Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани

Эпизод 18 ДОБЫЧА

Солнце восходит над тропиками, пробиваясь сквозь воздушные облака. Согнувшиеся под недавним гнетом безжалостной жары деревья, наконец, потянулись к небу, утолив изнурительную жажду. В маленьком лагере де Лара еще слышен легкий стук последних капель ночного ливня. Его команда теперь имеет возможность вдоволь напиться и восполнить запасы воды. Как обычно, повинуясь чувству долга, граф первым встречает рассвет. Подняв на ноги остальных, приказывает скорее разбудить Амадея, чтобы двинуться в путь. Собирая чертежи и рукописи в своих палатках, о вопрошающе смотрит на бесцеремонно забежавшего Гермэка.

– Милорд, мы не можем ни зайти, ни разбудить Амадея. Дерево перекрыло к нему проход, а сам кузнец не отзывается.

Манрике выскакивает из покоев и, устремившись к палате толстяка, кричит:

– Лами, быстро ко мне.

Лами, собирающий свои вещи, бросает все и бежит к командиру.

– Здесь.

– Проникаешь внутрь и докладываешь, что там.

– Но я не смогу…

– Выполнять.

Граф, желая оценить обстановку, немного отходит от лагеря. Под мокрой густой зеленой растительностью он обнаруживает на земле еле заметную вмятину. Опускается на одно колено и ладонью убирает траву в сторону. Присматриваясь, понимает: это след. «Олень», – думает граф.

Забравшись на лежачее дерево, которое перекрыло вход к Амадею между каменной глыбой, актер пытается придумать, каким образом исполнить приказ. Но он не может даже руку просунуть, не то что самому проникнуть внутрь. Остальные члены отряда рассеянно наблюдают за этой картиной. Лами, не понимающий упрямство командира, желает снять с себя ответственность:

– Не получается!

– Что будем делать? – интересуется голубоглазый гном.

Издали раздается решительный голос графа, шагающего в их сторону со свойственной ему уверенностью.

– Ты заберись на глыбу, – указывает пальцем на актера. – Ты и ты – схватитесь за концы ветвей и тяните по эллипсу, образуя острый угол к началу основания, – тычет на Берто и Гермэка, держа в руке массивную палку. Просовывая ее между лежачим деревом и каменной твердью, он образовал рычаг.

– Три, четыре… тянем! Три, четыре… тянем! – командует лидер, надавив изо всех сил на рычаг. Берто с Гермэком под счет тянут за ветви, как было приказано. Им удалось слегка сдвинуть массивный столб. Замычали верблюды. И актер с бурдюком проскальзывает внутрь.

– Лами, что там? – прокричал Берто.

Лами увидел бледного лежащего приятеля и начал его трясти, чтобы разбудить:

– Проснись, проснись.

Чуть застонал кузнец и Лами заорал:

– У него жар!

– Дай ему воды, – распорядился де Лар.

Если бы они обрезали канаты, то у них не осталось бы ресурсов на будущее для ночлега и прочих нужд. Зная толк в тонкостях выживания, лидер ко всему подходит практично.

Лами, ухаживая за Амадеем, дает ему попить и подбадривает, как может:

– Дружище, держись.

Оттащив дерево, Манрике тоже проникает к пострадавшему сослуживцу. Достает из кармана лекарство, мешает с водой и дает Амадею попить. Затем шутливо укоряет:

– Что же ты не отзывался, когда мы тебе кричали?

Приняв средство, кузнец на полном серьезе отвечает:

– Милорд, я не слышал…

– Ничего. Вставай, идем.

Берто, Гермэк и Лами ожидали, что поднять Амадея будет куда сложнее, но, к счастью, лекарство оказалось эффективным. Громадный кузнец без труда встал сам, и они последовали за лидером.

– Как же я голоден! – Амадей в своем репертуаре, жалуется на голод, внезапно подведший его желудок.

– Почему я не удивлен? – улыбается Гермэк.

– Я серьезно.

– Ты всегда голоден, дружище, – добродушно улыбается гном.

Лами догоняет командира, всегда готовому ко всему, и с любопытством начинает диалог:

– Можно вопрос, господин?

– Ты хочешь спросить про лекарство?

– Но как ты узнал?

– Не важно, – загадочно улыбается граф, не отрывая взгляда от дороги.

– Амадею намного лучше.

– Это средство моей семьи.

– Оно лечит все?

– Не все, Лами, но жар от инфекций снимает.

Остальные, двигаясь вслед за Манрике и Лами, внимают разговору. Вдруг Манрике резко остановился, удержав строй рукой, и зашептал:

– Тихо! Всем лечь!

Все сразу же падают, а Берто интересуется:

– Олень?

– Лезешь на дерево с луком, – обращается граф к драбанту, затем переводит взгляд на актера: – ты идешь маскироваться, а ты, Гермэк, садишься на верблюда и гонишь оленя к Лами.

– А мне что делать? – спросил Амадей.

– А ты и так потерпевший, стой рядом и молчи, – ухмыльнулся граф, а за ним тихо захохотали остальные.

– Ну что за издевательства? – с улыбкой ответил толстяк.

– Кто-то весь день жаловался на голод, парни, не помните кто? – намекает Лами. – Подождите, дайте угадаю… Амадей?

– С тебя хватит, дружок, – Берто с иронией хлопает по плечу голодного приятеля.

– Очень смешно, парни! – с сарказмом пытался парировать кузнец.

– Так, за дело! – прервал издевательства де Лар, призывая к работе.

Манрике и Амадей прячутся на добивание. Гермэк на верблюде начинает преследование. Но олень явно быстрее, и светловолосый гном, направляющий добычу в ловушку, за ним не успевет. Неожиданно для животного из-за листвы выныривает Лами, прорезая оленю бедро и перенаправляя в нужную сторону. В поле зрения Берто, забравшегося на дерево, попадают уже не такой поворотливый и быстрый олень и Гермэк, догоняющий преследуемого. Драбант, прицелившись, замер в ожидании, пока олень окажется на нужной дистанции, где высокая растительность не помешает стреле настигнуть жертву. Так и случается, Берто пускает стрелу, животное падает. К поверженному оленю стремительно подбегает Манрике, вслед за ним бежит Амадей, и граф добивает несчастное животное.

Команда возвращается в лагерь и наконец-то позволяет себе нормально поесть шашлыка. В ночном лесу больше всех доволен, конечно же, Амадей, жадно набросившийся на добычу. Казалось, что вместе с едой он проглотит и собственные руки. И Манрике опять подшучивает над кузнецом:

– Кушай, кушай. Все твое, все твое.

– Спасибо, господин! – с благодарностью глядя на де Лара, отвечает счастливый Амадей, не отрываясь от еды.