Солнце Мирлеи

Глава 25

Разбитое сердце Милеты

Стрелял Рэйн. В упор. Хладнокровно и расчетливо. Риген взвыл, с силой сжав раненную ногу и завалившись на бок. В синих глазах — ни грамма сомнений. Воспользовавшись эффектом неожиданности, Рэйн лишил способности двигаться и двоих бугаев, которые держали Талия под руки. Коралина замешкалась лишь на секунду, но уже в следующую рванула к Талию, отталкивая его в сторону. Сейчас начнется замес. Это Кора поняла по тому, какое количество нецензурных слов выдавил из себя Риген за четверть минуты. Совершенно безумное. И большинство из них Коралина слышала впервые.

Рэйн двигался уверенно и быстро, закрыв их своей спиной и выставив вперед оружие. Его ли Коралина обвиняла в трусости пару минут назад? Ему ли в лицо говорила о том, что милетские мужчины слишком слабы перед лицом опасности? Она смотрела на широкую спину любимого человека и сгорала со стыда. О нет, сейчас перед ней мужчина в самом прямом смысле этого слова. Сильный, опасный мужчина, который за своих порвет глотки всем и каждому.

— Рыжая сука, — Риген выглядел проигравшим и взбешенным. Еще бы, все его прихвостни лежали либо парализованные, либо с простреленными коленями в лучших традициях американских боевиков. Коралина с гордостью взглянула на Рэйна, который стоял неподвижно, как один из солдат терракотовой армии. — Никуда ты не уйдешь.

— Быстро в сферу, — скомандовала Кора, уставшая от этих игрищ. Алита выжидает прямо за этими стенами, готовая в любую минуту взять здание штурмом. Выточенным за многие годы движением Коралина перекинула подбежавшего в гневе мужчину через плечо, уложив его штабелем рядом с его приятелями. Надо же, а реакция осталась прежней. Она бы даже смогла улыбнуться, если бы не находилась в крайне неподходящей для радости ситуации.

— Ильсинка, — Талий вцепился в ее штанину озябшими пальцами, и Коралина пропустила удар сердца, как и тот момент, когда он от бессилия свалился на пол. — Мой отец…

— Что?..

Она по инерции посмотрела на второго мужчину, выведенного сюда, и схожие черты лица с хрустом завершили пазл в голове. Ник Сэт-Ави никуда не сбегал. А сфера вывезет только троих. В момент ее осознания сработали дверные датчики, оповещая о том, что грянула подмога. Рэйн закричал, рывком поднимая Талия с земли. Тот застонал от боли. Риген победно завопил, чередуя проклятия с угрозами. А Коралина в этот самый момент рвалась на части, словно тряпичная кукла. Сфера заблокируется изнутри, как только внутри окажется третий человек, и понесется по заранее загруженному маршруту без шанса на правки. Непробиваемый шар, который будет не остановить. Одна секунда на размышления.

Коралина бесцеремонно схватила за руку иссохшего мужчину с обросшим лицом и тусклыми глазами. В голове как никогда пусто, а сердце, бедное ее сердце пошло трещинами. Она игнорировала отчаянные крики Рэйна, который призывал поторопиться, просто обхватила его лицо обеими руками, крепко целуя в губы. Ее нежный, храбрый Рэйн, такой восхитительный в своей силе. Потом точно так же поцеловала Талия, осторожно, чтобы не причинить боль разбитым вусмерть губам. Ее стойкий, милый мужчина, такой доверчивый и чистый, смотрел на нее, как на единственную свою богиню. Выла сирена, еще издали слышался топот множества ног. У них есть еще одна секунда, и ее Коралина потратила на то, чтобы с необычайной легкостью толкнуть старшего Сэт-Ави внутрь. Вот и все. Безмолвно. Быстро. Жестоко.

Сфера характерно пискнула, блокируясь изнутри. Рэйн истошно заорал, впечатав ладони в стекло, но отсюда был слышен только беззвучный крик раскрытого рта. Коралина прижала ладонь к стеклу и слабо улыбнулась, прошептав свое ненужное «прости». Шар дернулся и стремительно покатил прочь, а Кора развернулась лицом к своему ночному кошмару.

— Я же говорил, что никуда ты не денешься, милетская сука.

Милета слишком ожирела, держа в кулаках огромные, буквально неисчерпаемые ресурсы, которые почти не добывала. Драгоценные камни, топливо, плодородная почва, несчетные виды целебных трав, в которых крылся едва ли не секрет бессмертия, уйма животных, чьи шкуры и мясо могли бы обеспечить безбедную жизнь всем планетам галактики Пантона. Но Милета не делится своими бесконечными запасами, она уселась на них, ревностно охраняя от чужаков. Проклятая идеальная планета, населенная слабыми безвольными существами, которые никогда не заслужат того, что они имеют сейчас. Не заслуживают жить без войн и бедности, не знать, что такое нужда, что такое боль. Они все — горстка никчемных дикарей, прославляющих идею мира и добра. Аж тошно.

Она никогда этого не понимала. Дукрут слишком отличался от Милеты, взращивая в своих детях жестокость и силу, он никогда не позволит показать свою слабость, превратившись в одну сплошную колонию строгого режима. Нескончаемые войны высасывают из него жизнь, экономика стран трещит по швам, а правительства просто не успевают поглощать плоды своих же трудов. Злые и беспощадные, дукруты научились за многие годы существования только одному: ненавидеть тех, кому лучше живется, и отбирать у них все, до чего дотянутся их руки. Дукруты — завоеватели, они всегда были сильнее, всегда были первыми. И она тоже была дочерью своего сурового мира.

Никто не посмеет строить счастье на несчастии Дукрута. Он всегда был лучшим, был богатейшим, был процветающим. Разве смеет Милета быть лучше на фоне его разрушения? Никогда. Жалкая приторно-сладкая планетка падет под ее натиском. Она вернет былой Дукрут, она добьется того, что даже Милета сложит перед ним голову. Вся Милета, включая слабохарактерную мореву Мирлеи, мягкосердечных советниц, их никчемных слабых мужчин. Они все узнают, что такое боль, что такое страх, что такое… власть.

— Вы схватили ее? — равнодушно спросила она, ни к кому не обращаясь. Несколько дукрутов невнятно промычали. Она резко обернулась, встречаясь взглядом с хромающим Ригеном. Глупец. Такой же пустой и расточительный, каким был его отец, когда вырезал корсаканскую семейку в пьяном угаре. Но они были с одной планеты, а своих она в обиду не даст.

— Девчонка притащила с собой подмогу… какой-то правительственный отряд… но мы отбились, — в глазах Ригена зажглось торжество, и она облегченно выдохнула. — Только они забрали с собой муженька той богатой бабенки.

— От которого я приказала избавиться? — она выразительно выгнула бровь, а Риген потупил взгляд. — Уже неважно. Главное, Коралина здесь.

О да, самый ее успешный эксперимент, цветок, пустивший корни на чужеземной почве. Она потратит хоть все время мира, чтобы изучить этот необычный экземпляр, который наконец оказался в ее руках. Маленькую Дэм-Нову, конечно, будут искать, пытаться спасти… и она даже позволит это сделать, но чуть позже, когда разгадает самую главную загадку своей и ее жизни. Ключик от двери в другой мир, козырь, который позволит заполучить все и даже больше. Поработив одно сознание, она обязательно заберет и прочие. Никто не посмеет ей противиться. Никто больше не станет диктовать свои ей правила.

Женщина расправила плечи, найдя глазами своего помощника. Он притаился в тени, наблюдая за своей начальницей издалека, при этом губы его беспомощно кривились. Изнеженный милетский парнишка пойдет за ней куда угодно, потому что вбил в свою дурью голову, что влюблен. Чувства превыше долга — раз так, пусть смотрит на то, как она разрушит его ненаглядную планету. Она ненавидела его, ненавидела всех милетян целиком, но улыбалась им, потому что без лжи не достичь желаемого. И Алекс всегда любил ее улыбку. Мысль о брате на секунду затуманила рассудок, но женщина быстро справилась с собой, снова нарисовав на лице безразличие и холод. Она на протяжении тридцати лет сеяла разруху и вздор, она подсыпала яд в кружку Милеты, она изобрела ту дрянь, которую поставлял Ирнекан, она пустила по Милете эпидемию, она организовала похищение и работорговлю милетских мужчин, таких прекрасно слабых и громких в минуты особой боли. Она тоже пустила свои корни, свои крепкие буйные корни хищного растения. И она сожрет их всех без сожалений и милости. Милета будет гореть в аду. А Коралина подожжет этот костер.

— Отведите меня к девчонке, — коротко приказала она, растянув губы в зловещей улыбке. — Хочу поговорить с Цветочком…

Талий слабо отображал реальность. Все его тело превратилось в одну сплошную ноющую рану, раздробленные ребра, казалось, грозились проткнуть кожу и показаться наружу, заплывший глаз улавливал только вспышки света, а во рту застыл железный вкус крови. До этого Талий не знал, какого вкуса его кровь. Не знал, что она такого насыщенного красного цвета, словно сок дерева иму в период отцветания. А кулак Ригена без устали рассекал его тело под аккомпанемент из пронзительных воплей отца. Талий даже испугался, что он разобьет себе руки, пока вколачивался в разделяющие их железные прутья. Его же боль стала тупой и фоновой, словно Талий поселился в расселине между двумя мирами. Встрепенуться только заставило то, что Риген в какой-то момент принялся задирать его пыльные одежды.

И в этот самый момент пришла Коралина, объявив о своем присутствие через вой сирен и раздраженный рык Ригена. Пришла за ним. А иначе и быть не могло. Кажется, его тащили по полу, потому что идти сам Талий не смог бы даже под дулом парализатора. Исправно работало только его сердце, питаясь бесконечной надежной вновь утонуть в тепле карих и бесконечности синих глаз. Что-то кричал Ник. Сил удивляться не было, поэтому Талий только наклонил голову в сторону отца, вслушиваясь в звук его голоса — слова он различать почему-то не мог.

Яркий свет ослепил, и Талий зажмурил здоровый глаз. Вздрогнул, потому что узнал звучание второго голоса, родного, звенящего от напряжения, такого беззаветно любимого… Фигура Коралины расплывалась, но он старательно пытался сфокусировать на ней взгляд, судорожно вдыхая и выдыхая воздух искореженной грудью. Его семья, его сила, его спасение. Отчаянная, храбрая… такая красивая. Ноги его подкосились, и он бессвязно застонал, чувствуя, как по подбородку стекает вязкая кровь, смешанная со слюной. Голос Коры дрогнул от боли.

Насмешливо прозвучал голос Ригена. Талий напрягся. В голове беспощадно звенело, словно листья хрустальной лимеи на ветру, воздух пропитался суетой и тревогой. Кто-то дернулся. Он успел заметить, как за Коралиной выросла еще одна фигура, высокая, внушительная… в белых пятнышках. Талий не успел обрадоваться, как пространство рассек чудовищно громкий хлопок, заставив его вскрикнуть и осесть на землю от испуга. Он был дезориентирован, совсем беспомощен. Его толкнули на землю, а Талий только и успел, что прикрыть голову руками. Кто-то оказался рядом, и он мог поклясться что узнал запах Коралины. Она пахла почему-то выпечкой, машинным маслом и совсем немного ильсиновыми деревьями.

— Быстро в сферу, — жестко скомандовала она, осторожно потянув Талия на себя. Он догадался, что это их общий путь отступления. Сердце его воспламенилось, и он напряженно схватился за ее пальцы, едва шевеля разбитыми губами, произнес тихое:

— Ильсинка… Мой отец…

Мысли об утраченном детстве и возможности исправить настоящее смешались с суматохой и отчаянными криками, превращаясь в ворох кошмаров и желаний. Неужели Альза Сэт-Ави увидит своего пропавшего мужа спустя почти три мока? Неужели Талия перестанут считать сыном изменщика, и Коралине не придется волноваться о своей репутации в статусе его жены? Неужели теперь все станет хорошо?.. Словно в противоречие его мыслям, Кора мягко накрыла его губы своими, обласкав нежностью лишь на секунду и — резко отстранилась, оставив после себя только зияющую пустоту. Талий подался за ней, но все так же находился в слепом вакууме из собственным догадок. Мир его рухнул в тот момент, когда спасательная сфера двинулась с места, а Рэйн издал вопль такой силы и боли, что Талию захотелось вырвать себе уши, чтобы не слышать этот крик в перемешке с пронзительным звоном. Он никогда не думал, что однажды почувствует столько отчаяния и нечеловеческой тоски.

— Что? Что такое? — он завертелся по сторонам, пытаясь ухватиться за блеклое пятно впереди себя. Талий почти был уверен, что это был Рэйн. Коснуться бы, умалить тревогу и боль. — Где Кора?

— Ольтерна! — вместо ответа Рэйн обратился к кому-то другому, тщетно пытаясь утихомирить клокочущие в горле слова. — Лейта Лан-Со вызывает Ольтерну!

— Мы знаем, — откуда-то послышался смутно знакомый женский голос. — Мы все знаем. Возвращайтесь к ангарам. Ничего не предпринимать.

— Мы и так заперты здесь! — огрызнулся Рэйн, впечатав руку в обшивку движущейся сферы. Талий вздрогнул. — А она там!

— Кора? — Талий зажмурился, пытаясь проморгаться. От напряжения удалось даже сфокусировать взгляд неповрежденного глаза.

— Я вас предупреждала, — тем временем спокойно отозвалась женщина по ту сторону коммуникативного провода. — Это спасательная операция, а не игры в симулятор в Академии ГОЗ. Возьмите себя в руки, лейта Лан-Со. Под вашей ответственностью сейчас находятся двое гражданских, держите лицо. Об остальном мы позаботимся. Конец связи.

Раздались обреченное пищание и рычащий вздох Рэйна. Талий мелко дрожал, понемногу принимая осознание. Коралина не смогла сбежать с ними, потому что спасла его отца? Это Талий во всем виноват? Он беспомощно дернул руками, но коме пустоты не нащупал опоры. И в этот момент к нему развернулся Рэйн, словно впопыхах и забыл, что он здесь находится. Смутным взором бывшему пленнику удалось уловить проблеск слабой радости в родных глазах. Словно звездное небо вдруг затянуло мрачными тучами, но хоть одна звезда рада ему.

— Как ты? — от былого гнева и отчаяния в голосе не осталось и следа, лишь необъятная нежность. Талий потянулся к нему руками, и Рэйн с готовностью принял его в свои объятия, насколько это позволяло расположение пассажирских кресел; парами они находились друг за другом, как в обычном милетском автокаре. Никому из них сейчас не хотелось думать о том, что мест было четыре, и Коралина с легкостью бы поместилась сюда тоже. — Твой глаз, — мужчина болезненно поморщился, мягко обхватив его лицо обеими руками. Талий задрожал, прижимаясь грудью к его груди. Страх, который он прятал глубоко внутри все время, проведенное здесь, вдруг поднялся к самому горлу, лишая возможности говорить. — Тебе окажут помощь, — сдавленно пообещал Рэйн, подушечками пальцев поглаживая разбитые скулы. — Ты в безопасности. — С этими словами он прижался губами к опухшему глазу, мимолетно, едва касаясь. — Я… защищу тебя.

Плакать было больно. Слезы обжигали похлеще кислоты, стекая по ссадинам и ушибам, но Талий больше не мог сдерживаться. Все происходящее разом навалилось на него тяжелой волной, не давая выдохнуть. На плече он почувствовал сухую ладонь отца, но не смог даже обернуться, безнадежно уткнувшись носом в шею Рэйна и лихорадочно вдыхая запах его кожи. Страх не отпустил, а лишь усилился, сердце рвалось в клочья от одной только мысли, что теперь на его месте Каролина. В лапах этого чудовища. Талий подрагивал и глухо стонал, пока Рэйн тщетно пытался подобрать слова. Ей не место в сырых камерах, не место во тьме и холоде, не место… на Дукруте.

Ник Сэт-Ави благоразумно молчал, слишком близко к сердцу приняв потерю, над которой рыдал его заново обретенный сын. Он не был знаком с девушкой, которая пожертвовала собой ради его спасения, но видят звезды, она одна из лучших людей, которые встретились ему за всю его долгую жизнь.

Рэйн пытался справиться с горячим гневом внутри себя и одновременно отогреть Талия мягким теплом, избавить от тисков липкого страха. Ольтерна справится, Ольтерна не подведет? Рэйн подвел, он не справился, не сумел защитить. Нужно было догадаться, нужно было самому остаться любой ценой…

Сфера беззвучно катила по тропинкам выжженного леса и несла внутри себя тысячи сожалений и обвинений, равнодушная к человеческому горю.

На космодроме их встретили все те же дукруты. И Наска. Талий не успел сообразить в чем дело, когда помощник моревы схватил Рэйна за грудки, рывком подтянув к себе. Даже затуманенным взором спасенный пленник прекрасно увидел отчаяние, которое перекосило лицо нона Жэн-Ши. Волосы, обычно уложенные в идеальную прическу, сейчас торчали в разные стороны буйными кудрями, а спокойный и рассудительный взгляд бушевал зеленым морем.

— Тебе выдали оружие, Лан-Со! — пронзительно крикнул мужчина, резко встряхнув Рэйна. Тот только оскалился, — издержка природы корсаканцев, — пытаясь вырваться из сильных рук. — Тебе выдали оружие и назначили самую простую задачу из всех возможных! Где Коралина? Где она, я тебя спрашиваю?! — приближенный Мартины Вита-Ло срывался на неконтролируемый вопль.

— Я вытащу ее оттуда, — пугающе тихо отозвался Рэйн, сомкнув руку на его запястье. Наска нахмурился, в злобе обнажив верхний ряд зубов. — Я вернусь туда и спасу Коралину.

— Да как ты вообще это допустил, — Жэн-Ши с отвращением убрал руки, прикрыв глаза и запустив пятерню в волосы. — Как ты вообще сумел ее там оставить?

— Я не стану перед тобой отчитываться, — огрызнулся Рэйн, гордо вздернув подбородок.

— Передо мной нет, — Наска снова воспламенялся. — Но вот морева Вита-Ло и тирра Дэм-Нова с превеликим удовольствием послушают, почему их внучка оказалась в заложниках у дукрутских работорговцев.

Талий вздрогнул. Как и Рэйн — он тоже был не в курсе того, что Коралан Вита-Ло приходился родным братом тирре, а, следовательно, дедом Коралины, что по умолчанию делало ее потенциальной наследницей венца моревы. Но Наска не думал о раскрытии всемирных тайн сейчас, он переживал утрату и не хотел с ней мириться. Он не лишится еще одного близкого друга. Только не снова.

— Я свяжусь с ними, и Мартина отправит сюда сотни элитных отрядов. Это место будет гореть в огне, — тихо проговорил Наска, слушая, как в груди бухало его возбужденное сердце.

— И начнешь войну, нон Жэн-Ши? — Алита грациозно вышла из только приехавшей сферы, поправив бластер в кабуре. — Выбор Коралина сделала, и не тебе осуждать ее за это.

— И ради чего? — мужчина свысока взглянул на спасенного старшего Сэт-Ави. Страх за Коралину перечеркивал все прочие мысли.

— Следи за словами, — невозмутимо посоветовала герера. — Мы в ответе за всех детей Милеты.

— Поэтому ты запрограммировала сферу только на троих человек? — с ненавистью спросил Наска, сжимая и разжимая кулаки.

— Не ты возглавляешь миссию, — Алита не говорила — пела колыбельную. — И не тебе нести ответственность за ее провал или триумф. Советую прийти в себя, нон Жэн-Ши, и ждать дальнейших распоряжений.

— Пока Коралина там? — вклинился и Рэйн, совсем не ожидавший, что Ольтерна вернется так быстро.

— Соблюдать субординацию, — даже не взглянув на него, приказала Алита. Эвер и Фиано за ее спиной предупреждающе коснулись парализаторов. — Мы не улетим с планеты без Коралины, и это все, что вам нужно понимать. Пока я не разработаю план, всем оставаться на территории космодрома и не сметь нарушать мои указания.

— Риген обещал ее кому-то. Коралину. Она нужна кому-то другому, — слабо проговорил Талий, и все присутствующие резко развернулись к нему, словно впервые увидели. — Мы слышали, как ему отдавали приказ…

— Дукруты только поставщики, сами они ничего не решают, — подтвердил Ник, зябко передернув плечами. — Я три мока провел в этом месте, и могу многое рассказать о внутреннем устройстве ангаров… герера, — он отвесил Алите скромный поклон, и та кивнула, в разрешении махнув рукой.

— Позаботьтесь о спасенных гражданских, — коротко приказала женщина, по очереди взглянув на Наску и Рэйна. — Это все.

Стук ее шагов мерно удалялся, словно бегущее в никуда время. Оно все дальше уводило от них Коралину, пряча за тяжелыми дверьми старых ангаров. Ожидание — самое сложное, когда на кону жизнь дорогого человека. Рэйн неловко сжал плечо Наски и, дождавшись слабого кивка в ответ, с легкостью подхватил теряющего сознание Талия на руки, направившись в медицинский блок.

— Тебе нужно поспать, — прошептал Рэйн ему на ухо, едва ли касаясь губами холодной кожи. — А когда проснемся, мы уже будем дома. Все мы.

И Талий ему почти верил.

Коралину отвели в одиночную камеру, сухую и чистую. На прощание Риген даже не оскорбил, просто молча ушел, зубоскалясь и хлопая товарищей по плечам. Они все, как один, что-то твердили о том, что «босс будет довольна» и «Милета получит по заслугам». Никто ее не пытал, не избивал и не морил голодом, потому что через пару минут уложенный ею же на лопатки дукрут принес ей поднос с едой, все так же не обмолвившись с пленницей и парой едких слов. Все они на удивление стали милыми и тихими. Кору это пугало. К еде она не притронулась, рассудив, что пока не очень голодна, а пакетики с пайком выглядят безопасно и стерильно. Припрячет на случай, если задержится в этом месте дольше, чем рассчитывала. Вдруг Риген и его дружки растеряют все свое гостеприимство.

Девушка старалась держаться позитива, поэтому оглядев комнату с пола до потолка, рассудила, что ей достался практически номер класса люкс. Какая щедрость. Осталось надеяться, что ее не сделают таким же эксклюзивным товаром и не продадут какому-нибудь богатому дукруту. Вот потеха будет, если это окажется Антон. Кора хохотнула с собственных мыслей, усевшись на подогреваемый пол. Нет, мама же сказала, что Антон сейчас шкерится по Милете в поисках нее. Если, конечно, Мартина не решила спровадить всех туристов от греха подальше. Ох, если она и бабушка узнают, что с ней стряслось… Коралина передернулась, стараясь не думать о том, что будет, если одновременно отобрать внучку у правительницы самого большого государства Милеты и тирры столичного округа. Кем бы не был босс Ригена — он конченный идиот. Или отчаянный храбрец.

Несмотря на все это, Коралина чувствовала себя на удивление хорошо и спокойно. Безумный голос внутри нее наконец-то заткнулся и больше не твердил о том, что Кора всем вредит. Рэйн и Талий сейчас в безопасности под защитой Алиты и Ольтерны, да и спасти измученного пленника было куда лучше, чем оставить его здесь. Что-то Коралине подсказывало, что Риген бы не оставил старшего Сэт-Ави в живых. А она нужна какой-то важной шишке, поэтому протянет еще пару часов, пока не придумает план побега. Сердце печально сжалось, когда Кора вспомнила изувеченное лицо Талия, изнемогая от желания прижать его с себе, убедиться, что все позади. Любовь грела ее сердце, и Коралина чувствовала себя сильнее всех.

Приближавшийся звук шагов вернул ее из мыслей, и Коралина вся напряглась, быстро построив в голове самую удобную серию приемов. Подсечка, поворот, бросок. И бежать. Бежать, куда глаза глядят. Она запомнила, где выход из ангара, Кора скроется в лесу, по выгоревшему следу добежит до космодрома. Кто знает, может ей удастся угнать кокой-нибудь дукрутский транспорт… Но все ее планы разбились в единый момент, когда в камеру вместо Ригена зашла Агнесс Кормак. Доктор биологических наук выглядела дико в своем идеально выглаженном белом халате, с этой строгой прической на голове и чистым лицом. Среди темных камер ей было нечего здесь делать.

Первой мыслью Коры было то, что ее тоже пленили бестолковые дукруты, но когда женщина растянула губы в хищной улыбке, Коралина вздрогнула, сложив два плюс два.

— Вы, — она выдохнула, попятившись к стене.

— Здравствуй, Цветочек, — Агнес раскинула руки в радушном жесте. — Как тебе путешествия между мирами? Не укачало, Коралина Деменова?

Как же давно ее так не называли. Слишком давно, чтобы забыть, как звучит настоящие имя. Но Кора не забыла. И сердце ее в страхе прижалось к горлу, мешая дышать. Оживший ночной кошмар стоял прямо перед ней, скалясь во все тридцать два зуба. Одна из самых почитаемых женщин Мирлеи, легенда и героиня, спасшая миллионы жизней, Агнесс Кормак надвигалась на Коралину стеной грозного пламени. Она украла у нее все, жизнь и тело, и сейчас грозиться отобрать и то, что Коре подарила Милета. Девушка плотнее сжала зубы, лопатками почувствовав стену, в которую уперлась.

— Молчишь? — Агнесс наклонила голову набок. — А я вот потратила несколько месяцев, гадая, куда занесло потерявшееся сознание. Ты заставила нас побегать, милая, — Кормак мелодично растягивала слова, а в ее глазах был лишь бесконечный интерес. — Ты неплохо притворялась, почти как своя, да, — она задумчиво поджала губы. — Стала своей среди чужих, пустила корни на другой земли… Каково это, предать родину?

— Я никого не предавала, — рявкнула Коралина, сжимая кулаки. Из-за нее Талий страдал, из-за нее похищают мужчин. А ведь Коралина считала, что самая распоследняя дрянь на этой планете, это Камила. Еще никогда она так сильно не ошибалась в людях.

— Как раз наоборот, — Агнесс слащаво улыбнулась. — Сбежала с Дукрута, чтобы променять его на красивую картинку идеальной Милеты, — последнее слово она едва ли не выплюнула.

— Ты отобрала у меня мою настоящую жизнь и мой дом. Дукрут — не моя родина, — напомнила Коралина.

— О нет, — Кормак терпеливо покачала головой. — Все миры — едины. И ты всего лишь поменялась местами с другой версией себя, Цветочек. Ты всех предала. Разве ты не узнала своих родителей? Они тоже отражение себя из твоего мира. Как ты смогла так просто бросить их и променять на… посторонних мужчин? — судя по тому, как Агнесс скривила губы, она удержалась от оскорбления в адрес Рэйна и Талия.

— Они моя семья, — почти автоматически отозвалась Кора, выдержав насмешливый взгляд.

— Вот как. А я ведь думала, мы похожи, — Кормак притворно разочаровалась, чуть отвернувшись. — Думала мы обе любим свою родную планету, — она сделала акцент на предпоследнем слове. — Думала, мы обе хотим мира и справедливости.

— Что из твоих действий предполагает мир и справедливость? — ядовито уточнила Коралина, мысленно согласившись, что с Агнесс справиться будет легче, чем с Ригеном. Это реальный шанс.

— Например то, что Милета в кои-то веки перестанет считать себя всесильной, — невозмутимо ответила Агнесс, скучающе оглядев пространство. — И будет воспринимать всерьез чужие проблемы.

— Чьи проблемы? Дукрута? — Коралине хотелось смеяться. Кормак с интересом посмотрела на нее. — Милета никому не обязана! А то, что Дукрут загнивает сам в себе — только его вина. И таких, как ты.

— Удивительно, как быстро ты позабыла, откуда родом. Идеальная система настолько сильно промыла твои мозги, Коралина? Я думала, ты сильнее. Милета зажралась, забылась, утонула в собственном могуществе. А я всего лишь хочу, чтобы и Дукрут, и Нюкта, и Ирнекан не знали бедности и разрухи. Разве это плохо?

— Исправлять ошибки своей планеты ценой свой — да, — рыкнула Кора, затравленно глядя в мудрые синие глаза женщины напротив. — Почему же ты тогда не пошла в Совет, если так сильно хотела изменить мир?

— О, дорогуша! Какая ты забавная, — Агнесс по-доброму рассмеялась. — Милета ненавидит, когда кто-то идет против ее традиций. Слышала о бедняжке Гим-До, который просто хотел запретить полиаморные браки? Просто хотел любви и верности? Его вышвырнули с должности сразу же. Эти дикари не готовы меняться во благо. Если бы я предложила наладить и расширить торговлю полезными ископаемыми, если бы узаконила охоту и вырубку лесов — я бы даже не успела это сделать, тебе ли не знать. Ты же видела, как ревностно они охраняют свои камни, зверей и цветочки, — в каждом ее слове сочился яд. — Но они не имеют права сидеть на богатствах Милеты, не делиться ими. Разве ты не понимаешь? Если бы Милета согласилась на это, дети Дукрута не знали бы нужды. Мы бы воспряли духом, восстали из пепла с ее помощью, — Агнесс загоралась с каждой сказанной фразой.

— Нет, — Кора вздохнула. — Если Дукрут не умел ценить свои ресурсы, то и другие ничем ему не помогут. Дело в людях, которые погрязли в ненависти к себе и друг другу. Ты хочешь столкнуть высшую цивилизацию с низшей, но из этого ничего не выйдет.

— Кого ты называешь высшей цивилизацией? — тут же ощетинилась Агнесс, словно восприняла сказанное за личное оскорбление. — Милету? Этих дикарей, которые сношаются едва ли не стаями? Которые поощряют однополую мерзость, м-м? Которые живут в лесу и трясутся над каждой зарезанной коровой? Они слабохарактерные тряпки, только и всего. Дукруты — завоеватели и бойцы, за ними прошлое, настоящее и будущее.

— Ты сумасшедшая, знаешь об этом? — с ужасом прошептала Коралина, до конца не веря в происходящее.

— О, ты еще даже не представляешь, насколько сильно права, — осклабилась Агнесс и вдруг резко махнула рукой.

Кора перевела взгляд на разъехавшиеся двери, встретившись взглядом с помощником Агнесс — молчаливым Синтой, который вез перед собой какое-то накрытое пленкой устройство. Коралина лениво окинула мужчину взглядом, вдруг вспомнив, где увидела его впервые — в аэропорту, он был тем самым мальчишкой, который предложил помочь с багажом. Видимо, уже тогда Агнесс приказала ему отыскать перемещенное сознание среди многочисленных пассажиров с Дукрута.

— Знаешь, зачем ты мне? — вдруг спросила Агнесс, любовно огладив аппарат. — Ты мой ключик в счастливое будущее для всех. Мой брат погиб от рук пьяниц в моем родном городе, в то время как я получила гражданство в Мирлее, — в ее голосе проскользнула тоска. — Я ему пообещала, что добьюсь гражданство и для него, ведь мы близнецы! Наша мама мирлейка… но я опоздала, — жестко закончила она. — И тогда я дала новое обещание, — Кормак пронзительно посмотрела на Коралину, — что найду его сознание среди тысяч други и верну домой. Я верну моего Алекса домой, но сначала создам для него идеальный мир.

— Твой брат бы не хотел, чтобы ты становилась тираном, — сипло проговорила Кора, а по ее телу табунами бежали мурашки.

— Откуда тебе знать! — рявкнула Агнесс, вдруг схватив ее за ворот кофты. — Ты ничего не понимаешь, — прошипела она ей на ухо, крепче сжав пальцы. И резко отпустила. — Но ты можешь мне помочь, — улыбнулась Кормак самой безумной улыбкой из всех возможных. Смерть брата сломала ее, как куклу, оставив лишь огромную трещину размером с душу. А душа у Агнесс когда-то была очень большой и светлой. — Ты поможешь мне вернуть брата и уничтожить Милету.

— Никогда, — прорычала Коралина, резко дернувшись.

Агнесс ничего не ответила. Провела пальцем по своему смарткому, и машина позади нее тихо загудела. И вот тогда пришла боль, проткнувшая сознание тысячью игл. Кора упала на колени, глядя в бесконечность переживаемых жизней. И где-то среди них был Алекс Кормак, до которого так отчаянно пыталась дотянуться его свихнувшаяся сестра.

Больше нет ничего.