Глава XV

Ответвляясь от Департаменского шоссе, 22, грунтовая дорога терялась среди засохших, почерневших от мороза стеблей кукурузы. Потеплело, и машина с трудом продвигалась по размякшей грязи. В конце дороги между двумя прудами, из которых один высох, а на поверхности второго плавала маслянистая вода, показался низенький домик. Сидящая на цепи собака встретила Клер, обнажив желтые клыки, но утопавшие в шерсти дружелюбные глаза смягчали агрессивность такого приема. Под навесом, где висели початки кукурузы, появилась женщина.

Клер начала свой рассказ, с трудом подбирая слова, но затем ее речь потекла плавно, и женщина внимательно слушала.

— Вот, — сказала Клер в заключение, — я побывала уже на трех фермах, но никто ничего не видел. Однако после происшествия ведь не одна машина прошла по этой дороге.

— Происшествие? — повторила фермерша. — Велосипедист, которого сбили на шоссе?..

— Между 15 и 16 часами.

— Да... Кажется, булочник говорил мне об этом...

— Когда бывает булочник?

— Каждый день. С утра... Кроме понедельника, разумеется...

— А сегодня?

— Кажется, он был около 9... Он сказал мне, что накануне видел лежащего на дороге человека и жандармов, которые не разрешали останавливаться.

— Верно, — прошептала Клер. — Что это за булочник?

— Он нужен вам как свидетель?

— Да, в некотором роде.

— Тогда мне вас жаль, потому что у него отвратительный характер, и я не думаю, что он будет вам полезен. Он из Шаламона, и зовут его Рипа. Но не говорите ему, что я вас послала, — добавила женщина, смеясь, — а то он способен целую неделю не заглядывать ко мне.

В Шаламоне Клер без труда отыскала булочную, где булочница подвергла ее строгому допросу. прежде чем позвала своего мужа. Его лицо выражало упрямство, а очки придавали суровый вид.

— Я видел дорожное происшествие? Ну, кто вам сказал такую глупость? Прежде всего, в котором часу?

— Между 15 и 16 часами, — повторила Клер, чувствуя, что ее нервы сдают.

— И кто. спрашивается, мог вас направить ко мне... Занимались бы люди своими делами. А если я что-нибудь и видел, что вы собираетесь со мной делать? Позвать как свидетеля? А сколько из-за этого будет всяких неприятностей?

— Послушайте, — сказала Клер умоляюще, — расскажите мне, что вы видели... Здесь, наедине. Мне сейчас нужна только уверенность: лежал кто-нибудь на дороге рядом с перевернувшимся мопедом?

— Я проехал не останавливаясь. Жандармы не разрешали. Тех жандармов я никогда и не видел. Вот и все. Не знаю, кто был пострадавший, мужчина или женщина... Я и вас-то не заметил.

— А не было черного фургона жандармерии?

— Не помню.

Понимая, что булочник ничего больше не скажет, Клер ушла. Он один что-то видел, но согласится ли он подтвердить это следователям? По всей вероятности, нет.

Для чего этот немыслимый спектакль? Всего в нем было занято шесть персонажей: два жандарма, пострадавший, врач и два санитара. Фургон и машина «Скорой помощи». Мопед... Какой-то домик, временно превращенный в жандармерию, где-то неподалеку от места фиктивного происшествия. Минут десять езды. Четверть часа — от Национального шоссе, 83. Ей хотели внушить, что она находится в маленькой деревушке Пизэй. Если взглянуть на дорожную карту, это вполне вероятно.

В этой деревушке Клер нашла лишь бакалею-закусочную, расспросила хозяйку о черном фургоне, о доме с внутренним двором. Бакалейщица смотрела на нее с выражением крайнего недоверия на лице, качала головой.

Выйдя на улицу, Клер осознала тщетность своих поисков. Фальшивые жандармы, наверное, постарались, чтобы их не заметили в деревне.

Но для чего анализ крови? Врач, настоящий или фальшивый, взял у нее из вены по крайней мере один децилитр. Что они собирались с ней делать? Если уж им так хотелось получить ее кровь, не обязательно было придумывать такой сложный способ. Могли бы вызвать ее в больницу...

— Но ведь они и пытались! — воскликнула Клер вслух.

Через три четверти часа Клер вошла в больницу Гранж-Бланш и направилась прямо в отдел справок.

— Мне назначили медосмотр на 14 часов, но у меня сломалась машина. Как вы думаете, меня еще примут? — спросила она у дежурной.

Та направила Клер в какой-то кабинет. Здесь записали ее имя, возраст, профессию и адрес, затем попросили подождать. Через двадцать минут за ней пришла молодая женщина и отвела к другой женщине, постарше.

— Вы уверены, что должны были явиться на медосмотр? Мы везде проверили, но вы нигде не записаны. К тому же, учитывая, что вы учительница, вы скорее относитесь к отделу школьной медицины...

— Я тоже так подумала. Может, меня вызывали по каким-либо другим причинам?

— У вас нет с собой этого вызова?

Клер забыла его дома, но сказала, что несколько раз ей звонили по телефону.

— Мне даже грозили, что мой директор не примет меня, когда начнутся занятия.

— Это невозможно. — сказала служащая. — Вы совершенно уверены?

— Моя мать ответила на один из звонков. Женщина улыбнулась:

— Значит, какой-то шутник?

Что бы она сказала, опиши ей Клер предыдущие события? У Пьера могла быть серьезная заразная болезнь, как и у остальных жителей поселка. Клер в какой-то момент почувствовала искушение довериться этой незнакомой женщине.

— Вы хотите мне что-то сказать? — опросила та удивленно.

— Нет... Больше ничего.

Даже эта женщина сочтет ее ненормальной. Кроме воспоминаний, смутных впечатлений. Клер ничего не могла предъявить.

— Простите, что побеспокоила вас из-за пустяка, — прошептала она.

Женис ушел с работы в 19 часов по просьбе привратника, который обходил все помещения и запирал двери. Он надеялся воспользоваться картотекой, но эта комната запиралась на ключ с 18 часов.

После прошлой ночи ему не терпелось вернуться домой, проглотить сандвич и лечь в постель. Он не смог найти на своей улице ни одного местечка, чтобы поставить машину, что вначале его разозлило, но вскоре показалось подарком судьбы.

Почти напротив его дома остановился большой черный фургон, а в нем Женис разглядел Жаки Малакси, который не успел отвернуться. Монтелье продолжил путь, как будто ничего не заметил, нашел немного подальше свободное место, сунул в карман кольт и вышел из машины, оставив дверцу незапертой. Патроны для кольта он прятал в квартире, опасаясь себя самого и полиции. Этим вечером он сожалел о своей осторожности.

Стараясь придать себе вид беззаботного человека, Женис зашел в итальянский ресторанчик, где иногда бывал, и поздоровался с хозяевами. Затем прошел через зал к выходу на задний двор, как будто направлялся в туалет. Отсюда он мог подойти к своему дому с задней стороны и подняться к себе незаметно для Жаки Малакси, который подкарауливал его, чтобы подать знак Жерару Ваниану, вероятно, поджидающему Жениса в квартире. Эти приятели никогда не расставались, и Дардье использовал их доброе согласие в работе. Наверное, они вместе убрали Барона и готовили ту же участь Женису.

Эти идиоты плохо его знали, не принимали всерьез. Женис, полагая, с основанием или без, что жизнь его полна опасностей, уже много лет назад предусмотрел все на случай, если на него нападут в квартире. Неопределенно размышляя о том, что все эти бедняги, из которых он выжимал деньги для В.Р.Н.. эти неплательщики, которых он запугивал, с чьими женами он при случае спал, в один прекрасный день восстанут, и кто-нибудь из них придет к нему домой, чтобы набить морду, Женис устроил себе запасной выход. Но он также мог воспользоваться им для того, чтобы войти в квартиру.

Каменная лестница заканчивалась на уровне его этажа, дальше к крыше вела деревянная. Женис путем сложных интриг получил от управляющего домом в свое распоряжение чердачное помещение. расположенное прямо над его квартирой.

На чердаке Женис снял ботинки, связал их за шнурки и повесил на шею. Благодаря свету, проникавшему через слуховые окна, он видел, куда ступает. Решетчатая дверь, ведущая в ту часть чердака, которой он располагал, закрывалась на висячий замок, который можно было достать как с внутренней, так и с внешней стороны. Часть свободного места занимал огромный старый буфет. Достаточно было открыть внизу его дверцы, чтобы обнаружить нечто вроде колодца. В свое время Женис убрал в буфете дно, проделал отверстие в полу чердака, а затем — в потолке большого стенного шкафа. Теперь он скользнул вниз и встал на хрупкий с виду, но крепкий металлический прут, закрепленный таким образом, чтобы выдержать вес человека.

Дверь стенного шкафа закрывалась на магнитный бесшумный запор. Женис в полной темноте на ощупь открыл его. Просчет. Надо было бы оставить здесь электрический фонарик, подумал он.

Он предполагал, что Жерар Ваниан стоит у окна в кухне и следит за фарами фургона. Малакси уже, наверное, дал ему знать о появлении Жениса, и теперь он ждет другого сигнала, который известит о том, что Монтелье вошел в дом. Из окна был отлично виден ресторан. Оба охранника, наверное. думали, что Женис сидит за столом и поглощает какое-нибудь итальянское блюдо. Поскольку проверить, так ли это. не войдя в ресторанчик, было трудно, Малакси серьезно забеспокоится не раньше, чем через час.

Теперь оставалось открыть дверь комнаты, выходящей в прихожую. Женис секунду раздумывал, что лучше: открыть дверь потихоньку или шумно ворваться с оружием в руке. Он начал с того, что надел ботинки, вытащил кольт. Он рассчитывал, что, с одной стороны, света уличного фонаря хватит, чтобы различать в кухне все предметы; с другой — Ваниан находился в ней достаточно долго, чтобы глаза привыкли к этому полумраку. Женис знал, как лучше встать, чтобы его оружие было видно.

Он набрал в легкие побольше воздуха, распахнул дверь и одним прыжком очутился в кухне, держа кольт обеими руками.

— Одно движение, Ваниан, и я стреляю. Стоя, прислонившись к стене у окна, охранник лишь повернул голову. Он прекрасно видел Монтелье и направленный на него револьвер.

— Повернись ко мне спиной, нагнись, медленно иди в угол кухни, не отрывая руки от стены...

— Ты не станешь стрелять в товарища... Я пришел поговорить с тобой.

— Поговорить, оставив Малакси на улице за рулем фургона и подстерегая меня в квартире? Делай, что говорят...

Он медленно подошел к Ваниану, приставил кольт к его жирному затылку. Ваниан вздрогнул и весь напрягся.

— Женис, не будь идиотом... Мы с тобой договоримся...

Из кобуры, которую Ваниан носил под кожаной курткой, Женис вытащил автоматический пистолет крупного калибра. Вначале он хотел взять его вместо незаряженного кольта, но потом сунул в карман. На поясе у Ваниана висела еще дубинка.

Женис взглянул на фургон. Там как будто все было спокойно.

— Вы убрали Барона... Бармен был слишком болтлив. Он был вместе с Леоном Карню 20 декабря, когда сгорел поселок Гийоз. Теперь ты мне расскажешь обо всей этой махинации.

— Какой махинации? — Ваниан тяжело дышал.

— Карню получил десять тысяч... Барон в два или три раза больше... Вы частенько работаете в транспортных агентствах. Крадете товар, который можно легко и дорого перепродать... Я хочу знать детали, имена, даты... В деле с нефтяной компанией, например, в чем барыш?

Ваниан не ответил, и Женис изо всех сил ударил его по плечу. Несмотря на кожаную куртку, боль была сильной, и у охранника подогнулись ноги.

— Вы убили Барона ударами дубинки... Я могу сделать то же самое с тобой и с Малакси, когда он поднимется узнать, в чем дело. Ночью избавлюсь от ваших трупов. Полиция сопоставит это с убийством Барона.

— Тебе не удастся выпутаться. Ты не знаешь, с кем ты связался, Монтелье. Иначе ты бы уже был далеко отсюда.

— В.Р.Н. занимается темными делами, это я знаю. Но эти дела приносят большие деньги. Меня интересуют деньги, Ваниан.

— Ты ошибаешься... Целиком и полностью... Нет никаких махинаций... Наша работа официальна... Думаешь, бензин украли, чтобы перепродать? Ты ничего не понял, Монтелье...

Женис опять взглянул на улицу. Ему не было видно, сидит ли еще Малакси за рулем. Вдруг он рискнет проверить, обедает ли еще Женис в ресторане. Лучше не мешкать.

— Я хочу денег, — сказал он. — Меня выставили из В.Р.Н. Мне нужна компенсация. И ты мне расскажешь, как ее получить.

— Ты идешь по ложному следу. — Ваниан говорил очень убедительно. — Никто не даст тебе денег. Тебя попросту убьют... Здесь нет никакой возможности поторговаться или использовать шантаж... Это то же самое, как если бы ты сражался с айсбергом. Монтелье...

— С таким умением убеждать тебе надо было идти в театр... Ладно, верю насчет льдины, но не отступлю... Скажи, кто в Гийозе должен был получить бензин?

— Все. Все жители.

— Не дури, Ваниан, мое терпение кончается... Там жили старики, а не бандиты.

— Тридцать тысяч литров на девять человек в виде дождя. Надо было только переключить насос, заменить наконечник для заливки на пожарный шланг... Поливались все дома, начиная с крыши. Тридцать тысяч литров — не пустяк. И десятой части хватило бы, чтобы сжечь поселок вместе с людьми.

Женис почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом.

— Вам приказали все поджечь? Нет, не говори мне, что вам дали такой приказ... — выговорил он заикаясь.

— Ты начинаешь соображать, Монтелье... Я говорил тебе: все, что происходит, — это официально... Подумай и попытайся вбить себе в голову, что с этих пор у тебя в этой стране сотни тысяч врагов — каждый полицейский, каждый жандарм, патриотические организации, государственные чиновники, активисты некоторых политических партий, молодчики из частной охраны предприятий, все охранники и даже твои коллеги...

Загрузка...