София (СИ)

30

Открыв глаза и сев, я ахуела. Множество цветов. Букеты разной величины. Розы, лилии и еще какие то. Их так много. Гелиевые шары под потолком в виде котов. Я засмеялась, прижимая руки к лицу. Охренеть просто. Так тепло на душе стало.

Слезы от радости выступили.

Боже… Как же красиво. А запах цветов так приятно сочетается.

― Доброе утро… ― Голос Гудвина раздался с боку. Повернув на него голову, он стоял в футболке черной. Бриджи. Побрился. Смотрю с широкой улыбкой. Немного засмеялась. Он довольно любуется мной.

― спасибо… ― прошептала, снова разглядывая шары. Рыжий кот. Серый. И среди них один Чеширский. Я снова хохотнула.

― Кушать хочешь? ― Спросил он заботливо и из-за спины вынул пакетик с едой. Желудок заурчал довольно. Еще шире улыбнулась.

― Да. Хочу. ― Кот прошел сел в кресло. Я поправила подушку, подогнула под себя ноги.

― Только по не многу. Еда легкая, как сказал врач. ― Он подал мне емкость с бульоном ложку. Стоило мне попробовать бульон, так мои вкусовые сосочки на языке закричали от удовольствия.

― Мм…как же вкусно…Спасибо.

― Рад, что тебе нравиться. ― Он склонился снова к моей кровати. Подставил руки под подбородок. Наблюдает за мной.

― Скажи, а не будь тут меня и если бы никто ни узнал, о том, что ты тут…

― Когда пришла бы в себя наняла бы седелку. Но они дорогие зараза. По этому, думаю, дня на два бы смогла оплатить ее. ― Прищурила глаза, задумчиво ― там сама. Если бы получилось, Наташка бы приехала. ― замерла и повернулась к коту. ― Черт! Наташка. Сука поганая… ― Выругалась я посмотрев на шкафчик, затем посмотрела на другой. ― А ты не знаешь, где мой телефон? ― Смотрит удивленно.

― Кошка, радуйся, что все уже прошло. Потому что, знай, что ты бы была одна, я бы тебе жопу надрал. ― Захлопала глазками. А что приятно… Он переживает за меня. Вчерашний разговор толком и не был закончен. Но судя по всему, будет все шикарно… Хотя…

― Хвостиком? ― Хихикнула и поднесла ложку к губам. Тот хищно посмотрел на меня.

― не только. ― Я хохотнула. ― А твой телефон не знаю где. Я его тут не находил.

― Наверное, у Юрика остался. ― Он меня в больницу кажется, привез

― Он. ― Тяжело вздохнул. ― Почему не сказала, что тебе плохо?

― Ну… ― Зачерпнула ложку супа. ― Не хотела добивать Диму.

― А мне, почему не сказала? ― Я ухмыльнулась. Занесла ложку в рот.

― Не думала, что тебе важно. Да и не хотела к себе жалости. ― Кот тяжело вздохнул.

― хочешь, с моего позвони. ― Только хотела согласиться, но энтузиазм прошел быстро.

― Нет. Я не знаю номеров.

― СОНЯ! ― Он провел рукой по лицу.

― Что? Ну что? Не знаю я номеров. Некому со мной возиться. Да я и не парилась по поводу этого. ― Обиженно надула губы. Но аппетит не пропал, продолжила кушать.

― Я переживаю за тебя кошка, понимаешь? Как бы ты тут одна была? ― Голос начал набирать громкость.

― Кот. Мурмякни. Все хорошо. Окей? ― У того глаза на лоб полезли. Затем хохотнул.

― доброе утро. ― Аркадий пришел.

― Доброе! ― Довольно проговорила я. ― А я могу же вставать? А я могу искупаться? А когда домой? А когда можно в баньку? ― Мужчины захохотали. Я осторожно передала тарелку коту. Он ее забрал.

― Вижу самочувствие хорошее. ― Врач начал светить мне в глаза фонариком. Затем стал не торопливо развязывать бинт. У меня сердце от паники затряслось. Закрыла глаза. Дыхание участилось. Но рука кота легла на мою. Сжал ее. Водит большим пальцем по коже. Готова разрыдаться, от его поддержки. Закусила губу. Смотрю на это и душа ликует. ― Вставать можно, но только с поддержкой. Тебя может штормить первое время. Это нормально в твоем состоянии. Купаться можно, но мочить голову пока нельзя. ― Фыркнула не довольно. Грязной еще ходить? ― Домой можно будет чуть позже. Еще под наблюдением будешь. ― Нахмурилась. ― Ну а баня… ― чувствую, как врач отклеивает пластырь. ― а баньку можно будет уже через месяц. ― Хорошая новость. ― Ну не плохо. Шрама даже не останется. ― Фыркнула.

― Полагаю на один меньше или больше роли не сыграет.

― Ну мелкие шрамы то убрать можно будет. Но вот тот, что навесь твой живот. Там боюсь не получиться.

― А отчего он у меня такой большой?

― Так это твой смертельный был, можно так сказать. В тебя стекло вошло. ― Рука Кота на моей ладони так сильно сжалась, то кажется, он переживает, куда больше, чем я.

― Ясно.

Врач провел свой осмотр и покинул нас. Но кот пошел за ним.

Ох…Ну потом этим займусь. Сейчас хочу в душ, а вот только… Приподнялась не много, посмотрела в один шкафчик, затем повернулась на другую сторону. Но там, тоже ничего.

И? Мне нужна одежда. Белье. Бритва в конце концов.

Телефон!

Нахмурилась.

В больничной рубашке конечно удобно, но это не то…

Кот вернулся обратно.

― Котик. А ты можешь позвонить юре, что бы тот привез телефон, что бы я могла позвонить Наташке, что бы та привезла мои манатки. ― В голове уже прикидываю, какие мне вещи нужны.

― Вещи тебе привезут через пятнадцать минут. ― Сказал заботливо и сел в кресло. ― Только хотела спросить кто, но он не дал. ― Белье. Футболки и штаны. Мыльное-рыльное. ― Бровь взлетела над моим глазом.

― Ого… Спасибо…

― Котенок… ― Тяжело произнес он. ― впредь, что бы в твоем телефон, мой номер был записан, как экстренный. Поняла? Заболела или живот заболел. Даже если прокладок нет, а у тебя начались месячные. Что бы звонила и говорила. ― Я покраснела как рак. Что это за ново-хао?

Прокладки собирается покупать?

Гудвин ухмыльнулся, смотря на мое красное лицо. Но говорил он достаточно серьезно.

― Теперь к делу. Для начала на счет вчерашнего разговора. ― еще сильнее покраснела. Я была в бреду после наркоза. Я ему в любви призналась… Ой еще и про ночь говорила. Ой… Рукой прикрыла глаза.

Бляяядь, зачем я это сделала? Зачем блядь?

Стыдно, смущенно.

― Раз хочешь новую жизнь. Давай попробуем сначала. Начнем со свидания. ― Тут проговорил нежно.

― С ночного? ― Я хихикнула. Еще сильнее краской заалелась. Отвернулась. Кот тоже хохотнул.

― Как пожелаешь. ― Я повернулась, коварно улыбнулась…

― С дневного? ― Кот засмеялся звонко. Опрокинул голову даже.

― Котенок… Черт! Ты сводишь меня с ума. Ну раз на то пошло. То временное ограничение с меня. Пока домой не приедем, можешь и не думать. ― Я тоже хохотнула. Но хохот пропал быстро.

― Пока домой не приедЕМ? ― Тот кивнул.

― придется киске потерпеть. ― Снова покраснела. ― А если ты имеешь ввиду про вместе, то да. Ко мне домой. Сомневаюсь, что у тебя есть куда ехать. Мать твоя не считается. Одна к ней ты не поедешь. ― Я хотела возразить, но тут, же закрыла рот. Это что сейчас было? Не поняла.

― На время, да?

― Да. ― Не знаю, расстраиваться или радоваться. Даже сообразить не могу. ― То дома, то за городом. Будем кататься.

― Миша мне рад не будет. ― Выпалила я в шоковом состоянии. Не поняла, это что? Жить вместе? Но у меня свой дом есть, зачем мне с ним жить? Или? Мозг еще туго соображает. Точнее тормозит. Почему так быстро? Конечно, все понимаю, но мы знаем друг друга каких то, пару недель. Так нельзя. Пусть я и готова от счастья обосаться, но…

― Не волнуйся, вы с ним подружитесь.

― Ты не спешишь?

― Думаю, я даже слишком затормозил. ― Он почесал затылок. ― Ты боишься? О чем ты думаешь?

― У меня… Закоротило не много. Я не очень понимаю… Я ни хрена не понимаю. ― Кот довольно ухмыльнулся.

― Рад, что загрузил тебя. Думаю, на несколько часов хватит, пока я поеду в офис. — Кажется, мое не желание, что бы он уезжал было слишком явным. Он умилился. ― Что нибудь привезти? ― нахмурилась. Я ничего не хочу, кроме того, что бы он был рядом. Что бы могла касаться его. Трогать. Лапать. Блядь… отрицательно покачала головой.

― Ничего не нужно. Спасибо… ― Не много улыбнулась, опустила глаза вниз.

― До вечера. ― Мужчина неохотно покинул палату. И тут я кое-что осознала.

Он меня не обнимал и не целовал.

Не то, что бы я прям обиделась или расстроилась, но…

Странно все это. А самое главное я не понимаю, что он решил и что планирует делать?

Как он ушел, я поняла, что в груди появилось напряжение.

Напряжение всего, что произошло…

Горькая правда.

И осознание то, что я жива и теперь есть будущие и стоит переступить порог оно начнется.

Жизнь разделилась будто «до» и будущее «после» А сейчас, находясь в больнице, промежуточный переход. Который, позволяет решить, что будет дальше…

А что дальше?

Приходил врач, медсестра, которая меняла повязку. Привезли вещи. Но стоило мне собраться идти в душевую, как в палату влетела Наташка. Увидев меня. Она ошарашено застыла.

― Господи помилуй… ― В смысле? Чего такая реакция? Но вдруг шок прошел, она поднесла руку ко рту и начала плакать. Она поторопилась ко мне и забравшись на мою койку обняла крепко.

Тут и я разрыдалась.

― Неделя! Тебя небыло неделю, но прошла, словно вечность! ― шепчет она, прижимая меня к себе крепко. Подруги объятия были как воздух. За эти дни столько всего произошло…

― Нат… ― Всхлипнула. ― ПИздец! ― одного моего слова было достаточно, что бы объяснить всю ситуацию, произошедшую за ее отсутствие.

Начала рассказ чуть ли не с того момента, как она уехала. Она помогла мне встать с кровати. О чего голова закружилась сразу. Поэтому этот путь был долгим и медленным.

― …А там значит, паук! Огромный, свалился и пиздец…Я как заору! ― Я говорила, почти не останавливаясь. Наташа, то хохочет, то в шоковом состоянии.

Душевая находилась в палате, душевая, совмещенная с туалетом. Что было очень удобно. Начала стаскивать с себя больничную рубашку.

― …такого сказала… будто не я говорила ему о том, что мне он не нужен, а он… Мне так тяжело было. ― Снова слезы скатываются с глаз. Скинула с себя рубашку и включила воду. Повернулась к зеркалу и взвизгнула. Глаза кровяные, будто вампир. Бледная, синяки под глазами.

― ой мамочки! Ой мамочки! ― Затараторила я с паникой.

― Не смотри! ― хохочет Наташка. ― Все это пройдет и мелочи. Ты жива! Теперь почти здорова! ― Подбадривает меня подруга, придерживая за локоть.

― Как меня Кот то не испугался?

― Кот? ― Буркнула она недовольно.

― Короче… ― Я зашла в кабинку. ― После того, что я увидела, решила все-таки сказать. Тем более операция должна была состояться. Думаю все решить сразу. Говорить кончено об этом было тяжело. ― Взяла бритву, села на пол. Наташа, сидела на закрытой крышки унитаза. Глаза, расширенные в шоке. ― Я с трудом зашла в кабинет. А говорить… Я чуть тут же не разрыдалась.

― Ну да, говорить тому, кого ты любишь, о том, что он стал причиной смерти твоего ребенка, и вот этого всего… ― Она обвела рукой помещение.

― С трудом начала говорить и перебив меня, он сказал, что не он был за рулем… Я… Я испытала такое нереальное облегчение, мне словно глоток жизни дали. Я конечно засомневалась. Но в глазах была правда… ― Шмыгнула носом, вспоминать это было тяжело.

Вот только пришлось умолчать о том, что это был Дима. Не знаю почему, но мне не хотелось, что бы она знала, или еще кто то. Ему и так нелегко. Я рассказала, в каком состоянии он был. Даже Наташе стало его жалко. Надела футболку и спальные штаны в клеточку. С ее помощью дошла до кровати. Она села в кресло. А я повернулась к ней. Кто знал, что купаться это очень затратное занятие?

― Кто же тогда был за рулем? Раз это не Гудвин, то… Значит можно собрать сведенья и начать судебный процесс. ― по сути Наташа права. Изначально я желала засудить, но… Но теперь все изменилось. Я глубоко вздохнула.

― За рулем был… Пожилой мужчина… Эм… Их садовник… у него случился сердечный приступ и… он погиб. Так что…Вот так вот. ― Почесала лоб. Закусила губу. Обманывать ее не хочу.

― И ты поверила? Ты настолько наивна?

― Нет, что ты! Он доказательство показал. Это…ммм…у него видеорегистратор был. ― Сказала, сжимая ладони. В матизе тоже был… Но стекла в машине были затонированы. Кто сидел на водительском сидении небыло видно. Да и съемка прервалась во время удара. Меня передернула от воспоминания. ― Не хочу больше вспоминать и возвращаться к этому. Честно. После было еще интереснее… ― Начала рассказывать, как столкнулась с женщиной. Как упала, как пыталась придти в себя, уже в больнице. Как услышала слова врача…

― Золотой человек Аркадий. Он тебе какой раз уже с того света вытаскивает? ― Проговорила она с восхищением и внимательно рассматривает цветы.

― второй. ― Хохотнула я. ― скажу честно. Находиться между миром живых и мертвых, такое себе состояние.

― ЧТО? Да ладно? Ты что-то видела?! А свет в конце туннеля видела? А мертвых видела? ― Глаза Наташки загорелись, она пересела на койку. Я улеглась головой на ее ноги.

― Мне соврать или правду сказать? ― Спросила хохотнув. Слышу, дверь тихонько открылась. Кажется, врач пришел. Но в палату дальше, ни кто не прошел. Показалось.

― Давай правду. ― Обиженно проговорила она.

― Правду так правду. Кроме темноты ничего небыло. Темнота и боль… Голова раскалывалась так сильно, думала она вот-вот лопнет. Ну и все так быстро случилось. Что… закрыла глаза в офисе. Открыла уже тут. Так что я считай, не испугалась почти…

― Эх Сончелла… Я так за тебя переживала… ― Она провела рукой осторожно по моей голове. ― Я матери твоей сказала, что ты в больнице. ― Я нахмурилась, смотрю в ее грустное лицо.

― И что она сказала?

― И где мне теперь деньги брать на снимок ноги? Опять занимать? А она что, не могла позже лечь в больницу? Наташа, дорогая, ты не можешь ли мне занять. ― Я медленно приподнялась. Села рядом с ней. Ногами болтаю.

― Нат… Она всегда ведь такой была? ― Спросила, смотря на подругу.

― Но сколько ее знаю, да… ― Слезы обиды покатились по щекам.

― Привет. ― Кот пришел, я улыбнулась широко.

― Ой. Здравствуйте. Анатолий, я Наташа. Лучшая, единственная подруга Сони.

― А еще очень скромная. ― Я хохотнула. Вытерла слезы с щеки и села удобнее на кровать. Толя внимательно оглядел меня. Довольным сразу стал.

― Приятно познакомиться.

― Рада, что вы не оказались виновником смерти ее ребенка… ― Глаза мои округлились, щеки стали гореть огнем от того, что стало стыдно за нее. ― И всего этого дерьма. ― Она вежливо улыбнулся. ― Жаль, конечно, дедульку. Надеюсь ему там на том свете хорошо. ― Она грустно вздохнула, смотря на потолок. Кот нахмурился, удивился и посмотрел на меня. Я помотала головой, опуская глаза на ноги, которые поджала под себя. Пиздец.

― Натах, не позорь меня а. ― Она хохотнула. Подошла к своей сумке. Достала из сумки яблоки и шоколад несколько плиток.

― Я бы тебя опозорила, сказав о том, что ты поминки кузнечику делала, когда специально убила. ― Хохот наполнил палату.

― Кузнечику, после того как убила? ― переспросил с весельем самый красивый мужчина.

― Я была ребенком. ― Начала оправдываться.

― А убила, знаешь за что? ― Она наклонилась к коту. ― потому что, бедное существо не захотело жить в ее песочном замке. ― Прыснула от смеха. Ну вот, что она творит? Гудвин хохотнул. Смотрит на меня с весельем. ― ооо…А это еще чего. Она нашла облезлого, хрен пойми, какого кота. Притащила в дом под дикий вопль своей матери. Заставила кота научиться есть за столом. Тот аш огурцы стал жрать со страху. В наказание закрыла его дома на месяц. Гулять не пускала. А тот сбежал. Не выдержал. Сорвался на кошку с голодухи… ― Я начинаю, смеется громче, как и присутствующее. Гудвин, знает, эту историю… ― ТА и сдох на ней. ― Я расхохоталась до слез.

― Не смешно! ― буркнула обиженно. Но все равно смеюсь.

― Ага, а оно не видно. ― Наташка села подошла ко мне. Села на край и взяла за подбородок. Посмотрела на одну сторону лица, за тем на другую.

― Что? ― нахмурилась.

― Убеждаюсь, что ты жива и не мое воображение.

― Я вампир. ― Поиграла бровями.

― Вампир… Дура ты… Ты знаешь, как я испугалась? Приехала, как только смогла. ― Она меня обняла крепко. Я прикрыла глаза.

― Спасибо.

― А на счет матери. Забей на нее. ― Кивнула.

Наташка ушла почти сразу. Даже поплакала на последок.

Как только она ушла я облегченно выдохнула и осторожно опустилась на кровать.

― Устала? ― спросил заботливо.

― Угу. Поход до душевой, больше всего сил отобрал, зато, хоть больницей почти не пахну. ― Приподняла кончик майки и принюхалась. ― почти недовольно буркнула. ― Еще и инфаркт не получила. Увидела в себе в зеркале. ― Толя хохотнул. Сел в кресло.

― Милый вампирчик. ― Я ухмыльнулась. Ага, вампир, пьющий кровь или другую жидкость. Глаза мои распахнулись в шоке, от того, что моя фантазия выдала … его член в моем рту и он наполняет меня свой жидкостью. Шок сменился горением щек. Кот, кажется, догадался о чем я подумала. Поперхнулся слюной, закашлялся. Встал, отворачиваясь к окну.

Я захохотала.

Но смех быстро остановился. В палату зашел Врач.

― Здравствуйте. ― Проговорила довольно. Кот повернулся.

― Как ты? ― В его руках папка. ― Смотрю, выглядишь хорошо.

― И чувствую себя так же. Только… ― Я почесала лоб. ― Глаза они…

― Все пройдет. Не волнуйся. Я пришел уточнить кое-что. ― Доктор сел, кот подошел ко мне. Открыв папку, врач нахмурил брови.

― Из-за осложнения операции и некоторых моментов, пришлось использовать некоторые препараты. ― Меня начинает от волнения трясти. Села удобнее. Толя положил мне руку на плечо. ― сумму на оплату будет выше.

― Да, я знаю. Вы же предупреждали.

― Предупреждал. ― Сказал он подтверждая. Я облегченно выдохнула, думала, что-то серьезное. Аркадий перелистнул несколько страниц моей карты и протянул мне ее. Я взяла. На бумаге написаны, какие услуги были оказаны, какие препараты были видены. Напротив них были цены. Не большие, я и рассчитывала на них. Не переживала, перевернула страницу и мои глаза расширились так, что я уже ощущала, как еще не много они выскочат. Итог был таким огромным…

Столько стоит моя жизнь…

Хоть почку продавай, да ее стоимость и четверть не покроют.

Ебать…

Да я всю жизнь буду пахать на эту сумму.

Такая сумма даже для рассрочки дороговата.

― оплату, когда вносить? ― Уточнил Кот, забирая у меня папку, пробежался по ней глазами. Затем вернулся на начальную страницу, прочитал обо мне что-то там.

― После выписки. ― Аркадий встал, протянул руку, что бы забрать папку.

― Хорошо. ― Ответил спокойно Кот, отдал папку и тот, попрощавшись, вышел. Сижу в ступоре. Не очень понимаю, что сейчас происходит.

― Котенок. ― Позвал меня Кот.

― Дороговата моя жизнь оказалась то… ― И что делать? Где деньги то брать.

― Не думай об этом. Я все решу. Хорошо? ТЫ лучше ложись и отдыхай.

― В смысле ты решишь? ― Я повернулась всем телом к нему. ― Я… да я потом с тобой не рассчитаюсь. Ты издеваешься? Я … ― Нахмурилась. ― Продам сайт. Возьму кредит.

― Сонь. Нет. Успокойся. Мы с Димой тебе должны. Так что не стоит об этом задумываться. ― Я пересела на колени, затем встала на них.

― Так нельзя! Это не маленькая сума! ― Кот мое возмущение прервал. Подошел и обнял меня. Неожиданно для меня. ― А… ― И на этом возмущение закончилось. Он прижал меня к себе ближе. Его запах ударил в нос и меня прорвало. Я начала плакать и схватилась за него очень крепко.

Мой котик… Хватка на мне стала еще сильнее…

― Не о чем не думай. Все решу. Не волнуйся. Котенок мой маленький. Поверь, твоя жизнь куда дороже. Она просто бесценна. ― Говорит хрипло. Руки накрыли мою спину. Горячие ладони вызывают пожар на коже, который стал быстро распространяться по венам и жилам. Внизу живота запульсировала. Но весь огонь быстро погас.

Это все… его присутствие, его цветы и шары, эта оплата лечения… Это искупление вины?

От этой мысли, мои руки сильно сжались в кулак, натягивая его майку. Тот словно понял что то. Немного отстранился, взял мое лицо в свои руки. Нахмурился. А я глаза увела…

― Если я правильно понял. Ты подумала, о чем-то очень плохом… ― Тяжело вздохнув. Гудвин пытается поймать мой вампирский взгляд. ― Котенок. ― Проговорил он хрипло и уперся лбом в мой. ― ни о чем не думай и не приживай. Хорошо? Думай о светлом будущим. Куда бы ты хотела пойти после больнице? ― Его слова согревали.

― Для начала из нее выйти. ― Хохотнула немного и снова вдохнула его запах. ― Я люблю тебя. ― прошептала тихо, даже не подумала, что могу сказать об этом ему.

― Черт… котенок мой. Я пиздец как тебя люблю. Знаешь, что!? ― он отстранился.

― Что? ― спросила тихо.

― После больнице мы поедем в загс!