Соедини свое сердце с моим

Глава седьмая

— Кто здесь живет? — спросила Анна.

Этьен объяснил, что это четырехквартирный особняк «Паллада».

— Здесь живет друг.

Открылась дверь, и они вошли в громадное, модно обставленное жилое помещение.

— Твой друг не женат, — заметила Анна, глядя на одноцветные кожаные и хромированные предметы интерьера.

— Как ты догадалась? — удивился Этьен.

— Это сразу видно: мужская комната, — прошептала она, дотрагиваясь до острого угла металлической скульптуры в человеческий рост. — Этьен, почему ты решил, что мне будет приятно пойти в гости к твоему другу с таким необычным художественным вкусом?

— Не волнуйся, его нет дома.

— Зачем же мы сюда пришли?

— Иди за мной, сейчас все поймешь, — заверил ее Этьен, подхватывая Анну под локоть.

Шагая так, чтобы успевать за ним, Анна позволила увлечь себя. Они прошли по громадному белому ковру с длинным ворсом, затем вниз по лестнице к широким двустворчатым дверям, которые Этьен торжественно распахнул.

— Ух ты! — воскликнула Анна, вздрогнув от неожиданности.

— Ну как?

— Это декаданс, но он великолепен. В этой комнате хорошо смотрелись бы римские мадонны, — восхищенно сказала она, рассматривая мозаичные полы.

Великолепие венчали фрески на потолке и струя водопада.

— Зачем ты привел меня сюда?

— Зачем ходят в бассейн? Я буду учить тебя плавать.

— Нет! — Она замотала головой. — Я не могу…

— Чепуха! — заверил Этьен.

Легко ему так говорить!

— Звучит примерно так: плыви сюда на глубину. Подобная методика была у моего школьного учителя.

— Не будь такой ершистой. Каждому надо научиться плавать. Ты же хочешь подавать пример детям?

— Это шантаж!

— Пусть так, но это действует.

— Некрасиво с твоей стороны! Я не умею плавать и не хочу.

— Почему?

— Боюсь, — выпалила она. — Ты доволен? Продолжай смеяться над моей спортивной несостоятельностью! Я трусиха и всегда была такой.

— Трусихи не прыгают из движущегося автомобиля.

— Это отчаяние, а не смелость.

— Я теперь знаю, чего ты боишься. — Этьен положил руки ей на плечи. В его тоне не было ни тени насмешки. — Но не надо пугаться, я никому не позволю обидеть тебя.

Анна не стала выискивать подтекст в его ласковых словах, к тому же она была не в силах противиться сладкому жару, наполнявшему все ее существо.

— Я буду выглядеть дурой. Кэтрин, наверное, ничего не боялась. — Это вырвалось помимо ее воли. Анне хотелось закричать от досады. Она не собиралась демонстрировать свои слабости. Сейчас она почти физически ощущала, какие усилия прилагает Этьен, чтобы оставаться тактичным, не говоря лживых слов.

— Каждый из нас чего-то боится.

— Я боюсь воды. Ты не можешь сделать меня смелой и бесстрашной.

— Думаешь, я хочу превратить тебя в копию Кэтрин? — на лбу Этьена собрались морщины.

— У тебя не получится и при всем желании.

Она отвела глаза, чтобы они не выдали ее подозрений. Его слова задели вполне реально существующие опасения. Что общего у них с Этьеном, кроме детей? Ответ напрашивается сам собой — ничего. Сейчас она представляет для него новинку, но то, что сегодня предмет для шуток, завтра превратится в препятствие, и он попытается перевоспитывать ее.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждала, — проворчала она. — Надеюсь, здесь найдется купальник?

— Вряд ли. Надо помнить, что этот бассейн служил моему другу лучшим средством для обольщения. Ему казалось, что купальники разрушили бы общую атмосферу комнаты. Что касается меня, то идея удаления всех этих облегающих лоскутов кажется мне… стимулирующей.

— А человек, который живет в этом доме, наверное, возвышенная натура.

— Вовсе нет. То был профессиональный холостяк, которого больше не существует.

— Он умер? — спросила Анна, ужаснувшись черствости Этьена.

— Женился, его зовут Адам, — печально поправил Этьен и чуть наклонил голову, как будто Анна собиралась ударить его. — По каким-то причинам его жена отказалась здесь жить, — сказал он, усмехнувшись. — Странная девочка. Она изменила Адама до неузнаваемости. Даже отучила его носить галстуки, как у Микки-Мауса. Квартирой распоряжается агент, и у нас есть разрешение воспользоваться ею.

— Думаю, ты сказал ему, что тебе нужна квартира для романтического свидания.

— Я сказал правду, что хочу научить свою жену плавать, ведь у меня есть свой дом, хотя кровать Адама может все, только не исполняет государственный гимн. Некоторые ее приспособления смущают даже меня.

— Я не буду плавать без одежды! — упрямо заявила Анна.

— Попробуй, и сразу поймешь, что без одежды гораздо лучше, — убеждал Этьен.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Анна.

— Раздеваюсь.

— Это-то я вижу, а зачем?

— Мне кажется, это должно возбуждать.

Этьен совершенно не стеснялся своего обнаженного тела. Вот он наклонился, чтобы разуться. Губы Анны непроизвольно раскрылись, в груди стеснилось при виде сильной мускулатуры Этьена. Его одежда была сложена аккуратной стопкой. Молескиновые брюки соскользнули с ног, и он шагнул из них.

Этьен знал, что Анна пристально рассматривает его, и развернулся под ее взглядом. Она тихо ахнула, когда он снял свои боксерские трусы.

— Когда покровы упали, твой взгляд стал очень выразителен, — сказал Этьен, после чего повернулся, нырнул и поплыл под водой. На какой-то момент Анна испугалась за него, но потом увидела, что он движется уверенно.

Напряженность его тела свидетельствовала, что он правильно понял, что светилось во взгляде Анны. Этьен знает о ее эротических фантазиях! Анну бросило в жар. Скорее для того, чтобы отвлечь его внимание, она быстро сняла с себя одежду и бросила скомканной. В отличие от Этьена она пошла вдоль края бассейна к дальнему его концу, где было неглубоко. Анна осталась в бюстгальтере и трусиках, решив, что белье прикрывает даже больше, чем купальник.

Она стояла на верхней ступени лесенки, так, что ее ноги были лишь частично погружены в воду, когда в нескольких футах от нее из воды показалась темная голова Этьена.

— Трусиха!

— Я же говорила тебе, что не люблю воды. Мне холодно!

— Холодно? Я знаю из надежного источника, что воду в бассейне подогревают до двадцати четырех градусов. Естественно, я рассчитывал на другую экипировку. — Он пожал плечами, внимательно разглядывая ее ансамбль из белого хлопчатобумажного английского кружева. — Сосредоточимся на нашей задаче.

Этьен смотрел на нее из-под прищуренных век. Анна вновь задрожала. Она была беззащитна перед чувственными движениями его бедер.

— Мне ничто не поможет, — пробормотала она, спускаясь на одну ступеньку.

— Не спеши.

— Я всеми силами стараюсь…

Внезапно Анна отчаянно закричала, почувствовав, что потеряла опору под ногами.

— Ох! — выдохнула она, встав на дно.

— Успокойся. Ничего не случилось.

Страх утих, но Анна оставалась напряженной и подозрительной.

— Тебя не было сзади, чтобы облегчить мне падение, — проворчала она обиженно. Этьен улыбался до обидного безжалостно, сверкая белыми зубами.

— Иди сюда. Давай руки. Или не доверяешь мне?

Увлеченный своей затеей, он стал похож на мальчишку.

Анна решилась и потянулась к нему через то пространство, которое их разделяло. Она безумно боялась воды. Разум подсказывал, что она в безопасности, но как быть с адреналином, захлестнувшим ее тело? Сердце билось так сильно, что Анна почувствовала недомогание.

— Давай! Первый шаг — самый трудный.

Этьен был совершенно прав, но и второй и третий шаг дались Анне не легче.

Полчаса спустя она уже решилась погрузить в воду голову и вынырнула задыхающаяся, но счастливая.

— Я сделала это!

Анна обхватила руками шею Этьена и крепко поцеловала его в губы.

— Все бы мои ученики так здорово выражали свою благодарность!

— А скольких женщин ты научил плавать?

Анна положила руки на плечи Этьену, оторвавшись ногами от пола, и плавала в таком положении.

— Я еще тебя не научил.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Упрекаешь меня, да?

— Почему ты вдруг заговорил, как… юрист?

— Я и есть юрист.

— Слабое оправдание.

— Не хватит ли нам на сегодня?

— Может быть.

— Признайся, тебе понравилось?

— Очень.

— Я поплаваю, пока ты примешь душ.

Анна почувствовала разочарование, ей бы хотелось больше интимности. Этому способствовала окружающая обстановка. Но казалось, что единственной целью Этьена было научить ее плавать. Какое-то время она смотрела, как он с ленивой фацией погружается в воду, а затем направилась в душ.

Она расчесывала мокрые волосы, когда услышала, как Этьен вошел в душевую кабину. Анна выжала воду из мокрого белья и направилась обратно к бассейну дожидаться Этьена, пока он принимал душ.

— Ты выглядишь согревшейся, — заметил Этьен, подходя.

Анна сидела в кресле. Она снизу вверх заглянула ему в лицо.

— Должно быть, система подогрева стоила целое состояние, — ответила она, облизывая капельки пота с верхней губы.

Этьен взял ее за локоть, и она поднялась на ноги.

— Я думал о том, чтобы соорудить бассейн у нас дома. Твое мнение?

— А это не слишком экстравагантно?

— Мне кажется, наш бюджет выдержит.

В его словах не было никакого намека, но Анна почувствовала себя неловко.

— Я просто забыла, что ты богат, — пробормотала она, когда они покидали квартиру. — Наверное, это звучит глупо, но во мне глубоко укоренилась привычка экономить на всем.

— Сколько тебе было лет, когда умерли твои родители?

— Я никогда не знала своего отца. Наверное, он где-то существует. Мама умерла, когда мне было четыре года, и я переехала к бабушке. Когда с ней случился удар, меня отдали в детский дом.

— Должно быть, это было ужасно.

— Потому и я такая ужасная.

— Я начинаю понимать тебя.

Долгое время Этьен видел в ней лишь молчаливость и сдержанность. Теперь же заметил, что эта женщина удивительно непроста. Раньше он не обращал внимания на разницу в их мнениях по вопросам воспитания детей, хотя она всегда внимательно выслушивала его слова, но каким-то образом выходило так, что в конечном счете он соглашался с ней, даже не понимая, как это получалось.

Ее сегодняшние попытки бунта нельзя было игнорировать, и, хотя они действовали на нервы, он признавал ее правоту. Анна оказалась книгой с неудачной обложкой, которую, как любую хорошую книгу, невозможно было отложить, однажды взяв в руки.

— У меня очень хорошо развит инстинкт самосохранения, — сказала Анна.

Выйдя на улицу, она обрадовалась осенней прохладе, остудившей ее разгоряченное тело.

Садовник сгребал на газоне опавшие листья. Открывая дверцу машины, Этьен поздоровался с ним.

— Так ты из-за этого инстинкта вышла за меня замуж? — неожиданно спросил Этьен, садясь за руль.

Вопрос поверг Анну в шок.

— Я… я… А из-за чего еще? — Она небрежно пожала плечами, внутренне содрогаясь.

До сих пор Этьен никогда не задавал ей прямого вопроса. Анна думала, что это не имело для него значения, раз и так все шло, как он хотел. Она с любопытством взглянула на его профиль. Что он ответит ей, узнав правду?

— А тебе не нравится?

— Нравится ли мне, что ты пошла за меня замуж из практических соображений? В тех обстоятельствах мои возражения звучали бы лицемерно. Если бы ты была вроде Патриции, я бы никогда не сделал тебе предложение.

— Кто такая Патриция?

— Она работала после Софи, но до Ребекки, — пояснил Этьен, напряженно хмурясь, вспоминая имена прежних гувернанток.

— Чем же замечательна Патриция?

— Она смотрела на меня собачьими глазами, — сказал он, содрогнувшись при воспоминании. — Всегда находила повод, чтобы постучаться в мою дверь среди ночи, будучи одетой в прозрачную рубашку.

— Ты считаешь, у бедной девушки был настолько плохой вкус, что она влюбилась в тебя? — игриво спросила Анна. Мысль о том, что Этьен будет думать о ней так же, горечью отдалась у нее во рту.

— Какая там любовь? Сомнительно. Возможно, просто слепое увлечение.

— Думаешь, она жаждала заняться с тобой любовью? — предположила Анна. Она повернулась к Этьену, воинственно выставив подбородок. — Какой ужас: спать с гувернанткой! Подумать только!

— А ты рассчитывала заняться со мной любовью? — неожиданно спросил Этьен.

— Нет!

Она мечтала, страстно желала и тосковала об этом, но никак не рассчитывала.

— Вот и прекрасно! — обрадовался Этьен. — Ни у одного из нас не было никаких ожиданий, события развивались естественным путем. Между нами нет любви, но это не делает физическую сторону хуже. Мне кажется, все обернулось прекрасно.

Вероятно, он прав, размышляла она. Сейчас Этьен выглядел гораздо более умиротворенным, чем когда-либо. Возможно, секс без любви не чреват опасностью… Кого она дурачит? В душе Анна знала, что не может спать с ним без любви; для нее это неотъемлемая часть формулы. Очевидно, мужчины по-другому устроены.

— Мне следует понимать твое молчание как знак согласия?

— Если бы только схожесть и удобство имели значение, определенно, большинство мужчин спали бы со всеми женщинами подряд. — Анна задумчиво поджала губы. — Наверное, так и есть.

— Очевидно, я нахожу тебя привлекательной.

— Для меня — не очевидно.

Скептически улыбнувшись, Этьен проигнорировал это замечание.

— Ты бы пошла за меня замуж, если бы я был уродлив, только ради выгоды? Мне кажется, нет.

— Поправь меня, если я не права, но логическая последовательность этих аргументов представляется такой, что, будь я мужчиной, ты бы не огорошил меня подобным вопросом. Твоя прямота очаровательна. — Хотя Анна не ждала от Этьена романтизации милых пустяков, это переполнило чашу ее терпения. — Ты ошибаешься, если думаешь, что раз ты красавчик, то все женщины падут перед тобой. Женщины не столь предсказуемы, как мужчины.

— Анна, разве я сказал тебе что-то обидное?

— С чего ты взял?

— Мне казалось, тебе нравится прямота. Или ты все еще злишься, что я не занялся с тобой любовью в бассейне?

— О Господи! — Грудь Анны заходила от возмущения. — В тех случаях, когда другие просто выпячивают свое «эго», ты делаешь это в двойном размере.

— Ты ждала от меня этого.

— Нет! — решительно соврала Анна.

— Я подумал, что обстановка покажется тебе слишком… располагающей.

— Ты очень проницателен.

— Я рад, что ты оценила жертву, — ответил он с веселым безразличием. — Это действительно было жертвой. — На сей раз он не шутил. — Когда ты смотришь на меня голодным взглядом, меня совершенно не интересуют декорации.

— Я не…

Неужели она дошла до такого состояния, чтобы о ней можно было сказать «голодный взгляд»!

— Это симпатичное бельишко у тебя в сумке? — Этьен снял руку с рычага передачи и похлопал по ее кожаной сумочке. Анна неопределенно кивнула, у нее все еще кружилась голова. — Что же на тебе под одеждой? — Его взгляд скользнул по ее красновато-коричневому хлопчатобумажному свитеру и черной мини-юбке.

Анна опустила глаза, чтобы проверить, не видны ли кружевные резинки ее чулок. Сердце забилось медленными гулкими толчками, она ощущала каждый из них.

— Я просто предположил, — сказал он хрипло. — Лучше бы ты призналась, потому что мне очень хочется посмотреть самому, когда мы придем домой.

Воображаемая картина, вызванная его словами, сломала слабое сопротивление ее разума и одним махом лишила тело сил.

— Разве я что-то такое сказала?

— Эта мысль возбуждает тебя так же, как и меня.

— Откуда ты знаешь?

Анна одернула натянувшийся свитер, так как он имел нежелательное обыкновение облегать то, что легко подтверждало правоту Этьена.

— Да уж знаю. А когда мы занимаемся любовью, ты, закрыв глаза, все равно видишь мое лицо. Именно мое лицо, а не какой-то туманный образ из романтических грез.

— О чем это ты?

— Сама же рассказывала мне о своей неразделенной любви. Помнишь?

Забывчивого человека можно поймать на лжи, а у меня не слишком хорошая память, чтобы ловко врать, подумала Анна, изо всех сил пытаясь в точности припомнить, что именно она рассказала.

— Я не хочу об этом говорить.

— Ты чувствуешь себя виноватой за наслаждение, испытанное со мной? Чувствуешь, что предала свою любовь?

Анна подняла глаза от упорно созерцаемых стиснутых рук. Похоже ли это на классический случай переноса образа? А как насчет Этьена? Что он чувствовал, когда занимался с ней любовью?

Этьен почему-то вдруг рассердился.

— Воображаемые любовники великолепны, но бесплотны. Может быть, я и не удовлетворяю тем критериям, которые ты вычитала из слезливых романов, но я на самом деле утолю твой голод, — самодовольно уверил он.

Анна могла бы успокоить Этьена, что у него нет оснований для ревности; но он не хотел, чтобы у нее оставалось даже чувство любви к кому-то еще. Этьен выразился совершенно ясно.

Он, однако, не прав, рассуждая о критериях, поскольку по всем признакам похож на любовника из ее мечты, кроме одного: в нем нет безумной любви к ней.

— Наверное, дело в том, что мы занимаемся не любовью, а сексом? — осенило ее.

— Но ты выглядела вполне счастливой, — возразил Этьен.

— Я прикинулась, хотя мне действительно приятно с тобой.

— Невозможно так правдоподобно изобразить счастливое состояние, я бы заметил, — не обиделся Этьен.

Они остановились, и Этьен выключил двигатель. Теперь все его внимание было обращено к Анне. Ей было трудно выносить это.

Анна протянула руку и дотронулась до его щеки. Он припал губами к ее ладони.

— Хочу того же, что и ты, — прошептала она.

Глаза Этьена загорелись радостью. Он молча вышел из машины и открыл ей дверцу.

— В доме нам трудно остаться вдвоем, мешают дети и гости, — сказала Анна с сожалением, выбираясь из машины.

— Я все предусмотрел, и у нас есть место, где мы можем уединиться как минимум на пару часов.

Анна недоверчиво посмотрела на него.

— Ты планировал?

— Всегда готов, — ответил он несколько развязно, — в детстве на меня оказали большое влияние бойскауты.

— Сомневаюсь, что они занимались чем-то подобным.

— Если бы мой дом не был наводнен незнакомцами, — Этьен неожиданно поднял Анну на руки, — мне бы не пришлось никуда удаляться с одной лишь целью — остаться с собственной женой наедине.

— Твоя мать — не незнакомец, а Дрю…

— Не надо. Давай лучше о нас, — предложил Этьен, унося ее в укромное место…

Анна пришла домой после семи вечера. Фей и Дрю не было дома, поэтому, как только дети легли спать, Анна с Этьеном смогли остаться наедине. Первый раз с тех пор, как… Щеки Анны покрывались румянцем всякий раз, когда она восстанавливала в памяти новый волнующий этап в их отношениях.

Последующие дни не уменьшили ее чувство наслаждения радостями секса. Она не знала, к чему это все приведет, но ощущала невыразимое счастье.

Возможно, настало время признаться Этьену в своих чувствах. Ей следовало высказать все прежде, чем они сделаются настолько явными, что скрыть их будет уже невозможно. Примет ли он дар ее любви? Этот вопрос временами заставлял Анну внезапно прерывать на полуслове веселый мотивчик и кусать губы.

Этьен в последние дни словно оттаял. Это проявлялось не только в отношении к Анне. Например, он с одобрением согласился организовать вечеринку по случаю предстоящего замужества своей матери. Казалось, что он и Дрю готовы признать ошибочность своих первых впечатлений друг от друга. Если Этьен капитулировал, то делал это стильно.

Анна пребывала в хорошем настроении, и все казалось ей осуществимым, даже признание в любви собственному мужу.

На кухне было пусто, поэтому она предположила, что Этьен наверху укладывает детей спать. Прежде чем подняться по лестнице, она посмотрела на собственное отражение в большом зеркале в позолоченной раме. Девушка с румяными щеками, ясными сияющими глазами и поблескивающими волосами показалась ей незнакомой. Это был тот самый образ, которого ей хотелось достичь.

— Привет! А где дети? — спросила она, входя в комнату и озадаченно оглядываясь.

— Ах, дети! — проворчал Этьен. — Они в постели.

Анна заподозрила неладное. Тошнотворное чувство страха зародилось у нее внутри.

— Но еще рано.

Ее голос сорвался. В его серых глазах она увидела жестокое и презрительное выражение.

— Этьен, что случилось?

Неужели она была не права, когда решила, что он согласился с ее желанием продолжить образование? Чем еще можно объяснить эти волны враждебности, исходящие от него?

— Ты еще спрашиваешь?

— Я не понимаю…

— Где ты была?

Анна заморгала. Он должен был прочитать ее записку. Сегодня миссис Тернер взяла выходной, но Эйлекс предложила присмотреть за Томом и взять Эмму из школы. Эйлекс была в комнате, когда позвонил Жан-Поль, который на сегодня организовал для Анны встречу с заведующим кафедрой французского языка в университете. Эйлекс, к немалому удивлению Анны, сама предложила присмотреть за детьми. Анна понадеялась, что это знак ослабления враждебности.

— Я уже обзвонил все больницы.

— Я ездила в университет, а на обратном пути зашла в паб с Жан-Полем. Эйлекс в курсе, она сама вызвалась забрать девочку.

— Я прекрасно знаю, что ты оставила Тома на Эйлекс. Именно она связалась со мной, когда из школы позвонили, что никто не забрал Эмму, — сказал Этьен с едким сарказмом в голосе. — Ты в самом деле забыла или понадеялась, что кто-нибудь еще взвалит на плечи твои обязанности? Не побеспокоилась, чтобы не портить себе удовольствие? Я знаю, что ты ушла из университета несколько часов назад — я звонил туда.

Анна покачала головой. Она не могла поверить, что Эйлекс бросила Эмму. От мысли о маленькой девочке, ждущей, когда за ней придут, и наблюдающей, как все ее друзья расходятся по домам, к горлу Анны подкатил ком.

— Эмма очень расстроилась?

— Могу я предположить на основании твоих слов, что это тебе не безразлично? — усмехнулся Этьен. — Анна! Все, что тебе следовало сделать, — это поднять телефонную трубку, и Эйлекс забрала бы Эмму. Так нет, ты даже об этом не побеспокоилась! Если бы не усилия учительницы, Эмма бы попыталась добраться домой самостоятельно. Одинокая потерянная маленькая девочка, доступная мишень для всех здешних негодяев.

Глаза Анны потемнели от ужаса. Она живо представила себе эту картину.

— Эйлекс…

— Эйлекс с ума сходила от волнения.

Анна схватила его за руку. Она не могла поверить в случившееся. Боже! Какой же она была глупой, что приняла дружественный жест Эйлекс за чистую монету!

— Этьен, ты не понял. Эйлекс сама предложила присмотреть за Томом и забрать Эмму.

Его ледяной взгляд оттолкнул ее.

— Зачем ей лгать? Я просил ее посидеть с детьми только на следующей неделе. Да, я планировал уехать с тобой, — сказал он.

Анна непонимающе смотрела на него.

— Я хотел устроить тебе сюрприз. Новое кольцо, новый старт! — Этьен достал из кармана маленькую бархатную коробочку, вынул из нее золотое кольцо и злобно швырнул его в другой угол комнаты. — Ты не только детей дурачила своей нежной заботливой физиономией, но и меня. Сейчас ты показала свое истинное лицо. Передай свои обязанности кому-нибудь еще.

— Я не виновата! Эйлекс ненавидит меня! — закричала Анна. Она так хотела, чтобы Этьен поверил ей. — Эйлекс думает, что я похитила детей Кэтрин, ее дом и… — у Анны болезненно сдавило горло, — и тебя.

Этьен засмеялся:

— Ты не мать этим детям и никогда не сможешь ею стать. Мать не отправляется гулять, оставив ребенка, который в ней нуждается. — Его голос вибрировал от возмущения. — Что касается этого дома, то ты здесь наемный помощник. Только любовь детей сделала тебя в моих глазах кандидаткой в жены, поскольку я считал тебя хорошей гувернанткой. Сегодня я обнаружил, что ошибся!

Анна отшатнулась от нескрываемого презрения в его голосе. Этьен пытался причинить ей боль, и преуспел в этом.

— Итак, ты не доверяешь мне уход за детьми?

— Теперь я знаю, что ты на первое место ставишь собственное удовольствие. Уверен, дети не пострадают, так как ты просто маленькая эгоистичная сучка. Им такая больше не нужна.

Его губы стиснулись так, что появилась белая бескровная линия вокруг рта.

Анна больше ничего не слышала, душевная боль захлестнула ее…

— Если бы Эмма и Том не любили тебя так сильно, я бы выгнал тебя сейчас же! Я собирался отмахнуться от прежних слов Эйлекс, как от наговоров слишком заботливой бабушки. Сейчас же я понял, что она была права во всем.

— А что насчет нас? — в растерянности пробормотала Анна.

— Нас? Никаких нас нет, — отрезал Этьен. Он оторвал ее пальцы от своего рукава так, будто это прикосновение было для него оскорбительным. — Как ты говорила, я здоровый мужчина со своими потребностями и ты была для меня удобна.

— Неправда, между нами нечто большее, — возразила Анна. Она не могла позволить ему принизить прекрасное и особенное чувство, возникшее в последнее время.

— Думай так, если тебе нравится.

Его презрительный смех был как пощечина.

Этьен резко отвернулся. Ее растерянность и страдание слишком действовали ему на нервы.

— Ты хорошо провела вечер? — язвительно спросил он. — Вы занимались делом, удовольствием или сочетали то и другое?

— Этьен! — Ей необходимо предпринять последнюю попытку объясниться с ним. — Значит, ты невероятно легко поверил клевете.

Этьену вдруг захотелось обнять и поцеловать ее. Он презирал себя за это желание.

— Факты говорят сами за себя.

И это слова законника! На Анну внезапно нахлынул гнев. Почему он так поступает? Она никогда не подавала ему ни единого повода думать, что она пренебрегает детьми. Он судит ее и выносит ей приговор, не давая ей сказать ни слова в свое оправдание.

— Факты не всегда таковы, какими кажутся, — возразила Анна.

— В данном случае все ясно. Ты хотела отправиться в университет и не подумала, как это отразится на остальных. Мы для тебя только удобная ступенька.

Она ахнула от вопиющей несправедливости этих слов. Большую часть дня она потратила, стараясь спланировать, как и когда сможет начать учебу без вреда для семьи.

— Только тебе можно заниматься делами целые дни, но, если я хочу что-то сделать, это эгоистично. Мать этих детей работала, не так ли?

Ни одна женщина не может заниматься бизнесом и спортом, как Кэтрин, не опираясь на поддержку супруга.

— Мы не о Кэтрин говорим! — возразил Этьен.

Что-то в выражении его лица заставило ее на секунду задуматься, так ли это на самом деле. Все ли в этом доме было так прекрасно, как твердили люди. Однако Анна сразу же отбросила эту мысль. Она просто хваталась за соломинку, как любой утопающий.

— Когда я нужен моим детям, я здесь. После твоего сегодняшнего поступка странно слышать, что ты можешь бросаться такими словами, как «эгоистичный», и не подавишься при этом.

— Прекрасно. Надеюсь, ты подавишься правдой, когда наконец поймешь, какой сейчас дурак! — закричала она и выбежала за дверь.

По дороге в свою комнату она помедлила, чтобы заглянуть к детям. Они спали. Глядя на личико Эммы во сне, у нее в голове не укладывалось, как Эйлекс могла подвергнуть этого ребенка опасности. Этьен прав, девочка могла потеряться. Она же всего-навсего ребенок. Анна нежно поправляла золотой локон, упавший на лоб, когда какое-то шестое чувство подсказало ей, что она здесь не одна.

Этьен стоял в дверном проеме и смотрел на нее. Их глаза встретились в молчании. Упрямство и обида удерживали Анну от слез. Протискиваясь мимо него, она почувствовала запах спиртного. Анна едва справилась с реакцией на его близость, с нахлынувшим теплом, с тем, что расцветало в глубине ее лона.

Анна тихо закрыла за собой дверь.

— Теперь я поняла, как ошиблась, выйдя за рамки служебных обязанностей. Думаю, у тебя не будет возражений, если я переселюсь в комнату гувернантки и завтра же перенесу вещи.

Этьен не возразил, но она и так знала: возражений не будет. Он совершенно ясно дал понять, что между ними ничего особенного не произошло.