Солнце для двоих

10

В воскресенье Дебора ночевала у Камиллы. Утром они вместе позавтракали, после чего она ушла к Норманам. Все ждали Мартина, но он так и не появился. Потом выяснилось, что он с тремя рыбаками из поселка уехал на рыбалку.

— Видимо, Мартин хотел, чтобы мы могли побыть втроем, — успокаивала Дебору Рей. — Он замечательный человек, не правда ли, дорогая?

Против этого возражать не приходилось. Дебора понимала, что Рей права и что Мартин просто дал ей возможность поближе узнать своих новых родственников. И все-таки она чувствовала глубокое разочарование оттого, что он покинул ее на весь день ради какой-то там рыбалки.

Время прошло незаметно. Дебора и Норманы о многом рассказали друг другу. Дебора помогла Рей обработать грядку спаржи, а Ламберту починить порванную сеть. Было уже совсем темно, когда распахнулась дверь, и вошел Мартин.

— Форель для завтрашнего обеда, — торжественно объявил он, бросая на пол ближе к раковине плетеную корзину с рыбой. — Знаешь, рыбы сегодня мало и клев начался только после обеда, — сообщил он Ламберту. — Зато комаров уйма, и они жрали нас с раннего утра до позднего вечера. А как ты провела день? — обратился он к Деборе.

— Прекрасно, — с подчеркнутой сдержанностью отвечала та, но, не выдержав, добавила — Мне не хватало тебя, Мартин.

— Вот тебе раз! — воскликнул он. — Я думал, что ты захочешь побыть с Рей и Ламбертом.

— Нам было замечательно втроем, но, пожалуйста, в следующий раз не решай ничего за меня.

— Послушай, Деб, разве твоя мать не учила тебя, что некрасиво выговаривать кому-либо на людях? — Мартин покачал головой.

— Она говорила мне, что вообще не следует никому делать замечания.

— У тебя была замечательная мама! — в восторге воскликнул Мартин. — Но мне сейчас не до вежливости. Если не трудно, накорми меня. Уже к трем часам мы с ребятами слопали всю еду, какая только у нас была с собой. Я умираю с голоду, меня всего искусали комары, и я грязный как черт.

Пока Мартин мылся, Дебора положила в миску щедрую порцию жареной свинины с овощами и поставила ее в духовку.

Мартин вернулся на кухню босиком, с мокрыми волосами и в расстегнутой нараспашку рубашке, открывавшей заросшую густыми волосами грудь. Дебора тут же поставила перед ним тарелку с едой. Потом отрезала ему здоровый кусок малинового пирога и поставила заваривать чай.

Как ни пыталась она занять голову хозяйственными заботами, ее мысли то и дело приобретали совершенно иное, чисто эротическое направление. Ее девственное тело просило, требовало мужской ласки, и она со страхом думала о том, что это желание наверняка отражается на ее лице, вследствие чего не остается незамеченным.

Накормив Мартина и вымыв за ним посуду, Дебора облегченно вздохнула.

— Теперь мне пора домой. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, — небрежно бросил Мартин.

Он не предложил проводить ее и даже не поцеловал в щеку на прощание. Как странно устроен человек, размышляла она по дороге. Только что я как о несбыточной мечте думала о дедушке, и вот теперь, когда самое большое желание моей жизни осуществилось, я опять чувствую себя неудовлетворенной. И все только из-за того, что почти незнакомый человек не предложил проводить меня.

Нельзя желать от жизни так много и так сразу. Жадность к добру не приводит. Ты хочешь в один день получить и деда, и любовника, упрекала она себя.

Любовник. Она произнесла это слово вслух и поразилась его звучанию. Кажется, открывается новая страница в ее жизни. Сможет ли она правильно прочесть ее? Она почти совсем неграмотна в таких вопросах. Захочет ли Мартин стать ее учителем? В последний день она была с ним так откровенна. Не отпугнуло ли его то, что она ему рассказала?

Когда на следующий день Дебора снова пришла к Норманам, Ламберт только что закончил разговор с иммиграционной службой.

— Ни черта не понял из того, что они мне объяснили, — смущенно пожаловался он ей. — Сказали, что пришлют какие-то правила. Я потребовал, чтобы не отправляли почтой, а послали с нарочным. Немедленно.

Ламберту с его вспыльчивым, нетерпеливым характером нелегко будет договориться с чиновниками-бюрократами, подумала Дебора.

— Спасибо тебе, дедушка. — Она поцеловала его в седую голову.

Рей объявила, что хочет сварить еще малинового варенья, и Дебора с Мартином отправились в сад собирать ягоды.

— Дебора, ты не сердись, пожалуйста, что я не пошел вчера тебя провожать, — сказал Мартин, как только они остались вдвоем. — Нам обоим надо было немного остыть. Если бы я пошел с тобой, мы могли бы не сдержаться и броситься в объятия друг друга.

Его откровенность и понравилась Деборе, и разъярила ее.

— Излишняя откровенность может иногда принести больше вреда, чем пользы, — заметила она, проклиная собственное резонерство. — Поставив корзину на землю Мартин взял Дебору за руку, как бы предлагая ей прочувствовать всю серьезность момента, и сказал:

— Деб, дорогая! Для меня большая честь и радость, что из всех мужчин ты выбрала меня и хочешь, чтобы я стал первым мужчиной в твоей жизни. Но мой внутренний голос говорит мне: «не делай этого!»

— Ты против секса? — пытаясь понять его, спросила Дебора.

— Отношения между нами приняли такой характер, что речь идет уже не о сексе, а о чем-то гораздо большем.

— И это большее для тебя так важно?

— Конечно важно. Все, что связано с тобой, стало для меня исключительно важным.

— То, что ты говоришь, замечательно, но хочешь ли ты все еще, Мартин, меня как женщину? — радостно улыбаясь и даже не пытаясь скрыть своего восторга, воскликнула Дебора.

— На этот счет можешь не сомневаться. — Мартин погладил ее по волосам. — Понимаешь, ты впервые будешь с мужчиной и надо, чтобы у тебя остались самые светлые и радостные воспоминания об этом важном событии в твоей жизни. Чтобы ничто не помешало тебе почувствовать всю радость и прелесть интимных отношений. Чтобы, когда ты ляжешь со мной в постель, ты не вспоминала о судьбе Мэри и той роли, которую сыграл в ее жизни Ламберт.

— Ты настоящий мужчина, Мартин… Мне кажется, что где бы и когда бы это ни случилось, все будет замечательно. И нам вовсе не нужен для этого свадебный наряд и марш Мендельсона.

Чувство радости и счастья переполняло Дебору. Их отношения больше, чем секс, и она все еще желанна! Ее состояние и чувства важнее для него, чем собственные. Он думает только об одном: как сделать так, чтобы ей было хорошо. Какой смешной! Разве ей может быть с ним плохо.

Вернувшись, они застали Ламберта сидящим за столом и читающим какую-то официальную бумагу. Взъерошенные волосы и растерянный вид свидетельствовали о том, что он столкнулся с какими-то непреодолимыми трудностями.

— Черт знает что! — воскликнул он. — Здесь сказано, что я имею право давать поручительство только за тех, кому еще не исполнилось девятнадцати. Какой идиот сочинил это правило?

Дебора взяла из его рук присланный документ и внимательно прочла. Ламберт был совершенно прав. Граждане Исландии могли поручиться только за тех, кто моложе девятнадцати, кто не женат или сирота. По крайней мере, двум из этих требований я соответствую, подумала она. Это уже неплохо. Право на жительство она могла бы также получить, если бы была женой Ламберта, его невестой, дочерью или, на худой конец, матерью. Двадцатишестилетняя внучка не подпадала ни под одно из этих мудрых правил.

Дебора обессиленно плюхнулась в ближайшее кресло. Ламберт — ее дед, и она ожидала, что Исландия примет ее с распростертыми объятиями. Какой же она была наивной, полагая, что все так легко и просто!

— Тут есть еще какие-то параграфы, распространяющиеся на тех, кто не является членом семьи, — пробормотал Ламберт.

Дебора взглянула на вторую страницу. Зеленая улица предоставляется инвесторам, но для этого надо иметь полмиллиона долларов. Вычеркиваем. Предпочтение отдается также всем тем, кто работает не по найму, но для этого необходимо иметь собственное дело. Чтобы открыть собственное дело, потребуются годы, в отчаянии подумала она.

— Сейчас я им позвоню, — услышала она голос Ламберта. — Неужели моя родная внучка не имеет права жить в моем доме. Быть такого не может!

— Может быть, это лучше сделать мне? — осторожно предложил Мартин.

— Это мои проблемы, и я уж как-нибудь с ними справляюсь. — Ламберт бросил на него сердитый взгляд.

— Вот этого-то я и боюсь, — мягко возразил Мартин. — Когда хотят избавиться от домашних муравьев, в качестве приманки используют мед, а не уксус.

Что-то сердито буркнув, Ламберт неохотно передал ему трубку. Мартин подробно объяснил сложившуюся ситуацию, выслушал ответ, задал пару вопросов и попрощался.

— Плохие новости, — сообщил он, немного помолчав. — Поскольку мать Деборы незаконнорожденная, Дебора не может быть признана внучкой Ламберта. Право жить в Исландии на основании семейной принадлежности исключается.

Ламберт буркнул что-то нецензурное, Рей побледнела, а Дебора с трудом удержалась, чтобы не расплакаться как ребенок.

— Можно подать заявление на общих основаниях, но его рассмотрение потребует много времени и в этом случае Дебора должна вернуться в Бельгию.

На Рей было жалко смотреть. Быстро поднявшись с кресла, Дебора подошла и обняла ее.

— Не расстраивайтесь так. Я буду приезжать часто. Мы больше не потеряем друг другу. Обещаю!

— Спасибо, моя девочка, но это не то, как если бы ты жила с нами, — грустно возразила Рей, и Дебора не могла с ней не согласиться.

— Приготовь нам чай, — попросил Ламберт, — а мы пока еще раз тщательно ознакомимся с этим шедевром бюрократического творчества.

Просмотрев присланный документ, они так и не нашли в нем правила, которое бы их устраивало.

— Послушайте, все равно мне необходимо съездить домой — с нарочитой бодростью сообщила Дебора. — Надо договориться не платить арендную плату за квартиру за тот период, что я не живу в ней, решить некоторые денежные проблемы. Дело в том, что после смерти матери я больше не получаю страховку за отца. Кроме того, я хотела продать наш дом, но для этого нужно, чтобы суд утвердил завещание, по которому он переходит в мою собственность.

Пока Ламберт продолжал поносить бюрократию, а Рей возилась на кухне, Дебора еще раз от начала до конца пробежала глазами документ.

Самый простой способ получить право проживания в Исландии — это выйти замуж за исландца. Мартин имеет исландское гражданство, но он собирается уехать в Америку. Положив бумаги на стол, огорченная Дебора рассеянно слушала телевизионные новости.

— Один мой приятель давно предлагает мне свой баркас, чтобы сплавать на нем в Островную бухту, — прервал затянувшееся молчание Мартин. — Почему бы нам не отправиться туда завтра, Деб? Хорошая прогулка сейчас нам не помешает. Глядишь, и настроение поднимется.

— Я слышала об этой бухте. Говорят, что это старый заброшенный порт и что там изумительно красиво, — отозвалась Дебора.

— Если мы возьмем с собой твою палатку, то можем остаться там с ночевкой и вернуться только на следующий день, — продолжал Мартин.

Сердце Деборы беспомощно затрепетало, как крылья неопытного птенца. Его слова означают, что он хочет меня, думала она. Там, в заброшенной удаленной бухте, мы найдем те самые идеальные условия, при которых никто и ничто нам не помешает.

— С удовольствием отправлюсь с тобой на прогулку, Мартин, — проглотив комок в горле, ответила она.

— Имейте в виду, что по прогнозу послезавтра на море ожидается сильный ветер и падение температуры, — вмешался в разговор Ламберт.

— Я буду осторожен, — обещал Мартин, — тем более что со мной едет Дебора.

Сердце Деборы колотилось так громко, что ей казалось, все в комнате слышат его биение.

— В котором часу мы отплываем? — сдерживая охватившее ее волнение, спросила она.

— Думаю, после полудня. К этому времени баркас будет готов.

— Замечательно! — воскликнула Рей. — Приходи к нам на ланч, Дебора. Я приготовлю вам еду с собой.

— Я провожу тебя, Деб. — Мартин встал со стула.

— Скажи, ты действительно хочешь уединиться со мной в Островной бухте? — с надеждой спросила Дебора, когда они вышли.

— Разумеется. Ты не уедешь в свою Бельгию, пока не узнаешь, что такое любовь. Я не прощу себе, если мы расстанемся, не подарив друг другу радость. И не беспокойся, я сделаю все, что нужно, чтобы ты не забеременела.

— Меньше всего я думаю об этом.

Он обнял ее за плечи и поцеловал со страстью изголодавшегося по женской ласке мужчины.

— Не жди от меня каких-либо разумных объяснений, но, если ты сейчас скажешь, что не хочешь отдаться мне, мы завтра просто никуда не поедем.

Мартин стоял в тени, и на фоне густых деревьев его фигура казалась ей огромной. Все еще ощущая вкус его поцелуя, забыв обо всех своих опасениях и сомнениях, Дебора едва слышно прошептала:

— Хочу!

— Повтори, — требовательно сказал Мартин, снова заключая ее в объятия.

— Да, милый, хочу! — неистово воскликнула она.

— Я сделаю все, чтобы ты почувствовала себя счастливой женщиной, — произнес он, беря ее лицо в свои ладони.

— Я знаю, — сказала она, осторожно освобождаясь. — А сейчас нам пора идти. Камилла и Дерек рано ложатся, и мне не хотелось бы их тревожить.

— Двадцать четыре часа мы проведем вместе. Вдвоем. — Мартин мечтательно улыбнулся.

Эти двадцать четыре часа перевернут всю мою жизнь, думала Дебора. Не этого ли она боится?

Баркас, носивший имя «Луиза», имел маленькую каюту на носу и большую открытую палубу. Он был свежевыкрашен в белый и бирюзовый цвета. Хорошо отлаженный двигатель, по словам Мартина, урчал, как сытый кот. За кормой тянулась привязанная на тросе маленькая шлюпка.

Прогноз обещал на завтра плохую погоду, но пока небо было чистым и лишь несколько белых облачков не торопясь плыли в вышине, а легкая волна слегка покачивала бакены, меланхолично звеневшие своими колокольчиками. Баркас шел вдоль берега, рассекая носом встречную волну и оставляя за кормой мраморный след.

Широко расставив для равновесия ноги, Мартин стоял за рулем, держась за спицы колеса. У него был вид по-настоящему счастливого человека. Дебора тоже чувствовала себя счастливой. Утром она проснулась с одним единственным желанием: находиться рядом с Мартином. Все сомнения и страхи исчезли без следа. Она жадно вдыхала запахи моря, подставляла разгоряченное мыслями о предстоящей ночи лицо нежному дуновению соленого ветра, но главное всем своим существом ощущала присутствие рядом с ней мужчины, сумевшего пробудить ее тело к новой жизни.

— Я чувствую себя человеком, который счастлив уже одним тем, что может быть рядом с тобой. Единственной женщиной, рядом с которой я хотел бы находиться.

Держась обеими руками за борт, она с трудом удерживала равновесие. Смеясь над собственной неловкостью, Дебора оторвалась от точки опоры и, шагнув в сторону Мартина, обвила его руками за талию.

— Я чувствую то же самое, — промурлыкала она.

Они поцеловались. Поставив Дебору к рулю, Мартин стал учить ее управлять баркасом. Прямо над ними кружилась стая бакланов. Потом их нагнали толстощекие с красными лапами буревестники и какие-то большие черные птицы, которых Мартин назвал акулами небес. Свежий морской ветер играл их волосами.

— Ты не представляешь, сколько раз за последние три года я мысленно видел себя стоящим на палубе судна. Может быть, только поэтому я сохранил рассудок.

— Твое место здесь, в этих краях, — с вызовом сказала Дебора.

— Ты думаешь? А может, я просто пытаюсь вернуть прошлое? — неопределенно пожал широкими плечами Мартин, и Дебора явственно ощутила скрытые рубашкой мышцы.

— Видишь просвет в скалах? Это и есть Островная бухта.

Бухта была небольшой, но исключительно Красивой, если бы не вид заброшенного жилья, наводящий на грустные размышления о бренности человеческого существования. Некоторые дома переехали с их жильцами на новое место. Другие просто развалились, и высокая трава выглядывала в проемы, которые когда-то были окнами. Дворы заросли травой и цветами. Прямо за ними вздымались в небо высокие скалы, защищавшие бухту от северных холодных ветров.

Бросив якорь, Мартин подтянул за канат шлюпку, и они поплыли к песчаному берегу.

— Что, если поставить нашу палатку прямо здесь, на самом берегу? — предложила Дебора. — Я так люблю убаюкивающий шум волн.

— Конечно, дорогая. Сейчас только схожу за дровами.

Недалеко от воды возвышались остатки фундамента двух домов, окруженные кустами одичавших роз, чей терпкий запах наполнял воздух сладковатым ароматом. Дебора смотрела, как Мартин собирает выброшенный на берег сушняк, и думала:

— Можно ли заниматься любовью с тем, кого не любишь? Если нет, тогда почему же ей так хочется отдаться этому мужчине. Может быть, она в него все-таки влюблена?

Так и не ответив на этот вопрос, Дебора открыла мешок с палаткой, чтобы поставить ее на том небольшом и единственном кусочке пляжа, на котором росла трава. Накануне Мартин одолжил у кого-то из друзей двойной спальный мешок. Разложив его поверх надувного матраса, Дебора отстегнула оконные застежки, чтобы внутри проветривалось, и выползла наружу.

Мартин заканчивал сооружение очага из камней рядом с кучей собранных им дров.

Может, именно так и надо начинать семейную жизнь, подумала Дебора. Вдали от цивилизации, вдвоем на необитаемом острове, где все так просто и естественно.

Впрочем, о чем это она? Они же не собираются пожениться. Очень скоро их будут разделять тысячи километров. Но любить его сегодня ночью я буду. И спать рядом с ним. А утром проснусь в его объятиях.

Взволнованная такими мыслями, Дебора побрела вдоль берега, подбирая на ходу выброшенные волнами сучья и вспугивая отдыхавших на песке птиц. Набрав большую охапку, она повернула обратно.

Какое-то время Мартина нигде не было видно. Минуту спустя она увидела его вылезающим из палатки. Дебора пошла сначала быстрее, а потом и вовсе побежала, бросая на ходу сучья. В двадцати шагах от него она остановилась и стала ждать его приближения. В этот момент для нее не существовало ничего кроме этого мужчины, которого она так страстно желала. Она знала, что все эти чувства написаны у нее на лице. Но это почему-то совершенно ее не смущало.