.

(6) Латинское слово livor имеет два значения: «синяк» и «сильная зависть».

(7) Довольно редкий для Декарта прямой политический выпад. Он интересен тем, что одновременно направлен, как можно предположить, против английских пуритан (под убийством государей разумеется казнь Карла I 30 января 1649 г.) и против католиков (под истреблением целых народов подразумевается крестовый поход, предпринятый в нач. XIII в. по указанию папы Иннокентия III против еретического движения альбигойцев).

(8) Эти широко известные характеристики личностей Гераклита и Демокрита, восходящие к различным античным источникам, Декарт мог знать из произведений Сенеки («О гневе» II 10, 5; «О спокойствии духа» XV 2).

(9) См. прим. 4 к с. 255.

Небольшие сочинения 1619–1621 гг. (Копии) г-на Лейбница^*

В числе неизданных работ Декарта, предоставленных Лейбницу Клерселье во время его пребывания в Париже в 1675–1676 гг., были и заметки, озаглавленные Лейбницем «Cogitationes privatae» (Частные мысли). Снятые Лейбницем копии впервые были изданы французским исследователем Фуше де Карейлем в 1859 г. (см. преамбулу к Примечаниям). Тексты «Олимпики» и «Изучения здравого смысла» взяты Ш. Аданом и Таннери из упоминавшейся «Жизни г-на Декарта», написанной А. Вайе и изданной в Париже в 1691 г. (Baillet A. La Vie de Monsieur Des-Cartes. Vol. 1–2. Paris, 1691). Наряду с названными в книге приведены (во французском переводе) тексты еще четырех до сих пор не найденных ранних работ Декарта: «Некоторые соображения о науках», «Некоторые вещи из алгебры», «Некоторые вещи, озаглавленные «Демокритика», «Опыты»». Ранние работы Декарта, помещаемые в настоящем издании, переведены с латинского языка Я. А. Ляткером по изд.: Oeuvres X 213–248. В соответствии с установившейся традицией издания «Частных мыслей», «Олимпики» и «Изучения здравого смысла» каждое отдельное положение дается в кавычках.

(1) Эта принадлежащая Адану и Таннери реконструкция стоящих в оригинале аббревиатур R. К. не является самоочевидной. В. Кузен предлагал другую («Розенкрейцеры»), однако она малоубедительна.

(2) Как сообщает А. Вайе, в небольшой рукописи, озаглавленной «Олимпика» (впоследствии утраченной), Декарт, в частности, изложил три своих сна, следовавших друг за другом в ночь на 10 ноября 1619 г. (он находился тогда в одном из деревенских предместий Ульма). Содержание их описывает Байе (I 81). В русской литературе см. об этом в кн. Н. А. Любимова «Философия Декарта» (СПб., 1886. С. 52–55. Здесь впервые опубликована в русском переводе часть «Частных мыслей»), а также в кн. В. Ф. Асмуса «Декарт» (М., 1956. С. 48–52). Авторы этих книг допускают три возможных варианта содержания этих снов: идея «всеобщей математики»; идея преобразования алгебры; идея метода выражения всех количеств посредством линий, а линий — посредством алгебраических характеристик.

(3) Децим Магн Авсоний (309–394) — позднеримский поэт и ритор, автор эпиграмм, небольших стихов, эклог и идиллий; последний крупный римский поэт.

(4) Какое из будущих произведений было задумано здесь Декартом, точно сказать нельзя.

(5) Быт. 1, 4.

(6) Декарт говорит о голландском философе и ученом («физико-математике», как сказано им в другом месте) Исааке Бекмане (см. вступ. статью), позднее — ректоре коллегии в Дордрехте. На протяжении трех десятков лет (1604–1634) Бекман вел дневник, в котором содержатся ценные сведения о развитии науки и философии этого периода; многие его страницы посвящены, в частности, Декарту. Этот дневник в виде 4-томного издания опубликован в Гааге К. де Ваардом (1939–1953).

(7) Перед нами первая, еще неполная формулировка закона инерции, который, как видим, знал и применял в своих исследованиях Бекман, а вслед за ним — Декарт, в дальнейшем конкретизировавший это понятие.

(8) Здесь и ниже Декарт именует так Исаака Бекмана.

(9) Имеется в виду искусственный голубь Архита из Тарента, крупнейшего пифагорейца IV в. до н. э.

(10) С трудами нюрнбергского математика и механика Петера Рота (ум. 1617) и немецкого архитектора Беньямина Брамеруса (1588–1649/1650) Декарт познакомился, вероятно, во время пребывания в Ульме.

(11) Клод Мидорж (1585–1647), математик и оптик, принадлежал к кружку французского ученого и философа Марена Мерсенна (1588–1648).

Из переписки 1619–1643 гг.^*

Письма Декарта публикуются в хронологическом порядке в переводе с французского и латинского языков по 8-томной Переписке, изданной Ш. Аданом и П. Мийо (см. преамбулу к Примечаниям), и по основному изданию Ш. Адана и П. Таннери.

(1) Correspondance I 1–3. Пер. с лат. Я. А. Ляткера.

(2) Декарт говорит о своем трактате «Compendium Musicae», посланном им Бекману 31 января 1618 г. (опубликован в 1650 г.).

(3) Correspondance I 5–8. Пер. с лат. Я. А. Ляткера.

(4) См. прим. 6 к с. 260.

(5) Correspondance I 14–15. Пер. с лат. Я. А. Ляткера.

(6) Correspondance I 16–17. Пер. с лат. Я. А. Ляткера.

(7) В оригинале — игра слов: libris (книг), labris (губ).

(8) Немецкий гуманист Генрих Корнелий Агриппа Неттесхеймский (1486–1535) испытал влияние Луллия.

(9) Отрывок из письма неизвестному адресату (Oeuvres I 21). Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(10) Речь идет о Жане Феррье, весьма искусном парижском мастере, конструировавшем математические и физические инструменты.

(11) Correspondence I 48–52. Пер. с франц. Я. А. Ляткера.

(12) Имеется в виду явление паргелий (ложных солнц), наблюдавшееся во Фраскати 20 марта 1629 г. немецким ученым-иезуитом К. Шейнером (1575–1650).

(13) Речь идет о произведении по метафизике, по-видимому, о будущих «Размышлениях о первой философии».

(14) Имеется в виду будущий трактат «Метеоры».

(15) Декарт намекает на один из анекдотов об античном художнике Апеллесе (2-я пол. IV в. до н. э.). К. Шейнер (см. прим. 12 к с. 585) подписал три своих латинских письма «О солнечных пятнах», вышедших в 1618 г. отдельным изданием, псевдонимом «Апеллес, спрятавшийся за картиной».

(16) Вероятно, речь идет о Вилье, враче из Сана.

(17) Как видим, к приведенной выше формулировке И. Бекмана Декарт добавил весьма существенный момент: …всегда одним и тем же способом.

(18) Correspondence I 129–137, Oeuvres I 135–147. Пер. с франц. Я. А. Ляткера и С. Я. Шейнман.

(19) Замысел будущего «Рассуждения о методе».

(20) Осталось неясно, какая это книга.

(21) врожденны нашим чувствам (лат.).

(22) Фут и туаз — старинные меры длины. Один туаз содержит 6 футов, или 1,999 метра.

(23) Oeuvres I 151–153, Correspondence I 141–142. Пер. с франц. и лат. С. Я. Шейнман.

(24) Oeuvres I 156–162. Пер. с лат. С. Я. Шейнман.

(25) Себастьян Вассо — итальянский философ, склонявшийся к атомистике, автор «Естественной философии против Аристотеля» (Париж, 1621). Лючилио Ванини (1585–1619) — итальянский натурфилософ-пантеист, последователь Бруно, казненный в Тулузе по обвинению в ереси и атеизме.

(26) «Батрахомиомахия» (Война мышей и лягушек) — древнегреческий комический эпос (V в. до н. э.), пародия на гомеровскую «Илиаду».

(27) Correspondence I 185–186. Пер. с франц. Я. А. Ляткере. Жан Луи Гез де Бальзак (1597–1654) — французский писатель, произведения которого написены в эпистолярной форме.

(28) Oeuvres I 202–204. Ответ Декарта на письмо к нему Бальзека (см. прим. 27 к с. 593). Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(29) Картезианцы (картузиенцы) — католический монашеский орден, существовавший с конца XI в.

(30) Oeuvres I 272–276. Пер. с франц. С. Я. Шейнман и Я. А. Ляткере.

(31) Название этого важнейшего труда Галилея, написанного по-итальянски и опубликованного в 1632 г., — «Диалог о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Коперниковой» (последнее издание в русском переводе — 1964 г.).

(32) Nonumque prematur in annum — слова из «Неуки поэзии»: Гореций рекомендует не торопиться с публикацией литературного произведения, требующего длительной и тщательной отработки.

(33) Oeuvres 285–286. Пер. с франц. Я. А. Ляткера и С. Я. Шейнман.

(34) См. прим. 15 к с. 274.

(35) Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно (лат.). — Овидий. Скорбные элегии III 4, 25.

(36) Correspondence I 354–355. Пер. с франц. Я. А. Ляткера. — 598. 57 Имеется в виду «Рассуждение о методе».

(38) Correspondance I 356–357 (в первом издании Адана — Таннери этого письма еще не было). Пер. с франц. С. Я. Шейнман. Возможные адресаты письма — аббат Делонэ (возможно, Жан Делонэ, 1603–1678), доктор теологии в Сорбонне, знакомый также с Гассенди, Паскалем, Мерсенном и другими французскими учеными, или аббат Шамбон, занимавшийся математикой и входивший в кружок Мерсенна.

(39) Здесь и дальше, по-видимому, указаны страницы только что опубликованного тогда «Рассуждения о методе».

(40) Oeuvres I 562–565. Пер. с франц. С. Я. Шейнман. Антуан Ватье (1596–1659) учился в коллегии Ла-Флеш, затем преподавал в этой коллегии, а впоследствии — в Париже. Известный как теолог, он преподавал также математику, физику и метафизику.

(41) Oeuvres II 197–221. Пер. с франц. С. Я. Шейнман. Жан Батист Морен (ум. 1656) — доктор медицины и профессор математики в Коллеж де Франс; противник новой физики и астрономии.

(42) В письме к Декарту от 22 февраля 1638 г., ответом на которое является данное письмо Декарта, в частности, говорится: «Хотя, согласно с. 76 Вашего «Метода», опыт весьма достоверно подтверждает большую часть трактуемых Вами действий, Вам между тем хорошо известно, что вероятность небесных движений выводится столь же достоверно из предположения, что Земля покоится, сколь и из предположения о ее подвижности, и, следовательно, опытное определение этой вероятности недостаточно для доказательства одной из двух вышеозначенных причин. И если верно, что доказывать действия предполагаемой причиной, а затем доказывать ту же самую причину теми же действиями не значит допускать логического круга, то, может быть, Аристотель это плохо понял, откуда, по-видимому, следует, что этого не сможет понять никто» (Oeuvres I 538).

(43) Oeuvres II 362–373. Ответ на письмо Морена к Декарту от 12 августа 1638 г. (Oeuvres II 288–305). Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(44) Т. е. в соответствии со схоластической традицией.

(45) Декарт цитирует выдвинутые Мореном возражения.

(46) Oeuvres II 380–405. Пер. с франц. Я. А. Ляткера.

(47) Декарт говорит о вышедшей в 1638 г. в Нидерландах книге Галилея «Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки» (см.: Галилей Г. Избр. труды: В 2 т. Т. II. М., 1964.).

(48) Oeuvres II 523–526. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(49) Бельгийский анатом и врач Андреас Везалий (1514–1564) был автором труда «О строении человеческого тела» (Базель, 1543), положившего начало современной анатомии.

(50) Oeuvres II 587–611. Пер. с франц. С. Я. Шейнман. — 604. Книга английского философа (некоторое время посла в Париже) Эдуарда Герберта Чербери (1583–1648) «Трактат об истине, насколько она отличается от откровения, правдоподобного, возможного и ложного» (Париж, 1624. На лат. яз.). Здесь изложены идеи платонической гносеологии, на которой основываются принципы деизма как учения о «естественной религии», отождествляемой с моралью.

(52) не в общем вкусе (лат.).

(53) значение имени (лат.).

(54) [Движение] есть акт бытия в возможности, поскольку оно существует в возможности (лат.).

(55) интуиция ума (лат.).

(56) Correspondance IV 30–33. Пер. с лат. Я. А. Ляткера. Письмо является ответом на послание Хогеланда, посвященное идее математики. Лейденский врач Корнелиус ван Хогеланд был большим другом Декарта. В Лейденском университете он поддерживал картезианца Хеерборда против его оппонентов.

(57) Oeuvres III 63–71. Пер. с лат. С. Я. Шейнман. Письмо представляет собой ответ на письмо Деруа от 5 мая 1640 г. (Oeuvres III 60–61). О Деруа см. вступит, статью и преамбулу в прим. к «Замечаниям на некую программу».

(58) Oeuvres III 183–193. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(59) Декарт подразумевает «Размышления о первой философии», над которыми он в то время работал.

(60) Oeuvres III 205–216. Пер. с лат. Я. А. Ляткера. Речь здесь идет о П. Бурдене (1595–1653), иезуите, критике Декарта.

(61) Oeuvres III 247–248; Correspondance IV 209 (в этом последнем издании названы адресат и точная дата). Пер. с франц. С. Я. Шейнман. Андреас Кольвий (1594–1676), протестантский священник, вступил в переписку с Декартом через Бекмана. Место из Августина, о котором идет речь ниже, — 26-я гл. XI кн. «О граде Божием» (см. свидетельство самого Декарта в письме к Мерсенну в декабре того же года — Oeuvres III 261).

(62) Oeuvres III 253–261. Пер. с франц. Я. А. Ляткера.

(63) Oeuvres III 248–252. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(64) смущают ум и влекут его на другой путь (лат.).

(65) Oeuvres III 271–277. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(66) Oeuvres III 281–286. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(67) Oeuvres III 292–300. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(68) Oeuvres III 370–375. Пер. с лат. Я. А. Ляткера. Письмо является ответом на письмо Региуса от 1 мая того же года (Oeuvres III 365–369).

(69) Oeuvres III 378–382. Пер. с франц. С. Я. Шейнман.

(70) Имеется в виду Гийом Жибьёф (1591–1650), теолог янсенистского направления (оппозиционного по отношению к католицизму), с 1627 г. — главный викарий янсенистской конгрегации Оратория Иисуса; автор произведения «О свободе Бога и твари» (1630). Декарт познакомился с ним в Париже еще до переезда в Нидерланды.

(71) В четвертом из «Размышлений о первой философии».

(72) Oeuvres III 391–396. Пер. с франц. С. Я. Шейнман. Здесь Декарт отвечает на письмо неустановленного лица, адресованное Мерсенну.

(73) Oeuvres III 419–421. Пер. с франц. Я. А. Ляткера. О Делонэ см. прим. 38 к с. 599.

(74) Oeuvres III 472–480. Пер. с франц. С. Я. Шейнман. О Жибьёфе см. прим. 70 к с. 611.

(75) не передается мною неадекватно в силу абстракции разума (лат.).

(76) в силу абстракции разума (лат.).

(77) идеи которых не передаются мною неадекватно в силу абстракции разума.

(78) Oeuvres III 607–611. Пер. с франц. Я. А. Ляткера. Речь идет о недавнем правителе Франции кардинале Ришелье, умершем 4 декабря 1642 г.