Соло. Часть 1

Глава 1

Я питаю нежную любовь к анонимным чат-рулеткам.

Это такая чудесная вещь, позволяющая за одну жизнь прожить несколько других, и никто не узнает, что ты врешь. А какие там собеседники иногда попадаются! Если в народе говорят правду и смех действительно продлевает жизнь, то, можно считать, что я уже обессмертилась. Раза три.

Сегодня я решила, что меня зовут Виолеттой, мне двадцать лет, я проживаю в Томске и вынуждена работать в мужском спа-салоне, то бишь прикрытом борделе. Моего собеседника звали Дмитрием, ему было тридцать и в Москве он имел сеть кальянных, как он заявил. То есть, полагаю, тоже поклонник Троцкого, как и я.

Мы общались уже минуты три и Дмитрию наскучили мои попытки вызвать у него жалость, он совершенно не проникся моей лабудой  о том как сложна и жестока моя жизнь, что мне приходится работать в жутких условиях, и он решил перейти к тому, чего ради сидели девяносто девять процентов в этом чатике:

«У тебя сочная жопа?» - полюбопытствовал владелец столичных кальянных.

- Зачем ты там сидишь? - поинтересовался проходящий мимо меня Глеб, мой верный друг и соратник, беззастенчиво мазнувший взглядом экран моего телефона.

- У меня немного удрученный настрой, - посмотрела в зеркало стоящее напротив меня, оценивая свои ягодицы. Мысленно сделав пометку увеличить метраж утренних пробежек, бессовестно соврала Дмитрию: «очень, дорогой», - эти экспонаты обязаны это исправить. Пока все идет по плану, со своей задачей справляются.

Глеб, выставляющий свет на площадке (который спешащая в студию Катька все равно переделает), ответил мне насмешливым взглядом, а я с задором вопрошала у Дмитрия размеры его оборудования:

«Сколько у тебя см?»

Столичный бизнесмен не ответил сразу. Но и не прошло достаточно времени, чтобы успеть воспользоваться линейкой, а значит, он слукавил, когда все же прислал: «17».

Фыркнув, отправила вралю блюющий смайл и завершила диалог. Глеб, устанавливающий камеру на штатив, поинтересовался причиной моей довольной мины и я кратко пересказала.

- Какая ты мерзкая, - одобрительно ухмыльнулся Глеб, настраивая фокус. - Так и создаются мужские комплексы.

- Воспитательные меры. – Парировала, набирая номер Абрамовой, - не стоит переходить к обсуждению анатомической жопы, когда тебе жалуются на ситуационную жопу в жизни.

Катя, ответившая на звонок, заверила, что ей до студии осталось минут пять идти и потребовала с ней поболтать, а то ей скучно в дорожном одиночестве. Справившись у меня о подготовке к предстоящей съемке, даже еще не видя расположения камер и освещения, эта перфекционист и педант уже была твердо убеждена, что мы все сделали неправильно и нам ничего трогать больше не надо. Передала ее слова Глебу, он закатил глаза и ушел курить, а мы с Абрашей плавно перетекли к любимой теме «мужики», где моя подруга решила расспросить о своем фаворитном кандидате на мое маленькое и злое сердце, презирающее торчков:

- Как там его величество Ланг?

- Как всегда. Крутится космическими темпами и с нечеловеческой эффективностью. – Ответила я, упав в свое кресло, что было расположено напротив такого же и пока пустующего, предназначенного для гостьи. - На днях снова приходил, предлагал на него работать.

- У него же шарага криптотрейдеров. – Неподдельно удивилась Абрамова. - Он на какую позицию тебя зовет?

- Матвей тоже не знает в качестве кого я ему нужна. Так и сказал - сама выбери.

- Не работодатель, а мечта. – Фыркнула она. – Нахрен тебе этот Сингапур, попроси у Матвея пост гендира.

- И повторить судьбу Яна? Хотя… Матвей все же оставил компанию Яну по итогу. – Я действительно на секунду задумалась о перспективах такой идеи.

- Ланг вообще достаточно щедрый мужик. – Не без оснований заключила Катя. - Дал денег, раскрутил и ушел. Подумаешь, довел Яна до седин, зато итог какой! Задумайся, мать, тем более Матвей постоянно упрашивает тебя им попользоваться. Правда, в другом ключе, но если грамотно подойти к тому, что он предложил самой выбрать, кем ты будешь у него работать…

Я рассмеялась и, откинувшись в кресле, рассматривая потолок, спросила:

- Ты к нему в инсту заходила?

- Он снова затроллил каких-то ваших кибершишек и развел полномасштабный медийный срач? – с живым интересом вопросила Катя и я с удовольствием подтвердила:

- О, да! Загляни в его предпоследний пост. Я вчера опять полночи зачитывалась батлами не только диванных экспертов, но и реальных, у которых жестко подгорало, а он просто запостил фотку и угарный пост, где очень тонко назвал нищими балаболами Шпицина и Венгерского. Ну, этих... якобы ведущих отечественных экспертов в криптотрейдинге. Это те же самые, которых Ланг с полгода назад раскатал публично и там батхерт пару месяцев не утихал. Сейчас снова их троллит, видимо, интерес к шараге Матвея поутих и ему это не понравилось. Пост просто на разрыв, там в комментах столько народа сцепилось, вайб стоящий, тебе понравится. Матвей сказал, что еще его интервью выйдет со дня на день, я в нетерпении.

- Слу-у-ушай, - потянула заинтригованная Абрамова, - ну объективно, ну крут же. Я не говорю о серьезных отношениях, но просто для поднятия самооценки можно же разок его попробовать. Или ты боишься им увлечься и забить на Сингапур?

Поморщилась, не ответив, ибо Катя ударила если не яблочко, то очень рядом, что, разумеется, не могло не уязвить самолюбие. Поразмышляв, все же признала:

- Вот если бы Матвей помимо траха, денег и принимать его таким какой он есть, еще что-то предложил, мне кажется, тогда я действительно могла бы соблазниться. Но это не точно.

- Что предложил? – Абрамова явно была в замешательстве, и даже не видя ее, я могла бы поклясться, что ее глаза округлись, когда до нее дошло, - ваниль? Яскевич, я тебя не узнаю.

- А может, я хочу ванили? – Справедливо возмутилась я не обращая внимания на скептичное Абрамовское: «три веселых «ха». Тебе самой не смешно?», робко помечтала, - может, я любить хочу. По нормальному. Адеквата.

Глава 2

В чем плюс лазерной коррекции зрения? В том, что эффект заметен сразу после процедуры.

Выйдя из кабинета с легким дискомфортом в глазах и ворохом впечатлений в душе, я воззрилась на свою старшую сестру, поднявшуюся со стула при моем появлении. Глядя на нее, изобразив восхищение, произнесла:

- Лен, - наслаждаясь ее легкой озадаченностью, выдержала паузу и эпично довершила, - ты такая красивая, оказывается.

- Свожу тебя к маме, вообще дар речи потеряешь, - усмехнулась она и, посерьезнев, спросила, - как все прошло?

- Мне вставили жуткую штуковину не дающую закрыть веки, а потом прямо в глазах появился прицел, как на экране в компьютерной игре. Потрясающие ощущения! - поделилась я, оглядываясь и немного разочаровываясь. Клиника мне казалась гораздо чище, когда я была близорука. – Врач сказал подождать его немного.

Скрасили ожидание местным обрядом. Я выкинула свои очки для зрения в предназначенный для этого большой стеклянный короб, стоящий недалеко от операционной. Ленка, снимая на видео мои пафосные щи, когда я надменным жестом роняла очки, забавно это дело комментировала. Потом мы дождались доктора, проведшего мне краткий инструктаж о послеоперационном периоде и успокоившего напрягшуюся Ленку, что начавшееся у меня слезотечение и легкое жжение с туманом в глазах это вариант нормы.

Я отправляла видео массовой рассылкой родственникам и близким и мы уже были на выходе из клиники, когда Лена (перенервничавшая из-за моей операции и оттого слегка рассеянная) обнаружила, что забыла иммобилайзер от своей машины в кабинете врача.

Достав из ее рюкзака шоколадный батончик и утерев дорожки слез салфеткой, осталась ждать ее на входе, любуясь небольшой парковой зоной недалеко от входа в больницу, а сестра отправилась за ключом. Чтобы уже через минуту позвонить мне и сообщить, что кабинет закрыт и она в поисках того, кто это исправит. Я заверила ее, что все в порядке, я пока не планирую умирать и изображаю Хатико на выходе. Тоже самое пришлось повторить и маме, позвонившей пару секунд спустя и, убедившись, что я все-таки выжила, физически здорова и мне не выжгли глаза, она не без удовольствия растравила мне душу подробным докладом об их с папой отдыхе на Доминиканском берегу. Мамуля похвасталась, что ей пора на экскурсию и я, перекинувшись несколькими словами с папой, не настолько воодушевленным, как она, завершила диалог.

Скинув бахилы в урну недалеко от уборщицы, моющей пол, я отошла от двери ведущей в холл клиники и оперлась плечом о стену напротив скамейки, где разбирались с бахилами новые посетители. Ленка все не шла и я немного заскучала. Перечитывала пришедшие сообщения поздравляющих меня со знаменательным событием, мысленно считая все ли отметились. Не все. Возмутилась молчанию Абрамовой, которая была в почетном числе первых, обязанных возрадоваться и немедленно оповестить меня об этом.

Набрала ей сама, жуя шоколадный батончик. Маленький и мягкий, прямо как у моего бывшего. Ответившая Катя исправилась и возрадовалась, но развлечь меня она не могла, на ее отдел повесили проклятие в виде курсантов, а ей нужно доделать кучу материалов потому что сроки истекают и сегодня же у нее сутки дежурства, завтра отдых после суток, к вечеру в себя придет, сходит в наш любимый (периодически ненавидимый) фитнесс-клуб и доложит мне как там теперь без меня дела идут. Физнагрузки отныне некоторое время мне были противопоказаны и не сказать, чтобы я сильно расстроилась.

Я иногда неприкрыто восхищалась Катей: при таком ритме жизни, при такой собачьей работе и чрезвычайной загрузке, она успевала не забывать о себе любимой. Распрощавшись с ней, задыхающейся на бегу, потому что у них там опять что-то пошло не так, и Абрамова толи убегала от проблем, толи храбро мчалась им навстречу, в любом случае она была занята, я набрала номер другой нашей подруги.

С Миланой-Милашей мы были похожи, не в плане внешности, тут мне до этой худой блондинистой красотки с большой грудью и шикарной улыбкой, как до Китая лежа и не шевелясь; а в плане наших биографий. Мила тоже бросила юридический, разочаровавшись в системе на середине обучения. Правда, познакомились мы с ней не там, а спустя пару лет после того, как Абрамова уже закончила университет. И познакомились эпично: Милаша с парой знакомых зависала в нашем излюбленном с Катей баре. Там Миланка схлестнулась с какой-то и по внешности и по натуре сучкой, перебравшей лишнего и ставшей к ней цепляться, а мы с Абрамовой незаметно для себя перешли из статуса зрителей в статус рефери (мы были не совсем трезвы, в таком состоянии мы с ней часто воображаем себя непобедимыми и неуязвимыми борцами за справедливость) и пытались предотвратить  метаморфозы словестных баталий в физические. Влюбилась я в Миланку, убеждая ее не обращать внимания на явные провокации от наклюкавшейся псевдобогини, в тот момент, когда Мила, многообещающе улыбнувшись оппонентке, заверила ее:

- Я отобью твоего папика, поняла? Выясню, кто он, найду его и отобью. Запомни меня, я сломаю твою сытую жизнь.

Мы с Абрамовой с пониманием переглянувшись, фактически на руках победно выволокли Миланку из бара. И с тех самых пор дружили, несмотря на разность увлечений, характеров и занятий. Позже наше трио разбавила новая приятельница Абрамовой, - крайне рассудительная, сдержанная и рациональная сотрудница органов опеки, с которой Катя часто сталкивалась по работе. Ника неожиданно по-царски залетела в наш кружок и еще более неожиданно органично вписалась в него. Причины интуитивной любви друг к другу фактически сразу стали понятны, потому что Ника в тот период в очередной раз проходила через хоррор-квест, что так любил ей устраивать супруг – отвязный и склонный к риску бэдбой, чьи большие железные яйца были сверхнадежно сжаты в маленьком кулачке всегда вежливой и титанически спокойной Ники. А как они занимательно вместе смотрелись! Мы с Абрамовой сначала думали, что стелящийся перед женой бедбой-Валера просто ее боится. И это было действительно так, с поправкой на то, что боится потерять, ибо какую бы хуйню он не сотворил, она упорно не сходила с ума, терпеливо ожидая в сторонке, пока Валера сам не закончит начатый собой апокалипсис. И пропускала его через шредер когда он был к этому готов, приходя/приползая/его приносили с повинной. Любовь это все-таки красиво, несмотря на ее различные, порой вызывающие недоумение, воплощения.