7

На следующий день от Рауля прискакал настоящий гонец, он передал подругам письмо с печатью — девушки видели такие письма только в исторических фильмах. Мэгги тут же уверенным движением сорвала печать, словно занималась этим в своем офисе каждый день.

Это было приглашение.

«12 июня в имении графа Рауля Винсенте де ла Мария Эстрада…

(Имя графа было написано жирными буквами, а размер их был намного больше, чем в остальных словах. Ники догадалась, Рауль хочет, чтобы она наконец выучила его имя и больше не коверкала его. Она решила из принципа никогда не произносить его имя правильно.)

…состоится светский раут, на котором соберется вся элита нашего побережья. Прошу вас, сеньорита Мендес и сеньорита Смит, посетить нашу, как говорят у американцев, вечеринку. Мое скромное жилище находится в пяти минутах езды от вашего имения, я пришлю за вами карету. Ваш друг и добрый сосед Рауль».

Мэгги рассмеялась.

— Ну что, украсим своим присутствием светскую вечеринку?

— А у нас есть выбор?

— У меня есть, а вот у тебя боюсь, что нет. Так что доставай все самое лучшее, что есть в твоем арсенале, я имею в виду гардероб, и вперед, покорять графа.

— Я не смогу. Я представления не имею, как надо обращаться с графами. У меня не было парня с должностью выше главного менеджера. Да еще эта вечеринка… я обязательно что-нибудь не так сделаю или не то скажу.

— Не сделаешь и не скажешь, для этого у тебя есть я. Твоя миссия вполне выполнима: стой и скромно улыбайся. Остальное я беру на себя.

Весь оставшийся день Ники решила провести с отцом, чтобы отвлечься от мыслей о Рауле. Она помогла ему по хозяйству, хотя, откровенно говоря, ее помощь заключалась лишь в дегустации всего, что было съедобно. Ники то пробовала виноград, то яблоки, то запивала это все парным молоком.

Мэгги наконец остановила ее:

— Ники, ты дождешься, что завтра у тебя прямо на балу так скрутит живот, что придется убегать, как Золушке, роняя туфли на бегу. Разве ты не знаешь, что молоко и фрукты не очень-то дружат? И вообще, бери пример с меня: я решила сегодня сделать разгрузочный день, чтобы завтра выглядеть на все сто. — Мэгги говорила тоном строгой учительницы, кем она себя и чувствовала.

Во всем, что касалось диет и вечеринок, ей не было равных. Многолетний опыт давал ей право советовать Ники. Вообще в планах Мэгги на ближайшее время первым пунктом числилось обучение подруги общению с богатыми мужчинами. Здесь было много нюансов, о которых не говорится в книжках, узнать о них можно лишь методом проб и ошибок, а этого добра у Мэгги было предостаточно.

— А что, твой разгрузочный день позволяет начать день с украдкой съеденной куриной ножки? Даже двух ножек, я бы сказала.

Утром Ники захотелось выпить стакан сока, но еще у двери на кухню она увидела Мэгги, доедающую куриную ножку, и решила не мешать трапезе подруги, чтобы впоследствии использовать эту полезную информацию в корыстных целях.

— Нечего подсматривать за мной! Мой организм работает как часы, только я еще не перевела их после перелета, — объяснила Мэгги.

— Ага, поэтому ты ешь круглые сутки, чтобы ненароком не ошибиться, — сделала вывод Ники.


На следующий день ближе к вечеру девушки стали собираться на первый в своей жизни настоящий бал.

Ники надела короткое черное платье без рукавов, выгодно подчеркивающее линию талии и бедер. На шею — нитка жемчуга, доставшегося от бабушки, последний штрих — короткие черные перчатки и вышитый серебром клатч. Три года рабства в журнале моды пригодились Ники этим вечером. Длинные и густые русые волосы Ники решила собрать, она сделала косой пробор, заплела волосы в сложный узел и собрала на затылке, с такой прической Ники чем-то напоминала Одри Хэпберн. На этом приготовления закончились.

Все остальное Ники дала природа — пронзительно синие глаза, пухлые чувственные губы, длинные ноги, узкая талия. Да-да, талию тоже ей дала природа — несмотря на любовь к выпечке, тортам и шоколаду, Ники оставалась тонкой, вступая в бой с многотысячной армией килокалорий и неизменно выходя победительницей из этой нелегкой схватки.

Мэгги разрывалась, стоя у гардероба. Одна половина говорила ей: «В высшем обществе не принято одеваться вызывающе, здесь приветствуются лишь сдержанность и элегантность». Другая половина возражала: «Но если я буду выглядеть как все, скромно и чопорно, как я смогу обратить на себя внимание какого-нибудь барона?»

«А ты попробуй взять интеллектом».

«Чем?»

«И правда, чем? Ладно, сдаюсь, одевайся, как хочешь. Может, и найдется старый лысый аристократ, которому только и осталось, что смотреть на таких девиц».

Наконец Мэгги приняла решение — одеваться надо как на охоту: ярко-красное короткое платье по фигуре, высокие шпильки, красная помада плюс шикарные рыжие волосы, длинные и волнистые.

Увидев ее, Ники ахнула:

— Мэгги, да ты просто красавица! Ты затмишь всех!

— Да, ты права, могу затмить, если буду молчать. Но не дай бог кто-нибудь вздумает завести со мной светскую беседу, никакое платье не спасет. А может, притвориться немой? Как думаешь? Ведь для мужчины немая красавица просто находка.

— Думаю, ты не сможешь долго притворяться, обязательно выскажешь свое мнение, особенно когда этого меньше всего будут ожидать.

— Зато ты, Ники, выглядишь как настоящая графиня. Я бы даже сказала, принцесса или нет… королева. Точно! Этот граф еще должен благодарить тебя за то, что ты снизошла до его отстойной вечеринки.

— Не вечеринки, а раута.

— Девочки, карету заказывали? — С этим вопросом в комнату заглянул Марио и, увидев — дочь, воскликнул: — Ники, да ты настоящая графиня! Да нет, не графиня, а…

— Королева, — помогла ему Мэгги, сократив перечень красноречивых метафор.

— Точно. Между прочим, сеньориты, вас уже ждут.

Девушки вышли во двор и действительно увидели настоящую карету. До последнего момента им не верилось, что это будет карета, как в настоящей сказке. Казалось, что она появилась здесь по мановению волшебной палочки откуда-то из далекого прошлого, из эпохи королей и рыцарей. Кучер в расшитом золотом камзоле, открыв дверцу кареты, терпеливо ожидал, когда девушки придут в себя от восхищения. Было очевидно, что он настолько вжился в образ, что будет довольно-таки сложно вернуть его в реальность. Выражение его лица красноречиво говорило о том, что он королевский придворный, а вынужден был приехать в эти трущобы за двумя Золушками, и теперь его единственное желание сократить по возможности время своего пребывания здесь. Первой очнулась Мэгги.

— Чего же мы ждем? Идем. — Она решительно взяла Ники под руку.

В карете Ники пришла в себя.

— Слушай, Мэгги, я никогда не сидела в настоящей карете. Вот здорово, да?

— Привыкай, раз охотишься на графа. И будь любезна, не нужно выражать свой восторг Раулю, пусть думает, что ты каждый день ездишь на работу на карете покруче этой.


Ники с Мэгги вошли в огромный зал. Без сомнения, здесь когда-то, давным-давно, проводились настоящие балы. А сегодня в зале вдоль стены стоял длинный стол, ломившийся от разных вкусностей, вин, сверкающих бокалов разной формы и размеров. Внимание Мэгги сразу же привлек именно этот стол, и только потом она стала рассматривать присутствующих, которые, кстати, тоже без утайки рассматривали подруг — мужчины с восхищением, а женщины с неприязнью и деланными улыбками.

— К чему заставлять себя улыбаться, если совершенно не хочется? От этого появляются ранние морщины, — громко сказала Мэгги.

Кому она адресовала реплику, было непонятно, но те, кто стоял ближе и расслышал ее, тут же стерли со своих лиц фальшивые улыбки и отвернулись, показывая всем своим видом, что Мэгги с этого момента их враг номер один.

— Здорово, Мэгги, хорошее начало, — сказала Ники, пытаясь разглядеть в толпе Рауля. Было как-то неловко стоять посреди зала среди множества незнакомых людей.

Рауль подошел к девушкам сзади и взял их под руки, напугав Ники.

— Девушки, вы великолепны! Ники, ты просто красавица! Я это разглядел, еще когда выезжал из-за угла на лимузине. Я тогда подумал, что лучший способ познакомиться с такой красивой девушкой, это слегка подтолкнуть ее к знакомству.

Мэгги расхохоталась, чем навлекла на себя гнев каких-то тетушек с высоченными прическами, которые, видимо, находились здесь в роли жандармов для поддержания порядка.

Вообще, Мэгги считала, что над шутками мужчины надо смеяться громко, чтобы все вокруг увидели, какой он остряк, раз сумел так рассмешить свою спутницу. Иногда Ники ради эксперимента переспрашивала, над чем же Мэгги так смеялась, и ни разу подруга не смогла припомнить, что ее довело до столь гомерического хохота. Зато мужчины считали Мэгги великолепной собеседницей, хотя она ничего не говорила, а просто делала вид, что внимательно слушает, иногда кивала, а сама думала о чем-то своем, строила планы на следующий день или на выходные, а иногда размышляла, как технично избавиться от парня, который как раз в этот момент что-то оживленно рассказывал рыжеволосой красавице.

— Я рада, что вам так весело, — сказала Ники. — Но я вообще-то стукнулась головой об асфальт, и это было не очень-то приятно.

— Я думаю, что найдется немало девушек, которые с радостью позволили бы Раулю переехать свои роскошные формы только ради того, чтобы познакомиться с ним. Я права, Рауль?

— Мэгги, вы мне нравитесь все больше и больше, — ответил он, польщенный.

Ники подумала, что все мужчины одинаковы в любви к своей персоне, будь то граф или мойщик окон. Она вспомнила забавный случай. Однажды на работе она увидела мойщика окон, который, вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, просто налюбоваться не мог на свое отражение: он позировал, словно на фотосессии или на соревновании по бодибилдингу. Юноша так замечтался, что забыл о своей работе и, когда вдруг увидел Ники в окне, чуть не свалился вниз от испуга.

Мэгги успокаивала подругу рассказами о том, как сама не раз являлась причиной полученных мужчинами увечий. Вот, к примеру, недавно она открыла дверь почтальону, забыв смыть с лица питательную маску, так тот в попытке бегства свалился со ступенек и сломал ногу. Зато на следующий день ему на смену пришел намного более симпатичный молодой человек. Все, что ни делается, к лучшему, таков был оптимистический вывод Мэгги.

— Итак, сеньориты, давайте я представлю вас местной элите, — предложил Рауль.

Мэгги согласно закивала, подтянулась и улыбнулась для тренировки. Ники внутренне сжалась и нехотя последовала за Раулем.

Он стал подводить девушек то к одной группе гостей, то к другой, представляя их как своих хороших знакомых из Нью-Йорка. Ники, как обычно, не запомнила ни одного имени, она только и успевала улыбаться, пожимать руки, отвечать на банальные вопросы вроде «Как вам Португалия?», словно она прилетела с другой планеты и первым делом решила посетить конечно же прекрасную Португалию.

Зато у Мэгги в голове уже находился полный список присутствующих, причем не в алфавитном порядке и не в той очередности, в какой они были представлены ей Раулем, а в совершенно четкой иерархической последовательности. Сначала шли самые знатные персоны, затем просто богатые, а завершали список незначительные, по мнению девушки, персоны, их имена были занесены в список Мэгги мелким неразборчивым шрифтом. Напротив каждого имени из списка располагались небольшие пояснения, характеризующие данную личность и призванные чуть позже помочь разобраться ей с этими персонами и сделать выводы. Например: «Сеньор Моралес — граф, огромное имение, доля в нефтяном бизнесе, занимается антиквариатом, женат, жена обвешана драгоценностями. Вывод — либо нет вкуса, либо все имеющееся в наличии носит на себе, чтобы не украли. Сеньора Симона с ужасно длинной фамилией, графиня, на вид лет сорок, на самом деле под пятьдесят, делала круговую подтяжку, но помогло ненадолго. Вдова, муж оставил ей имение и крупную финансовую компанию, заинтересована в поисках любовника, разбирается в мужчинах, наши взгляды не раз пересекались на одних и тех же персонах и даже один раз на одном официанте-красавце».

Ники тоже умудрилась кое-кого запомнить. Луиза, ее полное имя было таким же безнадежно бесконечным, как и имя Рауля, но из вереницы дам ее выделял один момент — только она из всех присутствующих привычно называла хозяина замка «дорогой» и только ее взгляд имел целью прожечь Ники насквозь, не оставив даже кучки пепла. Мэгги, естественно, не могла этого не заметить.

— Рауль, Ники рассказывала, что вы великолепный наездник и прекрасно разбираетесь в лошадях. Скажите, какую лошадь вы выбрали бы для прогулки: ту, что давно стоит в вашем стойле, или же необъезженную кобылку, привезенную откуда-нибудь издалека? — спросила Мэгги.

— Уверен, вы знаете ответ. Я, как и любой наездник, люблю укрощать.

— Я нисколько не сомневалась, что вы ответите как настоящий мужчина, — сказала Мэгги и, убедившись, что Луиза внесла ее в список кандидатов на испепеление, где она заняла почетное второе место после Ники, наконец успокоилась и позволила Раулю вести себя дальше по залу — приобретать новые знакомства и новых врагов.

Загрузка...